Два огромных бронзовых шара, весом в несколько тонн каждый, двигались в моей голове. Они бесшумно падали внутрь откуда-то сверху, из пространства не доступного для моего разума, и начинали методично чеканить замысловатые узоры на поверхности моих самых сокровенных мыслей. Глубокие вмятины в сознании до неузнаваемости меняли привычный облик многих жизнеутверждающих идей: тяжелые удары превращали радужную краску в пыль, оставляя лишь размывчатый пунктир на месте стройного изображения.
Иногда шары бесшумно сталкивались и, прогнувшись, сливались, как обыкновенные многотонные мыльные пузыри. Получавшаяся восьмерка загадочной аллегорией некоторое время кружилась в моей голове, а потом на несколько мгновений куда-то исчезала.
В это время я переворачивался на другой бок и на ощупь пытался найти на ночном столике таблетки "аскафена". Я знал совершенно точно, что таблетки мне не помогут и что, если открыть глаза, то все пройдет. Но я настойчиво глотал эту дрянь и, сжав кулаки, монотонно твердил себе: не открывай глаза! не открывай глаза!! Горечь масляным пятном обволакивала мою сущность, а я все бормотал свою молитву. Только не открывай, иначе начнется ЭТО...
Мысль об ЭТОМ голгофой вставала в сознании, обрамленном безысходностью и ужасом, а затем все повторялось сначала. Опять появлялись шары, опять они изучали своими гладкими холодными стенками содержимое моей головы, безжалостно давили хрусталь звонких импульсов, все глубже и глубже создавая пустоту.
Конечно, у каждого своя Голгофа! И почти каждый пытается пройти мимо нее или закрыть на нее глаза. Закрыть глаза, возможно, чтобы не видеть этих лиц, некрасивых, жестоких, искореженных ненавистью. В том числе лиц людей орущих в соседней квартире, черт возьми, с самого раннего утра... кстати, который час?
Когда на долю секунды я открыл глаза, чтобы впустить в свою жизнь несколько бесполезных цифр, оглушительные порывы солнечного света и уличного шума чуть не порвали меня на части, по крайней мере, ощущение мощного удара по голове я в тот момент испытал. Однако наравне с физической болью со дна откупоренной души поднялась игристая эйфория чудесного освобождения от чего-то тяжкого, омрачаемая только скребущим чувством забытого с утра ночного кошмара: что же так мучило меня еще несколько мгновений назад... Холодный ветер с силой бил в лицо, так что перехватывало дыхание. Площадь, на которой я стоял, казалась очень знакомой, наверное, я ее уже видел, только в другом ракурсе, возможно, в другое время года.
И тут ... тут мои мысли, односложные и зыбучие, рассыпались на каком-то новом для меня уровне ассоциаций и домыслов. ...легкий аромат духов... веснушки (осенью?)... минутная стрелка... пальто поверх короткого платья... нетерпение... не я... быстрые шаги... букет... пробки конечно... сигаретный дым... желто-красный трепет... шепот... поцелуй.
Им нет ни до кого дела... Я, невольный свидетель этой сцены, отвожу взгляд в сторону и вижу, что площадь, несмотря на холод, переполнена влюбленными парами. Они, наверное, здесь всегда... Некоторые сидят на лавочках, другие обнявшись бродят по тротуарам, обдавая друг друга теплом искренних слов ... И везде эмоции, улыбки, цветы... Безжалостным огнем вспыхивают во мне чувства, и в уме всплывает забытая, подавленная истина... Они все такие молодые, красивые, стройные... И я хочу бежать к ним, хочу быть одним из них, я должен рассказать им, какие они красивые, молодые и ... я люблю их всех...
Я уже было делаю шаг, чтобы бежать к ним, но... Но мои бронзовые ноги меня не слушаются, мое бронзовое тело не позволяет мне сдвинуться с места или пошевельнуться... да, я обречен стоять здесь вечно...
И я в очередной раз закрываю глаза... переворачиваюсь на другой бок ... глотаю аскафен и ненавижу людей...