Аннотация: Когда несчастную сиротку преследуют сразу двое мужчин: богатый лорд и начальник сыскного управления - выбор не так прост, сдаться или биться до конца?
ПРОЛОГ
У этого человека не было ни лица, ни имени. И все бы было прекрасно, если бы он не был тем самым лордом Филисом.
Что за невезенье?
Сначала Элизу определили к старухе по имени Блайз, которая все время пыталась ударить ее клюкой. Потом был господин Феррис, который не смог потерпеть Элизу даже неделю оттого, что она спалила его сарай и распустила всех лошадей, которых он готовил на продажу. А вот теперь лорд Филис...
Элиза мельком взглянула на него и тут же перевела взгляд на Доуэна Мейза, который возился с бумагами.
Доуэн терпеть не мог Элизу, и почти с самого начала обещал отдать ее Филису, если она не станет слушаться. Это превратилось в своего рода страшилку, которой он запугивал сиротскую девчонку. Но без толку - Элиза все делала по-своему.
И вот теперь помятый, небритый и весь какой-то недовольный лорд Филис сидел в кресле перед ней и, кажется, дремал. Глаза его были прикрыты, руки сложены на груди, дыхание было ровным и глубоким. Точно спит!
Зря Доуэн так распинается.
Элиза перемялась с ноги на ногу, поправляя кисейное платье, в которое ее нарядили.
Доуэн зачитывал Филису решение совета, а маленькую Элизу разбирал смех.
- ... Девочка пятнадцати лет по имени Элиза Брайт передается на воспитание лорду Филису... О, боже, - из кресла раздался храп. - Лорд Филис, ваше сиятельство! - зашипел Доуэн и зыркнул на трясущуюся от смеха Элизу. - Это непозволительно! - заявил он, захлопывая папку и решительно направляясь к крессу. - Вы определенно стоите друг друга, - склонившись над лордом, Доуэн потрогал того за плечо.
Мужчина привстал, зафыркал, потер лицо ладонью.
- Уже? - спросил он, оглядывая помещение: - Ааа, господин Мейз... вы уже закончили?
- М-да, - тот любезно поднес лорду бумаги, - распишитесь здесь и здесь, - отчеканил он, поглядывая на Элизу, которая устала стоять без дела и принялась раскачивать настольный маятник на столе Доуэна. - Можете забирать ее... это просто катастрофа. Элиза, не трогай там ничего!
Девочка пожала худенькими плечиками, мол, ей-то не особенно интересно.
- Это вот она? - нахмурился Человек, оглядывая свою подопечную.
- Именно.
- М, - хмыкнул тот, вставая с кресла и медленно приближаясь к Элизе: - Ну... пошли?
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Лорд Филис был абсолютно не рад новому приобретению.
Ему досталась маленькая сумасшедшая девчонка, с которой будут проблемы. Светлое платье сидит на ее угловатой фигуре просто отвратительно. Девочка выглядит точно пугало: острые локти и коленки вызывают лишь одно желание - поскорее ее накормить.
А взгляд волчий.
Глаза темные и сердитые.
Господи боже... она смотрит так, будто сейчас бросится на него.
Филис достал флягу, открутил крышку и почувствовал на себе пристальный взгляд Элизы.
- Может, ты не будешь так пялиться на меня, звереныш? - спросил он. - У меня от тебя мурашки по коже. Ты разговаривать, вообще, умеешь?
Она лишь хищно сощурила глаза.
Может, высадить ее из кареты и сказать, что это пугало сбежало?
Филис глотнул из фляги и поджал губы. Крепкое пойло...
- Слушай, я забыл, как тебя зовут, - сказал он, откидываясь на сидении.
Карета катила плавным ходом к имению лорда Филиса. Занавески на окнах были задернуты. Как в сундуке с ведьмой...
- Элиза, да? - Филис сделал очередной глоток. - Из меня не очень хороший опекун. Давай договоримся так: ты ведешь себя примерно, а я не особенно учу тебя жизни.
Опять молчит.
У девочки не лады с головой, определенно.
Черт бы побрал эти обязательства.
- Меня называй 'ваше сиятельство' или 'лорд Филис', хорошо? - сказал мужчина. - Слушай, ты, может, глухая? Я забыл спросить об этом у Доуэна... Ладно, черт с тобой... Скоро приедем в Флетт-холл, тебе покажут комнату. Уверен, тебе понравится, - и он снова приложился к фляге.
Лучше бы он не играл так много в карты... Его сердобольная матушка обожала благотворительность и ненавидела сына - все сошлось! Теперь у него на руках звереныш по имени Элиза.
Дарел Филис не был примерным сыном. О, он был отвратительным.
В Эмелроге его знавали по прозвищу Игрок.
Великий кутила, развратник и богач, лорд Филис вызывал раздражение у высшего света. Как могло такое порочное пятно на репутации аристократии Эмелрога соседствовать с приличными и уважаемыми людьми?
У него было много любовниц, в том числе и тех, которые охотно продавались за деньги. Его родовое имение Флетт-холл превратилось в рассадник порока и похоти.
Ни один приличный джентльмен не подаст ему руки, и ни одна дама не взглянет на него, если дорожит репутацией.
Впрочем, деньги лорда Филиса решали много проблем. Ими он мог купить снисходительность девиц и сговорчивость джентльменов. Высший свет прощал ему много ошибок, покуда лорд Филис был богат.
Но теперь он был связан по рукам и ногам. Потратив почти половину своего состояния, а именно, просадив в карты, ему пришлось столкнуться еще и с тем, что матушка, леди Реджина Филис, пошла на крайние меры: денежный поток, который лился с ее стороны, вдруг иссяк и обещал возобновиться, когда тридцатилетний горе-кутила возьмется за ум. В качестве доказательства он должен взять из городского приюта ребенка под опеку.
Услышав об этом впервые, Дарел был в ярости. Плевать он хотел на все деньги мира, когда ему ставят чудовищные условия. Однако, по истечению полугода, он был вынужден согласиться.
Рассудив, что маленького ребенка он взять попросту не в состоянии: с ним слишком много мороки - Дарел долго искал подходящую кандидатуру. Разумеется, добровольно Элизу он бы не выбрал, но вокруг его поисков было столько шумихи, что его приятели по карточной игре поставили на кон воспитание этой жуткой девчонки, и Дарел умудрился проиграть.
Теперь он опекун Элизы Брайт, которая много раз сбегала из приюта, куда ее возвращали принудительно.
Очередная головная боль для Филиса.
Он опустошил флягу, хотел закурить, да вспомнил, что в карете с ним девчонка.
Неужели теперь он будет стеснен из-за нее?
Впрочем, нет. Поселит ее куда-нибудь подальше, в западное крыло Флетт-холла и будет держать там, пока не пройдет год.
Мужчина вздохнул, потер глаза. Поспать бы хотя бы часок... Вечером он собирался на Горвен-мейн, где его ждал карточный стол и много хорошеньких куртизанок.
Услышав хлопок сквозь затягивающий в омут сон, Филис сперва не придал ему значения. Но когда хлопок повторился... снова и снова, мужчина лениво разлепил веки, изумленно водя зрачками.
- Вот черт, - прошептал он, наблюдая, как хлопает дверца кареты. - Выпрыгнула... черт бы ее побрал! Сумасшедшая девица.
На самом-то деле Филис не особенно расстроился, но ведь нужно проверить, что девчонка не расшиблась.
Тростью он стукнул в потолок и ждал, пока карета замедлит ход.
- Маленькая гадина, - шептал он, спрыгивая с подножки в пыль и оглядывая дорогу.
К северу широкой полосой простирался Снежный лес, а к югу лежал город. Дорога к имению Филиса была всего одна. Так уж получилось, что Флетт-холл стоял на отшибе. Огромный трехэтажный особняк и несколько тысяч гектар земли под парк и охоту - все это бесценные сокровища Филиса, которые он не променял бы на жизнь в городской резиденции. Впрочем, и такая у него имелась.
Едва он выпрыгнул на землю, оглядывая поле, на котором паслись коровы, он заметил, как хитроумная девчонка, которая все это время оставалась рядом, на внешнем бортике кареты, тот час прыгнула вниз и дала деру в сторону леса.
- Вот же... - спохватился Филис. - Не убежишь!
А, между тем, он уже был порядком пьян. Да и в пробежках он был не силен. Особенно после травмы колена, когда он упал с лошади в пятнадцать, и с тех пор ему приходилось ходить с тростью.
Впрочем, в тот момент он ни о чем не думал, кроме как о том, чтобы догнать эту маленькую дрянь.
А ведь девчонка была бойкой и бегала хорошо.
Она ведь не курит по несколько сигар на дню и не пьет, как лошадь, виски, чтобы задыхаться даже от подъема по лестнице.
О, Филис был явно не в форме.
Но догнать ее - это же дело чести.
Ветки хлещут по лицу, ноги подворачиваются. А лес сгущается...
Птички поют всюду, но лес это не самое безопасное место, здесь водятся дикие звери.
- Элиза! - белое платьице мелькает где-то вдалеке. - Но ничего мерзавка, я тебя найду и... черт бы тебя побрал... - Филис оступился, неуклюже плюхнулся на прохладную траву.
Костюм - дорогой черный пиджак с лацканами и узкие брюки - испорчен.
- Это я вычту из твоего содержания, слышишь? - крикнул он в пустоту. - Вернись немедленно! Сейчас же!
Тяжело поднявшись, мужчина долго стоял, вглядываясь в чащу леса.
- Элиза! - крикнул он, приложив ладони ко рту: - Если ты сейчас же... а ну-ка... дьявол! - потерев переносицу, мужчина сощурил глаза, пытаясь разглядеть среди деревьев светлое платье беглянки. - Видит бог, я старался быть хорошим опекуном, - пробубнил он.
И неважно, что пару минут назад он хотел запереть Элизу в какой-нибудь комнате Флетт-холла и оставить так на год, подкармливая, как зверушку.
Неожиданно Филис отшатнулся.
Элиза бежала обратно, да так, что оставалось дивиться ее бойкости. Босая и чумазая, она неслась со всех ног на Филиса, и он удовлетворенно хмыкнул.
- Эй, Элиза, можешь так не спешить, твое наказание никуда от тебя не денется! - от самодовольства Филис выпятил вперед грудь, да так и застыл, заметив, что за девчонкой бежит кабан. - Это что еще за...
Судорожно оглядевшись, мужчина понял, что обороняться нечем.
Вепря голыми руками не возьмешь. Бежать бессмысленно. Молиться поздно.
На лице девчонки застыло такое выражение, будто она сейчас вылезет из кожи вон. Она приближалась так стремительно, что Филис едва мог скрыть изумление. Впрочем, вепрь за спиной мог внушить и не такое усердие.
Элиза с ходу врезалась в мужчину, схватилась за него руками. Темные глаза распахнуты от ужаса, а из груди вырывается хриплое дыхание.
- На дерево! - девчонка так легка, а, может, страх придает лорду Дарелу сил, но он без труда поднимает ее за талию, а затем толкает под зад, помогая взобраться на ветку.
А его самого спустя секунду сшибает с ног обезумевшее животное. Едва только звук глухого удара повисает в воздухе, Элиза выдает такой визг, что из крон близлежащих деревьев взлетают перепуганные птицы.
Небо над Снежным лесом безмятежное. Филис долго лежит и глядит на него, чувствуя, что его нога превращается в пылающую головешку. Бедро горит, точно в огне и сложно поверить, что вокруг нет пожара.
Наверно, в этот момент Дарел проклинает тот день, когда сел за карточный стол.
Он слышал, как кабан ходит вокруг, шуршит листвой, надсадно дышит.
Пожалуй, это пятый раз, когда мужчина стоит на пороге смерти. Первый случился, когда Дарел был ребенком. Выпал из лодки и едва не утонул.
Слегка повернув голову, Филис увидел Элизу, которая оседлала толстую ветку, прилегла на нее животом и смотрела на мужчину глазами, полными ужаса.
А ведь в произошедшем виновата именно она.
Филис медленно подвигал рукой, коснулся разорванных брюк. Без сомнений, вепрь вспорол ему бедро. Кровь горячая и густая, к руке липнут листья и грязь.
- Довольна? - прошипел он сквозь стиснутые зубы. - Вернемся, выпорю тебя на дворе, как девку...
Девчонка приподнялась, огляделась, а затем медленно полезла вниз. Спрыгнув на землю, она отряхнула платье и осторожно выглянула из-за дерева, оглядывая лесную глушь.
- Убежал? - спросил Филис, медленно поднимаясь на локтях.
Нога выглядела отвратительно. Рванная рана, в которой стояла черная кровь, болезненно дергала.
- Помоги подняться, - приказал мужчина. - Иди сюда, маленькая гадина, и помоги мне подняться!
Девица лишь бросила на него равнодушный взгляд через плечо.
Филис сжал бедро повыше раны, зарычал от боли.
- Помоги мне подняться, Элиза!
Она беспечно отряхнула платье, вытащила какую-то колючку, и несмело пошла к дороге.
- Ты куда собралась? - изумленно вскинул голову Филис.
Вены на шее вздулись, желваки на щеках ритмично задвигались.
Покуда он не взбесился, точно дикий кабан, Элиза поспешила прочь.
- Вернись! Я сказал - вернись! - закричал он в бешенстве.
Он даже поднялся ей вдогонку, но едва оперся на ногу, вскрикнул от боли и снова рухнул. Вцепился пальцами в рыхлую землю и зарычал вслед удаляющейся девчонке:
- Я найду тебя. Клянусь жизнью, найду, Элиза! - задыхаясь от гнева, он еще долго шипел: - Найду...
ГЛАВА ВТОРАЯ
Лорд Филис, несомненно, провел в лесу самые незабываемые часы в своей жизни. Истекающий кровью, он был обнаружен извозчиком, когда пребывал в состоянии, близком к обмороку.
Выздоровление затянулось на месяц, а посему Флетт-холл превратился в истинное сосредоточие зла. Лорд Эван Дортман, друг и заядлый игрок, привез в имение Филиса распутных девок и несколько бочек вина, что затянуло выздоровление еще на несколько дней.
А затем во Флетт-холл, пропахший алкоголем и дымом сигар, явилась леди Реджина. Она вплыла в холл, как приведение. Мать Филиса всегда была бледна и тонка, поседевшие волосы она укладывала изящной волной и собирала в пучок, платье украшала белоснежным кружевом, а руки драгоценностями из жемчуга. Она окинула гостиную, где полулежал в кресле Филис, тяжелым холодным взглядом - таким, каким она по обыкновению смотрела на сына - а затем велела своему провожатому, лакею по имени Свен, избавить дом от гостей.
Отношения между матерью и сыном были напряженные, но Филис все-таки подобрался в кресле, запахнул пропахшую потом рубашку и сложил ногу на ногу.
- О, маман, - усмехнулся он, когда леди Реджина села на край дивана, поставила перед собой трость, на набалдашник которой опустила ладони. - Ты без предупреждения...
- Я написала тебе еще три дня назад, Дарел. Я не в восторге от того, что мне приходится видеть все это.
- Здесь все уберут, - отмахнулся мужчина, подпирая подбородок и вспоминая, каким образом умудрился обойти вниманием столь важное письмо. - Так зачем ты приехала?
- Ты позоришь фамилию своего отца, Дарел, - сказала леди Реджина, на что услышала:
- Старая песня.
- Господи, ты еще пьян и... здесь отвратительно, - она огляделась по сторонам. - Даже сиротская девчонка предпочла сбежать от тебя в первый же день! Я думала, что появление в твоей жизни ребенка сделает тебя ответственным!
- Сиротская девчонка? - усмехнулся Филис. - Да это просто дьявол в юбке.
- Это отдельный разговор, - заметила леди Реджина. - У тебя был выбор, но ты предпочел взять именно эту девочку. С тобой всегда одни проблемы, Дарел.
- Я слышал, ее ищут... - бросил мужчина.
- Надеюсь, ее найдут живой.
- За кого ты меня принимаешь?
- Я совершенно не знаю, кто ты. Игра, выпивка и удовольствия - это смысл твоей жизни. Ума не приложу, как я могла доверить тебе управление делами отца.
- Да ну?
Леди Реджина взглянула на сына уничижительно.
- Я лишаю тебя всего, - сказала она, пристукнув тростью, словно творя этим заклинание. - В твоем владении останется лишь этот дом и управление делами Этлона, который ты совершенно запустил. Если через пару месяцев тебе нечем будет оплатить прислугу, придется справляться без нее.
- Ты, наконец, претворила эту угрозу в жизнь, - мрачно рассмеялся Филис,
- Я найму управляющего, толкового человека, который, наконец, приведет все в порядок.
- Здравое решение.
- Ты неисправим, - выдохнула леди Реджина, поднимаясь. - С этого дня ты не получишь от меня ни одного фаринга.
- Что ж.
Дарелу пришлось подняться, чтобы проводить мать.
- Как поживает Амели? - спросил он, потягиваясь и лениво следуя за леди Реджиной в холл.
- Она выходит замуж, - произнесла та.
- Да? За кого?
- За лорда Фолье. Она ведь не будет ждать годами, покуда ты возьмешься за ум?
Вот теперь Филис почувствовал сожаление и даже злость. Ему отчего-то казалось, что Амели всегда будет ждать его. Пусть даже пройдет тысяча лет.
- Она любит его?
- Это не должно тебя волновать, - бросив взгляд в зеркало и поправив ворот платья, леди Реджина указала своему помощнику на дверь. - Лорд Фолье прекрасная партия для девушки, которая не имеет приданного.
Облокотившись локтем о косяк двери, Фиплис наблюдал, как мать покидает его, оставляя после себя приятный аромат духов и флер бесконечного сожаления.
Нужно бы прикинуть сколько он вчера проиграл и сколько у него осталось. Быть может, ему и пары месяцев не протянуть? Впрочем, у него есть Этлон, захудалый завод на западе Эмелрога. Правда, уже несколько месяцев Этлон работает в убыток...
- Ваше сиятельство, - в холле появился Грегор, слуга Филиса еще с детских лет. - Для вас специальное письмо из городского управления.
- Да? И что в нем?
Грегор молча прошагал к столику для писем, взял ножичек и аккуратно вскрыл конверт. Прочитав, постановил:
- Если вы имеете желание отказаться от опеки, вам нужно явиться в приют и подписать бумаги.
- Поеду сегодня же, - порывшись в кармане, Филис извлек портсигар. - И... принеси мне выпить.
Больше он не связан обязательствами и может прожигать жизнь. Пусть ему суждено сдохнуть нищим и никому не нужным, это ничуть его не коробит. Или...
Есть ли у него то, что было бы ему бесконечно дорого?
Зачем он, вообще, живет?..
Приют оказался довольно внушительным.
За черной кованной оградой, он высился над деревьями, окружавшими его, как гора. Храмовые шпили и башенки корпусов - Филис был удручен увиденным, когда сошел из кареты на землю.
Он здесь ненадолго.
Приподняв шляпу за тулью, он приветствовал местную учительницу, которая уже ждала у ворот.
- Ваше сиятельство, мы очень рады, что вы приехали так быстро, - сказала она, когда привратник, гремя цепью, распахнул ворота. - Простите, что встречаем вас здесь, но запускать экипаж внутрь мы не имеем права. Некоторые девочки умудряются залезать под дно...
Филис облокотился на трость, разглядывая фасад приюта. Будто не дети здесь живут, а заключенные... Он взглянул на учительницу, сухонькую, высокую женщину с узким морщинистым лицом.
- У вас здесь строго, я посмотрю?
- В воспитании детей, милорд, мы должны проявлять строгость...
- Не сомневаюсь... Сколько у вас воспитанниц?
- Больше трех сотен, - сказала она, совершенно не проникшись очарованием собеседника, и поторопила: - Пойдемте скорее, скоро у нас занятия...
Серые ступени ввели к массивной створчатой двери, покрытой лаком.
Поднявшись по этим ступеням и войдя внутрь - в безмолвное холодное чрево - Филис поежился. В чистых, как в лазарете, коридорах не доносилось ни звука.
- Они у вас все немые, наверно, - хмыкнул он тихо.
Учительница вела его в комнату директрисы, крупной и неприветливой женщины, которая имела привычку зачесывать волосы в гладкий блестящий пучок. Она поприветствовала лорда Филиса кратко и даже небрежно.
В ее кабинете тоже стояла тишина. Лишь настенные часы неприятно тикали.
- Вам нужно поставить две подписи, милорд, - произнесла госпожа-директор. - Мы весьма сожалеем, что все закончилось так печально, и желаем вам скорейшего выздоровления.
- Благодарю.
Филис пододвинул к себе документы.
- Я слышал, что вашу воспитаницу ищут, - сказал он, разглядывая вензель на бумаге.
- Элиза Брайт сложная девочка. Владелец приюта полагает, что таким, как она, будет непросто освоиться в жизни и не ступить на плохой путь, поэтому он не жалеет сил и средств, чтобы Элиза вернулась. Мы боремся за ее душу, лорд Филис. Это наш долг.
- Хм, - мужчина взялся за перьевую ручку, - как эта девочка оказалась в приюте? - отчего-то он медлил... и отчего?
- Она осиротела в семь лет, - сказала госпожа-директор, не находя повода для заминки и бросая удивленный взгляд на притихшую у стола учительницу.
- Семь лет... - Филис повертел в пальцах ручку, коснулся ею сомкнутых губ. - Могу я увидеть комнату Элизы?
- Комнату, милорд?
- Да, - и он очаровательно улыбнулся. - Если можно.
Деньги семьи Филис творили чудеса - открывали все двери.
Спустя пару минут Дарел был в тесной комнатке, которая раньше принадлежала Элизе. Впрочем, ее комната не отличалась от тех трехсот комнат, которые занимали другие девочки: узкая койка туго заправлена, всюду чистота, старый шкаф, полка, табурет, таз для омовений и раковина в стене - как здесь можно жить?
У кровати коврик для молитв, затертый и тонкий. На полке писание.
Огарок свечи...
Сырость...
- Черт возьми, - прошептал Филис, стоя посредине этого безобразия.
Сквозь узкое окошко ему были видны деревья и краешек неба.
- Она здесь жила? - изумленно спросил он, повернувшись к учительнице, которая позвякивала ключами.
- Да, милорд. В этой самой комнате. Здесь остались ее вещи.
Старый чемодан был заполнен разной мелочью: мелками, разноцветными камешками, свертком из грубого платья и блузки, здесь же лежали черные башмаки и колкие шерстяные чулки, поверх тетрадь с рисунками, высохшая веточка флердоранжа, самодельная кукла.
Филис захлопнул крышку чемодана тростью.
- Пожалуй, я подпишу бумаги в другой раз, - сказал он. - Не сегодня.
- Но, милорд, - растерялась директриса.
- Позже... - и он поддел пальцами ворот рубашки, ослабил галстук. - Сначала девочку нужно найти.
И постукивая тростью, мужчина направился к выходу. Однако замешкался и бросил взгляд через плечо:
- Могу я забрать ее чемодан? - спросил он, вызывая у присутствующих женщин немое изумление.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В управе лорда Филиса хорошо знали. Особенно его знал господин Ластер, ибо они учились вместе в пансионе и дрались почти каждый день. И вот спустя много лет, когда богач-Филис показался на пороге кабинета Ластера, который богатым никогда не был, последний хладнокровно улыбался.
О, этому хладнокровию позавидовали бы многие, ибо Ластер был человеком, которого прозвали Каменным Ластером за отсутствие даже малейших эмоций. Когда он женился, он ни разу не улыбнулся, а когда овдовел, не проронил ни слезинки.
- Доброе утро, лорд Филис, - у Ластера была привычка прищуривать один глаз и ухмыляться уголком губ, выражая тем самым свое крайнее презрение. - Какими судьбами?
- Старина, - Филис прохромал в кабинет, оглядел крошечное помещение, заваленное папками и стол Ластера, на котором стояла полная пепельница. - Ты почти не изменился. Предложишь сесть?
- Прошу, - начальник сыскного управления широким жестом разрешил лорду сесть на один из казенных стульев.
Пока Филис размещался и пренебрежительно оглядывал все вокруг, Ластер неподвижно сидел в своем хозяйском кресле, пристально наблюдая за гостем. Его холодные светло-серые глаза неприязненно щурились.
- У меня к тебе дело, Эймон, - без обиняков начал Филис, укладывая трость на колени. - У меня пропала девочка...
- Я слышал.
- Так вот... - Филис поджал губы, рассматривая гладковыбритое загорелое лицо бывшего 'друга'. - Мне интересно, куда она могла деться.
- Удивлен, что тебе может быть интересно что-то, помимо выпивки и игры в карты, - Ластер медленно приблизил сомкнутые ладони к губам, скрывая самодовольную мину.
- О, ты так любезен, - усмехнулся Филис, - что ж... это даже заслуженно. Я действительно люблю выпить и проиграть несколько тысяч, что тебе, дружище, явно не по карману. Может, поэтому мы сидит по разные стороны этого стола.
Эймон Ластер был в детстве довольно рассудительным ребенком, но очень хорошо дрался. Он сломал Дарелу нос и ребро, за что вылетел из приличного пансиона и доучивался в закрытой школе для мальчиков. Но, увы, это не сделало его покладистым. Холодным, сдержанным - да, но не спокойным. В его серых глазах горело ледяное пламя ярости.
- Мы сделаем все, что возможно, Дарел, - произнес он. - Девочку ищут по просьбе мистера Эденберга. Далеко она не уйдет.
- Мистер Эденберг, - протянул Филис. - Это владелец приюта... Слышал о нем. Он, вроде, хороший человек. В отличие от меня, верно, Эймон? - засмеялся Филис. - Я - совершенно не подходящая компания для этой Элизы Брайт и... между тем, мне бы хотелось первым найти ее.
- Они на довольствии, лорд Филис, и в подачках не нуждаются. Раз ты привык сорить деньгами, сделай пожертвование в храм. Здесь не принимают милостыню.
- Ммм, - Дарел сложил губы в свою фирменную улыбочку 'отъявленного подонка'. - Мне кажется, ты не видишь того, что происходит у тебя под носом, Эймон. Здесь не просто принимают подачки, здесь их выпрашивают. Но, если тебе удобнее заблуждаться, то это не мои проблемы, верно?
Ластер не покраснел. Он отлично умел держать себя в руках, даже если находился на грани катастрофы.
- У тебя что-то еще? - спросил он, намериваясь завершить разговор. - Я занят.
- Брось, Эймон. Ты бы видел, где жила эта девчонка. Знаешь, что у нее за игрушки? Камешки и сухие цветочки. Ее комната похожа на семейный склеп семьи Филис, и то у нас уютней. Эймон... мне просто... - и Дарел вдруг увел взгляд в сторону, что было для Ластера настоящим откровением. - Мне просто стало жаль ее.
- Даже после того, что она сделала? - спросил тот. - Бросила тебя в лесу, помнишь?
- Да и... ей пятнадцать... в этом возрасте ни черта не соображаешь, что делаешь. По себе знаю.
- Тебя заботит ее судьба? - явно сомневаясь, спросил Ластер.
И Филис снова задумался, будто отвечая на этот вопрос сам себе. А затем вдруг огорошил Ластера:
- Сколько сейчас твоей дочери? Должно быть около десяти. Они с Элизой почти ровесницы. Что, если бы у меня тоже была дочь?
- Ты умом тронулся, - не выдержал Ластер, на что услышал заразительный смех. - Совсем чокнулся, Дарел. Это же... бог ты мой, Дарел... ты говоришь об Элизе Брайт. Эта девочка явно не годится тебе в дочери.
- Почему нет? Именно она и годится. Что бы я делал со скромницей и послушницей, которая чуть что в обморок и слезы. У меня сложный характер, Эймон.... ты знаешь. Я не предназначен для семейной жизни и ответственности, но этой девочке помочь могу.
- Помочь?
- У меня есть деньги. Я найму ей учителя и куплю новых платьев - она будет в восторге.
- Элиза Брайт? - переспросил Ластер. - Ты хоть что-нибудь знаешь о ней?
- О, да, - хмыкнул Филис.
- Самая отъявленная лгунья и грешница... воровка, эгоистка и...
- Посмотри, как у нас много общего, - осклабился Филис, - может, она и вправду моя дочь. Как считаешь?
- Ты болен, - безнадежно изрек Ластер. - Ты последний человек, которому я бы доверил воспитание ребенка.
Филис вздохнул, а затем резко поднялся.
- Значит, не поможешь? Я так и знал... ты все еще обижен на меня, верно, Эймон? Ведь это ты мне нос сломал, а не наоборот, м? - и пошел к двери. - Хотя в закрытой школе тебе, вероятно, было несладко... - схватившись за ручку, он обернулся и смерил недовольного Ластера ядовитым взглядом. - Кстати, не пропустить бы тот момент, когда твоей дочурке стукнет восемнадцать...
- Катись к черту, Филис, - захрипел ему в спину Эймон.
На самом деле, Дарел не получил ни капли удовольствия от этой пикировки, а лишь устало побрел по лестнице, ковыляя и чертыхаясь. Ластер был прав - какого дьявола Филис счел, что может помочь этой малявке Брайт? Он за всю жизнь никому не помог. Он был лишен сострадания и милосердия, и даже забыл, как звучат эти два слова.
Выйдя во двор, он увидел свой вычурный экипаж с гербом на дверце, с кучером, который был одет в черную ливрею. Вороные лошади - горячие, лоснящиеся, длинноногие - нетерпеливо били копытами.
Филис уже сто лет не ездил верхом. Один раз пьяный он упал с лошади и так и проспал на лужайке почти два часа, пока за ним не прибыл Грегор. Да уж... из Филиса вышел бы чудесный отец - не поспоришь!
Может быть, ему собаку завести? Такую, чтоб спала в ногах и лизала руки? Такую, которая бы ждала и радостно бросалась при встрече?
Или жениться?
Впрочем, с женой слишком много хлопот. Ей точно не понравится его образ жизни. Кроме того, Филис никогда не был моногамен.
И, тем не менее, ему было скучно.
Он взглянул на часы, отметив вдруг, что уже почти вечер, а он еще трезв. Пора возвращаться домой, и, наверно, стоит пригласить Эвана и свору его веселых друзей и доступных девок.
Однако веселья не состоялось.
Вернувшись домой, Филис вдруг узнал, что его ждет посетитель.
- Что? - спросил он у Грегора, скидывая пиджак. - Какой еще к черту посетитель?