В комнате плясали тени. Тут было слабое освещение, но четыре человека двигаясь, иногда умудрялись отбрасывать целый ворох зыбких теней, они липли, словно паутина к стенам и оставались на них, как приклеенные.
"Четыре человека" на первый взгляд делали операцию больному ребенку. Вот только двуспальная кровать мало походила на операционную, так же как и их голые лоснящиеся от пота тела.
Сначала были тихие стоны и сопение. Потом какой-то странный звук, прорывавшийся, словно издалека превратился в детский плач. Движения теней из суетливых и словно озабоченных чем-то стали почти гротескными. А затем и вовсе стали напоминать пляску животных.
-Ааа... нет! - Кричала девочка, резкими ударами в неё входили трое. Они рвали её тело, раздирали, насиловали, почти убивали её. Удар...
"Она еще дышит..."
-Так неси клещи! - тоном опытного философа-прагматика сказал один из них.
Принесли инструменты. Начали изуверскую мучительную пытку...
"Зачем?"
"Вот зачем им это было нужно?"
"Хотели вылить свою злобу?"
"Просто нечем было заняться?"
Они рвали её тело, металлом визжа от удовольствия. Все испачкались в крови, такие радостные. Весело им...
Вскрытие девочки продолжалось, без обезболивающего они вскрыли ей ножом живот и начали там ковыряться, капая слюной в лицо.
Ту била дрожь....
"Вот поему она еще жива?"
-Живучие дети да?
Она проснулась. Минуту лежала в кровати, не понимая где она. По рукам.... Текла кровь?
Что-то липкое, может она...
Нет, это точно кровь! Зажгла лампу...
Вся в белой ночной сорочке и крови...
Промеж ног все в крови...
Вот блин, видимо она ночью автоматом начала ласкать себя и испачкалась.
На работе её ждали. Выговор за опоздание опять. Она привыкла, ей на все плевать...
Так меланхолично перебив почти кричащего ей в лицо её прямого начальника, потребовала чашку кофе.
Он оторопел на минуту, потом окончательно взорвался, швырнул ей в лицо бумаги, что держал в руках и потопал в свой "офис".
Вот зачем называть гадюшник из лежащих, где попало бумаг и недоеденных не пойми чего офисом?
...
Она сидела и листала страницы поисковиков. Искала следы. Той девочки, что была во сне. Она её хорошо запомнила...
И те щипцы...
Черт...
-Мари!
У неё схватило живот....
-Мар-ри!!
Она упала вниз и на секунду задохнулась даже...
По коридору шел он. Хозяин. Нацистского лагеря. Под названием "Дэйли Телеграф".
Вот сейчас он откроет дверь и будет кричать "в газенваген!"
...
Блять...
С животом что-то не так...
Она его сейчас убьет. Мелькнула славная мысль, что она нашла человека, на которого все это можно вылить. Все что у неё внутри...
Да... нет...
Мысли были холодные и циничные до боли.
Все-то она никогда и ни на кого не сможет вылить...
Только боль...
Она уже улыбалась, почти скалилась под своим столом.
Дверь открылась, показалась лысина, она как какая-то часть инопланетянина вертелась туда-сюда. Потом повернулась в сторону её стола и начала приближаться.
Она сейчас вскочит, и как бы больно не было кинется на него...
Просто вцепится в него зубами...
Ну и что - потеряет работу...
Может, станет легче...
Он подошел и смотрел на неё, недоумевая...
Она лежала под столом и плакала...
-Эм... опять боли? Возьми отпуск...
Она что-то пробормотала.... Смотрела на него со злостью...
Руперт Мердок был не злой человек, хотя весь офис видел в нем чудовище. Она это понимала.
Но ей было все равно. Он несколько секунд еще стоял. Видимо хотел помочь ей подняться, но боялся прикоснуться...
Она так на него смотрела...
Потом шатаясь, встала и вползла из пластикового "офиса".
...
На улице была прекрасная... марсианская погода.
Вчера СМИ сообщили, что Сидней теперь как бы... Марс.
Красная песчаная буря, феномен, теперь становящийся почти привычкой у природы.
"
"Сейчас видимость в городе практически нулевая, сообщает телеканал ABC. Главные достопримечательности Сиднея - мост Харбор-бридж и Дом оперы - едва различимы в густой красной дымке"
Блять...
В носу щебетало, в животе щипало, тугая боль опять нарастала, кошмар прошлой ночи опять приближался.
Тем более она старалась ничего из него не забыть...
Теперь уже дома она до полуночи сидела и просматривала всю хронику криминальных новостей, она знала, по каким критериям искать...
Вставала, курила на балконе, чтобы успокоить ноющие нервы. Те, что в голове, и те, что... в животе.
...
А ночью кошмар повторился, но с продолжением.
И на этот раз со всеми подробностями. Она сама так хотела. Сон был почти осознанный. Она просто ходила вокруг и смотрела. Знала, что если попытается вмешаться - сон прервется.
Она запомнила их лица.
А еще видела номер мотеля.
Только что-то странное было в нем. В этой комнате. И в этом номере. Ощущение странного словно нарастало до поры до времени, пока она эту странность не почувствовала. А потом сразу странность исчезла. Словно заметила что её "видят" и спряталась.
Мари проснулась. Лежала в холодном поту в постели и сердце билось. Опять что-то заныло внизу живота. И потом вверх до пупка и дальше.
Фантомные боли? Помимо менструальных?
Она не знала.
Села. Смотрела в темноту и дышала. Воздух был чистым, система кондиционеров работала нормально. Но на балкон лучше не выходить. Синоптики обещали опять "одновременное воздействие земли, ветра и огня"...
Они там психи, да? Или каббалой увлекаются. Читать сводки новостей становилось иногда даже весело...
Она знала, что в таких случаях помогает и что-то горячее подступило к горлу, плечам и начало растекаться по телу. Но сейчас она этого не хотела.
Ей слегка противно было это делать, после сна...
И тут она вспомнила "странность".
Та словно заискрилась.
И потухла. Теперь она не могла сказать, что же странного было во сне. Кроме его беспредельной жестокости. Бессмысленной, наверное, а не беспредельной. Все твари этого мира убивают друг друга. Но те убивали не для того чтобы съесть...
Она тоже слишком цивилизована, чтобы понять их. Просто из-за болей она перестала быть слишком чувствительно... к болям других.
Она подошла к окну. Там текли огни, бежали автомобили, словно гончие с горящими во тьме глазами. Шли одинокие прохожие. Наверное, шли, отсюда с сорокового этажа в темноте их она не видела. Но знала, что они есть.
Так же она не видела то, что пряталось тогда в той комнате, но знала - оно есть.
Ведь можно было предположить, что и улицы сейчас девственно пусты, ведь не каждому захочется выходить в такую погоду...
Но, обычно были прохожие.... Всегда...
Стоп.
Погода!
Она искала и нашла. Описание тех ритуалов. Дураки что это сделали.
Она взяла веревку и нож. Начала обматывать свое голое тело веревкой.
Это была размягченная парашютная стропа. Вещь необходимая в таких случаях.
Но любой увидавший её сейчас очень удивился бы, на худой конец решил, что она фанатка БДСМ.
Накинула плащ, прям на голое тело и, надев пластиковую почти бесполезную респираторную маску, пошла в тот ночной отель из её снов.
Сейчас как раз подходящая ночь.
Так и есть - дом был "вывернут".
Совсем слегка, не имей она опыта - и не заметила бы.
Любой вообще не сталкивавшийся с этим просто почувствовал бы что-то не то во внешнем облике здания. Что-то странное и слегка чужое. Ему стало бы плохо, и он бессознательно отвел взгляд. И не вспомнил бы об этом. А если и задумался - решил что архитекторы намухлевали со стилем. Просто "мрачное" здание. И все.
Оно не мрачное, оно углами уже начало сворачиваться. Это заметно было невооруженным взглядом. Трещин в земле еще не было, но скоро и они появились бы.
Мари стояла и смотрела на него. Критически и почти с отвращением. Дышать было не то чтобы тяжело - противно. Песок и красноватая мгла по городу. И вот причина, прямо перед ней. Больше всего на свете ей хотелось сейчас найти виновного и отправиться спать.
Она так хотела спать, вы не представляете как. И спокойно, и без кошмаров.
Та девочка уже была мертва и давно съедена. Те трое, что её мучили, наверное, уже сожрали друг друга в застенках изолятора. В том выпуске, что она нашла в сети, сообщалось, что они были задержаны на месте и теперь помещены под стражу до дня суда.
Ей все равно. Мари нужно было это здание. И то, что боялось выйти оттуда.
Она открыла крутящуюся стеклянную дверь. Смотрела секунду в пространство, потом протянула руку. Потом вошла сама, постояла, приспосабливаясь к ощущениям. Затем пошла дальше. Больше всего она в таких случаях не любила проходы. Там умереть можно так быстро, и тела твоего потом и не найдут.
Она бы скинула плащ уже тут. Но все еще оставался шанс, что не все ушли отсюда. Тут могли быть люди. Ей было все равно, как они отреагируют на голую девушку обмотанную веревкой. Только вот если сразу побегут вызывать полицию...
Ей этого не хотелось. Просто она не могла идти сюда в одежде. Это все равно, что замотать глаза скотчем снайперу перед охотой.
Просто её глаза сейчас ей мало чем могли помочь.
У стойки никого не было. Видимо все постояльцы разъехались после случившегося. Да и погода не способствовала наплыву жильцов. И все работники были распущены по отпускам.
Она тихо шла по пустым коридорам. В полной темноте. Свет ей не нужен был, для того чтобы увидеть "это". А вот спугнуть он мог...
Опять дверь. Вот зачем так строить дома!
Она чуть не выругалась. Как она их ненавидит. Наверное, как саперы. Нет, даже те не так боятся ловушек. Обычные растяжки не страшны. Вот идиоты что во время военных действий, не раздумывая, шагают в проход, а вся ответственность потом на бедных подрывников. Которым больше делать нечего как следить за распиздяями всей роты. Вот это другое дело.
Но там можно обезвредить. А ей как быть.
Она уже минуту стояла напротив проема.
Потом развернулась и пошла, искать другой путь.
Может быть, ловушка, расставленная "этим" и не сработала бы на ней, и она спокойно прошла бы сквозь "паутинку". Все может быть. Но она "знала" эту тварь, знала, даже помнила те ощущения сна...
И что-то, прям червячок внутри неё говорил ей - не нужно так рисковать. Это был страх, а если не обращать внимания на страх долго не проживешь. Она рано все это поняла. Обычно, такие как она не очень любят и интересуются страхами. А зря.
И предостережениями интуиции. Тем более - зря.
...
Тут все стены были в ней. Словно от нечего делать "Оно" их все заминировало.
Паутинка, везде. Её увидеть можно, если смотреть не прямо на нее, а резко мотнуть головой. Слишком тонкая для человеческого глаза, и слишком прозрачная.
В результате побродив по пустым коридорам и разозлившись, она вернулась на улицу и забралась на второй этаж через окно. В окне паутинки не оказалось. Видимо тварь решила, что так люди не ходят.
Вот зачем тогда она минировала стены? Что-то не так.
Пока она забиралась по стене, у Мари опять заныл живот. Все в жизни так не во время, вы заметили?
...
Он висел на потолке...
Нет скорее потолок свисал с него.
Она поняла, как вляпалась.
-Привет, - сказал он тихим шепотом, и его треугольная голова сделала оборот на 180 градусов. Опять свист и шепот.
"Так... пол или потолок?"
"Черт... это была не паутина..."
Во что она вступила?
Она еще на полу или потолке. Мысли все более путались, их, словно склеивали одну к другой и прошивали. А потом еще и стиплером по ним так "птыш", "птыш".
Черт ей же бабушка говорила раза два, что такие как она долго не живут потому-то с детства ничего не боятся и забывают об осторожности. К тому же эти гребаные боли.
Голова подрожала, потом повернулась обратно.
Ей показалось или нет - он произнес последнюю фразу, наоборот, при этом. Словно... он и не умел говорить, просто записал чью-то фразу, зная её смысл, и таким движение воспроизвел её?
Что это за тварь? Она впервые такую видела. В том углу, где она сидела, паутины почти не было. Лишь... желе?
А комната почти сминалась, начиная с углов, и заворачивалась пару раз, как раковина улитки.
Человек бы этого не увидел, но зайти бы в ней побоялся. Панический страх охватил бы его при взгляде на это помещение. Чувство "неправильности" захватило полностью. Он бы сразу закрыл дверь и ушел как можно дальше, постарался бы забыть об увиденном. Видимо поэтому кроме желтых наклеек тут ничего не было. Все видели кровь девочки на стенах, решали, что поэтому им так плохо и сразу убегали. Их рвало и они уходили. Даже улики почти никто не собирал. Ведь те трое так и остались в этом отеле, в соседнем номере. Их взяли и кинули в следственный изолятор, где они этой ночью съедят друг друга.... Или еще чего. Они точно не доживут до суда.
Она одновременно понимала все это и думала, что теперь делать. Думать становилось все труднее.
Тварь сидела и молчала. Видимо она и вправду не могла произносить звуки, лишь записывала колебания окружающего пространства.
В этот раз боль все же спасла её. Она опять нарастала, чувства бунтовали. Тошнило, но ощущение "перевернутости и свернутости" отпускало.
Она осознанно двинула рукой. Смогла это движение увидеть и схватила за конец веревки намотанной на тело, узлы были условные, при рывке они все один за другим спадали, оставалась только "беседка" вокруг пояса и бедер.
Один конец схватила в зубы. И кинула середину в сторону твари. Веревка раздвоилась и вернулась обратно.
Ха, старые методы сработают и на новом питомце!
А то, что эта тварь станет питомцем "зоопарка" её семьи она теперь не сомневалась.
Почти смеясь сквозь боль, она повторяла движение, пока в руках у неё не оказалась почти сеть, сеть шевелящаяся и меняющаяся. И очень нестабильная во времени. На пару десятков секунд ловчая сеть из крепкой парашютной стропы.
Тварь что-то почувствовала и рванула, свистя прочь.
Добежала до окна и выглянула наружу. Свист резанул по ушам Мари. Ее опять скрутило. Она смотрела в пол, и все двоилось, капли падали и разбивались об пыльную поверхность.
"Кровь?"
У неё из носа шла кровь.... Эта тварь так напугана что от её свиста Мари больно...
Она подняла голову, со злобой глядя на тварь. Знала, что злоба ей ненавистна и притягательна одновременно. Тварь "смотрела" в окно и боялась оказаться снаружи.
Агорафобия перед открытыми просторами чужого мира? Хы, знакомо!
Потом повернула к ней свою треуголову, или как этот орган с тремя точками-глазами назвать, что звуки воспроизводил? И та начала вращаться вокруг соей оси как сумасшедшая, звуча "приветам"...
-Привет, привет, прИвет! - тварь явно хотела общаться. Мари знала, какое это будет общение в ответ на её злобу.
Она сделала оборотов двадцать и медленно остановилась. Секунду раскачивалась из стороны в сторону.
Потом рванула по потолку в ней. Так она все же еще на полу, да. О-кей, резко присев Мари отпрыгнула к двери и просила в сторону головастика сеть. Сети "жить" еще оставалось от силы секунду. Она успела как раз во время. Веревка дернулась, "сеть" сворачивалась обратно во времени, догоняя саму же себя. Тварь засвистела так, что у Мари внутри что-то дернулось и начало темнеть перед глазами. Но боль внутри не давала упасть в обморок.
Тварь билась, её тело разрезалось снова и снова. Пока не осталось несколько кусков. А потом веревка догнала все же себя. Тварь просто развернуло, на фрактал. Она уже не могла свистеть и хорошо, что не могла. Еще одного такого свиста Мари бы не вынесла.
Она бы её тогда ногами избивать стала.
Медленно фрактал собирался обратно. Тварь еще была "жива", но экспонатом зоопарка ей уже не быть. Слабовата оказалась её тяга к жизни. Она дергалась. Все вокруг покрывалось паутинкой розового цвета.
Мари стояла и смотрела. Комната превращалась в камеру смерти. Теперь ей даже не забрать то, что от твари осталось...
Она грустно, и почти скрипя зубами, смотрела на агонию пришельца.
На потолке осталась только тень. Сама спеленованная тварь упала, наконец, на пол. По полу проросла настоящая трава из паутинки, она дернулась несколько раз и изгибами начала расти в сторону сидящей на полу окровавленной и голой девушки.
Та секунду совсем криво на эту попытку ей отомстить смотрела. Потом достала нож, который все это время болтался на противоположном конце стропы и бился об её ягодицы, и перерезала последнюю связь твари с этим миром. Обрубок стропы упал на пыльный пол комнаты и, извиваясь, потек к тому, что дымилось розовыми потоками паутины в центре. Мари тяжело поднялась и вышла из комнаты.
...
Она так и не нашла того кто это сделал. Открыл тот проход, которым прибыл этот гость. Не он же сам. Он был полуразумен. Это Мари поняла. Умнее чем собака или дельфин, но не так развит как человек. Хотя... все может быть...
Тут только она поняла, зачем нужна была та паутинка. Здание складывалось за её спиной. Мари стояла, молча и тяжело дышала, боль в животе нарастала. Она села на дорогу и застонала. Бормотала проклятия, почти плакала. Черт как это больно!
Если она никогда не собирается иметь детей, зачем она должна все это терпеть!!