ЭСХАТОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ХРИСТИАНСТВА. THE ESCHATOLOGICAL ASPECT OF CHRISTIANITY

Скосарь Вячеслав Юрьевич, г. Днепропетровск

Skosar Vyacheslav Jurjevich

(Институт транспортных систем и технологий НАН Украины)

Введение

Эсхатологическая проблема - одна из труднейших для любого исследователя, будь то философ, психолог, религиовед. В религиоведении недостаточно остро поставлена эсхатологическая проблема, недостаточно ярко освещается эсхатологическая сторона христианства. Ученый, имея более или менее развитое религиозное чувство, вынужден так или иначе дистанцироваться от субъективного вживания в сакральное пространство религии, чтобы сохранять "взгляд на религию извне" [6]. Но ведь это практически неразрешимое противоречие: ощущать в себе религиозное чувство и стараться сохранить "объективный" взгляд на религию! Найдется ли хотя бы один мыслитель за всю историю культуры, который глубоко проник в суть человеческой любви, не пережив этого чувства? Так и по отношению к христианству: не пережив любви к Богу и христианской любви к ближнему (хотя бы зачаточно), субъективно не вжившись в религиозную сферу, сможешь ли проникнуть глубоко в сущность христианства? Противоречие становится еще более острым, если мыслитель хочет, с одной стороны, отстраненно - "взглядом извне", а с другой - честно взглянуть в лицо своей собственной смерти... Даже комплексное использование методик различных направлений социально-гуманитарного знания мало поможет глубинному проникновению в эсхатологическую проблему без наличия одной "изюминки". Эта важнейшая "изюминка" - память о собственной кончине.

Часто о религии говорят и пишут так, словно исключают для себя возможность события, когда вдруг на полуслове оставишь этот суетный мир вследствие внезапной сердечно-сосудистой катастрофы, как это случилось с героем рассказа Ивана Бунина "Господин из Сан-Франциско"...

Существует такой социально-психологический факт, что мы не желаем помнить о своей смертности. Вот, наверное, главная причина того, что эсхатологический аспект христианства не находит достойного освещения. В святоотеческой литературе говорится о необходимости постоянно иметь "памятование о смерти", трезвое размышление о бренности своего бытия, и тогда в жизни будешь придерживаться правильной иерархии ценностей. "Память смертная" не отравляет нам жизнь, а "научает быть осторожным и воздерживаться от всего, отравляющего жизнь", память об исходе вместе с памятью о Христе - "крепкая основа христианскому благонастроению ума" (свт. Феофан Затворник) [13, С.53-68].

Человек не желает помнить о смерти

Психологические и социологические исследования показывают, что человек старается избегать глубоких размышлений на эсхатологическую тему, особенно, если это касается вопроса о своем исходе. В зрелом возрасте человек погружен в суету этого мира, "добивается и достигает", и с ужасом гонит от себя мысль о смерти; молодые люди еще более стараются не задумываться о смерти, а предпочитают если смерть, то внезапную и безболезненную [4; 18]. Большинство людей желают лишь успеть завершить земные дела, а умирать как можно более комфортно. Западная цивилизация даже стремится широко узаконить эвтаназию и "рациональное самоубийство" [4]. В современной европейской культуре тема смерти на уровне личного осмысления является практически табуированной, поскольку она резко противоречит западному образу успешного и благополучного человека. Но при этом объективно смерть исследуют множество наук в том же самом обществе [14].

Социологический опрос, проведенный в России, показал, что треть респондентов не думают о смерти вообще, почти половина - думают редко, причем частота этих размышлений практически не зависит ни от уровня богатства, ни от образования, ни от пола, но более всего зависит от религиозности. Выяснилось, что для большинства респондентов подготовка к смерти понимается как решение меркантильных вопросов, но не как духовная подготовка [9]. Автор большую часть жизни прожил в Украине, и общаясь близко с разными людьми, в том числе тяжко больными, обнаружил печальную закономерность: даже среди тяжко больных, даже среди умирающих есть немало таких, кто всячески отворачивается от возможности своей смерти. Как будто от смерти можно просто так отвернуться, вытеснить ее за пределы своего сознания...

Вот какие выводы можно сделать на основании изложенного: если ученый не является религиозным человеком, но исследует эсхатологический аспект религии исключительно "взглядом извне", то мощный психологический фактор избегания темы смерти не позволит ему глубоко проникнуть в суть проблемы. В этом состоит глубокое убеждение автора . Но если ученый является искренне верующим, любит Бога и Христа, то эта любовь способна нейтрализовать любой невротический страх смерти, потому что после исхода он надеется на встречу со Христом.

Как подтверждение сказанного можно сослаться на работу [19]. В ней содержатся критические замечания в адрес современного религиоведения, которое так и не провело целостного религиозно-философского исследования развития христианской эсхатологической проблематики.

Итак, с одной стороны, многие ученые испытывают психологические трудности при попытке проникнуть в глубину эсхатологической проблемы на уровне смерти отдельной личности. Отсюда - недостаточная разработанность проблемы. С другой стороны, в наше время даже многие обыватели испытывают повышенный интерес к эсхатологической проблеме о судьбе всего человеческого рода и вселенной в целом. Подобный интерес к апокалиптическим темам, согласно мнению известного исследователя культуры Н.А.Хренова, характерен для переходных периодов истории, один из которых мы сейчас переживаем [16, С.211-217]. Кажущийся парадокс легко объясняется. Человеку гораздо проще размышлять о конце света, как некотором абстрактном сценарии, который лично его не коснется, чем о своем личном конце. Сказывается также низкий уровень религиозности, вследствие чего для большинства "представителей творческой интеллигенции" и обывателей личный конец и конец человеческого рода практически не связаны. Эту ошибку любила совершать атеистическая критика, иронизируя над учениками Христа и первыми христианами, что они напрасно поверили в Его скорое второе пришествие, хотя Он до сих пор не приходит... Но дело в том, что приход Христа в роли Судьи для каждого человека начинается с момента его личного исхода, а длительность временного периода после его личной смерти до момента конца всей вселенной для умершего человека уже не играет большой роли. Вот почему жить на земле нужно в таком понимании, что день твоего исхода - это день начала апокалиптических событий для тебя лично.

Апокалиптические признаки

Можно указать на множество признаков, говорящих о приближении апокалиптических "последних времен". Достаточно обратить внимание на сегодняшние взаимоотношения трех духовно близких православных народов: русского, украинского и грузинского. То состояние, которое светские аналитики назовут словом "политика", для нас - православных - является великой трагедией, оскудением любви среди людей и забвением заповедей Христовых, началом наступления конца... Но давайте ограничимся сферой религиоведения, и сузим задачу до беглого обзора по некоторым публикациям в сборнике "Свеча-2014".

В работе [2, С.25-26] отмечены факты, из которых очевидно, что в понимании многих людей Православие - это лишь культурный феномен. Человек может позиционировать себя как "православный", но при этом не веровать в Бога. Доходит даже до казуса, когда некоторые представители творческой элиты позиционируют себя как "православные атеисты"... За таким удручающим положением вещей маячит апокалиптическое будущее: богатые золоченые храмы, в которых нет ни одного верующего, и нет Самого Христа... Публикация [8, С.89-120] посвящена анализу такого социального и духовного феномена, как подмена традиционных религий "квазирелигиями", "псевдорелигиями", "пара-религиями". В этих социально-духовных новообразованиях Бог подменяется идолом. Например, в такой "квазирелигии" как марксизм Царствие Божие подменено материалистическим раем на земле, Священное Писание подменено диалектикой истории, сакральная жизнь Церкви подменена партийными ритуалами и символикой, а вместо Бога поставлены в центр трудящиеся массы. И если раньше религиоведение еще пыталось выработать объективные критерии отличия религий от их подмены (квазирелигий), то в последнее время уже наблюдается утрата объективных критериев. Фактически каждый ученый субъективно решает, что считать религией, а что ее подменой; кого признать Богом, а что - Его подменой. Это означает, что человечество все более и более обмирщается, а идолы вытесняют Бога из души человеческой. Горько говорить о таком итоге после 1000 лет со дня преставления Крестителя Руси, великого князя Владимира, избравшего вместо идолов Христа... В работе [10, С.137, 141-142, 146-148] мы находим исследование таких феноменов, как "псевдорелигия" и "псевдонаука". Констатируется весьма печальный факт, что в современной культуре уже утрачены общепринятые критерии истинности и распространено "радикальное сомнение в наличии таких критериев вообще". Кризис коллективной идентичности породил такое проявление "псевдонауки", как мифологизация истории. Вместо христианского осознания истории, как богочеловеческого процесса, предлагаются различные фантастические версии происхождения человечества, противоречащие друг другу. В результате в обществе наблюдается утрата общего видения направленности исторического процесса, утрачивается логика смысла жизни человеческого рода. В публикации [15, С.227-228, 239-240] констатируется, что в современном обществе мы имеем дело уже не с объективным фактом, а с его подменой - "дискурсивно-медийным фактом", быть может, мухой, раздутой медийными средствами до слона, а то и просто "фейком", лишь бы это было убедительным для обывателей. Мы имеем дело уже не с истиной, а с ее подменой - "артикуляцией и негоциацией множеством дискурсов". Все это создает почву для глубокого скептицизма во всех сферах духовной деятельности человека.

Исходя из вышеперечисленного, можно сделать определенные выводы о духовном состоянии современного общества. Для искреннего христианина не должна вызывать сомнений апокалиптическая природа всего происходящего.

Интерес к апокалиптической тематике

Выше было отмечено, что в современном обществе наблюдается повышенный интерес к эсхатологической проблеме, к апокалиптической тематике. По всей видимости, это есть характерное явление для переходных периодов истории (рубеж XX-XXI вв.), особенно, русской истории. Но в чем состоит механизм актуализации апокалиптических представлений? Например, проф. Н.А.Хренов, верно отметив, что русская религиозная мысль своими вершинами всегда была обращена к Апокалипсису, тем не менее пытается предложить объяснение, исходя из основ светской науки. В частности, базируясь на психологическом учении К.Г.Юнга об архетипах коллективного бессознательного, Хренов полагает, что в фундаменте человеческой мысли, слова и образа заложена некая темная память о космических переворотах прошлого и смутный страх перед грядущими космическими потрясениями; эти представления есть гипертрофированное предание о реальных локальных и региональных катастрофах - наводнениях, землетрясениях и т.п. В период хаоса и кризиса коллективной идентичности эти воспоминания и страхи пробиваются из подсознания в сознательное восприятие жизни. А реальное падение нравов в периоды перехода дает основания соотносить природное бедствие с духовно-нравственной причиной [17, С.216-224]. Иначе говоря, в переходные периоды истории у человека активизируются архетипические образы, соответствующие апокалиптической тематике.

По мнению автора, такая интерпретация мало что может объяснить. Конечно, зерно истины содержится и в этом объяснении, а именно: память о космических переворотах прошлого и смутный страх перед грядущими космическими потрясениями действительно заложены в фундаменте человеческой психики, человеческой мысли, слова и образа. Они действительно сидят в подсознании, сидят мощно, основательно, и ассоциированы с духовно-нравственной причиной катастрофы, бередят благоговейный страх (страх Божий) и совесть, а не только страх животный перед физической опасностью. Верно и то, что эта память и эти тревоги каждый раз получают подпитку от периодически возникающих локальных катастроф, периодически наступающих времен смуты и падения духовного и нравственного уровня в обществе. Но вопрос в том, почему человечество имеет эту память и этот страх перед грядущими космическими потрясениями? Почему в человеческом мозге заложены определенные структурные доминанты психики, вызывающие именно апокалиптические образы при определенных условиях? Ведь, если верить Юнгу, архетипы никогда не возникали в рамках органической жизни, а появились вместе с появлением жизни. Видоизменяться могут лишь проявления архетипа [3], например, архетипические образы, в данном случае, апокалиптические образы. Но они-то, как раз, достаточно стабильны: это представления о природных катастрофах, социальных и экологических бедствиях, падении нравов и т.п. Если строго следовать Юнгу, то получается, что человечество с самого своего возникновения уже имело соответствующие врожденные архетипы. Тогда откуда они? Вопрос так и остается открытым.

Повышенный интерес к апокалиптической тематике нашел отражение в церковной литературе. В начале XXI в. вышло несколько изданий, посвященных толкованию Апокалипсиса. У нас нет возможности проводить детальное описание их всех, но автор настоящей статьи считает нужным заострить внимание на изъяснение глав 2-3 Апокалипсиса, где даются пророчества семи церквям. Дело в том, что под этими пророчествами конкретным семи церквям, существовавшим во дни жизни апостола Иоанна Богослова (автора Апокалипсиса) многие толкователи видят пророчества о судьбе всей Церкви Христовой, ведь число 7 в Библии есть символ полноты.

Начнем с труда [11, С.79-80, 107-108, 111-112]. В некоторых изданиях авторство этой книги приписывают св. прав. Иоанну Кронштадтскому (+1909 г.), в других - ограничиваются указанием на редактирование книги этим св. отцом. Исходят из того, что рукопись книги была обнаружена среди бумаг св. подвижника после его смерти. Вторая версия выглядит предпочтительнее. В любом случае книга написана в самом начале XX в. Автор книги указывает на Лаодикийскую церковь, как на последнее состояние веры на земле, когда служители Христа и многие христиане будут прекрасно обеспечены материально, но не будут обладать ни верой, ни праведностью. И за это они будут отвергнуты Христом и осуждены. Автор толкования высказывает надежду, что к православным относится откровение о Филадельфийской церкви, которая смогла сохранить веру и слово Христа, хотя сама эта церковь малосильна. Но за верность Христу эту церковь ждет небесная награда. Автор толкования предупреждает, что если православные собьются с истинного пути, то их постигнет судьба Лаодикийской церкви.

Следующая поучительная работа написана архиепископом Хайларским Димитрием (+1947 г.), служившем в Харбине (Китай) в период первой волны русской эмиграции [7, С.53-54, 73-74, 89-91]. Владыка Димитрий пережил революционную смуту в России (СССР) и поделился своими размышлениями и переживаниями. Он, в частности, обращает внимание читателей на духовное состояние Сардийской церкви, которая хорошо начала свой духовный путь с момента крещения, но постепенно охладела к вере и благочестию. Христос угрожает внезапным судом христианам этой церкви. По этому поводу владыка Димитрий провел аналогию с Русской Православной Церковью и народом России (Российской империей до революции), указывая на то, что к XX веку религиозная жизнь у нас крайне ослабела, а массы народа отошли от веры. Владыка предупреждает также, что Русскую Церковь может постигнуть опасность Эфесской церкви, если мы не одумаемся, т.е. нам грозит потеря божественной благодати. Кроме того, архиепископ Димитрий обращает внимание читателя на состояние Лаодикийской церкви: "Вот поистине страшный соблазн наших дней - соблазн масс, соблазн всего исторически сложившегося общества христианского. Ни то ни се: ни вера ни неверие; ни любовь ни нелюбие, ни горение ни угасание. Самая страшная и гибельная опасность, ибо она совершенно незаметно и без всяких ощутительных потрясений и сдвигов забирается в самую глубину нашего сердца и атрофирует и умерщвляет все живое и доброе... Стоит только внимательно нам присмотреться, чтобы видеть, как печать богооставленности и отчуждения от подлинно духовной жизни Церкви Христовой охватывает таких, вконец теплохладных духом, лаодикийских христиан - и в наш век, в той среде, в которой мы живем и которую мы же составляем..." И перечисляет пороки лаодикийских христиан, т.е. современных христиан: в храме они предстоят телом, а не духом, не испустив ни одного молитвенного, покаянного вздоха, а лишь наслаждаясь качеством пения и словами проповеди; в домашних условиях они почти забыли молитву, а если молятся, то лишь механически читают молитвослов; они если и принимают участие в просветительской и благотворительной работе, то лишь в меру своего самолюбия и корысти ради; во всей текущей жизни они преклоняются перед антихристианским принципом эгоизма; весьма склонны к блудной чувственности; небрежно исполняют свои служебные обязанности; не умеют создать мир и любовь в собственной семье...

А теперь обратимся к богословскому труду, написанному ученым, доктором химических наук и профессором, автором богословских трудов и духовным писателем, Николаем Евграфовичем Пестовым (+1982 г.). При жизни Пестова труд его не был известен читателям, но с ним были ознакомлены патриарх Алексий I, патриарх Пимен, митрополиты Питирим Волоколамский и Антоний Сурожский, которые одобрили толкование глав 2-3 Апокалипсиса, где даются пророчества семи церквям. Сам же Пестов считал главной своей задачей написать именно это толкование, понимая под семью церквями разные конфессиональные формы христианской Церкви [12, С.3-9, 55-63, 68-73, 179-183]. Итак, исходя из того, что судьбы семи малоазийских церквей Апокалипсиса являются прообразом всей Новозаветной Христианской Церкви, Пестов дает им подробные характеристики и выражает надежду, что под Филадельфийской церковью надо понимать мировое Православие, и в первую очередь, Русскую Православную Церковь. Филадельфийской Церкви, несмотря на ее внешнюю немощь, Господь дает самую высокую оценку и обещает самые лучшие обетования. Вместе с тем, спасутся не все филадельфийские христиане, а лишь те, кто исполнял заповеди Божии. Пестов отмечает, что в течение XIX-XX вв. русская интеллигенция в своих массах отошла от веры, и вина за это лежит на слабом пастырстве со стороны белого духовенства. В этом также проявилась слабость Православия (Филадельфийской церкви). Хуже всего обстоят дела у Лаодикийской церкви - церкви последних времен. Западная цивилизация уже так омертвила христианское сознание, что западные христиане вступили в фазу церкви последних времен, когда от христианского образа жизни остались лишь некоторые внешние традиции. Например, в Германии к началу второй половины XX в. большинство граждан, исполняющих христианские традиции, не веровали ни в Бога, ни в вечную жизнь. Но, как пишет Пестов, даже для равнодушных к вере и погибающих христиан Лаодикийской церкви еще есть шанс на спасение: "Последние слова Господа к Лаодикийской церкви исполнены милосердия и одобрения. Эти слова замечательны по своей силе и глубине и принадлежат к исключительно важным для человеческой души местам Священного Писания: "Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною" (3, 20). Сколько в этих словах любви, нежности и снисхождения! Господь знает все обольщения времени, но не покидает обольщенной человеческой души, затворившей от Него двери своего сердца. Он не уходит от дверей, Он терпеливо стоит около них и стучит... Стучит и напоминает о Себе - будит совесть, вразумляет испытаниями и ждет...". Нужно отметить, что Николай Евграфович Пестов, который жил в самое ближайшее к нам время, больше остальных авторов уделил внимания в своем толковании Апокалипсиса проблеме секуляризации, обмирщения, искушения современным комфортом и пр. "Пусть же состояние внешнего благополучия не обманывает каждую душу и целые христианские народы. Это внешнее благополучие скорее говорит об отвержении от Господа, так как Откровение говорит членам Лаодикийской церкви: "Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю" (3, 19), - очевидно, скорбями, материальной нищетой, общественными бедствиями... Как будто бы история человечества идет вперед по пути, как говорят, "прогресса". Но увы! Она идет назад в самом важном для человечества - в просвещении духа... После расцвета христианства наступает период отступления от христианства: потеря веры, угасание любви, порча нравов, развитие пороков - период тех тяжких времен, о которых писал Тимофею апостол Павел (см. 2 Тим. 3, 1). Это подтверждает и история человечества", писал Н.Е.Пестов. Николай Евграфович подчеркивал, что Христианству более всего навредили не внешние гонения, которые только укрепляли Церковь, а внутренние проблемы, связанные с ростом богатства и внешнего могущества Церкви. Богатство, власть и внешний почет более всего навредили Христианской Церкви, из-за чего ее члены охладевали к вере, и Церковь подвергалась негативному внутреннему перерождению. В такой Церкви редели истинные пастыри, "светильники духа", а на смену им приходили "купцы", "вельможи земли" (по терминологии Апокалипсиса).

Нам нужно рассмотреть еще одно важное толкование Апокалипсиса, написанное подвижником, иерархом зарубежной Русской Церкви, архиепископом Аверкием (Таушевым), который был одним из великих мирового Православия. Владыка Аверкий (+1976 г.) пережил времена открытого гонения на Христианство в советской России, с 1920 г. находился в эмиграции, служил Церкви и нес подвиг исповедничества [1, С.9-15, 69, 88-91]. Он глубоко проникал в суть духовного состояния современного общества и часто цитировал слова свт. Феофана Затворника о последних временах, что "Хотя повсюду будет слышаться Христово имя и повсюду будут церкви и церковные службы, все это будет лишь внешне, а внутри - настоящее отступничество". По убеждению архиепископа Аверкия, "христианский мир, это страшно сказать, представляет сегодня пугающую, безрадостную картину глубочайшего религиозного и нравственного упадка". Владыка писал о странах западного "свободного мира", что погоня за комфортом и обеспеченностью в этих странах, вся культура этих стран и бешеный ритм жизни, связанный с ней, держат человека в состоянии опустошенности и рассеяния, и это не дает возможности человеку заглянуть себе в душу, и все вместе это умерщвляет духовную жизнь. Владыка Аверкий не дожил до прекращения гонений на верующих в бывшем СССР и не мог видеть нас с вами, уровня нашей духовной жизни сегодня, в постсоветских странах. Однако, стоит задать себе вопрос: а можно ли считать нас сегодня глубоко верующими? Не ввязались ли и мы в худшие проявления современной культуры с ее суетой, ее прагматичностью, ритмом жизни, и состоянием духовной рассеянности... Но вернемся к толкованию Апокалипсиса. Очень важным является указание архиепископа Аверкия на то, что откровения и наставления Христа семи малоазийским церквям относятся не только к историческим церквям, перечисленным в Апокалипсисе, но и "ко всей Церкви вообще на всем протяжении ее существования на земле" и, возможно, здесь содержится указание на семь периодов в жизни всей Христианской Церкви вплоть до кончины мира и второго пришествия Христа. По поводу Лаодикийской церкви владыка Аверкий пишет, что, вероятно, именно благополучие сделало этих христиан равнодушными к вере. Характеристика, данная лаодикийцам, больше всего подходит к последней эпохе перед кончиной мира, когда большинство христиан отличаются равнодушием к вере и внешним благополучием. Таковым Христос советует подлинное покаяние и духовный труд над собой ради Царствия Божия.

Нам осталось упомянуть еще одно издание, выполненное в Киево-Печерской Успенской Лавре - классическое толкование на Апокалипсис святого Андрея Кесарийского [5, С.3-6, 11]. Без ссылок на толкование этого древнего св.отца (ок. VI-VII вв.) не обходится ни один серьезный труд по интерпретации Апокалипсиса в православной литературе. Все перечисленные выше современные толкования их авторы сверяли по труду св. отца. Уже у св. Андрея высказана мысль, что в числе семи церквей Апокалипсиса показана полнота всей Церкви и полнота всех времен до скончания века. Поэтому, при интерпретации Апокалипсиса мы обязаны видеть в пророчествах и наставлениях Христа семи церквям материал для размышления и духовной работы над собой, предназначенный всем христианам. Указанное издание труда свт. Андрея Кесарийского интересно еще и предисловием к нему, написанным подвижником, блаженным Владимиром (Сабоданом), митрополитом Киевским и всея Украины (+2014 г.). Владыка Владимир пишет в предисловии, что "появление публикаций о пришествии антихриста весьма симптоматично для нашего смутного, полного тревожных ожиданий времени. ...Люди постоянно проверяют по апокалиптическому лекалу жизнь своего времени и, если находят точки совпадения, то это придает им уверенности, что время всеобщего конца близко или уже наступило. Особенно эти настроения характерны для кризисного времени, для времени бурных религиозных, общественных, политических и экономических потрясений. ...Сейчас человечество в очередной раз переживает такое время". Но при этом митрополит Владимир призывает читателя к трезвому взгляду на проблему апокалиптических "последних времен". Он напоминает, что человеку дана свобода выбирать праведный путь или катиться в пропасть по пути греха. От каждого человека, от всего человечества, от нашего разумного, свободного выбора зависит срок кончины мира. "О чем повествует весь Апокалипсис, - только ли о "последних временах", или в нем весь мировой исторический процесс рассматривается как единое целое? Конечно, откровение Иоанну Богослову дано не только о том, что будет, но и о том, что было и что есть. История есть богочеловеческий процесс, и Христос как Богочеловек есть и Начало, и Центр, и Конец этого процесса...", пишет владыка Владимир. И далее: "...Время "конца" (истории), его приближение или отдаление зависит от духовно-нравственного состояния людей. Нет абсолютной константы времени, нет статичного, фатального времени, объективно не зависящего от человека. Время, как и пространство, есть способ бытия тварного, оно неразрывно связано с духовным состоянием человечества. Время - величина переменная. Господь так милостив, что позволяет Своему творению - человеку - участвовать и влиять на судьбу Церкви, мира, всей Вселенной, на течение времени. Бог замыслил человека, заключающего в себе образ и подобие Божие, как царя всего мира, ответственного за все мироздание, которое зависит от его внутренней и внешней деятельности. Бог так доверяет человеку, что вручает ему судьбу мира, а значит, и судьбу времени. Понимание того, что время зависит от человека, порождает совершенно иное отношение к себе, ко времени своей жизни и всему происходящему. Если человек грешит, т.е. порождает и распространяет разрушительную энергию, то тем самым он не только отравляет духовную среду, но и сокращает, "убивает" время, приближает его конец. Всякий грех несет разрушительные последствия для всей вселенной и времени. И, наоборот, покаяние и праведность увеличивают силу жизни всего мироздания, продлевают историю, время"

Выше уже отмечалось, что самым страшным искушением для современных христиан является искушение внешним благополучием, комфортом, почетом - образ Лаодикийской церкви, церкви последних времен. В связи с этим необходимо осветить такой любопытный вопрос: что же понимается под числом 666 апокалиптического зверя, антихриста (Откр. 13: 18)? Оказывается, ответ не так уж и сложен. Само число 666, кроме Апокалипсиса, только два раза встречается в Ветхом Завете в двух параллельных текстах: 3 Цар. 10: 14 и 2 Пар. 9: 13. Эти два параллельных текста говорят об одном и том же историческом периоде в жизни израильтян, когда они переживали расцвет внешнего могущества и благополучия общества и государства при царе Соломоне. В частности, там говорится, что двор царя Соломона утопал в роскоши и славился блеском золота, которого приходило ежегодно к царю в количестве 666 "талантов золотых" (сверх того, что приносили купцы, областные начальники и цари аравийские, подчиненные Соломону). Итак, обратим внимание! Число 666 апокалиптического зверя - антихриста - символизирует власть врага рода христианского (и врага всего человечества) над душами людей, которые поддадутся искушению комфортом, внешним почетом и благополучием. Поддадутся искушению чувственными удовольствиями, тщеславием, материальным достатком. По сути, если взглянуть на мировую историю, то за все века Христианства не было испытания более страшного для духовного состояния людей...

Заключение

Богословская мысль Русской Православной Церкви, Украинской Православной Церкви глубоко разработала апокалиптическую тематику, эсхатологический аспект Христианства. В духовном единомыслии с древними св. отцами наше богословие имеет что сказать обществу об эсхатологической проблеме, как на уровне всеобщем, так и на уровне отдельной личности. Но в современном религиоведении эсхатологический аспект Христианства недостаточно освещен. И здесь необходимо еще много потрудиться исследователям религии.

Нужно отдавать себе отчет в том, что лаодикийскими христианами Апокалипсиса можем стать мы с вами. Если сравнить убийственную характеристику людей "последних времен", данную апостолом Павлом (2 Тим. 3: 1-9), с духовно-нравственным состоянием современного общества, то возникнет немало параллелей... Даже среди филадельфийских христиан, как отмечают многие толкователи, спасутся лишь те, кто соблюдал заповеди Христовы. А что тогда можно сказать про обмирщенных членов Лаодикийской церкви? Но и для них Христос говорит слова надежды: "Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною" (Откр. 3: 20). Нам, православным христианам, нет оснований впадать в уныние, но нужно трезвиться духом и стараться исполнять Христовы заповеди. Время кончины мира и многие обстоятельства нашей жизни в скором будущем, как и жизни наших детей зависят от наших усилий, от нашего духовного труда.

Библиографический список

1. Аверкий (Таушев), архиепископ. Апокалипсис в учении древнего Христианства / Аверкий Таушев. - М.: Русский Паломник, Валаамское общество Америки, Братство преподобного Германа Аляскинского, 2010. С.9-15, 69, 88-91.

2. Аринин Е.И. Религия, теология и верующие: лексемы, идеологемы и концепции // Свеча-2014. Том 26. Международная конференция "Религия и религиозность в локальном и глобальном измерении-II", 30.09.2014, Владимир, ВлГУ, С.25-26.

3. Архетипы. Словарь аналитической психологии [Электронный ресурс] // URL: http://www.vocabulary.ru/dictionary/11/word/arhetipy (дата обращения: 13.08.15).

4. Балянин К.Ю. Страх смерти у людей разного возраста. [Электронный ресурс] // URL: http://mastermind-company.ru/strah-smerti (дата обращения: 11.08.15).

5. Володимир, митрополит Київський i всiєї України. "Єй, гряди, Господи Iiсусе". Святий Андрiй, архiєпископ Кесарiйский. Тлумачення на Апокалiпсис (збiрка). - Росiйською мовою. - К.: Києво-Печерська Успенська Лавра, 2002. С.3-6, 11.

6. Гараджа В.И. Религиеведение. Новая философская энциклопедия: в 4 т. Т. 3. / Ин-т философии РАН; Нац. обществ.-науч. фонд; Предс. научно-ред. совета В. С. Степин. - М.: Мысль, 2000-2001. [Электронный ресурс] // URL: http://iph.ras.ru/elib/2570.html (дата обращения: 11.08.15).

7. Димитрий (Вознесенский), архиепископ. Апокалипсис в перспективе XX века / Д.Вознесенский. - М.: Православ. Свято-Тихонов. гуманитар. ун-т, 2009. С.53-54, 73-74, 89-91.

8. Колкунова К.А. Квазирелигии как проблема для определения религии // Свеча-2014. Том 26. Международная конференция "Религия и религиозность в локальном и глобальном измерении-II", 30.09.2014, Владимир, ВлГУ, С.89-120.

9. К смерти готовится 22% россиян. Информационный центр "Танатогнозия" [Электронный ресурс] // URL: http://tanat.info/k-smerti-gotovitsja-22-rossijan-25-09-2013.html (дата обращения: 11.08.15).

10. Матецкая А.В. Псевдонаука и псевдорелигия в современном обществе // Свеча-2014. Том 26. Международная конференция "Религия и религиозность в локальном и глобальном измерении-II", 30.09.2014, Владимир, ВлГУ, С.137, 141-142, 146-148.

11. Начало и конец нашего земного мира. Опыт раскрытия пророчеств Апокалипсиса. - М.: Локид-Пресс, 2008. С.79-80, 107-108, 111-112.

12. Николай Пестов. Свет Откровения. Размышления над Апокалипсисом. М.: Братство святого апостола Иоанна Богослова, 2010. - С.3-9, 55-63, 68-73, 179-183.

13. Памятование о смерти. Сокровищница духовной мудрости: Антология святоотеческой мысли / М.: Московская духовная академия и Введенская Оптина пустынь, 2008. С.53-68.

14. Психология смерти и умирания. Информационный центр "Танатогнозия" [Электронный ресурс] // URL: http://tanat.info/psihologija-smerti-i-umiranija-03-11-2012.html (дата обращения: 11.08.15).

15. Тимощук А.С., Тимощук Е.А. Дискурсивный аспект концептуализации религиозности // Свеча-2014. Том 26. Международная конференция "Религия и религиозность в локальном и глобальном измерении-II", 30.09.2014, Владимир, ВлГУ, С.227-228, 239-240.

16. Хренов Н.А. Культура в эпоху социального хаоса. - М.: Едиториал УРСС, 2002. - С.211-217.

17. Хренов Н.А. Культура в эпоху социального хаоса. - М.: Едиториал УРСС, 2002. - С.216-224.

18. Что такое страх смерти и что он несет? Пси-Фактор. [Электронный ресурс] // URL: http://psyfactor.org/news/fear_of_death.htm (дата обращения: 11.08.15).

19. Якимова Е.Г. Проблема эсхатологии в христианской традиции: религиозно-философский анализ / Автореферат диссертации по философии. Специальность 09.00.14 - философия религии и религиоведение. - Тула, 2012. [Электронный ресурс] // URL: http://cheloveknauka.com/problema-eshatologii-v-hristianskoy-traditsii#ixzz3i2PcbYF0 (дата обращения: 11.08.15).