Это было 1 Мая 1983г. Я всегда любила этот день. Обычно погода выдавалась ясная и солнечная, как на заказ. С утра по радио передавали бравурные мелодии и репортажи о демонстрациях, по улицам народ шагал празднично одетый, детишки несли красные флажки, шарики и веточки вербы с серёжками и самодельными цветами из папиросной бумаги, прикрученными проволокой к веточкам. В петлицах у всех были тряпочные красные гвоздики. Настроение -- что надо.
В тот год нас избавили от обязаловки тащиться на демонстрацию вместе с техникумом. Мы были выпускным курсом и считалось, что мы должны были быть с головой погружены в курсовые, преддипломную практику и подготовку к защите диплома. Но кто в самом деле думает о таких пустяках в 20 лет, когда на дворе, наконец-то, действительно наступила весна, тёплый, погожий денёк и впереди вся жизнь?
Мы с подружкой, Иркой Дёминой, всё-таки решили идти на демонстрацию. Ну, глупо в самом деле в такой день, когда весь город гуляет, торчать дома. Добрались до Центра, а дальше... Куда податься? Как-то об этом раньше мы не подумали. Пошли наудачу -- вдруг встретим кого из знакомых. Довольно долго толкались без дела в чьих-то колоннах, пока не наткнулись на колонну нашего политеха. Там разыскали ребят из КСП-шного молодняка -- Андрея Мусова, Женьку Логонова и ещё несколько человек. У меня там тем более оказалась целая куча знакомых, т.к. за год до этого я ездила с сестрой и институтским строй-отрядом в Астрахань собирать арбузы. Мало того, что я сама практически всю жизнь -- фигура заметная, так иметь ещё и сестру командира строй-отряда... Короче, скучать явно не намечалось.
Отшагав положенное по площади Ленина под поздравления диктора и откричав едва не до хрипоты, как и должно, "Ура!", мы отправились гулять по парку Дружбы Народов. Парк этот представлял собой более-менее пологий спуск волжского берега, который городские власти, наконец-то, решили привести всё-таки в порядок.
Когда-то в конце 60-х, в бытность мою ребёнком, почти в самом низу этого спуска стояло колесо обозрения и практически каждое воскресение, как только наступало лето, мы всей семьёй ездили на нём кататься. Где-то там же неподалёку был старый причал ульяновского речного порта, к которому спускалась пологая дорога как раз около того места, где тогда стояло старое здание ульяновского педагогического института. К колесу можно было пройти по дороге от причала или спуститься от краеведческого музея по длиннющей деревянной лестнице, что мы чаще всего и делали. Хорошо было Ирке, она всегда была худая, что тот цыплёнок за рубь двадцать пять, и носилась без устали, как-будто ей в известное место был вставлен моторчик вечного двигателя. А я была толстым ребёнком и для меня было настоящей каторгой сначала спускаться , а потом подниматься по этой лестнице и увещевания отца, что любишь с горочки кататься -- люби и саночки возить, как-то не очень утешали.
Потом в начале 70-х верхняя часть склона, называемая Венец, превратилась в бульвар Венец. К столетию отца русской революции по одну сторону площади выстроили гостиницу Советская, а с другого провели пешеходную дорожку к музею и далее к той самой дороге, которая вела к причалу. Там сначала была выстроена гостиница Венец и мемориальный центр, а потом и новое здание пед. института, который позже переименовали в университет. Край склона оградили чугунными загорождениями, насадили кустарник, поставили лавочки и разбили фонтан, а деревянную лестницу заменили на каменную. Колесо обозрения закрыли и в конце концов убрали к великой моей скорби. А в начале 80-х и на самом склоне решили разбить парк. Правда парк этот имел несколько непривычный, по нашим понятиям, вид. Вместо того, чтобы насадить кучу деревьев, как и положено в парке, склон изрезали пешеходными дорожками и разбили на секции, каждая из которых должна была обозначать одну из пятнадцать республик.
Итак, пройдя вместе с демонстрацией через площадь Ленина, мы стройными колоннами под неусыпным контролем милиции вышли к парку. Дело в том, что воизбежание неразберихи и смешивания тех, кто уже прошёл демонстрацию с теми, кому это ещё только предстояло сделать, по всему центру города были выстроены шеренги милиции, которые и определяли дальнейшее передвижение колонн.
Гуляя по парку, мы наткнулись на Сашку Баронова или в простонародии Саша-маленький. Дело в том, что Сашка появился в КСП совсем недавно, как и все мы. Но там уже был свой Саша. Он был старше Баронова, выше, хотя это и казалось делом почти невозможным, т.к. Баронов и сам был высокого роста и по стажу в КСП превосходил Саньку -- одним словом, Саша-большой. Сашка-маленький, хоть и появился в КСП недавно, но уже получил репутацию человека рискового и несколько странного. Например, ему ничего не стоило среди зимы взять и сорваться одному на лыжах, пойти по окрестным деревням прапогандировать бардовскую или, как тогда её называли, самодеятельную песню. Он просто появлялся в какой-нибудь богом забытой деревушке неждан-негадан и устраивал целые концерты. Или мог совершенно свободно отправиться в поход в одиночку, прихватив только в авоське ложку, миску и закинув за спину гитару.
Вот и сейчас Санька предложил нам отправиться в Землянку провести свою демонстрацию 1 Мая. Идея была настолько неожиданной и показалась нам такой бредовой, что мы дружно хором тут же нашли кучу причин, по которым сделать этого выходило ну никак невозможно. В общем, мы отказались. Санька не стал нас долго уговаривать, сказал, что и без того опаздывает на поезд, попрощался и ушёл.
Компашка наша потихоньку развалилась так, что мы остались вчетвером -- я, Ирка Дёмина или Дёма, один из её давних знакомых, которого мы так же встретили на демонстрации, и Андрей Мусов. Угулявшись донельзя, всем гуртом пешкодралом притащились к Дёме домой. Пока сидели, наслаждались вкуснейшим борщём, которым Дёмина мама нас кормила, вспомнили Сашку-маленького. У всех такие его странности вызывали совершенно однозначное недоумение: ну, что он там собирается делать один? За рассуждениями сами не поняли как пришли вдруг к решению ехать в Землянку. За полтора часа собрав полностью рюкзаки, встретились на вокзале. Мало того, что умудрились просто с нуля собраться, успели ещё и билеты купить и, в конце концов, ввалились на последних минутах посадки в последний вагон.
Когда Сашка встретил нас в Землянке, смеху было... Оказалось, что он там праздновал не один. Слух о нашей Землянке давно разошёлся по городу и когда Санька заявился туда, там уже обосновалась компания студентов из пед. института. Санька же, верный своему слову, и в самом деле устроил свою демонстрацию, чем поверг в немалый шок бедных студентов. Мало того -- он и их организовал в некое подобие колонны.
Вечером, изрядно вымотавшись после всех дневных приключений, мы завалились спать. Нам, как истинным хозяевам, уступили Землянку. Правда Санька и тут отличился тем, что просидел у костра, развлекая студентов чуть не до рассвета песнями и рассказами о своих походах. А мы, кто в чём был, так и завалились в перемешку на нарах.
Рано утром я проснулась... Я даже и не поняла, что именно меня разбудило. Оказалось -- Андрей. Дико извиняясь, он что-то лопотал о том, как жалко ему было меня будить, но он так проголодался, что не мог дольше ждать, когда же кто-нибудь всё-таки проснётся. Он потащил меня к ручью, продолжая извиняться и перечислять, что он уже сделал, чтобы облегчить мне труд походной поварихи. На мне были резиновые сапоги, так что я без боязни вошла в неглубокий ручеёк и начала умываться. Андрей вытаращился на меня во все глаза:"Нет, -- говорит, -- ты явно ещё не проснулась."
-- Почему?
-- Так вода же ледяная...
-- Ну и что?
-- Ну, как же? Женщины же боятся ледяной воды...
Пришлось ему объяснить, что то женщины, а я пока ещё девушка.
Оказалось, что пока он мучился от голода и угрызений совести успел не только развести костёр и принести воды, но и вскипятить её и почистить картошку, лук и морковь. Когда же я удивилась, что раз он это смог сделать, так какого же чёрта не сварил и не съел, ответ меня просто убил наповал -- он не знал как это всё сварить. Пришлось достать все концентраты, которые нам удалось-таки наспех собрать и высыпать в котелок. Андрей был удивлён до крайности на сколько же просто оказалось приготовить суп из того, что было. Но когда на супный запах начал подтягиваться народ, Андрей всем без устали рассказывал, какие подвиги я совершила пока они спали.
А суп и впрямь получился обалденно вкусным. Самое смешное, сколько я потом не пыталась изобразить нечто похожее в домашних условиях, так и не смогла.