Доктор Хироши Накамура лежал на полу со связанными за спиной руками. Его лицо до неузнаваемости опухло, вокруг глаз и разбитого носа образовалась одна большая гематома, из-за разбитых губ было трудно говорить. Сколько прошло времени? Час, два? Масляный светильник чадил. И без того скудный свет становился калейдоскопической декорацией происходящего кошмара, то вырывая из темноты, то снова погружая в нее кусочки пространства. Доктор пытался уловить неслышные и стремительные передвижения своего мучителя.
- Не трогай меня, тварь! Урод! Ничего я тебе не скажу. - Накамура всхлипнул и тихо застонал.
Напавший на Накамуру был очень высок, одет во все черное, за спиной на перевязи висели накрест два самурайских меча. Лицо, кисти рук и волосы его были белые, слишком белые - альбинос, или грим? Света светильника не хватало, чтобы как следует его разглядеть. Это существо было так похоже в темноте на человека, что Накамура, очнувшись, в первые мгновения ошибся. Но когда оно подняло доктора с пола и, держа перед собой на вытянутых руках, как тряпичную куклу, задало свой вопрос, Накамуре хватило одного взгляда, чтобы понять - это не может быть человеком.
В поле зрения доктора неожиданно появился носок сапога. На мгновение задержавшись, существо нагнулось, схватило доктора за волосы и притянуло к своему лицу. Желтые звериные глаза горели ненавистью. Накамура от ужаса зажмурился.
- Смотри на меня. Я кажусь тебе уродливым? Это дело вкуса. И, чтобы исключить дальнейшие дебаты, сообщаю тебе, что меня не интересуют твои эстетические пристрастия. Я жду ответа на свой вопрос.
- Это было давно, я не помню всех подробностей! - доктор снова всхлипнул, - Пощади, у меня жена скоро должна родить!
- Если ты хочешь увидеть своего ребенка, говори сейчас. Больше я не намерен ждать. - С легким свистом вспоров воздух, лезвие ножа прижалось к горлу Накамуры. - Говори.
Доктор понял, что эту руку уже ничто не остановит. Восемь лет подготовки, столько трудов. Неужели все напрасно? Нет, он не может, не имеет права умереть до рождения ребенка!
Когда в первый день осени прошлого года его будущая жена появилась на пороге его дома, доктор был готов к встрече. Как и было предсказано, девушка не помнила ничего из своей прошлой жизни, даже имени. Он назвал ее Каори. Она была одинока и несчастна и очень быстро отдала Накамуре свое сердце. Со дня на день Каори должна разрешиться от бремени. И вот все рушится из-за этого желтоглазого чудовища, явившегося в его дом!
- Я все скажу, отпусти меня.
- Не пытайся меня обманывать, я это сразу пойму.
Лезвие ножа исчезло мгновенно, как и появилось. Желтоглазый легко и осторожно поднял доктора и посадил, прислонив к стене. По злой иронии, они были в той самой комнате, где восемь лет назад был проведен ритуал и та женщина говорила со своим Ангелом. 'Он не ангел, но это неважно', - так она потом сказала. Если бы Накамура не решил когда-то сделать стены этой комнаты звуконепроницаемыми, может быть, все сложилось бы иначе. В доме столько народа, но никто его не услышит.
- Ее зовут София. Она из России, город Санкт-Петербург. У меня в картотеке есть ее адрес.
'Вот и все, как просто'.
- Где находится картотека?
- В моем кабинете на столе лежит ноутбук. Ты знаешь, чудовище, что такое ноутбук?
Существо молча и бесшумно исчезло за дверью. В доме что-то происходило. В то короткое мгновение, когда дверь открылась, чтобы выпустить желтоглазого, доктор услышал далекие голоса и топот многочисленных ног по ступенькам. Минуты казались бесконечными, пока существо не вернулось с ноутбуком.
- Освободи мне руки, чтобы я смог ввести пароль.
- Говори, - Желтоглазый присел на корточки перед доктором и, положив на одно колено ноутбук, открыл его крышку. Как оказалось, он прекрасно разбирался в технике. Его длинные сильные пальцы легко стучали по клавишам, монитор освещал мертвенно-белое худое скуластое лицо, испещренное странными шрамами. В рассыпанных по плечам прядях белых волос виднелось несколько тонких косичек, в желтых тигриных глазах отражались бегущие по монитору строчки. Наконец его взгляд сосредоточился, а улыбка на мгновение сделала лицо светлым и безмерно прекрасным.
У доктора сбилось дыхание - 'Ангел! ... Я предал тебя, я недостоин быть человеком, прости', - это были последние мысли, посетившие доктора. Мысли, полные отчаяния и боли. В следующий миг его сердце остановилось. В глаза ударил яркий свет, тело свело судорогой. Горло разорвал крик, полный обиды на боль и холод - крик маленького красного сморщенного комочка плоти. Новое рождение, новая человеческая жизнь.
Тело доктора медленно сползло на пол. Желтоглазый, резко протянув руку, попытался его удержать, но тут же понял, что в нем уже нет жизни, нет души.
Эльф покинул дом доктора без сожаления. Он получил то, что так долго искал, и не чувствовал своей вины в смерти Накамуры.
***
София Станиславовна Вяземская в сорок лет от роду неожиданно потеряла смысл жизни.
Всю свою жизнь она считала, что смысл в том, чтобы любить и быть любимой, рожать и растить детей, учиться и работать, посмотреть мир, в общем - смысл жизни в том, чтобы жить.
Так она и жила. Закончила с золотой медалью школу. Приехала из своего маленького провинциального городка в, тогда еще, Ленинград. Поступила в университет. Влюбилась сама и вскружила голову своему преподавателю.
Эту историю до сих пор помнят на журфаке. Прекрасный лингвист, любимец студентов, высокий и стройный, седовласый красавец Александр Николаевич Вяземский был старше ее на 25 лет. Ради нее он бросил свою жену и ушел из университета. Когда София узнала, что беременна, она решила рожать. В университете был ужасный скандал. Но все как-то утряслось: ректор решил что, девочка -жертва старого сластолюбца, и ее не тронули. Пока она не закончила университет, влюбленные скрывались.
С самого начала учебы Софии не пришлось жить в общежитии - ее приютила дальняя родственница, двоюродная тетя ее матери, старая одинокая тихая женщина. У бабы Кати была маленькая двухкомнатная квартирка в хрущевке в спальном районе. Разрешение на прописку удалось получить через подружку бабы Кати, когда-то работавшую в милиции в серьезной должности и сохранившую старые связи. Баба Катя оказалась для Софии добрым ангелом-хранителем, только благодаря ее помощи юной маме удалось закончить учебу. София встречалась с Александром Николаевичем урывками на квартире его давнего друга, иногда уезжавшего в командировки и оставлявшего им ключи. Александр Николаевич при разводе оставил квартиру жене, а сам поселился в малюсенькой комнатке десятикомнатной коммуналки на Васильевском острове. Приводить в этот склочный тараканник любимую женщину и мать своего ребенка Александр Николаевич не мог. Но влюбленные не унывали. В двадцать три года София закончила университет. И тогда они поженились. Свадьба была скромной - только свои. Да и какая могла быть свадьба, если у них сыну уже четыре года.
Александр Николаевич наконец нашел себе хорошую работу главным редактором в крупном литературном издательстве и снял для них большую трехкомнатную квартиру в сталинском доме. Как они были счастливы!
Через два года умерла баба Катя, и София почувствовала приближение беды. Она не ошиблась. Еще через год у Александра Николаевича нашли рак желудка.
София устроилась работать в издательство. По просьбе Александра Николаевича ее взяли помощницей к его преемнику. Александр Николаевич больше работать не мог. Приехала мама Софии и взяла на себя все заботы по хозяйству. Они боролись с его болезнью три года. Несколько операций, болезненное лечение. Помогали друзья, привозившие из заграничных командировок дорогие и дефицитные в Союзе лекарства. Но зверь, зародившийся в его теле, оказался сильнее. Александр Николаевич угасал. Последние месяцы его жизни были очень тяжелыми, наполненными невыносимой болью. Софии разрешили работать дома. Пока действовал морфин, Александр Николаевич спал, а она делала корректуры и редактуры текстов готовящихся изданий. Пришло лето, и Игорька отправили в пионерский лагерь.
Тридцатого июня Александра Николаевича не стало.
Софии исполнилось двадцать девять лет. Она год приходила в себя после смерти мужа. Игорь остался единственным мужчиной в семье. Он старался держаться, не показывая, как ему тяжело. Снимать квартиру стало дорого, и ее мама занялась жилищным вопросом: поменяла свою квартиру в Воронеже на большую комнату в трехкомнатной коммуналке у станции метро Нарвская. Две другие комнаты занимала семья, с удовольствием согласившаяся обменяться на двухкомнатную квартиру, оставшуюся после бабы Кати.
На свое тридцатилетие София долго сидела перед зеркалом и пыталась понять, что за существо теперь в нем отражается и где та умница-красавица, лучшая ученица, мамина гордость, та, в которую когда-то влюбился профессор Вяземский.
София отправилась в парикмахерскую. Она попала в хорошие руки. Девочка-парикмахер была не по годам виртуозной. Стрижка кардинально изменила ее внешность. Косметолог завершила преображение. Осталось наложить макияж и зеркало отразило ее настоящую, уже не ту прежнюю Софию - юную хрупкую девочку, похожую на тугой бутончик, но роскошную молодую женщину, сильную и умную, знающую себе цену и знающую цену жизни.
Следующие десять лет пролетели, как один день. Она стала штатным корреспондентом. Платили теперь ей больше, и работа была интереснее, не сравнить с чисткой чужих опусов. Начались поездки в служебные командировки, сначала по Союзу, потом за границу. Она с головой ушла в творчество. И конечно, молодое здоровое тело тоже потребовало своего. Свободная творческая жизнь в окружении молодых остроумных зубоскалов стала благодатной почвой для служебных романов, пары серьезных и нескольких мимолетных увлечений. Хорошие заработки позволили купить небольшую двухкомнатную квартиру через фиктивный брак ее мамы и обмен комнаты в коммуналке на Васильевском, оставшейся после смерти Александра Николаевича. Мама то скандалила и плакала, то смеялась над своей 'брачной' судьбой, но квартира была хорошая, и она согласилась ради внука. Игорь закончил школу, поступил в институт и уже очень скоро захотел самостоятельной жизни.
София тоже захотела самостоятельной жизни, достала все свои сбережения, накопленные на черный день, заняла недостающую сумму у друзей и купила еще одну квартиру - для мамы.
Проснувшись на следующий день после переезда мамы, она лежала в кровати и смотрела в потолок. В квартире стояла тишина. Никто не будил ее, не пахло свежезаваренным кофе, не орал в маминой комнате телевизор. Она лежала и думала: что же дальше? И вспоминала свой сон. Ей приснился ангел с черными крыльями.
Именно в этот момент она поняла, что смысла в ее жизни не осталось.
После такого откровения оставалось только впасть в черную депрессию и покончить с собой. Такой вариант развития событий ее не устроил, и она решила реализовать все свои мечты. Первой на повестке дня значилась мечта покататься на горных лыжах. И она отправилась в Карачаево-Черкесию на горнолыжный курорт 'Донбай'.
Каждая реализованная мечта приносила временное облегчение, а потом снова накатывало ощущение безысходности. Ее все время преследовало чувство, что она забыла что-то очень важное. Это что-то пыталось прорваться к ней изнутри и не находило выхода, мучая странными снами и предчувствиями.
13.09.93
Поездка в Японию все же случилась. Она так давно об этом мечтала! Раньше в Союзе мечта была несбыточной. 'В какое замечательное время мне удалось пожить! - думает она, - Время, когда сбываются мечты'. А ведь ей уже сорок два года, еще немного - и это могло уже никогда не случиться. Ну какие сбывающиеся мечты могут быть в старости?
15.09.93
В Токио идет дождь. Хорошо. Она любит дождь. Она думает, что дождь приносит ей удачу. В ее группе вместе с ней шестеро, все - дамы ее возраста или старше, и все это скрывают. Япония не разочаровала. Сегодня они были на экскурсии в Киото. Ден-буддийский храм Рёандзи - знаменитый 'Сад камней': пятнадцать черных камней, лежащих на белом песке, один всегда остается невидимым. Храм Кинкакудзи - Золотой павильон. Храм Кёмизудера - Храм чистой воды. Храм Гинкакудзи - Серебряный павильон. Зал 1001 золотых статуй Каннон. Храм Небесного Дракона Тенрюдзи. Вилла Кацура и Императорский дворец. И конечно, Район гейш Гион. 'Ну как же без гейш!' - веселится она.
Ее переполняет восторг. 'Когда вернусь домой, напишу большую статью для журнала. Надо сделать побольше фотографий.'
16.09.93
Рекламное посещение Центра традиционной японской медицины.
Очаровательный маленький японский доктор Хироши Накамура, Накамура-сан - владелец Центра. Каждую берет за руку, смотрит в глаза и говорит, у кого какие болячки. Экскурсовод переводит. Она последняя. У нее иногда побаливает правый бок - это дискинезия - плохой отток желчи, иногда болит голова, в последний год иногда несильно повышается давление - все верно! Очень заманчивое предложение о бесплатной одноразовой процедуре лечения иглоукалыванием, и почему она?
- Потому что вы красивая русская женщина, у вас обычные для вашего возраста болезни, я могу вам помочь, а вы расскажете своим богатым друзьям ('Зря обольщаетесь, доктор, ну, какие у меня богатые друзья?' - думает она.), они приедут ко мне лечиться, это хороший бизнес!
Все улыбаются: дамская туристическая группка - с завистью, экскурсовод - с недоумением, она и доктор - с энтузиазмом.
17.09.93
Вчера была процедура. Во время процедуры она уснула и проснулась только сегодня утром. Оказывается, на нее иглоукалывание действует как своеобразный наркоз, объяснил доктор.
Малюсенькая и очень уютная одноместная палата с душем и туалетом. Как эти маленькие японцы смогли с ней справиться: перевезли из процедурного кабинета сюда, одели в пижаму и уложили в кровать?
Ее группа и экскурсовод уехали вчера, когда она уснула.
После завтрака пришел доктор. Он обещает, что ее отвезут в Токио. Они общаются через его помощника, говорящего по-русски. Доктор говорит, что видит рядом с ней страшного белоголового демона с черными крыльями. Она по инерции отвечает:
- Он не демон, он ангел.
Доктор улыбается и кивает.
- Хорошо, что ты знаешь об этом.
Она в шоке. Это ее тайные фантазии последних лет. Но как доктор-то мог об этом узнать, у нее что, на лице написано, что она 'того'? А она так тщательно это скрывала!
...Выручавший ее последние пару лет сарказм не помог, по спине побежали мурашки и крышу понесло.
Экскурсовод рассказывала, что ходят слухи, будто бы доктор колдун! Видимо, не зря!
- Доктор, Вы можете мне помочь увидеть его, ...поговорить с ним?
Улыбается и кивает.
Доктор говорит, что есть ритуал, выпускающий дух из тела, возможно, она сможет пообщаться с ангелом. Она молча ругается сама с собой. Идиотка, на какие глупости она повелась?
- Взамен обещай узнать у него, когда и в каком теле будет моя следующая реинкарнация.
'Он это серьезно?! - она хихикает про себя. - А доктор корыстен'.
- Обещаю, - говорит она.
Маленькая комната без окон, посередине деревянная узкая и низкая кровать, накрытая тканью, другой мебели нет. Горят два масляных светильника, один в изголовье, второй в ногах. На ней тонкий хлопковый халат. Два золотых браслета на правой руке, соединенных тонкой цепочкой. На браслете, который застегнут чуть ниже локтя, иероглифы и сложные узоры, другой, одетый на запястье, простой и гладкий. Лежать на кровати жестко. Кровать без матраса, просто доска. Запах благовоний. Темно, жарко и душно. Вдоль стен на полу сидят помощники доктора в национальных одеждах и монотонно бормочут. Доктор тоже в национальной одежде сидит на полу у кровати к ней спиной и вслух читает какие-то свитки с разноцветными ленточками, рядом стоит стеклянная чашка с темной жидкостью. Встает, подходит к ней с чашкой, дает пить. Перед глазами все плывет, сначала медленно, потом быстрее, она закрывает глаза. Бормотания, шуршание тканей, скрип половиц - все, что составляет звучание жизни, затихает, как будто удаляясь от нее в пространстве. Становится холодно.
Она открыла глаза, и увидела, как от темноты медленно отделяется крылатая тень и движется к ней... Она узнала его, рванулась к нему, руку обожгло страшной болью. Она закричала. Повернула голову в сторону боли и увидела свое тело, лежащее на кровати - а она, другая она, прикована к телу одним из золотых браслетов. Ей очень холодно. Только в том месте, где ее рука осталась лежать в руке ее тела, там тепло. А где браслет сковывает ее с телом - невыносимо больно, и браслет пылает, как раскаленный металл.
Он в тоже мгновение оказался рядом, подставил руку ей под спину и голову, не дав упасть обратно в тело. Его рука - как лед, холоднее льда, или горячее раскаленного металла браслета. Она не будет кричать, пусть обжигает, это его холод, его жар. Она смотрит в его глаза. Она улыбается. Она плачет.
18.09.93
Когда она открыла глаза, то в первую минуту была полностью дезориентирована и в пространстве, и во времени. В следующую минуту она решила, что все, что она увидела, было галлюцинацией, безумным наркотическим сном. Она лежит на кровати в своей палате. На запястье правой руки наложена повязка, под повязкой ноет и саднит. Браслет. Она где-то читала или смотрела по телевизору, что под действием внушения у некоторых людей появлялись следы от ожогов и раны, кажется, считают, что стигматы тоже так появляются, только под действием самовнушения. Докатилась... В дверь тихо поскреблись.
- Войдите.
Что у нее со связками? Голос осипший. Заглядывает помощник доктора, тот, который говорит по-русски.
- Как ты себя чувствуешь?
- Нормально, только рука болит и есть хочу.
- Доктор приглашает тебя на завтрак в свой кабинет.
Значит, сейчас утро... Эх, доктор, накачал женщину наркотой! 'Интересно, - думает она, - я хоть прилично себя вела?'
- Спасибо. Я приму душ, оденусь и приду.
- Доброе утро, Доктор!
Доктор улыбается.
- Доброе утро!
- Вы говорите по-русски?! - она удивлена. 'Ах, какой коварный доктор!' - думает она.
- Сють-Сють. Есри ты говорись медренно, я понимай.
Она садится. Доктор наливает ей кофе, улыбается. Она добавляет в кофе сахар и сливки. Молчит. Завтрак европейский - омлет, французские булочки, сливочное масло, повидло. Так ее кормили в трехзвездочной гостинице в Берлине в ее первую поездку за границу. Ну и хорошо, а то от местного колорита ее уже подташнивает, домой хочется. Позавтракали, улыбаясь друг другу и обмениваясь впечатлениями на уровне звуков 'Оо!' 'Угу!' 'Ммм!'.
После завтрака доктор задал вопрос, ради ответа на который, как она теперь понимает, он ее и оставил здесь. Но, это же все бред, это не может быть правдой!
- Сьто сказать ангер?
- Не скажу... Ладно, шучу. Ангел... вообще-то он не ангел, но это не важно... Он сказал - через восемь лет в Ваш дом постучится беременная женщина. Срок ее беременности будет очень маленьким, она не будет знать, что беременна, и не будет ничего помнить о своей прошлой жизни. В тот миг, когда ее ребенок родится, Вы умрете и возродитесь в теле этого ребенка.
Доктор не понял.
Она повторяет медленно, в картинках:
- Через восемь лет. Беременная женщина стучит в дверь. Живота еще нет. Ничего не помнит, амнезия. Рожает. Доктор умирает и рождается в ребенке.
Доктор понял, очень рад. Вскочил, улыбается, суетится, лопочет, бегает вокруг нее.
- Доктор, а доктор... Мне бы как-нибудь в Токио добраться. В отель мне надо. У меня через день самолет.
- Да. Я понимай!
Ее провожают все. Доктор часто жмет руку, улыбается, кланяется, быстро лопочет. Помощник пытается быстро переводить, не успевает. Она тоже кланяется и улыбается. Ей преподносят красивый букет цветов. У Центра есть свой автомобиль. Мерседес. Автомобиль делался на заказ, вся отделка внутри дорогая и эксклюзивная, на белых кожаных чехлах вышиты эмблемы Центра. Ехать около двух часов, ей очень комфортно, с экскурсионным автобусом не сравнить. Ее довозят до гостиницы. Она поднимается в номер, ложится на кровать, закрывает глаза и видит его.
19.09.93
'...Меня по свету гонит страшный бред...
Страшный бред... Меня по свету гонит... по свету... Свет'.
20.09.93
Суета аэропорта, посадка в самолет, лететь долго. Посадка в Москве. Она едет до Ленинградского вокзала, садится в поезд. Завтра утром она будет дома.
21.09.93
Дома всегда помогают стены, тикают настенные часы в спальне, кабинете и на кухне, в гостиной бьют напольные - ее гордость. Она всегда любила часы, живое время.
Позвонил сын.
- Мам, привет, как съездила? В гости вечером? Извини, работы много. Лучше ты к нам, в субботу и обязательно с фотками! Ждем с нетерпением! Давай вечером еще созвонимся! Целуем! Пока!
Ждем, целуем - это он и его девушка Алиса.
Она немного ревнует: у сына своя жизнь, как быстро он стал взрослым. Алиса на восьмом месяце беременности, ждут девочку.
Позвонила маме.
- Мам, привет, я вернулась! Как съездила? Очень понравилось! Как ты себя чувствуешь? В гости? Извини, сегодня не могу, уже побежала на работу, там завал полный. Давай, я приеду в воскресенье, покажу фотки! Вечером еще позвоню! Целую! Пока!
РГТ 'Санкт-Петербург', Новости:
Серьезная авария произошла сегодня вечером на перекрестке Литейного проспекта и улицы Некрасова. Водитель грузового автомобиля ГАЗ-3307, двигаясь по Литейному проспекту, не учел погодные условия, превысил скоростной режим, обеспечивавший безопасность движения в сложившейся дорожной ситуации и на скользкой дороге не справился с управлением. Грузовик совершил столкновение с автомобилем ВАЗ девятой модели, двигавшимся во встречном направлении. Сорокадвухлетняя женщина - водитель девятки погибла на месте. Водитель грузовика получил незначительные ушибы и ссадины. Из-за аварии движение по Литейному проспекту от улицы Некрасова в сторону Литейного моста было перекрыто на полтора часа.
В Петербурге дождь.
Ей было очень холодно и очень больно от его объятия, от прикосновения его губ, - и снова бытие, новая короткая жизнь, до смерти, до встречи.
21.03.97 Видеозапись.
- Ну-ка, скажи, сколько тебе годиков?
- Три с половиной.
- А как тебя зовут?
- София Игоревна Вяземская.
- А ты знаешь, в честь кого тебя назвали Софией?
- Да! В чес... в честь бабушки. Бабушка умерла, а я родилась... Папочка, не плачь! Я не умру никогда!