Радостное солнышко припекало землю, ватные облака заполонили все бескрайнее пустынное небо, в мире царило спокойствие и согласие. На широкой поляне рядом с деревней-призраком можно было увидеть привычных обитателей: кто-то собирал сухие листики и палочки, кто-то опылял цветы, кто-то строил новую норку, кто-то догрызал последнюю сочную травинку... а кто-то, вообще, ничего не делал, как муравей Коля. Он лежал, заложив ногу на ногу, на травинке, раскачиваясь, как в гамаке, и размышляя над тем, почему он родился муравьем. Коля понимал, что кто-то ошибся в расчетах, и он должен распустить свои крылья, чтобы летать под небом, то есть родиться бабочкой. Ведь неслучайно в нем клокотало неистовое желание подняться под небеса с самого рождения. Ведь, рассуждал он, у каждого существа есть мысли и желания, связанные с их образом жизни, значит, его тяга к голубому небосклону должна стать его настоящей жизнью. И как только он понял это, то вскочил, словно ошпаренный.
― Да, я непременно должен стать бабочкой.
Но через минуту он погрустнел и спросил у себя:
― Но как? Ведь у меня нет крыльев...
― Как это у тебя нет крыльев? ― прозвучало сверху басом.
Коля начал оглядываться, подняв голову, но сквозь густую растительность сложно было кого различить.
― Вы что издеваетесь надо мной?
― Нет. ― Послышалось жужжание, и на травинку рядом с Колей опустился дородный черный жук. Таких много летало на поляне, как правило, они ничем не занимались, за исключением советов, которые раздавали направо и налево, за это их не любили и частенько прикрикивали на них. Безусловно, Коля знал всю подноготную жука, но, поскольку ему было скучно, он решил выслушать этого нахала.
― Меня зовут Гнус, ― представился жук. ― И я могу прилюдно подтвердить, что летать ты можешь, если, конечно, было бы желание.
― У меня огромное-преогромное желание...
― Ну, вот и хорошо. Сперва покажи мне свои передние лапки?
― Для чего?
― Мне нужно убедиться, что у тебя растут именно крылья, а не иголки от кактуса.
Коля брезгливо протянул правую лапку. С видом профессора, надев на левый глаз монокль, Гнус ощупывал, вертел, сгибал и разгибал конечности, даже дергал, словно хотел вырвать, отчего Коля не смог сдержать крика боли.
― Годитесь, миленький, годитесь, ― радостно пропел жук. ― Можно начинать прямо сейчас.
― Что начинать? ― испугался муравей.
― Пробовать летать!
И он зачем-то уперся всеми лапами в спину Коли и начал двигать к краю травинки.
― Но я не готов, мне еще надо учиться, ― сопротивлялся муравей.
― Этому не учат, это у тебя в крови, ― подзуживал жук и продолжал толкать изо всех сил.
― Помогите! ― послышалось снизу, когда Колю столкнули.
Он упал на живот и не разбился, вообще, с ним ничего существенного не произошло, так как травинка находилась почти рядом с землей. Не успел он опомниться, как снова послышался голос Гнуса:
― Почему ты не махал крыльями, иначе бы полетел вверх, а не кубарем покатился вниз?
― Я испугался, ― признался Коля.
― Будешь бояться, усики отпадут.
― Не пугайте меня, а то в следующий раз не заставите прыгать.
― Вот, молодец, значит, начинаем все сначала?
Коля кивнул головой и пошел карабкаться на травинку. Жук приземлился с ним рядом, когда он уже был наверху.
― Главное, маши изо всех сил. Вот так, ― и Гнус задергал импульсивно всеми лапками; движение было столь необычным, что напоминало осьминога под разрядом тока. ― Давай прорепетируем.
Пятнадцать минут Коля до одури и до мушек в глазах колотил воздух передними конечностями. Но когда настал момент прыгать, ему почему-то стало страшно.
― Сейчас упаду и меня паук съест, ― сказал он.
Гнус заглянул под травинку и заверил, что никаких пауков нет в округе, да и паутины не виднеется.
― Значит, упаду в норку к кроту.
Гнус снова заглянул под лист и успокоил Колю, сказав, что никаких дыр и оврагов поблизости нет.
― Тогда только прыгать?
― Прыгать, ― согласился черный жук.
Муравей закрыл глаза и прыгнул, точно пловец в воду. Приземлился он довольно интересно: нижние конечности по колено вошли в песок ― как будто надгробная доска.
― Ну что за идиот! ― возмущался жук, стоя подле него. ― Мы же битый час репетировали твой полет!
― Лапки не раскрылись, ― печально сказал Коля.
― Ничего, в третий раз обязательно получиться.
На этот раз они не стали репетировать и забрались на этаж выше, где виднелись цветки ромашки. Колю не пришлось толкать, он сам сказал себе, что должен научиться летать, так как создан бабочкой. И уже представил, как он парит под небом, и весь муравейник ему завидует. Ведь тогда он сможет не часами переносить одну соринку, обходя все травы, колдобины, рытвины, а управится за десять минут. Да, научиться летать просто необходимо, без этого невозможна жизнь.
― Ну что готов? ― спросил Гнус.
― Готов!
― Тогда прыгай.
― И прыгну.
― А чего тогда стоишь?
― Да вот подумал, а вдруг я разобьюсь? ― ответил муравей.
― Не переживай: таких, как ты, много.
― Что значит много?
― Я хотел сказать, что найду нового ученика.
― Ладно, прощай, ― с этими словами Коля расправил лапки и прыгнул вниз. Падая, он ударялся от травинки, стебельки, листья ― словом, у него не было времени махать лапками. Когда жук нашел его под камышинкой, на нем не было ни одного живого места. Самая большая шишка была на лбу. Он походил на малину, висящую на ветке ― зацепился ногой.
― Я вижу прогресс, ― радостно сообщил Гнус, ― ты не просто выжил, ты доказал, что муравья ничто не убьет! ― Он помог ему освободиться от усика какого-то растения, на котором он болтался и снова потащил на ромашку.
― Я не могу, ― остановил его Коля.
― Как же так! Бабочки тоже падают, но потом встают и снова летят.
― Я не бабочка.
― Бабочка, потому что у тебя есть крылья.
― С чего вы взяли, что у меня есть крылья? ― раздраженно спросил муравей.
― Что за вопрос! ― возмутился Гнус. ― Я их просто вижу.
― И они у меня, как у бабочки?
Гнус сделала шаг назад и стал приглядываться.
― Пятен нет, ― сообщал он о своих наблюдениях, ― неровные, не очень широкие ― словом, крылья как крылья. Да с таким товаром, как у тебя, грешно не летать!
― Да, ползать по земле я не хочу, ― как будто про себя сказал Коля.
― Это ты нам? ― отозвались две бабочки-капустницы.
― Я скоро тоже буду летать, как вы, ― похвастался Коля.
― Ха-ха-ха, ― рассмеялись бабочки. ― Муравьи бабочками не рождаются.
― А это мы еще посмотрим, ― со злостью выпалил Коля.
― Знаешь чего? Я тут подумал, что твоим крыльям не хватает, э-э-э, пышности, что ли. Вот надень. ― И жук вручил Коле два огрызка травы, в которых были видны по две прорези. Гнус сам надел приспособление на две лапки муравья и остался вполне довольным, оглядывая его. ― Теперь ты точно полетишь.
Коля спрыгнул и стал интенсивно махать лапками, на какое-то мгновение ему показалось, что он поднимается в небо. Он видел кружащих разноцветных бабочек, среди них были и капустницы. Пролетали мимо пчелы, жуки, комары, стрекозы. И всем им Коля кричал: "Смотрите, я лечу". Ветер гнал его вдаль, и с каждой секундой он все ближе приближался к земле, но так и не упал на нее, а застрял в паутине.
― Помогите! ― позвал он на помощь.
Только из-за крыльев, сооруженных Гнусом, он прилип, но когда попытался освободиться, то понял, что паутина окутала его холодным покрывалом. А ведь есть такие пауки, подумал Коля, которые питаются днем. "Ах, если бы ночь, я тогда бы успел выбраться".
― Помогите! ― еще громче закричал Коля.
Вскоре послышалось знакомое жужжание. Гнус почему-то не стал подлетать к нему ближе, а остановился на расстоянии трех травинок.
― Я запутался, вытащи меня, ― взмолился Коля.
― К сожалению, здесь я тебе ничем не могу помочь, ― сообщил черный гадкий жук.
― Подставь хотя бы травинку, я ухвачусь за нее, а ты будешь тащить, ― продолжал уговаривать муравей.
― Нет, нет и нет. И, вообще, меня дома жена ждет. Я из-за тебя обед пропустил. ― И быстро улетел.
Должно быть, его голос привлек хозяина сетки ― из-под листочка выполз жирный мохнатый паук и уставился на него восьмью глазами, в которых читалось "Я тебя сейчас съем". Он подполз совсем близко, когда остановился и спросил:
― А зачем ты надел эти штуки.
― Это я летать учился.
― Ха-ха-ха, ― рассмеялся паук. ― Для того я и плету сети, чтобы отловить всех, кто умеет летать.
― Но я не умею летать! ― Муравей понадеялся, раз он не умеет летать, то паук его не съест.
― Правда! А как же ты сюда попал?
― Я летел и...
― Вот видишь, ― перебил Колю паук, ― летел! Значит я прямо сейчас тебя съем, потому что мясо всех, кто летает, очень вкусное.
― У меня оно ужасно невкусное, ― затараторил Коля, ― потому что я не умею летать, и у меня нет крыльев... и... вы можете отравиться.
― Ха-ха, обманывай меня. Ты летал? Летал! Крыльями прилип к моей паутине? Прилип! Значит, ты вкусный!
― Да, нет у меня крыльев, ― от негодования муравей заерзал из стороны в сторону. Должно быть, края травинки были, как лезвие, или сыграло что-то другое, как бы то ни было, в следующую секунду муравей почувствовал, что падает вниз. И как только это случилось, он бегом бросился от того ужасного места и с тех пор больше не помышлял становиться бабочкой. Он вывел, что судьба правильно распорядилась с ним, а не то он уже на второй день оказался бы в лапах злобного паука. И как все-таки ему повезло! И теперь глядя на небо, под куполом которого парили птицы, бабочки, жуки, стрекозы, букашки, шмели и т.д., он радовался тому, что умеет ползать, а не летать.