Аннотация: Они встречаются на утесе. А кто они - узнаете, прочитав эту историю.
Женщина откинула за спину длинные пушистые косы неверного серо-седого оттенка.
Поглядев пристально на море, она вздохнула, на мгновение опустила веки, вновь распахнула глаза - и запела.
Голос ее был незвонким и тихим, словно дрожание одинокой струны. Странная интонация то полувопросительно взлетала, то камнем падала, отвечая. В руладах переливалось золото и драгоценные камни, в речитативах гудели паруса и свистели сабли и стрелы.
Несколько кратких, как выстрелы, нот завершили пение.
- Отчего ты молчишь? Пой дальше!
Женщина обернулась. За ее спиной стоял человек в костюме из крепкого зеленого сукна и в небольшой шапочке. Так одевались в то время охотники. Однако же вместо пищали за спиной он держал за поясом небольшую флейту.
- Отчего ты молчишь? - повторил он.
- Увидела корабль, - пояснила женщина.
- Так разве он стоит того, чтобы не петь? Что в нем особенного: кучка проходимцев да трюм хлама. Не жалей - пой.
- Я жалею не людей, я жалею песню, - пояснила женщина с усмешкой. - Это ведь не искатели приключений, не авантюристы, а просто торгаши. Я не для таких ее сложила.
- Тогда спой ее для меня. Я могу ее перенять и передать тем, кто ее поймет.
Женщина озорно прищурилась.
- Хорошо, спою. - Она тряхнула головой и снова начала свою песню.
Человек в охотничьем костюме сначала смотрел снисходительно и немного равнодушно. Однако же с каждой новой нотой он менялся в лице, пока голосок певицы не окреп и не набрал истинную силу.
Когда она запела последний куплет, охотник достал флейту, продул и начал аккомпанировать песне.
"На склоны чер-
ных Лунных гор.
Пройди, - где тени Ада!"
В ответ Она:
Во мгле без дна -
Для смелых - Эль-Дорадо!"
- Вот и песня вся, совсем недлинная, - сказала женщина и снова бросила взгляд на море. - Ушли. Что ж, тем лучше.
- Песня хороша и приманчива, спору нет, - заметил мужчина, опуская свою флейту. - Однако она слишком проста. Не боишься ли, что кто-то запомнит ее и сможет перенять?
- Пусть только попробует, - женщина недобро рассмеялась. - Это будет его последняя песня. Но ты же пришел не затем, чтобы обсуждать то, что я уже сложила. Ты хочешь новую мелодию для себя, так?
- Так. Ты всегда проницательна.
- Догадаться нетрудно, - его собеседница вздохнула. - Ты не приходишь просто так. тебе что-то нужно. А что я могу дать, кроме песен и призрачных мечтаний? Так о чем должна быть твоя песня?
Охотник призадумался.
- Чтобы в ней был вкус сластей и печеных яиц. Плеск воды под руками, когда плывешь в нагретой солнцем воде, стук кеглей и шелест страниц самой интересной и красивой книжки. А скучные книги пусть падают на пол и гулко хлопают переплетом. И чтобы птицы пели, чтобы пахло лугом, чтобы мяч стучал о кегли. А еще мне нужен звон бус и блеск самоцветных камней, стук копыт лошади и рык льва, шорох цветного шелка и стук крепких ладных башмаков. И главное - побольше радостного крика и счастливого смеха.
- Сложная песенка, - покачала головой женщина. - Ты убедился теперь - простые песни бесполезны. Помнишь, что ты просил в прошлый раз? Квохтанье несушки, бульканье масла в бутылке, шелест пересыпаемого зерна и треск сухаря на зубах. Я же говорила, такой простой песни мало, чтобы кого-то очаровать.
- Для животных этого достаточно, та песня сработала преотлично, - возразил охотник. - Вот только платы за это я не получил. Хочу взять ее сам - сторицей. А тебе я тоже неплохо заплачу.
- Я предпочту сама взять свою плату, - спокойно заметила женщина.
- И чем же ты хочешь, чтобы я заплатил? - медленно произнес охотник.
- Позволь мне сочинить песню об этих песнях. И подарить ее людям. Пусть они ее переймут и расскажут о том, как опасно нарушать обещания, как юность падка на приманки и какую смертельную опасность таит слепота души. И если уж я заговорила об этом, заодно подыщу кого-нибудь, кто сердцем зряч, а взором слеп, и спою ему о городе юных и счастливых, добрый солнечный свет которого виден глазами души, который кажется сложенным из сияющего камня, а после - о темном, туманном городе, где слышны только старческие вздохи, кашель и поскрипывание больных суставов.
- Высоко же ты себя ценишь, Лорелея, - полууважительно, полунасмешливо произнес охотник. - Что ж, я согласен. Только поспеши сложить ту песню, что я у тебя просил. Постарайся не отвлекаться на иные.
- Опасаешься, что смягчишься? - Лорелея снова засмеялась, на этот раз не только губами, но и глазами.
- Нет, опасаюсь, что у этих слеподушных память коротка. Хочу спеть свою песню поскорее, чтобы жители Гаммельна смогли соотнести причину и следствие. Иначе с них станется ничего не понять.
- Тогда приходи сюда в ближайшее новолуние, - сказала Лорелея, на минуту призадумавшись, - в час отлива.
- Но ведь луна только начала расти, - возразил было охотник.
- А как ты думал? Хорошие песни небыстро поются. Наберись терпения и жди.
- Наберусь, - притворно вздохнул тот, кого много лет спустя будут называть гаммельнским крысоловом.
- А пока - давай споем и сыграем. В такой славный вечер невозможно молчать.
Крысолов, не ответив, поднес к губам флейту, и над морем полетела легкая мелодия, повторяемая женским хрустальным голосом.