--
Ты знаешь, Вовик, как неприятно это все вокруг...
--
Что неприятно?
--
Все.
--
Это просто нет никого у тебя женского пола. Близкого человека. Вот и лезет тебе в голову всякая дурь. Ницше, там, Кондильяк и прочие. Была бы настоящая женщина - никогда бы ты тут со мной не сидел, не пил бы эту гадость, а лежал бы тихо мирно на диванчике у телевизора и поглаживал бы ее замечательную попку. Или не только попку. Я тебе точно говорю. Лежал бы на диванчике... А по телеку шло бы какое-нибудь кино про любовь. С сексом и без насилия.
--
Залмана Кинга.
--
Да. Залмана Кинга.
Леша отпил из пластикового стаканчика глоток самогона, быстро запил из бутылки колой,
поморщился, взял с расстеленной на скамейке газеты бутерброд и стал вглядываться в противоположную сторону городского стадиона, на котором они с товарищем пребывали уже более часа и, не спеша, закусил. Крошки сыпались ему на брюки. Леша стряхнул крошки и, пережевывая бутерброд, вздохнул:
--
"Дикую Орхидею" не перевариваю.
--
Я тоже. Но Микки Рурк - мужик хороший.
--
Нормальный. Только немного отрицательный какой-то.
--
Отрицательный. Так морда у него такая. Слушай... Счастливые мы все же люди. Смотри: когда захотим и выпить себе позволить можем и закусить.
Вова сморщил губы:
--
Это ты называешь счастьем?
--
А что, разве нет?
--
Вообще-то, да... Счастье - это здоровье. Остальное - приходяще.
--
Да...
Леша зевнул. Потом нацедил из бутылки полный стаканчик адского пойла, выпил залпом, поднес левую руку к носу, втянул воздух, посмотрел покрасневшими влажными глазами на Вовика:
--
А-а-а... Хоррошо! Дай, Боже, завтра тоже...
--
Спиваемся...
--
И никуда не деться им от здешней синевы...
--
Это точно. Налей и мне такой же.
--
Что это тебя пробило-то на пьянство сегодня?
Вовик взглянул на товарища:
--
А я почем знаю?.. Вот твою... морду встретил сегодня...
Леша, наливая полный до краев стаканчик:
--
Так ты ж первый и позвонил мне!
--
Ну позвонил... Вот, говорю же, встретил.
--
А-а... - протянул товарищу стаканчик с самогоном и бутылку с колой. - Всегда так. О-о, бля, как повело!.. Хорошо так повело!.. Ну мы молодцы.
Вова взял у друга стаканчик и бутылку:
--
Смотри, не пей больше. А то снова беса гнать начнешь и всякую дурость творить. Помнишь как в прошлый раз по морде получил?
Леша удивленным пьяным растерянным взглядом посмотрел на Вову:
--
Когда?!.. А-а... Отож и получил! Бля..ские малолетки! Я у них - сигарету, а они - по морде!.. Сволочи!
--
Радуйся, что ногами тебя не отколошматили. Лазил бы сейчас за мной на костылях.
--
Не лазил бы...
--
Ладно, - Вова залпом опрокинул стаканчик себе в рот, запил и тут же захмелел. - Зашибись... На здоровье. Чтоб никто никогда на костылях не лазил. И вообще ни с какими гипсами. И пи..ды не получал.
Леша немного заплетающимся языком:
--
Не, че. Пи..ды иногда и полезно получить. Отрезвляет от мыслей монастырских. Только если, конечно, не сильно получить.
Вова:
--
Да...
Леша оглядел стадион:
--
Сегодня воскресенье. На стадионе - тишина. Люблю, когда на стадионе пусто, и мы тут сидим бухаем. Зашибись!
--
Зашибись. Футбол, правда, какой-нибудь - тоже нехило. Весело, громко.
Леша:
--
Та ну на х... Шумят, кричат. И спрашивается: ну какого ху..?
Вова махнул рукой:
--
А!.. Фигня это все. Ты лучше еще наливай. Пивка попьем еще?
Леша:
--
А почему бы и нет? Слушай! Конечно попьем! Зачем спрашиваешь?.. Э-эх! Люблю на работку с похмелья вставать!
Вова:
--
А мне по фиг как-то. У меня на работке кровать и матрас на ней есть. Прикинь. Если начальства близко нет - могу и поспать и вздремнуть часок. А если с сильного бодуна прихожу, то по любому всегда сплю. И с мужиками могу еще и водки перед этим накатить. Только я это, конечно, не всегда себе позволяю. Да и деньги не люблю на это на работе тратить. По любому кто-то настучать может. По любому. Люди - они все такие. Обычно: кто не пьет - тот стучит. Правда?
--
Да нет. Че? Не обязательно. Просто любому дураку видно, кто бухой, а кто как стеклышко.
--
Слушай, а у тебя сигаретки есть еще?
--
Есть.
--
Дай мне однэньку пажалуста.
Алексей вынул из нагрудного кармана пачку "Кэмэла", открыл ее и заглянул внутрь:
--
Во, блин. Аж три сигареты осталось, - вытащил сигарету и протянул товарищу. - Надо будет зайти, пачку купить.
--
У-гу, - Вова достал зажигалку, сунул в рот сигарету, прикурил, выпустил густой дым, потом взял бутылку с уже остатками самогона и налил себе опять полный стаканчик, поднял стаканчик над головой, - Ну что? За успех наших безнадежных планов?
--
Почему же безнадежных? Не совсем они у нас и безнадежные. Вот, пивка пойдем сейчас попьем. Может еще кого-нибудь встретим. Прикинь? Или с девушкой какой-нибудь меня познакомим. Или тебя.
Вова опять залпом опорожнил стаканчик, запил колой и крепко затянулся сигаретой, проговорил немного сдавленным голосом:
--
И меня... Посмотрим. Может сразу в кабак пойдем?
--
В кабак?.. А я знаю... Слушай, давай по дороге и решим. Зашибись?
--
Зашибись...
Леша вылил остатки самогона себе в стаканчик, выпил и тоже закурил:
--
Да... Зашибись. Хорошо так. Никто не парит. Лето. Июль. Ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля. Все дела. Музычку б еще какую-нибудь нормальную. "Агату Кристи" типа. Что-то давно я "Агату Кристи" не слышал.
--
Ну. Я тоже. По радио не слышно.
--
И концерты редко у нас в городке бывают. Что такое?
--
Будут. Вон - День Независимости скоро. Опять, небось, какое-нибудь массовое гулянье организуют. Вон - день города ниче так был. Я даже попал на него.
--
Это хорошо. А я дома, прикинь, проторчал. Купил себе 0,5, заложил на все и сам набухался.
--
Ну ты даешь. Молодец. А что, мне позвонить не мог?
--
Так я звонил. Не было никого.
--
Ну ты лентя-а-ай! Сам, что ли, не мог в город выбраться? По любому кого-нибудь словил.
--
Словил бы. Да вот что-то не захотелось...
--
А мы тогда, знаешь, нехило, таки, погуляли. Водка, там, вино, девушки. Приезжих много было. А ты - сыч. Самый, при том, настоящий. Сыч. И можешь мне больше ничего не рассказывать. И что это с тобой произошло? А раньше вот был такой примерный пацан. Я знаю. Это все Фридрих Ницше и Кондильяк. Я слышал Ницше на кокаине нехило висел. Потому и писал рассказы свои жуткие. А ты читаешь. А потом и работа тебя затянула уже. Небось приходишь домой, и морда только в телевизор. Ведь правда? Потом поспал чуть-чуть, покушал, подрачил, опять кино посмотрел и опять спать. Ну может еще пивка или водочки накатил - и все. Вот и вся твоя жизнь.
Леша:
--
Да... А что мне делать-то прикажешь? На работе грузят страшно. Прихожу домой - и больше ничего уже не хочется. Позвоню кому-нибудь, потрепимся и все. Да нет. Я бывает и на пиво всех, кому ни звоню, приглашаю, и на водку. Только все больно занятые и прагматичные стали. А хули? Жена, дети...
--
Это ты про кого? А... Не, ну понятно. Эх... Бедный, бедный, Леха. И что это с тобой случилось?
--
Да ничего со мной не случилось. Какой был - такой и остался. Это вокруг все больно взрослые стали. О чем не возьмись базарить - все только о работе и о том, что денег нет. Это у них-то денег нет?! Угу. Так я и поверил! Нету! Только и думают как бы деньги на ху..ню какую-нибудь отложить, на жене шмотки... И как бы это забухать совсем на шару. И проблем, видите ли полон рот. Типа у меня их нет!
--
А что, есть?
--
Нет. Типа нету. Просто я молчать постоянно изволю. Вот людям и кажется, что я так себе. И не фига я не так себе! - Леша хихикнул. - Я еще и на машинке шить умею!
Вова:
--
Вот появится у тебя жена, вот тогда я на тебя посмотрю!
--
Ну и что? А я ее с собой везде таскать буду. Я не гордый. И верный, и не ревнивый.
--
А если она не захочет с тобой нигде лазить? Если захочет только, чтобы ты дома только сидел и на работу только ходил?
Леша:
--
Ну это тогда совсем другой вариант будет. Слушай! Да у меня все мои предыдущие девушки никогда дома не сидели. Постоянно тянули меня куда-то. То в кабак, то в цирк, то на дискотеку, то в гости, то еще ху.. проссышь куда...
--
Угу. Потому тебя постоянно и бросали, потому что других пацанов себе искали. А лазили с тобой так, для прикрытия, чтобы просто.
--
Ты хочешь сказать, что я - дебил какой-то? Просто так? Транзитный парень?
--
Ничего я не хочу сказать. Не знаю я почему у тебя так. Сам разбирайся. Типа у других там как-то по-другому.
--
Так женятся же... На что-то рассчитывают...
Вова улыбнулся:
--
А-а! Так ты у нас жениться захотел!
--
Не женится, а размножаться же как-то надо. А то потом кому я такой старый буду нужен? Зашибись: детки по два года, а папе уже за сорок!
--
А маме тогда сколько?
--
Мамы еще и в проекте нету.
--
Так найди себе хоть кого-то для этого дела. Проблему нашел! Сунул, кончил и все дела!
Леша:
--
Угу. Если даже меня от той мамы тошнить потом всю жизнь будет?
--
Ну это уже зависит от того, что для тебя важнее.
--
Для меня все важнее!
--
Так не бывает,
--
В моем случае бывает.
--
Бывает все что угодно.
Леша мрачно:
--
Ладно. Договорились. Только чтобы не дура была. И не гулящая. И не шепелявила, не хромала, и не с прыщами. Хотя можно и с прыщами. По ху.. - выведем. Умываться просто почаще надо. Вот у меня никогда за всю мою жизнь прыщей на морде, прикинь, не было. Это потому что умываться надо.
--
Угу. И драчить почаще.
--
Да. И драчить. Постоянно.
--
Ты прав.
--
Я прав.
--
Драчить.
--
Драчить.
--
Девушкам на лицо.
--
На лицо.
--
И в рот.
--
И в рот.
--
Они это любят.
--
Ой как любят!
Вова:
--
Ну так что, что дальше делаем?
--
Что, что делаем? Идем.
--
Куда?
--
Туда.
Вова показал пальцем куда-то вдаль, в сторону выхода:
--
Туда?
--
Туда.
--
Зашибись. Идем.
Они поднялись со скамейки, Вова пнул пустую бутылку из-под самогона, потом пнул бутылку из-под колы, и товарищи не спеша побрели к выходу.
--
Слушай, Леха. Вот ты мне скажи, где люди деньги берут?
--
А где люди деньги берут? Друг у друга. Взамен за что-то. Или в крайнем случае просто так. Но это бандиты и грабители называются.
--
Я говорю о больших деньгах. И о том чтобы честно заработать.
--
Ну-у... Это ты не ко мне. Не знаю. Может со временем пойму. А пока хрен его знает. Где-то берут. Язык нужно иметь подвешенный и друзей соответствующих. И любить то, чем занимаешься. А не просто с утра приходить, что-то там поделать и уходить. Такую работу сразу надо бросать. На базаре лучше стоять. Знаешь, торгаши порой большие деньги имеют, чем ремесленники. И не хрена при этом не делают и мало о чем волнуются и задумываются.
--
Думаешь?
--
Попробуй. И главное бояться ничего не надо. Оно вокруг все и в самом деле - ху..ня полная. Ху..ня ху..вая. Главное чтобы за спиной всегда хоть кто-то был. И заморачиваться сильно на телевизионные понятия не нужно. И слушать никого не надо. Так лишь, краем уха. Даже меня. Потому что все, даже самые близкие люди гнут то-олько свою линию.
--
Ясно. Хорош о мелочах базарить. Давай о чем-то более гуманном и глобальном. OK?
--
Хорошо. О чем?
--
Давай на следующей неделе, в субботу соберем компанию и пойдем всей толпой в лес. Отлично?
--
Ну... А че? Можно. Если меня только дежурить не поставят... Слушай! Это идея! Взять по бутылке водки, драпа, всего остального. Фотык. Палатку... Палатку, пожалуй, не обязательно.
--
Главное плавки не забыть.
- Точно. Главное плавки не забыть. Удочки будем брать?
--
Так мы на бухню или на рыбалку собираемся?
--
А какая в ху.. разница?.. Это уж кому чего захочется.
--
Хочешь - бери. Только тащить это все ты будешь.
Леша посмотрел вверх:
--
Я надеюсь погода как сегодня будет?
Вова:
--
А куда ж она денется? Да мне по фиг как-то вообще... Все равно!
2
Тимофей лежал на диване у телевизора, накативши стакан водки, и тупо глядел не в телевизор, а в окно за ним:
"Да что, бля..ь, происходит? Хоть бы какая-нибудь бля..ь позвонила или зашла! Никого! Все друзья вымерли оказывается! А встретишь если кого раз в месяц кого-то на улице из старых: как дела, привет, зае..ись, пока, очень спешу, пока. Козлы! Уроды! А раньше - чуть обниматься не лезли так был всем симпатичен. Что это? Работа у всех тяжелая? Да, бля, я когда этим бля..ским грузчиком на этой сраной электрофарфоровой фабрике работал и то время и силы находил и на свидание сходить, и побухать, и потрахаться, и в кабак, и на природу... Е.. твою мать! Никого! И это что: все так и надо? Я ху.. ложил к кому-то счас в гости к кому-то напрашиваться! Я помню последнее время только я ко всем и звоню, и все только посылают, обещают, "да" говорят, "счас приду", и ху.., - никто не приходит! Что один, что второй. Сука эта еще, эгоистка, снобиха провинциальная: "Кто это все?" Я ей: Все! Все те же! А кто еще может быть? Все те же! На ху.. мне новые не нужны! На ху.., скажи, говорю мне новые? На ху..? О чем я с ними вообще базарить буду? О чем? Разбазарься с одним - к нему присоединится второй новый, ко второму третий, к третьему - четвертый, к четвертому - пятый и так далее. Потом их родственники пойдут. Братья. Сестры. Зятья. Мужья. Начальники. Коллеги с конкурирующих организаций. На ху.., я ей говорю, мне все это? Сами же, дорогие мои друзья, учили меня ни с кем лишним ни о чем не болтать. И теперь я оказываюсь лишним! Где все те обещания,которые вы мне давали в таком недалеком детстве, которое, смотрю, для вас еще и не заканчивалось. О, чем, я ей говорю, бычихе этой, о чем мне с вами базарить, друзья мои ненаглядные? Все у вас будет когда-то, лет эдак через десять. Посмотрю я на тебя, сука ты моя дорогая, будешь ли ты в живых лет эдак через десять. Ах! Денег нету! Нету? Нету? Ах нету... Бедная ты бедная. Сука! Пиз..а! И друзья у тебя все пидарасы! И потому не хочу морду я твою видеть вообще! Не-хо-чу! И знаешь ты это прекрасно! И звоню я тебе так, иногда. Чтобы совсем не забыть как диалог вести, сука ты галимая!.. И друзья твои такие же. Что? Денег я в скором будущем побегу у тебя одалживать, когда у меня жрать будет нечего? Да? И у тебя, гандон, дружбан, тоже? Когда обратиться будет не к кому? Не ссы, всегда будет к кому обратиться. Да ты, гандон, небось, вижу, вижу, как сидишь там у себя, драчишь возле ящика своего, купил, там, новую какую-то драчилку и драчишь, мудило. Смакуешь, смакуешь, сука, ситуацию. Как бы это нашего несчастного дорогого отшельничка или еще кого-нибудь подобного мне из знакомых утопить суку: насмешливую, всезнающую, не признающую твои галимые увлечения, твои галимые шутки и насмешки. Ты, самый умный, решил, что я потерплю, что мне, как старому другу все равно, что я потерплю и в одиночестве, и без твоей галимой насмешливой морды, решившей, что она самая обаятельная, самая всем нужная и необходимая, самая, даже мне, старому дружбану, настолько нужная, что он из-за этого лежит здесь на диване целый день, ни с кем не разговаривает, только бухает, маманя всем его старым знакомым рассказывает, что с пацаном что-то не то, что найдите ему наконец подружку, что хотя бы зайдите к нему, выведите куда-нибудь погулять, только не давайте ни в коем случае спиртного, потому что домой он приходит никакой, дико ржет, глумится над семейными ценностями, в ответ на обзывательства тоже обзывается, вообще ведет себя как псих какой-то, и что в его возрасте вообще, ха-ха-ха! вести себя надо по другому, более солидно, не пить, не курить, никогда, общаться только как в мексиканском сериале, терпеть все на свете и двигать прогресс вперед, дико не хихикать, а то морду твою карликовую исцарапаю, разукрашу, что на работу завтра не пойдешь, а на работе вести себя надо примерно! С коллегами не пить, даже когда через задницу лейкой заливают, и закусывать, даже когда по рукам бьют и изо рта вынимают. Правильно, кто же спорит, все правильно, и никто ни в чем не виноват. А с родителями спорить нельзя! Да и на ху.. надо. Лишь бы тоже лишний раз не доставали. А разбираться в себе тоже надоело. И дневники эти бля..ские, и сопли давным давно спалить надо. Завтра же! Дорогие мои друзья. И все остальные тоже гандоны. Пиз..ец нам всем. И вам тоже. И вам суки, которые решили расстаться, нынешние подружки неких полупидаров, тоже. Пиз..ец нам обеспечен. Вашими же руками. Ибо, как говорил Майкл Джексон: "Они - тебе ничего сделать не могут, только ты сам себе!" Спасибо, сука, вспомнил тебя опять, пидарша гнойная, с голосом этим... какой маразматичке ты там подражаешь? "На-а-да так, потом на-а-да так, потом та-ак, так низ-зя, а так зз-я!.." Не, ну пиз..ец. Это я тут, где никто кроме Господа Бога не слышит, возмущаюсь, я же слышал, краем уха что ты обо мне можешь рассказывать. Спасибо. Это при мне. Что бы я слышал. Спасибо. Короче. Надоело. Я, кажется, понимаю твою политику. Не ну скажи, что ты, лахудра ты провинциальная, делаешь там дома с такой мордой, которую я все же могу видеть иногда на улице и каждые полчаса по телевизору, когда ты какого-то хрена, не пойму зачем выходишь все же на связь. Зачем ты говоришь мне до свидания, и пока, когда просто можно сказать "прощай навсегда глаза бы твои меня не видели!" Неужели моя морда настолько хуже, чем у того урода? Короче. Понимаю. Насильно мил не будешь. Да ты мне и на хрен не надо. Нужна как туберкулез. Ну подумай. Зачем ты мне такая нужна, если при встрече только "привет и как дела?" Типа других достоинств у меня нет. Знаешь, я и сам уже ни хрена не понимаю. Привычка вот так на связь выходить. Легче чем звонить, даже по телефону. А ху.., - никогда тебе не позвоню. Пусть даже война начнется. Never! Смешно до усрачки бывает, когда я твою морду прыщавую вижу иногда на улице, ты такая, типа: "Знаю, все знаю, дурачек, знаю, что до сих пор у тебя никого нет, что в душе у тебя, почему-то, все же теплится на счет меня какая-то дурацкая надежда, не знаю почему, ведь я почти замужем, у меня жених уже три года..." Бля..ь, это я такой дебил или это у тебя не все дома? Изыди! Котись ко всем чертям, зараза! Какого хрена было тогда... Ведь знаешь же... Фак...
И шо мне делать? Где эти все прошлые какие-то... как их теперь называть... друзья?.. Где? Почему я какой год дома, как придурок сижу, давлю всякой дрянью и ленью остатки амбиций и желаний? Где мне ответ? Где? По телеку - нет. В книгах - нет. В небе - нет. По телефону - нет. В зеркале - нет. В мозгу - нет. Папе Римскому письмо напишу - тоже ничего не скажет. Нет мне ответа! Нет! Скажи что-нибудь другое. Другие - или молчат, или говорят просто, что все еще изменится. Ясный хрен, что все изменится. Только в какую сторону?..
А какая-нибудь потом узнает об этом всем, - насмешек куча, - "Боже мой, это так переживать? Было бы за что!" Так и я говорю: "Было бы за что!" Не о тебе, серое ты создание! О себе переживаю каждую Божию секунду! О себе! О своем будущем! Ха-ха-ха!!! "Козел", - ты скажешь. Вот и все. А это лишь всё слова и мысли, которые и ты себе позволяешь. Что? Нет? Нет? Ну ты молодец. Чем тот лучше? Знаю, все знаю. Настоящий мужик. Дает сразу понять, что хочет. Без компромиссов. Достаточно самоуверен, сильный, широкоплечий, веселый, голубоглазый, блондин, выше среднего, папина машина еще ездит, играет на гитаре, не богат, но вполне популярен среди девушек и не жадный, есть мобильный телефон, знает кучу разных анекдотов, умеет рассказывать постоянно только о себе и никогда тебя не слушать, Арнольд Шварценеггер, о как я это вижу! Я тоже от таких тащусь! В этом у нас с тобой есть общий интерес. Муммий Троль! Настоящий! Не, я тащусь! Ты, - говорит он своему лучшему другу. - Тупица и козел! А его друг идет рядом, развесив уши, и соглашается. И даже не бьет его по морде и по ушам. Таких мужчин я уважаю. Знаешь сколько у него женщин уже было? А ты у него будешь самая лучшая. И когда вы поженитесь, он тебе никогда изменять не будет, потому что все! Все! Нельзя! Остановись! - скажет он себе. Как можно изменять ей? Единственной? Опомнись! К черту старые романы и шлюх! К черту! Все! Работа и дом! И пиз..ец!"
Тимофей сходил на кухню, насыпал в кружку прямо из банки кофе, залил из чайника холодной водой, размешал, залпом выпил, потом прошел опять в гостиную и грохнулся на диван перед телевизором. Кофеин не заставил себя ждать. Вскоре Тимофей стал заметно трезвее.
"Странно, почему притягивают к себе больше те, старые друзья и знакомые, которые почему-то и не звонят и не заходят, чем те, с которыми непосредственно каждый день видишься, зарабатываешь средства к существованию... Да хрен там. Старые хорошие впечатления просто никогда, видимо, из памяти не изглаживаются. Это хорошо. Но почему же так стал вдруг тем, старым, так неинтересен? И звоню, и на улице встречаемся... Вообразили они себе там что-то что ли? Скучно со мной? Да? Да?! Да??!! Безумие какое-то между нами.
Так с чьей же стороны нехорошо?
Вчера звоню одному. Говорит (в шутку так): тебе дать волшебного пинка? Молодец! Так держать! Козлина ты аморальная. Даже, не смотря на все, что ты для меня сделал. А что он для меня сделал? Я бы тоже для него это все сделал. Смешно. Козел. Времени у них нет! Времени нет! Тоже мне бизнесмены нашлись. Да... Пару железяк и несколько гривен, видимо, действительно воздвигают между нами неперелазные стены. Чем ты ... отличаешься от меня? А потом... Да ху.. на вас всех!.. Вот, блин, король депрессии.
Может, по их меркам с меня действительно нечего взять. Так пошли они все на ху.. вдвойне! Ну скажите, зачем тоска мне эта нужна такая? Буду... Нет... Не, ну чем можно заменить то, ушедшее, как все тем же? Да и чувствую себя после таких встреч ужасно. Даже не знаю почему. Это их жизнь, это их знакомые, это их шкуры. Странно, как все просто. И в то же время ничего не меняет..."
3
Артур Воспетых, как полагается, пребывал на работе на дежурстве. Было уже около девяти часов вечера. Работающих допоздна сегодня не было. Артур оставался, как всегда, один. Был вторник 17-го числа. Свет внутри помещения Артур включать не хотел, да и не рекомендовалось это, ввиду того, чтобы снаружи никто не мог наблюдать кто находится внутри. Опасались, конечно, воров.
Хотя никто давным-давно не говорил о каких-либо подобных происшествиях во время дежурств, все же оставаться одному во всем здании было все равно жутко.
Снаружи свет включался - зажигали огромный фонарь на пятиметровом столбе, который освещал всю территорию перед офисом.
Компания, в которой теперь работал Артур занималась различными ремонтными и монтажными операциями, что неважно, да и мало кому интересно.
Артурчику, как всегда, было невыносимо скучно. Даже несмотря на никогда не выключающийся телевизор в одном кабинете, и на такой же радиоприемник в другом.
Значительно веселее он чувствовал себя после нескольких рюмок водки или бутылок пива. Зарплата у Артура, как у сторожа, была так себе, и позволить себе что-нибудь покруче самогона, казенной водки, дешевого вина или пива он себе не мог.
"Все из-за того и пьют, и много, что не могут позволить себе более дорогие вещи", - думал частенько Артур. Но спиртного в этот день он решил себе не позволять. Да и пьющие коллеги, которые могли остаться после работы, когда никакого начальства уже не было, разошлись все по домам. А пить в одиночестве у Артурчика стимула не было совсем. Хотя самогон и водка, и пиво и т.д. продавались всего в ста метрах от офиса.
Коллеги-сторожа часто брали с собой на дежурство каких-то женщин и к женщинам, и подшучивали над Артуром, мол, а ты там что по ночам делаешь, бухаешь и драчишь?
И то и другое Артурчик, конечно, на работе делать не любил. Женщин не приводил, т.к. после расставания с последней подружкой снова напала лень знакомиться с кем-либо женского пола. "Лень и все", - говорил всем Артур. Лень. Странное слово.
Вроде бы все остальное делать не лень, а вот к себе домой приводить или, вот, ночью на работу - лень.
"Странно, странно", - думал Артурчик. Страх получить отказ - это и останавливало. Глупейший, смешной страх получить отказ. Или страх быть на седьмом небе пару дней, как уже было не раз, а потом вдруг узнать, что его подружка активная лесбиянка или пассивная, держит дома в холодильнике мертвую кошку, или, вообще, никого не любит, даже телевидение.
"В полумраке хорошо сочинять стихи или романы", - думал Артурчик со слипающимися веками глаз. - "Главное нехорошими мыслям не предаваться. Ты же умный мужик! Все пройдет! Будет у тебя еще все о чем ты так мечтаешь! И жена, и дети, и деньги!.. Все будет. Как там?.. "Подними глаза к небу, закрой их, загадай самое свое сокровенное желание, подумай перед этим сто раз нужно ли тебе это все, твое желание сразу же передастся космосу, Мировому Разуму, распространится по Вселенной, трансформируется там во что-то, ну и, со временем исполнится..." Ибо еще древние говорили, что, мол, "бойтесь своих желаний!" Особенно сокровенных. Да... Я не понял, что, то есть вообще ничего не желать? Спасибо. Это покруче буддизма будет. На хрен, иногда думаю, мне все эти мысли, что никогда не покидают меня. О мировых электромагнитных импульсах, о всем этом довольно диктаторском мировом информационном поле, в котором блуждают и проникают одна в другую компьютерные программы, о матрице, проще выражаясь, об истории, о том, кто кого создал, мы машины или они нас (вообще бред какой-то кто-то когда-то придумал), да неважно вообще кто там что там! Главное чтобы все вели себя хорошо, а там, с чего все начиналось, мало какую роль и играет. Не, ну интересно, конечно, все всем интересно. Но что толку оттого, что все мы это когда-то узнаем, или кто-то уже узнал, или опять очередную версию придумал и не выдает, и не продает, потому что боится, там, чего-то, хотя и сам прекрасно знает, что насильно на дурдоме никто никого не держит, и держать не собирается, только буйных, да и на тех лекарств не хватает.
А так, полежать ночью в офисном кабинетике на диванчике, немного под влиянием алкогольной интоксикации очень даже ничего, особенно под хорошую музычку или киношку, можно даже и ужасное, и немного леденящую душу; помечтать, поразмышлять об этом всем, - очень даже ничего, и никому совсем не мешает. Можно и с подружкой, можно и с хорошей книжечкой... Блин, где она лазит, эта тварь, что мне без нее так тоскливо, одиноко и стыдно?.. Где? У-У-У, тварь! Столько помещения и все только для меня! А прикинь ночью в привидений сыграть! Или в мертвецов. Или представить себе, что все, кто тут работают, давным-давно все умерли, и этого даже не заметили, и окружающий их мир - параллельный предыдущему, и лишь переходной этап к следующей жизни, которую ты сам себе успел намечтать в прошлой... Да... Так где же она? Сказали: сама позвонит, или на улице подойдет. Так, что, все наоборот на самом деле? Не мы их выбираем, а они нас? Об этом я тоже уже сто раз думал. Никто толком не знает как это все происходит. Происходит и все. И все об этом знают. И мне как-то по фиг, потому что невыносимо тоскливо и стыдно, и лень... Короче... А жутковато все таки тут и напряжно. Особенно, когда собаки внизу лаять вдруг начинают. Да на фиг я здесь кому надо?! Так, сижу себе для мебели, для всеобщего спокойствия. И все. Не более и не менее. И никто не похвалит особенно, и отказаться от подобного трудно. Угу. Иди, работай. Сам работай. Видел я таких. Работающих. Я тебе говорю. Как можно больше отлынивай от работы и делай только самое необходимое, что ты считаешь нужным. Вот так. Это я себе говорю. О!
23.08.04
19:59
День такой какой-то независимости. Не за виси мости. Бред. Независимости от чего?.. Вот хорошо. Все сказано и сказано. Все нормально. Как-то все осторожно. Хватит неосторожностей. Просто чего-то светлее хочется. Да. Светлую девушку. Люблю светлых. А кто их не любит? Их меньше, говорят. Никто ни в чем не виноват. Боюсь. Сегодня просветился. Ничего хорошего. Посмейтесь за меня. Так лучше. Водку выпили. Это хорошо. Просто слезливость какая-то. Будто сделал что-то не то. Кто-то дуется. Книжка неудачно довольно называется. Она это слышит. Это она. Это точно. Ну и что? Похожая на нее. Трудно в таком случае прощать и... Нет. Простить легко, но что-то повторить - нет. Практически невозможно, да и не нужно. Хорошо... Нет, будто... Ничего не было, лишь тут. Фу блин.
Ну и название. Кому это нужно? Чтобы не забывали? Кому нужно подобное чувство? Хватит. Тоже. Что происходит? Чем дальше в лес, тем больше. Никому не нужно подобное. Определенно сочиняют лишь определившиеся? Вчера слышал, что и идеалов никаких не существует. Есть лишь... Да. Уже говорил. М-м... Я - нет. Зачем. Почему-то нужно так. Уже весело сказала. Вчера кино - полный отпад было. Ну все. Шон Коннери говорил, что... Куда летим. И так всем понятно, что телевидение - наисильнейшая вещь во всех смыслах.
26.08.04
Словно ждемс кого-то. Бэчик. Надоел. Бе. Фак. Дали. Сухо и неприятно. Что-то продолжается. Слова любви вы говорили мне в городе каменном. Огненно пламенно. Неосторожно разбудили. Наташа Королева. Парывай. Королева.
День рождения Земфиры Рамазановой 26.08.1976 28лет.
4
--
Артурчик совсем сдурел.
--
Почему?
--
Ну... Не сдурел, конечно. Только такое впечатление, будто сдурел. И что человеку еще не хватает? Голодный будто какой-то. Голодный и дикий.
Вова Буцкевич, прикрывая рот ладонью, зевнул:
--
Так половина населения страны сама не знает чего хочет. Живут в иллюзиях, виртуально в электромагнитных импульсах, цифрах, цифромания, агрессия компьютерной техники, Rage against the machines...
Алеша Фейербах перебил:
--
Да, да... Это Артурчик мне тоже постоянно рассказывает. Просто повернулся на всем этом. Парня нужно как-то спасать.
--
Кто ему доктор? Девушек ему мало?
--
Говорит, что веру в них потерял...
--
Ха-ха-ха!
--
Денег много хочет.
--
Хочет.
--
Он вообще много чего хочет. И я много чего хочу.
--
Бухать и курить ему меньше надо. Это точно. Бледный и худой он какой-то стал. Нервный и злой.
--
Да... И что же ему так не хватает?
--
Мозгов.
--
Да ладно. В таком случае нам всем мозгов не хватает. Он же университет, в отличии от нас, закончил. Прикинь?
--
Ну да.
--
А нажрется или накурится - все какие-то кошмары любит рассказывать. То у него Джейсон Вурхиз, то у него Фредди Крюгер. То и тот и другой, и в одной видеокассете.
Вова Буцкевич:
--
Это он о видике своем переживает старом. Спалил - вот и грустит. А на новый - денег не хватает.
Алеша Фейербах:
--
Что? Переживать от потери какого-то галимого видика? Не может такого быть вообще.
--
Видать, может.
--
Я знаю. Порнографию не посмотришь, и не подрачишь как следует.
--
Ну да. Женщины не могут такого дать, как такое искусство, как порнография.
--
Я знаю, видел, как он это делает. Покупает 0,5 водки, обычно "Элитной", - у него весь балкон заставлен бутылками из-под "Элитной", берет драпа, кучу жратвы, - пьет, жрет, курит, потом драчит до изнеможения, а потом опять пьет, жрет, курит, спит, пьет, жрет, опять курит. И так до утра. Иногда рыгает в вазоны.
Вова, забирая у Алеши бэчик:
--
Молодец. Время проводит хорошо. И с пользой.
Алеша:
--
Это он мне сам все рассказывал. Прикинь?
Вова, сильно затягиваясь:
--
Я еще до такого не докотился. Рыгаю только в умывальник, или, в крайнем случае, в унитаз.
Алеша:
--
Ну, ты тоже молодец.
Вова сдавленным голосом:
--
Молодцы мы все.
--
Ну.
Вова, тяжело выпуская дым:
--
Прикинь. С возрастом мужчина делается мудрее, увереннее в себе, с помощью регулярного употребления различных успокоительных и тонизирующих веществ умеет регулировать свое настроение, поддерживает себя всегда в форме, знает что такое абстиненция и зависимость. Из-за регулярного употребления алкоголя, редко болеет простудными заболеваниями.
Алеша рассматривает обугленный свисток, затем его выбрасывает:
--
Это точно.
--
Но!.. Мужчина всегда знает как заработать денег, всегда знает как удовлетворить свои ежеминутные потребности, в том числе и сексуальные. Но... Он прежде всегда остается юношей, притом... даже иногда подростком. Вывод: даже пожилой мужчина стремится к тем вещам, о которых мечтал еще в детстве, юношестве и подростковом возрасте. Правильно?
Алеша, выдыхая:
--
Правильно... Но мы же не пожилые мужчины. Только средний возраст.
Вова, немного растерянно:
--
Точно... Средний возраст. Вот блин! Прикинь. Самое золотое время. Только вот... Нет. Так к чему же мы тогда движемся? Если мы не пожилые мужчины?
Алеша:
--
Будем пожилыми. Еще будем. И тогда с гордостью и заслуженно будем предаваться детским забавам.
--
Угу. Только внучки и детишки будут постоянно выводить тебя из подобного состояния. Сейчас, вот, начинается все только. Люльки, пеленки, "памперсы", "джонсонс бэйби"... А потом, прикинь: детский сад, школа, институт... О, бля!.. Знаю кого минет чаша сия. И минует уже с тех пор, как он родился. Да. Это он. Наш дорогой друг Артурчик. Гений и шизоидный психопат.
Алеша перебил:
--
И не фига! Артурчик не шизоидный психопат. Артурчик скорее психастеник. Или нет, скорее астеник.
--
А это кто?
--
Это такой тип, которым свойственны повышенная впечатлительность, психическая возбудимость, сочетающаяся с быстрой истощаемостью, раздражительность, нерешительность.
--
Нерешительность? Угу. Ты предложи Артурчику в три часа ночи водки попить или покурить, - решится через секунду, и через пять - будет уже на месте. Истощаемость, говоришь? Так он весь день будет бухать, курить... Ты ведь сам говорил чем он в одиночестве любит заниматься. Парень натренированный. Что-то на психопата... как ты говорил?.. арсеника он мало похож. Начитался Артурчик всякой ху..ни. Он это любит. Кондильяк, там... и все остальные. Начитался, а переварить не может. Да... И забыть не может. Плюс: пьет и курит часто. Ведь любой школьник знает, что если каждый день это делать, то не только гегельянцем можно стать. Можно и того покруче... Можно стать самим Буддой. Или... даже... Христом.
Алеша:
--
Ну ты загнул. Ну уж Богом стать при таком образе жизни невозможно.
--
Возможно. Но лишь на некоторые мнгновения.
--
Если это можно назвать божественностью.
Вова:
--
А что вообще такое божественность? Что это такое? Нет никакой ни божественности, ни сатанизма, ни того, ни другого, ни третьего. Есть лишь сознание. Мировой Разум, коим мы тоже являемся на, видимо, каком-то уровне, который тем и занимается напостой, что зырит постоянно в самое себя. И лишь себя и всё себе подобное видит вокруг и кругом. И больше ничего. А что еще видеть? Есть лишь наше сознание и больше ничего. Все остальное - лишь часть нас. Мы - единый организм. Ты и я - лишь единое целое со всем этим вокруг. И это всё вокруг тоже считает нас единым целым с собой...
Алеша показал головой вдаль улицы:
--
А вон пацаны идут. Вряд ли они считают нас единым целым с собой.
--
Ну... Они, может, и не считают. Да и не нужно об этом думать. Это просто в данный момент что-то внутри нас решило так подумать, вот и подумало. А внутри их это, тоже самое, как и у нас, тоже думает, и о том же, только несколько по-другому.
--
Правильно. Потому что нет ничего одинакового, и в одну реку нельзя войти дважды. Все просто и удивительно. Но почему все-таки существуют страдания и боль?
--
Потому что есть такая вещь, как совершенство. То есть свобода. Можешь придумывать себе все что угодно. И делать все что угодно, что не придумаешь. Но платить придется.
--
Да... Выбор невелик. Все равно хреново на этой планете. Гармония и совершенство, получается, есть, но все равно всем хреново. Неправильно это. И на другую планету не улетишь от всего этого. Ху..ня.