Директор музея с размаху откинулся на спинку жалобно скрипнувшего кресла, царапнув при этом паркет заклинившим роликом.
Ну, все! "Офис" обвис, и многочасовые труды над трудной статьей на нелюбимую тему пошли прахом. Не задался день.
Вообще, директор обожал свою работу. Души не чаял в крохотном археологическом музее, уютно спрятанном на территории раскопок древнегреческого городища. Но такие дни, как сегодняшний, просто выводили его из себя.
Какая-то магическая цепь мелких и совершенно бестолковых неприятностей,― вроде потерянных очков или пролитого на клавиатуру кофе. Утром вылетела система видеонаблюдения, которой так гордился директор. Теперь еще и "офис"! И ведь сам же виноват: "снёс" легкомысленно какую-то подозрительную программку, а она оказалась "заплаткой" обновления Майкрософта. И... приехали.
Директор, тяжко вздохнув, подъехал на кресле к столу и обреченно положил пальцы на клавиши ноутбука. Будем восстанавливать, благо печальный опыт уже имеется. Со временем хуже ― рабочий день на исходе и придётся сидеть до позднего вечера.
Целый час он, чертыхаясь и проклиная все на свете, бился над упрямой программой, изуверски не желавшей мирно сосуществовать с операционкой. Парад невезения продолжал свой победный марш по истрепанным нервам. Появилось острое желание схватить ржавый древнегреческий ксифос времен полководца Диофанта и располовинить упрямую иноземную машину поперек экрана.
Директор скрипнул зубами и опустил руки. Следовало хотя бы на время прекратить тщетные попытки реанимации проклятого железа и успокоиться. Он встал и направился вон из кабинета, бросив напоследок ненавидящий взгляд на непокоренный комп.
Пошел оттаивать душой среди родных экспонатов.
* * *
Поздновато.
Народ уже разошелся и в музее был только один посетитель ― странный высокий юноша, склонившийся над витриной.
Одежда чудного молодого человека явно страдала претензией на экстравагантность. Новые, явно не дешёвые джинсы и разбитые в пух и прах, грязные кроссовки. Широченный и бесформенный блузон ― то ли из дерюги, то ли из мешковины, с длинными рукавами и распущенной шнуровкой на груди. На голове неопределенного цвета бейсболка, на которой по периметру приклепаны какие-то металлические значки угловатой формы. И длинные до плеч волосы ― иссиня-черные, лоснящиеся, притягивающие взгляд и создающие ощущение едва уловимой тревоги.
Чудиков в своем музее Директор видел на своем веку предостаточно. Еще с хипповских времен. В музее бывали и панки, и металлисты, скинхеды разные, сектанты всех мастей ― да кто угодно. Всех их непостижимым образом тянуло к загадочной ауре глубокой старины, к исчезающему дыханию давно ушедших человеческих чувств и страстей. "Липучка для фриков" ― так называла старенький музей одна из его молодых и продвинутых сотрудниц.
Вот только странность нового посетителя была в чем-то другом. Молодой человек выбивался из "схемы", из привычных для специалиста рамок алгоритма восприятия рядовым посетителем выставочной экспозиции.
Он подолгу останавливался там, где все, скучая, проходили без внимания. Он игнорировал логическую последовательность выставки, то возвращаясь назад, то перемещаясь по диагонали через весь зал. Его не интересовали яркие и броские экспонаты, прекрасно выполненные макеты старинных зданий, блеск дорогих украшений.
Мимо стеклянной витрины с человеческими останками в ржавых кандалах он прошел, даже не глянув, что обидно царапнуло по самолюбию директора. Зато возле глиняных черепков, которых и сейчас в древнем городище любой зевака может десятками накопать носком ботинка, молодой человек замер минут на пятнадцать, низко склонившись над стеклом, даже не удосужившись откинуть за плечи мешавшую ему зверскую гриву.
Директор угрюмо наблюдал за всеми телодвижениями незнакомца, прислонившись к дверному косяку и сложив руки на груди. Чем-то парень его раздражал. Даже в зал заходить перехотелось...
― Послушайте, любезный! А какому богу они поклонялись?
Директор вздрогнул.
Странный парень обладал звучным низким голосом, и хотя стоял в дальнем конце зала, сомнений к кому обращен вопрос, почему-то не возникало.
"Любезный"! Откопал же словечко. Как-то это... невежливо. Ни "здрасте", ни "будьте добры". Даже не соизволил повернуться. Глаза на затылке, что ли?
Чтобы не кричать в ответ, директор отлепился от косяка и степенно подошел к посетителю.
― Точнее будет не какому "Богу" они поклонялись, а каким "Богам", ― сходу оседлал он любимого менторского "конька". ― Древнегреческий Пантеон обширен и многообразен. Он включает в себя...
― Я это знаю. Какому богу ОНИ поклонялись? Люди из разрушенного города?
Директор поежился. Собеседник не смотрел на него, продолжая рассматривать изъеденный ржавчиной наконечник копья на витрине.
― Н-ну... Верховной покровительницей города считалась Артемида, ― Директор попытался придать уверенности дрогнувшему голосу. ― Богиня охоты и плодородия. Дочь Зевса и богини Лето, сестра-близнец бога Аполлона...
― А Вы?
Директор осекся. Внезапно он встретился со странным посетителем глазами. Как в барьер уткнулся. Парень смотрел пристально, не мигая.
― Н-не понял?
― А какому богу поклоняетесь Вы? Лично Вы.
"С какой стати? ― мелькнуло в голове, ― Что за допрос? Он тут кто? Инквизитор? Фанатик очередной? Сектант? Или просто дурака валяет?"
Неожиданно Директор успокоился:
― Я придерживаюсь Православного вероисповедания. Как и мои предки. Со времен Крещения Руси.
― А их предки?
― Чьи?
― Ваших предков. До Крещения?
За окном стремительно темнело. Директор почувствовал вдруг тоскливую тяжесть, которую создавала иррациональность этого непонятного разговора. Видимо, продолжалась досадная цепочка дисгармонии уходящего дня. Возвращалось ощущение усталого раздражения от всей этой бессмысленности.
Воздух вырвался из легких довольно шумно. До бестактности шумно. В ушах немного звенело, и подрагивала нижняя губа. Как у обиженного ребенка.
"А чего я, собственно, завелся? Ну, троллит меня распоясавшийся мажор. Тешит свое несостоявшееся эго. Самоутверждается. Надо просто развернуться и уйти..."
Директор даже дернул плечом, собираясь оборвать глупую беседу, показав сопляку спину. И... не удержался от упрека:
― Значит, все-таки, атеист. Что же Вы, в самом деле...
Посетитель оторвался от витрины и снова уставился на Директора немигающим взглядом.
― А Иисус какому богу поклонялся?
На его лице не было даже тени какой-либо эмоции. Будь то любопытство, азарт, да что угодно! Ничего не было... Это казалось странным, и пугало своей ненормальностью. Черствая безжизненная маска белого воска под черной сальной гривой. Только значки на бейсболке поблескивают отражением неоновых ламп.
"Значки. Кабала? Или вообще ... сатанист? Этого еще не хватало!"
― Вы с-сатанист?
Никогда Директор до этого дня не страдал речевым недержанием. Но за сегодняшний вечер третий раз вопрос выпрыгнул из мозга на голосовые связки почти мгновенно. Непроизвольно. Что у пьяного на уме... И ведь ни грамма не усугубил.
Посетитель молчал. Он ждал ответа на СВОЙ вопрос.
Директор перевел дух. Попытался вернуться на менторскою волну:
― Иисус Христос поклонялся своему Богу-отцу. Саваофу. Яхве. Иегова. Науке известно множество имен ― Сущий, например.
― Я не сатанист. Не волнуйтесь так, Олег Евгеньевич. Я вижу, что наш невинный разговор беспокоит Вас сверх нужной меры. Любопытно, как эта тема продолжает волновать человеческий разум. И совершенно непостижимо мне ваше стремление разогнать окружающих по норам веропоклонения. Артемида или Перун, Будда или Иисус, ему какая разница?
Парень неожиданно протянул руку в направлении стеклянного саркофага с костями в кандалах. Директору показалось даже, что где-то в глубине музейного зала звякнуло железо. То, что парень назвал его по имени-отчеству, как-то промелькнуло мимо осознания.
Посетитель продолжал в упор разглядывать его лоб.
― Вы требуете от меня Веры. В Бога ли, в отсутствие Бога ― без разницы. А Ваша Вера в Бога ― самого Бога к этой Вере допускает? Или Вы верите только в свою Веру?
Не совсем понятные, но почему-то обидные слова тяжело обрушивались на несчастную голову. Как пыточные капли на макушку. Голос парня густел, он заполнял весь зал, обличал и требовал.
"Да что я ему сделал? ― мелькнуло в сознании. ― За что?"
― Позвольте...
― Не позволю! ― громыхнуло в ответ. ― Вы сказали, что поклоняетесь Богу, но чуть что ― зовете чёрта! Так кто Вам нужен? Бог или чёрт? Демоны Ваших предков? Может быть, вам нужны Боги людей этого несчастного города, разрушенного за то, что молились своим Богам? Сколько на Земле народов ― столько и Богов. Только, нужны ли они вам? Если приведут вам Божество и скажут: "Бог сие есть" ― вы все возьмете в руки камень и воскликнете, кидая: "Не Бог сие, но самозванец". Не поверите! Ибо не Бог вам нужен, а Вера! Вы упиваетесь только своей Верой! А Бог...
Неожиданно пытка голосом закончилась. Тишина судорожно резанула по ушам. Директору показалось, что под сводами зала паутинными клочками мечутся и гаснут отзвуки последних слов.
Откуда здесь эхо?
Посетитель резко развернулся на месте и быстро зашагал к выходу.
* * *
Пошатываясь от нервного возбуждения, Директор вернулся в свой кабинет и обессиленно рухнул в кресло.
Мерзавец! Умник малолетний!
Что вообще это было?
Ноутбук неожиданно шумнул кулерами, скрипнул внутренностями и выкинул на экран непостижимым образом восстановившуюся мозаику с камер видеонаблюдения.
Директор тупо уставился в монитор. Музей пустовал, только на крыльце виднелась темная фигура последнего посетителя, слегка освещенная уличными фонарями. Тот стоял перед массивными входными дверями и, задрав голову, рассматривал что-то в чернеющих небесах.
Директор, переводя дух, машинально укрупнил картинку на весь экран.
Кто же ты такой, юный хладнокровный и жестокий вундеркинд, не принимающий ни одного Бога?
Парень стал медленно поднимать руки вверх. Как в танце. Замер на секунду, что-то сделал и вдруг... исчез.
Директор сидел как парализованный, уставившись в экран. Пальцы самопроизвольно вернули запись картинки с камеры. Вот он, посетитель - стоит, задрав руки, резко опускает их вниз, и... только мутная рябь туманной дорожкой к верхнему углу экрана.
И тень.
Странное зыбкое пятно правильной и отчего-то знакомой формы.
Директор вскочил, бросился к окну и с хрустом рванул на себя непослушную раму. До рези в глазах всмотрелся в густеющую темноту.
Напрасно.
Осознание невероятного ледяным потоком заливало цепенеющее сознание. Он понял, на что была похожа симметричная тень за спиной Посетителя, мелькнувшая в последнюю долю секунды до его исчезновения. Это было невероятно, невозможно. Этого просто не могло быть, но с этого мгновения Директор понял одно.
Мысль даже не успела оформиться в слова, но это уже было не важно. Просто наступила новая реальность.
Теперь он будет не просто ВЕРИТЬ.
Он будет ЗНАТЬ.
Потому что, за спиной странного Посетителя были крылья.