С тех пор как над Ферезами тридцать лет назад прошла Желтая Туча, в нашем маленьком городке рождаются только девочки.
Можете себе представить, что население Ферез составляют в основном женщины. И устраиваются они в жизни, как умеют.
Нас в семье три сестры.
Старшая, Рамона, самая красивая, в семнадцать лет родила дочку Виолетку от заезжего комедианта.
Средняя, Жолика, самая практичная, устроилась поварихой в строительную бригаду, отыскала среди работников наименее пьющего и женила на себе.
А я, Ганка, самая упрямая, сложила в старый фибровый чемодан кусок фиалкового мыла, нижние юбки, шерстяной шарф и подалась в столицу.
Все наше семейство, начиная от мамы и кончая трехлетней Виолеткой, было против. Но, если я что-то вбила себе в голову, отговорить меня уже невозможно.
Встала на рассвете, спрятала свои небольшие сбережения не скажу, куда, села в дилижанс и уехала.
И, представьте себе, не пропала.
В первый же день нашла комнату в недорогом пансионе вдовы Блюм и стала счастливой обладательницей тощего матраса, скрипучего комода, колченогого стула и фаянсового кувшина с отбитой ручкой для умывания.
Работа подвернулась через неделю. Оказалось, что если ты знакома с грамотой, место найти не так уж и сложно.
Меня взял в помощницы господин маг Долгоносик. Сухой, ломкий и слегка заплесневевший, как забытый на полке старый бисквит. И так же, как бисквит, слегка присыпанный липкими крошками.
Господин Долгоносик часто повторял, что он любимый ученик самого великого Луаяна, остановившего Черный Мор. Но я не очень в это верила. Магу Луаяну стоял памятник в центре города, а Долгоносика-то и на собрание старейшин Гильдии не всегда приглашали. А если и приглашали, то место ему доставалось в самом дальнем углу.
К магии моя работа, конечно, отношения не имела. Я встречала посетителей, записывала имена в толстую учетную книгу, принимала плату, подавала жидкий цветочный чай. А вечером, перед уходом, вытирала пыль с мебели в приемной и мыла полы. А еще разносила письма и пришивала магу постоянно отрывающиеся пуговицы на плаще.
В святая святых, кабинет господина Долгоносика, я доступа не имела. Но нос свой любопытный совала туда при любой возможности. Интересно же. Хрустальный шар, сам по себе висящий в воздухе, плотно задвинутые бархатные шторы, полумрак, свечи, старинные фолианты на полках. Там было, на что посмотреть. Одна медвежья шкура, всегда норовившая нежно потереться о мои ноги, чего стоила!
Платил мне господин Долгоносик не очень много, но и не так уж мало - пять монет в неделю. Хватало и на комнату в пансионе, и на новые чулки, и на покататься на карусели или мороженое купить. А к осени, к Празднику Дня Усекновения, я собиралась заказать новое синее платье на кринолине с тугой шнуровкой на корсете.
Как я скоро поняла, магом господин Долгоносик был отнюдь не выдающимся. То есть в Гильдии состоял, а до Академии не дотянул. В основном брал заказы на перемену погоды. На маленьком участке земли. На большеe его сил не хватало.
Приходили к нему молодые пары - просить солнца над храмом в День Венчания. Крестьяне из соседних деревень, с корзинами снеди в качестве оплаты, заказывали летние дожди в поле. Продавцам мороженого нужна была жара во время частых летних ярмарок. А некоторые бездельники, у которых водились лишние деньги, могли и просто потребовать, чтобы над их лужайкой все время светила радуга.
В один из теплых майских дней, ближе к вечеру, когда прием был окончен и я отмывала серые следы с плиток пола, в наше заведение заглянул молодой человек.
Он тщательно вытер ноги о коврик, снял с давно не стриженных волос фетровую шляпу и спросил:
- Могу ли я сделать заказ? Хочу попросить солнечную погоду на крестины племянницы.
Я немедленно кинула тряпку в ведро, отерла руки о фартук, села за стол и открыла книгу заказов.
И тут случилось непредвиденное. Я потянулась пером к тяжелой малахитовой чернильнице, но её на месте не оказалось. Перо коснулось столешницы.
С открытым ртом я наблюдала, как громоздкая чернильница легко перелетела в противоположный угол комнаты, ударилась о стену и с грохотом рухнула вниз, но чернила при этом не выплеснулись, а синими блестящими шарами поднялись в воздух и расплылись во все стороны, мирно покачиваясь на уровне моего лица.
Выскочил из кабинета Долгоносик: нацепил очки, осмотрел место происшествия, ткнул пальцем в один из шаров (тот немного сдвинулся, но не упал), пошевелил усами, помахал лапками и озадаченно объявил: "Каталист".
- Что "каталист"? - хором спросили мы с посетителем.
- Не что, а кто, - назидательно поднял палец Долгоносик, - Вот он - каталист. А ты - каталитический маг. И это чрезвычайно редкое явление.
Молодой человек опомнился первым.
- И что нам теперь делать? - спросил он.
- Ну-у-у, - Долгоносик снял очки, задумчиво покусал дужки, - например, посмотреть, на что наша Ганка теперь способна.
Маг подошел к окну и поманил меня к себе.
- Для начала сооруди нам что-нибудь простое. Нагони тучу на солнце.
- А как - нагнать? - тупо спросила я.
- Как, как... Просто подумай. Или попроси.
- Угу, - послушно согласилась я, не веря в успех, - Пусть на солнце набежит туча. И пусть пойдет дождь. Только не сильный. У меня дома белье на веревке сохнет.
И что бы вы думали? За окном сразу резко потемнело. Я услышала, как стучит дождь по крыше. По стеклу зазмеились водяные струи.
Мне вдруг стало нехорошо. Я вцепилась в подоконник. Перед глазами все поплыло. Пришлось сильно ущипнуть себя за руку.
За спиной что-то упало. Наш посетитель лежал на полу, неподвижный и бледный, как скелет в Музее Естествознания. Долгоносик присел рядом и похлопал парнишку по щекам.
- Принеси воды, - приказал он мне, - Ничего, скоро привыкнете в паре работать, перестанете в обморок падать. Повезло тебе, Ганка. Ты сама еще не понимаешь, как тебе повезло.
Через несколько минут мы с посетителем чинно сидели на стульях, на всякий случай облокотившись на спинки.
- Теперь слушайте, охламоны! - объявил Долгоносик.
И мы стали слушать.
Способности магов - врожденные. При должном усердии, натерев мозоль на седалище, можно достичь определенных высот даже при небольших природных данных. Но с этими способностями надо родиться. Точка.
Обычно магический дар проявляeтся в раннем детстве. Младенец еще в люльке лежит, а в доме уже сами собой хлопают двери, разбиваются кувшины с водой и вином, визжат кошки, будто кто-то невидимый наступил им на хвост. А то просто может вспыхнуть вязанка хвороста в углу. Родители хватаются за сердце и пьют пустырник. А потом в дверь стучит маг-воспитатель. И все встает на свои места.
Будущих волшебников начинают учить. Да что я буду рассказывать о том, что и так всем известно.
Но встречаются маги, чьи способности проявляются только в присутствии каталиста, случайного человека, который усиливает их, обычно почти не проявляющееся, дарование в десятки, а то и сотни раз. Но это большое везение - встретить своего каталиста.
Ключик подходит только к строго определенному замку. А отыскать такой ключик - все равно что отыскать жемчужину на дне моря. А тут - пожалуйста - каталист сам приплыл Ганке в руки.
Теперь, задним числом, я понимаю, что Долгоносик поступил как исключительно порядочный человек. Мог бы ничего не объяснять, и я так бы и осталась в неведении насчет своих способностей.
Ведь, здраво рассуждая, я теперь становилась конкурентом старичку магу. Молодым, напористым и способным.
Но господин Долгоносик не стал хитрить - рассказал все как есть.
Я с интересом рассматривала свою удачу. Ничего особенного. Может, чуть постарше. Состоит весь из острых углов. Острые локти и коленки, длинный нос, длинный подбородок и большие ножищи в залатанных сапогах.
- Иржик, - представился каталист и смущенно улыбнулся.
- Ганка. Ганка Веселка.
Больше я не знала, что сказать и затеребила передник.
Молчание прервал Долгоносик.
- Вот что, дети, - объявил он, - Идите-ка, погуляйте вместе. Познакомьтесь поближе. Вам теперь вместе работать. А я завтра переговорю кое с кем в Гильдии. Такое редкое событие. Будет фурор. Я чувствую.
И мы пошли знакомиться. Плохо себе представляя - как.
- Ганка! А кто пол домывать будет? - донеслось мне вслед.
- А давайте я, - предложил Иржик и закатал рукава.
Знаете, чем отличаются влюбленные дураки от невлюбленных? Они все время улыбаются. Идут - улыбаются, сидят - улыбаются, спят ... Ну, как вы догадались!
Я - дура влюбленная. И, как ни странно, мне это нравится. Невозможно поверить, что только три месяца назад все было совсем по-другому.
Спросите меня, как за это время длинноносый и косолапый Иржик сумел добраться до самой моей сердцевинки - не смогу ответить.
Только я точно знаю: если Иржика кто-нибудь обидит - я ему голову оторву. По-настоящему оторву. Я теперь каталитический маг, я сумею.
Мы всегда вместе. С утра спешим в Академию, где знаменитые маги только качают головой, проча мне блестящее будущее. И там я получаю очень приличную стипендию. Прошли те времена, когда мне приходилось экономить на чулках.
Я могу поднять ураган. И могу его унять одним движением руки. Могу вызвать ветер, который надует паруса целой флотилии. Я могу сдвинуть гору. Я даже могу, наверное, заставить землю крутиться в другую сторону. Но только этого делать нельзя.
Господин Долгоносик получил медаль "За заботу о молодежи". О нем писали газеты, и теперь у старого мага нет отбоя от посетителей. А Иржик, в знак благодарности, починил Долгоносику крыльцо. Потому что он добрый и обо всех помнит.
Днем и вечером мы тоже не расстаемся. Выбираем яблоки на базаре или идем в зверинец глазеть на тигров и слонов, обедаем в трактире или просто лежим в парке на лужайке и смотрим, как плывут облака.
И держимся за руки. Или Иржик меня целует, и тогда небо падает на землю. И я тону в синем океане.
Сегодня я надеваю новое платье. Портной как раз закончил его к Празднику Дня Усекновения, как и обещал. Долго верчусь перед зеркалом, расправляя оборки, а потом выхожу из дома. Иржик будет знакомить меня со своим лучшим другом Пишом.
Мы встречаемся в кондитерской на главной площади и - сюрприз, сюрприз - я приду туда невидимой. Научилась буквально только что. Еще никто не знает. Я просто растворяюсь в воздухе и все.
Город пахнет праздником, как новогодний торт - корицей и ромом. От этого запаха кружится голова, а тело становится легким, невесомым. Кажется, стоит только подпрыгнуть, и я взлечу в воздух.
Люди вокруг торопятся закончить последние приготовления. Комедианты на наспех сколоченных подмостках расставляют декорации, фонарщики доливают масло в фонари, протирают стекла обшлагами рукавов. Городская стража, улыбаясь в усы, развешивает на стенах домов и оградах гирлянды из цветов и бумаги. Маленькая девочка на щербатом крыльце тщетно пытается надеть на шею лохматому псу гофрированный воротник Пьеро. Хитрый пес мотает головой и, так же, как и стражники, улыбается в усы.
Пробираюсь между столиков, стараюсь никого не задеть. Вот они, Иржик с Пишом, самые здесь видные. Даже странно, что на них никто не оглядывается. Подхожу совсем близко. Вот сейчас я...
- Понимаешь, - продолжает Иржик начатый разговор, - она, конечно, относится ко мне совсем хорошо. Только и у меня намерения самые серьезные. Я жениться хочу. Я ее знаешь как уважаю? Ганка будет знаменитым магом. И моя обязанность ей помогать. Мы с ней теперь все время должны быть вместе. Иначе я ее просто подведу.
- А Олица? - спрашивает Пишта.
- А с Олицей я поговорил уже. Она все понимает, - вздыхает Иржик. - Не делай из меня мерзавца. Ну не могу я от такого шанса отказаться. Мы с Ганкой такая сила! И чем больше вместе, тем сильнее становимся. Ганка очень хорошая! И потом, уважаю я ее, понимаешь?
Мне кажется, что сейчас меня вывернет наизнанку изъеденными внутренностями: разбитым сердцем, кровоточащей душой и, заодно, недавно съеденной булочкой со взбитыми сливками.
Не помню, как оказываюсь на улице. Знаю одно: мир рухнул и насмерть придавил меня под обломками.
Пытаюсь вздохнуть, но не могу. Я задыхаюсь, лицо горит, перед глазами становится черно, земля плывет под ногами...
От тяжелой пощечины голова откидывается назад. Холодный вечерний воздух обжигает легкие.
Передо мной стоит высокий худой старик с кожистыми красноватыми веками без ресниц.
- Что мне делать? - спрашиваю я.
Старик пожимает плечами, отвечает чуть помедлив:
- Это не по моей части, девочка. На свете мало магов, но еще меньше людей, которые точно знают, как им быть.
- Я не хочу жить!
- Ничем не могу помочь, - старик обходит меня, как растущий на дороге куст бузины, и направляется в трактир напротив.
Я не куст. Я Ганка. И мне плохо!
Старик, будто услышав мои мысли, оборачивается.
- Завтра будет легче. - говорит он и заходит в открывшуюся дверь.
Я поворачиваюсь и бегу, на сколько хватает сил.
Дома, запыхавшаяся и заплаканная, забираюсь с ногами на кровать и пытаюсь собраться с мыслями.
Прижимаюсь лицом к подушке в сиреневой наволочке. От нее немного пахнет фиалковым мылом, моим любимым. Иржик теперь моет им голову.
Я люблю Иржика. А он меня уважает. И еще есть какая-то Олица.
Если я не выставлю Иржика сегодня за дверь, то он меня будет уважать еще лет пятьдесят, а то и больше.
Не хо-чу!
На душе расплывается грязная, бурая лужа в бельмах пузырей. Еще немного, и я в ней утону.
Но, если выставлю - останусь и без Иржика, и без магии.
Вон там, на столе, лежит приглашение на летнюю ассамблею Академии.
Живут же люди вместе и так, без всяких чувств. И хорошо себе живут. Без проблем.
Лужа на душе противно чавкает.
Нет, не хо-чу!
Иржик приходит через час, открывает дверь, смотрит на меня с тревогой.
- Сбегать в аптеку за пилюлями? - заботливо предлагает Иржик.
- Не думаю, что поможет. Ничего, поболит немного и пройдет. Завтра будет легче.
Во всяком случае, я на это очень надеюсь.
Как-то раз, много лет спустя, в сопровождении пышной свиты, мы с Иржиком побывали в Ферезах. Я прочитала там новое заклинание. Чтобы в моем родном городе, наконец, рождались сыновья.
Но в Ферезах все равно продолжают рождаться одни девочки.
Ключик и замочек. Тут много тонкостей. Прав был Долгоносик. Может, он все же был учеником великого Луаяна?