Рукописи не горят. Их, после смерти незадачливого литератора, выбрасывают. В мусорный ящик. Вместе с драными носками и зубными щетками несостоявшегося гения. И это ничего не значит, кроме того, что и это зёрнышко попало не в землю, не проросло, а смололось и стало фаст-фудом для бесхвостых и голошкурых приматов, которые использовали его волшебный шар, чтобы насытиться.
* * *
Перебирать камушки на пляже.
У меня, само собой, образовалось странное ощущение от почти полугодичного общения с такими же, как я, пристёбнутыми к русской поэзии, виртуальными личностями Интернета. За исключением самых продвинутых, которые решают свои творческие трудности, версифицируя на уровне крайней плотской изощрённости, остальные - спаялись в громадные творческие конгломераты, и представляют собой такие же, закрытые от проникновения в них, подобия Союза Писателей СССР, только под другими, менее экзотическими названиями. А что остаётся делать таким, навсегда одиноким, как я? Сидеть на пляже, на берегу океана, который придумал когда-то для нас Эйнштейн, и перебирать камушки? Сооружать какой-то идеальный поэтический чат, в котором можно было бы изощряться в, почти что, пушкинских импровизациях? Открыть в любимом форуме тему "Неосознанная обходимость взрыва всесжигающей поэтической ярости в Сети"?
* * *
Хоть и селёдочки тоже жутко хотелось, но...
Как-то раз, возвратившись домой после бурного и продолжительного заседания Беер-Шевского литературного объединения, и будучи под влиянием легчайшего наркотического опьянения, потому что... Почему что?! Эх, сколько раз говорили мне окружившие меня люди, чтобы я не писал с бодуна прозу, а чтобы только стихи...
Ага, вспомнил! Потому что хлопнул по дороге литровую баночку пива Голдстар, и, самое главное, находился в некоторой прострации оттого, что никак не мог сообразить...
...Чего же я хочу от самого себя в современной русской интернетлитературе.
...Что-то я в своём повествовании никак не доберусь до своего любимого дивана...
Так вот, запив всё это цветочным чаем и разложивши все свои члены на одре ночлега своего, я не то, чтобы полуспал, но ведь не плакал, нет, а смотрел одним глазом, так как второй уже закрылся, в телевизионную "Оркестровую яму". И услыхал, в который уж раз в своей жизни, что, как будто бы, самые первые баховеды просто таки выхватывали партитуры гения у ближайшего родственника Иоганна Себастьяна, в то время как тот норовил завернуть селедку в творения Великого Органиста. Всё это совместилось в моей непутёвой башке с эпизодом из повествования "Моя жизнь" Марка Шагала, где он, как Вы помните, нарисовал яркую и запоминающуюся картинку об основном занятии своего отца - торговца этой самой селёдкой. И всё это совместилось, нет, не в сон, какой такой может быть сон после творений Гоголя нашего бессмертного, а так, литературное ви-дение. Мне тут же явилась огромная, советская еще, шагаловская бочка с селёдкой. А в придачу к ней - столик, весы с под-пиленными гирьками, а к весам, как положено, продавщицу в телогрейке - и, самое главное, то, что я не видел уже десять лет, с тех пор, как уехал из Харькова - ОЧЕРЕДЬ. Жаждущих купить эту самую селёдку, даже пополам с водой, которую ушлая продавщица обязательно подливала в целлофановый пакетик. А потом пакетики вдруг закончились, и эту самую селедку любой желающий брал куда мог, некоторые прямо в руки, да так и несли её торжественно домой.
...И тут, рядом с очередью возник сам собой давний мой знакомый, такой же, как я - непризнанный автор, но не литера-тор, нет, а наоборот, композитор. И этот самый композитор предлагал всем и каждому, листы из своей нотной тетрадки, мол - сынуля самого Баха заворачивал селёдку в фуги отца, так, будьте добры, заверните, наконец, и в мои бардовские три аккорда, глядишь, лет через сто и я. Прославлюсь... И так он хотел, так хотел. Аж, подпрыгивал...
...А мне совсем расхотелось стоять в этой длинной, предлинной и к тому же постсоветской очереди. Хоть и селёдки тоже жутко хотелось.
Малосольной...
Но... Я как представил себе, что и в мои рукописи, которые не горят, станут заворачивать такое...
Пришлось очнуться... И идти в круглосуточный супер! Он же маркет... Как это зачем? За селёдочкой, конечно... А Вы что подумали?!
* * *
Ошпаривают душу кипятком ненависти...
Каждое утро, когда я, продрав глаза и утолив голод свой телесный, подключаюсь к внешнему миру посредством остальных своих органов, кроме желудка, меня тут же ошпаривают кипятком ненависти из очередного ведра, которым оказывается средство массинфо. ком, телик, радио, литсайт исра и прочие неоксенофобские лэнды. И моя обожжённая и искорёженная душа корчится от гнева и возмущения. Вы не подумайте, я пытаюсь спастись, увёртываюсь, как могу от навсегда заболевших гепатитом ЖУ, так теперь называется журналистская желтуха, телеведушек, журналюг, и манипуляторов моим внутренним антиобщественным мнением.
Но, разве убережёшься?! Вот и хожу по виртуальному миру этаким каликой перехожим. И прошу: "Подайте убогому хоть малую толику любви!" А в меня кипятком, кипятком из всех заэкранных оконец. И каждый, к тому же, в самую душу норовит. Попасть...
* * *
Переподражания (диалог в чате)
Писать и писать нужно только тогда,
когда не можешь этого не делать.
М.Жванецкий
- Прочёл я твой опус, прочёл... Помнишь, Владимир Владимирович как-то написал...
- Это Путин, что ли?
- Маяковский!!!
- А, это тот, из телепередачи "Про это"! ...Нет?! А, помню, помню... Так, что этот Маяковский?
- А этот Маяковский написал - Не делайте под Маяковского, делайте под себя.
- Это он написал? И когда? ...О-го-го, когда! Нет, нет, мы сейчас, все, как один, когда уже не можем, то писаем от восторга... Под Жванецкого. Ну, в крайнем случае, обделываем Коклюшкина. От хохота. И никаких гвоздей! Из этих людей. Что замолчатился? ...Не знаешь - из каких, таких людей? Да, из нас с тобой! И, что поучительно - это уже, навсегда.