Голубой экран мерцал перекрёстным огнём старого доброго вестерна. Ковбои и виски. Патроны и пулевые отверстия.
Линда затушила окурок в пепельнице. Не отрывая взгляда от экрана телевизора, ловкими движениями пальцев расшнуровала и сняла ботинки. Главный герой кинокартины выхватил из кобуры пистолет и выстрелил в своего противника. Белым шрифтом по чёрному фону поползли титры.
А за стенкой, за перегородкой из бетона и обоев, другая квартира. С другой мебелью и чужим человеком. Лишь только вид из окна, точно такой же, разве что - под другим ракурсом.
Олег лежал поверх одеяла. Его глаза бездумно блуждали от окна к кровати. Туда и обратно, по полосе бледно жёлтого света. Перед домом светил фонарь.
Линда босиком прошла к распахнутому окну. Залезла на подоконник. По городу расползался туман. Открыть окно, залезть на подоконник и громко выкрикнуть в эту невесомую ночь. - Линда. Меня зовут Линда!
Жест из пальцев в виде пистолета производит бесшумный выстрел в этот туман. В этот беспечный фонарный свет. - Я шериф. Я новый шериф!
В соседнем окне включился свет.
Олег, шаркая старыми тапками, прошёл в туалет.. Игла вошла под кожу, пожелтевший синяк вздулся. Жгут соскользнул на кафель.
Смог закурить. Взгляд коснулся вены и прочь. Табачный дым растёрся вдоль стен. Закружился, закружился.. Как опытный скалолаз взобрался к самому потолку, маленьким человечком с белой кожей. С чёрными, как темнота, глазами.
- Не уползай. - Олег попросил, надеясь, что его услышат и поверят. Но человечек показал кулак и распластался дымкой втянутой, в вентиляционный отвод, воздухом.
1.
Солнце уже выбралось из-за горизонта. Растрёпанные облака снов покорно растворились в его праздном свете. Линда посмотрела на наручные часы. Без десяти девять часов. Взглядом по спинам людей. Линда стояла на остановке в окружение тинэйджеров.
Продвинутая молодёжь пила пиво и добродушно ругалась между собой. Спорили, разрешая, видимо, уже давно начавшийся спор.
- Он в окно выпрыгнул.. А там первый этаж... У тебя огня не будет? Нет, да? Сейчас, тогда подожди. - От группы отделилась девушка.
- Дай огня? - Разукрашенное макияжем лицо приветливо улыбалось. Поднесённая к губам сигарета, едва касаясь фильтром, была столь же дешева, как и зажигалка, которую достала из кармана Линда. - Ценкью. А автобуса не будет, он по другому маршруту пошёл.
- Я на такси. - Убрала зажигалку обратно в карман. Раздался громкий гудок.
К остановке подъехал автомобиль. Такси.
2.
- Вы опоздали. - Главврач ловко ухватил за локоть и подтолкнул к дверям своего кабинета. Линда подчинилась. Она изначально старалась подчиняться Фёдору Львовичу.
- Вы понимаете, что я вас взял на работу только из жалости. У вас нет образования. И вы опаздываете. - Рука подтолкнула к кушетке.
- Что вы хотите? Доктор, я вас не понимаю. - Обман и ложь. Она поняла сразу, с первой фразы этого человека. Он делал формальность. Пришло время и это просто формальность.
- Не перебивайте. Ваш знакомый умирает. Он умрёт, все больные в этом отделение умирают. Вы знаете это. - Лицо стало грубым и жёстким. Глаза уверено, не моргая и не сворачивая, смотрели и сканировали как рентген. - Я хочу, чтобы вы смирились. И больше не приходили. Это ни к чему. Ему нельзя с вами. С вами слишком долго и трудно умирать. Вы надежда. А ему нужна смерть. Вы выходите из его палаты, его лицо искажает боль. Изношенное тело просит душу уйти. А душа ждёт вас. И вы должны уйти, ему нельзя с вами.
- Доктор, я не пони.. - Буквы застряли во рту. Неуютно расползлись по языку, вместо них вырвался всхлип. А затем пришли новые, другие буквы. Голос стал твёрдым и злым.- Откуда вам знать, что так лучше? Кто придумал это? Медицина? Отвечайте!
- Это придумал я. - Жесть сошла, осталась лишь боль. Тонкая и личная. Фёдору Львовичу стало невыносимо.. пусто. - Вы уволены, уходите.
Простые слова? Ответ? Уведомление? Приказ.
3.
- На улицу Ленина, дом 12. - Блондинка Женя рассмеялась своей шутке и протянула через сидение деньги. - Как обычно.
Женя брезгливо поморщилась мотору. А потом прислушалась и поняла.
Аплодисменты ударили в уши. Громкие и невыносимые хлопки. Звук ниоткуда, но отовсюду.
Блондинка была в театре. Она всегда мечтала попасть в театр. На сцене актёры, но в зале пусто. Все места свободны. Только она, тупо блондинка. Зритель без имени и без программки. Посторонний человек, но самый нужный в этом театре.
Актёры ругаются матом и откровенно валяют дурака. А она смотрит на них и ей кайфово. Как от винта. Только немного по другому. Без определения, что это кайф. Интересное чувство.
Один из актёров встал в центре сцены и, вытянув перед собой руку, закричал. Ужасно картавя и кривляясь. - Выходим товарищи! Выходим из машины! Выходи-и-и-и.
Занавес пал, кайф оборвался.
- Выходи давай. Будут деньги, звони. - За стёклами машины уже потемнело. Олег, скомкав, пустую пачку из-под сигарет, улыбнулся. К машине подходила Линда.
Женя раскатала рукав своей рубашки и вылезла из кабины автомобиля.
4.
- Почему вы не берёте с меня денег? - Линда сидела на заднем сидении. Её волосы трепыхались ветром, дующим из приоткрытой форточки.
- Я? - Олег смутился.
- Любите меня. Что же вы, как школьник молчите? Скажите хоть слово. Или вы так и будете молчать? Возить меня по городу и молчать? - Девушка провела тыльной стороной ладоней по своим глазам. - Мне так сейчас нужно слово. Хотя бы назовите своё имя. Водитель, разве имя?
- Олег. - Голос прорвался как выстрел из горла. - Меня зовут Олег.
- Зачем вы меня любите Олег? Зачем? Надеетесь, что я вытащу вас из наркотической петли? Не слышу ваши хождения в туалет, не вижу шприцы в вашем мусорном ведре? Ваши исколотые вены? Мы ведь соседи. Думаете, я ангел? Способна вам помочь? Но ведь вы не знаете меня. Я ведь Олег. - Девушка провела пальцем по стеклу. - Я жестокая. Со мной нельзя. А ты наркоман, я брошу тебя. Замучаю до смерти и брошу. У меня был друг, сегодня я его бросила. А он любил меня и верил в меня. Ты знаешь, что такое верить в человека? Верить, что он спасёт тебя от смерти, а потом умереть, зная, что он тебя кинул, самый родной человек? Это будет плохо.
- Всё будет плохо? - Олег нажал на тормоз. Машина резко остановилась на пустынной дороге. Повернулся к девушке через сидение. - Да у меня каждый день всё дерьмово! Что вы.. ты можешь знать обо мне!
-Не всё, а это. - Линда осторожно ввела в чистую вену иглу.
5.
-Привет Лин. - В коридоре больницы стояла тишина. Скрип половиц под ногами был неуместен в этом месте. Но половицы скрипели.
- Как дела? - Спросила вместо ответа и поправила капельницу.
- Я ждал тебя. - Владик смотрел своими чистыми серыми глазами. Совершенно здоровый, разве что капельницы. И только. - Лин, а ты уходишь?
- Ухожу.- Погладила по волосам, поцеловала в лоб, оставляя след от губ. Помада или контрольный выстрел?
- Может, останешься? Оставайся. - Владик выдернул из руки капельницу и встал с койки. На нём был белый смокинг. На лбу вместо губной помады было пулевое отверстие. Из ранки струился дымок. - Красиво, так уходить? Лин, ты убила меня.
- Я знаю. Знаю.- Линда замахала руками и пришла в себя. Машина выехала за город, дорога вела к её мастерской, что в дачном посёлке.
6.
Пахло краской. Пахло потом. Тела соприкасались друг с другом. В мягкости невидимости. А потом наступила тишина. Пугающая и отталкивающая. Разгоняющая до предела мысли.
- Я буду рисовать тебя. - Линда притянула к себе Олега. - Буду жить в тебе. Буду дышать тобой. Заставлю поверить себя, что ты моя жизнь. А потом. - Обхватила его за шею и начала сжимать. Олег захрипел. - Потом я брошу тебя. Как ненужную частичку себя. Как перегоревшую от перенапряжения лампочку. И ты умрёшь. Ты не сможешь без меня.
- Отпусти дура. - Олег вырвался.
- Отвези меня домой. Я не люблю тебя. Я не хочу быть тобой. - Темноту разорвал огонь зажигалки. Девушка прикурила сигарету.
7.
Автомобиль перевёрнут. Лобовое стекло россыпью по асфальту. Но минуты назад всё было иначе.
Шоссе проносилось под колёсами. Линда спала на заднем сидении.
Ночь уходила, растворялась в лучах восходящего солнца. Олег уже успокоился и вёл машину. Его лицо было пусто и серо.
Город приближался, забивая дорогу проснувшимися автомобилями. Ковбой Мальборо умирал от рака лёгких на одном из антирекламных щитов.
Линда проснулась и улыбнулась в полоске зеркала. Глазами цвета ночи. Олег отпустил руль...
Удар, резкий запах бензина.
Голубой экран мерцал перекрёстным огнём старого доброго вестерна. Ковбои и виски. Патроны и пулевые отверстия.
Громко крича от боли, девушка вылезла из тела машины. Выбралась и поползла в сторону. Не оборачиваясь. Не пытаясь ничего изменить.
Олег проводил её взглядом и улыбнулся. Его лицо изуродованное аварией было прекрасно.
Машина горит огнём, пожарники заливают её пеной. Пена белая. Неизменно белая пена.
Линда хромая идёт вдоль дороги к городу. Мимо проезжают машины, проносятся скорые помощи и грязные автобусы пригородного маршрута. Её лицо в мелких царапинах, болят рёбра. Но это не страшно, страшно другое. Линда смеётся.
Омега
Волны находят на берег. Накрывают своей массой песок и отступают. Пенный шелест звучит как музыка.
Женя спит без дурмана, но ей кайфово. Сжав руками полотенце, на котором лежит, видит сон. Актёры кривляются на сцене. Зрительский зал пуст. Только она, тупо блондинка...
На спину капают холодные капли. Сон обрывается.
- Холодно же. - Женя переворачивается и, зажмурив от солнца глаза, повторяет задорно улыбаясь. - Холодно же.
- Сдавайся, я шериф. - Линда бросает на подругу полотенце и выкрикивает. - Я шериф, твоя последняя надежда. Сдавайся!
Они дурачатся, просто дурачатся. А волны находят на берег, чтобы вернуться обратно. В море, в бескрайнее синее море. Серо-жёлтый песок и белая пена, это неизменный атрибут равновесия...