Аннотация: Мой неудавшийся эксперимент на БД-7. Специфическая форма рассказа многим пришлась не по душе. Хотя и получила несколько похвальных отзывов.
Сегодня я истребил еще одну душу. Разжевал, громко чавкая ртом. Разодрал, изничтожил, извел. Получил массу странных эмоций. Радость от силы, что добавилась мне. Веселье, когда трепыхалась душа. Удовольствие, больно легко мне попалась она. Счастье, оттого, что велик я.
- Зачем тебе души беллетристов известных? - однажды спросил меня Дьявол. - Ты сам же когда-то писал.
- Затем, - ответил не думая я, - чтоб вечную силу иметь. Писателям дается душа, чтоб творить. Их промысел сеять разумное, доброе, вечное. Но вот вопрос, нужно ли все это? Кому нужны стихи, повести, рассказы. Что прославляют доброту. Для нас они несут лишь вред. Я - бес. Я сам писал когда-то сказки для детей. И уж поверьте мне на слово, в них не было добра. Была лишь правда. Там злой дракон, ворвавшись в мирное селенье, уничтожал героев славных. Съедал красавиц и сжигал детей, уничтожая тысячи людей. В тех сказках кровь лилась ручьем, и слезы тех, кого решил я пощадить, желая любоваться на их муки.
Я сильно растревожился сегодня, наверно это не ко злу. Я перевел дыхание, и продолжил:
- Но вот беда, никто их не читал. Не нравилась народу правда. Им подавайте розовую жвачку. Где сопли про любовь, где торжествует справедливость. Не верят дураки, такого не бывает. Вот Дьявол, я тебя хочу спросить, ты видел в мире настоящую любовь? Иль бескорыстное желание помочь кому-нибудь?
- Знаешь, видел, - вдруг ответил Дьявол. - Я видел как любовь, ломая стройный план, составленный не кем-нибудь, а мной, меняла всю картину. И злодей, замес-то того чтоб всадить кинжал в улыбчивую дуру, взасос поцеловал ее. Вот это был прокол.
- Так это же случайность.
- Нет, увы. Не первый это случай. Поверь, мой милый бес, не все ты знаешь. Пойди в трущобы, и не такое чудо там увидишь. Там бедняки, снимая последнюю рубашку с тела, убогому ее дают. Там ты не проживешь и дня.
- Кошмар, - не верилось мне.
- Пойди и посмотри. - И я пошел. В мгновение, переместившись меж мирами.
Попал в трущобы города большого. Вот вижу пьяницу лежащего безвольно, а там, вдали расслышал крики, ограбили кого-то. Я хохочу, и Дьявол видел здесь добро. Да здесь же рай. Уж тут я точно поживлюсь. У старого причала есть лачуга, там доживая свой короткий век, жил автор известного романа. Его и разыскал.
Я принял вид писательницы юной, такой себе красотки пышногрудой. Вошел в лачугу, из углов смотрела нищета. За стареньким столом, над серыми листами, с источенным карандашом сидел, наверно, он. Окинув взглядом вошедшую меня, спросил:
- Чем обязан, что нужно барышне такой в моей берлоге старой?
- Я прочитала Ваш роман.
- Вам дать автограф?
- Что вы. Тут вот какое дело. Ваш роман, он точь как мой. Вот посмотрите, мне кажется, что вы его читали.
- Не может быть.
- Смотрите, тут герои, вот дворник, девушка, вот кошка. Их передрали у меня.
- Но позвольте, о чем же Ваш роман?
- Как о чем? Естественно о вечном - о любви. В нем Маргариту совращает Мастер.
- Постойте, мой роман немного не о том.
- Вы что убрали мой финал.
- Да нет, идеи разные у нас.
- Ну что идеи, герои те же, вот беда.
- Да это просто ерунда. В моем романе главное идея, в нем есть душа. А ваш роман пустая болтовня.
- Да знаете ли вы, с кем говорите, - вспылил вдруг я.
- Без разницы, я видел жизнь в ее наихудших проявленьях, а вас ни капли не боюсь.
Вот это да, его увидел душу я. Грубее душ не попадалось мне. И главное, под толстым огрубевшим слоем, я видел веру. В высшее начала. В добро, что побеждает зло, в любовь, что разобьет ненависть. И не просто веру, я видел, он творил добро, карандашом истертым по бумаге.
- А знаете. Я, наверное, пойду.
Быстрее, прочь из этого плохого дома. Вон пьяница лежит, поэт, пропивший свой талант. Хоть что-то, я мигом изопью его заблудшую душонку. Но дьявол мой, чистая душа. К нему не подойти. Да что ж за место здесь?
Пойду искать попроще душу. Туда где свет и солнце, чистые кварталы. Найду себе богатого придурка, что видит жизнь только из окна. Сидя в удобном кресле с чашкой чая. В уме, смакуя сцены придуманных страстей. Такую душу быстро заимею, сожру на радость мне.
Но вот в трущобы больше ни ногой. Хоть грешных душ там и полно, в сердцах людей тихонько притаилось добро.