Играть могут все. Если есть желание. Театра одного, двух, тех и еще скольки угодно марионеток. Поворачивать ручки и ножки не так сложно, особенно если умеешь.
В небе застыла нарисованная луна. Искусственный бассейн и несколько ярусов зияющей тишины. Можно ли оказаться в одном сне дважды, в ловушке похожих ситуаций? Декорации спектакля не поменялись.
Мальчик и девочка. Вдвоем. Начало конца.
Изображая небо, сотканное из серебряных ниток, элемент декора больше походил на застарелый, потрескавшийся грим, который забыли смыть. Казалось, перегнись она через перила - в сумраке первого уровня можно будет разобрать обрывки бумаг и прочий мусор.
Откуда у нее это ощущение? Алекс подсознательно скользнула подальше от края. Парень уже выбрал для них обоих место. Диванчик на двоих. Кроваво-красный - странное сочетание.
Еще в зале Алекс понравилось, как он без лишнего напряжения, как-то мягко, сообщил друзьям о том, что они собираются просто посидеть. Начало было за ней, но она упустит его, чуть позже. Макс втянул ее в свою игру со второго хода. Опыта у него было больше.
Зачем эти слова и эмоции, когда все было гораздо проще?
Множество сомнений относительно следующего шага и быть может, отпуская все на свободу исход более удачен. Или у кого-то планы более подходящие для данной ситуации? Сценарий Алекс не работал, не тот состав актеров.
Теперь в мусорном ведре лежали обрывки записок, через пару часов их уберет cleaner и они превратятся в ничто. Как будто их и не было никогда.
--
Я тебе нравлюсь?
--
Да, конечно.
--
А как?
--
Много больше чем ты думаешь?
--
Ты мне тоже. Можно я тебя поцелую?
И куда пропал этот, чертов, ответ, предусмотренный в его сценарии. Алекс не захотела произносить его в отведенный рукописью момент времени. Сцена была провалена.
--
Спасибо тебе, Алекс, до свиданья, малышка.
--
Но, Макс?
Что-то сломалось. Совсем невидимое. Не столь важное, на этом конвейере у Макса не было времени на несколько попыток.
У Алекс после этой "пробы" остался провал, пространство, напоминающее черную дыру. Ей нужна другая роль. По иную сторону баррикад.
Наброски, насмешка и снова легкий шарж в стиле "любовь". Все получилось. Он идеально вписался в требования, прошел кастинг. В противном случае, роль Симона была бы тут же отдана любому бродячему актеру.
Дубли без пересъемки. С жесткой неумолимостью, как удары хлыста, один за другим.
Алекс вписала в историю боль, которую причинил Макс, ее чувствовал Симон, хотя она была закрашена другим цветом.
--
Я чувствую себя с тобой счастливым.
У Алекс слова отражаются через стеклянную стену, оставленную Максом. Она кивает головой и молчит. Не верит, но тоже не произносит ни слова. Девушке будет их трудно, потом вспомнить. Лишь две белые цапли, как непредусмотренные декорации, будут ходить по волнам памяти.
Длинные письма: ложь на правду, правда на правду. Молчание за боль. Или игра слишком однообразна, или роль всегда одна и та же.