Чайки плакали над морем,
И песок лизали волны,
На брегу сидела Сольвейг,
Туго косы заплетала.
Солнце в воду опускалось,
Небеса цвели закатом,
Сольвейг молча уходила,
Чтобы завтра вновь вернуться.
Ведь она любила море,
Больше, чем леса родные,
Больше, чем дымок над домом,
Чем родню под отчим кровом.
Вечера за вечерами
Проходили здесь, у моря,
Но однажды на закате,
Волны бурно всколыхнулись,
И на берег вышел Эгир - 
Великан морских просторов.
Сольвейг в страхе отскочила,
Заслоня лицо руками.
Эгир тихо молвил деве:
"Знаю я, чего ты хочешь.
Только будет очень трудно:
Ты забудешь эту землю,
Мать, отца и дом родимый.
Чешуя покроет кожу, 
В рыбий хвост сойдутся ноги,
Руки к талии прижмутся, 
Обратятся плавниками,
И морской простор широкий 
В глубь свою тебя приемлет.
Только дева не страшилась, 
Волосами лишь тряхнула - 
Чудо-косы золотые 
Заструились водопадом.
Эгир лишь вздохнул глубоко 
И промолвил: "Что ж, как знаешь,
На закате будь у моря, 
Твою просьбу я исполню".
Повернулся - и тот час же 
Поглотили его волны.

Солнце, круг свой совершая, 
Не спеша катилось в воду.
Лишь коснулся бок слепящий 
Синей кромки горизонта,
Сольвейг сбросила одежду 
На песок у желтой пены.
И власы ее, нагую,
Золотым плащом закрыли.
Волны жадно обнимали 
Берег и босые ступни,
Косы, как обрывки солнца, 
Закачались над волнами.
Море грудь защекотало, 
Поднимаяся все выше,
Луч последний, угасая, 
Заиграл на нежной коже,
Сквозь которую нещадно 
Пробивалися чешуйки. 
Чайки плакали над морем,
На песке лежало платье,
А в волнах, вдали от дома,
Сольвейг счастьем упивалась.
Серебрилось ее тело
Под луною одинокой,
Волны были ей послушны,
Море стало новым домом.

Годы звали Сольвейг с суши,
Но она им неподвластна.
Много времени уплыло
Вдоль по северным теченьям.
Как-то раз наткнулась Сольвейг
На корабль чей-то в море,
А за ним еще корабль.
Люди билися друг с другом,
Бились не на жизнь, а на смерть,
И валькирии смеялись
В небесах над страшной битвой,
И тела летели в воду,
Бездыханны, недвижимы.
Сольвейг подплыла поближе.
Вдруг увидела, что кто-то,
Кто свалился прямо за борт,
Был живой, его доспехи
К дну безжалостно тянули,
А глаза его живые
Сольвейг близко рассмотрели.
И его она схватила,
Поплыла с ним прямо к суше,
Плавники ее, как стрелы, ќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќќ
Гладь морскую рассекали.
Положив его на берег,
Сольвейг девой обернулась
И главу его спокойно
На колени положила,
И руками расплетала
Кудри мокрые. Вдруг с неба
Дева в шлеме и кольчуге,
Вся обрызганная кровью
Мчалась за своей добычей.
Сольвейг молча поднялася, 
Воина собой закрыла,
И валькирия на берег 
Перед нею опустилась.
"Один в свой чертог небесный
Пожелал его отправить.
Только лучшие достойны
Пировать с великим богом".
"Нет, - сказала тихо Сольвейг, -
Он останется со мною".
А валькирия смеялась:
"Ты забыла? Дом твой - море,
Ты сама так пожелала,
Он не может быть с тобою.
Только если добровольно
Ты откажешься от моря,
Я тебе его оставлю".
Так валькирия сказала,
А промолвив, засмеялась.
Сольвейг робко оглянулась,
Волны медленно катились,
Над волнами торопливо 
Чайки белые летали,
С моря ветер дул соленый,
Будто во слезах омытый.
Воин между тем очнулся
И смотрел на дев обеих.
Сольвейг молча улыбнулась,
А его глаза сверкали.
"Я согласна, - Сольвейг тихо
Опустилась на колени. - 
Ты согласен ли со мною?"
"Я готов с тобой остаться, -
То шепнуло его сердце.
А валькирия смеялась:
"Сольвейг, нет пути обратно,
Но твой шаг богам угоден.
Сам великий, светлый Один
Вас на жизнь благословляет:
Быть тебе конунгом, Харальд,
Сольвейг быть женой конунга.
Много дел великих, славных,
Вам свершить придется вместе".
И валькирия исчезла,
Лишь копье сверкнуло в небе.

Чайки плакали над морем,
И песок лизали волны,
На брегу сидела Сольвейг,
О несбыточном мечтая.
Солнце в воду опускалось,
Небеса цвели закатом,
Сольвейг молча уходила,
Чтобы завтра вновь вернуться.