Аннотация: А вот здесь для меня произведения, по большинству, серьёзные.
Сборник стихов:
* * *
Болтаться между небом и землёй
мне Книга Жизни*, верно, предписала.
Я не чужой нигде, нигде не свой,
как облака над городским кварталом.
Внизу - шумит, волнуется прибой
страстей, раздумий, судеб человечьих.
Вверху - мир солнца, звёзд, луны седой,
где не мгновенья царствуют, а вечность.
И я, на узкой грани бытия
неведомою силою распятый,
рвусь надвое: к земле - стеной дождя...
и к небу - рёвом грозовых раскатов.
-------------------------
*- Книга, в которой записаны судьбы всех живших и тех, кто ещё будет жить на Земле.
<1998>
НА ЗЛОБУ ДНЯ
Небрит, рассеян и угрюм
бреду по жизненной дороге.
Прошу, не вытирайте ноги,
когда свалюсь, устав от дум.
Я только отдохну немножко,
и вновь, пойду считать шаги.
Ведь, есть же где-то борщ с окрошкой
или без дырок сапоги.
Да что я, право? Не за этим,
ведь, собирался в дальний путь.
Звезда вдали всё также светит
и приведёт куда-нибудь...
<1997>
* * *
Я трачу безрассудно много
и сил, и страсти, и любви.
И с проторённою дорогой
мне уж давно не по пути.
И не видать конца-границы
ручьёв, колдобин и болот.
Но птица - та, что не синица,
лишь здесь курлычет и поёт.
И эта песенка простая
не обещает, не зовёт.
Лишь сердце легче биться станет.
Да груз непрошеных забот,
что собирал за годом год,
вдруг сам собою отпадёт,
когда высокий небосвод,
как журавля, тебя затянет...
<1996>
ОДА САМОВАРУ
Пусть, я не тогда родился
и звездой своей проклят;
пусть, пропился, разорился;
пусть, не тем богам молился
и всё делал невпопад;
пусть, давно ни с кем не дружен,
перед всеми виноват,
самому себе не нужен
и заботами распят; -
в баньке все грехи отмою,
в речке душу сполосну
и лесною тишиною -
да с малиной! - напою...
Что мне грозные знаменья,
голод, мор, война, пожар;
коль бурлит в углу ворчливо
трёхведёрный самовар?..
Он мне счастья не пророчит,
бедам всем наперекор,
только тоненько бормочет
сам с собой какой-то вздор.
А я слушаю и таю
замороженной душой,
и невзгоды забываю,
и опять во сне летаю,
груз оставив тяжкий свой.
А с утра опять нахлынет
строй забот наперебой.
Ладно, справимся и с ними,
если только не остынет
чудный тот во мне настой.
<1993>
* * * (реч.)
"У погоста завоет собака,
серый филин взлетит не спеша...
Треснет мрамор - и выйдет из мрака
неприкаянная душа.
Никого из живых не встревожив
на своем неоглядном пути,
не встречая родных и похожих,
в даль иную она полетит"
/ Л.Бутяков
На полночной стою на дороге,
что ведёт в никуда ниоткуда.
Сердце, полное вещей тревоги,
замерло в ожидании чуда.
Ветер в спину. Холодные звёзды
равнодушно на землю взирают.
Лишь одна над моей головою
что-то тихо сквозь тьму напевает.
Я не знаю о чём... Только легче
стало вдруг на душе почему-то.
Тьма, столь тяжко давившая прежде,
отпустила всего на минуту.
Но успел я! Мне много ли надо?..
Ветер в спину, да луч под ногами.
Гнётся он... Но, ведь, и расстоянье
до звезды не измерить шагами.
Только лёгким неровным дыханьем
грёз несбывшихся, песен не спетых.
Жжёт мне грудь, рвясь наружу, их пламень,
в пустоту устремляя кометой.
И скользя невесомо на грани
бытия - между Светом и Тьмою,
я вбираю в себя Мирозданье,
я учусь - чтоб Оно стало мною.
И тогда, расстоянье исчезнет,
и звезда - та, что пела - вон, рядом,
и пойму я о чём её песня,
и на землю вернусь - звездопадом.
<2000>
* * *(реч.)
Здесь, у церкви святого Сампсония-странноприимца нашли упокоение...
/ Надпись на памятнике первостроителям Санкт-Петербурга
И умерла... И схоронил Иаков
Её в пути... И на могиле нет
ни имени, ни надписи, ни знаков...
/ И.Бунин, из стихотворения Гробница Рахили
У святого Сампсония-странноприимца
дверь открыта всегда, и горит огонёк.
Его маленький дом с покосившейся крышей
на распутье стоит у конца всех дорог.
Здесь усталый, мятущийся, вечно гонимый
чёрным вихрем житейских страстей и тревог
обретёт, наконец, что искал и отныне
будет тихо лежать головой на восток...
Успокоенный, светлой водою омытый
от всей грязи и сора, что внёс в этот дом,
он уснёт. И на камне, тяжелом и стылом,
надпись, может быть, высекут - в память о нём...
А другой, посмотрев на огонь, пройдет мимо.
Он не отдыха ищет, не торных путей
... И мятущейся тенью будет жить его имя -
не отмытое, в камне - а в душах людей.
<1997>
* * *
Чертополох российских деревень
о лете увядающем их плачет.
Ещё тепло. Но призрачная тень
уж осени за спинами маячит...
За спинами согнувшихся старух
и изб их, столь же древних... за разбитой
дорогой, что когда-то вдаль вела,
а нынче всеми прочно позабыта.
За осенью в черёд придёт зима,
укроет снегом мёрзнущую землю.
И будет только ветра кутерьма
над белыми просторами, что внемля
унылым завываньям, будут ждать
(им не впервой, уж столько лет избыто),
когда же вновь кто явится пахать
и строить дом под старою ракитой.
<2000>
* * *
Ангел без головы, каким он во времена Советской власти долго стоял на макушке Александрийского столпа, представляется мне лучшим символом России / авт.