Сильвер Алисия Иванова : другие произведения.

Дориан Грей 21 века.

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:
    Ну, здравствуй. Я расскажу Тебе о прекрасных, но порочных вещах, о всех радостях земного бытия, а ещё о безвыходном положении в которое попадает бабочка, пойманная в банку, или душа человека, оказавшаяся в ловушке искушения. Это очень интересная история, потому что правдивая, грязная и жестокая, она может случиться даже с Тобой, ведь главный герой её жив, здоров и почти не изменился.
  Предисловие.
  
  Если мушка попала в паутину, значит ли это, что она обязательно будет съедена?
  Комната тонула во мраке. Оранжево-жёлтый свет фонарей отчаялся пробраться сквозь тяжёлые чёрные гардины, однако это удалось осени, отчего в комнате пахло жухлыми листьями, дождём и томительным ожиданьем первого снега. Очертания предметов угадывались с трудом. В темноте знакомые вещи принимали причудливую и пугающую форму. Не в силах более выносить это напряжение я распахнула шторы и лёжа с открытыми глазами, наблюдала за тем, как преобразилась комната. С появлением света она наполнилась странной жизнью - тени деревьев на стене двигались в диком танце, подгоняемые порывами ветра, в какой-то момент они замерли, и их узор сделался похож на паутину, огромную, затянувшую всю стену. Я видела, как тени заплясали на моём одеяле, словно я была поймана этой незримой паутиной, и поняла, что время пришло. Прислушиваясь к ударам дождя по стеклу, я села на кровати и осторожно опустила ноги на мягкий ковёр. Мои движения не разбудили никого, только силуэт паутины на стене дёрнулся как одно-единственное сердцебиение. Немного осмелев, я поднялась, и, медленно, чтобы не споткнуться о раскиданные на полу вещи, направилась к прихожей. По дороге я собрала свою одежду, ту, что мне удалось разглядеть в полумраке, в прихожей на ощупь нашла ключи на вешалке - это отняло немного времени. Бесшумно, насколько это возможно при дрожащих руках, я вставила ключ в замочную щель и повернула - дверь едва слышно вздохнула, видимо ей не хотелось отпускать меня. Несколько секунд я боролось с соблазном обернуться напоследок, но всё же усилием воли заставила себя переступить порог - кто знает, а вдруг бы я повторила участь жены Лота?
  Покинув его дом, я выбросила сим-карту в лужу у подъезда, а наутро я уже покидала свой родной город первой электричкой. Только длительный отдых в санатории и качественная психиатрическая помощь, вкупе с волшебными таблетками, помогли мне, если не вылечить мою душу, то не уничтожить её окончательно вместе с телом.
  
  Часть 1. Ангелы летают, потому что легко к себе относятся.
  
  Его зовут Ян. На самом деле не так, конечно, но это не важно. Он красив как ангел, но его жизненная философия находится за пределами добра и зла. Единственный бог, которому он поклоняется, живёт в зеркале, он страстно его обожает и требует того же от окружающих. У него нет друзей, только его свита, он искренне считает, что все девушки - шлюхи и вопрос только в цене, а любовь - это имя проститутки с Тверской. Как человек со сложным характером, ложными убеждениями, и маниакальной жаждой сделать этот мир площадкой для своих изощрённых игр, Ян не брезгует никакими способами для достижения своих целей. Нет, он отнюдь не просто самовлюблённый эгоист, как может показаться на первый взгляд, он самое настоящее чудовище, которому нет места на земле.
   Когда мы познакомились, я работала в больнице, а он там лежал. Его привезли с подозрением на аппендицит и положили в общую палату, потому что все платные были заняты. По странному стечению обстоятельств (не иначе вмешательство божественных сил) одна из них вскоре освободилась, и он занял место в спешке переведённой в другое отделение бабушки. Яна доставили прямо с работы, когда я вошла к нему в палату, чтобы подготовить к операции, он лежал на кровати в чёрном деловом костюме от Армани и говорил с кем-то по телефону на повышенных тонах, а уборщица нарочито долго собирала мусор от прошлой больной, то и дело бросая в его сторону заинтересованный взгляд. Уже час и двадцать минут как Ян являлся достопримечательностью отделения. Он поступил рано утром и был удостоен чести попасть на обход трижды. Такое в нашей больнице случается раз в несколько лет, у нас и обычные-то обходы не являются регулярным мероприятием. Первый раз его посетили все врачи в одной палате, второй - в другой, а третий - только прекрасная их половина, отчего-то заинтересовавшаяся его уникальным и редким диагнозом.
  - Заканчивайте разговор. Вам на операцию скоро. - Предупредила я его. Это не возымело должного эффекта, и я подошла к нему ближе и поинтересовалась, долго ли медперсонал будет его ждать. Потерпев второй фиаско, я поделилась с уборщицей, что у дочери анестезиолога через десять минут день рождения и посетовала до чего быстро уходит спирт на медицинские нужды.
  - За мной пришли. Перезвоню через два часа, когда и если отойду от наркоза. - Оперативно среагировал Ян на мою шутку и повесил телефон.
  - Операция. - Напомнила я. - Раздевайтесь, я вас отвезу.
  - Может, мне сделать это в коридоре, а то кухарка пропустит? - Молодой человек перевёл взгляд на уборщицу, которая, насупившись, покинула палату - платный клиент всегда прав и его у нас ублажают даже заядлые хамы. Мы остались вдвоём, и я решила тоже выйти, чтобы не смущать его.
  - Медсестра, а вы куда? Разве вы не должны помочь больному? - Окликнул он меня.
  - По-моему, вы в состоянии сделать это самостоятельно! - Ответила я. - Пожалуйста, побыстрее, вас ведь все ждут.
  Ян встал с кровати и обошёл меня, преградив мне выход из палаты.
  - Я всё же настаиваю на том, что я больной, и вы, как обслуживающий персонал... - Он выделили последние слова интонацией, и на его прекрасном лице заиграла улыбка. - ... обязаны помочь мне с этой проблемой.
  Я просто опешила от такой наглости.
  - Кажется, вам не нужна операция, вы не выглядите больным.
  - О, мне дала прогноз медсестра, что дальше - нянечка выпишет рецепт на дом? - Съязвил он. Меня передёрнуло: кто-то явно считает, что деньги дают ему право разговаривать с людьми в таком тоне. Внешне этот молодой человек, лет двадцати пяти походил на ангела с полотен художников - прерафаэлитов, но ему достаточно было открыть рот, чтобы развеять иллюзии.
  - То есть, вы отказываетесь оказывать мне медицинскую помощь, я правильно понимаю? - Он опирался спиной о дверь и, скрестив руки на груди, буравил меня насмешливым взглядом.
  - Нет, это вы отказываетесь её принимать. Ведёте себя несерьёзно! Если не хотите оперироваться - подписывайте отказ. Я позову другую сестру, возможно, с ней у вас получится договориться.
  - Печально, такая юная девушка лишена чувства юмора. Жестокий мир! - Не отходя от двери, Ян снял с себя пиджак и бросил его на кровать. Я отвернулась и уставилась в окно.
  - Всё самое интересное происходит здесь, милая. - Услышала я за своей спиной и подумала, что если операция закончится неудачно, на одного придурка в мире станет меньше и мир станет немножечко лучше. Тогда я ошиблась лишь посчитав Яна придурком, в остальном же, я проявила достойную ясновидца проницательность.
  - Когда закончите, ложитесь на каталку и накрывайтесь, мы наконец-то поедем в операционную.
  - Всё.
  Я повернулась: Ян полулежал на кушетке в позе греческого гедониста, опирая голову рукой. Не о каком "накрыться" не было и речи.
  - Отлично. - Выплюнула я и направилась открывать двери.
  - Спасибо. Обычно ещё и в обморок падают, но вы, как мед работник, обладаете крепкими нервами.
  Я вывезла его в коридор, и он принял благоразумное решение не демонстрировать своё шикарное тело всей больнице, тем более что диванчик возле его палаты оккупировали медсёстры, готовые, как хищные львицы набросится на объект всеобщего восхищения.
  - Все смотрят, да? - Спросил он меня, пока мы ждали лифта. - Я знаю, что смотрят. На меня всегда смотрят. Чувствуешь себя звездой рядом со мной?
  - Вы вообще сегодня замолчите?
  - Если операция будет под местной анестезией - вряд ли. Когда я нервничаю, я неудержим. Обычно я куда более сдержан и не в таком хорошем расположении духа. Близость смерти меня возбуждает.
  - Я поговорю с вашим врачом по поводу консультации психиатра. - Ответила я, входя в лифт. Бабушка-лифтёрша смерила меня удивлённым взглядом.
  - Ты, сестричка, просто пока не понимаешь, насколько волнующим может быть ожидание смерти. Смерть снимает с тебя всякую ответственность.
  - Ох, да вы не умрёте, это простая операция. - Вздохнула я и бросила взгляд на его лицо. Не смотря на загар, он был бледен и тёмно-карие глаза тускло поблёскивали в тени как агаты. Лифтёрша вмешалась и заверила его, что беспокоиться не о чём.
  - А если я хочу умереть? Может, моё время пришло. Это было бы замечательно.
  Эта фраза заставила бабулю перекреститься, но лифт не был поражён молнией разъярённого творца и благополучно доехал до нашего этажа. Наверное, его слова имели какой-то смысл.
  - Что вы такое... - Я наклонилась и потрогала его влажный лоб. - Всё понятно. У вас жар.
  
  Операция завершилась даже раньше запланированного - аппендицита не нашли. Позже выяснилось, что он отравился испорченными суши, просто врачиха в приёмном, очевидно, на что-то отвлеклась и недостаточно полно собрала анамнез.
  - Ты. - Прохрипел он мне, когда я зашла поменять капельницу вечером. На самом деле среди медсестёр была настоящая битва за право ухаживать за ним, но по непонятной причине он просил, чтобы этим занималась я. - Подойди сюда. Я был не в себе с утра. Скажи мне, я не совершил ничего ужасного?
  - Ну, вы нахамили мне, уборщице и няничке. - Буднично сказала я, не отвлекаясь от работы.
  - Это-то я помню. Больше ничего?
  - Нет. По мне, так и этого достаточно.
  - Милая, если ты посчитала ту невинную шутку хамством - ты ничего не знаешь о жизни, и дай бог тебе продолжать жить в стране фантазий с розовыми пони и котятами. Святая простота, ты даже не понимаешь значение слова "ужасный". - Он устало закрыл глаза и больше ничего мне не сказал. Я тихо вышла и прикрыла дверь.
  Все десять дней, что он у нас находился, я делала вид, что занята другими делами, чтобы меня больше не направляли к нему. В коридоре я сначала оглядывалась, а потом уже шла по палатам, в столовой он практически не появлялся, еду ему приносила жена, которая ходила в больницу каждый день и многочисленные друзья. Все часы посещения у него были забиты под завязку, словно это ни к нему приходили, а он принимал у себя гостей. К нему приезжали коллеги по работе, я догадывалась об этом по строгим костюмам. А ещё к нему приходили девушки, их было много, но, кажется, все были из одного модельного агентства - белокурые, высокие, с кукольными личиками. Иногда они сталкивались в палате с его женой и эта, вроде как неловкая ситуация не вызывала ни у кого изумления.
  В день выписки мы всё-таки столкнулись с ним в коридоре. Он ещё не переоделся в уличную одежду и шёл навстречу мне с видом победителя в чёрном спортивном костюме и футболке с надписью "smile. if you want me". Иссиня-чёрные вьющиеся волосы обрамляли его загорелое лицо как нимб, тонкие губы растянулись в ехидной усмешке за секунду до того, как я опустила взгляд.
  - Сегодня не будет капельниц? - Спросил он, хотя прекрасно знал ответ. Я отрицательно помотала головой.
  - Лиза, вы не были со мной достаточно любезны, когда я так в вас нуждался. Мне пришлось поговорить об этом со старшей сестрой. Вам сделают выговор. - Холодно бросил он мне, продолжая улыбаться, и прошёл мимо.
  Позже за ним приехал друг на чёрной Хонде, и он уехал. Я наблюдала за ними из окна процедурной. Той же ночью, проходя мимо ординаторской, я видела, как плачет Анна, интерн. Она лежала на диване лицом к стене, светлые волосы закрывали её лицо, а тело сотрясалось в беззвучных рыданиях. Дверь была приоткрыта, но она не обращала на это внимания. Я хотела подойти и спросить, что случилось, но меня остановила Ольга, дежурившая на женском посту, и сказала, что лучше оставить её в покое.
  Медсёстры дремали на диванчике, а я слонялась по коридору, томимая непонятной тревогой. Накануне все обсуждали Яна, и сошлись во мнении, что он крайне привлекателен. Медсестра, которою он забраковал и отправил тренироваться делать уколы на бесплатных пациентах, перемывала косточки его жене и не могла понять, что он нашёл в этой "худосочной фурии", а та, которую Ян назвал "недостаточно компетентной для работы с живыми" уверяла всех, что Ян
  слишком идеален, чтобы существовать в реальном мире, и все эти десять дней были коллективным сном.
  На посту всё ещё лежала история болезни Яна и я решила ещё раз её прочесть. Судя по неожиданно потрёпанной для такой тоненькой истории обложке, она тут пользовалась спросом. Ничего интересного: жалобы, стандартный, написанный под копирку анамнез жизни, перенесённые в детстве инфекции, ничего, кроме скудных паспортных данных, что могло бы пролить какой-то свет на его личность. Неожиданно, среди привычных, заученных наизусть фраз, мой глаз зацепился за одно слово - старое, латинское, ветхое, знакомое мне ещё до мед.училища по школьным урокам истории. Гемофилия. Это слово было записано в графе "наследственность" и в скобках значилось, что заболеванием страдал его дед по линии отца. От этой графы шла перечёркнутая стрелка с пометкой "анализы" поверх которой большими буквами было выведено "здоров". Гемофилия - это болезней королей, болезнь "голубой крови", ни в прошлые века, ни в нынешнем мире она не была распространена широко и обычно не покидала пределы дворцов и поместий. Значило ли это, что Ян потомок благородного рода? Фамилия его хоть и напоминала то ли польскую, то ли еврейскую отнюдь не была на слуху. Мне было очень любопытно поближе узнать этого человека, но на тот момент это не представлялось возможным. На всякий случай я выписала его адрес и телефон, по которому бы никогда не осмелилась позвонить.
  
  Это случилось зимой, в начале декабря. В наше отделение поступила девушка, лицо которой показалось мне смутно знакомым. Эффектную шатенку перевели из травматологии, куда с началом заморозков произошёл наплыв пациентов и класть хорошенькую гостью было некуда. У девушки была загорелая бронзовая кожа, шоколадные волосы до плеч и изумительные миндалевидные глаза тёмно-зелёного цвета. Она была дорого и красиво одета: белая блуза, обтягивающие джинсы и сапоги из чёрной замши на шпильке делали её похожей на сошедшую со страниц журнала кинозвезду. Она представилась Мариной и рассказала, что поскользнулась на льду, упала и ушибла руку. На рентгене была трещина локтевой кости. Врач принял решение наложить ей гипс и отправить домой. Меня попросили принести её историю. Честно говоря, я не особенно удивилась, когда увидела знакомую фамилию. К нам поступила жена того самого Яна, который лежал тут несколько месяцев назад. Стоит отдать ему должное, они очень хорошо смотрятся вместе. Когда Ян приехал её забирать, я снова столкнулась с ним в отделении, но я предчувствовала, что так оно и будет, поэтому сохранила достойное королевы хладнокровие.
  - Салют, сестра. Я погляжу, тебя до сих пор не уволили. - Бросил он мне, открывая дверь палаты. - В таком случае, будь лапочкой, сходи за доктором.
  - Сходите сами. - Ответила я.
  - Ну-ну. - Произнёс он и захлопнул дверь.
  Спустя час лечащий врач Марины зашёл в процедурную и попросил меня выйти на минуточку. Смутные сомнения по поводу нового выговора овладели моей душой. Вероятно, Ян всё же добился того, чтобы меня уволили.
  - Лиза... - Николай Семёнович прошёл со мной до холла, где на диване сидела известная семейная пара. Я заметила, что Ян выглядит демонически красивым в своём деловом костюме.
  - Что случилось? - Поинтересовалась я. Ситуация не сулила ничего хорошего.
  - Я договорился с девочками, они подменят тебя на ночных дежурствах на этой неделе...
  - Что? Меня... уволили? - Испуганно вскрикнула я. Ян рассмеялся. Марина сидела, скрестив руки, и взгляд её блуждал по моему халату.
  - Не перебивай меня, пожалуйста. Я отпускаю тебя пораньше, чтобы ты могла ездить к Марине - ей требуются уколы. Это только на неделю, потом ты вернёшься к своему графику. - Врач жалобно посмотрел на меня, и я догадалась, к чему всё идёт.
  - Разумеется, я тебе заплачу. - Вмешался Ян, лениво поглаживая жену по плечу. - Ты превосходно ухаживала за мной, когда я тут лежал, теперь я хочу, чтобы ты позаботилась о моей любимой супруге.
  Ян подмигнул мне, а Марина плотнее сжала губы и с ненавистью посмотрела на него. Я испуганно отошла назад, и Николай Семёнович отвёл меня в сторонку.
  - Лиза, мне не важно, что там происходит между вами, но если ты меня подведёшь, я перестану с тобой разговаривать.
  - Но я не могу...
  - Делаешь укол, разворачиваешься и уходишь. Дело пяти минут. Лиза, прошу тебя, ты меня очень выручишь. Этот ублюдок собирается подать в суд за врачебную небрежность. Он юрист, да ещё и е*нутый на всю голову, если ты не уступишь, будут большие проблемы у всего коллектива. - Врач был расстроен, и я поняла, что это правда.
  Мне пришлось согласиться. Теперь понятно, как Ян решает все проблемы.
  - Хорошо, что мы договорились. Лиза проводит вас, и вы сможете обговорить детали. - Сказал доктор и ушёл от греха подальше. Я осталась стоять в холле с этой парочкой из каталога элитной одежды.
  - Брюнетка. - Фыркнула Марина, вставая. - Какое разнообразие.
  - Не переживай, золотце, тебе нельзя нервничать - один раз ты уже поскользнулась. - Зловеще произнёс Ян, помогая ей встать и пропуская перед собой. Не оборачиваясь, девушка решительно направилась к лифтам. В отделении стук её каблуков отдавался эхом.
  - Видишь, я сам сходил за врачом, как ты и хотела. Надеюсь, ты умеешь делать уколы или это тоже придётся делать мне? - Ян взял меня под руку и замедлил шаг.
  - Что вам от меня нужно? - Спросила я, выдёргивая руку из его хватки.
  - А ты можешь мне предложить что-то, помимо медицинских услуг сомнительного качества? Да ну?
  - Вы не умеете нормально общаться? Мне вас жаль.
  - А мне жаль тебя. - Заулыбался Ян и свернул к лифтам. Я видела, как его изящная фигура ступила в распахнувшиеся двери и на секунду наши взгляды встретились.
  Происходящее своей абсурдностью напоминало сон. С момента нашей первой встречи я часто вспоминала Яна, и, не скрою, мечтала о том, что мы с ним встретимся снова, и я буду говорить с ним и узнаю его ближе. Как весь женский коллектив нашего отделения я находила Яна привлекательным. Но я полностью отдавала себе отчёт в том, что такой человек как он не заинтересован в нормальных отношениях, тем более, с обычной девушкой посредственной внешности, да ещё и брюнеткой, как верно подметила его жена. Не нужно быть психологом, чтобы догадаться, что ему нужны от жизни только развлечения, кутёж и разврат - даже статус женатого человека не перекрыл к нему поток блондинистых любовниц. Я терялась в догадках, зачем ему я, что он во мне нашёл, и с какой целью хочет видеть у себя дома - неужели чтобы таким образом отомстить за мою "недостаточно любезное" поведение? Ему больше нечем заняться? Как его жена терпит эти неприкрытые измены? Мне выпал шанс сполна удовлетворить своё любопытство, и я поехала к Яну не потому, что боялась подвести врача, а потому что сама хотела этого.
  
  Часть 2. Ангела смерти не интересует, приготовлен ли мертвому саван.
  
  На следующий день я поехала выполнять данное мне поручение - семейная пара жила в спальном районе на окраине, я не рассчитала время и приехала на полчаса раньше назначенного. Их новостройка находилась в самой гуще однотипных многоэтажек, за чередой которых, где-то вдалеке, на самом горизонте, синела полоса леса. Пустыри с возвышающимися на них айсбергами-домами, напоминали мне Арктику - одинаковые белые строения под белыми облачными небесами, припорошённые снегом - чтобы не впасть в уныние от такого тоскливого пейзажа, я убедила себя, что это как в фильме "Ирония судьбы", который у меня, как и у многих россиян, ассоциируется с Новым годом. Мне, избалованной пределами 3его транспортного кольца, было бы тяжело жить в этом холодном, неуютном месте.
  Изнутри новостройка выглядела весьма достойно, по крайней мере, по сравнению с моей "хрущёвкой". Но и здесь моим глазам не удалось отдохнуть от белого цвета - и стены и лестница и холлы были выкрашены различным оттенками белого. Я поднялась пешком на нужный этаж и не колеблясь, желая поскорее покончить со свалившимися на меня обязанностями частной медсестры, нажала на звонок. Марина открыла мне дверь - левая рука у неё была в гипсе. Даже дома она выглядела так, словно в любой момент должна быть готова к приходу гостей - на ней было платье-халат в пол из розового шёлка с вышитыми на нём золотом цветами, на шее тонкая золотая цепочка с кулоном, а обута она была в изящные японские тапочки на каблуке. Одежда подчёркивала её золотистую кожу и струящиеся шоколадного оттенка локоны. Даже мне, человеку далёкому от моды и светских увеселений, было очевидно её намерение выглядеть соблазнительно - каждая деталь её образа была подобрана со вкусом и не могла не привлекать внимания.
  Стараясь держаться как можно дружелюбней, я поздоровалась, Марина же молча отошла в сторону, пропуская меня в квартиру.
  - Тапочки. - Рявкнула она мне, ногой пододвигая красивые тапочки с меховыми помпонами - явно её. Я поблагодарила, обулась и с опаской вошла вслед за ней в просторную гостиную. Тенденция к белому цвету, которую я подметила ещё по выходу из метро, нашедшая своё продолжение во внешнем виде домов, а позже и в подъезде, тут достигла своего апогея. Чёрным был только пол. Стены были песочно-белыми, снежно-белым был ковёр из овечьих шкур на полу, большой кожаный диван цвета топлённого молока, занавески из пышной, как свадебное платье, воздушной органзы, на противоположной от дивана стене висел большой плазменный телевизор, лампа на потолке представляла собой клубок стальных змей-лампочек, словно голова мифической Медузы Горгоны, в стеклянных витринах единственным ярким пятном переливался разноцветный чешский хрусталь и пёстрое муранское стекло ... всё прочее было белое и серебряное, ослепляющее чистотой, вызывающе-современное, холодное и неживое.
  - Ты рано, Яна ещё нет. - Сказала Марина, усаживаясь на диван. Я едва не озвучила промелькнувшее в мыслях "отлично!". Достав из пакета лекарство, я наполнила шприц и подошла к девушке.
  - Ты издеваешься? - Презрительно фыркнула Марина, отодвигаясь от меня. - Мне это не нужно!
  - Что? - Я застыла, как дура, с ваткой в одной руке и шприцем в другой. Из-за дивана вышла странного вида лысая кошка и уставилась на меня
  - Что-что... Не строй из себя невинную овечку. Ты здесь потому, что муж хочет тебя... - Усмехнулась она и добавила после секундной паузы. - Видеть.
  - Знаете, я честно, не понимаю и не хочу понимать, что здесь происходит. Я лучше пойду, если вам не нужны уколы. - Тревога, которую я почувствовала уже выйдя из метро, нарастала. Я собрала разложенные на стеклянном столике ампулы и вернулась в прихожую. Марина как будто не услышала меня - она продолжала сидеть на диване и своими изумрудными глазами смотрела на выключенный телевизор. Кошка решила меня проводить и вышла за мной.
  - Можно... мне уйти?- Робко поинтересовалась я, потому что боялась, что у девушки могут быть проблемы с психикой, и я не хотела её злить.
  - Тебе лучше дождаться Яна и поговорить об этом с ним. Я тебе это настоятельно советую. - Марина вышла из оцепенения и принялась листать каталог. - Я открою дверь, только это тебе не поможет. Он ведь знает, где ты работаешь. Сейчас не составляет труда узнать о человеке всё, включая домашний адрес его и его близких...
  - Вы мне угрожаете?
  - Я? - Марина удивлённо подняла на меня глаза из-за журнала. - Ни в коей мере. Бывают такие ситуации - как шторм на море или падение лавины, о которых лучше знать заранее. Но если ты уже вышла в плаванье, ты не можешь остановить буйство стихии. А ты уже довольно далеко от берега, чтобы оставался шанс вернуться назад. Впрочем, я дам тебе совет, которого ты всё равно не послушаешь.
  - Откройте. Пожалуйста. - Я попятилась к двери и нащупала за спиной холодный метал ручки. Мне очень не хотелось оказаться в ситуации, так часто эксплуатируемой многочисленными фильмами ужасов - в западне с маньяком. Завершение чудесного вечера в гостях сулило мне окончание жизни. Хотя она и была травмирована, но кто знает, вдруг у неё есть пистолет?
  - Уезжай. Прямо сейчас. - Она положила каталог на стол и медленно встала. У меня пропал голос от страха. "С удовольствием, только выпусти меня. Больше никогда не буду ходить к незнакомцам." - подумала я. Ведь с самого начала знала, что эта история с поездками не сулит ничего хорошего и теперь мне, наверное, придётся расплачиваться за своё любопытство.
  Марина не спеша вошла в прихожую. Она сняла ключи с вешалки, и у меня от сердца отлегло. Неожиданно она замерла и уставилась на висящие над дверью часы.
  - Почти семь. - Произнесла она без какой-либо интонации.
  Я услышала шум за дверью и лязганье ключей. Марина пожала плечами и зашла на кухню, оставив меня одну. Мне было страшно, и я бросилась к ней, потому что подумала, что если она готова была меня выпустить, значит, она не хочет меня убить.
  - Может, мне спрятаться?.. - Тихо спросила я её, бесцеремонно открывая шкафчик под мойкой.
  - От кого это ты собралась прятаться? - Услышала я спокойный, насмешливый голос. В кухню вошёл Ян. У меня перехватило дыхания то ли от ужаса, то ли от восхищения. От него приятно пахло каким-то терпким, тропическим, почти ядовитым запахом и всем своим обликом он походил на франта начала прошлого столетия в своём приталенном полупальто. Вокруг шеи в художественном беспорядке был обмотан шарф в фиолетово-чёрную полоску, на его руках были чёрные бархатные перчатки, которые он не успел или не захотел снять. В белом свете кухни его строгие, правильные черты казались особенно одухотворённым, а чёрные круги под глазами придавали ему вид мученика. И вкупе с крашенными в неестественно-чёрный цвет волосами и чёрной одеждой это создавало поразительный диссонанс, словно он сам пытался вытравить из себя всякую святость. Неловкое молчание продолжалось несколько секунд, затем на его лице появилось более привычное мне выражение превосходства, которое я так часто видела в больнице, и его облик пришёл в равновесие.
  - Не знаю, что тебе рассказала жена, но это неправда. - Ян направился к Марине, желая её обнять, но она обошла его и вышла из кухни. Он проводил её глазами и перевёл взгляд на меня.
  - Ну, сделала укол?
  - Да. - Затравленно произнесла я, пятясь к выходу. Он открыл шкафчик под мойкой.
  - Почему я не вижу шприца? Или ты хочешь использовать его несколько раз?
  - Я не успела выбросить. - Я почти достала шприц из пакета, потом вдруг заметила, что он полный и положила обратно. - Мне нужно спешить... меня ждут у метро.
  - Конечно. - Кивнул мне Ян. - Сделай и мне инъекцию, милая, последнее время я чувствую себя неважно.
  - Вам не показано. - Я уже вышла в коридор, но, похоже, он не был настроен отпускать меня.
  - Ещё как показано. Давай же, а то у меня сомнения, что ты вообще умеешь это делать.
  - У меня только один шприц. - Ответила я и, предвосхищая возможнее предложение использовать его повторно, добавила. - И я его уронила на пол после укола.
  - Ничего удивительного: у тебя так дрожат руки. - Мягко улыбнулся мне молодой человек, приближаясь. - Нельзя так нервничать, это вредно.
  Пока я соображала, как мне спастись из этого сумасшедшего дома, Ян удалился в гостиную и вернулся оттуда, держа в руках какой-то свёрток.
  - Лови. - Он кинул мне предмет, и я его поймала. В пластиковом пенале оказался запечатанный в упаковке шприц.
  - Нашёл абсолютно случайно. - Сказал он. - Если у тебя нет лекарства, думаю, я могу поискать и его.
  Я подняла на него взгляд и вдруг поняла, о чём говорила Марина. Этот человек просто не даст мне уйти, пока не добьётся своего. Я смотрела в его глаза, тёмные и глубокие как бездна, на дне которой бушует тихое пламя. Здесь бесполезно разговаривать, просить, умолять - уже тогда я это чувствовала, хотя эмпирически и не могла об этом знать. Я вспомнила советы, что при встрече с маньяком нужно повести себя неадекватно, чтобы он сам тебя испугался или вызвать отвращение к себе. Но я просто стояла и испуганно смотрела на него и не могла ничего придумать.
  - Давай, сестра, внутривенно. Только поаккуратнее с иголкой. Я специализируюсь на исках против врачей. Это мой конёк. - Ян сбросил пальто, закатал рукав и сел за стол. Я обратила внимание, что на его запястье несколько дорогих серебряных и каучуковых браслетов. - Держу пари, ты в действительности, не умеешь обращаться со шприцом... должным образом.
  - Я не буду. - Я положила пенал на стол. - Мне нужно уходить.
  - Помнишь, что случилось, когда ты отказалась сходить за врачом? Тебе пришлось идти гораздо дольше, чем пять метров до ординаторской. Лучше делай, как я говорю, потому что ты не уйдёшь отсюда, пока не выполнишь то, что обещала. Я знаю, что ты не делала укол моей жене, ты попыталась обмануть меня. Хочешь получить деньги за работу, которую не выполняла?
  - Мне не нужны деньги. Я хочу уйти. - Я отвернулась и стала искать ключи, но их негде не было. - Вы не имеете права не выпускать меня.
  - Кому ты говоришь о правах, юристу? Милая, это может продолжаться очень долго. Я никуда не спешу. Не хочешь ли позвонить своему другу и сказать, что задержишься? Нехорошо заставлять человека ждать... даже если его не существует. - Ян поднялся и включил чайник.
  - Отличная идея. - Действительно, из-за волнения мне не пришло в голову, что я могу попросить отца приехать за мной. Я потянулась к сумке, которую поставила на тумбу, но моя рука ударилась о стену.
  - Не это ищешь? - Ян помахал мне моей сумкой с кухни. - Знаю-знаю: не имел права. Но факт остаётся фактом.
  - Зачем вы это делаете?
  - Не знаю. Может быть, потому что мне скучно? Или потому, что я как кот, люблю поиграть с добычей, перед тем как проглотить? Или может быть, мне просто не нужна причина? Ты сама-то как думаешь?- Он разлил вскипевший чай по стаканам и жестом подозвал меня к себе.
  - Отдайте мне сумку.
  - Подойди и возьми. Я тебя не укушу.
  - Хорошо. - Я вздохнула и поплелась на кухню. У меня уже не осталось надежды, что я уйду оттуда живой. Теперь мне хотелось только, чтобы гибель моя была максимально безболезненной, но глядя на Яна я догадалась, что хочу слишком многого. Хотя мне было страшно, вместе с тем, какая-то часть моей души была рада невозможности уйти. Я вспомнила слова Яна, который он произнёс в бреду, о том, что смерть снимает ответственность, и сейчас я чувствовала что-то подобное - моё безвыходное положение давало мне какую-то странную свободу. Сейчас я понимаю, что тогда моё положение ещё не было безвыходным, можно было, наверное, закричать, вырвать у него сумку и, скорее всего никто бы не убил меня. В принципе, никто и не говорил, что намеревается меня убить. Но я не предприняла никаких решительных действий, прикрываясь страхом расправы.
  Я протянула руку и взяла сумку. Ян спокойно пил чай за столом и пригласил меня присоединиться к нему. Порывшись в сумке, я отчего-то уже не удивилась, не обнаружив там телефона. На мой вопрос где он, Ян ответил, что я, должно быть, оставила его в больнице, в процедурной, где я бываю чаще всего "вместо того, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями". Вся эта ситуация меня порядком утомила.
  - Если я сделаю тебе укол, мне можно будет уйти?
  - Ты можешь уйти прямо сейчас.
  - Довольно. Я знаю, что ключ у тебя.
  - Это верно. - Ян вздохнул, словно сам утомился от своей же игры. - Я буду гореть в аду.
  - Я догадываюсь, что ты затеял какую-то одного тебя развлекающую забаву. Но я просто не могу понять, в чём суть. Может ты мне наконец объяснишь правила там, что делать, чтобы мы могли.. каждый заняться своими делами, а? - Попыталась я воззвать к его рассудку. - Я бы поехала к себе домой и поужинала.
  - Ты будешь разочарована, если я скажу, что правил нет, и я импровизирую? Если хочешь есть, я накормлю тебя. - Любезно предложил мне Ян. - Ты любишь креветки?
  - Что нужно сделать, чтобы уйти?
  - Люди просят меня дать им инструкцию, и никто не хочет думать своей головой. - Удручённо вздохнул он, неспешно попивая свой чай. - А мне думается, ты не хочешь уходить. Ты слишком зациклена на этой идее. Оставайся с нами, тут гораздо интереснее. Особенно ночью.
  - Я, честно, очень устала и хочу домой. - Призналась я, чуть ли не плача. - Мне завтра рано на работу.
  - Да, мне тоже. Я тебя подвезу в больничку. Или в морг, если мы особенно разойдёмся сегодня. - Рассмеялся Ян и крикнул. - Марин, не правда ли без покойника это не вечеринка?
  - Мне завтра самой нужно к врачу. - Начала я давить на жалость, но в глазах Яна не было ни капли сочувствия. Либо он не понимал, что мне страшно, либо ему было на это наплевать.
  - Да, а потом ещё ко мне ехать. - Произнёс он весело.
  Тут я не выдержала и рассмеялась, меня так пробрало, что я не никак не могла остановиться. Я даже ударила кулаком по столу и опрокинула свой стакан с чаем. Я смеялась так громко, что в кухню вбежала Марина и застыла в дверном проёме, оглядывая меня широкими от удивления глазами.
  - Это случилось даже быстрее, чем я думала. - Отрешённо произнесла она. - Ян, это рекорд.
  Я сползла со стула и сама не заметила, как мой смех перешёл в плач.
  - Марина... - Прошептала я, надеясь хоть на какую-то поддержку.
  - Она ушла. - Ян поднял меня и усадил на стул. - Деточка, успокойся, я ведь не сделал ничего плохого, разве нет? Я просто пошутил. Не нужно плакать, я не собираюсь тебя ни к чему принуждать.
  - Правда?
  - Конечно. - Он вытер мне слёзы салфеткой, я попыталась увернуться, но он схватил меня за подбородок. Затем налил мне новый чай, и как ни в чём не бывало сел рядом. - Я не могу заставить тебя провести со мной вечер, если ты этого не хочешь.
  - Можно уйти?
  Ян достал из кармана мой телефон и протянул мне. Вместе с телефоном в его руке лежали деньги. Три купюры по тысяче рублей.
  -Этого достаточно? - Спросил Ян. Он подвинул мне ключи. Я взяла их, но деньги вернула назад.
  - Это подкуп. Чтобы я не заявляла в милицию.
  - Не трать свои силы на заяву, лучше принеси им сразу рулончик туалетной бумаги. - Он ласково потрепал меня по щеке и я отшатнулась. Затем он положил деньги мне в сумочку и добавил. - Купи себе медицинский справочник. Буду рад поспособствовать просвещению, тем более ты заслужила. Завтра ты получишь четыре, если будешь умничкой и покажешь, что ты хоть что-то из него почерпнула.
  Я не могла сдержать ехидную улыбку. Завтра я буду заедать стресс в кафе с подругами, а в эту проклятую квартиру не вернусь никогда! Да я с большей охотой пойду работать в психушку, по крайней мере, там на всех Наполеонах и Гитлерах смирительные рубашки.
  Не дожидаясь, пока он передумает, я побежала к двери и вставила ключ в замок - на долю секунды меня охватила паника, мне почудилось, что ключ не подходит, но дверь благополучно открылась.
  - До завтра! - Крикнул мне Ян из кухни.
  - Мечтай, скотина! - Крикнула я в ответ и бросилась по лестнице, сломя голову, хотя никто и не думал меня преследовать. Мне просто хотелось бежать, это как инстинкт. Вылетев пулей из подъезда, я подняла голову вверх, на окна их квартиры. Никто не следил за мной, отчего-то это меня даже расстроило.
  
  
  
  Осторожно, лёгкая эротика. +18
  
  Часть 3. Дежурство, насыщенное событиями.
  
  - Ну, ну, как оно? - Донимали меня девчонки-медсёстры. Интерн Анна подозрительно долго копалась на посту, и я молча опустила вниз большой палец.
  - А чего, красавчик разочаровал? Весь из себя метросексуал, может ему мальчики нравятся? - Рассмеялась Наталья. Девушки подхватили её весёлый настрой и принялись обсуждать вероятные интимные подробности нашего романтического вечера втроём.
  - Дурочки. - Бросила им я и пошла по палатам.
  Николай Семёнович отловил меня во второй и очень долго и настойчиво просил поехать сегодня к Марине. Даже после моего объяснения, что эта семейная пара скорее всего убьёт меня после длительных издевательств, доктор не оставлял своих попыток, вплоть до агитации умереть за честь белого халата. Я не менее настойчиво повторяла своё "нет". В конце-концов он разозлился, назвал меня предателем и сказал, что я буду дежурить всю неделю. Что ж, это немножко лучше, чем смерть.
  Верный своему слову Николай Семёнович тут же вписал мою фамилию в график дежурств. Так что этой ночью, мне улыбалась перспектива спать на диванчике в коридоре. К счастью, вместе со мной поставили Ольгу - заслуженное медсестру под пятьдесят, которая хорошо ко всем относилась, а меня вообще считала медсестрой с большим потенциалом. До восьми часов вечера всё было просто замечательно - никто не умер, никому не поплохело, никто не домогался лишней капельницы или лекарств. Вся бумажная работа была сделана и я просто сидела на посту и листала журнал мод, забытый тут кем-то из младшего мед.персонала. Ольга лежала на диванчике напротив и занималась изготовлением ватных шариков.
  В восемь ноль две по московскому времени тьма сгустилась в больничных коридорах, пациенты попрятались по своим палатам и даже настенные часы замерли в ожидании грядущего кошмара. В тишине щелчок дверей в холле возвестил о прибытии лифта и я, по наивности своей, решив, что это кто-то из наших, даже не подняла головы. Тишину больничных покоев нарушило эхо шагов. Эти шаги не были похожи на шаги медработника - человек шёл медленно и пятки больничных туфель не шлёпали по линолеуму. Это подозрительное несоответствие ожидаемого и услышанного вынудило меня поднять глаза. В десяти-восьми метрах от меня, неторопливой походкой лорда, или, как минимум, графа, ко мне приближалась знакомая фигура. О, этот силуэт, этот стиль одежды невозможно ни с чем спутать. Вещи, подобранные, чтобы восхищать. Одежда, бросающая вызов плебеям своим недосягаемым пафосом. О, эта белоснежная футболка с серебряными бабочками, порхающими сквозь силуэты колючей проволоки, о, эти рванные на коленке в декабрьский мороз джинсы с цепочками, свисающими с ремня, и до чего же всё это идеально сочетается с шапкой-ушанкой из чернобурки, которую отчего-то божество решило не снимать, хотя пуховик, видимо, всё же доверил подержать охране, чтобы простые люди тоже прикоснулись к реликвии. Так был одет хозяин мира, единственный и любимейший шедевр создателя, Аполлон, озаряющий смертных своим сиянием - приветствуйте: Ян. Третий раз осчастливил вторую хирургию своим пришествием. Аллилуйя!
  Иногда люди совершают дурацкие поступки, совсем не подумав. Вот и я так перепугалась, что сам лучезарный заявился в больницу по мою душеньку, что как сидела так взяла да и спряталась под стол. Конечно, это было очень неумно - ведь Ян, наверняка с восьми метров меня разглядел, но дело было сделано и я сидела под столом и делала вид, будто бы меня тут и не было отродясь.
  - А где наше очаровательное создание? Только что было здесь. - Услышала я обманчиво -ласковый голос Яна над своей головой. Вот будет позор, если он сейчас смотрит на меня.
  - Вашу жену выписали ещё позавчера. - Ответила находчивая Ольга, ставшая свидетелем моего внезапного исчезновения. "Молодец," - подумала я. И мысленно попросила Яна развернуться и уйти.
  - Как замечательно, что не смотря на ваш возраст и унизительно не соответствующую ему должность у вас ещё осталось желание шутить, бабушка. - Ян говорил спокойно, но это был удар ниже пояса. Чувствую, может разразиться скандал.
  - Ничего-ничего, твоя женушка сейчас, небось, тоже гуляет. - Успокоила его Ольга.
  - Моя женушка на меня молится. - Напыщенно произнёс Ян. - А у нас в семье монотеизм. Ладно, мадам, не буду отвлекать вас от вашего занятия - я не смогу себе простить, если из-за меня кому-то завтра не достанется ватки. Лизонька, душа моя, где ты? Ау!
  Я затаила дыхание. Запах мужских духов вдруг сгустился вокруг поста, и я вздрогнула, услышав голос Яна над своей головой:
  - Ах вот ты где, лапонька. Наверное, уронила ручку? Тебе надо что-то делать со своим тремором. - Сочувственно произнёс он, намекая, на мои трясущиеся вчера руки. - Я правильно сказал, по-медицински? Ох, нашёл у кого спросить.
  - Что тебе нужно?- Спросила я поднимаясь. Он стоял совсем близко, и моя макушка доходила ему до груди.
  - Если гора не идёт к Магомету... Мне нужно поговорить с тобой. Визави. - Он скосил глаза на Ольгу, которая оставила своё занятие и беззастенчиво слушала наш разговор.
  - Нет, я занята. Уходи. - Отмахнулась я и снова сев за пост, принялась, по второму кругу переписывать анализы.
  - Я принёс тебе подарочек. - Прямо мне на руки, наплевав на то, что я, вроде как, работаю, Ян плюхнул пышный букет роз. Розы были очень красивые, большие, каждая белая розочка с венчиком из серебряных блёсток по краям лепестков, по общему впечатлению букет состоял из двадцати-двадцатипяти цветов, упакованных в нежно-голубую подарочную бумагу с серебряными бантами. Мне никогда не дарили таких красивых цветов.
  Не ограничившись этим, Ян без спроса открыл мою сумку и вытряхнул туда конфеты из красочной распотрошённой коробки (явно не ротфронт!). Пару конфет он поймал на лету и с реверансом предложил мне. Я отвернулась в другую сторону и процедила сквозь зубы:
  - Спасибо, мне это не нужно.
  Ольга присела на диванчик и открыла рот, пялясь на это сцену.
  - Ты работаешь медсестрой в городской больнице. Живёшь на больничных харчях. Конечно, нужно. - Ласково заключил Ян и попытался насильно запихнуть мне конфету в рот, я оторопела от такой наглости и постаралась отпихнуть его руку. Да так удачно постаралась, что случайно заехала ему по лицу. Испугавшись последствий, я решила, что лучшая защита - нападение (тоже не самый обдуманный поступок) и повысила на него голос:
  - Почему ты считаешь вправе приходить сюда и вмешиваться в мою жизнь? Кто ты вообще такой?
  - Опять разговор о правах. Я тот, к кому ты скоро приползёшь на коленях, и будешь умолять об одолжении провести с тобой ночь.
  Мы с Ольгой одновременно встали. Между романтичным ухаживанием и хамством дистанция в одну минуту - в этом весь Ян.
  - Пока только ты ходишь за мной. - Резонно отметила я, стараясь держаться достойно.
  Ольга забылась от такого увлекательного зрелища и едва ли не начала жевать вату как поп-корн.
  - Детка, я тебя сломаю, использую и выброшу как вчерашний мусор. И даже после этого ты будешь продолжать любить меня и просить ещё. - Самодовольно произнёс Ян, аккуратно положив конфеты передо мной.
  Это было уже выше моих сил. У Ольги глаза округлились, и она схватилась за сердце - боже, какой драматический момент в живой постановке бразильского сериала. А сейчас, вестимо, будет драка! Не желая разбираться при свидетелях, я выскочила из поста и быстрым шагом направилась в Клизменную, дверь в которой запиралась на защёлку, чтобы ничто не помешало мне воспользоваться холодным оружьем в виде шприцов, которые были там значительном количестве. Ян прогулочным шагом направился за мной.
  - Меня тошнит от тебя. Убирайся вон или я позову охрану. - Бросила я ему в лицо, когда он оказался рядом со мной. Дверь была закрыта, и свидетелем нашей страшной разборки выступал только унитаз.
  - Одну минуточку. - Ян резким движение открыл защёлку и распахнул дверь. Ольга успела отпрыгнуть в сторону.
  - Я... подметала. - Сконфузилась она, и, не дожидаясь реплик в свой адрес, поспешно вышла в коридор. Веник так и остался лежать на другом конце коридора, нетронутым.
  - Теперь можно. Повтори-ка свою последнюю фразу, ты что-то пропищала про охрану?
  - Почему ты это делаешь? - Спросила я, немного успокоившись.
  - А знаешь почему? Потому что ты такая же, как все. Такая же дешёвая шлюшка, возомнившая себя Джейн Эйр. И мне особенно приятно будет ткнуть тебя носом в твою животную натуру, когда я обнажу её. Посмотри на себя в зеркало и запомни себя такой - скоро от твоей гордости не останется и следа - ты согласилась играть по моим правилам, когда приехала ко мне и я не остановлюсь, пока мой интерес не угаснет. А твоё сопротивление делает игру ещё забавнее.
  Я чуть не осела от такого откровенного признания. Был эпизод в моей жизни, когда Денис, мой молодой человек, приревновал меня, и хотя там был повод, но даже он не употребил и десятой доли тех оскорблений, которые на меня как из рога изобилия щедро высыпал практически незнакомый мне человек безо всякой на то причины.
  - Тебе надо лечиться, потому что ты болен на голову. Ты думаешь, после того, что ты сказал, между нами могут быть какие-то отношения? Ты, должно быть, шутишь. - Остолбенев от удивления ответила я ему.
  - Между нами будут отношения и не просто отношения, а такие, какие существовали до 1860ого года между людьми аналогичных классов. Я скажу даже больше, я тебя выбрал-то только потому, что ты способна сопротивляться, мне надоели безвольные тряпки, которые сами бросаются мне под ноги. Я хочу взять нечто возвышенное и опустить на землю, светлое провести во мрак и заставить его желать этого! - Чванливо произнёс Ян, опираясь рукой на дверь. Я попыталась понять, неужели он говорит искренне, но его глаза оставались для меня загадкой.
  - Почему?
  - Потому что, я никогда не любил. И я не способен на духовность. А меня любят, любят так, что готовы отдать за меня жизнь. Любят, даже ценой своего здоровья. Я смотрю и вижу, как низко они пали, выполняя каждую мою прихоть. Это мне отвратительно ещё более, чем тебе слышать мои слова. Я презираю любящих меня, презираю их жертвенность, потому что обладая всеми достоинствами сильной личности я не способен ни на любовь, ни на жертву и осознание того, что я могу забрать их свободу, получить полную власть над ними, но никогда не смогу раскрыть себя с духовной стороны, приводит меня в бешенство. Выходит, я куда более скован, чем самый зависимый от меня человек. - Теперь он говорил мягче, и из голоса исчезла насмешка и холодность. Я впервые слышала что-то подобное и не знала, как относиться к таким высказываниям. Признание? Запугивание? Пустой пафос?
  - Сходи в церковь, может, там тебе помогут. - Честно ответила я. Я не верила его словам, но сам факт, что он хотя бы осознаёт, что имеют значение не только материальные блага , делает его небезнадёжным.
  - Я не верю в бога, я верю только в себя. Я сам себя сделал, можно сказать, я вырастил себя и воспитал, как иные родители воспитывают своё дитя. Поэтому я люблю себя, ведь я сам творец этого шедевра. - Это было сказано абсолютно серьёзно, без намёка на улыбку. Похоже, он действительно относится к себе так.
  - Ты самовлюблённый как Нарцисс. Как ты только по утрам, сталкиваясь с зеркалом, на работу не опаздываешь. - Я решила не позволять нашему разговору скатиться до совсем уж траурного уровня, потому что я, чёрт побери, была заперта в одной комнате с человеком, который считает себя богом, и я не знаю, как он будет себя вести, если расстроится.
  - Да, я люблю себя. Но это ведь лучше, чем не любить себя или любить себя в недостаточной степени? Я насмотрелся на такое и сам взращивал это в людях. И ты скоро поймёшь, что это такое. Я думаю, весьма неприятно, со стороны так точно. И, знаешь, мне кажется, если бог есть, он тоже меня любит. Недаром он наделил меня такой прекрасной внешностью и острым умом, а также знатными и обеспеченными предками. За двадцать четыре года я столько сделал всего дурного, что даже самого бросает в дрожь. Но, как, видишь, пока я жив и ничто и никто меня не остановил.
  - Может быть, ты остановишься сам? - Аккуратно подкинула я лежащую на поверхности мысль.
  - Увы, я не хочу. Видимо это моя миссия на земле, быть прекрасным чудовищем и разрушать людские судьбы под их собственные бурные аплодисменты. Я как вампир. Девочки любят вампиров, которые уничтожают их постепенно с поистине эстетской изощрённостью. Они готовы простить им даже собственную смерть, если всё быть красиво и фоновая музыка будет подобрана со вкусом. Запомни, моя милая, человеческая природа стремится к красоте, и красоте всё прощается, это не требует понимания, поскольку это очевидно как данность. Красивым людям не нужно быть добрыми и милыми со всеми, им единственным не нужно притворяться, поскольку очень мало на земле действительно добрых людей, больше слабонервных, трусливых и глупых. Доброта - это не от сердца, это лишь один из способов адаптироваться в социуме. Я, по крайней мере, искренен с тобой, я не пну исподтишка, не предам и не поступлю подло - потому что я не скрываю своих качеств и не строю из себя святошу.
  - О да, быть неприкрытой сволочью гораздо гуманнее. - Подвела я итог его затянувшемуся монологу.
  - Я не мыслю категориями пользы для общества, но даже в твоих терминах выходит, что так. - Согласился со своей же мыслью Ян.
  - Не знаю, что тебе ответить. Я человек старой закалки, воспитанный родителями на понятиях "хорошо" и "плохо", а не только "хочу - не хочу", я никогда не пойму как можно сознательно поступать плохо, портить людям жизнь и оправдывать это тем, дескать, я чудовище, таким уж уродился, любите меня таким, какой я есть. - Сказала я, потихонечку дотягиваясь рукой до защёлки. Ян в таком же темпе вернул мою руку на место.
  - Ты забыла про "получать от этого удовольствие". - Улыбнулся он и подмигнул. Не смущаясь моего протеста, Ян положил руки мне на талию и медленно отстранил к стене.
  - В аду, наверное, без тебя скучно. Для тебя табу вообще не существует. - Сказала я, не совсем понимая, что вообще происходит. Я больше боялась, что Ян нахамит мне или убьёт, потому что считала его психом и бескультурным человеком, но то, что между нами может произойти нечто другое - у меня и мысли такой не было. Мы ведь совсем разные, я холопка, а он аристократ, какие уж там межклассовые шпиливили в двадцать первом-то веке.
  - Ну, убивать бы я не стал ради забавы. Много возни с законом. - Он провёл ладонями по моим рукам, наши пальцы сплелись, и он прижал мои руки к холодным плиткам стены.
  - Сходил бы ты на исповедь... - Я попыталась высвободить кисти, но он держал их крепко.
  - А это была не она? - Улыбнулся он и в его тёмных глазах зажглись дьявольские огоньки. Он отпустил одну руку и принялся гладить меня, очень нежно, едва касаясь, словно боялся, что я рассыплюсь от неверного прикосновения. - Может ты меня ещё и причастишь?
  - Боюсь, у меня нет вина. - Я не знала, куда прятать взгляд от его гипнотизирующих глаз.
  Вдруг он резко схватил меня за горло и прижал к стене, от волнения у меня перехватило дыхание. Он наклонился к моему уху и принялся целовать меня, а затем
  прошептал:
  - Но у тебя есть кровь. Мы представим, что это вино. Как в лучших традициях сатанинской церкви.
  Наши губы встретились в страстном, почти насильственном поцелуе, ведь его рука всё сжимала мою шею. Он хотел сделать это по-французски, и я не смогла устоять перед его напором, хотя была в ужасе от того, что я позволяю так с собой обращаться. Я почувствовала в его языке холодный металл и догадалась, что это пирсинг, и это открытие меня шокировало, ведь это украшение совсем не соответствует его элитарным замашкам. Меня словно пронзило током, я ощутила сильную боль и рефлекторно попыталась оттолкнуть его, а потом тепло разлилось по моим губам, и я снова почувствовала привкус металла во рту.
  - Ах... - Когда он отстранился, я почувствовала, что по шее течёт пот. Но, посмотрев вниз, я увидела алую струйку бегущую по моей белой рубашке. Я облизала губы и поняла, что он прокусил нижнюю губу и теперь она кровоточит.
  - Прости. Больно? - Не дожидаясь ответа, Ян снова впился мне в губы, и его пальцы сомкнулись на моих запястьях как кандалы - Ты похожа на белую кувшинку. Такая чистая и юная. Как жаль, что и этот цветок с гнильцой.
  - Нет... Не делай этого... - Запротестовала я, когда он опустился ниже и языком медленно слизал кровь с моей шеи. Я не понимала, было ли мне хорошо, больно или страшно... Все чувства смешались и у меня кружилась голова от привкуса собственной крови или его обострённой нежности.
  - Как знать, может быть, ты вылечишь мою душу? - Он убрал одну руку и его ласки приняли интимный характер. Мне хотелось выбраться из комнаты, которую я уже перестала узнавать, точно также как и остаться там навсегда и сделать так, чтобы этот момент не кончался. Всё превратилась в сон на грани пробуждения, звуки этого мира ещё доносились до меня, но реальность потеряла себя среди калейдоскопа видений. Запах его парфюма, то ли сладкий, то ли пряный, какой-то абсолютно дикий и терпкий похожий то ли черешню, то ли на страстоцвет, сводил меня с ума.
  - Нельзя вылечить того, кто этого не хочет. - Произнесла я на одном дыхании, и звук моего голоса на миг вернул меня в больничную палату. Он усмехнулся.
  - Может быть в этот сосуде, которой я иссушу, окажется лекарство...
  Я закрыла глаза, но всё ещё видела перед собой его до боли прекрасное лицо. Я перестала держаться за реальность и свободной рукой обняла его за шею. Он опустил мою руку себе на грудь, и я почувствовала под футболкой глухие удары его сердца. Мой пульс, который ударами отдавался у меня в голове и его сердцебиение под моей рукой соединились в одну дивную мелодию. Я распахнула глаза на выдохе и увидела его тёмный, с поволокой, взгляд перед собой, и я уже не могла отвести глаз.
  - Ах, Ян... ангел. - Прошептала я, перед тем как потерять сознание.
  
  - Что здесь произошло?- Услышала я свой собственный голос, очнувшись от резкого запаха, ударившего в голову.
  - Это ты мне скажи! - Ольга, водила ваткой перед моим носом и постепенно её лицо обрело должную чёткость и ясность. Она нахмурилась и вынесла приговор: - Развратники!
  - Где Ян? - Спросила я. Услышав его имя я тут же осознала в каком я, должно быть, виде сейчас пребываю. К моему удивлению, на рубашке не было не единого пятнышка крови, да и сама рубашка как-то видоизменилась, увеличилась как минимум на размер (или это я так похудела от пережитого стресса?) и стала несколько другого, более чистого, оттенка белого, что наводит на подозрения, ибо если похудеть за дежурство я могла, то постирать рубашку уже вряд ли. Мне это не всегда удаётся и в свободное от работы время. Потом до меня дошло, что я была переодета в данную форму, мне отнюдь не принадлежащую. Меня аж передёрнуло от одних только мыслей, что могло случиться за время моего сладкого сна. Я подумала, что было бы неплохо выяснить, что без сознания я была всего пару минут.
  - Сделал дело и ушёл. - Констатировала суровую правду жизни Ольга. Тут меня передёрнуло ещё дважды и, памятуя о нескончаемом потоке блондинок, навещавших Яна в дни его болезни, я уже начала примиряться с мыслью, что одним тестом на беременность не отделаюсь, придётся заглянуть в гости к венерологам.
  - Пока ты тут развлекалась... - На этом моменте я подавилась собственной слюной и чуть и задохнулась. - ...К тебе Денис твой пришёл, я уж его не пустила, не знала, что там с тобой. Подарочки твои убрала с поста на всякий случай.
  - Спасибо, Оль... - Печально ответила я, потихонечку впадая в депрессию. Мало того, что я сама того не желая, первый раз изменила своему парню, так ещё есть вероятность, что он в этот момент ждал меня на диванчике в холле. Кажется, Ян был прав насчёт меня. Больше я уже не была уверена, что не повторю печальной участи блондинок.
  - На... Прикрой руки. - Она сняла с вешалки чей-то халат и дала мне. Руки были в синяках, и я даже не могла вспомнить, в какой момент это произошло. Ольга осуждающе цокнула и жестом подняла невидимый ворот на своей хирургичке - намёк закрыть шею - и я сделала тоже самое.
  Придумывая по дороге как бы поскорее завершить разговор и отправить Дениса домой, я всё никак не могла сосредоточиться. Не успела я ещё обдумать, что же я натворила, как теперь надо придумывать, как это скрыть.
  Мой растяпа Денис, растёкся по стульчику и, кажется, дремал (очень надеюсь, он был занят тем же самым когда Ян в своём щёгольском наряде покидал отделение с ухмылкой на пол-лица, как бы я это сделала на его месте). В руках у него был букет из 11 бордовых роз. Два букета в один день? То годами не одного не бывает, а тут разу ассортимент! Не к добру это всё. Я вздохнула: даже стыдно будет принимать эти непонятно по какому поводу купленные мне цветы. Я осторожно коснулась его плеча. Денис тут проснулся, тряхнул русыми волосами, как пёс после дождя, и поднял на меня свои большие серые глаза. На его лице появилось выражение озабоченности.
  - Любимая, всё в порядке? Ты бледная и напуганная. Ты потеряла сознание?
  - Нет... Всё в порядке. - Отмахнулась я, подивившись его проницательности.
  - Это тебе. - Он вручил мне букет как охапку сена, а я приняла его, как будто розы были из золота, и натянула на лицо вымученную улыбку:
  - Спасибо! Как здорово! В честь чего?
  - Ну... А ты не догадываешься? - замялся Денис и его блестящие глаза тут же померкли.
  - У меня день рождения в июле, Дэн. - Попыталась отшутиться я и Денис из вежливости (потому что он всегда боялся меня обидеть) улыбнулся.
  - Нет, ну что ты, я же не дурак. А мы можем где-нибудь уединиться? Только не в туалете.
  - Э, ну ладно... - Меня насторожило такое неприятие туалета как места для рандеву, и я догадалась, что разговор может быть серьёзный и не очень приятный. Возможно, даже Денис захочет пригласить меня в оперу. Или ещё куда-то, куда идти именно сейчас у меня не будет никакого желания.
  - Я вот хотел сказать тебе кое-что... но сейчас, наверное, не самое лучшее время - ты плохо себя чувствуешь. - Пробормотал он, когда мы уединились в процедурной.
  -Всё уже прошло. Что ты хотел сказать? - Торопила я его, потому что в голове крутились мысли о возможных катастрофических последствиях моего совсем недавнего необдуманного поцелуя ("пожалуйста, пусть это будет только поцелуй") .
  - Год назад, Лиза, в этот самый день мы с тобой познакомились... - Начал он.
  -аааа... дырявая моя голова. - Я подумала, что сейчас начнётся опять разговор не о чём и можно в принципе не слушать, очередной романтический бред Дениса. Но уже следующая фраза заставила меня насторожиться.
  - И мы уже с тобой давно встречаемся, и я подумал, что ты для меня очень много значишь, и я бы хотел... ну... чтобы мы с тобой были вместе.
  - Мы итак вместе. - Категорично заявила я и принялась лихорадочно соображать, к чему это Денис клонит. Это ведь не слово на букву "с"?
  - Официально. В общем... фух.... - Денис набрал побольше воздуха в грудную клетку, и я сжалась в комочек в предчувствии неотвратимого. - Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
  Всё моё сознание корчилось и вопило в ужасных муках, моя душа разорвалась на тысячи кусочков, сердце вспыхнуло и сгорело, оставив кучку золы, но моё лицо оставалась напугано-отстранённым.
  Мне под нос с проворством боксёра сунули маленькую чёрную коробочку. Очень медленно, раздумывая стоит ли вообще прикасаться к этой священной вещицы своими обесчестенными руками изменщицы, я забрала у него коробочку. "Пожалуйста, только бы там были серьги, и всё это оказалось одной большой петросяновской шуткой!" - Взмолилась я про себя. Но одним отчаянным движением распахнув коробочку, я увидела простое золотое кольцо, вероятнее всего даже не новое и у меня внутри ветер разочарования унёс пепел прошлых буйных чувств. Я была опустошена. Я была разбита.
  - Ну? Тебе не нравится? - Подгонял меня Денис, дрожа от нетерпения.
  - Это.. это очень ответственный шаг. Мне надо подумать. - Произнесла я шёпотом и впихнула коробочку обратно в потные руки Дэна.
  - Не стоило спешить? Я думал, ты хочешь этого также как и я. Мы ведь планировали. - Расстроился он, поглядывая на коробочку, словно пытаясь сообразить, что же с ней не так.
  - Дэн, разговор после трёх рюмок коньяка не называется "планированием". - Тихо напомнила я, и он совсем поник.
  - Значит, ты не хочешь...
  - Я подумаю, ладно? Я подумаю и скажу тебе. - Я взяла его руки в свои, но Денис больше не хотел смотреть мне в глаза. Наверное, я его обидела своей холодностью.
  Я попыталась смягчить его разочарование, рассказами о том, сколько важных вопросов нужно обговорить, перед тем как решаться на свадьбу. Денис слушал меня безучастно, и когда я закончила свой монолог, согласился со всем и ушёл, поцеловав меня в щёчку как свою бабушку. Мне было больно видеть, как он идёт по больничному коридору расстроенный и разочарованный. Бедный, он, наверное, думал, что я буду прыгать от счастья.
  Глядя, как он свернул к лифтам, я вдруг осознала, что кроме родителей и друзей никогда никого не любила. Не любила мужчину. Денис меня любил, а я принимала его чувства как само собой разумеющееся, я даже не отдавала себе отчёта, что не чувствую к нему того же самого. Теперь правда мне открылась, и я гнала от себя мысли, что Ян с его самолюбованием, пафосными речами и поцелуями, за которыми не стоит ничего дальше желания добавить меня к своей коллекции, как-то причастен к этому открытию, хотя на самом деле это было также парадоксально, как и очевидно.
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"