Улица была грязной и мокрой. В этом районе Дэн никогда раньше не бывал и какого черта ему нужно было здесь сейчас, тоже понятия не имел. Дэн подошел к автобусной остановке и увидел некоего Пашу. Паша был личностью на редкость пакостной. Когда-то давно Дэн жил с ним в одной комнате в общаге, но потом, окончательно разругавшись с ним, переехал в другую комнату. Впрочем, это было в другом городе, и к нашему повествованию не имеет ни малейшего отношения. Паша, подошел к Дэну и, как будто они расстались вчера вечером, а не четыре с половиной года назад, протянул ему руку, и сказал:
- Здорово!… Я рад, что ты позвонил вчера и пришел, но все-таки я не понимаю, почему ты решил вдруг со мной помириться…
Дэн, обалдевший от таких слов, ибо он не только не звонил этому низенькому гаденькому неврастенику, но и даже думать о нем забыл, ничего больше не нашел сказать, как следующую фразу:
- Я тоже очень рад, что я сюда пришел, хотя я не звонил тебе вчера и мириться ни с кем не собираюсь.
На этот раз обалдеть пришлось Паше. Наступила минута молчания. К счастью, откуда ни возьмись, появилась бабка, которой срочно нужно было узнать, где находится какая-то улица. Дэн попытался ей объяснить, несмотря на то, что слышал это название впервые и понятия не имел, где эта самая улица находится. Бабка же, тем временем так и наровила подойти к Дэну вплотную. В ее выцветших старческих глазах сиял маниакальный огонек, а от нее самой пахло чем-то кислым. Дэн уже начал нервничать, ему приходилось отступать к бетонному забору, поскольку бабка не унималась и наровила не только подойти к Дэну вплотную, но и потрогать его. Тут Дэн подумал одну вещь: Если он сейчас вытянет руку и скажет "Зиг Хайль!", бабка, которая явно еще помнит Вторую Мировую, возможно сочтет Дэна за психа и перестанет к нему приставать. В любом случае, Дэн рассчитывал на то, что бабка придет в замешательство и это даст ему время на то, чтобы развернуться и быстрым шагом уйти куда-нибудь подальше с этого места. Так он и сделал, правда руку ему вытянуть не удалось, поскольку бабка уже вплотную подошла к нему и дышала прямо в лицо какой-то кислой мерзопакостью. Поэтому, Дэну пришлось ограничиться тем, что он просто сказал "Зиг Хайль!" Его надежды оправдались, так как бабка опешила и отступила от него на два шага. Этого хватило для того, чтобы Дэн повернулся и быстро зашагал прочь с этого идиотского места.
"Вот дерьмо" - думал Дэн - "Какого хрена я вообще здесь делаю… И еще бабка эта, проститутка старая, мать ее ети…" Но, все же, Дэн был отчасти благодарен бабке за то, она, хоть и косвенно, но помогла Дэну освободиться от общества Паши, с которым Дэну хотелось видеться меньше всего.
- Дэн, здорово! Ты куда это? Не узнаешь меня? - Дэн обернулся и увидел девушку. В
последний раз Дэн видел ее, когда еще учился в школе и понятия не имел о том, что если покурить травки, то на душе станет веселее, а если пить водку три дня подряд вместо воды, то на четвертый начнутся слуховые галлюцинации... "Эх, детства моего чистые глазенки…" - вспомнилась вдруг ни с того ни с сего Дэну песня Лаэртского.
Ее звали Лена и Дэн узнал ее, не смотря на то, что прошло слишком много времени. "Странно, как она меня еще помнит, не сказать, что мы особо дружны то были и странно, как я ее помню... Ну и денек сегодня" - подумал Дэн.
- Ты куда пропал то - спросила Лена - Не звонишь...
"Так… Кому-то пора лечиться. И, видимо, все-таки, мне" - проплыло в мозгу у Дэна.
- Да, ты знаешь, то, се, пятое, десятое... - Дэн отмазывался, как мог. Неудобно как-то
получалось. А вдруг, это у него и вправду с памятью что-то.
- Да, ничего. Все-таки хорошо, что мы встретились, а то нам на четверых пяти литров
много будет. Дай прикурить, а? - сказала Лена, доставая из кармана беломорину.
- А еще трое - это кто? - Дэн достал зажигалку и посмотрел по сторонам. Кругом было
пусто.
- Как кто? Сяпа, Серый и Шуша Пупырчатый. Ты их не помнишь разве? Мы же в Питере еще с ними квасили, у "Костыля" Забыл разве?
Разумеется, Дэн никого из них не только не помнил, но и не знал никогда. Однако,
услышав про Шушу Пупырчатого, Дэну померещилось, что где-то он уже это слышал. Слишком уж запоминающееся погоняло. К тому же, перспектива провести время в компании панкующей Лены Дэна весьма привлекала, поэтому он сказал:
- Да, помню конечно, Шушу особенно, правда я пьяный тогда вообще никакой был.
- Да нет, ни такой уж и пьяный ты был, а хотя по тебя не скажешь никогда, когда ты
пьяный, когда нет...
- А я между прочим, не пью уже год... Почти. Отходняки мучают. Не могу. А где Шуша
то с Сяпой и с Серым?
- А мы уже здесь. Хой, панки! Здорово, Дэн, давненько не пили мы с тобой эту каку -
хором сказала троица, внезапно появившаяся сзади. Непонятно почему, но Дэн сразу определил, кто из них Сяпа, кто Шуша, а кто Серый.
- А это потому, что ты пьешь неправильную водку - сказала Лена - надо пить нашу
"Медведь", тогда отходняков не будет. Кстати, надо отойти куда-нибудь, а то бабка появится опять...
- Постой, это ты про ту, которая там на остановке. Ко мне она тоже приставала... -
произнес Дэн.
- Ха, их же сейчас с каждым днем все больше. Научились делать. Козлы...
- Кого это?
- Как кого, старух всяких разных, кого еще. Месяц назад еще не было столько. Уроды -
возмущалась Лена, докуривая беломорину, которая дымилась почему-то густым черным дымом и пахла, как паленая пластмасса. Дэн счел нужным не обращать внимания на эту чушь, так яростно и с чувством произнесенную Леной.
- Ладно, пошли пить, что-ли? - сказал он - во дворик куда-нибудь.
Они шли все впятером. Большая черная сумка на плече Шушы Пупырчато позвякивала. Они трепались о том о сем, и в этот момент в голове у Дэна впервые начала смутно проявляться мысль о том, что все вокруг - бред и сон. А когда у Дэна возникала такая мысль, это на сто процентов означало, что так оно и есть. Тем не менее, Дэн не придал этому никакого значения и они продолжали свой путь.
Дэн был погружен в свои мыли и не заметил, как троица во главе с Шушей Пупырчатым куда-то подевалась.
- Подождем их здесь - сказала Лена - у тебя сигареты нормальные есть? Не могу эту
дрянь курить.
- А куда они делись, то? Только что ведь с нами были
- Наверняка, в комке чего-нибудь забыли как всегда. Вообще мне кажется иногда, что
они - это не они вовсе. Что они другие совсем, не такие, какие были раньше, или что они притворяются, как Ворон. Ты знаешь ведь Ворона, Дэн?
- Конечно знаю. Кто ж его не знает. Ветеран Афганистана, КНБшник... Болтун он, вот он
кто. И дите. Только и умеет, как лапшичку китайскую на уши всем вешать. И ведь никто в его байки не верит, а он все-равно свое гонит... А в чем он притворяется то?
- Я не уверена, но мне кажется, что он вообще не живой. Мне кажется, что он давно
умер. Ну, вроде как зомби, что ли... И еще я точно знаю, что он и правда агент КНБ. Он что-то вроде маньяка-убийцы. Ему нужно убивать, чтобы продолжать существовать самому. Я еще знаю, что он внутри пуст. Ни костей у него нет, ни мяса. Только оболочка сверху, а внутри воздух. И старухи эти все, которые появились, они тоже все такие-же. Нас когда с поезда сняли, ну, проверяли когда всех, помнишь? Я еще тогда подумала, что не то творится что-то с нами со всеми. Тогда ведь пол поезда в концлагерь отправили. Мне кажется, что все вокруг что-то знают, но молчат про себя. А я себя ощущаю дурой, потому, что все знают, а я понятия ни о чем не имею. И ты, вот вижу, тоже ничегошеньки не знаешь, я сразу поняла, когда ты про старуху спросил. Если бы ты знал, ты бы так не сказал, "Та эта была бабка, или не та?" Потому что, какая хрен разница? Они ведь одинаковые все... Надо бы вообще отсюда куда-нибудь свалить, так, чтобы как раньше было... Дай сигарету, пожалуйста.
Дэн слушал этот чудовищный бред, произносимый Леной на полном серьезе, и ему становилось жутковато. Заплеванный дворик, кусты, покрытые чем-то непонятным, похожим на одеяла, плотно закрытые окна домов, давящее небо и растерянный и испуганный взгляд Лены, все это вместе создавало атмосферу надвигающейся паранойи. В этот момент у Дэна в голове вторично промелькнула мысль, что это все чушь собачья и ничего этого вообще нет, и что вот он сейчас проснется и все пройдет. Но эта мысль была еще слишком слаба, чтобы Дэн воспользовался ею.
- У тебя никогда не возникало ощущения, что все вокруг желает одного - убить тебя?
Люди, деревья, машины, дома - все жаждет твоей смерти. Я это ощущаю.каждый день... - Лена не успела договорить, потому, что сзади послышался чей-то полушепот полускрежет:
- Сейчас милиция приедет и этих сцапает. Хе-хе-хе.
- Так, Ленка, пошли-ка отсюда побыстрее, предупредим наших и в другое место куда-нибудь. Не нравится мне это все. Слышала, да? Это не про нас случайно?
- А про кого же еще - Лена бросила недокуренную сигарету - пошли быстрее!
Они довольно быстро вышли на дорогу и направлялись теперь, видимо, к магазину, в
котором Шуша и компания что-то забыли.
- Вот, теперь и у тебя появилось то же ощущение. Я это почувствовала. Надо бежать
куда-то. И не понятно куда - почти торжествующе произнесла Лена.
В это время им навстречу из-за угла вывернула милицейская машина.
- Только не беги. Тогда точно сцапают.
Они оба, и Дэн и Лена, вероятно совершили над собой невероятное усилие, чтобы не
побежать. Машина замедлила ход, проезжая мимо них, но не остановилась, а проехала дальше. В тот самый переулок, из которого они вышли.
- Ух... В который раз меня так проносит. Еще минута. И нас бы точно там взяли.
- Но мы же ничего не сделали...
- А какая им разница? Их подсознание приказывает нас уничтожить. Вот они и будут
выполнять приказ. Они думали, мы их там дожидаться будем. Нет, уж... Дэн, бежим отсюда к чертовой матери.
- И они побежали. Все вокруг становилось все мрачнее и кошмарнее. Вдобавок ко всему,
Дэн вдруг обнаружил, что у Лены отсутствует левая нога. Однако, это не мешало ей без всяких костылей прыгать на одной правой, и даже обгонять Дэна. Это напомнило Дэну его детский кошмарный сон, в котором деревянная голова прыгала по комнате, пытаясь его укусить. От этого ему стало просто жутко, хотя со стороны, наверное это смешно... Несмотря на это, Дэн не чувствовал страха по отношению к Лене, даже наоборот, он проникся к ней какой-то симпатией вперемешку с жалостью. А в мозгу у него в это время играла песня Nine Inch Nails "Mr. Self Destruct"
Они свернули в какой-то переулок, подозрительно и неотвратимо напоминавший тот, из которого они так вовремя сделали ноги. У подъезда стояла троица во главе с Шушей Пупырчатым, только теперь все трое почему-то были совсем не похожи сами на себя. Но, несмотря на такое разительное отличие, Дэн сразу же узнал их.
- А вы знаете, что нас только что чуть менты не стяпали? - спросила Лена - И что вы тут
стоите, хотела бы я знать...
- Мы... Как что? Вас ждем. Мы же договорились здесь встретиться. А насчет ментов, я
лично ничего не знаю - сказал Серый, потягивая из стакана какую-то жидкость, похожую на портвейн. Причем делал он это весьма необычным способом: Вытягивая губы в трубочку (у него это хорошо получалось), Серый опускал их вглубь стакана, и высасывал содержимое. Этот процесс сопровождался всевозможными булькающе-хрюкающими звуками, весьма эффектными. Дэн подумал в этот момент, что неплохо было бы ему потом повторить сей процесс у себя дома, в Эмбрион-студии, и записать эти необычные звуки с целью дальнейшего использования их в своих композициях.
- Ладно, пошли, а то и впрямь сцапают - сказал Пупырчатый, и они снова все впятером вошли в темный подъезд, поднялись на пятый этаж. Шуша достал ключи и стал открывать дверь. Делал он это весьма долго, так как ни один ключ не подходил. Шуша оправдывался, что замок старый и его давно пора менять, но у Дэна возникло подозрение, что эта квартира вообще не его. Вероятно, у Лены возникло такое же ощущение, поскольку они с Дэном переглянулись. Наконец, Шуша открыл замок, который, в сущности был этой двери нафиг не нужен, так как дверь держалась на соплях и любой желающий мог открыть ее простым прикосновением правого плеча. Они ввалились в квартиру, точнее в помещение, состоявшее из одной единственной комнаты с тремя железными кроватями, креслом и еще какой-то хренотой, принципиально роли не играющей. Наконец-то на душе у всех стало спокойнее. Шуша достал из своей сумки бутылки, а Сяпа вытащил из-под кровати стаканы. Жидкость весело разливалась по емкостям и желудкам, все были в приподнятом настроении, пелись идиотские песенки, рассказывались наркоманские анекдоты, короче всем было в кайф. И только одна Лена сидела молча и смотрела в одну точку. Внезапно, она подняла голову и сказала фразу, от которой беззаботный дух моментально улетучился, и снова на всех опустилось зловещее ощущение ожидания чего-то параноидального. А фраза была следующей: "Я чувствую приближение" Никто не стал переспрашивать, приближение чего ожидает Лена, всем стало ясно и так. Каждый моментально представил себе что-то злокачественное и бесформенное, которое идет убивать каждого из них. Лена сидела рядом с Дэном и обреченно смотрела вниз. Следует заметить, что факт отсутствия у нее левой ноги мало того никого не смущал, включая Дэна, но и казался неотъемлемой частью всего, что происходило вокруг. И сама Лена вовсе не выглядела в чем-то обделенной, но на ее лице читалось одно: "Я знаю, что мы все умрем, я знаю, что ничто не может нас спасти, в том числе и мы сами, и еще я знаю, что так оно и должно быть"
И вот что началось потом: В наступившую тишину стали просачиваться некие звуки. Дэн (и все остальные тоже) обернулись в ту сторону, откуда они были слышны и увидели, что дверная ручка медленно поворачивается вниз. Дэн подскочил к двери, прижал ее и защелкнул замок, понимая при этом, что действия его не имеют ни малейшего смысла. Он мельком обернулся к окну и убедился, что пятый этаж - это слишком высоко... Как и следовало ожидать, замок оказался бесполезен. Дверь приоткрылась, и Дэн увидел там старика. Точнее, слово "старик" - это первое слово, которое приходит на ум, когда видишь такое существо. Это был человек, точнее, когда-то, возможно, это был человек...
Никаких особенных уродств, собственно, не было, он был весьма прилично одет, нормального роста и телосложения, но лицо... Лицо было маской всего самого неестественного, жуткого и нечеловеческого. Дыры, ведущие в никуда, вместо глаз, моргающие безумием и опустошенностью. Кожа лица, покрытая ни то язвами, ни то давнишними ожогами. При всем при этом, старик ухитрялся улыбаться. От такой улыбки мозги сводило судорогами отчаяния, а все существующее на этом свете представлялось глумливой насмешкой маньяка-насильника, вырезающего внутренности из чрева истекающей страданиями жертвы. Весь мир, нисходящий вниз по спирали, неминуемо концентрировался на этом существе. Существе, порожденным этим миром, и являющимся его воплощением, имеющим только одну цель - прийти и уничтожить тех, кто стал догадываться о том, что "что-то не так".
Старик поднял костыль, на который опирался, и выплюнул из него комок белого пламени. Дэн инстинктивно увернулся и захлопнул дверь. Огненный плевок пролетел слева от него и ударившись в стену, исчез. А дальше началась вот что: Лена и "панк-троица", увидив лицо Дэна и, по всей видимости прочитав все, что он увидел за секунду до выстрела, подняла вой. Точнее, сказать, что это был вой - значит ничего не сказать. Крик, стон, плач, вопль, хохот, рев... - все это вылилось в песню. Секунду спустя, Дэн начал орать вместе со всеми, отойдя от двери и распахнув руки. Ангел Безумия поднялся из глубин в этот момент и снизошел на пятерых человек, заглянувших в глаза Изнанке мира сего. Это было Песней обреченности и одновременно Гимном торжества. Когда слова и звуки теряют смысл, когда переходится некая грань, за которой абсолютно все иное и непостижимое, когда пространство комкается в руках смерти, словно клочок бумаги, а время последней каплей зловонной слизи стекает в небытие, именно тогда способна родиться эта Песнь, не имеющая ни форм, ни образов, имеющая только одни ощущения существа, шагнувшего за грань восприятия.
А потом все внезапно кончилось. Все разом замолчали, как по команде. Не было больше сил. И наступила ясность. Ясность того, что НИЧЕГО ТАК И НЕ ПРОИЗОШЛО. Дверная ручка была неподвижной. Дэн открыл дверь, чтобы окончательно убедиться, что за ней никого больше нет. В принципе, это было излишним, все и так все поняли.
- Он ушел - тихо сказал Дэн. Лена кивнула.
- Я знаю - ответила она - Мы прогнали его. А может быть, сам ушел. Какая разница.
Может его и не было вовсе. Может быть, там теперь, за этой дверью вообще никого нет. Может быть, нас тоже нет, а может быть и вообще никогда не было. Теперь все равно. Ничего не изменилось. Только раньше было не все равно, а теперь все равно...
Тела Шушы, Сяпы и Серого были неподвижны и от них уже веяло холодом и вечностью. Вечностью червивой земли. Вечностью пустых небес и замерзших морей, вечностью неподвижного воздуха и пепла, который был когда-то огнем.
- Они уже это... все? - безучастно спросил Дэн.
- И мы тоже, только почему-то, у нас есть силы на разговоры, а у них уже нет" - просто,
ясно и так же безразлично произнесла Лена.
- И что теперь? - снова спросил Дэн, сам не зная зачем.
- Ничего... - Другого ответа ожидать не приходилось. Они сели рядом и, обнявшись,
долго смотрели в окно, за которым так ничего и не изменилось...
Затем в дверь коротко постучали три раза. Дэн встал, открыл дверь и снова сел рядом с Леной. На пороге появился мужик. Первое, что он сказал, это было довольно нехорошее ругательство в адрес всех, кто находился в комнате.
- Вы своими воплями разбудили мою дочь, уроды. Вы за это ответите! - Мужик прошел и
сел в кресло - Покажите ваши документы! - сказал он, доставая из кармана красную книжечку. Лена сидела все так же безучастно.
И тут у Дэна в голове наконец окончательно щелкнуло: "Это же все бред собачий! Это же
просто сон! Я же это с самого начала чувствовал. Это же понарошку все. Какое дерьмо, а! Все куклы! Кругом одни куклы. И даже она. Да я ее не видел десять лет. Она - это вообще не она. Это всего лишь мой бред. А жалко. Я сам же породил свой собственный бред и сам же увидел в нем... Захотел увидеть что-то настоящее. Все же куклы кругом. И мент этот тоже - кукла! Клево. Это значит выходит, что я - бог. Я - господь бог своего кошмарного сна. А раз я - бог, значит, я могу уничтожить все это. И я это все уничтожу. Я им всем отомщу за все, за то, что они убили нас. Меня и ее. Я проснулся наполовину, я осознал, а она не сможет, потому, что это - мой кошмар, а не ее
Дело в том, что раньше в кошмарных снах Дэна такие вещи уже случались, когда он,
осознав, что это лишь сон, просыпался, либо становился "всесильным".
- Так - сказал Дэн - во первых, слушайте меня все: Все что вокруг - мой бред, ясно? И я
что хочу, то и сделаю сейчас с вами. - Дэн открыл ящик стола и достал оттуда пистолет. Он захотел, чтобы там был пистолет, который поможет ему эффектнее все обставить. И пистолет оказался там - Вы меня поняли? Извините уж, товарищ ментовская харя, но я вас сейчас пристрелю. Потому, что так хочу. Вы мне отвратительны. Вы - кусок моего бреда.
- Я и это тоже знаю - сказала вдруг Лена, поднав голову - Я это с самого начала знала,
так что, стреляй скорее. Я хочу, чтобы все кончилось. Прости, что я сразу не сказала...
II
Потом был выстрел. Пространство вокруг Дэна передернулось так, как будто его искривило рвотными спазмами. Затем перед глазами встала и стекла вниз стена света. Потом была тьма. Очень долго. Может быть сто, а может быть и тысячу лет.
Потом Дэн открыл глаза и обнаружил себя лежащим около стены на какой-то лестнице. Лестница была очень широкая. По ней вверх-вниз сбегали толпы людей. Удивительно, как при этом Дэн избежал участи быть раздавленным кем-то из них. "Это уже не сон... Но и не явь. Я не знаю, где я. Я не знаю, кто они все..." - думалось Дэну - "Что это все такое? Кто эти люди? Почему они все такие одинаковые? Где Лена? Где все то, что было?" "Этого больше нет, ты ведь убил это все..." - отвечал Дэну кто-то, живущий в нем. "Но ведь то был сон, а это... Я даже не знаю, что это." - "Снов не бывает, бывают лишь миры, порожденные твоим мозгом. Они существуют реально. Они есть" - "Кто ты?" - "Я - всего лишь ты сам. Та часть тебя, которая знает немного больше, но прячет это" - "Где ОНА?" - "Она потеряла веру. Ее мир мертв. И ты этому посодействовал." - "Могу ли я вернуть ее?" - "Не знаю." - "Врешь! Ты знаешь все. Я понял, кто ты. Ты - это я, но тот, кто уже за Пределом. Вы знаете все. Не ври мне" - "Да, возможно, я знаю все, но мне все равно. Когда ты станешь мной, тебе тоже будет все равно. Тебе будет безразлично все, что ты сейчас любишь, или ненавидишь. Ты будешь свободен." - "Это не та Свобода. Это смерть." - "А что по твоему "свобода"?" - "Это нельзя выразить словами. Грязными мелочными словами." - "Но это не то, что подразумеваешь ты. Ты просто мертв. Тебе безразлично все, даже ты сам, то есть я..." "Наступит время и ты поймешь меня..."
- Эй, парень, тебе что плохо? - Это сказала какая-то женщина. В том, что это женщина,
Дэн уверился только из-за ее голоса. Во всем остальном она была абсолютно беспола. Бритая наголо, с пустыми глазами, одетая во что-то бесформенное.
- Нет.
- Ты только что прибыл, что ли?
- Откуда прибыл?
- Ну, точно. Только что. Пойдем, я все объясню тебе.
Они шли какими-то коридорами, похожими друг на друга, темными и безжизненными.
- Где я - спросил Дэн.
- Там же, где и я. Не все ли равно? В начале усвой одно: Того мира, из которого пришел
ты, больше нет.
- Я умер?
- Нет, смерти нет. Лишние вопросы тоже ни к чему. Совсем скоро ты узнаешь основные
истины. И тебе ни к чему будет все остальное.
- Какие еще истины? Кто вы такая вообще.
- Меня зовут Жанна. А истин немного. Всего три: Во первых, усвой хотя бы то, что мир,
в котором мы все живем - наилучший из всех возможных.
- Я не могу это принять на веру. Я смогу удостовериться в этом, только узнав его
поближе.
Темные коридоры, лестницы, двери. Все это не было пугающим, или мрачным. Это просто было НИКАКИМ. Мертвым. Изначально холодным и неживым. Они подошли к одной из дверей. Жанна открыла ее. В общем то, ничего особенного за ней не было: сад, довольно красивый, двухэтажный дом, где-то вдали. Но это все было явно ненастоящим. ЧУЖИМ. Это бросалось в глаза.
"Что это, Первый Круг? Наказание за все тяжкие?" - подумалось Дэну - "Зачем это все? Я не хочу. Этот "наилучший из миров" мне уже не нравится. Причем явно".
Перед самым домом стоял идол. То, что это именно идол, а не памятник, Дэн убедился сразу. Перед металлическим изваянием, изображавшем какое-то сказочное животное, на каменной плите были разложены куски сырого мяса. Мясо было уже явно не первой, и, даже не второй свежести. Черви копошились в нем и от этого казалось, что оно шевелится. Вокруг вились огромные мухи. В общем, зрелище было впечатляющим. И запах тот еще... Дэн немного попятился, поскольку крупных насекомых он не любил. При этом вспомнив несколько соответствующих данной ситуации слов.
- Нет, что ты - на лице Жанны читался неподдельный ужас. Нельзя...
Жанна упала на колени перед изваянием. Она отбивала поклоны, утыкаясь лицом прямо в червивую груду и произнося при этом обрывки непонятных фраз. Дэном овладело полное безразличие. Постояв с минуту, он повернулся и пошел прочь. Истеричные полувсхлипывания-полумолитвы Жанны становились все тише. Все мысли и эмоции оставили Дэна. Он просто шел. Вперед. Хотя, что такое "Вперед"? Когда вокруг один и тот же пейзаж: нарисованное поле с нарисованной травой и кустиками, а сверху нарисованное небо с нарисованным солнцем...
Ни это ли Нирвана? Когда нет никаких чувств, желаний страхов. Невероятная ясность в голове. Ничего лишнего. "Вот растет куст. Он необычен. Таких я никогда не видел...", "Трава шелестит. Это от того, что я иду по ней". В мозг попадает информация. Он констатирует ее. И все. Ничего дальше с ней не происходит.
"Так можно идти очень долго. Поле бесконечно. Прийти куда-либо невозможно. Но идти можно, только до тех пор, пока есть силы. А откуда берутся силы?" - "Нужны пища и сон." - "Нет, это слишком сложно. Можно было сделать так, чтобы силы давало солнце. Напрямую. Ночь тоже не нужна, зачем усложнять? Итак, есть три компонента: Солнце, поле и Идущий по полю. Поле должно быть бесконечным. Это делается очень просто: Рисуется конечный кусок поля. С травами, кустами, насекомыми. Затем повторяется бесконечное число раз. С солнцем вообще просто. Поставить его в центр и пусть светит себе. Вот с Идущим несколько сложнее. Итак, энергия солнца подается на Идущего. Еда и сон ему отныне не нужны. Все, что он видит и слышит подавать в мозг. Теперь движение. Бесконечный цикл: "Идти до тех пор, пока..." Нужно ложное условие. Ну, допустим, пока не наступит ночь, ведь в начале мы сказали, что ночь не наступит. Вот и все. Не так уж и сложно оказалось. Программка для первого курса. Можно запускать." - "Да, но это в том случае, если отменить еду и сон, заменив их солнечной энергией. И к тому же, ночи не должно быть" - "А с чего ты взял, что все это не так, а?" - "В этом случае мой мозг не занимался бы такими глупостями, как составление подобных программ. В него просто поступала бы информация о кустах, траве и т. д. Так что не срастается такая гипотеза. Чушь все... Ничего нет... Это просто сон... Вторая его часть. Сначала была улица. Паша... Бабка... Затем Лена... Потом был комар. Я помню. Был кошмар. Потом что-то изменилось. Была Жанна. Это все еще сон. Просто еще более глубокий..." - "Снов не бывает, бывают лишь миры, порожденные твоим мозгом. Они существуют реально. Они есть" - "Все, хватит. Итак, я просыпаюсь на счет три: Раз, два... ТРИ!"
III
Дэн открыл глаза. Комната, кровать. Картины на стенах. Все как полагается. Потолок. Со следами комариных пятен. Люстра. Ковер. Шум какой-то. Ах, да, это дождь. "Дождь, как дождь... Я открыл окно..." - вспомнилась Дэну песенка "Звуков Му" - "Приснится же такая поебень!" - подумал Дэн.
- Как спалось?
Дэн не сразу понял, кто это говорит. Одна эта фраза снесла и разрушила все в пыль и прах.
"Ни хрена я не проснулся" - понял Дэн.
- Что, сон во сне? - спросил тот же голос.
Дэн обернулся и увидел темную фигуру в кресле.
- Ну и кто ты такой? - равнодушно спросил Дэн. Им снова овладело состояние полного
безразличия. Но уже не такого мертвого и абсолютного, как там, в поле, а обычного. Самого обыкновенного тупого безразличия.
- Я? Ну, допустим, Бог.
- Чей?
- Что значит, чей? Бог, Он один.
Дэн встал с кровати, не обращая на "Бога" никакого внимания, прошелся по комнате, рассматривая ее. Да, это была его комната. Никаких изменений. Все точно. До малейших деталей. Но, несмотря на это, Дэн был уверен, что это сон. Такую стопроцентную уверенность ему давало полное отсутствие страха перед незнакомым человеком (ах, да, Богом), который непонятно как проник в квартиру и сидит в его кресле, как ни в чем не бывало.
- Слушай, неужели тебе не интересно, зачем я здесь? - спросил Бог.
- А ты сначала докажи, что ты Бог, а не Дьявол. На Дьявола ты поход куда больше.
- Это почему еще? Только потому, что вокруг меня нет сияния и я в темной одежде?
Какие вы все-таки глупые создания, люди...
- Если бы я не был уверен, что сплю, то решил бы, что ты вор. Порядочный Бог никогда
не станет входить в чужие квартиры без стука.
- Так тебе не интересно, зачем я пришел? В конце концов, не все ли равно, Бог я, Дьявол,
или вор. Ты ведь сам считаешь, что Дьявола не существует.
- Так же, как и Бога. Точнее, для меня эти понятия гораздо более сложные, чем кусок
мяса, завернутый в черную тряпку, сидящий в моем кресле и задающий дурацкие вопросы. Тем более, во сне, который и так уже затянулся. Причем слишком.
- Ну что я должен сделать, чтобы ты мне поверил?
- Сделай так, чтобы я проснулся. Мне надоело это все.
- Но тогда ты не узнаешь, зачем я здесь.
- А ты ко мне явись наяву, раз ты Бог.
- Если я пришел во сне, как ты считаешь, значит так надо. Если бы явился к тебе наяву,
ты бы этого не выдержал. Умом бы тронулся тут же. Людям не дано видеть меня в том мире, который вы считаете "явью"
- Ладно, уговорил. Может ты и в самом деле Бог, а я тут вые… выкаблучиваюсь.
Обидишься еще, уйдешь.
- Так то оно лучше. Ты прогнал меня в прошлый раз. Точнее, ВЫ прогнали. А ведь я
желал вам только добра...
"Когда это, в прошлый раз?" - Дэн мучительно вспоминал. Что-то зашевелилось внутри. В памяти возникла эта непонятная комната в непонятном доме, шаткая дверь, Лена, Шуша... Мерзкий старик... "Нет! Этого не может быть.НЕТ!"
- Ну, вот видишь, чувства появились. Вспомнил?
- Кто ты такой?
На этот раз у Дэна не было страха перед этим... Скажем так, Существом. Того
чудовищного ужаса, который они испытали тогда все пятеро. На этот раз было только ОМЕРЗЕНИЕ. Не меньшее по силе, чем тот ужас. Дэн ощутил, насколько же различаются эти два чувства. В тот раз у него было желание только бежать. Куда угодно. Но было некуда. И тогда родился Крик... В этот же раз возможности для бегства было предостаточно. Но не хотелось. Хотелось убить эту мразь. Раздавить ее...
Вы боитесь насекомых? Крупных многоножек, которые по весне вылезают из-под земли и
иногда забираются в квартиры. Или, может быть, змей? Крыс? Фобий существует бесчисленное множество. Некоторые, например, "боятся" кошек, или клоунов. Но в большинстве случаев это не имеет ничего общего с истинным страхом. Многоножка, или большущий таракан, ползущий по вашему лицу не могут причинить вам реального вреда. Но они ОМЕРЗИТЕЛЬНЫ вам. Только представьте себе, представьте, как бесчисленные толпы огромных тараканов ползают по вам в то время, как вы привязаны и не можете ничего сделать. Они щекочут вашу кожу, перебирая своими лапками. Вы дергаетесь и вам удается раздавить некоторых из них прямо на себе. Вы слышите хруст и ощущаете что-то липкое. Вы сжимаете рот, чтобы они не забрались в него, зажмуриваете глаза. Кричите... Вам страшно? Нет, это не страх. Это другое чувство. Столь же негативное и имеющее тот же корень, что и страх. Этот корень - ваша физическая несвобода. Все негативное в этом мире порождено этим и ничем другим.
Вот и Дэн ощущал в тот момент именно омерзение. Он узнал его. Теперь лицо этого Существа было совсем другим. Но заглянув в глаза он увидел все тоже, что и в глазах того "старика". Все то же опустошение. Отражение Тьмы. Библейское слово "скверна" подошло бы к этому точнее всего.
- Я же тебе, сказал, я - Бог - ухмыляясь ответил сидящий в кресле "человек", нагло
запрокинувший ногу на ногу и с издевкой смотрящий на Дэна.
- Я тебя убил. Мы убили. Тебя больше нет. И если нужно, я тебя убью еще раз, сволочь!
- Хе-хе-хе. Помнишь, как ты не смог раздавить многоножку, когда тебе было двенадцать
лет? Также не сможешь и меня. Я слишком омерзителен тебе. Ты не сможешь даже прикоснуться ко мне. Не то что убить.
Дэн помнил это. Многоножка спряталась во влажную половую тряпку, которой двенадцатилетний Дэн собирался мыть пол. Когда он опустил тряпку в ведро с водой, насекомое выбралось наружу и стало плавать по поверхности воды, пытаясь выбраться по стенкам ведра. Чтобы ее убить, нужно было каким-то образом сначала извлечь ее оттуда. А потом тапком - и растереть в порошок, чтобы и следа не осталось. Но достать ее было весьма затруднительно. Можно было, конечно, вылить воду в унитаз, но тогда, почему-то эта мысль не пришла Дэну в голову. Он стал искать какую-нибудь палку, желательно подлиннее, чтоб помочь несчастному насекомому выбраться, а потом уж и прикончить. Или в окно выбросить. Не важно, главное избавиться. Дэн стал искать подходящий для этой цели предмет. И, пока он искал, многоножка благополучно выбралась на свободу и исчезла в неизвестном направлении. Три дня после этого Дэн проверял перед сном постель, чтобы удостовериться, что эта тварь не спряталась в складках одеяла... С тех пор у Дэна к многоножкам очень трепетное и своеобразное отношение, ему самому не понятное. Казалось бы, обычное насекомое. Ну, чуть побольше таракана. Ну, лапок много. Ну, два хвоста сзади торчат. Ну, извивается. Необычное создание. Очень гармоничное, царственное. Если лев - царь зверей, то сколопендра, несомненно, королева насекомых. Если по телевизору смотреть, или на фотографии, даже красиво и никаких патологических чувств не вызывает. Но в реальности... Бр-р-р. А в Мексике эти твари вообще до тридцати сантиметров в длину встречаются. И есть психи, спокойно разрешающие ползать им у себя по руке... Хотя, на самом деле, психи - не они, а Дэн. Потому, что у них нет фобии, а у Дэна есть...
"...я и теперь не смогу убить его. В прошлый раз все получилось само собой. Просто не было выхода..."
- Будь ты проклят - сквозь зубы проговорил Дэн.
- Бога проклинаешь? Хе-хе-хе...
- Ты не бог, ты такой же кусок моего бреда, как и все остальное. Я даже не ненавижу
тебя. Ты просто противен мне. Вот и все. Но на большее ты не способен. Ты - никто. Тебя нет, также, как и всего остального. Любой сон заканчивается рано или поздно. И этот кончится. И тогда ты сдохнешь, потому, что ты не можешь без меня. Я, точнее мой мозг тебя выродил...
"Снов не бывает..." - снова тот же далекий равнодушный голос проговорил внутри Дэна эту ложь... А может быть, истину.
- В прошлый раз ты меня боялся, теперь я, видите ли, противен тебе. В следующий раз
будешь ненавидеть. А потом, может быть и полюбишь... Хе-хе-хе. Богов надо любить.
- А не пойти ли тебе на хуй?
- Я ухожу. Я просто пришел, сказать тебя, что я жив, что ничего не изменилось. Что снов
нет, а есть миры, порожденные тобой, или кем-либо еще. И я - действительно бог. Я - воплощение мира, созданного тобой. Твоим подсознанием. И я - есть мир, созданный тобой и его бог. И даже, немного больше. Ты не можешь убить меня, также, как и я тебя, хотя, признаться, хотелось бы. Убить не всего тебя, разумеется, а ту часть, что против твоего же собственного подсознания. Я желал бы слиться с тобой воедино и БЫТЬ во веки веков.
- Шиза какая-то. Ты не можешь со мной слиться, идиот. Если ты и порождение моего
подсознания, то ты - просто его дерьмо. И у меня нет частей. Я один. И не создавал я никаких миров и никаких богов. Так что, катись отсюда. А я вот проснусь и не будет тебя.
- А если я тебе скажу, что ты НИКОГДА не проснешься? Я повторяю, я немного больше,
чем просто твое подсознание. Я стал жить самостоятельной жизнью. И меня устраивает мой мир. А ты, точнее некоторая твоя часть мне мешает. Но я в силах не выпускать тебя из твоего же сна. В общем, либо мы и дальше будем воевать, либо подружимся и будем царями. Царем этого мира. Нашего мира. Твоего мира.
- Этот мир никогда не был моим. А в моем настоящем мире, не том, который явь, а в
НАСТОЯЩЕМ мире, порожденным, как ты говоришь, моей видимо другой частью, так тебе ненавистной, нет ни царей, ни верхов, ни низов, ни силы, ни слабости, ни боли ни страха, ни омерзения. Ни, тебя, разумеется. Так, что, если ты бог, которого устраивает эта дрянь, то я буду сатаной. О, мне это даже нравится. Какая разница кого кем назвать? Черное и белое может меняться местами сколько угодно раз. Но сути это не меняет. Пока есть понятия противоположности, они будут ненавидеть друг друга. Кажется, есть такой закон. А я плевал на него. И я хочу нарушить его. И тогда тебя не будет, упырь несчастный. Не над кем будет царствовать. Так что, пошел вон из моего логова. Катись в свое ебаное царство и соси сам у себя. Хай!
IV
"В общем, попал ты, Дэныч в сказочку. Под названием параноидальная шизофрения. Да, именно под таким названием. У тебя теперь оказывается две (как минимум) части. Это раз. Причем одна ненавидит другую. Это сон, но проснуться ты не можешь. Это два. И это минус. Большой и жирный. Но кое-что, мягко говоря, здесь ты все-таки, можешь. Это плюс. И бояться здесь кроме этого гада тебе нечего, учитывая, что он - немножечко ты сам. Вот это уже полная шиза. Ладно. Попробуем побыть богом. Говорят, это трудно" - так думал Дэн, плотно закрывая дверь за ушедшим "гостем" и заваривая себе на кухне чай. - "В общем, цель одна. Уничтожить этого мерзавца. Как, я понятия не имею. Хотя, если все-таки, попытаться проснуться... Нет, не поможет. Попаду еще куда-нибудь. Мира Жанны с ее идолом мне хватило по горло. Интересно, а он, чье "бессознательное творение?" Тоже мое? Или соседки тети Шуры? А тот, самый первый мир, чье "произведение"? Лена... Тоже мое, наверное. Но его больше нет. А жаль. Да, несомненно, мое, раз этот гад был там. Стоп. Мы его убили. И вместе с ним и весь тот мир. Но он не умер. Значит, он сильнее. Это уже хуже. Ничего. Мы ему еще покажем... Я покажу, ведь Ее больше нет. Никого больше нет кроме меня..."
Чай остыл. За окном по-прежнему шел дождь.
"Так. Раз я это все породил, значит, могу и менять. Редактировать, скажем так. Вот, к примеру, дождь. Хочу, чтобы он кончился..."
Вместо того, чтобы кончиться, дождь хлынул ливнем. Где-то вдалеке послышался гром.
"Хрен там плавал, что называется" - подумал Дэн - "такой же из тебя бог, как... Ладно, не надо пошлостей. И без того тошно" - "А что тебе не нравится? Ты ХОТЕЛ, чтобы началась гроза, и вот она, пожалуйста. Ты подумал "Хочу, чтобы дождь кончился", а НА САМОМ ДЕЛЕ, хотел, чтобы началась гроза. Это же так просто"
"Ладно, с меня хватит" - подумал Дэн и, допив остывший чай, потянулся в карман за сигаретой. Пачка была пуста.
"Разъебить твою в сраку, блядственно-мудозвонское, гнилохуйственное пиздопроебище..." - сказал Дэн вслух и тут же обнаружил новую, нераспечатанную пачку сигарет на столе.
"Вот видишь. На этот раз твое ИСТИННОЕ желание совпало с внешним. Кури на здоровье..." - "Кто ты все-таки, такой, а?" - "Я уже говорил. Я - ты" - "Еще один, что-ли? Не слишком ли много меня? Это уже, извините, как-то по-еврейски звучит. И к тому же, это уже не просто шизофрения, а гипер, или мультишизофрения." - "Я - это весь ты. И тот, кем ты был десять и пятнадцать лет назад и тот, кем ты будешь через двадцать пять лет, и тот, кем ты станешь, когда умрешь, и тот, кем ты был, когда еще не родился и еще много кто..." - "Раз ты такой крутой, скажи, что мне делать, как мне отсюда убраться к себе домой?" - "Домой, это куда?" - "Ты меня лучше не зли... ДОМОЙ. К себе. Туда, где я жил и живу" - "Находясь там, ты часто говорил себе о том, что это не твой мир. Разве забыл?" - "Да, я и сейчас считаю своим миром другой. Совершенный и вечный. Но дело все в том, что этот мир еще более не мой, чем тот" - "И снова ты себе лжешь. Если бы ты ХОТЕЛ проснуться, ты бы сделал это с самого начала. Но тебе интересно. Интересно повоевать с самим собой, с изнанкой самого себя. Вот ты и не можешь уйти. Ты - раб своих желаний, которые у тебя не совпадают с твоими ИСТИННЫМИ желаниями. Ты это поймешь, когда станешь мной" - "Ну, хорошо, тогда скажи мне, как мне "воевать со своей изнанкой"?" - "Есть много путей, бери любой" - "А...Толку с тебя..."
Дэн встал со стула, прошел по комнате. Гроза уже стихала. Дэн оделся и вышел на улицу.
V
То, что Дэн увидел выйдя на улицу, он ожидал увидеть меньше всего. Там не было привычных серых пятиэтажек, киосков, детских площадок... Там было кладбище. Самое обычное городское кладбище. Старые покосившиеся и наоборот, только недавно поставленные кресты, памятники, оградки. Узенькие тропинки между ними. Буйная растительность. На кладбищах всегда деревья и травы растут охотнее. Свежий воздух после только что прошедшего дождя. И никого вокруг. Все-таки, Дэн был немного психом. Это ясно. Кладбища вызывали у него всегда чувства спокойствия, умиротворения. Они никогда не угнетали его, как большинство нормальных людей. Здесь хорошо в любое время года, кроме тех дней, когда толпы народа, в основном стариков, собираются здесь поминать своих усопших близких. Единственный минус - это бомжи. Правда, их немного, но лучше бы здесь вообще не было никого. Здесь можно часами бродить по узеньким тропинкам, читая надписи на могильных досках. Здесь можно, в конце-концов, выпить с друзьями, помянув совершенно незнакомого покойника. И в этом нет ничего кощунственного. Сама атмосфера здесь не располагает к буйным попойкам, которые Дэн терпеть не мог. А чтобы просто посидеть на скамеечке за оградкой, тихо поговорив о чем-нибудь - так лучшего места не найти. Почему "нормальные", "позитивные" люди не любят кладбищ? Оказавшись здесь, у любого неизбежно возникает мысль о том, что когда-нибудь ему придется остаться здесь навсегда. И большинству эта мысль приходит только здесь. Эта мысль неприятна им. Еще бы... Сама Смерть представляется им традиционно сгорбленной старухой с косой, которая идет забирать их из этого прекраснейшего из миров... Да, так представляют себе Смертушку практически все честные налогоплательщики, "праведные граждане" "носители знаков "хорошего парня""... Но только не Дэн и подобные ему бывшие панки и недоделанные готы.
"Красивая девушка, с печальными глазами, одетая во что-то светлое и легкое, с длинными белыми или рыжеватыми волосами, слегка развивающимися по ветру. И нет в ее руках никакой косы. Они свободны и готовы в любой момент принять тебя в свои объятия, взять за руку и увести туда, где нет солнца, туда, где нет боли и ненависти, страха, голода и всего того, чем переполнен этот свет. Туда, где только Темная Река несет свои воды к бесконечному океану, в котором подобно рыбам и морским животным плавают миллионы, миллиарды душ, не помнящих о том, что было с ними когда-то...- Вот истинный портрет Смерти, и ничего вы не понимаете..." - так думалось Дэну, неторопливо шедшему по кладбищу, совершенно непонятным образом оказавшемуся вокруг его дома, который теперь стал почему-то покосившимся деревянным строением, которое издали, надо заметить, смотрелось весьма недружелюбно. Любой мало-мальски суеверный человек ни за какие блага этого мира не рискнул бы подойти к нему ближе, чем на десять метров. При одном только взгляде на него в голову так и лезли мысли о вампирах, оборотнях, слугах Дьявола, одиноко живущих посреди погоста и замышляющих гадости против рода человеческого... Дэн ухмыльнулся про себя, ведь он теперь тоже вроде, как Дьявол, раз объявил войну Существу, рискнувшему назвать себя Богом. От этой мысли Дэну стало даже весело. К тому же, вероятность посещения его нового, так скажем, жилища непрошеными гостями сводилась теперь к минимуму, учитывая его зловещий облик. "А все-таки, клево" - подумал Дэн - "Мне это нравится. Осталось только себя в соответствующий вид привести. И можно смело играть Князя Тьмы".
Тем временем сумерки уже окончательно спустились на землю и стало заметно холодать. К тому же, Дэн уже далековато отошел от своего дома, так что его уже почти не было видно. "Так можно и заблудиться, однако" - подумал Дэн - "а ночевать здесь я не хочу. Это прикольно, конечно, но холодно" Дэн повернул обратно и быстрым шагом пошел домой.
До дома он добрался в два раза быстрее. Даже стемнеть еще окончательно не успело. И только вплотную подойдя к самому дому, Дэн увидел, что в окне горит свет. Внутри сразу похолодело. "Так. Поиграли в вампиров... Только этого не хватало" - Дэн ни секунды не сомневался, что "бог" вернулся и дожидается его. Иметь честь еще раз беседовать с ним у Дэна не было ни малейшего желания. "Съябывать надо бы отсюда по-хорошему... А куда? Холодно же. Да и вообще. Это в нормальном мире мертвецы по ночам не шастают, а здесь... Я совсем не уверен, что сейчас шагах в двадцати отсюда не притаился какой-нибудь проголодавшийся вампиреныш" Как бы в подтверждение этому совсем рядом кто-то завыл. Протяжно и тоскливо. Ноги подкосились сами собой и мелкая дрожь забила Дэна сама собой. Он почувствовал, как в его кармане появилось что-то тяжелое и прохладное. "Ствол" - Подумал он, запустив в карман руку и нащупав оружие - "Так то лучше. Вот они "истинные желания" дают о себе знать. Мелочь, а спокойнее все же" - Дэн достал пистолет, взвел курок. Чисто интуитивно, так как в реальности оружия он не держал в руках никогда. "Пристрелю гада, кто б он ни был. Нефиг к честным Дьяволам по ночам без просу в дома забираться".
Дэн резко открыл дверь и вошел в дом. Он был уверен практически на все сто, что сейчас в его кресле опять обнаружит ухмыляющегося "бога", в которого он, Дэн разрядит всю обойму. Или на худой конец, он ожидал увидеть скалящего клыки вампира, готового наброситься на него. В этом случае Дэн надеялся, что пули окажутся серебряными. Но то, что он увидел на самом деле не влазило ни в какие ворота: В углу его, скажем так, слегка запущенной квартиры, в самой грязи, где в кучу свалена обувь, лежал скрюченный человечек, одетый в уму не поддающиеся лохмотья и трясущийся от невыразимого ужаса, которым были буквально переполнены его глаза, смотрящие прямо на Дэна. Вокруг растекалась небольшая лужица...
Напряжение сразу же отпустило Дэна.
- И какого хуя ты тут делаешь. И кто ты вообще такой? - спросил Дэн, опуская пистолет
и напуская на себя раздражение.
Человечек промямлил что-то нечленораздельное, продолжая трястись и смотреть на Дэна
полными ужаса глазами.
- Быстро встань и отвечай мне внятно: Кто ты такой, и зачем сюда пришел. Или ты не
знаешь, кто я такой?
- Последнюю фразу Дэн особенно вкрадчиво, окончательно войдя в роль Того, чьи
обязанности решил временно исполнять в мире, порожденном им же самим, и явно переигрывая.
Человечек вскочил, машинально отряхиваясь и прижимаясь к стене, а точнее, к вешалке. Куртки, плащи и шапки моментально осели вниз. Прямо в лужу, наделанную незнакомцем. Человечек стал подбирать их, трясясь еще больше и бормоча невнятные толи извинения, толи молитвы. Дэн вспомнил практически все самые веселые слова, какие только знал, произнося их в таких комбинациях, какие бы вряд ли придумал нарочно.
- ...Брось эту поебень, так-перетак мать твою, страхоблядство убогое, прости господи.
Брось нахрен, я сказал. Успокойся в конце-концов и четко и внятно скажи мне, наконец, кто ты такой, и какого мудня ты делаешь здесь.
Брань явно подействовала, потому, что человечек перестал подбирать вещи, которые все-
равно падали обратно в лужу, а встал и более-менее членораздельно произнес:
- Беглый я, сбежал сегодня из-под стражи прямо. Думал на погосте схорониться денек-
другой, а потом дальше в бега податься, через болота... Да уж лучше бы казнили меня сегодня, чем к вам в зубы. Не верил я, что люди говорят. Думал, не бывает вас, но поплатился, видать...
Такой поворот событий Дэну явно нравился, хотя неясностей становилось все больше. Это
хорошо, что люди его боятся, и принимают именно за того, за кого он хочет себя выдать. Дэн закрыл дверь, практически вволок человечка на кухню, усадив его на табуретку. Человечек смотрел вокруг ничего не понимающими глазами, а когда Дэн включил свет, закрыл лицо руками, бормоча, на этот раз уже точно молитву.
- Во-первых, если ты не хочешь действительно самого ужасного, советую тебе
прекратить это. В моем доме имени Его не должно быть, если ты не хочешь смерти. - Дэн окончательно вошел в роль. И эта фраза, надо сказать, пришлась как нельзя кстати. Человечек мгновенно замолчал, видимо уверившись еще больше в том, кем является Дэн, затем рухнул на колени, промолвив:
- Я слушаю тебя, о Сторож. В Свете Его мне нет места, грешен я, но позволь мне быть
наименьшим мучеником во Мраке твоем, раз ты привел меня сюда, значит нужен я тебе. Я согласен на все, только не давай меня псам своим на растерзание.
"Полный 3.14здец... Без пол-литра нам явно не обойтись... Значит, в их мире... (И в моем теперь тоже), Я, Дэн, то есть Лукавый (Он же Дьявол, он же Люцифер, он же Левиафан, он же Князь Тьмы, он же еще много кто) зовется Сторожем. Даже обидно как-то... Чувак явно напуган. Ему и крейзануться недолго. Сто грамм ему не помешает. Причем срочно. Интересно, у них здесь пьют?" - Дэн открыл холодильник, достал оттуда бутылку запотевшего "Медведя" - "снова желания совпали" - подумал Дэн, поставил ее на стол, приказав незнакомцу немедленно встать с колен и сесть на табуретку. В это время холодильник внезапно замурлыкал. Незнакомец отшатнулся от него, как черт от Святого Распятия и присел на край табуретки, стоящей в самом дальнем углу кухни.
- Чего это ты? Холодильников не видел? "Средневековье у них тут, что ли? - это уже
хуже"
Незнакомец молчал. Дэн налил по полной стопке ему и себе. Протянул и велел выпить.
VI
"Так. В общем, попытаемся расставить все по местам. Крыша у него явно не на месте, это ясно. У них тут все на почве религии сдвинулись. Средневековье, одним словом. И хоть бы религия нормальная была, так ведь нет - обычно Бог-творец считается наивысшим благом, у этих же, наоборот все. А Сын его, значит, или кто он ему там - Отступивший, решил против папочки пойти, за что и был сожжен. Но некоторые поверили Отступившему и создали свою веру. "И число их росло и умножалось". Прочие же остались верны Отцу-создателю. Ну, в общем, все логично. Одно только непонятно, кто такой Сторож, (то есть я) и какое он отношение имеет ко всему этому свинству" - пока Марк дрых сном праведника, напившегося в стельку, Дэн ходил по квартире, куря сигарету за сигаретой - "Одно ясно, и те, что за Творца, и те, что за Отступившего, дико боятся Сторожа, мало того, сам Отступивший его терпеть не может, не меньше, чем своего папашу. И что я им такого сделал. Надо бы еще расспросить этого юродивого. Так я и не понял, от кого к кому он перейти хотел. Вероотступник. Из-за бабы, наверняка. На все сто уверен, что из-за бабы. Ромео и Джульетта, бля... Средневековье, мать вашу... Сколько там лет прошло со дня Сожжения? Полторы тысячи? Ну как-раз. Самый разгар. Теперь понятно, чего он так холодильника вместе с лампочками Ильича стремается".
Дэну стало ужасно тоскливо. За все время он уже успел подзабыть, что все происходящее - бред. Про главного своего врага он тоже подзабыл...
"Стоп. Так значит этот урод и в самом деле - бог. Творец-создатель. Если уж чью либо сторону принимать, так уж не его, это точно. И эти кретины ему поклоняются. Впрочем, чего с них взять... Хотелось бы еще с Отступившим поближе познакомиться. Интересно, куда он по их мнению делся после того, как его сожгли? Не к папочке же на небеса, или где он там у них обитает. Подождем, пока проспится, а там продолжим допрос с пристрастием..."
Дэну вдруг ужасно захотелось послушать Burzum. Вообще к творчеству Графа Гришнака, или как там его, Дэн относился с некоторой иронией. Человек, искренне желающий возродить традиции Средневековья, причем в этаком фэнтази-варианте, замочивший ни за что ни про что своего кореша... "Вот сюда бы его отправить вместо Норвежской кутузки, здесь ему бы точно понравилось..." Но сама музыка Burzum, обладающая такой неповторимой энергетикой, иногда была очень кстати. Вот и сейчас был именно такой момент. Дэн вошел в свою комнату, запустил компьютер, поставил диск. Звук поставил на полную, благо, соседей теперь никаких нет и вышел обратно в кухню.
Пяти минут чарующих воплей Варга оказалось предостаточно, чтобы глубокий алкогольный сон оставил Марка надолго. Он опять забился в угол и задрожал. Дэну стало смешно.
- На, похмелись, сказал он, протягивая Марку полный стакан.
Тот послушно выпил, передернувшись, как от электрического разряда. Затем немного