А вы хотели бы быть богом? А хоть раз вы задавались этим вопросом? Можете не отвечать. Каждый человек мечтает о несбыточном, все хотят жить лучше и каждый считает, что он-то знает, что это такое "Лучше". А, по сути, о чем мы мечтаем? Деньги - сор! Власть - грязь! Любовь - бесстыжая игра гормонов! Хотя... Здоровье для себя любимого, хм, сложно оспорить...
Мечты, мечты!
Я, безусловно, не выделяюсь из всей серой массы мечтателей и тоже мечтаю, мечтаю беззаветно и со всей страстью. Но в то же время, знаете, о чем я все чаще думаю? Как мне хочется, хоть иногда стать богом. Стать богом, чтобы не врать!
Я сижу у постели умирающей женщины. Да, какое там, женщины!? У постели девушки... Всего тридцать лет, вся жизнь могла бы быть впереди. Огромные, серо-зеленые океаны надежды плескаются у нее в глазах.
- Ведь мне станет лучше? Да?
- Да, Света, ты непременно поправишься! У тебя еще очень много дел! Дочке всего четыре года! Вместе мы справимся! Вот только немного терпения...
- Ты думаешь?
- Я знаю! - Я говорю эти слова и верю, верю, что это правда.
- Спасибо... - Света верит мне, потому что хочет верить. - Только мне очень больно, после уколов легче, конечно...
- Ну, раз, болит, значит выздоравливает! Не живое не болит! - Дурацкое утешение.
- И точно! А я об этом и не думала! - Надежда в огромных, но таких усталых глазах вспыхивает с новой силой. - Скоро у дочки день рождение, а я не знаю, что подарить.
Мы обсуждаем возможные варианты подарков. А я думаю, успеешь ли ты подарить свой последний подарок?
Светик, Светочка, Светлана... Светлый мой человечек! Что осталось от тебя? Ты всегда полная жизни, толстушка-хохотушка, куда ты все дела? Что сделала с тобой болезнь?! Но ты и сейчас светишься, светишься надеждой, лживой надеждой. Надеждой, которую тебе дает моя ложь. Кто-то скажет что есть ложь во спасение, но скажите мне, как мне ее спасти? Я хочу стать Богом и не врать Свете, что все хорошо, я хочу чтобы все было хорошо. Чтобы четырехлетняя девочка помнила мать не по фотографиям!!! Я хочу... Я хочу не врать в эти доверчивые глаза!!!
А самое страшное, знаете что? Я вижу в этих безумно красивых болотнозеленых глазах понимание моей лжи. Но я продолжаю играть свою роль. Без запинки!
Я хочу стать богом, чтобы не врать!
- Григорий Николаевич, мне сказали вы опять ничего не ели! Это что за упадническое настроение?!
- Леночка, я не могу! Только посмотрю на мясо, меня сразу тошнит! Скорей бы уже помереть!
- Как вы можете так говорить! С таким настроем вам никогда не поправиться! - я говорю, говорю, говорю... Вру, лгу, сочиняю...
А что я могу сказать, что извините, гормональная терапия съела ваши кости и внутренности... Мол, немудрено, что вам ни на что смотреть не хочется... Мол, вашему сердцу осталось биться самое большое неделя...
Я лгу и верю в свою ложь, потому что нельзя иначе, нельзя чтобы пациент почувствовал неискренность.
- А у меня в следующий четверг внучка народившегося привезут! Мне ведь получше станет? - Его давно слепые глаза смотрят мне в душу. И поэтому тоже мой голос не дрогнет, и я снова начну лгать. Лгать, давая несбыточную надежду, надежду на будущее...
Я хочу стать богом, чтобы не врать!
- Тетя Люся?!
- Да вот не кушает ничего! - Дочь Ирина сидит у постели матери и держит ее за руку. Ведь, после операции нам не все можно.
- То, что можно, есть не возьмешься! - Тетя Люся обижено фыркает. - Что Лена, не узнала? Вот такая я теперь стала.
Я не верила своим глазам. Передо мной лежал скелет, обтянутый кожей, только глаза были прежние - темные, почти черные и безумно живые. Она смотрела на меня то с надеждой, то с безысходностью умирающего человека. Рыдать в голос я не имею права. Я вру и уже не помню в который раз. Я лгу, я вкладываю душу в эту ложь! Я верю в чудо, чтобы обмануть и себя тоже!
- Ну, тетя Люся нам теперь чуток отъесться после операции, сил набраться и на работу!
- Ну, ты скажешь! - И она цепляется за мою уверенность, потому что хочет жить! Она верит мне...
- Вы еще подстричь меня должны, я не знаю другого такого мастера. У меня безобразно непослушные волосы...
Мы говорим на разные темы, обсуждаем планы на будущее, но я знаю, этого будущего не наступит для нее никогда...
Перед ее дочерью мне не надо притворяться. Она прекрасно знает прогнозы врачей.
- Ты думаешь, мне стоит взять отпуск? Ну, ты понимаешь...
Но я продолжаю лгать, лгать, чтобы верить, иначе я просто сойду с ума...
Я хочу стать богом, чтобы не врать!
- Петр Семенович, сейчас я сделаю укольчик. Сейчас... - Он просто закрыл глаза и перестал дышать. - Петр Семенович... Петр Семенович! - Я похлопала его по лицу. Он из последних сил открыл глаза и посмотрел на меня, у него такие голубые, добрые, понимающие и всепрощающие глаза... Все! Он просто уснул, уснул вечным сном...- Петр Семенович...
Я не успела ему солгать.
В отделение больницы было тихо, я звонила жене Петра Семеновича.
- Он не мучился...- "долго" про себя добавила я.
Опять ложь, ложь во спасение живых, пока они живы.