O Simona : другие произведения.

Хроники Фемискира. Главы 512, 513, 514, 515, 516, 517, 518, 519, 520, 521, 522, 523, 524, 525, 526, 527, 528, 529, 530, 531, 532

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Хроники Фемискира. Главы 512, 513, 514, 515, 516, 517, 518, 519, 520, 521, 522, 523, 524, 525, 526, 527, 528, 529, 530, 531, 532
  
  ГЛАВА 512
  
  ДЖЕЙН И БОННИ
  
  КАФТАНСКАЯ ПЛЕННИЦА
  СОТНИК СУЛЬФАТ
  
  Привели нас в роскошную комнату.
  Не уходят певицы и танцовщицы.
  Ждут от нас чего-то.
  Наверно, монет золотых хотят.
  Сотник Сульфат девушкам говорит:
  "Вы идите вниз.
  Танцуйте перед посетителями.
  Песнями их развлекайте.
  Я же с другом своим пока подготовимся.
  Вернетесь к нам под утро.
  Устроим пир!"
  Наобещал сотник Сульфат еще и оргию после пира.
  Певички и танцовщицы упорхнули.
  Мы вдвоем остались.
  "Бежим через окно", - сотник Сульфат меня подгоняет.
  "Почему через окно?
  В балагане дверь широкая.
  Через нее выйдем".
  "Боюсь я выходить там, куда входил, - сотник сульфат головой седой качает. - Не к добру та дверь.
  Думаю, что ждать внизу нас будут с вилами.
  Через окно - безопаснее".
  Сульфат себя напугал.
  Меня до дрожи в коленках испугал.
  Ломанулись мы в окно.
  Крышами бежали.
  Я себе коленки ободрал.
  Разозлился на Сульфата.
  Он меня страдать заставил.
  Решил я больше не разговаривать с ним.
  Год проходит.
  Два года прошли.
  Я молчу.
  Ну, конечно, только с сотником Сульфатом я молчу.
  Со слугами и служанками я разговариваю.
  Не может философ молчать.
  Мать Сульфата его бьет, кричит на него:
  "Ты совсем ум потерял, сын мой Сульфат.
  Немого себе в друзья взял.
  Не философ он.
  Да еще к тому же - глухой и немой.
  Никакой пользы от него нет в хозяйстве.
  Только наши запасы еды и вина уничтожает.
  Немедленно найди себе другого философа в друзья".
  Делать нечего.
  Пришлось Сульфату нового друга философа искать.
  Нашел на ярмарке какого-то сказителя.
  Даже не философ он.
  Тьфу на него трижды.
  И на Сульфата трижды - тьфу...
  
  Устроил сотник Сульфат пир в честь нового своего друга.
  Под руку берет - так называемого - философа.
  К столу его ведет.
  Гости тоже к столу подтягиваются.
  Дали тому философу факел.
  Мне тоже факел вручили.
  От огня искры летят.
  Мне бороду и волосы подпалили.
  Я же стою, молчу.
  Не бросаю факел.
  Начали меня учить:
  "Эй, немой Кефал!
  Брось факел.
  Сгоришь без пользы".
  Я пылаю, но молчу.
  Будто бы и не слышу.
  Сотник Сульфат меня упрашивает:
  "Кефал, брось факел.
  Сожжешь свои мозги".
  Я даже бровью не повел в ответ.
  
  И тут новый философ...
  Не философ он, а - лже философ.
  Обозначил себя.
  Кричит мне:
  "Немой!
  Бросай факел.
  Себя сожжёшь - не велика беда.
  Но от тебя все мы загоримся".
  Тут я не выдержал:
  "Кто ты?
  Не знаю тебя.
  Истину вижу.
  Тебя не вижу!
  Не истина ты!"
  Услышали все мои слова.
  Сотник Сульфат сразу все понял.
  И матушка его поняла.
  И матушка матушки осознала, что я - философ.
  Поцеловались мы на радостях с Сульфатом.
  Я лже философа из дома палкой прогнал.
  На следующий день я и сотник Сульфат к разбойникам пошли.
  Через день крестьяне убили сотника Сульфата.
  Кольями и вилами обрекли его на смерть.
  Сотник Сульфат сотни сражений в армии цезаря прошел.
  Выстоял.
  Не погиб.
  Украл у крестьян свинью - и конец ему пришел.
  Убили крестьяне славного воина за свинью.
  У разбойников по погибшим долго не плачут.
  Я забыл вскоре о сотнике Сульфате.
  Не до него было.
  Я должен был донести философскую истину до разбойников.
  И тут философ Жиполит появился.
  Не один.
  С вдовой прекрасной.
  Ты, Жиполит, обманул.
  Сказал вдове, что ты - главарь разбойников.
  Вдова доверчивая.
  Потянулась к тебе, как лягушка к комару.
  Но обожгла крылышки о твою ложь, Жиполит.
  Так что не осуждай никого.
  И не судим мной будешь". - Философ Кефал долго кашлял.
  С надрывом и кровью из глаз.
  
  "Я много интересного пропустила? - Прибежала Адельф.
  В руке она держала железку на палке. - Бонни!"
  "Да, Адельф!"
  "Вот тебе кирка!
  Пробивай в камнях ход.
  Много уже прорыла?"
  "Ни одного камушка не вытащила, - я пожаловалась. - Камни очень твердые".
  "Ты стукни киркой по камням, - Адельф протянула мне странный инструмент. - Кирка камень дробит".
  "Кирка камень дробит", - я повторила.
  Ударила железякой о камень.
  Полетели искры.
  Философы Жиполит и Кефал - обидно для меня - заржали.
  Адельф успокаивающе опустила ладошку на мою талию.
  Ниже талии:
  "Бонни?"
  "Да, Адельф".
  "Ты не туда киркой бьешь".
  "Я по камню ударила", - я размахнулась.
  Снова опустила кирку на камень.
  Кирка вылетела из моих рук.
  Улетела к философу Жиполиту.
  "Бонни, - сразу раздался вопль философа. - Ты киркой мне ногу пробила".
  "Подумаешь - нога, - я подобрала кирку. - Ты мужчина, а визжишь, как... как не мужчина.
  Ничего с твоей ногой страшного не случится.
  Она и так уже страшная".
  "Бонни, - голосок Адельф ласковый. - Ты в стене пытаешься пробить проход".
  "Пытаюсь".
  "Но за стеной - соседний каменный мешок.
  В нем сидит насильник разбойник Алебастр.
  Если ты к нему пробьешься, то он, конечно, обрадуется.
  Но ты, наверно, не к насильнику путь пробиваешь, а на волю?"
  "Куда бить? - Я стерла пот со лба. - Не умею я этой железякой на палке бить.
  Если бы у меня был бластер.
  Что я говорю?
  Если бы был бластер, то я бы не сидела в этой дикой тюрьме".
  
   "Почему тюрьма дикая? - философ Кефал завизжал. - От злости на тебя, Бонни, я даже забыл о своем разбитом сердце.
  Может быть, в царстве, из которого ты пришла голая, тюрьмы лучше, чем в Кафтане.
  Я могу даже представить, что в ваших тюрьмах пленников отпускают на ярмарку прогуляться.
  Или - в балаган. - Философ Кефал захохотал. - Или даже у вас нет тюрем.
  Потому что ваш царь или царица изначально считает, что человек рождается невинным, чистым.
  А то, что он начал грабить и убивать, не его вина.
  Но подобного не может случиться никогда, Бонни.
  Эта каменная комната прекрасна.
  Эти цепи - щадящие.
  Нас обтирают.
  Кормят нас.
  Через узкие щели в потолке проникает солнечный свет.
  Мы не слепнем от вечной темноты.
  Мы не гнием заживо.
  Мы не умираем от голода.
  Наши надсмотрщики не забывают нас кормить.
  А могли бы забыть.
  Не тюрьма, а - счастье!"
  
  "Я не просилась в это счастье, - я пробормотала. - Я никогда не говорила, что хочу в каменный мешок на дикой планете.
  За что меня сковали и держат в неволе?
  Только за то, что я прилетела к вам.
  Представляете?
  Я ничего не успела сделать на вашей планете.
  Ни хорошего, ни плохого не сделала.
  Но вы уже считаете меня ведьмой.
  Но я никогда не откажусь от своей медали "За боевые заслуги".
  Я не стыжусь себя.
  Я - прекрасная.
  Жаль, что вы думаете обо мне иначе".
  "Мы не думаем", - философ Жиполит проблеял.
  "Я так и поняла, что вы не думаете.
  Вы только делаете то, что вам в голову взбредет.
  Даже, когда философствуете, то все равно не думаете".
  "Бонни, - философ Кефал угрожающе заскрипел зубами. - Не философы тебя посадили в каменный мешок.
  Не философы тебя заковали.
  Долби свой долбанный проход.
  Не рассуждай.
  У тебя не получается философствовать. - Кефал натянуто улыбнулся. - Скажу правду, Бонни.
  Хотя ты ведьма, я все равно неистово желаю тебя".
  "А я всеми силами стараюсь поймать твой взгляд, Бонни, - философ Жиполит отозвался. - Если еще есть способ убедить тебя, что мы тобой любуемся, то этот способ мы найдем".
  "Ой, Жиполит, - философ Кефал захихикал мелко. - Не заставляй меня поверить, что Бонни - весталка".
  "Я не говорю, что Бонни - весталка.
  Я пытаюсь тебя убедить, Кефал, что Бонни - не танцовщица из балагана.
  Больше я не совершу дурацкую ошибку".
  "Но, если Бонни не весталка, то она нам солгала, - философ Кефал не унимался. - У нее дрожат губы.
  Она не столь сильная, как хотела казаться.
  Слезы двумя потоками текут из ее глаз.
  Она рыдает, потому что не может пробить проход в камнях".
  "Я.
  Йа. - Я вытерла слезы. - Я думала, что вы мне сочувствуете".
  "Мы тебе сочувствуем, Бонни, - философ Жиполит произнес бархатно. - Но наше сочувствие не входит в противоречие, что ты - ведьма".
  "Хорошо, что я не понимаю твои слова, Жиполит, - я еще раз ударила по камню железякой.
  Камень не ответил мне. - Начало, вроде бы, понятное.
  Но через три слова - уже путаница".
  "Бонни, - Адельф погладила меня по головке. - Философы оскорбляют тебя.
  Они говорят, что ты - ведьма".
  "Спасибо, Адельф, - я улыбнулась подружке. - Ты всегда выручишь меня".
  "Тебе тоже спасибо, Бонни".
  
  "За что мне спасибо, Адельф?"
  "За то, что доверяешь мне, - Адельф показала язычок. - Я не могу помочь тебе долбить проход на волю из узилища.
  По двум причинам не могу.
  Первая - я не хочу предать своего отца.
  Ты должна сама сбежать, но не с моей помощью.
  Вторая причина - если я начну тебе помогать, то все равно я не смогу долбить камень.
  Мои ручки тоже тонкие.
  Мы в этом каменном мешке умрем от старости, прежде, чем ты сбежишь.
  Но я...". - Адельф смахнула набежавшую слезу.
  "Не переживай, Адельф, - я накручивала ее чудесный локон на пальчик. - Я все сама смогу".
  "Ага, - философ Кефал мерзко засмеялся. - Все сама, все сама.
  Своими ручками.
  Теперь, девочки, поцелуйтесь..."
  "Замолчи, старик, - Адельф гневно сверкнула глазами на философа.
  Потом обернулась ко мне: - Бонни?"
  "Да, Адельф".
  "Я принесу тебе кол?"
  "Кол?
  Ты хочешь посадить меня на кол?"
  "Бонни?
  Ты, что?
  Забыла?"
  "Забыла.
  О чем я забыла?
  Чтобы вспомнить, о чем забыла, нужно вспомнить, о чем должна была помнить".
  "Ты сказала, что для побега тебе понадобится кол".
  "Точно, Адельф", - я обняла подружку.
  "Бонни?" - щечки Адельф запылали.
  "Да, Адельф".
  "Ты слишком ко мне прижалась.
  Я не привыкла так".
  "Просто обнимаю тебя, Адельф.
  По-подружески".
  "Но мои чувства появились - не подружеские".
  "Ой, прости, Адельф.
  Я не знала, что ты обидишься".
  "Я не обиделась.
  Мне - наоборот.
  Приятно очень.
  Но я стесняюсь обниматься при посторонних".
  "Мы закроем глаза", - философ Жиполит поднял подбородок.
  "Лучше я за колом сбегаю", - Адельф проблеяла жалобно.
  "Кол нужен был мне, чтобы я из ямы выбрался, - философ Жиполит не удержал злорадство.
  Заржал. - Мы сейчас не в яме.
  Даже подкоп не вырыт.
  А, если бы ты, Бонни, сделала проход на волю, то застряла бы в нем с колом.
  Как же ты не понимаешь?"
  "Ты сбежал с помощью кола, - за меня ответила Адельф. - И Бонни сбежит с помощью кола.
  Так оракул Гермафродитус намекнул Бонни".
  "Понял, Жиполит? - Я показала язык философу. - Ты не понимаешь.
  Я все поняла правильно".
  "Кол очень поможет Бонни, - философ Кефал не остался в стороне.
  Философы всегда готовы сказать гадость. - Нуууу, очеееень кол поможет Бонни сбежать из тюрьмы Кафтана.
  Бонни - ведьма.
  Сядет на кол и полетит".
  "Или Бонни сядет на кол и не полетит, - философ Жиполит захлебывался смехом. - Бонни посидит на колу, посидит.
  Сразу поумнеет".
  "Ты, наверно, долго на колу сидел, Жиполит, - я обиделась. - Сразу видно, отчего ты столь умный стал".
  
  "Бонни, они просто завидуют, - Адельф поцеловала меня в щечку. - У тебя будет кол.
  У философов ничего твердого не осталось в теле.
  Даже кости размякли от злости". - Адельф выбежала из каменного мешка.
  Я стояла.
  Опиралась на бесполезную кирку.
  "Бонни?"
  "Да, Кефал".
  "Ты похожа на статую Афродиты".
  "Я не Афродита.
  Я - Бонни.
  Я не статуя.
  Я - живая".
  "Почтенный Жиполит, - Кефал назвал Жиполита почтенным.
  Не просто так, наверно. - Тебе не кажется, что Адельф и Бонни стали - как бы сказать - более философичные".
  "Я тоже заметил, что иногда Бонни и Адельф изрекают истины, - философ Жиполит тряс бородой. - Но беда в том, что Бонни и Адельф не понимаю, что они говорят.
  Можно научить попугая говорить.
  Но попугай не поймет слов.
  Просто бессмысленно повторяет".
  "Почему ты отвечаешь за попугая, - я за птичку обиделась. - Может быть, попугай все понимает?
  Или собачка?
  Собака не умеет разговаривать.
  У нее речевой аппарат развит иначе, чем у человека.
  Иначе бы она сказала многое".
  "Я слушаю тебя, Бонни, - философ Жиполит промычал. - И мне изменяет здравый философский смысл.
  Я ощущаю, что хочу тебя.
  Даже сильнее, чем весталку или вакханку желаю.
  Наверно, так происходит с цезарем, когда он с ведьмой изменяет своей жене".
  "Ты прав, Жиполит, - философ Кефал согласился с другом. - Печально.
  Но ведьмы заставляют нас любить их.
  Против нашей воли мы тянемся к красивым ведьмам".
  "Ведьмы некрасивыми не бывают, - философ Жиполит откликнулся. - Если ведьма, то - красавица.
  Потому что ведьма умеет навести на себя красоту.
  Нам плевать, сколько было мужчин у ведьмы до нас.
  Мы просто безумно желаем обладать ведьмой.
  Желаем так, будто мы не виделись сто лет.
  Ведьмы кажутся нам загадочными, как речные девы.
  Ведьмы - неотразимые, как сирены.
  Мы не знаем твердо, что ведьма от нас хочет.
  Но нет желания забивать голову всякими предположениями.
  Я боюсь, что Бонни превратится в крылатое чудовище.
  Ведь ты, Бонни, говорила, что ты прилетела".
  "Я?
  Йа?
  Я этого не говорила".
  "Значит, не говорила, а - обмолвилась, или намекнула, - улыбка философа скрыта под густыми зарослями на лице. - Я встречался с тремя ведьмами..."
  "Не лги, Жиполит.
  Ты не встречался с ведьмами", - философ Кефал тут же позавидовал.
  "Почему ты, Кефал, думаешь, что я лгу?"
  "Потому что я лучше философ, чем ты.
  Я должен был в первую очередь встретиться с ведьмами".
  
  "Кефал!
  Ты не лучше философ, чем я.
  Ты - лжец!
  Но сейчас ты прав.
  Я думал, что они - ведьмы.
  Но они оказались просто красавицами.
  Или...
  Или, все же, ведьмы?
  Судьба философа забросила меня на крайний запад нашего царства.
  Жрецы говорили, что там граница ночи и смерти.
  День я там видел.
  Ночь видел.
  Смерть на крайнем западе видел.
  Но границу не видел.
  Я оказался в той области случайно.
  Вакханка Семирамида послала меня за розовым маслом для факела.
  Я не хотел перед вакханкой показаться слабым.
  Поэтому отправился на ярмарку в Микены.
  Целый день я искал розовое масло для факела.
  Одни купцы смеялись надо мной.
  Говорили, что факел не заправляют розовым маслом.
  И, что они не знают, розовое масло для факела.
  Другие купцы, якобы слышали о розовом масле для факела.
  Они сказали, что в Фивах на ярмарке я найду только розовое масло для натирания тел.
  Но для факела не найду розовое масло.
  В балагане я целый вечер поил и кормил старого мудреца.
  Не понимал, как в худую утробу влезает столько мяса и вина.
  В конце концов, старый мудрец согласился мне сказать путь за розовым маслом для факела.
  Он солгал, что на крайнем западе из земли течет розовое.
  Оно как раз подходит для факелов.
  Я обрадовался.
  Утром, когда мудрец мирно посапывал в моей постели, я собрался в путь.
  До крайнего запада я добирался долго.
  Поэтому, сразу, как пришел, побежал в балаган.
  Меня встретили три прекрасные девы - Сфено, Эвриала и Медуза.
  Медуза сразу уселась ко мне на колени.
  Я не возражал.
  Сфено присела слева от меня.
  Я тоже не возражал.
  Эвриала заняла место справа.
  И на этот раз я не сопротивлялся.
  Сфено и Эвриала прижались ко мне горячими бедрами.
  Медуза и так прижата ко мне была достаточно.
  Она же сидела на моих коленях.
  Я робко спросил прелестных дев:
  "Знаете ли вы место, где из земли выходит розовое масло для факелов?
  Я за ним пришел на ваш крайний запад".
  "Не столь он крайний, наш запад", - Сфено обиделась за свой родной край.
  "Еще крайнее есть запады", - Эвриала захихикала.
  Сестры переглянулись и засмеялись.
  
  "Не думайте, что я глупый, - я разозлился. - Мудрец сказал, что здесь есть розовое масло для факелов.
  Вы не мудрее мудреца и не умнее, чем я".
  "Ты не глупый, философ Жиполит, - Эвриала меня успокаивала нежными пальчиками. - Тот, кто развлекается с тремя прекрасными девушками, глупым не кажется.
  Глупый - тот, у кого нет девушки".
  "Жиполит, - Сфено прошептала. - Мы не просто красавицы.
  Мы - ведьмы!
  Я и Эвриала - бессмертные.
  Медуза - тоже бессмертная.
  Но Медуза бессмертная до тех пор, пока ее не убьет герой.
  По ночам у нас отрастают крылья.
  Волосы превращаются в ядовитых змей.
  Лица и взор становятся страшными.
  Мы обращаем в камень всякого одним своим видом.
  Наверно, тот, кто посоветовал тебе идти на крайний запад к нам, хотел твоей смерти.
  Он надеялся, что ты не вернешься".
  "Мудрец в балагане смотрел на меня недобро, - я вспоминал. - Он, наверняка, завидовал моему философскому уму и моей красоте.
  Вот, почему он отправил меня на крайний запад к вам, ведьмы.
  Скажите, как я могу сбежать от вас?"
  "От нас сбежать очень легко, - голосок красавицы Медузы шелковый. - С мужеством в сердце отправляйся в персиковую рощу.
  В ней живут наши двоюродные сестры - грая.
  Я, Сфен и Эвриала олицетворяем молодость и красоту.
  Наши двоюродные сестры показывают старость.
  Они так и родились с седыми волосами.
  На всех трех старух только один глаз и один зуб.
  Они пользуются ими поочередно.
  Только наши двоюродные сестры знают путь к нам.
  Они нас стерегут.
  Но ты, о славный герой...
  Прости, прости.
  Не герой, а - философ.
  Философ - звучит выше, чем герой.
  Только ты, о, славный философ Жиполит, нас нашел без помощи наших сестер старух.
  Потому что ты на нас натолкнулся случайно.
  Ты искал розовое масло для факелов.
  Если бы ты искал нас, то нас не нашел бы.
  А, может быть, отыскал бы розовое масло для факелов.
  Но так как на нас ты наткнулся...
  Нет.
  Не наткнулся.
  Тебе посчастливилось встретить нас в этом скромном балагане.
  Возрадуйся, же, о, философ Жиполит!
  Но к нашим двоюродным сестрам старухам ты должен заглянуть.
  Из почтения.
  И по Судьбе.
  Потому что к нам пойдешь через наших сестер охранниц..."
  "Можно ли пропустить момент моей встречи с вашими старухами? - я проблеял. - Как бы, я уже у них гостил.
  И старухи указали мне путь к вам, прелестные девы".
  "Ты - крепкий и изворотливый философ, - три красавицы засмеялись.
  Медуза даже поощрительно заерзала на моих коленях. - Запомни, если кто-нибудь тебя спросит.
  Ответишь, что сначала ты попал к нимфам.
  Нимфы дали тебе окрыленные сандалии.
  Они могли тебя поддерживать на воздухе.
  Еще нимфы подарили тебе мешок и шлем-невидимку Гадеса.
  Гермес подарил тебе серповидный меч.
  Афина дала металлический гладкий, светлый, как зеркало щит.
  Все против нас восстали.
  Мы жили тихо, мирно со всеми.
  Но почему-то Афина, Гермес и другие мечтают нас изничтожить.
  Ты сначала прошел к нашим сестрам старухам.
  Ты же мужчина, философ Жиполит.
  Ты отнял у них единственный глаз.
  Бросил его в пропасть.
  Растоптал.
  Нет...
  Сначала растоптал глаз наших сестер.
  Затем бросил его в пропасть.
  Хм.
  Зачем бросать глаз в пропасть, если ты уже его растоптал?
  Сам придумай, Жиполит.
  Философы на выдумки сильны.
  Затем ты пришел к нам в балаган.
  Мы спали мило втроем.
  Умилительно посапывали во сне.
  Ты отрубил голову Медузе.
  Бросил ее в мешок.
  Тот мешок, который подарили тебе нимфы.
  Сердобольные нимфы - На, герой, на, философ, возьми мешок для отрубленной головы девушки.
  Ну, нимфы они пощады не знают.
  Нимфетки - совсем другое.
  Нимфетки - не нимфы.
  Все злодеяния ты совершил, глядя в зеркальный щит Афины.
  Через щит ты видел Медузу".
  
  
  ГЛАВА 513
  
  ДЖЕЙН И БОННИ
  
  КАФТАНСКАЯ ПЛЕННИЦА
  МЕДУЗА
  
  "Но прямо на меня не смотрел, - Медуза поцеловала меня в лоб. - Знал, что мой вид обратит тебя в камень.
  Из моего обезглавленного туловища возникли крылатый конь Пегас и исполин Хрисаор.
  Предок Хрисаора Колумба.
  Только ты убил меня, как проснулись мои сестры Сфено и Эвриала.
  Ты надел шлем-невидимку.
  Стал невидимым, как старик.
  Стариков никто не видит, потому что не смотрят на них.
  В окрыленных сандалиях ты позорно сбежал, философ Жиполит.
  Ты пролетал над Ливийской пустыней.
  На землю упали капли моей крови.
  Из этой крови возникли ядовитые ехидны.
  С тех пор Ливия кишит ими.
  Потом бурные ветры налетели на тебя.
  Носили то в ту, то в другую сторону.
  К вечеру с мешком, в котором лежала моя голова, - Медуса печально улыбнулась мне, - ты улетел совсем на крайний запад.
  Там правит исполин Атлант.
  Ты не захотел больше летать по ветру.
  Поэтому опустился на землю.
  Затем пешком вернулся к нам.
  Голову мою, меч, сандалии, мешок, щит, шапку-невидимку ты потерял, философ Жиполит. - Медуса провела ладошкой по моей голове. - Как тебе эта история?
  Нравится или не нравится?
  Можешь верить в нее, или не верь.
  Но люди поверят тебе.
  Ты прославишься, потому что провёл время в балагане с тремя ведьмами.
  Одной ведьме даже голову отрубил". - Медуза подозвала хозяина балагана.
  Он спросил:
  "Почтенный герой будет продлять время с девушками?"
  Я с негодованием ответил, что они не девушки, а - ведьмы.
  Заказал еще нам три амфоры вина и запеченного лося.
  Так я познал коварство ведьм.
  Утром я проснулся в чистом поле.
  Были или не были вчера со мной три прекрасные сестры - Сфено, Эвриала и Медуза, которые называли себя ведьмами - не помнил.
  Но зато помнил о своем кошеле с монетами.
  Его со мной уже не было.
  Кто-то - наверно, злая ехидна - похитил его ночью". - Философ Жиполит невесело засмеялся.
  
  "Жиполит, - разумеется, философ Кефал не мог не сказать гадость своему другу. - Так любая девушка может придумать, что она ведьма".
  "Вот вы и придумали, философы, что я ведьма, - я отбросила кирку. - Я - не ведьма.
  Но вы все равно будете хвастаться, что сидели в одной камере с ведьмой.
  Впрочем, на мою репутацию это никак не повлияет.
  Я и так хорошо продвигаюсь по службе.
  Уже медаль "За боевые заслуги" получила..."
  "Бонни?"
  "Да, философ Кефал".
  "Ты уже в сотый раз повторила о своей медали.
  Нам она не интересна.
  Мы даже не знаем, что это - медаль?
  Ты лучше расскажи о своих подругах.
  Они, действительно, голые все?
  Не носят одежду?
  Адресок иероглифами на глиняной табличке начертаешь?"
  "Бонни! - В узилище вошла Адельф.
  На спине он тащила заостренную толстую палку.
  Палка тяжелая, потому что Адельф тяжело дышала. - Не чертай на глиняной табличке иероглифы для философов Жиполита и Кефала.
  Все, что ты начертаешь, может быть использовано против тебя".
  "Не стану я чертать иероглифы, - я помогла Адельф сбросить кол. - Я не умею чертать иероглифы.
  Тем более - на глиняных табличках. - Я потрогала кончик кола. - Острый.
  Тяжелый кол?"
  "Ты попробуй, Бонни, - Адельф вытирала пот со лба. - Подними.
  Пройдись с колом на плече по камере.
  Приноровись к нему.
  Ты же с ним будешь убегать".
  "Спасибо, за помощь, Адельф, - я поцеловала Адельф в губки. - Ты вспотела.
  Туника у тебя мокрая.
  Сними ее.
  Высуши".
  "Снять?
  Высушить?"
  "Да, Адельф.
  Сними.
  Высуши.
  Так тебе легче станет.
  Проветришься".
  "При этих раздеться?" - Адельф кивнула головкой на философов.
  "При них!
  Что в этом необычного, Адельф?
  Они же на цепи.
  Не кусаются".
  "Не кусаемся.
  Сними тунику, Адельф. - Философы Жиполит и Кефал захрюкали. - Мы на цепи".
  "Нет, Бонни, - щечки Адельф загорелись. - При тебе я бы сняла промокшую тунику.
  Я не стыжусь при тебе.
  Но при философах...
  Я еще не умею раздеваться при мужчинах".
  
  "Предрассудки, - я беспечно махнула рукой. - Нужно поступать так, как тебе удобно. - Я присела.
  Затащила кол на левое плечо.
  С натугой поднялась: - Крепкий кол".
  "Осиновый кол.
  Стражникам его подарил купец Дракула из Вестляндии.
  Он сказал, что осиновый кол очень удобно забивать в человека".
  "Ни в кого кол забивать мы не будем, - я строго предупредила. - Мы здесь все Имперцы.
  Империец Имперцу - друг и товарищ".
  "Бонни, а Бонни", - философ Кефал пропищал.
  "Что тебе, Кефал?" - Я с трудом повернулась.
  Кол мешал.
  "Ты была прекрасна в цепях.
  С киркой ты была не менее обворожительная.
  Теперь радуешь нас изваянием - Девушка с колом.
  Я полюбил тебя страстно.
  Если бы полюбил ближе, совсем ближе, то у тебя ныло бы все тело.
  Но в душе бы ты понимала, что я нежный.
  Интересно, если бы ты была не ведьмой а - весталкой.
  Что ты бы выдумала, чтобы раззадорить несчастного философа?"
  "Кефал, - я пыхтела. - Я тебя просто так плохо понимаю.
  Но с колом на плече я совсем тебя не понимаю. - Я медленно направилась к выходу из каменного мешка. - Поговорим позже, когда меня поймают.
  Сейчас я занята своим побегом.
  Да поможет мне кол".
  "Несмотря на свое смятение, - философ Кефал вопил мне в спину, - я уверен в своей любви к тебе, ведьма Бонни.
  Надеюсь, что и ты тоже любишь меня.
  Научимся доверять друг другу".
  "Мы, Имперцы, просто обязаны доверять друг другу, - я шла по коридору. - Не жухраям же доверять".
  "Бонни?"
  "Помочь тебе с колом?"
  "Нет, Адельф.
  Спасибо.
  Не помогай мне с колом.
  Мы же договорились, что я сама убегаю из тюрьмы в вашем Кафтане.
  Если поможешь, то будешь считаться моей сообщницей.
  Твой отец центурион огорчится".
  "Тогда я рядом пойду".
  "Мне будет веселее убегать из тюрьмы, Адельф, если ты рядом со мной пойдешь", - я обрадовалась.
  Мы вышли в тюремный коридор.
  Он оказался коротким, как ночь в Кафтане.
  "Бонни?"
  "Да, Адельф".
  "В какую сторону ты убегать из тюрьмы будешь?"
  "В какую сторону я побегу? - Я задумалась. - Адельф!
  Я не знаю, куда бежать.
  Подскажи мне".
  "Если я тебе подскажу, Бонни, то получится, что я помогаю тебе убежать.
  Но мы же договорились, что не..."
  "Нет, Адельф.
  Если ты подскажешь мне, куда лучше бежать, то это не будет помощью.
  Ты совсем может не говорить".
  "Совсем не говорить, Бонни?
  Как это?
  Ты отрежешь мне язык?
  "Нет, Адельф.
  Язык я твой ни за что не отрежу.
  Ужас какой-то говоришь.
  Я имею в виду, что ты молча кивни головкой.
  Кивни в ту сторону, куда мне бежать.
  Ты сама себя не предашь кивком.
  И отца своего тоже не обманешь.
  Мало ли, почему девушка головкой трясет и кивает?
  Каждый кивает.
  Или рукой взмахни.
  Я пойму направление".
  "Тогда смотри, Бонни", - Адельф кивнула головкой.
  
  "Куда смотреть, Адельф?"
  "Поняла, куда я кивнула?"
  "Неа, Адельф.
  Я не поняла, куда ты кивком мне указала бежать.
  Ты кивала во все стороны".
  "У меня одна голова, - Адельф удивилась. - Я не могу одной головой кивать во все стороны".
  "Тогда рукой махни, Адельф".
  "Рукой махну", - Адельф беспечно махнула рукой.
  "Спасибо, Адельф, - я повернула туда, куда меня рукой направила Адельф. - Ты очень мне помогла".
  "Бонни?" - Адельф догнала меня.
  "Да, Адельф".
  "Ты не туда идешь".
  "Как не туда, Адельф?
  Ты же сюда махнула рукой".
  "Я махнула рукой на комара.
  От комара отбивалась.
  А затем я кивнула.
  Надо было не на мою руку смотреть, а на кивок".
  "Кивок? - Я задумалась. - Адельф?"
  "Да, Бонни".
  "Я еще не начала побег.
  Но уже с колом замучилась.
  Вспотела везде".
  "Бонни.
  Я лучше, чем кивок и взмах рукой придумала, - Адельф шелковым платочком промокала пот с моей груди. - Я пойду вперед.
  Ты за мной иди.
  Не ошибешься".
  "О, Адельф!
  Ты прекрасно придумала", - я тащилась с бревном на плече за Адельф.
  "Стой! Кто идет?" - у выхода со двора нас окликнул стражник.
  "Илларион, - Адельф махнула рукой стражнику. - Не видишь, кто идет?
  Или ты так шутишь?"
  "Адельф, конечно, шучу над тобой, - стражник показал половину зубов. - Я тебя знаю давно.
  И пленницу тоже знаю".
  "Адельф, - я подковыляла.
  Прошептала на ушко подружке: - Ты махнула рукой.
  Мне туда идти, куда ты махнула?"
  "Нет, Бонни, - Адельф тихо прошептала в ответ. - Мы же договорились, что кивок головой и махание рукой уже не указывают направление.
  Я - твое направление.
  Иди за мной.
  Я стражнику Иллариону махнула".
  "Предупреждай в следующий раз, - я пыхтела под тяжестью кола. - Я забываю".
  
  "Адельф?"
  "Да, Илларион".
  "Ты куда пленницу ведешь?
  На прогулку?"
  "Пленницу? - Адельф сделала вид, что удивлена. - Ты имеешь в виду Бонни?"
  "Да, ведьму?
  Зачем ей осиновый кол?"
  "Я попросила!"
  "Кол попросила?" - Стражник Илларион захохотал.
  Он мне сразу понравился.
  Веселый стражник.
  "Я попросила Бонни, чтобы она несла кол", - Адельф вывернулась.
  "Зачем тебе осиновый кол, Бонни?
  На него садиться собираешь?"
  Стражник насмешил меня.
  Я так смеялась, что чуть кол не уронила.
  "Кол нужен мне для ограды", - Адельф пожала плечами.
  Тоже захихикала.
  "Ограда? - Стражник выпучил глаза. - От кого ограждаться будешь, Адельф?
  От варваров?
  От женихов?"
  "Частокол поставлю, - Адельф придумывала. - Один кол - кол.
  Много колов - частокол".
  "Серьезная ты девушка, Адельф, - стражник Илларион подергал себя за бородку. - Ведьма не сбежит?"
  "Какая ведьма, Илларион?"
  "Пленница ведьма Бонни!"
  "Бонни - не ведьма, - Адельф ответила резко. - Если бы она была ведьмой, то давно бы улетела из Кафтана.
  Усыпила бы стражу и улетела". - Адельф снова взмахнула рукой.
  "Адельф?"
  "Да, Бонни".
  "Мне идти туда, куда ты махнула?"
  "Нет, Бонни.
  Мы же договорились, что ты за мной идешь".
  "Ой, Адельф.
  А я и забыла".
  
  "Смутные подозрения мучают меня, - стражник Илларион прищурил глаза. - Кажется, что пленница хочет сбежать".
  "Сбежит - не мое дело, - Адельф фыркнула. - Я не приставлена следить за узниками".
  "Мне это дело тоже не по душе, - стражник Илларион постучал пальцами по щиту. - Я люблю играть на кифаре.
  Война - не мое.
  Но Судьба поставила меня стражником.
  Вот я и должен.
  Скажу тебе честно, Адельф, не нужен тебе осиновый кол.
  Напрасный труд.
  Частокол не спасёт от варваров.
  От женихов частокол, тем более не спасет.
  Как и меня ничто не спасло от бесполезной работы.
  Я в молодости был очень хитрый и изворотливый.
  Многие меня звали героем.
  Я на пастбище отца поставил ветряное колесо.
  Оно крутилось и подавало воду из реки на поле.
  Меня потом назвали повелителем всех ветров.
  Не очень название...
  Ветры могут летать.
  А еще можно испускать ветры".
  "Фу, Илларион".
  "Не фу, а - жизнь, Адельф.
  Никто в деревне не мог сравняться со мной в хитрости и коварстве.
  Да что - в деревне.
  Даже могущественные патриции сенаторы проигрывали, когда вели со мной дела.
  Я даже не боялся сенатора Полукса.
  Сенатор Полукс любил похищать красивых девушек.
  Часто занимался воровством.
  Однажды сенатор Полукс похитил прекрасную Энгину.
  Она была одной из дочек владельца галер Асона.
  Я увидел, как сенатор Полукс уносил девушку.
  Тогда я немедленно сообщил о похищении ее отцу.
  Даже указал дом, где сенатор Полукс спрятал Энгину.
  В обмен на свой донос я потребовал от галерщика Асона, чтобы он поставлял рабов и рыбу для моего нового пастбища.
  Я пас овец на пастбище около города Эфир.
  Потом город стал называться Коринфом.
  Асон стал царем Коринфа.
  Но это в будущем.
  А тогда Асон разозлился на сенатора Полукса.
  Погнался за похитителем своей дочери.
  Асон пустил воду на поля сенатора Полукса.
  Затопил водами все места, где любил отдыхать сенатор Полукс.
  Бурные воды залили все пещеры наслаждений, поля и луга, которые принадлежали сенатору.
  Погибали его овцы.
  Рабы сенатора спасались бегством.
  Рабы спасались на высоких вершинах гор и на пальмах.
  Конечно, галерщик Асон ничем не мог повредить влиятельному сенатору Полуксу.
  Наоборот, он только разозлил сенатора.
  Разгневанный сенатор Полукс направил к галерам Асона свои галеры.
  Поджег несколько его галер.
  Асон сразу сделался послушным и сговорчивым.
  Он перекрыл воды.
  Но и мне досталось от сенатора.
  Ведь сенатор Полукс знал, кто настроил Асона против него.
  Сенатор позвал жрецов из храма Танатоса.
  Велел им идти ко мне и примерно наказать.
  Жрецы вышли из Храма.
  Пришли ко мне на луг.
  Предложили идти за ними.
  "Хорошо, хорошо, жрецы, - я сразу согласился.
  Потому что был очень хитрый. - Позвольте мне только пойти и отдать последние распоряжения своим наложницам".
  Жрецы согласились.
  К жене и детям не отпустили бы.
  Но к наложницам - всегда пожалуйста.
  Жрецы меня ждали.
  Я же побежал к деревенским кузнецам.
  Жрецы пировали за мой счет.
  В это время пришли кузнецы.
  Схватили жрецов и заковали их в крепкие оковы.
  Прошел год.
  Второй год прошел.
  Третий год на исходе.
  Забеспокоился сенатор Полукс.
  Перестали жрецы в Храме Танатоса совершать обряды.
  На поля налетела саранча.
  Помчался сенатор в колеснице своей в сенат.
  Потребовал навести порядок в моем хозяйстве.
  Чтобы я отпустил жрецов обратно в храм Танатоса.
  Пусть все идет по-прежнему.
  Сенаторы направили ко мне легион жестоких воинов.
  Они освободили жрецов из оков.
  Разумеется, что первой же жертвой стал я.
  Жрецы увели меня в свой Храм.
  Хотели принести меня в жертву.
  Но я сумел обмануть хитрых жрецов.
  Единственный вернулся живым с жертвенного алтаря.
  Все почему?
  Потому что...
  Я раньше догадывался, что сенатор Полукс затеет против меня плохое.
  Заранее предупредил своих наложниц, чтобы они не рыдали по мне и не приносили жертвы и дань жрецам храма Танатоса.
  Ждали, ждали жрецы подношений от моих наложниц.
  Но не дождались.
  Потому что мои наложницы послушные были.
  Сделали все, как я велел им.
  Тогда я снова решил обмануть жрецов.
  Обратился к голодным жрецам:
  "О, великие жрецы.
  Мои наложницы не приносят вам даров.
  Отпустите меня домой.
  Я должен строго наказать своих подруг.
  Как только я это сделаю, я снова вернусь к вам.
  Признаюсь, что мне уходить от вас не хочется.
  Я бы здесь остался с огромным удовольствием.
  Дожидался бы, чтобы вы принесли меня в жертву".
  Жрецы оказались доверчивыми и простодушными.
  Поверили мне хитрому.
  Отпустили меня домой.
  Вернулся я на свои поля и луга.
  Вел веселую жизнь с наложницами.
  Прошло время.
  Жрецы ждут меня.
  Я же не возвращаюсь.
  Послал сенатор Полукс своего быстроногого любимого гонца.
  Гонец должен посмотреть, чем я занимаюсь.
  Почему не хочу вернуться к жрецам в храм на верную свою смерть.
  Посмотрел гонец на меня и на наложниц.
  Краска стыда залила щеки юного бегуна.
  Но я его пригласил на пир.
  Похвастался, что я - единственный, кто сумел вырваться из лап мрачных жрецов.
  Я своевольный.
  Не собираюсь возвращаться в их Храм.
  Гонец пировал со мной и моими наложницами.
  Затем убежал доносить сенатору о моем поведении.
  Разгневался сенатор Полукс.
  Снова послал ко мне жрецов из Храма Танатос.
  Увели меня с собой жрецы.
  На этот раз - серьезно.
  Не простили жрецы мне мой побег.
  Хотели меня сурово наказать.
  Посадили бы на кол.
  Содрали бы с живого кожу.
  Затем на жертвенном алтаре меня бы...
  Даже думать не желаю, как жрецы принесли бы меня в жертву.
  Как и в каком виде...
  "Илларион, - главный жрец мне торжественно сообщил. - Будем жертвовать тобой.
  Когда проснешься утром - начнем.
  Что бы между нами ни было, я желаю видеть тебя на жертвенном алтаре. - Жрец произносил слова отрывисто.
  Я не знал, что ему отвечать.
  Жрец потянулся к амфоре. - Ты обманул нас, Илларион.
  Ты способен и на большее.
  Ты можешь нас убить.
  Убить жрецов".
  "Я не убиваю жрецов, - я лгал. - Посмотрите на меня.
  Я же трус".
  "Илларион!
  Ради своей жизни, почему бы не убить?"
  "Нет в наших краях жизни, из-за которой хотелось бы убить жрецов", - я ответил мрачно.
  Жрец молча причесал бороду.
  Надел шлем:
  "Я погружен в мрачные думы, Илларион.
  Невеселые размышления.
  Я хочу услышать от тебя, что ты с радостью готов пожертвовать собой на алтаре".
  "Может быть, вы обойдетесь без меня, жрецы? - Я спросил недовольный.
  Напустил на себя безразличный вид. - Я все равно от вас сбегу".
  "Ты?
  Снова сбежишь? - Жрецы расхохотались. - Второй раз ты нас не обманешь".
  "Жрецы!
  Вы хотите сказать, что не доверяете мне?"
  "Илларион, - главный жрец тяжело вздохнул. - Я просто не знаю, что о тебе думать.
  И что делать с тобой на жертвенно алтаре.
  Одной смерти для тебя - мало.
  Наверно, лучше всего найти убийцу.
  Он с тобой разберется.
  Разберет тебя по косточкам.
  Кхе-кхе.
  Я не доверяю тебе ни в чем, Илларион.
  Мы не можем даже допустить к тебе твоих наложниц. - Главный жрец криво ухмыльнулся. - Мы сами из тебя калеными щипцами вытащим правду".
  
  "Только после вас, жрецы".
  "Что - только после нас, Илларион?"
  "Только после того, как вы себя принесете в жертву, я сам взойду на жертвенный алтарь".
  "В чем подвох, Илларион?" - Жрецы шептались.
  "Жрецы!
  Подвох в том, что никто, кроме меня".
  "Илларион!
  Надеемся, что нет второго смысла в твоих словах".
  "В моих словах и первого смысла нет, жрецы".
  "Ты запутал нас, Илларион, - главный жрец с подозрением смотрел на меня. - Даже не надейся на нашу пощаду.
  Ты убедишься, что мы правильно тебя принесли в жертву.
  Убедишься, когда будешь смотреть на нас со стороны.
  Из мрачного подземного царства мертвых".
  "Я душой и телом рад бы, жрец.
  Здесь столько жрецов, что обмануть невозможно.
  Удовлетворит ли вас моя смерть на жертвенном алтаре?"
  "Еще как нас удовлетворит твоя смерть, Илларион".
  "Вам нужна одна моя смерть?"
  "Одна твоя смерть нам нужна, Илларион".
  "А две моих смерти видеть не хотите ли, жрецы?"
  "Как две смерти, Илларион?"
  "Даже три и больше моих смертей.
  Дайте мне самое унизительное и тяжелейшей из испытаний.
  Каждый раз я буду умирать от унижения, от перенапряжения, от бессмысленности своей жизни.
  Вы будете наблюдать за мной и наслаждаться.
  Мои мучения доставят вам больше радости, чем всего лишь одно мучение на жертвенном алтаре".
  "Илларион!
  Не верим!
  Что ты предлагаешь?"
  "Держитесь ко мне ближе, жрецы.
  Я открою вам истину.
  Дайте мне самую драную унизительную тунику.
  Не из шелка тунику.
  Не шитую золотой нитью.
  Тунику подарите, на которую смотреть противно.
  Глаза бы слезились от ужасного вида этой туники".
  "Ты хорошо придумал, Илларион.
  Смрадная грязная туника - наказание".
  "Я в этой тунике буду совершать бесполезную, тяжелейшую, унизительную работу.
  Вы же смотрите на мои потуги и унижения.
  Как вам план?
  Лучше, чем просто принести один раз меня в жертву на алтарь".
  "Ты хитростями похож на ехидну, Илларион, - главный жрец прокричал с раздражением. - Не учи нас.
  У нас нет для тебя унизительной работы".
  "Я буду вкатывать на гору огромный неудобный камень, - я подошел к главному. - Каждый раз будет казаться, что камень вот-вот достигнет вершины горы.
  Но камень постоянно будет срываться вниз.
  Сова и снова придется мне начинать все сначала.
  Бессмысленная, бесконечная и тяжелейшая работа.
  Ваш Храм наполнят зеваки.
  Будут приплывать из других царств и королевств.
  Многие захотят взглянуть на мои бесплодные попытки и унижения.
  Щедрые дары польются в ваш Храм, жрецы".
  
  "Ты не так глуп, как умен, Илларион, - главный жрец прищурился.
  Вскинул голову.
  Потрепал меня по плечу. - Настроение мое улучшилось, Илларион.
  Ты произвел благостное впечатление на нас.
  С камнем ты будешь мучиться дольше и полезнее, чем на алтаре.
  Открывай чаще рот.
  Напускай на себя дурацкий вид.
  И тогда к тебе потянутся ходоки".
  "Жрец.
  Ты не глупее меня.
  Мы оба знаем правду", - я поклонился жрецу.
  "Но на вершине горы ты можешь сбежать, Илларион", - младший жрец чуть не испортил для меня все.
  "Сбежать?
  Я?
  Йа?
  Я не сбегу с камнем.
  Куда же я с камнем побегу?
  Вы видели ли когда-нибудь меня, бегущего с камнем?
  Камень тяжелый.
  С камнем я далеко не убегу".
  "Ты - сын хитрости, Илларион", - главный жрец сверкнул глазами.
  "Хитрость - моя мать, - я выпятил грудь.
  Ответа не последовало.
  Но я решил не сдаваться. - Давайте камень.
  Я покажу".
  "Затащи на гору надгробный камень из заброшенного храма древних шумеров", - главный жрец сдался.
  "Это не просто камень, - я попытался сдвинуть огромный каменный круг. - Это мельничный жернов.
  Я его не подниму.
  Мне нужен камень круглый.
  Чтобы я его катил красиво".
  
  
  ГЛАВА 514
  
  ДЖЕЙН И БОННИ
  
  КАФТАНСКАЯ ПЛЕННИЦА
  ИЛЛАРИОН И КАМЕНЬ
  
   "Слышали, жрецы? - Главный жрец повернулся к своим собратьям. - Дайте Иллариону то, что он просит.
  Круглый большой камень, который катится красиво".
  Были ли слова главного жреца угрозой?
  Не знаю.
  Через час я вкатывал камень на гору.
  Это был третий камень, который мне предложили жрецы.
  Два первых я отверг с негодованием.
  Камень катился тяжело.
  Но он того стоил.
  Рядом со мной карабкались на гору жрецы.
  Они очень устали и постоянно ругались друг с другом.
  Но не оставляли меня.
  Боялись, что я сбегу.
  Около вершины горы я остановился.
  Остался последний рывок.
  "Невозможно закатать камень на вершину, - главный жрец краем туники вытирал пот. - Камень скатится".
  "Да, невозможно закатить камень", - остальные жрецы согласились с главным.
  "Что я и говорил", - я подтолкнул камень.
  Он заскрипел по камням.
  И сорвался вниз.
  Мы следили, как камень подскакивал и ускорялся.
  Сбил насмерть двух отставших жрецов.
  "Брат Кастор и брат Алехандер, - главный жрец - приложила ладонь к глазам. - Не спешили.
  Вот и поплатились своими жизнями".
  
  Камень внизу сбил одну из храмовых построек.
  Закатился в купальню.
  Но жрецов в купальне не было.
  Мы спустились вниз.
  Второй раз со мной на гору отправились уже не все жрецы.
  А в третий раз - никто не решился подниматься на гору.
  Жрецы поняли, что камень каждый раз будет срываться с вершины.
  А я и не спорил.
  В третий раз камень полетел с горы вниз.
  Жрецы радостно завопили.
  Им начинало нравиться зрелище.
  Я развлекал жрецов.
  У них радостей не так много.
  Наложницы, рабыни, пиры, жертвоприношения.
  Скучная жизнь.
  "Нафиг вас, мне здоровье дороже, - я без камня рванул к вершине. - Поищите других Илларионов".
  Так я сбежал от жрецов и от гнева сенатора Полукса.
  Больше я не испытывал Судьбу.
  Ушел из родных краев.
  Стал воевать за цезаря.
  В свободное время играю на кифаре. - Стражник Илларион мелко захихикал: - К чему я вам рассказал о бесполезной работе, девочки?"
  "К чему ты нам рассказал о бесполезной работе, стражник Илларион?" - Адельф распахнула глазища.
  "К тому я рассказал о камне на гору, что нести осиновый кол на плечах - очень похоже.
  Камень все время срывается с горы.
  Осиновый кол будет постоянно падать с плеча.
  Что камень поднимать на гору, что кол на плече тащить - все одно.
  Бесполезно и бессмысленно".
  "Стражник!
  Но ты же с помощью своей хитрости с камнем на гору сбежал от жрецов", - я пропищала.
  "Да, я сбежал от жрецов.
  Моя хитрость с камнем помогла".
  "Я тоже сбегу, - я засмеялась. - Я придумала нести кол, чтобы сбежать из вашей проклятой тюрьмы в Кафтане".
  "Бонни", - Адельф закричала и ладошкой прикрыла мой рот.
  Но было поздно.
  "Побег! - стражник Илларион свистнул в деревянный свисток. - Тревога!!!
  Ведьма с осиновым колом хочет сбежать".
  "Ведьма?
  Осиновый кол? - Из шатра выскочили стражники.
  Нацепляли на ходу мечи на пояс. - Где?
  Далеко убежала?"
  "Еще нет, - стражник Илларион с гордостью указал на меня. - Я ее хитростью поймал.
  Призналась, что убегает".
  "В яму ее.
  В вонючую яму", - стражники отняли у меня осиновый кол.
  Поволокли за собой.
  Но уже не в каменную тюрьму.
  Адельф бежала следом.
  Но молчала.
  Правильно поступила.
  Если бы заступилась за меня, то ее бы назвали моей сообщницей.
  Наказали бы.
  Тогда Адельф не смогла бы мне помочь в дальнейшем.
  
  За каменной тюрьмой была глубокая яма.
  Стражники без стеснения бросили меня в нее.
  Накрыли железной решеткой.
  Я бы ушиблась.
  Но упала на мягкое.
  Оказалась - вонючая грязь с тряпками.
  Тряпки были хуже грязи.
  Сразу ко мне устремились скорпионы.
  Я их повадки прекрасно знала.
  На родной Натуре скорпионов - тучи.
  Поля скорпионов.
  Я уселась на тряпки.
  Смотрела вверх.
  Потянулись долгие часы ожидания.
  Солнце палило нещадно.
  Воздух - вернее то, что можно в душной вонючей яме назвать воздухом - накалился.
  Но у меня не было выбора.
  Я скучала.
  Я знала, что Адельф обязательно придет навестить меня.
  Но - когда?
  Стемнело.
  Появились жирные звезды.
  Из-под земли они казались ярче.
  Я начала бредить.
  Потому что уже была согласна с тем, что звезды - золотые гвоздики, прибитые к твердому небосклону.
  Вдруг, меня по голове сильно ударило.
  Я очнулась.
  Посмотрела вверх.
  "Адельф?"
  "Бонни? - Адельф плакала. - Как ты?"
  "Я?
  Йа бредила.
  Но что-то ударило меня по голове".
  "Я сбросила тебе кокосовый орех, Бонни.
  Утоли жажду".
  "Адельф?"
  "Да, Бонни"
  "Чем я орех расколупаю?
  Он - твердый".
  "Ой!
  Сейчас персики скину".
  "Кидай осторожней, Адельф.
  Если персики большие и твердые, как орех, то убьешь меня".
  "Йа?
  Убью тебя?" - Голосок Адельф задрожал.
  "Я пошутила, Адельф".
  "Бонни?"
  "Да, Адельф".
  "Даже в темноте я вижу, как по тебе шевелится.
  Это - скорпионы?"
  "Да, скорпионы.
  С ними не так скучно".
  "Но они же ядовитые, Бонни.
  Они тебя ужалят".
  "Зачем они будут меня жалить, Адельф? - Я через силу засмеялась. - Скорпион просто так не станет тратить свой яд на меня.
  Я не опасная для скорпиона.
  Наоборот.
  Я для скорпиона полезная".
  "Чем ты полезна скорпионам, Бонни?" - Адельф спросила жадно.
  "Я грею скорпионов.
  Они на мне отдыхают.
  Щекочут лапками.
  Мое тепло их радует".
  "Я бы никогда не подумала, - Адельф прошептала: - Бонни?"
  "Да, Адельф.
  Вонь страшная из ямы.
  Ты не задохнулась?"
  "Я - живая.
  Но я не дышу вонью.
  Она сама мной дышится".
  "Я так переживаю за тебя, Бонни".
  
  "Ты помогала и помогаешь мне, Адельф".
  "Бонни?"
  "Да, Адельф".
  "Ты умрешь..."
  "Все мы умрем за Императора.
  Я - солдатка!".
  "Завтра мой отец центурион со своим легионом уходит из Кафтана..."
  "Завтра?"
  "Да, Бонни.
  Я обязана быть рядом со своим отцом.
  У него больные ноги.
  По вечерам я натираю его ноги соком лайма"
  "До свидания, Адельф.
  Я очень рада, что мы с тобой познакомились.
  Встретимся в лучшие времена".
  "Бонни?"
  "Да, Адельф".
  "Лучшие времена не наступят.
  Мы не встретимся".
  "Адельф!
  Я сбегу из ямы.
  Я обязана сбежать.
  Моя подружка Джейн ждет меня... где-то.
  Вернее, ищет меня".
  "Тебе в яме никто не поможет, Бонни.
  В яме нет философов.
  Тех, кто в яме - не кормят.
  Ты думаешь, откуда в яме страшная вонь..."
  "Откуда в яме страшная вонь?"
  "Оттуда, Бонни.
  Оттуда и от тех в яме страшная вонь.
  Тебе не будут давать воду и еду.
  Не обтирают тех, кто в яме сидит.
  Два, три дня - самое большое, на что ты можешь рассчитывать.
  Дальше - забудешься..."
  "Но ты же поможешь мне, Адельф".
  "Я очень хочу тебе помочь, Бонни.
  Но не знаю, как.
  Я не могу открыть замок на решетке.
  Я уже готова предать...
  На время предала бы своего отца центуриона.
  Мы уходим.
  Поэтому, если бы я тебе помогла сбежать, то это уже не касалось бы моего отца.
  Но я не смогу открыть замок".
  "Сбей его камнем, Адельф".
  "Стражники услышат".
  
  "Ммммммм.
  Адельф?"
  "Да, Бонни".
  "Ты знаешь, где мои вещи?"
  "Твои вещи, Бонни? - Адельф на миг перестала плакать. - У тебя были вещи?
  Но ты же не носишь одежды".
  "Сапожки можно, - я поднялась.
  Скорпионы недовольные посыпались с меня. - Обувь нам можно.
  Обувь на Натуре не считается одеждой.
  Прекрасные сапожки были у меня.
  Но не в них дело.
  Я бы их тебе подарила.
  Сапоги - роскошные.
  Они не запыляются.
  Особо прочные.
  Ни одной царапины на них нет.
  Но мне сейчас нужна вторая моя вещь - кинжал".
  "Кинжал?"
  "Да, Адельф.
  Мой кинжал".
  "Ты хочешь зарезать себя, Бонни?
  Чтобы не мучилась в яме?
  Я могу дать тебе свой кинжал"
  "Я не имею права себя убивать, Бонни.
  Джейн нуждается в моей помощи".
  "Зачем тебе кинжал в яме, Бонни?
  Кинжалом ты не перережешь толстые прутья решетки".
  "Адельф!
  Поищи, пожалуйста, мой кинжал.
  Принеси мне его, если найдешь.
  Он очень мне нужен.
  Ну, просто - очень-очень".
  "Последняя просьба", - Адельф пробормотала.
  "Адельф?"
  "Да, Бонни".
  "Я слышала, как ты сказала - последняя просьба.
  Это не последняя моя просьба".
  "Прости, Бонни.
  Я думала, что ты не услышишь, - Адельф пропищала. - Я уже бегу.
  Сделаю все, чтобы найти и принести тебе твой кинжал".
  "Адельф".
  "Да, Бонни".
  "Ты принеси именно мой кинжал.
  Его легко отличить от других.
  Он слишком просто выглядит.
  Совсем простенький.
  Проще некуда.
  И он находится, наверняка, рядом с сапожками". - Я задержала дыхание.
  Адельф кивнула молча.
  На слова у нее не было сил.
  И исчезла.
  
  Я снова погрузилась в задумчивость.
  Никакой безысходности.
  Никакого отчаянья.
  Я не имела права унывать.
  Ведь я должна найти тебя.
  А потом уже можно печалиться...
  Надо мной снова потемнело.
  Звезды не давали много света.
  Но мои глаза привыкли к полумраку.
  Поэтому я ощутила - именно - ощутила над собой тень.
  "Так быстро?" - Я поднялась.
  Протянула руки вверх.
  "Я всегда быстрый, - вместо ожидаемого приятного голосочка Адельф послышался тяжелый бас мужчины. - Поэтому меня называют Гермесом. - Стражник приглушенно захохотал.
  Он не хотел, чтобы его слышали другие стражники.
  Пришел меня выручать? - Мои родители назвали меня Полиомелитом.
  Но я так быстро бегал в детстве, что сменил себе имя на Гермес.
  Я обгонял всех, даже ленивых лошадей.
  Так меня и называют - Гермес".
  "Гермес, - я волновалась, что Адельф наткнется на стражника. - Если тебя называют Гермес, то зачем ты мне сказал свое настоящее имя?
  Оно мне не интересно".
  "Я назвал тебе свое настоящее имя, чтобы ты наколдовала мне богатую невесту, - голос стражника стал совсем тихий. - Ты же ведьма.
  Завтра тебя посадят на кол.
  Но ты еще можешь принести пользу людям".
  "Людям, это - тебе, стражник?"
  "Людям, это - мне, ведьма.
  Тогда я тебе уменьшу страдания на колу".
  "Как на колу можно уменьшить страдания?"
  "Обычно кол толстый и тупой.
  Он не сразу входит в утробу.
  Я же твой кол смажу маслом.
  Наточу тонко.
  Кол пронзит тебя быстро.
  Ты будешь мучиться не больше дня на колу".
  "Вот так уменьшил страдания, стражник, - по моей коже побежали пупырышки. - Я думала, что ты меня сейчас выпустишь".
  "Ага, выпущу, - стражник захихикал. - Ты же ведьма.
  Как только вылезешь из ямы, так сразу из меня кровь выпьешь".
  "Я не ведьма".
  "Если не ведьма, то, зачем я с тобой разговариваю?
  Рискую своей репутацией воина.
  Что обо мне боевые товарищи скажут?
  Скажут, что Гермес с девками общается.
  Тьфу". - Стражник плюнул.
  Разумеется, на меня попал.
  "Стражник Гермес, - я вытерла оплёванное плечо. - На меня два философа - Жиполит и Кефал - плевали.
  Теперь ты плюешь.
  Я сижу в зловонной тухлой яме.
  Твой плевок не добавляет мне радости".
  "Я еще не плюнуть могу", - стражник заржал.
  Но тут же прикрыл рот ладонью.
  "Не надо еще, Гермес".
  "Тогда я в тебя, ведьма, буду копьем тыкать.
  Пока всю не затыкаю.
  Или, пока ты не наколдуешь мне богатую невесту".
  Тут же в отверстие решетки понеслось копье.
  Ужалило меня в левое плечо.
  Как раз в то плечо - оплеванное.
  "Гермес, - я вскрикнула от боли. - Ты, хотя много болтаешь языком, но твои руки быстрые.
  Не тыкай в меня больше копьем.
  Я сделаю все, что ты захочешь.
  Если, это, конечно, не будет переходить рамки интересного для меня.
  Стражник Полудурок".
  
  "Не Полудурок, я - Полиомелит.
  Просто наколдуй мне богатую невесту, ведьма.
  Мои годы катятся к закату.
  Воевал я много.
  Всю добычу прогуливал с куртизанками и в балаганах.
  Скоро центурион меня отправит из войска домой.
  А у меня и дома нет.
  И ничего нет.
  Не хочу умереть бродягой".
  "Умирают не только бродяги, Полиомелит.
  Знатные патриции тоже умирают.
  Лишь наш Император вечный!
  Слава Императору".
  "Не знаю, твоего императора, ведьма.
  Но знаю, что богатые живут намного дольше, чем бедные.
  Хочу молодую вдову красавицу.
  Богатую-пребогатую.
  Дворец с рабами.
  Коней дорогих - конюшню.
  Колесницы золотые.
  Обильные персиковые сады.
  Плантации риса - от горизонта до горизонта".
  
  "Каждый мужчина хочет богатую вдову.
  Но где столько богатых вдов найти?"
  "Ты уж постарайся, ведьма.
  У тебя же третий глаз".
  "У меня пупочек есть.
  Третьего глаза..." - Я чуть не проговорилась, что третьего глаза у меня нет.
  Нельзя лишать стражника надежды.
  Иначе он начнет снова тыкать в меня копьем.
  Так я не дождусь возвращения Адельф.
  "Ведьма, - стражник прижал лицо к решетке. - Ты поищи.
  Ты же можешь мыслями подняться над полями и лесами.
  Увидишь богатую вдову.
  Оценишь ее красоту.
  Не обязательно, чтобы она была красивая.
  Главное, чтобы - очень красивая.
  Наколдуй, чтобы вдова меня полюбила безмерно.
  Как только увидит - так сразу полюбит.
  В мужья меня захочет.
  Все свое имущество на меня перепишет..." - Стражник Полиомелит продолжал перечислять достоинства, которыми должна обладать его будущая жена.
  Выказывал свои желания.
  Я подумала - глупый он, что ли?
  Как я поднимусь над лесами и полями, если я за решеткой.
  Освобождать меня стражник не собирается.
  С другой стороны, до ближайшей богатой вдовы я могу придумать дальний путь.
  Все равно, меня завтра в Кафтане не будет.
  "Полиомелит, - я пропела ласково.
  Понимала, что лгать имперцу - преступление.
  Но была уверена, что военно-космический трибунал простил бы мне эту маленькую ложь.
  Ведь я спасала солдатку.
  То есть - себя. - Я поднялась мысленно над полями и лугами.
  Вижу речку.
  Чу!
  В речке кто-то плещется.
  Белые голые тела блестят.
  Спуститься мыслями ниже?"
  "Спускайся ниже, ведьма", - стражник Полиомелит поверил в мою ложь.
  Когда хочешь, то - поверишь
  "Таааак.
  В реке конюхи коней купают.
  Хочешь конюха в жены, Полиомелит?"
  "Богатый конюх? - Полиомелит не понял, что шучу. - Что я говорю, - стражник коротко хохотнул. - Возничие не бывают богатыми.
  Лети дальше ведьма.
  Поторапливайся.
  А то еще уколю копьем".
  "Лечу, уже лечу, - я заторопилась. - Озеро.
  В озере девушки резвятся.
  Без коней.
  Значит, девушки - не конюхи".
  "Богатые невесты?" - Голос стражника утончился до писка.
  Волнуется Полиомелит.
  "Откуда я знаю - бедные или богатые девушки.
  Они же голые".
  "Что же ты время зря тратишь, ведьма, - снова копье молниеносно влетело на меня.
  Чуть оцарапало плечо. - Я просил богатую вдову.
  Ты же мне то возничего, то голую девушку подсовываешь".
  "Богатая вдова под туникой тоже голая, - я зашипела. - Не тыкай в меня копье, стражник.
  Ты уколами меня с мыслей сбиваешь".
  "Ты тоже мне не тыкай, ведьма.
  Если не..."
  
  "Если да, - я пробормотала.
  Перестала дразнить стражника.
  Нужно говорить то, что он хочет слышать. - Нашла тебе богатую вдову, стражник Полиомелит.
  Обильные персиковые рощи ей принадлежат.
  Тучные стада овец и коров бродят по сочным лугам.
  В конюшне ржут красивые тонконогие кони".
  "А рисовые плантации?"
  "Рисовые плантации простираются от горизонта до горизонта".
  "Вдова красивая?" - На меня капнула слюна стражника.
  От восторга слюни пускает.
  "Подожди, Полиомелит.
  Думаешь, так быстро от бесконечных полей я долечу до дворца вдовы?
  Все.
  Долетела.
  В купальне богатая вдова нежится.
  Три грациозные рабыни прислуживают ей.
  Натирают маслом розы.
  Посыпают лепестками лаванды".
  "Опиши вдову, ведьма".
  "Какой ты привередливый, стражник.
  Черные волнистые волосы расстилаются по воде.
  Вдова поднялась из купальни.
  Высокая крепкая грудь.
  Тонкие длинные ноги.
  Осиная талия.
  Кожа - чистая, гладкая.
  Что тебе еще надо, стражник?
  Колдовать на тебя вдову?"
  "Нет, ведьма, подожди, - стражник засопел. - Ты скажи сначала - мрамор какой?"
  "Мрамор?
  Мрамор - мраморный".
  "Ведьма!
  Какой мрамор?
  Розовый, белый?"
  "Белый.
  Белый мрамор.
  И купальня, и дворец выложены из белого мрамора".
  "Нет, - стражник покачал головой. - Я хочу розовый мрамор.
  И вдову ты мне нашла не очень красивую.
  У этой вдовы волосы черные.
  Мне же нравятся рыжие волосы у вдов.
  Тонкие длинные ноги у этой.
  Я люблю вдову с толстенькими короткими ножками.
  И обязательно, чтобы попка была круглая и крепкая".
  "Уже лечу тебе за новой вдовой".
  "Подожди, ведьма, - стражник задумался.
  Потом решительно приказал. - Если ты можешь заколдовать богатую вдову, чтобы она безумно полюбила меня, то - вдову не надо".
  "Ты хочешь взять в мужья богатого вдовца, стражник Полиомелит?"
  "Нет, ведьма.
  Найди мне богатую принцессу.
  Нет!
  Лучше - богатую царицу.
  Все царицы богатые.
  Но одна - больше, другая - меньше...
  Что-то я не подумал.
  Я же царем стану".
  "Полиомелит, - я начала нервничать.
  Адельф долго не приходила.
  Может быть, ждет, когда стражник Полиомелит уйдет от моей ямы? - Как раз я нашла тебе царицу.
  Царство ее..."
  "Афинянское царство?
  Ведьма!
  Я хочу стать царем Афинян.
  Мне в Афинском царстве балаган на ярмарке понравился.
  Когда стану царем, то каждый день буду ходить в балаган.
  Ни одной монеты танцовщицам и певичкам балаганным не дам.
  Цари ни за что не платят". - Стражник Полиомелит воодушевился.
  
  "Все, как ты пожелал, стражник Полиомелит, - я проблеяла. - В Афинянском царстве царица вдова".
  "Клеопатра?"
  "Да, стражник.
  Клеопатра".
  "Почему же она вдова?
  У нее муж - царь Гелиострат".
  "Царь Гелиострат умер три дня назад.
  Три дня царица Клеопатра - вдова".
  "Умер?
  Счастье какое!"
  "Да, стражник Полиомелит.
  Смерть одного - радость для других.
  Вдова царица - очень богатая.
  Обильные персиковые рощи.
  Бескрайние рисовые поля".
  "От горизонта до горизонта плантации рисовые?"
  "От горизонта до горизонта рис растет на плантациях царицы Клеопатры.
  Волосы у царицы Клеопатры - золотые.
  Ножки короткие и толстые.
  Попка - круглая и крепкая.
  Все, как ты хотел, стражник Полиомелит.
  Дворец из розового мрамора".
  "Из розового мрамора дворец?
  Когда я был, то дворец стоял из белого мрамора".
  "Царица устроила ремонт.
  Облицевала дворец плитами розового мрамора, - я спешила лгать.
  Все стражнику Полиомелиту мало. - Берешь богатую вдову царицу Клеопатру в жены?"
  "Нет так быстро, ведьма, - стражник капризничал. - Как ты увидела, что у царицы волосы золотые?
  Волосы же под короной".
  "Я под корону заглянула".
  "Царица облачена в шелковое и золотое.
  Не увидишь ни ног, ни попы".
  "Я и под шелковое и золотое подсмотрела.
  Все, как ты желаешь, стражник Полиомелит.
  Ножки короткие крепкие.
  Попка округлая".
  "По какой причине умер ее муж царь Гелиострат?
  Я не хочу умереть, как он".
  "Стражник!
  Я наколдую, чтобы царица полюбила тебя безумно.
  Безумные своих мужей не убивают. - Я решила поторопить стражника.
  Засиделся он над моей ямой. - Поторопись, Полиомелит.
  К богатой вдове царице уже какой-то патриций подкатил.
  Молодой, красивый, богатый".
  "Прогони его, ведьма".
  "Этого прогоню - другой появится.
  Богатая вдова без поклонников не останется.
  Да к тому же еще и царица".
  
  
  ГЛАВА 515
  
  ДЖЕЙН И БОННИ
  
  КАФТАНСКАЯ ПЛЕННИЦА
  БОННИ И СТРАЖНИК
  
  "О чем они беседуют?"
  "Патриций сказал, что наряд царицы очень откровенный.
  Царица ответила, что Бластер..." - я на ходу придумала имя патрицию.
  Времени оставалось на кончике иглы.
  Небо окрашивалось в розовый.
  Не знаю, в какое время в Кафтане ведьм на кол сажают.
  Может быть, на рассвете...
  "Бластер? - стражник пожевал бороду. - Дивное имя для патриция".
  "Патриций издалека прискакал".
  "Что патриций хочет от богатой вдовы?"
  "Ты сам подумай, стражник, - я не выдержала. - Что хочет жених от невесты?
  Наверно, поговорить хочет.
  Он попросил царицу, чтобы она прогнала рабов.
  Хочет остаться с царицей наедине".
  "Подлец! - стражник грохнул кулаком по решетке. - С моей невестой..."
  "Царица ему отвечает, что ей не нравится оставаться вдвоем с незнакомым мужчиной.
  Но у нее нет выбора. - Из меня полилось вранье.
  Я уже не могла остановиться. - Царица прогнала жениха.
  Он пробурчал, что еще вернется.
  Пригрозил, что желает кое-что выяснить.
  Дверь за ним закрылась.
  Сразу же вошел возничий царицы.
  Красивый раб с огромными глазами навыкате.
  Возничий сказал царице, что патриций Бластер напоминает ему бывшего царя.
  Клеопатра возразила.
  Она сказала, что у ее мужа были водянистые глаза.
  Как у его брата.
  Тонкие губы и резкие черты лица.
  Царь не носил бороды.
  И он был выше на локоть, чем патриций Бластер.
  Царица засмеялась:
  "Патриций Бластер слишком низок для меня".
  Она намекала на рост патриция, или на его происхождение.
  Ей не понравился характер патриция.
  Мысль о том, что патриций Бластер может вытворять с ней в постели, рассмешила царицу.
  Она сказала возничему, что будет дурой, если еще раз позволит кому-нибудь взять ее без любви.
  Раб возничий встал перед царицей на одно колено.
  Сказал - Царица Клеопатра, будь моей женой".
  "Убью подлеца, - стражник Полиомелит заскрежетал зубами.
  Казалось, что он грыз решетку. - Презренный раб".
  "Царица Клеопатра ответила рабу, что не желает терять свою свободу.
  Она хочет взять в мужья достойного воина.
  Не молодого.
  Пусть он даже будет нищий.
  До раба не дошел смысл слов царицы.
  Либо раб возничий не хотел понимать этот смысл.
  Он на коленках пополз к Клеопатре.
  Потом обхватил руками ее ноги.
  И уперся носом в низ ее живота.
  Царица промурлыкала с удовольствием:
  "Люби меня, раб!
  Потом поговорим о свадьбе".
  
  "Без меня? - воин Полиомелит пришел в неистовство.
  Грыз решетку. - Ведьма!
  Немедленно!
  Убей наглого раба возничего.
  Заставь царицу Клеопатру полюбить меня!
  Подхвати меня на свои крылья.
  Неси меня, ведьма!
  Неси к царице. - Стражник захлебывался слюной бешенства. - Убью!
  Убью!!
  Убью!!!" - Снова копье нацелилось меня уколоть.
  "Полиомелит, - я присела.
  Копье до меня не достало. - Если убьешь меня, то, кто заколдует для тебя богатую вдову?
  Кто тебя к ней понесет"?
  "Убью!
  Убью!!
  Убью!!!" - Стражник Полиомелит уже ничего не соображал.
  Копье...
  Копье упало рядом со мной.
  Голова стражника грохнулась на решетку.
  "Бонни?"
  "Адельф, - я завизжала от радости. - Ты так долго отсутствовала".
  "Я сразу нашла твои вещи, Бонни.
  Сапожки и кинжал. - Адельф запыхтела.
  Оттаскивала стражника с решетки.
  Ко мне в яму упали мои сапожки и мой дорогой понтовский кинжал. - Эти?"
  "Эти, Адельф!
  Ты спасла мне жизнь".
  "По поводу сапожек я не сомневалась, что они твои, Бонни.
  У нас подобные не шьют.
  Но кинжал..."
  "Кинжал - мой.
  Я тебе жизнью обязана, Адельф".
  "Я принимаю твое обещание, Бонни, - Адельф ответила серьезно.
  Но не выдержала и засмеялась: - Ничего ты мне не должна, Бонни.
  Мы же подруги.
  Если подруга просит подругу об одолжении, или говорит, что должна ей, то уже становятся не подругами".
  "Слишком сложно для меня, Адельф".
  "Я знаю, что звучит красиво.
  Но тоже как-то не все понимаю - подруга - не подруга".
  "Адельф?"
  "Да, Бонни".
  "Я очень волновалась".
  "Я пришла быстро, Бонни.
  Я уже сказала тебе...
  Но я заслушалась.
  Ты так красиво рассказывала Полиомелиту.
  Это все правда, Бонни?"
  "Что правда, Адельф?"
  "Ты, действительно, нашла ему богатую вдову царицу в жены?"
  "Адельф!
  Я не ведьма.
  Поверь мне!"
  "Жаль, Бонни, что ты не ведьма".
  "Почему жаль, что я не ведьма?"
  "Мы бы с тобой улетели.
  Далеко-далеко".
  "Адельф, - я засмеялась. - Улететь далеко-далеко можно на космолете.
  Для этого не обязательно колдовать".
  "Космолет?"
  "Мы летаем по Вселенной в железных...
  Не знаю, как лучше объяснить.
  Большие железные галеры.
  Очень большие.
  Мы их иногда называем - космические корабли.
  Но бывают и совсем маленькие железные".
  "Маленькие и круглые".
  "Круглые? - Мое дыхание остановилось.
  Затем сердце бешено начало колотиться. - Откуда ты знаешь о спутниках?
  Еще космоботы бывают круглые".
  "Я видела железное и круглое.
  В горах.
  Около ущелья Аида".
  "Где видела?"
  "Ущелье Аида, Бонни.
  До него половина дня пешком.
  Там лежит круглое и железное.
  Наполовину в землю ушло.
  Наверно, очень давно там появилось".
  "По описанию похоже на космобот, - я выдохнула с удивлением. - Время - не важно.
  Спасательные космоботы сделаны на тысячелетия.
  Покажешь дорогу к нему, Адельф?"
  "Дорогу?
  В Ущелье Аида? - Адельф покачала головкой. - Но ты же не выберешься из ямы, Бонни.
  Тем более, что на решетке лежит Гермес".
  "Полиомелит.
  Его настоящее имя - Полиомелит".
  "Если бы он был настоящим Гермесом, то улетел бы на крылатых сандалия.
  Когда он начал бушевать, то я его по затылку стукнула рукояткой меча.
  Будет жить.
  Когда воин становится безумным в бою, то - так и надо.
  Безумного воина трудно победить.
  Но, если вне боя...
  Если воин в безумстве нападает на женщину.
  Как на тебя сейчас.
  То воина нужно оглушить", - Адельф слабо улыбнулась.
  Но я разглядела ее улыбку на фоне звезд.
  "Оттащи его пожалуйста, с решетки, Адельф.
  Я не хочу, чтобы он свалился на меня".
  "Но мы не сможем открыть решетку, Бонни"
  "Просто убери его, Адельф".
  "Моя Бонни", - Адельф прошептала.
  Но я ее услышала.
  Адельф пыхтела, пыхтела.
  Туша стражника сползла с решетки.
  "Мой кинжал", - я поцеловала ручку понтовского кинжала.
  Целовать лезвие - опасно.
  Без губ и без языка можно остаться.
  
  Я кинжал метнула - в стиле бабочки.
  Волновалась.
  Поэтому поторопилась.
  Не подумала сначала.
  Кинжал по кругу вырезал решетку.
  Она грохнулась в яму.
  Мне повезло.
  Яма к низу сужалась.
  Решетка застряла.
  Я ее потом разрезала на маленькие кусочки.
  "Бонни?" - Адельф с изумлением смотрела на меня. - Где решетка?
  Ты все-таки, ведьма, Бонни"
  "Я не ведьма... к сожалению.
  Мой понтовский кинжал режет все.
  Второй понтовский кинжал - у моей подружки Джейн.
  Подобных кинжалов никто не видел.
  Возможно, что во Вселенной они только у меня и у Джейн".
  "Твой кинжал режет все? - Адельф распахнула глазища. - Даже железную решетку?"
  "Что там решетка, - я захихикала. - Кинжал, как масло разрезал глыбы на железобетонной полосе в учебке.
  Смотри, Адельф, - я спокойно кинжалом вырезала ступеньки в яме.
  Ступеньки в камнях.
  С помощью копья выбралась из ямы. - По физкультуре в гимназии у меня оценки были не очень.
  Но мы и не пытались выбраться из ямы".
  "Я поражена, Бонни"
  "А я поражена, какая у меня подруга".
  "Бонни, - Адельф обняла меня. - Ты...
  От тебя воняет ужасно.
  Я привыкла к запахам мужской казармы.
  Но яма..."
  "Надо срочно помыться".
  "Сначала в купальню, а затем - убежишь?
  Или - сначала побег, а потом - купальня?"
  
  "Сначала побег, - я засмеялась. - Адельф!"
  "Да, Бонни".
  "Я ухожу.
  Теперь с моим кинжалом меня никто не остановит.
  Его отняли, потому что одурманили меня.
  Мы с тобой обязательно встретимся.
  Обязательно! - У меня защипало в носу и в глазах. - Возьми от меня в подарок эти замечательные сапожки.
  Прости, что кинжал не дарю.
  Он..."
  "Бонни, - Адельф приложила пальчик к моим губам. - Никаких подарков.
  Мы же подружки".
  "Но я хочу подарить тебе свои сапожки".
  "Не нужно, Бонни.
  Вот, когда встретимся, как ты обещаешь, то подаришь мне сапожки.
  Тебе они сейчас понадобятся.
  По камням босыми ногами много не набегаешь.
  Хотя, конечно, даже не представляю, как ты можешь ходить на этой... на этом тонком..."
  "Это называется каблук-шпилька, - я натягивала сапожок.
  Старательно не смотрела в сторону лежащего стражника Полиомелита. - Я привыкла к тонким высоким каблучкам. - Я натянула сапожки.
  Прошлась кругом. - Нравится?"
  "Мне все в тебе и на тебе нравится, - Адельф пропищала. - Ты - очень красивая, Бонни".
  "Я - солдатка Имперский Космодесантных войск, особая пехотинка.
  Мы все красивые.
  Ты, Адельф, тоже солдатка.
  И Империйка.
  Ты красивая".
  "В этих сапожках ты стала выше ростом, Бонни, - Адельф продолжала восхищаться. - Ноги вытянулись.
  Если бы...
  То я подумала бы, что ты наколдовала себе дополнительную красоту".
  "На уроках истории мы изучали, что в древнейших цивилизациях ведьмами называли всех красивых женщин и девушек.
  Злопыхатели считали, что если женщина наводит красоту и соблазняет мужчин, то она ведьма.
  Потому что не накрашенная женщина в средние века была...
  Что-то я заговорилась. - Я огляделась по сторонам. - Адельф?
  Куда мне идти?"
  "Бонни?"
  "Да, Адельф".
  "Я пойду с тобой.
  Ты одна заблудишься".
  
  "Но тогда все стражники и твой отец центурион подумают, что ты помогала мне сбежать.
  Я не хочу, чтобы тебя обидели, Адельф".
  "Я скажу, что ты сама выбралась из ямы, - Адельф тихо рассмеялась. - Надеюсь, что ты не обидишься, что я им скажу, что ты ведьма".
  "Ведьма звучит уже, как комплимент".
  "Комплимент, Бонни?"
  "Похвала".
  "Стражники подумают, что ты колдовством освободила себя, - Адельф показала пальчиком на обрезанную решетку. - Иначе, как колдовством это никто не объяснит.
  Стражник Полиомелит придумает, что хотел тебя остановить.
  Но ты его оглушила.
  Затем ты забрала свои сапожки и кинжал..."
  "Сапожки я тебе дарю, Адельф".
  "Бонни?"
  "Да, Адельф".
  "Если не хочешь, чтобы мы поссорились, то не предлагай мне больше подарки.
  Я спасала тебя, потому что так захотела.
  Поняла?"
  "Поняла, Адельф, - я опустила головку. - С побегом стражники поверят, а дальше..."
  "А дальше я скажу, что я побежала тебя догонять и ловить.
  Меня, возможно, за этот подвиг возьмут в войско.
  Выходит очень смело с моей стороны".
  "Я буду только рада, Адельф, если мой побег поможет тебе", - я накручивала волосы на пальчик.
  Из волос выскочил скорпион.
  Недовольно на меня посмотрел.
  Задумался.
  И побежал в родную смрадную яму.
  Это для людей яма - смрадная.
  А для скорпионов, наоборот.
  Благоухает приятно...
  
  "Уходим огородами, Бонни", - Адельф выпрямила спинку.
  "Огородами?"
  "Стражники в Кафтане на огородах выращивают рис.
  Еды не всегда хватает".
  "Мы будем топтать рисовые посевы?
  Как-то нехорошо получится, Адельф".
  "Мы по борозде, Бонни.
  По борозде".
  "По борозде?"
  "По борозде".
  И мы побежали.
  Бежали легко и свободно.
  Вдруг, Адельф остановилась.
  "Бонни?"
  "Да, Адельф".
  "Мы идем..."
  "Мы бежали, Адельф".
  "Зачем бежать, если можно скакать".
  "Скакать, Адельф?"
  "Я возьму из конюшни стражников лошадей.
  Скажу, что ты ускакала на лошади.
  Я тебя догоняла - тоже на лошади".
  "Адельф?"
  Да, Бонни".
  "Я на лошади не умею.
  Вернее - умею, но не так, как бы..."
  "Я поняла, Бонни, - Адельф склонила головку к левому плечу. - Поскачем на одной лошади.
  Мы - легкие.
  Боливар выдержит двоих".
  "Адельф, - я сапожком рисовала в пыли сердечко. - Только ты нам помягче постели на лошадке.
  Иначе сотрем себе все".
  "Я не сотру себе, - Адельф засмеялась. - Но для тебя, Бонни, шкуру какую-нибудь брошу на лошадь. - Адельф провела ладонью по моим волосам. - Спрячься за земляной печью.
  Тебя никто не заметит".
  "Я не боюсь, - я выпятила грудь. - Ты же видела, Адельф, как я управляюсь со своим замечательным кинжалом. - Я отпустила кинжал в полет к ближайшей пальме.
  Кинжал вернулся с сочным лиловым фиником. - Только что я кинжалом достала финик с той пальмы", - я показала пальчиком.
  "Ого, Бонни! - Адельф даже присела в удивлении. - Ты - воин кинжала".
  "Я - просто особая пехотинка космовойск".
  
  "Удачи тебе, пехотинка.
  Хотя не знаю, что означает это слово".
  "Я тоже не знаю, - я захихикала. - Даже господин генерал не знает, что это за особые пехотинцы.
  Мы настолько засекречены, что не знаем о себе. - Я помахала Адельф рукой: - Ты сама будь осторожна, Адельф.
  Если тебя стражники поймают, когда ты коня воруешь..."
  "Боливар - мой конь.
  Для тебя я бы на время взяла коня.
  Это бы могло считаться, что ты украла его.
  Но так получится, что ты полетела по воздуху.
  Быстро-быстро.
  А я тебя на своем коне догоняла. - Адельф побежала.
  Но затем резко остановилась и вернулась ко мне. - Бонни?"
  "Да, Адельф".
  "Я кое-что забыла".
  "Что ты забыла, Адельф"?
  "Вот что я забыла!" - Адельф звонко хлопнула меня по попке.
  Залилась смехом и снова побежала.
  "Хорошая шутка, Адельф", - я согнулась от хохота.
  Затем присела за земляной уличной печью.
  В этой печи на улице ведьм сжигают?
  
  Я недолго оставалась в одиночестве.
  За земляную печь заглянул кафтанец.
  Невысокий, толстый.
  В черной бороде седые волоски:
  "Девка?
  Прячешься?
  Девка - как рисовое зернышко.
  Каждый норовит ущипнуть".
  "Зачем вы рисовые зернышки щиплете?"
  "Если рис не щипать, то он расти не будет, - мужчина, наверно, пекарь.
  Поверх туники надет кожаный фартук. - Я тебя не выдам, девка.
  Ты, вроде бы не рабыня.
  Нет ошейника и цепей.
  Обувь у тебя диковинная.
  Продай".
  "Зачем тебе женские сапоги?"
  "Блестят".
  "Не продам.
  Я без сапог в росте уменьшусь.
  А Адельф сказала, что я в сапожках, ну очччеееень, красивая".
  "Адельф - твоя подружка?"
  "Да, она моя подруга".
  "Я видел, как вы бесстыдствовали, - губы и глаза пекаря увлажнились. - Но я даже рад.
  Я не доложу о вас стражникам.
  Не дружу я со стражей.
  Ко мне за свежими лепешками из казармы ходят.
  Монеты не дают.
  Говорят, что я обязан их кормить.
  Они меня защищают.
  От кого меня защищают?
  От варваров?
  Варвары приходят в Кафтан.
  Платят монетами за мои лепешки.
  От монет меня стражники защищают, - пекарь присел рядом со мной. - Мое имя Дионис.
  Ты не подумай, красавица, что я родился пекарем.
  Земляная печь, лепешки из риса - теперь мое пристанище.
  Раньше я был очень богатым и знатным патрицием.
  Меня сгубили вино и девушки.
  Ну, как сгубили?
  Пекарь - тоже жизнь.
  Я в молодости назначил себя царем Орхомена и Беотии.
  Но меня почему-то ни знатные патриции, ни рабы, ни крестьяне не хотели признавать своим царем.
  Тогда я отравил своего верного раба звать всех девушек в леса и в горы.
  Я устраивал веселое празднество в свою честь.
  Надеялся, что девушки после пира расскажут, что я могу быть царем для всех.
  Но три дочери царя Миния не пошли на мое празднество.
  Три прелестницы не захотели признавать меня царем.
  Зато остальные женщины и девушки ушли из Орхомена в тенистые леса.
  Сбросили с себя одежды.
  Пением и плясками чествовали меня, как царя.
  Всем было весело.
  Красавицы оделись в плющ.
  Ну, как оделись.
  Нарядились.
  В руках женщин и девушек были тирсы.
  Мои поклонницы с громкими криками, подобно менадам, носились по горам и славили меня.
  А дочери царя Орхомена сидели дома.
  Они спокойно пряли и ткали.
  Больше нечем было заняться дочерям царя.
  А они своим примером должны были воодушевлять других девушек.
  Дочери царя просто обязаны были веселиться на пирах и оргиях.
  Я заходил к ним.
  Много раз заходил.
  Уговаривал.
  Прельщал вином и весельем.
  Рассказывал, как другие веселятся.
  Все поют и пляшут, а эти иголками машут.
  Не знаю, почему мне было досадно.
  Ведь много красивых и знатных девушек были со мной в лесах.
  Возможно, царь должен иметь все.
  Я низом живота чувствовал, что дочери царя нарочно меня позорят.
  Возможно, что их царь отец опоил.
  Лекари помутили их разум.
  Царю не выгодно, чтобы его дочки славили другого царя - меня.
  Я лил сладкие речи.
  Но три дочери царя смотрели на меня строго.
  Они говорили:
  "Нам не нужны пляски и песни в лесах и горах.
  Мы приносим пользу.
  Шьем туники для бедных".
  Я отвечал:
  "Польза для бедных это - вино.
  Спросите любого бедняка.
  Что он выберет - тунику или вино?"
  "Не прельщай нас, лже царь, - дочери царя отвечали. - Наш отец - настоящий царь.
  Ты же - простой богатый красивый знатный патриций самозванец".
  "Я буду ждать вас в лесу", - я подмигивал дочерям царя.
  Дочери царя отвечали мне:
  "Не нужно нас заманивать.
  Мы не пойдем к тебе".
  
  Я смеялся натужно:
  "Тогда я пойду с вами".
  "Нас отец царь обвинит в распутстве".
  Я хохотал:
  "Ну да, ну да, прелестницы.
  Как только ваш отец царь приползет на четвереньках с оргии, так сразу вас начнет обвинять в распутстве".
  Дочери царя отвечали мне с бешенством:
  "В твоих глазах нет нежности, Дионис.
  По твоему тону понятно, что у тебя не все в порядке.
  Ты нам правду не скажешь.
  Поэтому мы не хотим с тобой даже разговаривать.
  А о том, чтобы в лес к тебе пойти - нет и речи.
  Ишь, что придумал, наглец.
  Желаешь, чтобы мы бегали обнаженные по полям и лесам.
  Хохотали.
  Веселились.
  Водили хороводы.
  Пили с другими красавицами твое вино.
  Держались бы с ними за руки..."
  Я скрежетал зубами:
  "Не совсем обнажённые.
  Вы можете одеться в плющ.
  Что плохого в веселье?
  В далекой Вестляндии царь учит своих подданных.
  Он говорит, что питие - есть веселие в Вестляндии".
  
  Дочери царя гневались:
  "Отойди от нас, бесстыдник.
  У тебя из-под туники вылезает".
  "Я не удивлен и не стану спорить.
  Я хочу, чтобы с вашей помощью я стал бы царем.
  Что ваш отец?
  Он может и дальше продолжать свою жизнь в оргиях.
  Только царем буду называться я, а не он.
  Вам же лучше будет.
  Я для вас найду заморских богатых женихов.
  А с вашим отцом царем вы останетесь ткачихами".
  Дочери царя переглянулись.
  Затем засмеялись надо мной:
  "Ты ничего не понимаешь в удовольствиях, патриций Дионис. - Не назвали меня царем.
  Просто обозвали - патрицием... - Ты думаешь, что пить вино с прекрасными девами - веселье и удовольствие".
  "Да.
  Я так думаю, что пить вино с прекрасными девами - удовольствие".
  "Еще ты, наверно, уверен, что бегать с голыми женщинами по лесам и по горам - радость?"
  "Йа?
  Да.
  Я так думаю, что бегать с обнаженными женщинами по горам - радость".
  "Ты настолько глуп, патриций Дионис, что доказываешь нам, что нет больше радости, чем петь с прекрасными девами обнаженными в лесах".
  "Ну да, ну да".
  "Может быть, ты еще скажешь, что прижимать к себе горячую, одуряюще пахнущую лесом и горными цветами, деву - радость?"
  "Конечно, я так думаю.
  И вам предлагаю.
  Не хотите ко мне прижиматься - прижметесь в лесу друг к дружке.
  Или найдете себе других подружек.
  Моих поклонниц очень много в лесах и в горах.
  Одеты они только в тонкий плющ".
  "Целовать прекрасных дев при луне - тоже счастье для тебя, Дионис?"
  "Очень даже счастье - целовать прекрасных дев при луне".
  Три дочери царя снова засмеялись надо мной.
  Обидно хохотали.
  Свысока:
  "Нет, патриций Дионис.
  Высшим счастьем для девушки является вышивание туник.
  После работы мы подходим к окну.
  Смотрим в него.
  Вышивание нас настолько возбуждает и веселит, что мы уже не можем сидеть на месте.
  Мы волнуемся.
  Можешь истерично кричать, Дионис.
  Обвиняй нас во лжи.
  Но нам нечего скрывать".
  Я задумался.
  Потом ответил с грустью:
  "Даже кашлянуть боюсь.
  Мой кашель может разрушить ваше счастье, которое вы имеете от вышивания и ткачества.
  Я не имею никакого отношения к ткачеству.
  Я - царь.
  Подумайте еще раз хорошенько, красавицы.
  Вы можете сидеть в доме вашего отца.
  Или назовете меня царем.
  Что лучше - старый ворчливый царь-отец, или молодой прекрасный, добрый, веселый царь - я?"
  
  
  ГЛАВА 516
  
  ДЖЕЙН И БОННИ
  
  КАФТАНСКАЯ ПЛЕННИЦА
  РАСПУТНИК ДИОНИС И ТРИ ДОЧКИ ЦАРЯ
  
  Дочери царя замахали на меня руками:
  "Ты слишком далеко зашел в своих мечтах, самозванец Дионис.
  Мы тебе ответили, что нам во дворце нашего отца уютно и весело.
  Мы возбуждаемся от спокойствия.
  Ты хмуришься, когда смотришь на наши пальцы, Дионис.
  Но мы этими тонкими - почти прозрачными пальчиками - вышиваем туники для сирот.
  Ты хмуришься.
  Мы же смирено улыбаемся.
  Не быть тебе нашим царем".
  Я закричал на прекрасных дочерей царя:
  "Я ждал от вас другой ответ.
  Если вы уколите пальчик иглой, то выступит капелька крови.
  Вы можете поднести палец ко рту и пососать его.
  Но все равно ваше внимание будет приковано ко мне.
  Не делайте вид, что я вам безразличен.
  Я же вижу, что нравлюсь всем вам.
  Вы обожаете меня.
  Со временем привяжитесь ко мне больше, чем сейчас привязаны к вашему распутному отцу царю и к ткачеству.
  Я сообщил всем радостную новость о том, что я стал царем.
  Лишь до ваших прелестных, но глупеньких головок, эта весть не доходит".
  Дочери царя разъярились.
  Они бросали в меня иглы:
  "Ты, Дионис, думал, что обрадуешь нас?
  Ты хочешь, чтобы мы обнаженные бегали по лесам за тобой?"
  "Думаю.
  Хочу, чтобы вы обнаженные бегали по лесам за мной".
  "Мы больше не желаем слушать и отвечать тебе, патриций Дионис.
  Мы обвиняем тебя в распутстве".
  Я захохотал в ответ:
  "Слишком подозрительно ласково вы на меня смотрите.
  Обвиняете, но ласкаете взглядами".
  "Мы потеряли терпение, Дионис".
  "Но вы не потеряли совесть, девушки".
  "Что скажут люди, если мы бы будем участвовать в сборищах, которые ты организуешь в лесах?"
  "Люди скажут, что я - умный царь.
  Вас же назовут мудрыми девами".
  "Это могло бы многое объяснить, Дионис.
  Но мы отдаем свои силы помощи беднякам.
  Ткачество - наше признание.
  Ткачество, а не блуд".
  "Вы говорите о блуде, три дочери царя.
  Значит, знаете о нем почти все.
  Если бы вы были с нами в лесах и горах, то знали бы о блуде все.
  Но никому бы не разглашали наши тайны.
  Зачем лгать о своих желаниях?
  У вас прекрасные тела.
  Зачем вы задаете мне неприятные вопросы?"
  "Дионис, - три дочери царя были непреклонны. - Лучше спроси себя, зачем ты живешь.
  Жизнь это не только веселье с девушками в лесах".
  "Почему бы и нет, красавицы?
  Веселье в горах намного лучше, чем веселье за ткацким станком и прялкой.
  Сожгите ваши ткацкие принадлежности.
  Следуйте за мной и моими поклонницами".
  "Дионис!
  Ну, зачем?
  Зачем ты это сказал? - Три дочери царя начали меня щипать.
  Дергали за бороду. - Ты в изумлении смотришь на нас.
  Мы так же в изумлении разглядываем тебя.
  Мы - дочери царя.
  Простой патриций нас не понимает.
  Мы же не хотим понимать какого-то патриция".
  "Красавицы, - я помолчал. - Хочу вам кое-что объяснить.
  Вы сидите за кусками ткани для туник.
  Слушаете меня.
  Неудачное стечение обстоятельств.
  Признайтесь, что вы своему ткачеству не придаёте большого значения.
  Вы просто выставляете меня надутым ослом.
  Подшучиваете надо мной.
  Вам важнее пошутить, оскорбить меня, как царя.
  Искушение для вас слишком велико.
  Вам с детства твердят, что речи ваши плавные и умные.
  Я же сейчас разочарую вас, - я пожал плечами. - Ваши речи ужасно глупые.
  Потому что слова ваши идут от мудрости, но не от живота.
  Зачем я вас склоняю к песням и пляскам в лесу?
  Зачем поддерживаю ваши глупости?
  Вы ненавидите меня.
  Готовы посадить меня на кол за преступление.
  Но я не совершал преступление.
  Вас это злит.
  Вы бы хотели, чтобы я убил человека.
  Например, вашего отца царя.
  Тогда бы вы имели полное право меня ненавидеть.
  Но я чист перед вами.
  Это вас и раздражает.
  Вы в душе понимаете, что пляски голыми в лесах интереснее, чем ваше ткачество.
  Но не переступите через свое упрямство.
  Знаете что, три дочери царя?"
  "Что, Дионис?" - Царские дочери распахнули глазища.
  
  "Вот, что, три дочери царя.
  С этого момента вы стали мне безразличны.
  Я не буду больше на вас обращать внимания.
  Не стану защищать ваши интересы.
  Не позабочусь о богатых знатных жениха для вас.
  Я не желаю, чтобы вы больше задавали мне свои вопросы.
  Оставайтесь со своими прялками.
  Пусть ваш отец служит вам женихом.
  Я даже царем быть передумал.
  Зачем мне царствовать.
  Родятся у меня три дочери.
  Будут, как и вы, ткань туники для бедняков.
  Оно мне надо?
  Я лучше уйду в какой-нибудь тихий городок.
  Например, в Кафтан.
  Тем более, что я поиздержался на своих поклонниц.
  На вино для них и на угощения я потратил почти все свои монеты.
  А в Кафтане я стану выпекать рисовые лепешки.
  Никаких царских проблем у меня не будет.
  Также не будет разговоров с упрямыми дочерями царей".
  Три дочери царя фыркнули разом:
  "Дионис.
  Ты думаешь, что твои отношения с твоими поклонницами тайна?
  Уходя - уходи.
  Хоть в Кафтан, хоть в Помпей.
  Мы, конечно, подозреваем тебя в распутстве.
  Но твои поклонницы будут молчать.
  Откуда нам знать, что ты нас в лесу не убьешь?
  Может быть, сейчас за стеной нас подслушивают твои рабыни?
  Ты предашь нашу любовь, Дионис.
  Тебе что-нибудь известно о каменных девах?
  Если мы уйдем с тобой в лес, то наши души окаменеют.
  Мы не считаем тебя царем, Дионис.
  Даже важным патрицием больше не считаем.
  Поэтому принимаемся снова за работу".
  Так три дочери царя не признали меня своим новым царем.
  Три дня я бегал с женщинами и девушками по лесу.
  Но все эти дни мое сердце волновалось.
  Наконец, я не выдержал.
  Я решил отомстить упрямым дочерям царя.
  На последние деньги я нанял варваров.
  С варварами ворвался во дворец царя Миния.
  Его дочери не обратили на нас внимания.
  Лишь с презрением одна из них сказала мне:
  "Мы ничего больше не хотим слышать о тебе, Дионис.
  Ты не царь нам".
  Я ответил:
  "Вечер наступил, девушки.
  Вечер не только на улице.
  Вечер наступил для вас.
  Вы все время жили радостным утром.
  Сейчас узнаете полумрак.
  Солнце садится.
  Вы не бросаете свою работу.
  Торопитесь, во что бы то ни стало закончить шить туники для нищих".
  Я махнул рукой варварам.
  Подал сигнал.
  Варвары начали стучать в тамтамы.
  Играли на флейтах.
  Славили меня.
  Затем варвары стали рвать нити пряжи.
  Сбрасывали со столов виноград.
  Топтали его.
  Разбивали ткацкие станки.
  Сорвали с трех дочерей царя одежды.
  Набросили на красавиц дикий плющ.
  Варвары по моему приказу рвали в саду цветы.
  Губили их.
  Дочери царя смотрели на нас с удивлением.
  Мы зажгли факелы.
  Варвары выпустили во дворец диких зверей.
  Львы, пантеры, рыси и медведи заполнили дворец.
  С грозным воем они бегали по покоям.
  Сверкали глазами.
  Пожирали пирующих на оргии.
  Дочери царя, наконец, поняли ужас своего положения.
  Они старались спрятаться в самых дальних, в самых темных помещениях дворца.
  Но все напрасно.
  Нигде дочери царя Миния не могли укрыться.
  Мы их находили, как в детской игре в прятки.
  Я пугал девушек факелами и дикими зверями.
  Но наказание мое этим не ограничилось.
  Варвары запустили во дворец летучих мышей.
  У летучей мыши нет рук.
  Вместо рук - крылья с тонкой перепонкой.
  Мыши садились девушкам на головы.
  Так я наказал строптивых дочерей царя Миния.
  После этого, как и обещал, ушел в Кафтан.
  Купил земляную печь, дом.
  На своей земле посадил рис.
  Из риса делал вкусные душистые лепешки.
  Ровно через три месяца заявляются ко мне три дочери царя Миния.
  Падают к моим ногам.
  Умоляют взять их в жены.
  Я в ужасе ответил:
  "В Кафтане законом цезаря запрещено многоженство.
  Как же я вас троих возьму в жены?
  Из трех девушек нельзя сделать одну жену".
  Дочери царя Миния засмеялись:
  "Бывший патриций Дионис.
  Бывший царь Дионис.
  Нынешний пекарь Дионис.
  Ты был прав.
  Засиделись мы за своими ткацкими станками.
  И ради чего?
  Ради того, чтобы нищие бросали в нас камни.
  В жизни как случается..."
  "Как в жизни случается, красавицы?"
  "Мы думали, что осчастливим бедняков, когда дарим им туники.
  Сначала нищие радовались дармовой одежде.
  Но потом начались у нищих недовольства.
  Причем недовольство нами.
  Нищие продавали свои туники за вино.
  Заявились к нам во дворец.
  Требовали новые туники.
  Работы нам прибавилось.
  Мы ночами не спали.
  Ткали и ткали для нищих.
  Причем все бесплатно.
  Но вместо благодарности получали только проклятия в наш адрес.
  Те, нищие, которые получили тунику, кричали, что она жмет в плечах, мала.
  Или, наоборот, велика.
  Другие придумывали, что ткань колется.
  В любом случае обменивали туники на вино.
  Возвращались за новой одеждой.
  Мы отвечали, что не успеваем ткань на всех.
  Нищие тогда нас обвиняли, что мы возгордились.
  Ленимся помогать беднякам.
  Что уж говорить о тех нищих, которым мы не давали туники.
  Нас проклинали.
  Нашему отцу проходу не давали.
  Хватали царя за бороды.
  Мы наняли ткачих, чтобы они шили для нищих.
  Купцы поставляли нам ткани для туник.
  Мы платили купцам и ткачихам полновесными монетами.
  Но от нищих не получали ни монетки.
  Наше царство обеднело и пришло в упадок.
  Нищие разбаловались.
  Требовали все больше и больше туник от нас.
  В одно утро мы поняли, что нечего нам кушать.
  Озверевшие нищие стояли на площади.
  С камнями поджидали нас.
  И тут нас осенило.
  Мы прозрели.
  Говорили друг дружке:
  "Дионис был прав.
  Лучше бы мы бегали голые по лесам и полям.
  Веселились бы с Дионисом и с другими девушками и женщинами.
  Все же интереснее было бы, чем стоять под градом камней от разъяренных нищих.
  Или, если так уж нам нравится ткачество, то шили бы туники для богатых патрициев и королей.
  Короли и патриции щедро дарили бы нам золотые монеты.
  Мы бы уже давно стали женами богатых и знатных царей или купцов.
  Нет же.
  Теперь ничего у нас не осталось.
  Монет нет.
  Туник нет.
  Диониса нет.
  Надо бежать в леса и в горы.
  Восхвалим же Диониса.
  Призовем его на царство.
  Пусть Дионис нами управляет и нам заправляет".
  
  Так мы решили.
  Огородами.
  Тайно, чтобы нищие нас не поймали, ушли в леса и в горы.
  Но что мы там увидели, несчастные?
  Что несчастные мы увидели в горах и в лесах?
  Обнаженные девушки и женщины бродили с понурым видом.
  Лишь плющи и венки заменяли им одежды.
  Все девушки и женщины были очень злые.
  Мы спросили, почему они не веселятся?
  Почему не поют и не пляшут?
  Почему не восхваляют Диониса, как царя?
  Нам ответили со злобой:
  "Дионис призывал нас всех.
  Было безумно весело.
  Мы днями и ночами веселились и радовались.
  Бегали, танцевали, пели, пили.
  Но потом наш царь Дионис увлекся.
  Он звал трех дочерей царя Миния.
  Но упрямые девки не пошли с ним.
  Не хотели к нам присоединиться.
  Еще страшнее - дочери царя Миния не признавали Диониса царем.
  Его очень огорчил отказ.
  Он скрылся в неизвестном для нас направлении.
  Теперь мы голодаем.
  Нет еды.
  Нет вина.
  Мы привыкли к беззаботной жизни в лесах и в горах.
  Кто нас теперь напоит и накормит?
  Кто нас развеселит?"
  Потом на нас с подозрением посмотрели.
  Спросили:
  "Не вы ли дочери царя Миния.
  Не из-за вас ли сбежал наш царь Дионис?
  Не по вашей ли вине мы остались без покровителя?"
  Мы солгали:
  "Нет.
  Мы не они.
  Мы не дочери царя Миния.
  Дочери царя Миния слишком упорны в своей глупости.
  Они сидят во дворце.
  Ткут туники для нищих.
  Дочери царя Миния не пришли бы к вам".
  После этого мы сбежали от одичавших в лесах женщин и девушек.
  Они - рано или поздно - узнали бы, что мы - дочери царя Миния.
  Нас бы разорвали на кусочки.
  Разумеется, что мы хранили тайну, что ты, Дионис, собирался в Кафтане стать пекарем.
  Три дня и три ночи мы добирались до Кафтана.
  И вот мы здесь.
  У тебя, наш славный красавчик Дионис.
  Не прогоняй нас.
  Накорми сладкими рисовыми лепешками.
  Мы три дня ничего не ели.
  Возьми нас в жены.
  Как прекрасно быть женой пекаря.
  Не надо унижаться перед нищими.
  Нищих будем прогонять палкой.
  От дочерей царя нищие могут требовать.
  Но только пусть попробуют потребовать от жены пекаря.
  Мы будем отвечать, что нам самим на жизнь не хватает.
  Станем нищих бить палками.
  По головам.
  По спинам.
  По пяткам". - Дочери царя Миния разволновались.
  Тогда я принял мудрое для всех нас решение.
  Я добрый.
  Зла не помню.
  Я приютил трех дочерей царя.
  Мы договорились, что каждый месяц они будут меняться местами.
  Первый месяц моей женой будет старшая дочь царя Миния.
  Затем я с ней официально у жрецов разведусь.
  Возьму в жены среднюю дочь царя.
  Через месяц тоже с ней разведусь у жрецов.
  Женюсь на младшей дочери царя Миния.
  Потом - снова на старшей.
  Затем - опять на средней.
  Так мы меняемся.
  Все ужасно довольные.
  Когда дочери царя не мои жены, то они мои - служанки.
  Работают у земляной печи.
  Занимаются рисовыми плантациями.
  Никто не чувствует себя обделенной.
  Ведь каждая знает, что через пару месяцев снова будет моей женой". - Дионис закончил рассказ.
  Погладил меня по коленке.
  
  "Только в трудностях закаляется счастье", - я вспомнила слова майора космодесантников господина Шульмана.
  "Наверно, ты та самая ведьма, - пекарь Дионис сузил глаза. - От тебя смердит ямой для особо опасных узников.
  А твоя подружка - Адельф - дочка центуриона.
  У вас запретная связь?
  Поэтому дочь центуриона спасла тебя из ямы?
  Она спасала свою любовницу.
  Адельф похлопала тебя по попке..."
  "Почему вы все искажаете? - Я пожала плечами. - Простое дружеское похлопывания.
  Нет же!
  Вы, местные, - я не сказала "дикари".
  Не хотела обидеть пекаря, - простому поцелую между подружками радуетесь.
  Поймите.
  Ничего серьезного за дружескими поцелуйчиками, обжиманиями, похлопываниями не стоит.
  Дружба - есть дружба.
  А пахнет от меня плохо.
  Потому что.
  Потому что". - Я замолчала.
  Не могла придумать оправдание вони.
  "Я много путешествовал, - пекарь облизал губы. - Был в Бонжурии.
  Плавал в далекие западные моря.
  Везде сжигают ведьм.
  Ни разу я не слышал, чтобы поцелуйчики, обжимания, похлопывания по попкам назывались дружескими.
  Ты из какого царства приплыла, красавица?"
  "Я - солдатка Империи.
  Я прилетела на космолете".
  
  "Бонни, - за земляную печь заглянула Адельф: - Ты с кем беседуешь?"
  "С бывшим царем Дионисом", - я проблеяла.
  "Адельф - дочь центуриона, - Дионис закашлялся. - Ты помогаешь беглой ведьме...
  Я обо всем в Кафтане знаю.
  Вы же думаете, что я - простой дурачок пекарь.
  Я доложу о вас..."
  "Доложишь, если вспомнишь", - Адельф, неожиданно, коротко ударила рукояткой меча сзади по шее пекаря.
  Он застыл с выпученными глазами.
  "Адельф?"
  "Да, Бонни".
  "Ты убила пекаря?
  Нельзя убивать Имперцев.
  Тем более что он заботится о трех своих женах.
  Они - дочери царя Миния".
  "Я не убила его, - в голосе Адельф прозвучало сомнение. - Я девушка хрупкая.
  Слабая.
  Но в то же время я - воин.
  Воины каждый для себя придумывает, как ему сражаться.
  Самые сильные мужчины - не заморачиваются.
  Они надеются на свой тяжелый удар.
  Поднимай меч - и бей.
  Другие воины - не столь сильные, рассчитывают на свою ловкость и гибкость.
  Они стремительны.
  Увертываются даже от стрелы.
  Я же искала того, кто научит слабую девушку сражаться.
  Мне повезло.
  Однажды в порту я встретила чайнинского купца.
  Вернее, я проходила мимо.
  На чайнинского купца напали пятеро разбойников.
  Я даже не успела вмешаться.
  Купец один и без оружия раскидал разбойников, как камни.
  Я подошла.
  Поклонилась.
  Рассказала купцу о своей беде:
  "Я - дочь центуриона.
  Я - воин.
  Но я слабая.
  Сейчас я видела, как ты - тоже не огромный - разбросал тяжелый разбойников.
  Научи меня своим ударам, купец".
  "Прекрасная дева, - купец привёл меня на свою галеру. - Ты не несчастная.
  Ты взволнована.
  Чайнинской борьбе я тебя не обучу".
  "Почему ты не научишь меня драться, как ты, купец?
  Потому что ты не любишь девушек?"
  "Девушек я люблю, - чайнинский купец потрепал свою бородку. - У меня невеста Клотильда.
  Она - девушка.
  Я бы рад тебе помочь.
  Но учиться чайнинской борьбе нужно с детства.
  У нас даже самая слабая на вид девушка с детства поднимает ногу выше головы".
  "Ну хоть чему-нибудь научи, купец", - я не гордая.
  Я поцеловала ему руку.
  
  Купец с испугом убрал руку.
  Мне даже показалось, что он меня ударит.
  Но затем глаза купца увлажнились:
  "Ты знаешь честь, прекрасная дама.
  Ты оказала мне уважение - поцеловала мою руку.
  Я же научу тебя.
  Как я уже сказал - борьбе научить не успею.
  На изучение чайнинской борьбы даже одной жизни не хватит.
  Но убивать и вырубать обучу за один день.
  Проще простого - убить, или лишить сознания противника.
  Нужно только знать точки на теле".
  Купец обещал.
  Купец сделал.
  Я тщательно зарисовывала мудрость купца заостренной палочкой на глиняной табличке.
  Теперь я знаю, куда нужно бить, чтобы человек заснул.
  Или просто надавить. - Адельф кивнула на лежащего пекаря Диониса. - Удар рукояткой меча в шею, сзади усыпляет и лишает памяти.
  Когда пекарь очнется, то не вспомнит о нас..."
  "Адельф, - я захлопала в ладоши. - Тебе нужно служить в Имперском космофлоте.
  Ты могла бы стать инструктором по рукопашному бою".
  "Бонни!
  Ты меня расхвалила", - щечки Адельф покрылись маковой зарей.
  
  "Адельф?"
  "Да, Бонни".
  "Ты сказала, что усыпила пекаря.
  И лишила его памяти".
  "Да.
  Я так и сказала, Бонни".
  "Но он сидит с открытыми глазами.
  С открытыми глазами спят?"
  "Йа?
  Правда? - Адельф присела на корточки. - Может быть, я не туда ударила.
  Жаль, что со мной сейчас нет пергаментов.
  Я бы проверила по рисункам".
  "Диониииииис, - раздался приятный голосок. - Где тебя Аид носит.
  Ты, что забыл?
  Сегодня я - твоя жена".
  
  "Жены пекаря проснулись", - я прошептала.
  "Уходим, Бонни, - Адельф схватила меня за руку.
  Потащила за собой. - Нас не догонят.
  Жены пекаря - не местные.
  Мы же тайно выберемся из Кафтана".
  "Адельф?"
  "Да, Бонни".
  "А где твоя лошадь?"
  "Боливар - умный.
  Он за нами пойдет.
  Только свистну - он появится".
  Я и Адельф побежали.
  Она нарочно выбирала грязные, узкие улицы.
  "Больше, чем на мне есть грязи, уже не прилипнет", - я поскользнулась на коровьей какашке.
  Упала бы.
  Но Адельф вовремя поддержала меня за талию.
  И захихикала.
  "Адельф?"
  "Да, Бонни".
  "Ты, чему смеешься?"
  "Я смеюсь, потому я сейчас очень счастливая", - Адельф лучезарно улыбнулась.
  "Я тоже рада", - я с благодарностью обняла подружку.
  Дальше мы бежали молча.
  Вскоре оказались за городом Кафтан.
  Адельф посмотрела по сторонам.
  И, вдруг, пронзительно свистнула.
  "Адельф, не свисти, - я приложила ладошки к ушам. - Денег не будет.
  Ты меня оглушила своим свистом".
  "Я Боливара подзываю".
  "Неужели, конь прибежит на свист?
  Конь - не собака".
  "Конь намного умнее собаки".
  "Нет, Адельф.
  Собачки умнее.
  Они умеют стоять на задних лапках.
  Очень мило собачки виляют хвостиком.
  Кони так не умеют".
  "Зато конь ржет, как человек".
  "Адельф!
  Люди на конях ездят.
  Конь покорно подставляет свою спину.
  Собачка не даст на ней ездить".
  "Ты, Бонни, наверно, Илийских собачек не видела.
  Они ростом больше, чем конь.
  Только варвары могут приручить тех собак.
  На собаках варвары Илийские скачут".
  
  "Поэтому собаки умнее, чем кони", - я ущипнула Адельф за бедро.
  
  
  ГЛАВА 517
  
  ДЖЕЙН И БОННИ
  
  КАФТАНСКАЯ ПЛЕННИЦА
  АДЕЛЬФ, БОННИ И КОНЬ
  
  "Бонни?" - щечки Адельф загорелись.
  "Что, Адельф?"
  "Нет.
  Ничего особенного", - Адельф опустила головку.
  "Какой красивый! - Я увидела несущегося к нам коня. - Сразу видно, что он умный".
  "Ты же только что говорила, что кони глупее, чем собаки", - Адельф остановила коня.
  "Хм.
  Не все кони глупые.
  Не все собаки умные.
  Твоя лошадка - красавица..."
  "Красавец".
  "А красивое глупым не бывает".
  "Согласна, - Адельф поправила шкуру на коне. - Бонни?"
  "Да, Адельф".
  "Ты спереди сядешь, или сзади?"
  "А в чем разница, Адельф?"
  "Спереди ты будешь видеть дорогу.
  Сзади ты увидишь толко мою спину.
  И еще немножко другое..."
  "Адельф!
  Конечно, ты садись спереди, - я потрогала шкуру овцы вместо седла. - ты же дорогу знаешь.
  Я прижмусь к тебе сзади".
  "Ты прижмешься ко мне сзади, Бонни".
  "Только шкура жестковатая.
  Ты уверена, Адельф, что я не натру себе промежность?"
  "Бонни?"
  "Да, Адельф".
  "Ты в бегах.
  А заботишься о том, что натрешь себе между ног на коне".
  "Ты права, Адельф.
  К тому же я еще и солдатка.
  Я должна терпеть лишения и трудности.
  Что я за солдатка, если не потерплю натертую промежность".
  "Слишком много говорим, Бонни, - голосок Адельф дрогнул. - Сама на коня запрыгнешь?
  Или я тебе помогу".
  "Лучше - или, - я запыхтела. - Я все по космолетам, да по космофрегатам.
  На коне я не очень".
  "Вставай на мою спину, Бонни" - Адельф упала на четвереньки.
  "Адельф!
  Я никогда не встану на твою спину, - я возмутилась. - Я не жухрайка.
  Ты - не пленная империйка.
  Лучше подсади меня.
  Толкай в попку".
  "Подсадить тебя, Бонни? - Адельф прошептала. - Подталкивать в попку?
  Этого я и боялась".
  "Что тут бояться? - Я подняла правую ногу. - Толкай меня, Адельф.
  Представь, что я - жухрайский враг.
  Сильнее!
  Выше!
  Быстрее!"
  
  "Сильнее, выше, быстрее, - Адельф бормотала.
  Подтолкнула меня так, что я взлетела на коня. - Удобно, Бонни?"
  "Ого, Адельф!
  Ты жаловалась, что ручки у тебя слабенькие.
  Они, конечно, тонкие, как и у меня.
  Но сила в твоих руках - ОГОГО!"
  "Я от волнения тебя подпихнула", - Адельф пропищала.
  Ловко вскочила на коня.
  Конь с одобрением посмотрел на хозяйку.
  "Адельф?"
  "Да, Бонни".
  "Ты поразительно красиво и грациозно взлетела на Боливара.
  Тебе бы в моей гимназии поставили пятерку по физкультуре".
  "В твоей гимназии, где все голые, Бонни?"
  "На Натуре мы не носим одежды".
  "Нет, Бонни.
  Я бы голая так не смогла взобраться на коня.
  Я стесняюсь".
  "Я...
  Мы, натурщики, не понимаем, как можно стесняться своей наготы, - я фыркнула. - Куст растет.
  Он не стесняется, что у него стебель.
  Морковка, персик..."
  "Бонни.
  Ты меня смущаешь".
  "Не смущайся, Адельф.
  Ты же, когда на коня забиралась, оголилась полностью.
  На тебе туника задралась.
  Но ты же не стесняешься".
  "Туника поднялась - не считается, - Адельф уверено вывела коня на дорогу.
  Погнала его. - Туника - не нарочно".
  "Ха, не нарочно, Адельф.
  Мы изучали на уроках истории Империи, что дамы в древности нарочно надевали на себя кучу одежды.
  А потом, словно случайно, оголяли ножку".
  "Бонни.
  Ты же не думаешь, что я нарочно задрала на себе тунику?"
  "Конечно, же я не думаю, что ты, Адельф, нарочно задрала тунику, когда вскочила на коня.
  Поэтому - не стесняйся ничего".
  "Я постараюсь, - Адельф промычала. - Бонни?"
  "Да, Адельф".
  "В твоем царстве одежда запрещена.
  Вы ходите голые".
  "Не голые, а - без одежды.
  Нам иначе нельзя.
  Так сложилось исторически, Адельф.
  На Натуре множество опасных ядовитых насекомых.
  Если вовремя с себя не скинуть клопа, клеща, комара, кусачую бабочку, муравья, паука, палочника, то начнется заражение крови.
  Поэтому мы обнаженные".
  "Но одежда спасала бы вас от клопов и комаров".
  "Ха, Бонни.
  В одежде клоп и клещ прячутся.
  Не будем же мы каждую минуту раздеваться полностью, чтобы проверить - укусил ли клещ.
  Поэтому мы не носим одежды.
  На голом теле сразу видно - присосался ли кто-нибудь, или не присосался".
  "Присосался кто-нибудь, или не присосался, - Адельф повторила. - Разумно.
  Бонни?"
  
  "Да, Адельф.
  Но когда вы покидаете ваше царство...
  Я имею в виду - уходите к другим.
  Тем, которые носят одежду.
  Вас палками не побивают?
  Камнями не забрасывают?"
  "Адельф!
  Мы же - цивилизованные Имперцы.
  Многие обитатели Империи ходят без одежды".
  "Чудно", - Адельф хмыкнула.
  Пустила коня вскачь.
  "Ой, - я чуть не упала.
  Обняла Адельф.
  Прижалась сильнее. - Так с коня свалиться можно.
  Я имею в виду себя.
  Ты не упадешь, Адельф.
  Ты крепко сидишь".
  "Я крепко сижу, - Адельф проблеяла. - Бонни...
  Ты держишься за мои груди".
  "За грудь я твою держусь, Адельф.
  На груди - груди.
  Так удобнее.
  За талию держаться - неустойчиво.
  А что?
  Я мешаю тебе смотреть на дорогу?
  Тогда я сниму ладони с твоих грудей, Адельф.
  За что-нибудь еще подержусь".
  "Не надо, Бонни, - Адельф ответила слишком поспешно. - Держись лучше за мои груди, чем за что-нибудь еще.
  Мы же на коне.
  Я не выдержу".
  "Что ты не выдержишь, Адельф?"
  Но Адельф мне не ответила.
  Мы молчали.
  Дорога не ровная.
  Я постоянно ерзала по овечьей шкуре.
  Подстраивалась под тряску на коне.
  Вскоре стало больно.
  "Адельф?"
  "Да, Бонни".
  "Кажется, что я до крови растерла промежность.
  Внутренние стороны бедер горят.
  Я не капризничаю.
  Спасибо тебе за все.
  Но не было ли у тебя шкуры более мягкой, чем жесткая шкура овцы?"
  "У меня в казарме спрятана накидка из нежнейших шкурок горностая, - голос Адельф напряженный. - Но она...
  Как бы сказать.
  Слишком мягкая, шелковистая.
  Щекотала бы тебя всю дорогу.
  Я бы на ней долго не проскакала".
  "Почему бы ты на ней долго не проскакала, Адельф?"
  "Бонни, - Адельф вскричала. - Слишком ты откровенная.
  Шкурки горностаев нежно щекотали бы.
  И... - Адельф махнула рукой. - Да ну тебя..."
  "Адельф!
  Ты имеешь в виду, что я бы расслабилась?
  Так это - прекрасно!
  Мы - время от времени - должны расслабляться".
  
  "Чтоооо? - Адельф резко остановила коня.
  Оглянулась на меня. - Мне послышалось?"
  "Я не знаю, что тебе послышалось, Адельф, - я пожала плечами. - Но я сказала, что расслабление просто необходимо".
  "Ну да, ну да, - Адельф проблеяла. - Я и забыла, что вы все ходите обнаженные.
  Когда постоянно обнаженные, тогда и расслабление приходит часто.
  У вас другие законы, Бонни". - Адельф повела коня с дороги.
  "Адельф?"
  "Да, Бонни".
  "Мы уже прискакали?
  Здесь ты видела спасательный бот?
  Ущелье Аида?"
  "Нет, Бонни.
  До Ущелья Аида мы не доскакали.
  Зато в оливковой роще протекает ручей.
  Широкий.
  Мы искупаемся.
  Охладимся".
  "Нас же догонят стражники, Адельф".
  "Не догонят, - Адельф ответила неуверенно. - Но, если мы дальше поскачем, то - обязательно догонят.
  Я должна охладить головку.
  От тебя смердит ямой.
  Ты же не хочешь дальше благоухать, как сто мусорных куч.
  К тому же, ты натерла себе промежность.
  Тоже нужно охладить.
  Ты сказала, что у тебя все горит".
  "Я могу потерпеть", - я ответила героически.
  "Зато я с тобой не могу терпеть", - Адельф пробурчала.
  "Ты не терпишь меня, Адельф? - Я распахнула глазища. - Но как же так?
  Мы - подруги.
  Подруги терпят друг дружку".
  "Не в том смысле я не могу терпеть, - Адельф постучала пальчиком по моему лбу. - Я не могу терпеть твой жар.
  Твои ладони на моих грудях..."
  "Я же сказала - что я уберу ладони с твоих грудей, Адельф".
  "Наоборот, - Адельф соскочила с Боливара. - Все наоборот, Бонни.
  Я не могу сказать.
  Мы не так воспитаны.
  Завидую тебе, что ты...
  Твои законы другие".
  "Какие законы?
  Как воспитаны?
  Я не могу понять тебя, Адельф".
  "Вообщем, я должно отдохнуть.
  Расслабиться после того, как во время скачки ты..."
  "Расслабиться? - Я захихикала. - Так бы и сказала, Адельф".
  "С тобой невозможно, Бонни, - Адельф махнула рукой. - С тобой очень приятно невозможно".
  
  "Ручей, - я увидела замечательную картину: чистейший ручей - почти маленькая речка.
  Змеится среди зеленой травы оливковой рощи. - Я в яме забыла о воде.
  Забыла о жажде.
  А я ведь давно не пила. - Я подбежала к ручью.
  Встала на четвереньки. - Адельф.
  Подожди.
  Не мути воду.
  Я сначала напьюсь". - Я сначала тщательно вымыла ладошки.
  После ямы они были покрыты неизвестно чем.
  Затем ладонями черпала воду.
  Наслаждалась.
  Никак не могла насытиться водой.
  Я ее не пила.
  Я ее ела.
  Рядом со мной пристроился Боливар.
  Он шумно втягивал в себя воду.
  "Напилась, - я отползла от ручья.
  Присела. - Травка нежная.
  Ты прекрасно придумала, Адельф, чтобы мы отдохнули и расслабились.
  Жесткая шкура овцы исколола меня. - Я широко расставила ноги. - Адельф?"
  "Да, Бонни", - Адельф старательно не смотрела в мою сторону.
  "Погляди, пожалуйста.
  Сильно я натерла промежность?
  Бедра я вижу.
  А дальше - трудно рассмотреть.
  Мне кажется, что по мне ползают муравьи.
  Жалят меня..."
  "Посмотреть? - Адельф на деревянных негнущихся ногах подошла. - Нет никаких муравьев.
  Ты до крови в некоторых местах натерла себе...
  Кожа у тебя нежная и тонкая, Бонни.
  Но до Ущелья Аида доскачем.
  Заживет у тебя потом". - Адельф отвернулась и отошла от меня.
  "Адельф?"
  "Да, Бонни".
  "Подуй, пожалуйста, мне на разгоряченные места.
  Охлади".
  "Нет, Бонни, - Адельф проблеяла.
  Даже не обернулась. - Дуть на твои разгоряченные места я не стану.
  Ты уходишь от меня.
  Вот, если бы ты осталась...
  Я так не могу".
  "Я совсем не понимаю тебя, Адельф.
  Почему ты не можешь подуть?
  Но я не настаиваю".
  "Я слишком разгорячилась, - Адельф трясла головой. - Я искупаюсь в ручье.
  Ты тоже охлади свое истертое в ручье..."
  "Для этого мы сюда и свернули, - я по пояс забежала в ручей. - Бррр!
  Вода ледяная.
  Но снимает боль в натертостях".
  "Бонни".
  "Да, Адельф"
  "Ты травкой можешь стирать с себя запахи ямы", - Адельф побрела вдоль ручья.
  К густым прибрежным зарослям.
  "Адельф!
  Ты, куда?"
  
  "Я буду купаться отдельно от тебя, Бонни".
  "Но, почему..."
  "Никаких но и почему, Бонни.
  Если я не остановлюсь, то я тебя никуда не отпущу потом.
  Я все сказала.
  Прими мои правила, Бонни.
  Как я приняла твои". - Адельф скрылась в зарослях.
  Конь на меня посмотрел с вопросом.
  "Боливар, - я пожала плечами. - Я не поняла твою хозяйку.
  Может быть, ты ее понимаешь?
  Подожди здесь.
  Адельф скоро вернется".
  Но Адельф пришла не скоро...
  Она шла с опущенной головкой.
  Я уже успела смыть с себя грязь плена в Кафтане.
  Плевки философов, смрад ямы.
  "Адельф?"
  "Да, Бонни".
  "Ты напрасно натянула тунику на голое тело.
  Могла бы меня не стесняться.
  Сначала нужно было тебе обсохнуть".
  "В путь, Бонни".
  "Я готова".
  "На коня залезешь с камня, Бонни".
  "Ты меня не подсадишь, Адельф?"
  "Нет, Бонни.
  Ты благоухаешь.
  Прекрасная до боли в глазах.
  Подсадить тебя я уже не в силах.
  Конечно, я охладилась.
  Но чувствую, как загораюсь снова".
  "Загораешься?
  Как это, Адельф?" - Я с высокого камня забралась на коня.
  Адельф вскочила и что-то шепнула Боливару на ухо.
  Конь направился к дороге, вверх.
  "Бонни?"
  "Да, Адельф".
  "Мне в детстве мама рассказала красивую историю.
  Я все время мечтала в эту историю попасть.
  Кажется, что сейчас моя мечта сбылась.
  Пусть ненадолго, но уже сбылась".
  "Какая история?
  Адельф!
  Расскажи!
  Мне интересно".
  "Я никому не рассказывала, Бонни.
  Выдать свою мечту среди воинов считается слабостью.
  Над слабыми воинами смеются.
  Но я тебе расскажу".
  "Мы же - подруги, Адельф".
  "Да, мы - подруги, Бонни". - Адельф повернулась.
  Крепко-крепко поцеловала меня в губы.
  Затем, как ни в чем не бывало, снова отвернулась от меня. - Теперь я счастлива вдвойне, Бонни.
  Даже страшно.
  Говорят, что, когда мечта сбывается, то дальше не о чем мечтать.
  А когда не о чем больше мечтать, то человек умирает.
  Мы живем мечтой, Бонни".
  
  "Фу, Адельф.
  Мрачно ты сказала о смерти.
  Солдат о смерти, вообще, не имеет право думать.
  Так написано в Дисциплинарном Уставе Имперской Космической службы".
  "Была у великой красавицы Деметры прекрасная дочь Адельф".
  "Адельф?
  Как тебя ее звали?
  Ты уже рассказываешь?"
  "Отец Адельф - сын царя Хроноса великий центурион Завес.
  Однажды прекрасная Адельф со своими подругами беззаботно резвилась в цветущей Нисейской долине.
  Подобно легкокрылой бабочке перебегала прелестная Адельф от цветка к цветку.
  Она рвала пышные розы, душистые фиалки, белоснежные лилии и красные гиацинты.
  Адельф беспечно резвилась.
  Не ведала той судьбы, которую назначил ей отец.
  Не думала Адельф, что не скоро она увидит ясный свет солнца.
  Не скоро будет любоваться цветами и вдыхать их сладкий аромат.
  Отец отдала ее в жены мрачному патрицию.
  Патриций владел каменоломнями.
  Множество рабов трудились в его горах.
  Жил патриций в темной пещере.
  С мужем должна была жить Адельф во мраке пещер.
  Без света горячего элладского солнца.
  Патриций видел, как резвилась Адельф в Нисейское долине.
  Он решил ее похитить.
  Не дождался, пока отец Адельф приведет ее к нему.
  Патриций подкупил купцов с дальнего юга.
  Попросил привезти цветок, краше и ароматнее которого нет на свете.
  Согласились купцы за золото.
  Привезли дивный цветок в Нисейскую долину.
  Пьянящий аромат цветка далеко разлился во все стороны.
  Адельф увидела прекрасный цветок.
  Протянула руку и схватила его за стебелек.
  Цветок уже сорван.
  Но обвалилась под Адельф и цветком земля.
  В яме поджидал Адельф мрачный патриций.
  Он схватил юную Адельф.
  Поднял ее на свою колесницу.
  И повез бедную девушку в каменоломни свои.
  Адельф успела только вскрикнуть.
  Далеко разнесся крик ужаса Адельф.
  Он донесся и до морских пучин.
  И до небесной тверди.
  Никто не видел, как похитил Адельф мрачный патриций.
  Видел лишь пастух с горы.
  Звали пастуха с горы Солногиня.
  Но крик Адельф услышала еще и прекрасная дева Биона.
  Она поспешила в Нисейскую долину.
  Всюду искала похищенную Адельф.
  Спрашивала о ней у воинов и пастухов.
  Но нигде не было Адельф.
  Воины не видели, куда скрылась Адельф.
  Пастухи, если и видели, то опасались гнева патриция.
  Он бы схватил пастухов.
  Сделал бы рабами в его каменоломнях.
  Грусть овладела сердцем Бионы.
  Она сорвала с себя одежды.
  Десять дней, ничего не сознавая, ни о чем не думая, блуждала нагая Биона по земле.
  Проливала горькие слезы.
  Она всюду искала Адельф.
  Всех просила о помощи.
  Но никто не мог и не хотел ей помочь.
  Цветы в Нисейской долине завяли.
  Листья на деревьях облетели.
  Леса стояли обнаженные.
  Трава поблекла.
  Не было персиков в садах.
  Засохли зеленые виноградники.
  Не зрели на них тяжелые грозди.
  Прежде плодородные рисовые плантации опустели.
  Ни рисинки не росло на них.
  Замерла жизнь на земле.
  Голод царил всюду.
  Всюду слышались плач и стоны.
  Гибель грозила людскому роду.
  Но ничего не видела и не слышала Биона.
  Она была погружена в печаль по Адельф, которую никогда раньше не знала.
  Печаль не покидала Биону.
  Слышала она о гневе отца Адельф.
  По-прежнему была бесплодна земля.
  Голод становился все сильнее.
  На рисовых полях не всходило ни одной травки.
  Напрасно тащили быки земледельца тяжелый плуг по пашне.
  Бесплодна была их работа.
  Гибли целые царства.
  Вопли голодных неслись к небу.
  Но не слышала Биона их.
  Наконец, перестали гореть костры.
  Жрецы не приносили жертвы богам Олимпа.
  Гибель грозила всему живому.
  Не хотел гибели людей отец Адельф.
  Он послал к Бионе своего раба.
  Быстро мчался раб к Бионе.
  Нашел.
  Умолял найти, как можно скорее Адельф.
  Биона отвечала, что рада бы и сама.
  Но не знает, как.
  Раб доложил хозяину.
  Тогда сам отец Адельф - великий центурион - возглавил поиски дочери.
  Будто бы не знал, что ее похитил тот, за которого он хотел отдать свою дочь.
  Центурион нашел Биону.
  И сказал ей, куда патриций увез Адельф.
  Биона спустилась в полное ужасов царство каменоломен.
  Биона нашла в темной пещере Адельф.
  Познакомились.
  Биона потребовала, чтобы патриций отпустил Адельф.
  Патриций испугался гнева Бионы.
  Согласился отпустить из пещеры свою жену Адельф.
  Но предварительно подсыпал в кушанье Адельф яд.
  Адельф и ее новая подруга Биона выбежали из пещеры.
  Взяли колесницу патриция.
  Помчались быстрые кони.
  Никакие препятствия не страшны ни коням, ни Адельф и Бионе.
  В мгновение ока кони принесли Биону и Адельф в Нисейскую долину.
  Обнялись Биона и Адельф.
  Поклялись, что никогда не расстанутся.
  Отец Адельф решил, что две трети года его дочь и Биона будут резвиться в Нисейской долине.
  А одну треть года Адельф обязана помогать своему мужу патрицию в каменоломнях.
  Снова все зацвело.
  Все зазеленело
  Нежной весенней листвой покрылись леса.
  Запестрели цветы на изумрудном лугу.
  Вскоре появились рисовые всходы.
  Зацвели и заблагоухали персиковые рощи.
  Засверкала на солнце зелень виноградников.
  Пробудилась вся природа.
  Все ликовали.
  Славили Биону и Адельф.
  Но расставание неизбежно.
  Каждый год Адельф должна возвращаться к мужу.
  Он будет давать ей противоядие.
  Иначе Адельф умрет.
  Вся природа горюет об Адельф.
  Желтеют на деревьях листьях.
  Осенний ветер срывает их.
  Томится в пещере патриция несчастная Адельф.
  Отцветают цветы.
  Нивы пустеют.
  Наступает зима.
  Спит природа.
  Скоро она проснется в радостном блеске весны.
  Тогда Адельф из безрадостных каменоломен вернется к своей подруге Бионе.
  И вновь торжествует счастье", - Адельф замолчала.
  
  "Красивую историю рассказала тебе твоя мама, Адельф, - я выдохнула с восхищением. - Только местами мрачно.
  Смерть, да расставания.
  Зачем умирать, если можно жить?
  Зачем расставаться, если можно быть вместе?"
  "Я тоже так думаю, Бонни, - Адельф прошептала.
  Повела коня между камней. - Зачем умирать, если смерть - плохо?
  Зачем расставаться, если расставание приносит грусть?"
  "Адельф?"
  "Да, Бонни".
  "Мы уже там, где я думаю?"
  "Да, Бонни.
  К сожалению, да".
  "Почему, к сожалению, Адельф?"
  "Я пошутила, что - к сожалению.
  В Ущелье Аида часто погибают люди.
  При этом - очень загадочно.
  Месяц назад в Кафтан приполз патриций Архимед.
  На его теле не было ни одной раны.
  Но вот лицо.
  Лица не было.
  Архимеда узнали по его золотой тунике.
  Насколько мы поняли, патриций в Ущелье Аида упал с коня.
  Ударился лицом о камни.
  Его протащило по речке.
  Патриций выжил.
  Но жизни ему хватило только до города.
  В Кафтане патриций испустил дух.
  Жена патриция сторожила тело до прихода жрецов.
  Жена патриция так горевала, что не могла ничего сказать.
  Лицо ее было белое, как мел.
  Она только размахивала руками.
  Она не верила в несчастный случай.
  Неужели, ее муж упал с коня?
  Его протащило по речке?
  Ужасное место..."
  "Где?
  Где спасательный бот? - Я не вдумывалась в рассказ Адельф.
  Меня полностью занимал модуль. - Может быть, он уже неисправный?
  Хотя, вывести из рабочего состояния спасательный модуль очень трудно.
  Нужно прямое попадание".
  "Не видишь свою штуку, Бонни?"
  "Какую штуку, Адельф?
  Ой...! - Я сразу поняла, что это спасательный бот. - Небольшой.
  На одного человека.
  Но я и Джейн, мы - одно целое.
  Мы тонкие и легкие.
  Поместимся в бот".
  "Да, ты и твоя подруга Джейн - вы одно целое", - Адельф прошептала.
  "Сначала проверю.
  Работает ли он", - я подбежала к полузаваленному камнями спасательному боту.
  Приложила ладонь к внешней панели доступа.
  "Как он может работать?
  Он же не человек", - Адельф удивилась.
  
  
  ГЛАВА 518
  
  ДЖЕЙН И БОННИ
  
  КАФТАНСКАЯ ПЛЕННИЦА
  КОСМОБОТ
  
  "Все может работать.
  Даже не живое работает.
  Надо только заставить работать. - Я прислушалась. - Кажется, что-то внутри отзывается.
  Реагирует.
  Спасательные модули устроены просто.
  Без паролей.
  Без сложных ухищрений.
  Его задача - доставить человека в открытый космос.
  По маяку спасательный бот обнаружат.
  Глупо было бы ставить пароль доступа на спасательный модуль.
  Воин, например, потеряет в бою память.
  Не вспомнит пароль.
  Или ему руку оторвет снарядом.
  Или бомба глаза выжжет.
  Ни глазом, ни отпечатками пальцев нельзя будет открыть спасательный бот.
  Тогда он потеряет свой смысл, как спасательный.
  Поэтому на нем нет замков, сложных паролей и датчиков.
  Каждый сможет улететь на спасательном боте.
  Даже ты, Адельф".
  "Йа?
  В этом?
  Но он же ударится о твердое небо".
  "Небо не везде твердое, Адельф, - я засмеялась. - Ты просто войдешь в бот и полетишь.
  Если, конечно, захочешь".
  "Я бы вошла и полетела...
  С тобой, Бонни... - Адельф подняла подбородочек.
  Глаза ее стали серые. - Нас догнали, Бонни.
  Улетай скорее". - Адельф указала на дорогу.
  По ней неслись пять всадников.
  
  "Догнали, - я усмехнулась. - Но пока они с дороги сойдут.
  Пока до нас дойдут.
  Да и не полечу я никуда без моей Джейн.
  К тому же, всадников всего лишь пять".
  "Ты собираешься их убить, Бонни?" - Адельф сузила глаза.
  "Убить?
  Ни за что!
  Мы же все - Имперцы.
  Убивать имперцев нельзя.
  Устав и совесть запрещают.
  Я их оглушу немного.
  Рукояткой кинжала".
  "Звучит невероятно, Бонни, - Адельф выдохнула с восхищением. - Но я тебе верю.
  Твой кинжал режет толстые железные прутья решетки.
  Бонни?"
  "Да, Адельф".
  "Если ты не убьешь стражников, то они узнают, где твой..."
  "Спасательный модуль".
  "Я о нем ничего не поняла, Бонни.
  Но думаю, что ты не обрадуешься, если стражники его найдут".
  "Тогда мы пойдем навстречу стражникам, - я решительно побежала по тропинке к дороге. - Они не станут искать что-то в роще.
  Тем более, что не знают ничего об этом спасательном боте".
  "Стражники спешились, - Адельф заскрежетала зубками. - Смотрят на следы моего коня".
  "Адельф".
  "Да, Бонни".
  "Ты не иди со мной.
  Я справлюсь.
  Тебя не должны видеть рядом со мной.
  Ты же, как-будто меня догоняла.
  Искала, чтобы поймать.
  Когда стражники очнутся, я буду далеко.
  Ты скажешь, что я снова сбежала.
  Укажи им в противоположную сторону от спасательного бота".
  "Ты уверена, Бонни?"
  "Так будет лучше, Адельф.
  Мы с тобой подруги.
  Эти стражники - твои друзья.
  Друзья твоего отца тоже.
  Ты же не хочешь, чтобы они погибли".
  "Не хочу, чтобы они погибли", - на глазах Адельф выступили слезы.
  "Ну, Адельф.
  До свидания..."
  "Так?
  Так неожиданно скоро? - Адельф задрожала. - Я думала, что еще есть у нас время".
  "Мы обязательно встретимся когда-нибудь.
  Я уговорю инспекторов, Адельф.
  Они прилетят на твою планету".
  "Бонни, - Адельф порывисто обняла меня.
  Поцеловала в губы.
  Затем оттолкнула. - Иди".
  "Адельф!
  Ты - замечательная". - Я чмокнула подружку в щечку.
  Побежала к стражникам.
  "Консолидарус, - один из стражников меня заметил. - Ведьма сама к нам бежит".
  "Не ведьма, а - я", - я вышла на дорогу.
  Пыталась отдышаться.
  Бег по камням вверх заставил мое сердце бешено колотиться.
  
  Я думала только об одном - чтобы Адельф успела убежать.
  О себе я не беспокоилась.
  У меня же мой замечательный понтовский кинжал...
  Тот, кого назвали - Консолидарус - с опаской направился ко мне.
  Но близко не подошел.
  Еще я заметила Полиомиелита.
  Тот стражник, который навещал меня, когда я сидела в яме.
  Навещал для того, чтобы издевался...
  Консолидарус выпучил на меня глаза:
  "Арахна?
  Тыыыыы?"
  "Йа?
  Я - я.
  Я - Бонни.
  Я не Арахна".
  "Ты похожа на мою невесту Арахну, - стражник Консолидарус быстро-быстро моргал. - Но теперь вижу, что у тебя груди больше".
  "У меня груди от волнения увеличиваются, - я пробормотала. - Размер не имеет значения".
  "У меня от волнения все сжимается и уменьшается", - стражник Консолидарус захохотал.
  Ржали и другие стражники.
  Особенно надрывался стражник Полиомелит...
  "Консолидарус, ты же не женщина, - стражники шутили, как могли.
  Консолидарус у них был клоуном. - Хотя, по ночам превращаешься в милую девушку".
  "Арахна - моя невеста, - Консолидарус повторил. - Поразительное сходство.
  Ведьма.
  У тебя есть сестры?
  Может быть, моя Арахна - твоя сестра?"
  "У меня нет сестер", - я покачала головой.
  "Ты - ткешь?"
  "Я - Бонни".
  "Я спрашиваю - ткешь?"
  "Не тку.
  Хотя не знаю, что означает - ткать".
  "Ведьма очень коварная, - стражник Полиомелит закричал. - На кол ее".
  "Центурион сам пусть на кол сажает, - один из стражников лениво потянулся. - Я не собираюсь сейчас искать кол.
  Сначала нужно дерево найти подходящее.
  Срубить.
  Очистить от коры.
  Заострить один конец.
  Закрепить кол в земле.
  Где ты землю здесь видишь, Полиомелит?
  Камни и кусты.
  Кусты и камни.
  Затем с ведьмой возиться.
  Знаешь ли ты, Полиомелит, что ведьма после своей смерти не попадает в царство мертвых?"
  "Не попадает в царство мертвых?" - Полиомелит озадаченно пробормотал.
  Я же радовалась, что Адельф уже, наверно, далеко.
  Пусть стражники болтают и болтают языками.
  "Ведьма по ночам будет к тебе являться, Полиомелит", - стражник продолжал запугивать своего боевого товарища.
  Не по-товарищески это - друга пугать...
  "Почему ко мне одному ведьма станет приходить? - Полиомелит задрожал. - Мы же все ее..."
  "Лучше ее мечом разрубить крест-накрест, - один из стражников вытянулся. - Говорят, что ведьма потом умирает.
  Вот и проверим".
  "Софокл.
  Ты рискнешь ведьму разрубать? - Консолидарус отошел от меня еще дальше. - Я лично не рискну.
  Она своими зубами перегрызла решетку в яме.
  Вылетела из ямы.
  Полиомелита оглушила.
  Ведьма.
  Покажи зубки".
  "Я не ведьма, - я открыла рот. - Но зубы покажу".
  "Ровные, красивые, белые зубы, - Консолидарус восхитился. - Как у моей Арахны.
  Получается, что и моя невеста Арахна может железо перегрызть?
  Любая девушка?
  У вас, что?
  Зубы особенные?"
  "Зубы, как зубы.
  Только я не грызу железо".
  "Ври больше", - Полиомелит воскликнул в исступлении.
  "Я не вру", - я обиделась.
  
  "Не ткешь, ведьма Бонни, - стражник Консолидарус сдвинул брови. - Железо грызешь.
  У нас много поводов убить тебя.
  Ты сожрала дочь центуриона Адельф.
  Сбежала из ямы..."
  "Я не трогала Адельф", - я чуть не сболтнула, что Адельф - моя подруга.
  "Ты сожрала Адельф и ее прекрасного коня Боливара, - стражник Полиомелит был больше всех зол на меня.
  Ведь он уверен, что я сбежала из ямы.
  Ударила его по затылку. - Адельф и Боливар пропали после твоего побега, ведьма".
  "Адельф?
  Боливар? - Я проблеяла. - Дочь центуриона... гналась за мной.
  Хотела поймать".
  "Ха!
  Адельф на коне тебя не смогла догнать?"
  "Эээээ.
  Да.
  Адельф не догнала меня.
  Я же - ведьма, - я вздохнула тяжело.
  Иначе не объяснить стражникам, как я убежала от Адельф. - Я полетела над дорогой.
  Быстро-быстро летела.
  Потом я закружила Адельф голову".
  "Закружила голову Адельф?"
  "Ага.
  Вскружила ей голову.
  Адельф помчалась обратно в Кафтан.
  В родную казарму".
  "Вот ты и призналась, что ты - ведьма, Бонни".
  "Призналась я.
  Но после своего признания я не стала ведьмой.
  Вы тоже можете сказать, что вы - колдуны.
  Но не станете колдунами".
  "Ведьма нам головы пытается вскружить", - стражник Полиомелит завопил.
  "Мне ведьма Бонни уже вскружила голову, - стражник Софокл коротко хохотнул. - Если бы она не была ведьмой, то я бы с ней..."
  "Нам нельзя до свадьбы.
  Я с Натуры", - я пропищала. - Сначала жрец должен снять код.
  Иначе взорвемся".
  "Она колдует, - Полиомелит не унимался. - Ведьма колдует на своем языке.
  Непонятное".
  "А по-моему, все понятно, - стражник Консолидарус опустил ладонь на рукоять меча. - Ведьма Бонни потеряла всю свою силу.
  Наверно, когда околдовывала нашу Адельф, когда ей кружила голову, то все потеряла.
  Теперь она безопасная.
  Боится нас".
  "Подойди и тронь меня, - я показала зубки. - Увидишь, какая я безопасная".
  "У тебя снова груди увеличились, Бонни, - стражник Консолидарус облизнулся. - Не волнуйся, Бонни".
  "Пусть ведьма волнуется, - стражник Софокл хохотал. - Чем больше - тем лучше.
  Замечательная девушка.
  Вот бы мне жену, как ты, Бонни.
  Я бы каждый день ее волновал".
  "Софокл.
  Ты и так каждый день себя волнуешь", - стражники захохотали.
  
  "Моя невеста Арахна, - Консолидарусу не терпелось похвастаться своей невестой, - тоже волнуется.
  Когда волнуется, то лучше вышивает.
  На всю Лидию Арахна славится своим искусством.
  Вакханки со склонов Тмола и с берегов золотоносного Пактола часто собирались, чтобы полюбоваться Арахной и ее нитями.
  Арахна из нитей прядет шедевры.
  Нити ее подобны туману.
  Ткани прозрачные, как воздух.
  Гордая она.
  Она гордится, что нет ей равной на свете в искусстве ткать.
  Однажды она воскликнула:
  "Пусть приходит сама Афина-Паллада состязаться со мной.
  Не победит она меня.
  Я не боюсь ее".
  Афина-Паллада - богиня с Олимпа.
  Ее никто не видел.
  Потому что, может быть, и Олимп, и боги Олимпа - не существуют.
  Но моя невеста хотела похвастаться.
  Я же разволновался.
  Моя невеста Арахна сейчас слишком о себе высокого мнения.
  Что будет с ней, когда мы сыграем свадьбу?
  Арахна каждый день будет меня упрекать.
  Скажет, что я хуже, чем она.
  Она - прядет.
  Я же - простой воин.
  Я решил сбить спесь со своей невесты.
  Переоделся сгорбленной старухой.
  Но под лохмотья оделся в тонкое и женское.
  Туника - тончайшая.
  Я знаю, что некоторые называют меня миленьким.
  Сравнивают меня с девушкой.
  Если не смотреть вниз, то я похож на девушку.
  Но сначала я был для моей невесты старухой.
  Я пришел к ней - опирался на посох, как старуха, кряхтел - и сказал:
  "Старость несет с собой не только зло.
  Старость приносит опыт.
  Но зачем опыт, когда ты уже ничего не можешь?
  Молодые и без опыта хороши. - Я говорил всякую ерунду.
  Но девушкам понравилось. - Послушай совет старой женщины, Арахна.
  Стремись превзойти лишь смертных своим искусством.
  Не вызывай богиню на состязание.
  Смиренно проси Афину-Палладу простить тебя за надменные слова".
  Арахна разозлилась на мои слова.
  С гневом выпустила из рук пряжу:
  "Ты - глупая старуха.
  Старость лишила тебя разума.
  Читай наставления своим подружкам и старикам.
  Меня оставь в покое.
  Я вызвала на состязание богиню.
  Но не тебя.
  Я не верю, что Афина-Паллада существует.
  Поэтому она не приходит состязаться со мной.
  А, если существует, то - боится меня".
  "Я здесь, Арахна, - я воскликнул.
  Сбросил с себя лохмотья.
  Предстал милой девушкой.
  Я не боялся, что Арахна меня узнает.
  Я искусно подкрасил глаза, губы, щеки.
  Распрямил свои кудри.
  Под тунику на груди подвесил два мешочка с рисом - будто сиськи девичьи... - Я - богиня Афина-Паллада".
  "Ого, какая красавица, - подруги моей невесты на меня смотрели с жадной страстью. - Пойдем с нами в купальню, богиня".
  "Богини не купаются", - я пробормотал.
  Еле сдерживал себя.
  Возможно, что я побежал бы с девушками в купальню.
  Но в купальне открылось бы, что я - мужчина, а не прекрасная дева.
  Лицом я дева, ниже пояса - парень.
  Девушки подмигивали мне.
  Одна лишь Арахна молчала и не подобострастничала.
  Подобно тому, как маковым светом загорается утром небесная твердь, когда взлетает на небо на своих сверкающих крыльях розоперстая Заря-Эос, так зарделись краской гнева щеки Арахны.
  Моя невеста стоит на своем решении.
  По-прежнему желает состязаться с богиней.
  Если бы Арахна знала, что под маской богини скрываюсь я - ее жених...
  Но я должен был ее проучить, чтобы не зазнавалась.
  Арахна не предчувствовала, что ей грозит позор.
  Состязание началось.
  Я удалился в другую комнату.
  Сказал, что желаю ткать в одиночестве.
  Через сутки я вышел к Арахне и ее подружкам.
  Развернул полотно.
  Разумеется, что я не умею вышивать.
  Вышивку я заранее купил у чайнинских мастериц.
  Дорого золотом заплатил.
  Но Арахне и ее подружкам сказал, что за ночь выткал чудесное изображение.
  "Ах, - восхищались подружки моей невесты. - Афина-Паллада.
  Ты, воистину, великая местерица вышивания.
  Ты выткала Фивийский Акрополь.
  Изобразила спор на оргии.
  Прекрасных юношей и девушек, убеленных сединами патрициев, гордых воинов, вакханок и весталок показала искусно.
  Двенадцать прекрасных дев окружают нашего цезаря.
  Ты не упустила ни одну точечку.
  Сенатор Колхида с трезубцем.
  Воткнул Колхида трезубец в глиняную амфору.
  Темное вино из амфоры хлещет.
  Еще ты изобразила себя в шлеме и с шитом.
  Другой одежды, кроме шлема и щита на тебе нет.
  Ты вонзила копье в тушу запеченного оленя.
  На тебя жадно взирают обнаженные прекрасные юноши и девушки".
  Подружки моей невесты гладили вышитых на полотне.
  Охали, ахали.
  Я же с печалью думал, что девушки могли бы пойти на ярмарку.
  Там подобных вышивок - горы.
  Затем мы рассматривали вышивку моей невесты Арахны.
  Она потрудилась великолепно.
  Но...
  Перепутала темы.
  Я представил полотно с красивой оргией.
  Арахна же вышивала простую жизнь крестьян.
  Изобразила, как вора посадили на кол.
  Показывала толстых купцов.
  Все одержимы низменными страстями - обжорством, блудом.
  Не так возвышенно, как на величественной оргии.
  По красоте работа Арахны не уступала полотну, которое я представил.
  Но все девушки решили, что в ее вышивке слишком много презрения к патрициям.
  Зачем Арахна изображала нищих и калек?
  Победа была присуждена моему полотну.
  Вернее - полотну чайнинских мастериц.
  Но все думали, что я - девушка Афинна-Паллада, богиня.
  И что я сама вышивала...
  С гневом Арахна разорвала свою работу.
  Кричала, что не перенесет позора.
  
  Арахна свила веревку.
  Хотела повеситься.
  Но мы дружно вытащили мою невесту из петли.
  Тогда Арахна закричала, что должна была скоро стать доброй и порядочной женой.
  Намекала на свадьбу со мной.
  Потом Арахна добавила, что после своего поражения перестала думать о порядочности.
  Она направилась в балаган.
  Подружки ее побежали с ней веселиться.
  Потом я слышал, что Арахна с подружками веселилась три дня и ночи.
  Из балагана с купцами они отправились к морю.
  Купались и веселились на берегу.
  Но я слухам не верю.
  Главное, что я проучил свою невесту.
  С тех пор она стала тихая и покорная.
  Перестала вышивать.
  Говорит, что выращивать рис лучше, чем ткать". - Стражник Консолидарус вздрогнул.
  Его четыре товарища откровенно издевательски хохотали.
  Ржали над ним.
  "Что смешного?" - Консолидарус обернулся.
  "Твой рассказ даже ведьму Бонни не взволновал, - друзья стражника давились хохотом. - У нее сиськи вернулись к прежнему размеру.
  Только тебя волнует твоя невеста, Консолидарус.
  Она тебе рога наставила.
  Но ты на тебя не в обиде.
  Ты ей тоже наставляешь рога.
  Вы достойны друг друга".
  "Йа.
  Я".
  "Все ведьма виновата, - стражник Полиомелит неожиданно перевел все на меня. - Не было бы ведьмы Бонни, то и Арахна не изменила бы нашему Консолидарусу с купцами".
  "Причем здесь ведьма Бонни", - стражник Софокл воскликнул.
  "Да, ты, ведьма Бонни, в моих бедах виновата, - стражник Консолидарус сошел с ума.
  Глаза его налились кровью. - Я убью тебя".
  "Не убьешь", - я попятилась.
  "На костер ее!
  На кол!"
  Стражники пришли к одному мнению - убить меня.
  Но не решили, каким способом.
  "Как вам не стыдно, - я пищала. - Пять здоровенных мужчин.
  Набрасываетесь на одну беззащитную обнаженную девушку.
  Вы с оружием.
  Я - нагая.
  Поэтому вы смелые. - Я пыталась вразумить стражников.
  Дикие они.
  Тогда я поняла, что дикарь, дикий - не зависит оттого, где и как вырос.
  Дикий - состояние.
  Даже на диких планетах люди бывают людьми, но бывают и дикарями.
  Адельф - не дикарка.
  А стражники - дикари. - Дикари!" - Последнее слово я прокричала.
  
  Ох, как не понравилось стражникам оскорбление.
  Они зарычали.
  И тут я упустила момент.
  Не уследила.
  Не могла следить сразу за всеми.
  Моя огромная вина.
  Если бы я без разговоров сразу оглушила бы стражников...
  Но мне же хотелось, чтобы они говорили.
  Чтобы Адельф ускакала, как можно дальше...
  Зачем?
  Адельф и так оправдалась бы перед своими.
  Наверное, оправдалась бы.
  Я даже не успела ничего понять.
  Осознавала лишь после.
  Из кустов саксаула выскочила Адельф.
  Она метнулась ко мне.
  Я увидела, как Адельф медленно оседает.
  В ее плече торчала стрела.
  Мои мысли завертелись:
  "Кто выпустил стрелу?
  Почему в Адельф?"
  Я не допустила второй стрелы.
  Кидала и кидала кинжал в стражников.
  Нет!
  Убивать имперцев я не имею права.
  Кинжал в полете рукояткой оглушил каждого.
  Только потом я начала понимать.
  Пыталась удержать Адельф.
  Но она оказалась неимоверно тяжелая.
  "Адельф, - я бормотала в беспамятстве. - Почему ты осталась?
  Ты же должна была уже быть в своей казарме.
  Я рассказала, что я закружила тебе голову".
  "Ты закружила мне голову, Бонни", - Адельф прошептала.
  "Стрела вошла в плечо, - я бормотала в тумане. - Ничего страшного.
  Стрела - не ожог из бластера.
  Ожоги излечимы.
  Стрелу вытащим.
  Рана заживет.
  Только я не понимаю, почему в тебя стреляли?"
  "Полиомелит выпустил стрелу в тебя, Бонни, - Адельф улыбалась. - Ты не видела.
  Я выпрыгнула из кустов.
  Я не могла уйти, Бонни.
  Я за тебя волновалась.
  Стрела была для тебя, Бонни".
  "В меня? - Я почувствовала, как у меня отнимаются ноги. - Ты закрыла меня собой, Адельф?
  Но это невозможно.
  Нельзя было так.
  Так нечестно".
  Я осторожно потянула за стрелу.
  "Бонни".
  "Да, Адельф".
  "Не надо, Бонни.
  Стрела отравлена".
  "Как стрела может быть отравлена, Адельф? - Я ничего не понимала. - Отравить можно человека.
  Или животное.
  Стрела - деревянная.
  Дерево не отравишь.
  Дерево можно срубить.
  Сжечь дерево.
  Но яд на деревья не действует".
  "Я - не дерево, - Адельф взяла меня за руку. - Яд фивийской кобры.
  Я сама его варила для стрел.
  Мы на крокодилов охотились.
  Против яда фивийской кобры нет противоядия".
  "А, если отсосать яд из ранки?
  Мы в гимназии изучали, что дикари... что раньше так делали..."
  "Яд сразу действует, - рука Адельф охладевала.
  Пальцы стали ледяные. - Бонни".
  "Да, Адельф".
  "Помнишь, я рассказывала тебе, что я хотела попасть в мечту?"
  "История, которую тебе рассказала твоя мама?
  О Бионе и Адельф?"
  "Да, Бонни.
  Мечта о Бионе и Адельф".
  "Грустная история, Адельф".
  "История о нас с тобой, Бонни".
  "О нас с тобой?"
  "Да!
  Ты удивилась, что девочку звали Адельф.
  Но так решила моя мама.
  А имя подруги - Биона.
  Биона - похоже имя на твое, Бонни.
  О нас история.
  Я попала в мечту".
  "Но".
  "Без но, Бонни.
  Сейчас для меня наступит зима, - у Адельф уже не хватало сил улыбаться. - Но потом из безрадостных каменоломен я вернусь к тебе".
  "Гермафродитус оракул..."
  "Гремафродитус - великий предсказатель.
  Он предсказал, что я умру героически".
  "Ты не умрешь, Адельф.
  Подруги не умирают".
  "Я умираю героически, Бонни, - Адельф повторила с нажимом.
  Но ей это далось с огромным трудом. - Я закрыла собой тебя, Бонни.
  Последнее, что я увижу - твое лицо.
  Не плачь, Бонни.
  Все хорошо.
  Я - воин.
  Погибла в бою.
  Защитила подругу.
  И вошла в свою мечту, Бонни".
  "Ты и в мою мечту вошла, Адельф".
  "Бонни.
  Знаешь, что означает мое имя?"
  "Не знаю, Адельф, что означает твое имя.
  Ты же мне не сказала".
  "Адельф означает - родная сестра.
  Ты мне, как родная сестра, Бонни".
  "Как родная сестра?"
  "Бонни.
  Поцелуй меня".
  Я наклонилась.
  Поцеловала Адельф.
  Губы ее заледенели.
  "Я ухожу в безрадостные каменоломни, Бонни.
  Героически ухожу.
  Я счастлива". - Адельф умерла.
  Я долго сидела, словно ватная.
  Время от времени кто-нибудь из стражников начинал шевелиться.
  Я бросала кинжал.
  Он снова оглушал стражника.
  Потом я поднялась.
  Не знала, что делать с Адельф.
  Не умела.
  И не хотела.
  Если бы я ее похоронила, я бы признала, что она умерла.
  Вдруг, яд тот не убьет Адельф?
  Она же сама его изготовляла.
  Может быть, Адельф привыкла к яду.
  Полежит, полежит.
  Потом очнется.
  Поэтому я решила уйти.
  Но перед уходом подумала изрезать все одежды, все оружие, седла на конях.
  Подумала и передумала.
  Если испорчу оружие, то, как стражники защитят Адельф, если на них нападут варвары?
  Я просто ушла. - Голос Бонни затухал. - Я шла к тебе, Джейн.
  Теперь я возвращаюсь.
  Но уже с тобой.
  Я очень боюсь увидеть на дороге то... - Бонни задрожала.
  
  
  ГЛАВА 519
  
  ДЖЕЙН И БОННИ
  
  УЛЕТ ДЖЕЙН И БОННИ
  
   - Не бойся, Бонни, - Джейн обняла подружку. - Мы с тобой - солдаты Империи.
   - Ты - сержант, Джейн.
   - Даже Космоадмирал остается солдатом.
   - Так капрал Брамс говорил, Джейн.
  Может быть, он завидовал адмиралам?
   - Капрал Брамс... - Джейн хотела сказать что-то о капрале, наставнике в Учебке.
  Но Бонни ущипнула ее за локоть.
   - Бонни?
   - Да, Джейн.
   - Ты меня ущипнула.
   - Мы пришли, Джейн.
   - Здесь все произошло?
   - Да, здесь...
  Но никого нет.
  Даже Адельф исчезла.
   - Воины забрали ее с собой, Бонни.
   - Она живая, - Бонни криво улыбнулась. - Я верю, что она ожила.
   - Я тоже в это верю, Бонни.
  Хорошие люди не умирают.
   - Мы сюда еще прилетим, Джейн?
   - Обязательно прилетим.
  Я тоже обещала навестить своих подруг.
  Слишком многие нам помогали, Бонни.
   - Поспешим вниз, Джейн.
  Стражники могут вернуться.
   - Мы теперь вдвоем, Бонни.
  Как всегда.
   - Как всегда я с тобой, Джейн.
  Просто я не хочу...
  Вернее - я хочу.
  Пора улетать, Джейн.
   - Будто бы я сама не знаю, что пора улетать, Бонни, - Джейн шутливо хлопнула Бонни по попке.
   - Я...
  Когда мы нашли спасательный бот.
  Когда Адельф мне его показала.
  Я узнала, где ты находишься.
  Бот показал твою метку сержантки, Джейн.
  Поэтому я так легко тебя нашла.
   - Мы искали друг дружку, Бонни.
  Поэтому мы друг дружку нашли.
   - Конечно, Джейн.
  Мы искали друг дружку.
  Мы и нашли.
  Джейн?
   - Да, Бонни.
   - Только ты не удивляйся, Джейн.
  Не ужасайся.
   - Чему я должна удивляться, Бонни?
  Что меня - сержантку особой пехоты, космодесантницу напугает на дикой планете? - Джейн произнесла и подпрыгнула - Ай!
  Мышь.
   - Где мышь? - Бонни взвизгнула.
   - Показалось, что - мышь.
  Кусочек серого мха.
   - Уф, Джейн.
   - Страшно, Бонни.
   - Я не так сказала, Джейн.
  Не напугает, а насторожит.
   - Что насторожит, Бонни?
   - Оно, - Бонни остановилась и выдохнула.
  
   - Оно, - Джейн радостно вскрикнула. - Спасательный бот.
  Древний.
  Ты сказала, что он работает.
   - Работает, Джейн.
  Но...
   - Но, - Джейн приложила ладошки к щекам. - Он же...
   - В том и дело, Джейн.
  Он же.
  Жухрайский спасательный бот.
   - Кошмар, - Джейн покачивалась. - Как же мы на нем полетим, Бонни?
   - Полетим, или не полетим, Джейн.
  Вот, в чем вопрос.
   - Нас в этом боте объявят жухрайскими шпионками.
   - Объявят.
  Но мы же не шпионки, Джейн.
   - Мы - не шпионки.
  Мы - империйки.
  Мы оправдаемся, Бонни.
  Мы же из особой пехоты.
   - О которой толком никто не знает.
  Даже мы, Джейн.
   - Поэтому скажем, что выполняли особое поручение.
   - Мы его выполняли, Джейн?
   - Кого выполняли?
   - Особое поручение?
   - Мы летели в "крошка Натали".
  Разве это не особое поручение?
   - Закупать женское нижнее белье для женщин космодесантниц - особое поручение?
   - Очень.
  Более, чем особое поручение.
   - Тогда мы оправдаемся?
   - Тогда мы оправдаемся!
   - Не можем же мы оставаться на этой планете навсегда.
   - Если мы здесь останемся, то нас объявят дезертирками.
  Летели в "крошка Натали".
  И пропали.
  Подумают, что мы сбежали из космоармии.
   - Летим?
   - Страшно.
  Но летим.
   - Забирайся первая.
   - Почему я первая?
  
  Бонни и Джейн немного поспорили около космобота.
  Но затем первая вползла Джейн:
   - Очень узко здесь.
   - Поместимся, - Бонни пропыхтела. - Космобот должен быть рассчитан на очень толстого.
  Вдруг, космогенерал жухрайский попал в беду.
  А космогенералы все толстые. - Бонни присела на колени Джейн.
   - Что дальше, Бонни?
   - Я сама не знаю.
  Мы и имперский космобот не изучали толком.
  Знаем только, что спасаетльный бот - спасает...
  А тут жухрайский.
   - Бонни?
   - Да, Джейн.
   - Я думаю, что бот сам должен за нас решить.
  Вдруг, мы без сознания.
   - На то он и космобот, - Бонни повторила слова, которые говорила своей подруге Адельф.
  В сердце кольнуло.
   - Бонни?
   - Да, Джейн.
   - Вдруг, нас космобот унесет к жухраям?
  Или при приближении имперцев взорвется?
   - У нас нет выбора, Джейн.
  Да и не взорвётся спасательный бот.
  Что он за спасатель, если взорвется?
  А до жухраев он не дотянет.
  Выведет в открытый космос.
  Включит гиперпространственный маяк...
   - На который прилетят жухраи.
   - Или наши имперцы.
  Бонни и Джейн решали, как быть.
  Но бот все сам за них продумал.
   - Джейн?
   - Да, Бонни.
   - Люк закрылся.
   - Я обдумываю, Бонни.
   - Обдумываешь люк?
   - Да.
  Я обдумываю люк.
   - Пока ты обдумываешь люк, Джейн, мы стартовали.
   - Сильный разгон у жухрайского космобота, - Джейн застонала. - Тебя в меня так вжало, что я лопну.
   - Не лопнешь, а треснешь, Джейн.
   - Спасибо, утешила, подружка.
   - Между прочим, ты на меня давишь тоже, Джейн.
   - Я под тобой, Бонни.
  Как я могу давить на тебя?
   - Сзади давишь.
   - Значит, мы в одинаковом положении, Бонни.
   - Звезды.
  Звезды появились.
   - Я по звездам соскучилась, Бонни, - Джейн заворожено смотрела на проясняющееся небо. - Словно в первый раз вижу звезды.
   - Планета огромная, - Бонни смотрела в датчик. - Но уже стала маленькая.
  Я даже не знаю название этой планеты.
   - Я тоже так и не узнала, как она называется, - Джейн засмеялась невесело.
   - Джейн, мы в невесомости, - Бонни пропищала. - Больше не ускоряемся.
   - Жухраи совсем дикие.
  Не могли поставить в спасательный бот компенсатор гравитации.
   - Наверно, в спасательном боте не нужна гравитация.
  Гравитация слишком много места занимает.
   - Не гравитация занимает место, а - компенсатор гравитации.
   - Не подправляй мной сказанное, Джейн.
  Ты слишком умненькая стала на этой планете.
   - Я одичала, Бонни.
  Прости.
  Мы не будем ругаться из-за компенсатора гравитации, - Джейн поцеловала Бонни в щечку.
   - Компенсатора гравитации, которого нет, - Бонни обняла подружку.
   - Бонни?
   - Да, Джейн.
   - Как ты думаешь, маяк включен?
   - Не знаю, Джейн.
  Ты - здесь главная.
  Ты - сержантка.
   - Может быть, пока мы отсутствовали, меня разжаловали из сержантки в рядовые космоартеллеристы или космодесантники.
   - Не разжаловали тебя, Джейн.
  Космобот опознал твою метку сержантки имперской армии.
   - Мы далеко от центра, Бонни.
  Сигнал на метку, возможно, еще не дошел.
   - Слишком ты мрачная, Джейн.
  И так страшно.
   - Ты права, Бонни.
  Не будем запугивать друг дружку.
  Две девушки империйки.
  В открытом космосе.
  В жухрайском спасательном боте.
  
   - Джейн?
   - Да, Бонни.
   - Нас спасут?
   - Очень.
   - Тогда будем ждать.
   - Лучше ждать во сне, Бонни, - Джейн зевнула. - Я хочу спать.
   - Я тоже очень устала, - Бонни хотела потянуться сладко.
  Но места в спасательном космоботе мало. - Мне уже кажется, что я никогда не была на этой планете.
  Все стало далеким и туманным.
  Только грусть осталась.
   - Согласно Уставу космических десантников, Бонни, ты...
  Мы не имеем права грустить.
  Грустный солдат - мертвый солдат.
   - Мы не солдаты, Джейн.
  Мы - солдатки! - Бонни улыбалась подружке.
  И закрыла глаза.
  Снилась Бонни Адельф.
  Она вдалеке махала ей рукой.
  Бонни бежала, бежала, но не смогла добежать.
  Адельф оставалась все также далека.
   - Бонни, - Джейн шепнула на ушко. - Просыпайся.
   - В космосе не бывает ни дня, ни ночи, - Бонни зевнула и открыла глаза. - Я хочу доспать.
  Досмотреть сон.
   - Бонни?
   - Да, Джейн.
   - Ты плакала во сне.
   - Зато теперь не плачу, - Бонни вытерла слезы.
   - Бонни, нас обнаружили, - Джейн прошептала.
   - Обнаружили? - Бонни сжалась в комок - Наши Имперцы?
  Или жухраи?
   - Еще не знаю.
  Но они нас заранее обкладывают нехорошими словами.
  Очень нехорошими.
   - Джейн?
   - Да, Бонни.
   - Что означает - "обкладывают"?
   - Обкладывают - ругают.
   - Ого, Джейн, - Бонни протянула с восхищением. - Где ты взяла это замечательное слово?
  Мы должны знать много разных интересных словечек.
  Мы же - особые пехотинки.
  Поэтому ругательства у нас будут особые.
   - Я услышала это слово "обкладывали" на дикой планете, - Джейн довольно улыбнулась.
   - Еще другие слова запомнила?
   - Было очень много сочных бранных слов, Бонни.
  Я нечаянно наступила амазонке Семирамиде каблучком на ногу.
  Семирамида меня любит...
  Ценит...
  Но ругалась много.
  Я ничего не запомнила.
  Но все слова были яркие, звонкие, красивые.
   - Жаль, Джейн, что ты не запомнила эти слова.
   - Очень жаль, что я их не помню.
  Но в следующий раз будем записывать.
   - В следующий раз, Джейн?
   - Да, Бонни.
  В следующий раз, когда прилетим на эту планету.
  Вселенная очень маленькая.
  Приходится возвращаться.
  
   - Идиотки, - раздалось в динамике. - Мы вашу болтовню слышим. - Динамик захохотал.
  Затем заскрипел.
  Старый был динамик жухрайского древнего спасательного бота. - Из вашего бота воздух вытекает.
  Скоро вы задохнетесь.
  Вы же о ерунде болтаете языками.
   - Мы не идиотки, - Джейн расправила плечи.
  Словно докладывала космическому генералу: - Я - сержантка космофлота.
  Моя подруга Бонни - медалистка.
  У нее медаль - За Боевые заслуги.
  Мы - Империйки.
  Слава Императору!
   - Не смей произносить своим грязным языком светлое имя нашего Императора, проклятая жухрайская шпионка.
   - Во-первых, мы не произносили имя нашего Императора, - Бонни обиделась за оскорбление Джейн. - Во-вторых, мы не жухрайские шпионки.
  Сударь!
  Ты только что непочтительно говорил с сержанткой Имперского Космофлота.
  В каком ты чине?
   - Допрашивать вас буду я - майор Фацет.
   - О, господин Фацет.
  Простите.
  Мы не знали, что вы майор.
  Жухрайский спасательный бот не показывает ваш чин в Имперской армии.
   - Вам, жухрайским диверсантам, знать наши звания и чины не положено, - динамик захлебывался.
   - Бонни?
   - Да, Джейн.
   - Господин майор не солгал.
  Стало труднее дышать.
   - Господин майор, - Бонни застучала кулачком по иллюминатору. - Когда вы нас спасете?
  Сообщите время прилета.
   - Время прилета для вас, жухрайки - военная тайна.
  Для вас все - тайна.
  Мы не рассекречиваем наши данные.
   - Мы не жухра...
   - Бонни, - Джейн запищала. - Нужно дырки в космоботе затыкать.
  Чем?
   - Пальцами заткнем дырки, Джейн.
   - Ваши пальцы через дырки вылетят в открытый космос, - снова динамик скрежетал. - Так бы им и надо - вашим пальцам, жухрайские прихвостни.
  Но пальцы понадобятся на допросе.
  С чего же мы будем снимать отпечатки пальцев, если их у вас не будет?
   - Господин майор Фацет, - Джейн заверещала. - Что же нам делать?
   - Помощи запросили у Имперцев, жухрайки? - динамик заговорил вторым голосом. - Мы бы оставили вас умирать.
  Но сначала должны допросить.
  Вам повезло.
   - А ты, кто? - Бонни осмелилась спросить.
   - Я - рядовой Кобьет.
   - Рядовой Кобьет, - Джейн подняла подбородочек. - Я выше тебя по званию...
   - У тебя нет нашего имперского военного звания, шпионка.
  Знаешь, куда засунь себе твое жухрайское звание, жухрайская шпионка?
   - Звание нельзя засунуть.
  Оно - невидимое, - Джейн надула губки.
  
   - У вас, в жухрайской армии - все тупые, как вы? - динамик заржал в два голоса.
   - Мы не были в жухрайской армии, - Бонни проблеяла.
   - Дырки, дырки затыкайте, - майор Фацет забеспокоился.
   - Какие дырки затыкать? - Бонни и Джейн переглянулись.
   - Вата, поролон, бумага, герметик, - голос обозлился. - Вы, что?
  Нарочно хотите погибнуть?
  Чтобы мы вас не пытали?
   - Мы не хотим погибнуть.
  Но и пытать нас нельзя. - Джейн пробормотала.
   - Джейн?
   - Да, Бонни.
   - Я нашла.
  Вроде бы - герметик для отверстий.
   - Ты уверена, Бонни?
   - Не уверена.
  На тюбике на древнем жухрайском языке написано.
  Еще, когда не был изобретен общий язык.
   - Попробуем герметик, - Джейн свинтила с тюбика крышку. - Пахнет, как яблочное пюре.
   - Джейн!
  Зубная паста пахнет малиной.
  Но зубную пасту нельзя кушать.
  Потому что она - не малиновое пюре.
  Поэтому герметик может пахнуть, чем угодно.
   - Я выдавлю немного герметика на дырку в борту.
  Сквозит. - Джейн пастой замазала отверстие.
  Воздух перестал уходить из спасательного лота.
   - Помогло, Джейн, - Бонни захлопала в ладоши.
   - Вроде бы - яблочное пюре, - Джейн осторожно облизывала пальчики. - Вкусное.
   - Пюре в дырке затвердело на вечном холоде.
  Мы будем дырки замазывать яблочным пюре, или съедим его?
   - Мы немножко замажем, Бонни.
  То, что останется - скушаем.
   - А, если еще дырки появятся? - динамик гиперпередатчика надрывался.
   - Если еще дырки возникнут в стареньком спасательном боте, - Джейн ответила храбро, - то мы найдем еще один тюбик с яблочным пюре.
   - Расчетное время до прилета - десять часов, - майор Фацет захихикал в динамике. - Девять часов, восемь, семь, шесть, пять, четыре...
   - Синьор майор, - Джейн проблеяла. - Мы попали в аномальную временную черную дыру?
  Здесь часы летят, как секунды?
  Тогда мы очень скоро постареем.
  А мы не хотим стареть.
  Нам всего лишь по девятнадцать...
   - Два, один, ноль, - майор Фацет захохотал. - Глупые вы, жухрайские шпионки.
  Я пошутил.
  Выходите с поднятыми руками.
   - Осмелюсь доложить, дон майор, нам трудно выходить из спасательного бота.
  Из него мы можем только выползти. - Бонни открыла люк.
  Первая из него поползла.
  
   - Оружие на пол! - рядовой Кобьет истошно завопил. - Мордами - в пол.
  Вы на прицеле.
  Одно неосторожное движение, и вы - трупы.
   - У нас нет оружия, - Бонни поднялась в переходном отсеке.
  Помогла выбраться Джейн. - Мордами в пол - не слышали мы подобный приказ.
  По крайней мере, мы не изучали его в Учебке.
   - У вас, жухраев, тоже есть Учебки? - Майор Фацет не спешил открывать основную дверь.
   - Учебки есть везде, господин майор, - Бонни выпятила груди. - У нас - Имперцев - Учебки.
  У жухраев - Учебки.
  Как бы жухраи учились воевать, если бы у них не было учебок?
   - Почему вы голые? - Майор Фацет захихикал. - Вы из этих?
   - Мы не из этих, господин майор.
  Хотя, не понимаем, что вы имеете в виду под этими...
   - Майор! - рядовой Кобьет завопил.
  Он все время говорил на повышенных тонах. - Жухрайские шпионки нас хотят соблазнить.
  Потом захватят наш космофрегат.
   - Пусть соблазняют, - майор ответил добродушно. - Мы не поддадимся.
  Мудрый воин должен поступать так, как невыгодно его врагам.
  Не думай о смерти, Кобьет.
  Забудь о ней.
  Смерть не имеет объяснения.
   - Сударь майор, - Джейн вставила свое слово. - Вы так красиво говорите.
   - Не пытайся даже обласкать и подластиваться ко мне, жухрайская шпионка, - тем не менее, голос майора смягчился. - Я умный.
  Я сначала окончил военно-философский факультет Университета в Конфедерации Галактик Западного сектора Центральных Галактик...
   - Майор! - рядовой Кобьет забеспокоился. - Не выдавайте жухрайским шпионкам военную тайну.
  Они теперь знают о военно-философском факультете Университета в Конфедерации Галактик Западного сектора Центральных Галактик.
   - Я нарочно дал жухрайкам ложную информацию, Кобьет.
  Ты же преступно повторил за мной.
  И не забывай, Кобьет.
  Я для тебя - господин майор, а не просто майор.
   - Ага.
  А вчера просил называть тебя по имени, - рядовой пробурчал.
   - Вчера мы веселились, Кобьет.
   - Фацет.
  Майор.
  Господин майор.
  Жухрайские шпионки нас подслушивают.
   - Пустите нас в космолет, - Джейн дрожала.
  Бонни ее обняла. - В переходном люке холодно.
  Наверно, у вас здесь дыры.
   - Еще две дыры появились в нашем космофрегате, - майор захохотал. - Входите. - Дверь переходного отсека со скрипом поползла в сторону.
  И неожиданно остановилась.
  Лишь узкую щель освободила. - Но без глупостей.
  Оружие бросьте.
   - Вы же видите, что мы без оружия.
  Без одежды...
   - Видим, что вы голые.
  Но Устав предписывает приказать бросить оружие.
   - Мы не голые.
  Мы без одежды.
  Потому что мы с Натуры.
  
   - С какой Натуры? - в щели показалось худое лицо с усами.
   - Кобьет, - за спиной рядового раздался повелительный окрик. - Допрос буду вести я.
  По всей форме Устава Допросной Службы.
   - Я только спросить хотел жухрайских приспешниц, господин майор.
   - Мы не пролезем в эту щель, - Джейн с сомнением постучала пальчиком по двери. - Если и пролезем, то поцарапаемся.
   - Кобьет?
   - Да, дон майор Фацет.
   - Я тебя на прошлой неделе еще просил смазать дверь отсека.
  Почему не выполнил мой приказ?
   - Я смазал, сударь майор.
   - Врешь.
   - Вру, господин майор.
  Смазка закончилась.
  Мы ее выпили, когда...
   - Отставить разговорчики в строю, - майор быстро перебил. - Возьми лом и поддень дверь.
   - А, если сломаем?
   - Слишком ты хилый, Кобьет, чтобы лом сломал.
   - Хилый, хилый.
  А называл ты меня грациозным и утонченным, - рядовой прошептал под нос.
  Но Бонни и Джейн его услышали.
  Затем повысил голос. - Я не о том, что лом сломается.
  Я о двери забочусь.
   - Ты ее тихонько поддень, Кобьет.
  Осторожно.
   - Как ломом можно тихонько и осторожно? - Джейн захихикала.
   - Много ты знаешь о наших Имперских ломах, жухрайская шпионка, - рядовой Кобьет заскрежетал зубами.
   - Лом он и в Империи, и у жухраев - лом, - Бонни произнесла важно.
  Попыталась и...
  Протиснулась в щель. - Лом не нужен.
   - Лом не нужен, - Джейн тоже влезла в космофрегат.
   - Шпионки, - в голосе майора появилась заинтересованность. - В жухрайской империи ломы ломаются?
   - Все ломается, майор.
  Мы у жухраев не были.
  Но уверены, что их ломы не крепче наших, имперских.
  
   - Господин майор, - рядовой Кобьет пыхтел за спинами Бонни и Джейн. - Дверь обратно не закрывается.
   - Пусть жухрайские шпионки помогут тебе, Кобьет.
  Шпионки, надавите на дверь.
   - Простите, дон Фацет.
  Мы не обучены в Учебке дверь толкать.
   - Тогда налегайте на дверь, а не толкайте ее.
  Кобьет будет вас толкать.
   - С огромным удовольствием, - рядовой Кобьет показал неровные зубы.
  Джейн и Бонни прислонились к двери.
  Кобьет толкал девушек.
  Дверь неохотно, с печальным стоном закрылась.
   - Хоть какая польза от жухрайских шпионок, - Кобьет пробормотал. - Но я это не говорил.
  А вы - красивые, жухрайские диверсантки.
  Я это сказал.
   - Кобьет, - майор философ появился во всей своей красе.
  Приземистый.
  С небольшим животиком.
  С легкой сединой в усах и в бородке.
  С усталым взглядом философа.
  Но бластер в руках держал уверенно.
   - Господин майор, - рядовой Кобьет проблеял. - Не направляйте оружие на меня.
  Выстрелит.
   - Бластер на предохранителе, - майор не спускал взгляда с Джейн.
   - Зачем тогда вы угрожаете нам бластером, если он на предохранителе? - Джейн пожала плечами.
  И неожиданно спросила: - Много еще солдат на вашем космофрегате?
  Вопрос Джейн заморозил майора и рядового.
   - Джейн? - Бонни ущипнула подружку за попку. - Зачем, ты спросила - много ли солдат на космофрегате?
  Подобные вопросы задают жухрайские шпионы.
   - Жухрайские шпионы? - Джейн быстро-быстро моргала. - Я как-то не подумала об этом.
  Я просто спросила.
   - Просто спросила? - майор Фацет услышал шепот Бонни и Джейн. - Вы полностью себя изобличили, жухрайские шпионки.
  Вас ждет военно-космический трибунал.
  Наш Имперский суд - самый справедливый суд во Вселенной!
  Потом вас расстреляют в открытом космосе.
  Ваш пепел развеют по ветру.
   - В открытом космосе нет ветра, - Джейн пропищала.
   - На дикой планете нам угрожали, - Бонни выставила грудки.
  Майор Фацет икнул.
  Не отрывал от них взгляд. - Обещали на кол посадить.
  Угрожали сжечь на костре.
  Мы уже не упоминаем об обыкновенном отрубании головы.
  Мы героическими усилиями сбежали.
  Встретились с родным Имперцами.
  Теперь вы нас расстрелять хотите?
  За что?
   - Во-первых, вы не родные мне, - майор Фацет ввел девушек в небольшую каюту. - Во-вторых, я проведу первичный допрос.
  На основании этого допроса в штабе округа по вам вынесут решение - судить вас дальше, или сразу казнить.
  Вы же - жухрайские шпионки.
  
   - Сам ты жухрайский шпион, - Бонни огрызнулась.
   - Кто обзывается, тот сам так называется, - Джейн прижалась плечом к плечу к Бонни.
   - Как?
  Вы посмели дерзить вышестоящему по званию? - майор Фацет рухнул в кресло.
   - Сэр майор, - Бонни захихикала. - Вы же сказали, что мы - жухрайские шпионки.
  Значит, вы не наш командир.
  Поэтому выбирайте.
  Либо признаете нас Империйками, либо мы не будем проявлять уважение к вам, как к вышестоящему по званию.
  
  
  ГЛАВА 520
  
  ДЖЕЙН И БОННИ
  
  КОБЬЕТ И ФАЦЕТ
  
   - Кобьет, выйди, - майор Фацет зарычал.
   - Господин майор, - рядовой Кобьет заупрямился. - Я тоже хочу посмотреть и послушать.
  В патрулировании на границах Империи так скучно.
   - Я приказал тебе выйти, Кобьет, - майор грохнул кулаком по столу.
  Стакан с чаем подпрыгнул. - Жухрайские шпионки сейчас начнут признаваться во всех своих жухрайских грехах.
  Тебе эта информация не положена.
  Даже скажу больше - навредят тебе большие знания.
   - Тебе, Фацет, не навредят признания жухрайских диверсанток, а мне навредят?
   - А?
  Что ты сказал, Кобьет? - майор Фацет прищурился угрожающе.
   - Я сказал, что - слушаюсь, господин майор! - Кобьет позеленел.
  Вытянулся по стойке Смирна.
   - Ты на меня зла не держи, Кобьет, - майор сразу размягчился. - Ты бы узнал военную тайну жухраев.
  Тебя бы тоже расстреляли.
  Потому что рядовому нельзя знать то, что может знать старший офицер.
  Как сказал наш Император - Что разрешено майору, то не дозволено рядовому.
   - Слава Императору! - Бонни и Джейн привычно вскрикнули.
   - Слава Императору, - с задержкой повторили майор и Кобьет.
   - Шпионки, - майор Фацет постучал пальцами по столу: - Вы не имеете право упоминать имя нашего Великого Императора.
  Своими диверсантскими языками вы пытаетесь осквернить его имя.
   - Языки у нас не диверсантские, - Бонни показала язычок. - Обыкновенные языки.
  Я даже уверена, что у жухраев языки, как у нас, Имперцев.
   - Поговорим об языках позже, - майор кивнул Кобьету: - Рядовой!
   - Да, господин майор.
   - Выйди и неси службу за дверью.
   - А, вдруг, жухрайские шпионки на вас накинутся, дон майор?
   - Хм.
  Кобьет.
  Неужели, боевой офицер не отобьется от каких-то жалких жухрайских диверсанток? - майор покраснел.
  С натугой захохотал. - Тем более, что на нашем космофрегате достаточно космодесантников, чтобы усмирить бунт батальона жухраев.
   - На нашем космофрегате десантники? - Кобьет выпучил глаза. - Откуда они, сэр Фацет?
  Кроме вас и меня...
  Да еще двух жухрайских шпионок на нашем космофрегате нет никого.
   - Кобьет, - майор страшно вращал глазами. - Ты забыл о космодесантниках в трюме?
   - В трюме? - До рядового не доходило. - У нас и трюма нет.
   - Пошел вон, дурак, - майор заорал на подчиненного.
  Кобьет стрелой вылетел из комнаты.
  Захлопнул за собой дверь.
  
   - С кем приходится служить, - майор Фацет покачал головой. - С кем служить приходится. - Поднял взгляд на Джейн. - Ты, лживая сержантка, присаживайся.
  Допрос с пристрастием будет очень долгий. - Фацет перевел взгляд на Бонни. - Ты же, диверсантка постоишь.
  Если хочешь, то садись на пол.
  Третьего стула у нас нет.
   - Бонни присядет ко мне на колени, - Джейн подняла подбородочек.
   - На колени?
   - Да, дон майор.
  Ведь третьего стула нет.
   - Га!
  Я не против, если одна из вас будет сидеть на другой. - Фацет ерзал на своем месте.
   - Господин майор, - Джейн проблеяла. - нам нужны прокладки на стул.
  Чистые прокладки.
  Или свежее полотенце.
  Мы с Натуры.
  Одежда нам запрещена.
  Поэтому, мы обычно присаживаемся на чистое.
  Конечно, в военно-полевых условиях чистотой можно пренебречь.
  Но все же.
   - На чистом полотенце мысли наши не будут путаться, - Бонни захихикала. - А то допрос не получится у вас, господин майор.
  Мы будем только о прокладках под попу думать.
   - Откуда я вам возьму прокладки под ваши голые задницы? - майор был настолько потрясен, что не стал спорить. - Свежих полотенец на космофрегате, согласно Уставу Патрульно-десантной службы, нет.
   - Господин майор, - дверь приоткрылась.
  Показалась голова рядового Кобьета. - Осмелюсь доложить, что чистые белые вафельные полотенца на космофрегате присутствуют.
   - Рядовой, - майор рявкнул. - Ты подслушиваешь за дверью?
   - Никак нет, господин майор.
  Я не подслушиваю за дверь.
  Я несу охранную службу.
  Вы же сами приказали, чтобы я за дверью сторожил жухрайских шпионок.
  Слышимость превосходная.
  Перегородки тонкие.
  Каждое слово отчетливо...
  
   - О твоем недостойном поведении, рядовой Кобьет, я доложу по инстанции, - майор грозно сдвинул брови. - Тебя разжалуют.
   - Разжалуют? - рядовой Кобьет не скрывал улыбку. - Из рядовых некуда разжаловать.
   - Откуда на космофрегате чистые полотенца?
  Белые...
  Да еще и вафельные.
   - Что означает - вафельные?
   - Вафельное полотенце, - Бонни потирала ладошки, - так называется, потому что рисунок переплетения нитей похож на вафли.
  Люблю вафли.
   - Я тоже люблю вафли, - Джейн вздохнула.
   - Мы обе любим вафли, - Бонни подмигнула Джейн.
   - Я люблю вафли, - Кобьет облизнулся.
   - Кобьььььет, - майор устал рычать. - Откуда чистые белые полотенца на патрульном космокрейсере?
  Мы не баня полковая.
  Не положено.
   - Я случайно их нашел, - Кобьет гордо выпятил грудь.
  Словно найти полотенце на космофрегате - подвиг. - В подсобке лежат похоронные комплекты.
  Мы не обшарили подсобку, господин Фацет.
  А похоронные комплекты оказались снизу, под мешками с аккумуляторами для бластеров.
  В похоронный комплект входит полотенце белое вафельное одна штука.
  Белая простыня...
   - Тоже вафельная? - майор Фацет заинтересовался.
   - Кто вафельная, дон майор?
   - Я спрашиваю - простыня белая - тоже вафельная?
   - Никак нет, дон Фацет.
  Простыня совершенно гладкая.
   - Какой дурак додумался хранить похоронный комплект на патрульном космофрегате? - майор замычал.
  Но увидел заинтересованно-осуждающий взгляд рядового Кобьета: - Впрочем, начальству видней.
  Ты, Кобьет, о моих замечаниях не докладывай.
   - Мы же друзья, Фацет, - широкая улыбка осветила лицо рядового.
   - Неси одно... как его... вафельное полотенце, Кобьет, - майор принял решение. - Спишем его.
  Война все спишет. - На лбу майора добавилась морщинка: - Кобьет?
   - Да, господин Фацет.
   - Много похоронных комплектов в подсобке?
   - Штук сто, сэр майор.
   - Сто штук, - майор привстал в кресле от удивления. - Они входят в опись имущества космофрегата?
   - Осмелюсь предположить, дон майор, - рядовой захихикал. - Прежняя смена патрульных достала где-то похоронные комплекты.
  Наверно, с целью наживы.
  Поэтому не занесли их в список.
  Возможно, что хотели продать похоронные комплекты на черном рынке.
   - Дорого?
   - Что дорого, сэр Фацет?
   - Сколько стоит этот комплект на черном рынке?
  Только ты не подумай плохого, Кобьет.
   - Как можно, господин майор, плохо думать о вышестоящим по званию?
  Устав не позволяет подобное безобразие.
  А комплект.
  Я полагаю, что от одного до трех долларов можно выручить за похоронный комплект.
   - Ну, это к нашему делу не относится, - майор повеселел. - Кобьет, - почти ласково. - Продолжай нести службу за дверью.
  Это даже хорошо, что ты слышишь каждое слово.
  Можешь в любой момент прийти мне на помощь.
  Если, жухрайские шпионки на меня набросятся.
  
   - Вы же сказали, дон майор Фацет, - Джейн выпятила нижнюю губку, - что боевой офицер справится один с двумя девушками.
   - Поговорим о девушках, - майор подождал, пока рядовой закроет за собой дверь. - Ваши имена?
  Звания жухрайские.
  Цель прибытия в Империю.
   - Я - Джейн, сержантка.
   - Я - Бонни.
  Имею медаль - За Боевые заслуги.
  Нет у нас цели прибытия в Империю.
  Мы в Империи родились.
  В Империи живем.
   - В Империи живете, - майор Фацет повторил с ухмылкой. - Каждое ваше слово записывается, жухрайки.
  Помните, что чистосердечным признанием вы можете смягчить свою вину и наказание.
   - Нас не расстреляют?
   - Расстреляют, конечно.
  Но гуманно расстреляют.
   - Вафельное полотенце, - в комнату влетел рядовой Кобьет. - Одна штука.
   - Хорошее полотенце, - майор пощупал ткань. - Действительно, рисунок нитей похож на узор на вафлях. - Фацет бросил полотенце Джейн. - Видите, диверсантки жухрайские.
  Имперская армия не жалеет денег на допросы.
  Мы заботимся даже о пленных.
   - Прекрасное полотенце, - в свою очередь Бонни и Джейн осматривали подарок.
   - Не теплое, но зато чистое.
   - Теплое? - майор и рядовой переглянулись.
   - Теплое, подогретое вафельное полотенце было бы намного приятнее, - Джейн закатила глазки.
   - Я могу подогреть полотенце, - рядовой Кобьет выдохнул. - На газовой горелке...
   - Кобьет, уходи, - майор Фацет махнул рукой. - Я уже начал допрос жухрайских шпионок.
  Камера все записывает.
  Хорошо, что я успел ее на время отключить, когда ты ворвался.
  Представляешь, что было бы, если бы камера зафиксировала - неположенное по уставу - вафельное полотенце на патрульном космофрегате?
  Мы бы потом похоронные комплекты не сумели продать.
  Ты в следующий раз предупреждай, прежде чем войдешь, Кобьет.
   - Да, войти неожиданно и без спроса иногда бывает трагедией, - Кобьет подошел к выходу. - Помните, дон майор?
  Вы принимали душ.
  А я неожиданно вошел...
   - Это - военная тайна, Кобьет, - майор Фацет не выдержал.
  Швырнул в рядового стакан с чаем.
  Стакан ударился о закрытую дверь.
   - Шустрый рядовой, - Джейн покачала головкой.
   - Рядовой быстрее, чем летящий стакан, - Бонни поддакнула. - Может быть, Кобьет может и от снарядов увертываться?
  Тогда он очень нужен нашей Имперской армии.
   - Имперская армия - наша, - майор возобновил запись допроса на камеру. - Ваша армия - жухрайская.
  Наша армия - справедливая.
  Ваша армия - даже не армия.
  Сброд - ваша армия, - майор встал из-за стола.
  В волнении ходил около стула посредине комнаты.
  На стуле - на свежем вафельном полотенце - восседала Джейн.
  Бонни сидела на коленках подружки.
   - Джейн?
   - Да, Бонни.
   - Несправедливо получается.
   - Что несправедливо, Бонни?
   - Я у тебя сидела на коленках в спасательном жухрайском модуле.
  Снова сижу.
  Я тебе все коленки отдавила.
  Теперь моя очередь сидеть под тобой. - Бонни поднялась. - Вставай, Джейн.
  Присядешь на мои коленки.
   - Мне не трудно, Бонни.
  Ведь мы - подружки.
   - Подружки с детства, Джейн.
  Поэтому, у нас равноправие.
   - Хорошо, Бонни.
  Если ты настаиваешь, - Джейн встала.
   - Не я настаиваю, Джейн.
  Справедливость настаивает. - Бонни захихикали.
  Девушки поменялись местами.
  
  Бонни опустилась на вафельное полотенце.
  Джейн аккуратно присела на колени подружки.
  Обняла Бонни.
   - Джейн?
   - Да, Бонни.
   - Полотенчико тепленькое.
   - Я его нагрела попкой.
   - Как приятно, - губы Бонни растянулись в улыбке.
   - Не сметь, - майор Фацет прошептал.
  Ладонями стучал по щекам. - На курсах в Имперском Политправлении нас предупреждали, что жухрайские шпионы очень коварные.
  Вы проходите специальную психологическую подготовку.
  Не пытайтесь меня сбить с толка.
  В Империи курсы психиатров не хуже, чем у вас, жухраев.
   - У нас не было в Учебке курсов психиатров, - Бонни и Джейн переглянулись.
   - Потому что вы не высший командный состав космофлота Империи, - майор Фацет икнул.
  Подумал:
  "Я уже столько военных тайн выдал жухрайкам, что мне хватит на расстрел.
  Конечно, я сотру запись, где я не очень.
  Но все-таки, должен внимательно следить за своим языком.
  К тому же, рядовой Кобьет.
  Мы с ним в дружеских близких отношениях.
  Но, если припечет, то Кобьет сдаст меня трибуналу".
   - Продолжим, - майор вернулся на свое место. - О чем я говорил?
   - Вы, дон майор, говорили о том, что вас невозможно сбить с мысли.
  А до этого спрашивали, как нас зовут.
   - Я все отчетливо помню, - майор почесал кончик носа.
  Посмотрел на палец. - Я просто проверял вас.
  Имена?
  Звания?
  Полк, в котором служили?
  
   - Джейн и Бонни.
   - Джейн и Бонни, - майор Фацет повторил на камеру. - С какой целью прибыли в Империю?
  Вы - жухрайские шпионки...
   - Если бы мы были жухрайские шпионки, то прибыли бы в Империю с целью шпионажа, - Джейн облизнула губки. - Но мы - не они.
   - Господин майор, - Бонни проблеяла. - Мы сами все расскажем подробно.
  Иначе ваш допрос продлится вечно.
  Вы будете забывать, о чем спрашивали нас.
  Мы станем повторять.
  А мы кушать хотим.
   - Ужин надо заслужить, - майор похлопал ладонями по щекам.
   - Служим Империи, - Бонни погладила Джейн по спинке.
   - Бонни?
   - Да, Джейн.
   - Почеши между лопаток.
  Что-то чешется.
   - Здесь, Джейн?
   - Да, здесь, Бонни.
  Спасибо.
  Очень приятно.
   - Отставить, - майор Фацет рявкнул.
   - Конечно, мы ниже вас по званию, дон майор, - Бонни пропищала обиженно. - Но, если бы мы были не на службе, то я бы попросила вас не кричать на девушек.
   - Где вы видите здесь девушек?
  Я вижу перед собой двух жухрайских диверсанток! - майор Фацет расхохотался.
  Подумал:
  "Я очень удачно высказался.
  В имперской тайной канцелярии оценят мой способ вести допрос.
  Наконец, я получу повышение.
  А то так и выйду майором на пенсию. - Майор провел пальцем по подбородку. - Сидят.
  Щебечут беззаботно, словно две птички.
  Делают вид, что не боятся имперского трибунала.
  Наши космодесантники могут только позавидовать терпению и самообладанию этих жухрайских шпионок".
  
   - Мы родились на Натуре, - Джейн повторила.
  Дальше подружки говорили одна за другой.
  Каждая дополняла другую.
   - В Конфедерации Галактик Префектуры Натура одежду не носят.
   - Поэтому мы без одежды.
   - Записались добровольцами...
   - Доброволками...
   - Записались в Имперскую армию. - Бонни и Джейн не уточняли обстоятельства, которые заставили их скрываться под крылом космофлота. - Нас обучали в Учебке.
   - Капрал Брамс был.
  Вы можете проверить.
  Мы не лжем.
   - Мы никогда не лжем.
   - Никогда не обманываем.
   - Ложь и обман - разное?
   - Похожее.
   - На нашей Натуре мясо, рыба и птица почти бесплатно.
   - Зато растительное - бешено дорогое.
   - Когда мы оказались в армии, то впервые поели дорого.
   - Вернее, дешево покушали.
  Но на Натуре это стоило бы в тысячи раз дороже.
   - Каша!
   - Вкуснецкая каша!
   - Компот!
   - Овощи!
  Фрукты.
   - Мы были на планете Эвкалипт.
   - Дикая планета.
   - Дикари на ней.
  Ну, не совсем дикари.
   - Наш пост-маяк Имперский на Эвкалипте.
  Был.
   - После Учебки мы были направлены в штаб бригады Созвездия Гаубицы.
   - Ах, да!
  Мы же особые пехотинки!
   - Мы на призывной комиссии написали тест на сто процентов.
  Компьютер выдал, что мы - должны служить в особой пехоте.
   - Никто до нас не писал на сто процентов в особую пехоту.
   - Об особой пехоте мало, кто знает.
   - Даже мы почти ничего не знаем об особой пехоте.
   - Нам сказали, что мы не должны рассекречивать, что мы особые пехотинки.
   - И что написали на сто процентов тест.
   - Но вам, господин майор, мы рассказали.
   - Вы же допрос ведете.
   - А на допросе все должно быть четко и ясно.
  
   - Мы начали служить после Учебки.
   - Нам пришел приказ о переводе.
   - Нас направили в "крошка Натали" в Юго-Западной Конфедерации Северных Галактик.
   - "Крошка Натали" - бутик.
   - Мы должны закупать нижнее белье для женского состава космофлота.
   - Но загадочным образом за нами кто-то погнался.
   - Мы спасались в посадочном модуле.
   - Прямым попаданием наш спасательный модуль был выведен из строя.
  Он совершил гипер прыжок.
   - Бот унесло на дикую планету.
  Имперская планета.
   - Но военные комиссары Империи пока на ней не высаживались.
   - Так амазонка сказала.
  Вернее, мы так поняли из общения с местным населением.
  Они живут на дикой планете.
  Но не все дикари.
  Есть дикари.
   - А есть очень хорошие не дикари.
   - Связь с командованием округа была потеряна.
   - Все сгорело в космоботе.
   - Нам помогли.
   - Мы нашли жухрайский спасательный космобот.
   - Вылетели с дикарской планеты.
   - Попали к вам. - Джейн и Бонни переглянулись.
  Почему-то засмеялись.
  
   - Четкую историю вам придумали ваши жухрайские инструкторы, - майор Фацет занес палец над кнопкой. - Я сейчас отправлю запись в Имперскую тайную канцелярию.
  Там проанализируют.
  Прикажут, что с вами дальше делать, жухрайские разведчицы.
   - Если разведчицы, то не вражеские, - Джейн провела язычком по губам. - Свои - разведчики.
  Чужие называются уже не разведчиками, а - шпионами.
   - Я не сомневаюсь, что вы, жухрайские шпионки, прекрасно знаете разницу между разведчиками и шпионами. - Фацет не опускал палец. - Вы подтверждаете сказанное вами?
   - А что мы сказали?
   - О том, что вы - жухрайские шпионки.
  Внедрились в славные ряды Имперской армии.
   - Мы не внедрялись.
  Мы не жухрайские шпионки.
   - Значит, подтверждаете, - майор Фацет опустил палец на кнопку.
  В передатчике гиперсвязи затрещало.
  Майор стукнул кулаком по корпусу передатчика: - Я же просил, писал в технический отдел снабжения Космофлота.
  Наш гипер передатчик барахлит.
  Но новый пока нам не выдали.
   - Вы, господин майор, сначала выключите питание гиперпередатчика, Бонни посоветовала. - Затем снова включите.
  Он перезагрузится.
   - Вы еще и в передатчиках Имперских понимаете, жухрайские шпионки, - майор Фацет закряхтел.
  Но последовал совету Бонни.
  Выключил и включил передатчик. - Чему я удивляюсь?
  Вас, шпионов жухрайских, в первую очередь обучают передавать украденные сведения.
  Ну, и психоанализу.
   - А Имперских разведчиков в первую очередь, чему обучают? - Джейн заинтересовалась.
   - Так я тебе и сказала, диверсантка жухрайская, - майор показал Джейн фигу.
   - Фу, как неприлично, - Джейн выпятила нижнюю губку.
  
   - Голые сидите друг на дружке, а еще меня осуждаете за неприличие, - майор расхохотался.
  Посмотрел на экран. - Действительно, помогло.
  Сообщение о вас уже ушло.
  Теперь ждите.
  Ваша судьба решается.
  Хотя я уже ее решил.
  Вас показательно казнят.
   - Мы сами - хозяйки своей Судьбы, - Бонни пропела.
   - Бонни?
   - Да, Джейн.
   - Ты так красиво сказала.
  Почему ты мне раньше не признавалась, что знаешь эту прекрасную фразу.
   - Джейн!
  Мы же с тобой в Космопорту сидели.
  Помнишь?
  В кафе играла эта песенка.
  Со словами, что каждый - хозяин своей судьбы.
   - То кафе, на которое у нас денег не было?
   - Ага, Джейн.
  Наши армейские кредиты заморозили.
  Мы не могли купить даже самое маленькое пирожное с кремом.
   - С кремом и вишенкой, Бонни.
   - С розовой вишенкой, Джейн.
  "Надо что-то с собой делать, - майор подумал.
  Заскрежетал зубами. - Снова меня шпионки обрабатывают психически.
  Затуманивают мой светлый разум.
  Я не могу постоянно им кричать, чтобы они заткнулись.
  Это будет говорить о моей слабости.
  Что я не могу владеть собой.
  Нужно срочно чем-то отвлечься.
  И отвлечь красавиц...
  Вот!
  Уже думаю, что жухрайские шпионки - красавицы.
  Преступные мысли.
  Я - офицер Империи.
  Жухрайские шпионки для меня должны быть уродинами. - Майор Фацет с трудом натянул улыбку. - Голые и красивые..."
   - Шпионки, - майор прокашлялся.
  Голос его неожиданно стал тонкий. - Мы ждем ответ из Имперской канцелярии.
  Не ждать ответ мы не можем.
  Вы будете молчать.
  Я же вам расскажу о наших порядках в Имперской армии.
  Не тайные сведения.
  Я о себе расскажу.
  Мой срок близится к пенсии.
  Чем ближе старость, тем меньше человека слушают.
  Зато вы выслушаете.
  Вам просто деваться некуда. - Майор Фацет провел ладонью по лбу.
   - Сэр майор?
  Вам жарко? - Бонни выпятила грудки.
  
   - От вас, кого хочешь в жар бросит.
  Особенно на патрульном космофрегате.
  Я два месяца человеческое женское лицо не видел.
  Не говорю уже об остальном.
  Только - рядовой Кобьет. - майор проблеял.
  Понял, что проговорился. - Поэтому меня в жар бросило, когда я поймал двух жухрайских шпионок. - Майор, как ему показалось, удачно выкрутился. - О себе расскажу.
  Мой отец - был капралом космических минеров Ромейро.
  Ну, сначала, понятное дело, он не был капралом.
  Даже рядовым не был.
  Бедно жил он со своей женой - моей матушкой.
  Пришло время.
  Жухраи ваши обнаглели.
  Позарились жухраи на дальний Западный сектор Имперских галактик.
  Мой отец не призывной был.
  Плоскостопие у него.
  Но из-за ведения специальной военной космооперации отца призвали.
  Оставлял отец жену.
  Прощался и говорит ей:
  "Смотри, Алехандра.
  Живи по совести!
  Не запятнай свою честь.
  Узнаю, что ты мне изменяла - убью.
  Добрых людей не смеши.
  За домом приглядывай.
  Не разоряй хозяйство.
  Возможно, что я назад вернусь.
  Вот тебе пятьдесят Имперских кредитов.
  Дочку или сына родишь.
  Все равно меня на войне...
  Сбереги деньги до возраста нашего ребенка, или детей.
  Если дочка, то будет ей приданное.
  Если сына родишь, то на пятьдесят кредитов пусть космобот купит старенький.
  Станет подвозить пассажиров и грузы до космокораблей.
  Не умрете с голода".
  "Откуда у тебя деньги, варвар? - матушка заголосила.
  Потом нам об этой ссоре часто рассказывала. - В доме ни цента.
  Пустую похлебку с крапивой не каждый день едим.
  У тебя же пятьдесят кредитов целых". - И начала отца палкой бить.
  "Сюрприз! - Отец от палки увернуться пытается. - Я деньги на сюрприз тебе готовил".
  "Не на сюрприз мне ты деньги сберег, вор.
  Ты на девиц из Центра Управления Полетами копил".
  
  
  ГЛАВА 521
  
  ДЖЕЙН И БОННИ
  
  ИСТОРИЯ МАЙОРА ФАЦЕТА
  
   "Не бей по лицу, - отец взмолился. - Какая разница, на что я деньги собирал.
  Я же тебе их отдал.
  А что?
  Настоящий мужчина подумать о девицах посторонних не может?
  Лицо!
  Лицо моей оставь в покое.
  Мне его еще на призывной комиссии показывать.
  С плохим лицом отправят меня, куда подальше".
  Поругались отец с матерью.
  Потом помирились.
  Что им зло в сердце друг на друга держать?
  Матушка красавица была.
  Одна не останется.
  Она и отец это понимали.
  А у отца в космофлоте Имперской армии новая жизнь начнется.
  Может еще денег скопить на девушек из Центра.
  Попрощались они по-семейному.
  Отец кровь с лица вытер.
  Через три месяца родила матушка меня и моего брата.
  Назвала меня - Фацет.
  Красивое имя.
  Второго сына матушка назвала Аркаим.
  В честь своего гимназического дружка.
  Пошли мы с братом в рост.
  Как ракеты космос-космос - к небу тянемся.
  Военный комиссар на нас не нарадуется.
  Видит, что мы воинами растем.
  Космодесантниками будем.
  Стукнуло нам по десять лет.
  Отдала матушка нас в военное Имперское училище широкого космического профиля.
  Научились мы стрелять из бластеров.
  Устав Имперского училища наизусть знали.
  Умом заткнули за пояс генеральских и адмиральских детей.
  Никто лучше нас не мог пройти полосу препятствий.
  Никто быстрее нас не бегал.
  Никто...
  Вообщем, мы самые лучшие в гимназии военной были.
  Завидовали нам адмиральские и генеральские дети.
  Обидно им, что простые два парня лучше космонауку знают, чем они.
  Щипали нас.
  Обмундирование наше по ночам портили.
  Один раз даже ежа в койку мне подложили.
  Я целую неделю из себя иголки ежа выдергивал.
  Ежу что - он новые иголки отрастит.
  Мне же больно было.
  Я рекрутерам жаловался на жизнь.
  Но малообеспеченных неперспективных гимназистов никто слушать не хотел.
  Зато адмиральских и генеральских детей все любили.
  Тогда я сказал своему брату родному:
  "Аркаим!
  Матушка на нас все деньги тратит, которые ей дружки ее дают.
  Обмундирование нам новое закупает.
  А генеральские дети нас разоряют.
  Скоро мы либо в лохмотьях, либо голые ползать станем.
  Давай с адмиральскими и генеральскими сынками по-своему разбираться".
  "Я согласен, брат Фацет, - Аркаим сразу повеселел. - Но так будем разбираться с негодяями, чтобы на нас никто не подумал.
  По-тихому".
  "Как косморазведчики", - я засмеялся.
  
  Согласились мы с братом друг за друга стоять.
  Друг друга не выдавать будем.
  На следующий день генеральские и адмиральские сынки по привычке нас задирать начали.
  Мне в бластер соли насыпали.
  Брату моему в ботинки порох положили и подожгли его.
  Мы же не стерпели.
  Забыли, что мстить хотели тайно.
  Всех своих обидчиков мы под прицелом бластера в космобот запихнули.
  Отправили генеральских и адмиральских детишек в открытый космос.
  Всем им досталось.
  На следующий день привезли в училище тот космобот.
  Меня и Аркаима наставники на гауптвахту посадили.
  Дошло разбирательство до самого полковника Фталазола.
  Полковник сам из низов вышел.
  Сам всего добился храбрым сердцем.
  Он не любил выскочек - генеральских и адмиральских сынков.
  Выслушал нас полковник Фталазол.
  Пальчиком погрозил:
  "Вы не виноваты Фацет и Аркаим.
  Не вы начинали драку".
  И перевел в другое военное космоучилище.
  Рангом пониже.
  
  Мы выросли.
  Наши обидчики, из прошлой военной гимназии вышли в космофлот в лейтенантских чинах.
  Я же и брат мой Аркаим получили звания капралов...
  Прилетели мы к родной матери.
  Стали у нее денег просить.
  "Матушка!
  Мы знаем, что отец наш оставил пятьдесят кредитов на бедность.
  От себя оторвал.
  Дай нам эти деньги.
  Мы космобот старенький купим на межгалактической ярмарке.
  Станем извозом заниматься".
  "Дети мои, - матушка обняла нас. - На те жалкие пятьдесят космодолларов я сразу шубу себе купила песцовую.
  Зарабатывать без вашего отца начала.
  С ним, когда мы вдвоем работали, в нищете жили.
  Но без вашего отца я много денег заработала.
  Вот вам каждому - по тысяче долларов.
  Купите на них новенькие звания себе.
  Стыдно, дети мои.
  Вы всего лишь - капралы.
  Перед моими дружками мне стыдно".
  Матушка торжественно вручила нам каждому по тысяче кредитов.
  Мы даже обалдели от неожиданного щедрого подарка.
  Матушка продолжала нас поучать.
  Она считала, что, если заплатила нам, то мы должны ее слушать.
  Правильно думала.
  Кто платит, того и слушают.
  "Дети мои Фацет и Аркаим.
  Выполните волю вашей матери, то есть - мою волю.
  Тогда будете истинно свободны.
  Я останусь вашей матерью, даже, если вы меня проклянете.
  Я буду продолжать быть вашей матерью, даже, если вы найдете себе девушек, которые мне не понравятся.
  Проклинайте себя за ненужные мысли.
  Думайте только о своем благополучии.
  Улетайте подальше от родного дома.
  Мне очень хотелось прогнать вас, когда еще ваш отец был жив.
  Но после его смерти мало что изменилось.
  Мой долг, как матери, уберечь вас от зла.
  Зло связано с родным вашим домом.
  Оно еще не умерло зло то.
  Ни одной женщине не верьте.
  Даже женам адмиралов космофлота не верьте.
  Не вспоминайте ваших невест.
  Это из-за них у вас плохое пищеварение.
  Избавьтесь от своих врагов.
  Я в ужасе от того, что знаю о них все.
  В душе вы уверены, что все женщины хитрые, изворотливые, неверные.
  Продолжайте и дальше быть уверенными.
  Только я для вас - самая лучшая.
  Ни с одной женщиной не имейте дело.
  Заботьтесь сами о своей безопасности.
  Я предавала вас.
  Вашего отца я тоже предавала.
  Я ходила на тайные собрания грибников.
  Когда вы улетите, я снова пойду на эти собрания.
  Собирать грибы.
  Ахахахаха! - Матушка расхохоталась.
  Судя по веселому блеску ее глаз, грибами на собраниях грибников и не пахло. - Думайте только о своей карьере.
  Когда войдете в космолет, то уже должны иметь решение.
  Купите космофрегат, который вам понравится.
  В армии космофрегаты раздают бесплатно.
  Но те - армейские.
  На своем же космофрегате вы можете летать, куда вам угодно.
  Пусть ваш космофрегат будет меньше, чем у генерала космодесантников.
  Ничего страшного.
  Никого страшного.
  Начните новую жизнь дальше от тех, кто вас сейчас окружает.
  Ради службы можете меня бросить на время.
  Откажитесь и от своих невест и подружек.
  Нельзя рисковать, когда речь идет о военной карьере.
  Настройте себя против любимых женщин.
  Рапортуйте генералу о своем решении.
  Если вас будут судить...
  А вас обязательно будут судить военно-полевым судом.
  Но вас оправдают.
  Сделайте вид, что вы очень рады, что вас не расстреляли.
  Разделите свою радость с военными судьями.
  По крайней мере, обнимите каждого из них и поцелуйте.
  Но резко прогоните тех, кто вас подставил, кто выдал вас и предал.
  Если увидите красивую дочь адмирала космофлота, то вытаращите на нее глаза.
  Она вам не по карману.
  Но доставьте себе удовольствие хотя бы разглядыванием девушки.
  Если ваш космолет подобьют жухраи, то не верьте, что это - конец.
  Конец по-другому выглядит...
  Не считайте, что ваш долг по отношению к Империи когда-нибудь может быть исполнен до конца.
  Варги потребуют от вас, чтобы вы улетели и никогда не возвращались.
  Гоните врагов в шею.
  Всегда убеждайтесь в худшем. - Матушка смотрела на нас с деланным безразличием. - Теперь улетайте, мои сыновья Фацет и Аркаим.
  Еще час назад я хотела, чтобы вы остались.
  Не прилетайте ко мне раньше, чем станете офицерами.
  Когда задумываете сложную аферу, не верьте, что вас поймают и казнят.
  И главное, дети мои: - Матушка постучала кулачками в наши лбы. - Когда увидите военного, то подобострастно отдавайте честь каждому.
  Не смотрите на звания и чины.
  Простой капрал может быть более влиятельный на складах, чем генерал космофлота Империи".
  
  "Хорошо, матушка.
  Не посрамим своей чести.
  Твоей чести.
  И чести нашего отца".
  Эконом классом мы полетели на ближайшую ярмарку летной техники.
  Прилетели в Северо-Восточный сектор Префектур ближайших Галактик.
  Видим - побывавших в боях космофрегатов, космокрейсеров, линкоров списанных - видимо-невидимо.
  После большой битвы с жухраями остается много покалеченных звездолётов.
  Но выбрать нечего.
  Все нам не нравится.
  Мы выше, чем залатанный космолинкор.
  Мой брат Аркаим мне говорит:
  "Полетим на ярмарочном катере в дальний конец.
  Радары показывают там необычное скопление космолетов".
  Благое дело - не хитрое.
  Прилетели мы на астероид на ярмарке.
  Протолкались ближе к торговой площади.
  Смотрим - стоят на приколе два космофрегата.
  Продавцы поставили на один семь степеней защиты от воров.
  На другой - двенадцать маяков и тормозных колодок.
  Ревут космофрегаты великолепные.
  Но никто не смеет их осматривать.
  Слишком грозно и непонятно космолеты выглядят.
  "Сколько денег твоим космофрегатам будет?" - Я спрашиваю у представителя военной техники.
  "Не с вашими воинскими званиями соваться сюда, капралы, - продавец нагло нам отвечает. - Космолеты есть, но не по вам.
  Нечего и спрашивать".
  "Что знаешь, если не знаешь, - Аркаим зло отвечает продавцу. - Нас из элитного военного училища выгнали за то, что мы адмиральским и генеральским сынкам зубы начистили.
  Ты же не адмирал и не генерал.
  Всего лишь сержант".
  
  Сержант в ответ усмехнулся:
  "Осмотрите космофрегаты, если не боитесь попасть под трибунал".
  Подошли я и Аркаим ближе к космолетам.
  Он выбрал себе тот, на котором степеней защиты меньше.
  Мне же достался с двенадцатью степенями защиты от угона.
  Заревели сирены.
  Компьютеры космофрегатов не подпускают нас к входным люкам.
  Я сразу выстрелил в датчик слежения космофрегата.
  Мой брат Аркаим по датчику другого космофрегата кулаком стукнул.
  Погасли сигнальные огни на космолётах.
  Замолкли сирены.
  Входные люки приветливо открылись.
  Трапы с ковровыми дорожками спустились нам под ноги.
  
  Я осмотрел первый фрегат.
  Включил автопилот с задержкой запуска на пять минут.
  Мой брат Аркаим запустил автопилот второго фрегата.
  Только мы выскочить успели.
  Космофрегаты пропали в гипер прыжке.
  Я и Аркаим хохочем над продавцом.
  "Нашел, чем хвастать.
  Мы эти космолеты и даром не возьмем".
  Народ вокруг ахает и охает.
  Что за знающие капралы космофлота здесь нашлись.
  Сержант продавец рыдает в полный голос:
  "Меня за пропажу двух космофрегатов будут судить.
  Под трибунал отдадут.
  Напрасно я с вами связался, капралы".
  "Не волнуйся, сержант, - я сжалился над продавцом. - Мой навигатор показывает, что фрегаты болтаются недалеко от ближайшей черной дыры.
  Никто из воров подлететь к этим космолетам близко не решается.
  Слишком грозными они кажутся для воров".
  "Я вшил в космофрегат свою программу, - Аркаим хвастается. - Нас космолеты послушаются.
  Мигом к нам прилетят". - Аркаим запустил навигатор.
  Прилетели космолеты обратно.
  Встали на космодром.
  Стоят, как вкопанные.
  Наших приказаний ожидают.
  Сержант нам руки пожимает.
  Благодарит за службу и за помощь.
  Мы вернули космофрегатам их степени защиты.
  Больше эти космолеты для нас интереса не представляли.
  Попрощались мы с представителями торговых военных префектур.
  Полетели повеселиться слегка.
  Прилетели на космобазу развлечений.
  Идем путем-дорогою по бетонным плитам.
  Навстречу нам седой старичок тюхает.
  Знаков отличия на нем не видно.
  Наверно, списанный космодесантник в отставке.
  Прошли мы мимо военного.
  Забыли, что матушка нам приказывала оказывать честь каждому встречному военному.
  Независимо от его звания.
  Прошли мимо.
  Но потом Аркаим спохватился:
  "Фацет!
  Брат мой.
  Старика мы не приветствовали, как положено по уставу.
  Надо было посмотреть ему в глаза".
  "Брат мой Аркаим!
  Но старик нам только бороду и спину показал".
  "И ничего нам не сказал.
  Я думаю, Фацет, что мы должны с этим стариком военным остаться на некоторое время.
  Может быть, он нам что-нибудь дельное подскажет.
  Мы в действующей армии совсем недолго.
  Каждый совет для нас на вес золота".
  "Брат мой Аркаим, - я отвечаю после раздумий тяжелых. - Еще не улеглась тоска по матери.
  По ее словам запутанным.
  Нашей матери все всегда ясно с самого начала.
  Мы же - непонятливые ее дети.
  Когда-нибудь мы умрем.
  Но бластеры должны держать горячими.
  Ты говоришь, чтобы мы вернулись и приветствовали старичка военного.
  Правильно говоришь, брат мой Аркаим.
  На мгновение мне пришло в голову, что старик сам должен был первый нам честь оказать.
  Но потом я сообразил, что у него нет на это желания.
  Воспаленное воображение подсказывает мне еще одну версию нашей с ним встречи.
  Что, если старик виновен в военном преступлении?
  Он защитится.
  Но нас осудят за то, что мы оказали честь военному преступнику.
  Чем больше я об этом думаю, тем сильнее в это верю.
  Слишком холодным и слизким старик военный мне показался.
  Я даже подозреваю, что он готовит покушение на нашего Императора.
  Старик - не простой.
  Возможно, что он - жухрайский диверсант".
  "Я упорно хочу отдать старику честь, - мой брат Аркаим возражал. - Но боюсь остаться с ним наедине.
  Поэтому мы вдвоем должны приветствовать старого военного.
  Никакой он не диверсант жухрайский.
  Если мы в каждом встречном Имперце будем видеть жухрайского шпиона, то долго не проживем.
  Накинемся на Имперского нашего космоадмирала.
  Нас потом отдадут под трибунал за непочтение к старшим по званию и за несоблюдение субординации.
  Я думаю, что если существуют порядочные старики - бывшие космодесантники, то они должны быть здесь.
  В эпицентре развлечений.
  Мы можем увидеть и других военных".
  "Несмотря на то, что я согласен с тобой, брат мой Аркаим, я делаю вид, что не согласен, - я засмеялся. - Мы при деньгах.
  Мы рискуем.
  Вдруг, старик отберет у нас наши доллары?
  Военный патруль занят важными делами с барышнями.
  Нас никто не спасет.
  Только сейчас я осознал, как мы одиноки в армии.
  Мы - новенькие.
  Так же одиноки, как дочки космоадмиралов и космогенералов.
  Женихи боятся богатых невест.
  Однако это не позволяет нам пройти мимо старичка.
  Матушка посоветовала быть вежливыми с каждым военным.
  Если у нас со старичком не получится хорошо, то свалим все на мать нашу.
  Ах, брат мой Аркаим!
  Что же мы наделали.
  Старичку честь не оказали.
  Догоним его и представимся по Уставу".
  Догнали мы старого военого около борделя.
  Старичок не далеко ушёл на своих тонких высохших ногах.
  
  Вытянулись мы перед ним по стойке Смирнаааа!
  "Прости нас, военный!
  Прошли мы мимо тебя.
  Не поздоровались по форме.
  Нам матушка строго-настрого приказала оказывать честь каждому военному.
  Пусть он даже старик немощный, дряхлый и не в чинах".
  "Спасибо, молодые капралы! - Старичок закряхтел. - Славные вы Имперцы!
  Наше будущее!
  Наши защитники!
  Знаете правила вежливости.
  Я огорчился, когда вы сделали вид, что не заметили меня.
  Теперь же не знаю - радоваться мне или злиться.
  Но теперь вижу, что вы действуете по Уставу.
  Я осмотрел ваше обмундирование.
  Но ничего, что порочило бы звание космодесантника Империи, не нашел.
  Пуговицы на мундирах вычищены до блеска.
  Кокарды сияют.
  Белые воротнички подшиты.
  Лишь смутили меня тяжелые кошельки на ваших армейских космодесантных ремнях.
  Там - что?\
  Запасные батареи для бластеров?"
  "Не мучайся сомнениями, господин военный, - я отвечаю. - Узнай всю правду нашу.
  В тяжелых кошелях не батареи для бластеров.
  Не головки к портативным ракетам космос-космос.
  Матушка наша нам дала по тысяче космодолларов каждому.
  Не хотела, чтобы нас считали нищими капралами.
  Приказала нам купить приличные космофрегаты.
  И заодно - внеочередные воинские звания.
  Мы наслаждаемся своим богатством.
  Не мучаемся сомнениями.
  На торгах присмотрели мы два космолета.
  Возможно, что сдуру и купили бы их.
  Но продавец сержант вел с нами не почтительно.
  Заносчивый.
  Самонадеянный сержант.
  Мы его наказали слегка.
  Но все в рамках Устава.
  Мы угнали космофрегаты.
  Потом вернули сержанту.
  Он боялся, что его за потерю техники казнят.
  Потом мы прилетели сюда.
  Развлечься хотим.
  Ты уже старый, дедушка военный.
  Тебе не до развлечений.
  Мы же молодые.
  Кровь горячая в нас бурлит.
  Тебя встретили.
  Поздоровались..."
  
  "Как же быть?
  Надо подарить вам по космолету. - Старый кадровый военный нас ошарашил. - Вы - молодые.
  Деньги лучше потратьте на девушек и на вино.
  Незачем вам материнские деньги на космолеты спускать.
  В бою добудете себе..."
  "Нам матушка завещала не верить девушкам. - Мы в порыве чувств обняли старичка. - Но тебе верим, военный!
  Подаришь нам космолеты - век тебя благодарить будем!"
  "Ну, полетели, - старик нас на космодром привел. - У меня кое-что из старых запасов осталось.
  Я капралам на космобазе служил.
  Ангары с космолетами охранял.
  Некоторые новые звездолеты просто так списывал.
  Себе на черный день.
  Спрятал я их далеко.
  На краю Вселенной.
  В пространственно-временном канале они хранятся.
  Вы добро для меня сделали, братья Фацет и Аркаим.
  Заметили меня.
  Уважили.
  Все, что могли.
  Все, что могли, братья.
  Пора вам остепениться.
  Пора вас отблагодарить.
  Ничто меня не удерживает в центре развлечений.
  Никаких интересов больше не осталось.
  Поэтому порадую вас подарочками.
  Никак не могу избавиться от ощущения, что что-то забыл.
  Может быть, я должен был навестить подругу в тайной Имперской канцелярии?
  Или я ее уже похоронил давно?
  Не помню.
  Былое и думы.
  Мы могли бы отправиться с вами в свадебном или в траурном кортеже.
  Дальше пересели бы на местный пиратский космолет.
  Однако, у меня остался мой боевой космокатер.
  Я бы его продал.
  Но никто не хочет купить". - Старик военный подвел нас к древнему космокатеру.
  Выглядел он хлипко и ненадежно.
  Но ни я, ни брат мой Аркаим ничего не сказали старику военному.
  Мы загрузились в космокатер.
  Старик военный включил разогрев.
  Катер страшно вибрировал.
  Натужно гудел.
  "Пристегните ремни", - старичок военный затянул на груди широкий ремень.
  "Господин военный, - я вежливо улыбнулся. - Разве твой космокатер не снабжен гипер компенсирующим генератором?
  Ремнями уже давно не пристегиваются".
  "Я не хочу думать о роли военных космоинженеров в строительстве этого космокатера, - старичок военный захихикал. - Но вряд ли они шутили, когда ставили ремни.
  Катер сделан давным-давно.
  Тогда еще не слышали о гипер компенсирующих генераторах.
  В те времена не шутили с ремнями".
  "Будь по-твоему, добрый военный", - я и брат мой Аркаим переглянулись.
  Затянули ремни.
  Они стянули наши могучие груди.
  Вдруг свет в космокатере погас.
  Стало темно.
  Видно лишь, как поблескивают звезды на железных зубах старого военного.
  "Катеру не хватает питания, - старичок военный пояснил. - Как стартуем, так свет включится.
  Вы сможете открыть любой из ящичков на моем космокатере.
  Многие из них пустые.
  Но в некоторых остались бутылки со славными напитками космодесантников.
  Мы в те времена пили тормозную жидкость для космолетов".
  Я посветил фонариком на бластере.
  Открыл первый попавшийся под руку ящик.
  В ремнях не так просто дотянуться до дальних ящиков.
  "Странные вещи я нашел, - я разглядывал содержимое ящика. - Не могу понять, что это может быть.
  Ну, например, железная банка.
  В ней множество дырок и свеча внутри.
  Длинный моток силового кабеля.
  Он светится.
  Листок с крошечными малозаметными буквами.
  Записная книжка. - Меня охватило любопытство. - Одного взгляда на записную книжку достаточно, чтобы понять, что она хранит секреты.
  В военном училище нас научили читать шифровки. - Я листал блокнот. - Рисунок.
  Изображена обнаженаня девушка верхом на человеке.
  Наверно, в этом блокноте много вашего личного, господин кадровый военный".
  "Много личного, - старичок пропищал. - Тебя атакуют предположения, капрал.
  Ты хочешь понять, что написано и нарисовано в блокноте.
  Научишься отличать жухрая от Имперца.
  Или ты сам немного шпион? - Старичок захохотал.
  Но мы ему простили его малую шутку.
  Ради дармовых космолетов готовы потерпеть. - Не исключено, что я могу солгать вам, братья капралы.
  Разве вы в армию имперскую пришли не убивать?
  Сожгите!
  Погубите врагов Империи. - Старика понесло. - Вспомните меня через много лет.
  Жаль, что я не могу сделать вас своими наследниками.
  Моя наследница - лейтенант Анжела.
  Я ее удочерил месяц назад.
  Она положила конец моих размышлениям об одиночестве.
  Смех Анжелы женственный.
  Я увидел ее тогда, когда она меня не видела.
  В канцелярии я получал пособие отставного военного.
  Вышел из бухгалтерии.
  Меня заинтересовала приоткрытая дверь.
  Старики на пенсии тоже хотят получить что-нибудь даром.
  
  Я заглянул в комнату.
  Никого не было.
  Я зашел.
  Закрыл за собой дверь.
  Начал шарить по шкафам.
  Захватил два женских меховых плаща.
  Вдруг, послышался смех в коридоре.
  Я забрался под кровать.
  Спрятался, старался не дышать.
  Не хотел, чтобы меня поймали на воровстве меховых плащей.
  В комнату вошли девушка и мужчина.
  Девушка оказалась - я потом узнал - лейтенантом.
  Звали ее Анжела.
  Анжела и ее ухажер опустились на пол.
  Начали вытворять непотребное.
  Вдруг, Анжела повернула голову.
  Увидела меня.
  Но не подала вида.
  Не рассказала обо мне своему ухажеру.
  Наоборот.
  Лейтенант Анжела подмигивала мне.
  Строила рожицы.
  Намекала, чтобы я не высовывался.
  Я бы не вылез из-под кровати.
  Но замучил радикулит.
  Спина страшно заболела.
  Я решил покинуть свое убежище.
  Догадывался, что дружок девушки не заметит меня даже, если я наступлю ему на нос.
  Я подмигнул Анжеле.
  На пальцах - языком жестов космодесантников - показал, что вылезаю из-под кровати.
  Анжела сразу же отвернулась.
  Я выполз.
  С двумя ворованными меховыми женскими плащами пробирался к двери.
  Но совершил ошибку космодесантника - я оглянулся.
  Дружок девушки возлежал голый на ней.
  Но я встретился с изумленным взглядом девушки.
  
  
  
  ГЛАВА 522
  
  ДЖЕЙН И БОННИ
  
  СТАРИЧОК И ЛЕЙТЕНАНТКА АНЖЕЛА
  
  Время остановилось.
  Хотя не прошло и секунды, как девушка отвела взгляд.
  Я захлопнул за собой дверь.
  Побежал к своему космолету.
  Я заметил двух людей.
  Они стояли в темном коридоре.
  И видели мое поспешное бегство.
  
  Я запрыгнул в свой маленький космолет.
  Начал разогревать двигатели.
  Если бы у меня была новая модель звездолета, то я бы стартовал сразу.
  И никогда бы не удочерил лейтенанта Анжелу.
  Но она успела.
  Анжела распахнула дверцу моего космолета.
  Влетела.
  Упала рядом на сиденье.
  "Я даже не успела одеться, - полностью обнаженная девушка захохотала. - Я боялась, что ты улетишь, храбрый космодесантник.
  Я - лейтенант Анжела.
  Ты мне сразу понравился, дедушка, - Анжела потрепала меня по щеке. - В тебе видна старая закалка космодесантника.
  Убегал, но награбленое добро не бросил.
  Мне нравятся пожилые кадровые военные.
  Возьмешь меня с собой, дедушка?"
  "Я могу быть тебе не только дедушкой, но и отцом, - я выпятил грудь. - Силы во мне достаточно.
  Я каждое утро подтягиваюсь на турнике".
  "Мне много силы не надо, - Анжела шарила по ящикам в моем космолете.
  Быстро освоилась. - Сигареты у тебя есть?
  Я бы выпила и покурила.
  Переволновалась слишком".
  "Все у меня для тебя найдется... дочка.
  Я тебя удочерю, лейтенант Анжела.
  Наследников у меня нет.
  Все мое немалое состояние достанется тебе.
  Согласна?"
  "Еще как! - лейтенант Анжела поцеловала меня в плешь. - От трудов праведных не заработаешь дворцов каменных.
  Я - буду твоей официальной дочкой.
  За это я полюблю тебя так, мой бравый космодесантник, как никто тебя никогда не любил и никогда не полюбит".
  И лейтенант Анжела сдержала свое слово.
  Она любит меня безумно". - Старичок военный прослезился.
  Скупая мужская слеза упала в его седую бороду.
  
  "Господин военный, - я мягко опустил свою руку на колено старичку. - Стартуем?
  Ты можешь нам о своей удочеренной лейтенантше Анжеле рассказывать в полете".
  "Стартуем", - старичок нажал на красную кнопку.
  "Что это?" - Я успел крикнуть.
  Больше не мог пошевелить языком.
  Ничем не пошевелил.
  Сильнейшее ускорение вдавило меня в кресло.
  В ушах зазвенело.
  Я корчился от боли.
  Мой брат Аркаим чувствовал себя не лучше меня.
  У него из носа брызнула кровь.
  Из ушей потекли красные ручейки.
  Очнулись мы через несколько минут.
  
  Старичок военный радостно хихикал:
  "Мощный движок на моем космокатере?
  Катер не выглядит суровым и беспощадным.
  Многие о нем ошибаются.
  Старая модель.
  Но разгоняется - сто световых лет за одну секунду.
  Три гипер прыжка в минуту.
  Сейчас подобных не делают".
  "Спасибо, военный, что заставил нас пристегнуться, - меня вырвало. - Иначе мы бы не были".
  "Видите, что я еще крепкий, - военный сделал вид, что не обратил внимания на мою рвоту. - Анжела тоже говорит, что я дуб мореный, сталь закаленная".
  Старик включил дешифратор.
  Раскрылся временно-пространственный карман.
  А в нем - космолеты спрятаны.
  Не обманул нас кадровый военный.
  Космолеты старого образца.
  Но видно, что не летали еще на них.
  "Вот вам два космофрегата, капралы, - старик нас подвел к - мощным с вида - космолетам. - Владейте ими на здоровье.
  И на смерть жухраям".
  Мы поблагодарили старика военного.
  Вошли - каждый в свой космолет.
  Теперь и домой возвратиться не страшно.
  Полетели мы хвастаться перед матушкой.
  Что не пропащие мы.
  Без денег космолеты получили.
  Прилетаем.
  Космолеты на огород опустили.
  Начала матушка нас спрашивать:
  "Что, сынки?
  Прогуляли по тысяче долларов?
  Все в меня".
  "Нет, матушка, - отвечаем. - Ни цента не потратили из твоих денег.
  Но космолеты новенькие у нас имеются".
  "Украли?" - Матушка от радости захлопала в ладоши.
  "Нет.
  Не украли космофрегаты.
  Даром получили".
  "Куда же вы их дели?"
  "На огород поставили".
  "Ах, детушки.
  Украдут ваши космолеты".
  "Нет, матушка.
  Хитрые эти космолеты.
  Их увести очень трудно.
  Даже близко к ним не подойдут чужие.
  Космолеты боевые - мигом сожгут вора".
  Из огорода послышались предсмертные вопли боли и ужаса.
  Все же кто-то решился украсть космолёты.
  Сгорели воры заживо.
  Матушка вышла посмотреть.
  Увидела наши космолеты.
  Залилась слезами:
  "Ну, сынки, верно вы мне теперь не помощники".
  На другой день просимся у матери:
  "Отпусти нас снова в полет, матушка.
  Навесные пушки надо докупить на космолеты".
  "Летите, родимые".
  Прилетели мы на ярмарку боевого оружия Империи.
  Зашли в ангар.
  Лейтенант пушками навесными торгует.
  "Лейтенант.
  Подгони нам хорошие пушки для наших космофрегатов".
  "Зачем подгонять?
  В ангаре представлены образцы самых современных пушек.
  Покупайте, какие хотите".
  "Нет, господин лейтенант.
  Нам нужны мощные снарядные пушки.
  Нет у тебя их в продаже".
  "Эк, что вы надумали, молодые капралы.
  Да кто же сейчас снарядными пушками космолет обвешивает?
  Да и не делают их давно".
  Попрощались мы с лейтенантом.
  Несчастные полетели искать ближайший военный комиссариат.
  Вдруг, нас космокатер догоняет.
  Пришвартовывается к моему звездолету.
  Старичок военный вчерашний ко мне заходит.
  "Здравствуй, молодой капрал Фацет".
  "Здравствуй кадровый военный в отставке".
  Я прямо поздоровался.
  Мой брат Аркаим по связи из своего космофрегата вежливо приветствовал старичка.
  "Куда летали, парни?"
  "На ярмарке оружия были.
  Нет навесных снарядных пушек для наших космолетов.
  А новенькие пушки слишком слабые".
  "Плохо дело, капралы.
  Подарить вам по пушке снарядной?"
  "Подари, военный!
  Мы тебе век благодарны будем!"
  Повел нас за собой старик.
  Впереди на космокатере стареньком летит.
  Мы его с трудом догоняем.
  Снова оказались мы во временно-пространственном кармане.
  В том кармане свое добро военный прятал.
  Старичок нас мимо рядов снарядных пушек ведет.
  Собой хвастается:
  "Моя Анжела души во мне не чает.
  С утра до вечера меня целует.
  Она - образец доверия.
  Никогда мне не изменяет с молодыми.
  Вчера я увидел, как из ее спальни кто-то выскочил.
  Я догнал.
  Думал, что вор.
  Оказалась, что подружка Анжелы.
  Подружка - не друг.
  Подружка - очень хорошо.
  Я приветствую подружек своей удочеренной Анжелы.
  Подружка шлюхой не считается.
  Я хотел попросить, чтобы Анжела рассказала, чем они занимались с подружкой.
  Но не посмел.
  Если бы я ее допрашивать начал, то Анжела меня бы сразу в постель потащила.
  Два часа я терпел.
  В результате так измучился, что подавился пиццей.
  Анжела меня по спине постучала.
  Показала по записи, чем занималась с подружкой в мое отсутствие.
  Я сразу захотел подружку Анжелы тоже удочерить.
  Были бы у меня две дочери - лейтенант Анжела и ее подружка - лейтенант Кончита.
  Но Анжела не согласилась на вторую мою дочь.
  Даже час в мою сторону не смотрела.
  Злилась на меня.
  Угрюмая была.
  Не могла сосредоточиться на приготовлении кофе.
  Вылила кипяток мне на живот.
  Но мы быстро помирились.
  Я удивился, когда Анжела потащила меня в свою спальню.
  Прошло несколько часов.
  Я ничего не мог сделать.
  Зато Анжела все сделала со мной.
  Анжела ушла в ванную комнату.
  Я вышел из спальни.
  Стал ждать Анжелу на кухне.
  Она пришла, одетая, как положено лейтенанту.
  У нее было счастливое выражение лица.
  В меня даже озноб пробежал по спине..."
  "Старичок кадровый военный, - я вежливо улыбнулся. - Покажи нам свою приемную дочь Анжелу.
  Ты расписываешь ее достоинства.
  Нам интересно на нее взглянуть".
  "Я с удовольствием похвастаюсь своей красавицей Анжелой, - старичок военный ладони потирает. - Космолет у нее спортивный.
  Быстрый.
  Мигом Анжела будет здесь".
  "Захочет ли лететь?" - Мой брат Аркаим усомнился.
  "Анжела меня обожает.
  Прилетит с огромной радостью". - Старичок набрал на панели сообщение своей приемной дочери.
  И десяти сверхсветовых минут не прошло.
  Влетает в пространственно-временной карман роскошный спортивный космолет.
  Не меньше двух миллионов долларов космических стоит.
  Из космолета выбегает красавица из красавиц.
  Фуражка на ней лейтенантская.
  И ботинки - берцы космодесантные.
  Больше ничего из одежды нет.
  Лейтенант Анжела сияет наготой своей.
  По нам лишь небрежно взглядом мазнула.
  К старичку военному бросилась.
  Обняла его до хруста костей.
  Прижалась.
  Целует в плешь:
  "Родной мой.
  Ненаглядный космодесантник.
  С твоим ли здоровьем по Галактикам шляться.
  Сидел бы дома в тепле.
  Разве я тебя не грею?
  Не согреваю тебя, дорогой мой старичок?"
  "Анжела, - старичок вспотел от волнения. - Я хотел показать тебя двум красавцам молодым бравым капралам.
  Ты - молодая прелестница.
  Они - перспективные.
  Может быть, заинтересуете друг друга?"
  
  "Нет, возлюбленный мой отец, - лейтенант Анжела даже в гневе притопнула.
  Зазвенел металл под каблуками ее берцев. - Никто, кроме тебя.
  Только ты один - мой любимый.
  Даже, если ты сейчас умрешь, все равно с другими я не пойду.
  Мне лишь один ты нужен.
  Ты и моя подружка лейтенант Кончита".
  Я брату своему Аркаиму шепчу:
  "Не знал я, брат, что бывает подобная крепкая любовь между молодой красавицей лейтенантшей космодесанта и стариком военным".
  "Много, что мы не знаем, брат мой Фацет", - Аркаим вздохнул.
  "Капралы, - лейтенант Анжела к нам обернулась.
  Не стесняется своей наготы.
  Вышестоящие по званию не стесняются нижестоящих.
  Приказывает: - Заканчивайте свои дела и улетайте.
  Мне не терпится с моим любимым наедине остаться".
  Мы кивнули с пониманием.
  Забрали снарядные пушки, на которые нам старичок военный указал.
  Навесили их на наши космолёты.
  И улетели к нашей матери.
  Снова хвастаемся.
  Кто - чем.
  Старичок военный хвастался красавицей удочеренной Анжелой.
  Лейтенант Анжела хвасталась своей любовью к старику.
  Я и брат пушками своими хвастаемся...
  
  Прилетели домой.
  Мать спрашивает:
  "Купили себе по пушке?"
  "Купить не купили.
  Даром получили".
  "Куда же вы их дели?"
  "На космолеты свои мы пушки навесили".
  "Смотрите, сыновья.
  Украдут ваши пушки".
  "Нет, матушка.
  Наши снарядные пушки не украсть.
  Их даже плазменная бомба не расплавит".
  Вышла матушка в огород.
  Глянула на обвесные пушки на космолетах наших.
  Застыла в немом восхищении.
  Рот матушки открыт.
  Ворона в него влетит.
  Матушка к нам вернулась в дом.
  Залилась горючими слезами:
  "Ну, сынки-капралы!
  Верно, вы не кормильцы и не поильцы мне!"
  Я и брат мой Аркаим пожали плечами.
  Что мы могли ответить нашей матери?
  Она же нам денег дала...
  Разогнали мы свои космофрегаты.
  Пушки поставили в боевую готовность.
  По связи с матушкой прощаемся:
  "Благослови, мать в дальний полет!"
  "Благословляю вас, дети мои.
  Улетайте быстрее.
  А то инспекторы отберут у вас космолеты ваши с пушками.
  Себя военным комиссарам покажите.
  На генералов посмотрите.
  Имперцев не обижайте.
  А жухраям не уступайте".
  "Не волнуйся, матушка.
  У нас, капралов космических, поговорка есть - не хлебом единым сыты космодесантники!"
  Мы стартовали.
  Полетели в Центральные Галактики Империи.
  Далеко - не близко.
  Длинный путь - не короткий.
  Скоро Устав Космической службы пишется.
  Да не скоро исполняется.
  Прилетаем мы к гипер маяку.
  Там два направления указаны светящимися штрихами на фоне темного космоса.
  Одно направление - направо - "Кто этим путем полетит, тот скоро до генерала дослужится".
  Другое направление - "Кто налево полетит, тот убит будет".
  Конечно, мы задумались.
  Вопрос - Куда пойти?
  Вопрос - К кому пойти?
  Вопрос - Что ему сделать, к которому пойдешь?
  Всегда самые сложные вопросы.
  Если оба направо свернем, то не будет нам чести военной.
  Один лишь из нас генералом станет.
  Другой ему прислуживать будет.
  Если вдвоем налево полетим, то один из нас убит будет.
  Никому не хочется умирать, когда в кармане деньги еще не закончились.
  Но делать нечего.
  Не в пространственно-временной канал нам с головой окунаться.
  Аркаим мне говорит:
  "Брат мой, Фацет!
  Я сильнее тебя!
  Давай, я полечу налево.
  Посмотрю, кто осмелится на меня напасть.
  Кто мне смерти желает.
  Ты же лети по генеральскому пути.
  Кто знает - может быть, космогенералом сделаешься!"
  
  Мы стали прощаться.
  Вшили друг другу чипы под кожу.
  Заключили братский договор.
  Лететь каждому по своему направлению.
  По пути из космолета маяки выбрасывать в вакуум.
  В маяках тайное послание на нашей частоте оставлять.
  Каждое утро чип свой сканировать.
  Если чип светиться красным будет, то, значит брату беда.
  Умер он.
  Тогда оставшийся в живых должен лететь мертвого разыскивать.
  Разлетелись мы по разным префектурам Галактик Империи.
  Я же вскоре прилетел к военному комиссариату.
  Славный комиссариат.
  Богато живут в нем военные комиссары.
  На обед у них каждый день щи со сметаной.
  Начальником над тем военным комиссариатом был генерал Раухтенберг.
  Была у генерала дочь арфистка Ванесса Прекрасная.
  С утра до ночи Ванесса Прекрасная пальчиками по струнам арфы водила.
  Генерал встретил меня очень приветливо.
  Осмотрел мой космолет.
  В дуло пушки снарядной заглянул.
  Довольный очень остался.
  Пригласил меня в свой кабинет.
  Улыбается и говорит:
  "Капрал!
  Богато живешь.
  Космофрегат у тебя хотя и не последней модели, но очень дорогой.
  Пушка снарядная - экзотическая.
  Из этой пушки, если по какой-нибудь планете жахнуть шандарахнуть, то планета на куски разлетится.
  Карман твой от денег топорщится.
  Не меньше тысячи долларов ты в кармане держишь.
  При твоих деньгах и космофрегате непонятно, почему ты только капрал.
  Наверно, перешел дорогу вышестоящему по званию".
  Я честно отвечаю:
  "Никому я дорогу в космосе не перешел.
  В космосе не ходят, а - летают.
  Ты бы лучше, генерал, дочку свою мне в жены отдал.
  Засиделась в девках дочь твоя.
  На арфе пальцы в кровь стерла".
  "Как же я отдам дочь свою за тебя, капрал? - Генерал ус подкручивает. - Ты - простой капрал.
  Дочь моя - Ванесса Прекрасная - генеральская дочь".
  "Так не берет ее никто замуж".
  "Не берут.
  Характер у Ванессы отвратительный.
  Чуть что - визжит, как истеричка".
  
  "Я в деревне вырос.
  Мне визгливые бабы нравятся.
  Могу кулаком проучить".
  "Тогда, в чем дело? - Генерал Раухтенберг беспомощно взмахнул рукой. - Девица - как молоко.
  Вовремя не употребишь - скиснет.
  Мне, кроме тебя, капрал, больше некому доверять.
  Станем друзьями по военной службе".
  "Генерал!
  Я стану тебе верным другом и слугой!
  Ты об этом догадываешься".
  "Лети тогда к моей дочке.
  Поговори с ней по душам.
  Соблазни.
  Если она заставит тебя полы мыть - не соглашайся. - Генерал Раухтенберг положил руку на мое плечо.
  Заглянул в глаза. - Если под каблук моей дочки попадешь, то пропадешь.
  Две недели я тебе даю на соблазнение моей дочери.
  Ты еще должен у нее кое-что узнать".
  "Что узнать?"
  "Деньги мои из сейфа пропали.
  Сумма большая.
  Сто тысяч долларов.
  Шифр от сейфа только я и дочь моя Ванесса Прекрасная знаем.
  Подозреваю, что Ванесса деньги взяла.
  Ты узнай у нее, куда она сто тысяч перепрятала".
  "Может быть, она их уже проиграла в рулетку?"
  "Фи, капрал Фацет!
  Не знаешь ты еще мою дочь".
  "Не знаю еще твою дочь, господин генерал", - я по-семейному с генералом на "ты" перешел.
  
  "Генеральская дочь никогда не опустится до рулетки.
  Азартные игры - для бедных.
  Моя дочь никогда не нуждалась в деньгах.
  Всего ей хватало.
  У богатых - иные игры".
  "Я не сразу понял, дон генерал, - я почесал нос. - Рот на замке буду держать.
  Прикинусь дурачком перед твоей дочкой.
  На лицо напущу дурацкое выражение.
  Девушки дурачков любят.
  Дурачки с девушками на одной волне общаются.
  Но ты уверен, генерал Раухтенберг, что твоя дочь деньги украла?
  Может быть, какой-нибудь искусный вор в дом твой зашел?
  Или ты во сне проговорился?
  Шифр выдал?
  В последнее время ты спал один?
  Или с кем-нибудь?"
  "Не будем обсуждать мои жаркие ночи, - левая щека генерала начала дергаться. - Лицо у тебя расстроенное, капрал.
  Ты веришь в то, что говоришь.
  Не могу избавиться от ощущения, что и я стал честный.
  Наверняка, дочь моя приберегла какую-нибудь тайну.
  Пусть Ванесса выдаст себя.
  Даже, если она предала меня, то я все равно буду считать ее своей дочерью".
  "Я все обдумал, господин генерал Раухтенберг, - я продолжил после длительного молчания. - Однажды мой брат Аркаим ошибся.
  Он хотел убить нашего отца.
  А, если твоя дочь, генерал, захочет тебя убить?
  Нет!
  Я полечу к Ванессе.
  Удостоверюсь, что она зла тебе не желает.
  Привезу тебе доказательства и сто тысяч долларов, генерал.
  Найди глубокую могилу.
  Найди могилокопальщиков.
  Я не успокоюсь, пока не похороню в могиле все тайны".
  "Я не хотел говорить тебе больше, чем ты должен знать, капрал Фацет, - генерал Раухтенберг погладил меня по голове. - Но мне понравилась твоя настойчивость.
  Ты ничего не скрываешь, капрал.
  Мне пришло в голову, что я могу дать тебе воинское звание выше, чем капральское".
  "Генеральское? - Я обрадовался. - На распутье в космосе было написано, что, если я сюда прилечу, то стану генералом".
  "Конечно, ты станешь генералом, зять мой, - Раухтенберг рискнул назвать меня своим зятем. - Но не сразу.
  Сначала ты будешь старшим офицером, Фацет..."
  "Полковником".
  "Нет, Фацет.
  Для начала - майором.
   Потом - подполковником, Фацет, - генерал начал торговаться. - Полковника я тебе через неделю после свадьбы присвою".
  "Свадьбы кого с кем, дон генерал?"
  "Не со мной же ты поженишься, капрал, - лицо генерала стало серьезное.
  Он пристально меня изучал.
  Словно предлагал принять его слова серьезно.
  Может быть, стоило мне тогда пошутить, что я хочу стать не его зятем, а его - мужем? - Женишься на моей дочери майором, Фацет.
  Через неделю я тебя за особые заслуги перед имперским военным комиссариатом возведу в полковники.
  Присвою внеочередное звание за твой подвиг.
  Подвиг мы тебе придумаем".
  "Только, дон генерал, ты Ванессе не говори, что я майор".
  "Майора получишь перед свадьбой, капрал".
  "Но твоя дочь не захочет выйти замуж за капрала или за майора", - я решил не сдаваться.
  
  "Так ты соври, капрал.
  Прояви смекалку.
  Солги Ванессе, что ты уже генерал.
  Молодой, перспективный, многообещающий генерал.
  Моя дочка легко проглотит наживку.
  Потому что легко обмануть ту, которая желает.
  Расспрашивай мою дочку об арфах.
  Она волей-неволей расскажет и об исчезнувших ста тысячах долларов.
  Если Ванесса тебя обманет, то тебе легче будет справиться со своей любовью к ней.
  Даже, если моя дочь тебе откажет, капрал, все равно ты будешь немного страдать".
  "Мне никто не откажет", - я гордо выпятил грудь.
  "Молодец! - Генерал Раухтенберг шутливо бухнул кулаком по моей груди.
  Кулачки у генерала сухие.
  Ручки слабенькие. - Фацет!
  Ты - настоящий капрал!"
  "На крыльях любви я уже лечу к твоей дочери, господин генерал".
  "Летишь, капрал Фацет?" - генерал прищурил глаза.
  "Зуб даю.
  Не вру, дон генерал".
  "Смотри, не обмани меня, капрал.
  Я - мстительный.
  Если сбежишь от моей дочери, то я тебя в любой точке Империи найду.
  Пришлю новую повестку в военный комиссариат.
  Направлю тебя туда, откуда ты живым не выберешься.
  На передовой линии Галактик будешь сражаться с жухраями".
  "Господин генерал Раухтенберг, - я задрожал. - Напугал ты меня.
  Я уже чувствую себя мертвым от страха.
  Голос мой опустился до шепота.
  Если ты меня не убьешь, то добьет твоя дочь Ванесса.
  Но повышение в чине того стоит".
  "Летишь, капрал?" - Генерал забыл, что уже спрашивал меня.
  "Дон генерал Раухтенберг..."
  "Тебе сватовство и свадьба ничего не будут стоить, капрал Фацет.
  Все расходы на свадьбу я отправлю в военное Министерство.
  Как выделение помощи молодым солдатам...
  Ты же молодой, капрал?"
  "Молодой!"
  "Солдат?"
  "Нет.
  Я - капрал!".
  "Капрал - тот же солдат!"
  "Прежде..."
  
  
  
  ГЛАВА 523
  
  ДЖЕЙН И БОННИ
  
  О ЖЕНИТЬБЕ ФАЦЕТА
  
  "Не надо никаких прежде, капрал Фацет, - генерал Раухтенберг оборвал мою речь.
  Скривил лицо. - Мы достаточно сказали друг другу.
  Между нами нет непонимания.
  Я назову тебе сумму на свадьбу.
  У тебя отнимется язык.
  С огромными деньгами ты сможешь купить себе еще несколько космолетов.
  Организуешь свой частный полк.
  Но до этого ты должен получить согласие моей дочери на свадьбу.
  Увези Ванессу в свадебное путешествие.
  Сейчас модно отдыхать в приграничных Мирах.
  Наблюдать по ночам, как горят подбитые космолеты.
  За неделю Ванесса из тебя все соки вытянет.
  А потом ты уже будешь полковником, капрал Фацет.
  Можешь любоваться полной луной, мой будущий зять".
  "Когда я полечу к Ванессе?" - Я тоже стал забываться.
  "Как можно скорее лети, капрал Фацет!
  Сегодня!
  Сейчас!
  Немедленно! - Черные глаза генерала засветились радостью. - Заправь свой космолет топливом за счет моего военного комиссариата.
  И - попутного тебе фотонного ветра, капрал Фацет!"
  
  Я полетел к Ванессе.
  Немного злился.
  По моему мнению, генерал Раухтенберг должен был сразу за ручку привести ко мне свою дочь Ванессу Прекрасную.
  Приказал бы ей, что она станет моей женой.
  Сразу бы повысил бы меня в чине от капрала до генерала.
  Вместо этого Раухтенберг заставил меня трудиться.
  Я чувствовал себя обманутым.
  С невеселыми мыслями я опустил свой космолет на частный астероид.
  На астероиде находился дворец Ванессы Прекрасной и ее отца.
  "Как о вас доложить, сэр?" - К трапу моего космофрегата подбежал лакей.
  Форма у него была лакейская, но военная.
  Согласно Уставу обслуживающего Персонала.
  "Милейший, - я снял белую перчатку.
  Небрежно бросил лакею в лицо. - Доложи генеральской дочери Ванессе Прекрасной, что прибыл капрал...
  Ээээ...
  Прилетел майор....
  Ууууу.
  Явился с визитом полковник...
  Ыыыыыы.
  Короче, генерал Фацет я".
  "Будет исполнено, дон генерал", - лакей подобострастно поклонился мне.
  Но его маленькие злые глазки изучали мой космолет, мою униформу, пушки снарядные.
  Лакей остался доволен осмотром.
  Наверно, в этом секторе Имперских Галактик на подобных космофрегатах летают молодые генералы.
  "Будет исполнено, будет исполнено, - я передразнил. - Что стоишь?
  Беги докладывать.
  Исполняй, лакей!"
  "Я доложу госпоже Ванессе Прекрасной, - лакей проблеял. - Но..."
  "Что - но?
  Отвечай четко, по уставу!" - Я уже входил в роль генерала.
  Мне она начинала нравиться.
  "Ванесса Прекрасная вас не примет, синьор генерал".
  "Почему меня не примет какая-то девка? - Я разозлился.
  Забыл, что я простой капрал еще.
  Не генерал.
  Капралом и останусь, если не смогу уговорить Ванессу стать моей женой... - Дурак! - Я двумя пальцами поднял подбородок лакея. - Меня все принимают.
  Мне никто не имеет права отказать.
  Я - генерал космодесантник бравый!
  Понял?"
  "Я понял", - лакей повернулся ко мне правым боком.
  Половины уха у лакея не было.
  "Лакей?"
  "Да, мой генерал".
  "Ты ухо, где потерял?
  В честном бою с жухраями?"
  
  "Никак нет, монсиньор генерал, - лакей вытянулся в струнку.
  Его подобострастие мне очень нравилось. - Не в честном бою я потерял половину уха".
  "В нечестном бою потерял ухо?"
  "И это - никак нет, господин генерал.
  Половину уха мне госпожа Ванесса Прекрасная, моя хозяйка, откусила".
  "Как же так, братец?"
  "Так и не иначе, дон генерал, - лакей развел руки в стороны. - Поэтому я не пойду о вас докладывать госпоже Ванессе Прекрасной.
  У меня не так много ушей.
  Госпожа с утра сегодня гневается".
  "Когда она перестанет гневаться?" - Я немного струсил.
  Не хотел, чтобы мне генеральская дочка половину уха откусила.
  Или половину другой части тела...
  "Я знаю госпожу Ванессу Прекрасную с ее детства, - пожилой лакей отвел взгляд. - Никогда не видел ее спокойной.
  Все время она злится".
  "Ничего, братец, - я покровительственно похлопал лакея по левому плечу. - Слюбится - стерпится!
  Я сам укрощу строптивую!
  Ты мне путь только укажи".
  "Какой путь, господин генерал?
  Войдите в главные ворота.
  Затем попадете в главный коридор.
  Идите прямо на истеричные вопли.
  Никуда не сворачивайте.
  Как дойдете до источника воплей, то это и будет Ванесса Прекрасная - дочь славного боевого генерала Раухтенберга".
  "Трусоват ты для настоящей битвы", - я дернул лакея за бороду.
  Смело направился к главным резным воротам.
  Но с каждым шагом смелость по капле вытекала из меня.
  Слышен был гул.
  Словно вулкан проснулся.
  Но на астероидах вулканов не бывает.
  Я робко вошел в дом.
  Меня в коридоре чуть не сбил пожилой полковник.
  Он ковылял.
  Левую ногу тащил за собой.
  Полковник бормотал, как безумный:
  "Что же это делается?
  Что же это делается?"
  Полковник прошел мимо меня.
  Словно не заметил.
  Я двинулся на источник усиливающихся воплей.
  Как учил меня лакей.
  Около роскошной двери я остановился.
  Вопли стали нестерпимо громкие.
  Неслись они из-за двери.
  Не надо обладать армейской смекалкой, чтобы догадаться - за дверью спальня генеральской дочки.
  Я в нерешительности топтался перед дверью.
  Даже возникла трусливая мысль:
  "Бежать!
  Лететь, куда подальше.
  Лучше умереть в честном бою с жухраями, чем пасть смертью нехраброго от руки генеральской дочери".
  Но судьба решила за меня.
  Дверь резко распахнулась.
  Я получил дверью по лбу.
  Отлетел.
  Упал на задницу.
  Из спальни Ванессы Прекрасной выбежал - судя по всему - личный повар.
  На голове бедняги был белый накрахмаленный колпак.
  "Мой глаз, - повар вопил.
  Ладонью прикрывал левую глазницу.
  Из-под ладони по щеке текло из глазницы. - Я потерял глаз".
  "Закрой дверь урод", - вопли за дверью на время прекратились.
  Повар наступил мне на низ живота.
  Но, как и полковник, не заметил меня.
  Что меня и разозлило.
  Я вихрем влетел в спальню.
  Решил показать генеральской дочке, кто в доме хозяин.
  Хозяин - я!
  
  Но получил сразу арфой по лбу.
  Никогда бы не подумал, что девушка может поднять и ударить столь громоздким и тяжелым сооружением, как арфа.
  "Ты, кто? - Надо мной склонилась девушка.
  Не знаю, красивая ли была Ванесса Прекрасная.
  Или не очень...
  Гримаса злости, ненависти и презрения скрывала ее лицо.
  Как маска скрывала. - Ты кто? - Девушка повторила вопрос.
  И добавила. - Урод".
  "Я не урод, - гнев поднял меня. - Все называют меня красавчиком. - Я схватил девушку за груди.
  Но не в любовном экстазе держал и тряс ее. - Пойми раз и навсегда, Ванесса Прекрасная.
  Я не урод, а - красавец!
  Я не какой-то лакей или полковник, которым ты морды чистишь.
  Я даже не повар, которому ты глаз выбила.
  Я..."
  "Головка от орудиЯ", - Ванесса Прекрасная неожиданно ловко и сильно ударила меня лбом в нос.
  Звездное небо распахнулось перед моими глазами.
  Боль живительным потомком хлынула в голову.
  Из носа брызнула кровь.
  Ванесса Прекрасная завизжала истерично.
  Побежала от меня.
  Но она не убегала.
  Она схватила со стола фарфоровую вазу.
  Развернулась.
  Намеревалась вазой добить меня.
  "Ах, ты дрянь", - я тоже завизжал.
  Выбил из руки Ванессы вазу.
  Ваза упала и разбилась.
  Ванесса кулаком ударила меня в нос.
  "По больному два раза не бьют, - я схватил девушку за руки. - Бомба два раза на один нос не падает".
  Я прижал Ванессу к стене.
  Генеральская дочка визжала.
  Брызгала слюной.
  Пыталась меня укусить.
  Но я тоже умею драться головой.
  Лбом я разбил губы Ванессы.
  Она сразу передумала кусаться.
  Но зато подножкой свалила меня на мраморный пол.
  Я в полете еще подумал:
  "На этом полу, наверно, очень приятно танцевать".
  Мы грохнулись.
  Вопили.
  Перекатывались друг с друга.
  Ванесса Прекрасная обладала мужской силой.
  У меня даже закралось сомнение - женщина ли она.
  Но, когда ночная рубашка на Ванессе порвалась, я понял - девушка...
  Я прижал Ванессу к полу.
  Коленом надавил между ее грудей.
  Руки захватил стальным зажимом.
  
  "Рад?" - Ванесса шипела.
  "Чему я рад?
  Чему должен радоваться?
  Ты мне нос разбила, су..." - Я замолчал.
  "Доволен, что справился с беспомощной девушкой?"
  "С беспомощной девушкой? - Я хохотнул коротко. - Ты меня арфой долбанула.
  Легко подняла тяжеленую арфу".
  "Еще хочешь?"
  "Что хочу?"
  "Арфой еще хочешь получить?"
  "А ты?"
  "Что я?"
  "Ты, Ванесса Прекрасная, хочешь арфой получить по телу?"
  "Не хочу".
  "Вот и я не хочу". - Я не знал, что дальше делать с девушкой.
  Генеральская дочь попыталась из-под меня выбраться.
  Но я был, как скала.
  Мы еще попыхтели.
  Вдруг, Ванесса Прекрасная извернулась.
  Умудрилась дотянуться до меня головой.
  Неожиданно остро и глубоко поцеловала меня в губы.
  Я почувствовал на языке вкус крови генеральской дочки.
  "Ну, ты и герой, - Ванесса Прекрасная воспользовалась моим замешательством.
  Захохотала. - Завоевал ты меня.
  Еще никто не осмелился со мной так поступать.
  Вот тебя я и ждала в женихи.
  Давно ждала.
  Даже волосы пришлось подкрашивать.
  Раннюю седину закрашиваю".
  "Так я как раз по этому делу пришел".
  "По какому делу ты пришел, герой?
  Закрашивать мою седину будешь?
  Ты - брадобрей?"
  "Я не брадобрей.
  Я жениться пришел.
  Отец твой дал свое благословение на наш брак.
  Правда, он утаил, что ты буйная.
  Но я с тобой справился".
  "Ты со мной справился, - Ванесса Прекрасная засмеялась.
  Гримаса боли, ненависти и презрения исчезла с ее лица.
  Маска приоткрыла милые черты.
  Да!
  Ванесса - реально прекрасная! - Мир?"
  "Перемирие".
  
  "Тогда отпусти меня".
  "Драться больше не будешь?"
  "Зачем я стану с тобой драться?
  У меня на тебя другие планы, красавчик".
  "Теперь называешь меня красавчиком.
  А только что кричала, что я - урод".
  "Для меня все - уроды, кто со мной справиться не может".
  "Справедливо.
  Но смотри, Ванесса Прекрасная, - я показал свой немаленький кулак. - Если задумаешься снова бить меня, то получишь ответку".
  "Тебя я бить, пожалуй, не буду, - Ванесса Прекрасная поправляла растрепанные волосы. - Ты мне нужен в целости и в сохранности.
  Глупо тратить свои силы на войну с тобой.
  Любовь, а не война". - Ванесса крепко обняла меня.
  Уперлась грудями в груди.
  "Ванесса, - я проблеял. - Не так сразу.
  Только после свадьбы.
  У меня с твоим отцом уговор".
  "Какой у тебя уговор с моим отцом генералом?"
  "Секретный уговор".
  "Ты - тоже генерал?" - Ванесса Прекрасная прищурилась.
  "Конечно!
  Я - очень генерал.
  Иначе быть не может".
  "За другого я замуж не пойду, - Ванесса слизнула кровь с губ. - Только за генерала выйду.
  Ни полковник, ни майор меня не устроит".
  "Фацет!
  Я - генерал Фацет!" - Я повторил.
  
  "Хватит, - Ванесса Прекрасная подпрыгнула.
  Отыскала свое платье.
  Оделась. - Не обращай внимания на мои крики. - Она крикнула. - Мы сегодня поженимся?"
  "Батюшку твоего нужно спросить".
  "Я очень хочу замуж, - Ванесса Прекрасная не отрывала от меня взгляд.
  Словно я - сочный инжир. - Мы не будем сохранять наши отношения в тайне.
  Фацет!
  Мужчины всегда меня разочаровывали.
  Не разочаруй и ты меня".
  "Я тоже хочу сказать - Хватит, - я схватил генеральскую дочь за руку. - Ты сказала, и я сказал.
  Мы в расчете.
  Добавлю, что я и хотел всегда стать мужем генеральской дочки.
  Будь моей женой, Ванесса Прекрасная.
  Никто не сможет нам помешать".
  "Я возмущена твоей наглостью, генерал Фацет, - Ванесса Прекрасная засмеялась. - Пришел, увидел, женил.
  Я сама себе мешаю.
  Неужели, Фацет, ты думаешь, что у меня не хватит ума и силы затащить тебя на свадебное ложе?
  Если ты откажешься взять меня в жены, то я сожгу тебя из бластера".
  "Мне уже твой отец генерал угрожал, - я ответил спокойно. - Вот, что я делаю с угрозами в свой адрес". - Я плюнул на пол.
  Медленно растер армейским сапогом плевок.
  Ванесса Прекрасная завороженно следила за моими действиями.
  "Я бы отмахнулась от тебя, как от мухи, Фацет, - груди Ванессы взволнованно колыхались. - Но есть в тебе то, что мне нравится".
  "Деньги где?"
  "Что?
  Какие деньги?
  Свадебное приданное?"
  "Сто тысяч долларов, которые ты взяла из сейфа твоего отца.
  Ванесса Прекрасная!
  Я все знаю.
  Генерал поручил мне расспросить тебя о тех деньгах.
  Он советовал подойти к вопросу осторожно.
  Но я не умею и не хочу хитрить.
  Я - космодесантник.
  Я - военный!
  У нас, военных, все четко и ясно.
  По Уставу.
  Поэтому я тебя прямо и спросил".
  "У невесты от жениха не должно быть секретов, - Ванесса Прекрасная закусила край толстой косы.
  Коса у нее шикарная. - Я отвечу честно, Фацет.
  Я взяла сто тысяч из сейфа моего отца.
  Шифр сейфа мне известен".
  
  "Вот и славно, - я потирал руки. - Я просьбу твоего отца выполнил.
  Узнал, что ты взяла деньги.
  Больше я ничего не хочу знать.
  Захочешь - расскажешь своему отцу, куда спрятала деньги.
  Или на что их потратила".
  "Я сто тысяч хотела... - Ванесса Прекрасная остановилась.
  Решила не рассказывать, на что хотела потратить сто тысяч галактических кредитов. - Но теперь я передумала.
  Сто тысяч будет моим приданным".
  "Ты отдашь эти деньги мне? - Мое сердце радостно забилось. - После свадьбы?"
  "Нет, генерал Фацет.
  Я не отдам деньги тебе.
  Деньги развращают мужчин.
  Я же не хочу, чтобы мой муж был развратным.
  Я имею право на разврат, а муж - не имеет этого права".
  "Если не отдашь мне хотя бы часть от ста тысяч, то я буду тебя шантажировать, Ванесса Прекрасная.
  Я скажу, что ты давно была моей любовницей!".
  "У тебя нет доказательств, генерал Фацет", - генеральская дочка потрясла кистями рук. - Ты выше меня по росту, молодой генерал.
  Но во мне кипит самоуверенность всех моих предков
  Я не хочу терять тебя.
  Не желаю терять и деньги.
  Мне это удастся. - Ванесса Прекрасная присела к столу.
  Закурила. - Впервые со мной подобное. - Она захохотала. - Уже пять минут я не кричу.
  Не бьюсь в истерике.
  Ты положительно на меня влияешь, Фацет".
  
  "Мне не нужны комплименты, - я держался в трех метрах от невесты.
  Мало ли чем она в меня швырнет? - Дорогая невеста.
  Твои глаза уже не горят злобой.
  Ты уже не угрожаешь мне.
  Если мне предложили бы выбор: умереть в бою, или стать твоим мужем, то я выбрал бы второе.
  Я получу тебя и твои привилегии".
  "Я не знаю, что и думать, Фацет.
  Все происходящее мне нравится. - Ванесса Прекрасная одарила меня змеиной улыбкой. - Я вижу тебя сквозь красный туман.
  Ты напоминаешь мне моего деда.
  Он был адмиралом космофлота.
  Я поддалась твоим чарам, Фацет.
  Тобой управлять легко".
  "Эта мысль мне приходит в голову, что мной легко управлять, - я ответил с насмешкой. - Но на меня, где сядешь, там и слезешь".
  "Где сяду, там и слезу?"
  "Да, Ванесса".
  "Я уже начинаю тебя ревновать к другим девушкам, Фацет.
  Я готова забить их до смерти.
  У тебя огромное оружие против меня".
  "Если ты будешь убивать всех, с кем я встречаюсь, то руки твои будут по локоть в крови, любимая. - Я случайно назвал Ванессу любимой.
  Или - не случайно? - Мы много чего добьемся вместе.
  Мы совместно будем вести хозяйство!"
  "Нам нужна подружка на свадьбу, Фацет", - Ванесса Прекрасная показала, что не слушала меня.
  "Подружка на свадьбу?
  Нам?"
  "Именно - нам, Фацет.
  Найди приличную девушку.
  Приличную до неприличия.
  Чтобы она выглядела прилично.
  Но при этом была неприличной".
  "Зачем?"
  "Мне нужна подружка на свадьбу, Фацет.
  Ты - тупой?"
  "Подружка на свадьбу - я понимаю.
  Но, разве у тебя нет подруг?"
  "У меня были подруги.
  Я их избивала.
  Разогнала всех.
  Некоторых подруг убила.
  Теперь я одна".
  
  "Тебе - подруга.
  Но ты почему-то сказала, что подруга нужна нам".
  "Она будет моей подружкой на свадьбе, Фацет.
  В то же время станет твоей любовницей.
  Ненадолго..."
  "Моей любовницей?
  Ванесса!
  Ты только что говорила, что ревнуешь до убийства.
  Теперь подкладываешь мне в постель свою подружку?"
  "Иначе ты, Фацет, увлечешься.
  Тебя уведут от меня.
  А с проверенной девушкой я знаю, что будет.
  По крайней мере, я буду уверена, что ты с ней, а не с другой".
  "Мне не нужна девушка.
  Вернее, мне тебя одной достаточно.
  Более чем достаточно".
  "Тебе не нужна любовница, Фацет?"
  "Пока не нужна мне любовница.
  Потом.
  Когда у нас будут дети.
  Когда мы надоедим друг другу.
  Тогда - да.
  Я заведу официальную любовницу.
  Ты найдешь себе молодого крепкого любовника.
  Так во всех любящих семьях поступают".
  "Ты меня уговорил наполовину, Фацет".
  "Как можно уговорить наполовину, Ванесса?"
  "У тебя на нашей свадьбе не будет любовницы.
  Подруга на одну ночь тебе не нужна.
  Но мне она нужна.
  Поэтому, подруга должна быть", - Ванесса Прекрасная ответила резко.
  Я испугался, что она снова начнет истерить.
  Но Ванесса сдержалась.
  Лишь хрустальная рюмка треснула в ее правой ладони.
  
  Понял я, что Ванесса Прекрасная полюбила меня.
  Генерал Раухтенберг долго себя упрашивать не стал.
  Обрадовался он, что я и его дочь поладили.
  "Фацет!
  Будешь управлять моими делами, - генерал Раухтенберг погрозил мне пальцем. - Я же развлекаться стану.
  Наконец, у меня появится - свободное от работы - время".
  "Ты уходишь на пенсию, генерал? - Я обрадовался. - Мне свою должность - начальника военного комиссариата - оставляешь?"
  "Нет, Фацет, - генерал потрепал меня по щеке. - Рано мне в отставку.
  Просто ты за меня будешь работать.
  Эта тайна останется между нами.
  Мой пост будет при мне".
  "А должность? - Мои губы пересохли. - Генеральскую должность мне подаришь?"
  "Зови меня папа", - генерал Раухтенберг ответил загадочно.
  Стал я жить на астероиде.
  В доме своей жены обживаюсь.
  Генерал подарил мне только чин майора.
  С полковником пока жадничал.
  Жил я в ожидании чуда.
  Своей женой любовался, когда она спала.
  Если не спала Ванесса Прекрасная, то я от нее по углам прятался.
  Характер у нее после свадьбы не улучшился.
  Наоборот, Ванесса, злее стала.
  
  Девушки от свадьбы ждут перемен.
  Причем, перемен в лучшую сторону.
  Однажды на дружеской вечеринке генерал Раухтенберг перебрал вина.
  Да и назвал меня при всех майором.
  Ванесса Прекрасная сначала подумала, что ее папенька ошибся.
  Оговорился.
  Но потом выпытала, что я не генерал, а всего лишь - майор космодесантных войск.
  С Ванессой припадок случился.
  Сначала она в обморок грохнулась.
  Когда очнулась, бледная была.
  Вприпрыжку побежала в оружейную комнату.
  Вернулась с бластером и пыталась меня сжечь.
  Я увертывался от плазменных струй.
  Хорошо, что на вечеринку надел бластеронепробиваемый жилет.
  Но все равно жарко было.
  Ванесса Прекрасная меня в угол загнала.
  В бластере, к моему счастью, заряд закончился.
  Жена меня прикладом бьет.
  Вопит.
  Слюной брызжет:
  "Ты не муж мне больше, Фацет.
  Я за генерала замуж выходила, а не за майора.
  Что теперь мои подруги скажут?"
  "У тебя нет подруг, Ванесса", - я на лицо защитный щиток набросил.
  Ванесса напрасно об него кулачки свои сбила.
  Приклад бластера сломала.
  "У меня нет подруг, - жена с презрением сощурилась. - Но и ты мне не друг, муж мой. - Ванесса переводила взгляд с меня на своего отца: - Этого не может быть!
  Вы в сговоре!"
  "Не ожидала, дочка? - генерал Раухтенберг пьяно рассмеялся. - Неужели, ты не знала, что твой муж - всего лишь майор?
  Все знали.
  Даже наш лакей знает.
  Посмотрите на него.
  Морда лоснится.
  Ворует много лакей.
  Если хочешь, дочка, то спроси лакея".
  "Спросить, что он ворует?"
  "Нет!
  Спроси, в каком чине твой муж Фацет.
  Получишь много доказательств".
  
  "Генерал Раухтенберг, - я едва сдерживал себя.
  Боялся ему морду набить.
  Тогда меня под трибунал... - Это подло с твоей стороны.
  Наобещал мне.
  Полковника звание обещал.
  Генерала чин обещал.
  А я лишь за тебя твои дела разбираю.
  Ты подсунул мне свою дочь в жены.
  Она теперь у меня скандалит.
  Ты не имел право предавать меня, генерал Раухтенберг!
  И на остальное не имеешь право!".
  "Майор Фацет, - генерал скомандовал.
  Равняйсь!
  Смирнаааа!
  Равнение на меня!
  Сто приседаний, майор".
  "Но это же унизительно для меня, папа", - я начал приседать.
  Сжал кулаки.
  Костяшки пальцев побелели.
  Голос мой дрожал.
  
  
  
  ГЛАВА 524
  
  ДЖЕЙН И БОННИ
  
  СТРОПТИВАЯ ВАНЕССА ПРЕКРАСНАЯ
  
  "Отец, - Ванесса Прекрасная криво улыбнулась. - Я бросаю мужа.
  Ухожу от тебя и от мужа.
  Если до вечера он не получит от тебя звание генерала, то я тебе больше не дочь".
  "Ах, не дочь мне ты больше, Ванесса Прекрасная? - Генерал был в счастливом угаре! - Дочкой ты мне останешься.
  Биологический код ДНК никуда не денешь.
  Но то, что бросаешь меня и мужа - похвально.
  Теперь у тебя появится возможность начать жизнь с нуля, дочь моя.
  Найдешь какую-нибудь работу в захудалой кафешке на космобарже.
  Будешь снимать маленькую комнатку.
  Станешь откладывать заработанные доллары.
  К концу года купишь новое платье..."
  "Разве ты мне не дашь приданое, отец?" - Ванесса Прекрасная пролепетала.
  Я понял, почему она никогда не орала и не била своего отца.
  Раньше я думал, что Ванесса Прекрасная любит его.
  Но дело оказалось не в любви.
  Строптивый, гневливый генерал Раухтенберг деньгами привязал к себе дочь.
  Избалованная, изнеженная генеральская дочка в один момент может остаться без всего.
  
  "Муж твой Фацет - тебе приданое, Ванесса, - генерал расправил грудь. - Не так уж плохо быть женой майора космодесантника.
  Зарплата у него высокая, офицерская.
  Когда на пенсию выйдет, проживете с ним на одну пенсию.
  А, если посчастливится тебе, доченька, то твоего мужа убьют на войне.
  Получишь за него огромное пособие от Императора.
  Тебе, как вдове, назначат персональную пенсию по потере мужа".
  "О, да, - Ванесса Прекрасная подобострастно улыбалась отцу. - Не так уж плохо.
  Забираю свои резкие слова назад, папенька.
  И с майором проживу.
  Только ты меня не прогоняй из шикарного дома.
  Не забывай денежные подарочки дарить".
  "Прекрасно вы поладили, - я закончил приседать.
  Тяжело дышал.
  Вытирал пот салфетками со стола.
  На каждой салфетке изображен генерал Раухтенберг верхом на белом коне! - Моя жена сделала мне огромнейшее одолжение.
  Решила остаться со мной.
  Осчастливила.
  Сначала предала.
  Бросила.
  Но потом, как побитую собаку хочешь вернуть.
  Меня не спросили?
  Обо мне забыли?
  Я - молодой, красивый, перспективный майор.
  У меня шикарный космолет свой.
  Пушка снарядная на нем обвесом.
  Маменькины тысячу кредитов я еще не прогулял.
  Завидный жених!
  Зачем я буду делить свою зарплату с нелюбимой женой.
  С женой, которая меня не ценит?
  Найду себе богатую вдову!
  До свидания, жена моя Ванесса Прекрасная, - я шутовски поклонился жене.
  Повернулся к генералу Раухтенбергу: - Папенька...
  Ахахаха!
  Не папенька ты мне больше, генерал.
  И мне, оказывается, счастье привалило.
  Я теперь свободен.
  Господин генерал!
  Разрешите доложить!
  Я подаю рапорт о переводе на другое место.
  Вот я начну жизнь с чистого листа, а не твоя дочь.
  С нового листа, но в чине майора. - Я козырнул. - Завтра я сдам свои дела в твоем комиссариате, генерал.
  А теперь прошу прощения.
  У меня есть более интересные дела". - Я схватил за талию первую попавшуюся на пиру девушку.
  Она захихикала.
  И сразу положила свою очаровательную головку на мое плечо.
  "Майор!
  Фацет! - генерал Раухтенберг рванул ворот на кителе.
  Задыхался. - Я тебя, мерзавца, под трибунал отдам.
  Я тебя расстреляю.
  Казню.
  Разрежу на сто частей!
  Ты полетишь сражаться сразу в ста космолетах, одновременно.
  А пока я тебя разжалую в рядовые.
  Сдай табельный бластер моему адъютанту, майор".
  "Разжалуешь меня в рядовые? - Я нагло захохотал в лицо генерала. - Ну да, ну да, генерал.
  Попробуй!
  Думаешь, я зря время терял, когда за тебя твои дела разбирал?
  Ты первый пойдешь под трибунал.
  У меня на тебя компромата гора".
  
  "Компромат?
  На меня?" - Генерал Раухтенберг застыл.
  Ванесса Прекрасная не произнесла ни слова.
  Она раскрыла рот.
  Но впервые не вопила.
  "Ванесса, - я потрепал свою жену за ушко. - Когда ты молчишь, ты даже красивая".
  "Майор Фацет, - генерал бросился ко мне.
  Пожимал мне руки. - Руки у меня ледяные".
  "Генерал, - я расслабился.
  Тем более что новая подруга согревала мое сердце. - Два космолета тушенки для военных комиссариатов...
  Куда они пропали?
  Новобранцы щи пустые хлебали.
  Мяса не видели.
  А тушенка ушла на черный рынок.
  После этого ты купил себе новенький спортивный космофрегат "Небесная ласточка".
  Я уже не говорю о средствах на пограничные укрепления.
  Ты должен был на границе с жухраями построить Военный городок.
  Опять же деньги исчезли, как банки с тушенкой.
  Прилетели космодесантники защищать рубежи нашей Империи.
  Ни военного городка.
  Ни укреплений в космосе.
  В палатках на астероидах космодесантники жили.
  А афера с балеринами большого Имперского театра оперы и балета..."
  "Ни слова больше, друг мой, - генерал Раухтенберг приложил свой палец к моим губам. - Я же пошутил.
  Играл словами.
  Никуда я тебя не отпущу.
  Ни под какой трибунал не отдам..."
  "А звание полковника мне присудишь?"
  "Присужу тебе полковника, Фацет.
  Присужу.
  Только не сегодня.
  Нужно разобраться с делами.
  Ты же пока с моей дочкой пируй.
  Ванессочка тоже пошутила, что бросит тебя..."
  "Конечно, я пошутила, - Ванесса Прекрасная попыталась пролезть между мной и моей новой подружкой.
  Но подружка отпихнула Ванессу ногой. - Я удивляюсь, почему я не плачу от счастья, Фацет. - Ванесса Прекрасная улыбнулась.
  Улыбаться она не умела. - Ты для меня - единственная радость в жизни, муж мой.
  Не генерал ты сейчас?
  Всего лишь майоришка поганый?
  Ну и что?
  Я не подумала.
  Будешь скоро генералом.
  Я и ты вместе моего батюшку уломаем, - Ванесса Прекрасная подмигнула мне: - И прогони эту наглую мерзавку.
  Я должна тебе плечо согревать.
  Я, а не она".
  "Насчет наглой мерзавки, - я выпятил губы. - Милая девушка пришла ко мне в трудную минуту..."
  
  "Не пришла.
  Ты ее сам схватил.
  Но не спорю, что минута трудная была".
  "Поэтому она будет со мной", - я обнаглел.
  "С тобой? - Ванесса Прекрасная вытянула шею.
  С раздражением посмотрела на своего отца.
  Жена права.
  Генерал Раухтенберг во всем плохом виноват. - Ну и пусть, будет с тобой шалава.
  Я даже рада ей.
  Пусть остается.
  Я же говорила.
  Я предлагала тебе найти подругу.
  Будет нам общей подругой.
  Как ее имя?"
  "Как твое имя?" - Я спросил подружку.
  "Мое имя - Ванесса!"
  "Ванесса? - Я захохотал. - Мою жену тоже зовут Ванесса.
  Я позову - Ванесса!
  Вы вдвоем на мой зов прибежите".
  "И прибежим!
  Ты только свистни, майор Фацет.
  Главное, чтобы ты не забывал нас щедро одаривать". - Моя жена и новая подружка быстро поладили.
  
  Жил я счастливо еще два месяца.
  Днем в канцелярии военного комиссариата за генерала работал.
  По вечерам с женой и с подружкой развлекался.
  По истечении двух месяцев я решил в своем космолете уборку генеральную сделать.
  С веником прохаживался по палубам фрегата.
  Нашел потайную комнату.
  Заглянул.
  А там - лаборатория.
  Склянки с разными жидкостями.
  Монстры, заспиртованные в стеклянных бутылях.
  "Пригодится мне на войне биохимическая лаборатория", - я обрадовался.
  Дверь на ключик запер.
  
  Мой брат Аркаим полетел от маяка налево.
  Долго летел.
  Смерть ему была обещана.
  Аркаим смерть искал.
  Но никак не находил.
  Месяц прошел.
  Затем второй.
  Третий пролетел.
  Наткнулся Аркаим на планетку в Юго-Западном Секторе Префектур плавающих Галактик.
  На той планете печаль великая.
  Гробы на улицах стоят.
  Обитатели планеты сами в гробы ложатся.
  Крышками себя закрывают.
  Потому что нет сил у жителей.
  Шатаются.
  Падают посредине дороги.
  Аркаим снял себе дешевенькую квартиру.
  У бедной старушки поселился.
  Расспрашивает ее на вечернем чаепитии:
  "Расскажи, бабушка.
  Почему на вашей планете люди - дураки сплошные.
  Мы же все - подданные Империи.
  Мы должны радоваться и веселиться.
  А вы в гробы ложитесь добровольно.
  Лица у ваших - не лица.
  Морды печальные одни".
  "Ах, славный капрал, - старушка на Аркаима с люовью смотрит.
  Видит в нем своего будущего мужа. - Великое горе нас обуяло.
  Каждый день прилетают жухрайские диверсанты.
  По одному человеку каждый день забирают в жухрайский плен.
  Теперь очередь дошла на нашего мэра.
  У него три красавицы дочери.
  Вот только сейчас повели жухраи старшую дочь мэра в плен".
  "Что же вы, бабушка, не воюете с врагами?
  Как допустили, чтобы жухраи вас в плен брали?"
  "Как допустили? - старушка на Аркаима зло глазами блеснула. - Мы докладывали в Имперское министерство космической разведки.
  Просили помощь.
  Но нам ничего не отвечают.
  Либо донесения наши не доходят по гиперпространственной связи.
  Либо совещаются в Министерстве, что с нами делать.
  Вот ты, капрал, морду круглую наел.
  Видно, что не воевал".
  "Это у ваших - морды, - Аркаим обиделся. - У космодесантников не морды.
  У нас - лица просветленные с гордо вздернутыми подбородками".
  
  Старушка ни о чем не хотела больше говорить.
  Она пробормотала какое-то местное ругательство.
  Хлопнула дверью в спальню.
  Аркаим некоторое время раздумывал - пойти за старушкой в спальню, или полететь на спасение старшей дочери мэра.
  Все же он решил заглянуть в спальню старушки.
  Открыл дверь.
  Старушка даже не взглянула на Аркаима.
  Сразу бросилась вон из спальни.
  Аркаим сразу понял, что старушка ревнует его к старшей дочери мэра.
  Или - ко всем дочерям.
  Аркаим смутился.
  Он ничего не мог больше придумать, как лететь спасать старшую дочь мэра.
  Аркаим легко нашел жухраев по маяку.
  Жухраи не спешили улетать.
  Наглые прихвостни на Имперской нашей планетке чувствовали себя в безопасности.
  Старшая дочь мэра была прикована к трапу жухрайского космолета.
  Судя по всему, девушка не испытывала неудобств.
  Она шутила с жухраями.
  Смеялась.
  Аркаим подождал, когда жухраи наедятся и спать лягут.
  Наступила ночь.
  Жухраи в космолет ушли спать.
  Девушку оставили прикованной к трапу.
  Дочь мэра увидела Аркаима:
  "Доблестный капрал космодесантник, - девушка губы кусает. - Улетай отсюда.
  Утром жухраи вернутся.
  Они еще одну пленницу завтра с собой заберут.
  Увидят тебя - убьют.
  Все мы пострадаем".
  "Подавятся мной проклятые жухраи", - я зубами заскрипел.
  Мое высказывание понравилось девушке.
  "Ты - храбрый космодесантник", - глазки красавицы заблестели.
  Аркаим подошел.
  Расплавил цепь лазером.
  Освободил дочь мэра.
  После этого прилег девушке на колени:
  "Я спать буду.
  Ты же за жухраями следи.
  Как только проснутся...
  Как зашумят.
  Кашлять и чихать с утра будут...
  Тогда ты меня разбуди".
  
  "Не муж ты мне еще, - дочь мэра брови в негодовании сдвинула. - А уже командуешь?
  Больше некем командовать, капрал?
  Я не хотела тебя пугать, капрал.
  Но жухраи с наслаждением будут тебя пытать.
  Потом отправят твое истерзанное тело в открытый космос.
  Космос в этих местах на редкость захламленный и холодный.
  Тебе даже руки не свяжут, капрал".
  "Я уже сплю, - Аркаим сонно бормотал. - Я сюда за смертью прилетел".
  И захрапел.
  Дочь мэра удивилась спокойствию и безмятежности моего брата.
  Прислушивалась к шорохам внутри жухрайского космолета.
  Утром выходит из космолета жухрай.
  Потягивается.
  Прямо с трапа нужду справляет.
  Не стесняется присутствия девушки.
  Сделал жухрай наглый свое черное дело.
  Увидел славного космодесантника Империи:
  "Что ты здесь забыл, герой? - жухрай своих позвал.
  На Аркаима с насмешкой смотрят. - Прощайся с жизнью.
  Мы эту вашу планету завоевали.
  Теперь она находится в нашей юрисдикции.
  Ты же заходи в космолет.
  Мы для тебя пыточную камеру приготовили".
  "Врете, проклятые враги, - Аркаим дулом бластера с жухрая на жухрая наводит. - Я вас пытать буду". - Аркаим почти всех жухраев сжег из бластера.
  Оставшиеся в испуге стартовали.
  За подмогой полетели.
  Аркаим с убитых знаки отличия сорвал.
  Тела же спрятал в яму.
  Вернулся к старухе.
  Проспал у нее трое суток.
  В это время мэр призвал начальника особого отдела:
  "Слетай.
  Посмотри.
  Может быть, от моей старшей дочки жухраи хоть кусочек оставили.
  Привези.
  Захороним".
  Начальник особого отдела полетел на жухрайскую стоянку.
  Не нашел даже следов жухрайского космофрегата.
  Сбежали жухраи.
  Зато старшую дочь мэра отыскал в кустах бузины.
  Посадил девушку в космолет.
  Но не к мэру домой привез.
  Прилетели на астероид.
  
  Начальник особого отдела старшую дочь мэра пытается вытолкать из космолета.
  Испугалась девушка.
  Рыдает:
  "Зачем меня из космолета выкидываешь, как тряпку?"
  "Убить тебя хочу".
  "Я тебе ничего плохого не сделала.
  Жестокий ты.
  Даже жухраи меня не убили.
  Ты же смерти моей желаешь".
  "Скажи своему отцу мэру, что я убил всех жухраев.
  И тебя я освободил.
  Тогда на астероиде тебя не оставлю.
  Иначе - погибнешь в космосе.
  Я же доложу твоему отцу, что он плохо тебя воспитал.
  Жухраи тебя за плохое поведение из космолета вышвырнули".
  "Делать нечего, - дочь мэра согласилась. - Скажу отцу, что ты - герой".
  "Сдержи свое слово, красавица".
  "Ты считаешь меня красавицей?"
  "Очень".
  "Что же ты меня в жены не берешь?"
  "У меня уже есть жена и дети.
  Куда мне больше жен?
  Я вас не прокормлю".
  "Начальник особого отдела!
  Ты брось своих жену и детей.
  Меня в жены возьми".
  "Я подумаю".
  "Думай скорее.
  Я у мэра старшая дочь.
  Другие мои сестры подрастают...
  Конкуренция".
  Начальник особого отдела солгал мэру.
  Выставил себя победителем и освободителем.
  Мэр от радости назначил его своим чрезвычайным представителем.
  Мой брат Аркаим проспался.
  Дал старушке доллар:
  "Сходи, бабушка, на рынок.
  Купи мне поесть.
  Много.
  Заодно послушай, о чем люди говорят.
  Есть ли свежие новости о старшей дочке мэра и о жухраях?"
  Старуха слетала на рынок.
  Накупила припасов на доллар.
  Послушала сплетни торговок.
  Возвращается и рассказывает Аркаиму:
  "Ходит в простом народе учение.
  Тьфу...
  Не учение.
  Устроил мэр большой пир.
  Сидели за столом приближенные начальники и другие большие люди.
  Знаменитые деятели искусств.
  Балерины, поэтессы, певицы.
  Вдруг, в окно прилетает снаряд.
  Не взорвался.
  В головке снаряда письмо было спрятано.
  
  Жухраи в послании ультиматум выставляют.
  Пишет жухрайский генерал, что вернутся с подмогой.
  Если мэр не вышлет жухраям свою среднюю дочь, то планету сожгут.
  Пепел по дальнему космосу развеют.
  Мэр сразу сдался.
  Приказал, чтобы его среднюю дочь отвезли жухраям в плен.
  Аркаим же думу тяжелую думает:
  "Если я ошибусь?
  Каждый способен и имеет право на ошибку.
  Но из-за моей ошибки погибнут люди.
  Сгорит целая планета с многомиллиардным населением.
  Жухраи всех уничтожат.
  Но с другой стороны, я жив останусь.
  Космолет мой быстроходный.
  Улечу от мирового пожара.
  И честь свою не запятнаю.
  Буду знать, что я бросился спасать среднюю дочь мэра".
  Вбежал Аркаим в космолет.
  Задраил люки.
  Прилетает к месту высадки жухраев.
  Жухраи уже спать улеглись.
  Средняя дочь мэра к трапу космолета прикована.
  Спрашивает Аркаима:
  "Зачем тебе оно надо, славный капрал космодесантник.
  Моя очередь свою горячую кровь проливать на алтарь победы.
  Тебе еще не пришло время умирать.
  Все мои печали остались в прошлом.
  Не о подмене ребенка я говорю.
  И не о свадьбе.
  Моя доля наследства достанется моим сестрам.
  У меня нет ничего в будущем.
  Смотрю в будущее, а оно - черным-черно.
  Даже тебя я уже не считаю подходящим для себя женихом.
  Наверно, я буду навеки связана одной судьбой с жухраями.
  Они же меня в плен взяли, а не ты".
  "Рот закрой, красавица, - Аркаим недовольно морщится. - В рот торпеда залетит.
  Мной жухраи подавятся".
  "Храбрый ты, капрал, - средняя дочь мэра прищурилась.
  Искоса на героя смотрит. - Я похлебку себе на ужин варю.
  На живом огне.
  Попробуй, всего ли хватает в похлебке?" - Дочь мэра зачерпнула ложкой и Аркаима угощает.
  Он попробовал, подумал:
  "Соли не хватает.
  Добавь соль и базилик.
  Тогда можешь считаться мастерицей варки похлебок.
  Будет у тебя моральное право, если не формальное".
  "Только не похлебки, - девушка развеселилась. - Я не собираюсь всю жизнь у кастрюли на кухне стоять.
  Вдруг, отцом моего будущего ребенка будет генерал?
  Или другой знаменитый.
  Я не должна сейчас ошибаться ни в одном деле".
  
  "Если я тебя спасу, красавица, то ты будешь жить.
  Не спасу - пропадешь".
  "Ты никогда не был на месте девушки, капрал.
  Я имею в виду - настоящую биологическую девушку.
  Если бы ты стал моей подругой, то мы были бы очень близки.
  Ближе, чем ты даже можешь представить.
  Но ты мне не подруга, потому что ты не девушка.
  Хотя, я уже, кажется, полюбила тебя.
  Ты же думаешь, что женщинам нельзя доверять.
  Ты даже во мне усомнился.
  Я же не имею к тебе никакого отношения".
  "Спасибо, красавица.
  Я очень благодарен за откровенность.
  И за твой откровенный наряд".
  "Я голая".
  "Поэтому твой наряд откровенный, красавица.
  Тебя злодеи жухраи раздели догола?"
  "Нет, капрал.
  Меня жухраям доставили уже голую.
  Отец считает, что нельзя тратить деньги налогоплательщиков.
  Мое платье все равно бы жухраям досталась.
  А так в моем платье будет ходить сестра".
  "Смешные игры твоего отца меня не интересуют, - Аркаим вздохнул тяжело. - Но твой отец - мэр.
  Я - капрал.
  Я не могу изменить ход событий.
  Возможно, что я тебя не спасу..."
  "Спасешь, спасешь, капрал.
  Ты же красивый, многообещающий.
  В тебе видна честь.
  Тебе можно верить".
  
  "Я всегда хочу, как лучше.
  Я бы попросил тебя сложить вещи, красавица, - Аркаим засмеялся.
  Легкий, стыдливый, девичий румянец играл на его щеках. - Но у тебя нет вещей.
  Ужин ты сама готовишь.
  Самостоятельная".
  Только Аркаим хотел расслабиться, как жухраи проснулись.
  На Аркаима с бластерами полетели.
  Не устоял бы он с одним бластером против своры врагов.
  Но не зря Аркаим учился в военной гимназии.
  Проявил смекалку.
  Дистанционно направил снарядную пушку на жухраев.
  Одним выстрелом уничтожил живую силу противника и космолет жухрайский.
  Средняя дочь мэра подпрыгивает.
  В ладоши хлопает.
  Аркаим потихонечку стартовал.
  Почему не забрал с собой дочку мэра?
  Кто его знает...
  
  Начальник особого отдела снова прилетел.
  Думал, что ничего не найдет.
  Видит - сидит средняя дочь мэра.
  Похлебку горячую кушает.
  Начальник особого отдела - а теперь он уже чрезвычайный представитель при мэре - подхватил девушку.
  Привез ее на отдаленный астероид.
  Из космолета своего выпихивает красавицу на необитаемую планетку.
  Дочь мэра с интересом спрашивает.
  Не верит, что помощник ее отца зла ей желает:
  "Зачем ты меня на астероид выпихиваешь?"
  "Убить тебя хочу, красавица".
  "Больше ничего не хочешь, чрезвычайный представитель?"
  "Хочу.
  Но у меня жена и дети".
  "Брось жену и детей.
  Возьми меня одну в жены".
  "Хлопотно.
  И твоя старшая сестра будет против.
  Лучше ты присягни мне, красавица.
  Обещай, что отцу скажешь, что я жухраев победил.
  Тебя освободил".
  "Присягаю.
  Слово - не пытка".
  Вернулись к мэру.
  Мэр на радостях чрезвычайного посла назначил министром.
  В доме правителя праздник большой.
  Вроде бы, жухраев прогнали.
  И дочери, к тому же, целы и невредимы...
  Аркаим просыпается на четвертые сутки.
  Старушке доллар дает:
  "Сходи, бабушка, на рынок.
  Купи шаурмы с запасом.
  Послушай последние новости".
  Старушка сбегала, послушала.
  Много чего сама другим сказала.
  Хвастала, что с бравым молодым капралом живет.
  Вернулась и докладывает Аркаиму:
  "Жухраи третью диверсионно-разведывательную группу присылают.
  За младшей дочерью мэра".
  "Почему же жухраи среднюю и старшую дочь не требуют".
  "Потому что, как бы уже побывали средняя и старшая в плену у жухраев.
  Жухраи не хотят третий раз на одни и те же грабли наступать.
  Если мэр не отдаст свою младшую дочь в плен жухраям, то...
  Как в прошлый раз грозятся сжечь планету.
  Пепел по космическому ветру развеют".
  
  
  
  ГЛАВА 525
  
  ДЖЕЙН И БОННИ
  
  АРКАИМ БРАТ ФАЦЕТА
  
   "Будет мне и младшая дочь мэра", - Аркаим зевнул.
  В космолет свой запрыгнул.
  Прилетает на стоянку жухраев.
  И эти жухраи спят.
  Утомились после долгого перелета.
  Ничему история жухраев не учит.
  Две предыдущие экспедиции провалились из-за сна.
  Около трапа жухрайского космолета ожидает героя младшая дочь мэра.
  С интересом посматривает на Аркаима.
  Аркаим цепи на девушке бластером сжег.
  Прилег к ней на колени:
  "Ты, красавица, следи за жухраями.
  Как только проснутся, как почёсываться начнут и кашлять, ты меня разбуди".
  Девушка молчит.
  "Почему не отвечаешь? - Аркаим озаботился. - Твои сестры меня отсылали.
  Говорили, чтобы я зря не умирал.
  О моей жизни заботились.
  Ты же эти заветные слова не произнесла".
  "Зачем зря рот открывать?
  Зачем зря воздух словами портить?
  Мои средняя и старшая сестры заботились о тебе, потому что хотели женить на себе.
  Года им вышли.
  Я же молоденькая.
  Спелый персик я.
  У меня и так женихов навалом.
  Ты же, капрал, уже в возрасте.
  Зачем ты мне?"
  "Ты - совершеннолетняя?" - Капрал озаботился.
  
  "Достаточно я совершеннолетняя, чтобы замуж выходить.
  Но не достаточно старая, чтобы к тебе подластиваться, старик".
  "Какой же я старик?
  Мне двадцать пять лет только".
  "Фуй!
  Для меня ты уже старик, капрал".
  "Сколько же тебе лет, совершеннолетняя дочка мэра?
  Самая младшая из его дочерей...
  Твои старшая и средняя сестры и так выглядят моложе меня".
  "Мне уже...
  Девушка о своем возрасте не рассказывает".
  "Но сколько же...
  Примерно".
  "Мне - ... атцать".
  "Знаешь, что, младшая дочка мэра, - капрал Аркаим разозлился. - Я не жениться на тебе прилетел.
  Я тебя от жухраев спасаю.
  Иди ты со своими ... атцать..."
  Капрал обиженно закрыл глаза.
  
  Через некоторое время младшая дочь мэра ущипнула капрала за ухо:
  "Капрал, а капрал!"
  "Шо тебе?"
  "Капрал!
  Не сердись на меня.
  Я думала, что ты старик.
  Ты же своим буйством показал, что кровь у тебя еще горячая.
  Двадцатипятилетняя кровь твоя мне сойдет.
  Я - так и быть - стану твоей женой".
  "Не жениться я прилетел.
  У меня и космолет, и деньги.
  Воинское звание мое невысокое пока.
  Но от капрала я взлечу до генерала.
  Ты же, младшая дочка мэра, останешься всегда в одном звании - дочка мэра.
  Твоего папеньку снимут с должности.
  Императорский суд - рано или поздно - приговорит его к тюремной отсидке..."
  "За что же моего папеньку посадят?" - младшая дочь мэра побледнела.
  "За воровство посадят".
  "Мой папенька не ворует".
  
  "Ага!
  Так он тебе и рассказал о своих темных делишках.
  По твоему платью видно, что отец твой ворует в особо крупных размерах.
  Империю обворовывает.
  Императора нашего славного обворовал.
  Платье у тебя дорогое.
  Золотом с бриллиантами шито.
  У твоих сестер не дешевле платья.
  Посадят твоего отца.
  Конфискуют все его имущество.
  Тогда ты и твои сестры - по миру пойдете с протянутой рукой.
  Вспомните обо мне.
  Я же - капрал космодесантник.
  У меня прекрасный доход".
  Только закончил капрал свою речь, как младшая дочь мэра на него набросилась.
  Целует неистово.
  Рыдает.
  В страстной любви признается.
  Капрал усмехнулся в ус и приказал:
  "Ты лучше за жухраями следи!"
  И заснул капрал.
  Младшая дочь мэра послушно за жухрайскими диверсантами наблюдает.
  Вдруг, проснулся первый жухрай.
  Потянулся.
  Газы испустил.
  Бластер свой в руки взял.
  За первым жухраем другие жухрайские злодеи проснулись.
  Вооружились до зубов.
  Младшая дочь мэра стала будить капрала Аркаима.
  Толкала его.
  Щипала Аркаима.
  Рыдала в полный голос.
  Но не просыпается славный капрал.
  Тогда решилась младшая дочь мэра на откровенный горячий поцелуй.
  Поцеловала капрала в толстые губы.
  Проснулся капрал:
  "Вот этого мне и надо было".
  Вскочил Аркаим в свой звездолет.
  Включил систему защиты.
  Пушку снарядную на жухраев навел.
  
  Жухрайские военные преступники только посмеиваются.
  Огнем из своих пушек космофрегат капрала поливают:
  "Хорош ты в бою, капрал Империи.
  Да и мы не дураки.
  Два раза ты побеждал наших.
  Но мы усовершенствовали систему защиты от твоей снарядной пушки.
  Не причиняют твои снаряды значительный ущерб нашим космофрегатам.
  Сожжем тебя в твоем космолете.
  Ни косточки не останется.
  А пленных с этой планеты мы будем увозить, как и увозили".
  "Врете, жухраи, - капрал один снаряд за другим посылает на головы проклятущих жухраев.
  Раскалилась добела снарядная пушка.
  Аркаим взмолился.
  Дочь мэра упрашивает:
  "Спасай меня и нас, младшая дочь мэра.
  Возьми отвод шланга космолета.
  Внешний отвод.
  Брось его в речку.
  Вода станет по шлангу поступать в систему охлаждения моей снарядной пушки.
  Пушка охладится.
  Тогда мощь ее увеличится в разы".
  Послушалась младшая дочь мэра приказания капрала Аркаима.
  Внешний отвод шланга в речку бросила.
  Стала из реки холодная вода поступать в систему охлаждения снарядной пушки.
  Взревела пушка, словно дракон сказочный.
  Снаряды полетели в разы быстрее.
  Разят снаряды капрала жухрайских захватчиков.
  Космос у них под ногами горит.
  Капрал всех уничтожил.
  Ни одного жухрая для допроса не оставил в живых.
  Капрал бросил младшую дочь мэра.
  Как и других девушек бросал.
  Полетел он к старушке.
  Наелся.
  Напился.
  Спать лег на трое суток.
  
  Мэр в очередной рад посылает своего приближенного советника на поле битвы.
  Прилетел ближайший советник.
  Видит - младшая дочь мэра живая сидит и хохочет.
  Все жухраи побиты.
  Советник взял дочку мэра.
  Привез на астероид.
  Стал ее выпихивать в открытый космос.
  Младшая дочь мэра спрашивает:
  "Что ты делаешь?"
  "Тебя из космолета выпихиваю, младшая дочь мэра".
  "Зачем?"
  "Чтобы ты умерла в космосе.
  Скажи своему отцу, что я жухраев побил и тебя спас.
  Тогда я тебя помилую".
  Младшая дочь мэра долго думала.
  Затем ответила неохотно:
  "Устрашил ты меня, близкий друг моего отца.
  Под присягой клянусь, что сообщу отцу, что ты убил жухраев и меня спас.
  Защитничек..."
  Младшая дочь у мэра в любимицах ходила.
  Любимая дочь его была.
  Свою средняя и старшую дочерей мэр не любил.
  Ну, как не любил.
  Ненавидел их лютой ненавистью.
  Как только отец может ненавидеть детей своих.
  Увидел он младшую дочь живою.
  Невредимою...
  Возрадовался.
  Захотел своего ближайшего друга зятем сделать.
  Собрался выдать за него замуж младшую дочь.
  Забыл, что сначала нужно старшую и среднюю женить.
  В новостях объявили о ближайшей свадьбе.
  Капрал Аркаим узнал, что у мэра свадьба дочери младшей намечается.
  Аркаим полетел прямо во дворец мэра.
  Там пир идет.
  Гости пьют и едят.
  Всякими играми забавляются.
  Младшая дочь мэра взглянула на капрала Аркаима.
  Стыд потеряла сразу.
  Взыграло в ней.
  Выскочила она из-за стола.
  На шее капрала Аркаима повисла.
  Целует его жарко.
  Отец и гости удивляются.
  А младшая дочь говорит отцу:
  "Отец мой мэр.
  Капрал Аркаим избавил нас от жухраев диверсантов.
  От смерти нас спас.
  А твой приближенный дружок - бывший начальник особого отдела - нас только в космос выталкивал.
  Убить космосом пытался".
  Мэр разгневался.
  Приказал тут же разжаловать своего советника-министра.
  Обратно - в начальники особого отдела...
  Младшую свою дочь выдал замуж за капрала Аркаима.
  Двух других дочерей похерил.
  Было веселье великое.
  Ведь свадьба и пир заранее оплачены за счет казны.
  Не пропадать же добру.
  Стал капрал со своей молодой женой жить-поживать.
  Да добра наживать!
  
  Расслабился Аркаим капрал на казенных консервах.
  В достатке забыл военную свою службу.
  Вот что с ним за это приключилось.
  Полетел однажды капрал Аркаим - брат мой - на дальние планеты на охоту.
  Охотиться Аркаим любил.
  Потому что зверь - не жухрай.
  У зверя нет бластера.
  Зверь не ответит огнем на огонь.
  Не страшно с оружием выходить на безоружного зверя.
  Прилетает капрал Аркаим на дикую планету.
  Видит - два зубра пасутся безмятежно на изумрудной травке.
  На радостях капрал Аркаим жахнул по зубрам из всех орудий.
  Сжег зубров.
  С ними выгорели сто тысяч гектаров реликтового леса.
  Один пепел только оседает.
  Опечалился капрал Аркаим.
  На космолете летит.
  Сканирует космолет местность.
  Зверей еще ищет.
  Вдруг в реке загагакало.
  Зашевелилось и затрепетало в реке.
  Аркаим через приборы видит - две утки в воде резвятся.
  Из мелкого бластера капрал тех двух уток подстрелил.
  Опустил космофрегат к воде.
  Спрыгнул.
  Поплыл к подбитым уткам.
  За шеи взял.
  На берег выполз.
  Полз с утками, полз.
  Видит - космолет стоит диковинный.
  Богатый космолет.
  Капрал Аркаим, хотя и не бедствовал зятем мэра, но то, что плывет в руки, не упускал.
  Зашел он в чужой космолет.
  Ищет, что можно взять.
  Шикарная обстановка внутри космолета.
  Но ни одного человека нет.
  Капрал Аркаим подумал:
  "Наверно, какой-нибудь богач прилетел охотиться.
  А крокодил сожрал богача".
  Совсем Аркаим хватку военную потерял.
  Без войны осторожность растерял.
  Видит он, что в роскошной каюте стол накрыт на двоих.
  Хрусталь, серебро блестят.
  Вернее, не накрыт стол.
  Тарелки пустые.
  Аркаим тарелки вычистил.
  На них уток положил.
  Задвинул тарелки в микроволновую печь.
  Ждет, когда утки испекутся.
  Вскоре аромат от уток пошел одуряющий.
  Понял Аркаим, что утки готовы.
  
  Достал он пищу из микроволновой печи.
  За первую утку принялся.
  Кушает, наслаждается.
  Музыку бы включил.
  Но на чужом космолете система защиты диковиная.
  Без пароля только микроволновку можно включить...
  Вдруг выходит к Аркаиму девушка.
  Красавица из красавиц.
  Подтянутая, стройная.
  Комбинезон летный блестящий прилегает к телу.
  Да так прилип, что видно, что под комбинезоном другой одежды на девушке нет.
  Каждая жилка в ней играет.
  Девушка зазывно капралу Аркаиму улыбнулась:
  "Приятного аппетита тебе, капрал".
  "Спасибо, прелестница, - капрал Аркаим стыд и совесть потерял.
  Как увидел девушку, так сразу забыл, что у него дома жена.
  Молодая жена.
  Дочь мэра. - Я себе двух уток приготовил.
  Одной уткой поделюсь.
  Покушаем.
  Поговорим.
  Потом отдохнем по-человечески".
  "Благодарю за приглашение, - девушка к столу присела.
  Жеманно малюсенький кусочек от утки оторвала.
  Жует. - Вкусный язык утиный. - Девушка облизнулась. - Ты, капрал - великий воин.
  Двух уток подбил".
  "Не отрицаю, - капрал Аркаим от девичьей похвалы размяк. - Я еще и двух зубров сжег бластером".
  Кушают.
  Аркаим девушке о своих подвигах рассказывает.
  Она глазища распахнула.
  Слушает и ахает от восторга.
  Наелись.
  Девушка начала безудержно зевать.
  Капрал Аркаим усы расправил:
  "Красавица!
  Нам ничего не остается, как лечь в постель".
  
  "Если бы я была больна, то я бы попросила тебя раздеть меня, - девушка хихикает. - Я бы не сопротивлялась.
  Но я не болею сейчас.
  Поэтому разденусь сама.
  Приму душ.
  Вотру в кожу душистую мазь.
  От этой мази появляются странные ощущения.
  Будто меня трогают чужие руки.
  В теле появляется легкое покалывание.
  Под мышками щекотно.
  Я не знаю, почему мазь так на меня действует".
  Красавица скрылась за душевой перегородкой.
  Капрал Аркаим видел только силуэт девушки.
  Но и увиденного Аркаиму хватало, чтобы он начал придумывать разные картины и сцены.
  Аркаим разделся.
  Лег в кровать.
  Накрылся одеялом.
  Потом подумал, что одеяло - не эпатажно.
  Сбросил одеяло.
  Из душевой доносился шум воды.
  Затем послышалось мелодичное пение девушки.
  Капрал встал с кровати.
  Но чуть не упал.
  Так на него подействовала девушка.
  Ноги не держали.
  Сердце Аркаима стучало, как бешеное.
  Потом Аркаим и вовсе перестал слышать свое сердце.
  Так оно разогналось.
  Аркаим почесал спину.
  Зуд на коже прошел.
  Аркаим потихоньку начал двигаться к душевой.
  Хотел присоединиться к купающейся красавице.
  У него кружилась голова.
  Он боялся, что сердце остановилось навсегда.
  Вдруг, дверца душевой отползла.
  Девушка вышла, прекрасная в своей наготе.
  "Ты даже не вытерлась?
  Не обтерлась? - Аркаим закашлялся. - На тебе блестят капельки воды".
  Аркаим хотел схватить за грудь девушки.
  Но красавица ускользала от моего брата.
  "Пойдем в кровать", - Аркаим прохрипел.
  "Ты быстрый, как утки, которых мы съели", - девушка засмеялась.
  Смех ее серебряный, заливистый.
  Красавица тихонько ткнула пальцем в лоб Аркаима.
  Мой брат упал на кровать.
  Легкого толчка хватило, чтобы он потерял равновесие.
  Девушка стояла с широко расставленными ногами.
  "Присоединяйся ко мне", - Аркаим похлопал ладонью по подушке.
  
  "Я бы прилегла с тобой, - девица надула губки.
  Соски на ее грудях затвердели. - Но боюсь твоей огромной пушки".
  "Пушка у меня не маленькая", - Аркаим захохотал.
  Потрогал себя ниже живота.
  "Я не об этой пушке говорю, - румянец стыда залил лицо прелестницы. - Я имею в виду снарядную пушку на твоем замечательном космофрегате.
  Вдруг, она по нам выстрелит?"
  "Не выстрелит моя снарядная пушка, - капрал Аркаим задыхается от страсти. - Я ее отключил.
  Планета дикая.
  Не стал бы я снаряды и энергоресурсы тратить".
  "Снарядную пушку ты отключил, - девушка пальчик на левой руке загибает. - Но бластер с собой в постель взял.
  Вдруг, твой бластер выстрелит по нам?"
  "Бластер я по привычке с собой ношу.
  Военная привычка. - Капрал Аркаим бластер к ногам прелестницы отбросил. - Теперь ничто нам не мешает соединиться.
  Пушка снарядная не выпустит снаряд.
  Бластер не сожжет нас.
  Я цепляюсь за мысль, какая ты спортивная.
  Даже в глазах у меня помутилось.
  Я дрожу от вожделения.
  Ступни у меня похолодели, как у покойника.
  С каждым твоим словом я ближе и ближе к наслаждению.
  Ты ближе и ближе.
  Даже переступаешь мелкими шажками.
  Я чувствую себя летящим.
  Словно в пропасть падал.
  Подойди же ближе, красавица.
  Я теряю сознание от любви.
  Потрогай мою кожу.
  Она стала горячая.
  У меня пересохло во рту.
  Звенит в ушах.
  Я боюсь даже присесть на кровати, чтобы остановить головокружение.
  Не понимаю - падаю в бездну, или взлетаю к небесам.
  Многое забыл.
  Повторяю снова - ты необычайно грациозная и спортивная.
  Посещала фитнес клуб?"
  
  "Нет, капрал Аркаим, - девушка подняла с пола бластер.
  Легким щелчком активировала заряд. - Я не посещала фитнес клуб.
  Я тренируюсь на нашей жухрайской конно-спортивной базе.
  Я - наездница".
  "Наездница?
  Так покатайся на мне".
  "Я катаюсь только на конях, капрал Аркаим".
  "Откуда тебе известно мое имя?"
  "Я все о тебе знаю, капрал Аркаим.
  Поверь.
  Твоя дикая жестокость не останется безнаказанной.
  Твоя молодая жена - младшая дочь мэра - тоже будет казнена.
  Я - Жухраесса.
  Чин мой в жухрайской армии - лейтенант.
  Я долго за тобой охотилась, капрал Аркаим.
  Я переодевалась в горничную.
  Бродила по дворцу мэра.
  Подглядывала, как ты в спальне кувыркался с его дочкой.
  Но там было опасно тебя изымать.
  На мое счастье ты любишь охотиться.
  Я на своем космолете за тобой следовала.
  Оставалась в секторе невидимости".
  "У вас, у жухраев, космолеты могут становиться невидимками?" - Капрал Аркаим прищурился.
  "Это военная тайна, капрал Аркаим.
  Наши космолеты могут быть невидимыми в некоторых режимах электромагнитных волн.
  Но это - жухрайский секрет!
  Тебе, подлый империец, он не достанется!"
  "Отпусти меня, лейтенант Жухраесса, - капрал взмолился. - Не убивай меня.
  У меня жена молодая, горячая".
  "Жена молодая, горячая? - жухрайка подло навела бластер на лоб моего брата. - Тем не менее, ты решил изменить своей жене.
  Польстился на мою красоту.
  Что тобой двигало в тот момент, Аркаим, когда ты разделся передо мной?"
  "То, что мной двигало, когда я увидел тебя, ты сейчас видишь, - капрал кивнул головой.
  Взглядом показал на. - Это не спрячешь.
  Ты очень красивая.
  Но - жухрайская шпионка.
  Если бы я знал, что ты - жухрайка, я бы не стал играть с тобой в мужа и жену.
  Я бы тебя сразу подстрелил из бластера".
  
  "Ты - честный и не трус, империец Аркаим, - Жухраесса бросила Аркаиму простыню. - Прикрой свой стыд.
  Нас сейчас снимают.
  Я должна была показать, как корчится от страха пойманный империец.
  По заданию отдела безопасности я выследила тебя.
  Теперь приведу приговор в исполнение.
  Хочешь что-нибудь сказать перед смертью, капрал Аркаим?"
  "Я - только спросить.
  Я - только спрошу. - Капрал надеялся на болтливость жухрайской диверсантки.
  Если злодей долго болтает языком, то проиграет.
  Его можно подловить.
  Усыпить его бдительность.
  Но, к сожалению, мой брат размяк от красоты жухрайской шпионки: - Почему вы решили меня казнить?
  Я не участвовал ни в каких военных операциях против жухраев.
  Не был на войне с вами".
  "Ты убил много наших, капрал Аркаим.
  Ты спасал дочерей мэра".
  "Я оборонялся.
  Вы сами первые напали.
  Зачем воровали наших людей?
  На нашей же территории?"
  "Пустые слова, капрал Аркаим.
  Ты напрасно старался.
  Ты просчитался.
  Из-за тебя погибло много невинных жухраев - моих соотечественников.
  Наш Император был очень недоволен..."
  "Ваш Император - пустышка".
  "Это ваш Император - пустышка, - девица разозлилась.
  Глаза ее сверкали бешенством. - Не смей ругать моего Императора.
  Он намного чище и добрее, чем ваш Император!"
  "Нет, жухрайская гадина!
  Это наш Император намного чище и добрее, чем ваш жухрайский Император.
  Слава нашему Императору!"
  "Нет, капрал.
  Слава нашему жухрайскому Императору!"
  "Я ошибся, - мой брат заскрежетал зубами. - Ты права, жухрайская прихвостень.
  Я стал ошибаться.
  Но ошибся в том, что посчитал тебя красивой.
  В человеке все должно быть красивым - и душа, и тело.
  Тело твое...
  Мда, тело твое.
  Прости, мысль потерял.
  Ах, тело твое бесподобное.
  Но душа у тебя жухрайская.
  Если душа ужасная, то на тело нечего смотреть".
  "Вот и не смотри на мое обнаженное блестящее, с капельками воды, тело".
  "Невозможно не смотреть, Жухраесса.
  Но я смогу.
  Ты - ненадежная".
  
  "Я?
  Йа?
  Я - ненадёжная? - жухрайка завопила.
  Сорвалась.
  Ее понесло.
  Она даже плевать хотела, что в это время идет видео гипер галактическая передача с ее участием - онлайн. - Ты - самонадеянный, довольный петух империец.
  Думаешь, что ты - самый умный?
  Позарился на младшую дочь мэра.
  Надо было тебе брать в жены старшую сестру мэра.
  Средняя сестра стала бы твоей любовницей.
  Они бы тебя не предали.
  Но младшенькая.
  Ей нужно было всем доказывать, что она желанная.
  Пока ты за утками летал на охоту, твоя жена наставляла тебе рога".
  "Ты лжешь, наглая шпионка.
  Все жухраи - лгуны.
  А жухрайки - врушки! - капрал Аркаим побледнел. - Моя дорогая жена, младшая дочь мэра, любит меня беззаветно.
  Никогда мне не изменит".
  "Ха!
  Твоя жена изменяла тебе даже тогда, когда ты был с ней рядом.
  Я все видела.
  Я знаю.
  Ведь я подглядывала.
  Ты засыпал в широкой супружеской постели.
  В это время под бочок твоей жены подкатывался конюх.
  Они резвились до утра.
  Утром ты просыпался.
  Тянулся к жене.
  А она - уставшая от бурных ласк конюха - отказывала тебе.
  Говорила, что хочет спать.
  Еще бы она не хотела спать.
  Она же всю ночь не спала".
  "Не может быть!".
  "Может быть, Аркаим.
  Все могло, и все было.
  Помнишь, как ты из ресторана прилетел домой?
  Думал, что жена тебя будет встречать?"
  "Помню".
  
  
  
  ГЛАВА 526
  
  ДЖЕЙН И БОННИ
  
  О ЛЮБВИ
  
   "Жена тебя не встретила.
  Ты побежал на конюшню.
  Думал, что жена на лошади поехала на прогулку.
  Но никого в конюшне не было.
  Только кони в конюшне.
  Только кони, Аркаим.
  Ты звал конюха.
  Но конюх не откликнулся.
  На миг мне стало жаль тебя, обманутого мужа.
  Но я вспомнила, что ты злодей.
  Ты убивал наших диверсантов.
  Жалость к тебе сменилась ненавистью и презрением.
  Ты оглядывался по сторонам.
  Но никого не находил.
  Ты не догадывался, что твоя жена устроила...
  Не скажу это плохое слово.
  Я же девушка.
  Ты нашел свою жену в одной из дальних комнат дворца.
  Она неподвижно лежала на кровати.
  Обнаженная.
  Ты потом говорил, что тебя, словно ножом в сердце ударили.
  Ты не мог ошибиться.
  Шикарные волосы твоей жены разлетелись по подушке.
  Лицо было бледное, как сахар.
  Ты пытался разбудить свою жену.
  Кричал, что она по ошибке зашла в комнату конюха.
  Разделась.
  Ей стало плохо.
  Она упала на чужую кровать и заснула.
  Если бы ты заглянул в шкаф, Аркаим, то ты бы там увидел дрожащего конюха.
  Но ты доверял своей молодой жене.
  Твои ноги приросли к мраморному полу.
  Ты вопил:
  "Неужели случилось то, чего я больше всего боялся.
  Моя жена мертва?
  С этим я не смирюсь".
  Ты испугался, что тебя обвинят в убийстве жены.
  Поэтому надел кожаные перчатки.
  Тщательно стер все возможные отпечатки твоих пальцев в комнате.
  Потом ты увидел, что на шее твоей жены слабо бьется жилка.
  Ты опустил ладони на груди жены.
  Ее груди сразу отреагировали.
  Налились.
  Соски затвердели.
  Ты провел рукой по ее животу.
  Отметил, что кожа горячая и сухая.
  Местами покрасневшая.
  Ты поднял веко жены.
  Зрачок расширен.
  Ты даже не понял, что твоя жена принимала запрещенные увеселительные препараты.
  Передозировка.
  Ты позвал слуг.
  Они отнесли твою жену в вашу спальню.
  Ты заглянул в лицо жены.
  Она спала.
  У тебя не было ни малейших сомнений, что твоя жена отравилась колбасой за завтраком.
  Ты даже не вызвал доктора.
  А он сразу бы определил, что твоя жена была истощена чужими ласками и играми с запрещенными лекарственными препаратами.
  Ты сам лечил свою жену бабушкиными отварами.
  Вот какой ты догадливый и прозорливый, капрал Аркаим. - Жухрайка сузила глаза. - А еще смеешь оскорблять меня.
  К твоему сведению, я ни с какими конюхами еще не была.
  Я - честная девушка".
  "Ты не девушка, - мой брат всю свою злость за измены жены выплеснул на жухрайку. - Ты - жухрайская диверсантка.
  Смерть - жухраям!".
  
  "Смерть дуракам!" - жухрайская шпионка Жухраесса прикладом приложила в лоб Аркаима.
  Мой брат отключился.
  Сердце его остановилось.
  Жухрайская злодейка оставила Аркаима на постели.
  Сама отправилась в другую каюту спать.
  Решила еще пару деньков побыть на этой спокойной планете.
  В это время чип под моей кожей замигал красным.
  Я проверил данные.
  Вижу, что сердце моего брата Аркаима больше не бьется.
  Не знал, что и делать.
  Если брошу свою молодую жену - генеральскую дочку Ванессу Прекрасную, то она сразу мне изменит.
  С конюхом, или с лакеем.
  Обязательно изменит.
  Не потому что ей конюх или лакей больше, чем я нравится.
  А из вредности изменит.
  Но с другой стороны, если я не полечу к брату Аркаиму, то он так и останется мертвый лежать где-нибудь на дороге.
  Я решил жену испытать:
  "Ванесса Прекрасная, - я к ней с лаской подошел. - Мой брат умер.
  Сердце его остановилось.
  Я должен узнать причину смерти.
  Слетаю не на долгий срок.
  Ты же мне не изменишь в мое отсутствие?"
  "Нет, конечно, - жена сразу ответила. - Я никого не люблю.
  И тебя не люблю, Фацет.
  Но ты - хоть муж мне.
  Зачем я тебе стану изменять с теми, кого ненавижу больше, чем тебя".
  Вроде бы успокоила меня жена.
  А я по глазам вижу - врет.
  Я попрощался с женой.
  Сделал вид, что к своему космолету побежал.
  Сам же тихонько на цыпочках вернулся к супружеской спальне.
  Распахнул дверь.
  А там...
  О, ужас!
  Сидит моя жена в кресле.
  Одежды на ней нет.
  На коленях моей жены лакей восседает.
  Меня увидели.
  Лакей сразу сбежал.
  Даже парик свой забыл взять.
  Жена моя - Ванесса Прекрасная - глупое лицо сделала:
  "Это не то, о чем ты подумал, муж мой Фацет!
  Видения у тебя!
  Не доводи ревность до смертельного исхода.
  Неужели, ты не видишь, что лакей случайно на мои колени присел.
  Старенький лакей.
  Ножки его подкосились.
  Он на меня и плюхнулся.
  Ты же вбежал.
  Глазами бешено вращаешь.
  Яду хочешь?
  Не торопись обратно в космолет.
  От волнения можешь упасть с лестницы.
  Насмерть разобьешься".
  
  Я снова с женой попрощался.
  Пусть думает, что я ее простил.
  Второй раз на цыпочках к спальне возвращаюсь.
  Распахнул дверь.
  А там...
  О, ужас!
  Конюх на коленях моей голой жены сидит.
  Конюх, как меня увидел, так сразу кнут выронил.
  Побежал.
  Даже седло лошадиное забыл.
  Ванесса Прекрасная меня упрекает:
  "Муж мой Фацет!
  Это не то, что ты думаешь.
  Если муж будет ревновать жену к каждому конюху, то муж станет хуже конюха.
  Конюх пришел мне показать седло для моей лошадки.
  Я решила примерить седло на себя.
  Конюх от удивления присел мне на колени".
  "Жена моя Ванесса Прекрасная, - я ответил с достоинством. - Если еще раз увижу тебя с лакеем или с конюхом, то можешь с ними оставаться.
  Генеральская дочка и лакей - гармоничная пара".
  Я ушел.
  Но ушел не навсегда.
  На цыпочках третий раз подкрался к двери.
  Распахнул дверь в спальню.
  Моя жена Ванесса Прекрасная сидит голая на стуле.
  Одна.
  Но злая-презлая.
  Шипит мне, как змея:
  "Добился своего, муженек?
  Теперь у меня нет желания, чтобы мне на колени присел конюх или лакей.
  Всю жизнь мне испортил". - Жена швырнула в меня седло для лошади.
  Я успел вовремя закрыть дверь в спальню.
  Седло ужасающе грохнуло по двери.
  "Теперь моя жена Ванесса Прекрасная - дочка генерала - мне не изменит", - я в самом отличном настроении погрузился в свой космофрегат.
  Настроение немного испортилось, когда я вспомнил, зачем и куда лечу.
  К умершему своему брату Аркаиму.
  
  Близко ли далеко.
  Скоро ли, коротко - я прилетел на ту злосчастную планету, с которой мой брат Аркаим отправился на охоту в дикие Галактики.
  Улетел Аркаим.
  Назад не бывал.
  Младшая дочь мэра, как узнала, что я брат ее мужа, так сразу мне на шею бросилась со слезами.
  Я ее утешать стал.
  Утешал, утешал, да утешался.
  Младшая дочь мэра слезы осушила.
  Деловито мне говорит:
  "Фацет.
  Твой брат был муж мне.
  Но так, как сердце твоего брата Аркаима остановилось, то нет больше у меня мужа".
  "Нет больше у тебя мужа", - я согласился.
  "Так я намекаю, - младшая дочь мэра свою прекрасную головку мне на грудь опустила. - Намек понял?"
  "Намек не понял".
  "Тогда ты - дурак, - младшая дочь мэра рассердилась.
  Молодая.
  Неопытная.
  Поэтому вспыльчивая.
  Но тут же злобную гримасу сменила на злобную улыбку: - В жены меня возьми, Фацет.
  Теперь ты должен меня содержать по закону нашей Периферийной Галактики.
  Брат обязан взять в жены вдову своего умершего брата".
  "Ого, как ты повернула, красавица", - я задумался.
  "Повернула, не повернула, но ты по статусу выше, чем твой брат Аркаим.
  Мой муж Аркаим был простым капралом космодесантником.
  Ты же - майор космодесантник.
  У тебя зарплата выше.
  В отставку раньше уйдешь, чем капрал.
  Пенсион тебе назначат повышенный, офицерский.
  Я же - дочка мэра.
  Красивая, молодая.
  Ты дряхлым стариком станешь, Фацет.
  Я же еще в соку буду.
  Не думай.
  Хватай меня, пока другой жених не увел".
  
  Я отвечаю неуверенно:
  "Нет мне интереса брать тебя в жены, дочка мэра.
  Галактика ваша на окраине Империи находится.
  Здесь недвижимость дешевле, чем в центре Галактик.
  Тем более что я уже женат.
  Моя жена - генеральская дочка.
  Статус у нее выше, чем у тебя.
  Дочь генерала космофлота выше по положению, чем младшая дочка мэра периферийной Галактики Империи.
  К тому же, неспокойно у вас.
  Жухрайские диверсанты постоянно прилетают.
  Девушек воруют".
  "Фацет, - младшая дочь мэра меня то ласками, то угрозами склоняет на свою сторону. - Если не возьмешь меня в жены, то не отпущу тебя от себя.
  Буду держать в постели, пока ты не согласишься".
  "Угроза серьезная, - я засмеялся. - Не гони лошадей, дочка мэра.
  Может быть, мой брат Аркаим еще не умер".
  "Но твой датчик показывает, что сердце Аркаима остановилось.
  Значит, мой муж Аркаим умер.
  Люди без сердца не живут".
  "Может быть, сердце Аркаима еще стучит, - я вывертывался. - Но сигнал по гипер связи слабый.
  Не улавливает тонкое биенье сердца.
  Нужно слетать.
  Проверить вблизи.
  Пощупать".
  "Так что же ты ждешь, Фацет? - младшая дочка мэра меня больно ущипнула за. - Твой брат в неловком положении находится.
  Ты же с его женой в постели разговариваешь.
  Если оживет мой муж, а он же и твой брат, то я ему расскажу, как ты меня соблазнил и силой взял".
  "Не соблазнял, и не брал я тебя силой", - я испугался.
  Если младшая дочь мэра официально обвинит меня в том, что я насильник и соблазнитель, то я лишусь всего.
  Космоприставы конфискуют мой космолет с навесной снарядной пушкой.
  Тысяча моих денег уйдет на адвокатов.
  Военная комиссия меня лишит звания майора.
  Жена Ванесса Прекрасная бросит меня.
  Нет!
  Нельзя допустить подобного безобразия!
  "Брал ты меня силой, соблазнял ли, не тебе решать, майор Фацет, - дочка мэра меня добивает. - Моему слову поверят.
  Тебе не поверят".
  "Почему же мне не поверят, а тебе судьи поверят?
  У нас в Империи равенство полов".
  "В Империи равенство полов, - дочка мэра все знает. - Но пограничным Секторам Империи разрешено вносить поправки в законы Императора о равенстве полов.
  У нас матриархат.
  Слово женщины больше стоит, чем слово мужчины".
  "Но тогда я тебе ответное слово скажу, - я перешел в наступление.
  Все же я - майор космодесантник.
  С девушкой справлюсь. - Тебя больше никто замуж не возьмет.
  Репутация у тебя будет подмоченная.
  То с одним ты, то с другим..."
  "Ты прав, майор, - дочка мэра обреченно вздохнула. - Матриархат матриархатом, а взять или не взять девушку в жены, решает мужчина.
  Оставим все, как прежде.
  Лети!
  Спасай моего мужа Аркаима".
  "И полечу", - я быстро собрался.
  Натянул скафандр и выскочил из спальни жены моего брата.
  
  Я полетел по траектории полета моего брата Аркаима.
  Прилетел на ту планету, где он охотился.
  "Дай, - думаю, - тоже на охоту схожу.
  Когда еще столь прекрасный случай представится - убивать зверей.
  Жив ли мой брат Аркаим, или умер, еще не ясно.
  А то, что охота на дикой планете прекрасная - понятно каждому".
  Космолет на низкой высоте держу над планетой.
  Смотрю - выгоревший реликтовый лес дымится.
  Я понял, что мой брат Аркаим здесь охотился.
  Значит, мне ни зубра, ни бизона не достанется на выжженной территории.
  Я дальше полетел.
  Радары с высоты засекли движение и кряканье на воде.
  Я космолет спустил.
  Двух худых уток убил.
  С богатой добычей отправился искать место, где уток зажарить.
  Вскоре я на космолет шикарный наткнулся.
  По каютам пошел.
  В одной спальне нашел своего мертвого брата Аркаима на кровати.
  Лежит Аркаим, не дышит.
  Сердце его не бьется.
  Я в другую каюту прошел.
  В третью, в четвертую.
  Пусто на космолете.
  Нет ни экипажа, ни пассажиров.
  Только в одной из комнат микроволновая печка стоит.
  Стол с пустыми тарелками призывно меня манит.
  Я уток в микроволновку засунул жариться.
  Стол с посудой вынес из космолета.
  Вскоре утки зашипели в микроволновой печи.
  Я их достал.
  Посыпал солью и специями.
  Люблю ароматную утятину.
  Она дорого стоит.
  Уток на лужайке на столе на две тарелки положил.
  Одну утку ножом разрезаю.
  Да на вторую поглядываю.
  Задумал двух подбитых уток съесть.
  Вдруг, выходит ко мне из леса прекрасная девушка.
  Комбинезон летный на ней в облипочку сидит.
  Видно, что под комбинезоном нет нижнего белья.
  Каждая черточка выделяется.
  Я рот раскрыл.
  Чуть утиным крылом не подавился.
  Девушка скромно к столу подсела.
  Глазки опустила.
  Щечки девушки румянцем стыда залились.
  "Майор Фацет, - девушка пролепетала. - Почему на улице кушаешь?
  В космолете безопасней.
  На улице дикие ядовитые змеи кусаются.
  Тарантулы за шиворот с деревьев падают.
  Ядовитые муравьи ядом брызжут".
  
  "Тарантулы, значит?
  Ядовитые муравьи? - Я косо на девушку смотрю. - Ну да, ну да.
  Бывают люди хуже пауков ядовитых".
  "Я не ядовитая", - девушка робко отвечает.
  "Я не судья тебе, красавица".
  "Соли принести?
  Специй для мяса?"
  "Я уже посолил и посыпал специями утятину".
  "Хозяйственный ты, майор Фацет".
  "Откуда ты мое имя и звание знаешь, прелестница?"
  "У тебя звание на лбу написано.
  А имя твое я знаю, потому что ты - брат умершего капрала Аркаима".
  "Во как, - я утку продолжаю есть. - Ты, девица, ко мне присоединяйся..."
  "В смысле - присоединяйся? - Девушка брови подняла. - Я не какая-то.
  Я - другая".
  "Я имею в виду - утку кушай".
  "Ах, утку кушать, - девушка засмеялась.
  Смех ее подобен звону горячих гильз. - Я же подумала неприличное".
  "Что неприличного может быть у жареной утки?" - Я пожал плечами.
  Девушка утиный язычок скромно скушала.
  На меня огромные глазища подняла:
  "Наконец, ты прилетел, майор Фацет".
  "Чтоооо?"
  "Я просто так, - девушка кусала губки. - Слова вырвались у меня.
  Ничего они не значат.
  Я чуть в обморок не упала, когда тебя увидела.
  На дикой планете - мужчина!"
  "Жаль, что мы не встретились при других обстоятельствах, - я зевнул. - Устал я с дороги.
  Полет длинный был".
  "Лошадь в дороге устает, - красавица головкой укоризненно качает. - Лошадь телегу тащит с товарами.
  А в космолете как можно устать?
  Автопилот космолет ведет.
  Бортовой компьютер за системами следит.
  Спи в космолете, отдыхай, сколько угодно".
  "Я волновался в космолете, поэтому устал".
  "Да?"
  "Да, девица".
  "Тогда спать ложись.
  Я могу предложить тебе замечательную постель в моем космолете".
  "Постель в твоем космолете уже занята", - я пальцами по пустой тарелке стучу.
  "Ты уже видел?"
  "Видел".
  "Что ты видел, майор Фацет?"
  "А о чем ты спросила, прелестница?"
  "Видел ли ты погибшего на кровати?"
  "Да".
  "Но ты можешь в космолете на другой кровати выспаться".
  "Я лучше на лужайке.
  На свежем воздухе сон чище".
  "На лужайке прохладно, майор Фацет".
  "Я - солдат.
  Я привык к тяготам военной космослужбы".
  "Я могу согреть твое одиночество на лужайке, майор".
  
  "Согреешь меня?"
  "Согрею твой сон".
  "Предложение заманчивое, - я пальцем показал на почти нетронутую утку на тарелке девушки. - Доедать птицу будешь?"
  "Птицу доедать?
  В смысле - утку?"
  "В смысле утку.
  Другой жареной птицы на столе нет.
  Ты же...
  Посмотрим, что ты за птица".
  "Кушай, доедай утку, - девушка мне блюдо свое пододвинула. - Я одним язычком утиным насытилась.
  Нам, девушкам, мало надо.
  Посмотри на мою узкую талию.
  Я держу себя в форме".
  "А я надеваю военную форму каждый день", - я засмеялся.
  Шутка моя удалась.
  Ты располагайся на травке, майор Фацет.
  Я в ручье искупаюсь.
  Тебя приду согревать своим телом".
  "Звучит, как приглашение на пир", - я снова зевнул.
  Постелил на траву плащ-палатку.
  Стал дожидаться прелестницу.
  Она вернулась в капельках воды.
  Они жадно стекали по ее упругому спортивному грациозному телу.
  "Ты так и будешь спать голая?" - Я потянулся на траве.
  "Как же я тебя согревала бы, если бы была одетая? - Девушка не спешит ко мне прилечь. - От голого тела жар идет.
  А одежда жар останавливает.
  Ты же тоже голый, майор Фацет".
  "Я разделся не для того, а - потому что.
  Нельзя космодесантнику в военной форме спать.
  Обмундирование нужно беречь.
  Сомнется форма космодесантника, если в ней спать".
  "Звучит логично".
  "Что же ты, красавица не согреваешь меня?"
  "Я боюсь к тебе подойти, майор, Фацет".
  "Со мной что-то не так?" - Я спросил шепотом.
  
  "С тобой все так, майор.
  Просто я боюсь твоей пушки.
  Она у тебя огромная".
  "Нууууу", - я похлопал ладонью себе ниже живота.
  "Я не об этой пушке говорю, майор Фацет.
  Я боюсь твою снарядную космопушку на звездолёте.
  Я прилягу тебя согревать на лужайке.
  А твоя пушка, каааак выстрелит".
  "На то она и пушка, чтобы стреляла, - я добродушно засмеялся. - Ты - бояка.
  Не волнуйся.
  Я отключил снарядную пушку на космолете.
  Неожиданностей не буду.
  Обещаю".
  "Тогда я спокойна, как мертвая".
  "О мертвых при покойниках не говорят".
  "Пожалуй, я прилягу к тебе под бочок, майор, - девушка сделала шаг ко мне.
  Но резко остановилась: - Не стану рассказывать, в каком я сейчас состоянии нахожусь.
  Кто-то попытался бы воспользоваться ситуацией.
  Даже не знаю, кто..."
  "Я рассчитываю на твое хорошее отношение ко мне, красавица.
  Почему ты моргаешь?
  Ничего не отвечаешь".
  "Кому интересно, что я моргаю, - девушка пожала плечами. - Никто не хочет узнать, какая я уязвимая внутри".
  "Я желаю узнать, какая ты внутри, прелестница, - я ладонью похлопал по траве. - Ложись уже.
  Мне холодно.
  Ноги коченеют.
  Пальцы рук не слушаются".
  "Пальцы тебе пригодятся еще, майор Фацет.
  Я бы с радостью опустилась к тебе.
  Но боюсь твоего бластера.
  Вдруг, он выстрелит в самый неподходящий или в самый подходящий момент".
  "Я бластер на предохранитель поставил".
  "Не верю!
  Медленно ногой подтолкни бластер ко мне".
  "Космодесантник девушку не обидит, - я подтолкнул свой бластер к красавице. - Теперь довольна?"
  "С избытком я довольна.
  Очень". - Девушка присела.
  При этом раскрыла не только свою душу.
  Я с удовольствием отметил, как легко красавица изогнулась.
  Все ее мышцы заиграли в свете местной луны.
  
  Красавица схватила мой бластер.
  Подняла его.
  Навела мне в лоб.
  "Не балуйся с армейским оружием, детка, - я выставил перед собой ладони.
  Словно они защитили бы меня от плазменной струи из бластера. - Не нажимай на спусковую кнопку".
  "Майор.
  Перед тем, как прилечь к тебе, я должна кое в чем признаться".
  "Признаешься, что влюбилась в меня".
  "Девушки не влюбляются.
  Это любому понятно.
  Всё, кроме любви".
  "Слишком много нового я узнал от тебя о девушках, прелестница.
  Но не хочу об этом ни с кем говорить".
  "Ты не боишься меня, майор?"
  "Йа?
  Я боюсь обнаженную красавицу? - Я захохотал. - Космодесантник голую девушку не боится".
  "Но у меня в руках бластер".
  "Ну и что?
  Посмотри, что у меня в руках..."
  "Майор Фацет, - щеки красавицы вспыхнули.
  Глазища заблестели. - Не смущай меня.
  Я расскажу тебе то, о чем ты не знал.
  Я - разведчица жухрайская.
  Лейтенант безопасности Жухраесса.
  Сейчас за нами по гипер космосвязи наблюдают мои боевые товарищи жухраи.
  Смерть Имперцам".
  "Смерть жухраям", - я в долгу не остался.
  "Я обязана тебя ликвидировать".
  "За что ты хочешь меня убить, прелестница?
  Я тебе ничего плохого не сделал... еще.
  Зато добро принес - запеченной уткой угостил".
  "Ты ее сам и съел.
  Свою и мою уток".
  "Но ты скушала утиный язычок".
  "Утиный язычок - маленький".
  "Маленький язык у утки, но он один.
  У утки два крыла.
  Две ноки у утки.
  Два глаза.
  Даже две дырки дыхательные в клюве утки.
  Но язык один.
  И не говори, прелестница, что он дешевый очень".
  "Я и не говорю, что утиный язык дешевый".
  "Нельзя меня убивать, девушка, - я выгадывал момент.
  Сейчас, как вскочу.
  Каааак ногой выбью бластер из рук прелестницы жухрайки. - Я ни одного жухрая не убил.
  Еще не успел поучаствовать в боевых действиях".
  "Я - Жухраесса, лейтенант спецподразделения по борьбе с имперцами, - жухрайка присела на корточки.
  Широко развела колени
  Но дуло бластера продолжала направлять на меня. - Сначала, я не поняла, где она.
  Дикая планета.
  Какие-то звериные звуки проникали в мое затуманенное сознание.
  Вот крокодил.
  Потом кряканье уток.
  Пробежал бронтозавр.
  Завыл шакал.
  Заплакала гиена.
  Я подскочила к выходу из космолета.
  Я - у цели.
  Но как я тут оказалась?
  Я выпила ячменного отвара.
  Голова тут же закружилась.
  Я увидела вражеский космолет.
  Твой брат Аркаим прилетел охотиться.
  Значит, я не зря страдала, когда искала его.
  Попался злодей!
  Он погубил много моих соплеменников, товарищей по оружию.
  Жухраи подписали Аркаиму смертный приговор.
  Сначала я хотела войти к Аркаиму в доверие.
  Приготовила одурманивающий отвар из ячменя.
  Люблю ячмень.
  В отвар я добавила яд.
  Но потом завертелось, закружилось.
  Пришлось прикладом бластера привести приговор в исполнение.
  Теперь тебя ждет участь твоего брата.
  Ты не воевал против нас, майор Фацет.
  Но ты остаешься врагом".
  
  "Мне нужны силы, - я пробормотал. - Ты любишь ячмень.
  Собираешь его.
  Варишь своими руками.
  Добавляешь в варево мед.
  Я же еще молод, чтобы умирать.
  Я люблю жизнь, как ты любишь ячмень, жухрайская диверсантка Жухраесса".
  
  
  ГЛАВА 527
  
  ДЖЕЙН И БОННИ
  
  ФАЦЕТ И ЛЕЙТЕНАНТКА ЖУХРАЕССА
  
  "Но ты записался в имперскую армию, Фацет, - жухрайка покачала очаровательной головкой. - Знал, на что шел.
  На войне убивают иногда".
  "Я тебе не иногда, диверсантка, - я разгорячился. - Дай хоть с братом проститься".
  "Твой брат Аркаим - мертвый, - жухрайка удивилась. - Как же ты с мертвым попрощаешься?
  Мертвый тебя не увидит, не услышит.
  Кстати, - жухрайка перешла на другую тему. - Майор империец?
  "Ась?"
  "Ты, почему на меня так пристально смотришь?
  Разглядываешь.
  Даже не на меня смотришь, а - в меня".
  "Я не выдам военную тайну, если скажу, что ты очень красивая, лейтенантка Жухраесса.
  Красивая не только порочным блеском в глазах.
  Но ты красивая еще и дикой необузданной звериной...
  Не нахожу подходящего слова..."
  "Красотой?" - жухрайка подсказала.
  "Я уже употреблял слово красота.
  Много раз не литературно получится".
  "Мы не сдаем экзамен по родному языку, - Жухраесса захихикала. - У меня сердце начало стучать сильнее.
  Наверно, я передержала ячменный отвар.
  Из него получилось пиво.
  Но все равно твои слова дошли до меня, империец Фацет.
  Я разрешаю тебе попрощаться с трупом твоего брата.
  Но только под моим присмотром".
  
  "Как же иначе, - я пробурчал. - Майор Имперского Космодесантного отряда слушает приказы только женщин. - Горькая ирония сквозила в моих словах. - Дома мной командует моя жена - младшая дочь мэра.
  Здесь ты приказываешь мне, жухрайская диверсантка".
  "Быстро, быстро, - Жухраесса подгоняла меня дулом бластера.
  С опаской смотрела на небо. - Скоро дождь".
  "Дождичка испугалась, жухрайка, - я выдавил с презрением. - Зачем тогда в армию записалась?
  К тому же ты - голая.
  Не измочит дождик твою одежду.
  Потому что нет на тебе одежды".
  "Не дождик здесь с неба падает", - в голосе жухрайки появилась неприкрытая тревога.
  "Что же с неба здесь летит во время дождя? - Я полон сарказма. - Хлеб с сыром на наши головы полетит?
  Я люблю хлеб с сыром".
  "Не хлеб с сыром из туч падает на дикой планете.
  Камни!
  Камни, майор Фацет!
  Только камни с неба летят.
  И иногда не маленькие".
  
  "Камни? - я тоже посмотрел на небо. - Врешь ты все, жухрайка.
  Майора космодесантника не обманешь".
  "Не веришь мне?
  Сволочь ты, империец!
  Девушкам нужно доверять.
  Мы, девушки не должны верить вашим лживым речам.
  А вы обязаны нам во всем верить!
  Спасайся сам", - Жухраесса огромными скачками понеслась к ближайшему развесистому баобабу.
  Я же сразу поймал шанс сбежать от жухрайки.
  Я побежал к своему космофрегату.
  Вдруг, что-то тяжелое хренакнуло меня по затылку.
  Я упал.
  И на меня посыпались...
  "Камни", - последнее мелькнуло в моем затуманенном сознании.
  Возвращался к жизни я долго.
  Услышал насмешливый голос девичий:
  "Наелся хлеба с сыром, имперский диверсант?"
  "Как я здесь оказался?
  Давно я здесь?"
  "Тебя завалило мелкими камнями дождя, - очертания девушки стали более отчетливые. - Тебе повезло, Фацет.
  Дождик грибной прошел.
  Поэтому камушки мелкие падали с неба".
  "Разве грибы питаются камнями?"
  "Ох, майор!
  Ты еще местные грибы не видел.
  Не ты их съешь, а они тебя съедят.
  Догонят и съедят".
  "Ты меня спасла, подленькая жухрайка?"
  "Сам ты - подленький, Фацет, - Жухраесса обиделась. - Девушку обзываешь.
  Нет!
  Я не спасла тебя.
  Я подошла удостовериться, что ты мертвый.
  Камнями тебя завалило.
  Но, вдруг, камни зашевелились.
  Мне лишняя работа будет.
  Теперь я сама тебя должна казнить.
  Лучше бы ты погиб под камнями каменного дождя".
  "Не лучше было бы, - я ощупывал себя. - Затылок пробит.
  Лицо опухло.
  Левый глаз закрыт.
  Пальцы на левой руке раздробленные.
  Разреши мне, гадкая жухрайка, сходить на свой космолет.
  Я в биохимической лаборатории подлечусь.
  Не калекой же мне умирать".
  "Какая разница, как умирать?" - Жухраесса пожала плечами.
  Красиво у нее вышло... пожимать плечами.
  
  "Тогда стреляй мне в спину", - я, пошатываясь, побрел к своему космолету.
  Жухраесса пыхтела.
  Но шла за мной.
  На космофрегате я зашел в космолабораторию.
  Велико было искушение прихлопнуть жухрайку дверью.
  Но девушка передвигалась очень грациозно.
  Движения ее были собраны и профессиональные.
  Подобного врага дверью не прищемишь.
  В биохимической лаборатории я поливал себя из всех колб.
  Что-то помогало.
  Что-то либо не действовало, либо эффект будет позже.
  Незаметно от жухрайки я две колбы взял с собой.
  Спрятал за спину.
  "Выздоровел?" - Голосок жухрайской диверсантки нежный.
  "Очень выздоровел".
  "Тогда иди, прощайся с братом Аркаимом.
  Я тебя расстреляю на закате.
  Красиво умирать на закате..."
  "Красиво - не умирать".
  Мы медленно шли к космолету Жухраессы.
  "Фацет?"
  "Да, Жухраесса".
  "Ты лежал под камнями.
  Все равно, что в могиле побывал.
  Что ты помнишь?
  Чем ты занимался?"
  "Ужасный сон я видел, - я с трудом подбирал слова. - Я плясал с тобой на званом вечере в штабе бригады.
  Но ноги меня не слушались.
  Ты хмурилась.
  Но я не мог тебе передать испугавшие меня ощущения.
  Мне было очень страшно.
  Потом я поднялся в космос на своем космолете.
  Кружил космолет, как во время учений.
  Потом меня подхватила неведомая сила.
  Я опускался на морское дно.
  Но затем вырвался к свету на свободу". - Я замолчал.
  "Продолжай, продолжай рассказывать, - жухрайка меня подгоняла. - Мы завтра уже не сможем поговорить.
  Потому что я застрелю тебя на закате".
  
  "Может быть, лучше ты казнишь меня на рассвете? - Я начал хитрить. - Ночь проведем вместе.
  Незабываемая ночь..."
  "Нельзя, - Жухраесса покачала очаровательной головкой. - Я никогда не войду на ложе с врагом.
  Представляешь, империец?"
  "Что представляю?"
  "Если я войду с тобой на ложе, то я могу забеременеть.
  Потом я рожу мальчика.
  Сын будет мне врагом.
  Потому что я родила от имперца поганого, а не от чистокровного жухрая.
  Ты и сын наш.
  Я буду в семье окружена врагами.
  Не бывать подобному!"
  "Я бы возразил.
  Но думаю, что ты права, Жухраесса.
  У меня после каменного дождя не осталось сил даже зевнуть.
  Какой уж сон с тобой...
  По тебе видно, что ты неистощимая.
  До утра спать мне не дашь.
  Измотаешь меня, как половую тряпку.
  На рассвете я сам попросил бы, чтобы ты меня пристрелила, как загнанную лошадь".
  "Я тебя ненавижу, империец, - жухрайка произнесла спокойно.
  Без эмоций сказала. - Ты - враг мой.
  Враг всем жухраям.
  Если бы я тебе поверила, полюбила бы тебя, то я предала бы свою Империю.
  Ты же мне лжешь постоянно, Фацет.
  По твоим бегающим глазкам вижу - врешь.
  Совратишь меня.
  А потом одну с ребенком бросишь".
  "Я в смятении, жухрайка.
  Стараюсь найти важные слова.
  Хочу спросить тебя...
  Но ты спешишь меня поджарить из бластера.
  Смешно получается, Жухраесса".
  "Что смешного, Фацет?
  Огонь из бластера - не смешно".
  "Я поджарил двух уток.
  Тебя угостил.
  Теперь ты меня поджарить хочешь.
  Моим мясом местных крокодилов угостишь?"
  
  "Крокодилы тоже хотят кушать, - жухрайка задумалась. - В природе должно быть равновесие.
  Если мы едим крокодилов, то и они нас имеют право пожирать".
  "Пусть крокодилы вас, жухрайское отродие, пожирают.
  Имперцев не тронь".
  "Я передумала тебя поджаривать из бластера, империец", - глазища диверсантки засияли.
  "Ты меня простишь, Жухраесса? - На мои глаза навернулись слезы. - Спасибо тебе огромное!"
  "Я все равно тебя казню, империец.
  Но аккуратно казню.
  Затем из тебя и твоего брата Аркаима сделают чучела.
  Наглядные пособия для учеников средних жухрайских гимназий.
  Наши дети должны знать врага в лицо!
  Вы будете стоять в классах, как живые.
  Аркаим - в ненавистной для нас форме капрала империи.
  Ты - в форме имперского майора космодесантника".
  "Фуй, жухрайка, - я поморщился. - Ты - извращенка.
  Если я выберусь живым, то я припомню тебе твои слова.
  Тебя набьём соломой.
  И будем в историческом космолете возить по всем мирам.
  Как устрашение".
  "Меня сейчас вырвет", - лицо Жухраессы позеленело.
  "Тебе плохо?
  Скушала что-нибудь несвежее?"
  "Нет".
  "Ты - беременная, Жухраесса?"
  "И опять нет.
  Меня тошнит от мерзостей, которые мы наговорили друг другу.
  Чучела...
  Убивать.
  Сжигать.
  Никто не имеет право и власть над жизнью другого.
  Если хорошие убьют всех плохих, то, кто останется?"
  "Кто останется?
  И так понятно, Жухраесса.
  Если хорошие убьют всех плохих, то останутся только хорошие".
  "Нет, майор империец Фацет.
  Если хорошие убьют всех плохих, то останутся только убийцы. - Жухраесса молчала очень долго. - Затем произнесла с печалью. - Я больше не хочу никого убивать.
  Мне противно.
  Не мое - лишать жизни кого-нибудь.
  Я, наверно, даже мясо и рыбу перестану есть.
  На планетах достаточно овощей и фруктов для питания".
  
  Мы вошли в космолет жухрайской диверсантки.
  Жухраесса дулом бластера ткнула в мою спину:
  "Без глупостей, майор Фацет!
  Даже не пытайся обмануть меня.
  Я - мастер боевых искусств".
  "Я сразу понял".
  "Что ты понял, империец?"
  "Я понял, что ты, жухрайская злодейка, мастер боевых искусств".
  "Как же ты понял?
  Я тебе не говорила".
  "Тело у тебя упругое, гибкое.
  Тренированное тело.
  Если ты своими ногами обхватишь меня за талию, то я не вырвусь.
  А силы во мне немерено.
  Но моя сила - ничто по сравнению с твоим мастерством".
  "Ты угадал, империец, - Жухраесса взволнованно дышала. - Мои ноги - моя гордость.
  Я могу ногами обвить талию или шею соперника, или противника.
  Никто не вырвется.
  Приемчик называется - цветок лианы".
  "Покажешь?"
  "Что покажу, Фацет?"
  "Покажи свой знаменитый цветок лианы".
  "Ты хочешь, майор?"
  "Хочу ли я?
  Не знаю, что я хочу.
  Но перед смертью я бы посмотрел на жухрайские боевые искусства".
  "Любуйся и запоминай.
  Хотя запоминать тебе незачем.
  Ты уже никому не расскажешь о моем искусстве". - Жухраесса забежала вперед.
  Подпрыгнула.
  В прыжке обвила ногами мою талию.
  Вернее - то место, где должна быть талия.
  Дернулась.
  Отвела прелестное тело назад.
  Подтолкнула меня.
  Я грохнулся на спину.
  Чуть склянки с биохимическими растворами не разбил.
  Жухраесса откинулась на свою спину...
  "Ого, - я застонал. - Ниже пояса у меня все онемело.
  Словно меня зубами схватил гигантский крокодил.
  Скажу честно, жухрайка.
  Я думал, что перехитрил тебя.
  Что вырвусь из твоего захвата "цветок лианы".
  Но ты оказалась искуснее меня.
  Пощады!
  Прощу пощады".
  "Вот видишь?"
  "Вижу, Жухраесса.
  Вижу твой цветок лианы.
  Он распустился..."
  
  "Плачь и смотри, плачь и смотри", - девушка довольная рассмеялась.
  Освободила захват.
  Подхватила бластер.
  И легко, словно козочка вскочила на ножки.
  Мы прошли в каюту, где лежал на кровати мой брат Аркаим.
  Он не изменил положение тела.
  Никуда не ушел.
  Значит, действительно, мертвый.
  "Твой брат?"
  "Угу".
  "Прощайся с ним, майор империец Фацет".
  "И попрощаюсь, - я подошел к кровати. - Твоя кровать, Жухраесса?"
  "Моя".
  "Почему она настолько большая?
  Ты же одна летаешь?"
  "Люблю простор".
  "Простор я тоже люблю", - я склонился над телом брата.
  Рот его широко раскрыт.
  Я влил в рот одну колбу с раствором.
  Стал ждать, что будет.
  Рот брата моего закрылся.
  Тогда я через ноздри закапал из второй колбы.
  Потом брызнул в глаза Аркаима.
  Он зашевелился.
  Зевнул и смотрит на меня:
  "Фацет, брат мой?
  Как долго я спал?"
  "Ты бы спал вечно, если бы я не спас тебя, Аркаим", - я обернулся к Жухраессе.
  У нее от удивления бластер из рук выпал:
  "Я потрясена, - Жухраесса шептала. - Мертвый империец ожил.
  Если бы ожил жухраец, то я бы расплакалась".
  Я подскочил.
  Схватил бластер.
  Прижал дуло к левой упругой груди подлой жухрайки:
  "Молчи проклятая вражина!
  Ты убила моего брата.
  Хотела убить и меня".
  "Я исполняла приказ.
  Выполняла свой долг перед Империей жухраев". - Жухраесса заплакала.
  Просила прощения.
  Упала на свою кровать.
  Рядом с моим братом Аркаимом.
  "Фацет, брат мой", - Аркаим шепчет.
  "Да, Аркаим.
  Что тебе еще от меня надо?
  Я тебя оживил.
  Ты у меня в кровном долгу".
  "Фацет, а Фацет, - Аркаим бормочет. - Жухрайская диверсантка - красавица из красавиц.
  Душа-девица!
  Не будем ее убивать.
  Давай, ее перевербуем.
  Пусть работает на нас, Имперцев".
  
  "Красавица настолько, что и сказать нельзя, - я согласился с ожившим братом. - Завербуем ее.
  Убивать не станем".
  "Служить имперцам я не желаю, - Жухраесса печально качала очаровательной головкой. - Вера в моего Императора мне не позволяет жухраев убивать.
  Но и имперцев у меня пропало желание убивать.
  Я испортилась.
  Плох тот лейтенант, который отказывается убивать врагов.
  Мне теперь ни с имперцами, ни со своими жухраями не жить.
  Ваши меня казнят.
  И свои меня не простят.
  Пойду наружу.
  Дождусь каменного дождя.
  Пусть камнями меня Судьба убьет".
  "Нельзя камнями красоту девушки губить", - Аркаим на меня с вопросом смотрит.
  Поднялся с постели.
  Подошел.
  Обнял меня по-братски.
  Шептал на ухо всякие чудесные слова.
  Трижды мы поцеловались по обычаю.
  "Я вот, что придумал, - я ус подкрутил. - Ты, жухрайка Жухраесса, оставайся жить на этой дикой планете.
  Жухраи тобой интересоваться перестанут.
  И имперцам ты без интереса, потому что с нами больше не воюешь.
  Будешь дикой амазонкой.
  Одежда тебе не нужна.
  Стыдиться некого в диких джунглях.
  Будешь, как бы егерша.
  Прилетят охотники - ты им стол накроешь.
  Все довольны будут..."
  "Мысль просто потрясающая, - Жухраесса захлопала в ладошки от радости. - Спасительная для меня идея.
  Мне нравится!"
  "Тогда мы тебя оставляем, красавица Жухраесса.
  Целоваться на прощание не будем".
  "Как оставляете меня? - жухрайка глазища округлила. - Даже не останетесь со мной на одну ночь?
  Пир устроим..."
  "Нельзя нам с тобой пировать, - я плечи расправил. - Раньше можно было.
  Сейчас - нельзя.
  Я возвращаюсь к своей нелюбимой жене.
  Она - дочка генерала.
  Ванесса Прекрасная, возможно, мне уже изменила.
  Предала супружеский долг.
  Кувыркалась с лакеем, или с конюхом на семейной нашей кровати.
  Я лечу устраивать жене скандал.
  Аркаим брат мой улетает к своей жене.
  Она - младшая дочь мэра.
  Конечно, жена уже снова наставила Аркаиму рога.
  Но ведь девушка молодая, неопытная.
  Не отличит пока добро от зла.
  Станет степенная, солидная.
  Тогда и изменять перестанет.
  Ты же, Жухраесса, теперь - никто.
  Обыкновенная дикарка на дикой планете.
  Ни лейтенат жухрайской империи ты.
  Ни наш разведчик и связной.
  Поэтому, живи и радуйся одна".
  "Ну, и дураки вы", - обнаженная красавица Жухраесса опустила миленькую головку.
  
  Я и брат мой Аркаим скоро стартовали.
  По гипер связи из космолета в космолет друг с другом беседуем.
  "Фацет?"
  "Да, брат мой Аркаим".
  "Хорошо ли это?"
  "Что хорошо ли?"
  "Девушку мы обидели зря.
  Была бы она жухрайской диверсанткой - то, да.
  Нужно было бы обидеть вражницу.
  Но Жухраесса отказалась от воинского звания.
  Мы же не остались с ней на ночь.
  Не пировали.
  Не обещали вернуться".
  "Аркаим!
  Жухраесса сказала на прощание, что мы дураки..."
  "Да, брат Фацет.
  Так и произнесла - Ну, и дураки вы".
  "Что Жухраесса имела в виду?"
  "Не знаю, брат Фацет, что жухрайка имела в виду".
  "Но что-то все равно печальное у меня на душе, Аркаим.
  Тянет внизу живота".
  "И у меня внизу живота печаль тянет, брат мой Фацет".
  Разлетелись мы по домам.
  Брат Аркаим к своей жене - младшей дочке мэра - вернулся.
  Слышал я, что до сих бьет она его нещадно.
  За бороду таскает.
  Из миленькой красотки нежной превратилась в сварливую тетку.
  У меня же с моей женой не так сложно и опасно было.
  Увлеклась она юнкером космоартеллеристом.
  Сбежала к нему от меня.
  Генерал Раухтенберг меня перевел от себя подальше.
  В патрульные космопограничники.
  Получается, что у меня нет больше перспектив роста. - Майор Фацет провел пальцем по губам Бонни. - Разве что мне за вас медаль дадут, жухрайские шпионки.
  
   - Мы не жухрайские шпионки, - Бонни дернула головкой.
  Похвасталась: - А у меня уже есть медаль.
  За Боевые Заслуги!
   - Знаю, знаю, - Майор присел за стол.
  Глянул на визор. - Пришли о вас данные из Тайной Имперской Канцелярии.
  Код крови, отпечатки пальцев и глаз показывают, что вы - те самые Джейн и Бонни.
  Сержантка Джейн.
  Медалистка Бонни.
   - Значит, вы, господин майор больше не будете терзать нас своими допросами? - Джейн обрадовалась.
   - Я вас терзал? - майор даже привстал. - Ни одного синяка.
  Ни одной переломанной косточки.
  Я вас жалел.
  Но скажу, что то, что вы - не жухрайки, не облегчает вашу вину.
  И не снимает с вас ответственности.
  Наоборот.
   - Как это - наоборот? - Бонни от любопытства высунула язычок.
  - Были бы вы жухрайские диверсантки шпионки, тогда мы бы вас попробовали перевербовать.
  Дали бы вам шанс начать на нас работать.
  Не сразу бы казнили вас...
  Но вы оказались предательницами.
  Вы предали Империю.
  На жухрайском космоботе хотели улететь к жухраям.
  Сдались бы им.
  Выдали бы все наши военные тайны.
   - Мы не знаем ни одной Имперской военной тайны, - Джейн пропищала.
   - У вас, у девушек, множество секретиков, - майор Фацет самодовольно рассмеялся. - Своими секретиками девичьими вы бы поделились с жухраями.
  Потом стали бы шпионить в их пользу.
  Но благодаря моей самоотверженности и вниманию, акт бегства двух предательниц не состоялся.
  Я перехватил вас...
   - Мы вместе перехватили дезертирок перебежчиц Бонни и Джейн, - в пыточную без спроса вошел рядовой Кобьет.
   - Кобьет? - Майор Фацет зарычал.
   - Господин майор, - Кобьет вытянулся по стойке Смирно! - Я предупредить только хотел.
  Ужин готов.
  Вареники остывают.
   - С чем вареники? - Майор Фацет принюхался.
   - Вареники только с вареньем бывают, - Джейн голодно икнула.
   - Ничего ты о варениках не знаешь, предательница, - майор с презрением посмотрел на Джейн.
   - Я мало, что знаю о варениках, - Джейн облизнулась. - Но мы бы с удовольствием попробовали их.
   - Пленным ужин обязателен, - Бонни тут же придумала.
  
   - Вареники - с картошкой, - Кобьет захихикал.
   - Опять с картошкой, - майор Фацет подошел к подчиненному. - Правы Джейн и Бонни.
  Вареники должны быть с вареньем.
  Например, с вишнями.
   - Согласно Положению об обеспечении патрульных пограничных космогрупп, - Кобьет закатил глаза к потолку. - Вареник обыкновенный начиняется мятым картофелем с укропом.
  Но мое мнение - если хочешь что-то испортить, то добавь к нему еще что-нибудь.
  Картошка хороша сама по себе.
  Укроп - сам по себе.
  Картошка с укропом - не очень вкусно.
   - Картошечка с укропчиком, - Джейн и Бонни завизжали в восторге. - Царская еда.
   - Цари были в древности, - майор Фацет открыл дверь. - Сейчас у нас один властитель - Император!
  Слава Императору!
   - Слава Императору! - Бонни, Джейн и рядовой Кобьет подхватили.
   - Вы, предательницы, можете отправляться ужинать, - майор философ добродушно похлопал Джейн и Бонни по попкам. - Начинайте без нас.
  Мы к вам позже присоединимся.
  К вам и вашим вареникам.
   - К нашим вареникам, - рядовой Кобьет сделал попытку проскользнуть вместе с Джейн и Бонни.
   - А тебя, рядовой Кобьет, я попрошу остаться, - майор Фацет вернулся к столу.
   - Я ужинать хочу, - Кобьет заныл.
   - Ужин отдай врагу - старая поговорка.
   - Если я отдам другу свой ужин, то друг для меня станет врагом. - Кобьет подошел к начальнику: - Что-то случилось, господин майор?
   - Случилось, Кобьет, случилось.
  Предательницы Джейн и Бонни случились. - Майор прошептал. - Ты ближе подсаживайся ко мне.
   - На коленки к тебе?
   - Дурак что ли? - Фацет вспыхнул. - На космолете посторонние...
  Вообщем, Кобьет, ситуация для нас с тобой очень неутешительная.
  
  
  ГЛАВА 528
  
  ДЖЕЙН И БОННИ
  
  УБИТЬ ДЖЕЙН И БОННИ
  
  - Почему для нас ситуация неутешительная?
  Я думал, что Джейн и Бонни должны предстать перед трибуналом.
   - Не до предателей, когда под нами горит, Кобьет.
  Ты шепотом, шепотом говори.
  Я уверен, что предательницы подслушивают за дверью.
   - Неа, господин майор.
  Не подслушивают они под дверью.
  У них глаза были голодные.
  Девки, как услышали о варениках, так сразу о службе забыли.
   - Забыли о службе?
  Или сделали вид, что вареники их больше интересуют, чем наши секреты?
  Мне кажется, что девки очень непростые.
  Шпионки они, или перебежчицы.
   - Нам что с этого, - Кобьет пожал плечами. - Мы - простые патрульные.
  
   - Ты - простой, как гипер движок, Кобьет.
  За мной же тянется след моих... славных дел.
  Вдруг, Джейн и Бонни - тайные инспекторы из Имперской канцелярии?
   - Они - жухрайские шпионки, господин майор.
   - Может быть, они подосланы проверить, как у нас идет служба.
  Нашли уже множество нарушений.
   - Да ты, что, Фацет? - рядовой Кобьет побледнел.
   - Кобьет, попрошу при посторонних на борту выражаться по Уставу.
   - Господин майор Фацет.
  Они же расскажут о внесуставных похоронных комплектах белья.
  Что мы хотели их продать...
   - Тсссс, Кобьет, - майор приложил палец к губам рядового. - Мы в любом случае окажемся в проигрыше, Кобьет.
  Самая простая версия - Джейн и Бонни жухрайские шпионки.
  Подделали ДНК код наших сержантки и медалистки.
  Под их прикрытием прибыли с диверсионной работой.
  В Имперской тайной канцелярии обязательно найдется умник, который скажет, что ты и я сделали ошибки в допросе и в общении с пленницами.
   - Я их не допрашивал, господин майор.
   - Но ты, Кобьет, приготовил для них вареники с картошкой.
  Подкармливал врагов...
   - Меня расстреляют? - рядовой Кобьет не выдержал.
  Расплакался.
   - Я бы не пережил, если бы с тобой что-нибудь случилось, Кобьет.
  Потерять тебя, все равно, что потерять любимую жену.
   - Господин майор Фацет, - рядовой Кобьет рыдал в жилетку майора.
  Кобьет расплакался еще сильнее.
  Прошло довольно много времени.
  Наконец, слезы перестали литься из глаз Кобьета.
  Он обрел способность соображать.
   - Если Джейн и Бонни - не жухрайки, то нам, все равно, не легче, - майор продолжал добивать напарника. - Пусть они империйки.
  На нас снова понесутся доносы.
  Почему мы сразу не распознали своих?
  Почему я рапортовал, что они - жухрайки?
  Нас обвинят в недальновидности.
  Мы обязаны были отличить предательниц перебежчиц от жухрайских диверсанток.
  И третье, Кобьет.
  Если Джейн и Бонни говорили правду.
  Они после аварии оказались на дикой планете.
  Затем сбежали с нее.
  Нашли древний спасательный бот и улетели.
  Вроде бы, все для всех хорошо.
  Но...
  Нас с тобой будут судить, Кобьет.
  Причину в тайной канцелярии всегда найдут.
  
   - Фацет... дон майор, - Кобьет прижал ладони к груди. - Ты же умный.
  Опытный.
  Придумай что-нибудь.
   - Ты, Кобьет, намекаешь, чтобы мы сбежали к жухраям?
   - Нееееет.
   - Нужно придумать что-нибудь надежное, Кобьет.
   - Растереть тебе плечи, Фацет?
   - Хм.
  Позже, позже, Кобьет.
  Боюсь, что на допросе в пыточной тайной канцелярии нам не только плечи, но и ноги выдерут.
   - Мне все ясно, гер майор, - рядовой Кобьет поднял подбородок. - Пришло время решительных мер.
   - Кобьет?
   - Да, сэр майор?
   - Ты изменился...
   - В худшую или в лучшую сторону я изменился?
   - В лучшую, в лучшую сторону ты изменился, Кобьет.
  Не рыдаешь уже.
  Гордо смотришь вперед.
  О решительных мерах заговорил.
  Ну, и что ты придумал, друг мой...
   - Я подсыплю в компот одурманящие таблетки, господин майор.
  Те таблетки, которые выдают тяжело раненным.
  Джейн и Бонни потеряют сознание.
  На них не будет ни синяков, ни царапин.
  Затем девушки как бы сами выйдут из космолета.
  Без скафандров в отрытый космос убегут.
  С нас за девок никто не спросит.
  Разве, что поругают, что мы не уследили за выходным шлюзом.
  Но мы - не тюремщики, дон майор.
  Наше дело поймать.
  Кстати, за Джейн и Бонни прилетят?
   - Через пару часов за ними явится тюремный космокрейсер.
  Но как мы отчитаемся за дурманящие таблетки, Кобьет?
   - Промашка выйдет.
  Таблетки дорого стоят, - Кобьет почесал затылок. - Главное, что у нас идея - устранить Джейн и Бонни.
  Можем сбросить их в реактор.
   - А, если Джейн и Бонни отлично подготовлены.
  Скрутят нас... - Майор отодвинулся.
  Взглянул в лицо рядового.
  Кобьет медлил.
  Радовался, что Фацет не отпускает его руку из своей.
   - Тогда стукнем девушек по затылкам, дон майор.
  Затем бросим предательниц в утилизатор.
   - По затылкам?
   - По затылкам, дон майор.
  Мне недавно приснилось, как на меня из бездны смотрят две девушки.
  Сон в руку.
  Напрягаю память.
  Но лица девушек из сна не могу вспомнить.
   - Преступление, Кобьет.
   - Как говорил мой дядя, это не преступление.
  Преступление - когда Императора не любишь.
  Все остальное - ошибки.
  Или необходимость.
  Мой дядя Конрад работал в космополиции.
  Он знал, как избавиться от неприятности.
  Похожий случай с ним произошел в Туманности Андромеды.
  
  Однажды дядя Конрад преследовал караван космофрегатов пиратов.
  Пираты хорошо знали все проходы в удаленный сектор периферийных Галактик Южного полюса Вселенной.
  Космофрегаты пиратов лавировали между астероидов.
  У дяди Конрада не было подробных карт космической местности.
  Космополицейские знали, что наукой этот сектор Галактик мало изучен.
  Можно было попасть в пространственную ловушку.
  Или получить заряд плазмы прямо из ниоткуда.
  Но дядя Конрад включил на своем космофрегате полицейскую мигалку.
  Шел на хвосте у космолета главарей пиратов.
  Дядя Конрад был очень настойчивый.
  Честный неподкупный служака.
  Его нельзя было подкупить взяткой.
  Но брошенное добро он всегда подбирал и забирал себе, потому что - ничейное.
  "Сибелиус, - дядя Конрад посылал сигналы главарю пиратов. - Ты окружен.
  Сопротивление бессмысленно.
  Немедленно останови свой космолет.
  Выходи в космос в скафандре.
  Обязательно с поднятыми руками выходи.
  Я приказываю тебе.
  Я - космополицейский капрал Конрад".
  Но в ответ из гипер эфира неслась только брань пиратская.
  Главарь Сибелиус не останавливал свой космофрегат.
  И не собирался сдаваться.
  Тем более что - с поднятыми руками.
  Это уронило бы авторитет Сибелиуса в глазах его команды.
  Дядя Конрад все же совершил обходной маневр.
  Он обогнал космофрегат главаря пиратов.
  Поставил свой звездолет поперек космической дороги.
  Слева, справа, снизу, сверху болтались астероиды.
  Главарь пиратов Сибелиус был вынужден сдаться.
  Он остановил свой космофрегат.
  Вышел из него с поднятыми руками:
  "У меня есть право на один межгалактический закон, - пират нагло улыбался сквозь стеклянный щиток скафандра. - Ты ничего не докажешь, полицай Конрад.
  Я чист.
  Космофрегат не мой.
  Я к нему отношения не имею".
  "Ах, так и запишем, что космофрегат не твой, Сибелиус, - дяде Конраду толко это признание и нужно было. - Ты чист перед законом, Сибелиус.
  Ты не убивал мою жену и моих детей.
  Хотя бы потому, что я никогда не был женат.
  И детей у меня нет.
  Поэтому нет и причины для личной мести.
  Ничего личного, Сибелиус".
  
  "Мои друзья подберут меня, - пират показал зубы, - Мы тебя разыщем, капрал Конрад.
  Я верну свой космолет с контрабандными товарами".
  "Ой, ойй, ойй, - дядя Конрад озаботился. - Что же мне делать?"
  Но долго думать не стал.
  Космополицейский не должен думать.
  Пока космополицейский думает, враг может сбежать.
  Дядя Конрад рукояткой бластера ударил космического пирата в затылок.
  Разбил шлем скафандра.
  Главарь пиратов Сибелиус упал бы на землю.
  Но в открытом космосе нет земли.
  Падать некуда.
  "Так и запишем, - дядя Конрад наблюдал, как из скафандра пирата вылетает кровь. - Осколок астероида повредил скафандр Сибелиуса.
  Нанес космическому пирату рану, не совместимую с жизнью.
  Нет свидетеля - нет проблемы".
  Мой дядя Конрад поступил мудро.
  С главарем пиратов у него было бы множество проблем.
  Во-первых, пираты целым караваном напали бы на космофрегат дяди Конрада.
  А так - не было причины спасать своего мертвого главаря.
  Несчастный случай в космосе - астероид ударил в голову.
  Во-вторых, адвокат пиратов вытащил и оправдал бы Сибелиуса.
  Дядя Конрад получил бы выговор от своего начальства.
  Первый выговор - за то, что взял невиновного пирата.
  Второй выговор, что потратил на погоню бесплодную казенное горючее для космолета.
  В-третьих, главарь пиратов Сибелиус начал бы мстить дяде Конраду.
  Превратил бы его жизнь в кошмар.
  А так - одним ударом - все беды убиты.
   - Рядовой Кобьет, - майор Фацет вытер потные ладошки о штаны. - Ты предлагаешь бластером по затылку.
   - Я уже сказал, дон майор.
   - А потом в рапорте укажем, что...
   - Укажем в рапорте, что Джейн и Бонни попытались бежать.
  Но поскользнулись на мокром полу...
   - Кобьет, пол, почему мокрый?
   - Пол мокрый, потому что мы обязаны проводить санитарно-гигиеническую уборку пола каждые двое суток, господин майор.
  Мы поставили табличку "Осторожно! Мокрый пол".
  Но Бонни и Джейн были так увлечены своим побегом, что не обратили на табличку внимания.
   - Вижу, что ты все продумал, Кобьет.
  Быть тебе генералом тайной канцелярии.
  
   - Благодарю за похвалу, сэр Фацет.
  Я ее заслужил. - Широкая улыбка осветила вытянутое лицо рядового. - Но за остальное вы, дон майор должны отвечать.
   - Я - должен отвечать? - Майор напрягся. - Но твой план безукоризненный.
   - План прекрасный.
  Но иногда возникают непредвиденные последствия.
  И эти последствия тоже нужно устранять.
  Безжалостно и бесповоротно, - рядовой Кобьет рубанул рукой по воздуху. - Мы всех устраним...
   - Тише, тише, Кобьет, - майор приложил ладонь к губам рядового.
  Кобьет подобострастно поцеловал ладонь начальника:
  - Дядя Конрад благополучно справился с главарем пиратов Сибелиусом.
  Остальные пираты разбежались.
  Вроде бы - забирай космолет с контрабандой.
  Продавай его на чёрном Галактическом рынке.
  Но...
  Дядя Конрад начал обход захваченного космофрегата главаря пиратов.
  В трюмах в беспорядке валялись: запасные части для космолетов.
  Запасные части - с маркировкой "Собственность Имперской армии".
  Кто-то из хозгенералов продавал военное имущество пиратам.
  Помимо запасных частей лежали горы дорогих персидских ковров.
  В последнее время появилась мода на ковры.
  Каждый уважающий себя владелец звездолета украшал свой космолет коврами.
  Чем важнее владелец, тем ковры дороже.
  Дядя Конрад довольный потирал руки:
  "Это я хорошо зашел.
  Всех контрабандных богатств мне хватит, чтобы безбедно прожить на пенсии".
  Повторяю: дядя Конрад - честный полицейский.
  Если бы пират Сибелиус предлагал ему взятку, то дядя Конрад с негодованием отверг бы ее.
  Космополицейский взяток не берет.
  Но ничейный корабль в космосе - иное дело.
  
  Дядя Конрад неспешно обходил свои богатства.
  Космолет забит полностью. Контрабандой.
  Трюмы ломились от запрещенных в Империи специй.
  Дорогие шелка, мази, средства для похудения и омоложения.
  Склад синтетических дорогих человеческих органов.
  И многое другое.
  Дядя Конрад даже устал.
  Он вытер пот со лба.
  И открыл дверь в последнюю каюту.
  Ох, лучше бы дядя Конрад туда не заходил.
  "Роскошная каюта, - дядя Конрад оглядывался по сторонам. - Контрабандные мрамор и бронза.
  Древнейшие статуи.
  Всюду золото, шелк, серебро".
  "Некоторые недальновидные дальше своего носа не видят, - послышался мелодичный серебряный голосок. - Некоторым важнее содержание, а не форма.
  Они готовы променять девушку на безделушку.
  Но ты не из этих и не из тех, мой герой".
  На шикарной кровати раскинулась девушка.
  Красавица из красавиц.
  Даже в Имперском конкурсе красоты подобных красавиц редко найдешь.
  Девушка была совершенно нагая.
  Если не считать золотых украшений с драгоценными камнями.
  Золотые браслеты на ногах зазвенели, когда девушка раскинула ноги.
  "Ты кто?" - дядя Конрад выхватил табельный бластер.
  "О, мой герой, глаза девушки распахнулись до размера озер. - Какая у тебя большая пушка.
  Ты - отважный.
  Не бойся меня, мой спаситель.
  Я - пленница главаря пиратов Сибелиуса".
  "Я?
  Йа?
  Твой спаситель? - капрал Конрад оглядывался по сторонам. - В спасатели я не записывался.
  Я - полицейский космических войск Конрад".
  "Ты прилетел, чтобы избавить меня от гнусного злодея, - девушка надула губки. - Я - Саломея.
  Главарь разбойников Сибелиус - злодей.
  Он держит меня в ужасном плену".
  "Золотые блюда с изысканными яствами, - дядя Конрад с блюда подхватил крыло запеченной куропатки с шампиньонами. - Роскошь повсюду.
  Золото, драгоценные камни.
  Не похож твой плен на ужасный".
  "Толку мне от этого золота, - девушка фыркнула презрительно. - Оно не мое.
  Все на космофрегате принадлежит пирату Сибелиусу.
  Я - его собственность.
  Я мучаюсь в ужасных страданиях.
  Спаси меня, мой герой Конрад!" - Девушка присела на кровати.
  Колени не сдвигала.
  Протянула к дяде Конраду тонкие руки.
  
  "Я - герой, - дядя Конрад прокашлялся в кулак. - Но не твой я герой.
  Вышло случайно...
  Нет, я долго выслеживал главаря пиратов Конрада.
  Затем героически схватил его.
  Но, к сожалению, до допроса дело не дошло.
  Главарь пиратов Сибелиус убит при попытке к бегству.
  Астероидом в голову убит.
  Нелепая смерть".
  "Ты избавил меня от мучителя, - глазища девушки заблестели. - Теперь, ты, как честный космополицейский, и, как просто человек, обязан взять меня в жены".
  "Но я..."
  "Конрад, не говори того, о чем потом можешь жалеть", - Саломея сошла с ложа.
  Присела у ног дяди Конрада.
  Он поежился.
  Оперся одной рукой о перегородку.
  Навис над девушкой.
  Потом дядя Конрад мне признался.
  Сказал, что разум его тогда раздвоился.
  Одна половина мозга вопила - "Спасайся от девушки, полицейский!
  Сделай с ней то, что сделал с главарем разбойников Сибелиусом.
  Устрани Саломею при попытке к бегству.
  Астероидом в голову устрани".
  Вторая половина мозга возражала сильно.
  И побежала именно вторая половина.
  Она шептала дяде Конраду - "Возьми девушку в наложницы.
  Она не причинит тебе вреда, полицейский капрал Конрад.
  Саломея - всего лишь приложение к богатствам пиратского космофрегата.
  Не упускай свое счастье, Конрад".
  "Выпьем за твою победу, славный герой, - Саломея прошла к мраморному столику.
  Налила из хрустального графина в два серебряных бокала. - Парфенонское вино.
  Сто галактических долларов за миллилитр".
  "Я на службе не пью", - остаток разума подсказывал дяде Конраду.
  Пытался его спасти.
  "Ты уже не на службе, Конрад, - в голосе Саломеи появились истеричные нотки.
  Но девушка профессионально вернулась к добродушию. - Ты меня завоевал".
  "Пожалуй, я воздержусь от спиртного", - дядя Конрад сопротивлялся из последних сил.
  В то же время думал:
  "Дорогущее вино.
  Сто долларов за миллилитр.
  Оно же мое.
  Все на космолете - мое.
  Так зачем же Саломея тратит мое вино?"
  "Я покажу тебе потайной ход, герой Конрад", - Саломея не выпускала бокалы из рук.
  "Я вижу твой потайной ход, красавица.
  Он потайным не выглядит.
  Наоборот..."
  "Шалун, - девушка захихикала. - Потайной ход в подпространстве.
  На астероиде в подпространстве злодей Сибелиус прячет свои сокровища остальные".
  "Остальные сокровища?" - дядя Конрад задрожал.
  
  "Да, мой герой.
  Пират наворовал столько, что нам с тобой на три безбедные жизни хватит".
  "Нам с тобой?
  Но я не собираюсь..."
  "Собираешься, Конрад.
  Конрад, ты собираешься.
  Без меня ты не найдешь тайный проход.
  Да и о другом подумай, капрал полиции".
  "О чем я должен думать?
  Твои сиськи... груди мне мешают сосредоточиться на мыслях".
  "Ха!
  Конрад, ты умеешь говорить приятное девушкам, - Саломея облизнула губки. - Ты мужчина в расцвете сил и лет".
  "Мне скоро на пенсию, в отставку".
  "Тебе понадобится девушка.
  Помощница по хозяйству тебе понадобится, Конрад".
  "Возможно.
  Я думаю о девушках.
  Но не доверяю вам".
  "Конрад, Конрад!
  Ты все равно окажешься с девушкой.
  Рано или поздно.
  Золото развращает.
  Красавица тебя сразу обворует.
  Заберет все твои богатства.
  Скроется с ними в малоизученных Галактиках Империи.
  Ты останешься один.
  Нищий космополицейский на пенсии".
  "А, если не обворует меня девушка?"
  "Обворует обязательно.
  Все девушки только о том и думают, как украсть у мужчины золото.
  Поверь мне.
  Я же тоже - девушка".
  "Что ты предлагаешь, Саломея?"
  "Возьми в жены достойную.
  Честную, умную, красивую.
  Меня возьми в жены.
  Мне много не надо".
  "Но ты же обворуешь меня.
  Сама только что призналась".
  "Я тебя не обворую.
  Я привыкла к золоту на космофрегате Сибелиуса.
  Главарь пиратов ни в чем мне не отказывал".
  "Но ты же сказала, что он - злодей, тиран".
  "Да!
  Сибелиус - злодей, тиран.
  Был...
  Но он пускал пыль в глаза другим пиратам.
  Показывал, насколько он щедрый.
  Одевал меня в драгоценные меха.
  Затем раздевал.
  Забирал все обратно.
  Поэтому я привыкла к роскоши.
  Конрад!
  Я много тебе не буду стоить.
  Кушаю я мало.
  К драгоценностям равнодушна.
  Мне главное, чтобы рядом со мной человек был хороший, достойный.
  Лучше тебя я героя не видела и не найду".
  
  "Ты сказала, что покажешь тайный ход в подпространстве, - дядя Конрад свернул на прежнюю тему.
  Он выигрывал время подумать.
  Соблазнительно, если красавица Саломея погибнет от удара астероида в голову при попытке к бегству.
  Но и в кровати Саломея выглядит не менее соблазнительно.
  Может быть, она права?
  Не нужно искать девушку на стороне, когда под рукой уже есть готовая и преданная. - Я искал на космолете потайное.
  Не нашел".
  "Ты, действительно, везде смотрел, мой милый Конрад?"
  Во всех каютах и трюмах я искал тайное. - Дядя Конрад покраснел.
  Он вспомнил, как неожиданно наткнулся на обнаженную Саломею. - Я даже стучал пальцами по панели управления этого фрегата.
  Думал, что может быть, под ней находится ключ".
  "А... теперь понятно, Конрад".
  "Что тебе понятно, Саломея?"
  
  "Понятно, почему ты сразу не набросился на меня, Конрад", - Саломея отвернулась.
  Делала вид, что ее очень заинтересовала стена.
  "Почему я должен был наброситься на тебя, Саломея?"
  "Потому что я - красивая!
  Обнаженная.
  Ты подумал, что я доступная.
  Но я не она".
  "Ты не красивая?"
  "Я не доступная, Конрад.
  Я бы сопротивлялась.
  Кусала бы тебя.
  Щипала.
  У меня под подушкой кинжал.
  Я бы пронзила тебя кинжалом".
  "Я не набросился на тебя, потому что я - благородный".
  "А я думала, что я тебя не заинтересовала.
  Неужели, ключ от тайников Сибелиуса тебе важнее, чем моя красота?"
  "Почему бы и нет.
  Ключ - одно.
  Твоя красота - другое.
  Не сравнивай несравнимое, Саломея". - Дядя Конрад постепенно погружался в семейную ссору.
  Хотя не был семьей с Саломеей.
  "Знаешь, что, Конрад?
  Почему бы еще? - У девушки округлились глаза. - Я догадываюсь!
  Нет!
  Нет, нет, нет!
  Ни за что!".
  "Что я знаю?"
  "Знаешь, что, Конрад?
  Ты в меня влюбился с первого взгляда". - Саломея прижалась к дяде Конраду.
  "Саломея, - дядя Конрад прокашлялся в кулак. - Я служил в Центре Империи.
  Я знаю, как там живут красивые девушки.
  Кому угодно они улыбаются.
  Признаются в любви.
  Все - ради денег".
  "Я ничего не понимаю, Конрад, - Саломея округлила ротик. - Ты мне не веришь, только потому, что общался с какими-то девками в Центре Империи, - Саломея завизжала. - Не доверяешь мне, потому что обнаружил меня обнаженную на кровати в космофрегате главаря пиратов?
  Какой же ты глупый и жестокий космополицейский!
  Мне обидно до слез".
  
  "Ну, Саломея.
  Не плачь.
  Ты не понимаешь, как ты мне понравилась..."
  "Я все понимаю, Конрад.
  Горькая правда.
  Ты принимаешь меня за одну из тех красоток, которые рыскают в Центре Империи.
  Ищут богатых женихов.
  Я не буду сегодня спать с тобой в одной кровати, Конрад.
  Где ты собираешься сегодня спать?"
  "Я привяжу этот космолет к своему полицейскому космофрегату.
  На буксире оттащу в укромный конец Вселенной.
  Поэтому спать я буду в своем звездолете".
  "Тебе нужно мое тело, Конрад".
  "Нужно, но не сейчас, Саломея.
  Ты же знаешь.
  Но если ты..."
  "Ага, теперь я поняла окончательно, Конрад.
  Сначала ты хотел меня, потому что не мог превозмочь страсть к беззащитной пленнице пирата.
  Ведь у меня самое прекрасное тело в Империи.
  По твоим глазам я видела, что тебя это возбуждало.
  Я нужна была тебе вместо главаря пиратов.
  А теперь я стала предпочтительнее, потому что я знаю потайной ход.
  Слабенькое утешение для меня.
  Ты собираешься буксировать космолет со мной.
  Я - на прицепе?
  Ты считаешь меня девкой, которую можно тащить на прицепе через всю Империю? - Саломея в негодовании зарычала. - Уходи, Конрад.
  Возвращайся к своим девкам".
  "Но..."
  "Оставь меня, Конрад.
  Дай время прийти в себя".
  "Ты сначала покажи мне тайный проход к сокровищам пирата Сибелиуса".
  
  
  
  ГЛАВА 529
  
  ДЖЕЙН И БОННИ
  
  КОНРАД И САЛОМЕЯ
  
   "Ты еще не ушел, Конрад?
  Я ощущаю одновременно облегчение и разочарование.
  Отчаяние готово меня поглотить, Конрад.
  Ты даже не придешь мне на помощь".
  "Саломея!
  Повернись ко мне.
  Выпей свое вино.
  Тебе полегчает".
  "Ненадолго мне полегчает, Конрад.
  Вот, если ты выпьешь со мной".
  "Я же сказал - на службе не пью..."
  
  "Я принесу контрабандный жухрайский сыр.
  И контрабандный жухрайский белый хлеб.
  Не ври только, Конрад, что ты не любишь белый хлеб с сыром".
  "Контрабандные жухрайские хлеб и сыр?
  Я потрясен, Саломея.
  Как же низко должен был опуститься главарь пиратов Сибелиус, чтобы кормил тебя жухрайскими продуктами.
  Они запрещены в Империи".
  "Я вынуждена была подчиниться тирану Сибелиусу.
  Он требовал, чтобы я лакомилась самыми дорогими кушаньями.
  Что может быть в нашей Империи дороже, чем вражеское?
  У врага почему-то всегда вкуснее..."
  "Не лги мне, Саломея.
  Я - космический полицейский.
  Ложь всегда отличу от правды".
  "Ну и, Конрад?"
  "Что - ну и, Саломея?"
  "Видишь в моих глазах ложь?"
  "Хм.
  Блестят твои глаза.
  Ничего в них не могу прочитать".
  "Глаза - не книга, Конрад.
  По глазам видишь, что я говорю правду?"
  "Похоже не правду, Саломея".
  "Тогда попробуй жухрайские контрабандные сыр и белый хлеб.
  Где ты их еще увидишь?
  Ты же - честный космополицейский".
  "Теперь, когда у меня космолет с контрабандой, я могу позволить себя немного отойти от честности", - дядя Конрад сдался на милость красавицы.
  Он принял из ее рук бутерброд с сыром.
  Откусил.
  Затем жадно запихал весь бутерброд в рот:
  "Запретный плод сладок.
  Ничего вкуснее я не кушал".
  "Теперь, когда ты съел вражеское, когда покончил с жухрайским сыром и хлебом, Конрад, никто тебя не побеспокоит.
  Ведь рядом с тобой - я".
  "Я готов принять тебя на любых условиях, - дядя Конрад потянулся к Саломее. - С этого момента многое может случиться. - Дядя Конрад шептал. - Я не уверен, что смогу служить, постоянно одергивая себя.
  Я - почти твой муж, Саломея.
  Нам нечего делить.
  Потому что все - мое.
  Если ты не веришь чужим людям, то поверишь мне.
  Надеюсь, что я не заподозрю тебя в чем-нибудь".
  "У меня нет ответа на эти вопросы, - Саломея приблизила свои губы к губам дяди Конрада. - Я хочу тебя поцеловать, славный мой герой".
  "Целуй!
  Я не запрещаю".
  "Но у тебя губы пересохли, Конрад.
  Все в трещинах.
  Побелели.
  Выпей вина".
  "Ради?"
  "Ради нашего поцелуя, Конрад, выпей.
  И ради здоровья твоих губ.
  Им еще достанется от меня".
  
  "Я пойду на риск, Саломея, - дядя Конрад отхлебнул из бокала. - Даже не стану брезговать твоими губами.
  Мало ли что ты ими делала пару часов назад.
  Может быть, свистела губами..." - дядя Конрад допил вино.
  Тут же упал на пол.
  Руки и ноги не двигались.
  Язык онемел.
  Лишь слух и зрение пока не отключились.
  "Подействовало жухрайское одурманивающее? - Выражение лица Саломеи изменилось.
  Вместо добродушности появилась деловитость. - Старый дурак.
  Возомнил себя супер героем.
  Пытался лишить меня наследства Сибелиуса.
  На готовенькое прилетел.
  Как же трудно стало управляться с самонадеянными стариками.
  Нищие, дряхлые, а строят из себя богатырей. - Саломея подозвала робот-погрузчик.
  Робот натянул на дядю Конрада скафандр.
  Потащил к выходу из космолета. - Соединись с моим Сибелиусом, капрал космополиции, - Саломея открыла люк. - Надеюсь, что и тебя астероид ударит в голову при твоей попытке к бегству.
  Впрочем, я тебе зла не желаю, капрал.
  Ты хотел, как лучше для себя.
  Обо мне теперь не заботься.
  Я - богатая вдова.
  Как бы вдова...
  Сибелиуса нет.
  Тебя - почти нет.
  Я изменю свой ДНК.
  Сменю внешность.
  По поддельным документам буду жить в богатстве и счастье.
  Не ищи меня, горе-космополицейский.
  Не для тебя ягодка созрела".
  Саломея захлопнула люк космолета.
  Отправила дядю Конрада в свободный полет в космосе.
  
  Дядя Конрад потерял сознание.
  Когда он очнулся, первое, что увидел - удаляющиеся огни двух космофрегатов.
  Один космолет - его, второй космолет - пирата Сибелиуса.
  Вернее - бывшего Сибелиуса.
  Теперь Саломея владела двумя космолетами.
  "Саломея мой космолет разберет на запчасти, - дядя Конрад обреченно думал. - Корпус космолета сдаст в переплавку.
  Электронику и гипер двигатель продаст.
  Ничего не останется от полицейского космофрегата.
  Даже, если я выживу...
  Меня отдадут под полицейский трибунал.
  Без космолета дальнейшая моя служба невозможна.
  Меня обвинят в потере Имперского имущества.
  Будут судить за то, что упустил космическую злодейку.
  А ведь я не верил Саломее.
  Но она впихнула в меня это отравленное вино.
  Все так просто.
  Почему?
  Ну, почему я не мог вытолкнуть Саломею в космос?
  А, оказывается, что не могу.
  Красавица меня заболтала.
  Затуманила разум.
  Перехитрила своей наготой.
  Кто не поддался бы на ее очарование?
  Так мне и надо. - Дядя Конрад вертел головой. - Хоть бы запасной комплект кислорода оставила мне.
  И... немного хлеба жухрайского с сыром".
  Вдруг, дядя Конрад обнаружил рядом с собой светящуюся точку.
  Обрадовался.
  Думал, что Саломея брилилант потеряла.
  Но оказался пузырек с таблетками.
  Добрая девушка выбросила из полицейского космолета первые попавшиеся ей таблетки.
  Догадывалась, что полицейский в возрасте нуждается в лекарствах.
  Оказались - таблетки от диареи.
  Вовремя.
  Живот дяди Конрад скрутило от переживаний.
  Через трубку дядя Конрад всосал три таблетки.
  Это спасло его от позора.
  Не страшно умереть.
  Страшно умереть обгадившимся. - Кобьет пристально посмотрел в глаза своего начальника.
   - Кобьет, - майор Фацет погрозил рядовому пальцем. - Я - не твой дядя Конрад.
  И на девушку Саломею, я не похож.
  Не затевай против меня зло.
  Не из-за чего нам ссориться.
   - Так я пойду, - Кобьет кивнул головой в сторону двери. - Этих прикладами в затылок уложу?
   - Звучит жестоко, Кобьет.
  Но не жестче, чем, если бы они нас уложили в гробы.
  
   - Джейн! - Бонни подбежала к столу. - Вареники!
  Настоящие!
  Вкуснотища!
   - Как же ты можешь знать, что вареники вкусные, если ты даже не попробовала. - Джейн присела рядом с Бонни.
   - Видно по их красоте, что они вкусные.
  И запах от них обалденный.
   - Бонни!
   - Да, Джейн!
   - Кажется, что мы съедим все вареники.
   - Обязательно все съедим.
  Ничего не оставим майору и Кобьету.
  Они на нас не обидятся, Джейн.
  Майор и рядовой каждый день, наверно, объедаются варениками с картошкой и укропчиком. - Бонни надкусила первый вареник.
  Закатила глазища: - Объедение.
   - Не могу сказать, как мне хорошо, - Джейн проглотила второй вареник.
  Сначала девушки кушали быстро и жадно.
  Словно боялись, что вареники исчезнут.
  Постепенно насыщались.
  Стали выбирать вареники поинтереснее.
   - Джейн, - Бонни отдувалась. - Я сейчас лопну.
   - Бонни!
  Остались еще пять сочных варенников.
   - Я уже не могу больше есть.
   - Надо, Бонни.
  Надо.
  Неизвестно, когда нас еще покормят.
   - Ты - сержантка, Джейн, - Бонни похлопала ладошкой по животику. - Ты приказала.
  Я обязана исполнить. - Бонни скушала два вареника. - Остальные три - твои.
   - Я осилила только два оставшихся, - Джейн не сводила взгляда с последнего вареника. - Этот разделим пополам, Бонни.
  Мы с тобой все пополам делим.
   - Плохо нам не станет, Джейн?
   - Нам?
  Плохо?
  От вареников?
  Шутишь?
  Мы же с Натуры.
  У нас за один вареник с картошкой и укропом можно купить подержанный космокатер.
  От дорогого плохо не бывает.
   - Тогда, пополам, Джейн.
   - Тогда, пополам, Бонни.
  Девушки скушали последний вареник.
  
   - Бонни?
   - У?
   - Говорить можешь?
   - Почти.
   - Я тоже - почти.
  Помолчали еще несколько минут.
   - Я могу говорить, Джейн.
  Отдышалась.
   - Я тоже могу говорить, Бонни.
   - Что ты хотела сказать, Джейн?
  О варениках?
   - Никогда бы не подумала, что вареники могут надоесть, Бонни.
   - Вареники нам не надоели, Джейн.
  Через час мы снова их захотим.
  Я уверена.
   - Я тоже в этом уверена, Бонни.
  Через час мы с любовью будем думать о варениках с картошкой и укропом.
  Но сейчас я думаю о другом.
   - О компоте думаешь, Джейн?
   - Компот?
  Можно и компот. - Джейн с наслаждением глотнула из граненого армейского стакана. - Вишневый компот.
   - Сладкий компотик, Джейн.
   - Очень сладкий компотик, Бонни.
  Как ты думаешь, Бонни?
   - О варениках с компотом?
   - И о варениках с компотом.
  О них нужно думать.
  Иначе - зачем воевать.
  Солдат должен думать о приеме пищи.
  Но я...
  Бонни?
   - Да, Джейн.
   - Почему майор и Кобьет закрылись.
  Шепчутся за дверями?
  Они от нас что-то скрывают?
   - Скрывают от нас? - На лицо Бонни налетела тучка задумчивости. - Джейн!
  Что майор Фацет и Кобьет могут от нас скрывать?
  От нас скрывать нечего.
   - Может быть, майор и Кобьет знают то, что мы не должны знать?
   - Джейн!
  Если они знают то, о чем мы не должны знать, то, зачем закрылись в комнате и перешептываются?
  Ведь, все равно, они уже знают.
  А, если разговаривают о том, чего не знали, то, как они могут говорить о том, о чем не знают.
   - Военные тайны?
   - Джейн!
  Не может рядовой знать больше тайн, чем положено знать сержантке Имперской армии.
  В любом случае ты обязана знать военных тайн больше, чем Кобьет.
  Он обязан с тобой делиться тайнами.
  Как младший по званию - старшему!
   - Бонни?
   - Да, Джейн!
   - Я поняла!
   - Что ты поняла, Джейн?
  О чем ты поняла?
   - Майор Фацет и рядовой Кобьет хотят взять нас в жены, - Джейн выдохнула.
  
   - Да ты, что Джейн?
  Правда?
   - Очень правда, Бонни!
  Мы - красивые.
  Перспективные.
  У меня звание сержантки.
  Ты - обладательница медали "За Боевые Заслуги".
  Сто процентов, что майор и Кобьет нас делят.
   - Как нас делят, Джейн? - Глазища Бонни засверкали.
   - Нууууу.
  Спорят, кто из нас кому из них достанется.
   - Как же рядовой может спорить с майором, Джейн?
  Не будет Кобьет спорить с майором Фацетом.
   - Ты права, Бонни.
  Как майор прикажет, так рядовой и должен жениться.
  На ком прикажет, на той и женится.
   - По-моему все ясно, Джейн, - Бонни таинственно прошептала. - Не могут они нас делить.
  Во-первых, мы не делимые.
  Мы не делимся.
  Во-вторых, ты выше меня по чину, Джейн.
  Ты - сержантка.
  Поэтому майор возьмет тебя в жены.
  Не будет же майор брать в жены меня - рядовую.
   - Бонни?
   - Да, Джейн.
   - Помнишь, как мы сбежали с лекции по истории в гимназии?
   - Мы часто сбегали с лекций, Джейн.
   - Ну, тогда, когда тайно смотрели запрещенный фильм о любви.
   - Ой, Джейн, - щечки Бонни загорелись смущением.
  Она ущипнула Джейн за попку. - Очень странный фильм, Джейн.
  Даже вспоминать не хочется.
   - Не хочется вспоминать тот фильм, Бонни.
  Но он все равно вспоминается.
   - Да, Джейн.
  Фильм тот вспоминается.
   - Суть того фильма в чем, Бонни?
   - Разве в том фильме о любви была суть, Джейн?
   - Сути, конечно, не было.
  Но то, что можно было бы назвать сутью.
  Тьфу, Бонни.
  Ты меня запутала.
  Вообщем, понятно по фильму было, что хозяин в жены выбирал девушек, которые красивые.
  Не по чину, не по воинскому званию брал девушек в жены.
  А - по красоте.
  Поэтому, господин майор возьмет тебя в жены.
   - Почему майор Фацет меня в жены возьмет, Джейн?
   - Потому что ты - красивая.
   - Йа?
  Да, я красивая!
  Но ты, Джейн, красивее, чем я.
  Ты станешь вдовой майора.
  
   - Почему вдовой?
   - Майор Фацет героически погибнет в бою против - ненавистных нам - жухраев.
  Ты останешься безутешной вдовой.
   - Как это - безутешной, Бонни?
   - Потому что будешь горевать о смерти твоего мужа майора Фацета.
   - Я думаю, Бонни, что я бы не горевала о смерти Фацета.
  Он мне не нравится.
   - Стерпится, слюбится, Джейн.
  В фильме запрещенном о любви и об этом говорили.
  Сначала девушки не хотели становиться женами хозяина.
  Плакали.
  Но потом привыкали к нему.
  Даже радовались, когда он навещал их в клетке.
   - В фильмах часто врут, Бонни, - Джейн произнесла с сомнением. - На то и фильм, чтобы в нем врали.
  Я сомневаюсь, что я привыкну к майору Фацету.
  Он некрасивый и старый.
   - Некрасивый и старый, зато - майор!
   - У меня, значит, муж - майор будет, - Джейн прошипела ядовито, а у тебя - всего лишь рядовой Кобьет?
  Нет уж, Бонни!
  Мы с тобой должны быть одинаковые.
   - Мы и так с тобой одинаковые, Джейн.
   - Ага!
  А, если выйдем за майора и за рядового замуж, то мужья у нас будут разные.
   - Да?
   - Да, Бонни.
  Соберемся мы на вечеринку.
  Или на дружеские шашлыки.
  Майор - мой муж - будет командовать твоим мужем.
  Прикажет - Рядовой Кобьет!
  Принеси мне самый лучший кусок мяса.
  Рядовой Кобьет!
  Подлей мне в бокал.
  Рядовой Кобьет, сделай то, сделай это.
   - Унизительное, Джейн.
   - Да, унизительное.
  А, если майор Фацет прикажет тебе?
  Или мне?
  Мы обязаны будем исполнить приказ.
  Даже, если не захотим.
   - Что майор Фацет прикажет нам?
   - Я не знаю, Джейн, что майору на ум вбредет.
  Захочет похвастаться своей властью.
  Прикажет.
  А, если мы откажемся, то под трибунал нас отдаст.
   - Я не позволю, Бонни, чтобы мой муж майор отдал нас под трибунал.
   - Я тоже не позволю, чтобы твой муж майор Фацет обижал тебя, Джейн.
   - Бонни?
   - Да, Джейн.
   - А, когда мы станем женами адмиралов или генералов, то они тоже будут нам приказывать на вечеринке...
   - Адмиралы и генералы не приказывают своим женам, - Бонни ответила уверенно. - Наоборот.
  Престарелые адмиралы и генералы лебезят перед своими женами.
  Генералы и адмиралы стараются жёнам угодить.
  Помнишь, как капрал Брамс с негодованием рассказывал о генерале Рамиресе и о его жене Кончите?
   - Кончита была на пятьдесят лет младше генерала.
   - Да, Джейн.
  Генерал Рамирес взял в жены рядовую Кончиту.
  Увидел ее на полигоне и влюбился сразу.
  Сразу и бесповоротно.
  Генерал Рамирес подобострастничал.
  Настоящий генерал подлизывался к рядовой!
   - А рядовая Кончита привередничала.
  Ломалась.
   - Недолго рядовая Кончита привередничала и ломалась, Джейн.
  Через час согласилась стать женой генерала.
   - Час на войне - много, Бонни, - Джейн произнесла уверенно. - За час могут убить... или не убить.
   - За час можно подвиг совершить, Джейн.
  И не один подвиг.
   - Генерал Рамирес в тот же день за выдающиеся заслуги повысил свою молодую жену Кончиту до лейтенантки.
   - А за ночь Кончита стала майором.
  После медового месяца майор Кончита получила звание полковничихи.
  Генерал Рамирес произвёл бы ее и в генералы, но ему по чину не положено.
  Генерал может давать только полковничий чин.
   - Не повезло Кончите.
   - Почему не повезло?
   - Если бы она стала женой маршала, то после медового месяца была бы генералом.
  Девушки молчали.
  Завороженные предстоящими перспективами.
  
   - Бонни? - Джейн произнесла таинственно.
   - Да, Джейн!
   - Мы же с тобой решили, что станем женами только адмирала, или генерала Имперского военного космофлота.
  Зачем нам майор и рядовой в мужья?
  Не по правилам!
   - Ты совершенно права, Джейн.
  Будем держать равнение на Кончиту.
   - Сейчас нет адмирала или генерала нам в мужья, Бонни.
  Откажем в женитьбе рядовому Кобьету и майору Фацету.
   - Откажем, Бонни.
  Пусть женятся друг на друге, - Джейн захихикала. - Или выходят замуж друг за друга.
   - Как в том неприличном фильме о любви, Джейн?
   - Как в том неприличном фильме о любви, Бонни!
   - Но, если майор Фацет прикажет, Джейн?
   - Тогда мы...
  Тогда мы сделаем вид, что не слышали приказа, Бонни.
   - Не слышали приказа?
   - Бонни!
  Мы не можем не выполнить приказ.
  Приказ в космосе на войне - есть приказ.
  Но мы можем не услышать приказ.
  Например, нас контузило.
  И мы оглохли.
  На время оглохли.
  Понарошку.
   - Контузило?
  Джейн!
  Чем же нас контузило?
  Здесь нет взорвавшейся бомбы.
   - Бонни!
  Ты бы лишь спорила и спорила со мной, - Джейн надула губки. - Придумай сама, чем нас может контузить.
   - Придумать? - Бонни задумалась. - Джейн?
   - Да, Бонни.
   - Нас не контузило.
  Но мы все равно, как бы оглохнем.
   - Как это оглохнем, Бонни?
   - Мы скажем, что не слышим, потому что наши уши.
  Или что там в них...
  Не слышим, потому что заболели и потеряли слух.
   - Ого, Бонни!
  Ты - умная! - Джейн восхитилась. - Прекрасно придумала.
  Потеряли слух из-за болезни.
  В космосе мы простудились, когда летели в дырявом спасательном космоботе.
  Или на дикой планете нам уши продуло.
   - Так и решим, Джейн, - Бонни захихикала. - Сделаем вид, что увлечены.
  Например, рисуем.
   - На столе рисуем кетчупом, - Джейн потирала ладошки. - Вот тюбик с кетчупом.
  Жалко, конечно.
  Кетчуп вкусный.
  Но ради того, чтобы не стать жёнами майора Фацета и рядового Кобьета мы пожертвуем кетчупом.
  Чтобы не выйти замуж нужно рисковать. - Джейн выдавила на стол красную томатную пасту из тюбика.
  Опустила в лужицу пальчик.
  Начала рисовать на столе. - Бонни!
  Ты тоже рисуй.
  А то майор подумает, что только я одна застудила уши.
  И не слышу.
  А ты - слышишь.
  Поэтому тебя майор возьмет себе в жены.
   - Ой, не хочу в жены майору, - Бонни измазала пальчик кетчупом.
  Рисовала на столе.
  
   - Бонни?
   - Да, Джейн.
   - Ты, что рисуешь?
   - Я рисую битву наших отважных космодесантников с жухраями.
   - Но ты нарисовала только солнышко, Бонни.
  Где жухраи?
  Где космодесантники наши?
   - Я только начала картину, Джейн, - Бонни высунула язычок. - Ты - елку изобразила кетчупом?
   - Елка.
  Под елкой замаскирован танк, Бонни.
   - А где танк?
  Почему его не видно?
   - Танк не видно, потому что он хорошо замаскирован, Бонни. - Джейн с усердием продолжала рисовать кетчупом.
  Открылась дверь.
  Медленно вошел рядовой Кобьет.
  В руках он держал за ствол бластер.
  Кобьет на цыпочках заходил за спину Джейн.
  Бонни наступила на ногу подружки.
  Взглядом показывала на Кобьета.
   - Вижу, вижу жениха, - Джейн чуть слышно прошептала.
  Кобьет остановился за спиной Джейн.
  Поднял бластер.
  Вот-вот треснет прикладом бластера по затылку Джейн.
  Но...
   - Вы пачкаете кетчупом стол? - Кобьет открыл рот от удивления.
   - Мы не пачкаем кетчупом стол, - Джейн забыла, что она ничего не слышит. - Мы рисуем.
  Бонни изображает военно-космическую битву при Канарах.
  Наши доблестные Имперские космодесантники наступают на своих космолетах по всем фронтам.
  Ненавистные жухраи удирают.
  Я же нарисовала танк под елкой.
  Танк замаскирован.
   - Красивое, - рядовой Кобьет забыл, зачем пришел.
  Но майор Фацет напомнил ему.
  Майор выскочил с красным лицом.
  Бластер в его руке мигал подзарядной лампочкой.
   - Кобьет, почему застыл? - майор зловеще спросил. - Почему стоишь?
   - Джейн и Бонни красивое кетчупом на столе рисуют.
  Пальцы в кетчуп обмакивают и рисуют.
  Может быть, они изображают тайные секреты?
   - Кобьет, - майор заорал. - Бей прикладом по затылку.
  Как договаривались.
  Сначала Джейн выруби.
  Потом - Бонни.
   - Прикладом по затылку? - Джейн быстро-быстро моргала. - Кого?
  Нас?
   - Мы - Бонни и Джейн, - Бонни пропищала. - Нас убивают?
   - Ой, - Джейн наклонила головку.
  Приклад бластера просвистел над головой Джейн.
   - Я с первого раза всегда промахиваюсь, - Кобьет извинялся перед майором. - Со второго раза не промахнусь.
  
   - Не будет второго раза, - в руке Джейн хищно блеснул понтовский кинжал.
  Сержантка отрезала приклад бластера.
  Кобьет завороженно смотрел на две половинки своего оружия.
   - Кобьет!!! - майор Фацет истошно вопил.
   - Джейн ножиком мне бластер располовинила, господин майор, - рядовой Кобьет пожаловался. - Порча казенного имущества.
   - Стреляй из дула, Кобьет, - майор навел свой бластер на Бонни. - Дуло у тебя целое?
   - Дуло у меня целое, - Кобьет хотел нажать на кнопку на бластере. - Нет, дон майор Фацет.
  Осмелюсь доложить дула тоже нет на бластере.
  Джейн ножиком покрошила бластер на маленькие кусочки.
   - Тогда я выстрелю, - майор Фацет запыхтел.
   - Мы же хотели оглушить прикладами, - Кобьет заныл.
   - Поступили новые данные, Кобьет.
  Поджарим вражеских шпионок перебежчиц из бластеров... из бластера. - Майор нажимал и нажимал на кнопку. - Что за жухрайство?
   - Сэр майор, - Кобьет задрожал. - У вас в руке только одна кнопка осталась.
  А кнопка без дула и без зарядника не выстрелит.
  
  
  
  ГЛАВА 530
  
  ДЖЕЙН И БОННИ
  
  РАЗОРУЖЕНИЕ ЖУХРАЙСКИХ ДИВЕРСАНТОВ
  
   - Кнопка? - майор Фацет вытянул губы дудочкой.
  Разглядывал под ногами куски бластера. - Невозможно.
  Жухрайки!
  Признавайтесь!
  Что у вас за секретное оружие?
   - Мы не жухрайки, - Джейн выдохнула.
  Поднялась со стула. - Сколько можно повторять?
  Мы - Империйки.
  Мы с Натуры.
  У нас с детства каждый обучается обращению с ножами.
  Ничего удивительного, что мы сейчас бросали кинжалы так, что вы не заметили.
   - Дон, майор, - Кобьет побледнел.
  Потом посинел. - Я забыл напомнить вам, что на Натуре...
  Все мастера кинжала.
   - Почему забыл напомнить мне, Кобьет? - майор Фацет зарычал.
   - Ты сам виноват, майор, - Кобьет показал зубы. - Ты должен был знать, что у каждого натурщика и натурщицы, которые из Префектуры Консолидации Галактик Натура, есть ножик.
   - Но они же голые.
   - Дон майор!
  Загляните в компьютер.
  Там сказано, что натурщики прячут кинжалы так, что и у голого не найти его.
   - Не было у меня времени искать кинжалы у голых девок.
   - Не было времени, - рядовой Кобьет заметил с сарказмом. - Я думал, что на офицерских курсах учат всему.
  Ты должен был знать и предупредить меня, дружище.
   - Кобьет, - майор Фацет выпучил глаза. - Что за тон?
   - Тон, как тон, - Кобьет небрежно сплюнул на пол. - Ты послал меня убить Бонни и Джейн.
  Но чуть не вышло наоборот.
  По твоей вине, майор, девки натурщицы меня чуть не убили.
   - Мы - Империйки, - Джейн пропищала. - Имперцы имперцев не убивают.
  Мы в гимназии проходили...
   - Нас убить? - Бонни икнула.
   - Они уже говорили, что хотели нас убить прикладами бластеров, - Джейн протянула задумчиво. - Или не убить?
  Вы нас за волосы хотели тащить?
   - Чтоооо? - майор и Кобьет вскрикнули одновременно. - Почему за волосы тащить?
  
   - В гимназии на уроке истории учитель Самойленко нам рассказывал, что древние мужчины сначала оглушали древнюю женщину.
  Древняя женщина теряла сознание.
  Мужчина за волосы тащил свою женщину в пещеру.
  Древние не могли договориться.
  У них было все дико, но зато просто.
   - Оглушить?
  Тащить?
  Ничего не понимаю. - Майор Фацет нерешительно топтался на месте.
   - Сначала оглушить, потом - тащить, - Бонни проблеяла. - Вы же хотели нас в жены взять?
   - Мы?
  Вас?
  В жены?
  Взять?
   - Да, - Джейн качнула миленькой головкой. - Вы влюбились в нас.
  В комнате шептались, кто кого в жены возьмет.
   - Мыыыыыы?
   - Но мы не станем вашими женами, - Бонни выпятила грудки. - Мы не слышим вас.
  Мы временно оглохли. - Бонни вспомнила с запозданием. - Последствия переохлаждения на дикой планете.
  Внезапно наступившая глухота. - Бонни замолчала.
   - Господин майор, - Кобьет пятился от стола. - Что будем делать?
   - Молчи, Кобьет.
   - Бонни сказала, что они оглохли.
  Они не слышат нас.
   - Кобьет?
   - Да, дон майор.
   - Хитрые жухрайские диверсантки обманывают нас.
  Они задумали хитрость.
  Но я их разгадал.
  Все они прекрасно слышат...
   - Сэр майор Фацет.
  То мы для вас - диверсантки, то - имперские перебежчицы.
  Определитесь с обвинениями.
   - Змея, - Бонни воскликнула.
  Показала на пол.
   - Где змея? - Джейн запрыгнула на стол.
   - Где змея? - рядовой Кобьет побледнел.
   - Отставить.
  Змея - не положено по Уставу на пограничном космофрегате, - майор Фацет подкрутил ус.
   - Я пошутила, пошутила, - Бонни залилась звонким смехом.
   - Бонни, - Джейн осторожно спустилась со стола. - Ты бы меня сначала предупредила.
  Я испугалась.
   - Джейн?
  Как я могла тебя заранее предупредить, что пошучу.
  Если бы я сказала тебе - Джейн, сейчас напугаю майора и Кобьета придуманной змеей - то они бы услышали меня.
  Шутка не удалась бы.
   - Кобьет, - майор заскрежетал зубами. - Жухрайские шпионки пытаются затуманить нам мозги.
   - Дон майор, - рядовой Кобьет кашлянул в кулак. - Мои мозги уже затуманены.
  Почему я - рядовой - должен терпеть муки?
  Мне по званию не положено следить за шпионами и за перебежчиками.
  Я должен драить полы на космофрегате.
  Если хотите, сэр майор, чтобы я сторожил шпионок жухрайских, то повысьте меня в звании.
  Хотя бы до капрала.
   - Кобьет, - голос майор смягчился. - Ты же знаешь, что я уже отослал рапорт с просьбой от твоем повышении.
   - Не ври, Фацет, - рядовой с презрением снова плюнул на пол. - Я не нашел твой рапорт в папке "Отправленное".
  Ты боишься.
  Ты нарочно держишь меня в рядовых.
  Так тебе удобно, дон майор. - Кобьет снова сплюнул.
   - В космолете не плюются, - Джейн строго произнесла.
  
   - Заткни свой прекрасный ротик, жухрайская шпионка, - майор Фацет заорал на Джейн.
  Даже полиловел от натуги. - Как ты смеешь без моего разрешения вмешиваться в наш разговор.
  Сначала ты должна была спросить меня - Господин майор, разрешите обратиться к рядовому Фацету.
   - Молчал бы ты лучше, дядя, - Джейн играла ножиком.
  Подошла к майору.
   - Каааак?
  Каааак ты смеешь? - майор пятился, пятился.
  Уперся спиной в стенку. - Я выше тебя по званию.
   - Джейн, он прав, - Бонни запищала за спиной подружки. - Фацет - майор.
  Ты - сержантка.
   - Бонни, - Джейн повернулась к подружке. - Я знаю, что я - сержантка имперского космофлота.
  А в том, что Фацет - майор имперских космодесантников - я не уверена.
   - Ты с ума сошла, жухрайская шпионка, - майор зашипел.
   - Сам ты - жухрайский шпион, - Джейн показала майору язычок.
   - Чтоооо?
   - То, что слышал, жухраец, - щечки Джейн порозовели от волнения. - Ты и дружок твой...
  Вы - жухрайские шпионы.
  Нет!
  Вы не просто шпионы жухраев.
  Вы - жухрайские диверсанты.
   - Джейн?
   - Да, Бонни.
   - Это правда?
   - Посмотри, Бонни.
  Я и ты - служащие космофлота Империи.
   - Правильно, Джейн.
  Ты - сержантка армии Имперцев.
  Я - медалистка империйка.
   - Бонни?
   - Да, Джейн.
   - Кто сражается с имперцами?
   - Жухраи сражаются с нами.
   - Кто нас хотел убить прикладами по затылку?
  Кто хотел нас из бластеров сжечь?
   - Фацет и Кобьет на нас напали, - Бонни прошептала. - Вероломно напали.
  Сзади.
  Имперцы честные и смелые.
  Имперцы не нападут сзади.
  Как только мы жухраев сразу не распознали?
   - Я - майор... - Фацет проблеял.
   - Майор, майор, - Джейн похлопала Фацета по левому плечу. - Не возражаю, что ты - майор.
  Но только майор жухрайский.
   - Девочки, вы ошибаетесь, - голос Кобьета дрожал. - Это мы - имперцы.
  А вы - жухрайские шпионки.
   - Чем докажешь, что вы - имперцы?
   - У нас голограммные удостоверения личностей, - майор Фацет высветил голограмму.
   - Подделка - твои удостоверения личностей, - Джейн фыркнула с презрением.
  
   - Может быть, ваши удостоверения личности - настоящие, - Бонни раскачивалась. - Но вы - не вы.
   - Как мы - не мы? - майор Фацет понял, что попал в ловушку.
   - Вы же сами нас научили, что жухраи хитрые.
  Жухраи могли убить настоящих майора Фацета и его подчиненного - рядового Кобьета.
  Вы воспользовались их удостоверениями космодесантников.
  Места приграничные - неспокойные.
   - Вы ошибаетесь, девочки, - Фацет натянул улыбку. - Я могу доказать, что я - майор Империи.
  Я готов даже написать, - Фацет подошел к столу.
  Обмакнул в кетчуп палочку для суши.
  Палочкой написал на столе - Майор Фацет. - Теперь вы мне верите?
   - Не верим, - Джейн забрала у майора палочку.
  Дописала - жухрайский шпион.
   - Майор Фацет - жухрайский шпион, - Бонни прочитала и захихикала.
   - Девочки, - майор находил силы оправдываться. - Мы по-настоящему понравились друг другу.
  Вы это поняли сразу.
  Ну и что, что вы - жухрайские шпионки?
  Вы нам понравились с первого взгляда.
  Как же я был слеп.
  Не разглядел в вас родственные души. - Майор перевел дыхание.
  Подумал:
  "Главное - усыпить бдительность жухрайских диверсанток.
  Потом подсыплю им в компот яд.
  Есть ли на космолете яд?
  Хм?
  Или можно дождаться, когда Джейн и Бонни заснут".
   - Я перебираю в голове все, что случилось за это время, - Кобьет прижался к майору. - Бонни и Джейн!
  Джейн и Бонни!
  Мы вас обвинили.
  Вы в ответ несправедливо обвиняете нас.
  Не так просто сразу разделаться с заблуждением.
  По крайней мере, навсегда.
  Теперь нужно, чтобы вы простили нас.
  И поверили нам.
   - Может быть, уже слишком поздно вам верить? - Джейн надула губки.
   - Для меня мучительна мысль, что красивые девушки нам не верят, - майор Фацет закатил глаза. - Мы живем ради женщин.
  И все же...
  Я так часто разочаровывался в любви, что от нее, возможно, ничего не осталось?
  
   - Ой, Фацет, - Джейн с недоверием покачала миленькой головкой. - Имя свое ты умеешь писать.
  Теперь напиши другое, - Джейн открыла дверь в комнату допросов.
  Подошла к компьютеру: - Набери и отошли рапорт.
   - Йа?
  Ни за что!
   - Дон майор, - рядовой Кобьет произнес с нажимом. - Делай то, что приказывает жухрайская диверсантка.
  Я не хочу по твоей милости умереть.
  Ты уже видел, как Джейн и Бонни разрезали бластеры ножиками.
   - Кстати, жухрайские шпионки, - голос майора стал медовый. - Ножами вы владеет виртуозно.
  Но, насколько мне известно, ни один нож не может разрезать особо прочное дуло бластера.
  Все это подтверждает, что ваши ножи сделаны не в нашей Империи.
  Вы сами себя выдаете ножами, жухрайки.
  Во Вселенной только две силы - Империя и Жухрайская гнилая Империя.
  Если не жухраец, то - империец.
  Если не империец, то - жухраец.
   - Фацет, ты допускаешь, что жухрайская сталь, жухрайские ножики крепче, чем наши, имперские, - Джейн сузила глаза. - Хвалить врага означает - предать свою Империю.
   - Джейн! - Бонни восхитилась. - Ты так ловко ведешь допрос!
   - Я в кино видела, как вести допросы, - Джейн обняла подружку за талию.
   - Я не говорил, что жухрайские ножи крепче, чем имперские, - майор Фацет пыхтел. - Империю я не предавал.
   - Тогда...
  Я запутался, - рядовой Кобьет опустил голову.
   - Прежде всего, я боюсь, что меня отругают за то, что я бесцельно провожу с вами время, - майор Фацет закусил губу.
   - Кто тебя отругает, Фацет?
  Имперцы или жухраи?
   - Вопрос с подвохом.
   - Подвох - это что?
   - Девочки, - майор Фацет шумно выдохнул. - И в этом я должен винить только Кобьета.
  Вы свяжите Кобьету руки.
  Не знаете, что я сейчас чувствую.
   - Ха, Фацет, - рядовой с ненавистью посмотрел на своего начальника. - Ты пытаешься сохранить иллюзию мира и покоя.
  Несмотря на непонимание между нами и жухрайскими шпионками.
  Это непонимание, к сожалению - непреодолимо.
  Гармония нарушена.
  Я вижу не допрос жухраек, а ужас в приграничье. - Подчиненный с вызовом смотрел на своего начальника.
   - Бонни?
   - Да, Джейн.
   - Я ничего не поняла из того, что сказал Кобьет.
  Ты поняла его?
   - Неа.
  Но я поняла другое, Джейн.
   - Что же ты поняла, Бонни?
   - Кобьет хочет нас усыпить речами.
  Помнишь, как на лекциях мы с трудом боролись со сном.
   - Мы щипали друг дружку, Бонни.
  Ущипни меня сейчас.
   - Ущипнула.
  Полегчало тебе, Джейн?
  Спать больше не хочешь?
   - Полегчало.
  Я полна сил.
  Тебя ущипнуть, Бонни?
   - Да, Джейн.
  Ущипни меня за попку.
  Ой, - Бонни вскрикнула. - Ты меня больно ущипнула, Джейн.
   - Не больнее, чем всегда я тебя ущипнула, Бонни.
  Просто тебе так показалось от волнения, что я...
  Хватит, Бонни.
   - Действительно, хватит, - майор Фацет прорычал. - Больше никогда не соглашусь допрашивать девушек.
  Будь они хоть трижды жухрайские шпионки и диверсантки.
  
   - Садись к гала передатчику, Фацет, - Джейн отошла от передатчика.
   - Что ты...
   - Садись, садись, Фацет, - на ладони Джейн тускло блеснул понтовский кинжал.
   - Ну и что дальше? - Майор протиснулся между стулом и столом.
  Пытался удержать последние крохи достоинства.
  Но получалось у него плохо.
  Пальцы дрожали.
   - Набирай послание, Фацет, - голосок Джейн дрогнул.
  Но она кашлянула.
  Голосок вернулся на место.
   - Какое послание?
   - Пиши, Фацет.
  Майор Фацет и его подчиненный рядовой Кобьет оказались жухрайскими шпионами диверсантами.
  А Джейн и Бонни не жухрайки.
  Бонни и Джейн не предавали нашу Империю.
  Они любят Императора.
  Написал?
   - Написал.
   - Теперь отсылай в Тайную Имперскую канцелярию.
   - Но там же поймут, что послание написано под давлением, - майор Фацет побледнел. - Сначала я рапортую, что поймал двух жухрайских шпионок.
  Потом пишу, что вы - не жухрайские шпионки.
  Зато я и Кобьет - диверсанты жухрайские.
  Чушь галактическая.
  Голова не знает, что делают руки.
   - Действительно, - Джейн почесала носик. - Сотри, что написал.
   - С великим удовольствием стираю то, что написал.
   - Фацет, ты без удовольствия стирай, - Бонни пробурчала.
   - Теперь пиши заново, Фацет, - Джейн провела ладошкой по волосам Бонни. - Я - Фацет - жухрайский шпион и диверсант.
  Мой помощник - рядовой Кобьет - тоже жухрайский шпион диверсант.
  Готово?
   - То же самое написано, - Фацет с недоумением смотрел на Джейн.
   - Не то же самое, - Джейн захихикала. - В первый раз о вас было написано.
  Теперь же ты сам признаешься, пишешь о себе и о Кобьете.
  Две большие разницы.
   - Ох, и хитрая ты, Джейн, - глазища Бонни засверкали.
   - Майор, отсылай, - Джейн смотрела на голограмму.
   - Уже послал, - майор Фацет нажал на кнопку.
   - Не послал ты ничего, - рядовой Кобьет заметил со злорадством. - Ты не приложил свой палец к датчику.
  Без отпечатка твоего пальца донесение не улетит.
   - Кобьет? - Майор побагровел. - Тыыы.
   - Я жить хочу, Фацет, - Кобьет отошел от стола. - Когда жухрайские шпионки поймут, что ты обманул их, то ульют нас.
  Порежут на мелкие кусочки.
  Я в твоих играх не участвую, Фацет.
   - Ну и ладно, - майор мстительно заскрежетал зубами. - Приложил палец. - Теперь сообщение отправлено.
  Доволен, Кобьет?
   - Лампочка не мигает, Фацет.
  А...
  Нет.
  Начала мигать лампочка.
  Сообщение доставлено в Имперскую тайную канцелярию.
  
   - Кобьет, - майор Фацет встал из-за стола. - Ты - предатель.
   - Ничем не докажешь, Фацет, что я предатель.
  Ты написал и послал.
  Я тебе ничего не говорил.
  Под присягой доложу, что ни о каком пальце, ни о какой лампочке, ни о каких отпечатках пальца я не говорил.
  Не доказан - не шпион.
   - Ты - нечестный, Кобьет.
   - Лучше быть нечестным, но живым, чем честным, но мертвым.
  Ты сам, ради своего спасения солгал.
  Отправил врунливое послание.
   - На меня надавила жухрайская диверсантка Джейн.
   - Надавила, а ты поддался.
  Ты согласился быть нечестным, но живым, чем честным, но мертвым, Фацет.
   - Бонни?
   - Да, Джейн.
   - Как мы будем охранять майора и Кобьета?
   - А их надо охранять?
   - Нас надо охранять, - майор Фацет даже обрадовался. - Если вы будете нас охранять, то почувствуете ответственность за наши жизни.
  Не станете нас убивать.
  Будете сдувать каждую пылинку с плеча.
  Если на наш космофрегат нападут ваши друзья жухраи, то и от них вы обязаны нас защитить.
   - Мне не нравится охранять, - Джейн почесала носик.
   - Нравится - не нравится, а - охраняй, - рядовой Кобьет добавил важно. - Мы будем удивляться и бояться.
  Вы же - охраняйте нас.
   - Сами себя охраняйте, - Бонни надула губки.
   - Как же мы можем себя охранять, если вы своей диверсией лишили нас бластеров, - майор Фацет развел руками. - Я и Кобьет безоружные.
  Вы же вооружены боевыми кинжалами.
  Требуем соблюдений Конвенции для военнопленных.
  
   - Мы не вооружены боевыми кинжалами, - Джейн покачала миленькой головкой. - Кинжалы и ножи - часть нашей культуры.
   - Ничо се, культура, - рядовой Кобьет расхохотался.
  Словно и не военнопленный. - Кинжалы - часть культуры.
  Ходить голыми - культура.
   - Ходить без одежды - необходимость, - Бонни вздохнула. - На нашей Натуре много ядовитых летающих, ползающих, прыгающих насекомых и змей с ящерицами и пауками.
  Заберется комар под одежду - не достанешь комара.
  А на обнаженном теле видны сразу и клопы, и клещи, и комары и даже змеи.
  Поэтому мы обнаженные.
  У нас генетический код обнаженности.
  Если одеваем одежды, то сразу покрываемся пятнами чесотки и аллергии.
   - Чешется у нас все, - Джейн рассматривала рукоятку своего понтовского замечательного кинжала.
   - Когда я смотрю на вас, то у меня тоже начинает чесаться, - рядовой Кобьет снова захохотал.
   - Мы ложимся спать, - майор Фацет зевнул. - Вам же, жухрайские диверсантки, сон не положен.
  Вы должны бодрствовать у наших кроватей.
  Несите охранную службу.
   - И обязательно кофе и еду в постель, - Кобьет был в ударе.
   - Я не стану прислуживать какому-то рядовому, - Джейн выпятила грудки. - Я - сержантка Империи.
   - Ты будешь прислуживать господину майору, - Кобьет ответил и за майора Фацета. - Мне же Боннечка услужит.
  Правда, моя жухрайская крошка? - рядовой Кобьет потрепал Бонни по щечке.
   - Я обязана положить конец оскорблениям, - Бонни заявила со слезами на глазах. - Джейн!
  Майор и Кобьет над нами издеваются.
  Кобьет, вообще, пробует на нас свои шуточки.
  От его юмора могу умереть.
  Я не хочу, чтобы ты, Джейн, была в опасности.
  Сборище плохих мужчин.
  Они не так невинны, Джейн, как казались раньше.
  Впрочем, и раньше, наверно, было не так просто, как нам показалось.
   - Я руковожу всеми на своем космофрегате, - майор Фацет самодовольно улыбался. - Я ничего не делаю без смысла.
  Плохо, что вы заставили меня силой оболгать себя.
  Я под вашими угрозами написал, что я жухрайский шпион.
  Но, надеюсь, что рапорт мой не дошел до тайной имперской канцелярии.
   - Конечно, рапорт не дошел, - Бонни пробурчала. - У рапорта нет ног.
  
   - Открывайте немедленно, - по люку входного отсека кто-то забарабанил.
   - Гаечным ключом стучат, - рядовой Кобьет произнес со знание дела.
   - Зачем? - майор Фацет побледнел.
   - Войти хотят, - Джейн втянула головку в плечи.
   - Ваши жухраи прилетели вам на помощь, диверсантки? - Майор стучал зубами. - Кто же еще?
  Жухраям нравится морочить доверчивых имперских воинов.
  Вы замолвите за нас вашим диверсантам жухрайским доброе словечко.
  Я и Кобьет были покорные.
   - Майор, за себя отвечай, - рядовой Кобьет расправил плечи. - Я так просто не сдамся.
  Всю жизнь я прятался в тени.
  На службе был в тени твоей спины, Фацет.
  Сейчас у меня появился шанс совершить подвиг.
   - Ого, как ты заговорил, Кобьет, - Джейн восхитилась. - Ты, наверно, знаешь, кто прилетел к нам.
  Даже по стуку сказал, что гаечным ключом долбят.
  Твои друзья жухраи за тобой прилетели?
  Ты сделаешь вид, что сражаешься с ними.
  Работаешь на два фронта, Кобьет?
   - Ты просто завидуешь, жухрайская шпионка Джейн. - Завидуешь мне, потому что я герой.
  Герой - не тот, кто совершил подвиг.
  Герой - тот, кто готов на подвиг.
  Быть всегда готовым на подвиг намного сложнее, чем бездумно ринуться с головой в подвиг.
   - Открывайте, а то мы выломаем люк, - снова по корпусу космофрегата стучали... гаечным ключом.
   - Если бы вы могли, то давно бы выломали, - майор завизжал.
  Испортил о себе впечатление.
  Ведь хотел быть покорным. - Наши имперские космолеты крепкие.
  Не то, что ваши жухрайские консервные банки.
   - Мы не жухраи, - датчик хриплым голосом засмеялся. - Мы - Имперская военно-космическая служба исполнения наказаний.
  Назовитесь.
   - Сначала вы назовитесь, - майор и рядовой Кобьет переглянулись. - Вы - первые.
   - Вы тупые?
  Да? - Голос я явным акцентом Северо-Восточного сектора Центральных Галактик. - Мы же уже назвались. - Мы - Имперская военно-космическая служба исполнения наказаний.
   - Ваши имена, должности? - майор Фацет вытянул шею.
  Словно через перегородки мог увидеть пришельцев.
   - Наши имена и должности - военная тайна, - динамик закряхтел. - Мы даже в масках служим.
  Чтобы никто наши лица не распознал.
   - В масках разбойники ходят, - Бонни тонко пропищала.
   - Судя по голосу, ты - Бонни, - передатчик обрадовался. - Бонни!
  Медалистка Бонни.
  Обладательница медали За Боевые Заслуги.
  Бонни!
  Пожалуйста, открой люк.
  Ты же - солдатка.
  Прояви смекалку.
   - А вы сами не можете открыть? - Бонни распахнула глазища. - Странные вы какие-то исполнители наказаний.
  Может быть, вы обманываете нас.
  Вы - жухрайские шпионы?
   - Бонни! - за люком начали переругиваться. - Мы бы открыли.
  Вырезали бы бластерами дверь.
  Но наше первое правило - не портить Имперское имущество.
  Космофрегат принадлежит нашему доблестному Космофлоту.
  Поэтому лучше ничего не ломать.
   - Ломать - не строить, - Бонни согласилась.
   - Бонни? - Донеслось вкрадчивое из передатчика. - Рядом с тобой нет кого-нибудь поумнее.
  Майор Фацет и рядовой Кобьет уже показали, что они не...
  Позови к рупору сержантку Джейн.
  Сержантка должна быть умной.
  Так в уставе написано.
  Сержантка - пример для рядовых космодесантников и капралов.
   - Здесь нет никого умнее, чем Бонни, - Джейн пропищала. - Бонни - моя подруга.
   - Мы ошиблись, Джейн, по поводу твоего ума, - за люком загрохотало. - Будем вышибать дверь. - Переговаривались снаружи недолго. - Холодно в открытом космосе.
  Наши скафандры не рассчитаны на долгое пребывание вне космолета.
  Мерзнем.
  Сейчас тараном дверь вышибем.
  Станкевич, неси бревно.
   - Бревно? - Майор Фацет сорвался с места. - Не ломайте мой космофрегат.
  Я за него отвечаю.
  Кто бы вы ни были - открою входной люк.
  Даже жухраям... - Майор потянул за красный рычаг.
  Засвистел воздух в переходной камере.
  
   - Давно бы так, - через пару минут в космолет ввалились пять воинов. - Майор Фацет, благодарим за службу.
  Вы согласились сотрудничать.
  Имперская военно-космическая служба исполнения наказаний отметит вашу помощь в рапорте.
  Вам смягчат наказание. - Пришелец защелкнул на запястьях майора наручники
  
  
  
  ГЛАВА 531
  
  ДЖЕЙН И БОННИ
  
  СЛЕДСТВИЕ ПОКАЖЕТ
  
   - Какое наказание? - майор икнул.
  Поднял руки.
  Вытаращил глаза на наручники. - Я не виновный перед нашим Императором.
   - Слава Императору, - все воскликнули.
  Потом двое исполнителей подошли к Кобьету:
   - Рядовой Кобьет!
  Следствие покажет.
  Но пока, просьба не сопротивляться.
  Где ваш бластер?
   - Бластер - они изрезали ножами, - Кобьет злорадно кивнул в сторону Бонни и Джейн. - Они - жухрайские шпионки и диверсантки.
   - Разберемся, - щелкнули замки наручников. - Вам, рядовой Кобьет, тоже зачтется сотрудничество.
  Возможно, что вы избежите позорной казни.
   - Казнь? - Кобьет и майор Фацет воскликнули одновременно.
   - Жухрайские диверсантки заставили меня послать ложный рапорт, - майор жадно хватал воздух.
  Мы не шпионы жухрайские.
  
   - Тише, тише, майор, - вошедший похлопал майора по правому плечу. - Все сначала так говорят, что невиновны.
  Но под пытками сознаются, что предали нашего Императора.
   - Под пытками?
   - Шутка!
  Имперская военно-космическая служба исполнения наказаний никого не пытает.
  Мы же не жестокие жухраи.
  Мы добываем правду мягким путем.
   - Мягким путем через заднепроходное отверстие? - рядовой Кобьет задрожал. - Я слышал о методах допросов...
   - Ты слишком много знаешь, рядовой Кобьет, - скафандр исполнителя наказаний загудел.
   - Масками скрываете лица под шлемами, - Бонни прищурилась. - Может быть, вы - жухраи.
   - Кто мы - мы сами не знаем, - дула бластеров нацелились на Бонни.
   - Осторожно!
  У жухрайских шпионок удивительные ножи.
  Ножи режут сверхпрочную сталь бластеров.
   - Правда? - Под скафандрами заинтересовались. - Мы знаем, что все натурщики и натурщицы носят с детства с собой кинжалы.
  Но, чтобы кинжалы резали сталь Имперских бластеров - в первый раз слышим.
   - Прошу отметить в рапорте и это мое сотрудничество, - майор Фацет торопился.
   - Да.
  Подтверждаю.
  Бластерами Джейн и Бонни разрезали наши бластеры, - рядовой Кобьет икнул.
   - Ямахито, что у вас? - замигал лазер передатчика на скафандре одного из исполнителей. - Почему так долго?
  Мы еще должны лететь за дезертиром в Южный сектор.
   - Господин Хиндзмараули, - исполнитель Ямахито подобострастно вытянулся. - Слишком сложная спец операция у нас.
  Четверо подозрительных.
  В данный момент обыскиваем сержантку и медалистку.
  На пример наличия у них боевых кинжалов.
   - Пошевеливайся, Ямахито.
  Ром стынет. - Лазер передатчика отключился.
   - Слышали все? - Ямахито - понятно, что он главный в группе захвата - рявкнул на подчиненных. - Заберите кинжалы у Джейн и Бонни.
  Ищите лучше.
  Натурщики мастерски прячут свои кинжалы.
  
   - Слушаемся, дон Ямахито, - к Бонни и Джейн бросились.
  Взъерошили им волосы.
  Заглядывали во все щели.
  Осматривали подошвы ног.
   - Фацет, - рядовой Кобьет захихикал. - Почему мы не додумались обыскивать голых девушек?
  Интересно же.
   - Интересно тебе в камере будет, рядовой Кобьет, - Ямахито все же услышал.
   - Осмелимся доложить, сэр Ямахито, - через пару минут обыскивающие доложили. - Никаких признаков кинжалов или ножей на подозреваемых Джейн и Бонни не обнаружено.
  Найдены только обнаженные тела.
   - Я и не думал, что мы что-то найдем, - Ямахито развернулся. - Натурщики мастерски прячут свои кинжалы.
  Ножики сейчас где-то летают.
  Невидимыми возвращаются.
  А натурщицы их снова отправляют в полет.
  Мы не нанимались искать кинжалы.
  Наша задача - привести подозреваемых на линкор.
  Пусть дознаватели о кинжалах натурщиков заботятся. - Ямахито рявкнул.
  Судя по всему, у исполнителей и дознавателей Имперской военно-космической службы исполнения наказаний нет особого доверия друг к другу.
   - Господин Ямахито, - рядовой Кобьет подбежал к исполнителю. - Почему меня и дона майора заковали в наручники, а Джейн и Бонни - жухрайские шпионки - идут свободно?
   - Спасибо за замечание, - из скафандра донесся хриплый смех. - Рядовой Кобьет.
  Мы - исполнители - считаем ниже своего достоинства бояться голых девок.
  Как-нибудь отобьемся от них.
   - Напрасно вы так думаете, дон Ямахито, - рядовой Кобьет обиделся. - Джейн и Бонни - особо опасные жухрайские шпионки.
   - Тем более, Кобьет.
  Империец жухрайскую шпионку не испугается.
  Мы - сила.
   - Жухраи - слабость! - Джейн с готовностью повторила фразу с плаката.
   - Сержантка Джейн, - Ямахито обнял Джейн за плечи. - Откровенно признаюсь.
  Никак не могу видеть в обнаженных девушках своих врагов.
  Но нашим военноначальникам виднее. - Ямахито вздохнул. - Вы только никому не рассказывайте, что мы на вас и у вас не нашли ваши ножики.
  Пустяки, но неприятно нам будет.
  Скажем так, что мы не обыскивали.
  Торопились.
  А ножик?
  Ножик что?
  Бластер ножа не боится.
  Свои подозрения тоже держите при себе.
  Вас все равно разоблачат наши дознаватели.
  Узнают всю правду.
  Даже ту правду, которой нет.
  Вы не подвергнете опасности имперцев.
  Вы не выйдете сухими из воды.
  Поэтому сочувствовать вам я не могу себе позволить.
  Может быть, некоторые ошибаются, что вы предали нашего Императора...
   - Ваша решимость, дон Ямахито, нас радует, - Бонни пропищала.
  
   - Жухрайских шпионок надо остановить, - майор Фацет зашипел. - Я доложу в тайную имперскую канцелярию.
  Доложу, что вы слишком мягкие с жухрайками.
   - В тюремной камере, куда тебя поместят, господин майор, - дон Ямахито ответил с усмешкой, - нет гала передатчиков.
  Никому ты не доложишь.
  В настоящий момент ты и твой помощник рядовой Кобьет считаетесь жухрайскими диверсантами и шпионами.
  Ты сам об этом сообщил в момент откровения.
  Даже палец свой приложил...
  Тьфу...
  Не палец...
  Отпечаток пальца.
   - Йа...
  Не... - Майор Фацет проблеял.
   - Ты.
  Да. - Ямахито поднял рычаг выходного шлюза.
   - Господин Ямахито, - один из исполнителей козырнул. - На столе остался ужин.
  Вареники кто-то успел съесть.
  Но курица с горошком, плов и борщ...
   - Курицу, плов забери, Труфальдино, - Ямахито понял с полуслова. - Борщ оставь врагу.
  Расплескаем борщ.
  Измажемся красным.
  Наши подумают, что нас ранили.
  Остальное - по возможности соберите.
  Все равно ужин пропадет.
  Штатские его растащат.
   - Кнедлики и пудинг?
   - Я же приказал - все съестное заберите, - Ямахито крикнул. - Или будете ужинать казённым сухпайком номер тринадцать. - Ямахито первым вошел в припаркованный космобот.
  Лязгнула решетка.
   - Мальчики садитесь напротив девочек, - исполнители завели Джейн, Бонни, майора Фацета и рядового Кобьета в перевозку заключенных.
  Закрыли решетку.
   - Господин майор, - рядовой Кобьет произнес с завыванием. - Оглядываюсь на свое прошлое.
  Оно - безукоризненное.
  Я не совершал ошибок.
  Был крайне осторожен.
  Но всего лишь одну ошибку совершил.
  Согласился подобрать Джейн и Бонни со спасательного жухрайского челнока.
  Если бы мы пролетели мимо...
  Не было бы этого ужаса.
  Сейчас наслаждались бы вдвоем королевским ужином.
   - Я тоже считаю ошибкой, - майор Фацет пробурчал. - Бес славы меня обуял.
  Я думал, что меня наградят за поимку жухрайских шпионок.
  Лучше бы я сидел тихонько в уголке.
  Не вылезал бы из нашего уютного космолета.
  Мы не смогли себя обезопасить, Кобьет.
  Совершали одну ошибку за другой.
   - Мне жалко вас, - Джейн пропищала. - По нашей вине вы попали в беду.
  А мы - по вашей вине оказались в беде.
  
   - Твоя правда пугает меня, Джейн, - майор Фацет провел ладонью по подбородку. - Но сейчас я тоже сочувствую вам.
  Общая беда сближает.
  У нас уже не будет прежней жизни.
  Вы должны были одни лететь и лететь в космосе.
  Жухрайские вы шпионки, предательницы ли нашего великого Императора, или просто оказались не в том месте, не в то время.
   - Я ничего не поняла, - Джейн пожала плечами. - Нам, наверно, много не разрешат.
  Но я думаю, что все военная служба должна состоять из недоразумений.
  На войне не бывает правильных и однозначных решений.
   - Джейн?
   - Да, Бонни.
   - Ты говоришь, как сержантка.
   - Я и есть сержанта.
   - Девочки, расслабьтесь, - майор Фацет поднял подбородок. - Горечь поражения не так страшна, как кажется.
  Есть сахар, а есть и горчица.
  Одно другое дополняет.
   - Господни майор... - Кобьет вытер ладонью слезы.
   - Кобьет.
  В тюрьме можешь называть меня по имени.
  Без майора.
   - Фацет.
   - Да, Кобьет.
   - Может быть, дознаватель поймет, что мы не виноваты?
  Перед нами извинятся.
  Отпустят нас обратно на наш космофрегат.
   - Кобьет, Кобьет, - майор ласково улыбнулся. - Я бы взъерошил твои волосы.
  Но руки наручниками заняты.
  Никто не будет с нами разбираться.
  Имперская военно-космическая служба исполнения наказаний и имперская тайная канцелярия загружены работой.
   - А как же правда? - Бонни от усердия высунула язычок.
   - Правда где? - Майор Фацет засмеялся. - Правда не ляжет с тобой, пока Джейн спит рядом.
   - Что за намек? - Джейн сдвинула брови.
   - Джейн, прости, вырвалось, - майор покачал головой. - Я хочу быть вежливым.
  Но все время думаю о ни о чем.
  Хотите знать, как нас будут судить?
  Как станут допрашивать?
  Какое решение вынесет военно-космический трибунал?
   - Хотим! - Джейн, Бонни и Кобьет ответили сразу.
   - Кобьет, за нас с тобой сначала скажу, - майор Фацет все же умудрился дотронуться до коленки боевого товарища. - Донесения, рапорты - все потеряют.
  Бывает так, что человека сажают по одному делу, а судят - совсем по другому.
  Ловят, например, вора.
  Он космолет украл.
  Военные полицейские составляют рапорт.
  Украл космолет.
  Потом дознаватель быстро просматривает дело вора.
  Пропускает слово - космолет.
  У дознавателя дел по горло.
  Из пыточной вор космолетов выходит, как просто вор.
  Дальше идет разбирательство по делу о воре.
  Воры разные бывают.
  В конце концов, его отпустят.
  Потому что вор скажет, что был голоден.
  Украл кусок хлеба из солдатской столовой.
  Вот так из грабителя космолетов он превратится в обыкновенного безопасного воришку.
  Или, наоборот.
  Украл бластер.
  А бластер оказался трофейный, жухрайский.
  Не воровство уже будет считаться, а измена нашему Императору.
  Воришку казнят.
  Расстреляют в открытом космосе.
   - А нас? - Рядовой Кобьет заикался от волнения.
  
   - А нас?
  Ананас! - Майор боднул головой в плечо рядового Кобьета. - Я тебе доверяю, Кобьет.
  Сколько гиперпространств мы с тобой прошли вместе...
  Ты уверен, что не предашь меня?
   - Не предам.
   - Предашь, предашь, Кобьет.
  Сам не догадываешься.
  Дознаватели очень изощренные.
  Наговоришь и оговоришь себя и меня.
  Но знаешь, что, Кобьет?
   - Не знаю, что, Фацет.
   - Сила опыта моего в том, что я готов к любому предательству со стороны.
  Я могу многое изменить.
  Сам затею чертовщину и свистопляску.
  Я признаюсь на первом же допросе, что напился до беспамятства.
  Выпил много вина.
  Дальше не помню.
  Наверно, в пьяном угаре шутки ради сам на себя и на тебя составил донос, что мы жухрайские шпионы.
  Так проще, Кобьет.
  Участие Джейн и Бонни в нашем деле только усложнит все.
  Пьяный офицер.
  Разве можно судить майора за пьянство?
   - Пьянство во время службы считается серьезным преступлением, - Бонни прижалась к Джейн.
   - Конечно, конечно, деточка, - майор Фацет ласково смотрел на груди Бонни.
  Они заметно увеличились от волнения. - По Дисциплинарному уставу военно-космических имперских сил пьянство - недопустимо во время службы.
  Но кто в армии не пьет?
  Помянуть боевых товарищей космодесантников.
  В праздник поднять рюмку за нашего Императора!
  Причина найдется.
  Трибунал будет ко мне снисходительным.
  Даже, если ты, Кобьет, обвинишь меня во всех бедах, то космический полевой суд меня простит.
  Ну, как простит...
  Разжалуют меня до лейтенанта.
  Или даже в рядовые.
  Отправят на дальние астероиды окопы рыть.
  Дело в том, Кобьет, что за нас решили.
  Слишком долго мы расслаблялись на спокойной службе в нашем космофрегате.
  Многие завидовали.
  Вот и отняли у нас службу и фрегат.
  Воспользовались моментом, когда мы рапортовали о жухрайских шпионках.
  Нашли причину нас изгнать.
  Могли обвинить меня в пьянстве, в тупости, в несоответствии...
  В армии всегда ведутся свои, внутренние бои.
  Я думаю, что Джейн и Бонни тоже - участники невидимого фронта.
   - Мы - участницы невидимого фронта? - Джейн быстро-быстро моргала.
   - Конечно, девочка, - майор усмехнулся. - Вы же признались, что за вами кто-то загадочно погнался.
  Вы спасались в космоботе.
  Вас подбили.
  Значит, вы - участницы чьей-то игры.
  Даже не пытайтесь узнать.
  Корни могут уйти далеко...
   - Корни?
   - Так говорят, что корни.
  Вас девочки не расстреляют.
  Не казнят.
  Слишком вы... интересные во всех смыслах.
  Вами будут долго играть.
  Может быть, вы станете генеральшами или адмиральшами космофлота.
  А может быть, вас тайно отвезут на дальнюю планету.
  И будут держать в резерве.
   - Персики? - Бонни облизнулась.
   - Что персики? - Майор Фацет выпучил глаза.
  
   - Будут на дальней планете персики?
  Без персиков не интересно и голодно находиться в резерве.
   - Я о войне, а ты, Бонни, о персиках думаешь.
   - Я всегда о персиках думаю, господин майор.
   - Фацет, а Фацет, - рядовой Кобьет оживился. - Если тебя разжалуют до рядового...
  То может так случиться, что я тобой буду командовать.
   - Может и так случиться, командир Кобьет, - майор ответил неохотно. - Но особо не надейся.
  Хотя, в армии всякое случается.
   - Фацет, ты уверен, что нас не казнят?
   - Ха, Кобьет.
  Ну, подумай.
  В армии каждая боевая человеческая единица важна.
  Людей не хватает для борьбы с жухраями.
  Мы попросимся на фронт дальних Галактик.
  Скажем, что хотим своей кровью искупить свою вину.
  Какая вина?
  Не важно.
  В трибунале нельзя оправдываться.
  Это злит космических судей.
  Признаемся, что виновные.
  Нас и отправят дальше служить.
   - В космодесантных войсках права равные, - рядовой Кобьет произнес задумчиво. - Равные права, но звания разные.
  Был у меня товарищ Мельбурн.
  Мы вместе в космодесантники записались.
  Из одной деревни мы.
  Стали нас после учебки по космическим полкам распределять.
  Я сразу записался в показательный полк.
  Думал, что быстро вырасту в нем в звании.
  Мельбурн записался в спец роту.
  Я уговаривал, уговаривал товарища.
  Убеждал, что спец роту бросят на особо важное задание в тылу врага.
  Смертельно опасно служить в спец роте.
  Но Мельбурну было все равно.
  Оказалось, что я ошибся с выбором своим и Мельбурна.
  Мой показательный полк оказался... показательным.
  С утра до вечера мы красили космофрегаты и линкоры.
  Я краской провонял.
  Драили шелком поручни в генеральских космофрегатах.
  Через месяц я случайно встретил своего товарища Мельубурна.
  С трудом узнал его.
  Как и он меня.
  "Кобьет, - Мельбурн мне дорогу перегородил собой. - Ты похудел.
  Кожа да кости.
  Я тебя с трудом узнал".
  "Я тоже тебя не узнал бы, Мельбурн, - я удивляюсь. - Если бы ты меня не окликнул по имени.
  У тебя живот выпирает.
  Щеки круглые, румяные.
  Вид самодовольный.
  Форма щегольская.
  Сшита по особому заказу".
  "Для нашей спец роты выделен особый портной - кутюрье". - Мельбурн на меня снисходительно смотрит.
  Сигарой угостил.
  "Ого!
  Сигара редкая, дорогая.
  Из Кубинских префектур Галактик?"
  "Три доллара за штуку сигары", - товарищ меня снисходительно по плечу похлопал.
  "Как же ты так вырос, господин капрал Мельбурн? - я заметил капральский чин у своего товарища. - Вошел в милость своего начальника?"
  "Неа, Кобьет.
  Мы - сами себе начальники.
  Хотя, в нашей спец роте не запрещены любые контакты между мужчинами и женщинами, мужчинами и мужчинами, женщинами и женщинами.
  Ты не подумай плохое, Кобьет".
  "Как же я - ниже стоящий по званию - могу подумать плохое о вышестоящем?"
  "Кобьет.
  У нас есть маленькая возможность сохранить нашу дружбу.
  Но завтра, возможно, придется расстаться с ней навсегда.
  Слишком стремительный карьерный рост в нашей спец роте.
  Я не знаю, в каком чине завтра проснусь.
  С другой стороны, я понимаю, что должен жалеть тебя.
  Невозможно уничтожить то, что появилось не по моей воле".
  "А конкретнее, проще, господин капрал?"
  Я называл своего товарища по званию.
  Надеялся, что Мельбурн похлопает меня по плечу.
  Скажет - Какие условности, Кобьет; зови меня, как и прежде своим товарищем.
  Но Мельбурн не похлопал.
  Не разрешил называть его товарищем.
  "Проще?
  Мы думали, что спец рота - нечто страшное.
  Угрюмые космодесантники.
  Каждый день у них смертельно опасные полеты и залеты.
  Но оказалось...
  Мы коров выращиваем на дикой планете.
  Мясо отправляем в офицерские столовые.
  Занятие не только спокойное, но и крайне выгодное.
  Офицерские жены, генеральские дочки за мясом на закупки к нам прилетают.
  Ну, и само-собой.
  Денег у нас - горы.
  Я даже могу генералу отказать.
  Прикажет генерал прислать ему говяжью вырезку.
  А я - нет, господин генерал.
  Вырезка закончилась.
  Мы вчера всю вырезку господину маршалу отправили.
  Остались только говяжьи ребра.
  Генерал, если не дурак, то поймет.
  Пришлет к нам своего адъютанта.
  Или, как я уже говорил, дочку или жену.
  Монеты золотые, как и женщины - всегда в цене".
  "Не смею вас задерживать больше, дон капрал, - я заскрежетал зубами.
  Поклонился. - Честь имею".
  Зависть черная меня съедала.
  Я три дня после встречи в горячке пролежал.
  Думал, что не выживу.
  Настолько обзавидовался товарищу.
  Потом я поумнел.
  Понял, что Мельбурн не виноват в своем счастье.
  Он же самоотверженно записался в спец роту.
  Думал, что там погибнет героем.
  А оказалось - на пользу пошла ему спец рота.
  С коровами, а не с жухраями они воюют.
  Я же, наоборот, выгоду для себя искал.
  Но получил только ведро краски в руки. - Рядовой Кобьет обижено засопел.
  
   - Зато ты живой, Кобьет, - майор Фацет заметил философски.
   - Фацет, причем здесь живой, или не живой? - рядовой Кобьет поднял брови. - Я о своем товарище рассказывал.
   - В твоем рассказе, Кобьет, и ты присутствовал.
  Тогда был живой.
  Сейчас - живой.
  Радуйся.
   - Ты прав, Фацет, - Кобьет неожиданно согласился с бывшим начальником. - Трудно уйти от себя.
  Тем более что мы с тобой вдвоем хотим ускользнуть.
  Возвратиться бы сейчас на свою кровать.
  И, чтобы - никто не разбудил.
   - Я могу дать тебе снотворное, Кобьет.
   - Нет, Фацет.
  Я без снотворного крепко сплю.
  Ты же это знаешь...
  Мой организм молодой, крепкий.
   - Мой организм - не молодой, не крепкий, - майор Фацет невесело засмеялся. - Но я все равно хочу вернуться в строй.
   - А я люблю встречать вечер не в космосе, а на планете, - в разговор неожиданно влился один из охранников. - И обязательно, чтобы планета была со своей луной.
  Медленно появляется луна.
  В детстве я боялся, что луна упадет на меня.
  И сейчас немного побаиваюсь.
  Если рядом со мной кто-нибудь спит, то я стараюсь спрятать голову у него или у нее на груди.
  Так мне спокойнее.
  Утром я с удовольствием наблюдаю, как луна уходит за горизонт.
  Однажды моя любовница покинула меня до наступления темноты.
  В руках женщина несла что-то непонятное.
  Я переходил от окна к окну.
  Смотрел девушке вслед.
  Я прятался за занавески.
  Потому что я заподозрил неладное.
  Затем я надел темный плащ с капюшоном.
  Побежал за своей любовницей.
  Много раз я терял ее из виду.
  Но находил по следам на песке.
  Девушка пришла к реке.
  Зажгла фонарь.
  Придерживала юбки.
  Обошла фонарь кругом.
  Я радовался, что одет в черное.
  В ночной тени деревьев меня не было заметно.
  Да и мои мягкие тапочки не скрипели на прошлогодних листьях.
  Девушка разделась.
  Остановилась около огня фонаря.
  Я чуть с ума не сошел от нахлынувших чувств.
  Я знал свою любовницу до черточки, до каждой точки на обнаженном теле.
  Но ночью в игре света девушка выглядела совсем другой.
  Она пьянила меня и манила своим видом.
  Словно колдовала.
  Будто я увидел свою любовницу голую в первый раз.
  Обнаженная моя подруга с фонарем подошла к воде.
  Поставила фонарь на мокрый камень.
  Я видел подругу издалека.
  Вышел и сидел на берегу.
  Девушка была слишком занята собой, чтобы обращать на что-то внимание.
  Она вошла в речку.
  Даже не оглянулась на берег.
  Я замычал от возбуждения.
  Хотел свою подругу, как никогда раньше никого не хотел.
  Она казалась речной нимфой.
  Я побежал к берегу.
  Неожиданно оступился и упал в яму.
  Не успел ни закричать, ни ухватиться за сук.
  Я ударился головой о камень на дне ямы.
  И потерял сознание.
  Впрочем, я очнулся довольно быстро.
  Осторожно выглянул из ямы.
  Моя подруга еще купалась.
  По воде от нее расходились огненные круги.
  Луна и фонарь играли светом в ночи.
  Я выкарабкался из ямы и побежал домой.
  Не знал, на что рассчитывал.
  Дома я привел себя в порядок.
  Разделся и залез в кровать под одеяло.
  Не выдержал.
  Вскочил с кровати.
  Голый метался из угла в угол.
  Время тянулось бесконечно долго.
  Вдруг, я услышал негромкий стук каблучков по лестнице.
  Я замер от страха.
  Моя любовница дернула за ручку.
  Я забыл, что закрыл за собой дверь на замок.
  "Тарифф, - а мое имя - Тарифф, - впусти меня. - Подруга позвала. - Наверно, замок сам защелкнулся".
  "Куда ты ходила?" - Я открыл дверь.
  Прижался спиной к стене.
  
  
  
  ГЛАВА 532
  
  ДЖЕЙН И БОННИ
  
  РАССКАЗ ИСПОЛНИТЕЛЯ
  
   "Зачем ты спрашиваешь меня, Тарифф?"
  "Опасно одной ночью бродить".
  "Вчера я тоже уходила, Тарифф.
  Ничего со мной не случилось".
  "Вчера погода была другая. - Я долго молчал.
  Затем проговорил так тихо, что подруга напряглась, чтобы меня услышать. - Другая ночь".
  "Я люблю купаться в ночной реке.
  Вода нежно ласкает мою шелковую кожу.
  Я получаю огромное удовольствие от купания в ночи".
  Веселое выражение лица моей подруги поколебало мою стойкость.
  Я, как тасманский дьявол, набросился на свою подругу.
  Прижался губами к ее губам.
  Обо всем забыл.
  "Тарифф, - моя подруга удивилась. - Меня не было всего лишь час.
  Ты за это время озверел.
  Изголодался".
  "Прозерпина, я люблю тебя, - мои руки ласкали ее.
  Губы я отвел не раньше, чем она почти не задохнулась от моего поцелуя. - Я тебе верю, Прозерпина.
  Никогда не усомнюсь в твоих словах и делах".
  "Ты?
  Ты любишь меня, Тарифф?
  Но я же замужем.
  Я с тобой ради денег.
  Хотя, конечно, в любовь верить приятно".
  "Прозерпина, - я сошел с ума. - Я возьму кредит.
  Куплю планету для нас.
  Завтра я украду тебя у твоего мужа.
  На новеньком звездолете увезу тебя на планету нашей мечты. - Я взял ее лицо в свои ладони.
  Смотрел в ее глаза, чтобы она мне поверила. - Прозерпина!
  Я безумно хочу тебя.
  Ты согласна бросить мужа и стать моей женой?"
  "Тарифф!
  Если ты меня любишь, то должен на меня иметь деньги.
  Иначе оставь меня.
  Я не могу радоваться, если у меня нет денег.
  Я все время отвлекаюсь".
  Прозерпина говорила правду.
  Она была во власти денег.
  Но я сошел с ума после того, как увидел Прозерпину в ночной реке.
  Я думал только об одном.
  Желал снова и снова ощутить блаженное слияние душ и тел.
  Прозерпина осталась со мной до утра.
  Утром я побежал в кредитный банк.
  Набрал кредитов на всю жизнь.
  С деньгами побежал к Прозерпине.
  Представлял, как мы полетим с ней на нашу планету.
  Но чем ближе я подходил к дому, тем меньше у меня оставалось смелости.
  Я начал рассуждать.
  Спорил сам с собой.
  В конце концов, решил, что не стоит торопить события.
  Ночью я находился под влиянием возбужденного сознания.
  Незачем днем сорить деньгами.
  Днем все выглядит иначе, чем ночью.
  Прозерпина в свете дня стала как бы проще и менее желанной.
  "Тарифф, - ты принес деньги?" - Прозерпина встретила меня на пороге.
  "Ээээ, Прозерпина, - я проблеял. - Я заказал кредит.
  Он будет готов... завтра...
  Или послезавтра.
  Тогда мы осуществим наш смелый план.
  А пока возвращайся к своему мужу.
  Он будет волноваться.
  Но на ночь обязательно ко мне приходи". - Я сделал предоплату.
  Прозерпина в удивлении подняла брови.
  Но ничего не ответила.
  Она ушла к мужу.
  Но вечером вернулась.
  Потому что я оплатил ее услуги.
  Чем темнее становилось на улице, чем ярче выходила луна, тем таинственней становилась моя девушка.
  Мы любили друг друга до полуночи.
  Затем я провалился в сон.
  Проснулся через несколько минут.
  Прозерпины рядом не было.
  Но я знал, где ее искать.
  Как горный козел я поскакал к реке.
  Все было, как вчера - ночь, луна, река, девушка, фонарь.
  Вновь дикое желание овладело мной.
  Я вернулся домой.
  С нетерпением набросился на Прозерпину, когда она пришла.
  Осыпал ее деньгами.
  Требовал еще и еще ласки.
  Я захлебывался в любви.
  Но с первыми лучами солнца моя любовь стала испаряться.
  Так продолжалось больше месяца.
  У меня закончились все деньги.
  На те доллары, которые я щедро дарил Прозерпине, она купила планету.
  Но для себя одной.
  "Тарифф, - Прозерпина со мной прощалась. - Я узнала.
  Ты весь в долгах.
  Денег у тебя нет и не будет.
  Выплачивать по кредитам ты будешь всю оставшуюся жизнь.
  Спасибо, Тарифф, что ты был ласковый со мной и делился деньгами.
  Теперь я богатая.
  На своей планете могу себе позволить, что захочу".
  "Но, Прозерпина, - я проблеял. - Я могу быть тебе просто другом.
  Найди для меня уголок на своей планете".
  "Просто друзей я могу легко купить, Тарифф, - Прозерпина погладила меня по головке. - Ты проиграл, Тарифф!"
  После этих слов Прозерпина исчезла из моей жизни.
  Я же записался в космические исполнители наказаний.
  Работа нервная, тяжелая.
  Но платят хорошо.
  Весь заработок я отдаю на погашение кредитов и процентов по кредитам. - Стражник тяжело вздохнул.
  
   - Красивая история, - Джейн и Бонни произнесли с восхищением.
   - Дурак, - майор Фацет коротко подвёл итог откровению стражника.
   - Слабак, - рядовой Кобьет согласился с майором.
  Лязгнули створки дверей.
   - Выходи по одному, - служитель Тарифф посуровел. - Руки за голову.
  Сейчас вас разведут по камерам нашей космической передвижной тюрьмы.
   - А суд? - майор Фацет тонко закричал. - Я требую правосудия.
  Имперский суд - самый справедливый суд в мире!
   - Тюрьма - предварительного заключения и временного содержания, - начальник Ямахито пояснил. - После трибунала вас переведут по другим местам.
  Но сначала дознаватель проведет все положенные процедуры. - Ямахито кивнул своим подчинённым.
  Два охранника повели Джейн и Бонни в левый коридор.
  Майор Фацет и рядовой Кобьет скрылись - в правом.
   - Жюли, принимай пополнение, - Ямахито открыл дверь камеры.
   - Болван! - из глубины тюремного отсека раздался сладкий звонкий голосок. - Ямахито.
  Я тебе много раз повторяла.
  Не Жюли мое имя, а - Женевьева.
  Женевьева!
   - Скажи спасибо, что хоть Жюли тебя назвал, - исполняющий подтолкнул Джейн и Бонни в камеру. - Для всех ты - предварительная заключенная номер 1765475-ir.
   - А мы - какие номера? - Бонни распахнула глазища.
   - Вам еще номера не положены, - Ямахито закрыл за пленницами дверь. - Дознаватель даст вам номера по названию вашего дела.
   - А какое у нас дело? - Джейн пропищала.
  Но исполнители наказаний уже ушли.
  
   - Привет, девочки, - навстречу Джейн и Бонни поднялась высокая молодая женщина. - Наша камера - не для мужчин.
  Хотя меня иногда пугают, что подселят какого-нибудь бравого космодесантника.
  Нашли чем меня запугать, - Женевьева усмехнулась.
   - Я из тюрьмы в яму попала, - Бонни осматривалась. - Потом в другую яму.
  Теперь - в Имперской космической тюрьме.
  Из тюрьмы в тюрьму прыгаю.
  А у вас звание - лейтенант?
  Госпожа лейтенантка? - Бонни увидела метку о чине.
   - Пока не предлагаю вам сесть, девочки, - Женевьева не ответила на вопрос Бонни. - Я не знаю, кто вы и за что вас.
  Ты, сержантка, - лейтенант Женевьева ткнула пальцев в грудь Джейн.
   - Сержантка Джейн, - Джейн бодро отрапортовала.
   - А я - медалистка Бонни, - Бонни не дождалась вопроса Женевьевы.
   - Вижу, что медалистка, - лейтенантка Женевьева двумя пальчиками подняла подбородок Бонни. - За какие заслуги ты получила медаль?
   - За Боевые заслуги, - Бонни ответила бойко.
   - Глупенькая.
  Медаль называется За Боевые Заслуги.
  А заслуги у тебя какие?
   - Боевые заслуги, - Бонни быстро-быстро моргала.
   - Мило! - лейтенантка Женевьева засмеялась. - Вижу, что вы - с Натуры.
  Голенькие.
  Прелестненькие.
  Свеженькие.
   - Да, мы из префектуры Конфедераций Галактик Натура.
  Одежда нам запрещена.
   - Одежду вам никто в этой тюрьме не предложит, - лейтенантка Женевьева дошла до койки.
  Присела.
  Джейн и Бонни без приказа вышестоящей по званию не могли принимать решения.
  Поэтому стояли посредине тюремной камеры. - Я совсем не убеждена, что мы все здесь в безопасности.
  Хотя пушки на тюремном линкоре продвинутые.
  О справедливости даже не думайте.
  Местные дознаватели и судьи ни за что не допустят справедливость.
  Мы для них - враги.
  
   - Но у Имперцев только один враг - жухраи, - Джейн покачала головкой.
   - Враг у Империи один.
  Но у каждого человека есть еще и внутренние враги.
  И враг этот имеет власть над вами.
   - Осмелюсь доложить, госпожа лейтенантка, мы ничего не поняли, - Джейн отрапортовала.
   - Зачем нам что-то понимать? - Женевьева облизнула губы. - Мы - солдатки.
  Не сомневаемся ни в своих, ни в чужих чувствах.
  Враг жухрай?
  Бей, коли, режь, стреляй в жухрая!
  Мы сами должны себя убедить, что жухрай - враг.
  Не согласимся стать жухрайскими пленниками.
  Мы не можем, не хотим, не в состоянии... - лейтенантка Женевьева махнула тонкой рукой. - Впрочем, все это не важно.
   - А что важно, госпожа лейтенант?
   - Важно - не умереть от страха.
  Даже в тюремной камере при закрытых дверях нужно сохранять спокойствие.
  Можно стоять и не соображать, как вы сейчас.
  Но это стояние без соображения и есть продолжение нашей службы.
  Вы молчите.
  Я болтаю языком.
  Это все - служение Империи.
  Я здесь уже неделю.
  Стосковалась по собеседницам.
  
   - Мы всегда вместе, - Джейн улыбнулась.
  Обняла Бонни за талию. - Я и Бонни.
  Мы беседуем друг с дружкой.
   - Хорошо вам, сержантка Джейн и медалистка Бонни, - лейтенантка Женевьева даже привстала в волнении. - Теперь расскажите, за что вас сюда.
  От вашего ответа зависит многое.
  Многое - это мое к вам отношение.
  Если вы сожгли старушку, или обокрали нищего...
   - Никак нет, госпожа лейтенантка!
  Мы не сжигали старушек и не воровали у нищих
  Хотя, что у нищего брать.
  Нищий - потому и называется нищим, что у него ничего нет.
  Невозможно обокрасть нищего. - Джейн выпятила грудки.
   - Мы - жухрайские шпионки, - Бонни брякнула.
   - Жухрайские шпионки и диверсантки, - Джейн добавила.
   - Ого! - Глаза Женевьевы округлились.
   - Еще нас обвиняют в том, что мы дезертирки и предали нашего Императора.
   - Выыыы?
   - Ага!
  Так нас обвиняют.
  Но мы не они.
  Мы не жухрайские шпионки диверсантки.
  Мы не дезертирки.
  Мы не предавали нашего Императора!
  Слава Императору!
  Мы, как и все сначала вступили в армию.
   - По своему желанию записались добровольцами? - лейтенантка с недоверием усмехнулась.
   - Никак нет, госпожа лейтенантка!
  Мы были вынуждены скрываться в армии.
  Обстоятельства так сложились.
  Но мы не виноваты.
  А потом нам в армии понравилось.
  Здесь вкусно кормят.
  На нашей Натуре только мясо, рыба в доступных ценах.
  Овощи и фрукты, сахар - заоблачные цены.
   - Знаю, знаю о Натуре... - лейтенантка задумчиво кивнула.
   - Мы в военном комиссариате написали тест в особую пехоту.
  На сто процентов.
   - Стоп, стоп, стоп, - Женевьева подняла руки. - С этого момента вы врете.
  Девушка не может написать тест на сто процентов.
  А об особой пехоте вы придумали.
  Я о ней не слышала.
   - Многие не слышали об особой пехоте, - Джейн повела плечами. - Самое любопытное, мы сами не знаем, как так вышло.
  Случайно у нас получилось.
  А у обеих одинаково, потому что мы друг у дружки списывали.
   - Чем же ваша пехота особенная?
   - К сожалению, мы не знаем, госпожа лейтенантка, чем эта особая пехота особенная, - Бонни приложила руку к левой груди. - Нам строго приказали, чтобы мы не рассказывали никому, что мы - особые пехотинки на сто процентов.
  
   - Вас предупредили, чтобы вы не рассказывали, а вы сразу мне выложили, - лейтенантка Женевьева прикоснулась пальчиком к кончику носа. - Либо вы обманываете меня.
  Либо вы...
  Вы - слишком откровенные.
   - Какой смысл нам обманывать вас, госпожа Женевьева? - Джейн выдохнула страстно. - Вы - вышестоящая по званию.
  Мы вам доверяем.
  Поэтому и рассказываем.
   - Нас направили служить по закупкам нижнего женского белья, - Бонни быстро вставила.
  Боялась, что лейтенантка Женевьева не поверит до конца.
   - Вас распределили закупать нижнее женское белье для солдаток? - лейтенантка Женевьева еще шире распахнула глазища. - Чем дальше вы говорите, тем более невероятное.
  О службе закупки нижнего женского белья я слышу тоже впервые.
  Обычно мы сами покупаем для себя нижнее белье.
  Или ходим без него... совсем.
  Под верхним не видно.
  Не знала, не знала, что существует служба закупки нижнего женского белья.
  А я много знаю, поверьте мне, девочки.
   - Мы верим вам, госпожа лейтенантка, - Джейн призналась.
   - Но вот, что интересно, Бонни и Джейн, - Женевьева подошла к Джейн. - Чем более невероятно, тем больше кажется правдой.
  Если вы случайно написали тесто на сто процентов...
  Если вас компьютер распределил в загадочную особую пехоту...
  То уже не кажется странным, что вас отправили закупать нижнее белье для женщин военного космофлота.
  Девушкам с Натуры, которые не носят нижнее белье... никакое белье вы не носите... приказали закупать белье.
  Продолжайте, продолжайте, Бонни и Джейн.
  В театр ходить не надо.
  Вас арестовали и будут судить за то, что вы закупили нижнее белье не того размера?
   - Мы не успели закупить нижнее женское белье для служащих космофлота, - Джейн пропищала. - Мы направлялись к месту распределения.
  Но обнаружили, что наши счета заблокированы.
   - Мы даже не могли мороженое купить себе, - Бонни пожаловалась.
   - За нами погнались, - Джейн возбужденно размахивала руками. - Хотели нас убить.
  За нами и раньше гонялись.
  Мы улетали в спасательном боте.
  Но нас подбили.
  Бот вышвырнуло на границу Империи.
  В дальние дикие Галактики.
  Мы бродили по планете.
  Там амазонки.
  О бластерах и космолетах они не слышали.
   - Адель показала мне, где находится древнейший спасательный бот, - щечки Бонни загорелись.
  В уголках глаз появились слезинки. - Но бот оказался жухрайским.
  У нас не было выбора.
  Адель убили, - голосок Бонни задрожал. - Она защитила меня от стрелы.
  Сама подставилась под отравленную стрелу.
  Мы стартовали с той планеты.
  Нас обнаружил наш Имперский пограничный космофрегат.
  Майор Фацет и рядовой Кобьет устроили нам допрос.
   - Допрашивал майор, - Джейн поправила подругу. - Кобьет вареники готовил.
  Вкусные вареники, - Джейн облизнулась. - Картошечка с укропчиком.
   - Сначала майор Фацет обвинил нас, что мы - жухрайские шпионки диверсантки, - Бонни тоже облизнулась при упоминании о варениках с картошкой и укропом. - Затем пришло донесение из Тайной Имперской канцелярии.
  Там подтвердили, что я и Джейн - настоящие империйки с Натуры.
  Но майор Фацет не хотел нас считать невиновными.
  Он обвинил нас, что мы - дезертирки перебежчицы.
  Якобы мы на жухрайском спасательном боте хотели сбежать из нашей любимой Империи к жухраям.
   - А космобот настолько древний, - Джейн выпятила нижнюю губку, - что в нем дырки были.
  Мы бы в нем долго не протянули.
   - Джейн у нас умница, - Бонни захихикала. - Она заставила майора Фацета.
  Майор вынужден был отправить рапорт в Тайную канцелярию, что он и рядовой Кобьет - жухрайские шпионы диверсантки.
   - Вы не побоялись оговорить майора? - лейтенантка Женевьева захохотала.
   - Мы честно думали и считали, что они - жухрайские диверсантки, - Джейн задумалась. - И еще продолжаем так считать.
  Немножко...
  
   - Жухрайские шпионки, диверсантки жухрайские! - лейтенантка Женевьева в возбуждении ходила по камере. - Особые пехотинки.
  Комиссарки по закупке нижнего белья для женского состава армейского космофлота.
  Предали нашего славного Императора!
  И при этом до слез наивные и доверчивые, - Женевьева - захлопала в ладоши. - Я верю вам, сержантка Джейн и медалистка Бонни.
  Поздравляю!
  Вы приняты!
   - Приняты куда? - Джейн спросила осторожно.
   - Вы приняты в мою компанию.
  Отныне - вы мои подруги.
  Занимайте две койки.
  Здесь их всего четыре.
   - Нам одной кроватки хватит, - Бонни пролепетала. - Мы - дружим с детства.
  По возможности мы спим в одной кровати.
   - Ах, ну да, ну да, - Женевьева остро посмотрела на Бонни.
  Перевела взгляд на Джейн. - Вы же с Натуры.
  У вас нет двусмысленности.
  Обнаженное тело для вас...
  Ладно, Джейн и Бонни, - лейтенантка Женевьева нагнулась над кроватью.
  Из-под подушки достала изящный кошель из розовой кожи фламинго.
  Открыла.
  Заглянула.
  Затем убрала кошель обратно. - В кредит дадут.
  Нечего на них свои доллары тратить.
  У нас сейчас будет пир, девочки.
  В честь вашего прибытия в камеру.
   - Пир? - Джейн и Бонни переглянулись. - Но мы...
  У нас нет денег!
   - Я - старшая по званию, - лейтенантка Женевьева подошла к двери. - Я угощаю.
  Вы достойны пировать со мной.
   - Спасибо, госпожа лейтенантка, - Джейн проблеяла. - Но мы кушали вареники.
   - Хотя от пира не откажемся, - Бонни ущипнула Джейн за попку.
   - Йохимбе, - лейтенантка Женевьева крикнула в зарешетчатое окошко в железной двери.
  Не услышала ответ.
  Повысила голос: - Йохимбе!
  Где тебя космочерти носят?
  В черную дыру провалился?
   - Женевьева, что скандалишь? - за дверью послышались шаги. - Пришлось карты бросить.
  У меня к десятке дама пришла.
  Я еще докупить хотел.
  Вернусь, а мои карты уже подменены.
   - К десятке - дама пришла, это - я, - лейтенантка Женевьева заметила рассудительно. - Ты, Йохимбе, десятка.
  Я - дама.
  Сбегай в офицерскую столовую.
  Принеси нам вкусненькое.
  Ко мне подружки пришли...
   - Нас привели, - Бонни проблеяла.
   - Женевьева, кто же меня в офицерскую столовую пустит? - Йохимбе заныл. - Я всего лишь капрал.
   - У тебя в друзьях повар Станкевич, - Женевьева погрозила охраннику пальчиком. - Он все для тебя сделает.
  
   - И о Станкевиче знаешь, - охранник обреченно вздохнул.
   - Беги, беги, Йохимбе.
   - А деньги, госпожа лейтенантка?
   - Без денег принесешь.
  Да побольше.
  Я креветки люблю.
   - А мы любим персики, - Джейн пропищала.
   - Слышал, Йохимбе?
  Персики, креветки.
  Ну и всего остального.
  Прием должен быть знатным.
   - Без денег, без денег, - охранник пробурчал.
  Его голос затухал.
   - Ловко вы охраннику приказываете, госпожа лейтенантка, - Джейн восхитилась.
   - Девочки, давайте без выканья, - Женевьева поморщилась.
  Называйте меня на ты.
  Либо лейтенантка, либо Женевьева, либо госпожа лейтенантка.
  А то я отвыкну от своего звания.
   - Неудобно как-то на "ты". - Бонни переступала с ноги на ногу.
   - Неудобно спать на потолке, - лейтенантка Женевьева опустила глаза. - Почему вы без обуви?
  Насколько я знаю, что обувь на Натуре разрешена.
  Вы же босиком.
   - У нас были замечательные сапожки, - Джейн выдохнула с жаром.
   - Суперские сапожки, - Бонни засмеялась. - Но мы их подружкам отдали.
   - Подружкам?
   - Девушкам на той планете.
  У них подобных сапожек никто не видал раньше.
  На каблучках шпильках.
  На высокой платформе.
  Беленькие.
  Блестящие.
   - Подарили свои сапожки?
  А сами босиком по камням? - взгляд Женевьевы затуманился.
   - Не только по камням, но и по колючкам мы без сапожек шли.
  Но это не страшно.
  Когда недоразумение исчезнет, мы новые сапожки себе достанем.
   - Слишком вы хорошие, - лейтенантка Женевьева постучала пальчиком по левой груди Бонни. - Твои груди впечатляют, медалистка Бонни.
  Ты сделала операцию по увеличению груди?
   - Нет, госпожа лейтенантка, - Бонни захихикала. - Щекотно ты прикасаешься.
  Мои груди настоящие.
  Просто они увеличились от волнения.
  
   - Ты сейчас волнуешься, Бонни?
   - Волнуюсь, лейтенантка Женевьева.
  По поводу персиков я разволновалась.
  Как подумаю, что нам персики принесут.
  Так сердечко бьётся быстро-быстро.
   - На меня персики тоже волнение нагоняют, - лейтенантка Женевьева подошла к двери. - Где этого Йохимбе жухраи носят?
   - Иду!
  Уже бегу. - Послышалось приближающее пыхтение.
  Дверь в камеру отворилась.
  Охранник поставил перед Женевьевой два полных пакета. - Повезло мне...
  Вам повезло.
  Станкевич припрятал продукты для господина капитана.
  А я эти пакеты перехватил.
   - Благодарю за службу, Йохимбе, - Женевьева передала пакеты Джейн и Бонни. - Девочки.
  Выкладывайте на стол.
   - Госпожа лейтенантка, - Йохимбе не уходил.
   - Просьба у тебя ко мне, Йохимбе? - Женевьева поняла капрала с полуслова.
   - Так точно, госпожа лейтенантка, просьба, - капрал называл заключенную по ее воинскому званию.
   - Выкладывай просьбу, Йохимбе.
   - Брат мой Митька...
   - Ты - Йохимбе.
  А брат твой - Митька?
   - Обыкновенные имена для мальчиков Северо-Восточной Периферии Центра, - капрал Йохимбе пожал плечами. - Брат Митька в непосильной службе томится.
  Он поставлен рядовым заправлять космолеты.
  Тяжеленые баки с горючим на своей спине таскает.
  А здоровье у Митьки слабенькое...
   - Короче, Йохимбе.
   - Вот бы перевести моего брата Митьку, где служба легче.
   - Например, в повара?
   - Поваром было бы замечательно, госпожа лейтенантка, - глаза охранника засияли. - А можно?
   - Девочки, - лейтенантка Женевьева обернулась к Бонни и Джейн. - Посмотрите.
  Фисташки есть в пакетах?
   - Фисташки я доложил, - капрал уменьшился в росте. - Фисташке в сахарной пудре.
  Я же знаю, госпожа лейтенантка, что вы их любите.
   - А клубничный компот?
   - Три банки клубничного компота, - капрал вытер ладонью пот со лба.
   - Хорошо, Йохимбе, - Женевьева сходила к своей кровати.
  Вернулась с вечным лазерным карандашом. - Ладонь подставляй.
   - Вот вам моя рука, госпожа лейтенантка, - капрал выдвинул мозолистую ладонь.
   - Не нужна мне твоя рука, Йохимбе.
  Я же не прошу твою руку и сердце.
  Мозоли у тебя от игры в карты, - Женевьева пробурчала.
  Вечным карандашом написала красным на ладони: - По этому номеру свяжись гипер голограммой.
  Тебе ответит капрал Бамбино.
   - Капрал Бамбино, - Йохимбе зачаровано повторил.
   - Скажешь капралу Бамбино, чтобы твоего брата Митьку к себе на кухню пристроил.
  Пусть Бамбино перевод оформит.
  Мой приказ.
   - Премного благодарен, госпожа Женевьева, - капрал Йохимбе задом пятился к двери. - Я вам в следующий раз еще что-нибудь вкусненькое принесу.
  Дуриан скоро в офицерскую столовую завезут.
   - Дуриан воняет, но вкусный, - Женевьева отошла от двери.
  Капрал быстро удалялся.
  
   - Женевьева, госпожа Женевьева, - Джейн распахнула глазища. - Вас слушают даже в тюрьме.
  Вкусности бесплатно приносят.
   - Не бесплатно, а за услуги.
  У меня знакомых много в нашей армии. - Женевьева приблизила свое лицо к лицу Джейн. - Глазища у тебя омутные, Джейн.
  Страшно в них утонуть. - А губки, - лейтенантка поцеловала Джейн в губы. - А глазки. - Поцеловала и в глаза. - А носик. - Поцеловала в носик.
  Повернулась к Бонни: - Ягодки вы, а не девочки. - Поцелуев досталось и Бонни. - Присаживайтесь к столу.
  Кушайте, насыщайтесь, наслаждайтесь.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"