Скляр Александр Акимович : другие произведения.

Бабье лето

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Нет путешествия без сюрпризов, а сюрпризы -обычный спутник путешественника. Так выпьем же за то, чтобы одно не отрывалось от второго.

  
  
  
  
  
  
  
   БАБЬЕ ЛЕТО
  
  
  
   " ...Память дает сбои. Не знаю, как вы, а я прочищаю её водкой. Этот верный способ порекомендовал сын нашей дворничихи Прокоп, и знаете, - помогает. Даже давно забытая информация всплывает... Во всяком случае, положительный результат налицо; жаль только, жена этого оценить не может. Поразительно то, что за его плечами семь неполных лет школы, а имеет такие глубокие познания. Многообещающий юноша - вымпел нашей эпохи. И не удивительно: они сейчас все раньше созревают. Знаете ли, генная инженерия, радиация, кислотные дожди - ускоряют развитие и улучшают породу.
  
   Не пойму никак, почему моя жена Тамара обижается, когда я называю её "люба". Ей всё кажется, что "любой" я называю её с большой буквы, хотя тысячу раз талдычил - что с маленькой. Да и сама она маленькая комплекцией. А люба, любава означает любимая. Скажите, что в этом обидного? А вот готова разодрать меня на части, а заодно и ту Любу, которая случайно может оказаться рядом со мной.
   А смысл? Смысл ругать, проклинать, обзывать обидными словами, а после ревновать чуть ли не к фонарному столбу. Где разумение в этом всём? Где логика?
   Ну не нравиться то или это, брось! Уйди! Так нет же... Ждет, пока я уйду. А мне уходить некуда - я дома, к тому же безработный. Временно... пятый год.
   Сказать по чести - работать до чёртиков мне не нравиться. Да и медики всех стран обращают внимание на то, что всякая работа плохо влияет не только на характер, но и на человеческий организм, на каждую изогнутую бог знает как, и для чего, кишку. Не говоря уже о более важных частях и органах человеческого тела. Они, органы, вообще, плохо реагируют на подобные нагрузки - об этом вам любой фельдшер расскажет сколько хотите ужастиков. Только слушать их - дело бесполезное. Одним испугом изведут так, что и почки отвалятся.
   Впрочем, хватит на пустое время переводить. Записи надо запрятать, чтобы жена не обнаружила: никакого желания аппетит перед едой портить. У неё на эти предметы специфическое личное мнение, которое пусть другие выслушивают. А у меня уж левое ухо неестественным образом оттянуто книзу, а правое проткнуто вязальной спицей. С меня довольно.
   Вот и сегодня... Сижу на кухне и считаю не заработанные деньги. А тут входит она и говорит о какой-то картошке, которой дома нет. Казалось бы: нет и нет, и бог с ней. Так нет же: оказывается, в этом я виноват, что она на кухне не растёт. Ни трактор в поле, ни фермеры колхозные, ни наш начальник вислоухий, с последнего места работы, откуда меня незаслуженно сократили, ни подруги её говорливые по сто слов в секунду, а именно я, как будто бы мне её кто-то предлагал, а я не взял.
  
   А я рад, представьте себе, что жена моя люба, по имени Тамара, уезжает отдыхать в сентябре на море со своими великорозумными подругами Галкой и Наташкой - вот где кадыки-то повибрируют, мозоли на языках обеспечены (это уж точно) - на море, в Крым. Слыхали про такой полуостров? Да, это там, где делают головокружительные десертные вина из местных сортов винограда, и отдыхают богатые мужики, которые пью это вино. Вот тут охота и начинается... взаимная.
   ...И шлю им мой ласковый, нежный, в этом исключительном случае, привет с кисточкой и на блюдце с золотой каёмочкой. Счастливо разгуляться вам на вольных южных берегах, девчонки, где шелест пальмовых ветвей сливается с нежным журчанием ручья, скользящего по камням. Вот бы всем вам найти свою удачу и счастье! Такое, по-женски, желанное и манящее. И сколько раз казалось, что вот оно уже в руках...
  
   Не было бы в мире счастливей меня человека, если бы у супруги всё сложилось, как в голове задумалось. А мне многого не надо - я человек скромных потребностей: всего лишь чтоб никто в темя не клевал, пока я за обеденным столом, задумавшись, замираю или, когда смотрю в окно на птиц, виражирующих на фоне голубого неба, или просто ковыряю в носу по необходимости... от ускользающего в раздумьях смысла жизни.
   А тут, как назло, погода испортилась - того и гляди обратно повернут. А я уж губу раскатал, как проведу время вдруг оказавшись временно холостым, и без всякого отчета в том. Надо бы денег раздобыть, да отослать жене сей стимул, чтобы обратному ходу не случиться. Пусть уж покочевряжится на юге, глядишь, какой-нибудь баран и заглотит наживку томного взгляда, независимого абриса головы и тщательно заштукатуренных следов увядания. Да, где ж их теперь раздобудешь? Никто в долг давать не решается. Боязно. Я сам знаю, что не верну, но прошу. Прошу и обещаю... Времена, надо сказать, прискорбные наступили. Никому верить нельзя... и помощи не выпросишь, хоть какую легенду не соври.
  
   Вот если бы в банке кредиты под жен можно было брать... Предлагайте любые условия! Ради бога! А не верну, так вот вам жена, - располагайте по своему усмотрению и удовольствию... И на меня не обращайте никакого внимания - я уж давно поостыл к подобным делам. Можно сказать, атрофировались ощущения от чрезмерного познания сути. Так нет же, некому банкирам эту идею предложить и убедить в выгодности дела: отдаешь разрисованные до нелепости бумажки, а взамен получаешь живое мыслящее существо, которое можно приспособить подо что угодно. И если грамотно подойти к вопросу, и вдумчиво, то растопыривай карман - получить такой эффект, где там твоим дивидендам... "
  
   * * *
  
   - Ладно, хватит! Потешились перед сном и будет! Давайте укладываться спать - завтра рано вставать. И нечего зубы скалить на словоблудие чужого мужа - за своими мужиками следите. Все они из единой грязи сделаны, - Тамара резко закрыла тетрадь, и недовольные морщины покрыли подбородок. - Хорошо, что удалось эту писанину мужа уволочь - теперь, хоть буду знать с кем жила и, что от него ожидать можно. И писал же, подлец, когда я была дома так, как будто меня уж и след простыл. Ну, погоди, приеду...
   Наташка с Галкой ехидно отвернулись к окну, радуясь в душе, что ни у них одних складывается так, что муторно внутри.
   Поезд, медленно покачиваясь, шуршал колёсами по рельсам. Скорость была приличная. "Если, что отвалится в ходовой части - костей не собрать, как за поручни не держись", - вяло скользила мысль в головах пассажиров скорого экспресса, несущегося на юг с целью высадить свой груз и загрузиться новым - горластым, разношерстным, разнузданным морем, вином и вольностью южных взаимоотношений.
  
  
   Автобус изворачивался на узких улочках прибрежного поселка так, что казалось, пассажирский салон просто обязан был неминуемо треснуть в нескольких местах. Пассажиры были того же мнения, и молча ожидали щекочущего душу исхода. Но сказочный виртуоз водитель чудным образом проскочил препятствия, разминулся с пешеходами, бросавшимися беззаботно под колёса автобуса, и пшикнув гидравликой открывания дверей, выпустил томящихся пассажиров наружу. Пахнуло морским, насыщенным йодом, воздухом вперемешку с прожаренным солнцем запахом кипарисов, туй, папоротников и разновидных трав.
   Три женщины обвешанные сумками на длинных ремешках перекрещивающихся, словно патронташи революционных матросов идущих на взятие Зимнего дворца, с огромными чемоданами на колёсиках (сто лет назад вместо чемоданов матросы катили пулемёты) стояли, жмурясь от блесков исходящих от морской глади, с приоткрытыми от восторга ртами. У Наташки рот открылся полностью; мышцы нижней челюсти подвели, наткнувшись на неожиданные впечатления. Естественное гнездо для канарейки было готово. Но, к счастью, не успела птица разместиться - ведь, не гнездо это было, а коварная ловушка.
   Галина приподняла брови, впитывая запахи оплаченного удовольствия. Верхняя губа напряглась, образовав с нижней букву "О". Морщины на лбу подернулись.
   Тамара растянула губы ижицей, предполагающей превосходство положения: "Не впервые... знаем... но все равно, приятно манит взгляд и тонус прет желанием... Посмотрим, что тут обворожительного, чего я не знаю".
   Возникшая от чувств пауза растворилась в желании действовать незамедлительно:
   - Мы с Галкой сходим в разведку, найдем заказанный коттедж, а ты, Натали, останешься с вещами.
   - И не подумаю, - возразила клокочущим изнутри голосом Наташка, лихо достав сигарету из серебряного портсигара. - Двое должны охранять вещи. У меня куча дорогущих шмоток привезенных самолично из Америки, и нельзя полагаться на одного стерегущего, даже, если ним буду я. А если кто-то другой, так вообще... Выслушивать после оправдания, что что-то отвлекло, а ловкий злоумышленник тут, как тут. Что с того, что один прошляпил, а другой оказался ловчее - кого такие оправдания устроят? Стерегущих должно быть двое. Вот вы и оставайтесь, а я пойду. К тому же я всё сделаю лучше и быстрее. С моими манерами обхождения всегда пойдут навстречу в случае препятствий.
   Решительный щелчок захлопнувшегося портсигара подчеркнул категоричность принятого решения и бесполезность оспаривания.
   - Хорошо, - быстро резюмировала ситуацию Тамара, - Наташа остается стеречь свои бесценные вещи, вооруженная своими манерами обхождения, в компании с тобой, Галка, а я быстренько всё устрою и вернусь за вами.
   - Нет уж-ки! Я так не согласна, чтобы из-за Наташкиных брюликов я стала мишенью для грабителей, а после меня ещё и виноватой сделают. Уж лучше с вещами отправлюсь на поиски.
   - Вот и кати свои пожитки в сторонку, а то своей простотой мой силуэт заслоняешь от приличных людей.
   Двое детей пионерского возраста остановились послушать, о чём так экспрессивно спорят тётеньки. Их округленные глаза говорили о невозможности понять, в чём состоит суть разногласий, выдаваемых интонацией.
   - Ладно, - сказала Наташка непонятно к чему, и на лице её отобразились усилия по решению труднейшей задачи. Ладно, - повторила она, обращаясь к Тамаре, - сколько нам идти, ты говоришь, до нашего коттеджа?
   Тамара лучше подруг ориентировалась на местности, так как посещала эти места не впервые. Она ориентировочно, из предварительного разговора с хозяином по телефону, представляла место, где им предстояло провести время отдыха, но гарантий точности своему предположению давать не торопилась:
   - Точно я не могу сказать, но мне кажется, если идти по прямой - это не больше ста метров. Но по прямой - не получится - горы. И дорога виляет, как ты, Наташка, на позапрошлогодний Новый год, выйдя с ресторана, помнишь? А мы еще и с вещами... Идти предстоит вниз, и только чуть-чуть ровной дороги. По пути предстоит преодолеть две крутые лестницы, одна с велосипедной дорожкой, а вторая, увы, без.
   - Почему только одна с велосипедной дорожкой? Как мы будем катить наши чемоданы по второй? Чем думали строители? За что поселковый совет деньги получает?
   - Вторая лестница узкая, с двух сторон окружена скалами. Дорогое удовольствие делать там велосипедную дорожку.
   - А мне какое дело, - взорвалась Наташка, - что у кого-то там проблемы со скалами. Мне чемодан скатить надо, а до чужих проблем дела нет.
   - И ступеньки там высокие... - тихо добавила Тамара.
   - Так что ж ты раньше молчала... - Наташка топнула ногой.
   - Может быть, такси вызовем? - предложила Галина, с беззаботным видом наблюдая окружающую природу.
   - Вот ты и вызови, если предложила, - вмиг отреагировала Наташа.
   - С удовольствием, только не знаю, как это сделать. Это же не в городе... Ума не приложу, как в этом случае поступить.
   - Чего же ты предлагаешь, если не знаешь, как поступить. У нас в Америке таких проблем возникнуть просто не могло, а тут, нате вам - то такси нельзя вызвать, то лестницы без велосипедных дорожек... Всё ни как у людей. - Наталья вынула нервным движением очередную сигарету из серебряного портсигара и, с обиженным на всю страну видом, закурила.
   - Девочки, вы здесь поспорьте, а я потихоньку пойду с вещами, - Тамара медленно покатила свой чемоданчик вниз по узкой дорожке.
   Галина молча последовала за ней.
   Наталья вставила сигарету в зубы, взялась и себе за поклажу. Громко, насколько позволял перекособоченный рот и наполненные табачным дымом лёгкие, прогундосила:
   - У нас в Америке друзей бросать не принято!..
   Летнее утро ответило ей лёгким порывом ветра с моря, донесшим шелест волн о берег и странную фразу неизвестно кем брошенную: "Здесь - не Америка... Задворки Европы..." Элегантная шляпка неудобно сдвинулась на глаза, препятствуя обозрению. Руки были заняты багажом, на кончике губ залипла сигарета, а из щелки приоткрытого рта клубился табачный дым.
   - Виталька, Виталька! - кричала рядом смуглая малышка, - иди скорее, тут тётя на паровоз похожа, что в нашем парке детей катает!
   Наташка сплюнула окурок на землю и голосом матерой волчицы прорычала:
   - Иди отсюда, девочка...
   Девочка широко раскрыла глазенки и замерла, как под гипнозом. Стук Наташкиных каблуков гвоздил курортную тишину предупреждающим вызовом.
   Длинная лестница, ведущая к морю, действительно сопровождалась велосипедной дорожкой и была преодолена без особого труда. Груз чемоданов тащил хозяек за собой, и всех забот было - успевай перебирать ногами.
   А вот вторая лестница задала гопака. Ещё и чёрный кот уселся на площадке перед ней, с хозяйским видом наблюдая надвигающееся на него шествие, не собираясь уступать дорогу.
   - Брысь, сатанинское отродие, - бросила ему Тамара, идущая во главе отряда.
   - Мяу, - ехидно ответил кот, продолжая оставаться на месте.
   - Всё! Отдых испорчен, хоть обратно возвращайся. Я так и знала, что не надо было идти этой дорогой. Чёрный кот на пути, и это в начале отдыха! Надо же, чтобы так не везло! О, господи! Идем обратно, находим такси, и пусть шофер везет нас в объезд, но чтоб только никаких чёрных котов не было, - скрежетала Наталья прокуренным голосом.
   - Ты видишь здесь того счастливого джентльмена, что горит желанием затянуть наши чемоданы обратно наверх? Это вниз было забавно катиться, а наверх - совсем противное удовольствие, - заметила Галина.
   - А зачем ты поперлась следом за Тамарой? - Накинулась Наташка на Галку. - Не пошла бы, и я наверху осталась.
   - Послушайте, люди, - заголосила Галина, - я от такой наглости теряю дар речи: виновата, видите ль в том, что пошла за Тамарой, а она увязалась следом. Хочешь, лезь обратно. Пусть весь курорт смотрит на дуру с чемоданом покоряющей гору, а мне кот не помеха: обмину и дела нет.
   Кот не стал испытывать судьбу, слыша накалившиеся страсти, и с гордым видом отошел в сторону, потягиваясь. Это был, по-видимому, умный кот.
   Неутомимая в преодолении препятствий Тамара загромыхала своим чемоданом, прыгающим со ступеньки на ступеньку, вниз по лестнице. Ступени действительно были высокими. Груз чемодана тащил свою хозяйку следом, и надо было потрудиться, чтобы удержать рвущуюся вперед неуправляемую массу упакованных вещей, в количестве, весом и объемом, необходимых одной женщине на курорте. Вот где законы физики наружу вылезли. Вот где масса с ускорением стрекоча норовили дать.
   Следом застучала колесами своего чемодана Галка.
   Наталья осталась наверху, дожидаться результата схода и, когда обе подруги благополучно преодолели лестницу, крикнула:
   - Томи! Далеко ли до нашего коттеджа?
   - Нет, не далеко, - ответила Тамара, - зато... всё время по ровной местности. И тихо добавила, чтоб Наташка не услышала: - А бог его знает, далеко ли. Где-то здесь - это точно, свекровью ручаюсь.
   Наталья подальше, за спину, закинула болтавшиеся на ремне сумки: большую кожаную на длинном и маленькую на коротком, тоже кожаную; обоими руками обхватив ручку внушительного чемодана, начала спуск. Всё сразу пошло как-то не так. Округу заполнили несуразные междометия вперемешку со словами, выражающими недовольство окружающими обстоятельствами.
   - Ух, гад, какой тяжёлый! А брыкается то, а брыкается! Черт меня угораздил лезть по этим ступеням, мать их в качель! - смешно ругалась Наташка.
   Сумки предательски соскочили со спины и болтались под руками. Чемодан тащил вперед, а элегантная шляпка опять сползла на глаза, закрывая обзор. Высекающие искры металлические каблуки помогали удерживать последний рубеж. Лицо туристки искривилось пренебрежительным узором. Совершенно не вовремя Наташке представилось, что каблук сломался и нахлынувший страх довершил дело - она завопила:
   - Девки, меня тащит вниз, ловите!..
   - Отпусти чемодан, дура, и садись на задницу, - давали советы подруги снизу.
   Гордое чувство врожденного противоречия не позволило Наталье воспользоваться советом подруг, и она выбрала анекдотический вариант: если вас насилуют и помощи ждать неоткуда - расслабьтесь и получите удовольствие, - последовала за чемоданом вниз, успев таки лечь на него сверху, словно на саночки, катящиеся с горки - так он ей, видно, был дорог. Дороже жизни...
   Элегантная шляпка с кокетливо изогнутыми вниз неширокими полями скатилась вприпрыжку по лестнице, обогнув полукругом обомлевших подруг, и споткнувшись о Галкину ногу, опрокинулась на попа. Следом по лестнице скользнул серебряный портсигар, открывшись у ног подружек, как бы предлагая угощаться. А далее прибыла и сама хозяйка, лёжа на чемодане. С её спины спокойно наблюдал происходящее событие чёрный кот, странным образом оказавшись участником "вагончика".
   Поравнявшись с ровной поверхностью, вместилище всевозможных шмоток уткнулось в тупик пути, хозяйка же продолжала двигаться лёжа на его поверхности, пока голова, встретившись с асфальтом, не издала звук "чмок", обозначив и себе конечную остановку, о чем заблаговременно предупреждал в законе инерции умный еврей Исаак Ньютон. Чемодан перевернулся, обменявшись с Наташкой местами, таким образом, что она оказалась распластанной на земле, накрывшись сверху чемоданом, а проворный кот, успевший вовремя соскочить с транспортного средства и нагло стоявший ухмыляясь у лица женщины, не выдержал и лизнул её в глаз.
   Вопль, потрясший округу, погнал морскую волну от берега, обнажая прибрежные камни. Олень, любимец публики, блуждающий в здешних лесах, сбросил рога. Многочисленные отдыхающие и малочисленные жители поселка задрожали от впечатлительности. После в местных газетах обсуждался вопрос: было ли это колебание почвы, и если нет, то - что тогда?
   Тогда Тамара с Галиной прогнали кота, сняли тяжелый чемодан с погребенного тела подруги и подняли Наташку на ноги. Лоб пострадавшей украшала растущая на глазах шишка. Чайник, попавший под колеса железнодорожного вагона - вот, так выглядела Наталья, расстраивая подруг своим не праздничным настроением.
   Даже кот поморщился, наблюдая завершение происшествия.
   Но... Ожидаемый отдых, манящий приключениями и развлечениями, новыми встречами и море, море... Теплое, ласкающее, обнажающее...
   Подняли. Обтерли. Успокоили. Приложили пятак к пораженному месту. Приказали держать подольше и давить посильнее, ради будущей красы; помогло. Накосметили. Кто может это сделать лучше, чем... Так наполним же бокалы за всемогущих женщин. Опорожним и снова наполним.
   Колесо обломилось у Наташкиного чемодана. Кинулись, когда всё уже успокоилось, и по сигарете успели выкурить. Курила даже некурящая Галина, от переживаний впечатлительной натуры...
   - Как! - заголосила Наташка, - ещё и это? - И произнесла такие слова - девчонки в жизни подобного, пожалуй, никогда и не слышали. Но вот пришлось.
   Последующее вспоминалось, словно в густом тумане: докатили, до толкали, нашли свой коттедж, побросали вещи, хозяин угостил вином, смеялись, дурачась пошли на море, валялись у берега, раскачиваемые теплой волной. А после, уснули одетыми, не расстилая постелей.
  
  
   Проснулись в сумерках. Нежные женские косточки жаловались на сложности переезда и акклиматизацию первого дня.
   Спустились на первый этаж, где в холле был накрыт стол. Ели с аппетитом и вином. У Натальи болели мышцы живота, а спина была слегка исцарапана. Отчего бы это?
   Трапезничали молча, не без удовольствия, посматривая друг на друга, ухмыляясь.
   Наташка обозвалась: "Дуры!.."
   Ужин закончили, когда совсем стемнело. Мнения, как провести остаток вечера разделились. Галина с Тамарой предлагали пошляться по ночной набережной, вкусить ночных ароматов, провести разведку боем, насчет приключений... Наталья предлагала встретить ночь у телевизора, а уж утром...
   В результате бурных обсуждений Наташка ушла гулять по набережной с Тамарой, а Галина остались смотреть телевизор.
   Телевизор показывал отобранные телевизионщиками гнусности сегодняшнего дня и бесконечную рекламу самых ненужных вещей, которые надо было кому-то продать. Особенно настойчив был пузырек с бальзамом от всех болезней. Диктор заострял внимание, что бальзам выдержан на спирту: по принятой интерпретации на современном сленге это называлось "два в одном", то есть - не только лечит, но и настроение поднимает. Особенно с гордостью звучала заключительная фраза текста о том, что бальзам отечественного производства и создан мастерами своего дела.
   Пощелкав по каналам, программы которых то пугали впечатлительную женщину, то уговаривали что-нибудь купить, Галина накинула легкую шаль и собралась идти следом за подругами. Она встретила их у входной двери. Похоже, короткого времени им хватило насытиться ночной прогулкой, сказывалась усталость первого дня. Увидев их, Галине перехотелось куда-либо идти, но независимое чувство собственного достоинства погнало её в ночь, тёплую, южную, обнимающую.
   Встретив на пороге уходящую на прогулку Галину, подружкам тут же перехотелось сидеть дома в столь приятный вечер, но гордость не позволила им поменять решение и повернуть обратно. Остаток вечера они провели у телевизора, слушая о достоинствах непревзойденного бальзама, впитывая лилейную навязчивость рекламы и тайно следя за временем отсутствия подруги: а не снизойдет ли на Галину приятное знакомство или еще что-нибудь интересненькое, и от этого подружкам становилось не по себе от жалящей женской зависти.
   Галина вернулась через час с интригой на лице и напрочь сомкнутыми устами. Как первое, так и второе посеяло панику в душах подруг. Тамара рылась на газетной полке в поисках, чтобы такого почитать на сон грядущий, и так ничего и не выбрав, перешла к поиску того же предмета в своей сумке. И кажется, нашла...
  
   * * *
  
   " ...свободен. Как завораживает это состояние. Делай, что хочешь, ходи, куда хочешь, можешь вообще ничего не делать, лежи себе на диване и мечтай - не перед кем ответ держать, никто не попрекнет, и словом плохим не обидит.
   Но и писать о своем времяпровождении и делах ратных опасно. А, что, если запись попадет в руки недоброжелателя? Зачем подвергать себя непредсказуемой угрозе? Лучше уж говорить о других - никакой ответственности за это не предполагается. В самом худшем случае - в ухо засветят. Но надо быть последним бараном, чтобы в такой ответственный момент подушкой не прикрыться.
   Конечно, у моей жены характер мог быть и помягче, но, во всяком случае, не таким скандально противоречивым каким бог наградил (а возможно, и не бог) Наташку. У Галины тоже интересное мнение на всякий предмет имеется, но и к чужому терпеливо прислушивается. Если не вывести из равновесия...
   Ай да Крылов, ай да Иван Андреевич! Это ж надо, двести лет назад предсказать, что девчонки, втроем, эти лебедь, рак, да щука впрягутся в общее дело, бесполезно огорчительное, предсказанное басенником. Вот теперь все претензии к нему. Нечего было каркать из тех времён на события наших дней. Ему смех, а людям маяться за общим делом. Я бы на их месте, по приезду, на его потомков в суд подал на возмещение морального ущерба. А что? Ей-ей, подал бы, чтобы знал каждый, как на грядущие века мазу тянуть.
   Не могу представить, как три такие разные натуры могут добраться к одному и тому же месту отдыха, не набив лоб по дороге. По отдельности могу, а вот чтобы вся троица рассчитала правильную совместную траекторию, - увольте, не верю. Убежден, местное население наслушается таких анекдотов, за время их отдыха - будет отчего всю зиму смеяться. Но не всё так грустно: море скрасит тягостные недоразумения. Море и вино, вино и надежды; как скрасили тем философам, которые заключили мысль не только о борьбе, но и о единстве противоположностей.
   Является ли моя жена в натуральном положении брюнеткой, блондинкой, шатенкой или каких других цветов - на этот вопрос я даже под пытками ответить не смогу. Потому, как не знаю ответа на этот вопрос. А что до её подружек - то и подавно. Скорость смены цвета её волос зависит от сезона, моды на улице и неизвестных личных домогательств. И ещё, - от цвета той одежды, что удалось присмотреть в случайно подвернувшемся магазине.
   Особенно трудно в такой компании решить: идти гулять, смотреть телевизор или ложиться спать. Если гулять, то куда, и что одеть? Смотреть телевизор - какую программу? Детектив, эстраду, мультфильм, мелодраму или последние новости из мира тех, кому заняться нечем. Ну а, если ложиться спать, то кому, на какой кровати?.."
  
   * * *
  
   - Вот сволочь такая... Сколько раз говорила ему, что брюнетка, а он так и не поверил, - подытожила прочтенное Тамара захлопывая тетрадь.
   - А дальше, дальше что? Что потом?.. - нетерпеливо запричитала Галина.
   - Суп с котом, - резко ответила Тамара.
   - Он, что, собрался весь наш отпуск предсказать? - насупив губки, обиженно предположила Наталья. - Дочитай до конца, если начала, чтобы мы знали, чего нам ожидать впереди, и заодно сложим цену брюзжанию твоего мужа.
   - Нет уж, на сегодня достаточно. Нечего на моего супруга недовольство валить. Я сама разберусь, как его проучить, если заслужил. Давайте спать. Надо отдохнуть после дороги. Завтрашний день, уверена, будет повеселее...
   Где-то недалеко звучала легкая музыка, раздавались приглушенные голоса. В кронах деревьев возились ночные птицы, и толи в ушах, толи наяву шуршало волной море. Ожидание прекрасного солнечного утра наполнило мысли стремлением к скорейшему сну. И он пришел; наполнил тела умиротворенностью, воздушной лёгкостью и улетучивающимся сознанием. А дальше, все заволокло небесным клубящимся туманом...
  
   * * *
  
   Лунный свет проник в комнату, ласковым прикосновением торкнувшись предметов, разбросанных по комнате уставшей рукой, окутав трёх женщин, утомленных за день ожиданием отдыха, томительной негой.
   Следом в комнату через приоткрытую дверь веранды просочилась "тень" в монашеской тунике с капюшоном, прикрывающим большую часть лица, села на туф у круглого стеклянного стола, что стоял посреди комнаты, и стала неторопливо сдавать игральные карты, бог весть как оказавшиеся в руке. Спустя недолго из темного угла вдруг явился огромный кот, запрыгнул на свободный у стола стул, открыл розданные карты и тут же сообщил:
   - Успел-таки подтасовать, отшельник, - и тут же засунул за ухо две мелкие карты, а оттуда достал два туза, и недовольно добавил, - ну, где этот... дух чую, а самого нет?
   Сей же час за столом на свободном месте возникла прекрасная девушка в тунике истекающей широкими складками.
   - Диво, так диво! - молвил отшельник и потянулся целовать руку девы. Та было протянула длань, но стоило только отшельнику наклониться, как тут же оплеуха завернула на место.
   Кот задорно рассмеялся и, мяукая слова, произнес:
   - Эх, монах, монах! Праведником решил стать, да только старые грехи наружу прут.
   - Мой ход, - сказала дева, - у меня козырная шестерка.
   - Ты ошиблось, прекрасное диво, - сказал монах-отшельник, - козырная шестерка в моих руках, - и тут же предъявил карту.
   - Вы, оба, меня до начала игры сильно огорчаете, - промяукал кот, доставая из-за правого уха козырную шестерку. - Отшельнику доверять нельзя - он сдавал карты. Духу, который в кого угодно превратиться может: то в деву, то в диво, - тоже веры немного. Остаюсь лишь я один среди вас честный, вот и хожу, - и кот лихо махнул рукой, заходя к деве сразу тремя одинаковыми картами.
   Деву затрясло от возмущенного негодования. Она стала расти и ввысь, и вширь, лицо покрыла шерсть, на пальцах полезли когти, а образ стал похож на огромную обезьяну.
   - Вот так всегда, - сказал обиженно кот, - только начинаешь выигрывать, как дух что хочет, то и вытворяет. Как с такой компанией в карты играть?
   В это время небо на горизонте посветлело, и первый проснувшийся петух еще не прочищенным ото сна горлом заголосил своё: "Ку-кха-рех-ку!"
   Диво выскочило на веранду раньше партнеров, по воздуху преодолело препятствующие ограждения и двинулось в сторону моря. Следом поднялся монах, стараясь соблюсти в движениях добропорядочность и кротость послушания. Уж, третьим, лениво перекачиваясь на мощных ногах, блюдя чувство собственного достоинства, двинулся кот. Вновь раздался крик петуха, подтолкнув кота в спину, словно бревном наддав. Тот принял это, как должное и ускорил движение во след товарищам.
  
   * * *
  
   Легкий утренний бриз таинственно шевелил шторы в комнате. Солнечные лучи будили игривыми блесками спящих, оповещая о рождении нового дня.
   Подруги проснулись почти одновременно. Факт подобного события вполне может свидетельствовать о волновом обмене информацией между человеческими мозгами, особенно женскими. Но Тамара поднялась с кровати первой и заслуженно была удостоена права воспользоваться ванной комнатой без споров, скандала и очереди. А вот после, конкуренция за использование данного помещения резко обострилась.
   Галина с Натальей взялись за ручку ванной комнаты одновременно. Ручка начала раскаляться и достигла бы точки плавления, но тут вмешалась Тамара:
   - Девочки! Ну, что вы из-за такого пустяка сцепились, как мужики из-за девки. Все равно время завтрака приходится ожидать. Я из дому марочное вино прихватила - вкуснятина... Вот сейчас, перед завтраком, продегустируем.
   Наташка выбрала немедленную дегустацию. Галине досталась ванная комната.
   Стоя на веранде с бокалом янтарного вина и потягивая с блаженным удовольствием, Наталья сказала:
   - О, смотри, гора на кота похожа. Вон уши торчат, выгнутая спина...
   - А это и есть гора Кошка. А вон дальше, к морю - гора Монах - видишь, в мантии стоит с капюшоном. А у самого моря - Диво... - как-то задумчиво произнесла Тамара, - я достопримечательности Крыма хорошо знаю.
   - Как Кошка с Монахом? - Наташка выронила бокал и сладкое вино брызгами обдало ноги. - Ещё и Диво с ними?..
   Обе женщины стояли с округлившимися глазами и с выражением на лицах вопросительного недоумения.
   - Мне сегодня всю ночь снилось, что в нашей комнате черный кот с монахом-отшельником и с каким-то духом, в образе девы, в карты играли.
   Тамара, насупившись, отвернула лицо в сторону, и о чем-то таинственно задумалась. После долгой паузы тихо произнесла:
   - Ты, возможно, будешь сильно удивлена, но мне тоже этот сон снился. А потом прокричал петух...
   - И у меня петух обозвался, - в Наташкиных глазах отобразился ужас непонимания.
   Образовавшаяся молчаливая пауза оборвалась коварным скрипом раздавшимся позади подружек. Обе женщины завизжали, как будто пред ними раскрылись врата преисподней. Крупные мурашки побежали по Наташкиным обнаженным рукам, и грозили переметнуться на окружающие предметы.
   Входящая в этот момент на веранду Галина, которая и была виновницей скрипа, прикрыв за собой дверь, в дверных петлях которой притаился дефект, от неожиданности кинулась обратно в комнату. Но тут на пути стала всё та же дверь, предложив Галке пободаться, и та, не успев сбросить обороты и обдумать предложение, подставила лоб. Раздавшийся глухой звук впечатлил подружек на веранде, и они, как по команде замолчали. Галина же присела на пол рядом с дверью и загрустила. И когда грусть стала рассеиваться, слабым голосом спросила:
   - Чего вы обе визжали, как полоумные, можно узнать?
   - А чего ты сзади подходишь, ещё и со скрипом?
   - И это повод - так орать, чтоб посторонние люди со страха пожарных вызвали для разрешения проблемы?
   - Нет! Ты лучше скажи: тебе сегодня что-нибудь снилось? - агрессивно полюбопытствовала Наташка.
   - Не помню... Я сны, обычно, не запоминаю. И какое это имеет отношение к...
   - А ты вспомни! - настаивала Наталья.
   - Что-то снилось, вроде б то... Кто-то в карты играл... Трое их было. И мошенничали... Возможно, это мне, когда-то раньше снилось?
   - Да нет, сегодня! Подробности давай, - наседала подруга.
   - А больше ничего не было. Они вдруг сорвались и выскочили через веранду.
   - Вот! - обрадовалась чему-то Наташка. - А почему выскочили? Что их к этому подтолкнуло. А-а?
   - Не помню точно: толи кто-то свистнул, толи какой-то хохмач петухом закричал, толи трель милицейская их вспугнула, только они дружно поднялись, и через веранду дали стрекоча.
   - Стрекоча дали... - передразнила Наташка, искривив губу. - Вон, они, голубчики, посмотри сама, стоят - в камни превратились.
   - Как в камни?..
   - А ты, для начала, поднимись с пола. От того, что сидишь на твердом твой зад привлекательней не станет, не надейся. Какие камни? - Повторила Галкин вопрос Наталья - гора Кошка, а рядом с ней Монах и Диво. И Кошка тебе хвостом машет, а Монах купаться зовет. Так что ты нарасхват, девка. Пользуйся моментом! - И она ехидно рассмеялась.
   Галина поднялась, почесывая место, которым пришлось соприкоснуться с дверью, - и как-то вяло спросила:
   - Ну, где тут ваши, Кот с Монахом?
   - А вон туда гляди, где уши торчат на фоне неба, - указала Тамара в сторону разлегшейся "кошки". - А Монах подалее...
   Галина пристально всмотрелась в очертание горы и прокомментировала:
   - А, что - похоже! Вот она ухом прядет, словно лошадь; не нам ли знак подает?
   - Ну, мать, - вступилась за "кошку" Тамара, - ты, видно, как об дверь ударилась, так тебе до сих пор галлюцинации в глазах не развеялись. Может к врачу тебя сводить, чтоб какое отклонение не появилось? Первые признаки имеются...
   - А ты внимательно посмотри на левое ухо, - защитилась Галина.
   Девчонки дружно уставились на левое Галкино ухо.
   - Вот же дефективные, и замужество не поможет, - обозвалась Галка, - не на меня смотрите, а на "кошку" вашу.
   Девчонки дружно всмотрелись в гору наименованную Кошкой, замерли, обомлели, притихли... Кончик уха "кошки" действительно шевелился, вроде, как знак какой подавал, приветливый...
   - Я от этой мистики сума сойду, - пообещала Наташка.
   Девчонки по-прежнему пялились на кончик уха Кошки, который время от времени шевелился. Все ощутили неприятное чувство беззащитности перед необъяснимым явлением. Стук в дверь номера заставил онеметь члены своей неожиданностью. Повеяло внутренним неземным холодом в теплое утро.
   - Будьте добры пожаловать на завтрак, - пригласила мажордом в приоткрытую дверь.
   Девчонки с облегчением вздохнули. В этот момент шевелящийся кончик уха "кошки" оторвался от горы и, распрямив длинные крылья, полетел в сторону моря. Девичьи рты приоткрылись, брови вздернулись вверх, мозги напряглись от загадочности происшедшего, и испустились радостным выдохом: "Так это огромная птица там расположилась! Мы чуть было в штаны не наложили... от таинственности природы".
   И девчонки, удовлетворенные разрешением вопроса, смеясь и задирая друг друга, стали собираться на завтрак. Галина, проходя мимо стола, наклонилась и подняла карту - шестерку пик:
   - Кто потерял? Признавайтесь, проказницы, с кого выпало? - обратилась к подругам, натянуто улыбаясь.
   - Я с собой карт не брала, - сообщила Наталья.
   - И я тоже... - задумчиво добавила Тамара.
   ...Они испытующе, с надеждой и тоской в глазах посмотрели на Галину.
   - Выходит, это кот потерял, - засмеялась Галина фальшивым смехом.
   - Или монах, - предположила Тамара, но без улыбки.
   - У девы тоже шестерка была, - напомнила Наташка. - А в какую игру они играли?
   - В дурака...
   Галкин смех оборвался внезапней начала детского поноса.
  
   За завтраком ели молча, не обращая внимания на качество поданных блюд. Но после выпитого вина воспрянули духом и настроением, и напряженная тишина выскользнула прочь. Необъяснимые совпадения и пугающие мысли улетучились в лучах восходящего южного солнца, ласкового, нежного, обворожительного. Через открытые широкие двери веранды открывался райский вид на бегущие к морю ряды кипарисов, отроги гор и сливающиеся с горизонтом голубое море в блестках. Шелест пальмовых ветвей создавал душевный покой и благостное наслаждение.
   - Мы еще не успели начать полноценный отдых, а уже есть, что вспомнить. Меня, например, впечатлила Наташка, катящаяся по ступенькам лежа на чемодане, с черным котом на спине, - посмеиваясь, начала Галка.
   - Фу, какая мерзость этот кот, - отозвалась Наталья.
   - Тем не менее, ты ему приглянулась. Не зря же он тебя в губы чмокнул, - добавила Тамара.
   - Не в губы, а в глаз. И не чмокнул, а лизнул своим демонским языком.
   - Не хочу спорить - будь, по-твоему. Но из нашего прелестного ротика вырвался такой все поражающий крик, что местные куры нестись перестали, а кое кто заикой сделался, уверена. У нас самих душа в пятки ушла, и уши зашевелились от чрезмерной вибрации барабанных перепонок. Вот... - поделилась свежими воспоминаниями Тамара.
   - Меня впечатлила бы Галкина находка - шестерка пик, если бы не уверенность, что она нас разыгрывает, вытащив карту из привезенной с собой колоды, - Наталья по-прокурорски посмотрела на Галину.
   - Какой розыгрыш? Не брала я карт, ведь, говорила же. Мне, что, петухом закукарекать, чтоб поверили? - Галка осуждающе смотрела на подруг за недоверие.
   - А я вам вот что скажу, девчонки. - Тамара привлекла внимание к себе. - Я уже не совсем уверена, что сон с демонами приснился. Теперь, днем, всё развеялось, ночная картинка пропала, и нет уж той уверенности, которая витала в голове, как только проснулась.
   - Так выпьем же за то, чтобы нам снились только обворожительно прекрасные любвеобильные сны, и никакие демоны не смогли помешать по-царски отдохнуть, - Наталья подняла наполненный янтарным нектаром бокал. Глаза налились азартом охотника за крупной дичью, тело подалось вперед, готовое выплеснуть скопившуюся энергию в любую интригу, авантюру, в день, в ночь... И всплеск эмоций соединился в звоне бокалов и волнении колдовской жидкости в них налитой.
  
   Через полчаса девчонки забыли о превратностях минувшего дня, о ночных снах, о колких перебранках, и шагали к морю в приподнятом настроении с уверенным ожиданием приятных неожиданностей. И дождались...
   Не успели они спуститься на галечный пляж, как мужчина средних лет с фигурой древнегреческого атлета, статный красавец с вьющимися волосами на голове и груди мило улыбаясь, обворожительным голосом предложил:
   - Милые женщины! Я знаю, как наполнить ваш отдых незабываемыми эмоциями. Гарантирую - воспоминания останутся с вами на всю жизнь. Эротический массаж! Спешите! Наружный и внутренний - по вашему желанию. Запись очереди на послезавтра подходит к концу, но вы еще успеваете.
   Девчонки зыркали глазами, не зная, что ответить красавцу. Наташка обомлела и челюсть у нее отвисла, что случалось с ней всегда, когда ее ставили в затруднительное положение.
   Галка впялилась в грудные мышцы атлета топорщившиеся квадратом и, как бы случайно, подергивающиеся во время разговора, и никак ей не удавалось оторвать взгляд от так привлекшей её части тела.
   Вывела всех из равновесия Тамара, решительным голосом сообщив:
   - Мы только приехали. Нам надо осмотреться. Возможно, и воспользуемся вашим предложением, но в другой раз. - Рекламируйте, и к вам потянутся люди, - бросила она напоследок, подталкивая разомлевших подруг в спину. Те, как от щелчка кнута пастуха, пошлепали далее.
   Но едва ступили несколько метров по пляжу, как новое препятствие возникло на их пути: продавец рыбы, разделанной согласно поварскому искусству, копченной, вяленной, лоснящейся жиром выставил на обозрение свой товар, подвешенный на леске. Рыба просвечивалась, играла цветом розовым, желтым, белым, маня чудным запахом, возбуждая аппетит и стимулируя мысль "съешь меня", ну хоть кусочек.
   Девчонки тут же начали обсуждать, чем полакомиться: набрякшим жиром палтусом, морским окунем, распахнувшим приветливо брюхо, плоскодонкой камбалой, лососем, играющим на солнце своими "внутренними" достоинствами, пеламидой... Мнения, как и ожидалось, разошлись. То что желала выбрать Тамара, никак не устраивало Наталью. С выбором Наташи ни в коем случае не могла согласиться Галка, а с предложением Галины не были согласны ни Тамара, ни Наташа. Договорились: каждая выбирает себе, что пожелает, а после даст отведать от своего выбора остальным. Но тут они узнали цены и, поостыв, сразу пришли к единому мнению - выбрали не привередливых вяленых бычков.
   - Бычки, конечно, не та рыба, которой нас соблазняли, а мы не купили, но зато с них жир не капает - запачкаться нельзя. А это свойство любой стерляди фору даст, к тому же недорого, хоть и мяса в них с гулькин нос, - Галка отличалась особенной рассудительностью, и считала, что остальные должны завидовать этому её качеству.
  
   - Давайте, расположимся здесь, - предложила Тамара.
   - А почему - не там, - Наташка указала рукой место, где по её мнению, они должны были расположиться.
   - Я предлагаю, лучше на тех топчанах, что у самой воды. По гальке ходить удовольствие не очень... - внесла свое предложение Галина.
   - И все же я настаиваю на своем предложении, - наддала специально с американским прононсом Наташка.
   - То место, на котором ты настаиваешь, не перспективно... К пикантному мужчине, что лежит рядом с так приглянувшимся тебе местом, направляется его дама. Я её еще в воде определила, - заключила Тамара и не ошиблась.
   - Девчонки, давайте расположимся, где угодно, лишь бы поскорее влезть в море, окунуться, охладиться, а потом будите спорить сколько угодно, - подала компромиссную идею Галина, но и так уже все были готовы бросить вещи на том месте, где находились, лишь бы наконец-то погрузить тело в чарующую воду и отдаться блаженству.
  
   Солнце, словно дитя малое, упорно стремилось спрятаться за горой, как будто бы там медом помазано и, в конце концов, ему это удалось. Укрылось, то оно укрылось, а лучи спрятать не позаботилось. И игривые дети солнца, блуждая в тучах, раскрашивали их багряным, розовым и желтым цветами, высвечивая замысловатые фигуры, в очертаниях которых кому-то виделась машина на огромных колесах, другим - рогатая коза, жующая траву на лугу, полногрудая женщина плыла, покачивая бедрами... А вон - дитя на горшке расположилось... и с неба покапало, как брызгами окропило и тут же прошло.
   Чудесно вечернее летнее небо над морем. Неправдоподобно все выглядит, как в сказке. Еще и волны в розовый цвет подкрашены, невидимыми солнечными лучами отраженными облаками.
   Ближе к ночи девчонки успели посетить ресторан, несколько баров, подергаться на дискотеке, изображая муху, угодившую в сети паука, побродить по ночному пляжу, бросая камни в море (как без этого), и вновь оказаться в баре.
   Наталья беспрерывно курила, стимулируя радужные позывы отдыха. Тамара время от времени ей вторила, выпуская кольца дыма вверх к небесам. И достигла результата... Там, наверху, что-то закашляло, захрипело, разразилось громом, но до дождя дело не дошло. Галина обмахивалась веером для фарса, а заодно, отгоняя табачный дым, окуривающий её с двух сторон. Им было беспричинно весело, а подвернись причина, они бы и её использовали.
   - Ты бы отдалась вон тому, мужчине, в дымчатых очках с усиками, ну, ответь же? - настойчиво выясняла Наталья у Тамары.
   - А почему бы нет, если он не скучен и способен на решительные действия, - отвечала Тамара, потягивая коктейль из соломинки, слегка заплетающимся языком.
   - Как можно так говорить, не зная человека? - запротестовала Галка. - А если он авантюрист, а то и просто алиментщик?
   - Ну, баба, ты даешь! Какая тебе разница алиментщик он или что иное. Главное, чтоб у него хобот был на месте и купоны шуршали в бумажнике, а до остального дела нет, - сказала Наташка слегка покачиваясь. - Пойду знакомиться, и пусть после этого он... - она не закончила фразу, сохранив загадку, и неуверенным шагом ступила в сторону человека с усиками.
   Он был в компании двух девиц, Наташка пристроилась третьей.
   - Меня зовут Наташей, а тебя как? - не стала она скрывать намерения и ринулась сходу брать быка за рога. Явившаяся предательская икота пыталась воспрепятствовать ей обрести друга. Но не тут то было. - А тебя, как? - повторила женщина, продолжая сражаться с икотой. Она набрала полную грудь воздуха и попыталась задержать дыхание, чтобы прогнать неуместный рефлекс организма. Это получилось у неё частично: предательский воздух нашел выход с тыла, издав неприличный звук.
   Девицы тут же отошли, не став мешать зарождающейся дружбе, и видя боевой настрой Наташки, в эту минуту напоминавшую бандершу.
  
   - Мне стыдно за подругу, - сказала Галка. - Так откровенно себя предлагать... Еще - проституткой обзовут.
   - А чего стыдиться, - ухарским тоном опротестовала Тамарка, - мы на юге. Здесь нечего стесняться, нравы свободные, как и любовь. Природа и среда располагают к безрассудным поступкам. Здесь каждый имеет право на глупость. Юг всё спишет...
   Звезды плотной толпой мерцали на черном мраморе неба. Море шлепало волной о берег. Нежная музыка вселяла блаженство, возбуждая желания.
   Разлучившись с подругой, Галина с Тамарой продолжили брожение по набережной, и потыкавшись во все злачные углы, возвратились в коттедж. Как и предполагали, Наталья отсутствовала, продолжая, по-видимому, вкушать прелести вольного отдыха.
   Галина первой выразила беспокойство за подругу.
   - Не надо было оставлять её одну на прихоть судьбы-плутовки. А вдруг наша помощь ей понадобится, а мы ничем ответить не сможем? Оставили одну неведомо с кем, и если что случится, всю жизнь себя клясть будем. Нехорошо вышло. За маньяков не скажу, не встречала, а людей со странностями - на каждом углу по двое стоят...
   - Прекращай, Галка, смуту нагонять на ночь глядя. В чем вина наша? Не гулять же вместе с ними рядышком, чтобы дурами набитыми обозвали. Она сама уединения желала с кавалером. Вот, кажется и воплотилось... - отозвалась Тамара задумчиво.
   - Смешное наше положение. С одной стороны, за подругу волнительно, а с другой, где её сейчас найдешь? А сыщешь, так еще и виноватым объявят, за то, что помешали жизни в свободном русле течь... - тянула кота за хвост Галка. - Давай, хоть конспект твоего... почитаем, может какой выход подскажет. Если бог информацией не делится, возможно, удастся добыть её с противного боку.
   - Какой, там, удастся... Он мастер воздушных фраз, и философ мозги пудрить, - возразила Тамара, но тетрадь открыла.
   Большая муха, жужжа и мечась от стенки к стенке, отвлекала внимание, раздражая.
  
   * * *
  
   " ...Какая женщина, возвратившись с курорта, пребывания у моря, увлекательного путешествия может сказать, что она на отдыхе ничего не потеряла, не забыла, не уронила, не повредила? Верю, что есть на свете такая и, при том, не одна. Но мне они по жизни как-то не встречались. Вечно что-то где-то затерялось, закатилось, расстегнулось, слямзилось... Знаете ли, море, отдых расслабляют до беспечности. Да и мысли всё больше к доверительным отношениям располагают. А тут - раз, тебе, - и подвох объятия расставил. И если жизнебрызжущие дамы жаждут одиссеевых приключений, то сдержать порыв никак не возможно, и здесь уж ничего убыточного не случиться никак не может, хоть стражу прикрепляй. Вопрос только в величине потери заключается. Возможно, так, мелочь, о которой через десять минут забудется. А может и покрупнее сюрприз случиться - на несколько месяцев занозой в памяти мозг дразнить будет.
   Что до наших отдыхающих, и жены моей ненаглядной, Тамары, включительно, то откуда не смотри (анфас, профиль, вид сверху), то тут еще до отъезда необходимо было смириться и принять, как должное, предстоящие потери.
   И рад, и счастлив буду, если прогноз мой не случится. И даже готов на радостях, что этакий казус обошел стороной, шампанским упоить, если где раздобыть удастся упоительный нектар.
   И в запоздавшем трактате (кто ж его читать то будет, не вкусного такого) не могу не напомнить, что если кто на курорт отдыхать приехал, то кому-то непременно там же необходимо в поте лица трудиться. Честный заработок для некоторых является смыслом жизни, у других же вызывает лагерную отрыжку. Но, быстро прогуливаются, как честно заработанные, так и вовсе бессовестным образом приобретенные денежки. И те и другие манят к себе умельцев всех мастей, полов, образований, рас готовых предоставить услуги, комбинации, соблазн с целью избавить владельцев разнообразных купюр от их замысловатой тяжести, а часто и не распознанного вовремя вреда. Вот после этого и говори о пользе человеческой деятельности... И если некоторые едут отдыхать с целью избавиться от части денег, то другие, напротив, находятся в том же месте, чтобы их приобрести. И от этой формулы никуда деться невозможно, разве что, усугубить пропорцией. Наиболее простой способ избежать потерь на отдыхе - это сидеть в арендованном бунгало, коттедже, домике и никого к себе не подпускать. Но, сами понимаете, такое, вряд ли возможно. А значит, избежать незапланированных потерь никак не получится. Вот тут на сцену и выползают забытые с детства сказочные образы волка в овечьей шкурке, добреньких лисы Алисы с котом Базилием и далее, сонм "героев" широкого диапазона столь популярного иллюзионного жанра. Задним числом их действия не сложно разоблачить, а вот передним...
   Эх, сам бы с превеликим удовольствием с дамами предбальзаковского возраста, и не только, побаловался, поволочился, покутил, и заскорузлые ноги водрузил бы в море откисать, да судьба плутовка обложила невозможностью. Но мечтой, я там, с ними..."
  
   * * *
  
   Резкий щелчок открывающегося замка и следом зло хлопнувшая дверь заставила девчонок неприятно забеспокоиться. Тетрадь в руках Тамары закрылась сама, и даже муха жужжать перестала, ощутив внутреннее напряжение присутствующих. Так дети ждут появления "бабайки" ближе к ночи - воплощения неизвестной неприятности.
   Наталья влетела в комнату взбалмошная и бурлящая, словно горная речка во время таяния льдов. Глаза её были все еще не трезвы, но уже не радостны.
   - Что случилось, Наташ? - первой не выдержала Галина, - на тебе лица нет. Изнасиловали?..
   - Тт..к... Уйди, Галка, не до тебя. Вечно ты со своей доморощенной философией высовываешься, где не место. То от чего нормальные люди удовольствие получают, у тебя в катастрофах числится. Ой, девчонки, у меня серьгу с брюликом сперли, - и она громко разрыдалась. - Это все черный кот. Его проделки... и того мужлана усатого в очках.
   - А вот с этого места подробней! - интонацией героя-следователя потребовала Тамара, - мы его ... - последовавшее нецензурное слово вывело муху из оцепенения и она опять начала нарезать пике с раздражающим жужжанием.
   - Такой приличный мужчина, никогда не подумаешь... А выходит никому доверять нельзя. Каждый готов воспользоваться женской слабостью, чтобы обобрать, обидеть, надуть, - и она снова отчаянно зарыдала.
   - Так мы тебе ничем помочь не сможем. Утрись, и расскажи всё по порядку, - Тамара стала в позу рыцаря готового биться с ветряными мельницами.
   Из сбивчивого Наташкиного рассказа выходило, что на нее нашла любовь с первого взгляда, в чем не приходилось сомневаться, учитывая безразмерные дозы алкоголя, вброшенные в организм накануне. У Галины во время рассказа мелькнула недостойная подружки мысль, что в таком состоянии не мудрено и в столб влюбиться, но она живо отогнала тягостное наваждение, не желая убеждать себя в печальной верности истины.
   Далее было: её любовь, представившаяся Костяном, выгуляла, жаждущую большой любви Наташку по близлежащим пансионатам, зонам отдыха, и всё это со слов её нового знакомого принадлежало ему полностью или в долях, и на утро предложил морскую прогулку на собственной яхте. Они целовались в беседках, увитых диким виноградом в блаженном запахе цветов и диковинных растений. Она не хотела тянуть до утра и настаивала на осмотре яхты немедленно. Он предложил ей пустой пляж, лежак и море у ног. Она предпочла бы уютный коттедж в парковой зоне с мягким диваном, и с видом на море. Он настоял на голой экзотике пляжа, ссылаясь на преимущества жизни тибетских монахов и предпочтениях бразильских индейцев. Расположившись на лежаке, она обвила его, как плющ веранду. А после, они переместились в море. И забурлило море от неистового вожделения... А затем снова топчан... Он ласкал её шею, покусывал ушко. Только не ушко он покусывал, а зубами застежку отстегивал. Наталья в эйфории коснулась рукой мочки, и молнии брызнули в её глазах: серьга с бриллиантом ценой в десять поездок на море отсутствовала. Она взорвалась изнутри, сбросила кавалера с себя, словно надоевшую накидку, и тут же рукой притронулась к мочке другого уха. Слава богу, вторая серьга была на месте.
   Очень странно повел себя в этой ситуации Костян. Вместо того чтобы помочь даме в поисках пропавшей серьги, он, сброшенный неимоверной силой женского происхождения на крупную гальку пляжа, мгновенно вскочил на ноги, схватил в охапку свои вещи, оставив впопыхах любимой на память лишь стоптанные шлепанцы, и дал такого дёру, что впору птице догонять. В доли секунды в хмельную голову Натальи снизошло просветление. Она встрепенулась, подпрыгнула на месте и понеслась, в чем мать родила, за вором-обидчиком, вмиг отобравшим у нее веру в светлое ближайшее будущее, морскую прогулку на богатой яхте, сказочную жизнь впереди, да еще и прихватив предательским образом любимую драгоценную сережку. Наташка металась по набережной ища простывший след своего возлюбленного, не обращая внимания на косые взгляды прогуливающихся, и спрашивая, у подвернувшихся под руку, не видели они пробегающего босого мужчину с усиками и, возможно, в темных очках, ну очень импозантного. Девушки оттягивали своих парней, пялящих глаза на обнаженную женщину, и пытавшихся ответить на её сомнительный вопрос. Источив начальную энергию, Наталья в расстроенных чувствах вернулась на пляж, оделась и долго вертела перед носом забытые "лапти" сбежавшего кавалера. "Надо срочно доставить шлепанцы в милицию. Собака след, несомненно, возьмет по свежему, - она понюхала обувку, и убедительно добавила про себя, - вне всяких сомнений, возьмет. Даже я бы взяла, будь собакой, при таком устойчивом запахе".
   В запале несчастья она даже втянула воздух несколько раз вокруг себя, пытаясь уловить знакомый запах. Но самой взять след у нее не получилось. Видно, навыки отсутствовали.
   В милицию она вбежала со шлепанцами в руках, сумкой через плечо, растрепанными волосами, перекошенным от бега и злости лицом, в помятой юбке и слегка испачканной яркой футболке. Что показалось дежурному милиционеру неизвестно, только он судорожно потянулся к кобуре и на всякий случай стал за шкаф. Наталья вытащила служителя порядка из его убежища, и стала требовать срочного проведения облавы и лучшую служебную собаку. На что дежурный милиционер неторопливо сел за стол, пододвинул ручку и бумагу, и начал составление протокола. Наташка, как из пулемета, строчила всё, что по её мнению было важным в деле. Милиционер корчился в муках творчества, постоянно роняя на пол, то ручку, то листок протокола, смахивая пот со лба грязной ладонью. Темп расследования никак не вписывался в клокочущую нетерпением Наташкину голову. И тут только она заметила, что следователь небрит, кажется, слегка пьян, и пялит на нее глаза совсем не как на пострадавшую, а как на ... и с неприличным блеском в глазах. Это возмутило её не меньше, чем произошедшее воровство, и она в резких тонах потребовала начальника. Ей было указано на соседнюю дверь. А там лысый капитан с бегающими глазами, достал лупу и долго рассматривал оставшуюся серьгу в её ухе. Наташка начала даже беспокоиться, нет ли в ушах нежелательных отложений. Капитан что-то мямлил, отводил глаза в сторону, а после предложил оставить сережку в милиции, как вещественное доказательство. А когда, через два дня, схватят злоумышленника, пообещал, тут же вернуть хозяйке её достояние. Наташка слегка опешила, еще раз взглянула в бегающие глаза капитана, и сердце заколотилось, чисто ночная бабочка, залетевшая между рамами окна, заподозрив нехороший умысел. В голове промелькнула студенческая поговорка, про то, что воробей в руке гораздо предпочтительней выглядит синицы в небе. Наталья тут же попросилась в туалет подумать, а сама ходу, ходу... И только дежурный милиционер, проводив её, мелькнувшую, взглядом успел подумать:
   "Что й то наш кап ей такое впедрил, что барышня, как на лыжах унеслась в ночь?"
  
   - И вот я здесь, - заключила она свой рассказ. - Оставь я вторую сережку милицианту, где гарантия, что найдя первую он мне вернет комплект, а не оставит для своей бабы, чтобы выслужится? Что теперь делать?
   - Да, дела, - сказала Галка и почесала правой рукой левое ухо.
   - Надо разделиться, и порознь, обследовать прилегающие территории. Возможно, удастся обнаружить вора, - предложила Тамара, утратив первоначальный пыл, но желающая отдать должное беде подружки.
   Они так и сделали. Определили каждому по территории и разошлись на поиски.
  
   Встретились снова в коттедже. Наташка пришла последней.
   - Вечер прошел недаром, - пытаясь вывести подругу из унывного состояния, сказала Тамара, - хоть с потерями, зато есть, что вспомнить. Пройдет год-другой - смеяться будешь с этого круиза.
   Сказанное вызвало обратную реакцию: Галина с Натальей набросились на неё за кощунственные слова, но ночная прогулка и усталость сыграли свою уравновешивающую роль, и полемика на этом быстро окончилась.
  
   * * *
  
   Ночь пришла мягкая, нежная; спокойная музыка полуночного ансамбля, доносившаяся издалека, не заглушала плеск волн у берега. Метеориты сыпались с неба, и успевший загадать желание мог рассчитывать на его исполнение.
   Стены комнаты раздвинулись, образовав огромный зал. Двери и окна приобрели арочные очертания. Огонь, раздуваемый мехами плавильных горнов, швырял отблески на потолок, стены помещения. Кузнецы на наковальнях ковали горячий металл. Стало душно: все вокруг горело, плавилось, скворчал закаляемый металл, пот застилал глаза работникам. Здесь царила музыка жестокого металла. Всё: клокочущие огнем горны, гудение мехов продувающих воздух, ритмичные удары молотов по раскаленному металлу, шум со сполохами огней повсюду, паровые выделения от закаляемого в воде металла, темные фигуры работающих людей лоснящихся потом - напоминало обиталище дьявола.
   Три женщины в коротких туниках, прищурившись, всматривались в чертово производство, разыскивая глазами "старшего". Высокий, с широкой грудью кузнец, при длиной черной спутавшейся бороде, глаза большие, а взгляд тяжелый, бычий, бросал в стороны короткие команды, и металл из горнов тут же поступал в заготовленные формы мечей, копий, наконечников стрел. Немного застыв, подавался клещами на наковальни и тут уж кузнецы не жалели сил, вкладываемых в удары. Не сладко приходилось металлу, напоминающему пластилин в умелых руках, и тем униженному, расплющенному поневоле. Но рано жалеть его, - брошенный в холодные воды с шипением, яростью он приобретал нужную твердость и устрашающую форму - пусть враг дрожит...
   - Ты здесь старший? - обратилась Наталья к чернобородому. - Тот только зыркнул искрами глаз в ответ и ничего не ответил, продолжая швырять в стороны команды-приказы. - Ты должен знать, что шуметь после одиннадцати вечера запрещено законом и нарушивший понесет наказание.
   - Что ты его уговариваешь, - угрожающе вступила Тамара, - сейчас вызовем полицию, и как миленький загасит свои костры. И лицензии, уверена, у него нет. А за это штраф такой полагается... - Она не знала, какой штраф полагается за ведение подобной деятельностью без лицензии, и потому только округлила глаза, предложив кузнецу самому догадываться о сумме штрафа. - Заодно и пожарникам сообщим - пусть проверят соблюдение правил пожарной безопасности, - усилила свою позицию Тамара, - у вас тут я не вижу ни одного огнетушителя. А за это ох, как спросят. Так что, мужик, ты попал на хорошие деньги! С утра беги в банк, снимай деньги со счета!
   - Интересно будет протестировать и выполнение норм охраны труда, - интеллигентно добавила Галина.
   Чернобородый и глазом не повел, словно не дамы перед ним стояли, и не к нему обращались. Заскорузлой рукой поднял из воды закаляемый меч, плюнул на лезвие - раздалось шипение, - горячий еще, - поднес к глазам, рассматривая вдумчиво, и вновь вернул на место.
   - В конце концов, у меня голова раскалывается от вашего стука! Прекратите немедленно! Вырвешься в кои веки на отдых, а тут такое творится. Я уже готова и водку предложить, лишь бы угомонить вашу братию - ночь на улице. - Наташка похлопала себя по бокам и, не обнаружив ни карманов, ни сумки, где должны были находиться деньги, решительно сняла с уха сережку с бриллиантом и протянула её бородатому кузнецу: - На, подавись! Это залог. Только заглушите этот чертов стук, загасите пламя преисподни... Утром разменяю валюту и взамен сережки деньгами рассчитаюсь. Только серьгу, чтоб ни-ни... в сейф поклади.
   Подруги не ожидали от Наташки неоправданных щедрости и риска, и замерли от наступившего замешательства.
   Кузнец взял сережку, внимательно осмотрел и простым движением руки, словно мошкару отгонял, швырнул её в плавильный горн.
   Что!! Как ты посмел, сволочь, вурдалак! Готовься, падло, срок тянуть будешь! - Наташка заорала так, что огонь в горнах притух (работники тут же начали раздувать меха для продувки воздухом), у кузнеца борода приподнялась, свет в глазах у девчонок поник, а в ушах звенело, будто в колокол рядом били. - У меня куча свидетелей! Ты на эту серьгу за пять лет денег не заработаешь, - и она закричала истошным голосом, перекрывая лязг металла о металл, звон, стоящий у девчонок в ушах: - Полиция! Грабят!
   Следом вторили и подружки, войдя в ажиотаж. Тамара визжащим дискантом, Галина на октаву ниже тенором. Грохот Ниагарского водопада померк бы в сравнении.
   Звезды на небе спрятались за тучи, и там ожидали, чем все закончится.
   И тут кузнец замахнулся огромным молотом, и мощным движением мускулистого тела запустил его в сторону не прошеных гостей. Снаряд прошумел над их головами и врезался в скальную стену с такой силой, что все вокруг дрогнуло и пошатнулось, как от землетрясения. Не довольствуясь результатом броска, кузнец ухватил раскаленные щипцы и ринулся на женщин:
   - Сейчас помечу каждую клеймом и никакой молитвой вас не расклеймить, как не тужься, - и он протянул огненно-красный край огромных щипцов к их телам.
   Страшный грохот заглушил женский визг, аж в голове что-то хрустнуло... Потолок зала стал опасно опускаться, по стенам пошли трещины и начали рушиться. Падающие отовсюду камни и клубящаяся пыль осунулись вмиг, мрак поглотил разум...
  
   * * *
  
   Девчонки проснулись одновременно, в холодном поту и, запыхавшись, словно за ними гнались.
   Наталья взялась за мочку уха, потом вторую - серёжек не было.
   - Так это был не сон... - сказала она, на первый взгляд, нелепую фразу, но девчонкам от неё стало не по себе. Со сна, они старались не придать значения её словам, но глазам не запретишь видеть истину.
   Каждая боялась высказать вслух то, что вертелось у всех в голове. Они долго лежали молча, боясь произнести вопрос, с которого должно было начаться утро. Наконец Тамара не выдержала:
   - Мой муж, негодник, все подначивает, что, мол, моим суженым должен быть кузнец молотобоец; а сам он, так, на повороте занесло... Намекает, подлец, на то, что когда меня немножко заносит, то только необузданная сила может вернуть в исходное положение.
   И тут началось. Наташка вскочила с постели, как натренированный дельфин выпрыгивает из воды в дельфинарии на потеху публики. Девчонки не сговариваясь, зажмурились, как будто это могло спасти их от ютившихся в голове вопросов.
   - Где моя вторая серьга?! - начала истерить Наташка. - Хорошо, первую спер недоносок Костян. А вторая?.. Что молчите?
   - Ты ж её кузнецу отдала, - очень неуверенно начала Галка. - В залог... Сегодня заберешь, согласно договоренности.
   - Ты в своём уме? Совсем спятила! Откуда здесь кузнец может взяться, в экологически чистом районе.
   - Он же её в горн с раскаленным металлом бросил... - боязливо прошептала Тамара, чтоб не накликать бурю. И тут же прислушалась: была ли услышана?
   - Девки! - вне себя закричала Наташка, - как такое может быть? Меня вчера ограбили самым подлым образом, слямзили сережку; человек, которому я доверилась. Потом я ходила в полицию, вернулась сюда, вам все изложила. Втроем пошли на поиски Костяна. Вернулись ни с чем и легли спать. А причем здесь кузнец, и где моя сережка? Да, снился мне бородатый кузнец и его вонючая кузница. И я ему что-то давала...
   - Даешь... кому не попадя, и даже не помнишь, - выскочило из Галкиных уст воробьем, и она тут же поперхнулась сказанным.
   Наташка взглянула на неё, как на предателя любимой родины.
   - На Димерджи твой кузнец копья да стрелы льет, - вдруг выпалила Тамара и сама испугалась такой аналогии.
   - Чего ещё?.. - Наташка скокошила лицо от недоразумения.
   - Вчера инструктор формирующий экскурсии рассказывал про эту гору. А ты вместо того, чтоб внимательно выслушивать, всё по мужикам зыркала. Вот тебя и притянуло ни туда... - подытожила Тамара.
   - При чем тут Димерджи. Да, собирались мы на эту гору, но так что с того?..
   - А то, что Димерджи в переводе означает - гора Кузнец. Согласно легенде, там устроили кузницу завоеватели покорившие местный народ. И распоряжался тем производством кузнец с могучим телом, длинной черной бородой и тяжелым взглядом.
   - Так что ж ты раньше молчала, а ещё подруга. Немедленно едем на эту гадскую гору. А с кузнеца чернобородого я всю душу выжму, но потери он мне возместит.
   Получив информацию к действию, Наталья начала собирать вещи в сумку, которые, по её мнению, могли пригодиться на экскурсии и, как аргументы, при разговоре с кузнецом. Открыв маникюрный набор, достала миниатюрные ножницы и потыкала острым концом свою руку. Потому, как злорадостно она вскрикнула, можно было предположить, что выбор пришелся ей по вкусу, и набор полетел в сумку. Затем в её руке оказалась туфля на высоком остром каблуке с металлической набойкой, которым она не сильно ударила себя по ляшке и, почему-то, осталась этим очень довольна. Следующим в сумку попал большой круглый белый с серыми прожилками камень-голыш, прижившийся на подоконнике в роли местной экзотики, символизирующий ваяние морской волны. Туда же полетели косметичка, сигареты, флакон с освежителем полости рта. Когда необходимое для экскурсии было собрано, Наталья прокрутила сумку на длинных ручках, как кистень, оценивая рукой приятную тяжесть вращаемого снаряда, в роли которого выступала сумка.
   Подруги молча наблюдали за её действиями. Лица их напоминали луну обволакиваемую облаками. В глазах - боязливое недоразумение.
   - Ну, чего ждем? - бросила Наталья непонимающе подружкам.
   Галина с Тамарой начали и себе торопливо собираться. По окончанию сборов, каждая из них, как и Наталья, покрутили сумки на длинных ручках. Галина осталась довольна достаточностью веса и самим процессом. Тамара добавила тяжелую хрустальную пепельницу со стола, и таинственная улыбка изобразилась на её лице.
   Не позавидуешь кузнецу, а также, Костяну, будь суждено им повстречаться на пути боевого женского отряда, сплоченного единодушной солидарностью.
   Наскоро позавтракав, компания двинулась в путь, не очень понимая, где и при каких условиях им предстоит столкнуться с Натальиным обидчиком.
  
  
   Экскурсия медленно ползла по склону Димерджи наслаждаясь окружающей природой, видами, слушая легенды из уст экскурсовода, и жалуясь лишь на отсутствие дороги для автотранспорта и самого транспорта.
   При других обстоятельствах Наталья осталась бы внизу, в своих туфельках с пузатыми каблучками (надетых специально для похода) и наплевала бы на экзотические места и захватывающие дыхание виды, струящийся чистый воздух и завлекательные легенды здешних мест. Но яростное желание воздать обидчику по заслугам и вернуть утраченное, тащили её вверх помимо всех остальных препятствий и негативных мыслей, бесспорно, одержавшим бы победу во всех иных случаях.
   Но тут ей повезло: сломался один каблук, и нога получила облегчение. Одержимая страстью поимки обидчика Наташка не собиралась останавливаться, и ловко отломила и второй каблук, благо ломать - не строить. Идти стало заметно легче, и зло точилось только на само восхождение. Непривычным к таким нагрузкам ножкам лезть в гору, да еще и деньги платить за то - верх издевательства и глупости над всяким смыслом. Подобные домыслы посещали многие разумные головы, и попробуй с такой занозой подниматься в гору.
   Девчонки, закусив губы, молча тащились сзади, героически обвешавшись, утяжеленными для серьезного разговора с Натальиным обидчиком, сумками. Потерпевшую вперед тащило чувство мести, презрения и возмездия. Каждые десять минут она приставала к экскурсоводу с расспросами, о месте расположение кузниц, горнов и где живет кузнец, заправляющий производством. Да, тот самый: великан с большой черной бородой и пронзительными глазами.
   Экскурсовод, учтивый мужчина лет сорока, неизменно отвечал одно и то же, что горный склон обрушился, похоронив под собой и кузницы, и горны, и кузнеца, а заодно и находившийся внизу поселок.
   Наталья, выслушав очередной ответ на свой вопрос, схватила экскурсовода за грудки и так встряхнула (не понятно, откуда и силы взялись), требуя указать место пребывания кузнеца, что тот сдался, изменив версию. Мужчина, "нехилый" малый, оценив, что имеет дело с женщиной, боевой дух которой прет неистово, и устав понимать шутит она или же немного не в себе - ткнул пальцем в горную расщелину пониже тропы, и уверенно бросил: "Там!"
   Наташка спустилась к указанному месту, держа сумку наготове (девчонки полезли неохотно следом), просунула голову в расщелину.
   - Тут он, тут! - раздался её истерический крик и она начала наносить удары сумкой, удерживая её за ручки.
   Она кричала, словно гидра какая, и тут же, следом, просила вернуть сережку, грозила полицией, тюрьмой, требовала обменять серьгу на деньги, согласно договоренности.
   Экскурсоводу стало моторошно от увиденной и услышанной неожиданности, так же как и остальным экскурсантам, к тому же не понимающим смысл происходящего.
   Девчонки невольно ускорили движение к расщелине, где яростно то объяснялась, то лезла в бой их подруга. Наталья достала жменю денег и тыкала их неизвестно кому, убедительно настаивая на соблюдении договора.
   Экскурсовод грустно наблюдал сцену сверху и проклинал себя за то, что указал сумасшедшей бабе расщелину в горах, которых здесь было множество.
   Экскурсанты, недоумевая, наблюдали загадочный для них сюжет, с нетерпением ожидая забавного разрешения.
   Идущая позади Тамары Галина, на всякий случай, подняла камень, чтобы отогнать нагрянувший страх. Колени тряслись непроизвольно, как телега на брусчатке. Наталья перестала гасить сумкой неведомого врага и налегла на переговоры. В этот момент подруги достигли цели и выставились двуглавым монстром из-за плеч Наташи. Блеск пары острых глаз и темную фигуру - все, что они смогли на мгновение выдернуть из глубины расщелины. А далее - тяжёлые удаляющиеся шаги.
   - Всё! Вспугнули! Ушел, - кричала в истерике Наташка.
   Она было сунулась следом за исчезнувшей тенью, но в полной темноте всякая погоня теряла смысл. Это даже ей стало понятно. Заплаканное перекошенное лицо, размазанная американская косметика, которая согласно инструкции не должна смываться, стекала по лицу.
   Тамара провела ладонью по щекам подруги, вытерев подтеки, и всмотрелась в свою руку:
   - Это не косметика, - сделала она заключение. - Это нагар от... - И не подобрав подходящего слова, добавила: - Копоть.
  
  
   Спускались с Димерджи молча. Расстелившееся пред глазами море посыпанное блестками тихих волн, не вдохновляло девчонок красой. Происшествие дразнило голову дурными мыслями.
   Экскурсовод тайно молил бога, чтобы сегодняшняя экскурсия закончилась побыстрее и странных женщин вернуть на место, откуда взялись, а после, водкой снять все вопросы. Она, водка - зло, но в чем ещё топить дурные мысли и каверзные несуразицы жизни.
   У Галины с Тамарой не выходили с головы два горящих из темноты угля-глаза, и силуэт огромного мужчины, и уходящие вглубь расщелины тяжелые шаги. И копоть на Наташкином лице. Откуда взяться ей, как не из... Напрашивающийся ответ настолько невероятен, что даже мысленно не должен быть произнесен. Все это попахивало болезнью разума, и единственным выходом было считать, что ничего не происходило, всё показалось, привиделось, приснилось. И не приведи господи, кому проболтаться, с кем-либо порассуждать. А тем более с сотрудниками органов правосудия - вмиг к медикам спровадят...
   Они молча добрались в свой коттедж. Молча побросали сумки. Малопьющая Галина взяла из холодильника бутылку коньяку и приложилась к горлышку, как какой-нибудь забулдыга.
   "Легенды оживают..." - Наталья распласталась на стуле, словно брошенная кукла.
   - Что? Что она сказала? - наскочила Галина на Тамару.
   - Ай! - отмахнулась та. - Это что-то личное.
   За ужином они мало ели и много пили вина, коньяку - мешая все, что под руку попадалось. И только после того как дух воскрес, а разум раздвинул границы сверх возможного, и притаившаяся где-то в чреве храбрость понеслась по бурлящим кровяным артериям в бой, восстанавливая утраченные позиции, только тогда посыпались градом вопросы наперебой с объяснениями. Девчонки тараторили, перебивая друг друга: "А точно ли в расщелине был кузнец? Как он туда попал и что делал? Так ли он испугался Натальи, нашей подмоги и потому ушел, или была иная причина? И точно ли Наталья видела своего обидчика, или только тень одну?"
   Затем пошли личные воспоминания участниц боя с тенью. Галина настаивала на их с Тамарой решающем воздействии, мол, у них были такие зверские лица, когда они заглянули в расселину, что любой мопс из преисподней не выдержал бы и сбежал, а ни то, что кузнец какой-то. Тамара добавила, что самолично видела, как у Наташки изо рта пламя вырвалось, а из ушей пар валил струёй, когда сумкой мотала.
   Алкоголь облегчил Наталье восприятие понесенного убытка, но многократно обозлил против подлых мужланов, так дерзко обманувших её. Поддавшись волне возмущенного гнева действиями этих самых недочеловеков, девчонки строили план, как завтра снова взойдут на Димерджи и устроят засаду на кузнеца, с последующим линчеванием после поимки. Это подняло им настроение на счастливую высоту и, прогуливаясь вечером по набережной, они готовы были применить задуманное к любому представителю этих самых недочеловеков, подай он хоть малейший повод к тому. Руки у них чесались, а глаза горели нездоровым желанием. Тамара нагнулась, подняла голыш на пару кило весом, и сунула его в сумку на всякий случай. К счастью, случай обошел их стороной.
   Вечер был строг, тих, пьян - луна качалась, отражаясь в плавном движении волн.
   Подруги заходили во все злачные места, встречавшиеся по дороге; пили много, везде и молча. Галина порывалась все время что-то спросить. Тамара гасила её любопытство резким толчком локтя в бок. Так Галка и не сформулировала свой вопрос.
   Ближе к ночи, лежали на кроватях при свете. Разговаривать не было ни сил, ни желаний.
   Тамара достала тетрадь мужа и начала глазами просматривать записи.
   - Вслух читай! - бросила Наташка своим излюбленным лязгающим голосом, и стеклянные глаза её заблестели нехорошим огнем.
  
   * * *
  
   "...Каждый думает, что он самый умный, и более других заслуживает счастья. Очень часто - так оно и есть. Но когда это чудо судьбы является на порог, не каждому дано его разглядеть - по причине ложного понимания данного понятия. А к тому же: ведь на нем не написано, что оно счастье. Хоть бы природа какой знак подала. Как наш брат счастье приемлет? - Согласно райских представлений - всего должно быть вдоволь; чего не пожелаешь, а оно уже к тебе несётся. Ты лежишь на яблоневой ветке и стреляешь из рогатки яблочками в небо. И ничегошеньки не хочется. А зачем, если все есть; и никаких желаний, потому как, что не задумаешь - тут же исполняется. Ёк, самому тошно от такой лощеной прихотливости.
   И то, как бывает: на иного счастье сыплется со всех щелей, он и так и этак отбивается, хамит, дерзит жизни, плюется прямо в источник, а оно все к нему цепляется, просто никакого спасу нет. А потом вдруг - бах, и всё заканчивается. И начинает жить наш пострел воспоминаниями вчерашнего дня: ай, как хорошо было плавать в бассейне с шампанским, и все прекрасное липло в засос, и сплошное наслаждение игры творило чудеса вокруг. А после - бац, и не та карта выпала, и козыри куда-то запропастились, которых было без счёту в кармане, и силы уже не те, да и уважающие целовальники куда-то все запропастились. Угрюмость одна осталась, потому как - желания не пропали, а удовлетворенность вся вышла.
   И опять же, что для одного рай поднебесный, другому даром такого не предлагайте. И кто их рассудит, если каждый из них по своему прав; и то, чего нет, смотрится куда привлекательней того, что доступно и каждый день надоедливо напоминает о себе.
  
   ...Молю только об одном, чтобы мои милые отдыхающие не попали в руки мошенников, "артистов" иллюзорного жанра, или не дай бог, людей с замаскированными странностями: с виду благопристойных и привлекательных, но коварных изнутри. Зная жену свою нимбоносную, её подружек - женщин, глубоко познавших премудрости бытовые, так и хочется крикнуть им в след: "Будьте бдительны и разборчивы, не бросайтесь сломя голову на все то, чего прежде в жизни не доставало, а теперь вдруг явилось из неоткуда".
   Влекущая восторженная готовность поверить в любую легенду, нести не оправданные траты, прельщая счастье своими чарами, несут боль потерь и разочарование несбывшихся надежд. Легенда остается легендой, а жизнь лишь приближает к ней, дразнит и тут же бросает к разбитому корыту. Сейчас, я уверен, если они и занялись дайвингом, то ради того только, чтоб привлечь к себе внимание. А остальное: любование подводным миром, поиск сокровищ "Черного принца", лишь ширма в подсознательной женской игре.
   Одно лишь сочетание слов: "Черный принц", янтарное вино, чайки над волной, лазурное с блесками солнца море, головокружительный каньон, можжевеловые рощи - мутят рассудок и уводят от реальностей жизни в сказочный мир грез. Держись за небо, чтоб не свалиться на землю.
   И остается мне только переживать и надеяться, что молитвы мои будут услышаны..."
  
   * * *
  
   Девчонки, засыпая, слушали записи Тамариного растяпы мужа (согласно уверениям их подруги), и мысленно сходились во мнении, что мужики умны, коварны, подлы и не надежны, а потому обречены на справедливое женское возмездие... тонкое, нежное, изысканное, многоходовое, с обязательной изюминкой. Это возвышало их в собственных глазах по отношению к мужчинам.
   - Что это за чёрный принц такой, и почему мы должны его разыскивать? - перебивая чтение, зевая, задала вопрос Наталья, прикрыв глаза в преддверии наваливающегося полузабытья.
   Сон обволок уставшую за день женщину, и в голове у нее зазвучала музыка шелеста волн о корму, крики чаек и гул накатывающегося водяного вала. Веки отяжелели, в голове лилась песня моря. На рейде, перед входом в гавань, стояли корабли со спущенными парусами. Матросы копошились на палубе, занятые обыденной работой. Двигавшееся к склонам гор солнце высветило быстро надвигавшиеся с юго-запада клубящиеся игривые тучки. Завидя их, на кораблях засуетились, забегали, словно при приближении врага. Заскрипели якорные цепи, затрепетали поднимаемые паруса, наполняясь свежим ветром. Корабли, стоящие на рейде у входа в гавань, стали разворачиваться и уходить в открытое море.
   Солнце садилось за горы, безобидные тучки превратились в грозное черное марево несущееся на уютно закрытую горами бухту, сплошь заставленные кораблями причалы, на корабли стоявшие на рейде и теперь спешащие уйти подальше в море. Словно невидимый великан толкал их в сторону скал, и они, маневрируя, рвались уйти прочь от берега, схоже, как мошка рвущаяся на волю из сетей паука.
   Темно стало, как в погребе. Дождь хлестал злобно, точно кнутом море, землю, паруса...
   Прекрасный корабль, мечта любого капитана, с головой коронованного принца украшающей растрой корабля, боролся за выживание. Беспрерывно меняя галс, кормчий сражался со стихией, зная свое дело. Но и буря не собиралась отпускать свою жертву, клоня, сгибая к бурлящей поверхности. Уже убрали паруса с трещавших от напряжения мачт, оставив лишь кливер на носу, чтобы помочь ходу. Паровые машины работали на пределе мощности, сотрясая корпус корабля.
   Капитан вел корабль в открытое море, буря - тащила к берегу, к камням и скалам. Жизнь сопротивлялась предначертанной природой участи. Каждый старался довести свое дело до конца. Штурвал удерживали и управляли втроем - одному, капитану, противостоять обезумевшей природе было не под силу.
   Ураган требовал жертв, матросы жаждали жизни. Капитан был собран и тверд. Для него это была лишь очередная битва со стихией - агрессивной, опасной, не щадящей ни корабли, ни людей, но которую ему, морскому волку зрелых лет, до последнего времени удавалось побеждать. Пусть с потерями, с затратами нечеловеческих сил, но побеждать. В этот же раз, несмотря на предпринимаемые усилия, холодный расчет ума, твердость решений и слаженные действия экипажа, не удавалось оторваться значительно от берега, чтобы перенести сражение в открытое море, и схватиться со стихией на равных. Капитан ощущал шестым чувством напряжение каждой части корабля, их противление урагану, дрожь кормы и скрежет рулевых тросов.
   Количество затрачиваемых сил было запредельно, время потеряло всякий смысл. Ураган не желал отпускать корабль в море. Прибрежные скалы зловеще маячили в туманной пелене в ожидании поживы.
   Сквозь гул волн и вой стихии раздался треск, подобно тому, словно земной шар слетел с оси, будто гора свалилась в бездну, как сердце вырвали из груди...
  
  
   - Какого лешего неведомый черный принц нас может заинтересовать? И почему черный? Он, что - африканец? Признаться с такими я ещё никогда... С принцем, конечно, легко идти по жизни - при условии, что он без странностей, при деньгах и добрый. Но где ж найти такого? Войти в контакт, завлечь, очаровать и обуздать... Нет, - мечтательно смакуя слова, произнесла Наташка, едва пробудившись солнечным утром, - врет твой муж всё. Не возможно это, как не сладостны мечты.
   - Девочки, какие вы темные, и не каетесь, - вступилась за Тамариного мужа Галина. - "Черный принц" это корабль... - и далее она поведала подругам общеизвестную историю о том, как в русско-турецкую войну на стороне турок сражался англо-французский флот, расположившийся в благодатной Балаклавской бухте. Флот был велик числом, и не всем кораблям удалось пришвартоваться в бухте. Много кораблей осталось стоять на рейде. Подошел и парусно-винтовой транспорт, которого особенно ждали. Привез он груз золотых монет в количестве многомесячной задержанной зарплаты английским войскам. Название корабля было "Черный принц" и приход его взбудоражил войско. Каждый моряк мысленно прослеживал дальнейший путь выданных ему монет: как льется сладкое вино в деревянные кружки, как женщины стараются угодить удачливому воину, как приятно кружится голова, освобожденная от мрачных реальностей жизни...
   Но природа, которую извечно забывают брать в расчет, распорядилась по-иному.
   Урагану тоже, зачем то, понадобились желтые кругляшки, упакованные в бочонках. Знать бы его категорическое требование заранее, да выбросить те бочонки в море, глядишь, и жизни бы спаслись... Да, как уж наверное, ещё и заранее, знать можно? И не каждому под силу перед лицом гибели выбросить в море такое богатство: материя и дух дразнят друг друга, насмехаются, предают, обманывают, и в разные стороны разбежаться готовы, а после возьми, и вместе сомкнутся, как не разлучные друзья. А вы говорите - брось. Выбросишь, а после жив останешься. Как пережить такой каверзный случай?
   Затонул прекрасный корабль со славным капитаном и отважной командой. Никто не спасся. С тех пор много экспедиций пытались найти пропавшее золото, но всё тщетно. Даже японцы приезжали, думая, что узкоглазым больше повезет. Всё зря...
  
   Галина окончила рассказ и умолкла. Девчонки, как мыши затаились, раздумывая над происшествием давно минувших лет, и о том, как где-то там, в глубинах морских, лежит без дела в укромном месте клад, который бы, ох, как им пригодился. Вот бы завладеть... Ну хоть капелькой... Хоть пригоршню у моря отбить. Какая чудовищная несправедливость: хранить то, в чем ценности не понимаешь. А нам самой малости для счастья не хватает...
  
   - Я знаю, где его искать надо, - неожиданно раздалось со стороны Натальиной кровати.
   Девчонки переглянулись, пытаясь понять, не послышалось ли им, и не станет ли эта фраза началом новой авантюры. Аж, дыхание сперло.
   - Я знаю, где его искать, - повторила Наталья, подтверждая, что подругам ничего не послышалось, и всё происходит наяву, явнее быть не может.
   - Может не надо, Наташа? - взмолилась Галина.
   - Если не хочешь - не участвуй, силком никто не тянет, - просипела Наталья закоксовавшимся вдруг горлом. - Только потом не брюзжи слюной от зависти. Нам на двоих делить клад веселее, чем на троих. К тому же ты вся какая-то уж слишком правильная, видно домостроем пришиблена. А не нашли его, потому что не там искали.
   - Умно! - Ты, конечно, сейчас поведаешь, где спряталось золото. Только с кровати встанешь и сразу найдёшь, - подзадорила подругу Тамара.
   - У меня существует проверенный метод поиска пропавших вещей - и сбоев, пока, не было, - это прозвучало беспрекословной аксиомой, и подружки тут же ей поверили, как гвоздь вбили. Они притихли, надеясь услышать столь полезную в быту и в жизни методику. - ...Но я вам об этом не скажу, - закончила Наталья предложение после продолжительной паузы, таким скрипучим голосом, что нервы вошли в резонанс.
   Подруги настолько поверили в Наташкин метод, что чувствовали себя преступно виноватыми, что посмели усомниться в способностях подруги. Тем более, что со слов - метод сбоев не давал. Они готовы были немедленно собраться и идти, ехать, плыть к месту нахождения затонувшего золотого груза, о котором, без всякого сомнения, знала Наталья.
   В комнате наступила мучительная тишина. Каждый тешил иллюзию возможности быстро разбогатеть. Каждой было даже не жалко, что вместе с нею разбогатеют и подруги. Они готовы были идти на любые мольбы, прошения, извинения, лишь бы Наташка раскрыла свой секрет и взяла с собой.
   Она сжалилась над ними через три часа, когда они сидели в прохладном погребе, и темно красное вино было пролито на столе, а в душе бушевала весна, несмотря на осень за окном.
   - Ладно, - швырнула Наталья слово, как кость какой-нибудь никчемной дворняге, - расскажу вам о методе. Только, чур, никому ни слова.
   Девчонки затаили дыхание, приготовившись поглотить Наташкин секрет.
   - Если мне что-нибудь надо найти - я вживаюсь в этот предмет, становлюсь ним и размышляю, какие силы, обстоятельства, предварительные события могли на него повлиять, а после уже сужу о его местонахождении. Но самое главное, подняться высоко, в космическую даль, и оттуда взглянуть на событие. Сверху лучше видно. Так вот, бог наделил меня даром - смотреть на все сверху и видеть прошлое, настоящее, а иногда и будущее.
   - Что ж ты так вляпалась накануне, если сверху все видно... - Галина аж поперхнулась, вырвавшейся наружу неожиданной смелостью.
   - Не заглянула наперед. Понадеялась, что все гладко складывается. В этом деле расслабляться нельзя. А я маху дала...
   Блестящие от выпитого вина, две пары глаз не моргая замерли в завистливом восхищении.
   - О, это чудо! Везет же тебе, Натали, что такой дар тебе бог доверил. И где теперь искать потерю?... - Тамара впилась в Наташку цыганским взором, излучающим безотказность навыков отбора ценностей.
   Божья доверительница надолго умолкла, отхлебнула вина из бокала, откинулась на спинку стула, закатила глаза, устремив отрешенный взгляд вверх. Девчонки невольно последовали её примеру. На ровном, белом потолке не на чем было глазу задержаться. Наталья же видно, что-то там усмотрела, недоступное обычным смертным, задержав рассмотрение плоской поверхности дольше разумного. Подруги даже переглянулись - не хватил ли Наташку какой недуг. Но все обошлось.
   - Корабль отнесло бурей намного дальше тех мест, где его искали. От Балаклавы это седьмой или восьмой мыс, а, возможно, девятый. Я его рассмотрела сверху... Долго сопротивлялся корабль. Никак буря не могла его к рукам прибрать. Да всё ж получилось... Там, на краю мыса примета - вроде, как камень на камне стоит, похоже на бабу. И дерево ползучее за скалу зацепилось и лезет... - Наташка смотрела сквозь девчонок пугающим не моргающим взором, изображая прорицательницу.
   - То когда было... Этих примет сегодня может и не быть в помине, - рискнула Галка усомниться в деталях Наташкиных видений.
   - Про ориентиры... Это ты рассмотрела из прошлого, или же спроецировала былое на современную местность? - пропела Тамара медовым голосом, чтобы избежать ссоры, а заодно засвидетельствовать свою ученость.
   Наталья покусывала губу, то ли злясь на недоверчивых подруг, то ли додумывая или досматривая свои видения из прошлого. Она выдержала долгую паузу, внимательно изучая светлый однотонный потолок и потягивая сладкое вино из бокала.
   Девчонки затаились в ожидании ответа.
   - Когда будем на месте, я его признаю, - невнятно, но убедительно, проронила Наташка.
   - Нечего время терять - сегодня же надо определиться с местом крушения.
   - Но у нас же нет снаряжения: ни аквалангов, ни необходимой амуниции для поиска сокровищ, - усомнилась в целесообразности спешки рассудительная Галина.
   - Корабль разбился о прибрежные камни. Обломки со всем добром покоятся у самого берега. Всей глубины метра два будет - я блеск злата сверху углядела, - молвила прорицательница настолько убедительно, что у подруг не возникло не малейшего сомнения в достоверности информации. - По дороге купим маску для ныряния и трубку к ней...
   - И ласты... - добавила разумная Тамара, и почувствовала себя важной участницей в деле.
   - И ласты тоже, - согласилась одобрительно Наташка, и Тамара зарделась льстивой гордостью.
  
   Лица лучились мыслью о возможности волшебной находки, способной вмиг разнообразить жизнь. Мозги взорвались от невероятных, до извращенного сумасшествия, возможностей в случае успеха. Неимоверные сюжеты ласкали души. Неудача задвинулась в дальние углы сознания, как надоедливый бедный родственник, бесконечно напоминающий о несправедливости мироздания, и участи в ней обездоленных, но умных людей.
   Подробная карта Крыма была приобретена на следующий день по приезду. Наталья, изучая её с умным видом, восседала царицей за столом. Она замучила Галину расспросами о направлении ветра во время шторма, и та, не помня точно подробности, но ради общего дела, покопавшись в давно забытой информации, вытащила из памяти, что: неопределенный был ветер. То юго-западный дул, затем юго-восточный налетел, а после и вовсе все смешалось. Более тридцати кораблей погибло - какой мог быть ветер? - шквальный. Корабли к берегу сносило, а те рвались на волю в море, вот и ищи теперь, где какой раскорячился.
   В Наташкиных глазах отобразились вихревые движения мыслей, она сверяла их "диагноз" с показаниями исходящими от непрерывно рассматриваемого потолка. Победоносно ткнула пальцем в карту, издав возглас индейца племени ирокезов, снявшего скальп с представителя европейской цивилизации.
   С этого момента девчонки не отставали от нее ни на шаг, боясь случайно потеряться, отстать, не оказаться в доле. Куда бы она ни направлялась: в туалет, в ванную комнату, на балкон или просто желала выйти на двор - всюду за ней следовала заинтересованная дружеская стража.
   Почувствовав такую рабскую зависимость подружек, она напротив, старалась укрепиться в велико вельможном положении: всё норовила, будто бы случайно, оторваться от них. То пропустит вперед, а сама исчезнет за углом, то в автобус в последний момент заскочит, так, чтоб за ней дверь закрылась, и выкидывала прочие шухеры-мухеры, чтобы поиздеваться, приручить, подчинить.
   Но девчонки, хотя по Америкам и не ездили, тоже не на завалинке жизнь коротали; прижали её под локотки с обеих сторон, выражая пожизненную дружбу, скованную единой цепью и целью.
   В такой дружественной обстановке, они все же приобрели в небольшом магазинчике (Наташка выбрала самые дорогие) маску с трубкой для подводного плавания и ласты, как настаивала Тамара. За это Наталья великодушно позволили расплатиться подругам. Хоть на кону стояли миллионы, денег за купленный инвентарь было все же жалко, без Наташкиного взноса...
   Так куда ехать, где мыс то этот, позолоченный? Наташка тупила глазами, и ссылалась на то, что искать надо, мол, на месте определимся. Единственно, что выдавила с себя - то, что далече от Балаклавы, где-то десятый, а может тринадцатый мыс. Девчонки тут же уличили её в изменении "показаний" - раньше-то назывался седьмой-восьмой, от силы девятый, а теперь вон куда понесло...
   - То тогда было. А сейчас я место лучше рассмотрела и поняла, что ошиблась - цель поиска нашего за жизнь-то боролась, ведь волки морские там были. Вы сами, хоть в штаны и наложили бы, а за жизнь зубами держались бы не хуже тех мужиков, уверена. И не баба там, на краю мыса стоит, как первоначально привиделось, а два камня, вроде, как с горы сброшены и рядышком в воде моются, словно бусины. Вот там оно нас и ждет. Мне шестьдесят процентов, а вам по двадцать от прибыли. - Закончила свой текст Наташка невзначай, но как бы окончательно утвержденный.
   - А почему такая нездоровая разница? - девчонки открыли рты от возмущения.
   - Потому, что вы дуры, и достанете готовое с моря. Я же генератор идеи, да еще и место указала. Только возьмите и осчастливтесь. Вам бы и по десять процентом с головой хватило.
   У компаньонок настроение упало. Они насупились и задумались.
   Галина раздумывала над тем, что с самого начала поисковой операции, получается всё как-то не по-товарищески.
   Тамара точила на Наталью зуб, обдумывая варианты её ниспровержения с пьедестала, и во время разговора этот зуб блестел нехорошим светом. Она плевать хотела на такое товарищество и обдумывала, как бы схватить Наташку за горло и выдавить с неё честный процент. И комбинации в её голове составлялись стручками, наподобие схемы ядерного распада. Самый ужасный для Натальи выглядел так: они заявляют официально о найденном кладе - двадцать пять процентов, согласно законодательства поступает государству, а остальное делят между собой. И пусть она докажет суду, что на нее изошло с неба прозрение и указало место нахождения клада в таком широком диапазоне: с седьмого мыса по тринадцатый. Да каждый судья, как и любая дворовая старуха, знает, что на небе считают и знают, куда точнее, чем на земле, и все объясняется всего лишь простым стремлением захапать себе побольше. А к этому, еще и стручок можно прицепить, мол, не желала истица добровольно оповещать любимое государство о найденном кладе, и только настоятельное требование подружек... и в этом же духе можно пришпингалетить еще чего-нибудь позмеевитестее.
  
   На этом страсти молча улеглись, отсрочив своё оживление до подходящего случая.
  
   - Начнем с десятого мыса, - сказала, как бы про себя, но чтоб все слышали, Наталья, едучи в автобусе, и наслаждаясь новыми познаниями, черпаемыми из разложенной на коленях карты, добавила, - Мыс Айтодор - Ласточкино Гнездо.
   Почему с десятого, а ни с седьмого или тринадцатого? - Галкин вопрос повис в воздухе.
   После длительной паузы, Наталья сочла нужным пояснить неразумным компаньонкам тактику и стратегию поисковой операции:
   - Так все великие действуют. Сначала надо разделить войска противника на две части, пополам, а после - крошить... В нашем случае, тоже нужно поделить пополам... чтоб две части единого целого ощутили наши серьезные намерения и явные преимущества.
   Девчонки пытались впетрить тактические задумки их предводительницы, но так ничего и не поняв, решили не прекословить во избежание ненужной ссоры. Выждав достаточно времени, Тамара, с неожиданной скромностью для своего характера, мило заметила, что если десятый мыс - Ласточкино Гнездо, то пустое дело в этом месте, что-либо искать: и человек-амфибия там все излазил, да и артисты, что снимались в "том" фильме, уж, злата не упустили бы, и твердо уверила, что надо начинать поиски с одиннадцатого мыса.
   Наталья, как руководитель экспедиции, не могла позволить, чтобы кто бы то ни было унижал её авторитет. Недолго думая, она предоставила более верное толкование из чувства своего превосходства, а скорее всего - от вредности характера, объявив, что ни человек-амфибия, ни артисты ей не указ, и что у них была одна цель, а у нас совсем иная. А не нашли, потому, что не искали.
   Девчонки недовольно промолчали, не желая перечить предводительнице.
  
   - На, одевай, - доверила Наташка подводную амуницию Галине, - обследуй подводную часть, а мы рядом поплаваем, - распорядилась она, когда прибыли на место и расположились на берегу.
   - Может быть, лучше заберемся на Гнездо и осмотрим местность с высоты. Вдруг сверху ориентир, какой увидим, - предложила Тамара. - Хорошо бы глубину измерить...
   Наталья хмуро посмотрела в ответ, ничего не ответив, и первой полезла в воду. Девчонки последовали за ней; Галина, спотыкаясь, в ластах.
   Плыли молча, сосредоточенно, не замечая окружающей красоты, как та не похвалялась.
   Галина загребала мощно, но расчетливо. Её техника плавания внушала надежду и уверенность в успехе предприятия, кабы от неё все зависело. Время от времени она ныряла, и тогда, появляющиеся на секунду в поле зрения ласты совершали эффектный щелчок по воде - брызги фонтаном.
   Нетерпеливая Наталья, после каждого такого погружения кричала вслед, чтобы глубже погружалась и сильней работала ногами, а также умоляла активней вилять бедрами и задницей, так, словно ты на променаже на набережной. Когда же Галина, всплывала на поверхность, пытаясь отдышаться от предварительной задержки воздуха, на неё сыпались Наташкины брюзжание, попреки и укоры, и грозное требование об отчете погружения. Ответом была звенящая тишина, и новый всплеск от удара ласт по воде при последующем погружении, вызывал очередной поток Наташкиных советов, проклятий и брани. Этими же словами она наградила и проплывающего мимо мужчину, имеющего неосторожность поинтересоваться, похоже, с целью курортного знакомства, как проплыть к берегу. После полученного ответа, пловец замахал руками чаще и вскоре сам прекрасно смог отыскать берег без подсказки.
   Тамара плыла следом, молча наслаждаясь красотами сотворенными богом.
   Солнце наблюдало сверху за действиями троицы, смеясь во все уши.
   Галина с усердием отрабатывала возложенное на неё доверие, беспрерывно ныряя и подолгу находясь под водой.
   Наташка злилась, постоянно бурча и плюясь слюной в воде, предполагая, что Галина что-то скрывает, и не хочет делиться добытой информацией.
   Слыша бесконечное Наташкино брюзжание с похрюкиванием, Тамара смеялась девичьим задорным смехом, рискуя хлебнуть порцию морской воды. Так, незаметно, по времени, следуя друг за другом, они обогнули мыс. Галина ныряла, Наталья ворчала, Тамара, веселясь, посмеивалась.
   Завершив обследование, Галина развернулась, опустив лицо в воду, только трубка торчала колом, и направилась в сторону девчонок. Те остановились, поджидая подругу. Но то ли Галина увлеклась плаванием, то ли не было ей что рассказывать, только проплыла она мимо, так и не подняв головы, обдав девчонок мягкой волной.
   - Сука! Тварь! - кричала в след подруги Наташка, и много еще всяких непотребных слов срывалось и гасилось водой на её устах. Так они и приплыли к берегу; одна непрерывно ругаясь, другая смеясь. Галка же в этот момент, отстегнув ласты, любовалась окружающим пейзажем.
   - Шлюха! Сволочь! - произнесла Наташка громче, едва почувствовав твердую почву под ногами.
   Этим она привлекла повышенное внимание детей, копошившихся у берега. Мальчик, лет пяти, подошел к ней, и сказал, что если тетя, то есть Наташка, будет говорить плохие слова, то его папа нашлепает её по попе. В ответ на такое замечание, Наталья сразу же преобразилась, и поинтересовалась у мальчика, а где расположился "наш" папа. Мальчик ткнул рукой в сторону великолепного образца самца хомо сапиенса восседавшего на шезлонге рядом с не менее привлекательной самкой.
   Наталья тут же забыла о замечании мальчика и об угрозе со стороны его папы, которой, увы, при нынешних обстоятельствах не суждено было сбыться. Она подошла к Галине, сидевшей на берегу и рассказала, что она думает о ней, её детях и родственниках. При чём, в своем монологе она обозначила Галину, как "паршивую сучку", а её нежелание рассказать подругам правду о результатах погружения - "мозгодрючеством". Остальные слова, похоже, из того же словаря, запоминанию поддавались с трудом и требовали дополнительных разъяснений со стороны работников пенитенциарной службы.
   Галина не совсем поняла значение слов употребленных Натальей, но интонация, с которой они были сказаны, достаточно объясняла смысл. Она раскинула руки вширь, опершись на прибрежную гальку, и сообщила, что, увы, ничего не обнаружила. Глубина там выявилась запредельная, и кроме захватывающего дух ощущения свободного полета над бездной, ей подводного клада не удалось ни ощутить, ни обнаружить. Дна не видно, а не то, что золота.
   Наталья, услышав такой нежелательный результат экспедиции, высказала подруге предположение, что та ныряла недостаточно глубоко, не имея желания добраться до дна из-за страха одиночества в водяной пучине. Галина, выслушав предположения Натальи, предложила самой понырять и добраться до дна, желательно живой и в здравом сознании.
   Услышав такие пожелания, высказанные в наглой, как ей показалось, ультимативной форме, Наталья тут же схватила маску с трубкой (с ластами она связываться не стала), и решительно полезла в воду. На вопрос Тамары, ныряла ли она когда-нибудь прежде в маске с трубкой, последовал витиеватый ответ: "А то, нет!". И следом, жалобное дополнение: "В Америке, в бассейне".
   Девчонки призадумались, не случиться бы биде, но видя неловкие попытки Наташки надеть маску и приспособить трубку, успокоились: дальше берега не уплывет.
   Так оно и случилось. Едва Наталья решила погрузиться в воду, стоя по колено в воде, с нахлобученными на область лица маской и трубкой, как тут же вскочила на ноги откашливаясь, плюясь и ругаясь. В маску набралась вода. Тем же самым образом, она просочилась и в носоглотку ныряльщицы.
   Матери предусмотрительно забрали детей из воды, заблаговременно предвидя печальный исход погружения, не совсем уяснив, что происходит. Дети же, в отличие от родителей, прекрасно понимали, что три тёти никак не могли поделить между собой игрушки, и потому одна все время злилась, вторая смеялась, а третья, вдоволь наигравшись, сидела молча, раскинув руки от удовольствия по сторонам. В отличие от детей, у их родителей отсутствовали всякие догадки о предмете странного поведения женщин, и это их злило.
  
   - Ну что, увидела золото? - поинтересовалась, смеясь, Тамара, когда самопровозглашенный руководитель экспедиции вышла на берег.
   - Я с самого начала знала, что это не "наш" мыс. Приметы не те. Но проверить, убедиться и исключить - обязательные мероприятия каждой серьезной экспедиции.
   Тут и Галина не смогла удержать смех: - Ну, что - проверила, исключила?
   Наталья с гордым видом сочла ниже своего достоинства отвечать на провокационные вопросы. Она гордо вскинула голову, осмотрела издали замок "Ласточкино Гнездо", расположившийся на скале, возвышающейся над морем, и сделала окончательное распоряжение достойное командира, предложив, если уж сюда забрались, подняться наверх и с высоты птичьего полёта оглядеть напоследок место возможного крушения. А вдруг, где блеснет, ненароком?
   Еще через несколько минут девчонки ползли по крутым ступенькам к старинному замку, околдовывающему своей архитектурой и местом расположения - на краю высоченного утеса, нависшего над морем.
   - Да, верно, глубоко здесь, - согласилась Наталья, оглядев с небесной высоты при ярком солнечном освещении, глубины прозрачного чистого моря. - Действительно, не видно дна. Не соврала. Но все равно - сука порядочная, - заключила предводительница. - Могла ответить как-нибудь полюбезней, чтобы не приходилось за язык тянуть.
   Спуск с утеса проходил заметно веселее. Чтобы не расходовать силы зря, право на кону стояли миллионы, девчонки не стали идти на автобус, а наняли такси, и в ожидании приятного сюрприза, двинулись к следующему мысу - Иоанна.
   - Только ты нас к самой воде подвези, - обозначила Наташка шоферу строго, - что бы мы ноги даром не били.
  
   Количество отдыхающих прибывающих в воде у мыса озадачило искательниц подводного клада.
   - Черт возьми! - чертыхнулась Наташка, - я и представить себе не могла, что столько людей может одновременно купаться в море; никак им в голову космический сигнал поступил собраться в одном месте.
   Девчонки стояли озадаченные и взирали с усмешкой на предводительницу.
   Глаза у Наташки бегали, как солнечные зайчики, пускаемыми игривыми школярами, а после замерли в одной точке, возможно, генерируя мысль, и крик: "Стой, татарин! Мы дальше едем! Повезло тебе с клиентами, конь ты этакий!" - сотряс округу голосом, подобным разговору пилы с жестью.
   Взоры отдыхающих устремились на поиски этой зловредной пилы, прошив Наташку насквозь.
   Воробей от неожиданности сотрясения воздуха, сорвался с ветки и едва не ударился об землю. Но обошлось...
   Не признала Наталья и этот мыс за искомый, да и толпа плескающаяся у побережья, по-видимому, на протяжении многих десятилетий, давно бы все растащила, хочешь-ни-хочешь. Наклонив голову поближе к подругам, заключила шепотом, чтоб шофер-татарин не услышал, что шансы их урвать удачу увеличиваются: два следующих мыса находятся близко один от другого, так что готовьтесь радоваться. Вероятность становится вполне вероятной. А у шофера спросила сказочным голоском лисички-сестрички подбирающейся к курятнику:
   - Вы являетесь представителем коренного населения Крыма?
   - Я-я, - ответил шофер, почему-то по-иноземному.
   - Ваши предки жили здесь при Османской империи?
   - Не только во времена империи, но и намного раньше.
   - И в русско-турецкую войну жили?
   - И не только жили, но и воевали.
   - А не рассказывали они что-нибудь о англо-французской эскадре? - Наталья изобразила на лице невинный взгляд девушки на первом свидании, интересующейся историей, науками и ещё бог знает чем.
   - Нет, об эскадре не рассказывали. О ней известно только то, что знают все. В Балаклаве во время шторма погибло много кораблей и битвы не понадобилось. А на одном из них, Черном Принце, золото было. Много золота.
   - Нашли? - вырвалось непроизвольно у Тамары?
   - Искателей много было. Может и нашли, только, кто ж об этом скажет?
   Наташка аж, поперхнулась слюной, закашлялась, и из ушей у неё повалил пар, видимо, от переусердия умственной деятельности.
   Галина тут же прикрыла ей уши ладонями, чтобы не позволить следом за паром вытечь и чему-нибудь более важному, что могло ещё пригодиться в их деле. А так же скрыть от внимания шофера подозрительную связь его слов с химической реакцией, произошедшей в голове подруги.
   - Ты нас к Никите подкати, только не с верхней трассы, а со стороны моря, чтобы получилось, - сказала шоферу Тамара, уводя разговор в сторону.
   - С моря можно подобраться только катером, - разъяснил татарин - шоссе там нет. Вам придется спуститься через ботанический сад. Это полчаса приятной прогулки.
   - В таком случае, вы не доставили нас по адресу, что отразится на оплате за услугу, - не утерпела Наташка, чтоб не раздуть скандал.
   - В таком случае, я высажу вас прямо сейчас, - отреагировал шофер и притормозил машину.
   - Что вы, что вы - она пошутила, - спешно ввязалась в разговор Тамара.
   - И я пошутил, - и шофер резко нажал на педаль газа.
  
   Татарин оказался прав: спускаться к морю через ботанический сад было сплошным удовольствием.
   Когда они наконец-то добрались до мыса Монтедор, Наталья замедлили шаг, почти остановившись, стала втягивать носом воздух, словно след брала, и подругам показалось, что она при этом пряла ушами, а следом, приподняла голову, закатив глаза кверху. В такой позе она находилась минут пять, и подруги замерев, ожидали результата ритуала. Затем, Наташка прошла через пляж к воде, сняла одну босоножку и попробовала воду ступней, разбрызгивая набегающую волну. Подошедшим подругам она категорически заявила:
   - Это не здесь. Даже нырять не стоит. Идем к следующему мысу. По карте это недалеко.
   Никто не стал оспаривать предъявленное заявление. Если господь наградил человека даром, то какие претензии к создателю?
   То, что казалось недалеко по карте, оказалось долго по времени. Путь лежал местами по диким камням, хаотически разбросанным природой, что вызвало множество нареканий, особенно у предводительницы, и все они начинались одинаково: "Вот у нас в Америке..."
   В девичьих головах зрел бунт: вместо того, чтобы беззаботно валяться на пляже, плавать, ездить на экскурсии, знакомиться с интересными людьми, они тратили отпуск на поиск сомнительного клада, которым, безусловно, хотелось бы завладеть. Но не переводить же отпуск на изнурительные переходы по сгрудившимся, как бог на душу послал, камням, с риском подвернуть ногу, травмироваться или вообще, поскользнувшись, напороться на острые, как кинжал абрека, граниты.
   Печальные сомнения, роящиеся скопом, оборвались пронзительным криком Натальи:
   - Вот он!
   Все сразу же ободрились, воспряли духом, и мысленно мигом прикинули, как истратят поднятый со дна клад.
   - Два камня-бусины в воде, как вроде б то со скалы скатились, и один за другим замерли. Всё сходится! И остальные тайные приметы совпадают... - дух предводительства снова одолел Наташкой.
   Поисковый отряд самопроизвольно ускорил шаг, а кое-кто и поскакал вприпрыжку, испытав беспокойное чувство приближающегося счастья. Каждый старался обогнать партнёра, только кто ж пропустит другого, если сказка вот-вот грозит обратиться былью. Накось выкуси! Подожди иного случая, будь любезен.
   - Эти два камня, похоже, находились на скале и стояли друг на друге, поэтому ты, Наташа, и увидела первоначально каменную бабу. А после, они скатились в море, - предположила Галина.
   - Верно! Так оно и было, - Наталье очень понравилась версия, предложенная Галиной. - Мыс Марьян - вот, где наше счастье покоится.
  
   Пока Тамара с Натальей барахтались в районе камней, Галина тщательно обследовала дно, беспрерывно ныряя. Прошло немало времени, прежде чем она вышла на берег, сбросив маску. Тамара в этот момент вынимала крупные камни, стоя в воде у берега и отшвыривая их прочь. Наталья выкопала значительную яму на берегу с целью поиска присыпанных мелкой прибрежной галькой сокровищ. Галина посмотрела на проделанную работу и поинтересовалась - не туалет ли она задумала соорудить на краю мыса? Будет ли толк от клада - неизвестно, а вот от подобного сооружения польза однозначна.
   Наталья отложила свой ответ Галине, унижающий её, как руководителя экспедиции по поиску сокровищ, и ласково осведомилась, что ею обнаружено на глубине. Та описала подводный мир вдоль мыса с его валунами, поросшими водорослями, рыбами, крабами, растительностью, но вот посторонних предметов, а тем более следов крушения не выявлено. Из положительных результатов обследования выделила незначительную глубину в два-три метра, и красивейшую палитру цветов под водой.
   Выслушав отчет, Наташка строго окинула взглядом подруг и строго сказала:
   - Здесь крушение произошло - мне сигнал был дан.
   - Откуда? - поинтересовалась Тамара?
   - Какой? - осведомилась Галина.
   - Эх, простота, - повела предводительница мутным взглядом снизу вверх и больше ничего не добавила.
   Они расселись на постланной пляжной подстилке и разложили провизию, прихваченную с собой. Ели молча, бросая взгляды на шевелящееся море. Рядом бродили чайки, выпрашивая корм.
   - Всё! - Сказала, вставая, Наталья. - Продолжаем поиск в трех направлениях: я копаю на берегу, а вы, девочки, поочередно, одна продолжает обследовать подводную часть, а вторая - стоя в воде, разбрасывает голыши. Чувствую, мы на верном пути. Кто-нибудь, да наткнётся...
   Каждый неторопливо занялся своим делом очень желая "наткнуться".
   Когда солнце начало клониться к горам, собираясь расположиться на ночь, Галина вышла на берег, и сообщила, что поиски не дали результата, и поинтересовалась, как идут дела на других направлениях. Тамара указала на гору камней извлеченных из воды и перемещенных на берег, а Наташка - на огромную яму, которую не удалось выкопать глубокой, так как она заполнялась морской водой, мешающей работе, но зато по размерам в неё можно было уложить бегемота.
   - Как? Совсем ничего? - огорчилась Галина. - Жаль, а такой огромный котлован...
   Наташка повозила палкой по дну собственноручно выкопанной ямы и предъявила на обзор подругам презерватив.
   - Никак не пойму, как он мог здесь оказаться? - задумчиво произнесла она.
   - Какие будут предположения? - развеселилась Тамара. - Может быть, возьмем его на обследование? А не с Черного ли Принца этот предмет? Кто из вас знает, в котором году появилось это изделие на свет?
   Галина посмотрела на катящееся за горы солнце и поспешно стала собираться. Остальные тоже плюнули на поиск золота, и в душе предпочли добраться домой, пока не стемнело. Все были уставшие и слегка огорченные, но ругаться и спорить не было сил, хотя и очень хотелось.
  
   * * *
  
   "...Каждый ищущий - найдет. Но то ли, что ищет - в этом вопрос. А когда найдет - сможет ли определить цену находке? Или швырнет её в чулан на потребу забвению и пыли.
   Зная супутниц моей жены, они не преминут сделать поиск своим курортным занятием. А коли займутся, то обязательно найдут. Потребность их, конечно, в материальном удовлетворении, прежде всего, а вот находка может находиться в духовной плоскости, а то и просто в познавательной. Пофыркают, почертыхаются, да смирятся, известное дело. А после и забудут. И только там, где-то глубоко в подсознании, находка застолбит себе малюсенькую клеточку, от которой начинается всякая Вселенная..."
  
   - Твой муж сумасшедший. Хватит читать этот бред. Мне сосредоточиться надо, - проскрипела Наташка, лежа в кровати и массажируя пальцами виски.
   - Читай, Тамара - очень занимательно. Там, дальше, могут быть любопытные вещи, - возразила Галина, не поленившись встать с кровати и предложив выйти на веранду, чтоб не утомлять подругу, тем, что она назвала "бредом".
   - Чего? Что там может быть интересного у этого прохиндея полоумного, который сейчас, уверена, охмуряет какую-нибудь шлюшку пользуясь моментом.
   - Что за вздор несёшь, коза, - атаковала Тамара Наташкин выпад. - Чужое, своими гадкими догадками не тронь! Про своих родственников мели всякое хамство - это не запрещается, пока они сами не услышат.
   - А мне, что про своих, что про иных - я ж не вру и за спину не прячусь. А честно в глаза, что думаю, и знаю вне сомнения, излагаю. Не моя вина, что мужики все больше твари продажные. А твоего, чудика, по письму определить немудрено.
   - Поэтому ты за ними и бегаешь, и бросаешься на всех, кто в штанах...
   - Чтоб отомстить и свое вернуть, положенное... не более, - Наташка усиленно растирала виски.
   - Побойся гнева праведного, - не выдержала беспардонного наговора Галина, - вон уже Зевс стрелами громыхает... Не боишься, если опалит невзначай?
   - Это машина где-то на гору взбирается, и у неё из выхлопной трубы газ стреляет.
   - Я бы на твоем месте не на потолок пялилась, а в самое небо глядела - богов просила о списании грехов, чтоб на раскаленной сковороде не оказаться.
   - Перестаньте, девочки. Все переутомились за день. Чего ж на ночь нервы будоражить, - согласительно заговорила Тамара. - Так, что - читать дальше, или как?
   Мнение Галины было известно. Наталья обиженно промолчала.
  
   Тамара, не дождавшись ответа на свой вопрос, избрала своё решение и продолжила читать громче, стараясь насолить Наташке за её вероломное вторжение в постороннюю личную жизнь.
  
   "Счастье - это не материальная категория, а морально-нравственная. Можно иметь сто заводов и быть несчастным человеком; обладать многочисленными стадами крупного рогатого скота и мучатся от хронического несварения желудка и отсутствия аппетита; владеть десятком вилл во всех частях света - и не возможность избавиться от одолевающей скуки тянущей жилы. Руководить фармацевтическими заводами, сетью аптек - и не иметь здоровья и душевного спокойствия. Иметь дорогую машину - и не иметь возможность заправить её бензином. Печальная правда жизни! Спросите об этом богатого соседа, и в девяносто девяти случаях он согласится со сказанным, ещё и своего добавит..."
  
   - Я же говорила, что он у тебя идиот, - прокомментировала услышанное Наталья с убежденностью, нетерпящей возражений. Она зажала сигарету между носом и верхней губой и наслаждалась ароматным запахом табака. О другом подобном блаженстве она в этот миг и не мечтала.
  
   "...Лучше быть молодым, здоровым и богатым, чем старым, больным и бедным - это понятно каждому второгоднику. Но обеспечить обладание первыми тремя критериями в комплексе может только нелепая случайность, и то, увы, не навсегда. Это предательское измерение - время - вносит свои подлые коррективы: три лучезарных категории первого ряда, подлейшим образом, когда совсем не расположен и не ждешь, непостижимо стремятся к трем противным критериям второго ряда. Казалось бы зачем? По какому праву, и где здесь смысл, формула, закон?
   Оглянитесь вокруг, други и недруги: сколько людей молодых и здоровых превратились в старых и больных; а из богатых в бедные, и наоборот, часто нежданно-негаданно. А в иной раз, совершенно предсказуемо и угадываемо, и в карты смотреть не надо, но всё не ожидаемо наверно, тряси не тряси кофейную гущу. Что - правда? Где точный закон искать изволите? Похоже, только на небе можно допытаться или же в глубинах недр земных.
   Вот и Золушка стала принцессой, а у последующих миллионов желающих из этого ничего не вышло, хоть и старались из последних сил. А там, принцесса ниц упала, несмотря на подпорки... И как перестраховаться от такого пассажа, я вас спрашиваю? Как распознать формулу счастья и удачи - до сих пор ученные бьются, по ночам не спят. Советов много, результатов нет. Советы разумные - результаты плачевные. Чудесные преобразования человеком всегда принимаются душой и телом без ограничений. А вот у провальных обстоятельств - другая забота выходит. И самое неприятное, если печальная перемена к старости случается, когда ни душа, ни тело не могут более приспособиться, преодолеть, подняться. Ату! Ату, такую участь!
  
   С давних времён невероятные идеи морочат головы человечества, чтоб обнаружить счастье или хотя бы то место, где оно живет. В первые годы Советской власти процветала и будоражила умы идея о национализации женщин. Каждый мог совокупляться с кем душа пожелает, и отказываться было грех. Не это ли была формула счастья для народа: экономия во времени, удовольствие по желанию, детей воспитывает государство в своих богоугодных, пардон, народоугодных заведениях, и все чинно и по согласию сторон. Работай только, плати взносы, а государство за тебя все негоразды само раскидает. И с проституцией вопрос решился бы раз и навсегда..."
  
   - Не плохо бы попробовать такую жизнь, как "твой" рисует. Неужели подобное диво в самом деле было? Благодать... - прошептала Наташка засыпая, и огласила комнату тонким присвистом заложенного аденоидами носа.
  
   * * *
  
   Море угрожающе клокотало, вздымая волны до небес, а после швыряя их в бездну провала. Рёв рвал пространство на части. Волна подбрасывала корабль в небо, и дух замирал от такого необузданного взмывания вверх, готовый покинуть тело, а после бросала в бездонный провал, откуда, уж, душа не чаяла вырваться.
   Сквозь гул волн и стон стихии раздался скрежет подобный тому, словно земной шар сорвался с оси; будто земля разверзлась под действием проснувшихся недр; как сердце вырвали из груди... Поврежденный корабль был обречен. Волны швыряли его, как заблагорассудится, не встречая более сопротивления, ведя свою зловещую игру. Так кошка играется с пойманной мышью, растягивая удовольствие.
   Ветер терзал вздыбленную поверхность, волны крушили палубы, рифы и прибрежные скалы перемалывали подводную часть судна. Красавец корабль быстро превращался в печальное скопище хлама - сломанных мачт, обрушившихся построек, погружаясь всё глубже и глубже в воду от возникших пробоин. Стихия выхватывала людей и швыряла их в бурлящую морскую пучину, словно невесомую былинку.
  
   Огромный медведь величиной с гору лежал на берегу, опустив морду в море, не обращая внимания на обезумевшую стихию. Прямо к ней волны пригнали останки того, что совсем недавно было прекрасным кораблем.
   Медведь стал медленно пожирать обломки вместе с остатками обессилевшего экипажа. Море то отодвигало их вдаль, то с новой силой бросало в открытую пасть чудовищу, лежавшему на берегу. Оно было заодно с медведем, поставляя ему продукт.... А в округе ни крика людского, ни предсмертных стенаний - один ужасающий рокот моря, несущийся вверх до небес.
  
   " А - буль, а - буль! - кричала Наталья, захлёбываясь и задыхаясь, во сне уже наступившего утра.
   Девчонки проснулись в испуге от странных звуков, вырывающихся из носоглотки подруги. Наташка резко открыла глаза и глубоко задышала, словно за ней гнались.
   - Ай-яй! - пронзительно завизжала Галина. - Спасите! - и остальным передался необузданный страх, парализовав члены.
   Галина продолжала звать на помощь и дергаться, оставаясь на месте, так как её ночная рубашка зацепилась странным образом за проём между матрацем и кроватью, не позволяя высвободиться.
   - Ты чего кричишь, ненормальная? - видя причину Галкиного испуга, улыбаясь, поинтересовалась Тамара.
   Галина повернулась, высвободила рубаху из зацепления и с облегчением сказала:
   - А я думала, медведь когтем поддел.
   - Как медведь? Какой медведь? - встрепенулась Наталья.
   Галина, переведя дух, сообщила, что ей приснился страшный сон, будто бы тонул большой корабль, и обломки его вместе с людьми у берега пожирал огромный медведь.
   - Черт возьми! - вырвалось у Натальи. - Мне этот же сон приснился. Это же невероятно...
   Тамара подошла к столу и стала внимательно изучать разложенную карту. Спустя время, она подняла величественно голову, как человек понявший смысл жизни и призналась:
   - В моем сновидении тоже присутствовали корабль, медведь и была буря, - и после внушительной паузы торжественно добавила, - а следующий за мысом Мартьян знаете какой? Аюдаг! - Гора Медведь - это общепринятое название.
   - Ты хочешь сказать, - продолжила Галина Тамарину мысль, - что гора Медведь съела корабль вместе с нашими бочонками золота?
   - Именно это я и предполагаю.
   - Вот сволочь! Какая гадина! - обрушилась Наталья на виновника их ускользающего счастья. - Я это так просто не оставлю! - пугала она неизвестно кого.
   - Да, Наташка, - насмехалась Галина, - тебе не повезло больше всех. У тебя была самая большая доля в кладе.
  
   За завтраком, выпив сладкого ароматного муската, начались подробные воспоминания ночных сновидений. Всплывали подробности, которые на трезвую голову вряд ли явились бы к обсуждению. Страсти накалились. Все ругали медведя, заграбаставшего себе чужое богатство, без всякой надобности и пользы для себя.
   К концу завтрака непоседливая, если дело касалось многообещающих приключений, богатства и прочих доходных перспектив, Наталья уговорила подвыпивших подруг купить одну, а лучше две лопаты, и использовать последний шанс - покопать в районе медвежьей морды. А вдруг не заглотил, паршивец, злато, а с краю оставил - в самый раз для них, для девчонок.
   Они налили по последней, еще раз сверились с картой, чокнулись и провозгласили: "В Партенит! За счастьем нашим! За удачей!"
   Наташка разбила свой бокал, лихо хватив его об пол, на счастье. Галина тут же порезалась об осколок, хорошо - не сильно. Все тут же согласились: если ещё и кровью скреплена удача - то счастью быть.
   И сразу же им повезло - у домоправительницы нашлись две саперных лопатки - удобные, маленькие, надежные в деле, и нетерпение разбогатеть стало опережать разум.
  
   Девчонки неслись наперегонки, только крыльев за спиной не хватало. Каблуки, соприкасаясь с камнем, высекали искры. Пыль от их перемещения поднималась, словно от тайфуна. Встречающиеся на пути прохожие боязливо уклонялись в сторону, видя нездоровый блеск в их глазах и решимость, свойственную ложному убеждению.
   Им сегодня решительно везло: редкое в этом районе такси выскочило прямо на них и шофер без всяких знаков и жестов признал своих клиентов.
   - Мы, как женщины культурные, хотим ознакомиться с достопримечательностями городка Партенит, - нежным ласкающим голосом Наташка подбиралась к шоферу такси, на котором девчонки мчались за своим счастьем, - мы там еще не были, а желаем.
   Услышав такое пожелание, шофер ощутил себя экскурсоводом, и порекомендовал высадить женщин у входа в пансионат "Айвазовский" и через его территорию спуститься вниз к морю, вкусив все прелести природоохранного заповедника.
   Жарко. И это вносит коррективы в очередность мероприятий. Наталья, "забивая баки" шоферу, разъяснила, что для того чтоб экскурсия была в радость необходимо сначала выкупаться.
   Водитель рад был угодить таким прекрасным дамам, и предложил спустить их к самой набережной городка, где находится великолепный пляж с видом на ласкающий взгляд залив с очаровательным видом на экзотическую гору Медведь. Наталья была само очарование, не переставая благодарить шофера за столь разумную подсказку. Девчонки затаились в молчании, чтобы не сглазить приятное впечатление, которое их подруге удалось производить на водителя необычно долгое время, вопреки своему сумасбродному характеру.
   Выдержав аккуратную паузу, Наталья изобразила небесного ангела, и сообщила таким лилейным голоском, что девчонки на заднем сиденье чуть головами не столкнулись от нахлынувших эмоций, что они дамы благородные и статус им не позволяет купаться, где разлегся медведь тем местом, которое компрометирует порядочных женщин. И нельзя ли их доставить туда, где этот лежебока пьет воду уткнувшись мордой в море - запросила, интересуясь, Наташка место, которое не будет угрожать морали и нормам приличия их статуса.
   Шофер даже вжался в руль - таких благородных дам ему ещё не приходилось возить, и с охватившей его гордой ответственностью сообщил, что к морде медведя даже для святых подъезда нет, поскольку дорога отсутствует. Но они легко могут нанять катер на причале, и этим удовлетворить все свои капризы, и заодно соблюсти честь и достоинство непорочных мадам.
   Машина доставила женщин к набережной, как и было обещано. Напоследок покоренный необычайными клиентками водитель предупредил, что территория горы является заповедной зоной, и егеря лютуют сверх всякой совести - штрафы нечеловеческие дерут. И сочувственно добавил, что отсутствие разрешающего документа может служить причиной испорченному настроению, а также понижению уровня морального достоинства.
   В ответном слове Наташка удостоверила водителя, что у них имеется такой пропуск, что и генерал не устоит, и, виляя худыми бедрами, повела команду к близрасположенному причалу, где пришвартованные катера меркантильно замерли в ожидании клиентов.
   Выбор был сделан: присмотрев катер поскромнее, осталось провести переговоры с хозяином о доставке клиенток в требуемое место. Наталья, как наделенная особым даром к торговле при покупке товара (таковой она себя считала, и всех в том убеждала), громко похвалила катер, затем хозяина, назвав его "капитаном", и только после осведомилась о цене. Цена кусалась. Но и Наташке палец в рот совать опасно: она тут же осведомилась - в цену входит трёхразовое питание?
   Капитан оценил юмор: глазами улыбнулся, лицом же приготовился к шторму.
   Обозначенная цена учитывала час прогулки по морю.
   Наташка убеждала капитана, что всех дел у него два раза по десять минут - отвезти прекрасные создания на оконечность горы Медведь, а через три часа забрать.
   Галина усомнилась вслух, что им хватит на всю операцию трех часов. На что Наталья ей шепнула на ушко, что такой дуры, как Галина она в жизни ещё не встречала, и надеялась и дальше не встречать, да вот пришлось... Что, как можно трепаться во всеуслышание об их секретном деле и, что им и часа хватит на поиски сокровищ, поскольку им негде больше быть, как только там. А остальное время необходимо, чтобы упаковать добытый клад, а что не смогут унести - припрятать.
   Галина была пристыжена и не возражала.
   Тамара, подставив лицо солнцу, мечтала, паря в облаках, и домечтав, небрежно бросила, что иной капитан счастлив будет бесплатно оказать им эту мелкую услугу, еще и вечер предложит провести отменный в объятиях уютного уголка природы; да они его выбрали по совокупным критериям.
   Что означали эти "совокупные критерии", естественно, никто не знал, но капитан купился на неразгаданную лесть, и неожиданно для себя согласился, сбросив цену.
  
   Свежий морской ветер приятно бил в лицо. Душа наполнилась морским простором и нежными желаниями.
   - Давно он здесь лежит? - поинтересовалась Галина у капитана, указывая на медведя, горой возвышающегося над морем.
   Морской волк хмыкнул и, скривив губы усмешкой, ответил, что с тех самых пор, как прибило к этому берегу девочку, спасшуюся из потерпевшего крушение корабля.
   - С Черного Принца?! - не сдержалась Галина.
   - Точно с него! - следом предположила возбужденно Тамара.
   - Молчите, дуры! - проскрипела, чтоб не слышал капитан, Наталья голосом презрения. - Вам никакую тайну доверить нельзя. Первому встречному все выболтаете.
   - Нет. Это еще задолго до русско-турецкой войны произошло. Много-много столетий назад. Тогда на полуострове водились медведи, они-то и подобрали девочку, оставшуюся в живых после кораблекрушения, и очень её полюбили. Однажды, когда они ушли на охоту, к берегу прибило лодку с юношей с потерпевшего крушение корабля.
   - С Черного Принца? - самопроизвольно выпалила Галка.
   - А то еще откуда? - подтвердила Тамара сомнительную гипотезу.
   - Заткнитесь, полоумные! С кем я связалась... - Наталья нервничала: "Это же надо быть такими простофилями". Ей казалось, что все люди вокруг только и ждут выведать их заветную тайну. И тут ни слово, ни полслова не должны выпорхнуть из уст участниц экспедиции, чтоб не стать добычей коварных завистников.
   - Ну, и конечно, - продолжал капитан, - как и полагается на всякой благословенной земле зародилась любовь в молодых сердцах. Юноша соорудил парус, они сели в лодку, выбрав момент, когда медведи были на охоте, и отчалили от берега. Но медведи вскоре вернулись, и не найдя девочки, заметили парус в море и сразу же обо всем догадались. Они бросились в море и стали пить воду, желая опорожнить его. И представьте себе, море начало мелеть, но не смогли больше пить медведи - поднялись и ушли. И только самый большой...
   - Вожак... - предположила Тамара.
   - ...остался, и всё пил и пил воду, пока не околел бедолага. Вот с тех пор и лежит.
   Галина всплакнула:
   - Медведя жалко. Такую любовь не часто встретишь... - раздосадовалась она.
  
   Капитан отбыл на своей посудине, пообещав забрать их через три часа.
   Чайки кричали в высоте, надеясь, что неожиданные гостьи накормят их хлебом. Не знали, бедолаги, что озабоченные делами люди, плевать хотели на природные инстинкты флоры и фауны.
  
   Они высадились, похоже, на самом носу у "медведя". Вблизи трудно было распознать: это ли его морда, и где именно рот находится, - и девчонки осматривались, ища ориентиры.
   - Что ты имела ввиду под "совокупными критериями?" - спросила Галина у Тамары.
   - Откуда ты взяла такое определение?
   - Как откуда? "Из-под тебя", душечка. Ты же сказала хозяину катера, что мы отличили его от других по совокупным критериям. Я и спрашиваю: по каким таким совокупным?
   - Да? - искренне удивилась Тамара. Я и забыла уже, а ты всё помнишь. Сама не знаю по каким-таким... Ляпнула первое, что в голову пришло.
   - А..а! - с понимающим видом присоединилась к разговору Наталья. - Надо было сумок побольше взять, - она перешла на скандальный тон. - Если я не позабочусь, никто не предусмотрит, - и командным голосом приказала, спустившись к воде: - Вот здесь, Галина, копай - тут помягче будет. А так сплошной камень всюду, как к его глотке пробраться?
   - Чьей глотке? - спросила Тамара.
   - Чьей-чьей? - Медвежьей! - взбрыкнулась от элементарного непонимания Наталья.
   - Хватит меня смыкать, - ополчилась Галина. - Выбрала место, вот и капай. Тем более - твоя доля в деле больше.
   - А за что тогда тебе платить, спрашивается? - Наташка даже губу закусила от раздражения. - Твоей пользы в деле не видно, а вреда: болтать и наши секреты разглашать - тут уж с избытком на десятерых хватит.
   - Девочки, не сердитесь, - обратилась к ним Тамара. Давайте определимся, где здесь вообще можно капать - одни камни кругом, а после делить клад будем.
   - Эх, сюда бы экскаватор? - помечтала Наташка.
   - А лучше, весь строительный трест с их машинами. Разобрали бы мишку до косточек, - усмехнулась Тамара.
   - Хватит болтать зазря, работы непочатый край, а шанс - последний. Иначе - так безмозглыми дурами и жизнь проживете, - Наталья всхрапнула нечаянно от вскипевшего азарта и принялась воротить камень, лежащий у ног.
   Подруги поковыряли лопатами везде, где это было возможно; напереворачивали камней, манивших их воображение таинственными знаками и спрятанными кладами. Наковырявшись, потратив изрядно времени и сил, они уселись у моря, опустив ноги в воду для расслабления, и вкусили блаженства. Копать и искать клад больше не хотелось: слишком очевидно было, что медведь не желал отдавать золото просто так.
   Наталья обзывала его и скотиной, и бугаем безмозглым, который и сам не может использовать случайно доставшееся добро, и девчонкам подарок преподнести отказывается. Одним словом, жлоб очевидный: ни себе, ни людям. И что прикажете делать, с одороблом этим?
   Тамара наслушавшись Наташкиных стенаний, смеясь, предложила поискать с противного конца - мы, мол, здесь ищем, а золото прошло через кишечно-желудочный тракт и через иное отверстие вышло, только возьмите...
   Услышав, куда дело клониться, Галина взроптала, и сообщила подругам, что она уже достаточно и нанырялась, и накопалась, и натаскалась. И что с противной стороны предполагаемого выхода, объемы поиска настолько велики, что в самый раз транспортное предприятие с экскаваторами нанимать.
   Наталья состроила проницательное лицо, и озвучила убеждение, что клад, несомненно, где-то здесь. Неспроста же им, троим, медведь приснился, пожирающий останки кораблекрушения. И не думают ли её дорогие подружки, что космос посвятил их в тайну, чтобы пошутить и посмеяться? На что дорогие подружки стали сомневаться: а был ли сон? Подобные сомнения возмутили Наталью до глубины души, и она уже набрала воздух в грудь, чтобы достойно возразить, как в это время у них за спиной зашуршали осыпающиеся камни, заставив их сердца обомлеть...
   Наталья подумала, что медведь внял её проклятиям и пошёл на попятную...
   Галина ужаснулась мысли, что исполин проснулся, и готов ответить на оскорбления...
   Тамара представила, что медведь собирается встать на ноги и отряхнуться от наслоений и незаслуженных наветов... и рот её открылся так широко, как большая духовая труба оркестра.
  
   Сзади девчонок возник серьезный мужчина в военной униформе. На погонах сияла звезда внушительных размеров и эмблема - перекрещивающиеся дубовые листья. Строгим голосом (что соответствовало очень высокому званию) он поинтересовался, что барышни делают в государственном заповеднике, да еще с лопатами?
   Шум катящихся камней из-под его ног и напугал подруг.
   Девчонки посмотрели на человека в мундире убранном позументами во всех доступных местах; на фуражке с задранной в небо тульей со страшной эмблемой перекрещивающихся то ли дубовых ветвей, то ли дьявольских лап, и замлели в нерешительности.
   Первой нашлась Тамара и, переняв манеру у Натальи, обратилась к униформе:
   - Господин генерал, как вы сюда забрались? Вас нам бог послал. Вывезите нас отсюда - у вас, верно, лодка есть.
   - Нет, дамочки. Мне зубы не заговаривайте. Вы задержаны в государственном заповеднике при отягощающих обстоятельствах - с лопатами. А это значит, что имели незаконный умысел, а если глубже копнуть, то не исключено, что и промысел, но ваши деяния вовремя пресечены. Здесь расположены реликтовые деревья, растительный и животный мир, который украшает красную книгу списком редких... а вы лопатами и по флоре. За это статья уголовная светит, барышни.
   - Вы нас простите, пожалуйста. Мы не ведали, что творили, по незнанию, - заблеяла Галка жалостным голоском, подтверждая справедливость обвинений.
   - Суд вас простит, если сочтет невинными, в чем я сомневаюсь... Для меня вы злостные вредители заповедной растительности с её природой, и мой долг предать вас в руки правосудия.
   У Галины от этих слов застучали зубы и её начало трусить, как в припадке малярии.
   - Мой генерал, - не сдавалась Тамара, - вот наш пропуск. Примите в знак уважения к вашей доблести, - и она протянула ему бутылку коньяку, прихваченную в дорогу.
   - Не хорошо, барышни, не хорошо. Не имею право принимать подношения, ну вот только, что из ваших рук.
   Он ловко распечатал бутылку, вытащил из кармана бридж стакан, наполнил его и залпом выпил, не закусывая.
   - Ух, - сказал он. - Иду на должностное преступление, но только ради вас. - Повернулся и, крякая, ушел, бросив напоследок, что-то о том, что вы меня не знаете, и я вас не видел.
  
   - А он, правда, генерал? - поинтересовалась, придя в себя от прежнего испуга, очарованная мужской строгостью и униформой, Галина.
   - Ты мать, похоже, с дуба упала. Это лесник или егерь, как их там...
   - Зачем ты ему коньяк отдала? Показала бы обнаженную грудь, и хватит с него, - напала Наталья на Тамару, ощутив желание и самой хлебнуть коньяку.
   - А ты сама, чего не показала?
   - Ты же знаешь, у меня первый номер - для расчета этого мало, могло бы не подействовать...
  
   * * *
  
   " ...Как гадко устроен человек. Если ему что-то надо, готов на цирлах лезть и вымаливать. А как только надобность прошла, так и оплюет, и обзовёт, и в грязь вымажет. И самое забавное, что такое перевоплощение может повторяться по нескольку раз, исходя из предательски непредсказуемо меняющихся обстоятельств, без всякого зазрения для совести. Правда, опять же, важен факт - за чей счет оказыватель услуги её оказывает. Если за общественный или государственный - это одно. И совсем другое, когда за свой, личный, да ещё и убыток терпит, чтобы ближнему помочь. Такой индивидуум редкость, но время от времени встречается. Их обзывают малахольными, и бог знает, ещё какими словами, в особенности ейные жёны - только весь вселенский мир и разум на них держится. Исчезни они, и земля покроется скорбным мраком и жизнь скатится к бессмысленному существованию, парадоксальной назойливости повторяющихся событий..."
  
   - Хорошо читаешь, Томи, монотонно. Убаюкивает, как в люльке, и главное, смысл отсутствует, не провоцируя голову на размышления. Впервые получаю удовольствие от твоего чтения. Вот же, и от дураков бывает польза. - Наталья лежала с прикрытыми глазами, и ее тело, распластанное на кровати, излучало блаженство и умиротворение.
   День проходил. Усталость больше не докучала покоящемуся телу. Благодать...
   Галина напротив, подперла голову руками, полулежа, пыталась вникнуть в суть услышанного. В её глазах блуждали шаровые молнии. Голова пыталась уловить суть, и это исказило лицо, очень напомнив циркового клоуна: печального и озадаченного.
   Видел бы её сейчас художник, тот бы миг нанес этот шедевр на полотно. Да вот не случилось...
  
  
   " ...Я, конечно же, не пойду по бабам, имея для этого все условия, потому что и жена моя на курорте не станет лезть, куда не попадя. И даже с друзьями кутить не подумаю, чтобы не делать жене больно. Ведь алкоголь способствует непростительным погрешностям, от воспоминаний которых после, иногда, становится стыдно. Вот и жена моя на море только о супружеской верности и думает, а на чужие достоинства и блага плевать хотела с высокого балкона. Да, и подруги все под стать будут. Разве что, если выпьют малость, тут уж гарантии небольшие... Но от просчетов ни один праведник не застрахован, чего уж там: всякое в жизни, проходя мимо, зацепить может. Не упираться же козой, если тебе, бог знает, каких благодатей сулят бесплатно, только рот открывай?..
   Сомнительные приключения такую компанию не интересуют, - куда важнее обсудить то, в чем сам немного понимаешь, но при этом убедить, что именно в этом разбираешься лучше всех..."
  
   - Он издевается над нами, - нежданно встрепенулась Наташка, и возмущенная слюна скатилась с подбородка.
   - Он искренен, - возразила Галка.
   - Он искренне издевается над нами, - уточнила Тамара и продолжила чтение.
  
   " ...Мы же не видим, чем на самом деле занимается противоположная сторона, поэтому предположим наилучшее - так меня мама в детстве учила, до сих пор жизнь отучить не может..."
  
   - Какая мама? Вы только вдумайтесь в то, что он плетёт, - не сдержала Наталья возражения своего естества. - У него-то и мамы не было... Я имею ввиду, что такой подлец обычным путем на свет никак вылезть не смог бы... Это как раз тот редкий случай, когда ребенка то ли в капусте, то ли в кукурузе нашли, куда его пролетающий аист уронил, а скорее всего, просто избавился от тяжкой ноши.
   - Не лезь на чужую кухню со своими тухлыми базарами, - стиснув зубы, прошипела Тамара, и противница тут же закусила удила, оставшись при своем мнении.
   - Вы не правы, девочки. Он хороший, от него благодать исходит. - Это Галина выронила свое скромное мнение.
   - Что?! - завопили одновременно две подруги, объединив противоположные взгляды на проблему в одно гремучее слово.
   - А я так другого суждения, - подтвердила Галина свою позицию, и испугалась наступившей вдруг тишины.
  
   "...Люди, что близнецы - все схожи, и в то же время совершенно разные. Как говорил неизвестный умник: у каждой глупости - свои почитатели, как впрочем, и у занудной учености. Только у первой больше сторонников, а у второй единицы.
   А что же делать остальной прослойке, скажите на милость? Надеяться на счастливое разрешение бытия и довольствоваться предоставленными жизнью возможностями? Если кто не доволен тем, что отпустила судьба - пусть пробует возражать. Только, как бы в дураках не оказаться... У одних, получается выторговать поболее, но не факт, что это их осчастливит; у других нет, и они чувствуют себя незаслуженно обделенными. Первых - малая редкость, вторых - хоть пруд пруди, и доля их - скиглить и мучатся. А что прослойка, между первыми и вторыми? Смирилась, и мудро довольствуется тем, что бог послал, и тем счастлива. А вдруг, это и есть высшая целесообразность бытия?.."
  
  
   Храп разодрал пространство. Это Наталья окунулась в мир ночных полётов, оставив на земле тело, извергающее гортанные звуки назло набрыдлым сожительницам. Надрывный клокочущий скрежет наполнил жизнь, и не было от него спасенья. Так гусеницы экскаватора трощат гранит в пику природе.
   Нырнуть в те же воды и уснуть - никак не получалось. Заткнуть отверстие, источающее отголоски страстей бушующих в преисподней, было возможно, перевернув Наташку на живот, а рот прикрыв подушкой, что и предложила сделать Галина. Тамара усомнилась в успехе метода, предположив, что преобразованный звук попрёт из других отверстий, но попробовать согласилась. Перспектива бодрствовать всю ночь из-за Наташкиного храпа очень огорчала, и подруги готовы были проводить любые эксперименты над спящей, заодно, припомнив былые обиды.
   Главное выработать план действий, а применить его - сущий пустяк. Перевернутый набок субъект раздражения уперся лицом в подушку, согласно принятого решения, но тут же стремительно вывернулся и издал такой звук, что подруги невольно перекрестились не сговариваясь. Ни в одном фильме ужасов такого не услышишь. Куда там... И снова, как ни в чём ни бывало, храп продолжился гнуснее прежнего.
   Тамара предложила заткнуть полотенцами все отверстия, имеющиеся на теле, чтобы исключить выход воздуха, а значит и звука. Она не видела, что Наталья открыла глаза, продолжая издавать всё те же омерзительные звуки, но теперь уже, наблюдая за действиями подруг. Глаза задвигались, в них обозначился проблеск мысли:
   - Я всё слышу, - произнесла она внятно, и вновь огласила комнату храпом, прикрыв глаза.
  
   - Нет, так не пойдет. Ты хочешь удушить подругу? - предрекла результат их действий Галина, возвращаясь к прерванному разговору.
   - Что ты, что ты! Это я так, размышляю вслух в поисках выхода.
   - Будить её каждый раз, как только начнет воздух сотрясать - вот самый верный выход. Почему мы должны слушать этот лязг волынки, а она спать будет? Пусть тоже бодрствует, если свой инструмент приструнить не может.
   Девчонки тут же привели решение в дело. Наташка опять приоткрыла мутные глаза, сознанием прибывая во сне, и выдула слюной пузырь изо рта. Тамара ткнула пальцем в образовавшийся шарик, и тот весело лопнул, слегка оросив губы пробуждающейся подруги. Наталья таращила глаза и никак не могла понять, почему лепшие подружки так недоброжелательно бороздят её взглядами.
   Тамара указала на телевизор и в приказном тоне, что возмутило Наташку через край (это было видно по округлившимся глазам, и вновь начавшем надуваться на приоткрытых губах пузыре из слюны), порекомендовала смотреть его, пока они с Галиной не заснут. И страстно добавила, что если она и впредь будет донимать их храпом, то они применят к ней всевозможные меры воздействия, и будут: трясти, лить воду на голову из чайника, а если и это не поможет, то задействуют "велосипедик". И подробно объяснила суть данного проекта: велосипедик - это когда спящему вставляют спичку между пальцами ноги и поджигают её. Организм не дурак - он пытается загасить донимающее пламя и самопроизвольно начинает "крутить педали" подобно велосипедисту.
   На такие подробные разъяснения Наташка не могла больше молчать и гортанно предложила в ответ своё противоядие:
   - Только попробуйте! Я в две секунды остригу вас наголо!
   - Это как же? - непроизвольно пугливо вырвалось у девчонок.
   - А так же! - разъяснила угрозу Наталья. - Подпалю волосы во сне и поставлю каждой у головы по ведру с водой, чтоб, когда проснулись, сами загасили пламя.
   После такой высказанной версии возмездия, подружки решили, что с Наташкой иметь дело худо и, чтоб обуздать её храп, пообещали просто чесать ей пятки. Наталья согласилась с подобной экзекуцией, сообщив, что в детстве перед сном бабушка ей всегда ласкала стопы ног, и ей это очень нравилось. На этом консенсус был найден, и все остались довольны восстановленным миром, в душе затаив едва шевелящегося червячка недовольства.
  
  
   * * *
  
   - Какое великолепное судно скользит под парусами, наполненными свежим утренним ветром - такие ходили здесь несколько столетий назад. Как приятно ласкает взгляд. Напоминает генуэзский торговый корабль...
   - О чем ты говоришь! Это просто пузатое облако над кромкой моря и напоминает корову с полным выменем молока, медленно жующую жвачку...
   - Где вы такое видите? Море блестит искрами играющего света, тучи по небу наляпаны небрежной рукой недотёпы. Такое, пожалуй, никаким "сальвадорам дали" не под силу. Ни корабля, ни коровы и близко здесь не привидится. А вот излишек вчерашнего вина вполне мог стать причиной контузии ваших иллюзий...
  
   - А вон пористый камень лежит у дороги и напоминает лицо древней старухи...
   - Да нет же, это грязная тряпка использованная рабочим, как обтирочный материал, и выброшенная за ненадобностью...
   - Это же надо иметь такое искривленное воображение, чтобы обычную хвойную ветку, украшающую пейзаж, принять, бог знает, за что...
  
   Подруги стояли на веранде коттеджа и, осматривая окружающую природу, высказывали свои предположения по поводу неопознанного, лежащего на проходящей рядом дороге, объекта. Вдруг, не сговариваясь, сорвались, словно солдаты в столовой щи сербать, и побежали на место нахождения спорного предмета, для подтверждения правильности своей версии в укор подругам.
   Каждая в душе была уверена в своей неоспоримой правоте.
   Чу, нечистая! Только что было, а теперь пусто. Девчонки вертели головами, в изумлении ища исчезнувший вдруг предмет. Им вмиг пришли в голову чудеса и леший, который где-то здесь, должно быть, ходит. И легкий триммер теребил нутро...
   - Мистика! Ведь секунды назад здесь лежал предмет, напоминающий лицо старухи...
  
   - А вот и нет, - ветка. Пушистая хвойная ветка...
  
   - Да, нет же! Это была обычная грязная тряпка...
  
   И тут Галина рассмеялась, указав рукой на пропажу:
   - Вон, ваша тряпка с лицом старухи бегает, - в двух метрах от дороги, в густой траве медленно брёл ёжик, смешно шмыгая влажным носиком. - Так что все мы были правы, - заключила Галина, радуясь разрешению вопроса.
   - И всё же я была ближе всех к правильному решению: посмотрите, какое у него старческое лицо. Я бы даже сказала, как у небритой старухи, у которой с годами поросль отросла с чрезмерной отвратительностью, - Наташка решила оспорить сомнительную победу.
   - Ты, мать, такое впарила, что и вообразить смешно - небритая старуха. Эт надо, чтоб фантазия так извратилась. Скомканную тряпку куда более напоминает, - решила отстоять свою версию Тамара.
   - Ну, нет уж! Сколько не врите, а сосновая ветка с иголками наиболее точно подходит, хоть у кого спросите...
   Две подруги с недовольством, а одна с улыбкой остались каждая при своем мнении. И переубедить бы их не смогла даже баба Фрося, полвека сидящая под развесистой шелковицей у ближайшего магазина и имеющая совершенно точные сведения обо всём на свете; и так примелькалась, что слилась с окружающим пейзажем, как единое целое. Пропади вдруг она, и посетители магазина будут долго еще сомневаться, в то ли место они попали, и не перепутали ли чего.
  
   Просто эта дверь открывается в другую сторону: смотрящие на один и тот же предмет мыслят, поступают, молчат, ругаются, мечтают, выражают предпочтения, желают и видят каждый по-своему - отсюда и растут ноги их разночтений. И выдернуть их, заменить, поменять местами - крайне сложно.
  
   * * *
  
   " ...Каждая божья тварь хочет быть непременно первой во всем, выглядеть умной, да ещё и непревзойденной на века. Это тешит душу, поднимает настроение, возвышая самомнение, позволяет говорить свысока с окружающими, даже если сей сверчок ростом с вершок. Да по-другому и быть не может: не будешь же ты гордиться тем, что глуп, раздражителен на любое колебание воздуха, и к тому же всё время идешь невпопад со временем. И любо бы обгонял его, а то безнадёжно запаздываешь на поезд жизни, а он не ждет и руки не протянет - змей неподкупный. Нет, чтобы застрял на какой-либо станции, да обождал, пока неясное станет понятным, темные тучи развеются, а сомнения перебродят и станут уверенностью. Хорошо, если есть чем оплачивать такое расхождение - только подбрасывай деньги в топку, да жди умчавшуюся вдаль удачу: вдруг, на обратном пути она в гости заскочит. А нет, так закатывай рукава повыше и принимайся за обдуманную работу - глядишь, и ухватишься за подвернувшуюся тягловую силу, если повезет. А если слаб до работы, то ложись на обочину и слепо надейся, что налетевший когда-нибудь ветер удачи утащит тебя каким-то чудом в благословенные заманчивые дали. Такое иногда случается, но очень редко, и не с нами...
   Как устроить, чтобы всё случалось ко времени, не клясть себя после за совершенные ошибки, избежать неотступно следующие по жизни потери? Где сыскать такого умника, чтобы разъяснил, упредил, научил? Конечно, спроси каждого - он ткнёт себя в грудь и скажет: "Вот, он, я - берите, исследуйте, пользуйтесь. Дальновидней меня, умней и честнее - нет на свете!"
   А начнёшь разбирать его по косточкам, так такое на свет божий вылезет, что в самый раз к батюшке на исповедь становиться, да грехи замаливать. Вот и получается: где плюс живёт, там и минус рядом прячется. А если, где, какая гадость разлагается, то и её можно на пользу, часто, использовать, если хорошенько подумать и ресурс напрячь.
   Опять же: женщина - мужчина, вода и пламя, герой и трус, грешник и святой, правый - виноватый, радость и скорбь - у каждого случая своя ниша на земле зарезервирована. И не будь такого зацепления, наш мир был бы "не нашей землёй", а чем-то иным, далёким и чужим. Так что, люби ближнего своего: вздорного, не предсказуемого, подлого, алчного, со своей системой странностей и особенностей, не доступных суждений, сомнительностью дел и поступков. А это - божественно трудно. Вот и подумай - захочется ли тебе становиться богом, после этого..."
  
   * * *
  
   И вот снова нежная волна омывает разгорячённые ноги, охлаждает тело, будоражит мысль.
   - Ох, девочки, уже половина отпуска прошла незаметно, а мы ещё ни приключений, ни романтических встреч не испытали...
   - Если тебя не коснулось, то на других не переводи, - Тамара залилась весёлым смехом. - Про Наташку такого не скажешь. Ей будет, что вспомнить...
   Наталья не стала утруждать себя участием в разговоре, и молча дулась на дымящуюся во рту сигарету.
   Неожиданно к ней подошёл подтянутый загорелый мужчина и вежливо поинтересовался: не угостит ли она сигаретой? Цель этого обращения могла быть и иной, а вовсе ни какая-то порочная сигарета, но Наташка была настроена в тот момент на воинственный лад и, видно, не успела перестроиться - ответила, не глядя на вопрошающего, старой студенческой присказкой:
   "Нэма лавэ, нэма кохання", - и тут же, нехотя, во избежание недоразумения разъяснила, что данная фраза в переводе с языка древних амазонок означает: "Если у тебя нет денег, зачем же ты женился, козёл!"
   После такого разъяснения, мужчина передумал курить, бросился в морскую волну и поплыл без оглядки. Он заплыл достаточно далеко, и мелькал полупрозрачной мошкой на фоне морского простора, раздражая глаз наблюдателя.
   - Смотри, Наталья, куда ты мужика своим ответом загнала, - указала Галина, - хватит ли сил обратно вернуться? Вот что значит настоящая сила слова! - Запросто может поставить на грань жизни! А вдруг, у него жена, дети?..
   - Плевать я хотела на его тёщу, - неласково ответила Наташка. - Это её забота зятю на сигареты деньги выдавать. И пусть локти кусает, если пловец до берега не дотянет. Мне то, что...
   - Строга...
  
  
   - И эти две скалы возле Медведя... - промолвила Наталья так, что девчонки постарались сделать вид, будто ничего не слышали. - Я говорю, эти две скалы... которые возле горы Медведь - не дают мне спокойно отдыхать. Откуда они там взялись? "Черного принца" несло, как раз в ту сторону и вполне мог на них наткнуться.
   - Ты опять начинаешь, неугомонная... Мало ли на что он мог наткнуться?
   - Я чувствую, я верю, девочки - это последний шанс.
   - Да иди ты... со своим шансом.
   Женщины сидели насупившись, не желая глядеть друг на друга, и мысли каждой тоскливо гложили изнутри.
  
  
   - Вас интересует происхождение скал Адалары? - старичок с седой бородкой клинышком в узористой тюбетейке и в темном халате до пят, таинственно и внезапно возник из ничего, словно инопланетянин какой-то.
   - Откуда вы, дедушка, явились?
   - И как вас до сих пор моль не поточила, в таком почтенном возрасте?
   - Забавно, что вы к нам причалили - на вашем фоне мы заметно помолодели.
   Девчонки взбодрились с появлением старика, почувствовали себя раскованно и свободно.
   - Я здесь рядом был, и услышал, что вы интересуетесь скалами-близнецами, носящими название "Адалары".
   - Он здесь рядом был, - игриво язвительно повторила Наташка, ожидая поддержки остальных.
   Все промолчали.
  
   - Да, - ответил старик, не обращая внимания на иронию, - я тут давно обитаю. И когда властвовали в этих краях князья Петр и Георгий, и когда по велению судьбы им суждено было превратиться в скалы-близнецы, которые зовутся ныне Адалары. Тогда также сияло солнце, и море сливалось с небом на горизонте, и далеко в море белел парус.
   Девочки невольно посмотрели вдаль, сравнивая пейзаж со сказанным. Похоже, всё так, но что-то непонятное насторожило в словах старца. Как он мог быть здесь много веков назад? Не в себе, должно быть, дедушка. Возраст всё-таки, да и одеяние его необычное для сегодняшнего дня и места. Подружки не сговариваясь, обратили взгляды на старика, и речь их отнялась что-либо сказать или посмеяться. Перед ними стоял всё тот же старец, только теперь он был в коротких шортах, борода стала гуще, ровнее, да ещё и с зелёным оттенком. Солнцезащитные очки торчали из накладного кармана старой холщевой рубашки, которой вполне могло быть и тысячу лет, за спиной болтался небольшой мешочек на поворозочках. Его, должно быть, привычка сужать глаза у переносицы напоминала какую-то известную птицу, которую никак не удавалось вспомнить. Ах, да - филин. Именно при таком сужении глаз, когда густые седые брови вот-вот должны были соприкоснуться, старик снова произнёс, как заклятие слово "адалары", и сообщил, что история этих скал повествует о том, как скорбно кончаются попытки взять что-либо силой от души человеческой. Бесполезное это дело - и только утратится очарование величия...
   Давно это было. Очень давно. На вершине Медведь-горы стоял величественный замок, далеко видны были высокие башни его. Но ещё дальше распространялась слава о владельцах замка - князьях Петре и Георгии, братьях-близнецах. И в сражениях, и на охоте не было им равных во всём Черноморье. Во всём, чего достигли братья - заслуга их верного слуги старого Нимфолиса, научившего их и владению оружием, и повадкам зверей, и многим премудростям жизни.
   Однажды пришёл старый Нимфолис к братьям, печально посмотрел на них и сказал, что явился с ними проститься, и просил не уговаривать остаться - на то не его воля... А на прощание преподнёс им волшебные подарки с надписями - жезл: "Подними его - и расступится море, опусти - узнаешь обо всём, что есть в пучине морской"; и два серебряных крыла: "Привяжи их - и понесут тебя, куда захочешь". Но строго предупредил старик, никогда не использовать дары в корыстных целях, или с целью насилия души и тела.
  
   И так бог устроил, что жили в дальнем городе на равнине сестры близнецы. Красивы, как восход солнца на море, умны и образованы, спасибо родителям, к тому времени уже покинувших этот чудотворный мир, гордые душой, возвышенные мыслями. Воспылали братья желанием необузданной любви к сестрам. И как того желает часто молодость, хочется получить всё сразу и сполна; возьми желанное, хоть бранным путём, лишь бы поскорее осуществилось. Напали братья на город, разрушили, людей убили, а сестёр, красавиц привезли в свой замок на вершине Медведь горы. Только упёрлись сестры: ни тпру, ни ну - не желают братьев ни знать, ни видеть, ни замуж идти по принуждению, были холодны и молчаливы, словно камни на дне морском.
   Затосковали братья, задумались. Любовь же к сестрам, пуще жажды странника в пустыне знойной, томила несносно. Оно-то и понятно: когда что-то легко дается - ценности не замечаешь, а вот если упирается и тобой пренебрегает - то и цена растет и интерес возрастает до небес. Ни сражения, ни буйные попойки не затушили тоску братьев. Подивились они такому диву: где это видано, чтоб они, достойные из достойных, готовы на всё ради своих возлюбленных, необъятные дары к ногам возложить, себя не щадить, а тебе в ответ лишь издевательства, да насмешки. В театре такого несговорчивого актёра вмиг бы заменили на более покладистого, а в любви, как быть? И не у кого совета спросить - нет их верного слуги Нимфолиса. И тут вспомнили братья про его подарки и завещание, и решили сестёр сим дивом очаровать и подкупить. Посулили они им сказочное путешествие к солнцу или, если прекрасные девушки согласятся, погрузить их в морскую пучину - в гости к самому морскому богу сопроводить.
   Заинтересовались сёстры, а как иначе: не будь они женского пола, неслыханными посулами; с насмешкой в голосе, согласились.
   Всё бы было хорошо, но помнили братья в сердцах, предупреждения старого Нимфолиса не пользоваться волшебными предметами с корыстной целью. Но чувство любви, как это часто бывает в жизни, затмило разум - ничто не смогло удержать братьев от нарушения запрета. На то и молодость дана, чтобы чувства превалировали над здравым смыслом.
   Наутро подвязали братья коню волшебные крылья, уселись вместе с сёстрами и айда к солнцу, только ветер свистит в ушах. Долго летели к светилу, а когда подлетать стали - таким жаром обдало, что памороки разум помутили, и ярчайший свет заставил веки прикрыть наглухо, и всё одно в глазах яркие пучки звезд яростно сверкали.
   И тут услышали братья гневный голос старого Нимфолиса: "Назад, сучьи дети! Заклинаю вас! Сгорите, дуры, за-ради прихоти своей, недостойные".
   Задрожали братья, так как старик в негодовании и более грозные слова употребил, которые в их головах громом раскатились, и повернули коня обратно. Неслись они вниз на Землю со скоростью падающего метеорита, от чего у сестёр дух захватило и прикрылись глаза в обмороке.
   Только на Земле очнулись они от глубокого потрясения, и тут же насмешливо и дерзко упрекнули братьев в том, что не выполнили те своего обещания - не доставили их на Солнце. И поскольку, обещание не выполнено, то не видят сестры достойных их любви.
   Вознегодовали братья, раздухарились, и пообещали, что если с солнцем не получилось, то к морскому богу, в самую пучину, доставят непременно. На другой день запрягли они колесницу, усадили сестёр и погнали коней к морю. Поднял князь Пётр волшебный жезл и расступились воды, понеслись они по дну, вглубь, в непрошенные гости к дивному дворцу царя морского.
   И вновь явился братьям старый Нимфолис и гневно приказал не дурить с завещанным, а выполнять в строгости по сказанному. Промолчали братья насупившись, и знай своё дело коней наяривать вожжами. И снова Нимфолис загремел нареканием. Не сдержался князь Пётр и впарил старику, чтоб не лез тот не в свои сани. Мол, мы сами ответим по делам нашим и обещаниям, и только коней подстегнул.
   Разгневался царь пучины дерзким, незваным, гостям, грянул трезубцем о дно морское и погубил и влюблённых братьев, и гордых сестёр.
   Но не пожелали высшие силы их порожней гибели, и в назидание иным поколениям всплыли они, соединившись в камне. И на утро люди увидели в море две скалы, на том месте куда умчались братья, и назвали их скалами-близнецами, а ещё - Адалары, что означает - скала. И стоят скалы с тех пор печальным напоминанием тем, кто силой хочет добиться того, что им не принадлежит, а чрезмерная жажда обладания затмевает разум, отказывающийся ценить человеческое достоинство и равное право всех на богом данные блага: быть свободным, дышать, наслаждаться видом морской волны, греться под солнцем родного края.
  
   Как можно делить воздух, горы, море? Они принадлежат всем и все их обоготворяют. Так и Таврида благословенная - принадлежит всем и никому. Здесь все народы равны, все братья. И будет проклят тот, кто попытается отнять его у других. Проклят и несчастен, и потомкам его это отыграется: будут они гонимы отовсюду и печальны во век.
   Эту землю топтали воины и рабы, земледельцы и каменотесы, мореходы и купцы... Эта земля была домом таврам и скифам, грекам и половцам, татарам и печенегам, хазарам и туркам, готам и гуннам, туркам... И с северных земель кого только не было: сюда приводили в рабство и польских панночек, и запорожских казаков, и бог ведает кого здесь только не было и человек каких кровей не обосновался в здешних местах. И с московского царства здесь народы толпились: и русские, и калмыки, и новгородцы... и с сечи люду не считано: кто рабом, кто купцом, кто господарем...
   Для всех Таврида была благословенна, и да будет так всегда. Аминь.
   А вон и судно торговое на горизонте бороздит просторы... Всё, как всегда.
  
   Девчонки дружно, поворотив головы, стали всматриваться в темную точку на горизонте.
   - А как зовут вас, дедушка?.. - спросила Наталья, укладывая сонную голову на каменистую поверхность пляжа.
   - Нимфол...с, - зашуршало, сливаясь с морской волной, и гром при ясном небе загремел из-за гор, привлекая внимание отдыхающих.
   Все, находящиеся на пляже, тут же бросились изучать небо на предмет возможного дождя, который в отпуске отождествлялся с неоплачиваемым рабочим днем, выдуманным извергом начальником в добровольно-принудительном порядке, в пику трудовому законодательству. Никаких признаков приближающейся стихии обнаружено не было, и отдых продолжился своим чередом.
   - Постойте... А где старик? - Галина вертела по сторонам недоуменно головой, не находя, того кого искала. - Ведь он только что был здесь, сию секундочку же...
   - Какой старик? - спросила Тамара, возвращаясь из приятного забытья. - Вокруг нас много людей ходило... и старик, кажется, был. И не один, а с детьми. Ты лучше бы на молодых внимание обращала - это куда занимательней, и жизненный тонус в сопровождении не откажет, хитрец...
   - Наташка! Куда старик ушел? Ты не видела?..
   Натали, припав на бок, спала нежным сном, и на её щеке отпечаталась мелкая галька.
   - Ведь может спать и не храпеть, - заметила Тамара. - Но стоит нам рядом улечься, как тут же включит свой тромбон на полную... Вот же характер.
  
   * * *
  
   Вечером девчонки сидели в небольшом открытом ресторанчике на набережной. Наталья делала вид, что ей очень весело, и смеялась от каждого услышанного слова. Вино подогревало её желание казаться беззаботной и распутной.
   Девчонки тоже жизнерадостно подхихикивали, сами не зная отчего. А просто так... ради куражу. Им хотелось казаться со стороны жизнерадостными и благополучными. Но наблюдательный глаз тут же определил бы, что троица скорее напоминает треглавого змия, у которого каждая голова со своими забубонами сама по себе гуляет, а не группу единомышленников. Что их объединяло - так это желание быть привлекательными, очаровательными и нравиться мужчинам, особенно состоятельным, и при этом добрым, симпатичным и свободным от семейных уз. В этом случае они готовы были на многое... особенно мысленно.
   Но даже сказки, иногда, воплощаются в быль. Высокий, светловолосый симпотяга подошел к их столику и, уважительно склонив голову, пропел орфеем:
   - Милые дамы! У вас не стол, а прекрасный розарий. Не желаете ли скрасить вечер грустящим без участливого слова троим мужчинам, в достоинствах которых сможете убедиться, согласившись на скромный ужин в их компании. Беспокоиться ни о чём не стоит: всё будет в высшей степени благородно.
   Галкино сердце болезненно ёкнуло, предупреждая сомнения в скрытом коварстве или же расставленную западню изощренными ловеласами, проходимцами, барбосами... Мозг выдал поспешную реакцию на предложение - хватать подруг и бежать от заманчивого, но пугающего неизвестностью предложения незнакомца. Если бы её в этот момент спросили: чего ждать от неведомого прекрасного обольстителя, она, не задумываясь, резанула бы: - "Гадости".
   Тамарин мозг напротив, был расположен к разумному риску, и предлагал принять предложение: а вдруг "там" действительно будет прелестно, как обещается (для чего тогда они приехали на отдых, как не для этого). Но крупный голыш, по возможности, в сумку положить необходимо пренепременнейше, на случай возможных недоразумений...
   "Вот оно - то, чего мы так долго ждали", - прокатилось дрожью по Наташкиному телу, и к гениталиям её прокралось такое нежное тепло, что она готова была начать заниматься любовью прямо немедля. Как можно было не доверять такому приличному и порядочному, по всему видно, мужчине? Только об одном жалела, что не украшали её уши прекрасные золотые серёжки с брюликами.
   - Ну, так как, не возражаете?
   - Извините, но у нас иные планы на вечер, - категорически заявила Галина, немного теряясь.
   - А почему бы и нет, если ваши приятели такие же приличные люди, как вы, - высказала своё мнение Тамара, самопроизвольно ища глазами на набережной случайный камень.
   - Конечно же, согласны! Разве можно отказать такому очаровательному мужчине и его, несомненно, не менее достойным друзьям, - подытожила Наталья общее мнение в свою пользу, и эффектно передёрнула плечами. Тонкая шлейка её блузки кокетливо соскользнула с плеча, оголив предательски выпирающую ключицу.
  
   Подруги последовали туда, куда их повели. Оказалось: соседний грузинский ресторанчик с неизбежными мангалами, шашлыками и чрезмерно насыщенными острыми специями блюдами. Суть этих яств, когда не чувствуешь ни аромата, ни вкуса, ни запаха, а лишь свирепый огонь бушующий во рту, доступна, похоже, только жителям востока. И есть ли смысл поддакивать, говоря о высокой вкусовой гамме продукта, не зная при этом куда бежать, чтобы омыть полость рта от жгучей напасти. И остается только побыстрее запивать любезно предложенным бокалом вина или глотнуть водки, и сказать самому себе: "Слава богу, попустило". А на вопрос о вкусовых качествах съеденного уважительно ответить, что это было "непередаваемо" или "неотразимо". И самое главное, что это чистая правда, покуда вкус данного продукта не передать, не отразить невозможно. Любые другие мнения по поводу блюд восточной кухни принимаются.
   За столом, уставленным бутылками и тарелками с остатками пищи, сидел средних лет мужчина с темными волосами, уложенными строго назад с участием бриолина. Его глаза прикрывали очки-слёзки, а пальцы украшали кольца желтого металла с камешками, предположительно, бриллиантовыми.
   - Жора! Жорж, и прочие производные этого имени, - представил подругам сидящего за столом джентльмена их новый знакомый, доставивший подруг к месту назначения. - А меня зовут, Князь. Или, по-свойски, Жека, - обозначился с опозданием кавалер, приведший женщин.
   Дамы начали тут же представляться кавалерам, и тут в их мыслях произошла толчея.
   Галина громко озвучила своё имя, но почему-то была уверена, что его никто даже не пытался запомнить.
   Тамара неразборчиво промямлила своё с умыслом, чтоб его никто не разобрал, а после посмотреть, как новоиспечённые джентльмены будут выбираться из создавшегося положения.
   Наталья, напротив, своё имя повторяла многократно каждому из представителей сильного пола, и с такой навязчивостью, чтобы только это имя вертелось у них в голове и не спуталось ни с чьим другим. Она мысленно выбрала себе набриолиненного Жору, и чтобы застолбить место, сразу положила ему руку на массивное колено, случайно...
   - А где же третий ваш товарищ? - успела сказать Наташка, прежде чем склонить голову Жоржу на плечо, оставляя руку у него на бедре подвижной и ищущей... Впрочем, ответ её не интересовал.
   - Наш товарищ, Роман, вскорости прибудет. У него появилась необходимость отлучиться по работе. Мы ждём его с минуты на минуту, - доверительно сообщил Жека, и хитрая улыбка пробежала по его лицу. - А вот и первый тост, - он поднял свой бокал, предварительно наполнив вином бокалы гостей. - За нашего друга Рому! За то, чтобы он поскорее завершил дела и явился в лоно прелестных дам!
   Тост был поддержан звоном бокалов и непередаваемыми по смыслу возгласами, означавшими преждевременную радость.
   Всё выглядело безоблачно, многообещающе, мило и, Тамара пожалела о том, что отяготила свою сумочку массивной стеклянной пепельницей одолженной в соседнем заведении. Вино и тосты следовали один за другим, как кобель за сучкой в критические дни случки. Девчонки находились в приятном ожидании дальнейших благостей жизни. Кавалеры вели себя вежливо, тактично, предупредительно, а рассказы их и замечания были умны и поучительны, но почему-то всегда с обязательной щепоткой вульгарной насмешки. Впрочем, что не выскользнет в разудалой дружеской попойке, тем более с дамами, которых необходимо чем-то покорить. Не будешь же ты тратить уйму времени на выяснение кому что любо, а от чего претит, и для кого что является запретной темой, и выяснять уровень нравственной культуры каждого собеседника. На фига?.. Когда в мутной воде всегда можно поймать какую-нибудь рыбешку. Может быть не ту, что хотелось бы, ну чего уж харчами перебирать...
  
   Подружки были убеждены: внутренний потенциал их новых знакомых имеет обворожительную глубину и вели себя многообещающе, раскованно и немного развязано, со ссылкой на выпитое вино. Они с нетерпением, особенно Тамара с Галкой, ожидали появления третьего товарища, чтобы пары окончательно сложились.
   Увязнув в беззаботной болтовне, постоянно стимулируемой вином, компания наслаждалась морским видом, запахами хвои и дуновениями ветра со стороны жарящихся шашлыков. А ещё вином - ароматным, слегка тягучим в бутылках с красочными этикетками - заканчивающимся, почему-то, очень быстро.
   Когда внутреннее блаженство слилось воедино с чувствами, восприятиями, мироощущениями и эйфория приближающегося счастья виднелась на пороге, Князь (видно было, что в этот момент Евгений желал быть именно "князем") привстал в радостном порыве и, обратив взоры присутствующих к зашедшему в ресторан стильно одетому мужчине, с торжеством в голосе продекламировал:
   - А вот и наша недостача. Позвольте представить - наш дорогой товарищ и друг - Роман, - и, выставив руку, как Ленин на броневике у Финляндского вокзала, замер в ожидании женского восторга, и в первую очередь - в свою сторону. Неожиданно наступившая тишина не смутила его, а только ложно впечатлила от произведенного эффекта. В противоречие к его восторженному настроению за столом повеяло плесенью подвала; лица подруг вытянулись, и напомнили молодой месяц, дождавшегося своего часа для наведения порядка на небе.
   Красавец мужчина в белом тончайшем шифоновом костюме со стоячим воротником, представленный Романом, был ни кем иным, как Наташкиным обидчиком Костяном: только усы его куда-то исчезли, и лоска прибавилось, а в остальном, - вполне узнаваем.
   Роман, он же Костян, видя подозрительно недоброжелательные лица женщин, устремленные в его сторону, начал что-то усиленно соображать, пощелкивая мышцами скул. Затем, остановился, не дойдя до стола, резко развернулся, и задал такого стрекоча, что вызвал грустные мысли у товарищей, предположивших самые печальные догадки. А возможно, не Костян первый поворотился и в бега подался, а Наталья ранее этого на секундочку, почему-то с воплем японского самурая: "Банзай!" - выскочила из-за стола и оповестила криком окружающих: "Держи бандита! Этот подонок у меня серёжку с бриллиантом украл".
   Не мудрено, что после такого сотрясения воздуха, Роман-Костян словно бы испарился. То ли его звуковой волной отбросило на сотни метров, то ли какая другая энергия так переместила, но исчез он в доли секунды, тому были свидетели, хоть и не вполне трезвые.
   Наташка на всякий случай пробежала к выходу из ресторана, а следом девчонки подоспели, да только след обидчика простыл. Она расточала нехорошие слова по адресу мужского коварства, и бурчала ещё долго, если бы не Тамара с фразой:
   - Его друзья выведут на нужный след. Давайте, поскорее вернемся обратно, покуда и они не испарились.
   Тамара наполовину оказалась права: у стола остался лишь Евгений, да и тот впопыхах закусывал выпитый бокал вина всем, что нащупывали руки. Видно было по всему, что он очень торопился и совершал завершающие штрихи трапезы стоя. При виде возвращающихся дам, кавалер быстро засобирался по неотложному делу, обещая ровно через минутку вернуться. По движениям, ужимкам и гримасам лица женщины быстро разоблачили придуманную ложь: не такие они простушки, чтобы последнего важного свидетеля "за так просто" лишиться.
   Наталья с Галкой подхватили оставшегося в их распоряжении кавалера. Тот, видя, что конвой сформировался, клял и бранил себя мысленно за глупую задержку не позволившую исчезнуть по-тихому, по примеру Жоры. Представив себе нелицеприятную перспективу, Жека-Князь рванулся (в этот момент он совсем не был похож на "князя"), как лось из охотничьих сетей, и почти было вырвался. Но Тамарина сумка, очертив траекторию окружности, с отяжеляющей её украденной накануне массивной пепельницей внутри, чмокнула беглеца по голове настолько точно, что он прилёг надёжно на пол ресторана и закатил глаза, словно распятый мученик на картине эпохи Возрождения.
   Когда сознание вернулось, ноги Жеки были надёжно связаны кожаным пояском, а руки - ремешком женской сумочки. Он начал было протестовать против такого обращения, ссылаясь на конвенцию прав человека, но Тамара приблизила сумку к его голове и поинтересовалась: не желает ли он испытать повторно наслаждение от уходящего вдаль сознания. Евгений пригрозил дамам полицией. Они сообщили ему, что их желания в этом пункте сходятся, и путь компании лежит именно в органы правопорядка. Жека замолчал и обиженно надул губы.
   Техническая часть доставки связанного по рукам и ногам задержанного в отделение полиции, как-то всплыла в умах девчонок одновременно: Тамара с Галиной подошли к барной стойке и, сплотив усилия, выдернули привлёкшую их внимание трубу, выполнявшую роль перил. Добытое подручное средство было продето через связанные ноги и руки Евгения, словно у поверженного на охоте кабана.
   На помощь к возмущающемуся действиями женщин бармену пришёл хозяин ресторанчика. Он взял несколько басовых нот, захлебываясь своим возмущением от действий налетчиц, как он выразился, и пообещал найти на них управу. Но доблестные дамы предложили ему на выбор два варианта: либо они вызывают полицию в ресторан и тут же составляют протокол, проводят следственные действия, опрашивают свидетелей, либо доставляют пойманного пособника злоумышленника туда же самостоятельно. Хозяин, не задумываясь, предпочел второй вариант и, тут же став чрезмерно вежливым, попросил вернуть трубу на место, после завершения экзекуции. Но всё же поинтересовался, а кто будет платить за заказанный стол, выпитое и съеденное?
   Девчонки не сговариваясь, ткнули пальцем в поверженного совратителя.
   - Расплатись за сделанный заказ согласно счета, чудо-юдо! - Тамара поставила ногу в босоножке на грудь Жеке, угадав каблуком в область горла. Тот заартачился и хрипло вскрикнув, сообщил, что в настоящий момент он ни при деньгах - пусть, хоть до трусов обыщут.
   - Зачем же ты нас приглашал к столу, балбес?
   - Приглашение было на совместное времяпровождение, а расплачиваться за вас никто не собирался, - высказал свое видение дела Евгений.
   Ну, тут уж и Наталья водрузила свой каблук ниже пояса от чего пленник взвизгнул и, начав было с угроз, враз остепенился, вспомнив про третью подругу...
   - Ладно, - быстро согласилась Тамара, - мы расплатимся за себя, но за этих субчиков платить не будем. Уж, вы их сами как-то отловите... или вызовите полицию.
   Последняя фраза относилась к хозяину летнего ресторана, и почему-то его не обрадовала.
  
   Перейдя к процедуре депортации пойманного ценного свидетеля, девчонки совершали магические круги, обходя предмет транспортировки вокруг и приноравливаясь с какой бы стороны взяться за дело. Наталья с Тамарой, объединив силы, приподняли груз за трубу с одной стороны, пытаясь оценить нагрузку. Груз поддался.
   - А ты, Галка, бери трубу с противоположного конца, и понесем...
   Галина приподняла свою сторону, и тут же уронила наземь. - Тяжелый, гад, - сказала она не дружелюбно. Груз ойкнул и запричитал нецензурными словами.
   Тамара наступила ему каблуком пониже живота. Жека завыл, но поняв намёк, ругаться перестал.
   Галина, тем временем, занялась коммерческим решением проблемы, оценив вес ноши, как чрезмерный для потуг прелестных дам и себя в частности. Её внимание привлекли двое парней студенческого возраста заглянувшие в ресторан:
   - Помогите, ребята, доставить груз по назначению. Два квартала - и в ваших карманах по пятьдесят тугриков. Будет чем тоску смазать.
   Юноши оценили груз и пожелали "смазать тоску" за сто тугриков каждый. Сошлись на семидесяти.
   Наталья с Тамарой, оценив достоинства такого удачного решения проблемы, бросились и себе искать подмену. Не прошло и пяти минут, как появились желающие обменять затраты своей мускульной энергии на денежные знаки. Лица обоих говорили о том, что не было на свете жидкости: будь то лосьоны, средства для мойки стекол, одеколоны, растворители широкого спектра применения и прочие содержащие спирт продукты не пищевого назначения, какие им бы не довелось употреблять по требованию души. Сохранение подобных продуктов до утра считалось у них личным оскорблением. Уж слишком широкой души человеки предложили свои услуги подругам.
   Коренастый мужик с квадратной головой, узколобый, бил себя в грудь и беспрерывно повторял, что он - грузчик в третьем поколении, и в работе ни в чьей помощи не нуждается. Его сухощавый собрат постоянно упрашивал жалостным голосом: "Вить, а Вить! Дай и мне понести. Ну, хоть капельку - я мешать не буду". Витя доблестно молчал, выдувая усилием мысли красные прожилки на лице.
   Видя, что кортеж готов к движению, Тамара скомандовала: "Приготовится! Три-четыре! Взяли! - и груз был благополучно взвален на плечи, после чего процессия медленно потянулась к месту следования.
   Впереди шла Наташка, с важным видом указывая путь. Далее следовали два студента, держа на плечах трубу, продетую через связанные руки Жеки. Противоположный край трубы водрузил на плечо грузчик в третьем поколении, лицо которого раскраснелось, вздулось жилами, а сделавшиеся безумными глаза, грозили выскочить из орбит. Следом за ним тащился его товарищ и, как малое дитя, клянчил дать ему тоже понести. Виктор время от времени грозно надувал щеки и пытался лягнуть настырного коллегу ногой, чтобы не приставал.
   Завершали процессию Тамара с Галиной, со строгими лицами, следя, чтобы работа была выполнена качественно и пленник не отвязался и не сбежал по дороге.
   Шляющиеся кругом пронырливые отдыхающие начали фотографироваться на фоне подвязанного к трубе Князя-Жеки, который в данный момент никак не оправдывал свое заносчивое прозвище. Непонятно, чем данный фон был прельстителен для женщин, но именно они в большинстве желали запечатлеть себя, а некоторые ещё и детей тащили в кадр.
   И тут Евгения прорвало, позабыв даже про Тамарину сумочку, выполнявшую жандармскую функцию, пообещал носильщикам много всяких гадостей, когда его верные друзья вызволят из халепы.
   Студенты тут же положили ношу на тротуар и обратили внимание заказчиц на то, что им угрожают, а, следовательно, данный вид услуги относится к категории работ с повышенным риском, и такой труд должен быть оплачен по более высокому тарифу. Грузчик в третьем поколении тоже опустил свою трубу и выразил пролетарскую солидарность со студентами в их требовании. Его худосочный приятель, держащийся позади, тут же подскочил и радостно сообщил, что он готов нести груз дальше на прежних условиях, за что тут же был награжден ударом ноги под зад.
   Завязавшийся спор распалил нешуточные страсти, наполнив улицу шумом и отрицательными эмоциями. Ни одна из сторон не желала уступать, приводя свои "убедительные" доводы. Их стали обходить прохожие, держась на порядочном расстоянии.
   Сколько войне не длиться, а мир всё равно победит. Чтобы закончить неуместную перепалку и возникшую не ко двору остановку, подруги согласились накинуть по двадцатке на нос. На сизый нос с красными прожилками грузчика в третьем поколении пришлась, соответственно, сороковка.
   Услышав о таких неслыханных заработках, обделенный его сотоварищ запричитал с новым усердием, обещая вскоре пустить слезу, на что Витя наконец-то сжалившись, сказал: "Не ной! Сто грамм налью и пива дам отхлебнуть с бутылки", - после чего тот несколько успокоился.
  
   Процессия медленно втянулась в двери отделения правопорядка. За загородкой сидел дежурный полицмейстер со звездами на погонах униформы и носом, очень напоминающим орган обоняния грузчика в третьем поколении. Перед ним находился пульт управления с несколькими телефонами, микрофонами, компьютером и неизвестными приспособлениями.
   Подруги не сговариваясь, просунули головы в открытое стеклянное окошко, предназначенное для общения с дежурным, беспрерывно поднимающим трубки и что-то быстро говорившего, и тут же швырявшего их на место. "Что у вас?" - бросил он в сторону не глядя на посетительниц, продолжая говорить по телефону. - "Говорите, говорите, - подбодрил он просительниц, - у меня одно ухо свободно, его и грузите".
   Какие звуки произносит трёхголовый змей Горыныч, когда злится, неизвестно, но подруги в три горла произвели такую какофонию, что дежурного бросило в сторону, как от удара. Он тут же прервал телефонный разговор, снял остальные трубки с рычагов, отключил мобильные телефоны, вытер платком взмокший лоб, откинулся на спинку кресла, и обречённым голосом бросил:
   - Пусть говорит одна из вас, и очень кратко.
   - Рассчитаться бы надо за работу, хозяюшки. Товар доставлен по назначению, - потребовали носильщики.
   - Да, да, все выполнено. Надо бы добавить к оплате за качество доставки, - заблеял товарищ Вити, выскочив у него из-за спины.
   - Согласно договора... - бросила Наташка через плечо, и с носильщиками рассчитались согласно договора. И далее, она начала рассказывать дежурному перипетии дела со всеми подробностями.
   Дежурный, расслабившись в кресле, казалось, погрузился в состояние полузабытья. Но опровергая данное предположение, он время от времени бросал в сторону окошка уточняющие вопросы:
   - Задержанный вами гражданин лично у вас ничего не стащил? И видите вы его впервые?
   - Именно, так...
   - Так в чем же вы его обвиняете?
   - В том, что он знаком с преступником, похитившим бриллиант, и звать того - Роман.
   - Костян... - уточнила Тамара.
   - Так Роман или Костян? - не понял дежурный.
   - Это один человек - Роман, он же Костян, а возможно, и бог знает кто ещё.
   - Ладно, - нехотя сказал дежурный. - Сейчас придет следователь и займется вашим делом, - он все же встал с кресла и, потягиваясь, направился к стеклянной загородке посмотреть забавы ради, кого там притащили дамы: "Что за мужики пошли - женщины их, куда хотят туда и тащат: то в ЗАГС, то в кутузку".
   Дежурный блаженно заложив руки за голову стал присматриваться к доставленному, который кротко отдыхал на полу, ожидая своей дальнейшей участи. И тут из-за загородки раздался радостный возглас:
   - Женька! А что это ты, как кабан перед свежеванием, разлёгся на казенном полу. Князь ты или не Князь? А лежишь, как последняя сволочь. Я смотрю, кто это там, на низах, разлёгся?
   И дальше посыпались вопросы, которые обычно возникают при встрече двух старых знакомых: и как дела, и почему так долго на глаза не показывался?.. чем занимаешься и, как живёшь? - не в полицейском участке будь спрошено... и куда подевался Колька Рябой?.. и откуда у Толяна Маслова возник сын, если у него жены отродясь не было?.. и не собраться ли старой компанией вечерком вспомнить молодость?..
   Разговор старых товарищей, один из которых продолжал лежать связанным на полу, длился бы ещё долго, но тут Наташка стала между ними, и задала свой вопрос: "Как долго они будут ожидать следователя?"
   Дежурный с неудовольствием отвлёкся от беседы и вернулся мыслями к работе. Он задумался: видно было по лицу, что в голове шёл какой-то мучительно сложный процесс и, прервав молчание, спросил, обращаясь к Князю:
   - Ты Костяна знаешь?
   - Не..ет. Никакие Костяны у меня в знакомых не ходят...
   - А Романа? - дежурный насупил брови.
   - И с Романами в помине дружбу не водил. Разве что с тем, который десять лет назад в Австралию уехал на постоянное место жительства. Адресок можно узнать у его парализованной бабки, если жива ещё старуха. Так что, поспешите...
   - Если ты чист, как новорожденный ягнёнок, почему лежишь связанным на полу? Простудишься - отвечай потом за тебя. Ну-ка, развяжи его, - приказал дежурный проходившему сотруднику.
   - А ты спроси у этих ду... - Жека покосился на Тамарину сумку и исправился, - ...дам. Сумасбродные старухи! Я их угостил в ресторане, а они меня за это повалили, связали, ещё и неслыханные претензии предъявляют. Якобы у одной стащили бриллианты, а другая, того и гляди, заявит претензию на корабль или гондолу, которую когда-то, возможно, сперли. И, обрати внимание, не мне предъяву выставляют, а тому, с кем я, якобы, лежал в роддоме рядом.
   - Гражданки! Ваше заявление относительно гражданина Князевича Евгения является безосновательным. Противоправных действий он не совершал. Никаких ни Коляна, ни Романа он не знает, кроме того, который в Австралию уехал. Что прикажете, на зеленый континент запрос делать по сомнительному случаю? Так что, гражданочки, состава преступления здесь нет, потому всех прошу освободить помещение.
   - Мы на вас жаловаться будем, - заверещала Галина.
   - Это, пожалуйста, - ответил дежурный, - это не запрещено.
   Подружки вновь просунули трёхголовым змеем головы в окошко, и так выдохнули несогласие и обиду, что дежурный соскользнул под стол от налетевшего порыва негодования. Поднявшись, он замахнулся на обидчиц резиновой дубинкой; три головы мгновенно скрылись, и окошко ловко в одно мгновение было закрыто на защелку.
   Выходя из отделения полиции, Тамара не удержалась и качнула сумку на ремешках в сторону идущего следом противника. Маятник пришелся между ног и, похоже, достаточно точно в уязвимое мужское место, так как Жека-Князь с болезненным криком присел, и пообещал сквозь зубы немедленно открыть уголовное дело за надругательство над человеческим достоинством.
   Ушедшая вперёд было Наташка, не поленилась, вернулась назад и со словами: "А это тебе за "старушек", - лягнула скорчившееся тело куда придется. Тело завалилось набок и сипло прокричало: "Помогите! Бандитки честных граждан бьют!"
   Галина и себе подошла к поверженному, выражая солидарность с подругами. Повернулась спиной к объекту презрения, и как конь копытом, лягнула не глядя. Жэка заскулил тихо, но высокой нотой, напоминающей свист.
   - Сдается, ты его оскопила, - бросила через плечо Тамара.
   - Правда? А как это?.. - спросила недогадливая Галина.
  
   * * *
  
   " ...И что же делать, если в жизни получается не так, как планируешь? Уж кажется, всё учёл, предусмотрел, подготовил, запасся терпением, ресурсами, а "оно" вывернулось такой стороной, что только руки в стороны разведешь, а сказать-то нечего. Откуда такая непредсказуемость, и на какую формулу в жизни, скажите на милость, равняться? Если ученые такие умные, как о себе мнят, то почему до сих пор нужный закон не вывели? Почто не могут защитить сограждан не только от очередных ошибок, но и от повторения пройденных? А может быть, не зря их в средние века анафеме предавали, и костры ними топили? Надо полагать, в то время это зрелище было сродни нашим фейерверкам, собирая публику и вызывая вожделение масс.
   Живут-то с бюджетных денег, собранных с доходов трудящихся. И где отдача? Где результат? Зачем нам знать, есть ли на Марсе бактерия и не спрятался ли в черной дыре вчерашний день? Пусть расскажут, что людям сейчас, у себя под носом, делать. А то, куда не ступи - везде грабли расставлены. Так может быть, они сами, ученые эти, их и расставили с коварным умыслом - обычных граждан бесконечно по голове колотить, чтоб каверзных вопросов не задавали? Чувствую, горячо здесь, в догадках моих, ой, как горячо... Как бы и они меня не вычислили, что я их тайну раскрыл: попрёт вся научная рать - костей по свету не сыщешь, на молекулы разложат...
   Ведь хочется совсем немногого: чуть большего, чем то, что есть, что бог послал. А почему бы нет? Другим-то, вон - сплошь и рядом, не по заслугам отпускается. И что ж - берут, не ценят, и ещё большего желают. Ох, уж эти люди, нет на них управы божьей.
   И так до того момента, пока покойная вековая слабость не поразит организм немощью. Вот когда происходит божественное превращение: глаза сами начинают бога в темном углу искать, и губы нашептывают неверную молитву, и покаяние вынуждает слезу скатиться ниц.
   Да только всё это враки. Из глубины души гейзером бьёт струйка правды: вернуть бы былую удаль, да ещё покуролесить, хоть немножко...
   Выходит, не у кого спросить точного совета - куда ступить, куда податься, если бог молчит, ученый врет, чиновник заговор плетёт. Вот и остается добропорядочному гражданину пойти... Продолжать не буду - все и так знают куда. А если не догадываются - пусть разрежут червивое яблоко, извлекут червяка и съедят его утром натощак. Просветление в мозгах тут же должно наступить. Хотя... Впрочем, если не парализует, то попустит..."
  
  
   Наташка язвительно хмыкнула:
   - Ты извини, мать, но я так понимаю, если позволишь сказать о том, что я слушаю, а ты читаешь. Твой боров пришёл от бабы, с которой накувыркался, якобы от печали, что жена уехала к морю отдыхать, а его с собой не потащила. И теперь у него в мозгах коллапс происходит. Ведь ему всё равно, что каша, что креветки; что день, что ночь, и плевать он хотел, как ты, его родная жена, здесь устроилась, проводишь время и с кем кентуешься. Думаешь - попала туда, где душа отдыхает от постылой жизни и впитывает ароматы вольного счастья, и какого бы "конька" не выкинула, всегда найдешь доводы оправдаться в свою пользу? Смею тебя уверить, голубушка, что твой муж рассуждает в данный момент точно также. И ему пофиг, что нет рядом моря и прочих красот: рассудок ту же мысль по-своему толкует.
   - Желчная ты, Наташка. Вон даже подбородок по-старчески начинает отвисать.
   Наталья подхватилась с кровати так, что и пуля б за ней не поспела. Осадила пыл у зеркала, замерла, направив взгляд такой энергетической силы, что стекло по всем законам черной и белой магий должно было расплавиться. Простояв минут десять у зеркала, скорчив ему с десяток гримас, она пришла к выводу, что над ней пошутили; но тут же дала слово увеличить применение косметических масок для лица назло бегущим без оглядки годам. Да и в спортзал не мешало бы дорогу протоптать, да почаще ногами её утрамбовывать. "Всё остальное в жизни - вторично", - подытожил прагматичный разум, и тут же засомневался, засуетился, извлекая на поверхность всё новые необходимые жизненные потребности.
  
  
  
   "...Обычно, многим нравиться повелевать, но мало кому - быть подневольным. И куда податься тем, кто повелевать не может, но и в неволе быть не согласен? Как совокупляться, чтоб бременем не обрасти, и долгами не обремениться, когда сплошные рогатки кругом расставлены с проволочной сетью, которая, только отвлекись на мечты - окрутит, затянет, свяжет. Правда, многие на почетную зависимость соглашаются "временно", а после привычка становится непреодолимой.
   Вон, тётка Фрося со второго подъезда, так покорила своего зятя - кто б ещё подумал пять лет назад, что такому суждено статься. Ствол был, а не парень. Взгляд - жесть. Статью - Аполлон. Движения - пантера в броске. Казалось, и откуда взялось такое в нашем уделе? Да только стряслось, и всё тут.
   И что? Пронеслись пять лет, как будто за ними леший гнался. Где Аполлон? Куда делся? Не разглядеть за тучным телом, вдруг округлившимся арбузом животом, взглядом без живой искры.
   Как случилось такое превращение? По чьей воле или вопреки? - Постепенно вода камень точит. Кто ж читает те греческие трактаты, которые предостерегают... Сплошная нудьга. Куда проще в рабы обратиться - там и корм вовремя поставлен будет, да и от зрелищ немного перепадёт. Если ещё и повезет, как всякая вошь рассчитывает, то ещё и не такое отвалится в ближайшем будущем, ведь когда завлекали - обещались... А там, катись оно всё к бесу.
   Пока разберёшь на этой земле, что важнее и главнее, где обманули, а где обманулся, так и жить уже некогда - прощаться пора.
  
   Вот лежу, сегодня с утра в постели и точно помню, что вчера вечером и душа, и тело вертелись в блистательном барабане всеобщего счастья. Родные симпатичные лица, захватывающая музыка, нескончаемый праздник веселья, и собственные мысли: такие остроумные, мудрые, по-ученому затейливые. А сегодня, хоть ясное утро и красит нежным взором, всё наоборот наружу выходит: в голове трендец отчаянно бьётся, больно задевая покореженные места; тело чуть ли не параличом разбито; рожи вчерашние мерещатся: то ослиные, а то гиппопотама в кадр влезет... и перспектив впереди никаких. Всё развеялось, "как с белых яблонь дым..."
   Нипочём заранее не угадаешь, когда день заладится: с утра ли, с вечера ли или же вообще, лучше отлежаться подольше от срамных дел подальше. И ни у кого эту тайну выведать невозможно. Все эти экстрасенсы, цыганки, хироманты годятся только, чтобы из них брагу замесили, а после, способом перегонки, спиртовой продукт произвели - единственная полезная отдача от этой братии. Потому как врут безбожно и только о материальной стороне дела думают. Но такой кордебалет вокруг тебя закрутят, что опростоволоситься не мудрено - уж больно жизненно играют. Да и червь изнутри гложет, мол, люди на тебя столько сил и времени расходуют, а тебе жалко деньги отдать. Артисты!..
  
   Куда подевались честь, воля, достоинство кипящие и бурлящие в молодости? - Рассосались, видно, в неестественной среде. В теперь уж, что? - пусть волна небесная несёт, куда ей вздумается. И несёт она, обычно, к застойному болоту - по заслугам. Или в тихую гавань, где даже лягушки не квакают и лишь мошкара последнюю кровь высасывает..."
  
   * * *
  
   Наташка вздрогнула, проснулась, и ни к кому не обращаясь, прокричала в тишину: "Опять какая-то гадость в сон лезет! Что за место, что за земля! Теперь зелёные упри повылазили... Это не мой вкус. Целуйтесь с ними сами... Моё предпочтение - джентльмен во фраке..." - и снова заснула посапывая.
  
   Зелёная растительность вокруг, бирюзовая волна, накатывающая на побережье, подводный мир тех же тонов и цветов, и бог знает, что ещё могло навеять сновидения о зелёных человечках. Похожие то ли на водолазов, то ли на марсиан лезли они повсюду без спроса и вели себя, как дома. Их никто не отпугивал и угроз не строил в природой благословенном крае. Их даже приняли за своих, понимая, что они чужие, но всё же хотелось, чтоб они явились с пользой. Зеленые человечки быстро освоились и стали подстраивать древнюю землю под свои дела и намерения. Всё так, но в непривычном мире "чужой тарелки" что-то всегда немножко тянет, чуть-чуть жмет, а где-то и не пускает... А после и вовсе - природное, независимое и вольное старается отторгнуть инородный предмет.
  
   ...Некогда, вольнолюбивый крымский народ сражался за свою свободу с иноземцами под знаменами, на которых была изображена золотая колыбель - символ гордой вольности и чести, у которой они были вскормлены и давали клятвы верности своему народу. Но силён был враг, и подкатилась угроза до самой святыни. Старый мудрый князь, презрев печаль в сердце ведал своему народу: "Пока цела наша святыня - докуда жив будет наш народ, честь его и слава. Потому спрячу я от врагов златую колыбель в горах в недоступном месте и наложу заклятие на неё. Это станет гарантом непременного возрождения народа нашего и его вольных и гордых традиций".
   Сказав это, князь с верными войнами направился тайными тропами к горе Басман. Там указал он скрытую природой пещеру, куда внесли они священную колыбель. Отпустил воинов князь, оставшись сам, простёр руки став на колени, и обратился к могущественным духам. Все горести народа поведал царь, всю душу вывернул, и речь его нашла понимание.
   "Да будет так!" - пришел ответ из глубины пещеры.
   "Могучие духи, - молил князь, - заклинаю вас покарать того, кто захочет взять колыбель ради порабощения другого народа или иного злого умысла".
   "Да будет так!" - вновь раздалось из глубины.
   "Благословенные духи! - третий раз взмолился князь. - Прошу открыть место, где хранится колыбель нашего народа тем людям, которые будут искать её для возрождения нашего народа, его славного непокорённого духа, гордого нрава, но гостеприимного радушия. Вольность, гордость и доброжелательность должны торжествовать на нашей земле".
   Из глубины пещеры вышел седобородый старец в белых одеждах, воздел руки кверху и произнес повелительно: "Будет исполнено, как ты просишь! Потому не для себя молишь, а для земного народа, волей богов наделенного и мужеством, и добродетелью. Ступай с миром и верь - исполнится!"
  
   "Князь, твоя я пленница навек. Готова любовью смыть любой позор", - Наталья отчаянно ворочалась на кровати, высвобождаясь из пламенных объятий сна. Утро вовсю играло красками рождения нового дня и жаждало признания своей красы.
   - Какой рыцарь, какие у него доспехи... - первые слова пробудившейся Наташки вызвал подозрительную задумчивость подруг.
   Они уже встали и боязливо наблюдали за змеиными ужимками просыпающейся "предводительницы". Было видно - бурные сны завладели её плотью и тискают, мучают... А она, по-видимому, была согласна на всё без мук. "Чего, тогда спрашивается, мучать?" - вот над этим вопросом и раздумывали девчонки, когда Наталья ронила первое утреннее слово.
   - Красивый? - спросила Галина.
   - Старый? - полюбопытствовала Тамара.
   - Обеспеченный? - Галка поджала плечи.
   - Мудрый...
  
   В тот же день, сидя в баре на побережье, девчонки услышали странную историю, которую громко огласил слегка подвыпивший инструктор туристического бюро. Но можно ли ему верить, и тот ли он человек, за которого себя выдавал - в том безответный вопрос. Запивая водку сухим вином, божился он, что вчера над горой Басман из толкущихся там облаков, явился миру белобородый старец в белых одеждах, и что это именно тот - стерегущий золотую колыбель вольнолюбивого народа. Инструктор бил себя в грудь и клялся священными для себя вещами: "Чтоб мне крымских вин не пить николи!", "Чтоб мне море по колено стало навечно, и в жаркий день ополоснуться не смог!"
   Смех его товарищей был ему подспорьем в продолжение рассказа. Девчонки тоже улыбались удачному поводу.
   - И что далее сталось? - вопрос родился из легкого шума, гомона, шуток.
   Рассказчик только этого и ждал. Тут же, подкрепив себя крестным знамением, поведал, что старец вещать стал, и ни один он слышал, а прорва люду и все крестились, а иные на колени пали и челом били камень. И предрек он, что весенним утром заря взойдет над морем и самка сапсана с резким, отрывистым криком "кьяк-кьяк-кьяк" спикирует из глубины неба и, подлетев к куполу мэрии, ударит лапами треплющийся стяг, сорвется тот и тряпкой полетит на землю. И тут же начнут лопаться зеленые человечки, словно мыльные пузыри. А когда люди проснутся - следа их не останется, и все подумают, что то был сон. Вольный ветер с моря выветрит злоуханный воздух, и в памяти останется лишь зарубок о чем-то угрюмом, противном духу и воле.
   - А что же старец?
   - Через минуту растворился, как и не было. И только тучи клубами пошли...
   - А князя-рыцаря не было с ним рядом? - Наташкин вопрос внес тишину в зал.
   Инструктор допил водку из фужера, почесал за ухом и стал клевать носом стол. То ли в сон его клонило, то ли что-то там вынюхивал, только все притихли в ожидании ответа. Вот только ответчик не спешил. Видно взяло его за живое явление, а возможно, водка с вином подбирали верный ответ.
   - Нет... Ни ниндзи, ни боярина, ни коня его... Один только старец... - и легкое облегчение разлилось вокруг гомоном, новым смехом, новой жизнью. Но на Наталью все бросили короткий взгляд, безотчетный, но изучающий.
   - Видите, как они на меня посмотрели... Не то, что на вас.
   - На сбившиеся копной волосы на голове - они смотрели, а не на тебя. Так что не обольщайся, наша не превзойденная, - не могла не поддеть подругу Тамара.
   - Как копна?.. - выражение лица Натальи вмиг изменилось с восторженного превосходства на озабоченное, и руки сами полезли в сумку за зеркальцем, чтобы исправить негоразд.
   Посовещавшись с зеркальцем, она опустила носик книзу и в сторону, и глазки коварно, с хитринкой, блеснули: это же надо - день только начался, а над ней уже два раза подшутили. "И кто? Лучшая подруга. Шутить на отдыхе, конечно же, замечательно, но почему над ней? Вон Галка без дела топчется и скуку плетёт целый день - её бы в самый раз и подцепить за живое. Так нет же - всё в мою сторону попало. Ну, погоди, Тамарка - качну и я маятник тебе навстречу - поползут слезы со щёк за пазуху, всё верну сполна", - и так глубоко задумалась, что на стол вино пролила, да ещё рукой размазала. Похоже, день не задался.
   И чем быстрее ей хотелось отомстить, тем больше месть не удавалась. Кроме того, всё время приходилось выбираться из дурацких положений. Лишь только задумалась на минутку, отвлеклась - глядь, а возле Тамары уже кавалер вьется, и оба улыбаются похохатывая. Он возле неё гоголем ходит, шутки шлёт, и она его кимарит томным взором.
   Взыграла тут у Наташки нездоровая зависть, и должок утренний вспомнился. Подошла она индейкой, да вроде, как случайно, невинному дон жуану водрузила каблук свой на ногу, и голосом - противней во всей вселенной не сыскать - посоветовала:
   - Вы бы, молодой человек, птицу по своему полёту искали, где-нибудь в курятнике.
   Уже не "молодой человек" ойкнул и отшкандыбал в сторону, улыбка соскользнула прочь, зализывать рану, упоминая сквозь зубы что-то об ободранных индейках, изображающих из себя райских птичек.
   Наташка праздновала в душе победу и так рвала "копыта", что умудрилась попасть каблуком в прорезь решетки водостока. И, конечно же, обратно босоножка вернулась без каблука. А туфельки-то модняцкие и грошиков стоили немалых.
   "И всё из-за Тамарки, дрянной подруги".
   - Ни себе, ни людям, - бросила Тамара через плечо, и отошла в сторону, гордо озирая бескрайний морской простор.
   И надо же беде случиться на самом подходе к пляжу, когда тело наиболее жаждет расслабиться, разлечься в морской воде, и беззастенчиво отдаться - пусть волна нежит телеса.
   Галина, оглядев Наталью без босоножек, выразила мнение, что босяком она смотрится значительно интересней, импозантней. На подобное замечание, Наталья в приказной форме потребовала, чтобы Галина сбегала в коттедж и принесла ей другую пару обуви. Видя море перед глазами, и цветастый в зонтах пляж, Галка высказала пожелание, чтобы эту почетную миссию выполнила Тамара, на том основании, что её кровать расположена ближе к Наташкиной, а значит... ей и идти за туфлями. К тому же, у неё и ключи от домика.
   Тамара, не отрывая взгляда от моря, ответила, что никак не может выполнить просьбу подруги, так как уже мысленно купается в море, и перенастроить свой мозг никак не может, предложи ей хоть все сокровища мира. И добавила свое видение разрешения вопроса: поскольку Наташка загорела меньше всех, то ей для привлекательности мулатки с берегов Карибского моря крайне необходимо загорать до вечера. А вечером, они с Галкой, идя на прогулку, занесут ей обувь.
   Наталья взбеленилась, и сказала, что она в Америке таких паскудных людей, как её ближайшие подруги, не встречала.
   Сердобольная Галина, видя, что решение задачи захлебывается разностью пожеланий участниц дискуссии, предложила за компанию с Натальей пройти босяком на обратном пути в коттедж, чтобы той не было "скучно".
   На такое братское предложение, Наташка скривилась и возразила, что в этом случае их могут принять за сестёр по разуму, а не по крови. И если отдыхающие, а среди них могут быть очень важные люди, так подумают, то это может воплотиться в реальность, так как каждому болвану известно, что мысль способна материализоваться. А быть одного разума с такой мудрой подругой, Наташкино выражение лица почему-то не желало.
   Галина фыркнула на то, что выражало Наташкино лицо, и предложила ей, в таком случае, стибрить на пляже у кого-нибудь подходящие штиблеты и тем закрыть вопрос.
   Пострадавшая вновь напомнила, что у "них" в Америке, да за такое предложение, уже тюремный срок полагался. И возмутилась, что это ей советует подруга, которая...
   Галине стало заметно стыдно, и она тут же изыскала новый выход из положения, предложив свои босоножки Наталье - она, так и быть, пройдется босяком.
   Наташкино, сделавшееся пурпурным лицо, решительно указывало на то, что и в этом предложении кроется нечто несущее угрозу потери ею личного достоинства. Она обиженно поджала губы и прогундосила, что скорее будет сидеть до ночи на пляже, пока ей не принесут обувь, чем наденет Галкины деревенские сандалии, от которых её имиджу может быть нанесен непоправимый урон. На что Галина ответила ей, если она такого мнения о её воздушных туфельках, с завораживающей интригой скрытой в модели, то она отказывается принимать участие в её проблеме, и все свои предыдущие предложения отзывает обратно.
   Наталья не преминула тут же заметить, что таких стерв, как Галка, поискать надо, не указав, при этом, места поиска. Но то, что такую особь точно не сыскать во всей Америке, и в том можно не сомневаться. А еще подругой зовется...
   Галка же сомневалась. Она высказала мнение, что тех особ, о которых упомянула Наталья, не так уж мало на свете, и чтобы обнаружить первую - не надо далеко ходить - достаточно посмотреть в зеркало. И доверительно сообщила, что в подруги к ней не напрашивалась, обозвав: "Селёдка ты, вислоухая". Галина тут же пожалела, что оскорбила подругу в горячей беседе, но было поздно. Наташка с воинственным криком: "А вот вислоухую я тебе не прощу!" - вцепилась обеими руками в Галкины волосы, и стала таскать из стороны в сторону. На лице её отобразилось частичное удовлетворение и неистовое желание продолжить истязание. Жертва издала истошный крик, достойный оскорбленной женщины, и поддала коленом соперницу куда придется. Пришлось, видно, впору, так как Наташка отпустила волосы подруги, согнулась пополам и почему-то стала звать маму, хорошо зная, что той поблизости никак быть не может.
  
   Тамара в это время отплывала от знойного берега в волнующую даль. Ноги плавно повторяли движения рыбьего хвоста, и это доставляло удовольствие и покой. Пронзительный вопль подруги она восприняла, как визг тормозов машины при резком, но не обязательном, торможении. Небо гордо бороздили чайки.
   У самого берега голенький малыш пускал струйку в море. Море с радостью принимало дар. Солнце поливало побережье загаром, и каждый брал, кто в меру, кто во вред.
   Подвыпивший мужчина со следами жизненных неблагополучий на лице опрокинул у стойки бокал с пивом, и пенистая жидкость полилась морской волной вниз. "Да, катись-ка всё ко всем чертям", - сказал он, ни к кому не обращаясь конкретно, и не думая ни о чем особо. Просто момент такой подвернулся.
  
   - Пошли и мы, купаться, - примирительно предложила Галина. И они пошли.
   Обвисший клок волос болтался, сродни резинке вытянутой из трусов. Тушь, тени, губная помада изменили своё размещение и напоминали краски положенные рукой импрессиониста. Внешний вид Натальи был не лучше... но и не хуже. Ничья - можно сказать, минус каблук Наташкиной туфли.
  
   * * *
  
   "...А у нас опять событие - "нет повода не выпить". Почему так получается: как только жена за порог, время интереснее бежит. Казалось бы наоборот должно быть. Ан, нет!
   Захара Паразиткина тесть из Бразилии грибы-поганки привез, и по этому поводу друзья-товарищи сбежались на сабантуй. Все сгрудились вокруг стола уставленного бутылками, а в центре на тарелочке на небольшой круглой грибнице разместилось множество шапочек-колпачков, и все приятно ядовитых цветов.
   Захаров тесть именинником говорит, не обращаясь ни к кому конкретно:
   "На, съешь один - помрешь сразу. Это тебе не наши поганки, после которых два дня мучаешься, а после - как повезет. Здесь сразу - аминь! Качество!"
   На вопрос: зачем привез поганку, исколесив полмира - тесть, роняя междометия в стороны, чешется, куда рука достает, и честно признается, мол, бог его знает. Экзотика всё же. Вдруг, на что сгодится? Возможно, прусаков вывести придется или еще кого...
   Кто-то из наших умников, возьми да и спроси: что будет, если прусаки не станут грибы кушать?
   В общении с Захаровым тестем мы сразу поняли, что имеем дело с высоко искренним человеком, интеллигентом до последнего хряща, которому врать, нам так показалось, от природы не дано. Ответ его был до гениальности лаконичен: он просто не думал об этом. Да и когда обдумывать, если вопрос о питании прусаков грибом поганкой только сейчас возник. Я же говорю - честен до безумия.
   Конечно же, посыпались и другие вопросы, после того, как по второй рюмке выпили. Было чего спрашивать и кому: насчет прочей бразильской экзотики, и почему выбор пал именно на грибочки.
   Не зря человека через полмира закинуло - наши вопросы он щелкал, как окунь малька. О тамошней экзотике в этот вечер много рассказано было, да вот притащить домой что-либо из всего того - проблема. Одно - дорого, другое - объемно, третье - и даром не надо. Опять же таможня козу строит... Вот и возвращались вновь и вновь к привезенным грибочкам. К концу встречи все сошлись на том, что главное - привезти, а куда применить - жизнь подскажет. Жизнь всё на свои места расставит - такая она умница-разумница, в том её сила и неразгаданная мудрость.
  
   Лежу сегодня с утра в постели и точно помню, что вчера к ночи было очень хорошо и на душе, и в области тела. Даже какая-то девица в памяти всплыла, и горячий поцелуй в тесном помещении. И нечеловеческих размеров ляшка, по которой беспрепятственно скользила собственная рука... Где было, как звать? - непостижимо вспомнить. А сегодня, казалось бы, утро, солнце блещет: что голова, что плоть - сплошная зудящая рана, и никакой радости в ближайшей перспективе. Вот так всегда: никогда не угадаешь, когда удачнее день заладится - поутру ли, к вечеру ли, а то и вообще только через несколько дней звезды, как надо, сойдутся. А ты сиди, словно дурень на детской конячке, и жди.
   Иной раз смотришь в окно, а там народ: туда-сюда, а после обратно: сюда-туда - не сидится им, видите ли, на месте. Все экзотику с приключениями ищут или ещё какую работу. Вот и мои туристочки, чую сейчас, перья расфуфыривают, свои утренние рожи раскрашивают в разные цвета и оттенки. И каждая на свой манер, считая себя и в этом деле первой. И попробуй, кому возрази - вмиг схлопочешь по холке, да еще и во враги навечно зачислен будешь.
   Каждый человек - это набор невероятных качеств, иногда несовместимых к принадлежности человеческому роду. Но что интересно: даже у последнего подлеца, иной раз, встретишь черты характера, которое желал бы у себя обнаружить. Вот в чем загадка "вселенной" души человеческой. Видишь - моральный урод со всех сторон, куда ни глянь. Но если глубоко копнуть, не исключено качество, которое влечет, а самому не хватает.
  
   Сейчас напрягу силы и попытаюсь встать, пробраться в ванну и открыть кран: надо же и себя к людям хоть отчасти причислить. Вдруг получится? Пивка бы... тонюсенькую струйку, прохладного, с пенкой. И заструится снова мысль, душа прогреется, и тело дрожью изойдет, опять вживаясь в жизнь..."
  
   * * *
  
   Какая цаца, будь она хоть последней дурой, не желала бы стать царицей? Да ещё ни какой-нибудь, а царицей Теодорой. Всякая на трон глаз положила бы, да только для этого необходимо быть отважной, мудрой, умной, любящей свой народ и землю отеческую. А с этим у многих проблема. Какое-то одно качество - ещё куда ни шло, а чтоб все вместе - не получается почему-то. То ли капризы природы препятствуют, то ли воспитание шалит, то ли естество человеческое трудно воспринимает моральные нормы и отвергает ежедневные тренировки духа, тела и разума, как насилие над природными первобытными человеческими качествами.
   Вот также каждая кухарка желает править государством, да только скипетр в руках удержать трудно и царская корона непривычно ссовывается набекрень, вредя причёске.
   А тут ещё враг плотоядный на границе зубом клацает коварно, и на чужой организованный порядок глаз положил подлый. И как связать все тонкости управлением хозяйства и его защиты в надежную цепочку, чтоб взаимосвязь не нарушилась и неприятелю откусить от пирога ни с руки было? Вот и получается, что одной рукой хозяйством и страной править надо, а другой - врага по сусалам наяривать, чтоб не зарился на чужое добро.
   У царицы Феодоры это получалось - город Сугдея процветал. Бог наделил её добротой, умом ясным и мудростью в государственных делах, да и в ратных ей равных не было. Вот кому повезло с приданным, доставшимся от бога.
   А что же кухарка? Во всяком случае, борщ или свиные отбивные на пару она приготовит, несомненно, лучше многих умников и цариц всяких. Вот! И чтобы не говорили, её ответ контузит неподкупной простотой: "Если борщ могу сварить, то и с управлением страны справлюсь. А что в том сложного? - Сиди целый день в креслах и распоряжения на лево-право раздавай. А те, которым предназначено - пусть носятся исполнять. Не боги горшки лепят! Ведь сказал же тот, лысый с бородкой клинышком, что всякая домохозяйка с этим делом справится. Как ему не верить? Представительный... и говорил убедительно".
   Да, действительно, не боги... - горшки лепит муж кухарки - гончар. Может и его в министры пригласить? А вдруг справится? Бывает, такое коленце жизнь выкинет, что весь мир после много лет вспоминает о последствиях. А боги, вместо него, пусть горшки лепят... если им надоело на небесах в футбол гонять.
   Царица Теодора борщ варить не умела. Некому было её этому занятию обучить, не родился ещё тот специалист... Зато знала она рыцарское дело защиты государства и искусство ведения хозяйства, что вело к процветанию торговли, ремесел и где всякому вольному человеку было куда устроиться, чтоб не пропасть.
   И было у царицы два друга детства, братья близнецы, с которыми она была неразлучна. А какая дружба без любви, если оба пола присутствуют во взаимоотношениях. Влюбились в царицу молодята и руки просили в обмен на сердце, глаза потупив от волнения. Всё бы хорошо, да только время выбрано неудачно - враг топтался у границ, грозя бедой. Отказала друзьям Теодора, заверив, что любит их братскою любовью и каждый ей дорог чрезвычайно, но привилегия государственных дел не позволяет устраивать личные.
   Кухарка, пожалуй, так не смогла бы поступить, и мигом бы выбрала себе суженного позаслуженнее из того, что предлагалось. Губа не дура! А как иначе? Война - войной, и любовь ей не помеха.
  
   Голова нужна человеку, чтобы есть - это вам каждый ученый скажет. Не каждый, конечно, но большинство. А вот, чтобы подтвердить эту истину - обратитесь к кухаркам - они не дадут соврать. Не зря же лысый, бородка клинышком, к ним апеллировал.
   Конечно, можно найти и другие функциональные способности головы, но главная, безусловно, связана с принятием пищи. Немало светлых умов найдется, чтобы стать по один бок с кухарками в этом вопросе.
   Вот и выходит, что стряпать и кушать - две основные функции разумного человека. А всё прочее уж потом, как-нибудь с боку... Что? Сомневаетесь? Оспариваете? А ну-ка не дайте неделю поесть какому-нибудь ученому или дискоболу, молотобойцу или танцору с поэтом, прославляющих освобожденный труд. А если месяц их не кормить? Опал бы лоск и животы посводило голодом - вмиг бы языки прикусили спорить.
   Царица Теодора стряпать не умела и, безусловно, заслуживала порицание всех кухарок мира. Она не посещала хлебные магазины с наставительным лозунгом: "Хлеб всему голова", от которого на версту несло запахом заскорузлых чанов, стоящих на огне, с ворчащей в них похлебкой. Лозунг, идею которого никто и не пытался оспаривать из-за своей слегка скрытой философской очевидности, подкрепляемой голодными взглядами ученых мужей.
  
   Как интересно устроен человек, как странно складывается жизнь. Два брата близнеца на своё предложение получили один ответ, но как по-разному его восприняли. Константин, добрый и честный, принял ответ царицы с огорчением, но с пониманием, и, любя беспредельно, остался преданным ей навек. Ираклий же, второй брат, вознегодовал, сделался мрачен и грозен, терзаемый обидой, злобой и жаждой мести. В голове его копились планы несовместимые с заповедями божьими.
   А дальше всё происходит, как в плохом кино: враг нападает на свободный город, и есть измена, и есть беззаветная преданность. И гибнут братья, и гибнет царица. Один становится жертвой измены и убит рукой родного брата, другой - возмездием справедливости, от руки некогда любимой Теодоры. Сама же царица гибнет доблестно в бою на вершине Костель-горы.
  
   Теперь сладко тягучее вино под названием "Царица Теодора" течет по губам отдыхающих, и вовсе не напоминает кровь пролитую народом под предводительством искусной воительницы. И только на горе Костель, где нет растительности, на сером фоне утесов и сейчас ещё видны темные полосы - ручьи запекшейся крови - как гласит народная молва.
  
  
   * * *
  
   Девчонки размалёвывали лица, каждая перед своим зеркальцем, с тем, чтобы быть единственной и непревзойденной. Утро. Сказочное море в окне и радостные перспективы в душе.
   Они причмокивали губами, поглядывали серьёзно, оценивая изображение, а после игриво и беззаботно. Мостили лица кремами, пудрой, румянами. Тени всех цветов гуляли по верхнему и нижнему векам, пытаясь создать сногсшибательную композицию. На ресницы накладывалась специальная тушь, удлиняя и лихо загибая в конце: верхнюю - вверх, нижнюю - вниз. Точь в точь, как у Мальвины из сказки про золотой ключик - оставалось только найти своего Буратино, и желательно с тем самым ключиком. Видя эти манипуляции, не наделенный житейским опытом мальчишка, предположил бы, что тёти готовятся выступать в цирке клоунами, и счел бы себя счастливцем, что ему удалось наблюдать магию перевоплощения.
   Такое перевоплощение, но наоборот, может наблюдать и молодожен, проснувшись после брачной ночи, и заметив некоторые расхождения с тем, что предлагалось с вечера. Но, к счастью, любовь слепа, и это важнейшее, хоть часто и временное, но положительное её качество. Слава любви! - надежно маскирующей дефекты человеческого лица и тела, не лучшие черты характера, причудливые капризы неразгаданной души. ...И открывающийся прекрасный мир сплошь в нежно розовых тонах: когда раздавленный клоп пахнет коньяком, а удар молота по наковальне звучит в ушах влюбленного очаровательным менуэтом Вивальди, который великий композитор не успел переложить на ноты.
  
   * * *
  
   - Не найдется ли у вас лучинки огня для моей сигаретки? Вот и последняя спичка погасла на ветру за миг, - Наталья приняла позу изогнутой лозы, обращаясь к мужчине средних лет, беспечным взглядом наблюдавшего за игрой чаек над гладью моря. Она покрутила у носа использованную спичку, держа её двумя пальцами в подтверждение сказанного, хотя на самом деле, спичка была поднята с земли накануне.
   - Для вас найдется не лучинка, а огромное пламя моего сердца готового разжечь пожар. Заходите в мою гавань. В ней всегда есть место таким... - запнулся мужчина, - таким лучезарным дамам, - и подвинулся, уступая место на топчане.
   - Thank you! - Наташка продемонстрировала свой американский акцент, считая его неотразимым, - за вашу любезность. Сразу видно истинно интеллигентного человека, которого так не хватает в душе каждой независимой женщины.
   Она приземлилась на вежливо предложенное место, и согнать её с него было уже не просто.
  
   Тамара с Галиной многозначительно переглянулись, и чтобы отвлечься, затеяли игру в карты - ту единственную, в которую умели играть. ...В которую играли миллионы домохозяек, школьников младших классов, и даже дети дошкольного возраста за простоту и доходчивость правил.
  
   Огня для её сигаретки у незнакомца не оказалось, как было обещано, но это уже не играло важной роли. Наклёвывался куда как интересней сюжетец... Незнакомец, с татуированной надписью на запястье левой руки: "Миша", представившись Николаем, всё порывался, не вполне убедительно, встать, чтобы выполнить обещание данное даме и раздобыть огня.
   Наталья утопала в кружевах "светской" беседы, в которой, она была уверена, что ведет первую скрипку. Мелодии нежного танго кружились в её голове падающей листвой, и она уговаривала партнера, чтобы тот не смел беспокоиться, и что без зажигалки всё вполне "All right". Только и успела вставить английское слово, как лёгкий надувной мячик, брошенный рукой малыша, звонко соприкоснулся с Наташкиным темечком. Едва она вошла в образ благородной дамы, как неожиданное событие вызвало естественную защитную реакцию на внешнюю угрозу:
   - Пшел вон, карапуз засранный. Сниму трусы, привяжу к твоей пипетке большущий камень на веревке и заброшу его в море... - Наташка тут же пожалела за свою несдержанность, и ту тень, которая молча упала на её репутацию благородной дамы.
  
   Тамара с Галиной ехидно улыбнулись, сидя в сторонке и вяло забавляясь популярной карточной игрой под обидным названием "дурак".
  
   Кавалер сделал вид, что ничего не заметил, внимательно глядя в сторону моря.
   Наталья обратила взор в небо, и вольно расслабившись, показала видом, что ему поверила. Оба мысленно дорабатывали мнение о партнере. Каждый строил свои планы использования сообщника исходя из своих тактических и стратегических задач. У Наташки, как всегда, планы были грандиозные - на меньшее она не стала бы размениваться - морально-общественный запрос не позволял.
   Не став рассусоливать время, Натали, как она представилась новому знакомому, пригласила Николая, с татуировкой "Миша" на запястье, в бар на стаканчик коктейля. Кавалер не возражал. Его взгляд нетерпеливо повеселел.
  
   Тамара с Галиной, скосив глаза и вытянув шеи, провожали подругу взглядом, забыв про карты. На берег накатилась волна и смыла обувь отдыхающих в море. Лёгкая паника прокатилась за уходящей волной.
   - Надо быть на чеку, - произнесла назидательно Тамара непонятно по какому случаю, и не к кому не обращаясь конкретно.
  
   Коктейль производил явно растормаживающее действие: Наташка болтала безостановочно, завлекая рассказами из американской жизни, позабыв сообщить, что попала туда благодаря браку с американцем через брачное агентство, который терпел её четыре года, а на пятый не смог из-за своей тупости, лени и недальновидности, как думала Наталья о недавнем муже, и как она всем о том докладывала. Знакомые сочувствовали ей и кляли жмота американца, который не смог обеспечить молодой женщине, готовой на всё... беззаботную счастливую жизнь.
   Она "случайно" забывала рассказать о том, что приехала в Америку со своей маленькой дочуркой от предыдущего брака (а в планах была еще и пожилая мама, которая любила ни в чем себе не отказывать и приучила к этому же дочь), и в душе считала "это" своим приданным для тупого, занудного, скупердяя американца. Муж-американец, как выяснилось много позже, почему-то так не считал, что возмутило Наташку сильнее отказа купить ей новую машину.
   Только одна подруга школьных лет, выслушав её, и долго соображая, предположила, что роковым в их отношении стало то, что эмигрантка наконец таки освоила английскую речь на бытовом уровне и смогла выразить свою гражданскую позицию жены, а заодно и свои жизненные принципы согласно менталитета среды прежнего обитания, засим и произошла размолвка.
   После такого умозаключения, наперснице было отказано в статусе подруги, но Наташка впоследствии изъяла из своих рассказов некоторые эпизоды своей американской семейной жизни, учтя печальный опыт, и продолжала выжимать слезу у слушателей в качестве незаслуженно обделённой супруги.
  
   Расправившись с коктейлем, Наталью потянуло на коньяк, в чем была с воодушевлением поддержана новым знакомым. Теперь, после выслушанного рассказа, он ей казался родным и близким. "Ни разу не перебил - вот он, настоящий мужчина", - восторженно вертелось в слегка кружащейся от выпитого Наташкиной голове. Она напрочь забыла о подругах, и случись им вдруг перед ней появиться - была бы искренне удивлена - откуда они вообще здесь взялись? Следующим этапом ей непременно захотелось показать Николаю "свой" коттедж и побыть с ним наедине... На языке все время вертелось, то - Святой Николай, то - Николай Угодник, а в душе затаились нежные чувства почитания.
   Жизнь блаженно потекла по розовым покачивающимся волнам, а предусмотрительно отключающаяся время от времени память, стирала неприятные нюансы случайных взаимоотношений. Память перестала быть другом и издевалась над заплетающимся Наташкиным язычком.
   ...Ещё помнит заявление, что это её коттедж, а значит, и его. И он может делать всё, что заблагорассудится. Ну, и после - переплетенные горячие нетерпеливые тела на прохладных нежных постелях ускорили переход в забытье. Была ещё душевая кабина, где они, стоя под ласковой струёй воды, пытались объединить свои тела в единую плоть. Там они снова что-то пили, а после опять еднались.
   Дальше Наташка ничего не помнила, сознание поглотилось мраком, убаюканное алкоголем и выплеском эмоций.
  
   Она проснулась от того, что Галина громко спросила у Тамары, не видела ли та её косметичку. Тамара в свою очередь не смогла найти золотой кулон, изображавший осьминога, с редким желтым сапфиром вместо глаза, специально оставленный дома для сохранности, а после не досчиталась браслета белого серебра с чернением. Они ещё надеялись, что пропажи найдутся, как всегда в подобных случаях, в самом неожиданном месте.
   Лёжа в кровати со слегка приоткрытыми ресницами, Наташка никак не могла понять - это наступивший вечер или раннее утро, а спросить у подруг, почему-то, было стыдно. Тело ныло, голова болела, воспоминания удручали, а в душе витало предчувствие досадной оплошности.
   Истошный Галкин крик: "Какая сволочь рылась в моем чемодане?!" - не мог никого оставить равнодушным, а тем более не разбудить спящего.
   "И у меня всё перевернуто вверх дном!" - это уже Тамара подала возглас, требующий объяснений.
   Наталья, интуитивно чувствуя, что переполох каким-то гнусным образом связан именно с ней, прикрыла глаза поплотнее и изобразила спящую, с намерением не пробуждаться ото сна, пока всё не разъяснится само собой. Она даже прихрапнула для убедительности.
   Разъяренные подруги окружили её кровать, и стали трясти за быльца, чтобы заставить подняться и дать немедленное объяснение.
   Наташка с силой зажмурила глаза и захрапела усердней.
   Подруги, видя игнорирование их требования, перешли к решительным действиям. Не сговариваясь, зашли с одной стороны кровати, взялись дружно за каркас и начали потихоньку приподымать его, в надежде, что их соня-подруга скатится на пол.
   Наташка оценила коварство подруг, и если бы сейчас "не спала", высказала всё, что о них думает, и чего они заслуживают с её точки зрения. Но поскольку просыпаться было не в её интересах, а наклон кровати становился всё больше угрожающим, предвидя несомненное падение на пол, она вцепилась руками в поднимаемую часть, продолжая оставаться с зажмуренными глазами.
  
   - А ну-ка вставай, сучка этакая. Хватит прикидываться. Открывай свои бесстыжие глазки - мы в них плевать будем - и расскажи, что здесь произошло. - Тамара говорила тихо, даже, со стороны могло показаться, нежно, слегка пришепётывая (видно, от нескрываемого презрения) - ну, точно пантера перед броском.
   Галке тоже, наточенный ранее зуб, не терпелось применить.
   Наталья открыла свои глаза, распознала раннее прекрасное утро, и, уходя от ненужных обвинений, скандала, взаимных обид, выдвинула экспромтом придуманную спасительную версию, в которую тут же сама поверила:
   - Девочки, - произнесла она жалобным голосом, - меня обесчестили. А перед этим подкинули в чай снотворного, чтобы обезвредить жертву, то есть меня, Наташу. Больше ничего не помню...
   - И сколько их было? - недоверчиво осведомилась Галина.
   - Кого?..
   - Да, насильников этих...
   - Двое, - не задумываясь, ответила Наташка, но тут же поправилась - один. - И подумав ещё немного уточнила, - и всё же их было двое.
   - Ты что не помнишь точно?..
   - Я же говорю - была под воздействием снотворного, а возможно и наркотика. ...Но один так долго насиловать не мог. Так что, скорее всего их было двое.
   - А может быть трое? - ехидно вставила Тамара.
   - Нет. Их не могло быть столько, - задумчиво ответила пострадавшая, - никак не похоже.
   - Почему нет? Ты же ничего не помнишь! А может быть, их было пятеро или десятеро? -
   Это уже Галина свой наточенный зуб показала.
   - Что ты такое болтаешь? Хочешь меня ещё больше оскорбить?
   - Куда уж больше... И наркотиком тебя угостили, и удовольствие получила - чего уж лучшего мечтать? Только наши драгоценности и вещи исчезли, а так всё в порядке. Ведь за удовольствие всегда надо платить - вот мы и расплатились. Кто-то же должен погасить создавшуюся задолженность.
   - Понятно, - подытожила Тамара, - одного помню, остальных нет. Впечатления восхитительные, а прочие подробности не интересуют.
  
   После невеселых утренних новостей, Наталья живо умылась, жадно припав губами к крану с водой, и тут же присоединилась к подругам, инвентаризируя свои вещи с целью обнаружения очередной пропажи.
   - Он мой любимый лифчик унёс, - запричитала огорчительно Галина.
   - А мой не тронул. Всё же есть у него, видно, чувство благодарности, - с неуместной гордостью заметила Наталья.
   - Нафиг ему твой лиф первого размера? Разве что на праздник вместо флага повесить, - двинула Тамара под дых подругу заносчивым словом.
   Наташка зарделась, но промолчала - сегодня все её козыри были биты.
  
   Подруги составили список пропавших вещей - цена Наташкиного удовольствия - и им стало грустно и обидно за утраченное, ставшее сию же секунду для них втрое дороже прежней цены. Возникшая молчаливая пауза ранила нервы. Они вибрировали, словно провода высоковольтной линии в бурю, готовые вот-вот соприкоснуться и организовать короткое замыкание.
   Тамара взяла Натальину косметичку, вывернула её прямо на пол, и зло пояснила действие желанием проверить: а не подкинули любезные гости в знак благодарности её золотой кулон или серебряный браслет с чернением в Наташкину сумочку.
   - Нет, не подкинули, - прокомментировала результат своего поиска Тамара, но собирать рассыпанное не стала.
   Наталья, отвернувшись к окну, слизнула горькую слезу.
   Галина, не видя этого, предложила ей взглянуть на потолок и попросить у высших сил информации о нахождении их пропажи.
   Тишина окутала арендованный коттедж, каждый его укромный уголок. Вера в возвращение утраченных вещей уходила быстрее пролетавшего самолета в небе. Можно было ничего не делать: забыть, простить, вспомнить, что жизнь несравнимо ценнее материальных ценностей и философски умничать в этом направлении, пытаясь убедить в первую очередь самих себя. Языку это удается проще всех остальных органов: не потому ли, что он одновременно и снаружи тела болтаться может и внутри таиться. В противовес сердцу, душе и тому органу, где мысли зарождаются, роятся, и не дают спокойно жить обладателю сего имущества, наивно полагающему себя их хозяином.
  
   - Что будем делать? - осмелилась задать вопрос Галка, который задал и господин Чернышевский совсем по иному поводу, не очень полагаясь (как и г-н Ч.) на разумный ответ.
   - Искать урода, - злобно ответила Тамара, понесшая наибольшие потери от пребывания коварных расхитителей в их доме.
   Наталья, не понесшая материальных убытков в данном деле, грустила совсем по другому поводу. Больше всего она была обижена на быстро промелькнувший вчерашний день, и так некстати наступившее утро; на подружек, испортивших ей приятные воспоминания из-за каких-то никчемных побрякушек и шмоток, ни в пример Наташкиных прикрас, привезенных из самой Америки. Сохранность её вещей объяснялась много проще: войдя в раж накануне, она разбросала их, где попало - под кровать, часть одеяний забыла в туалете, сумочка из крокодиловой кожи притаилась на люстре, а дорогие туфли плавали в наполненной ванне вверх каблуками. В углу веранды валялись скомканными дорогостоящие коллекционные выходные платья, политые почему-то вином и остатками снеди, замаскировавшись под половую тряпку. Попробуй, угляди в них эксклюзив.
  
   - Может быть, пива выпьем с таранькой? - стоя задумчиво у окна произнесла Наталья, - глядишь, и мысль поправится к делу.
   - Твое дело - стать под душ, помыться, и проблеме конец. А кто возместит наши убытки? - Галина не скрывала обиду.
   - Ну, чтоб понять... - Наташка продолжала мусолить свою идею с пивом, - как меня заманили, подпоили, накачали...
   - Это версия для мамы и полиции. Но сейчас их здесь нет. Так что назовем вещи своими именами: тебя использовали по женскому назначению при полном не противоречии и поощрении, нас - обобрали. Ты выглядишь полной дурой, мы - печальными лохами. Ты получила удовольствие, и только печаль, что праздник не может быть продолжен в последующие дни, оскорбляет твое достоинство. Нами понесены серьезные материальные потери. Кто их возместит? Тебе жаль упущенной выгоды. Мы потеряли реальные ценности. Обратимся в полицию - будем иметь слепую надежду и не более. Но другого пути у нас нет. Так что, кумушка, готовься давать показания, писать заявление и отвечать на неприятные вопросы, - Тамара завершила свой монолог, зардевшись, аж волосы на голове помякли от выступившей испарины.
  
   Отделение полиции, разбитый фонарь через дорогу, весёленькая, в нежных тонах рекламы, аптека на углу. На одном из изображений - санитарка в мини халатике ловко перебинтовывает пострадавшее плечо молодому человеку. У того блаженствующее выражение лица. У санитарки на физиономии блуждающее вожделение от ожидаемой перспективы. Кому не хотелось бы занять место пострадавшего молодца?
   Чаще всего эта улица почему-то пустынна. И только машины мельтешат, привозя и увозя
   граждан заинтересованных в услугах полиции.
  
   Следовали молча. Желания разговаривать не было. И только мысли в головах подружек пытались выстроиться в правильном порядке, чтобы быть использованными в деле в подходящее случаю время. Зашли в уже знакомое отделение полиции с угрюмыми лицами борцов борьбы без правил. К счастью, дежурный был не тот, что в прошлый раз и это приподняло дух. Дальше - всё, как обычно: заявление о совершенном преступлении, вызов дежурным следователя, ожидание в вестибюле...
   Ждали стоя - не сиделось. По коридору, через вестибюль по направлению к выходу дефилировала пава, словно фужер из богемского стекла. Взгляды подруг тут же проинспектировали незнакомку от прически до каблуков на обуви. Тамара ойкнула, остальные вскинулись. На груди незнакомки раскачивался в такт ходьбе золотой кулон в виде осьминога, мило подмигивая играющими на свету лучами желтого сапфира, изображающего глаз головоногого моллюска. А в дополнение к нему, запястье незнакомки украшал серебряный браслет с чернением - ну, точь-в-точь, как украденный.
   Пострадавшие тут же окружили незнакомку, преграждая выход из отделения полиции.
   - Вы позволите, кулончик посмотреть, - вежливо попросила Тамара голосом убийцы из подворотни, протягивая костлявую руку с признаками артрита суставов на пальцах.
   - Смотри, и браслет твой на ней, - необдуманно опередила события Галина, огласив очевидное вслух.
   Фраза: "Ах ты, сучка, разодетая!" - была многократно перекрыта истошным воплем незнакомки обращенной к дежурному, оповестив о том, что прямо в их отделении грабят жен старших офицеров.
   Дежурный не мог не отреагировать на подобное обращение, и нехотя оторвался от своих дел, с обреченным чувством неизбежного унижения копаться в грязном белье.
   - В чем дело, гражданки? - обратился он через открытое стеклянное окно. - Может полицейский наряд вызвать? - последовало неубедительное предложение.
   Гражданки объяснили, в чем дело.
   Дежурный почесал за ухом, сдвинул фуражку на нос, и с удрученным видом куда-то позвонил, говоря в трубку очень тихим голосом.
   Спустя минуту, в холле отделения появился вертлявый майор. Хозяйским движением, отстранил девчонок и строгим начальственным голосом наказал им ожидать инспектора.
   - А эту гражданку, - добавил он, - я увожу до выяснения... Благодарю за помощь в поимке преступника.
   "Выяснения чего..." - сказано не было, но прозвучало настолько веско, что вопросы сами по себе отпали. А фраза "благодарю за помощь" внесла смятение в души борющихся за праведность, затрепетала гордостью в душе, заставив поверить в торжество справедливости в отдельно взятом случае, отдельно взятого отделения полиции.
  
  
   - Успокойся, милочка. На вот, выпей вискарика - сними напряжение. Я этого козла давно хотел посадить, да эта сволочь так остроумно откупается, что сдержаться не могу - рука сама тянется, хотя предчувствие нехорошее всё время присутствует. Вот и сегодня: как можно верить человеку на слово после этого? Я ж ему, как себе доверял - простил прежние долги, а он, падло безмозглое, объегорил. Ничего, моя козочка - сейчас отступим на полшага, а после с лихвой наверстаем.
   Майор залихватски выпил из своего стакана.
   - Как? Ты хочешь сказать, что всё, что только что подарил мне - ворованное?
   - Радость моя, а всё остальное из каких закромов по-твоему? Ты мою зарплату лучше меня считать умеешь. Она ж твоих домашних тапочек не перекроет. И не делай удивленные глаза - всё ты знаешь, и то, что с цифрами доходов и расходов сплошная неувязочка происходит. Да бог с ними, с цифирями этими, несовпадениями, разночтениями... Казус вышел - это случается. Рисковать на ровном месте никакого резона нет. А мы этими побрякушками дело закроем, да ещё и премию получим за усердие, а то и продвижение по службе... Тебе, мой птенчик, вернем всё десятикратно. Недоучел я чего-то: и на старуху - снизошла проруха.
   Майор решительно швырнул вовнутрь ещё одну порцию виски.
   - Котик, а разреши мне кулон оставить. Уж очень он удачно у меня между грудей себя чувствует.
   - Нет, моя милочка. Живо в кучу всё скидывай, - и бравый майор вызвал полицейского инспектора.
  
  
  
   Через десять минут моложавый инспектор вынес ожидающим дамам кулон с желтым сапфиром и серебряный браслет с чернением. Глаза Тамары расширились от восхищения, и она не стала настаивать на поиске остальных пропавших второстепенных вещей, хоть жалость к ним в душе хранилась.
   - Везет же тебе, - брякнула Наташка, стараясь скрасить свою вину, - почти всё восстановили, как и не было происшествия, - чем вызвала пренебрежительный взгляд подруг, и тут же поперхнулась.
   - А больше ничего из пропавших вещей обнаружить не удалось? - виновато спросила Галина у инспектора. Тот отрицательно повел головой.
   - А какого цвета на задержанной бюстгальтер, вы не обратили внимание? - не унималась Галина.
   Инспектор поводил глазами вокруг в поисках подходящего ответа, и ему на ум вдруг пришла картина, на которой Ленин выступает перед рабочими в синем галстуке в белый горошек.
   - Синий в белый горох, - убедительно ответил инспектор.
   - Не мой, - сказала Галина, - у меня - в красный...
   "У виска буря пролетела, - подумал блюститель порядка. - Чуть не вляпался с Владимиром Ильичом. И казалось бы вероятность слабая, а вот, поди ж ты..."
   В мгновение у инспектора в сознании явился знакомый лик Ильича, и, вне сомнения, тот подмигнул ему. "Фу, напасть какая, - промелькнуло в голове, - а мог же и подставить... Что ему от того? Он же вождь всего гегемона. А я бы обкакался, да ещё и прилипло..."
  
   * * *
  
   "...Всё, чтобы вы не сказали, является правдой. Вашей личной правдой. Даже, если это откровенная чушь.
   Человеку свойственно наступать на одни и те же грабли дважды и более раз, невзирая на рост шишки от ударов в одно и то же место. Заманчивая мысль: а вдруг больше не ударят - довлеет над здравым смыслом, и не позволяет принять иное решение. Смысл в таких случаях, обычно, проигрывает. Не воспринимают его правду-матку люди и только озлобляются в ответ.
   Мысль - она предмет не материальный, пощупать её никак нельзя, и потому какая с неё польза? Хочешь - произнеси вслух, а нет - так вычеркни из памяти и забудь, как и не было. Или чертыхаясь, обидишься на внезапно посетившую заумность, которая только мозг теребит и душу топчет, а обуздать не дает и ладонь не греет - сплюнешь наземь, ногой разотрешь. Кому нужна такая разумница, если в исполнение её и семь потов сойдет, и семь лет пройдет, и ум за разум зацепятся со скрежетом. Если ты такая умная - мысль, то будь ласкова, обеспечь материально, и желательно быстро, и главное, чтоб безболезненно и с гарантией от неудачи.
   Не получится? Вот то-то же. Потому, если хочешь, чтобы в твою истину поверили - дай потрогать рукой. А если она не материальна, то кому нужна такая правда?
   Меня, например, умные идеи регулярно посещают, особенно, если выпью с друзьями к вечеру. Но обидно, что к утру они все развеиваются, и нет никакой возможности вернуть их в памяти. С вечера всё было просто, гениально, вне всякого сомнения. А утром, как водой смыло - никаких воспоминаний. Вот и докажи после, что жар-птицу в руке держал, да позабыл, куда положил.
   Вопрос "что делать?" вечно портит настроение своей безответственностью. Нечего на него ответить: сколько не мудри, а всё не полно будет. А тут ещё ему в спину дышит: "с чего начать?" Знал бы с чего - жил бы в Ницце.
   Представьте человека, который знает, что делать во всех случаях жизни, да ещё и с чего начать. Это же не человек, это - вентилятор. Понятно, каждый хотел бы иметь подобный многофункциональный объект в виде друга, товарища, партнера. Да где ж его сыскать?
   Вот так и я, каждый день ищу свою жар-птицу, и не могу понять, куда она запропастилась.
   Особенно остро стоит поимка жар-птицы в отпуске на приморских берегах южных морей. Стоит только человеку ступить на ласковый берег одной ногой, так тут же ему начинает мерещиться диво-птица, способная осчастливить и унести в волшебные дали. Это как галлюцинация, как навязчивое безумие - и никуда от этого не деться - которое только подогревается винными парами, головокружительным воздухом, насыщенным запахами дивных растений, свободными нравами и размяканием заскорузлого тела в мягких морских волнах. И что тут можно поделать, чем противостоять? А ничем. Пропал человек: завертелся в радостном безумии, беззаботном расточительстве, дурманящих иллюзиях.
  
   Планировал уйму дел наворотить, чуть ли не в люди выйти, пока супруга на курортах пляжится. Время пролетело, а успехи такие, что похвастаться нечем. Не будешь же гордиться тем, что так безвольно использовал представившуюся свободу? Да, было теплое общение для души и тела ласкательное. Но только в памяти не зафиксировалось ни малейших подробностей, а всё как-то, вскользь, мимоходом и в смутной куче.
   Интересно, а впрочем, и так известно, что моя женушка наваяет об отдыхе. То, что покуролесила немного, ионов йода нанюхалась у моря - это и так понятно; а далее приврет с три короба, как они с девчонками наотдыхались чудно и незабываемо.
   Не верю! То, что надоели одна другой до чертиков, и в конце отдыха думали каждая про себя, как бы расстаться поскорее - вот это вполне вероятно, и сомнений по этому поводу не имею. Конечно, задним числом они и лютики-цветочки вспомнят морского побережья, и нежное волнение волны ласкающей интимные места, словно юный студент с дрожащими от неопытности руками, и бары-рестораны наполненные, то обволакивающей тишиной, то гамом, шумом и беспричинным весельем и много еще чего щекочущего душу. Да только вот: всего сущего не терпится, тайно, окончание увидеть, а после, начало чего-то нового отыскать. А вдруг там непойманная жар-птица притаилась?..
   Слышите вы меня, там - на югах?! И если да, то знайте, я вам, конечно же, в душе завидую. Люблю окунуться во всякое такое, безрассудное... чтоб освежило, и голова пошла ходуном от множества волнительных причин. И черт с ним, что глупо, во вред и разорительно - зато какие воспоминания... "
  
   * * *
  
   - Я всегда знала, что твой муж, Тамара, порядочная сволочь. Писать такое о тебе и твоих подругах - верх подлости, коварства и пренебрежения к нам, - Наталья пудрила носик у зеркала.
   - Он же не знал, что записи у нас окажутся, - вступилась за обвиняемого сердобольная Галина.
   - А если бы не оказались, то, как бы это выглядело? Живешь, общаешься с человеком, выслушиваешь его скупые комплименты, улыбаешься, а у него на уме сплошное неуважение к тебе. Как это расценивать? - Наташка сжала губы, распределяя равномерно наложенную губную помаду.
   В комнате наступила молчаливая тишина. Каждый обдумывал своё видение ситуации. Да и, что тут скажешь, если и в писаном, и в сказанном сквозила правда. Пусть с допущениями, домыслами, предположениями, но всё же близко к истине, черт побери.
  
   - Девчонки, а у меня завтра день рождения, - напомнила Галка, смущаясь.
   Коттедж мгновенно наполнился гамом, шумом, визгливым смехом. Все сошлись на том, что такое событие нуждается в достойном сопровождении.
   - Мы тебе такого мужа найдем - пальчики оближешь, - пообещала Наташка.
   - Так я замужем...
   - Муж на гражданке и на курорте - это совсем разные вещи, не исключающие одно другое... Первый - приелся, надоел и бесконечно скиглит своими поучениями и недовольством. Муж же на курорте - это нечто новое, свеженькое, неизведанное существо, манящее и возбуждающее фантастические ожидания.
   Подруги начали пересматривать свои вещи, прикидывая, что бы завтра такое надеть, что бы мир удивить.
   Многозначительная тишина опустилась, как занавес театра, создав атмосферу для полета мечты. А в головах девчонок такое кружилось, что лучше не подглядывать, чтоб лишний раз не убеждаться в безумности человеческих мечтаний. Особенно женских...
  
   - Завидую тебе, Галка, - Наташка подала голос, - у тебя даже украсть нечего.
   - Как?! А лифчик в горошек? А косметичка?..
   - Это по ошибке прихватили, видно в темноте и спешке.
  
   - От тебя, Наташа, милая подружка, приятного слова никогда не дождешься. Твоя душа, похоже, тем только и живет, что всякую гадость наружу несёт. Поэтому на тебя всякое мужское отребье и летит, как мухи на говно. Чуют они, каким-то органом, притягивающий запах стервоточины.
   - Если бы завтра не именины, я бы тебе возразила. А так - терпи два дня, а там отвечу поухабистее. Будешь бояться в туалет заходить одна... - Левое веко у Натальи задергалось, предвещая проблемы с возрастом.
   Тамара, оттягивая веко, раскрашивала его косметическими тенями. У неё было много карандашиков разных цветов. Она ими очень гордилась и нежно перебирала руками при каждом косметическом сеансе начинающемся поутру. Такими же цветными кубиками дорожат и дети, строя свои игрушечные домики. - У каждого сверчка своя шкала ценностей.
   Слушая перебранку подруг, Тамара, не отрываясь от разукрашивания физиономии, умным голосом сообщила, что её один знакомый уверял, что счастье, девочки - категория не материальная, а духовно-нравственная.
   - Слышали уже... Это в стиле твоего свихнувшегося мужа. Похоже, я попала в точку, раз ты замолчала, - Наталья ехидненько хмыкнула, упиваясь своей проницательностью.
   - Ты уже об этом раньше говорила, - напомнила Галина, - кажется.
   - О знакомом своем или о муже?.. - поинтересовалась завистливая Наташка.
   - О счастье...
  
   Черный кот зашел с веранды и стал умывать свою мордочку, с таким же ехидным взглядом, как у Наташки. А после, стал лапой распушать ресницы, явно копируя Тамару.
   - Он, похоже, вас передразнивает, - предположила Галка.
   - Брысь! Брысь! - завизжала Наталья, - исчадие ада! Хочешь нам неудачу наворожить?!
   Исчадие ада важно зашло под стол и сладко потянулось, вытянув позвоночник.
   Наталья гневно затопала ногами, изображая наступление кавалерии на редуты врага, издав зверские гортанные звуки, от которых у подружек побежали мурашки по коже.
   Кот пренебрежительно посмотрел на бывшую обладательницу американского вида на жительство, и на его мордочке явно отразилась статья закона упомянутой страны о защите животных от неуравновешенных граждан.
   Наташка, видя такое отношение к своей персоне, опустилась на четвереньки перед столом и издала лающие звуки, изображая главного врага котов на всей земной территории. Кот замер на секундочку, и одарил некогда американскую подданную таким унизительным взглядом, каким доктор-хирург оценивает выпрашивающую милостыню уличную нищенку, неумело, но с чувством, изображающую мнимое повреждение своих конечностей.
   Опешив от такого унизительного отношения, бывшая американская подданная, заскулила с усердием, превосходящим вой трёх собак, а возможно и большего их количества. Волосы на головах подруг самопроизвольно зашевелились, и они замерли в ожидании продолжения сценария, словно кролик перед удавом.
   А дальше произошло всё так же быстро, как и естественно - кот резким броском и выпадом своей когтистой лапы, черкнул Наташку по носу. Ах, лучше бы не слышать те звуки и слова, которые раздались из коттеджа. Сердобольные соседи и не менее сочувствующие граждане из числа прохожих, тут же взялись за свои мобильные телефоны, и каждый по своему разумению, набрал номер необходимой для данного случая службы.
  
   Первым к коттеджу прибежал пожарный с огнетушителем. По дороге он всем рассказывал, что пожарная машина не может проехать из-за узости улиц поселка и недостачи бензина в баке; и с редкой настырностью донимал окружающих вопросом: "Можно ли бензин разводить водой? И если - да, то в какой пропорции?" На широком кожаном поясе у него висел топор, защитная каска делала лицо мужественным. Наташке сразу же захотелось переспать с таким отважным мужчиной, и она прилегла на диван. Пожарный неправильно оценил обстановку, сообщив, что здесь нужен доктор, выписал счет на оплату за ложный вызов пожарной команды и испарился.
   Следующими в коттедж ворвались два молодых человека в комбинезонах с надписями "Спасатель" и с мотками страхующих веревок, пристёгнутых к поясам.
   - Может, выпьете чего, ребятки? - предложила Тамара, размахивая бутылкой вина в знак подтверждения реальности предложения.
   - На работе не употребляем, - ответили "ребятки" и, потоптавшись неуверенно на месте, возможно, в ожидании финансового поощрения за службу, вышли прочь.
  
   Через час прибыла легковая машина скорой помощи. Доктор - неопределенного возраста, с плешью на голове, важно вышел из машины и ещё важнее взошел на ступеньки коттеджа.
   Наташка лежала на кровати и стонала, прикрыв пораженное место платком. Доктор опытным взглядом оценил обстановку, присел на диван возле пострадавшей и, положив ей руку на бедро, поближе к тазовой части, спросил: "Здесь болит?"
   "Очень", - ответила больная жалостным голосом.
   Придерживая руку у бедра, которая всё время стремилась обследовать и соседние места, доктор снял платок с Наташкиного носа и изучил повреждение.
   "О, как же вы такое допустили?" - сказал он, и почему-то начал поглаживать нижнюю часть Наташкиного живота.
   Подруги с недоумением, но надеждой, следили за действиями врача. Царапина на носу не казалась такой, что требовала лечения. Но врачу всегда виднее. А хороший врач осмотрит больного с головы до ног, чтобы оценить работу всего организма в целом. Приехавший доктор относился, по-видимому, именно к таким, потому что ощупал пациентку от груди до ног, задерживая подолгу руку на местах, заинтересовавших его. Наташка вожделенно закатила глазки и молча ждала, когда её излечат.
   - Ну, что, - сказал доктор после длительного молчания. - По-хорошему, больную надо отвезти в больницу, наложить шов, сделать необходимые инъекции.
   - А по-плохому? - дружно, в два голоса, пропели подруги.
   Доктор поморгал глазками, раздумывая мысленно над решением:
   - Надо проколоть антибиотики, витамины... Но у меня всего этого с собой нет. Могу смазать царапину зеленкой.
   - Нет, только не зеленкой! - вскричала Наташка, придя в себя от докторских поглаживаний.
   - Ну, тогда, хотя... разве... что ли... - доктор изобразил на лице высшую степень работы головного мозга. - Пусть подруги... Вы ведь подруги? - обратился он небрежным взглядом к Галине с Тамарой. Те дружно закивали головой. - Пусть подруги... - повторил доктор, - соберут в округе чистотел - им и залечим недуг. Это такое растение с желтыми цветами, вроде полевых колючек.
   - Да, конечно, сейчас, мигом... - запричитали девчонки, с готовностью молнией исполнить указание, лишь бы помочь подруге.
   - Нет, нет, нет, - урезал их рвение доктор, - спешка здесь только навредит. Необходимо выбрать только крупные головки цветков. И нарвите побольше, если уж так получилось - использую их для других больных. А я тем временем обследую вашу подругу на предмет работоспособности остальных органов. - Врач не стал уточнять, какие органы он собирался обследовать у пациентки, но повернулся спиной к подругам, давая понять, что разговор окончен.
  
   Солнце жалило неимоверно, когда девчонки с несколькими кустиками растений зашли в коттедж и с порога затараторили:
   - Излазили всю округу, нашли нечто похожее... То ли чистотел, то ли не совсем он... Но больше ничего не было. Так что, если не подойдет - придется везти в больницу... - и замерли, слегка остолбенев: бодрая и жизнерадостная Наташка вышла из душа, слегка промокая мокрые волосы полотенцем.
   - А где же доктор? - последовал недоуменный вопрос.
   - О, припёрлись, дуры. Вас испугался. Торопился, как голый в баню, - Наташка шикарно рассмеялась. - Но я его не отпустила, пока не обследовал меня всю; и такого надиагнозировал, что лечить теперь, не перелечить, - почему-то радостно заявила она.
   Девчонки лупали глазами, перемалывая вновь полученную информацию.
   - Так, что? Чистотел прикладывать к царапине будем?..
   - Он сказал, зайдет за вашим сбором...
  
   Ещё через десять минут, на улице застонала сирена полицейского автомобиля. Спустя время в помещение ввалились два полицейских в боевой амуниции: один через двери веранды, второй - через входные двери, оказавшиеся открытыми.
   - Лицом к стене, руки за голову! - рявкнул один из них.
   Женщины ещё не успели выполнить команды: ни стать лицом к стенке, ни заложить руки за голову, как в комнату вошел мрачный тип в гражданском костюме и гнусавым голосом выкрикнул, словно гитлер какой:
   - Куда труп дели, суки?
   После такого неожиданного вопроса Галка, закатив глаза, брякнулась в обморок.
   Сердобольная Тамара тут же начала оказывать помощь, пытаясь привести подругу в чувства.
   Один из полицейских поднял Тамару со словами: "С ваших действий, гражданка, не понятно: хотите вы помочь утратившей чувства женщине, или избавиться от нежелательного свидетеля. Поэтому, пройдите к стенке до выяснения..."
   - Это вы вовремя пожаловали: я как раз только душ приняла, ребята, - лучезарно улыбаясь, обратила на себя внимание Наталья.
   - Как тебе не совестно, твоя подруга в таком состоянии, а ты... - с полным ртом негодования упрекнула Тамара.
   - А я тут причем? Если ей известно, куда дели труп, о котором здесь интересовались, то это её личное дело. У меня же нет ни малейшего желания лезть в чужие секреты.
   - Ты шутишь?
   - Ну, шучу. У меня шутейное настроение после душа почему-то... О! А вот и Галка зашевелилась. Сейчас придет в себя и можно садиться за стол...
   - Проститутка недоокученная, - обозвалась Тамара в Наташкину сторону.
   - Не надо свою зависть при мальчиках демонстрировать. Правда, мальчики?
  
   Через неопределенное время полицейские отъехали...
  
   * * *
  
   "...Начал путаться в днях недели. Вчера совершенно точно был вторник, а сегодня, почему-то, четверг. И сколько всем не доказывал, что ныне среда, ан-нет: все твердят с упорством вьючного животного, что - четверг. Как так может быть? - не понимаю. Ведь точно же, накануне был вторник. Я ещё зарубку на подоконнике оставил специально, чтобы помнить, сколько дней до приезда жены осталось. Зарубка на месте. А вот среда куда-то делась: или же все сговорились и меня разыгрывают?
   Народ пошёл подлый, хоть и друзья-знакомые: им бы только зубы с ближнего поскалить. А впрочем, чего грех таить - я и сам того же пошива.
   А возможно, их всех сбил с толку мировой вселенский разум? И только мне выпало избранное предназначение знать истину? Не хотелось бы упоминать к ночи ближе разнообразную нечисть, но мало ли какие чудеса в мире случаются?
   Вот жена приедет со своего курорта - у неё и спрошу. Не может же и она быть со всеми в сговоре? И на билете на поезд указано число прибытия, а он-то бронировался заранее. Так что, не обманите господа-граждане. Вот только не помню: сообщается ли в билете день недели? И если нет, то это серьёзное упущение, и надо будет указать контролирующей организации. Пусть продерут своих подконтрольных служащих за организованное гражданам неудобство, желающих знать, какой ныне день недели..."
  
  
   - Это же мой косметический карандаш синего света, - возопила Тамара, только теперь обратив внимание, что дневник мужа в этом месте написан не обычными чернилами, а, похоже, её специальным, импортным, дорогостоящим, косметическим атрибутом.
   Она тут же вывернула содержимое косметички на стол и ринулась, как коршун на мышь, разгребать кучу, чтобы выявить истину. Поиск увенчался успехом и Тамара, оглядев родной инструмент, заключила негодуя:
   - Ох, сколько списал, скотина. И подточил аккуратно, чтобы я не заметила. Ну, подожди, демон, устрою тебе головомойку - кровью оплатишь мою горечь. Будет у меня пустые бутылки по мусорным бакам собирать - заставлю халявщика израсходованную ценность возместить, - и командорским жестом направила сигарету в ротик, закурила, выпустила два дымных кольца к потолку. Потолок побледнел и осунулся - так, по крайней мере, показалось Галине.
  
   "...Прошел день и к вечеру состояние улучшилось. Тем более что пришлось "отходную" выпить в честь отъезда общего друга на море, к свободным отношениям и новым впечатлениям. Правда, он с женой ехал - так что, похоже, пропал отдых. Но с другой стороны, возможно и к лучшему. Мы так напровожались, что не известно, смог бы он самостоятельно сесть в нужный поезд, а так жена рядом, опора... В жизни всегда так: где минус болтается, там всегда и плюсу быть. Только его разглядеть надо, в тумане то...
   После, придя домой, решил и сам покутить и ни в чём себе не отказывать: зажег свет во всей квартире и стал плевать в потолок, стараясь до него доплюнуть. Получилось. Всё бы хорошо, да вот только рука сама тянулась отключить излишек освещения из пошлой обывательской привычки экономить. На этот раз я её обуздал, хоть внутри жало всё время и мерещились бегущие цифры на счетчике расхода электроэнергии. Так и лёг спать при включённом свете, не поддавшись жалости..."
  
   * * *
  
   На следующий день Наташкин нос заштукатурили кремами, припудрили, подмазали и торжественно собрались посвятить день Галкиному дню рождения.
   Утро было, как обычно прекрасно, но в холодильнике обнаружили пропажу начатой бутылки коньяку. Тень подозрения пала на вчерашнего доктора, но Наталья категорично опровергла такую унижающую интеллигентного человека причастность и вина, при молчаливом согласии всех, была возложена на мерзкого черного кота. Раздосадованная главная обвинительница пожелала вдогонку злоумышленнику, чтобы он, жалкий воришка, самки до конца года не имел. И тут же, почему-то, тревожно задумалась...
  
   По случаю такого выдающегося дня, решили совершить прогулку на рейсовом катере вдоль побережья, выходя в каждом городишке для ознакомления с достопримечательностями и поднятием настроения в местных кафе-шайтанах. А на следующем катере двигаться далее.
   На третьей остановке время стало двигаться быстрее. Катера, бесспорно, ускорили свой бег и прибывали один за другим, словно сговорились спутать расписание, покуда девчонки сидели в баре на набережной и смеялись со всего, что движется, да и просто - без причины. Видно пятница в голове застряла.
  
   Подходя на катере к пристани в одном из небольших городков, девчонки увидели у берега каменную женщину с хвостом русалки и маленьким ребенком на руке. Не успели выйти на берег, как Наташка тут же захотела с ней пообщаться поближе, а возможно, и прокатиться, держась за хвост, если удалось бы договориться о такой услуге.
   - И давно ты здесь пляжишься? - начала Наталья знакомство, забравшись почти по "ватерлинию" - до уровня, где ноги заканчиваются, в воду, не удосужившись снять свой мини сарафан.
   Каменная статуя молча смотрела на город, горы.
  
   Когда девчонки, раздевшись для купания, подошли следом - услышали Наташкин монолог, произносимый подгулявшим языком:
   - ...Ну, если ты не хочешь прокатить меня на хвосте - пошли с нами в кафе выпьем чего-нибудь для души и тела. И дитятко твоё есть кому нянчить. Поручим его дуре Галке, пусть потешится - она сегодня именинница. Пойдем с нами, выпьем коньячку, сразу смысл жизни в глазах появится. Нечего тебе в воде столько торчать - вон мхом поросла. Как звать тебя, морская женщина? - тут она потеряла равновесие и едва не свалилась в воду в заграничном сарафанчике, подмоченном снизу.
   - Её зовут Арзы, - ответил вместо русалки мальчуган оказавшийся рядом. - Это с ней из-за любви такое произошло. Её выкрали в день свадьбы от любимого человека и продали в Стамбуле в гарем самого турецкого султана. Родился у неё сын. Но не забыла Арзы своего любимого, землю свою - прыгнула в морскую пучину вместе с ребенком - и вот она здесь у родных берегов.
   - Везет же людям! А им всё мало. Вот меня никто не крадет, хотя я и не против. Попасть в гарем турецкого султана! - да я на карачках готова лезть лишь бы меня зачислили в штат, - плачущим голосом с жалостливыми нотками обиды вещала Наташка. - В богатстве жила, в достатке - чего же тебе не хватало?
   - Видно, любовь важнее всего на свете, - высказал своё предположение мальчуган.
   - Кто б ещё, как не ты мне про любовь рассказывал, - зыркнула гневно на него Наташка.
   Мальчик отплыл подальше от злой тети и занялся своими важными делами, возясь в море.
   - Не хочешь идти с нами - стереги свою любовь. А мы с девчонками пойдем, выпьем чего-нибудь бодрящего, и тоже поищем любовников. Возможно, и твоего встретим, так что не обессудь, - она неуверенно повернулась и наткнулась на подружек, стоящих у неё за спиной.
   - Я не дура, - твердо сказала Галка, - просто любой разум, который по интеллекту выше твоего, считаешь глупым. Это удел подобных тебе людей.
   - О, напилась уже где-то без меня, и скандалишь, - нагло заявила Наташка. - Плюнь, не обижайся, я же любя. К тому же ты именинница - тебе сегодня всё позволено. Вот обзови меня, как хочешь, хоть самым гадким словом - ей богу, не обижусь.
  
   Утреннее солнце лизало помятые лица, призывая их к водным процедурам. Первой проснулась Галка, и была крайне удивлена, обнаружив себя на скамейке в незнакомом парке. Наталья и Тамара, оккупировали соседние скамейки.
   - Девки, а где это мы?
   Подружки дружно открыли глаза от резкого возгласа, а их умы напружено заработали над вопросом: "А правда, где это мы?" Никакие предположения уму не поддавались, а воспоминания не спешили проявляться.
   - Экзотическое место, - сказала Тамара.
   - У меня все кости ломит, а во рту так, вроде б то мухи... - Наташка не окончила фразу, стесняясь её продолжения. Остальные молча с ней согласились.
   Все трое поднялись, вдруг застеснявшись своего положения. Благо их сумки не пропали и валялись в сохранности: у Галины под головой, у Тамары в ногах, у Наташки под скамейкой. Видно ложась спать, каждая нашла, со своей точки зрения, единственно надежное место своему добру. Наполовину опорожненная бутылка коньяка стояла у Наташкиной скамейки. Кругом были разбросаны остатки пищи и предметы одноразовой посуды.
   - Хотела бы я знать, какая скотина устроила здесь такой свинарник, - молвила порицающе Галка.
   Девчонки задумались в поисках ответа. Всех посетила нелицеприятная догадка, но они промолчали, во избежание взаимных упрёков.
   Неожиданно на алее появилась девочка в панаме с ушками и белых сандаликах.
   - Девочка, а девочка, это Ялта?
   - Нет, это Керчь, - не задумываясь, ответил бойко юный человечек.
   - Ну и глупая ты, девочка, - не постеснялась оскорбить ребенка Наташка. - Как Керчь здесь могла оказаться? Это совсем в другой стороне, и далеко... Наверно, у тебя послеродовая травма случилась, и вот они последствия.
   - Я отличница, тетя. Хотите, я вам стих расскажу?
   - Ступай себе, деточка. Мы вчера стихов наслушались, - проворчала недовольно Наташка, и девочка поскакала дальше не оборачиваясь.
   Наталья подняла с земли одноразовый стаканчик, плеснула себе немного из бутылки с надписью "коньяк", и залихватски опрокинула в рот.
   - В самом деле, коньяк, - удивленно освидетельствовала она, и тут же удивилась: - Кто бы это мог его нам подбросить?
   Девчонки открыли косметички, вытащили зеркальца и прочие личные атрибуты для выполнения необходимого объёма преобразований внешнего вида.
  
   Хоть Наталья и обругала девочку, давшую нежелательный ответ на вопрос, но все они в душе тайно согласились, что вероятность их нахождения в Керчи высока. А это означало, что они пребывают очень далеко от своего коттеджа, и им не светит в ближайшее время принять нежащий душ, переодеться, днем вздремнуть на мягких диванах, и воспользоваться многими прочими мелочами, которыми пользуется человек, привязанный к своему, пусть и временному, жилищу.
   Оставалось выяснить, как они сюда попали? Впрочем, ответ на этот вопрос утратил всякий смысл, так как от него на данный момент ничего не зависело. Да, кружили они вчера вдоль побережья на катерах; да, выпили, похоже лишнего; да, приставали к незнакомым мужчинам и норовили отбить их у каких-то скандальных женщин; да, ехали куда-то на автобусе... Но не в Керчь, же!
   А если всё же... Не зря в святом писании сказано: "Неисповедимы пути господни..."
   Подруги позавтракали в попавшемся по дороге кафе, допив коньяк, и жить стало веселей. Летом на отдыхе все дороги ведут на пляж. Когда их тела погрузились в волшебную морскую воду, вопросы и недоразумения сами собой улеглись на дно памяти, как ненужные вещи в глубину тёмного чулана.
   Плавали долго, медленно, лениво. Лежали у берега в воде, стимулируя мысль о том, чем всё же прекрасна жизнь, и почему, если человеку хорошо, он всё равно мечтает перейти в следующую фазу неизвестности. И прав ли знакомый философ из соседнего двора, заявляющий, что лучше за грош лежать, чем за два - бежать?
  
   - А давайте-ка на прогулочном катере вдоль побережья проветримся. Надо же себя в порядок привести: прогулка по морю на катере - это, как раз то, что нам сейчас необходимо.
   - Единственное здравое суждение за последние дни, - Галина, соглашаясь с Натальей, всё же поцарапала её самолюбие.
  
   Прогулочный катер был старенький, но зашпаклёванный и подкрашенный вполне внушал доверие.
   - Давайте разместимся на корме и будем кормить чаек и дельфинов хлебом, если те пристроятся гнаться за катером...
   - Предлагаю спуститься в трюм. Там в такую сказочную погоду точно никого не будет - мы останемся одни и будем выглядывать в иллюминатор, пока не надоест...
   - Я размещусь на носу. Там меньше слышен гул мотора, ветер будоражит волосы и мысли, а долетающие капли морской волны, разбиваемой силой металла, освежают - не чета дезодоранту.
   - Опа!.. Как заговорила. Вот оно - влияние похмелья на разжижение человеческого мозга. И пусть попробует кто-нибудь сказать, что это плохо...
   Все трое направились в носовую часть катера, высматривая удобные места на деревянных скамейках. На одной из них в глаза бросилась цветастая тюбетейка, расположившаяся поверх спутавшихся седых волос старика в темном до пят халате, контрастно выделяющемся на фоне полураздетых отдыхающих. Неизменная котомка болталась у него за плечом.
   - Ба! Да это же наш старик, который про скалы Адалары и братьев-близнецов рассказывал. Вот чувствую, будет сейчас потеха. Его тоже проветриться потянуло. Ну, как же, вековые застойные явления нуждаются в обработке солнцем, водой и ветром, - Наташка не успела засмеяться, как старик, повернувшись на её слова, озадачил неожиданным ответом:
   - Вы совершенно правы, именно потому я здесь, с вами...
   Девчонки расположились на соседней скамейке, испытывая томление в ожидании отправления катера. Остальные экскурсанты, туристы, отдыхающие, пассажиры - хоть как назови разношерстную публику, собравшуюся на прогулку по морю - все ощущали одно и тоже - нетерпение... И только старик, старый знакомый девчонок, был вне всего: чувств, ожиданий, томлений, и в то же время, одним целым со стихией, средой, волнениями. И даже солнце на него как-то странно поглядывало, ухватив в своих лучах чайку, которая слишком долго отбрасывала тень на седого старца в тюбетейке.
   - Деда, а вам не жарко в таком одеянии?
   - Мне не бывает ни жарко, ни холодно...
   - Видишь, Натка, пожилой человек ведет здоровый образ жизни и чувствует себя отменно.
   А ты всё время жалуешься на всевозможные органы своего тела. И всё не слава богу, вон и доктор подтвердил...
   - В его годы и я буду вести здоровый образ жизни, а покуда у меня иные интересы.
   - Ой, ли?
   - Сама подумай, зачем мне сейчас вести здоровый образ жизни, если нездоровый меня больше впечатляет.
   Галина не могла противиться своим чувствам, расшатывающим её сознание, и интеллигентно осведомилась у старца:
   - А солнце не навредит вашей голове, хоть вы и в тюбетейке? Врачи предупреждают о вредных воздействиях...
   - Оно не может мне навредить, как и чтобы-то ни было другое. Горы, море, солнце, буря, человек - единое целое, хоть кажутся, что сами по себе; и навредить друг другу не могут. И если что-то из этого рушится или изменяется, то это не разрушение, а переход из одного состояния в другое.
   - Странный дед, похоже, псих, - шепнула Наташка.
  
   Катер тронулся и морская свежесть обдала тела. Путешественники воспрянули чувством блаженных ожиданий.
   - И в самом деле, как ему не жарко в такой фуфайке, - не могла успокоиться Наталья. В её голове вертелась любвеобильная возня с кавалером в жаркую ночь, и хлюпанье влажных тел, мысленно навевающих почему-то деревню, сеновал и писателя Льва Николаевича Толстого.
   - Ты о чём? - одернула её Тамара. - Замечталась? Видно, предвидел твоё неудовольствие и переоделся. Глянь, в каких он модных, обгрызенных по краю штанин, шортах, и в холщевой рубахе времен патлатых хиппи.
   - Издеваешься надо мной? Он по-прежнему в своём душном халате. Если у тебя глаза заплыли, спроси у Галки в чём дед одет.
   - А его нет. Видно, пошёл на корму...
   - Вы придуриваетесь, разыгрываете?
   - Кто из нас?..
  
   Катер брызгал волной, набегавшей на нос, ветер обдувал волосы на голове, и они развивались как стяг. Молодой турист пролил пенистое пиво из бутылки на палубу, и его девушке стало стыдно.
  
   - А что это за каменный палец торчит на берегу, вроде, как у великана отрезали?
   - Может палец, а возможно, и не совсем палец... - попыталась вульгарно сострить Наташка.
   - Вечно у тебя на уме всякие гадости сумасбродят.
   - Это гора Опук, - неожиданно донеслось с той стороны, где ранее сидел старик. Он загоревшими пальцами теребил бороду, а вот находился ли он на своем месте постоянно или отлучался куда-то, и в чём одет, так и осталось загадкой. Впрочем, у каждой из подружек был свой, абсолютно точный, ответ на этот вопрос.
   - Невзрачное название. За что её так?
   - За алчность, завистливость и коварство, за ненасытное властолюбие, за желание квочки представиться ястребом. За качества, способные человека приблизить к дьяволу. Это очень поучительная история, которую надо всегда помнить, живя в жизни.
   - Ну, дедушка, вы видно Фрейда начитались с Сенекой, - Наташка умно усмехнулась, сама не очень разбираясь в теме.
   - Не начитался, а оспариваю. И надо сказать, во многом с ними так и осталось разночтение. Хотя их умозаключения вполне сносны.
   - А разность в веках вас не смущает у упомянутых особ?
   - Отнюдь. Из века в век мало что меняется в мировоззрении обществ. Каждый раз открываются какие-нибудь новые области, но проделав свой ослепительный круг, они вновь возвращаются в исходную точку познания, и новую точку отсчета, которая, ой, как напоминает предыдущую. Это мало кому понятно. Вам, например, точно - нет. Другое у вас настроение. Только на смертном одре мелькнет мимолетная мысль, и угаснет вместе с жизнью. И это естественно: зачем напрягать не требующий познания мозг. Он возьмет сам, что может, и отдаст космосу то, что накопил - спроса с него не будет никакого, потому что в мире всё находится в равновесии: жизнь и нежизнь, радость и огорчения, взлеты и падения, только не каждому это дано понять и оценить. Наслаждайтесь жизнью, и черт с ней, - я вам в этом помогу.
   - Прикольный старикан, - не смущаясь близости нахождения собеседника, молвила Наташка, не очень беспокоясь о сокрытии своих мыслей. Не удивлюсь, если он с дурдома сбежал, и его уже все обыскались, а он тут на пляжах благоденствует.
   - Поостынь немного, подруга, - возразила ей Галка. Он дело говорит, только не каждому это по уму.
   - Ой, ой, ой! Только расскажи нам, что ты стоишь на том же уровне развития, и по тебе, как и по нему, психиатр плачет, разыскивая подобную специфическую особь ради темы своей диссертации.
   Катер прыгал по волнам, овивая своих прогулочных пассажиров ветром, солнцем и брызгами соленой воды. Кто-то был свеж и бодр, и радовался стремительному бегу корабля, кого-то клонило в сон, и ватное обволакивающее счастье заключало его в свои объятия, а кто-то мечтал о дальних странствиях, диких берегах и бескрайних просторах океана. Многогранен человек в поисках своего несбыточного счастья. И бог с ним, выпьем бокал чарующего крымского вина в утеху его заблуждениям.
   Был ли день, был ли сон, а только:
   "... Жили на этой земле скромные и трудолюбивые люди. Ни зависть им была не знакома, ни подлость. Что несут в себе эти слова - открой энциклопедию, даже не очень сведущего автора, и тот не позволит себе извратить подобные слова, в ущерб реальности. Ибо память и честность или их отсутствие - наказуемы, - будут после потомки из грязи выбираться вечно, и это не зависимо от их материального благополучия.
   И случилось время и час потонуть у их берега кораблю. Удалось спастись только двум женщинам..."
  
   - Это говорит, о том, что женщины сильнее мужчин, - прокомментировала услышанное Тамара. - Только и умеют, что мускулы накачивать и щеки надувать с важным видом, когда их об этом не просят.
   - И умнее значительно... - добавила Галина, утопая в блаженных раздумьях.
   - В комплексном подходе женщина всегда верх возьмет, - подвела итог Наталья, не желая знать никаких возражений.
   Толи во сне это происходило, толи в дрёме полуденной, а только реальность скользила, как чайка по воде, не оставляя следов для подтверждения истины.
  
   "...Их подобрали добросердечные поселяне и приютили у себя, а после выстроили дом, и позаботились о чужестранках, как о родных дочерях. Были у них странные имена: старшую звали О, а младшую - Пука. И поскольку они были неразлучны и всюду появлялись вместе, как единое целое, их и назвали О-Пука.
   Но были эти женщины из другого мира, рождены и воспитаны с иными представлениями о морали и достоинствах, и им были чужды равноправие и беззаботность людей их приютивших. Постепенно начали они подстраивать мир под свои понятия. А кому не известно, что то, что низко и подло усваивается намного проще познаний о долге, полезности труда и длительной тренировки чувства ответственности за пребывание на этом свете.
   И поскольку, этот урок уже неоднократно освоен человечеством, и в нем неизбежно временно побеждает порок, который по истечении времени оспаривает прозревшее вдруг человечество. Вам порок ближе к сердцу, потому как - нищие духом..."
  
   Наташка что-то невразумительное пробурчала в ответ. Глаза прикрыла от лучащегося света, и слегка перекосившийся рот явил свету верхний клык, закусивший нижнюю губу. Искали ведьму? Где Эль-Греко, Мемлинг, Роден и прочие ваятели - здесь их натурщица, а они бродят неизвестно в каких веках. Такие моменты не использовать в творениях! Пусть Мопс их покусает в преисподней. И по заслугам - нечего пропускать простые, но впечатляющие для мира явления.
   Пролетающая над катером чайка, сбросила балласт своего желудка, и он теплом и лаской потек по Наташкиной шейке, вызывая приятные ощущения. Она, находясь в легкой прострации, нежно пальчиками размазала по лицу результаты бомбометания, и образ легендарной сказочной страшилки - ведьмы был завершен. Непредсказуема жизнь в своих реалиях, и нет реалий, над которыми бы не посмеялось время.
   - Всё, больше не пью, - не понятно к чему сказала Тамара, и полусонным уставшим взглядом скользнула по берегу. Берег ответил упоительным безразличием.
  
   "... И брошенное в ухоженную землю семя сорняка произросло завидной урожайностью. Быстро к женщинам потянулось все незадачливое, примитивное, но драчливое и кичливое. Кулаками махать - ни умом располагать. А следом и алчность проснулась честолюбивая, и сросся клубок змеиный - не одолеть простому труженику. И явили со временем, спасенные некогда женщины, царицами себя приютившему их народу, а свитой их стали жаждущие власти, богатства и ложного почитания соплеменников. Купились и те, и другие: одни за доверчивость пострадали, прочие - озолотиться без труда задумали. Время и тех и других уровняет, но только после, а жить-то хочется сейчас. Кто уверен, что мысль, достоинство и честь - вечные странники вселенной? - Единицы. Вот им-то и жить. Ну, и остальные не пропадут бесследно - только у каждого своя планида. Значение этого слова не сыскать на Земле, его можно осмыслить только в космической дали.
   И приказали воздвигнуть царицы себе каменные троны, на площади перед поверженными своими спасителями, и затмили они их разум своим великолепием и причудливыми рассуждениями. И до таких дипломатических высот дорассуждались, что наиболее умные подались в иные земли, а менее сообразительные, хоть и скрепя сердцем, покорились умопомрачительной логике коварства власти. Да и свита цариц знала, за что выю гнула - обиженных среди отобранных не было. От них-то народ и натерпелся вволю - это же надо: значение такого воодушевленного слова "воля", - так перекрутить.
   А безнаказанность и больное воображение далеко ведут и, обычно, заводят в такие болота... И придумали царицы верность народную испытать - жертвоприношения принимать (на кого жребий падёт) на площади у ног своих от покорившихся граждан, во имя их великих дел. Сначала жутко было толпе, а после привыкли, пообвыкли и приняли, как должное. Если кто недопонял - то убивать человека в привычку вошло. Ну, как из века в век, и нынешний - не исключение.
   Да, коварна жизнь, обоюдоострая - всему конец приходит. И что самое обидное - когда расположился навечно и не ждешь.
   Явился, и какими ветрами только занесло, странствующий философ - бездельник, тунеядец, каких мир не знал - в трудовой книжке ни одной записью за всю жизнь не отличился. Пришел, увидел, сплюнул и сказал: "И как вы терпите этих образин? Швырните их обратно в море".
   Царицы, понятное дело, возмутились, оперевшись на вседозволенность народного послушания, и древнегреческой Мигерой прошипели свите - за что та блага получает? Свита встрепенулась духом, вспоминая: и в самом деле, за что они зарплату получают? - и кинулась было в драку. Но и старик-философ оказался не из пугливых - так рявкнул на наседавших, что аж изморозь по коже пошла. А следом добавил: "Сбросьте ваших мучительниц в море - откуда пришли, вместе с их тронами".
   И вдруг, о чудо! У народа силы взялись: вмиг, как от спячки опомнились, подхватили цариц и исполнили, что старец велел. А свита царственная в народе растворилась - не выковыряешь; вмиг сообразили - до лучших времен затаиться. Колесо-то времени крутится, вдруг старое вернется, а до этого, что ж высовываться.
   И на том месте, где цариц с их тронами в море опрокинули, разверзлась земля и поднялась из недр скала, на вершине которой примостились две цветастые птицы. У каждой - корона на голове, и кричат они поныне: "О-пук! О-пук!", - напоминая о себе. Только теперь распознал народ этих птиц - обычные удоды. А вскоре, на том месте, где некогда затонуло судно, поднялись со дна моря два больших камня, очертаниями похожие на корабли. Эти камни-корабли напоминают местным жителям об опасности заморской страны, и о том, как слова, приятно нежащие слух своими обещаниями легко превращаются в порабощение целого народа.
   Вон те камни - взгляните на них, и запомните..."
  
   То ли старик рассказал эту историю, толи шум набегающей волны навеял легенду, только, когда Галина, заподозрив какую-то неведомую связь истории с необычным старцем, пробуждаясь от обволакивающей истомы, спросила: "А не вы ли были тем странствующим философом?" - подруги из забытья вернулись, поворотили голову в сторону старика. Только не оказалось рядом старца, а на его месте сидела девочка и мотала ножками в белых сандаликах - как раз та, что подсказала их место нахождения утром.
   - Где твоя мама, девочка? - хриплым голосом, зачем-то поинтересовалась Наталья.
   - Она скоро придет. Хотите, я расскажу вам стих про кенгуренка, который хотел пролезть в мышиную норку? Или про мужественного рыцаря, который не мог показать свое мужество, потому что у него не было штанов, чтобы выйти на показ.
   - Ты лучше скажи: на твоем месте сидел старик бородатый в потрепанных шортах и холщевой рубахе. Не видела куда он делся? - спросила Тамара.
   - Да нет же, старец в потной фуфайке до пят и дурацкой тюбетейке, - оспорила Тамарин вопрос Наташка.
   - Нет, не видела, - бодро сказала девочка, и добавила, - а вон и моя мама идет.
   К девочке подошёл мужчина, тело которого было обильно покрыто волосом немногим меньше, чем у обезьяны, и, обращаясь к ней, сказал: - Аврика, катер прибывает к пристани, прогулка окончена, подготовься к выходу.
   На что девочка ему заметила: - Эти злые тети утром не поверили мне, когда я сообщила им, где они находятся. А ещё, они не хотят слушать мои стихи.
   Мужчина медленно поворотил голову в сторону подружек, и их сердца подернулись холодом от беспредельно зверского взгляда, исходившего ко временам древних предков человечества.
   Катер подходил к пристани. Через невидимые динамики объявили об очевидном, - что прогулка по морю окончена и велели подготовиться к сходу на берег. Все встрепенулись, засуетились и поторопились к выходу, хотя в поспешности не было особой необходимости. Каким-то образом, подружки оказались у выхода первыми.
   - А где же старик? - поинтересовалась Наташка, - я его нигде не вижу.
   - А мы сейчас выйдем на пристань и обождем его, заодно и посмотришь, пучеглазая, в чем он одет, - поддержала интерес подруги Тамара.
   - Сама ты, курица мокрая - супа из себя не сваришь; ватную фуфайку от рубахи отличить не можешь, - ответила, не выбирая слов, Наташка.
   Все экскурсанты покинули катер, сойдя на пристань, но старика среди них не было.
   - Куда старый хрыч мог подеваться? - выявила крайнее недовольство Наталья. - Похоже, что в гальюне застрял или в трюме на скамейке примостился и спит. Ну, я его достану! - и она решительным шагом снова ступила на палубу катера.
   Она появилась угрюмая, злая, с грязной полоской на щеке. Видно, сунула лицо туда, куда швабра матроса не достала и, с видом побитой кошки, озадачилась:
   - Не могу понять, куда он мог пропасть? Как в воду канул.
   - А он в неё и в самом деле канул, - невзначай бросила Галина. - Что для него время, что - пространство. Он пережил всё это...
   - О! Ещё одна малахольная объявилась. Ей за упокой надо петь, а она за здравие...
  
  
   Прошло несколько томящих часов, и девчонки ступили в объятия своего коттеджа, побросали сумки куда пришлось, попадали на кровати не раздеваясь, и, расслабившись душой и телом, стали обсуждать навеянное понятие "блаженства". Обсуждение проходило в дружеском, благосклонном взаимопонимании.
   Но тут Наташка приподняла голову и, невзначай, задумчиво произнесла:
   - Никогда не думала, что у тебя, Галка, такая огромная, ширококрылая, крестьянская ступня.
   Галина подобрала свои разбросанные по постели ноги, возразив, что её нога всего лишь на полразмера больше Наташкиной. А чтобы сохранять устойчивость при ходьбе, имея третий размер груди неукротимо стремящейся к четвертой позиции, необходимо иметь именно такой размер ступни, в то время, как Наташку, при её невыразительной детской грудке, вполне могла удовлетворить и куриная миниатюрная ножка, высказала она своё техническое понимание проблемы.
   Наташкин глазной зуб, войдя в соприкосновение с зубом нижней челюсти, высек искру. К счастью, легко воспламеняющихся материалов по близости не оказалось, бог миловал. Но время на ответ зарвавшейся подружке стремительно рвалось вперед, и продолжительное молчание было сродни позорному проигрышу, не отомщенному оскорблению, униженному женскому самолюбию. Но не на ту нарвались! Пусть слабый тешит себя перемирием! Наталья повела головой, словно вождь апачи, принявший жизненно важное решение для племени, и поинтересовалась, скосив глазки, как у пантеры при виде жертвы: как такое возможно, что раздолбанная вширь нога может помещаться в туфлю; она даже в отверстие унитаза не влезет; такой хорошо виноград в чанах топтать - большой выход сока будет.
   Галка, получив официальный вызов, спокойно сообщила о совершенной уверенности, что её нога в унитаз влезет.
   - А я говорю, не влезет! Спорим на коньяк и пачку сигарет! - Наташка воспалилась так, что аж на диван ногами вскочила.
   - Я не курю - плевать мне на сигареты. А за коньяк спасибо, пригодится...
   - Ты его сперва выиграй, а после благодарить будешь.
   Галина с Натальей тут же потянулись в ванную комнату, забыв и об усталости, накопившейся за день, и о страстном желании отдохнуть. Предрасположенность к спорам и соревновательности у человека, видно, в генах заложены, иначе, чем объяснить, что огонь юного безумия свойственен, в том числе, и женщинам зрелого возраста.
   Тамара проследовала следом за подругами с тем же приподнятым энтузиазмом, вполне довольствуясь статусом любопытствующего наблюдателя, подсознательно претендуя в дальнейшем на роль свидетеля и судьи. Беспроигрышный вариант плюс незабываемые эмоции, и вдобавок, особое отношение со стороны победителя.
   - А мылом ногу смазать можно? - жалостливым голосом спросила разрешения претендентка на коньяк.
   - Можно! - великодушно разрешила Наташка.
   Галина обильно смазала предмет спора жидким мылом и стала аккуратно вводить его в воронку унитаза. Пальцы проскочили в глубокое отверстие, а подъем ноги никак не мог соскользнуть вниз и занять необходимое горизонтальное положение.
   - Косточка большого пальца мешает, - оценила Тамара возникшую проблему.
   Галина очень сильно обиделась на косточку большого пальца ноги, даже губы перекосила, но поделать ничего не смогла: нога категорически отказывалась лезть глубже в отверстие унитаза.
   - Вытягивай свою культяпку. Тебе еще за коньяком бежать и сигаретами, - радостно оповестила Наталья.
   Галина, чуть не плача от огорчения позорного поражения, срывающимся голосом предположила, что и Наташкина нога не пролезет в отверстие.
   - Что?! - вскричала соперница, находясь во власти эйфории. - Без мыла проскочит! Спорим на тени для век и шампунь, которые я выберу?
   Отступать было некуда и пари было заключено. На кону были тени для век, шампунь и безудержная радость победы или горечь поражения. Тамара, молчаливым присутствием, подтверждала гарантию честного исхода спора.
  
   Наталья резво взялась за дело, ведь во главе спора стоял не только принцип, женский, а и материальные поощрения. Что из всего этого повлияло больше на успех не известно, но у Наташки получилось: пальцы ноги проскользнули в сливное отверстие, а пятка опустилась на горизонтальную площадку рабочего отверстия унитаза.
   - На! Смотри, корова йоркширская, на ножку принцессы. Это тебе ни какая-нибудь свиная культяпка.
   Наташкиному восторгу не было придела. Она смеялась, радостно кричала, слегка повизгивая от восхищения.
   - Свинья...
   - Проиграла, и сразу обзываться? Проигрывать надо уметь... как и выигрывать.
   - Свинья йоркширская. В Йоркшире породистых свиней выращивают, а не коров, - разъяснила Галина.
   - Ах, какая разница. Главное, что ты проиграла, а я выиграла, - и победительница, сложив губы трубой, голосно загудела - так из неё восторг наружу пёр.
   Галина была посрамлена и поражена. К тому же ей предстояло понести неприятные материальные расходы.
   Тамара констатировала факт исхода поединка с видом космонавта, наблюдающего из космоса за решением местного суда, где-нибудь в низовьях Миссисипи, выдавшего лицензию на отлов крокодилов.
   Печальная Галина покинула ванную комнату, не пытаясь скрыть свои негативные эмоции мерзко копошащиеся в душе. Тамара вышла следом. Одна лишь Наталья продолжала ликовать у унитаза.
   Долго ещё Галкиным мыслям не суждено было рассеяться, если бы не слабый Наташкин голос донесшийся из санузла с сообщением, что у неё что-то там не получается.
   Оказалось, что не получается вытащить ногу обратно. Ту самую волшебную ножку, которой суждено было добиться успеха, проникнуть туда, куда мало чья нога проникала, выиграть спор, и вместо того, чтобы воздать почести элегантной победительнице - допрыгать на ней до веранды и там, наслаждаясь приближающимся южным вечером, ожидать с радостью в сердце, выспоренные призы - застрять самым неприятным образом в ванной комнате с унитазом на ноге.
   - Не выходит обратно, - не очень радостно, не смотря на достигнутую победу, сквозь зубы выдавила Наташка, и для доказательства подергала застрявшей в отверстии унитаза ногой.
   Женское техническое совещание по решению проблемы перешло в практическое русло, и в гадское отверстие было вылито изрядное количество жидкого мыла, чтобы уменьшить трение между вошедшими в противоборство частями унитаза и ногой-победительницей. Несмотря на великое желание присутствующих освободить подругу из плена, смазка не помогла.
   - В нашем случае надо либо отрезать ногу, либо разбить дорогостоящий унитаз, - предложила компромиссные варианты сообразительная Тамара, не обременяя себя подсчетом цены каждого из них.
   - Если отрезать ногу, то надо вызвать доктора, - резюмировала Галка, почему-то проигнорировав второе предложение Тамары связанное с участью унитаза.
   Похоже было, что только теперь до Натальи дошло её незавидное положение, потому звук, который она издала не был похож ни на один из земных, а исходил, по-видимому, ко временам происхождения Земли, когда рокотала и взрывалась магма, вырываясь из глубинных недр.
   Подобных звуковых вибраций мир не слыхивал, земля задрожала, а людей затрусило, словно в лихоманке. Необычное явление зарегистрировали не только радиолокационные спутники, находящиеся на орбите, но и сейсмические станции. Старуха, дремавшая на скамейке у своего дома, вскочила и скрипучим лязгающим голосом прокричала: "Спасайся, кто может! Немцы пришли!"
   Кое-кому из ученых тут же пришла мысль о повторном падении Тунгусского метеорита.
   Девчонок раскидало по комнате невидимое лихо, связанное толи со звуковой волной, толи ещё с каким катаклизмом.
   Местные жители и отдыхающие спешно набирали номера телефонов различных организаций, умоляя спасти их от неизвестного бедствия, эпицентр которого указывали достаточно точно.
  
   Первым на место происшествия прибежал пожарник. На этот раз он был без огнетушителя, но с огромным топором за поясом, видно, для устрашения тех, кто мог сомневаться в его способности устранить очаг опасности, а заодно, чтоб мало посвящённые в тонкости пожарного дела не задавали идиотских вопросов и не давали таких же не разумных советов.
   Он осмотрелся, оценивая обстановку, покрякал, вынул из кармана немытое яблоко и сунул его Наталье в рот. Ужасный звук тут же оборвался, и мир вернулся к своим заботам. Пожарный походил задумчиво по комнатам, спросил зачем-то, дорогой ли унитаз, сообщил, что это происшествие не по его части и выписал квитанцию на оплату за ложный вызов.
   - Мы не вызывали! - прокричали одновременно Галина с Тамарой.
   - Цыть! - гаркнул пожарный, положив руку на топор, и важно вышел прочь.
  
   Следом к коттеджу подъехал доктор на своей малолитражке. Он осмотрел место происшествия, долго гладил Наташку по бедру, словно к чему-то приноравливаясь, и наконец, известил присутствующих, что в таких условиях не может принять больную. А для непонятливых разъяснил: пока больную нет возможности уложить в постель - нет и способа с ней совладать. "Даже в Камасутре по поводу унитаза на ноге ничего не сказано", - добавил в оправдание. Доктор подцепил двумя пальцами откупоренную бутылку пива, оставленную девчонками на столе, в несколько глотков опорожнил её, запрокинув лихо голову, и удалился.
   Его мини машина издала звуки ноющего комара, и зашелестела "чикая", словно дворник ивовой метлой.
  
   Спасатели из службы министерства по чрезвычайным ситуациям, ввалились в коттедж, как и подобает борцам с наследием стихий, катаклизмов и прочих бедствий, с решительным напором, шумом и с нескрываемым презрением к спокойной жизни. Обвешанные необходимым инструментарием, они напоминали современных рыцарей, с искрящимся огнем в глазах, готовым испепелить любое препятствие, возникшее на их пути.
   - Что?! Где?! - решительно бросил один.
   - Когда?! - дополнил второй.
   Подруги поспешно вскинули руки в направлении ванной комнаты:
   - Там!
   Спасатели оглядели место происшествия, уяснили задачу, оценили обстановку, и недолго посовещавшись, озвучили возможные решения проблемы: либо рубаем ногу, либо разбиваем унитаз - на усмотрение заказчика. Они предупредили, что данные услуги являются платными. При чём: отрезать ногу удобно с точки зрения выполнения работы, и будет стоить дешевле; в то время как разбить унитаз с застрявшей в нём человеческой конечностью требует профессиональных навыков, и потому обойдется дороже. Решение - в руках заказчика.
   Наташка сразу же остановилась на втором варианте.
   Галина предложила не торопиться с принятием решения и сперва хорошенько всё обдумать - унитаз все-таки денег стоит.
   Тамара заметила, что оба варианта - верных, и Наталье нечего переживать по поводу вызволения из плена.
   И всё-таки, унитазу не повезло больше, чем застрявшей в нём ноге.
   Когда спасатели ушли, прихватив истребованные деньги за профессионализм, Наталья с бледным лицом лежала на постели, упёршись взглядом в потолок и блымала мутными глазами. Галина очень сожалела в душе за неразумно отданные спасателям немалые деньги, собранные вскладчину, и всё никак не могла понять: надо ли ей теперь возвращать свой проспоренный долг Наталье?
   В ванной комнате на полу белели лушпайки унитаза, и среди них зияла дыра отверстия трубы, уходящей вглубь подземного царства.
  
   * * *
  
   "...Каждый видит жизнь, и всё, что в ней происходит под своим ракурсом, и если что-то втемяшит себе в голову - то никаким поленом не вышибешь. И нет, чтобы коллегам согласиться молча с такой напастью, не лишать человека приятных заблуждений, и отойти в сторону - так они правду матку ему в глаза лепят, как будто бы от этого на земле всеобщее благолепие наступит, а им зарплату повысят запросто так.
   Как хорошо пьется водка под незатейливые бредни Марика Эфрона. Никто ему не пытается возражать или оспаривать ту чушь, которую он рассказывает каждый раз на встрече с друзьями. И откуда он берет эти бесконечные истории лишенные здравого смысла, в которых, обычно, присутствуют женщины: знакомые и незнакомки, приятные и не совсем, молодые и не очень, но все со своими неповторимыми характерами и невероятными суждениями. При этом никто из нас никогда не видел Марика с женщинами. Они всё больше обходили его почему-то стороной, давая невероятные сюжеты фантазии. Похоже, что так оно и было на самом деле, но только зачем об этом кричать вслух, выставляя себя умником - ведь денег в карманах от этого не прибавится, да и ума тоже.
   В самом деле, не виноват же Марик, что правый его глаз косил, а левый всё время подмигивал. Что думали об этом при знакомстве женщины - осталось загадкой. Но мы отдали бы многое, чтобы узнать, какие мысли при этом вертелись в их чудных головках, где прагматическое начало перемешивалось с непредсказуемой игрой чувств, сиюминутных эмоций и невероятных умозаключений.
   Не нравлюсь я себе вчерашним - не надо было пить последнюю рюмку, хоть и насмеялись от души от услышанных рассказов, да ещё от того, что были откровенно нетрезвы. Сегодняшний день испорчен напрочь. А как по-другому? Если вчера было хорошо, то сегодня должно отлиться из иного сосуда. В каждом счастье содержится столько же счастья, сколь и несчастья - какой-то умник подсчитал. Ну, и кто оспорит?
   Слава господу, себя со стороны не видно, а то, думаю, живо бы записался во внутренние враги. Других-то обсуждать, осуждать и высмеивать - куда легче и веселее, да и им-то от этого ничего не сделается. Куда хуже, если дело себя любимого коснется.
   Ну, вот опять - начала болеть голова. Всегда так: после радости всякая гадость лезть начинает. Какие таблетки пить прикажите, если всё испробовано, а эффект сомнительный? Подобное подобным поражать? Помогает, но не всегда, а после ещё хуже становится, и так далее, по влекущей подлой спирали в никуда. И что скажите на милость, можно спрашивать с ученой братии и иже с ними врачей, в белых халатах и без, если они за столетия одну, столь необходимую страждущим таблетку придумать не могут.
   Попробуй, скажи им об этом в лицо - обижаются. Если так болезненно реагируют на сказанное, значит, в этом есть правда, которая задевает; хоть, я уверен, настойчиво пытаются убедить себя в обратном. Вот и вся наука. А то привыкли пыль в глаза пускать безнаказанно..."
  
  
   - Всё! Спокойной ночи и приятных сновидений! - Тамара закрыла тетрадь и выключила свет.
   Утомленная дневными событиями Наталья давно спала, и какие сны видела - в том был секрет.
   Галина, после длительной паузы, неожиданно спросила:
   - Никак не пойму, он "про сейчас" пишет или "про раньше"?
   - Про всегда. Числа записей не проставлены... - пробурчала Тамара, переворачиваясь набок. - Спи! Завтра разберемся. Финита ля...
  
   * * *
  
   Медведь влез в окно, хотя дверь веранды была открыта настежь. Оказавшись в комнате, он увеличился в размерах и стал расти на глазах, как демон какой...
   Наталья через приоткрытый глаз видела явление непрошенного гостя и, боясь пошевелиться, втянулась в кровать, стараясь сокрыться под простыней и раствориться в плоскости ложа. Впервые в жизни она обрадовалась мысленно за свою, первого размера, грудь - никаких демаскирующих бугорков не видно.
   Медведь подошел к ней и, приблизив морду, пахнул тяжелым запахом дикого зверя в лицо.
   Сработавший рвотный рефлекс чуть было не выдал Наташку. "Почему, именно, ко мне? Есть же ещё выбор, - гвоздила мысль. - Возможно, остальных не видит и ему надо подсказать", - мелькнула предательская подсказка.
   Но тут в окно влезло ещё нечто: оказалось - бородатый кузнец со своими длинными щипцами для удержания раскаленных заготовок. Щипцы он оставил на окне, а сам уселся за стол.
   "Хорошо, что я не сплю, - подумала Наталья. - Здесь надо быть на чеку - ещё те, насильники. Девчонки спят и ничего не подозревают об опасности, а я одна на посту отдуваюсь. Вечно им везет..."
   Кот с колодой карт, тут-как-тут, возник у стола, непрерывно перетасовывая листы, чуть ли не жонглируя. Мелькнуло нечто полупрозрачным туманом, и Диво, в образе девственной красотки, расположилось в кресле у окна. Только естество подводило: то лицо шерстью вдруг покрывалось, но нос нечищеной картошкой мгновенно отрастал. Дева смеялась, шлепала пальцами по прохудившимся местам, и всё тут же восстанавливалось в лучшем виде.
   Монах в подряснике культурно протиснулся через двери веранды, и поднял было руку, чтоб осенить присутствующих крестным знаменем во имя благополучия, но столкнулся с таким противлением во взглядах, что невольно опустил руку и принял покорный вид.
   "О-Пук!!" - толи произнёс, толи произвел неприличный звук чернобородый кузнец, поглаживая свою неистовую поросль на лице, и вся компания приободрилась. Воздух заструился и откуда ни возьмись, явились самозваные принцессы О и Пук в коронах и цветастых одеждах, словно из духа комнатной атмосферы возникли. Кот льстиво кинулся им стулья подавать, которые тут же превратились в троны. Какие-то необычные троны, будто бы одолженные из реквизитов кукольного театра.
   У монаха в руках появилась гитара, ударили струны, и пошла потеха со смехом, бравадами и репликами.
   Слов пения Наталья разобрать не могла, но в тексте мелькало что-то знакомое, давно забытое, что-то наподобие: "Хали-гали, хали-гали".
   Дальше перешли к танцам, и сразу, почему-то, беззастенчивым. Кот занялся принцессами, и, танцуя с одной, норовил при случае поглаживать интимные места другой.
   Медведь подстроился к деве, пытаясь танцевать нечто вроде гопака - приседая и выбрасывая ноги вперед. После таких "па" дева была покорена и дело оставалось за малым. Она настолько расслабилась от умиления, что на секунду вернулась в своё истинное состояние Дива: обросла шерстью, лицо вытянулось перевернутым треугольником, а уши отвисли, как у гончей. Такое преобразование длилось один миг, но медведя, видно, не сильно огорчило, а лишь убедило в духовной и физической близости избранницы, и он с энтузиазмом продолжил отплясывать танец, выбрасывая в стороны то руки, то ноги, а после совершая кувырки через голову. Судя по всему, особенно гордился кувырками - складно они у него выходили, спору нет.
   Выбрав удобный момент, монах подкатил к деве с предложением, что, мол, пока мишка разминается, пошли-ка, я тебя исповедаю, нетленная ты наша. Медведь, хоть и был занят делом, монашью уловку сразу разоблачил - встал на задние ноги и так рыкнул, что даже кузнец вскочил со стула и потянулся за своими огромными щипцами: мало ли до чего дело может дойти среди такой братии. Монах тут же отчалил от девы, залившейся смехом, и подсел к коту, нежащемуся в объятиях О и Пуки и предложил:
   - А давай-ка, котяра, в картишки сразимся на девочек. Только, чур, моими играем.
   - А скажи на милость, зачем мне играть под то, что и так мне принадлежит, - молвил самоуверенно кот, поглаживая усы. - Мы сейчас в экстазе танца забьемся. А ты, если играть хочется, предложи медведю - он верно не откажет. Или с кузнецом сразись - пусть свои щипцы на кон поставит, - и кот ехидно усмехнулся, в свойственной только их племени манере.
  
   Когда медведь встал на задние лапы и зарычал, у Наташки всё в душе похолодело. Она зажмурила глаза и приготовилась к чему-то ужасному. Её раздирала мысль: "Как такой тарарам могут не слышать её гадкие подруги, да ещё и спать спокойным умиротворенным сном". Она готова была разодрать их в клочья за их беспечность и свои страхи, переносимые в угнетающем одиночестве. "Ну, встанут по утру, ну, я им...", - и в Натальиной голове шла напряженная работа над тем, что же "им" такое выложить, дабы возместить свой моральный ущерб, а их при этом, чтоб выкрутило...
  
   Кузнец наливал из глиняного кувшина, оказавшегося на столе, мутную жидкость в её, Наташкину кружку, и пил, выкрикивая какие-то странные слова, среди которых Наталье послышалось даже: "Слава коммунизму!". И даже антиобщественное, но привлекательное: "Чем меньше ты работаешь, тем больше выходной!"
   Наташка начинала молча злиться, что незваные гости такой гармидер устроили, а её дорогим подругам хоть бы хны - спят без задних ног: ни совести, ни стыда, - а она одна должна держать оборону, и бдеть, чтоб непрошенные гости ничего не стырили, и не сотворили над ними какого-нибудь бесчестия.
  
   Танцы и пение в комнате набрали такой резонанс, что того и гляди, по мнению Натальи, здание коттеджа могло пойти трещинами, штукатурка осыпаться, а перекрытия...
   Крик петуха, усмотревшего где-то на горизонте зорьку, был почти не слышен за общим гамом и шумом, но тут же высокие тона осыпались вниз, а низкие смолкли. Последующий крик прорицателя зори был более убедителен. Третьего крика Наталья не слышала - она спала мертвецким сном труженика, отработавшего сутки в горячем цеху.
  
  
   Утро началось с вопросительного возгласа Галины из ванной комнаты, которая интересовалась во весь голос неизвестно у кого, как теперь быть, если воспользоваться разбитым унитазом более не представляется возможным, и не купить ли им детские горшки с ручками для решения естественной проблемы.
   Тамара тут же предложила в целях экономии средств, потерпевших бедствие за последние дни, довольствоваться одним горшком на всех.
   От такого предложения, крепко спавшая Наталья, вмиг уселась на кровати, с прикрытыми ещё глазами, но уже открывшимся ртом и высказала своим недостойным подругам претензию, что пока они дрыхли, ей пришлось охранять любимых подружек от посягательства нечистивого сброда, а теперь они предлагают ей ходить с ними на один горшок, что является высшей степенью унижения. Она сбивчиво рассказала о том, что в их коттедже происходило ночью, из чего подруги заключили, что с Натальей не всё в порядке и без вмешательства врачей не обойтись.
  
   Началась обычная утренняя суета.
   Тамара обругала подружек за бескультурье - как можно пробки от пива на пол бросать. Наклонилась и подняла блестящий металлический кружок. Оказалось - монета. Суверен чеканки 1848 года.
   - Медведь подбросил! Сжалился подлец! Не мог еще горсть швырнуть, - расшифровала Наталья выявленную находку, - зараза жадная... - И тут же азартно поинтересовалась: - А кузнец мою сережку с брюликами не принес случайно? Девочки ищите внимательней. От этого кодла всего можно ожидать, как гадости, так и радость способны подбросить, когда не ждешь. Они ж не от мира сего, как и Тамаркин муж.
   Подруги сперва рьяно бросились на поиски, подстрекаемые взбудораженной Натальей, но ничего больше не обнаружив, искоса глянув на подругу, опять вернулись к беспокойным мыслям о неизбежном медицинском вмешательстве для помощи близкому человеку. Поможет ли? А может быть, само пройдет?
  
   Вскоре в дверь постучалась мажордома и поинтересовалась, как курортницы спали эту ночь. На вопросительные взгляды подруг, сообщила, что в соседнем коттедже разгулявшаяся компания угомонилась только под утро. Есть жалобы соседей и местных жителей...
  
   * * *
  
   "...Как быстро летит время, и чего ему не сидится на месте? Только, кажется, вот-вот выпроводил жену на курорт, как уже пора встречать - а из составленного плана важных неотложных дел в зачет можно зачесть лишь саму запись. До самих дел, аккуратно расписанных по пунктам, руки не добрались, и спасибо голове - она готова указать уйму причин, почему запланированное сохранилось при пиковом интересе.
   Вот так всегда получается: казалось бы, дайте только время, и чтоб никто советами не донимал - наворотишь пропасть дел, - на пятерых хватит. А пришла возможность, и желание своротить горы ощущается по всему телу; время пролетело - а воз и ныне там. Заколдованное, видно, подобное желание: в короткий срок снахрапу горы своротить. Ко всему, похоже, надо длительно готовиться, впитать идею душой, рассчитать тщательно умом, а уж после... такая похоть может и напрочь пропасть. А жаль! Так хотелось, хоть какую пользу, в оправдание своей жизни привести.
  
   Сегодня к ночи огненно-красная луна взошла на небе - быть, значит, черт знает чему,
   согласно народной примете. Вот так всегда: на небе творится что-то непонятное, а нам, здесь внизу, расхлёбывай, не зная заранее, что и как. Никакого порядка в мире нет. Сколько к богу не обращайся - дрянной гарантии не получишь, что на следующий день не произойдет какой-либо катаклизмы, потери или неудачи, не говоря о ручательстве поднесения утренней рюмки водки для восстановления силы духа, воли и надежной работы головы.
   Да что там рюмки водки - бокала пива не выпросишь у неба, хоть организм без обмана будет настоятельно требовать не для простого развлечения, а ради элементарного физического возрождения. Вот и верь после этого во всевышнего благодетеля творящего великие дела, если по мелочам удовлетворения не выпросишь. А ведь бывало и на коленки встанешь, и поклоны заискивающе бьешь (конечно же, когда никто не видит), а результатов - шиш. Ладно уж, перебьемся как-нибудь: стерпим, на колюшках перестрадаем, ну, может быть, придется унитаз попугать... для очищения желудка.
  
   Так, что у нас в списке неотложных дел значится? Может, хоть одно, самое хиленькое дельце удастся себе в зачет поставить?
   Под первым пунктом запланировано: найти и пристроиться к полезному делу с целью зарабатывания денег на проживание. Увы, ничего подходящего обнаружить не удалось. В объявлениях требуются одни программисты, топ менеджеры, выдающиеся финансисты, экономисты и гениальные ученые.
   Если бы я являлся одним из таковых, стал бы я работу искать? Пусть она за мной гонялась бы, а я её нежным прикосновением к бедру провожал бы в уплывающую даль...
   Понятно, если первый пункт выполнить не удалось, то последующие пять, претендующие на финансирование с заработной платы, отпадают сами по себе. Обидно, конечно, но где взять деньги, если на земле найти не удаётся? Народ пошёл зажимистый: сам не уронит и другим поднять не даст.
  
   Слава небесам, тяжесть из головы уходит, тело понемногу приходит в нормальное состояние, всеобщая покорёженность рассасывается... Есть возможность привести себя в порядок и разумно истратить оставшееся до приезда жены время.
   Если начальные пункты списка оказались неподъёмными по объективным причинам, то сам черт велел, заглянуть в конец списка и попытаться выявить там нечто удобоваримое.
   Последняя запись гласит: привести квартиру в порядок - сделать приятное жене. Пункт смотрится убедительно, но вызывает отвратительное чувство обломовщины. Жаль - такое важное дело, вполне выполнимое и тут такое препятствие... Впрочем: убирай-не убирай - она может и вовсе не заметить потраченных усилий. Если у меня в голове такой... тупик, хоть я никуда и не выезжал, то что твориться в её, после долгих странствий?
   Убирать в квартире совсем не хотелось. Организм всей своей фиброй противился выполнению этого пункта. Пришлось с ним согласиться..."
  
   * * *
  
   - Это всё. На этом запись обрывается, - Тамара закрыла тетрадь, которую слямзила у мужа перед отъездом из чисто женского любопытства, и швырнула её в сумку.
   - Прочитанное твой муж должен был написать сегодня или, по крайней мере, вчера. А тетрадь у тебя лежит две недели - как такое может быть? - Галина округлила глаза, выказывая пугающее непонимание.
   Крупная пчела с шумом пролетела по комнате, обращая на себя внимание и отвлекая от таинственной нестыковки последовательности событий. Девчонки боязливо следили за её полетом, пытаясь выявить её намерения.
   - Я вам рассказываю-рассказываю, вы глазами лупаете, а в них одна пустота и недоверие. Что луна кроваво-красная в ночь была - никто не приметил, а для всевозможной нечисти это верный признак поразвлечься. Хорошо, хоть Тамаркин муж подсказку дал - верный признак того, что мне ничего не померещилось, да и как могло сниться, если я всё, как вас сейчас вижу.
   - Луна луною, но больно твой рассказ на вымысел похож, Наташка, чтоб ему веру дать. Такое приснится, если человеку совсем уж худо, психическое расстройство одолевает или ещё какая зараза. Но тебя ведь доктор лечил, значит, вроде б то как, не должно...
   - А суверен откуда взялся? Это тоже нам всем померещилось, или как?..
   - Возможно уборщица обронила...
   - Да если бы она его потеряла, то уже пять раз бы к нам в двери заявилась. Только, где она?
   Таинственная тишина повисла в комнате. Мысли разбегались от несварения событий.
  
- Девчонки, а как мы один суверен на троих делить будем? - разрядила обстановку Галина, вернув мысли подруг от потусторонних размышлений к превратностям жизни.
   - Пожалуй, будет справедливо и по-товарищески, если отдадим его Наталье, - предложила Тамара. - На её долю пришлись самые крупные материальные потери.
   - Да, но за каждую такую потерю она получила любовное удовлетворение, - заметила Галина.
   - А вот и не за каждое, - возразила Наташка. - С кузнецом у меня контактов не было... Разве, что сумкой по голове ударила.
   - Тоже удовлетворение, - подытожила Галина Наташкины контакты.
   Тамара разрешила девичий спор, решительно протянув монету Наталье.
   Все стороны приняли свершившийся факт и на этом угомонились.
  
   - Завтра уезжать, а в голове какой-то раскардаш. С одной стороны, событий на нашу долю отвалилось немало, чтоб скучать. А с другой, гнетёт чувство, что отдых можно было спланировать и провести более разумно и впечатляюще. А то, вроде как недоотдыхали, - Тамара задумчиво смотрела перед собой.
   - Позволь не согласиться с тобой, голубушка. - Галина с ехидцей на языке продолжила, - Куда уж более впечатляющим был отдых: и с нечистой силой пообщались, и за сокровищами погонялись... Одних сюжетов связанных с полицией у меня за всю жизнь столько не наберется.
   - Ладно уж, давайте последний день проведем в чинности и спокойствии: накупаемся в море, позагораем, виноградом и персиками полакомимся вместо обеда. Дадим телу отдых, - предложила Наталья, и остальные дружно согласились, - дадим...
  
   Проходя мимо кафе с экзотически растущими на его территории пальмами, Наталья предложила:
   - Девочки, а давайте зайдем на секундочку - тут такой райский уголок. Выпьем по одной только рюмочке душистого тягучего десертного вина, напоследок...
   - Ну, что с тобой поделаешь, совратительница?..
  
   И покатилось... Через три часа разгоряченная Наташка бегала за моложавым сержантом полиции и требовала, чтобы он арестовал её за то, что ударила кузнеца сумкой по голове находясь на экскурсии на горе Димерджи. А далее, клялась рассказать такое, что ему сразу присвоят звание майора, но только чтоб он её непременно арестовал и доставил в участок правопорядка и, обязательно, в наручниках.
   Сержант пытался скрыться от преследований подвыпившей женщины, но у него ничего не выходило. Наташка прилипла к нему, как конфета ириска к зубам. Наконец нашлись приотставшие где-то подружки, уговорившие её отказаться от своих требований, и аккуратно сопроводили её в кофейню вытрезвлять не на шутку разбушевавшееся Наташкино сознание. После выпитых двух чашек крепкого кофе в глазах у неё стало проясняться: во всяком случае, уже не путала бармена с полицейским.
   Пока Наташка поправлялась кофеем, девчонки, чтобы не скучать, заказали коньяк.
   "Тебе хватит, - сказали они ей взглядом. - Мы вынуждены терять время и ожидать, пока ты очухаешься, потому что ты наша подруга. А дружба превыше всего на свете, особенно женская. Это всем известно. Даже этим позорным кобелям - мужикам. Поэтому мы ни за что тебя не бросим, и будем пить коньяк до тех пор, пока ты не придешь в себя и не вернёшься в нашу компанию полноценным членом".
   Наталья блымала глазами, пытаясь сообразить что-то очень важное. Наверно то, что пытались ей передать взглядом подруги.
  
   Неожиданно быстро стало смеркаться. Они бегали босяком по воде у берега, беспрерывно смеялись и что-то выкрикивали. Причину смеха, после, они бы не вспомнили ни при каких условиях. Им просто было хорошо, беззаботно и легко. Хотелось плевать на весь окружающий мир с его проблемами, заботами и унылой рассудительностью.
   Прогуливающиеся по набережной отдыхающие посмеивались, наблюдая за выходками девчонок, завидуя и критикуя одновременно.
   "Эх, как из разогрело. Энергия прёт - никакого удержу", - комментировала седовласая старуха происходящее у воды, обращаясь к прохожим. Те улыбались, проходя мимо, и спешили найти и себе весёленькое занятие.
  
   Эту ночь они спали крепким беззаботным сном без сновидений и галлюцинаций. Наташка храпела во всю мощь своих лёгких, и некому было её разбудить, растолкать.
   Слыша такие свирепые звуки, зарождающиеся в помещении, ни одна по ту сторонняя сила не отважилась зайти в коттедж. Только пролетающий низко филин отозвался своим криком: то ли зазывая самку, то ли отпугивая нечистую силу, которая ему мерещилась в булькающем храпе спящей женщины.
   Галина во сне вернулась к беспокоящей, видно, утренней теме и тихо вслух спросила: "А может всё же, разделим суверен на троих?" - и окунулась в глубокую дремоту, где покоилась бездонная темень.
  
   Чёрный кот растянулся у ступенек коттеджа в лучах теплого солнца и не собирался менять положение. Три загоревшие женщины вышли из дома, катя за собой громоздкие чемоданы.
   - Всё! Прощай чернявый, - бросила Галина, и кот ответил ей: "Мяу!"
   - Пропади пропадом, чёрная сатана! - швырнула Наташка.
   Кот, поднялся, выгнул спину дугой и агрессивно зашипел.
   - Мама! - сказала Наташка с паникой в голосе.
   - Котик, котик, кис-кис-кис, - произнесла Тамара и почмокала ласкательно губами.
   Кот успокоился и разомлел, чувствуя уважение к себе.
   - Единственный кавалер, который нас провожает, - сказала Галка и решительно дёрнула ручку чемодана. Тот послушно покатил следом за хозяйкой...
  
   ....................................................................
  
   Могли ли мы знать тогда, что планирование последующей поездки на дивный полуостров будет связан со множеством осложнений, препятствий, рисками и исключениями? Что чудный курорт обернется опасной военной базой. Что сама природа, воздух, космическая аура наполнятся подозрениями, злобой и нетерпимостью. Прощай безмятежный отдых на заповедной земле! Ты растаял, как мираж. И трудно теперь понять, был ли ты на самом деле, так далеки и отрешённы воспоминания.
  
   Сладко будет чирикать пулям и свистеть снарядам на благодатно расположенных полигонах. Приятное чувство испытает и летчик бомбардировщика, - кругом красота такая - просто жаль. Теплое море в блестках... Чайки над волной маячат, и дельфины из воды выпрыгивают, провоцируют, сволочи... - так и хочется ракету пустить.
   "А вот и выпущу, допрыгаются у меня..."
  
   Через полгода Наташка уехала в Америку догонять свое убегающее счастье. Догонит ли, удастся ли оседлать неукротимое чудо, или же опять даст повод посмеяться зубоскалам? Кто-кто, а им уж точно не суждено будет узнать истину; а у прекрасной маркизы, как всегда, всё будет хорошо, по крайней мере, на словах.
  
   А мы уж здесь, на родной земле, будем радоваться и огорчаться, надеяться и разочаровываться, бороться и тянуть, тянуть и вытягивать свою сбившуюся с дороги судьбу.
  
   ____________________
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"