Шульгина Анна : другие произведения.

Пересекающиеся параллели

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Закончено 16.09.2013
    Параллельные прямые не пересекаются. И не потому, что им так хочется, просто один из законов геометрии. Хорошо бы и людям, которым ни за что не стоит быть вместе, следовать их примеру. Но ведь и случаи бывают разные, и теорем на этот счет не выведено...
    И то, что начиналось, как веселое приключение, может обрасти такими подробностями и деталями, что поневоле начнешь ругать себя последними словами за желание помочь ближнему своему. Даже если эту помощь приходится оказывать почти против собственной воли. Но когда твой парень пропал, начнешь поддерживать в поисках хоть чёрта, лишь бы не слишком доставал и не наступал на ноги своими копытами.
    Итак, время пошло, а кто добежит до финишной ленточки, и будет ли в этом соревновании победитель, разберемся чуть позже.
    За помощь в вычитке спасибо Оле aka Запах Ветра))

Глава 1

"Взвейтесь кострами,

Синие ночи!

Мы пионеры,--
 Дети рабочих!"

советская пионерская песня

  
   - Уааууууууууууууу... - звук замер, почти достигнув "до" пятой октавы, став той самой нотой, которая пинком пробуждает придремавший инстинкт самосохранения и поднимает дыбом весь имеющийся волосяной покров.
   Вой отразился от подступающих в темноте позднего августовского вечера деревьев, заставляя в каждой тени видеть серого хищника, и заметался в зарослях рогоза и осоки, спугнув устроившуюся там на ночлег дикую утку. Пернатое с заполошным криком рвануло, разрезая крыльями глянцево-темную гладь реки и метнулось куда-то к другому берегу. Только расходящиеся волны, постепенно успокаиваясь и переставая быть кривым зеркалом для отражающегося звездного неба, намекали, что никому это не пригрезилось. Комары и те примолкли, правда, ненадолго.
   Какая-то ночная бабочка с размаху кинулась в костер, как безутешная вдова махараджи, решившая последовать за супругом. Огонь на секунду вспыхнул ярче, принимая добровольную жертву самосожжения, и снова продолжил равномерно тлеть на раскалившихся докрасна углях.
   У Лизы, помешивающей томящуюся в котелке кашу, из рук выпала ложка, а ковыряющаяся в палатке Света так и уселась прямо на землю, промазав мимо спальника. Наверное, забыла, как ещё несколько часов назад, брезгливо фыркая, утверждала, что грязь и антисанитарные условия их вылазки совершенно не для нормальной городской девушки.
   Мужская часть компании примолкла и подобралась, но особых признаков тревоги не проявила.
   Спокойной осталась только Ульяна, планомерно проверяющая батарейки в фонариках.
   - Может, хватит дурью маяться, только мобильники разрядите, - девушка вяло отмахнулась от какой-то особо надоедливой мошки, так и норовившей попасть в глаз.
   Первым захохотал Игорь, испортив всю конспирацию, и тут же рванулся прочь из освещенного круга, поняв, что его сейчас будут убивать. Михаил и Лешка поддержали его дружным гоготом, но бежать не стали, оставшись на растерзание испуганных девушек. Но те кидаться творить справедливую месть не спешили, полагая, что удавить придурков, устроивших им внеплановый стресс, можно и немного позже.
   - Это что, запись? - Лиза подобрала орудие труда и, судя по брошенному в сторону убежавшего нарушителя спокойствия взгляду, именно в его посуду попадет весь налипший на ложку мусор.
   - Гады, - Света отряхнулась, тщательно делая вид, что ничего такого и не произошло, и вообще она именно так все и планировала - шлепнуться, продемонстрировав длинные ноги в шортах. И ничего, что пришлось кремом от кровососущих в три слоя намазать, зато красиво.
   - Улька, вот вечно все испортишь... - Миша, который все посматривал на выставленные на обзор голенастые прелести их местной дивы, подобрал оставленный Игорьком смартфон. - А как ты поняла, что это не настоящий волк?
   - Слишком близко к человеческому жилью, - девушка закончила ковыряться с осветительной техникой и рассовала фонарики по рюкзакам, после чего кивнула на виднеющиеся вдали огни городка, расположившегося на противоположном берегу за излучиной реки. Делающее крутой поворот широкое русло было ясно различимо с холма, составляющего один из компонентов довольно высокой гряды. - Зимой они ещё и могут подойти, особенно, если много снега и мало еды, но в такое время - вряд ли. Если только волчица выведет учиться охотиться выводок... Кстати, вы их так приманиваете, волки животные территориальные, захотят поверить, что за чужак появился на их земле.
   Спокойный, почти равнодушный голос Ули вызвал даже большую панику, чем запись воя. Мирное потрескивание костра подчеркивало наступившую тишину, в которой тут же послышались настораживающие шорохи и какая-то подозрительная возня в зарослях ежевики, вольготно расползшейся по стволу упавшего дерева.
   - Правда, что ли? - Игорь перестал таиться, аки тать в ночи, и передвинулся ближе к огню, не рискнув остаться наедине с неизвестностью. Лучше уж получить испачканной в каше ложкой по лбу, чем сидеть в темноте и ждать появления какого-нибудь хищника. - А откуда ты знаешь?
   - Канал "Дискавери" смотри, а не тупые американские мультфильмы, - улучив момент, когда подошедший вплотную парень отвлечется на оглядывание, Ульяна резко подсекла его под коленки, заставив рухнуть на ещё теплую землю. - Все, девочки, я завалила, можно пинать.
   Серьезность и даже некоторая трагичность ушли из её голоса полностью, и девушка, смеясь, поспешила к палатке, которая ещё днем была объявлена суверенной женской территорией, куда всякие существа мужского пола не допускались.
   За её спиной тут же послышалась какая-то возня, прерываемая почти жалобными просьбами Игоря не губить красавца во цвете лет и обещаниями завтра в пещере замстить самым жестоким образом.
   В палатке было душновато, к тому же наступивший вечер оказался на редкость теплым, так что прятаться в ней долго Уля не смогла бы при всем желании. Ещё насидится в аудиториях и на лабах, благо, учебный год начнется через пять дней. А как хочется немного растянуть эту последнюю неделю, когда уже и знаешь, что нужно ехать в город и заселяться в родную общагу - тем более, что ещё в июне завхоз стучал пяткой в грудь и клялся перетравить тараканов во всем корпусе - и обидно, что каникулы заканчиваются...
   Да и мести Игорька она не боялась совершенно - слишком давно дружат, чтобы обижаться на такую ерунду.
   Подозрительная возня возле костра закончилась довольно быстро - то ли добрый молодец отбился и убежал, то ли озверевшие девушки оказались жестоки и скоры на расправу. Хотя сунувшаяся в палатку Света все равно была недовольна.
   - Идиоты малолетние, - судя по содержанию звуков, доносящихся из угла, она решила все-таки прикрыть ноги, уже порядком обглоданные комарами. - Строят из себя мужиков, а ведут себя, как дети...
   - Фонарь включи, - Уля и сама шуршала одеждой, заползая в спортивные брюки. Хоть сейчас и тепло, но как только окончательно стемнеет, ветер от реки принесет и прохладу, и сырость. Не хватает только привезти из похода сопли.
   - Сейчас.
   Тусклый белый свет подвешенного переносного фонарика в виде зеленого лягушонка (спасибо трудолюбивым и креативным китайцам) выхватил из темноты сопящую Светку, пытающуюся втиснуться в леггинсы, на пару размеров меньше, чем, собственно, то, что в них собирались упаковать.
   - Может, тебе чего попросторнее поискать? - сама Ульяна уже экипировалась и теперь с интересом наблюдала за действиями подруги. Та чуть покраснела от натуги и старания, штаны стойко хранили свою неприступность, но против целеустремленности Светки были бессильны.
   - "Ой, деточка, что ж ты так отощала, щечки пропали...", - девушка старательно передала интонации старческого голоса. - Теперь опять сбрасывать... Хоть в гости к бабушке не приезжай, - втянув живот, она последним рывком втиснулась-таки в одежду. - Фуф...
   Отвечать Уля не стала - слова были своеобразным ритуалом, который повторялся после каждых летних каникул. Бабушка Светку откармливала, та послушно поправлялась на пирожках и оладушках, после чего начинала усиленно худеть. Продолжалось это до новогодних праздников, на которых все сброшенное оказывалось вновь любовно наетым. И ещё один заход до мая. Круговорот энергии в природе.
   Как ни пытались объяснить, что Свете гораздо больше идет быть доброй пышечкой, чем злобной от голода доходягой, с торчащими, словно крепления брючной вешалки, ключицами, девушка только огрызалась и шипела. Единственным, кого она слушала, был Мишка, и то в последние дни между парой ощущалось какое-то напряжение. Уля в их отношения не лезла, прекрасно зная, что, случись что-то серьезное, на их с Лизкой плечах устроят великий плач и выскажут все, включая то, о чем лучше бы промолчать.
   - Идите ужинать, а то у меня уже каша подгорает!
   Стоило вспомнить третью обитательницу их общажной комнаты, как тут же раздался голос Лизаветы. Готовила она не то, чтобы совсем плохо, но обе девушки тайком скривились - есть хотелось, но не до такой степени, чтобы давиться горелой пшенкой.
   - Ну, помолясь? - Светка полезла на выход первой.
   - Если что, кустики за зарослями ольхи - мои, - Ульяна тщательно закрыла "молнию" палатки, чтобы потом не пришлось биться насмерть до последней капли крови с жужжащим воинством.
   Но, заботясь о ненападении со стороны насекомых, забыла о более крупном существе из той же породы вредителей.
   - Попалась, - Игорь поджидал где-то совсем близко, раз смог поймать почти сразу и завалить на том же самом месте, где ещё недавно лежал сам. Вообще-то и хорошо, значит, все репьи и остянки череды, в изобилии растущей по соседним буеракам и возле реки, собрал на себя.
   - Ай, перестань! - щекотки она не особо боялась, но лучше уж изобразить конвульсии сейчас, чем он начнет придумывать что-то ещё. - Сам виноват, не надо было дурачиться.
   - Ты нам такую затею испортила, - Игорю надоело валять её по земле, как щенку хозяйский валенок, поэтому он помог подняться и даже отряхнул налипший на одежду мусор. Понизив голос до едва слышного шепота, парень наклонился к Ульяниному уху. - Мы хотели Светку напугать почти до заикания, а потом отправить её ночевать к Мишке.
   - А нам вчетвером спать в нашей палатке? - дождавшись кивка, девушка украдкой показала ему кукиш. - Пусть мирятся в более цивилизованных условиях.
   - До чего ж ты вредная и черствая...
   - Я хорошая и мягкая, но спать в компании двух храпящих парней не собираюсь. И ноги у вас немытые.
   - Мытые они! Хочешь, дам носок понюхать? - его так возмутили инсинуации, что предложение оказалось услышанным всеми присутствующими.
   - Да вы, батенька, извращенец, - Лиза, полностью вошедшая в роль поварихи, чуть не промазала мимо подставленной тарелки. - Идите уже есть, затейники...
   - А чего она к моим ногам пристала? - Игорь такой мелочью, как легкий аромат гари от содержимого тарелки не особо взволновался, с удовольствием наворачивая угощение.
   Устроившаяся рядом с ним Уля съела пару ложек каши и временно отставила тарелку. Лизка не обидится, знает, что в смысле готовки есть к чему стремиться, но и прилюдно говорить об это девушка не стала.
   - Сусанна ты наша, маршрут набросала? - Лешка, которого отрядили за сушняком, чтобы завтра утром не пришлось собирать росу и поздних клещей в поисках топлива для костра, свалил принесенное неаккуратной кучей у их походной кухни. На темно-синий спортивный костюм со столь любимыми гопниками лампасами прилипли какие-то опилки, сухие травинки и прочая труха, придавшая ему вид одичалого партизана. Особенно этому способствовала застрявшая в длинноватых темных волосах веточка вяза, игриво помахивающая тремя листиками при малейшем дуновении ветра.
   - Да, конечно, - Уля встряхнулась, перестав смотреть на вспыхивающие ярко-алым искры на раскалившемся от жара чурбаке. - Карту никто не потерял?
   - У меня есть.
   - И у меня.
   - И у меня...
   - Вот и хорошо, - пересчитав по голосам, Ульяна вытащила свой экземпляр и разложила на коленке. - Заблудиться там не так, чтобы очень просто, но вполне возможно, поэтому без них не спускаемся. И вообще от меня лучше далеко не отходить.
   Распечатанная карта представляла собой довольно запутанную схему ходов и ответвлений.
   - Те, которые обозначены черным - верхний ярус. Синим - средний. Красный - нижний, но туда мы не пойдем, я и сама в тех коридорах была раз или два, не очень хорошо ориентируюсь.
   - А они все открытые? - Лиза сосредоточенно водила пальцем по бумаге, пытаясь запомнить расположение.
   - Нет, некоторые засыпаны, в других произошли обвалы, - Ульяна чуть развернулась и оперлась спиной на подозрительно молчаливого Игоря. - Поэтому глубоко и не спускаемся.
   - Ты же говорила, что ещё девчонкой тут все облазила, - Света с затаенной грустью покосилась на Улю и обнявшего её за плечи Игоря, но к Мишке не придвинулась.
   - Угу. Только я, когда была девчонкой, была намного мельче. Есть здесь пара входов, которые на карте вообще не обозначены, но они настолько узкие, что взрослый человек не пролезет и на четвереньках.
   На западе полностью размылись последние мазки оранжево-красного, уступив место разлившейся чернильной темноте. Как и думала Ульяна, от реки тут же потянуло стылым сквозняком, донесшим запах тины и какого-то позднего цветка. Его медвяный аромат заставлял пчел, прилетающих с близлежащих пасек, роиться над лакомством, не боясь упасть в воду, на которой то тут, то там появлялись круги и бурунчики.
   Хоть русло здесь было довольно широким и спокойным, у самого берега, буквально в паре метров от деревянных мостков, построенных кем-то из местных жителей, был омут. О глубине его слухи ходили самые противоречивые, кто говорил, что там от силы метров пять, а кто грозился и всеми десятью. В одном все сходились: купаться там не надо - периодически выходившие на поверхность водовороты могли затянуть под воду не только пугливую и осмотрительную камышницу, но и упитанного хозяйского гуся, стаи которых лениво плавали с одного берега на другой, шипя на отдыхающих и посматривая на всех с брезгливой снисходительностью.
   И пусть в такое время дачники и студенты уже почти разъехались, с противоположного берега долетали звуки смеха и довольно фальшивое бренчание гитарных струн. Звук над водой разносился особенно хорошо, поэтому можно было подумать, что до другой компании метров двести, хотя на самом деле, их разделяло расстояние в пять раз большее.
   Лешка, как единственный неприкаянный кавалер, принес теплую кофту Лизе, которая нынче тоже была в свободном поиске. Не то, чтобы у Ули и Светы созрел план пристроить подругу в объятия двоюродного Мишкиного брата, но и против они бы тоже не были.
   - Эх, поехали бы куда-нибудь в Крым, сидели бы сейчас на набережной, ели шашлыки... - Света мечтательно закатила глаза, сделав вид, что не заметила хитрого маневра своего парня, в результате которого оказалась прижата к его теплому боку.
   - ... из собачатины, - Лиза была, по обыкновению, пряма, как путь коммунизма.
   - Тьфу, такую картинку испортила, - Светка скривилась от отвращения. Видимо, представляемая панорама ялтинского пляжа её уже не прельщала.
   - А чем вам здесь плохо? Природа, свежий воздух, - Лешка глубоко вздохнул и улыбнулся, прикрыв глаза.
   - Экологически чистые комары, - Уля с размаху шлепнула Игоря в лоб ладонью, размазывая дерзнувшее покуситься на её друга насекомое. - Ребят, давайте расползаться. Кто как, а я хочу спать. Лиза готовила ужин, на мне завтрак, значит, ты, Свет, моешь посуду.
   Так получилось, что как единственную местную жительницу, именно Ульяну назначили неофициальным главой стойбища.
   - Ладно, - особого счастья назначенная посудомойка не проявила, но и протестовать не стала. - Миш, поможешь воду принести?
   - Конечно.
   Поскольку мыть что-то в реке было равнозначно купанию в какой-нибудь луже, для санитарных целей они ещё за день до приезда завезли сюда несколько пятилитровых бутылей воды, так что хоть вероятности подхватить дизентерию можно было избежать. Все, что могло понадобиться, плюс ещё кое-какие мелочи, типа аптечки, содержащей препараты от чего угодно, и плотно уложенного и перевязанного брезентового тента, которым можно было накрыть половину поляны в случае дождя, лежало в третьей, самой маленькой палатке. За эту запасливость и въедливость друзья звали Улю хомячихой, но безропотно таскали это сначала в машину Игоря, а потом из неё.
   - Давайте подождем, пока они закончат, и пойдем купаться? - Лешка сполоснул чайник и повесил его над тлеющими углями. - Вода теплая, я проверял.
   - Как хотите, а я иду спать, - Уля нехотя встала и потянулась. - Это вы будете дрыхнуть, а кое-кому рано вставать, чтобы покормить дармоедов.
   - Зануда, - Игорь фыркнул с деланным презрением, но тут же исправился. - Хочу на завтрак тушеную картошку с грибами.
   - Сейчас, только мухоморов соберу.
   - Да ладно тебе, я же видел, ты пакет сушеных шампиньонов паковала.
   - Уговорил, сделаю. Только постарайтесь не утонуть. И с мостков не прыгайте, там от предыдущих остались сваи, можете налететь, - девушка внимательно осмотрела недра их ночлежки. Никто из крылатых оккупантов не забрался, вполне можно жить.
   - Вот. Видишь, как моя девушка ценит и заботится, - Игорь метнулся в палатку за полотенцем. - Лиз, ты с нами?
   - Не-а, я с Улькой. Серьезно, не дурачьтесь там, ещё на какую-нибудь корягу наскочите. Объясняй потом вашим родителям, что это был естественный отбор, типа, в живых остаются самые умные.
   - Иди уже спать, Лизавета, сочувствия от тебя все равно не дождешься.
   Голоса парней стали тише, а потом и вовсе сменились плеском и приглушенным смехом.
   - Я знаю, что у тебя есть печенье, делись. Повар из меня... - девушка скривилась и разочарованно вздохнула.
   - Просто ты её переварила и масло положить забыла, - Уля в утешение достала из кармашка припрятанное овсяное печенье с изюмом. - Держи.
   - Спасибо, - Лиза с удовольствием вгрызлась в чуть черствый коричневый кругляшек, пахнущий ванилью и корицей. - Не получается у меня готовить...
   - Вернемся в общежитие, будем тебя дальше тренировать.
   Так получилось, что Лиза, будучи младшей из трех дочек, до семнадцати лет не умела готовить ничего, включая банальную яичницу. Первые пару недель после отлучения от дома она жила на растворимой лапше и бутербродах, пока соседки по комнате не взялись учить её хоть чему-нибудь, не дожидаясь, когда новую знакомую увезут в больницу с язвой желудка. Процесс шел с переменным успехом, потому как в плане кулинарии Лиза оказалась на диво бесталанной, но и девочки не теряли надежды сделать из неё приемлемую хозяйку. В конце концов, сваренный ею суп уже можно было есть, а вот с котлетами немного сложнее. С готовкой же на костре у Лизы не сложилось изначально, и свой позор она переживала молча.
   - Хорошо, - доев печенюшку и стянув с себя флиску, Лиза перебралась к своему спальнику и устроилась с расческой в руках, разглаживая длинные темные волосы, доходящие почти до пояса. - Не знаешь, что там у Светки с Мишкой?
   - Ты тоже заметила? Они со вчерашнего дня почти не разговаривают, - Ульяна свои кудри отрезала сразу после выпускного и теперь ей ни чесать, ни заплетать не грозило, чему она была рада - хватило одиннадцати лет школьного ада, за которые она возненавидела все ленты, заколки и ободки. Только вымыть голову, правильно высушить и можно не заморачиваться на тему прически.
   Ночные купальщики протопали за матерчатой стенкой палатки и загремели чайником, наверное, пытаясь согреться после освежающих процедур. Совсем рядом, не больше, чем в двадцати сантиметрах, завел свою песню сверчок, но тут же замолчал, спугнутый смехом Лешки, на которого почти сразу же шикнул Игорь. Потом все стихло, только периодически раздавалось какое-то шебуршание и приглушенный разговор.
   - Может, сейчас помирятся... Ты улеглась? Фонарик выключать?
   - Давай. Светка, если что, сама включит, - застегивать спальник Уля не стала - пока жарковато, как замерзнет, так и упакуется.
   - Или наступит на тебя. Ты же с краю лежишь. Спокойной ночи.
   - И тебе.
  
   - Уль... Улька! - шепот приобрел нехороший эмоциональный окрас, за которым вполне мог последовать бодрящий ледяной душ из чайника.
   - Свет, я тебя когда-нибудь убью. Подушкой задушу. Или не стану отговаривать от похудения с помощью уксусной эссенции... - открылся только один глаз, но и он тут же снова захлопнулся, потому что в такой темени все равно ничего не рассмотришь.
   - Уль, мне страшно, проснись.
   - Зачем?
   - Там кто-то ходит...
   Продрать глазки все-таки пришлось, хотя ощущения были, словно ресницы склеили клейстером. Густым и наваристым. Они с мамой когда-то очень давно, ещё когда Уля ходила в садик, на такой клеили обои в прихожей. Желто-синие анютины глазки на сером фоне... Пару лет назад во время ремонта отдирать эту красоту пришлось едва ли не со штукатуркой.
   - Улька, блин! - теперь Света тряхнула подругу так, что та едва не оторвала противомоскитную сетку, навалившись на неё всем телом.
   - Как же ты достала... Может, кто-то из мальчиков в кусты пошел. Ты хочешь за ними проследить?
   - Они спят, я специально проверила... - теперь в темноте отчетливо застучали зубами, и это явно было не от холода.
   - А от меня ты что хочешь? - от услышанного Уля все-таки проснулась и теперь терла лицо ладонями, пытаясь заставить мозги работать. - Выскочить из палатки и рявкнуть: "Выходи, мы тебя сейчас убивать будем?"
   - Ну, у тебя же есть травматик...
   Да, травматический пистолет ей подарил отец на двадцатилетие, но размахивать она им не собиралась - это для непосвященного человека оружие звучит и выглядит несерьезно, а Уле папа показал, что бывает, если попасть из такой "пукалки" не туда, куда надо.
   - Лучше разбудим парней, одни мы с тобой не сунемся. Сама же любишь ужастики смотреть, а подбиваешь идти вдвоем ночью в лес... - после тепла спальника воздух показался слишком уж свежим и бодрящим, поэтому сонная хмарь окончательно слетела, заставив поежиться от стылого сквозняка, беспардонно погладившего обнаженные руки.
   - Я боюсь...
   - Как с Мишкой под деревом в темноте зажиматься, так не боялась...
   Самым крепким сном из них обладала Лиза. Будучи стопроцентной "совой", она с невозмутимостью и спокойствием продолжала дрыхнуть, даже когда опаздывала на экзамен. Это создавало определенные трудности, зато сейчас, когда Уля, выбираясь из палатки, наступила ей коленом на руку, Лизка только что-то недовольно вякнула и перевернулась на другой бок.
   Судя по темноте, было около четырех часов утра. Ведь перед рассветом она сгущается, становясь настолько плотной, что, кажется, протяни руку и сможешь её потрогать.
   Воров здесь не то, чтобы не водилось - лихие люди есть везде - но заповедник, на территории которого они находились, и стоящий чуть поодаль действующий храмовый комплекс были центрами туризма, пусть и не государственного масштаба, то регионального - точно. Так что за порядком тут строго приглядывали, приезжих старались не обижать, более того, гарантировали им безопасность и даже позволяли таким вот небольшим группам устраивать маленькие стоянки за небольшую плату и обещание не мусорить. Об охоте и речи не шло, пусть тут редких пород животных не водится, но она строжайше запрещена. Разве что браконьеры, но сейчас немного не сезон. Правда, рыбаков много, однако для этих целей чуть ниже по течению есть намного более удобные заводи и ответвления, становящиеся в такие вот засушливые годы старицами.
   - Ты почему вообще не спишь? - Ульяна укуталась в кофту и прислушалась.
   Звуки леса вообще кажутся подозрительными. А если ищешь в них что-то необычное, обязательно услышишь. И тут же представишь, кто их издает. Причем, в большинстве своем представляемых существ и в природе-то не водится, но пугают они до дрожи.
   Посветив во все стороны фонариком, девушки направились к мужской палатке, стоящей метрах в шести правее, почти возле зарослей бузины и терна. Ещё днем Лешка, соблазнившись матовыми от мучнистого налета темно-синими ягодами, попробовал одну. Плевался потом долго, грозясь пустить все кусты на растопку для костра.
   - Меня Миша на ночь чаем напоил. Вот природа и позвала. Сама представь, как я пойду их будить, чтобы меня в туалет сводили... - судя по тому, что стояла Света, поставив ноги иксом, девушка была бы рада ответить на призыв, но инстинкт самосохранения перебивал прочие потребности. - Улька...
   Теперь услышала и Ульяна. Довольно громкие шаги, причем, с каким-то приволакиванием, словно кто-то что-то за собой тащил. И дыхание - сиплое, с пугающим присвистом, даже рычанием. Самый ужас ситуации в том, что раздавались эти звуки прямо за спинами девушек, причем, совсем близко.
   Уля судорожно сглотнула и, крепче сжав рукоятку травматика, резко повернулась, заранее холодея от ужаса, представляя, что там стоит кто-то огромный, страшный и с топором в руках. А тащил он предыдущую жертву...
   Свет фонаря - надо сказать, изрядно скачущий по веткам в такт дрожанию рук - метнулся по поляне, на секунду выхватил из мрака мангал и сложенный из камней очаг их кухоньки и остановился на...
   - Светка, ты меня когда-нибудь в гроб вгонишь...
   Там топала, сопела и делила кусочек шкурки от сырокопченой колбасы ежиная семья. Или не семья, а просто банда - крупный ежик с выглядывающей из-под колючек "юбкой" из седой шерсти пытался отобрать вкусно пахнущую добычу у более мелкого собрата. Тот упирался и пятился, растопыривая маленькие лапки, но не уступал. Ещё пара их подельников деловито потрошила пакет со съедобными отходами, который использовался девочками в качестве мусорного ведра.
   Вместо ответа Света тихонько хрюкнула и начала сгибаться пополам от смеха, ухватившись за Ульянкино плечо для сохранения равновесия. Только вот перевеса откормленного заботливой бабулей тела не учла, поэтому на холодную от ночной росы траву девушки уселись вместе.
   - А почему они колбасу воруют?
   - Потому что больше любят мясо, чем всякие грибы-ягоды, - Уля встала сама и потянула за руку подругу. - Хватит на земле сидеть, давай отведу к кустикам, а то и там кого-нибудь встретишь и испугаешься.
   - Ты настоящий друг!
   Удовлетворившие её заросли обнаружились только метров через двести - чем не устроили более близко растущие, девушка не уточнила. Прогулка получилась особо быстрой (видимо, тут жили не только те ежики, так что рядом постоянно кто-то шуршал и шелестел), оттого только ещё больше взбодрила.
   - Не знаешь, сколько времени? - поскольку сон сгинул окончательно, пришла мысль заняться каким-нибудь полезным трудом. Раз поймать маньяка, подкрадывающегося в ночи, не получилось, то можно хотя бы попробовать приготовить что-нибудь вкусное.
   - Половина пятого, - Света вытащила мобильник из кармана спортивок. - Пойдем купаться?
   - С ума сошла, холодно же, - от одной мысли о том, что придется лезть в ледяную воду, Улю передернуло.
   - Не-а, речка теплая, я ещё вечером ходила, не должна была остыть. Ну, пойдем...
   - Давай проверим, если холодная, то я не полезу, - все равно делать особо нечего, почему не прогуляться?
   Оружие она убрала в кобуру и тщательно спрятала на самое дно рюкзака, чтобы кто-нибудь не решил посмотреть поближе и не стрельнул себе в глаз. Хоть клинических идиотов в их компании и не водилось, но ручки шаловливые, а ум пытливый, да и элементарные меры предосторожности никто не отменял.
   - Ну, ты скоро? - видимо, Светке надоело стоять возле палатки, как воровскому подмастерью на стреме, и она сунулась внутрь.
   - Иду, - Уля все-таки прихватила полотенце и торопливо выползла, застегнув клапан. Если Лизка крепко спит, это ещё не значит, что её нужно скормить комарам.
   До реки от их стоянки было метров сто, так что идти не далеко, только вот под ноги приходилось смотреть особо тщательно - не хватает растянуться, запнувшись о торчащий корень или попав в выходящую на поверхность нору сурка-байбака. Эти симпатичные зверьки изрыли все близлежащие бугры, и теперь, стоило только приблизиться к их городку, свистели и тявкали на незваных гостей перед тем, как нырнуть в свое подземелье, показав напоследок упитанные бежевато-коричневые мохнатые попы с короткими хвостами.
   Ближе к реке почва стала более сырой и чуть топкой, заставляя тщательно выбирать место для следующего шага, чтобы не ухнуть по щиколотку в набравшуюся в выемку жидкую грязь.
   Как и обещала Света, вода оказалась на удивление теплой для конца августа. Наверное, стоящая в последние две недели почти июльская жара не давала выстудить реку. А вот над поверхностью уже поднимались тонкие струи белесого тумана, который ближе к утру начнет подниматься вверх, выстилая все подины и овражки плотным влажным пологом.
   - Чего стоишь, раздевайся, - Света уже успела снять с себя и флиску, и брюки, и майку и, подозрительно оглянувшись по сторонам, избавилась от белья, пристроив его поверх кучки одежды. - Все равно же никого нет. Фонарь погаси.
   Уля щелкнула кнопочкой, погружая их с подругой в темноту, хотя уже и не такую непроглядную, как ещё полчаса назад. На то, чтобы полностью раздеться, у неё ушло несколько секунд - бежать в палатку в мокром белье удовольствие ниже среднего, а по такому времени их все равно никто не увидит, все нормальные люди смотрят десятый сон, это только им двоим не спится.
   Прохладные доски мостков были чуть шершавыми, но так приятно пройти по ним, пусть и с некоторой опаской, чтобы не занозить пальцы. И вода оказалось просто чудесной, мягко обволакивающей и баюкающей тело. Разве что погружаться глубже полуметра не следовало - стоило чуть опустить ноги, как ступни тут же сводило от холода нижних слоев, питаемых родниками.
   - Только далеко не заплывай, темно, - Уля оглянулась, но различить подругу не смогла, разве что по звуку поняла, что та направилась к омуту. - Свет, не плыви туда, там омут, может затянуть!
   - Чего кричишь, я помню, - она плеснулась хмельной русалкой и тихо засмеялась. - Слушай, как же тут хорошо... Ты молодец, что вытащила нас сюда, а то так бы и сидели в городе.
   - А ещё вечером хотела в Крым, - Уля успокоилась, поняв, что Светка плывет параллельным курсом в паре метров от неё, и перевернулась на спину, разглядывая ночное небо с крапинками звезд.
   - Это я Мишку злила, - подруга тоже подставила лицо под лунный загар. Правда, само светило уже пару часов, как зашло. - Он предложил жить вместе...
   - Вы встречаетесь почти два года, так что ничего удивительного, - шевельнув ногами, чтобы подплыть ближе. Ульяна немного понизила голос. - Вы из-за этого не разговаривали?
   - Нет. Просто ты же знаешь моего папу...
   Родителей Светки она лично не знала, но была наслышана.
   - Он будет против?
   - Это мягко говоря... Он у меня человек старой закалки - если вместе живете, значит, должны расписаться...
   - Облом.
   - Не то слово.
   - Мишка не хочет? - Ульяна развернулась к берегу. Вода хоть и приятная, но если долго плескаться, можно простыть, так что хорошего понемногу.
   - Да он не то, чтобы не хочет...
   - Ясно. "Штамп в паспорте - ярмо на шее".
   - Вот и пусть гуляет сам по себе, мерин недоделанный, - Света тоже перевернулась и поплыла к мосткам. Немного улегшаяся обида на любимого снова всколыхнулась, особенно, когда вспомнила выражение почти ужаса на его лице, когда, вроде в шутку, поведала о папиных тараканах.
   - Да ладно, сейчас немного подумает и поймет, что это лучший вариант, - сваи были скользкими от налипшей тины и водорослей, поэтому Уля потянулась, чтобы сразу ухватиться за край досок. И тут же передернулась, коснувшись ногами холодного дна. Мягкий ил дорогим шелком обхватил её ступни, просачиваясь между пальцами и покалывая пятку припрятанной в своих недрах веточкой.
   - А вот тогда буду думать и выделываться я, - роголистник, буйно разросшийся ближе к берегу, обвил её колено, заставив поморщиться от этого прикосновения.
   - Ну, дело твоё, - Ульяна, немного стуча зубами, быстро сполоснула лапки, растерлась полотенцем и начала натягивать одежду на ещё влажное тело. - Не стой мокрой, ветер холодный, - махровая ткань полетела в Светку, которая чуть не уронила её в воду.
   - Запах чувствуешь? - вытираясь, девушка тщательно принюхивалась.
   Уля, одергивающая липнущую к мокрой коже майку, тоже потянула носом.
   - Дым, что ли?
   - Угу. Причем, сигаретный...
   Дальше обе облачались в таком темпе, что вполне могли убежать в штанах, надетых задом наперед.
   - Наши же не курят, - шнурок на левом кроссовке затянулся мертвой петлей, поэтому бежала Ульяна наполовину босой. Хорошо, хоть догадалась включить фонарик...
   - Вот именно.
   На поляну они влетели с такой скоростью, что Света едва не упала через котелок, который сама же с вечера и не убрала на место. Ежей уже не было - наверное, стащили то, что им больше нравилось, из палаты парней доносился тихонький мелодичный храп, от Лизки звуков не исходило никаких. Именно её и кинулись проверять первой - получается, что бросили подругу одну и без защиты.
   - Спит, - Уля снова разворошила рюкзак, уже готовая скомандовать "Подъем!" и сообщить, что их поход закончился.
   - Это не показатель, - Светка шустро сунулась в мужскую палатку. - Тоже спят...
   - Одних нас с тобой черти носят, - Ульяна немного успокоилась и попыталась найти рациональное объяснение происходящему. - Ветер сейчас тянет от реки, значит, если мимо проплывал кто-то из рыбаков, вполне могли почувствовать запах дыма.
   - А ты видела, что мимо кто-то проплывал? - в Свете вера в слова подруги боролась с желанием разбудить Мишку и залезть к нему в спальник. Или вообще выгнать парня из палатки и отправить узнавать, кто это тут атмосферу портит...
   - Нет. Но если он видел нас, то не стал бы издавать звуки. Мужик себе на рыбалку выплыл, а тут голые девки купаются... - Уля уже не спеша обследовала лагерь. Ничего не пропало, более того, все лежало на тех же местах. Чтобы русский человек, набредя на лагерь спящих туристов, и ничего не взял?! В это верилось ещё меньше, чем в то, что и курили тоже ежики. Помнится, Верочка из одного замечательного фильма утверждала, что научить этой вредной привычке можно и зайца.
   - Извращенец!
   - Ну, это я так думаю... Ты спать пойдешь?
   Вроде, и решили, что опасности для жизни и здоровья особой нет, но все равно как-то страшно вот так засыпать, а вдруг рядом действительно кто-то бродит?
   - Нет, все равно не смогу.
   - Тогда принеси из палатки подвесной фонарь и спираль от комаров.
   Уля деловито разложила ингредиенты для приготовления завтрака, пока Света бегала выполнять распоряжение. А вот с костром все было не так просто, но девушки справились, хотя и исключительно благодаря спичкам длительного горения.
   - А у вас с Игорем все так же? - залив сушеные грибы и получив пакет с картошкой, Светка приступила к священнодействию чистки овощей.
   - Ну, да, - размешав в воде соль и дрожжи, Уля постепенно всыпала в получившуюся жидкость муку, не забывая потихоньку помешивать густеющую массу рукой.
   - Больные вы какие-то, - голенькая картофелина тихо булькнула, нырнув в кастрюлю с водой. - Вы уже сколько вместе тусуетесь? Года три?
   - Где-то так, - отставив тесто для лепешек, Уля села помогать подруге, подвигаясь чуть ближе к костру. Плечу было даже горячо, но потрескивание дров и чуть смолистый аромат дыма (спрашивается, где тут Лешка умудрился найти сосну?) придавали такой уют, что пересаживаться совершенно не хотелось. - Нам удобно, ничего не напрягает. Если он или я встретим кого-то, с кем захотим быть вместе, сразу все поменяем, а пока... У него есть официальная девушка, у меня - парень, все довольны и счастливы.
   - Я же говорю - б-о-л-ь-н-ы-е, - Светка протянула это слово с каким-то садистским удовольствием. - Ладно бы переспали, и не понравилось, а так...
   - Оно нам надо? - ветер резко поменял направление и заставил Улю закашляться и прикрыть глаза, стараясь защитить их от дыма и долетевших искр. - С кем переспать, всегда найдется, а такой друг, как Игорь - нет. И вообще, что ты пристала? Лучше тоньше шкурку снимай, хватит халтурить. Или пока кабачки с баклажанами порежь, я сама дочищу.
   - А с чего это мы их так баловать будем?! - не став дожидаться, пока её отрядят резать лук, Светка отложила картошку. - Вчера напугали, от ежей не защитили, какого-то извращенца и то не шуганули. Итог - не заслужили! - она взмахнула баклажаном, как дева-воительница - мечом.
   - Все равно делать нечего, а ты, если решила худеть, просто не ешь, - закончив истязать корнеплоды, Уля потыкала импровизированной кочергой в раскаленные поленья.
   - Я с понедельника начну... - стоило только представить вкус запеченных с сыром овощей, как маячащая на горизонте строгая диета окончательно утратила свою прелесть. И потом, им сегодня полдня ползать по пещерам, там не только завтрак растрясет, но и предыдущие три трапезы.
   - Ну, смотри...
   Пока девушки занимались завтраком, негромко переговариваясь и давая друг другу указания по работе у горнила, небо начало светлеть. Воздух из темно-синего стал серо-фиолетовым, начиная четче обозначать очертания предметов. Потом и вовсе стал прозрачным до такой степени, что можно было выключить фонарик.
   - Поднимай наших, все готово, сейчас позавтракаем и будем потихоньку собираться, - Уля поставила тарелку со стопкой лепешек на середину пластмассового столика, вроде тех, которые так любят дачники. - Картошка тоже готова, пока они умоются, овощи сами собой дойдут.
   - Давай, - Света принюхалась к умопомрачительным запахам. Нет, все же с диетой точно нужно чуток подождать... - Я сейчас.
   - А я пока кроссовки помою.
   Ночной забег не прошел для обуви бесследно, и если шнурки она все-таки размотала, то с налипшей грязью следовало бороться более кардинальными методами.
   Узенькую тропинку, которая вела к воде, они ночью несколько расширили, вытоптав растущие рядом кусты пижмы и лопухов. Даже выползшей чуть выше от берега молоденькой вербе не повезло. Зато теперь удобнее спускаться...
   Встрепенувшиеся при появлении Ули комары обиженно загудели, унюхав аромат репеллента, которым пропахла вся одежда, и все равно предприняли пару атак. Девушка на них внимания не обращала, разве что пару раз отмахнулась, но больше по привычке и чтобы избавиться от надоедливого звона над ухом.
   Как она и думала, туман начал подниматься от реки, постепенно окутывая близлежащие деревья и кусты, оседая на их листьях мелкими ледяными капельками, от которых почему-то пахло осенью. Да и вообще, несмотря на продолжающуюся аномальную жару, все равно уже появился какой-то тонкий, едва заметный аромат, намекающий, что лето закончилось...
   Грязь отмывалась неохотно, но все же Ульяна смогла привести свои вещи в порядок. Сверху, от их лагеря, донесся мужской голос, неразборчиво что-то пробубнивший, и сразу за этим - тонкий Светкин визг. Ну, значит, или Мишка, или Игорь решили над ней подшутить. Как именно - неизвестно, но в их фантазии сомневаться не приходилось, в воплощенных каверзах они не повторялись.
   Уже разгибаясь, Уля замерла, глядя себе под ноги.
   Примятая трава, с проглядывающими в просветах маленькими лужами, в которых так любит плодиться гнус, редкие сухие палочки оставшейся с прошлого года старики, испачканные в мазках глинистой земли... И большой отпечаток мужской обуви, глубоко вогнавший в грязь сломанный побег давно отцветшего лютика. Может, она и внимания бы на это не обратила, если бы не заметила в паре сантиметров от следа окурок.
   С одной стороны, мало ли здесь бывает народа, все же не закрытая зона. И те же рыбаки, и туристы, да и лесники здесь появляются регулярно. Но насторожило другое - когда они со Светой неслись ночью в лагерь, испуганные дымом, Ульяна пробежала в одном кроссовке. Даже если вчера вечером Игорь с Мишкой шли обратно босыми, отпечатки их лап с её узкой ступней не перепутаешь. А мужской след его перекрывал, чему было только одно объяснение - кто-то побывал на берегу после того, как они поднялись в лагерь.
  
  
  
  

Глава 2

- Не ходи туда, там тебя ждут неприятности.

- Ну, как же не ходить? Они же ждут..."

м/ф "Котенок по имени Гав", "Союзмультфильм", 1976г.

   - Все, я больше не могу, - Света сдалась, с непреклонным и, одновременно, несчастным видом усаживаясь на выпирающий из суглинистой почвы огромный кусок мела.
   - Сильно растерла? - Уля отстала от остальной группы, неторопливо поднимающейся по довольно пологому склону холма.
   - Да...
   - Вы чего отстали? - первым заметил отсутствие Игорь, который тоже остановился и, приставив ладонь козырьком, чтобы не слепило бьющее прямо в глаза солнце, повернулся к девушкам.
   Прогулку они начали с наземных построек бывшего храма, от которых мало что осталось. Великая Отечественная, а потом и нашествие не особо хранящих памятники старины потомков, сравняли с землей когда-то возвышавшиеся над обрывом реки стену и внутренние строения монастыря. Причем, от вторых разрушений было несравнимо больше, чем от первой... Теперь только россыпь некрупных серовато-коричневых камней, среди которых попадались тщательно обтесанные меловые кирпичи, напоминали, что это не просто поросший бурьяном и дикой малиной пустырь, а место, ещё сотню лет назад почитаемое за одну из святынь.
   - Иди, мы сейчас догоним! - Ульяна, в то, что Светка захочет просидеть несколько часов на замечательно со всех сторон прогреваемом пригорочке, не верила совершенно.
   - Точно помощь не нужна? - это остановился Мишка.
   Напряжение между парой утром возросло до такой степени, что они не то, что сели за противоположные концы стола, но и почти не разговаривали. Хотя втык за шпионскую вылазку по поводу ночного шебуршания ежей обе участницы получили. И даже в чем-то согласились - хорошо, что это оказались безобидные зверьки, а вдруг бы какой-нибудь придурок с закосом в маньячество? Но ведь и позвать на помощь мужскую часть отряда тоже не успели, поэтому атмосфера была бодрой, но не доброй.
   - Точно! - Света отвернулась, создавая впечатление полной сосредоточенности на любовании рекой. Вообще-то посмотреть было на что - широкое русло, чье имя воспевали ещё древние греки, поворачивало направо, заключая в своеобразную осаду небольшое городок, смотревшийся отсюда сплошным зеленым пятном. Разве что кое-где пробивались сквозь кроны верхушки крыш частных домов, радуя глаз разноцветной черепицей, да вдалеке уродовал пейзаж район панельных пяти- и девятиэтажек.
   Мишка потоптался на месте, но подходить не стал, направившись следом за уже скрывшимися в заросшем вереском овраге Лизой, Лешкой и Игорем. Хотя, учитывая скорость, с которой парень передвигался, к пещерам он дошел бы аккурат к Новому году.
   - Так и не помирились? - Уля сильно понизила голос, помогая подруге снять кроссовок и носок. Природа одарила Светку удивительной способностью как-то так ходить, что носок на правой ноге уже минут через десять после надевания перекручивался, оказываясь пяткой вверх. С чем это связано, никто так и не определил, но бороться было бессмысленно, разве что пожизненно носить колготки - в них этот эффект пропадал.
   - Куда там... Только ещё больше рассорились, - Света зашипела, когда темный хлопок отлип от растертого волдыря.
   - Ладно, не расстраивайся, ещё все утрясется. Ё-моё... Вот овца, прости Господи, почему раньше не сказала, что ногу трет?!
   На пятке алела свежей кровью ссадина с висящими лохмотушками кожицы. Чтобы натереть мозоль такого роскошного размера и красоты, пары минут явно недостаточно.
   - Да носок перекрутился, поначалу не больно было, а потом с Мишкой говорила, пока шла... - Света обреченно махнула рукой, отводя взгляд от нестерпимо сверкающего купола церквушки за главной площадью городка.
   - Ладно, он дурак по определению, но ты-то куда смотрела? - с собой Уля, конечно, взяла и пластыри (сама грешна, хватало ума пойти на обзорную трехчасовую прогулку в новеньких неразношенных туфлях), и воду, но вот прихватила ли антибактериальную присыпку - большой вопрос. - Мы же сейчас совсем рядом с лагерем, можно было сразу сходить, залепить и переобуться.
   Как оказалось, все у неё с собой, так что можно было приступать к оказанию помощи.
   - Мы уже часа три бродим, какое рядом?
   - Если пересечь эту балку, окажемся сразу за терновыми зарослями. Тут идти минут пять от силы, - Уля, не отрываясь от спасения пятки, мотнула головой в сторону низины, заполненной молодой порослью осин. Серебристые листочки умудрялись трепетать при том, что в воздухе не было ни ветерочка, даже мухи и мелкие противные мошки, лезущие в глаза, осоловело летали, не пытаясь укусить или просто посидеть на людях. - Мы сделали большой круг и вернулись туда, откуда пришли.
   Обе девушки замолчали, каждая занимаясь своим делом - Ульяна лечила, а Светка страдала.
   - Может, это со мной чего-то не так? - пока подруга старательно сначала промывала ранку, а потом обрабатывала мелким белым порошком, сильно напоминавшим муку, она искоса посмотрела вверх. Мишка уже перестал делать вид, что его интересуют пещеры, и направлялся к девушкам. - А рожу-то скорчил...
   - Лучше разбирайтесь сами, если что-то посоветую, останусь виноватой, - Ульяна заклеила мозоль пластырем, закрыв им половину пятки. - И идите обратно, болеть будет сильно, какое там удовольствие от пещер.
   - Улька, не бросай меня с ним.
   - А то что, Мишка над тобой надругается? - девушка снова сложила все вытащенное в рюкзак и закинула его себе за спину.
   - Ну, это само собой...
   - Да ну вас.
   Дождавшись, пока местный Ромео дошкандыбает-таки к своей хромой Джульетте, Уля поднялась на ноги, отряхивая с коленок налипшие сухие травинки и крошечные комочки сероватой земли.
   - Отведи её обратно, пусть лучше в теньке посидит. Или можем взять с собой, но назад будешь тащить на своем горбу.
   - Пойдем, помогу дойти до палатки, - Мишка помог завозившейся Свете встать, осторожно обнимая, чтобы она не наступила на раненую конечность.
   - Значит, нести не хочешь? - ехидства в её голосе было столько, что удивительно, как от него в радиусе пяти метров трава не осыпалась трухой.
   - Я только пятку заклеить могу, грыжу лечить не умею, - Ульяна, поймав взбешенный взгляд подруги, тихо ойкнула и начала подниматься по пригорку спиной вперед. Как у неё это получалось, непонятно, но альтернатива не устраивала совершенно, так что лучше уж рискнуть получить травму, чем быть мгновенно загрызенной. Только оказавшись на расстоянии метров в пять, девушка повернулась и чуть ли не вприпрыжку помчалась догонять остальных.
   Может, оно и к лучшему, а то захочется поссорившимся влюбленным уединения, ищи их потом по всему комплексу. А ведь там, на среднем и нижнем уровне ещё и обрушенные колодцы есть, не хватает только рухнуть в шахту.
   Глубоко вдохнув сухой горячий воздух с нотками полынной горечи и раскаленной почвы, покрытой выгоревшей травой, Уля ещё прибавила шаг, спеша догнать друзей. С них вполне станется полезть в комплекс самим, да ещё и не одевшись - а теплые кофты все с собой взяли, хотя ныли, что и в одних майках запарились.
   Бугры почти полностью покоричневели, оставаясь зелеными только там, где в углублении между двумя белыми глыбами на поверхность выходил крошечный ручей, влага из которого уже через несколько метров снова уходила под землю, но её хватало, чтобы питать несколько островков по-весеннему сочной и свежей травы.
   - А где Мишка и Светка? - Игорь, вышедший на проверку, куда запропастилась половина компании, хотел забрать Улин рюкзак, но девушка отрицательно качнула головой.
   - Она ногу сильно растерла, вернулись в лагерь.
   - Вот и хорошо, будет кому вещи сторожить.
   - А ещё на меня бочку катил, обвиняя в черствости...
   - Я просто очень хозяйственный! - парень сдул прилипшую к взмокшему лбу косую челку. - А то у этого твоего лесника взгляд такой, что он сам все сопрет и пропьет, не доверяю я ему...
   - Ути-пути какие домовиииитые... - Ульяна резко отскочила в сторону, не давая поймать себя за шиворот футболки. - Не боись, дядя Жора тут работает уже лет тридцать, и ничего из вещей, за которыми он брался присматривать, не пропадало. Мы класса с шестого сюда каждое лето приезжали, так что человек проверенный.
   - А пьет он столько же лет, сколько и работает? - Игорь примерился все-таки поймать подругу, но они уже подошли к узкой лестнице, вырубленной прямо в меловой породе, так что дурачества пришлось отложить.
   - Я такие интимные вещи не спрашивала, - Уля махнула Лешке с Лизкой, которые сидели в тени раскидистого ясеня и о чем-то переговаривались, негромко хихикая. - Тебе Леха не говорил, как он к Лизе относится?
   - Ты у нас сейчас за проводника и повариху, хоть должность свахи Светке оставь, - Игорь тоже понизил голос. - Говорил, но повторять тебе не буду.
   Они уже начали подъем, поэтому можно было не опасаться, что объекты их интереса, плетущиеся метрах в десяти ниже, подслушают.
   - Почему это? - Ульяна, шедшая первой, внимательно следила за ступеньками, стараясь наступать на те, которые наиболее уцелели. Хорошо, что недавно дождя не было, а то такой подъем стал бы намного тяжелее и опаснее. А уж о том, что они бы каждый и не по одному разу пересчитали ребрами все выбоины, и говорить не стоит - меловые склоны, намокнув, становились не хуже аттракционов в аквапарке.
   - Это мужские разговоры, ты мне тоже не все, о чем треплетесь, пересказываешь, - он поддержал немного пошатнувшуюся Ульку, которая отвлеклась на парня и неудачно скользнула ступней по стертому краю ступеньки.
   - Спасибо, - поймав равновесие, она снова оглянулась. - Хочешь, расскажу, какие прокладки лучше - "Котекс" или "Олвейс"? Мы пару дней назад с девочками это обсуждали.
   - Нет, спасибо!
   - Вот видишь, я с тобой всем готова поделиться, это ты скрытничаешь...
   Переговариваясь и ерничая, они дошли до первой площадки, на которой пару минут постояли, поджидая отставших Лешу с Лизой и переводя дыхание. А оно стало тяжелее, все-таки сотня узких ступенек со скошенными от времени кромками это не на второй этаж главного корпуса их универа сбегать. Река отсюда не была видна, скрытая за густыми зарослями мощных ив и кленов, но прохладный запах воды долетал с почти незаметным сквозняком, чуть освежая и придавая сил.
   - Поползли дальше? - Игорь дождался, когда подтянувшийся следом за ними Лешка, с почти висящей на нем Лизой, немного передохнет.
   - Жалко, что нет нашей худеющей, сразу бы килограммы скинула, и не надо тратиться на тренажерку, - Лизавета, приподняла уже порядком растрепавшуюся косу, подставляя под ветерок мокрую шею. - Ещё далеко?
   - Где-то треть от того, что уже прошли, - Ульяна снова полезла первой. - Вообще-то есть другая дорога, и она гораздо проще, но отсюда вид лучше...
   - Ах ты коза! - у Лизы, похоже, открылось второе дыхание, и девушка довольно бодро припустила за подругой.
   - А она, правда, есть? - Игорь, который на занятия в спортзал ходил регулярно, догнал Уляшу довольно быстро, обойдя горящую праведным гневом деву на повороте.
   - Не-а, эта единственная. Зато у неё сразу силы появились.
   - Вот это по-нашему. Давай пять, провокатор.
   Стукнувшись костяшками пальцев, они уже гораздо веселее порысили к такой близкой и желанной цели.
   Вход в комплекс затаился под нависающим козырьком пласта меловой породы, прикрывающей довольно узкий коридор от дождя, да и просто нескромных взглядов.
   - А он и дальше такой же низкий? - Лиза, будучи существом отходчивым, о решении отомстить радетельнице за их эстетическое совершенствование уже забыла.
   - Нет, метра полтора придется пробираться на четвереньках, потом можно будет идти в полный рост, - Ульяна развязала перекрученные на поясе рукава теплой кофты. - А теперь быстренько все оделись.
   - Да жарко, я лучше немного охлажусь, - Лешка успел побывать и на козырьке, и сунуться в лаз, за что удостоился недовольного взгляда главы экспедиции.
   - Конечно, охладишься. Там не выше четырнадцати градусов, даже когда на улице хорошо за тридцать. Давно воспалением легких не болел?
   Застегнув флиску и проследив, чтобы остальные последовали её примеру, Уля вытащила карту и фонарик.
   - От меня далеко не отходить, если потеряетесь, смотрите на схему коридоров, там все довольно просто. Кричать бесполезно - внутри почти нет эха, но создается впечатление, что звук идет сразу со всех сторон. Не дурачиться, матерные надписи на стенах не писать... Вроде, все. Инструкция ясна?
   Троица последователей кивнула с завораживающей синхронностью.
   - Хоть фотографировать-то можно? - Игорь уже возился с настройками своей "зеркалки".
   - На здоровье, главное, не пытайся отковырять кусок стены на память, - Уля уже опустилась на четвереньки и бодро проползла в нору. - Чего застыли, смелее, меня тут пока никто не съел.
   Голос девушки звучал глухо и как-то далеко, словно она мгновенно телепортировалась на пару десятков метров.
   Скат коридора уходил почти под сорок пять градусов, придавая спуску дополнительное ускорение. Уля не обманула - уже совсем скоро потолок коридора поднялся до уровня полутора метров, а потом и вовсе перешел в подземную комнату, высоту которой определить оказалось сложно, но дотянуться до арочного перекрытия, не получилось бы, даже встань кто-то из них на плечи другому.
   - Ничего себе... - Лиза задрала голову, пытаясь рассмотреть резьбу по мелу. - Что это такое?
   - Раньше здесь был подземный храм. Это монашество попало под горячую руку новой власти ещё в восемнадцатом, а к двадцатому пришло в запустение. Тут оставалось несколько отшельников, их считали блаженными, потому не трогали. Пару зим они прожили, а потом... За комплексом совсем перестали ухаживать, вот и результат. Дышите медленно и глубоко, сейчас должна закружиться голова.
   - Уже. А почему? - Игорь откинулся назад, ставя ладони на испещренную гениальными "Здесь был Вася" стену. Помимо Васи тут были и Ваня, и Петя, и вообще носители самых разнообразных имен и фамилий. И каждый счел своим долгом задокументировать сие знаменательное событие.
   - Тут совсем другой воздух, более разреженный, - Уля привалилась спиной к такому же свидетельству наскальной живописи. - Через несколько минут, когда организм привыкнет к пониженному содержанию кислорода, все пройдет.
   - А как тут с вентиляцией? - Лиза, несмотря на легкую дурноту, вовсю щелкала вспышкой фотоаппарата, снимая темный потолок, сводчатые проемы ведущего в темноту коридора и углубление в нише. Судя по величине и расположению, именно тут был алтарь. У одном углу грунт начал проседать, и кто-то поставил колонну из крошащихся от времени и интенсивности использования кирпичей. Выглядели они здесь настолько же чужеродно, как балетная пачка на пожарнике.
   - На карте есть три смотровых окна, они и создают движение потоков воздуха. Кстати, каждому из вас я утром положила в сумки по свече и спички. Если все-таки заблудитесь, зажигайте и следуйте за сквозняками.
   - Тут же сплошные коридоры, значит, сквозняки будут везде, - Лешка проверил, не забыла ли Уля и его в подобной малости. Нет, все оказалось, как она и говорила - толстенькая белая свеча, оставляющая на пальцах жирноватый след парафина, и новый коробок спичек.
   - Их не будет на нижнем ярусе - там смотровое окно завалено, и в глухих ответвлениях. Таких немного, но они есть, смотрите, там, где написано "Трапезная". И дальше, по коридору вниз есть несколько тупиковых ответвлений для усыпальниц.
   - Там до сих пор кто-то похоронен? - Игорь, который первым полностью оклемался, прицепил фонарик к поясу, чтобы освободить руки.
   - Нет, конечно, там остались только пустые углубления под саркофаги, - Ульяна тоже пробно тряхнула головой, которая уже не ответила тягучей дурнотой с черными мушками перед глазами. - Все готовы? Тогда пойдем.
   - Ты же, наверное, знаешь много историй про эти места? Рассказывай, - Лиза просочилась к подруге, хотя идти вдвоем в узком коридоре было не очень комфортно.
   - Много, но пока лучше по сторонам смотри, - Уля вывернулась из-под её руки и нырнула куда-то вправо.
   Здесь было не то, чтобы совсем холодно, но по сравнению с жарой на улице, немного зябко. Да и пахло как-то странно. Не неприятно, без затхлости и подвальной душности, никаких ароматов спертости, но очень непривычно. Совершенно гладкие стены, покрытые все теми же надписями и гарью от свечей и факелов, отливали черновато-серым бархатом. Даже на ощупь похоже, разве что ткань не оставляет таких следов на ладонях. Если в храме о высоте потолков оставалось только догадываться, то здесь вполне можно было коснуться, вытянув руки вверх и подпрыгнув. И хотя ощущения замкнутого пространства тут не было, но сам факт того, что над головой несколько метров и тонны породы, настораживал, заставляя чувствовать себя немного неуютно.
   Все те же полукруглые своды и углубления в стенах.
   - Здесь когда-то стояли иконы, - Уля перестала строить из себя призрака заброшенного замка и показалась из неприметной ниши в нескольких метрах впереди.
   - Их забрали, когда покидали монастырь? - вспышка фотоаппарата на несколько секунд ярким пятном осветила лицо Игоря и снова полутьма, разбавленная тускловатым светом фонариков.
   - Может, забрали, а может, и разграбили. Времена были... Лихие.
   - Скорее всего, они остались у местных жителей, - Лешка, сын учительницы истории, осторожно тронул витиеватую вязь, с потрясающим мастерством вырезанную прямо в меловой породе. Такими же элементами были украшены ещё несколько дверных проемов. - Тогда же было, фактически, две Церкви - легитимная, признанная советской властью, и, так называемая, катакомбная... Это высшие церковники решали глобальные вопросы, вроде - кто из них главный, а народ к научному атеизму пришел только через несколько десятилетий. Сельской старушке все равно, соответствует возраст Земли библейским источникам или нет. Она будет по ночам молиться, чтобы сыновья и внуки вернулись с Гражданской...
   Когда он замолчал, никто не решился ничего добавить.
   Да, им сейчас весело и интересно, но, наверное, эти стены видели и совсем другое. И под темными пятнами гари и свидетельствами неуважения потомкам к памятникам старины, вполне возможно, есть следы крови и пороха.
   За почти пятьсот лет с начала строительства, тут многое произошло. Хорошее и страшное. Монастырь знал радости и такое, что в голове не укладывается.
   Неровный пол, сглаженный шаркающими шагами древних седобородых старцев и бодрым бегом послушников, которые временами забывали о степенности и неторопливости, спеша исполнить указания настоятеля... И грохот солдатских сапог, хозяева которых беспардонно вошли в обитель, как к себе домой. Хотя, нет, дома они себя точно так вести не стали бы. Пересчет серебряной утвари, идущей на нужды молодой республики.
   Попытка обрушить храм, в котором несколько минут назад была Уля с друзьями.
   Тогда, после того, как заложенная взрывчатка сработала не так, как хотелось, новоявленные безбожники ушли, забрав трупы соратников, которых завалило обломками, казалось бы, самой крепкой из стен. И тайком, чтобы не увидели остальные, крестились и клялись, что больше никогда сюда не вернуться.
   А пещеры остались почти в том же виде.
   Только вот то, что неспособны оказались разрушить люди, с успехом сделало время - без должного ухода бывший монастырь ветшал и хирел, постепенно приходя в полное запустение.
   - Почему его не восстановили? - Игорь первым нарушил невеселую тишину. - Ведь тут неподалеку есть действующий пещерный комплекс.
   - Этот слишком сильно разрушен, проходима только половина коридоров. Да и грунтовые воды подмыли один из нижних уровней, вызвав обвал. И в соседнем монастыре все наземные постройки сохранились, если не полностью, то почти. А тут ничего не осталось, даже сараи и те развалились.
   - Как всегда - вопрос денег... - Лиза грустно хмыкнула, глядя на выкрашенные в красный цвет розетки орнамента на стенах. Несмотря на почти вековую давность, краситель был настолько ярким, что смотрелся странно среди этой тишины и пустоты.
   - Ладно, хватит о печальном, - заметив, как друзья перестали улыбаться, Уля дернула за рукав Игоря, стоящего ближе всего. - Пойдемте, покажу вам кое-что.
   Кое-чем оказался идущий вниз коридор, до конца которого свет фонарика не добивал.
   - И что тут интересного? - Лиза прищурилась, глядя на темную стену. Показалось, что ли?
   - Тронь рукой, - Ульяна встала чуть в стороне, наблюдая за настороженной подругой, которая все-таки потянулась и коснулась откоса бывшего дверного проема.
   Темная масса, покрывающая все поверхности, пошла странной рябью, всколыхнулась...
   - Блин! - Лизка шарахнулась назад, едва не сбив с ног как раз подошедшего Лешку. - Это что за хрень?!
   - Это не хрень, а мотыльки, - Уля подставила ладонь, и упитанное насекомое поползло по руке, ощупывая кожу усиками и нервно трепеща крыльями. - Я не знаю, как они называются, но живут только в этом коридоре. Если вынести их наружу, сразу погибают.
   - А что они едят? - Лиза подозрительно покосилась на насекомое, которое ничуть не смущалось направленных на него лучей фонариков и бодро бегало по Ульяниным пальцам.
   - Я в детстве читал книгу про плотоядных бабочек. Они сначала выделяли какую-то кислоту, а потом слизывали полупереваренное мясо... Тут никто не пропадал?
   Хотя Уля и знала, что ничего подобного не было, да и вообще возможно, скорее, в научной фантастике, но не смогла сдержать дрожь отвращения и тут же стряхнула мотылька на пол.
   - Нашел же, что вспомнить, - ещё и ладонь о джинсы вытерла. На всякий случай.
   - Это тебе за облом с волчьим воем, - Игорь хохотнул и поспешил отступить подальше, пока раздосадованная собственной недогадливостью Ульяна не увеличила общее количество фонарей, собственноручно поставив ему бланш под глазом. - Я пошел дальше один, карта, фонарик и свечка есть, так что не заблужусь!
   Последние слова донеслись одновременно и из одного ответвления коридора, и из другого, подтверждая утверждение, что кричать "Ау!" тут бессмысленно.
   - Вот ведь шило в заднице... Будете гулять вдвоем, или вместе пойдем следить, чтобы Игорь не потерялся?
   -А ты сама не заблудишься? - Лешка поправил свой фонарик, чтобы не светить в глаза притихшей Лизе, которая снова заворожено смотрела на мотыльков.
   - Нет. Гарантирую.
   - Я обратный путь запомнил, будем или в районе храма, или на площадке у входа в пещеру. Так что иди за ним, а мы пока побудем тут.
   Куда он мог деться, Ульяна примерно представляла, но теория вероятности могла спасовать перед таким феноменом, как Игорь. Он умудрялся найти такие приключения, которые невозможно найти в принципе. Если кто-то пролез туда, куда не просочится даже воздух, и в этом месте благополучно застрял, у девушки даже не возникнет сомнений в личности страдальца - это может быть только Лебедев.
   Наверное, именно поэтому они так и остались хорошими друзьями, потому как, перейди они на новый уровень отношений, Уля бы его просто удавила. То, что прощаешь другу, безумно раздражает в любовнике. Парадоксально, но факт. Зато лучшего приятеля, чем Игорь, трудно представить - веселый, активный (иногда даже чересчур), он напоминал щенка немецкой овчарки. Такой же длинноногий, крупнолапый, с добрыми карими глазами и бьющей фонтаном энергией. Неорганизованный, безалаберный, поступающий вопреки здравому смыслу и логике, чего Уля не понимала совершенно. Двадцать два года парню, пора бы уже поумнеть, а тут ни в одном глазу...
   Пока мысленно перебирала, как бы успеть, пока он не нашел тот самый колодец, который уже добрый десяток лет ищут местные археологи, девушка прошла пару тоннелей и спустилась на средний уровень, где было ещё тише, темнее и холоднее. Если присмотреться, то при дыхании с губ срывается хоть и полупрозрачное, но различимое облачко пара.
   Стены тут были не так густо исписаны приветами из Нижнего Тагила (каким ветром сюда занесло жителей этого славного города, и вовсе вопрос), и кое-где просматривается роспись тех времен, когда здесь раздавались не скабрезные шутки и дурацкое гыкание, а молитвы и псалмы.
   - Куда же тебя понесло? - Уля задала этот вопрос вслух, стоя на распутье, как былинный витязь. Налево пойдешь, на нижний уровень попадешь. Направо - к смотровому окну...
   Ладно, спуститься на самое дно местных катакомб ещё успеет, стоит немного погреться, а то даже в теплой кофте было уже несколько некомфортно.
   Тоннель быстро сузился, а потом ещё и сплющился, зато сразу стало ясно, что Игоря тут не будет - в маленький лаз Ульяна протиснулась, только предельно ужавшись.
   После пещерной темноты и без того яркое солнце казалось вообще нестерпимым, а вот жара приятно порадовала.
   Узкая смотровая площадка выходила прямо на берег реки, чьи волны отражали и солнышко, и облака, и даже застывшую в медитации над удочкой фигуру в лодке.
   Вот только добираться туда метров тридцать, причем, по вертикали - вода блестела далеко внизу, даже прибрежные заросли сразу стали казаться какими-то игрушечными. Три метра в длину и пару - в ширину, вот и весь природный балкончик, перил на котором, естественно, не предусмотрено.
   Уля осторожно вытянула шею, не решаясь приблизиться к самой кромке - хоть была здесь не один раз, но страх высоты перебороть не смогла. Хотя, при первом спуске в пещеры она тут вообще к обрыву не приблизилась, прильнув всем телом к породе, где и просидела, не открывая глаз.
   Полюбовавшись противоположным берегом и довольно большим, голов на сто, стадом коров, пасущимся на заливном лугу, девушка уже хотела возвращаться, когда заметила слепящий отблеск в самых зарослях молодой ивы. Прищурившись и присмотревшись, Ульяна поняла, что это машина. Но кому могло понадобиться бросать автомобиль в таком месте? Да, тут намного безопаснее, чем в любом городском районе - многие жители запирают свои дома чисто условно, на крючок, который тут на украинский манер называют "ключка", но все же...
   Про оставленные на берегу следы она рассказала дяде Жоре. Говорить своим не стала - если окажется, что это, действительно, рыбак-вуайерист, их со Светкой сначала бы на смех подняли, а потом ещё пару месяцев изводили приколами и нотациями.
   Смотритель девичьи страхи немного развеял, сказав, что ранним утром, как раз в то время, когда она и нашла свежие следы, у них тут проплывала группа байдарочников. Скорее всего, заприметив мостки, кто-то из ребят сошел на берег по нужде, вот и натоптал. Так что пусть они не боятся, за вещами дядя Жора присмотрит, а если захотят ещё раз пойти купаться голышом, пусть тоже зовут, интересно же. Тут он подмигнул, улыбнулся отливающей самоварным золотом улыбкой и немного нетвердой походкой пошел к специально для него устроенному навесу возле палаток, куда Уля на время их отсутствия определила сторожа.
   Наверное, машину оставили тоже отдыхающие, местным проще переплыть на лодке (она имелась если не в каждом дворе, то через один - точно), чем делать пятнадцатикилометровый крюк до ближайшего моста.
   Немного согревшись, Уля снова нырнула в тоннельную темноту и тишину, которая, на контрасте с улицей, казалась ещё гуще и непрогляднее. Да ещё и эта история про бабочек... Девушка передернулась от омерзения. Ведь специально пугал, Стивен Кинг хренов. Помимо высоты Ульяна боялась только пауков, но ведь мотыльки от них тоже недалеко ушли, а эти шевелящиеся усики... Фу!
   Пару раз свернув, девушка от неожиданности взвизгнула, когда столкнулась с кем-то, вынырнувшим из-за угла. Судя по вскрику Игоря, это не было спланированной акцией, так что бить его сразу она не стала.
   - Где тебя носит? Я уже минут пятнадцать ищу, - парень шустренько сцапал её за руку и повел за собой.
   - Выходила погреться. Ты почему один ушел? Ведь просила же не разделяться! - испуг уже прошел, да и облегчение от того, что друг жив и, насколько она видела, даже здоров, забило недовольство.
   - Я тут кое-что нашел, хочу тебе показать, - он понизил голос и подступил ещё ближе, почти вжав Улю в стену. - Ты знаешь, что тут кто-то есть?
   - Давай, расскажи про таинственные белые свечения и потусторонние голоса, - смешок получился немного неубедительным. Место для страшилок, конечно, подходящее, но она слишком хорошо знала Игоря, чтобы купиться на такую дешевую уловку.
   - Уль, я сейчас серьезно. Тут кто-то живет, - он выключил свой фонарик и почти прижался губами к её уху. - Лестница, которая за поворотом, куда она ведет?
   - На нижний уровень, - девушка мысленно представила карту подземелья. - Потом поворот к нижней усыпальнице, а рядом - "холодильник".
   - Что рядом?
   - Там тупиковый тоннель, для чего его строили - не знаю, но называют так, потому что круглый год температура держится на уровне трех-четырех градусов.
   Вольно или нет, но Уля теперь и сама чутко прислушивалась к тому, что окружает. А ну как не соврал, и на них сейчас выскочит какое-то подземное чудище?!
   - Вот в усыпальнице точно кто-то есть - там лежат какие-то тюки и вещи.
   - Может, какой-то бомж поселился? - версия, конечно, дохлая, но кто знает...
   - Я тоже хочу так бомжевать, чтобы были деньги на "Данхилл"...
   - Что это такое? - Ульяна потянула его в сторону выхода. Кем бы ни был новый жилец этого места, сталкиваться она с ним не хотела.
   - Сигареты. И весьма недешевые. Неужели тебе совсем неинтересно? - он притормозил, останавливая девушку. - Вдруг там "черные копатели" какой-нибудь клад ищут?
   - И прямо сходу предложат с нами поделиться. Ударом киркой в лоб. Если начнешь выеживаться, расскажу твоему семейству правду, они тебя в момент сожрут.
   Угроза оказалась действенной, потому, хоть и с явным недовольством и тоской на лице, но Игорь поплелся за девушкой, всего пару раз оглянувшись на оставшееся за их спинами приключение.
   - Откуда ты знаешь про сигареты? Ты же не куришь.
   - Такие курит мой брат.
   - Аааааа... Великий и ужасный, - Уля прислушалась. Где-то неподалеку разговаривали два человека, слов не разобрать, но точно Лешка с Лизой. - Нашим только ничего не говори, а то хватит ума полезть вместе. Мы же сегодня вечером уезжаем?
   - Да сегодня, сегодня... Но ведь интересно же!
   Ульяна продемонстрировала кулак, и интерес пришлось припрятать. От греха, а то у неё рука хоть и небольшая, но тяжелая...
   Как и было обещано, Лешка выпасал Лизу в храме, даже пошел на такую жертву, что посадил девушку себе на шею, чтобы она могла вблизи сфотографировать особо понравившиеся элементы.
   - Квинтэссенция семейной жизни, - Игорь всё ещё пребывал в недовольстве, что ему не дали сунуться, куда не надо, потому не смог смолчать.
   - Лучше пусть девушка на шее, чем мужик под каблуком, - Уля щелкнула кнопочкой выключения фонарика. - Все, нагулялись? Тогда идемте обратно, нам ещё собираться...
   В лагере была тишина и благодать, только из мужской палатки доносилось подозрительное шуршание и приглушенный смех. Дяди Жоры поблизости не наблюдалось - наверное, уже ушел по своим делам, поэтому Игорь отправился искать бодрого старца, чтобы тот отвез его на лодке в город. Машина Лебедева была припаркована под старой липой во дворе Ульянкиного двора, и пока её перегонят сюда, остальные должны были свернуть лагерь.
   - Народ, подъем, выходим на субботник, - Лиза профилактически тряхнула полог палатки, под которой уединились влюбленные. - У нас тут работы непочатый край, так что выползаем.
   - Я тебе это припомню, - встрепанная Светка, которая удивительно быстро для болезной выползла на свежий воздух, дернула подругу за кончик косы и сделала страшные глаза.
   - Опять замочишь белье в тазу, а потом задвинешь его под кровать, ближе к батарее, и забудешь на четыре дня? - увернуться Лизка успела, так что шлепок по заднице не нашел своего адресата.
   Тот случай с отчаянно благоухающей простыней, чьи миазмы едва не стали причиной линчевания незадачливой прачки, был черным пятном на репутации обитательниц триста двадцать шестой комнаты. Потому что подозрительный аромат, расползшийся и по коридору (сами девушки на выходные разъехались по родственникам) стал последним китайским предупреждением, и за следующий подобный демарш всех троих пообещали выселить из общаги.
   - Зараза... - поскольку следом за возлюбленной из-под тента выполз и Мишка, возмущаться громко Света не стала, но взгляд стал совсем уж говорящим.
   - Что тут у вас? - парень одернул футболку, вполглаза наблюдая, как Лешка собирает мангал, а Ульяна тщательно проверяет полянку в поисках брошенных фантиков и прочего недопустимого мусора.
   - Составляем график уборки комнаты на следующий месяц.
   - Хозяюшка моя, - Миша чмокнул Светку в лоб и пошел оказывать посильную помощь брату, уже приступившему к демонтажу женской палатки.
   - О, как... - Лиза тихо прыснула от смеха, но под локоть поморщившуюся жертву растертой мозоли взяла. - У него хоть стиралка автоматическая?
   - Да.
   - Тогда все нормально, не опозоришься.
   Со стороны это могло выглядеть глумлением и попыткой поссориться, но девочки за прошедшие четыре года слишком хорошо узнали друг друга и сдружились, так что такие мелкие обиды и подколки стали чем-то вроде ритуала. Но стоило какому-то "чужаку" попытаться пошутить в том же ключе, как на него тут же налетали три фурии, готовые кого угодно заклевать за нанесенную подруге обиду.
   Поэтому никаких санкций Светка не предприняла, только щелкнула подругу по носу и похромала собирать вещи.
  
  
  
  
  

Глава 3

"Все, что нажито непосильным трудом...

Три магнитофона, три кинокамеры заграничные,

три портсигара отечественных,

куртка замшевая... Три. Куртки..."

к/ф "Иван Васильевич меняет

профессию", "Мосфильм", 1973г.

  
  
  
  
   - Да нет у меня вашего стола! - завхоз попытался закрыть дверь, но против троих девушек, пришедших требовать незаконно экспроприированное, был банально слабее.
   - А где он тогда?! - Светка, которой сегодня пришлось пару часов выслушивать напутствие папы, не желавшего отпускать невинное дитя в обитель разврата, дернула на себя ручку так, что полотно из МДФ тихо треснуло. Хоть было оно и не из тех, которые протыкаются пальцем, но желание вернуть собственность, вкупе с плохим настроением просительниц, могло и не пережить.
   - Откуда же я знаю? - невысокий щуплый мужичок, поняв, что отсидеться в подсобке не получится, осторожно вытеснил девушек в коридор. - Походите по комнатам, может, увидите...
   - Егор Дмитриевич, - Ульяна временно отодвинула Светку, рвущуюся в бой. - А как он вообще мог исчезнуть из нашей комнаты? Когда мы уезжали, вы все приняли по описи, так?
   - Ну...
   - Дверь мы заперли, все остальное на месте, а стол испарился. И как вы можете объяснить такие чудеса?
   В воздухе потянуло ароматом жареной картошки - извечной пищевой классики общаги - и каким-то вонючим дезсредством, насмерть въевшимся в Лизкину футболку.
   Весь сегодняшний день они провели в борьбе за чистоту, поджидая временно отсутствующего завхоза, которого просто жаждали увидеть, чтобы задать так тревожащий их вопрос.
   - В конце июля тут был ремонт, батареи и окна красили, потолки белили, - Егор Дмитриевич подвинулся чуть ближе к Уле, как к самой спокойной и вменяемой из троицы. - Тогда вашу комнату и открывали.
   - Да мы сами перед отъездом все покрасили, включая ваши заср... грязные потолки! - Света высунулась из-за плеча подруги. - Вы же ещё ругались, что мы краской вам весь этаж провоняли.
   - Да не знаю я! - скорбь во взоре завхоза была такой, что девушки, в конце концов, отстали от мужика, замученного жизнью и несколькими сотнями заселяющихся девушек, решив взять все в свои руки.
   Стол нашелся этажом выше, и пока Лиза доказывала, что он из их комнаты (жирная надпись белой эмалью "326" на ножке этому весьма способствовала), одна из обитательниц свежеобезстоленного помещения убежала искать завхоза, чтобы тот приструнил беспредельщиц...
   - Ой, какой же дурдом... - Светка сидела за возвращенной собственностью, навалившись грудью на столешницу и наблюдая за тем, как Лиза с Улей ползают на коленях по комнате, заканчивая протирать плинтуса. Витающий в помещении аромат хлорки заставлял их морщиться и тереть покрасневшие носы, но если сюда заходили с целью "ремонта" (его признаков девушки там и не обнаружили), то кто знает, кто ещё тут жил и что делал?
   - Хватит причитать, лучше иди ужин готовь, - Ульяна, наконец, домыла полы и с трудом разогнулась, поморщившись от боли в натруженной спине.
   - А чего это сразу я?!
   - Ну, хочешь, я приготовлю? - Лиза уже занялась расфасовкой по местам пакетов с крупами, банок клубничного варенья и прочими кулинарными запасами.
   - Нет уж... - Света нехотя встала. - У нас занятия послезавтра начинаются, не хочу в первый же день быть зеленой и не вылезать из туалета.
   - Злыдня, - девушка замахнулась в её сторону трехлитровой банкой с огурцами, но пожалела вкусность и осторожненько поставила на нижнюю полку шкафа. - Расписания ещё нет?
   - Его ещё неделю не будет. Такое впечатление, что не на пятый курс перешла, а первогодка, - Ульяна, заметив какой-то непорядок под кроватью, тут же туда сунулась - все равно половая тяпка в руках. - Когда это наша учебная часть к началу семестра сразу и расписание выдавала...
   Устранив липкое пятно, явно от сладкого, и опасливо тряхнув ветошью в сторону махонького паучка, тут же метнувшего за батарею, она уже хотела вылезать, когда тихо заиграл саундтрек из сериала "За гранью".
   - Улька, у тебя телефон звонит. Ефремова! Выползай из-под матраса, вас желают слышать, - нашедшая, наконец, на самом дне сумки сковородку Светка, пробегая мимо, осторожно пнула подругу по торчащей ступне.
   - Как же вы меня достали... Лиз, глянь, кто там. Он в наружном кармане сумки.
   - Сейчас. Это Игорь. Ответить?
   - Угу.
   Пока Уля пыталась принять более приличную с точки зрения общественной морали позу, Лизавета успела нажать зеленую кнопочку.
   - Привет. Нет, это не она, это я. Я, которая Лиза. Ага. Не, не занята, под кроватью лежит. Ну, куда доползла, там и прилегла.
   - Дай сюда! - хихикая, Ульяна отобрала мобильник. - Привет, Игорюш. Чего хотел?
   - Привет. Что ты делала под кроватью?
   - Полы мыла, - девушка опустила глаза. Нужно будет сделать педикюр, а то негоже в первый день занятий позориться чуток облупившимся лаком на ногтях...
   - Лежа? Собой, что ли? - в трубке, помимо голоса парня раздалось гудение автомобильного клаксона.
   - Долго объяснять. Так чего звонишь?
   - Да я уже и забыл... А! Меня не будет дня четыре, образовался срочный заказ, нужно сайт для ювелирного магазина сделать, так ты меня не отмечай, ладно?
   - Не факт, что я и в этом году буду старостой, но если переназначат, предупрежу преподов. А зачем ты уезжаешь, всегда же по сети работал...
   - Надо, Ульяна Батьковна, надо.
   - Ладно, только совсем не пропадай, чтобы я не волновалась, где тебя черти носят, - сунувшейся в дверную щель Светке, которая губами проартикулировала: "Куда дели помидоры?", девушка показала на один из не разобранных кульков.
   - Ага, и лекции понятнее пиши, мне потом их у тебя перекатывать. Ну, все, не скучай без меня.
   - Да и не успею, - это Уля пробормотала уже в коротко пипикающий телефон.
   - Чего он хотел? - Лизка закончила расставлять банки и взялась за пакеты с овощами.
   - Пропадет на несколько дней, просил не отмечать.
   - Удобно быть парнем старосты группы... А куда он уезжает-то?
   - Кто ж его знает. Объявится - спросим, - Ульяна помогла подруге задвинуть за холодильник тяжелый мешок с картошкой. - Говорит, что срочная работа.
   - Все-таки я его не понимаю, - Лизка вытряхнула ярко-красные болгарские перцы в пластиковый контейнер. - С такими родителями, и за копейки горбатиться веб-дизайнером...
   - Родители сами по себе, а он сам по себе. Давай пока отнесем остальное на балкон, а разберем завтра, а то уже сил никаких нет.
   Почти пинками вытурив сумки с вещами, которые ещё только предстояло разложить по местам, они упали на свои постели. Обе кровати ответили недовольным скрипом панцирных сеток, которые тут же провисли едва ли не до пола.
   Ну, здравствуй, родная общага...
   - Вы есть будете? - Света вернулась в комнату, осторожно придерживая горячую сковородку.
   - А что ты приготовила? - Лизке вставать было откровенно лень, но есть хотелось.
   - Омлет с помидорами и сыром, хватит с нас сегодня и этого. Подъем, марьи-искусницы, и начинайте резать салат. Уль, а где мои вещи? Они же тут стояли... - девушка оглянулась, словно попала сюда впервые.
   Роскошные апартаменты три на три метра, правда, есть ещё балкон. Зимой от него в комнате холодно так, что страдалицы занавешивали дверь плотным одеялом, превращая и без того не особо просторную комнату в подобие юрты. В теплое же время года он был бесперебойным поставщиком жары и комаров. Замечательный балкон.
   Оклеенные темно-бежевыми обоями стены, коричневый линолеум, занавески с веселыми ромашками по нижнему краю и казенная мебель, о которой можно рассказывать долго, подробно и не всегда цензурно. Одни только стулья с вечно отваливающимися спинками чего стоят... Именно поэтому девушки заимели свой комплект отверток и прочего инструмента, за что пользовались особой любовью того же завхоза. А вот на электропроводке и освещении они решили не экономить, тем более, что нормальный свет был необходим для учебы. А если учитывать, чем подрабатывала Ульяна, то ещё и для получения денежки.
   - Светушка наша, ну, зачем тебе столько шмоток? Все равно же худеть собралась, придется новые покупать. Вот мы их и того, - Лиза заранее вооружилась ножом, собираясь отбиваться.
   - Чего "того"..?
   - Ну, на балкон и... Так что ты у нас теперь полная бесприданница, зато точно будешь знать, что Мишка тебя любит, никакого корыстного интереса, - с удовольствием вдыхая заманчивый запах свежего огурца, Лиза старалась не рассмеяться, глядя на вытягивающееся лицо подруги.
   - Вы обалдели, что ли?!
   Вихрь из резко ускорившейся девушки перемесился на балкон.
   - Да успокойся, просто сумки вынесли, чтобы ночью через них не споткнуться, - Уля присоединилась к строганию греческого салата. От которого у их произведения искусства было только название.
   - Фу, напугали, - сковородка с грохотом приземлилась на стол. - Мало мне моего приколиста, ещё и вы...
   - Мы тебя в тонусе держим.
   - Я и так постоянно в нем. Тут бы расслабиться, да на теплое море, да в руки опытного массажиста...
   - Да на какие шиши? - подсказала Уля, доставая тарелки.
   - Фу на тебя, Ефремова. Ты грубая материалистка! Но вопрос актуальный, это да.
   - Ешь уже, романтичная наша. А вот завтра начнем думать, как и где будем зарабатывать...
  
   Первое сентября радует только первоклашек.
   Эту истину каждый студент знал так же четко, как и то, что вот именно с этого семестра будет все контрольные сдавать вовремя, ходить на лабы и станет активным участником семинаров. Ага, кто бы про это помнил числа десятого того же месяца...
   В коридорах было не протолкнуться от народа - и это при том, что часть ещё отдыхала на морях, пользуясь попустительством деканата и бархатным сезоном. Учебную часть брали штурмом, так что Уле, которую все-таки снова назначили на почетную должность старосты, пришлось проталкиваться туда при помощи локтей и коленок.
   Получив свою порцию "комплиментов" и оттоптанные ноги, Ефремова все-таки пробралась в святая святых.
   Там сидели несколько измученных дам, обмахивающихся ладошками (кондиционеры руководство считало недопустимой роскошью и буржуйством) и тоскливо поглядывающих за открытое окошко. На улице шпарило почти июльское солнце, явно не собирающееся вести себя прилично и уменьшать свою яркость. Толпу народа под их дверью дамы воспринимали, как неизбежное зло начала учебного года, и относились к ней философски и в чем-то даже индифферентно.
   - Марь Николаевна, здравствуйте, - Уля присела на краешек стула перед неопределенного возраста женщиной, способной привести в чувственный восторг любителей, вроде Кустодиева. - У нас с расписанием проблема...
   - Добрый день, Уленька, а у кого этих проблем нет? - несмотря на духоту, пухлые белоснежные плечи, выглядывающие из ярко-малиновой кофточки, прикрывала ажурная шаль с кисточками. - Ну, не первый же год учитесь, постепенно разберемся... Или вы привыкнете, - Мария Николаевна поправила строгие очки в тонкой оправе, придававшие ей одновременно строгий и представительный вид.
   - Да я все понимаю, но у нас завтра два переезда, после второй пары и перед четвертой, - Ульяна вынула уже изрядно помятый листик с криво накорябанными буквами и положила его на стол.
   - Понимаю ваше горе, но это такая ерунда, - дама украдкой потянула сзади за низ кофточки, отрывая мокрую ткань от вспотевшей спины. - Побудете на свежем воздухе, поболтаете в маршрутках.
   - Да мы и не против, но времени на каждый отводится по сорок минут, а ехать в обоих случаях часа полтора, - будь это первый её срок на столь почетном посту, наверное, растерялась бы и не знала, что делать, но куратор не зря оставил именно Улю. Тем более, что девушке уже пару раз намекали, что такой ответственной и спокойной студентке просто прямая дорога в аспирантуру.
   - Да быть такого не может!
   - Смотрите сами, - Ефремова подвинула тот самый затисканный лист ближе к женщине. - Сначала у нас две пары в третьем корпусе, потом нужно переезжать в пятый, и уже потом - во второй.
   Дело в том, что тот, кто выбирал помещения для местного политеха, обладал странным чувством юмора.
   Главный корпус возвышался почти в центре города, являя собой помпезное сооружение в духе сталинского псевдоклассицизма. Массивные колонны и пара кариатид, держащих на своих хрупких каменных плечах портик над входом в обитель знаний, без сомнения, внушали уважение и почти благоговение. Вот только архитектор, планировавший сооружение ещё в те годы, когда высшее образование было уделом только самых умных, усидчивых и терпеливых, как-то не рассчитывал на нынешний вал желающих получить диплом именно в этом учебном заведении. С годами университет расползался по территории города, захватывая все новые помещения и участки, естественно, на самых их окраинах. Кто же отдаст лакомые кусочки в городской черте? В результате их родное общежитие и вовсе оказалось построенным за забором, огораживающим областную больницу, а путь к корпусам шел мимо вивария и морга. Мементо мори в действии.
   - Ульяна, я понимаю, но вы сами видите, какая у нас неразбериха. Не можем же мы отправить туда первокурсников, тем более, иногородних, потеряются ведь... - судя по тому, что в замурзанную записку дама и не заглянула, ситуацией она владела, и теперь осталось только смириться и терпеливо преодолевать пробки. Потому как, если соединить точки, обозначив ими пункты назначения, получится правильные равнобедренный треугольник со вписанным в него городом. О приличной окружной дороге, а уж тем более, маршрутках, по ней курсирующих, мечтало не только их поколение студентов, но несколько предыдущих. Такая вот нерадостная картина. В конце речи Марья Николаевна развела руками, показывая свое бессилие пред ликом неизбежности.
   Не то, чтобы Уля надеялась в корне поменять ситуацию, но о том, что донести до учебной части недовольство данными обстоятельствами, тоже была уверена. А то так сразу не возмутишься, придется весь оставшийся семестр мотаться по всему городу только потому, что кому-то лень подумать, нельзя ли перенести занятия в более подходящую аудиторию.
   Пока ученая дама сочувствовала и всячески намекала, что тут и терпеть всего ничего - до сессии уже рукой подать, всего-то четыре месяца, Ульяна, придерживая вибрирующий в кармане мобильник, кляла звонящего и себя. Ибо, когда идешь что-то требовать, телефон лучше отключать.
   - Хорошо, спасибо и на том, я к вам забегу в конце недели, может, что-то поменяется, - девушка встала, чувствуя, как прилипший к голым ногам потрескавшийся дерматин обивки стула неохотно расстается с её кожей. В следующий раз только брюки...
   - Конечно-конечно, - уже сейчас по выражению лица Марьи Николаевны можно было с уверенностью сказать, что ничего не измениться.
   Но ведь вода камень точит - на первом курсе им поставили занятия по физкультуре только в зале. Это при том, что преподаватель пытался заставить их там сдавать нормативы по лыжному кроссу. Ведь добилась же своего, пусть было и страшновато, и неудобно идти требовать, так что все познается в сравнении.
   Вырвавшись в коридор, который сразу показался благословенным местом по сравнению с духотой учебной части, девушка сразу полезла смотреть, кто там её хотел. Может, Игорь? Она до этого балбеса не могла дозвониться ни вчера, ни сегодня, что уже начало настораживать. Да, бывали случаи, когда он и на неделю внезапно пропадал, но тогда его и она, и его семья чуть не придушили, так что больше подобных эскапад не повторялось.
   К сожалению, это оказался не Игорь, а кто-то совсем другой, во всяком случае, номер, хоть и определился, но Ульяне был неизвестен. Правила хорошего тона требовали тут же перезвонить, а вот девичья память, благодаря которой кое-кто забыл вчера пополнить счет, настойчиво предлагала не торопиться - если она кому-то сильно нужна, найдут сами.
   Решить Ефремова не успела, потому что мобильник снова ожил, и абонент тот же самый. Наверное, кто-то из одногруппников сменил оператора. Или же постоянный клиент жаждет получить её почти профессиональную помощь...
   - Да? - Уля обогнула кучкующихся первокурсников, которых всегда безошибочно определяла по смеси восторга и предвкушения во взгляде. Чем старше курс, тем меньше там всего этого оставалось, сменяясь легким презрением к молоди и утомленностью учебным процессом.
   - Ульяна Ефремова?
   Мужской голос был ей смутно знаком, но кто это, сразу не поняла.
   - Совершенно верно. Что вы хотели? - протиснувшись через "вертушку" на выходе и нагло обогнув свежеустановленную рамку металлодетектора, за что удостоилась недовольного взгляда дежурящего рядом охранника, Уля оказалась на улице.
   - Это Андрей Лебедев. У меня есть к вам разговор.
   Вот теперь она поняла, откуда знаком этот голос. Да и вообще испытала ощущение дежа вю. Помнится, пару лет назад, он уже звонил ей, и даже слова были те же самые...
   - Здравствуйте, Андрей Иванович, - девушка передернулась, как от озноба, хотя и успела выйти на улицу, оказавшись на самом солнцепеке. - Если этот разговор касается того же вопроса, что и прошлый раз, мой ответ не изменился. Прошу прощения, мне пора.
   Не давая возможности ответить, Уля разорвала соединение, с такой силой нажав на "Отбой", что даже палец заболел.
   Козел.
   Правда, породистый, этого не отнять. Можно сказать, с клеймом. От этого и все проблемы, потому что паршивую хоть и не овцу, а козу в стадо принимать не хотели.
   Вообще-то Ульяне было на это откровенно плевать, но именно такое отношение и заставило принять довольно необычное предложение Игоря.
   Поморщившись от неприятных воспоминаний, девушка, лавируя между студентами, почти бегом спустилась по ступенькам к расположенным в тени каштанов лавочкам. Круглые шипастые шары уже потихоньку лопались, обнажая глянцевые темно-коричневые плоды, которые вот-вот начнут падать, ставя под угрозу припаркованные рядом машины.
   Чтоб этому парнокопытному несколько таких на капот приземлилось.
   Не то, чтобы старший брат Игоря вызывал в Уле совсем уж ненависть, но и до элементарного вежливого равнодушия там ещё пахать и пахать. Хотя причин она другу и не называла, но и тот тоже совсем не идиот, наверное, догадался, что кто-то между его братом и девушкой пробежал. И даже не один раз...
   Почему-то одногруппников на условном месте не оказалось, поэтому Уля завертелась, пытаясь рассмотреть, куда убрела её отара. Но в таком столпотворении увидеть что-то было довольно затруднительно. Пришлось даже пойти на вандализм, вскарабкавшись на спинку лавочки, но и так она никого не углядела. Зато снова очнулся мобильник.
   Ульяне захотелось досадливо сплюнуть, потому что это снова был Андрей Лебедев. И чего пристал, спрашивается? Решил ещё раз пройтись по тем фактам её биографии, которые не устраивают его семейство? Так ей на их недовольство глубоко начхать, пусть как-то сами справляются со своими закидонами.
   Брать трубку не хотелось совершенно, но вызывающий был очень настойчив, а отключать неразумно - скоро у мамы обеденный перерыв, и она обязательно позвонит, чтобы узнать, как у ребенка прошел первый день нового учебного года. О чем начнет думать родительница, если не сможет поговорить с дочерью сразу, можно только представить, но явно ничего хорошего в мыслях не будет.
   Поэтому пришлось все-таки ответить, несмотря на все свое нежелание.
   - Послушайте, мне неинтересны ваши предложения, и вообще...
   - Нет, это ты меня послушай. И не смей бросать трубку, когда я с тобой разговариваю. Через пять минут подойдешь к стеле перед входом в главный корпус, я уже на подъезде. Если тебя там не будет или оборвешь сейчас вызов, уже завтра вылетишь из универа без права на восстановление.
   - Эээ...
   - Все понятно?
   - Да.
   - Тогда у тебя осталось четыре минуты.
   Ульяна в полной прострации посмотрела на коротко пищащий мобильник.
   Это что вообще такое?
   Какого черта он тут такими словами бросается?!
   Хотя, как раз в том, что Лебедев может добиться её отчисления, и не сомневалась, хватит и возможностей, и пакостности натуры, но чтобы он вот так поставил это самоцелью...
   Забив на то, что группа убрела куда-то без неё, Ефремова галопом помчалась к скульптурной композиции, которая должна была ассоциироваться с тягой к знаниям. Хотя больше похоже на скрюченного от непосильных нагрузок рахитичного ребенка, погребенного под книгами.
   Кто-то даже поставил у подножья стелы цветы. Четыре гвоздики в бутылке из-под пива с маркировкой местного производителя. Сплошной символизм и жизнеутверждение.
   Уля повертела головой, пытаясь рассмотреть машину Лебедева, когда до неё дошло, что она вообще не знает, на чем он ездит. И Игорь, как назло, до сих пор недоступен. Жаловаться ему на хамство брата она, скорее всего, не стала бы, но насчет психического состояния здоровья спросить нелишне.
   Пока она вертелась, не обращая внимания на косые взгляды, бросаемые окружающими, рядом с тротуаром, в десятке метров, от неё притормозил темный внедорожник.
   - Ульяна!
   Крутанувшись так, что короткая юбка в духе японских школьниц, хотя и более целомудренной длины, поднялась на почти неприличную высоту, практически полностью обнажив длинные ноги, девушка повернулась к окликнувшему.
   - Садись, - выйти из авто он не потрудился, просто перегнувшись через пассажирское сиденье и открыв дверь. - Быстрее давай.
   Прикусив язык, чтобы не ответить ему коротко, но емко, Уля приблизилась к машине, но внутрь залезать не спешила.
   - Что вы хотели? - она подошла, потому что не собиралась повышать голос, но и вступать в непосредственный контакт не торопилась.
   - Мы хотели, чтобы вы сели в машину, - Андрей растянул губы в недоброй улыбке.
   - Скажите то, что собирались, и вам больше не придется терпеть моё общество, - девушка сжала повлажневшие ладони на ручке сумки, изо всех сил стараясь не показать, что он её пугает. Может, и не специально, но даже если не считать крайне натянутых отношений (если их общение можно так назвать), Андрей Ульяну настораживал. Хотя в его внешности не было ничего отталкивающего - в отличие от тех же манер и снобизма - Ефремовой он был неприятен. И скрывать этот факт она не особо старалась.
   - В том и дело, что придется, - похоже, до него дошло, что он изначально неправильно выбрал слова и эмоциональную окраску разговора. - Не бросай трубку, когда с тобой говорят. Особенно, если собеседник старше тебя.
   - Спасибо за заботу о моем воспитании. Это все? - Уля начала пятиться, собираясь затеряться в пестрой толпе, заполнившей университетскую площадь.
   - Нет, это пришлось к слову. Когда ты последний раз общалась с Игорем? - Лебедев, устав ждать, сам вышел и обогнул машину, встав рядом с Улей.
   - Видела тридцатого утром. А разговаривала в тот же день, но ближе к вечеру. Что-то случилось? - несмотря на инстинктивное желание отойти, увеличив расстояние между ними, девушка осталась на месте.
   - Он не говорил, может, куда-то собирается? - на её вопрос мужчина не ответил, только подступился ещё ближе, все-таки заставив её сделать шаг назад.
   - Игорь предупредил, что уедет на несколько дней и просил, чтобы я его не отмечала. Я староста группы, - зачем пояснила это, и сама не поняла.
   - Зачем? В смысле - зачем ему уезжать? - видя, что девушка настроена хоть и очень настороженно, но не враждебно, Андрей перестал давить. Может, правда, ничего не знает...
   - Он не сказал. Просто предупредил, что возникла срочная работа, и всё... Вы тоже не можете ему дозвониться? - ситуация радовала все меньше. Если с Игорем что-то не так, она даже готова стерпеть общение с его братцем-козликом, только бы это помогло.
   - Не могу. И родители тоже, но уже больше пяти дней. Кто-то может подтвердить, что вы виделись тридцатого? - Андрей щелкнул зажигалкой, прикуривая сигарету.
   - Половина общежития, он помог привезти наши вещи, - сигаретный дым Улю не тревожил, хоть сама она не курила, но к тем, кто увлекался этой вредной привычкой, относилась ровно. Хочется им заболеть раком легких, кто она такая, чтобы лишать человека его мечты?
   - Ах, да, ты же живешь в общаге... - прозвучало это, примерно, как "на помойке", и первые робкие ростки сопереживания были безжалостно растоптаны. - А почему не с ним?
   - Простите, но вас это не касается, - Уля повыше вздернула подбородок - все равно только, задрав голову, и получалось смотреть ему в глаза, и приподняла бровь. - Что-то ещё?
   - Ты не очень переживаешь, что любимый парень пропал. Это наводит на определенные размышления, - Андрей выбросил недокуренную сигарету и подошел к Ульяне вплотную. - Где мой брат?
   - Понятия не имею. Но если он, по вашим словам, уже пять дней не желал с вами общаться, проблема, по всей видимости, не во мне, - она зло прищурилась, встречая его взгляд. И ведь насколько похожи глаза у братьев, но у Игоря они добрые, а у этого... Брррр.
   Андрей ещё раз внимательно осмотрел девчонку. Боится, хотя и старается не показывать. Странно, его опасались, терпеть не могли, но чтобы вот так сходу возненавидеть, это редкость. Неужели обиделась на тот их разговор? Значит, дура, потому что ничего того, чего не было в реальности, он тогда не озвучил.
   - Почему ты ко мне так относишься?
   - Мы сейчас говорили об Игоре, или вас теперь тоже не особо заботит судьба брата? С чего вы взяли, что он вообще пропал? Может, просто разрядился телефон. Или вообще потерял мобильник.
   - С того, что вчера был день рождения нашей матери, а он не объявился и не позвонил.
   Вот теперь и Уля всерьез насторожилась. Да, у Игоря натянутые отношения с семьей, он не хотел жить так, как они требовали, но родителей уважал. И обязательно хотя бы позвонил, чтобы поздравить, про вариант "забыл" и речи идти не может.
   - Может, она пропустила звонок, или проблемы у оператора?
   - Исключено, я уже проверил - его телефон отключен со вчерашнего утра. Последний раз зарегистрирован в сети с трассы в пятидесяти километрах от города, - он потер лоб и привалился спиной к боку своей машины. - Подумай, может, он говорил, что у него неприятности или что-то в этом духе?
   - Да, вроде, ничего подобного, - Уля переступила с ноги на ногу и тоже нахмурилась, все больше убеждаясь, что дело тут нехорошее. Если уж Андрей Иванович снизошли до недостойной. Ладно, прямым текстом он ей тогда это не говорил, да и если бы смотрела со стороны, наверное, в каких-то аспектах даже молчаливо поддержала... Вот только проблема в том, что речь шла о ней самой и её отце, а смотреть тут непредвзято у Ули не получалось, как ни старайся. - Сказал, что будет делать сайт для какого-то ювелирного магазина.
   - Название говорил?
   - Нет.
   - А почему не спросила? Не боишься, что он под этим прикрытием пойдет по девкам? - он как-то странно на неё покосился.
   - Я благодарна за ваше беспокойство. Ещё вопросы есть? - Уля повела плечом, чувствуя, как по спине уже скользят капельки пота.
   - Есть. Мои ключи не подходят к его двери. Не знаешь, у кого есть дубликаты, и зачем он их вообще поменял?
   - Знаю. Пару недель назад он потерял ключи от квартиры, сразу же сменил замки, - девушка сдула прядь волос, прилипшую к влажному лбу.
   - А на первый вопрос?
   Вот на него отвечать не хотелось. Потому что ключи были у неё.
   - Зачем вам нужно к нему домой?
   - Хочу посмотреть, не пропало ли что-то из вещей. И на месте ли загранпаспорт. Тебе он мог и не сказать, если бы возникли проблемы. Так ключи есть или нет?
   Ульяна помолчала пару секунд.
   - Есть.
   - Давай, - Андрей протянул руку.
   - Знаете, если бы он хотел, чтобы у вас были дубликаты, отдал бы сам. Я сейчас ни на что не намекаю, просто констатирую факт. Поэтому, простите, но я не могу отдать их вам без его разрешения. Это неправильно по отношению к Игорю.
   То, что её замечание настроения ему не прибавило, стало понятно сразу, но почему-то Лебедев смолчал. Или дар речи от её наглости потерял?
   В этой тишине стало особо отчетливо слышно фырканье проехавшего мимо автобуса, и недовольное ворчание тучной дамы, которая все никак не могла залезть на подножку троллейбуса. Гомон молодежи, стоящей на остановке с пластиковыми стаканчиками в руках. Официально рядом можно было продавать только квас, но чтобы студент и не нашел пиво...
   - Ладно, - как признание поражения, Андрей даже приподнял руки, повернув их ладонями к Ульяне. - Твоя взяла. Садись в машину, едем к нему. Сама все откроешь и закроешь, а ещё постоишь рядом, убедившись, что я ничего не украл у собственного брата, - он отступил и открыл пассажирскую дверь.
   - Знаете, я не думаю...
   - Быстро!!!
   Как она оказалась в машине, Уля не поняла, но была уверена, что силу к ней не применяли. Значит, сработал инстинкт самосохранения. Инстинкты - они такие...
   Рядом хлопнула водительская дверь.
   - Ремень пристегни.
   Ульяна так же покорно щелкнула держателем, чем вызвала нездоровые подозрения у Андрея. Во всяком случае, поворачивая руль, он пару раз покосился на пассажирку.
   - Все нормально?
   - Конечно, - девушка отвернулась к окну, но потом все-таки добавила. - У меня через полчаса лекция.
   - Кто ходит на лекции первого сентября?
   - Я хожу.
   - Значит, прогуляешь. Ничего тебе не сделают, ты же у нас гордость и достояние всея потока.
   - Но при желании можно отчислить и меня, даже если вообще не буду пропускать... - Уля поджала губы, чтобы не сказать ещё что-то, о чем потом будет жалеть.
   - Можно, - мужчина кивнул. - Успокойся, это я тебе ускорение придавал. Хотя два года назад, когда ты меня послала по матушке, искушение было велико.
   Ефремова незаметно выдохнула, только сейчас заметив, что от волнения сильно сжала пальцы, почти воткнувшись ногтями в собственные ладони.
   - Если я правильно помню, ничего, связанного с матерью, я в отношении вас не говорила. Там, скорее, была отсылка к отцу...
   И тут же оглянулась на Лебедева, потому что звук, который он издал, мог быть только смехом.
   - Все правильно, туда ты меня и посылала. Смело. Но глупо.
   - Возможно, - Уля чуть расслабилась, немного свободнее усаживаясь в кресле. - Как вы думаете, где он может быть?
   - Не знаю. Сейчас посмотрим квартиру, может, там есть какие-то намеки, - Андрей пару раз стукнул большим пальцем по рулевому колесу. - Почему ты называешь меня на "вы" и по имени-отчеству? Я не настолько старше тебя.
   - Это от большого уважения к человеку, который занимается моим воспитанием. Подсказывает, как с теми, кто старше, по телефону разговаривать... - Уля и сама от себя этого не ожидала, но сдержаться не смогла. Достал.
   - Обнаглела, - констатация получилась какая-то слишком уж довольная, словно он радовался этому факту.
   Вот на этом моменте она решила замолчать, а то брякнет ещё что-нибудь, о чем потом станет горько сожалеть. Мало ли, что там у этого психа на уме.
   Доехали они довольно быстро, благо, жил Игорь недалеко от универа.
   - Пойдем, - Андрей открыл перед Улей дверь. - Надеюсь, от домофона ключ тоже есть?
   - Конечно.
   Двор этот был так же стар и почтенен, как древняя, наполовину трухлявая вишня, от которой шли бельевые веревки, примотанные другим концом к турнику на детской площадке. И почти так же уважаем возрастом, как две старушки, сидящие на лавочке и стерегущие сохнущие простыни и мужские тренировочные штаны с вытянутыми коленками. Судя по обилию и глубине морщин, покрывающих все видимые участки бабушек, вполне возможно, что они обе видели Ленина живым. И даже не лысым.
   Так получилось, что прямо в анклаве вековых исторических домов, защищаемых законом, как памятники архитектуры, лет семь назад, пользуясь попустительством так неожиданно и своевременно выбранного мэра, началась точечная постройка элитной недвижимости. Сколько ни протестовали жители, против глобализации, урбанизации и прочих страшных слов, которыми их так охотно пичкали в приемной городской администрации, сделать ничего не смогли. В данном случае ещё повезло, что дом имел всего семь этажей, а то вполне могли настроить и за два десятка. Именно в такой новостройке и жил Игорь, сбежав из-под слишком уж тесной родительской опеки.
   - Подождите тут, - Уля резко сменила направление движения и уже через секунду ворковала с местными мафусаилихами. Те отвечали ей милыми беззубыми улыбками и посматривали в сторону оставшегося у машины Андрея с зоркостью, достойной молодых орлиц. Брата бестолкового Игорька с шестого этажа они, конечно, узнали, но вместе с Улечкой, которая периодически появлялась в обители шума и непотребства, ни разу не видели.
   Пока девушка общалась с местными наблюдателями, Лебедев ещё раз попробовал дозвониться брату. И даже не удивился, услышав такой привычный ответ оператора. Девчонка о чем-то хихикала с бабками, то ли узнавая полезную информацию, то ли просто мотая ему нервы, сразу и не поймешь.
   Продолжалось это, правда, недолго, минут пять, после чего Ульяна вернулась к нему, резко перестав улыбаться, стоило только им встретиться взглядами.
   - Он уехал позавчера днем, сразу после новостей по Первому. Это по времени сколько? - Уля попыталась сдержать нервную дрожь, когда они оказались совсем близко, стоя в лифте. - Получается, что заехал сюда после того, как отвез нас в общежитие, и сразу куда-то исчез.
   - Понятия не имею, я не смотрю телевизор. Во сколько он тебе звонил? - Андрей стоял прямо за её плечом, поэтому то, как она поежилась, заметил.
   - Секунду, - Уля порылась в истории вызовов. - В половине седьмого.
   - Даже если допустить, что уехал он отсюда в три, где-то же он был почти четыре часа.
   От необходимости отвечать Ульяну избавил мелодичный звон, с которым лифт остановился на шестом этаже.
   - Прошу, - Андрей кивнул ей на довольно скромную дверь, в которой только опытный глаз признает крайне неприступную преграду на пути грабителей.
   Девушка медленно, путаясь в ключах, по очереди открыла все замки и немного замялась на пороге.
   - Смелее, вряд ли там нас кто-то ждет, - мужчина вошел первым, сразу включив свет в прихожей. Уле же ничего не оставалось, как пойти следом.
   Вроде, все, как всегда. Не то, чтобы она бывала у Игоря очень часто, но и ничего, вырывающегося из контекста ситуации и места, не заметила. Легкий бардак, который сопровождал её друга практически всегда и во всем, тонкий слой пыли на поверхности и не разобранные после их отдыха сумки. Две.
   - Что такое? - Андрей уже успел проверить документы. Загранпаспорт на месте, да и вообще ничего подозрительного. Если исчезло что-то из вещей, заметить сразу он не смог.
   - Здесь две сумки, а должно быть три.
   - Откуда ты знаешь? - Лебедев подошел к Уле, настороженно и хмуро рассматривающих пару объемных торб, стоящих у стены.
   - Я сама их паковала. Нет той, в которой маленькая палатка и ещё кое-что из самого необходимого.
   - Хочешь сказать, ему так понравилось, что он решил отдохнуть один на лоне природы? Брось, Игорь лучше пойдет в ночной клуб. И мог просто одну забыть в машине.
   - Если бы их было десять, то да, но разница между двумя и тремя слишком велика... Вы сказали, что его телефон последний раз регистрировали в сети на трассе. В каком направлении от города?
   - В южном.
   Ульяна резко выдохнула сквозь зубы и расстроено стукнула кулачком по стене.
   - Идиот... Кажется, я знаю, где его искать.
  
  
  
  
  

Глава 4

  
  

"Парня в горы тяни - рискни!

Не бросай одного его.

Пусть он в связке в одной с тобой -

Там поймешь, кто такой..."

В. Высоцкий, "Песня о друге"

  
   - Зачем вы туда вообще полезли?
   - Просто хотели отдохнуть, - девчонка пожала плечами, словно желание спуститься в сырое полуразрушенное подземелье было нормальным.
   Рассказ отдавал историями в духе то ли Кинга, то ли Хичкока, но был настолько несуразным и дебильным, что вполне мог оказаться правдой. Игоря вечно тянет на всякие приключения, так что спуститься одному в такой коллектор для него вполне нормально. Не наигрался в детстве, Чингачгук хренов...
   Ситуация радовала Андрея все меньше. Мало того, что младший продолжает чудить с выбрыками по поводу собственной непричастности к делам семьи, завел себе не самую подходящую подружку, так теперь ещё и вляпался в какую-то темную историю. Не дурак ведь, должен понимать, что добропорядочный человек вряд ли полезет жить в те пещеры...
   Хотя, вполне возможно, что эта Ульяна врет, вот только особых причин делать это у неё не было - как ни крути, но Игорь для неё намного ценнее живой и находящийся рядом.
   - Ладно, значит, проверим, - он ещё раз внимательно осмотрелся. Документы на месте, насчет денег ему скоро доложат, как только проверят счета брата. Может, и правда, захотелось острых ощущений. Или тайком от своей девицы с кем-то загулял, но тогда должен был позвонить вчера матери. Одни вопросы... - Как далеко от города эти развалины?
   - Около ста пятидесяти километров, - Ульяна встряхнулась и уже более уверенно посмотрела на сумки. - Я помогу вам собраться, дам карту и расскажу, как и где лучше проехать.
   - Собирай, только поедешь со мной, - значит, придется перенести пару встреч и временно перекинуть дела на отца, пока этот недоумок не найдется. Дал же Господь братца...
   - Не подумайте, что меня не тревожит происходящее, но уехать сейчас не могу, - девчонка снова вскинула голову, вздергивая подбородок.
   - Я и не думаю. И тебе не советую, поэтому лучше молча собирайся, - он приподнял брови, предлагая высказать возражения сейчас, у него как раз настроение подходящее, будет на ком сорваться. - Твое желание меня не интересует, как только найдем брата, можешь идти, куда захочешь. А сейчас делай то, что я тебе говорю.
   Но она только плотно сжала губы и как-то излишне пристально посмотрела на него, после чего недовольно фыркнула и повернулась к сумкам.
   И это все, что ли? А где истерика и попытка демонстративного ухода из квартиры?
   Так и не дождавшись её психов, Лебедев прошел на кухню и прикурил возле открытой форточки. На секунду обжегший горло дым после выдоха растаял сероватым облачком, тут же вытянутым сквозняком на улицу. Занавеска из какой-то непонятной темно-серой ткани моталась перед глазам, мешая смотреть во двор и вообще отвлекая то мыслей. Не мог, как все нормальные люди, жалюзи повесить...
   Отношения у них испортились ещё около пяти лет назад, когда Гошка взбрыкнул первый раз, наотрез отказавшись поступать в Академию правосудия. Хотя там все давно было проплачено и даже место для него уже пригрето. С матерью и отцом он больше не спорил, но как только получил аттестат, понес документы в политех. С одной стороны, может, и правильно, не все же родительским умом жить, с другой, количество скандалов от этого только увеличилось. А потом ещё эта девчонка...
   - Я все собрала, - словно почувствовав направление его мыслей, она тенью возникла на пороге кухни. - Завтра утром можно выезжать, - и обхватила себя руками, как будто замерзла.
   Андрей не стал отвечать, с удовольствием затягиваясь ароматным дымом, и так же молча рассматривал Ульяну.
   Странно, что в ней брат нашел... Высокая, вровень с Игорем, но от него самого ниже почти на голову. Острые коленки, торчащие из-под клетчатой юбки. Руки тонкие, зато хоть ни татушек, ни пирсинга на видимых местах нет. И острижена совсем коротко, затылок так и вовсе практически бритый. Фигура а-ля доска-"двадцатка", никаких тебе соблазнительных изгибов. Правда, глаза красивые, этого не отнять. В остальном же... Можно было бы предположить, что у Игоря приступ тоски по экзотике, но не на два же года!
   - Выезжаем прямо сейчас, если тебе что-то нужно, говори сразу.
   - Нет, - девочка твердо покачала головой. - Ни вы, ни я не одеты для спуска в пещеры, нет кое-чего из необходимых вещей. Пока все это соберем и приедем на место, уже стемнеет. Как хотите, но я туда ночью не сунусь.
   - В этих пещерах и так хоть глаз коли, какая тебе разница, ночью туда лезть или днем? - окурок по красивой дуге улетел через форточку, тут же захлопнутую Андреем.
   - В самих тоннелях - да, всегда темно. Но дорога к ним обрывается в полутора километрах, дальше только пешком. Если у вас есть мечта свернуть себе шею, пробираясь по лесу на ощупь, я её не разделяю, - Ульяна отзеркалила его позу, скрестив руки на груди. Или под грудью. В общем, там, где у нормальных женщин что-то интересно выделяется под блузкой. У неё же стыдливо выглядывал в декольте только аккуратный серебряный крестик на цепочке.
   - Прекрасно, значит, обойдемся тем, что есть на нас, и выезжаем прямо сейчас. Через час-полтора будем на месте, до темноты времени завались, - Андрей умолк, приготовившись случать ответ оппонентки.
   И она не разочаровала.
   - Андрей Иванович, - от такого обращения его внутренне перекривило, словно единым махом откусил половинку лимона. Тоже, блин, нашла старичка. - Вы вообще когда-нибудь спускались в пещеры?
   Отвечать он не стал, и так все понятно. К подобному виду отдыха он не тяготел, предпочитая мелкий мягкий песок либо Карибского моря, либо Индийского океана.
   - Так вот, спускаться придется на четвереньках через узкий лаз, - она покосилась на свои коленки. Он тоже мельком на них посмотрел. - Помимо того, что там темно, в тоннелях ещё и довольно холодно. Плюс ко всему, там ночуют летучие мыши, которые как раз вечером вылетают на охоту. И если вы думаете, что столкнуться с таким бэтменом на входе в пещеру приятно, то уверяю, удовольствия от того, что она с перепугу вцепиться вам коготками в голые плечи, не испытаете, - Ульяна кивнула на его футболку, оставляющую руки обнаженными. - Как и от факта, что она по той же причине, скорее всего, того... оконфузится - тоже.
   - Сразу виден богатый опыт. И что ты предлагаешь? - признавать её правоту почему-то совершенно не хотелось, но к мнению девчонки придется прислушаться, она единственная, кто точно знает, где Игорь видел что-то подозрительное.
   - Нужно взять теплую одежду, фонарики, веревки...
   - ... мыло?
   - Это исключительно по вашему желанию. Я уже говорила, что там есть заброшенный колодец, так что лучше будет сразу взять все с собой, - заболтавшись, Ульяна подошла к нему совсем близко.
   - Хорошо, значит, сейчас едем ко мне, за всем тем, что ты перечислила. Выбери то, что тебе понадобиться из одежды Игоря, нет времени заезжать в вашу общагу, - план сложился мгновенно. На то, чтобы собраться и доехать, часа два с половиной, значит, на поиски весь оставшийся день до вечера. Если, конечно, этот гаденыш не объявится раньше.
   - Исключено, - девчонка снова мотнула головой. - Заезжать придется. Во-первых, его одежда мне очень велика, а свернуть шею, запнувшись о широкую штанину, будет слишком глупо. Кроме того, карты пещер лежат у меня в комнате. Одна я пойду и без них, но с кем-то ещё - ни за что. Если вы заблудитесь, просто не найдете дорогу назад. И не нужно так презрительно улыбаться, такие случаи уже были, именно поэтому вход в комплекс находится на охраняемой территории.
   Осталось только внутренне выругаться, но признать, что в словах заумной соплюшки здравый смысл есть.
   - У тебя будет десять минут на сборы. Потом поедешь в том, в чем будешь.
   - Мне хватит и пяти минут.
   Лебедев только хмыкнул. Ага, как же, скорее всего придется ждать часа полтора, пока она уложит всю косметику и обязательно прихватит любимого плюшевого зайца.
   - Тогда поехали.
  
   "Кто меня за язык тянул?"
   Вопрос был риторическим, а оттого беззвучным. Ещё он не задался вслух, поскольку Лиза со Светкой оказались намного более ответственными студентками и в первый день занятий прилежно сидели на лекциях, а не собирались спускаться в пещеры в компании козла. Хотя, ладно, он переживает о брате... Значит, пойдет на повышение и из породистого станет заботливым козлом. На большие уступки Ефремова была морально не готова.
   Сумка со всякими нужностями осталась не разобрана, только поэтому Уля и обещала столь сжатые сроки. Аптечка, несколько комплектов батареек, те же свечи, даже пара дымовых шашек была. На кой черт она совала их с собой, девушка не помнила, но несколько дней назад рюкзаки лежали в палатках, и спускалась она налегке. Теперь же придется все тащить на себе, значит, все ненужно придется выложить.
   Бросив юбку на кровать и быстро втиснувшись в вытертые домашние джинсы, Ульяна сменила скромную белую блузку на обычную темную футболку. Толстовка, кроссовки. Пару секунд поколебавшись, сунула в рюкзак травматик.
   Будем надеяться, что по непосредственному назначению применять его не придется. Да и вообще брать с собой чревато - слишком большое искушение пристрелить своего спутника, но безопасность прежде всего.
   Еду она собирать не стала, он мужик, вот пусть и заботиться о пропитании. Она же, если что, смотается домой - благо, от того места, где начиналась лестница ко входу в комплекс до пристани дяди Жоры минут пять быстрым шагом. А потом получасовая прогулка, и уже под маминым крылом. С родительницей, которая позвонила полчаса назад, как раз, пока Уля ждала собирающегося Андрея, девушка поговорила, заверив, что все у неё прекрасно, готовится к погружению в учебу. О нынешней поездке в родные края упоминать не стала, потому что это мама. И обязательно захочет узнать, что, зачем и почему. При этом помочь ничем не сможет, только нервы себе потреплет.
   Ещё раз осмотревшись, Ульяна подхватила на удивление легкую сумку и, закрыв комнату, рысью побежала вниз. Девочкам отзвонит чуть позже, сейчас у них занятия, а преподы очень не любят, когда кто-то отвлекается на разговоры по мобильному.
   - Я готова.
   Её нынешний самый страшный кошмар стоял перед самой дверью общаги, вгоняя её обитательниц в мечты о прекрасном принце. От этого мифического персонажа у Лебедева была только хорошая машина, и то не белая, так что и тут в пролете.
   - Почти, - он посмотрел на наручные часы. - Двенадцать минут.
   Ни любви, ни терпения ей это замечание не прибавило, но Уля все равно промолчала. Оправдываться она не собиралась, да и просто вести с ним задушевные разговоры - тоже. И так все время, что будут ехать, придется себя чем-то развлекать, иначе она изъерзается от волнения.
   Мельком посмотрев на окна родного общежития, которое сейчас стало казаться таким уютным и безопасным, девушка села на пассажирское сиденье. Во-первых, именно эту дверь он перед ней открыл, а, во-вторых, на заднем при длительных переездах её немного укачивало. Не хватает только посвящать Андрея Ивановича в такие интимные подробности.
   Про себя она его называла именно так, чтобы случайно не оговориться вслух - что старшего Лебедева подобное обращение подбешивает, Уля уже заметила. Если не получается досадить врагу другими способами, значит, будет душить вежливостью. Но все это ерунда, а вот судьба Игоря её уже всерьез беспокоила. Ведь вполне мог вернуться в пещеры, зная, что пока Уля с ним, не даст сделать откровенные глупости.
   И беспокоилась больше о тех, кого он там заметил, чем о вероятности заблудиться. В конце концов, она ему техникой безопасности и ориентирами все мозги забила, и найти выход он обязан.
   - Чего притихла?
   - Просто думаю, - нарываться на конфликт Ульяна не собиралась, но и развлекать Лебедева вежливой беседой не нанималась.
   - О чем? - не то, чтобы тишина действовала на нервы, но и такая молчаливая спутница ему досталась впервые.
   - Об Игоре и всей этой ситуации, - она отвернулась, рассматривая опоры железнодорожного моста, рядом с которым они как раз проезжали.
   Соваться сейчас в город было форменным сумасшествием - пару часов в пробках точно бы потеряли, поэтому, хоть окружная дорога и славилась своими выбоинами и ухабами, но поехали по ней. Мимо как раз пролетал пассажирский состав, Уля даже успела рассмотреть пункт его назначения.
   Новороссийск.
   Наверное, стоило не жлобиться и ехать отдыхать на море. Пусть потом пришлось бы перебиваться на хлебе и воде, зато и таких проблем не возникло бы. Нет, родители не отказывались ей помогать, но Уле самой стыдно было брать у них деньги. Взрослая девица, а будет сидеть на шее у родителей... Те на такое почти обижались, но каждый по свою сторону забора - насколько она знала, мама с папой последний раз разговаривали лет пятнадцать назад, как раз, когда разводились.
   - И что надумала? Давай, поделись откровением, - скучно Андрею не было, но Ульяна для него пока оставалась не совсем понятной, вот и хотелось узнать, что же это такое.
   После их памятной встречи пару лет назад, когда она его внимательно и терпеливо выслушала, а потом очень некультурно послала, Лебедев считал её малолетней хамкой. Теперь же пришлось срочно пересматривать мнение, потому что пока она демонстрировала только спокойствие и вежливость.
   - Я думала о том, кого он видел... - Уля на секунду замолчала, формулируя мысль. - Жить там невозможно. Пока действовал монастырь, было печное отопление, сейчас же очень холодно, особенно в той части тоннелей. Я не представляю, как там можно находиться постоянно. Значит, кто бы это ни был, но он приходит только на время.
   - Что-то хранит?
   - Возможно...
   - Ты же из этого городка? - спрашивал он для проформы, потому что и так знал ответ. - Расскажи, как у вас там с нелегальными развлечениями.
   - Глухо. В том смысле, что особых и нет. Я поняла, на что вы намекаете, но... Смотрите, если бы пещеры использовали, например, как перевалочный пункт для транспортировки тех же наркотиков, это бы заметили. Смотритель, егеря, да те же монахи из соседнего комплекса.
   - А если они в доле?
   - Монахи?
   - Главное, знать, сколько предложить, а мирское никому не чуждо, - Андрей невозмутимо пожал плечами, включая поворотник. Обгоняемая фура не стала спорить и вежливо прижалась к обочине.
   - У вас очень занимательная личная философия, но, если следовать ей же, проще всех уничтожить, - Уля повернулась к нему. - Смотрите, там только работников-мирян человек десять. Прибавьте около сорока монахов. Не многовато ли желающих?
   - У вас углубленный курс экономики уже был?
   - Был. И о том, что многократную прибыль приносит только противозаконный бизнес, я знаю. Торговля оружием, наркотиками, людьми. Ну, и ещё по мелочи. Только тут получается порочный круг - чем больше людей вовлечено в дело, тем больше прибыли нужно тратить, чтобы организацию никто не спалил. А чем больше суеты, тем больше внимания. Соответственно, нужно принимать в единомышленники ещё кого-то. И, в конце концов, получится, что выгоднее всех перебить и делать все самому.
   - Аргумент, - он невольно улыбнулся. Девчонка, конечно, увлеклась, но, а принципе, права. - Что ещё скажешь?
   - Что устраивать там ставку наркокартеля невыгодно. В пещерах хоть и сухо, но дорога в них... Сами увидите. И сразу же обратили бы внимание на снующих туда-сюда с тюками личностей.
   - Когда наркотики в тюке, это уже промышленные масштабы. А если для местного потребителя?
   - А местный потребитель вполне успешно вырастит коноплю у себя на огороде, - Уля покосилась на часы. Минут через двадцать можно будет позвонить девочкам, а то они будут беспокоиться.
   - У вас там вообще нет представителей госнаркоконтроля?
   - У нас там конопля растет на пустырях и, как бурьян, вдоль проселочных дорог. И, к счастью, далеко не все знают, что это за растение и как его можно использовать.
   - Рай для торчков...
   - Вот только в процентном соотношении наркоманов там раз в десять меньше, чем в вашем благословенном городе.
   Девушка опустила поднятые на лоб темные очки, давая понять, что разговор закончен. Почему-то её расстроили его придирки и намеки. Да, она из маленького провинциального городка, но не стоит думать, что там до сих пор каменный век, белье стирают в прорубях, а туалет представлен исключительно будочкой за огородом.
   - Ладно, не злись, я просто спросил, - Андрей отреагировал на удивление мирно и даже как-то почти по-доброму. - Если это не криминал, кто ещё может окопаться в этих ваших пещерах?
   Уля немного помолчала, показывая, что ей, в принципе, ровно на его мотивы. Ну, и пока подумала над ответом.
   - Может, какой-нибудь странствующий монах. Или решил кто-то уйти от цивилизации в скит, а свой строить лень, вот и воспользовался уже имеющимся...
   - Короче, приплюснутый на голову. А местные мальчишки в Тома Сойера играть не могут?
   - Им за это давно бы уже уши оборвали. Да и добраться туда нелегко - мост за пределами городка, до него довольно далеко ехать.
   - А если переплыть через речку?
   - Это "речка" там около пятисот метров шириной и с довольно быстрым течением. К тому возрасту, как хватает физических сил перебраться на другую сторону по воде, дети уже умнеют.
   - Лодка?
   - Вы, правда, думаете, что родители вот так запросто дадут своему ребенку лодку и предложат куда-нибудь сплавать? - Ульяна упрямо покачала головой. - Нет, это не дети. И потом, в пещерах на самом деле довольно страшно, так что вряд ли кто-то просто из желания приколоться полезет туда жить.
   - Получается, версий у тебя нет, - Лебедев тоже поправил темные очки, чтобы заглядывающее в лобовое стекло солнце не слепило глаза.
   - Вообще-то есть...
   - Так делись, не молчи.
   - Но она немного киношная. Мы исходим из вероятности, что там что-то хранят с целью потом забрать. А что, если забирать не собираются?
   - Хочешь сказать, что у вас там захоронение жертв массовых репрессий? Поменьше смотри телевизор и читай детективов, - он только усмехнулся над её предположением.
   - Я не говорю о массовости, - его реакция Улю не обидела, сама признавала некоторую бредовость идеи, но и просто так откинуть такую версию не могла. - Кто-то с кем-то что-то не поделил. Вот и появился там новый жилец.
   - Запах чувствовала?
   Девушка задумалась, припоминая свои ощущения.
   - Вроде, нет.
   - Тогда мимо. Труп не разлагается только, если находится в глубокой заморозке. Если правильно понимаю, температура там положительная?
   - В той части тоннелей градусов семь-восемь.
   - Благоухать начал бы через несколько дней. Так что или забудь, или тело совсем свежее, и с его убивцем вы разминулись на несколько часов. Тебе какая версия больше нравится?
   - Мне это вообще не нравится, - Уля вытащила из рюкзака плеер и начала распутывать наушники. - Вы просили озвучить мысли, я озвучила.
   - Могу включить музыку, - он кивнул на магнитолу.
   - Спасибо, вы вряд ли будете слушать то, что нравится мне, - девушка пристроила наушники на законное место и сделала вид, что дремлет. Под прикрытием солнцезащитных очков это вообще замечательно получается.
   Все то, что она только что сказала, вполне может происходить в реальности, но все равно они явно что-то упускают...
   Так, нужно с самого начала.
   Игорь уехал тридцатого днем. Даже если сразу направился в пещеры... Стоп, когда он говорил с ней, на заднем плане раздался звук автомобильного клаксона, значит, он был за рулем. В половине седьмого. Окончательно темнеет тут в это время примерно в девять вечера. И вряд ли он встретил такое оживленное движение в охраняемой зоне. Плюс к тому, нужно зарегистрироваться у смотрителя, это пешеход может проскочить незамеченным, а машину так просто тут не пропустят. И шлагбаум здесь не банальная ссохшаяся от старости сосна, лежащая поперек дороги, а вполне внушительное сварное соединение с большущим амбарным замком. Значит, первым делом, нужно спросить дядю Жору, видел ли он авто Игоря. Несмотря на возраст и увлечение горячительными напитками, провалами в памяти смотритель точно не страдал.
   Вариант второй - если оставил в городе, значит, на одной из стоянок. Или в каком-нибудь дворе, что уже гораздо хуже, у них нет времени обшаривать все подворотни. Но и в этом случае есть плюс - чтобы перебраться на другой берег, нужно попросить кого-то перевезти. Всех, кто соглашался за маленькую денежку прокатить туриста по реке, Уля знала, можно поспрашивать у них.
   Но на все это нужно время, а его-то как раз и нет. Хотя, ради безопасности друга она готова прогулять и неделю, вряд ли выдержит столько в обществе его брата.
   Ладно, со способами попасть к пещерам немного разобрались, теперь следующее. Игорь, конечно, безбашенный, но не идиот, значит, один туда не пойдет. Даже не из опасения заблудиться - когда это парень в его возрасте допускал такие крамольные мысли, а из осторожности. Если бы он знал, к кому обратиться из местных, это одно, но он не знает, значит...
   Выдернув наушники, Уля схватилась за мобильник.
   Светка ответила не сразу, Ефремова даже хотела уже бросать трубку.
   - Привет, Улька, ты где?
   - Привет. Мне срочно пришлось уехать по делам, вернусь, все расскажу, - надо же, ведь Игорь сказал то же самое...
   - У тебя все нормально?
   - Относительно. Свет, я потом все расскажу, если что - буду на связи. Лучше скажи, ты с Мишкой сегодня виделась?
   Рядом фыркнул Андрей. Ну, и пусть ржет, конь педальный, его мнение по поводу её разговоров Ульяну не волнует. Хотя и неприятно, тут не поспоришь.
   - Да, полчаса назад. Он тебе зачем-то нужен?
   - Нет. А телефон Лешки у тебя есть?
   - Так, Ефремова, что у тебя происходит? - голос у Светки стал такой, что невольно передернешься. - Где ты сейчас?
   - Уже не в городе, пришлось отъехать по делам. Ты так и не ответила.
   - У меня нет, а вот у Лизки был, они вчера полвечера ворковали, пока ты на кухне торчала. Но Лизхен сейчас нет, у них какую-то практику поставили на две недели. Небось, опять заставят столы и лавки красить...
   - Это обычно только первый курс делает. Как только придет, пусть мне позвонит, хорошо? Лешкин номер нужен срочно.
   - Ладно, сделаем.
   Уля закончила разговор и теперь задумчиво вертела телефон в руках. Ещё и зарядка, как назло, почти на нуле. Можно, конечно, попросить у Андрея Ивановича, но как же не хочется...
   - И зачем тебе этот номер? - Лебедев повернул на заправку, решив, что все испытания лучше встречать в полной готовности и с заправленным баком. Кто его знает, в какую глушь его заведет Ульяна, может, там до ближайшей цивилизации хрен дойдешь.
   - Если Игорь куда-то полез, то, скорее всего, с Лешкой.
   - А фамилия у него есть? - Андрей попытался припомнить такого друга брата, но пока не смог.
   - Есть. Но я её не знаю, - а ведь и правда, его фамилией она как-то не интересовалась. Ну, Мишкин двоюродный брат, больше ей информации по нему и не нужно.
   - Ты же староста, - Лебедев чуть проехал, чтобы не пришлось натягивать заправочный шланг.
   - Да. Но Алексей учится не только не в нашей группе, а в другом ВУЗе. Так далеко мои полномочия не распространяются.
   - Ясно.
   Пока он поил своего железного коня, Уля успела посетить туалет и задуматься над ещё одним вопросом - с чего они, собственно, так уцепились за версию, что Игорь в пещерах?
   Да, есть косвенные доказательства, подкрепленные знанием его характера, но прямых доказательств-то нет.
   Может, это все вообще связано с его семьей и их бизнесом. О том, что Лебедевы одна из самых знаменитых и уважаемых фамилий в антикварном бизнесе не только их города, но и всей страны, Ульяна прекрасно знала. Ей этим одно время все мозги вынесли. Может, там свои подводные течения, почему его брат так уцепился за версию с её причастностью?
   - Нагулялась? - непонятно, откуда он взялся за её спиной, но от любования припорошенными дорожной пылью и забитыми выхлопными газами каннами отвлек основательно. Настолько, что Уля от испуга даже подпрыгнула.
   - Да.
   - Тогда иди в машину, тут осталось километров тридцать-сорок. Или я что-то путаю?
   - Нет, все правильно.
   Такая односложность ответов Андрея уже злила. Он терпеть не мог бесконечное щебетание над ухом, оно только раздражает, но и когда его вежливо, но непреклонно игнорируют, тоже не привык. Странная она какая-то, хотя и не настолько бесит, как предполагал изначально.
   - Тебе не отзвонили насчет того парня?
   - Нет.
   И все. Замечательный разговор. Но и высказывать недовольство тоже нечем - они не лучшие друзья, чтобы делиться новостями, а основную тему, похоже, исчерпали.
   Знак с названием её родного городка возник довольно скоро. Уля только и успела, что мысленно перебрать список взятых с собой вещей. На всякий случай, потому что внизу может случиться всякое, лучше быть готовой к неожиданностям.
   - Где здесь поворот к этому вашему заповеднику гоблинов?
   - Метров через триста направо.
   Книги Саймака Уля читала, поэтому на его определение не обиделась. И вообще обижаться на таких, как он, дело совершенно напрасное и непродуктивное. Только настроение себе испортишь.
   Лесной массив, с обеих сторон подступивший к дороге, на несколько метров прервался, обозначая присыпанную щебнем дорогу к охраняемой территории. Даже табличка с соответствующей надписью имелась. Правда, она была выгоревшей и несколько кособокой, но ещё читаемой.
   - Притормозите здесь и подождите, - Уля отстегнула ремень безопасности и вышла, не став дожидаться, когда он откроет перед ней дверь. Если со стороны Лебедева и прозвучали какие-то возражения, то она их не слушала.
   Узкая тропинка, заросшая приземистым подорожником и окаймленная прячущейся среди стеблей пырея аптечной ромашкой, вывела девушку к небольшой полянке. Низкий сруб классического пятистенка, накрытого потемневшим от времени и слоя лишайника шифером, вроде, и не прятался, но найти его можно было, только если знаешь, где именно он стоит.
   Высокий "журавль" с надетым на столбик перевернутым ведром поскрипывал на ветру. Иногда позвякивала толстая, покрытая ржавчиной цепь, висящая тут же на плетне, и чирикали готовящиеся выпроводить второй за лето выводок птенцов воробьи. Сено и мелкие перья сыпались из-под навеса крыши и торчали неаккуратными пучками за наличниками окон, покрывая и без того облупившуюся краску ставней ещё и природными компонентами. Когда-то дом был выкрашен в яркий зеленый цвет, а ставни - красный с желтыми окантовками, но время и палящее солнце заставили оттенки побледнеть и почти слиться между собой.
   - Дядь Жор, вы тут?
   На её голос никто не вышел, но это ничего не значит - обычно смотритель обходит территорию утром и вечером, днем же отдыхает от жары.
   Но и на стук в дубовую дверь, немного рассохшуюся и покрытую следами от активной деятельности короедов, никто не отозвался. Разве что чуть стукнула приоткрытая фрамуга окна, дернутая налетевшим ветерком, да клацнул зубами на пролетающую муху дворовый кобель. Зверь неизвестной породы, но почтенного возраста мирно дремал под крыльцом, изредка зевая и гоняя для проформы блох.
   - Тузик, ты не знаешь, где хозяин? - Пес не ответил, только посмотрел на девушку со вселенской усталостью во взоре и тряхнул ушами. - Понятно...
   Когда она подходила обратно к машине, Андрея Ивановича там не было. И авто заперто. Прекрасно.
   Если он думал этим её как-то напугать или проучить, то добился прямо противоположного эффекта - Уля с чистой совестью отправилась по самому вероятному маршруту, на котором можно встретить дядю Жору.
   Вдоль реки, потом через осинник вверх по довольно крутому склону холма до действующего монастыря, а затем мимо поросших тиной и ряской старых прудов, усохших до состояния луж. Вниз по оврагу, и заканчивалась тропинка как раз у лестницы наверх, так что размяться будет не лишним перед подъемом. В конце концов, можно же и срезать там, где это не критично.
   Порадоваться прогулке, вызванной пусть и не самой хорошей причиной, Ульяна не успела - где таился Андрей, она не поняла, но появился он минут через пять.
   - Нашла то, за чем ходила?
   - Нет, смотритель где-то на территории, - она перекинула рюкзак на другое плечо, чтобы было удобнее идти.
   - Помочь?
   - Спасибо, я сама.
   Если бы сумка была тяжелее, может, и согласилась бы, а так... Ей не настолько неудобно, сама донесет.
   - Как хочешь.
   Дорога как раз дошла до прибрежных зарослей, петляя между ивами и осокой. Под ногами периодически чавкало, поэтому пришлось замедлиться, чтобы не влететь в особо глубокую и запашистую лужу. Комаров сегодня почти не было, наверное, сыграл свою роль тянущий вдоль русла сквозняк. Зато чувствовавшие приближение осени слепни вели себя совершенно непристойно, кружась с громким гудением и не самыми добрыми намерениями.
   - Ты сказала, что идти километра полтора, - Андрей отмахнулся от очередного жаждущего испить его кровушки. Уля же с трудом сдержалась, чтобы не посочувствовать слепню, который на это все-таки решился - мог умереть в корчах от содержащегося там яда.
   - Да. От стоянки, которая возле монастыря. Отсюда немного дальше. Вы не любите пешие прогулки?
   - Я их обожаю!
   - Вот и прекрасно.
   Хотя сама Ульяна старалась держать себя в хорошей физической форме, но по силе и выносливости своему спутнику явно уступала. Так что возле лестницы предложила передохнуть, благо, как раз позвонила временно заблудшая Лизка. Но настроения новости не прибавили - Лешку не видели уже пару дней, дозвониться до него тоже не смогли.
   - Спасибо, Лиз, я поняла. Потом, ближе к вечеру, ещё раз перезвоню.
   - Тоже не нашли?
   Уля обернулась и посмотрела на Лебедева, щурясь от яркого солнца.
   - Не нашли... Будем надеяться, что они вместе, - она тоже опустилась на камень, уже облюбованный спутником. Во-первых, меловой остов был такого размера, что никакой частью тела они точно не соприкоснутся. А во-вторых, идти искать себе другое сиденье, ей было просто лень.
   - Почему? - Андрей откинулся назад, опираясь на локти и подставив лицо солнцу.
   - Если с одним из них что-то случится, второй может привести помощь.
   Девушка тоскливо посмотрела на уходящие вверх ступеньки. Как ни оттягивай, но нужно идти, тем более, что через два-три часа солнце начнет садиться, значит, стоит ускориться.
   - Спасибо, что помогаешь.
   Ульяна даже обернулась, чтобы посмотреть на него.
   - Я это делаю не ради вас.
   - Знаю. Может, перестанешь мне "выкать"? - заметив, что девушка встала и проверяет, хорошо ли затянуты шнурки на кроссовках, он тоже поднялся и отряхнулся.
   - Может быть. А может и не быть. А теперь идемте, времени до темноты немного.
  
  
  
  
  

Глава 5

  
  
  

"- Это всё потому, что у кого-то слишком узкие двери.

- Нет! Всё потому, что кто-то слишком много ест!"

м/ф "Винни-Пух идет в гости", "Союзмультфильм", 1971г.

   "Проблемы будут. Точно"
   Это предчувствие, плавно переходящее в уверенность, не давало Уле полностью сосредоточиться на миссии поисков Игоря.
   Началось все с вторжения через лаз, ныне являвший главный вход в комплекс. То, что Андрей (черт с ним, с отчеством, только скорость мыслей уменьшает), немного крупнее брата, девушка заметила сразу. Не в том смысле, что качок или полный, как раз наоборот, но такой... фактурный. В плечах намного шире, например. Поэтому у неё возникали справедливые сомнения, что Лебедеву будет комфортно протискиватьсяся в подземную нору. Естественно, вопросы его удобства Улю волновали мало, но сейчас она, как проводник, отвечает за того, кого сюда привела. Хочет сама этого или нет.
   Андрей рвался тут же проверять нижние коридоры, потому предложение посидеть и привыкнуть к составу воздуха воспринял несколько неодобрительно.
   - Пока будем спускаться, привыкнем, - но, пару секунд постояв, все-таки схватился за арочный проем, ведущий в соседний коридор.
   - И свернем себе так шеи, когда закружится голова, - Уля вообще опустилась на корточки, прижимаясь лбом к коленям, чтобы кровь быстрее приходила к мозгу, насыщая его кислородом. - Это недолго, всего несколько минут, потом можно идти.
   Глаза она тоже закрыла, поэтому то, что он опустился рядом, поняла только по легкому шороху справа.
   - Тебе плохо?
   - Все нормально.
   - А по-человечески ты разговаривать можешь? - судя по тяжелому вздоху, она его все-таки достала.
   Только один нюанс - со всеми, кто не входит в близкий круг общения, Уля разговаривала примерно так же. А считать Андрея почти родственником было бы крайне опрометчиво.
   - Можно потихоньку подниматься, уже должно пройти, - встав, Уля сразу занялась фонариками. Страха темноты у неё не было, все-таки ещё ребенком все здесь облазила, но и получить травму тоже совсем не хотелось.
   - Ясно, на контакт идти не хочешь, - Лебедев усмехнулся и последовал её примеру, расстраивая яркость фонаря.
   - Послушайте, Андрей Иванович, - ей это уже тоже осточертело, поэтому Ульяна решила сразу прояснить некоторые моменты. - Назвать меня и вас даже не друзьями, а приятелями, было бы слишком. Мы виделись один раз, и сомневаюсь, что вы с умилением вспоминаете тот разговор. Так же, как и я. Сейчас я здесь не ради вас, а из-за Игоря. И сделаю все, чтобы ему помочь. На этом свою миссию буду считать исполненной, более того - надеюсь, что это последний раз, когда мы так тесно и мило общаемся. Или вы предпочитаете, чтобы я лицемерила и делала вид, что захлебываюсь от восторга?
   Посветив ему напоследок в глаза, Уля, не дожидаясь ответа, свернула в ближайший коридор.
   "Если он тут потеряется - его проблемы, только ещё одного идиота не хватает", - почему-то злость на Андрея после этого откровения только усилилась. Не нужно было всего этого говорить. Не потому что он может что-то сделать, просто только что она показала, что ей было тогда очень обидно. Да и вообще ни с кем, кроме Игоря, из их семьи видеться не хотелось. Ладно, отец у них вполне ничего, а вот при воспоминании, каким взглядом её окинула мать, девушку передернуло. Именно тогда Уля поставила четкое условие, что роль его Большой и Чистой Любви сыграет, но встречаться со святым семейством не намерена.
   А сама прислушивалась, идет ли Андрей следом. Как назло, шел мужчина совершенно бесшумно, так что пришлось все-таки оглядываться.
   - Два раза, - когда она нахмурилась в немом вопросе, он пояснил. - Мы встречались два раза, а не один. Второй - когда Игорь приводил тебя на открытие нового салона полтора года назад.
   - Я вас там не видела, - ответ получился больше похожим на огрызание, но этот факт Улю не особо волновал. Вряд ли о ней могут подумать хуже, чем уже думают.
   - Зато тебя трудно было не заметить, - проходя сквозь проем бывшей молельной, мужчина пригнулся, чтобы не стукнуться о низкую притолоку. - Давай решим, кто кому и что должен, после того, как найдем Игоря, хорошо? От того, что мы сейчас поругаемся, лучше никому не будет.
   Вообще-то она ни ему, ни кому другому должна ничего не была, но Уля все равно кивнула. Эмоции в таком деле не лучшие помощники, нужно сосредоточиться на поисках, а потом они приедут в город и просто забудут о существовании друг друга.
   - Далеко до того места, где вы что-то заметили?
   Видимо, для него найти брата было все-таки важнее, чем поставить недостойную на место, раз уж снизошел до предложения перемирия.
   - Да, мы прошли только четверть верхнего уровня. Как правило, коридоры здесь пересекаются под прямым углом и медленно уходят вглубь горы. Заметили, что идем постоянно под уклон? - раз уж он все-таки протянул "оливковую ветвь", Ульяна решила на время пока отодвинуть все претензии.
   - Да. Зачем это? - звук его голоса был глуховатым, и Уля снова оглянулась. Да нет, все нормально, это она, наверное, от нервов слышит что-то не то.
   - Там, где переход на другой уровень, идут ступени, а тут просто скат под небольшим углом. Наверное, проще было строить коридоры под наклоном, чем продалбливать лестницы, - припомнив расположение помещений, девушка на пару секунд остановилась. Здесь был короткий путь, но там свод одного из тоннелей ещё года три назад был весь в трещинах...
   - Что такое? - он остановился за её плечом, тоже прислушиваясь. Гробовая тишина, слышно только их собственное чуть хрипловатое дыхание.
   - Ничего, - Уля все же решила не рисковать. Лучше потратить на несколько минут больше, чем оказаться засыпанными в дальнем закутке пещерного комплекса.
   - Ты говорила, что здесь было печное отопление. Тогда должны быть дымоходы. Или они обвалились? - ему было, откровенно говоря, плевать на быт монахов, но лучше уж отвлечься на разговор о делах минувших дней, чем представлять, что здесь могло случиться с братом.
   - Нет, тут приточно-вытяжная вентиляция. Сейчас для этого используют калориферы и рекуператоры, а тогда все было на основе даров природы, - она направила свет вверх, показывая желоб под самым потолком. - Видите?
   - Да. Это и есть дымоход?
   - Он самый. Строители использовали местную розу ветров, чтобы здесь постоянно можно было находиться. Я точно не знаю, как именно они определяли частоту и продолжительность потоков, но такая система позволяла жить здесь все время, да и ещё и обогревать помещения при помощи печей.
   - Наверное, не очень уютно находиться на постоянном сквозняке.
   - Кельи строились в боковых ответвлениях, чтобы монахи не болели. Но, естественно, в них не было дверей. Смерть от угарного газа тихая и незаметная, человек просто засыпает и не просыпается.
   - Жутковато, - услышанное Андрея не испугало, но впечатление, вольно или нет, производило. Все-таки находятся глубоко под землей... Наверное, все-таки вентиляции тут пришел медленный, но верный капец, потому что дышать становилось все труднее.
   - Есть такое...
   Уля замолчала, осторожно ступая по покрытому небольшими сглаженными выбоинками полу.
   - Как вообще появился этот комплекс? - стараясь отвлечься от желания бросить все нахрен и выбраться наверх, Андрей догнал ушедшую на несколько метров вперед девушку.
   - Вы пытаетесь вести светскую беседу?
   - И это тоже. Но мне, правда, интересно.
   - Ладно, - Уля чуть замедлила шаг. - По официальной версии основала этот комплекс одна женщина в конце восемнадцатого века. Она была раскаявшейся алкоголичкой и таким образом хотела искупить грехи. Постепенно к ней присоединились окрестные жители, строительство пошло веселее. Лет через двадцать здесь освятили храм. Это в нем мы сидели, пока привыкали к микроклимату. Когда длина тоннелей перевалила за два километра, пещеры приписали к местному монастырю...
   - А почему ты сказала - по официальным данным? - Андрей оглянулся. Интересно, ему показалось или сзади был какой-то шорох? Но говорить об этом девушке не стал, нечего пугать раньше времени. А она и так рассказывала почти шепотом, даже ему, шедшему в метре от неё, приходилось прислушиваться.
   - Потому что видела её келью. Там явно видна работа топором или каким-то кайлом. Зарубки на породе. Да и вообще впечатление совершенно другое. Все очень грубо и примитивно. А здесь... - Уля провела ладонью по темной от времени и надписей стене. - Такое впечатление, что тут годами шлифовалось. И так во всех помещениях, кроме её кельи. Да и расположена она не в самом комплексе, а немного в стороне.
   - Новодел?
   - Именно.
   Теперь остановилась и Ульяна. Было что-то странное и в воздухе, и в звуках... Вот только понять бы что именно... Никаких подозрительных запахов - помня их разговор в машине она постоянно принюхивалась. И все-таки что-то не так. Кричать и звать Игоря бесполезно - мел прекрасно поглощал звуки, уже в сотне метров такой крик было не расслышать, так что можно не надрываться.
   - Твои предположения по тому, кто их основал?
   - А? - Уля дернулась, слишком глубоко задумавшись. - Здесь подземные храмы начали строить ещё в пятнадцатом веке, скорее всего, и эти вырыты, примерно, тогда же. Может, о них никто не знал, хотя, вряд ли, местные жители обо всех достопримечательностях и таинственных местах помнят.
   Девушка неожиданно остановилась, поняв, что именно ей не нравилось. Все-таки звук. Резкий, сиплый, с характерным присвистом.
   - Быстро сядь, - забыв, что обращалась к нему исключительно на "вы", Уля толкнула Андрея в плечо, оттеснив к стене. - Ну же!
   - Что такое? - яркий свет резанул по глазам, заставив поморщиться.
   - Блин... Ну, почему сразу было не сказать про клаустрофобию?!
   - У кого? - пришлось откашляться, потому что недостаток воздуха давил на грудь, не давая нормально вздохнуть.
   - Да уж явно не у меня... Смотри сюда, - она провела фонариком перед его глазами. - Старайся дышать глубоко и размеренно.
   - Да нет у меня клаустрофобии!
   - Раньше в такие пещеры спускался? - Уля не отводила от него взгляд, решая, что теперь делать. Вести дальше нельзя, чем дольше он находится под землей, тем больше риск панической атаки. А что делать с этим лосем, она понятия не имела - в смотровое окно он точно не пролезет, да и смысл, если потом придется возвращаться? Вытащить его на себе она точно не сможет, у него перевес по массе раза в два. Да и коридоры здесь построены так, что кое-где по двое не пройдешь, только в гордом одиночестве.
   - Нет. Но я нормально езжу в лифтах, и никогда ничего похожего не было, - дыхание стало ещё более сиплым и надсадным. - Все хорошо, идем дальше.
   - Понятно. Значит, я просто ошиблась. Подъем.
   Говорить, куда она его ведет, Ульяна не собиралась - они сейчас пройдут тем самым коротким путем, потом она оставит его на поверхности, а сама пойдет к усыпальнице. Как именно будет уговаривать не переться за ней, девушка ещё не решила, но, если надо, привяжет к дереву. Не зря же моток веревки с собой тащит...
   Уж что-что, а приступ боязни замкнутых помещений Уля определяла точно - не первый раз приводила сюда гостей. И обязательно у кого-нибудь из группы такая хворь найдется, это уже почти ритуал.
   - Зато ты перестала мне "выкать". Мелочь, а приятно.
   - А я-то так просто счастлива...
   - Тихо! - он оттолкнул её с прохода, прижимая спиной к стене и закрыв рот ладонью.
   Где-то впереди раздавался неясный шум, немного похожий на шорох листвы. Именно так здесь слышится разговор, если находишься в нескольких десятках метров от собеседников.
   Уля тихо замычала, предлагая перестать зажимать ей рот. Можно было бы укусить за ладонь, но кто его знает, что он до этого своими шаловливыми ручонками трогал.
   - Это далеко отсюда? - спрашивая, Андрей почти прижался губами к её виску. Но руку убрал.
   - Не очень.
   Звук постепенно усиливался, приближаясь, и Уля судорожно попыталась представить, куда им сейчас спрятаться. Как назло, рядом, кроме того самого смотрового окна ничего не было. Если это владельцы того, что хранится внизу, соваться в усыпальницы будет верхом идиотизма. Конечно, может оказаться, что это вообще какие-то туристы, но в свете последних событий это казалось уже маловероятным.
   Можно, конечно, вытащить травматик, но что-то сомнительно, чтобы им можно было кого-то сильно напугать.
   - У меня есть оружие...
   - У меня тоже, - Андрей продолжал к чему-то прислушиваться, стараясь дышать, как можно глубже и ровнее. Неприятно в такой момент узнать что-то новое о своем организме. - Боевое?
   - Нет, травматическое... Будем пробиваться? - как это вообще будет выглядеть, Уля представляла слабо, но и оставаться на месте нельзя - они как раз на своеобразном "перекрестке" коридоров, так что разминуться с товарищами по выбору места прогулки, скорее всего, не получится.
   - Тут стены такие, что нас рикошетом поубивает. Надо уходить.
   Это как раз понятно, вот только куда...
   С каждой секундой становилось все понятнее, что идут не навстречу им, а следом. И куда теперь деваться?
   Когда разговаривающие приблизились настолько, что стали слышны слова, решение созрело окончательно. Вряд ли тут заблудился отряд любителей спелеологии из пяти мужиков, разговаривающих преимущественно матом, да ещё и шумно выясняющих между собой отношения. И Игоря среди них точно не было - уж его-то она бы узнала.
   - Давай за мной, - кое-как отодвинув придавившего её Андрея, Ульяна, схватив его за запястье, потащила в неприметный боковой коридор.
   Можно было бы проверить справедливость фразы, про то, что если жить захочешь, не так раскорячишься, и заставить Лебедева лезть в отверстие смотрового окна. Но тогда он перегородит ей обратный путь, а летать Уля как-то пока не научилась.
   - Куда?
   На нижнем уровне сказывалась близость реки, и узкие скошенные ступеньки были покрыты каким-то склизким противным налетом. Ульяна, проехав по одному такому выступу, едва не спланировала вниз, проведя спуск в турбо-режиме, но схватившая её сзади за ремень джинсов рука не дала свернуть шею.
   - Спасибо, - как ни была велика неприязнь, но сейчас нужно держаться вместе, если хотят остаться живы сами и найти Игоря.
   - Куда мы идем?
   - Тут недалеко, сейчас увидишь.
   Через десяток метров лестница закончилась, и в лицо пахнуло сыростью, запахом влажной побелки и каким-то странным ароматом, немного напоминавшим амбре замусоренного городского пруда. Тина, водоросли, гниющие растения...
   - Здесь совсем рядом река, поэтому так пахнет, - Уля схватила его за руку и потянула куда-то вправо. - Иди сюда.
   Дальше тоннель перегораживал обвал. Старые глыбы мела, покрытые какой-то не то плесенью, не то патиной, отливали серо-зеленым, с буроватыми подпалинами. Более мелкая порода от времени и сырости превратилась в густую массу, чем-то напоминавшую побелку, которая тут же намертво прилипла к подошвам обуви. Потрескавшиеся стены, просевший свод...
   Полное впечатление постапокалиптики.
   - Давай сюда, - девушка показала на довольно высокую нишу, которую сразу и не заметишь из-за перекрывающих обзор глыб. Глубиной всего около пятидесяти сантиметров, зато надежно скрыта в густой тени.
   - Прижмись ко мне, - Андрей протиснулся первым, прижавшись лопатками к влажной стене. Та даже через футболку и толстовку казалась обжигающе-холодной и какой-то липкой. Мерзостное ощущение.
   Поскольку голоса хоть ближе и не становились, но и удаляться не спешили, Уля безропотно нырнула в ту же щель и попыталась слиться с местностью. Рюкзаки пришлось бросить под ноги, чтобы освободить хоть немного места. Потому что эта щель на две персоны рассчитана точно не была.
   Фонарики пришлось выключить, чтобы не привлечь внимание, и теперь и девушке приходилось сжимать зубы, чтобы не взвыть от ужаса. Даже сама не заметила, как вцепилась пальцами в плечо Андрею, стараясь не запаниковать.
   Чтобы рассмотреть, что происходит в коридоре, ей приходилось выворачивать голову, но пятно света, медленно движущееся по ступенькам, как-то не особо радовало.
   Хотя вскоре оно исчезло, да и шум начал потихоньку стихать, шевелиться, а тем более покидать убежище было преждевременно.
   И все бы ничего, но, судя по ритму и частоте дыхания, состояние у Лебедева лучше не стало. Уж это она, прижатая, щекой к его плечу, чувствовала очень хорошо. Вот только истерики в мужском исполнении им сейчас и не хватает...
   - Потерпи немного, они скоро уйдут, - Уля как-то неловко погладила мужчину по руке, не зная, как ещё можно успокоить и поддержать.
   - Все нормально, я продержусь.
   По голосу было понятно, что потребуется для этого немало душевных сил, но тут выбирать не из чего.
   Из-за влажности холод казался намного острее, и спустя пару минут они оба начали отчетливо постукивать зубами.
   - Вроде, все... - Уля высунулась из ниши и прислушалась. Тишина просто гробовая. Сравнение не очень хорошее, но раз уж не слышно вообще ничего.
   - Как далеко до тех усыпальниц? - Андрею приходилось прикладывать определенные усилия, чтобы держать себя в руках, но он старательно отгонял навязчивые мысли о том слое мела, который отделяет их от поверхности.
   - Совсем рядом, но мы идем назад. Я тебя туда не поведу, сам понимаешь, что это опасно.
   - Угу, - он забрал не только свой, но и её рюкзак, развесил их по плечам. - А ещё я точно знаю, что больше сюда не полезу.
   - Давай договоримся, я выведу тебя наверх, подождешь снаружи, а сама сбегаю в тот тоннель. Мне на все понадобиться минут десять-пятнадцать, - свет она включила на самый минимум, чтобы не привлечь излишнего внимания, поэтому по лестнице пришлось подниматься почти на ощупь.
   - Исключено, - хоть говорил он и с некоторым присвистом, получилось все равно слишком уж с барскими интонациями. - Тут, оказывается, слишком людно.
   - Если бы я была одна, давно все бы проверила и вернулась обратно.
   Уровнем выше никого не было. Или, как вариант, гости хорошо замаскировались, но Уля была уверена, что те их не заметили.
   Интересно, что же им тут понадобилось?
   - Пойдем вместе, - судя по тому, как Андрей сощурился, когда Ульяна на него недовольно оглянулась, он готов был тут и помереть от инфаркта, но настоять на своем.
   - Черт с тобой, идем.
   Можно было бы оставить его здесь, а самой смотаться в усыпальницу и обратно, но девушка была уверена, что он держится, пока они вместе. Может, мужская гордость не дает сорваться, а может, просто присутствие живого существа рядом, но расходиться по разным углам им точно нельзя. Да и страшно так, что у самой коленки трясутся. Пусть Андрей и почти враг, но все-таки мужчина...
   - Может, отдашь рюкзак? - наткнувшись на его не очень добрый взгляд, Уля только пожала плечами. - Ну, нет, так нет...
   Этот коридор был гораздо суше и лучше сохранился, чем тот, в котором они были до этого. Во всяком случае, никакой влажности, слизи на стенах и полу, не было и в помине. Только тишина и немного спертый воздух с ноткой какой-то приглушенной вони. Чем именно тут пахнет, Уля сразу не определила, а вот Лебедев мгновенно подобрался и резко задвинул девушку за себя.
   - Не высовывайся. Дальше куда?
   - Направо...
   Говорили они оба шепотом, хотя, судя по густому, даже, скорее, вязкому безмолвию, вполне могли орать в голос, все равно рядом никого нет.
   Несмотря на не самую веселую причину этой прогулки, да и наличие не особо желанного спутника, Ульяна с каким-то предвкушением спускалась вниз. Может, кто-то назвал бы её черствой, но в то, что Игорю грозит реальная опасность, она не верила. Он из тех, кто всех взбаламутит, поставит с ног на голову, а потом объявится и примет участие в своих же поисках. И даже возмутиться тем, что ему за все это надают по шее.
   Что бы там не хранилось до недавнего времени, сейчас комната была абсолютно пуста. Углубления в стенах под гробы для обитателей монастыря, небольшой постамент для целей, о которых теперь уже и не узнаешь. Идеально-чистый пол... А вот это уже интересно. Во всех остальных помещениях лежал всякий мелкий мусор, песок, да и просто осыпавшаяся меловая пыль, тут же словно кто-то хорошенько поработал веником. Что за странная блажь, устраивать генеральную уборку в таком месте?
   - Похоже, мы опоздали, - Лебедев опустился на колено, внимательно рассматривая что-то под ногами.
   - Наверное... Что там? - Уля посветила во все углы, но ничего интересного не увидела. Разве что в самом углу что-то блеснуло.
   - Тут темное пятно. Может, просто что-то пролили, а может, и кровь.
   Девушка, подобрав блестючую штучку, оказавшуюся обычной металлической пуговицей, быстро подошла к Андрею.
   Даже если это и кровь, вряд ли тут кто-то умер - пятно было маленьким, всего-то сантиметров десять в диаметре. Если это вообще не пролитый кем-то из посетителей томатный сок.
   - Как видишь, Игоря тут нет. И не думаю, что он здесь вообще был, - Ульяна повертела пуговицу в пальцах. Самая обыкновенная, ни инициалов владельца, ни каких-то других ориентиров. То есть, потерять её мог кто угодно и когда угодно.
   - Нет... Ладно, пора возвращаться.
   Судя по тому, что даже в немного приглушенном свете фонарика Лебедев был слишком уж бледным, с возвращением на свежий воздух стоило поторопиться.
   И вообще, как ни старалась Уля продолжать относиться к нему с прежним презрением, но уже за то, что при таком не самом радостном состоянии держит себя в руках и не впадает в панику, его стоит уважать. Как и за попытку найти брата, пусть сам факт его исчезновения пока несколько сомнителен.
   Ещё раз оглянувшись по сторонам, они поднялись к той самой развилке. Уля уже хотела заговорить, чтобы как-то подбодрить Андрея, но тут же закрыла рот.
   Снизу, именно на той лестнице, по которой они спускались, чтобы спрятаться, пробивался свет.
   - Да говорю тебе, нет тут никого... - мужской голос казался каким-то слишком уж грубым, словно его обладатель был простужен.
   - А следы, ***, тоже привиделись? - это уже второй, более молодой и высокий.
   И Ульяна, и Андрей тут же опустили глаза вниз. Та самая меловая гуща, в которой они потоптались, когда пряталась внизу, налипла на обувь, и теперь по густоте и яркости вполне могла поспорить с масляной краской.
   - Нашли кого-то?
   А это уже с другой стороны - от выхода.
   Уле очень хотелось грубо, но доходчиво выругаться, только что от этого проку? Значит, придется рискнуть спутником.
   - Быстро за мной! - чтобы прошептать ему это на ухо, ей пришлось приподняться на носочки.
   - Веди.
   Проход смотрового окна, к сожалению, за эти несколько дней шире не стал. Но Ульяна в него нырнула почти с размаху, змейкой скользнув по узкому лазу.
   - Давай вещи.
   В неё тут же полетели оба рюкзака и мужская толстовка. Вообще-то правильно, с голыми руками у него больше шансов пролезть...
   - Я вряд ли помещусь, - Андрей примерился к проходу, но справедливые сомнения притормаживали. Зато сознание, что за их спинами остались какие-то непонятные личности с явно недружелюбными намерениями, наоборот, подгоняло.
   - Если плечи пройдут, то и все остальное влезет, - Уля встала на колени и протянула ему руки. - Давай быстрее, я помогу.
   - Лучше отойди, все равно сил не хватит, - судя по напряженному голосу, Лебедев все-таки предпринял штурм окна.
   - Наверное, так трудно - узкая нора, темнота, клаустрофобия...
   На пару секунд все стихло.
   - Ты издеваешься?
   - Нет, придаю ускорение.
   Неизвестно, помогли её рассуждения о тяготах его судьбы, или же просто Андрей смог каким-то образом ужаться до приемлемых размеров, но уже совсем скоро он присоединился к Уле, которая без сил опустилась возле стены. Правда, кожу на локтях содрал в кровь, да и ладони оказались тоже поцарапанными.
   - Садись, - она кивнула на место рядом с собой и вынула из рюкзака большую косметичку, в которой носила все медикаменты. Небольшой уступ возле самого окна перекрывал вид, и оттуда невозможно было рассмотреть, есть кто-то на балконе или нет. Если среди них одни мужики, вряд ли кто-то рискнет лезть сюда, чтобы проверить, это у Лебедева выбора не было, пришлось строить из себя ужика, а вот более вменяемые личности точно побоятся застрять.
   Андрей безропотно позволил промыть себе ссадины сначала водой, потом перекисью, но вот от пластыря отказался наотрез.
   - Вообще-то правильно, нам ещё обратно лезть, все равно обдерешься, - Уля спрятала принадлежности для оказания первой помощи и прикрыла глаза, греясь под косыми лучами вечернего солнца. Но продолжала чутко прислушиваться. Незваных гостей не показывалось, да и вообще сюда мало кто приходил - слишком уж трудной и узкой была дорога.
   - Мы не будем возвращаться через пещеры, - пока она изображала разомлевшую от тепла ящерицу на камне, Андрей внимательно осмотрелся. - Если они заметили свежие следы - а они их заметили - разумнее всего ждать на выходе. Ты же сама сказала, что дольше нескольких часов находиться в комплексе нереально.
   О том, что туда больше не сунется ещё и потому, что Ульяна оказалась права насчет клаустрофобии, он не сказал бы ни за что. Не хватает только перед этой малолеткой позориться. Может, конечно, это было что-то другое, но ощущение удушья и надвигающихся со всех сторон стен вряд ли может оказаться чем-то иным.
   - И как тогда отсюда выбираться?
   Самая доступная дорога - вниз. Но сводить счеты с жизнью пока категорически не хотелось, значит, придется изыскивать другие пути. Хотя, конечно, вид отсюда открывался изумительный. Город остался чуть в стороне, потому не портил собой пейзаж. Только река, лес, луга и желтоватое поле вдалеке.
   Справа обрыв слишком крутой, нечего и пытаться, слева более пологий, но тоже не расдполагает к акробатическим этюдам, если, конечно, в предках не водится горных коз.
   А вот вверх - вполне реально. Да, крутовато, и выступы тут не особо роскошные, но подняться можно.
   - Полезем на вершину холма, - Андрей вытащил веревку и прикинул по длине. Метров двадцать. Слишком короткая, значит, придется лезть без страховки. Да и закрепить её все равно не за что, лучше уж изначально знать и рассчитывать только на себя.
   - Исключено, - Уля не только головой тряхнула, но и сжалась, словно пытаясь спрятаться в какой-нибудь трещинке или затаиться за чахлой растительностью.
   - Выбора все равно нет. Сюда я пролез, а обратно - хоть убей, не помещусь.
   - Тогда давай подождем немного ,потом я выйду через пещеры и позову кого-нибудь на помощь, - видя, что слова никакого действия не возымели, девушка ещё и немного от него отползла, пока не оказалась на самом краю.
   - Детский сад... Я тебе уже сказал, почему нельзя идти через комплекс. Или тебе нынешних проблем мало?!
   На нервах Андрей сам не заметил, как повысил голос. И ведь не хотел на неё орать, тем более, что в их положении это вообще опрометчиво, но девчонка почему-то злила. Да, за сегодняшний день она значительно улучшила мнение о себе, но все равно чем-то раздражала. И тем, как сейчас отводила глаза и поджимала губы - тоже.
   - Я высоты боюсь...
   - Ульян... - он замолчал и снова сел рядом. - Внизу ты мне говорила, чтобы я глубоко и ровно дышал. Тут будет то же самое. Я поднимусь первым, потом помогу тебе. Не бойся, не уроню. Просто закроешь глаза и не будешь дергаться. Хорошо?
  
  
  
  
  

Глава 6

  

  

"- Сэр! Верните лодку.

- Сэр! Это наша лодка.

- Похоже, сэр не слышит...

- А может быть, он вовсе не сэр?

- Отдай лодку, болван! О! Услышал..."

Джером К. Джером, "Трое в лодке, не считая собаки"

  
  
  
  
   Не смотреть вниз. И в сторону тоже, наверное, лучше не коситься. И вообще глаза закрыть. От греха. Вот только тогда вообще ничего не видно, в том числе, и куда ставить ноги...
   Припорошенный сероватой почвой мел осыпался под ладонями мелким крошевом, становясь грязноватой пылью, забиваясь между пальцами и щекоча нос. А вот чихать все-таки опрометчиво...
   Низкие побеги полыни, от чьего аромата уже и на языке становилось горько. И шершавые латки лишайника, который не просто пророс на выступающих камнях, а словно прикипел к ним, неприятно царапающие щеку.
   Ноготь на безымянном пальце почти сорвала, когда судорожно вцепилась в выступ породы. Теперь он ныл и противно пульсировал, заставляя с большей осторожностью искать опору для руки.
   И ведь подниматься не так, чтобы и высоко, а такое впечатление, что уже осилила половину Эвереста. Хотя, водонапорная башня, на которую она залезла, когда ещё училась классе в пятом, тоже была не особо высокой. Метров двадцать, не больше. И памятное ощущение покрытого ржавчиной железа под ладонями. Низкие перила, кое-где прогнившие настолько, что металл рассыпался темной трухой под проваливающимися в него пальцами. На самом верху кто-то прикрутил большое колесо, наверное, от трактора. И на нем прилетавшие аисты строили гнездо. Ветки торчали во все сторону, отчего их дом казался ещё больше. Уле очень хотелось посмотреть на аистят. Но оказалось поздно - птенцы уже вывелись и покинули гнездо, зато девочка посмотрела кое на что другое. На полуразрушенный ангар местного ДРСУ. И одну из машин, которая как раз остановилась совсем рядом, но при этом размером была с игрушечную...
   Снимали Улю местные пожарники, потому что до заикания перепуганная девочка намертво вцепилась руками в ограждение и ни на какие слова не реагировала. А потом мама единственный раз в жизни порола её ремнем... Неизвестно, что помогло больше - крепкое кожаное внушение или собственный страх, но больше она к той башне и близко не подходила.
   - Осталось метра два, не спеши, - Андрей говорил непривычно мягко, стараясь успокоить и внушить уверенность. К сожалению, у него не особо получалось.
   Веревка, обвязанная вокруг груди на манер собачьей шлейки, больно впилась в тело, мешая нормально вдохнуть. Даже плотная ткань флиски не смогла смягчить это ощущение удушья. Хотя, на голую кожу, наверное, и вовсе мука, так что придется потерпеть, хотя подмышками уже все горело от трения жесткой страховки. А внутри, наоборот, все заледенело, даже язык казался глыбой льда, невозможно ни сглотнуть, ни просто расцепить зубы, чтобы что-то сказать. Или завизжать от ужаса. Второе, кстати, намного вероятнее.
   Только не смотреть вниз...
   - Потерпи, уже совсем немного, - Андрей уже был наверху, и теперь страховал Улю, которая медленно, с постоянно замиравшим от ужаса сердцем, лезла по почти отвесному склону. Мелкие камешки постоянно осыпались, стоило только дотронуться до откоса. Синяя ткань джинсов на коленках уже покрылась слоем побелки, так же как и вся одежда спереди. Все-таки после того, как проедешь животом по таким природным стенам, вещи можно выбрасывать.
   Последний рывок был самым тяжелым, и вообще появилось впечатление, что она соскользнула, и вот-вот упадет вниз, задевая уже пройденный косогор и тот самый балкон, но мужская ладонь цепко схватила её за запястье.
   - Все, уже на месте. Вот и молодец, - на плоский выступ Ульяну вытащили, как мешок с мукой, но пристроили довольно бережно. - Ты как?
   - Жива. Вроде бы...
   Когда девушка все-таки смогла открыть глаза, прямо над ней кружились три крупные крылатые тени. Уже много лет на одном из островков чуть ниже по течению пара коршунов выводила потомство, заставляя нервничать хозяев домашней птицы и владельцев голубятен. Но сейчас радовали даже эти милые пташки, потому как это означало, что она справилась. Да, без помощи Лебедева никогда бы не смогла сюда подняться, но это уже мелочи. Ведь не запаниковала и не потеряла сознание от страха. Хотя, что такое обморок, она знала исключительно из фильмов и книг.
   Пока она продолжала рассматривать небо, на котором с запада потихоньку наползали перистые облака, Андрей, приподняв её голову, подсунул под затылок рюкзак и лег рядом.
   - Давно высоты боишься?
   - Лет десять... Спасибо за помощь, - Уля чуть повернулась, чтобы можно было одним глазом посмотреть на спутника, развалившегося в полуметре от неё.
   - Не за что. Ты мне тоже помогла.
   - Почти око за око.
   Понятно, что пора бы вставать и бежать навстречу приключениям (хотя сама Ульяна выбрала бы прямо противоположное направление), но колени все равно тряслись так, что ходок из неё сейчас никакой. А ведь, учитывая все обстоятельства, следует собраться и сконцентрироваться.
   - Когда мы оказались внизу... Когда мы спустились в усыпальницу, там чем-то пахло. Чем именно?
   Запах нельзя было назвать противным, но и до нежного аромата ему тоже далеко. Слишком резкий и какой-то едкий. Но не разлагающаяся плоть, это точно.
   - Порох.
   Уля открыла и второй глаз и повернулась набок.
   - Там кто-то стрелял?
   - Если и стреляли, то вряд ли сегодня, - Андрей заложил руки за голову и задумчиво уставился в небо. - Запах почти выветрился, а судя по духоте, доступа свежего воздуха там нет. В прошлый ваш визит не помнишь, ничем таким не пахло? - он повернулся к Ульяне.
   - Не помню. Честно. Я же внизу не была, поэтому не могу сказать точно.
   - Ладно, сейчас нужно все обдумать. Говоришь, смотрителя на месте не было? - Лебедев нехотя встал, поморщившись, когда жесткая трава царапнула чуть подсохшие ссадины на ладонях.
   - Нет. Но он, скорее всего, где-то рядом. Который час?
   - Начало восьмого.
   - Идем, - Уля встала, рассеянно оглядываясь по сторонам. Назад, туда, где был обрыв, она старалась не смотреть. И так теперь несколько дней будет на нервах. - Нужно сегодня найти его и расспросить.
   - Хорошо, - Лебедев был на удивление послушен, наверное, приключение в пещере и с такого, как он, способно спесь сбить. - Только подожди секунду.
   Вытащив из рюкзака бутылку воды, Лебедев старательно смыл ту самую побелку с подошв их кроссовок.
   - На всякий случай, - пояснил он, забрасывая пустую тару обратно в сумку. - И куда теперь?
   Идти вниз было не в пример легче, чем карабкаться наверх, но натруженные мышцы все равно отдавали легкой болью. И это сегодня, то ли дело будет завтра...
   - Как вы думаете, что они там искали? - Уля, старательно огибая покрытый мелкими, дочерна красными ягодами куст боярышника, сорвала одну и сунула в рот. Чуть терпкий вкус с характерными нотками. И косточка немного шершавая, приятно покатать на языке. Хотя, конечно, грязными руками лучше бы не есть.
   - Мы снова на "вы"? - Андрей шел сразу за ней, чем вызывал зуд между лопатками и желание пропустить его вперед. Нечего непонятным субъектам беззащитную спинку подставлять.
   Девушка и сама не заметила, что машинально вернулась к прежнему формату беседы. Она не видела в этом ничего плохого - да, они помогли друг другу, но не более того. От этого их отношения (если это вообще можно так назвать) ничуть не поменялись.
   - Вы против?
   - Да мне как-то все равно.
   Не говорить же, что задевает эта подчеркнутая вежливость, цель которой его выбесить.
   - Тогда не вижу проблемы, - Уля передернула плечами и переступила через протоптанную муравьями тропинку. Пользуясь последними теплыми днями, насекомые сновали по ней, перетаскивая какие-то травинки, соломинки и дохлых мух. - Вы не ответили на вопрос.
   - Если я правильно понял, то у них там что-то пропало. Причем, или вчера, или сегодня.
   Уля так резко остановилась, что Лебедев чуть на неё не наступил.
   - Интересно...
   - Что именно?
   В ответ девушка только неопределенно махнула рукой и глубоко задумалась. Последнее стало ясно, когда она, замечтавшись о чем-то своем, девичьем, едва не растянулась на тропе, запнувшись о выступающий корень дерева.
   - Под ноги смотри, - Андрей успел схватить её за лямку рюкзака.
   - Спасибо.
   Тропинка скоро перестала петлять между стволами осинника и стала довольно прямой и хорошо утрамбованной дорогой.
   - Здесь короткая дорога к монастырю, - поймав его заинтересованный взгляд, пояснила Уля.
   - А какая из них короткая к машине?
   - Мы по ней и пойдем.
   Через несколько десятков метров девушка все-таки заговорила:
   - Вы ведь занимаетесь антиквариатом?
   - Да, а что?
   - А чем именно?
   - Я специализируюсь на холодном оружии. Почему ты спрашиваешь? Тоже вежливую беседу поддерживаешь?
   - Когда мы с Игорем в прошлый раз вышли из пещер, он очень интересовался временем после разграбления монастыря. В частности, что стало с его собственностью, остались ли какие-то свидетельства очевидцев...
   - Стоп! - он поймал её за плечо и заставил повернуться к себе. - Хочешь сказать, что он пытался узнать, не припрятано ли тут чего из церковной утвари?
   - Напрямую он этот вопрос не задавал. Но ещё спрашивал, не сохранились ли карты комплекса тех времен, когда они действовал.
   - Странно, у Игоря никогда не было особой тяги к семейному делу, - версия неплохая, но немного бредовая. Лебедевы старались вести прозрачный бизнес. Насколько это возможно, исходя из реалий антикварного рынка и здравого смысла.
   - Он - нет, а вот вы - вполне...
   - Нормально. То есть, хочешь сказать, что я подговорил собственного брата сначала расспросить тебя, потом отправил неизвестно куда и зачем, а теперь, по-твоему, что делаю?
   - Следы заметаете, - Уля поморщилась от боли в плече, которое он сжал. - Я вас ни в чем не обвиняю, просто построила логическую цепочку. Игорь расспрашивает о том, куда делись ценности - исчезает через несколько дней после этого - вы тащите меня сюда на его поиски - толпа сомнительных личностей, у которых что-то пропало. И ещё род деятельности вашего семейства... Заставляет задуматься, не так ли?
   Хотя ситуация была не особо веселой, девушка улыбнулась. Или, точнее сказать, растянула губы, на секунду продемонстрировав зубки.
   - Заставляет, - Андрей согласно кивнул, после чего все-таки разжал ладонь и отпустил её плечо. - Например, о том, что нужно поменьше читать всякую ересь в мягких обложках. Тут тебе не детектив, где главные герои обязательно всех победят и выведут на чистую воду, а жизнь. Это во-первых. А во-вторых, не нужно считать, что антиквариат это любое завалявшееся на бабкином чердаке старье. Более того, у каждого своя специфика. Иконами и церковной утварью мы не занимаемся. Не потому что ручки пачкать не хотим, просто не интересно. Так понятнее?
   - Не совсем, но приму это, как отрицательный ответ.
   - Значит так, сыщица недоделанная... - он на секунду осекся, потому что бывают моменты, когда первые пришедшие на ум слова лучше проглотить, и вообще их никогда не произносить. - Ладно, ты мне не веришь, и это нормально, я тоже как-то пока доверием к тебе не проникся. Скажи другое - это ты была инициатором похода?
   - Да.
   - Прекрасно. Зачем бы я тебя приволок с собой? И ехать сюда было твоей инициативой.
   - Не инициативой, а предположением. Ехать я как раз не хотела, - Уля сложила руки на груди, приготовившись доказывать свою точку зрения. Не то, чтобы она была так уверена в собственном предположении, но прояснить этот момент точно не помешает.
   - Ладно. Откуда бы я узнал, что вы сюда собираетесь, тем более - заранее подговорил Игоря, чтобы он тебя расспросил? Или ты мне уже и внушение мыслей на расстоянии хочешь приписать?
   - А вы только в непосредственном контакте умеете, да? - хамить, конечно, не выход, но нервы не железные, да и пережитый стресс требовал выхода.
   Но вместо того, чтобы продолжить их жаркую полемику на тему сохранения исторического наследия, Лебедев почему-то полез обниматься.
   - Вы совсем сдурели? - Уля дернулась, когда Андрей не особо ласково, но довольно крепко сжал её талию.
   - Молчи и не выступай, мы не одни, - шипение раздалось где-то в районе уха, поэтому девушка, вместо того, чтобы ударить уже приподнятым коленом в наиболее уязвимую область анатомии любого мужчины, неловко переступила и осторожненько возложила кисти на его плечи.
   - И кто там?
   - Их трое, - делая вид, что шепчет что-то интимное на ушко, Андрей скользнул губами по её виску. - Один постарше и помельче, на голове ковбойская шляпа расцветки хаки.
   - Это смотритель, - несмотря на то, что ситуация прояснялась, отталкивать Лебедев она не спешила. Дядя Жора был стойким в своих убеждениях холостяком, так что это не сыновья и не племянники. Пусть уж лучше думает, что она тут по очереди уединяется с любовниками, чем возбудить неправильные подозрения.
   - А остальные тоже местные работники? - поскольку у Ульяны волосы едва ли не короче его собственных, пришлось забрасывать руку ей на плечо, обнимая за шею, чтобы скрыть их лица.
   - Опиши, - в принципе, никакого отторжения, во всяком случае, на уровне физиологии, оттого, что приходится стоять, так тесно обнявшись, Уля не ощущала. От Андрея приятно пахло, да и на ощупь тоже так... приятненько. Но вот моральные страдания от того, что стоит, почти зажимаясь с тем, кого считала местным представителем топ-менеждмента ада, только усиливались.
   - Один лет тридцати, другой чуть старше. Рожи разбойные. Кого-нибудь напоминает?
   - Нет. Но предположения есть... - не собираясь нарушать их маскировку, Уля чуть потянулась, крепче обнимая его за плечи. - Если что, мы гуляли. К действующему монастырю не пошли, в пещеры тем более не совались. Просто пробежались по холмам, сходили к дивам. У меня в телефоне есть их фотографии. Это на совсем крайний случай.
   - Не дурак, понимаю, - пока она не успела отдернуться или как-то ещё нарушить их показную идиллию, Андрей, отстранившись быстро и как-то деликатно чмокнул её в губы. - Что такое дивы?
   - А вот лезть целоваться было необязательно, у нас и так вид... компрометирующий, - выглядят они так, словно долго и упорно грешили прямо на голой породе, об этом вполне мог догадаться любой, кто увидел бы такую колоритную парочку. - Это выходы меловой породы в виде скал, к большим дивам не пошли, были у "Трех братьев".
   Воспользовавшись тем, что её, наконец, отпустили, Уля чуть отступила, но оглядываться не спешила, лучше пусть думают, что они их не заметили, просто остановились поворковать на дорожке.
   - Я понял. Если что - подыгрывай, - Андрей крепко сжал её кисть и не спеша повел Улю по тропинке.
   Как он и говорил, мужики стояли чуть поодаль, возле бурно разросшегося молодого орешника. В силу юного возраста лещина ещё не плодоносила, но в густых кустах можно было расквартировать засадный полк, никто бы и не заметил.
   Дядя Жора стоял в центре композиции, чем-то неуловимо напоминая Труса из знаменитого кадра с перекрыванием дороги, и с какой-то непонятной тревогой всматривался в лица приближающейся парочки. На секунду мужчина облегченно вздохнул и даже заулыбался, но потом снова нахмурился, отчего разбежавшиеся было морщины снова сложились на его лице в своеобразную карту. Если возраст дерева можно определить по кругам на срезе, то история увлечения смотрителя спиртными напитками не менее явственно читалась на лбу и щеках. Ну, и синеватые прожилки на носу в форме картошки дополняли картину. Разве что из-под выгоревшей на солнце шляпы, которую дядя Жора, похоже, носил даже в самую лютую стужу, недовольно посверкивали блеклые глаза не то серого, не то мутно-голубого оттенка. Да заскорузлые ладони, покрытые сеткой шрамов и насмерть въевшимся почти черным загаром нет-нет, да и прихватывали ткань потерявших всякий вид и форму штанов. Хотя, в отличие от драной на левом боку футболки с изображением фронтмена Зизи Топа, они были целыми.
   - У старичка какой-то растаманский вид, - Андрей, при виде изрядно вытертого лика культовой группы, не смог сдержать от высказывания.
   - Лучше помолчи, - Уля же с некоторой настороженностью рассматривала спутников смотрителя. Ну, совсем разбойными рожами назвать их было бы преувеличением, но и особым интеллектом так не пахло. Внешне они выглядели обычными гопниками, чуть-чуть облагороженными цивилизацией. Или ею же не испорченными. Немного замызганные камуфляжные брюки, майки, небритые лица.
   Чем ближе подходили, тем тревожнее становилось. Как-то слишком уж пристально их рассматривали, уделяя особое внимание рюкзакам и обуви. Вот не зря Андрей позаботился о чистоте их обуви...
   - Ульянка, ты что ли? - смотритель вышел вперед, подслеповато щурясь против заходящего солнца.
   - Я, дядь Жор. Хотела зайти с вами поздороваться, но в домике вас не оказалось. Так что оставили машину возле дорожки, а сами пока пошли гулять, - Уля сбросила с талии уже почти поселившуюся ладонь Андрея и подошла вплотную к поджидавшему их мужичку.
   - А я смотрю, стоит чья-то техника, походил рядом, никого не нашел, - несмотря на улыбку, чувствовалась в нем какая-то нервозность. - Вы надолго к нам в гости?
   - Нет, погуляли и хватит, - Лебедев, видимо, не стерпел, что такой важный разговор проходит без него, поэтому влез. Да ещё и настойчиво прилепил руку на девичье плечо. - Уля рассказывала, что у вас тут очень красиво, вот и решили посмотреть.
   - Ну, и как, понравилось? Георгий, - смотритель протянул руку, которую тут же энергично тряхнули.
   - Андрей. Да, виды потрясающие. Правда, времени мало, хотелось ещё посмотреть и старый, и действующий монастыри, но уже пора возвращаться. Скоро ночь, а в темноте тут черт ногу сломит.
   Пока Лебедев разливался курским соловьем, Ульяна тихо офигевала. Ведь умеет же быть милым и приятным собеседником. Даже, можно сказать, обаятельным. Чего тогда при каждом случае демонстрирует не лучшие черты характера?
   - Так вы до комплекса не дошли? - дядя Жора после этих слов явно оживился, да и насторожившиеся было мужики тоже как-то перестали настойчиво коситься в их сторону. Даже руки из карманов вытащили. Что они там хранили, помимо собственных не особо чистых конечностей, и знать не хотелось...
   - Нет, мы к малым Дивам сходили, потом просто по лесу прогулялись. Сейчас от озер идем, а это слишком большой крюк. Может, в другой раз приедем, спустимся в пещеры, - Уля снова включилась в разговор, пока Андрей не ляпнул что-то не совсем правильное с географической точки зрения.
   - В пещерах после дождей грунтовые воды поднялись, так что лучше пока не спускаться, - это подал голос один из временно обделенной вниманием разбойной парочки.
   - Да? Ой, спасибо, что сказали, - Ульяна улыбнулась, старательно напрягая уголки губ, потому что только так можно организовать ямочки на щеках. А кто заподозрит во вранье милую девчушку с ямочками?
   - А вы давно здесь бывали в последний раз? - похоже, впечатлившись потугами, субъект подошел поближе.
   - Около недели назад, но походили только по верхнему уровню, одной из девочек стало плохо - темноты испугалась, так что пришлось сразу вернуться, - отрицать было глупо, если они их в прошлый раз видели, то вранье точно не прибавит правдивости нынешнему рассказу, а вот выдавать информацию строго дозировано - пожалуйста. Пусть попробуют доказать, что она обманула. - А вы помогаете дяде Жоре?
   - Эммм... Да. Нам пора, - оба мужичка как-то слишком уж напряженно и тревожно переглянулись. - Вы только осторожнее тут, а то в буреломе за ясеневой балкой волчье логово. Если близко подойдете - разорвут. Бывайте.
   - Спасибо, мы учтем, - Андрей как-то так незаметно переместил ладонь, что она теперь немного душила Улю. Более явным призывом помолчать выступило бы только зажимание рта. - Нам уже тоже пора.
   - Вы сразу в город или переночуете здесь, - проводив взглядом исчезнувших за кустами двоих из ларца одинаковых с лица, дядя Жора увязался следом за Ульяной, которую к тому времени уже освободили от гнета руки Лебедева.
   - Пока не знаю, - девушка немного прибавила шаг, чтобы поравняться со смотрителем. - Но к маме заедем обязательно, а то ещё обидится, что была рядом и не заглянула.
   - Это конечно, родителей обижать не надо...
   Андрей от них немного отстал, чтобы не мешать, понятно же, что при нем откровенничать никто не будет.
   - У вас тут теперь штат расширили, будут помощники, а то все один да один, - Уля отвела ветку терна, норовящую хлестнуть по глазам любого из зазевавшихся путников.
   - Да какие там помощники, - смотритель раздосадовано махнул рукой, но голос при этом понизил. - Ульян, ты лучше про то, что их видела, молчи, а то народ такой...
   - Преступники?! - девушка тоже перешла на шепот, охнув с приличествующей ситуации дозой ужаса и заинтересованности.
   - Да ну, скажешь тоже - преступники... Хотя, как посмотреть. Они не просто так про волков сказали, выслеживают волчат. Говорят, какой-то богатей хочет в вольере держать для забавы, - дядя Жора хмыкнул с досадой и насмешкой, но и с некоторым уважением. - Волк - зверь дикий и свободный, а они в неволе держать хотят. Они же от тоски за год передохнут, есть перестанут. А то и вовсе на этого хозяина кинуться могут, пристрелит ведь... Им все игрушки, а волки они чуть ли не умнее человека.
   - Почему вы тогда говорите, что они почти преступники? - версия смотрителя звучала не то, чтобы бредово, но и как-то несколько ненатурально. Хотя, если бы не произошедшее в пещерах и пропажа Игоря, наверное, поверила бы.
   - Так сезон же не начался ещё, а забрать щенков у волчицы никак нельзя, только пристрелить старших.
   - Жалко...
   - И мне жалко. С одной стороны. А с другой - безопаснее. Это пока дичь есть, они сами по себе, а я сам по себе. Зима придет, тогда могут и к жилью выйти.
   Вообще-то резон в его словах был, поэтому Уля решила больше не расспрашивать, да и не верилось как-то, что те личности прямо сходу им поверили и отстали...
  
   Девчонка с подозрительным мужичком прошли чуть вперед, вполголоса шушукаясь о чем-то своем. Андрей к ним не приближался, пусть посекретничают, а потом он расспросит Ульяну. Она, конечно, может попытаться соврать, но пока особо таланта к этому он в ней не заметил. Не зря же те мужики, которые, вроде как, утопали по собственным делам, теперь упорно шли следом. Причем, даже не особо таясь. Ну, или, как вариант, себе они виделись исключительно бесшумными следопытами, но несчастные кусты шуршали и трещали под их натиском.
   Итак, что нового после этой вылазки?
   У него клаустрофобия. Новость неприятная, но пережить можно, тем более, что лезть в пещеры больше не собирается.
   Игоря там точно нет, пока его спутница косилась по сторонам и всячески старалась общаться вежливо и безлико, Андрей успел все-таки проверить и ту камеру, и заглянуть в остальные помещения. Брат у него не без тихой грусти, но не до такой степени, чтобы прятаться в подобном месте. Игорь, хоть и всячески подчеркивает, что сам по себе и никакие подачки ему не нужны, но комфорт любит. Так что проживание в тоннелях, да ещё и с крайне сомнительной целью, отпадает.
   А вот инсинуации девчонки по поводу его работы задели. Даже как-то странно. Все равно от её мнения ему ни холодно, ни жарко, а доказывать невиновность кинулся. Парадокс. Тем не менее, это тоже отпадает. Хотя бы по той простой причине, что все мало-мальски ценное тут растащили ещё до Великой Отечественной. И вероятность найти какой-нибудь образец церковной утвари или иконы стремится к нулю. Хотя, кто его знает, если поискать не здесь, а в тайниках местных жителей, то что-то точно найдется. Русский человек склонен считать, что лучше уж ненужное полежит у него, а не где-то ещё. Даже если не знает ни цены, ни предназначения. Да и вообще, как и сказал Ульяне, таким они не занимались, хотя освоить новые рыкни лишним не будет. Но тут явное нарушение законодательства, причем грубое. Тоньше нужно работать, тоньше. Да и сама Ульяна в выдвинутое предположение не верила, а спросила исключительно, чтобы посмотреть на реакцию. Тоже проверяет.
   Кто эти таинственные личности, говорящие на забавной смеси мата и фени, узнать не помешает. В то, что они успели срисовать и их с девчонкой, и номера его машины, Лебедев не сомневался. Значит, лучше просветиться до того, как возникнет какая-то потенциальная проблема.
   Узнать бы ещё, где эту бестолочь носит... Но у Игоря точно неприятности, иначе день рождения мамы он бы не пропустил. Да и родители беспокоятся, а отцу после случившегося год назад второго инфаркта только такой нервотрепки не хватает. Так что сегодня их нужно хоть как-то успокоить, правда, как именно, нужно ещё придумать. Откровенное вранье они сразу раскусят, значит, придется комбинировать и привлекать девчонку. Матери она не нравилась, а вот отцу была параллельна, так что именно с ним они и поговорят.
   А она смешная. И какая-то слишком правильная, от этого ещё больше хочется подколоть и вывести из себя. Хотя, стоит признать, смелая, не каждый вот так сможет преодолеть свой страх. Вся сжалась, скукожилась, от страха ничего не видела и не слышала, но вверх лезла. Ещё бы привить ей немного уважения, было бы просто замечательно.
   Тропинка вывела к тому самому проезду, перегороженному шлагбаумом, возле которого он пару часов назад оставил своего "Туарега". Трава возле машины оказалась вытоптана до такой степени, что без слов выдавала сторонний интерес к автомобилю. Остается только надеяться, что эти самые любопытные ничего в конструкцию авто не добавили и не открутили.
   Пока он проверял целостность комплектации железного коня, Ульяна с Георгием чуть ли не прижались друг к другу, о чем-то разговаривая вполголоса. Ладно, если она узнает что-то полезное, он готов ещё немного потерпеть Улю. Да и веселее вместе, когда в последний раз были такие приключения...
   - Все, нам пора, - обниматься со смотрителем девчонка не стала, только пожала руку и направилась к машине.
   - Матушке привет передавай.
   - Обязательно.
   Она подождала, пока перед ней откроют дверцу и уселась на сиденье, не то, чтобы хмурая, но и не особо счастливая.
   - Что он тебе рассказал?
   Как ни странно, дорога тут была вполне приличная. Во всяком случае, ожидал он намного больше ям и колдобин.
   - На острове чуть выше по течению поселилось семейство норок, - Ульяна продолжала смотреть строго перед собой, задумчиво потирая пальцами ссадину на левой ладони.
   - Я просто счастлив. А что ещё?
   - Те мужики, вроде как, охотники на волчат. Кто-то им сделал заказ, они хотят отловить щенков, а пару убить.
   - Бред какой-то.
   - Угу. Смотритель про этих мужиков знал и всячески намекал, что связываться с ними не нужно. Скорее всего, тут что-то намного серьезнее, но что именно - не сказал. Только предупредил, чтобы до весны я про пещеры забыла. А лучше - вообще не вспоминала...
   - Вот это уже интереснее... Ты их раньше видела?
   - Нет. Они не местные, - девчонка закопалась в телефоне, что-то там рассматривая и хмурясь.
   - Откуда ты знаешь? Всех местных лично видела? - дорога вывела их на трассу, где движение было намного интенсивнее.
   - Почти. Я могу не знать их в лицо, но говор другой. Тут свой диалект, во многом по произношению сходный с украинским языком. Фрикативное "гхэ" и другие обороты речи. Они точно не местные, там больше "оканья".
   - Лингвистка, блин. У тебя же речь чистая. Возвращаемся в город, тут ловить нечего.
   Уля только пожала плечами, не отводя взгляда от телефона.
   - Лешка нашелся. Он был в гостях у матери, приехал три часа назад.
   - Значит, пропали они не вместе...
   - И возвращаться рано - Игорь был здесь вчера вечером.
   Андрей притормозил у края обочины, не обращая внимания на недовольно гудение бензовоза, который они обогнали за тридцать секунд до этого.
   - Это тебе алкаш-смотритель сказал?
   - Да.
   - Значит, будешь показывать достопримечательности родного городка.
  
  
  
  
  
  

Глава 7

  
  
  
  

"-- Кладбище открыто?
-- Да! Для вас - всегда!"

х/ф "О смерти, о любви", 1994г.

  
  
   Городок встретил как-то сонно и почти неприветливо. Во всяком случае, когда машина остановилась у придорожного магазинчика, их разве что лениво обгавкал лежащий в пыли бродячий пес. Но куцым хвостом на всякий случай пару раз махнул - рядом торговали местной колбасой, кто его знает, вдруг покупатели расщедрятся и угостят.
   - Здесь есть приличная гостиница? - после недолгих дебатов, больше похожих на монолог Андрея, решено было на ночь остаться тут. Можно, конечно, вернуться областной центр, а завтра снова приехать, но это только потеря времени.
   - Тут целых две гостиницы, - Уля, вытащив из рюкзака влажные салфетки, пыталась свести с джинсов меловые пятна, но только больше размазывала. - Приличной нет ни одной.
   - Супер. Значит, выбираем ту, где меньше клопов. Если тебе что-то нужно, говори, куда по пути заехать, чтобы двадцать раз туда-сюда не мотаться, - Лебедев краем глаза наблюдал за Ульяной, стараясь понять, что в ней такого особенного, ради чего Игорь разругался с семьей.
   - Спасибо, но у меня все есть дома. Именно там я и переночую. Простите, что не приглашаю в гости, не думаю, что мама нормально отнесется к факту ночевки у нас незнакомого человека, - девушка вздохнула, осмотрев свою одежду. Только стиральная машина, и то не факт, что поможет.
   - Об этом и речи идти не может, - уже собравшийся отъезжать от тротуара Андрей заглушил двигатель. - Ты первое правило своих любимых книжек знаешь? Не разделяться.
   - Я не люблю детективы и не читаю их!
   - Конечно, не читаешь. Это сразу заметно. Так что забудь. Ночевать будешь в соседнем номере, чтобы потом не получилось, что и ты куда-то пропала под покровом ночи.
   - Нет, это вы забудьте. Что там было сегодня утром? Ваша мама беспокоится из-за пропажи сына? У меня тоже есть мама, и я представлять не хочу, о чем она подумает, когда узнает, что я была здесь, но тайком. Не позвонила, не приехала, переночевала с кем-то в гостинице и уехала. Я уважаю ваше стремление защитить от проблем своих родителей, но у меня они тоже есть, и не нужно решать за других, что и как говорить и делать, - Уля повернулась к мужчине, который слушал её молча.
   - Разве обязательно упоминать, что ты тут была? Я не прошу врать, просто умолчи.
   - Зачастую это одно и то же. Кроме того, одна гостиница расположена в паре кварталов от моего дома. Администратором во второй работает мать бывшей одноклассницы. Хотите поспорим, через какое время половине городка станет известно, что я тут?
   - Блин, одни сложности... - резонность её слов Андрей признавал, пусть и не хотелось. Ульяна имеет полное право вообще послать и перестать искать Игоря, хотя так и не сделает. Это один из плюсов её серьезности и ответственности. Правда, минусов от них же ничуть не меньше. - Ладно, я везу тебя домой. Из квартиры ни ногой, каждые два часа отзваниваешь и говоришь, все ли с тобой в порядке.
   - Я подумаю над этим предложением.
   - Не понял...
   - Послушайте, а вам не кажется, что это уже хамство? Да, Игорь мне близок и дорог, и в любом случае я буду его искать. Но при этом я не обязана выполнять ваши распоряжения и терпеть снисходительность. Если уж на то пошло, пока от меня в этом деле пользы намного больше, - пользуясь тем, что они так и не отъехали от обочины, Уля открыла дверь и вышла. - Дальше я доберусь сама. Вы можете остановиться в гостинице "Танаис", это через два квартала налево. Если не найдете, спросите у любого из местных, вам подскажут. Захотите о чем-то поговорить, мой номер знаете. Если у меня будет свободное время, отвечу. Предлагаю встретиться завтра в восемь утра у фонтана в парке. Именно на него будут выходить окна вашего номера.
   Демонстративно хлопать дверцей Уля не стала, аккуратно её прикрыв. Да и вообще слишком уж много сегодня произошло, чтобы накручивать себя ещё и по поводу этого козлоида. Но все равно стало обидно почти до слез. Вроде, и не волновало, как к ней относится родня Игоря, но после нескольких часов проведенных с человеком, который смотрит на тебя, как на существо второго сорта, так и тянуло заорать и ногами затопать.
   Лямка рюкзака неприятно впилась в плечо, натертое веревкой, заставив поморщиться. Ведь смогли же они общаться, как нормальные люди, пусть и всего каких-то полчаса...
   Ай, ладно, что теперь об этом.
   Теперь ещё нужно придумать, как добраться домой, причем незаметно. Вид у неё сейчас совсем уж непрезентабельный, так что придется красться подворотнями. Это в областном центре она бы ни за что не сунулась в какой-то непонятный проулок, а тут все тропки исхожены, дырки в заборах учтены, так что минут двадцать и окажется дома.
   Нужно ещё придумать, что сказать маме... И врать не хочется, но и правда такая, что только испугает.
   Совсем рядом затормозила машина.
   - Садись.
   У Ули появилось ощущение дежа вю. Помнится, возле главного корпуса все началось с того же. Наверное, он и сам это понял, потому что почти сразу вышел и, обогнув авто, встал перед Ульяной.
   - Ладно, ты права. Извини.
   Девушка остановилась, но отвечать не спешила. Ага, извини, а потом снова то же самое. Нет уж, спасибо, проявлениями его снобизма она уже по горло сыта.
   - Давай так - ты помогаешь мне, я помогу тебе. Например, с работой.
   - Знаете, а я ведь теперь понимаю, почему Игорь не хотел с вами ничего общего иметь, - Уля передернулась от какой-то брезгливости с привкусом разочарования. - Не все деньгами измеряется. Или хорошей родословной.
   - Значит, обиделась на те мои слова... Я же правду сказал, - он хотел поправить сползшую лямку рюкзака, а потом и вовсе забрал её сумку.
   - Да, это так. И я, действительно, дочь бывшего зэка. Только один момент - папа своё давно отсидел, и не нам с вами судить, виноват он в том, в чем его обвиняли, или нет. Или будете утверждать, что сами без греха? А как же тогда общеизвестный факт, что в антикварном бизнесе больше половины сделок касается того, за что тоже можно получить реальный срок? - пользуясь его молчанием, Уля потянулась к шее Андрея и кончиками пальцев тронула ворот его рубашки-поло. Гладкая ткань приятно скользнула по коже. - Уж простите, но для святого у вас власяница дороговата.
   Чувствуя, что сейчас все-таки позорно разревется, девушка отпрянула и отвернулась, чтобы уйти. Хрен с ними, с вещами, без них обойдется. Но забирать у Лебедева рюкзак, точно не станет. Не хватает только показать, что сумел все-таки задеть за живое.
   Наверное, всё бы получилось, если бы кто-то не развернул её обратно и не обнял.
   - Тшшш. Успокойся. Чего ты разошлась? - устроившаяся на затылке ладонь чуть надавила, заставив прижаться лбом к его плечу. - Я в обладатели нимба и не мечу, так что не надо инсинуаций.
   - Андрей Иванович. Идите к черту.
   - У меня такое впечатление, что я сейчас как раз там. Реветь передумала? - погладив напоследок по шее, Лебедев чуть ослабил нажим руки, давая Уле свободу, которой она мгновенно воспользовалась, отодвинувшись от него.
   - Я и не собиралась.
   Вообще-то правда - уж что-что, а показывать ему слезы она точно не рассчитывала. Другое дело, что, когда доводят, они сами на глаза наворачиваются...
   - Вот и замечательно. А теперь давай сядем в машину и просто нормально поговорим. Без претензий и психов.
   Упоминать, что психовал сегодня в основном он сам, Уля не стала. И, как ни досадно, но предложение разумное. Если Игорь впутался во что-то нехорошее, у неё просто не хватит сил, чтобы нормально ему помочь. А у Андрея - знаний и нужных связей. Так что придется пока засунуть гордость куда подальше и работать вместе, потому что есть вещи важнее их взаимной неприязни.
   Видимо, из соображений сдерживания её убегательных порывов, рюкзак отправился в багажник. Можно подумать, если Лебедев окончательно доведет, она останется из-за какого-то тряпья.
   - Ульян, у нас с тобой отношения не очень, согласен, - после того, как устроил её на пассажирском сиденье и сам сел рядом, Андрей нарушил молчание. - И мы вряд ли сможем это когда-нибудь изменить.
   - Рада, что по этому вопросу у нас с вами такое единодушие, - Уля устало откинулась на спинку сиденья, задумчиво теребя молнию на боковом кармане джинсов.
   - Не ерничай, я серьезно.
   - Да я тоже не шучу.
   - Ладно, это определили, - потянувшись к оставленной в бардачке пачке сигарет, Лебедев щелкнул зажигалкой. - Не против?
   От того, что первый раз за сегодняшний день он спросил то, чем должен был поинтересоваться ещё утром, Уля не смогла сдержать смешок.
   - Если бы я была против, сказала бы уже давно.
   - Ну, да, ты не смолчишь, если что-то не нравится, - выдохнув дым в приоткрытое окно, Андрей повернулся к ней. - Если Игорь здесь, мне без твоей помощи не обойтись. Не хочу, чтобы ты думала обо мне совсем плохо, но помогать ты будешь, захочешь или нет. Заставлять тебя мне не очень приятно, поэтому предлагаю на время вообще забыть, что мы раньше были знакомы. И при каких обстоятельствах общались. У тебя свои мотивы и правда, у меня - свои. И я мог бы сейчас попробовать забить тебе голову всякой ерундой, но уломал бы помогать. Вместо этого просто предлагаю искать Игоря вместе. А потом на пару набьем ему морду, чтобы впредь был умнее.
   Последнее предложение Уля не то, чтобы не одобряла, но и не поддерживала. Пока. Кто его знает, о чем будет думать и мечтать завтра. И то, что Лебедев не стал ломать комедию и изображать раскаяние, тоже оценила. В его лицедейском таланте Уля не сомневалась, однако принимать участие в представлении не очень хотела.
   - Хорошо. Но есть несколько условий. Вы не высказываетесь о моей семье. Вообще. И без особой необходимости не лезете в личное пространство.
   - А ты перестаешь строить из себя униженную и оскорбленную и нормально ко мне обращаешься. Задолбало твое выканье...
   Девушка с некоторым сомнением посмотрела на его протянутую руку.
   - Я согласна, - Уля осторожно положила пальцы на его ладонь. - Но только на то время, что мы вынуждены работать вместе.
   - Как скажешь, - аккуратно сжав её кисть, Лебедев решил заканчивать с проявлениями политеса. - Так куда тебя везти?
   - Сначала покажу гостиницу, потом уже отвезете меня домой. То есть отвезешь, - в обычной обстановке обращаться так к нему было как-то непривычно и неудобно.
   - Не переживай, не думаю, что я у вас заблужусь, - едва ли не единственный на весь городок светофор тормознул их красным светом. - Что он тебе ещё рассказал?
   - Игорь приехал сюда вчера около пяти, - уточнений Уле не требовалось, и так все мысли об одном. - Пробыл несколько часов, потом уехал.
   - А смотритель уверен, что это был Игорь? - бред какой-то получается. Зачем мог брат приехать сюда, да ещё и тайком?! - Он с ним разговаривал?
   - Нет, близко не подходил, но дядя Жора его хорошо рассмотрел ещё во время нашего похода. Да и машина - темно-синий "Ниссан Кашкай". И номера его...
   - Так... Где он был, пока гулял по территории, известно?
   Впереди показался парк, о котором говорила Уля. Покрытая мхом фигура длинноволосой девушки посреди фонтана. Струи били неравномерно, наверное, какие-то сопла засорились, поэтому казалось, что каменная дева прикрывает лицо руками от стыда за бездействие местных коммунальщиков. И двухэтажное здание напротив с надписью "Танаис".
   - Специально никто за ним не следил, но, вроде, прошел вдоль реки. В сторону пещер... - Ульяна тяжело вздохнула и незаметно потерла правый висок. Почему-то теперь уверенность, что все с Игорем отлично, немного уменьшилась. Не нужно быть гением, чтобы правильно понять намеки - что бы не происходило на охраняемой территории, посторонним этого лучше не знать. - Сейчас уже поздно, завтра в местном краеведческом музее возьму копии старых карт комплекса и прилегающей территории. И нужно поспрашивать здешних, не видел ли кто-нибудь машину... Это можно будет сделать сегодня.
   - Хорошо. Не знаешь, здесь на трассе камеры есть?
   - Одна точно есть километрах в пяти от городской черты - зимой Игорю приходил штраф за превышение.
   - А какое там ограничение?
   - Кажется, шестьдесят.
   - Значит, и мне придет. Куда теперь?
   - Немного вперед и сверни за школой направо.
   - Посмотрим, уезжал ли он домой. Если камеры есть с одного въезда, должны были поставить и с другого... Из городка можно выбраться как-то ещё?
   - С десяток проселочных дорог на выбор.
   - Хреново, - следуя её указаниям, Андрей притормозил перед въездом в маленький дворик.
   Обычная кирпичная трехэтажка, правда, ухоженная. Клумбы с пестрыми пятнами низеньких хризантем и поздних мелких ромашек, детская площадка в центре дворика, покрашенная от силы пару недель назад. Два подъезда с расположенными у невысоких ступенек лавочками, аккуратно подстриженные кусты жасмина и сирени. Тишина и какое-то умиротворение, которой нет в мегаполисе. - Тебя проводить?
   - Нет, не надо. Потом весь квартал будет знать, что я здесь, да ещё и приехала с кем-то посторонним. Прелести проживания в маленьком городке, -девушка едва заметно улыбнулась и повернулась к Лебедеву. - Мой рюкзак...
   - Сейчас отдам.
   На стадионе, который отсюда не было видно за соседним домом, раздавались крики мальчишек, играющих в футбол. У расписанного неумелыми граффити металлического забора целая батарея одноразовых белых лотков - любители дворовых кошек упорно продолжали ставить кормушки для мурлык. И вести застарелую и почти сошедшую на нет войну с местными собачниками. Ещё котам доставалось от пары ворон, непонятно с чего решивших устроить гнездо на соседнем тополе. Хотя пернатые почему-то больше всех прочих существ ненавидели тетю Варю - местную дворничиху. Стоило невысокой дородной фигуре показаться из расположенной за гаражами подсобки, как тут же раздавалось гневное карканье на два голоса.
   - Держи.
   - Спасибо, - девушка пристроила рюкзак на законное место и сделала шаг назад. - Устраивайся пока в гостинице, я попробую что-нибудь узнать.
   - Будь осторожнее.
   - Постараюсь, - кивнув на прощание, Уля направилась к своему дому.
   Сколько же всего связано с этим местом... Последние четырнадцать лет они с мамой прожили здесь. Тишина и покой, как в дальнем селе, разве что с некоторыми преимуществами цивилизации. И работа у мамы рядом - та самая школа, где Нина Алексеевна работала учителем русского и литературы. Ещё бы дочь филолога разговаривала с фонетическими нарушениями... Но, похоже, когда собирал на неё информацию, Андрей старался узнать только то, что представит Ульяну в черном свете.
   Ай, ладно, решили же, что все это нужно отложить, иначе так и будут цапаться на каждом шагу...
   Как ни странно, но никого из вездесущих старушек на лавочках не было. Наверное, опять по какому-то каналу начали показывать мексиканское "мыло", иначе с чего бы тут было так пустынно?
   Родная лестница, на которой Уля могла с закрытыми глазами перечислить каждую выбоинку. Одну из них организовала лично, уронив на ступеньку Сережкину гантелю. Пыталась показать, что девчонки тоже могут поднимать тяжести. Глупая была... Лет двенадцать, наверное. А у Сереги сейчас двое детей, старший через пару лет в школу пойдет. Все-таки время летит.
   - Мам, ты дома? - собираясь сюда, девушка прихватила и ключи от дома. Не то, чтобы изначально настраивалась на долгое гостевание, но и уехать, не повидавшись с матерью, тоже не могла.
   - Уляша... Ты что тут делаешь?! - судя по повязанному вокруг все ещё тонкой талии фартуку и свисавшей с половника прядки капусты, Нина Алексеевна вся была в приготовлении борща. - Что-то случилось?
   - Нет, все хорошо. Привет, мамуль, - Уля коснулась губами щеки, от которой едва ощутимо веяло любимыми мамиными духами "Клима". - Все нормально, я на денек-другой по делам.
   - Какие у тебя могут быть дела, семестр же начался? А грязная... - Нина Алексеевна уперла руки в бока. - Опять в пещерах была? Быстро руки мой, я тебя накормлю. Есть хочешь? Мы же с тобой несколько часов назад разговаривали, почему не сказала, что собираешься домой?
   Броуновское движение все нарастало, и Уля успела перехватить маму до того, как поступит очередное распоряжение или будет озвучен следующий вопрос.
   - Мусь, успокойся. Не сказала, потому что сама ещё не была уверена, что поеду. Одни знакомый попросил устроить ему экскурсию по нашим местам, вот я и согласилась. И есть очень хочу, - девушка стиснула маму в немного даже чересчур крепком объятии. - Я по тебе уже соскучилась.
   - И я по тебе, - Нина Алексеевна тоже ухватила дочь за плечи, хотя для этого пришлось привстать на цыпочки - ребенок её существенно перерос. - У тебя в университете проблем из-за пропусков не будет?
   - Нет, не беспокойся, там все договорено. Я же не на неделю уехала, всего пару дней не будет. Все равно сейчас вводные лекции, только к середине месяца что-то полезное начнут рассказывать, - чмокнув маму в лоб, Уля отстранилась и, наконец, сняла кроссовки. - У тебя там ничего не горит?
   - Ой! Переодевайся и приходи на кухню, - в коридоре только и успел мелькнуть край подола ярко-зеленого домашнего платья.
   - Хорошо, только умоюсь! - голос пришлось повысить, чтобы за шкворчанием и прочими кулинарными звуками кто-то что-то услышал.
   Забросив испачканные вещи в стиральную машину, Ульяна отправилась на поиски чистой одежды. Она обязательно держала здесь необходимый запас вещей - ехать не так, чтобы очень далеко, и если позволяли финансы и расписание, моталась на выходные домой. Не таскать же каждый раз с собой сумки.
   Во время последнего ремонта мама предлагала и у неё все поменять. Ну, или хотя бы наклеить новые обои и заменить старенький потертый ковер. Но Уля не соглашалась. Это было то место, которое упорно ассоциировалось с детством. Понятно, что девочка уже выросла, но приятно же лечь на узковатую кровать, обнять старого-старого плюшевого медведя и вспомнить свои проделки. Знать, что, стоит отодвинуть письменный стол, там рисунок на обоях будет дополнен и её собственным творчеством. Пусть здесь все уже старенькое и не модное, но чистое, аккуратное и родное. Даже ветка старой вишни, которая при сильном ветре начинает скрестись в окно, тоже воспринималась, как что-то такое теплое и близкое. Хотя ягоды на ней были очень мелкие и кислые, а во время грозы это царапанье по стеклу пугало до дрожи.
   - Уль, ты уснула? - легкий стук в дверь нарушил воспоминания девушки, которая так и улеглась в одном белье поверх покрывала.
   - Уже иду!
   На то, чтобы нарядиться в обычные джинсы и майку, у неё ушло меньше минуты. И столько же, чтобы ответить на звонок Андрея.
   - Что ты хотел?
   - У вас тут сервис... цензурно и не скажешь, - видимо, их местные две с половиной звезды не смогли удовлетворить взыскательный вкус постояльца.
   - Терпи. Я освобожусь через пару часов, нужно будет кое-куда съездить.
   - Покажешь мне ночную жизнь вашего города?
   - Почти. Все, мне пора, потом сама свяжусь.
   Мама уже разливала по тарелкам свежесваренный борщ.
   - Тебе Игорь звонил?
   - Нет, его брат, - врать по этому поводу она не собиралась, и так от того, что обманывает родного человечка, становилось противно на душе.
   - Да? Ты не говорила, что общаешься с его семьей.
   - Я и не общаюсь, просто ему нужно было кое в чем помочь, вот и согласилась. Поэтому приехала в таком виде. Тебе сметану положить?
   - Да, пожалуйста, - выключив засвистевший чайник, Нина Алексеевна придвинула табурет к столу. - Почему не пригласила его к нам?
   - Мамуль... Он и для меня вообще чужой человек, о чем с ним говорить, не знаю. Зачем он в нашем доме? - Уля отложила надкусанный кусочек хлеба.
   - Ну, не знаю... Мне было бы интересно познакомиться с родственниками твоего молодого человека.
   - Я их сама видела пару раз, и как-то больше не хочется. Это во-первых. И, во-вторых, Игорь мой друг, а не бойфренд.
   - А по-русски то же самое сказать слабО?
   - Ага, - Уля сморщила нос и состроила рожицу, за что и едва не поплатилась - Нина Алексеевна, демонстративно замахнулась чистой ложкой, но лба дочери едва коснулась.
   - Ешь, а то все остынет.
   - Уже ем. Кстати, очень вкусно. Как дела на работе?
   - Да все по-старому. Учебников и пособий не хватает, ремонт до ума так и не довели, так что придется делать это прямо во время учебного процесса.
   - Так учебники же сейчас родители покупают? - борщ, действительно, был вкусным. Особенно, после такой активной прогулки. Или потому что приготовлен родными руками. Кстати, Андрей же тоже, наверное, голодный... Может, стоило пригласить? Знакомить его с родными очень не хотелось, но так мама может обидеться, решив, что дочь её стесняется. Ой, одни глупости в голову лезут!
   - Да, но у нас же есть дети из малообеспеченных и многодетных семей, им администрация должна выдать библиотечные. Сама знаешь, там учебникам по пятнадцать-двадцать лет, программа уже несколько раз успела смениться. Теперь не знаю, как будем все это организовывать. Сегодня после торжественной линейки решали, что делать - кабинет физики и химии покрасили только на прошлой неделе, раньше деньги не выделяли, там теперь такой запах... Взрослым находиться нельзя, что уж говорить про ребенка. Будем думать, как до конца недели совмещать уроки и где их проводить.
   - Понятно... Надеюсь, ты сама не надышалась?
   - Нет, оттуда же до моего класса далеко, так что все нормально.
   Пока мама рассказывала о последних новостях с работы, Уля заметила одну странность. Явная радость от неожиданного приезда дочери сопровождалась какой-то нервозностью. И глаза на неё мамуля почти не поднимала. А если встречалась взглядами, то сразу резко опускала ресницы. Тонкие пальцы с неизменно аккуратными коротко остриженными ногтями, комкающие салфетку.
   - Мам, у тебя все хорошо? - почему-то аппетит резко пропал, и девушка отодвинула тарелку. - Ты нормально себя чувствуешь?
   - Да, конечно, - судя по тому, как резко она встала, до "нормально" было далеко. - Просто есть не хочется, а ты кушай.
   Маленькая кухню пространства для маневра не оставляла, поэтому Нина Алексеевна замерла возле окна, делая вид, что поправляет листья собирающегося вот-вот зацвести лилейника.
   - Мамуль... - Уля тоже поднялась и, потихоньку подойдя сзади, положила ладони на её плечи. - Может, я не вовремя?
   - Глупостей не болтай! Просто... - она на секунду закрыла лицо руками и покраснела так, что заалели даже мочки ушей. - Я сегодня на свидание иду.
   Когда мама выпалила это, причем с точно такой же интонацией, как сама Уля, когда в глубоком детстве разбила хрустальную вазу, девушка хмыкнула и закрыла глаза от облегчения. Наверное, потому что чувствовала какую-то подсознательную вину, что оставляет маму одну. Да, образование вещь необходимая, и без него не проживешь, но родители и вовсе единственные. Поначалу, когда вырвалась из-под её опеки в большой город, такого и близко не было, а вот последние год-полтора все чаще задумывалась о том, чтобы уговорить маму переехать. И тосковала. Сильно.
   - Правильно, это смешно, - похоже, что её реакцию расценили как-то не так. Во всяком случае, плечи под Ульяниными ладонями опустились. - Тетке под пятьдесят, а она все девчонкой себя считает...
   - А вот теперь глупости говоришь ты, - воспользовавшись преимуществом в росте, Уля обняла маму, прижавшись щекой к виску, и обвила руками её талию. - Ты не тетка, а красивая сорокачетырехлетняя женщина. Умная и замечательная. И вообще самая лучшая. Если ты думаешь, что я против, то прекрасно знаешь - это не так. Так что перестань сутулиться и рефлексировать, пойдем тебе платье выбирать.
   - Да уже и выбрала, и отгладила... - судя по немного расслабившейся спине, слова дочери если полностью не успокоили, то чуть уменьшили внутреннее напряжение. - Ты, правда, не против?
   - Главное, чтобы он тебе нравился. И чтобы тебе с этим человеком было хорошо и комфортно. Можешь не просто на свидание пойти, а выйти за него замуж и ребенка ещё одного родить, от этого ты не перестанешь быть моей мамой. И любить тебя меньше я точно не стану.
   - Я тебя тоже люблю...
   - Мам, ну, не надо, а то сейчас тоже разревусь... - Уля шмыгнула носом и быстро-быстро заморгала, пытаясь стряхнуть непонятно откуда взявшиеся слезы. - Лучше давай помогу волосы уложить. И не плачь, глаза красные будет.
   - Господи, никогда не думала, что собственная дочка будет собирать меня на свидание, - Нина Алексеевна глубоко вздохнула и задержала дыхание, стараясь успокоиться. - Ты сегодня дома будешь?
   - Нет, мне ещё нужно отбежать по делам, так что можешь смело нарушать комендантский час. А утром сделаешь вид, что пришла до полуночи.
   - Уля!
   - Ладно, шучу, - рассмеявшись, девушка увернулась от руки, попытавшейся поймать её за ухо. - Я его знаю?
   - Это Виктор Сергеевич из двадцать третьей квартиры...
   - А, помню. Приятный мужчина. У него, по-моему, сын военный? - убрав со стола, Уля поставила тарелки в раковину.
   - Да, а сам он работает хирургом в нашей больнице. Семь лет назад овдовел. Давай помогу посуду помыть.
   - Не надо, я сама. А познакомились как? - мельком посмотрев за окно, девушка поняла, что там уже смеркается. Значит, сейчас быстренько все уберет, отправит маму на свидание и пора приступать к активным поискам.
   - Я из магазина с тяжелыми сумками шла, а он предложил подвезти. Потом просто на улице встретились... Сегодня пойдем в парке погуляем.
   - Ты молодец, - закончив с посудой, Уля мимоходом поцеловала маму в висок. - Только передашь ему, что замуж тебя отдам, после того, как удостоверюсь, что он тебя любит.
   - Передам, - светлая грусть после их разговора уже развеялась, и теперь Нина Алексеевна была больше похожа на девчонку, чем сама Ульяну.
   - Пока не забыла, можешь позвонить сейчас теть Свете? Мне у неё кое-что по комплексу уточнить нужно, а карты из музея выносить нельзя...
   - Насколько помню, они там вообще в закрытом разделе. И видела ты их потому, что для неё, как племянница.
   - Ну, маааам...
   - Ладно, сейчас позвоню, - сбрызнув уложенные аккуратной волной волосы лаком, женщина потянулась к телефону. - Тебе срочно?
   - Мне совсем срочно.
   - Эх ты... Сделаем.
   Пока мама договаривалась со смотрителем краеведческого музея, а по совместительству - своей подругой, Уля успела сбросить Андрею смс, чтобы он был готов к труду и обороне. В том смысле, чтобы через двадцать минут ждал её на том самом месте, где высадил пару часов назад.
   - Она сейчас ещё на работе, если успеешь до девяти, забегай, все покажет. Ну, как? - Нина Алексеевна крутнулась вокруг собственной оси.
   - Красавица. Смотри, чтобы не украли по дороге.
   - Все, пока. В холодильнике есть салат, - аккуратный чмок в губы, чтобы не размазать помаду.
   - Если захочу есть, что-нибудь приготовлю, не маленькая, - Ульяна поправила тонкий ремешок её сумки, подобранной в тон неброским, но элегантным босоножкам.
   - Для меня ты будешь всегда маленькой. Чтобы до двенадцати дома была! - это донеслось уже с лестничной площадки.
   - Я очень-очень постараюсь.
   Закрыв дверь, Уля на минуту задумалась. Она ведь давно не видела маму настолько радостной, с блестящими от предвкушения глазами. И такой красивой. Да, она всегда была и будет для неё самой замечательной, потому что это мама, но сегодня... Настоящая зрелая красота. И пусть первые седые прядки приходилось прятать под краской для волос, а морщинки в уголках глаз и на лбу уже не скроешь макияжем, если у этого Виктора Сергеевича есть мозги, такую женщину не упустит.
   Поймав себя на мысли, что появилось желание высунуться в окно, чтобы проследить, как они будут выходить со двора, девушка и вовсе глаза закатила. Дожила, уже шпионит за собственной мамой.
   Зато настроение поднялось, да и появился какой-то кураж. Так что, если это очередная эскапада Игоря, она ему устроит настолько "горячую" встречу, что он надолго забудет о своих выходках.
   И даже с его братом объединится, исключительно, чтобы поучаствовать во вбивании разума, пусть и через задние ворота мозга.
  
  
  
  

Глава 8

"Я уважаю Вас, дядя Ешта,

но тьфу вам под ноги за ваше каменное сердце"

т/с "Ликвидация", 2007г.

  
  
  
   Он ждал её почти там же, разве что чуть отъехал, чтобы не перекрывать дорогу во двор. И переодеться успел. Наверное, все-таки предвидел, что придется задержаться, поэтому взял с собой вещи.
   - Добрый вечер, - Уля, устроившись в машине, сразу стянула с плеч захваченную на всякий случай кофту. Вроде, и тепло, но так комарам тоже не холодно.
   - И тебе того же. Отпросилась? - Андрей подождал, пока девушка пристегнет ремень безопасности, и только после этого отъехал от тротуара.
   - Можно и так сказать. Сейчас нужно успеть в музей, сразу возьмем карты. Все равно придется немного подождать, прежде, чем ехать узнавать про машину.
   - Ну, поехали, изобразим тягу к истории, - следуя её указаниям, Лебедев осторожно вел авто по полупустынным дорогам. Осторожность появилась после того, как из-за поворота на них выскочила какая-то мелкая, но крайне горластая сявка, торопящаяся облаять каждого проезжающего, и кинулась под колеса. Собачка осталась жива, а вот у водителя и пассажирки нервы оказались изрядно потрепаны.
   - Вы разговаривали с родителями?
   - Задай ещё раз, только в этот раз правильно.
   Уля, задумавшись на секунду, чертыхнулась про себя.
   - Ты разговаривал с родителями?
   - Да. Сказал, что его здесь видели вчера, мы как раз ищем, куда он делся, - Андрей с трудом сдержался, чтобы не поморщиться. Мать, конечно, говорила спокойно, как и всегда, но он слишком хорошо её знал и понимал, что она близка к панике. И кардиологу отца тоже отзвонил. На всякий случай...
   - Как они?
   Хотя его семья теплых чувств у Ули и не вызывала, но... Почему-то представилось, что испытали бы её мама и папа, пропади вот так она сама. Не дай Бог!
   - Нормально. Спасибо, что спросила.
   Ответа эта благодарность не требовала, поэтому девушка промолчала.
   - Что ты хочешь найти в этом музее? - первым нарушил молчание Андрей.
   - Там в закрытом для посетителей разделе остались карты и местности, и пещер. Если те мужики там что-то ищут, то разумно предположить его историческую ценность.
   - Думаешь, Игорь понял, что они ищут, поэтому и пропал?
   - Других предположений у меня нет...
   Краеведческий музей располагался в доме какого-то купца, чудом сохранившимся после всех войн и лихих девяностых. Спасло его только не самое удачное расположение - возле забора местного мясоперерабатывающего комбината.
   Резные наличники с кое-где отбитыми элементами декора, небольшие окна, вытянутые в высоту, отчего здание казалось каким-то удивленным. Тут же, только через вход со двора, располагалась местная музыкальная школа, о чем и гласила одна из табличек.
   - Ты тут, случайно, не училась? - про её музыкальное образование Лебедев не знал, но если учитывать изящные кисти и длинные пальцы Ульяны, вполне могли отправить изучать прекрасное.
   - Нет, я закончила художественную школу.
   - Живопись? - почему-то она у него ассоциировалась со всякими баночками, тюбиками и пейзажами.
   - Графика.
   В фойе музея было сумрачно и как-то зябко. Уля даже передернулась. Зато теперь понятно, почему теть Света постоянно ходит с теплой шалью и осипшим голосом. Хотя сырости тут нет - смотритель тщательно соблюдала режимы, чтобы не повредить экспонатам.
   Подслеповатые лампочки на потолке, которые демонстрировали недостаток финансирования намного лучше, чем покрытые трещинами стены.
   - Почему не пошла дальше учиться по этой линии?
   - Потому что я неплохой подражатель, но что-нибудь новое в искусство вряд ли привнесу.
   Небольшая тумбочка со старым продавленным стулом были сейчас пусты. Музей и днем не страдал от наплыва посетителей, а в такое время тут и вовсе была тишина и запустение.
   - Светлана Марковна, вы здесь?
   Вопрос с одной стороны глупый - дверь же не заперта, но тогда почему тут никого нет?
   - Иду-иду!
   На лестнице, ведущей на второй этаж, где и располагалась основная экспозиция, показалась маленькая, тоненькая, как тростинка женщина. Почему-то накинутый на плечи платок, демонстрирующий этнические орнаменты родного края, делал её ещё более хрупкой. Даже становилось страшно, что даму пошатнет непонятно откуда налетевший сквозняк.
   - Уленька, здравствуй, деточка, - теть Света неторопливо спустилась и подошла к девушке.
   - И вам добрый вечер, - чтобы обнять мамину подругу, Ульяне и вовсе пришлось согнуться. - Как ваше здоровье?
   - Ничего, что мне сделается, - женщина сделала паузу.
   - Ой, простите, это Андрей, мой знакомый. Андрей, это Светлана Марковна, смотритель нашего музея. Если возникнут вопросы по истории родного края, вряд ли кто-то знает её лучше.
   - Очень приятно, - Лебедев осторожно пожал ручку музейной дамы.
   - Взаимно, - одарив его вежливой улыбкой, женщина повернулась к Уле. - Ниночка сказала, что тебе нужно что-то посмотреть?
   - Да, нас интересует история заброшенного монастыря и все, что с ней связано.
   Их шаги гулко отдавались в почти пустом коридоре. Для полноты картины не хватало только стальных лат, расставленных по углам, и чадящего масляного фонаря в руках Светланы Марковны. Или факела, но это уже совсем перебор.
   - На редкость популярный в последнее время вопрос. За последние пару недель вы уже третьи, кто спрашивает именно об этом месте.
   - Если не секрет, то кто интересовался до нас? - Андрей чуть отступил, чтобы не мешать смотрителю подниматься по ступенькам, и теперь оказался прямо за спиной Ульяны. Все бы ничего, но от такого его расположения у девушки как-то странно зачесались лопатки. Нервное, наверное.
   - Это не то, чтобы секрет... Если Уля поручится за вашу благонадежность, то я готова все рассказать, - тихий смешок Светланы Марковны эхом отразился от застекленных витрин выставочного зал, пока медленно, с тихим пощелкиванием, под потолком разгорались лампы дневного света.
   Вообще-то Уля за его благонадежность и пятак бы не дала, поскольку давние обиды одним "Прости" не перекроешь, но сейчас важнее узнать, все ли порядке с Игорем, а не лелеять уязвленное чувство собственного достоинства.
   - Думаю, мы вполне можем говорить в присутствии господина Лебедева.
   - Лебедев... Знаете, вы мне кого-то напоминаете, - выдав девушке пару тонких хлопковых перчаток, Светлана Марковна подозрительно оглянулась на Андрея.
   - Ну, мало ли однофамильцев, - ответить ему Ульяна не позволила. Кто его знает, вдруг у музейных работников большой зуб на предпринимателей от коллекционирования. И даже страшные глаза ему сделала, предлагая не начинать делиться историей семейного бизнеса.
   - Наверное, действительно, просто однофамилец, - тот решил поддержать версию, но только по той причине, что стоит девчонке сказать "фас", ничего он тут не узнает.
   - Н-да? Вполне может быть...
   За закрытой на огромный немного ржавый ключ дверью и находились те самые запасники. Полки в запирающихся шкафах были почти пустыми - более-менее ценные экспонаты уже давно перекочевали в областной краеведческий музей, оставшееся же вряд ли могло прельстить незадачливых воров, но инструкция есть инструкция.
   - Вы так и не сказали, кто ещё интересовался историческим наследием? - пока Уля, стараясь и не дышать на пожелтевшую от времени бумагу, что-то там внимательно рассматривала и при этом хмурилась и поджимала губы, Андрей взял в оборот смотрительницу.
   - Первыми были два молодых человека, которые очень хотели узнать о знаменательных событиях двадцатого века, которые происходили в здешних местах.
   - Вы им рассказали? - из того, что он успел увидеть, какую-либо ценность из всей экспозиции представляли только наконечники копий и немного помятый шлем, судя по форме - хазарский.
   - Они не произвели впечатление любителей истории и больше интересовались археологией, - дама подошла к Андрею вплотную. - Я как-то встречалась с вашим отцом, и интересно, с чего сыну Ивана Петровича Лебедева скрывать родство с собственной семьей?
   - Надеюсь, вы нас теперь не выгоните? - врать и дальше было чревато, может и не посмотреть на дружбу с матерью Ули, вытурив из музея. Тем более, что посторонним сюда все равно вход воспрещен.
   - Нет. Я не очень высокого мнения о торговцах антиквариатом, но ваш отец один из немногих, кого я уважаю. Во всяком случае, больше не припомню, чтобы кто-то из коллекционеров передавал в фонд музеев коллекцию редких монет.
   - Папа не интересуется нумизматикой, и предпочел не продать их, а подарить городу, - этот шаг отца он поддержал. Хотя покупатели на коллекцию были, она была не настолько ценной, чтобы пожертвовать ради этого возможностью упрочить позиции на рынке и улучшить имидж их компании.
   - Благородный жест. Вторым был молодой человек вчера днем. Он был более конкретным в пожеланиях, но, к сожалению, я не смогла помочь ему. Он жаждал увидеть именно эти документы, - смотритель кивнула на аккуратно разложенные карты.
   - И почему вы ему отказали? Он тоже не произвел впечатление?
   - Отнюдь! Очень милый молодой человек. Кстати, немного похож на вас. Но он пришел один. А вас привела Ульяна...
   Упоминание об этом парне заставило девушку вскинуть голову и переглянуться с Андреем. Не такой уж большой выбор приятных молодых людей, похожих на него, чтобы впасть в заблуждение по поводу личности.
   - Он не представился? - Уля, конечно, знала, что нарушает все возможные инструкции и правила, но все равно оглянулась на Светлану Марковну. К счастью, та оказалась полностью увлечена её спутником, поэтому на действия девушки внимания не обращала. Эх, нужно будет потом не забыть повиниться...
   - Нет, он не стал настаивать, и просто ушел. Зато появились вы. Неужели у нас пошла волна интереса к наследию предков?
   - Я очень на это надеюсь, - Ульяна закончила свою преступную деятельность и аккуратно сложила изучаемые карты. - Спасибо большое, не представляете, как вы нам помогли. Может быть, я могу вам чем-то помочь? Отвезти вас домой? Уже поздно...
   - Нет, деточка, - женщина тепло улыбнулась Уле. - У меня ещё остались незаконченные дела, так что не нужно. Рада, что смогла вам как-то помочь. Андрей, передавайте привет отцу.
   - Обязательно.
   Попрощавшись и выполнив все приличествующие моменту па, Уля и Андрей устремились к машине.
   - Что-нибудь нашла?
   - Да. Есть бумага и ручка, лучше карандаш?
   - Сейчас посмотрю, - покопавшись в бардачке, он выдал блокнот и шариковую ручку. - Подойдет?
   - Да, - Уля схватилась за предложенное и быстрыми движениями начала набрасывать отложившиеся в памяти схемы. - Если можно, не отвлекай пару минут.
   Чтобы не возникло ненужных вопросов, Андрей отъехал на несколько сотен метров и припарковался возле церковной лавки, естественно, в такой час закрытой. Если Ульяна и заметила, что он включил в салоне свет, чтобы она не портила себе зрение, то ничего не сказала, слишком поглощенная тем, что делала.
   - Вот, - спустя полчаса девушка устало откинулась на спинку сиденья. - Это часть карт монастыря.
   На блокнотном листе была набросана схема переходов и тоннелей, в которой можно было угадать то место, где они сегодня были. Но в несравнимо большем объеме. Если верить тому, что нарисовала Уля, существующие пещеры были четвертой, если не пятой частью начального комплекса.
   - Молодец. Остальное не запомнила?
   - Нет, потому что и не надо, - она вынула из кармана джинсов мобильник. - Ноутбук с собой?
   - Ты успела их сфотографировать?
   - Угу.
   - Ноут с собой, но вот подходящего шнура нет. Завтра купим и все посмотрим, все равно соваться сейчас в этот ваш заповедник дохлый номер. Кстати, знаешь, что ты только что нарушила закон?
   - Догадываюсь. Видимо, это тлетворное влияние нашего общения, - просмотрев получившиеся снимки и убедившись, что ничего не забыла, она спрятала мобильник и глубоко вздохнула. - А теперь попробуем узнать, не видел ли Игоря ещё кто-нибудь, помимо Светланы Марковны...
   Вот тут их поджидал большой облом. Никто из тех, к кому посоветовали обратиться знакомые Ули, Игоря не видел. И его машину - тоже. И вообще, они не понимали, с чего она так всполошилась. Ну, ушел в загул парень, так ведь не бросил! Вернется ещё, главное, сразу оттащить его провериться на все нехорошие болячки. А если ей так невтерпеж, так пусть осмотрится, вокруг полно приемлемых вариантов.
   Это если облагородить поступающие предложения.
   В конце концов, когда очередной "сочувствующий" предложил не париться и культурно отдохнуть, Ульяна уже была близка к тому, чтобы молча двинуть кулаком в лицо собеседнику. Уберегло от этого понимание, что представитель элиты люмпен-пролетариата, который за всеми неместными машинами наблюдал особо тщательно (ну, там диски снять или магнитолу взять на "послушать"), не замедлит с выдачей симметричного ответа.
   И хорошо, что Андрей, со странным выражением лица осмотревший вывеску самого крутого на данной местности бара, наотрез отказался отпускать Улю одну. Вплоть до угрозы запереть в багажнике. Девушка не то, чтобы рвалась отправиться в самостоятельное путешествие, но и присутствие за спиной такого спутника, как Лебедев, вряд ли убедит общественность в её невыносимых страданиях без любимого.
   Поэтому они решили зайти по одному, но из виду друг друга не выпускать. В разумности подобного шага Ульяна убедилась, когда первый же парень, который сидел почти у входа, смачно шлепнул её по попе. Окружающие никакой реакции не выдали, значит, это что-то вроде штампика невидимыми чернилами в более цивилизованных местах. Уля скандалить не стала, но заозиралась с удвоенной силой, да ещё и начала шарахаться от любого движения. Единственным, что немного утешало девушку, так это легкая гримаса боли на лице её шлепнувшего. Все-таки есть в легкой костлявости свои преимущества...
   Андрей себя тоже никак не проявил, наверное, придя к такому же выводу, и устроился за барной стойкой. Правда, опираться на неё не стал - судя по виду столешницы, не мыли её с самого момента открытия заведения. Поэтому мужчина с немного утомленным, но заинтересованным видом оглядывался по сторонам, не прикасаясь к поставленному перед ним бокалу с каким-то напитком.
   Ну, и правильно сделал, Уля тоже не рискнула бы тут есть или пить...
   VIP-зона тут являла собой один из закутков единого для всех зала и оказалась по совместительству кальянной. И источником не очень приятного дыма и какофонии ароматов, от которых Уле захотелось зажать рот и нос, а потом ещё и зажмуриться. И вообще сбежать отсюда к чертям собачьим. Вот только от этого Игорь быстрее не найдется, так что пришлось стерпеть и едковатую вонь, исходящую от кальяна, и скабрезные шуточки, и сальные взгляды. И второй раз за вечер девушка порадовалась, что мало кто может отнести её в разряд личных эротических грез, хотя и так Улю попытались затащить к себе за столик. Но она оказалась проворнее, и успела ретироваться, пока обстановка окончательно не накалилась.
   Пробиваясь через заслон из дыма, сивушных ароматов и несущегося со всех сторон мата, Уля, кажется, на кого-то наступила. Наверное, даже попыталась бы извиниться, но очень хотелось отсюда побыстрее уйти. Хотя место и считалось едва ли не лучшим в городе, до этого момента она здесь не бывала и теперь искренне надеялась, что больше и не придется.
   Ещё ей было непонятно, как можно играть в бильярд, если луза на противоположном конце стола почти не видна. Но это никого не смущало, а судя по девичьему жеманному хихиканью, которое периодически сменялось густым басовитым ржанием, не за горами тот час, когда на столах начнут танцевать. Или бить друг другу морды. И один, и второй сценарий был одинаково возможен. От густого запаха алкоголя и дыма Улю даже начало шатать, а перед глазами чуть поплыло.
   - Что ты оглядываешься, как монашка в борделе? - откуда вынырнул Андрей, Уля не поняла, но за вмешательство была ему благодарна. И даже не обратила внимания на фамильярный жест, когда он не просто обнял её за талию, а потащил на выход, держа почти на весу.
   - У меня голова немного кружится... - слова получались какими-то растянутыми, словно она говорила нараспев.
   - Ещё бы она у тебя не кружилась, - невежливо отпихнув какого-то не очень трезвого парня, Лебедев вывел её на улицу. - Дыши глубоко и медленно. Сразу не пройдет, но должно стать легче.
   - Я ничего не пила, - звезды на небе были очень крупными и такими близкими, что хоть рукой хватай. Несмотря на заманчивость этой идеи, Уля не стала тянуться вверх. Да и вообще она чувствовала себя немного непонятно - голова была одновременно тяжелой и странно легкой.
   - Знаю, что не пила, я с тебя глаз не сводил. Раньше "план" когда-нибудь курила? - он поставил её возле машины, заставив опереться спиной на дверцу, и теперь настойчиво заглядывал в глаза. Если бы это не было невозможно, Ульяна бы вообще предположила, что он за неё переживает. Слишком уж нажимал пальцами на скулы, заставляя поднять лицо. Да и выражение тревоги в глазах было совсем уж явным. Наверное, оттого, что ничего о брате она так и не узнала.
   - Нет, я ничего такого никогда не пробовала. А почему ты спрашиваешь? - язык все ещё был немного непослушным, но в голове начало проясняться. - Они не видели Игоря...
   - Или видели, но тебе не скажут. Тоже мне, блин, нашлась мата хари, - Андрей почти грубо запихнул её в салон, но не переднее, а на заднее сиденье. - Неужели не хватило ума отойти от кальяна? Или ты и по запаху травку от табака не отличишь?
   - А у них разный запах?
   - Так, все ясно... - Лебедев так резко нажал на газ, что машина рванула со скрипом и визгом. Кучка гопников, которым финансы не позволяли пройти в само заведение, заулюлюкали и даже отставили банки с пивом, чтобы поаплодировать. - Тебя не тошнит?
   - Нет. А что это такое? - благословенная тишина почти давила на уши, которые до этого подверглись испытанию каким-то мегапопулярным у данной публики исполнителем, типа Сереги. Разве что во рту немного суховато, да голова все ещё болит.
   - Ты надышалась. Не знаю, что они там курят, "спайс" или ещё какую-то дрянь, но ты к ней очень даже восприимчива. Мать дома?
   - А это тут при чем? - чтобы поймать его взгляд в зеркале заднего вида, Уле пришлось приподняться. Не то, чтобы от этого резко подурнело, но вернувшееся головокружение заставило опуститься на сиденье очень медленно и осторожно.
   - При том самом, - от Андрея разлившаяся по загорелому девичьему лицу бледность явно не укрылась.
   - Не знаю, сейчас позвоню.
   Домашний телефон долго выдавал длинные гудки, но никто так и не ответил.
   - Нет там никого.
   - Ладно, тогда у тебя есть выбор. Едем куда-нибудь в тихое место, ждем, когда она вернется, потом я отвожу тебя домой. Или же сразу к тебе, и пока она не придет, будешь считать меня почетным гостем.
   - А можно второе, но без тебя? - самочувствие, конечно, не очень, но это казалось слишком... Просто слишком.
   - Нельзя, - Андрей притормозил у обочины возле горящего разноцветными огоньками круглосуточного киоска. - Если ни разу дурь не пробовала, неизвестно, как отреагирует организм. Понятно, что доза там минимальная, через час-полтора отпустит, но до этого будешь на глазах. Посиди пару минут в машине.
   Дверь захлопнулась тихо, но Ульяна все равно поморщилась от звука. Да уж, вляпалась... Вот только оказаться в таком состоянии в присутствии старшего Лебедева не хватает. Что самое обидное, она даже ни разу не напивалась до именно пьяного состояния, а тут какой-то наркоты нанюхалась...
   Ведь понимала же, что не просто так все, сидящие за тем столиком, так странно разговаривают и ведут себя, вот только сопоставить почему-то не смогла. Да и вообще мысли были какие-то заторможенные, словно медленно кипящее варенье. И есть почему-то захотелось...
   - Все нормально? - вернулся он, действительно, через пару минут и передал Уле двухлитровую бутылку минералки.
   - Это мне? Я не хочу, - но воду взяла.
   - Пока не хочешь, а потом посмотрим. И тебе нужно побольше пить, пусть эта дрянь быстрее выходит из организма, - он плавно тронулся с места, безошибочно угадывая обратную дорогу. Либо хорошая память, либо спасибо навигатору. Хотя, он его, похоже, вообще не включал.
   - А откуда ты так хорошо знаешь, что нужно делать в таких случаях? - на Улю напала непривычная словоохотливость.
   - Я не всегда был таким занудой, каким ты меня видишь, - Лебедев свернул во двор и припарковался возле детской площадки.
   Темноту рассеивали светящиеся окна и одинокий фонарь, возле которого совершенно по-летнему вились какие-то мошки и мотыльки. По причине позднего времени во дворе уже никого не было, но это и к лучшему.
   - Я никогда не считала тебя занудой, - хотя состояние было и странным, но осторожность не дала назвать животное, с которым у Ули упорно ассоциировался Андрей. Хотя, учитывая их сегодняшнее общение, не такой уж он и парнокопытный. Но верность этого предположения может подтвердить только время, а девушка искренне надеялась, что Игорь найдется в ближайшие дни.
   - Идем, - прихватив кое-что из вещей, Андрей обошел машину и открыл дверь Ульяне. - Давай на выход. Заодно и обговорим все, что узнали. День какой-то просто бесконечный...
   - Знаешь, Игорь сказал, что там кто-то курил "Данхилл". Твои любимые сигареты? - вставать она не спешила, пристально рассматривая склонившего над ней мужчину.
   - Ууууу, как тебя приплющило... Да, я курю именно их. И нас таких ещё несколько тысяч человек. Подозреваем поголовно или выборочно? Вылезай уже, я устал, как собака, ещё теперь с тобой нянчиться...
   - Да это и не обязательно, - тем не менее, девушка все-таки покинула карету повышенной комфортности.
   - Голова кружится? - поставив машину на сигнализацию, Андрей взял Улю под локоть. Выглядела она вполне нормально, но кто его знает, как там организм себя поведет.
   - Все хорошо.
   Пару раз страдальчески вздохнув, Ульяна все-таки пошла домой. Отправить Андрея в приказном порядке в гостиницу не позволяла совесть. Ну, это помимо того, что он туда не собирается, так что её мнение особо и не учитывается.
   Тишина и темнота в квартире только подтвердили её предположение, что мамы ещё нет. Но вот в том, что она точно вернется, девушка не сомневалась. Если уж так стеснялась идти просто на свидание, то ночевать у их соседа явно не останется. Хотя, что в этом такого, Уля не понимала. Ещё в семилетнем возрасте мама честно и основательно объяснила любопытной дочурке, как делаются дети, и что вообще происходит между взрослыми, когда они наедине. Те теоретические знания, которые упустила в рассказе родительница, были восполнены рассказами "продвинутых" одноклассниц, а потом уже и время практики пришло... И хотя та Ульяну не особо впечатлила, но теперь, казалось бы, можно и маме нормально устраивать личную жизнь, ан нет. Воспитание не позволяет.
   - Ты меня приглашать будешь или нет? - только когда Андрей заговорил за её спиной, девушка поняла, что неподвижно стоит в прихожей и тупо смотрит в темноту.
   - А ты, как вампир, только по приглашению? Заходи, - разувшись, Уля подняла глаза на Лебедева и испытала хоть и не сильный, но все-таки прилив раскаяния. - Тапок твоего размера нет, но можешь идти в носках, пол чистый.
   - Да я в этом и не сомневался.
   В его присутствии и так не особо просторная квартира стала ещё меньше. А прихожая и вовсе ужалась до размера обувной коробки.
   И что теперь с этом почти татарином делать? Выгнать не выгонишь, потому что в его словах все же есть здравое зерно, да и вообще неудобно как-то, он же о ней заботу проявляет...
   - Есть хочешь? - это пришло на ум первым.
   - Хочу.
   - Тогда пошли готовить.
   Судя по немного вытянувшемуся лицу, Андрей ожидал какое-то другое предложение. Конечно, можно накормить одним борщом и салатом, но если аппетит у них с братом относиться к семейным чертам, то стоит придумать что-то и на второе. И потом, для неё, как для хозяйки, будет унижением, если гость уйдет полуголодным. Эх, не коснулись их семьи веяния эмансипации, не коснулись...
   На кухне Уля сразу ткнула гостю на стоящий в углу стул, потому что иначе им тут было не развернуться.
   - Не нужно так смотреть, я в норме, - нож в её руках вызвал немного странную реакцию. Андрей весь подобрался и теперь слишком уж пристально следил за каждым её движением. - Пока я готовлю, давай систематизируем все, что узнали.
   - Давай, - услышав настолько здравое предложение, мужчина немного расслабился. - Итак, последний раз его видели вчера вечером, так?
   - Если верить словам смотрителя, то да. Я ему верю, - очистив луковицу, Уля на секунду задумалась, потом взяла разделочную доску и ещё один нож. - Мелко порежь, я пока займусь картошкой.
   Повертев в руках выданные предметы кухонного хозяйства, Лебедев пожал плечами, но лук резать начал.
   - Перед этим он побывал в музее...
   - Не доказано, - Ульяна уже приготовила терку и глубокую миску. - Светлана Марковна сказала, что это был парень, похожий на тебя. Вы с Игорем не очень похожи... Но она сразу поняла, чей ты сын.
   - Потому что я назвал фамилию - раз, и из нас двоих молодая копия отца именно я - два.
   - Ладно, тогда примем, что это был именно он, а потом?
   - А потом полная лажа - никто его не видел, ни в одной из гостиниц не останавливался.
   - Ты получил записи с камер наблюдения с трассы? - смесь для драников была уже готова, осталось только отобрать у Лебедева зверски искромсанный лук.
   - Пока нет, будут завтра утром. Там же нужно уйму времени, чтобы все просмотреть, мне пришлют сразу результат. Чем-нибудь ещё помочь?
   - В холодильнике стоит кастрюля, давай сюда.
   Масло весело шкворчало на сковородке, постреливая раскаленными брызгами, одна из которых уже обожгла Ульяне палец, драники жарились, а мозговой штурм все никак не приносил плоды.
   - Что могли искать эти мужики? - Андрей сам не ожидал, что вечер с девчонкой окажется настолько насыщенным и даже приятным. Во всяком случае - домашним, так точно. Даже если она и ставила целью женить на себе мальчика из обеспеченной семьи (хотя уже два года прошло, могла бы и быстрее Игоря уломать), может, это и не самый плохой вариант для брата. Во всяком случае, из них двоих именно Ульяна серьезнее и ответственнее. - Только давай не будем про церковную собственность. Это ещё большая утопия, чем золото партии.
   - Тогда не знаю. Но мне очень интересно, что у них пропало... Похоже, что собственности они лишились примерно в то же время, когда там был Игорь, - Уля и сама с удовольствием съела бы драник, но, видимо, как раз пришел тот самый "отходняк", потому что теперь её немного мутило. И очень хотелось пить. - Но мне как-то не верится, что он мог что-то украсть.
   - Только если это что-то представляло историческую ценность. И забрал он не для личного пользования, а чтобы не пропало вообще.
   - Почти Робин Гуд. Только куда он мог пропасть? Если бы он попался тем мужикам, они бы не бегали там сегодня, - прохладная бутылка приятно остужала пылающий лоб, поэтому Уля вцепилась в неё обеими руками. Неплохо было бы сбегать в душ, но не при госте же... Поэтому девушка продолжала сидеть за столом, отстраненно наблюдая за тем, как Андрей ест и пытаясь придумать что-нибудь вменяемое. Выходили одни глупости и полубред.
   - Значит, либо у них нет Игоря, либо у него нет того, что они ищут, - под занимательную беседу и еда казалась вкуснее, но главного вопроса это не снимало - куда делся непутевый братик.
   - Как думаешь, у него все хорошо? - первый раз за весь день в голосе Ули появилось сомнение и страх. И девушка искренне надеялась, что у него все в порядке. Пусть загуляет где-нибудь, и вообще, пропади она пропадом, эта маскировка. Только бы был жив и здоров.
   - Конечно, - хотя такой уверенности у него и не было, Андрей старался говорить твердо. И осторожно погладил Улю по голове, которую она опустила на лежащие на столе ладони, уткнувшись в них лбом. - Мы его найдем, все объясним, и больше он чудить не станет.
   - Сомневаюсь, что не станет - это же Игорь, - она только хмыкнула, но поднялась, заставив его брать руку. - Все, тебе пора, я уже засыпаю. Мама скоро вернется. Не подумай, что не хочу, чтобы она тебя видела...
   - Просто ты на самом деле не хочешь, чтобы она меня видела, - пока на дверь не указали более конкретно, Лебедев поднялся. - Как ты себя чувствуешь?
   - Терпимо. Голова немного болит, но уже намного лучше. Спасибо.
   - Да не за что. Помочь убрать? - он кивнул на тарелки, оставшиеся на столе.
   - Нет, я сама, - Уля старалась казаться бодрее, чем была, но глаза упорно закрывались. - Иди, уже поздно. Завтра во сколько встречаемся?
   - Ты просыпаешься рано? - пока говорили, он уже успел пройти в прихожую и теперь возился со шнурками кроссовок.
   - Все относительно... Давай созвонимся около девяти, тогда и решим.
   - Хорошо. Спасибо за ужин, было очень вкусно.
   - На здоровье, - Ульяна закрыла за ним дверь и присела на край тумбочки. Хотя выключающийся мозг уже почти не работал, все равно девушка не могла отделаться от впечатления, что они упускают что-то важное...
  
  
  
  
  
  

Глава 9

"Университет развивает все способности, в том числе и глупость"

Антон Павлович Чехов

  
  
  
   Может ли быть добрым день, который начался с подкинутой под дверь записки - большой, можно даже сказать, философский вопрос. Во всяком случае, это точно лучше, чем проснуться связанным в багажнике машины.
   Хотя такого рода опыта у Андрея не было (и очень хотелось верить, что и не будет), но хорошего расположения духа осознание своего счастья ему не принесло. Да ещё и факт трехчасового сна настроения тоже не прибавлял.
   И ведь ничего не изменилось по сравнению с вчерашним днем, однако, становилось все тревожнее. Понятно, что зачастую отсутствие новостей это уже хорошая новость, но не в такой ситуации. Ещё и не мог долго уснуть, переживая за девчонку. Вот ведь безголовая, надо же было умудриться чем-то травануться! Хотя как раз новость, что она не употребляет, порадовала. Даже чуть было не позвонил среди ночи, чтобы уточнить, все ли у неё хорошо, но вовремя себя одернул.
   В конце концов, одобряют они её или нет, но Ульяна - девушка Игоря. Да и ещё тот факт, что он сам втянул её в это расследование, автоматически делает его ответственным за жизнь и здоровье.
   Остаток ночи Андрей провертелся на кровати, которая оказалась ему одновременно узка и коротка, но была одна радость - никаких нежелательных насекомых тут не обнаружилось. Впрочем, как и других благ цивилизации. Из удобств только санузел, из развлечений - маленький телевизор, прикрученный под потолком. То ли для экономии места, то ли из более прагматичных соображений, чтобы его не сперли постояльцы. Андрей ещё днем его включил из чистого академического интереса - цветной он или черно-белый? Бесовская коробочка оказалась цветной, и Лебедев о телеке благополучно забыл.
   А утром, в половине седьмого, когда все нормальные люди ещё спят, в дверь аккуратно поскреблись. Когда Андрей, поначалу не понявший, почему он спит в кресле (иначе с чего у него свисают ноги?) очухался достаточно, чтобы ориентироваться на местности и во времени, в коридоре уже раздался бодрый топоток. А на потертом ковролине, непередаваемого оттенка присыпанной пылью зелени, белел квадратик бумаги. Был он выдран из обычной тетрадки в клетку, но вот содержание не понравилось сразу:
   "Если не хочешь, чтобы она пропала, как и твой брат, сегодня уезжайте и не возвращайтесь".
   Подписи неизвестный доброжелатель, естественно, не оставил. Но и все остальное читалось с трудом - из соображений конспирации писалось все это левой рукой, потому получились почти нечитабельные каракули.
   Первым же порывом было позвонить Ульяне, а ещё лучше - приехать и лично убедиться, что предупреждение носило характер уведомления о намерении, а не свершившийся факт. Но ведь именно этого от него и ждут, значит, нужно немного изменить условия.
   Администратор, которая старательно зевала, не разжимая губ, непреклонно трясла тугими кудряшками серо-лилового цвета и утверждала, что чужих тут никого нет, постояльцы в количестве семи человек благополучно спят, и только господин Лебедев нарушает дисциплину и придирается. К чему именно он придирается, Андрей не понял и сам, но мгновенно проснувшуюся даму в покое оставил. Ну её, в самом деле.
   Ответ от знакомого из областного управления ГИБДД часть сомнений и страхов развеял, но на вопрос, куда делся Игорь, не ответил. Его машина вечером того же дня была зафиксирована на трех камерах, установленных на трассе. Последняя из них на окружной дороге города. Значит, он вернулся, но до дома не доехал.
   Из друзей брата Андрей знал только Улю и пару знакомых, оставшихся со времен детства, так что придется девчонке помочь в розыске тех, к кому он мог обратиться.
   Вот только ещё эта писулька... Воспринимать её всерьез было бы слишком, но заставила насторожиться. Похоже, что она от их новых знакомцев, встреченных в заповеднике. И о судьбе Игоря им вряд ли что-то известно, иначе не выражались бы так расплывчато. Но все равно проверить стоит, только другим способом.
  
   Звон над ухом был таким настойчивым, что, хочешь или нет, но вставать пришлось, лишь бы отключить будильник. Зачем она только его завела? Мама уже должна была уйти на работу, у неё сегодня первая смена, значит, в половине восьмого пора выходить.
   Кое-как продрав глаза, Уля поднялась и только потом поняла, что звонят в дверь. Неймется же кому-то... Зевая и морщась от того, что в полубессознательном состоянии ударилась плечом о косяк, девушка прошла в прихожую и прильнула в дверному глазку. Ну, тут и сомнений быть не может, кто ещё способен беспардонно ломиться, как медведь к сове. Краткий анализ собственного вида подтвердил, что пижама, состоящая из длинных свободных штанишек и довольно закрытой футболки, вполне может считаться приличным нарядом. В конце концов, помнится, кокетки позапрошлого века и не в таком дезабилье встречали посетителей.
   - Доброе утро, - титаническим усилием подавив зевок, Уля открыла дверь. Потому что у Лебедева хватит упрямства и вредности не убирать палец со звонка. - Тебя в гостинице закусали клопы?
   - И тебе привет. Нет, кое-что другое. Ты одна? - выглядел мужчина до отвращения бодрым, отчего Ульяна даже потянулась, чтобы пригладить всклокоченные после сна волосы, но потом одернула себя.
   - Да. А почему спрашиваешь? - отступив, чтобы он мог пройти в квартиру, Уля закрыла дверь и повернулась к гостю. - Если ты на завтрак, то я ещё ничего не готовила.
   - Спасибо, конечно, но я по утрам не ем. У тебя гостей не было? - договорив, Андрей и сам понял абсурдность вопроса - она спит на ходу, да и общий вид отчетливо намекал, что из кровати Ульяна вылезла ровно две минуты назад.
   - Не-а, ты первый. И кого ещё мне ждать? - она развернулась и направилась в сторону кухни. Хотя кофе Уля не особо любила, видимо, иначе проснуться не получится. Несмотря на дикую усталость и измотанность, спала девушка очень плохо, постоянно вскидываясь от каких-то неясных кошмаров, мутной пеленой накрывающих разум. И, как ни пыталась уснуть, но получилось это только, когда пришла мама. Не сказать, что это было совсем поздно - около часа ночи, но теперь никак не могла очухаться. Да и умыться бы не помешало... - Подожди здесь, я сейчас.
   Не дожидаясь его ответа, Ульяна ушла в ванную. Ну, что сказать - красавица.
   Справа волосы стоят дыбом строго вертикально, слева - в сторону. И след от шва подушки на щеке. Хорошо хоть не через глаз, иначе вообще беда. Кое-как умывшись и пригладив прическу, она махнула рукой на собственное несовершенство. В конце концов, он к ней не свататься пришел, да и предупредить было бы неплохо, так что пусть терпит. Если что, в аптечке, кажется, валялся потертый блистер валидола. Правда, он может быть просроченным, но тут она уже бессильна.
   - Так что случилось?
   Пока она отсутствовала, Андрей взял на себя смелость (или наглость, это с какой стороны посмотреть) сварить кофе. Ладно, зачтется в плюс.
   - Пей, сейчас расскажу.
   История Улю впечатлила - особенно в части детсадовской выходки с запиской. А вот пить предложенное она опасалась, так что больше нюхала, слишком уж напиток был крепким и сладким.
   - Вопрос первый - почему ты решил, что имели в виду меня? - пока он каялся относительно перипетий насыщенного утра, девушка успела проснуться и даже начать думать. - Там же просто написано "она". Может, речь о чем-то другом?
   - Сильно сомневаюсь. Это единственное, что тебя смущает? - глядя, как Ульяна хмурит брови, рассматривая свое отражение в содержимом чашки, Андрей немного расслабился. В здравомыслии девушки он уже убедился, но все равно был шанс впадения в истерику. Вот только этого ему для полноты ощущений нового дня и не хватало.
   - Зачем было менять почерк?
   - Умница, правильно думаешь. Но даже если это сделал сам Игорь, в чем лично я сильно сомневаюсь, это не отвечает на вопрос, почему он не выходит на связь.
   - А второй вариант? - покопавшись в шкафчиках, Уля нашла сушки и теперь сосредоточенно грызла одну из них.
   - Обычная мера предосторожности на случай, если начну искать этого писателя, - она так аппетитно хрустела, что и Андрей не выдержал и тоже присоединился.
   - А ты начнешь? - чтобы не обижать заботливого гостя, кофе она выплеснула в раковину, когда он отвернулся. Хорошие манеры хорошими манерами, но её от такого напитка и удар может шибануть.
   - Не сейчас. Мне бы Игоря для начала найти, а там уже посмотрим.
   - Какова вероятность того, что это все затеял он сам? Не надо делать такие удивленные глаза, мы оба его хорошо знаем. Иногда у Игоря бывают странные идеи, согласись. Конечно, не такого масштаба, но все равно...
   - Вероятность есть, хотя и небольшая, - Андрей нехотя кивнул. - Но если это его выходка, я ему оторву к чертям собачьим голову, все равно он ею не пользуется.
   Ульяна только вздохнула. Нет, назвать Игоря дураком нельзя, но у него энергия направлена не векторно, а во все стороны. Так что направление её приложения может быть выбрано весьма опрометчиво...
   - Собирайся, выезжаем обратно, - последняя сушка была особенно хрустящей ввиду своей почти победитовой структуры, так что Лебедев решил больше не рисковать зубами и заканчивать их импровизированный завтрак.
   - Если он вернулся домой, то что могло помешать позвонить и сообщить, где он находится? - быстро сполоснув чашки и вытерев стол, Уля помчалась за вещами. Вчерашний комплект как раз высох, поэтому хоть не нужно думать, в чем ехать.
   - Вот это и предстоит узнать, - пока она моталась по квартире, Андрей смирно сидел за столом, не высовываясь с кухни. Когда женщина собирается, под ноги ей лучше не соваться, проверено. - Ты же знакома с его друзьями?
   - С теми, которые у нас общие - да. Но у него были ещё знакомые среди веб-дизайнеров, вот с ними - нет, - проверив, ничего ли не забыла, Уля засунула мобильник в карман и ещё раз осмотрелась. Вроде, все взяла.
   - Почему не знакомил?
   - Ну, у меня есть увлечения, в которых не участвует он, и соответственно - наоборот. Он тоже не со всеми моими друзьями знаком.
   - Странные у вас отношения...
   - Нас они устраивают, - разговор свернул на слишком щекотливую тему, так что Ульяна всеми силами пыталась казаться спокойной и не выдать собственной неуверенности. Дело в том, что собственную роль официальной ширмы она приняла довольно давно, поэтому как-то перестала следить за тем, что о них рассказывает Игорь своим родителям. Это поначалу тщательно сравнивала, запоминала и прикрывала друга, а потом немного расслабилась, за что теперь могла и поплатиться...
   - Ну, это главное, - Андрей взял её сумку, пока Уля закрывала дверь. - Пароли от его почты и страничек соцсетей знаешь?
   - Нет. Я уважаю его право на неприкосновенность личной жизни, - да что же он так привязался?! - У Игоря есть объективные причины не давать о себе знать?
   - В смысле?
   - Может, последнее время в вашей семье происходило что-то такое, отчего он решил на время уйти в тень, чтобы не доставали?
   - Если что-то такое и было, то я не знаю, - он придержал перед девушкой подъездную дверь. - Но сильно сомневаюсь, у нас, вроде, тишь да благодать.
   - Понятно...
   Вообще-то эта записка и записи с камер запутали все ещё больше, увеличив и без того внушительный список вопросов.
   Зачем он приезжал ещё раз в пещеры? Да ещё и тайком... Нет, топографического кретинизма у Игоря не было, да и карта осталась у него, но к чему все это? Почему не предупредил о поездке? Тут напрашивается два вывода - либо знал, что она не одобрит, либо не хотел вмешивать. Оба варианта не очень хороши, ибо связаны с чем-то противозаконным или просто опасным.
   Хорошо, допустим, первый раз он увидел что-то, сильно его заинтересовавшее. Например, те самые контрабандные церковные ценности, от одной мысли о которых у Ульяны уже начиналась мигрень. Во-первых, пещеры довольно популярное место, и хранить там что-то ценное просто опрометчиво. Да, народ толпами не ходит, но пару раз в неделю кто-нибудь бывает. Хотя, нижний ярус официально закрыт, туда тоже спускаются. Во-вторых, правильно Андрей сказал, что это, скорее всего, просто миф. Красивая легенда. А всю утварь растащили ещё в первые годы после революции. Все-таки он в этом понимает немного лучше.
   Дожила, уже мнение породистого козла для неё стало авторитетным...
   Ладно, тогда следующая загадка - как именно он связан с теми "охотниками"? И связан ли вообще, может, один из них все нажитое просто пропил, а остальным побожился, что приехал плохой мальчик-мажор и все забрал. Но тогда к какому месту приложить эту записку? Чего добивался автор, понятно сразу - чтобы они уехали. Но это было бы целесообразно только в одном случае - если они с Андреем вплотную подобрались к разгадке происходящего в заповеднике. Угу, кто бы ещё подсказал, что именно они узнали, а то сами-то в неведении... И нужно будет обязательно поговорить с дядей Жорой, но без нежелательных свидетелей. Хотя, если учесть, что смотритель выглядел недовольным и озабоченным, но явного страха не демонстрировал, разумно предположить, что он в доле. Затем и убеждал не приезжать больше. Может, тогда и записка его рук дело?
   - А вы точно родные братья, никто из вас не усыновлен?
   Судя по тому, с каким офигевшим выражением лица к ней повернулся Андрей, уж что-что, а такого вопроса он не ожидал.
   - Неожиданно, что и говорить... Точно родные, и мы точно дети своих родителей.
   - Откуда ты знаешь?
   - Знаю и точка. А с чего такой вопрос?
   - С того, что у меня все предположения сползли в "джими-джими, ача-ача", - Уля повертела запястьями, изображая звон индийских браслетов.
   А потом закрыла глаза, чтобы не видеть, как Андрей улыбается.
   - Если собираешься спать, то брысь на заднее сиденье. При резком торможении шею себе свернешь. И меня убаюкаешь.
   После этого сонная хмарь прошла сама собой. Вот что значит сказать что-то подобное под руку.
   Уля некоторое время молча любовалась на пролетающие за окном ели местного питомника. Потом синеватая зелень сменилась заборами и немного покосившимися домишками придорожных деревень. Кафешки, носящие оригинальные названия "Наташа" и "Ксюша", хотя попадались и более непривычные взгляду и режущие ухо "Каскелен" или "Учкара". А готовили в них все те же Наташи и Ксюши.
   Бабки, сидящие возле самой трассы, и торгующие картошкой и вареной кукурузой. Ею пропах воздух настолько, что даже привкус на языке оставался. Крупные мясистые помидоры, разложенные на подставке из перевернутого ведра. И торговки, в любое время дня и ночи лузгающие семечки, утверждающие, что помидоры самые что ни на есть натуральные - ни грамма удобрений! Ага, а то, что на них от выхлопных газов такой налет свинца, что их скоро можно будет использовать вместо карандашей, так это вместо приправы...
   - Ты что-нибудь придумал?
   Андрей немного помолчал, не делая попыток обогнать медленно ползущий на подъем тяжелый грузовик. Смысл выскакивать на встречку, если перед ним ещё такой же?
   - Пока я считаю, что нам нужно поспрашивать его друзей. Вполне возможно, что с кем-то он общался...
   - А по поводу того, что было вчера и сегодня? - девушка повернулась к нему, уже не чувствуя той скованности и настороженности, которая была ещё вчера. - Как думаешь, с чем все это может быть связано?
   - У меня впечатление, что какая-то деталь лишняя, - очень хотелось курить, но Лебедев пока держался. И из уважения к некурящей Уле, и потому что сигарета все равно отвлекает. Трасса-то с южного направления, потому так загружена в конце отпускного сезона. Они уже проехали три аварии, и стать четвертыми как-то совсем не хотелось. - Плохо, когда не узнаешь совсем ничего, но и когда столько... Скорее всего, что-то тут совсем не из этой оперы, но мы его упорно лепим.
   - Например?
   - Пока не знаю. Будем думать.
   - Аааа...
   Тема снова, вроде как, исчерпала себя. Но дремать уже не хотелось, поэтому Уля попыталась отвлечься и подумать об учебе. То, что пропустила два дня, конечно, не очень хорошо, но это сущая ерунда по сравнению со всем остальным.
   - Завтра мне идти на занятия, что говорить преподавателям об отсутствии Игоря?
   - Лучше пока просто прикрой, отговорись чем-нибудь.
   - Если хочешь поговорить с его друзьями, слухи все равно будут... И придумают что-то намного хуже, чем просто исчезновение.
   - Вот и пусть придумывают. Может, всплывет что-то такое, о чем ни ты, ни я не знаем, - Андрей искоса посмотрел на пассажирку. - Родители хотят с тобой пообщаться.
   Спрашивать "Зачем?" она не стала. И так все понятно. Вот только не хотелось этого почти до зубовного скрежета. Но и упрямиться она не имеет морального права - снова припомнились мысли о том, что было бы, пропади она сама. Какими бы ни были у них отношения, но отказывать его матери и отцу, которые, скорее всего, уже на стену от волнения лезут, Ульяна не сможет.
   - Хорошо.
   - И все? - в его тоне было явное удивление. - Больше ничего не скажешь?
   - Если я начну подпрыгивать от счастья и предвкушения, это будет совсем перебором, согласись. Да, твоя семья, мягко говоря, меня недолюбливает. Только сейчас речь идет не обо мне, а об Игоре.
   - Спасибо.
   Вот теперь она сделала вид, что задремала, хотя они оба прекрасно знали, что это не так. Но Андрей к ней больше не лез, разве что потихоньку включил музыку, чтобы не ехать в полной тишине.
   Областной центр встретил их совсем не сентябрьским солнцем и зноем. Многокилометровые пробки на подъездах к трем мостам, соединяющим две части города, растянутого на противоположных берегах довольно широкой реки, превращенной здесь в водохранилище.
   Запах раскаленного асфальта и въевшаяся в листья деревьев пыль настолько отличались от того, что было ещё пару часов назад, что Уля невольно оглядывалась по сторонам. Да, она успела полюбить это место, но все равно хотелось бы чуть-чуть поменьше какой-то суеты, торопливости и шумности.
   Словно в ответ на её мысли, Лебедев свернул на окружную дорогу, наверное, чтобы не попасть в эпицентр заторов.
   - К моим заедем прямо сейчас. Если ты, конечно, не против.
   Вот если бы он не добавил второе предложение, Уля, наверное, тут же адекватно ответила, но пусть и формальное уточнение заставило немного смириться и успокоиться.
   - Хорошо. Только не надолго, у меня ещё много дел, - у неё возникло иррациональное желание проверить, все ли в порядке с внешним видом. Хотя будь она просто сказочной красоты, наверное, отношение от этого лучше не станет. Поэтому, хоть глаза и упорно косили в сторону бокового зеркала, но сдержаться смогла.
   - Чем планируешь заниматься? - в голосе у него появилась отчетливая прохладца.
   - Развлекаться буду, - огрызнулась Уля, хотя и не чувствовала прежней антипатии. Так, просто постоянный раздражитель, как писк комара под потолком посреди ночи. Пока не кусает, спать можно, но подбешивает конкретно.
   - Вообще-то я тебе не хамил, так что хватит в ответ на каждое моё слово вскидываться.
   - Андрей... - она на секунду замолчала, пытаясь правильно подобрать слова. - Мы уже говорили, что сейчас главное - найти Игоря. И я сделаю все, для этого возможное. Но не нужно при этом лезть в мою личную жизнь. Чем именно я собираюсь заниматься после возвращения в общежитие, касается только меня. И не надо высказывать недовольство тем, что я, сволочь такая, имею ещё какие-то дела и обязанности, помимо тех, которые важны для тебя.
   - Разве я что-то сказал?
   Уля только махнула рукой и отвернулась. Смысл с таким разговаривать, все равно никого, кроме себя самого, не слышит.
   Коттеджный поселок, возле которого они остановились, номинально находился в городской черте, хотя и был отделен от неё широкой полосой немного запущенного парка, больше похожего на лес. Обязательная в таких случаях охрана на въезде, которая, впрочем, не стала проверять личности посетителей и сразу освободила путь для проезда.
   Наверное, именно так выглядит обычный жилой район какой-нибудь сытой и спокойной Австрии. Ровный асфальт, аккуратно подстриженные кусты и лужайки. Правда, национальный колорит просматривался и здесь. Вернее, как раз не просматривался ввиду наличия высоченных заборов, через которые кое-где воровато выглядывали наружу крыши спрятанных особняков. А в случаях запущенного дурновкусия, так и целые готические замки со стрельчатыми окнами в духе творчества Брема Стокера. Ещё бы базилику построили, зачем же так ограничивать фантазию... Даже стало интересно, какой из теремков принадлежит Лебедевым.
   Но, как ни хотелось найти изъян, Уля не смогла не признать, что их дом выглядит сдержанно и даже благородно. Два этажа из серого камня, никаких башенок и прочих голубятен, из украшений только девичий виноград, увивший почти весь фасад. Начавшие краснеть листья не только навевали ассоциацией со Старой Англией, но и придавали зданию нарядность. Хотя кованый забор тут тоже был на диво высок и топорщился направленными в небо остриями пик.
   - Игорь что-нибудь говорил о здоровье нашего отца? - Андрей, заглушив машину, не спешил выходить. А Уля не стала проявлять инициативу. Несмотря на внешнюю привлекательность дома, вряд ли её там ждало что-то хорошее.
   - Сказал, что он некоторое время назад тяжело болел, - все-таки не смогла сдержаться и бросила взгляд в зеркало. Неплохо бы накраситься, а то бледновата, но после почти бессонной ночи, можно сказать, что просто милашка. - Почему ты спрашиваешь?
   - У папы меньше, чем за три года, было два инфаркта.
   - Я не знала.
   - Поэтому спросил. И я прошу тебя немного...
   - Смягчить выражения?
   - Да. - Андрей вышел и открыл дверь, помогая выбраться Уле. - Я не хотел тебя обидеть вопросом, просто ситуация какая-то нехорошая. А что делать - не знаю.
   Калитка, почти не заметная на фоне окружающего забора, открылась совершенно бесшумно, пропуская их в просторный двор.
   - И я не особо представляю.
   - Так что ты не обижайся, если что-нибудь брякну. Я не со зла, просто...
   - Просто кое-кому нервы лечить надо.
   - А тебе гордыню уменьшить. Желательно, хирургическим путем.
   Ответить ему Уля не успела - дверь открылась. Но иррациональное желание показать Андрею язык от этого меньше не стало.
   Женщина, стоящая на пороге, была Ольгой Николаевной, матерью Игоря. Ну, и Андрея тоже, но... Может, виной тому те полтора года, что они не виделись, а может, исчезновение сына, только выглядела она какой-то измученной. И постаревшей, пусть не утратившей красоты.
   Хотя и пыталась держаться спокойно и с достоинством, но паника в темных глазах была такой явной, что Уля почувствовала себя лишней. Как будто подсматривает.
   - Ну, что? - и голос был дрожащим, с какой-то ноткой треснувшего хрусталя.
   - Мам, он в тот же день вернулся обратно, вам Сашка разве не сказал? Привет, - Андрей осторожно обнял мать, подталкивая в сторону гостиной. И отступившую в угол Улю за руку прихватил. Наверное, почувствовал её желание незаметно удрать, пока не обращают внимания. - Ульяна разговаривала с ним последней, так что мы приехали вместе.
   Судя по тому, как женщина сразу выпрямилась и напряглась, Ольга Николаевна её попросту не заметила.
   - Добрый день, - точно не видела, потому что это прохладное бархатное контральто не имело ничего общего с тем голосом, которым она разговаривала с сыном.
   - Здравствуйте, - ощущение собственной неуместности стало ещё более острым. Таким, что девушку даже немного замутило от нервов и общей неуверенности.
   - Проходи, чего застыла, - попытка Андрея немного разрядить атмосферу плодов не принесла, Уля, как была какой-то деревянной, такой и осталась.
   - Простите, а где можно помыть руки?
   - Идемте, - женщина, словно только сейчас очнулась, вспомнив, что, вроде как, хозяйка этого дома. - Прошу.
   Гостевая ванная была совсем рядом, вторая дверь по коридору. Бежевый мрамор, сверкающий хромом металл. Даже трогать страшно, чтобы что-нибудь не сломать... Умывание холодной водой немного привело в себя, но сама идея этой встречи начала казаться опрометчивой. Тщательно вытершись мягким светло-коричневым полотенцем, Уля, глубоко вздохнув, как перед прыжком в воду, вернулась в гостиную. Лучше уж закончить все побыстрее и уехать.
   - Здравствуйте, Ульяна. - Иван Петрович стоял так, что увидела она его не сразу, поэтому и вздрогнула от неожиданности. - Простите, не хотел напугать.
   - Да ничего страшного, вы же не специально. И вам добрый день, - девушка неуверенно протянула руку, словно сомневалась, что её станут пожимать, но мужчина осторожно коснулся её ладони пальцами, которые оказались непривычно холодными.
   Заметив, что она на секунду опустила глаза на их руки, он только хмыкнул:
   - Возраст.
   Что на это ответить, Уля не знала, поэтому тоже только слабо улыбнулась.
   - Как вы себя чувствуете?
   - Уже успели разболтать, - Иван Петрович жестом пригласил её пройти за собой. - Иногда это заставляет чувствовать себя совсем дряхлым стариком. И не надо комплиментов, дату рождения не переспоришь.
   Вот теперь Ульяна улыбнулась вполне искренне. В прошлый раз они встречались в такой обстановке, что дальше приветствия дело не пошло. А уж когда Игорь представил её, как свою девушку, так и вовсе стало не до непринужденного общения. Поэтому она с удивлением поняла, что Иван Петрович ей нравится. Есть в нем что-то располагающее.
   Хотя, даже если бы Андрей ничего не сказал, Уля поняла бы, что мужчина болен. Даже не из-за бледности, придающей смуглой коже оттенок нездоровой желтизны и не из-за худобы, которая вряд ли была следствием правильного питания. Было что-то в движениях, ритме дыхания и глубоких носогубных складках.
   - Присаживайтесь. Или можно перейти на "ты"? - он подвел девушку к стоящему возле стены креслу с высокой спинкой. Темная кожа в сочетании с резьбой по дереву придавала дополнительную строгость. Уля даже ещё сильнее выпрямилась, стараясь держать осанку.
   - Да, конечно, как вам будет удобнее.
   - Спасибо, - он сел в парное кресло и несколько секунд внимательно рассматривал собеседницу. - Скорее всего, Андрей уже сделал тебе внушение, что меня нельзя расстраивать, волновать и вообще тревожить, так?
   - Припоминаю что-то похожее, - Уля извиняющее улыбнулась. - Он просто заботится о вашем здоровье.
   - Я знаю. Поэтому прошу тебя рассказать все, как есть. Не бойся, в обморок не упаду, это прерогатива юных девушек, - заметив, что она заколебалась, Иван Петрович добавил. - У нас несколько минут, потом придут Оля с Андреем. А чем дольше и старательнее все молчат, тем больше я волнуюсь.
   - Вообще-то это моральный шантаж...
   Иван Петрович только пожал плечами, мол, ничего не могу поделать.
   И зря он говорил о себе, как о старике. Да, пожилой, тут не поспоришь, насколько Ульяна помнила, у него и Андрей был не ранним ребенком, так что ему сейчас около семидесяти, но и дедом его назвать вряд ли у кого-то повернется язык. И Андрей на него очень похож, не надо и анализ на родство делать. И черты лица, и глаза, и линия подбородка. Разве что шевелюра у Ивана Петровича отливала серебром уже почти без темных проблесков.
   - Вы же что-то узнали?
   Уля, немного поколебавшись, все-таки начала рассказывать. В конце концов, как отец, он имеет право знать, а особо волнительные моменты можно и опустить...
   - ... он вернулся в город позавчера вечером. Теперь я хочу поспрашивать друзей и знакомых, может, просто увлекся работой.
   - Спасибо, что рассказала. Хотя, наверное, и не все...
   Девушка замолчала, стараясь не сболтнуть ничего лишнего. Иван Петрович тоже больше ничего не говорил, задумчиво глядя на противоположную стену.
   Пользуясь моментом, Уля потихоньку осмотрелась, стараясь откровенно не пялиться. Тут было немного не так, как она представляла. Не то, чтобы она ночей не спала, думая, как у них обставлен дом, но и предположения не подтвердились совершенно. Никакой загроможденности, все строго, лаконично, хотя и с деталями, которые и "делали" интерьер. Особенно ей понравился рисунок пастелью. Самая простая рамка и нежные мазки, складывающиеся в прелестное детское лицо. Девочка оглядывалась через плечо, с легкой улыбкой, больше угадывающейся по глазам, а не по губам, смотря с полотна.
   - Ты разбираешься в живописи?
   Услышав вопрос, донесшийся из-за своей спины, Уля вздрогнула и словно очнулась. Оказывается, она настолько засмотрелась на картину, что подошла вплотную к стене, на которой она висела.
   - Простите, я задумалась. Не думаю, что я в этом разбираюсь, - девушка повернулась к Ивану Петровичу. - Наверное, мне пора...
   - Я плохой хозяин, если даже не предложил гостье чай. Идем, - он подставил локоть. - Хотя, подожди. В антиквариате ты тоже не разбираешься?
   - С чистой совестью могу сказать, что нет.
   - Я так понимаю, что картина тебе понравилась. Внимательно посмотри и назови ещё один предмет, который тебе симпатичен. Давай, не стесняйся, уважь меня.
   Зачем ему это нужно, Уля не понимала, но осознание того, что придется выйти из такого уютного кабинета, не способствовало желанию поторопиться. Пусть Ольга Николаевна никогда не опустится до банального скандала, но и когда тебя милостиво терпят, тоже не сахар. Да и с Андреем видеться не особо хотелось. Наверное, она за эти два дня немного пресытилась его обществом.
   Здесь было несколько вещиц, привлекших её внимание.
   Массивный стол из дерева темно-вишневого цвета. Хрупкая даже на вид ваза из полупрозрачного бело-голубого фарфора, расписанная экзотического вида цветами. Массивные часы на мраморной подставке...
   Но взгляд упорно возвращался к пресс-папье. На фоне остальных вещиц оно выглядело почти грубым. Полукруглое основание, на верхней плите которого лежал лев. Скорее всего, медный - для латуни металл слишком красный. Вот когда пригодились знания, полученные на лекциях по материаловедению, а думала, что так о них больше и не вспомнит...
   Металлический зверь вытянулся вдоль всей плиты, положив голову на подставленные лапы. Морда его была почти уродливой, но при этом настолько характерной и выразительной, что Уля невольно сравнила его с хозяином комнаты. Старый умный уставший царь зверей.
   - Хороший выбор.
   Пусть она ничего и не сказала, но после того, как сначала долго смотрела на пресс-папье, потом осторожно провела кончиками пальцев по спине льва, слова и не были нужны.
   - Зачем вы попросили меня сделать это?
   - Стало интересно, найдешь ли ты вторую самую ценную вещь в этой комнате, - теперь Иван Петрович сам взял её за руку и повел из кабинета.
   - Я её нашла?
   - А сама как думаешь? Идем пить чай, девочка, не разбирающаяся в антиквариате.
  
  
  
  
  

Глава 10

  

"Чё пригорюнился, козел безрогий?"

х/ф "Варвара-краса длинная коса", 1969 г.

  
  
  
  
  
  
   Лектор рисовал на доске какие-то диаграммы и графики, бубня что-то себе под нос, а Уля упорно пыталась понять - что происходит? Нет, вопрос касался не сути лекции, а всего случившегося. Три дня. Семьдесят два часа, четыре тысячи триста двадцать минут. Сколько секунд, подсчитывать было лень, да и не о том болит голова.
   Игорь так и не дал о себе знать.
   За прошедшее время они с Андреем поговорили со всеми знакомыми и друзьями парня, но никто так и не смог сказать ничего конкретного.
   Да, видели несколько дней назад. Нет, он не выглядел встревоженным или испуганным. И ничего такого, что могло бы насторожить, тоже не заметили.
   Вчера утром Андрей подал заявление, теперь предстояло рассказать то же самое следователям. Какой-то родственник - не то двоюродный, не то троюродный брат - работает в полиции, поэтому бумаги приняли, хотя официальный срок ещё не прошел. Но легче от понимания, что искать Игоря будут всем миром, как-то не становилось. Да и уверенность в обязательном благополучном исходе тоже перестала быть такой незыблемой.
   Хотя Ульяна ни за что не призналась бы в этом, особенно кому-то из его семьи. Ольга Николаевна, с которой они более-менее тесно общались только в тот день, когда Андрей привез Улю, чтобы немного успокоить родителей, попросту никого не замечала. То есть - вообще. Не только неугодную девушку сына, она и слова собственного мужа слышала через раз. И Уля не обижалась, потому что видела, насколько тяжело женщине сохранять видимую невозмутимость. Хотя она, конечно, никого не обманывала - ни Андрея, ни Ивана Петровича.
   - Уль, - сидящая справа Светка ткнула локтем под ребро. - Ты идешь?
   Девушка очумело оглянулась и поняла, что пара уже закончилась, и они с подругой остались единственными, кто ещё не покинул аудиторию.
   - Да, конечно.
   Забросив тетрадь и ручку в сумку, Уля пошла следом за Светой, пытаясь вспомнить - это последние занятия или есть ещё.
   - Давай, очнись, - подруга обняла Ефремову, прижимая к своему боку. - Найдется твой Игорь, никуда не денется. Может, и правда загулял...
   По тону было прекрасно слышно, что она и сама в это не особо верит.
   - Скорее всего, завтра вас с Лизой вызовут в ментовку.
   - Так мы же про это ничего не знаем...
   - Вот все, что видели и не знаете и расскажете. Я уже там была.
   Не сказать, что из Ули вопросами душу вынули, но когда все то же самое пошло по третьему кругу, это реально достало. Такое впечатление, что её саму в чем-то подозревали. Нет, никакой антипатии к работникам органов правопорядка у девушки не было, но после пары таких повторных бесед вполне может появиться.
   - Мишка тоже сегодня ходил, но подробностей пока не знаю, сейчас иду к нему. Ты к нам?
   - Да, мне нужно чертеж доделать.
   - Тогда купи хлеба, а то мы утром доели.
   - Ладно.
   На крыльце народу было намного меньше - кто отправился по другим корпусам, а кто и, показавшись в первый день занятий, теперь с чистой совестью уехал отдыхать.
   Несколько группок студентов держались тесными кружками, обсуждая все, что угодно, кроме занятий, и благополучно дымя сигаретами возле таблички "курение запрещено".
   Махнув на прощание убежавшей на свидание Светке, Уля уже почти дошла до остановки, когда рядом кто-то притормозил и посигналил.
   - Садись быстрее, здесь остановка запрещена!
   Поскольку предубеждение против Андрея если окончательно и не прошло (за эти пару дней они как-то ухитрились раз пять серьезно поцапаться, даже при том, что занимались общим делом), все равно уже уменьшилось. Пусть назвать его душкой у Ульяны не повернулся бы язык, но и козлом она его величала редко. Не чаще пары раз в день и, естественно, исключительно про себя.
   Хотя приглашение прозвучало не особо радушно, Уля быстро опустилась на пассажирское сиденье. Потому что вряд ли Лебедев так соскучился, что приехал просто проведать.
   - Добрый день. Что-то случилось?
   - Привет, - Андрей, не обращая внимания на недовольное гудение, отъехал от тротуара, вливаясь в движение. - Да. Не знаешь, у Игоря есть знакомые, живущие у стадиона "Динамо"?
   Уля честно попыталась вспомнить, но не смогла.
   - Точно сказать не могу, но, кажется, нет...
   - Его машину нашли на стоянке рядом со спорткомплексом. Оставили её в ночь на первое сентября.
  
   Как ни старался, единая картинка все равно не получалась. Если это похищение с целью выкупа, то почему нет требований? Если что-то другое, но из той же оперы, вопрос остается открытым - почему нет никаких новостей? Ни предупреждений, ни условий, вообще ничего. Такое впечатление, что брат просто растаял в воздухе.
   Девчонка, которая уже несколько минут сидела рядом хмурым истуканом, шевельнулась и тяжело вздохнула.
   - Я ничего не понимаю...
   - Не ты одна, - заметив, что едва не проскочил нужный поворот, Андрей резко затормозил и перестроился в правый ряд.
   - Это совсем не похоже на Игоря, и я уже сильно сомневаюсь, что инициатор он сам.
   Андрей в этом сомневался с самого начала. Не потому, что не верил в дурные способности брата, просто знал, насколько у них с матерью тесная связь. И в этом не было ревности или зависти, наверное, сказывалась большая разница в возрасте, но у Игоря с мамой были свои отношения, намного более теплые и тесные, чем можно было бы предположить на первый взгляд. Наверное, именно поэтому её так возмутил тот факт, что любимый ребенок совершенно перестал слушаться, связавшись с Ульяной и не обращая внимания на все намеки и разговоры напрямую.
   Хотя самому Андрею Уля после близкого знакомства понравилась. Нормальная девчонка, может, даже слишком серьезная и правильная для своего возраста. Хотя, конечно, тот факт, что биография её отца может сказаться не лучшим образом на семейной благонадежности, это не отменяло.
   - Зачем ты взял меня с собой?
   Вообще-то он этого и сам не знал. Скорее всего, просто привык, что за эти три дня она постоянно была рядом, когда они прочесывали город в поисках следов Игоря. Строит какие-то предположения, пытается разыскать тех его друзей, о которых и сама почти не знала. Андрей не знал, о чем она каждый вечер разговаривает с его отцом, но папа держится вполне нормально, так что пусть хоть частушки друг другу поют.
   - Тебе разве не хочется разобраться в происходящем? - выкрутился в конце концов Андрей.
   - Да, конечно.
   - У Сашки утром была? - он потянулся к бардачку и бросил ей на колени упаковку влажных салфеток.
   - Была... А это зачем? - девчонка повертела в руках упаковку, словно первый раз такое вообще видела.
   - На заднем сиденье пакет, в нем коробка с пиццей. Ехать ещё минут двадцать, пока поешь.
   Уля как-то недоверчиво покосилась сначала на него, потом назад. И так пару раз. Потом все-таки перегнулась через спинку и зашуршала пакетом.
   - Там ещё сок, но стаканчиков нет.
   - Я обойдусь. Спасибо.
   Девчонка ела аккуратно, не спеша, но все равно периодически нет-нет, да и бросала на него косые взгляды. Интересно, это кем он выглядит в её глаза, если Ульяну так удивило элементарное внимание? Ведь, скорее всего, поесть после визита к следователям не успела, значит, весь день голодная.
   - А ты не хочешь?
   - Нет, я уже поел. О чем тебя спрашивали в полиции?
   - Все то же самое - где, когда, с кем последний раз видела, о чем разговаривали, друзья, враги, любовницы...
   - А ты о последних знала? - вот этим точно смогла удивить.
   - Вообще-то я утрирую, - Уля вернула коробку обратно. - Спасибо, было очень вкусно.
   - На здоровье. То есть, ничего интересного и необычного не заметила?
   - Не-а...
   Стоянка спорткомплекса растянулась на добрую сотню метров, хотя въезд был только один. Это хорошо. А вот выходов посредством дырки в заборе имелось великое множество, что уже не так радужно. Пара роскошных седанов и внедорожников вполне в духе демократии соседствовали с догнивающим остовом "копейки", от которой остался только кузов, и, очень похожим на старую консервную банку, "Запорожцем".
   Возле темно-синего "Кашкая", приткнувшегося за микроавтобусом, уже стоял Санек. И хотя это совсем не его профиль - он работал в отделе по незаконному обороту наркотиков, но помочь вызвался сразу. Они не то, чтобы не ладили, как раз наоборот, просто имели слишком мало общих точек соприкосновения, поэтому и встречались раз в несколько месяцев, исключительно на семейных торжествах.
   Авто Игоря было совершенно целым, так что версия о попадании в "нехорошее" ДТП и попытку скрыться отпала сама собой. Да, он и об этом уже успел подумать, потому что последние сутки в голову лезли мысли одна другой дурнее и поганее. Мало ли как это бывает, сбил человека, потом хватило ума уехать с места происшествия. Ну, и как снежный ком... Однако за последние несколько дней ничего подобного в сводках происшествий не было, так что хоть такой вариант можно вычеркивать.
   - Если и угоняли, то дубликатом, да и сигналку тогда точно как-то "списали", никаких царапин и свидетельств взлома или угона, - Сашка коротко тряхнул протянутую братом руку. Ульяне он только кивнул и вопросительно посмотрел на него, явно желая узнать, что она тут делает.
   - Ясно... Она со мной, - объяснять, зачем таскает с собой девушку брата, он не собирался, поэтому обошелся одной констатацией факта. - Запись есть, или тут даже видеонаблюдения нет?
   - Есть, но там видно только номер машины, водитель в кадр почти не попал, - Сашка показал, чтобы шли следом, и направился в будке с окошком. - Не знаешь, у кого были дубликаты ключей от его машины?
   Ульяна, которая держалась, как приклеенная рядом, отрицательно качнула головой.
   Странно...
   - У тебя есть ключи от его квартиры, почему нет от машины?
   - Потому что мне они все равно ни к чему, вот и не оставил. Я водить не умею.
   - Правда, что ли?
   - Что именно тебя удивляет? У меня нет машины, поэтому какой смысл сдавать на права, если не будет практики? Получить ещё один бессмысленный документ, который мне никогда не понадобится? - она насупилась и ускорила шаг, пытаясь догнать Сашку.
   - Просто я почему-то думал, что машину ты водишь... - упоминать отца он не стал, слишком уж Ульяна болезненно на это реагирует. - Ладно, закрыли вопрос. Не знаешь, он кому-то её давал?
   - Нет. В смысле - не давал.
   Охранник уже ждал их возле шлагбаума, поглядывая по сторонам с таким видом, словно ожидал увидеть здесь ещё и опергруппу.
   - Это Вадим, он как раз работал в ту ночь, - Сашка с видимым удовольствием затянулся сигаретным дымом и отступил к забору, не мешая задавать вопросы.
   - В котором часу поставили машину? - тянуть с этим делом не хотелось, поэтому Андрей сразу приступил к допросу.
   - Около часа ночи, может, начало второго. Был один, сказал, что поставит на одни сутки. Сейчас уже третьи закончились, а владелец так и не появлялся, - парень не переминался с ноги на ногу, не тер тайком ладони о камуфляжные брюки, да и вообще выглядел на редкость спокойным.
   - С чего вы взяли, что он был один?
   - Рядом никого не видел, на заднем сиденье тоже вроде пусто, но я не присматривался. Если кто и был ещё, то только если лежал.
   Общение пришлось прервать, чтобы охранник пропустил подъехавшую машину.
   - Какие-нибудь документы заполняете? - проследив взглядом за остановившейся невдалеке "десяткой", Андрей снова повернулся к парню.
   - Только отмечаем в журнале время поставки, чтобы потом вопросов не было, кто и когда пригнал на место. Раньше давали под роспись, сейчас как-то и без этого обходимся...
   Заметив, как Уля встрепенулась, подняв голову, Лебедев и сам сразу вспомнил ту записку. Ведь бред, но из головы не идет.
   - Водитель вышел через главные ворота?
   - Нет, мимо меня он не проходил, но у нас мало кто обратно идет сюда же. Так только крюк делать.
   Топография местности тут была такой, что, действительно, смысла возвращаться обратно нет: от входа на парковку начинается подъездная дорожка, которая расширяется и почти сразу вливается в саму улицу. Ни остановок общественного транспорта, ни вообще чего-либо, кроме целого ряда павильонов с образцами кованых решеток и заборов, там нет. Ах, да ещё один магазинчик ритуальных товаров.
   Да и тротуар настолько узкий, что ходят по нему только те, у кого просто нет альтернативы. Несколько жилых многоэтажек, которые возводили под видом элитного жилья, считаться таким решительно не могли - несмотря на близость стадиона и неплохой вид из окон, инфраструктура тут пока в зачаточном состоянии.
   Зато если пройти через один из неофициальных выходов, стоит пересечь небольшой сквер, который не вырубили только из-за имеющегося там глубокого оврага, дорожка выведет к трамвайному кольцу. Конечно, можно на протяжении этого пути встретить много замечательных личностей, да и просто подвернуть ногу, преодолевая ямы и колдобины, зато существенно экономится время. Так что жители тех самых "элитных" домов, не обремененные личным транспортом, предпочитали штурмовать овраг, чем двадцать минут добираться по более удобоваримому пути. К тому же именно тут конечная нескольких маршрутов, так что шанс уехать, особенно в час-пик, все-таки побольше. Да и таксисты это место тоже уважают. Кстати, а вот это идея...
   - Ясно. Больше никто машиной не интересовался?
   - Нет, только вы. Владельца тоже больше не было, - парень хмуро осмотрел всю компанию. - Так с оплатой что делать? У нас тут посуточно, сколько ещё стоять будет?
   - Завтра утром машину заберут, - Сашка закончил полировать забор ветровкой и тоже включился в беседу. - Тогда все и решим.
   - Ну, смотрите...
  
   Пока мужская часть компании решала глобальные вопросы, Уля издали смотрела на оставленную машину Игоря и все больше сомневалась в происходящем. Вот не верилось ей, что он так запросто бросит своё авто. Да, он не из тех двинутых владельцев, которые спать не лягут, пока пять кругов возле своей "ласточки" не нарежут, но и вот так оставить на практически не охраняемой стоянке... Что-то тут совсем не так, теперь бы ещё понять, что именно. Но попасть внутрь салона захотелось почти до нервного зуда.
   - У тебя есть ключи от неё? - воспользовавшись тем, что Александр отвлекся на решение каких-то организационно-правовых вопросов с охранником, она подергала Андрея за рукав.
   - Да. Хочешь посмотреть внутри?
   - Угу. А ещё было бы очень желательно заглянуть в багажник...
   - Ты что, думаешь, Игорь там?!
   - Обалдел, что ли?! - Уля ответила таким же ошарашенным взглядом. - Просто я хочу посмотреть, на месте ли сумки и палатка. Если да, то это одно, если нет... У него дома их точно не было, мы же вчера ещё раз все пересмотрели. Значит, оставил у кого-то из друзей, вряд ли едва знакомый человек согласится взять на передержку такие баулы. Выходит кто-то, с кем мы уже говорили, врет, и Игоря он видел. Останется только узнать, кто это и зачем ему обманывать.
   Заметив, что Александр начал прислушиваться к их разговору, она понизила голос, не желая посвящать в подробности беседы всех окружающих.
   - Знаешь, в этом что-то есть... - Андрей кивнул на прощание брату, потом жестами показал, что перезвонит, и потащил Ульяну в сторону внедорожника Игоря. - Они у меня с собой, сразу и посмотрим.
   Салон был настолько чистым, что невольно наводил на нехорошие размышления. Хотя грязнулей хозяин машины не был, но отсутствие мало-мальских следов пыли тоже настораживало. Уля не поленилась заглянуть даже под коврики. Почти стерильно. Ни пыли, ни песка, ни каких-либо других следов.
   - Её точно вымыли, причем, снаружи и изнутри, - Андрей уже открыл багажник. Там лежала та самая сумка с аккуратно уложенной палаткой и другими принадлежностями для "дикарского" туризма. - Идея была хороша, но все на месте.
   Он уже хотел закрывать багажник, когда туда сунулась Уля, тут же начав потрошить баул.
   - Странно...
   - Что такое? - он тоже с головой влез в довольно узкое пространство, стараясь рассмотреть то, что её насторожило.
   - Сумку укладывала я.
   - Естественно, ты же сама сказала, что помнишь, что в ней было.
   - Да нет же! Её никто не разбирал. Вещи лежат именно в той последовательности, в которой я сложила их неделю назад. Ни палатку, ни плед не вынимали. Такое впечатление, что её вообще не открывали.
   - Значит, не понадобилась.
   - Тогда получается, что он ночевал в машине. В это мне верится совсем мало, Игорь, конечно, может пойти на определенные жертвы в смысле комфорта, но какой в этом смысл?
   - К тому же, машина у него недешевая, значит, если спал в ней, должен был остановиться или на стоянке, или возле поста ДПС, он не стал бы рисковать, ночуя в придорожной полосе, - Андрей тоже включился в построение догадки, но пока она мало что давала. - Я уточню у Сашки, можно ли посмотреть камеры и с постов гибэдэдэшников, вдруг получится увидеть там Игоря. Ты молодец, что догадалась.
   От похвалы она отмахнулась, продолжив развивать мысль:
   - Но зачем ему все это? Попробуй поставить себя на его место. Для чего рисковать собой и машиной, останавливаясь на ночь непонятно где, если можно снять номер в придорожном мотеле?
   - Для того, чтобы не привлечь внимание. Но это тоже сомнительный способ, как раз на того, кто осторожничает, больше всего и смотрят. Все, что хотела, увидела?
   - Сейчас.
   Уля ещё раз метнулась в салон, сунулась под сиденье, заглянула в бардачок, а потом замерла с вынутой оттуда автомобильной зарядкой.
   - Что такое? - Андрей подождал, но девушка продолжала молчать, только перебирала пальцами скученный по спирали провод. - Уль, что ты заметила?
   - А? Нет, ничего, просто задумалась, - после секундной заминки она положила все обратно и вылезла из машины.
   - Если есть, что сказать, говори, ты могла заметить те мелочи, которые пропустил я.
   Солнце, припекавшее весь день, уже спряталось за деревья, и сразу как-то стало понятно, что на дворе хоть и начало сентября, но уже осень. В тени было довольно прохладно и как-то зябко, поэтому Уля ежилась, пока пыталась сформулировать свои подозрения.
   - Это не его зарядка для телефона.
   - В смысле? - пока здесь, Андрей решил проверить ещё кое-что, поэтому повел девушку к тому самому почти секретному лазу, ведущему в сквер.
   - На новогодних каникулах мы всей компанией ездили в дом отдыха недалеко от города. И я тогда в дороге красила ногти и испачкала лаком его автомобильную зарядку для телефона. А эта совершенно чистая и выглядит, как новая...
   - Может, просто оттер?
   Интересно, где они ещё были вместе? Складывается впечатление, что они вообще не знают Игоря, и больше всех с ним знакома как раз эта девушка...
   - Почти девять месяцев его это не волновало, а потом схватился за вату и жидкость для снятия лака? Как-то слабо верится.
   В сквере и вовсе было прохладно и сумрачно. Если бы не превращенные в помойку окрестные кусты, можно было бы предположить, что они в каком-то лесу, но настолько загаженные леса Ульяне, к счастью, раньше не встречались. Чуть ниже, там, где стенки оврага были более пологими, виднелась ведущая вниз лестница с ржавыми трубами, приваренными к покосившимся опорам вместо перил. На самом дне был источник, но кто и при каких условиях согласится отсюда попить, для девушки оставалось загадкой. Если Иванушка, попив из козлиного копытца, стал козликом (взгляд невольно метнулся в сторону её спутника), то, утолив жажду здесь, вполне можно стать ходящей колонией бактерий.
   - Могла сломаться, и купил новую, - Андрей притормозил, подав руку Уле, когда они дошли до моста. О её страхе высоты он не забыл, а тут хоть и было ограждение, но весьма условное.
   - Да я и не спорю, - упорствовать она не стала, и великодушно помогла перевести себя на другую сторону оврага. - Но очень уж много всяких непонятных совпадений.
   - Это да... Но чем могла помешать эта зарядка?
   Они оба разом подумали, что её можно использовать, как удавку, и оба промолчали. Есть вещи, которые вслух лучше не говорить, чтобы не накликать беду.
   - Как родители? - чтобы больше не возвращаться к этому вопросу, Уля поторопилась сменить тему.
   - Плохо. Для них сейчас время идет совсем по-другому.
   - Извини...
   - Да тебе за что извиняться... Спасибо, что разговариваешь с папой, это его хоть как-то поддерживает.
   Остановка была многолюдной, все-таки в паре кварталов офисный центр и один из самых крупных городских гипермаркетов. Народ пытался взять штурмом "Газельки", проседающие под весом набившихся, как сельдь в бочку, пассажиров, тут же постоянно подъезжали и отъезжали такси.
   - Иван Петрович мне понравился. Очень приятный человек, и поговорить с ним есть о чем, - Уля тепло улыбнулась, вспомнив отца Андрея. Ведь понятно, что при надобности это радушие, обаяние и приветливость тут же растают, сменившись жесткой хваткой человека, который привык пробиваться сам, но все равно ей было приятно с ним общаться. Даже не на тему похищения Игоря, тут она как раз старалась не упоминать, и без того забыть ни на минуту не может. Просто разговор почти ни о чем, чтобы немного отвлечься. Об искусстве, живописи, музыке...
   - Ты ему тоже нравишься.
   - Приятно это знать.
   Об Ольге Николаевне ни один из них не упомянул, потому что тут все было не так радужно. Андрею она вообще высказала предположение, что Уля замешана во всем этом, потому так бросилась помогать. Правда, потом сама согласилась, что перегнула палку, но особой сердечности в адрес Ульяны там не намечалось.
   К сожалению, демонстрация фото Игоря таксистам ничего не дала. Они только по очереди пожимали плечами, потому что похожих на него парней по городу табун ходит, а специально присматриваться к лицам и запоминать их особенности никто не стремился. К тому же той ночью, о которой шла речь, на улицах народ вообще ходил толпами - как раз вечером на "Динамо" закончился футбольный матч, да ещё и выигрышем местной команды, так что болельщики гуляли почти до утра.
   - Такое впечатление, что он специально прячется... - обратно они пошли другой дорогой, чтобы присмотреться к местным особенностям.
   - Но, насколько поняла, повода у него нет?
   - Во всяком случае, я ничего такого не знаю. А ты?
   На воротах знакомый охранник уже не дежурил, предпочтя спрятаться от порывов ветра в будке. Стоянка сейчас вообще казалась вымершей, ни единой души, даже привычные для такого места сторожевые собаки отсутствовали.
   - И я не знаю... Слушай, а что если мы вообще не от того пляшем? - Уля, устроившись на пассажирском сиденье, задумчиво посмотрела на носы своих балеток.
   - В каком смысле? - заводить машину Андрей не спешил, решив подождать, пока она поделится очередной идеей.
   - Мы исходим из того, что это был Игорь. А если нет? Вот смотри, - она резко повернулась к Лебедеву и окинула его каким-то слишком уж расчетливым взглядом, - опиши его.
   - Высокий, волосы темные, глаза карие, смуглый. На вид лет двадцать-двадцать три, - Андрей задумался, что бы ещё добавить, но Уля не стала дожидаться окончания мозгового штурма.
   - Вот именно. Кстати, тебя можно описать точно так же. Ну, с поправкой на возраст.
   - Хочешь сказать, что это я под видом Игоря здесь скакал? - идея ему вообще не понравилась, а то, что она была высказана Ульяной, и подавно.
   - Нет, конечно, вас не перепутаешь, рост разный, - девушка отмахнулась от его предположения и уставилась в окно. - Не обращай внимания, меня уже клинить начинает...
   - Ладно, только не впадай в истерику, я этого не люблю, - убедившись, что потока слез и соплей не предвидится, Андрей выехал со стоянки. - Куда тебя отвезти?
   - В общежитие, у меня ещё много дел, - сразу припомнилась недоделанная работа по начертательной геометрии для кого-то из младшекурсников.
   - Хорошо, через полчаса будем на месте.
   Вообще-то Уля начерталку тоже терпеть не могла, но получалась она у неё замечательно. Да и денежку такое хобби приносило не сказать, чтобы большую, но стабильную. Ибо не иссякал поток тех, кому наука исследования объекта трехмерного евклидова пространства не давалась вообще, и готовых заплатить за избавление себя от мук вычерчивания какого-нибудь многоугольника по осям X,Y,Z.
   У Ульяны и самой от всех этих чертежей уже в глазах рябило, но другой работы, которой можно было бы заниматься в свободное время, да ещё и не выходя из дома, она не нашла. К тому же, как ни воротит от всего этого, но инженерная специальность предполагает владение навыками выполнения и чтения технической документации, в том числе и графической.
   Уже возле дверей общежития Андрей вспомнил кое-что, о чем собирался попросить Улю.
   - Помнишь, ты в пещере нашла пуговицу?
   - Да, конечно.
   - Можешь дать её мне? Хочу кое-что проверить, - говорить о своих подозрениях он не торопился, но, полистав утром кое-какие документы, Лебедев понял, что именно может происходить в полуразрушенном комплексе. Хотя каким боком к этому причастен Игорь, если нанес тайный визит, непонятно. Да и вообще, как правильно предположила Ульяна - а был ли мальчик?
   - Хорошо, сейчас принесу.
   На то, чтобы подняться на третий этаж и прибежать обратно с честно найденной добычей, много времени не ушло.
   - Зачем она тебе? - Уля немного запыхалась, но любопытство только увеличилось.
   - Если все так, как я думаю, завтра все расскажу. И даже, может, покажу. Но пока не буду загадывать.
   На этой оптимистичной ноте он попрощался, сел в машину и уехал, а Ульяна, немного посмотрев ему вслед, качнула головой и только сейчас вспомнила, что хлеб так и не купила. Подниматься ещё раз за пакетом было лень, поэтому девушка решила, что донесет в руках. Чай, не весь кондитерский отдел будет скупать. Заодно появится время обдумать все, что сегодня узнала.
   Но ни хлеба, ни зрелищ на её долю не досталось - стоило отойти от общаги на сотню метров, как навстречу показалась новоявленная парочка Лизы и Лешки.
   - Привет, ты далеко? - Лизавета попыталась подать какой-то знак, но получилось только страшно выпучить глаза и перекосить рот. Лешка, слегка взмокший и не особо блещущий хорошим настроением, только кивнул в знак приветствия.
   - Да пока не знаю, - ещё бы понять, что это шоу пантомимы обозначает. Это ей намекают, чтобы в ближайшее время в комнате не показывалась или наоборот, не оставляла наедине? - Света просила купить хлеб...
   - Я уже несу, - подруга кивнула на пакет, который тащил Лешка. Судя по объемам и немного кислому виду извозчика, которого уместнее назвать износчиком, Лизхен скупила половину магазина. - Мы только что от следователя. Уль, что вообще происходит?
   - Да я сама не знаю, - уразумев, что выгонять из комнаты её никто не собирается, Ефремова развернулась к родным пенатам.
   - Нас расспрашивали так, как будто это мы сами его украли и где-то припрятали, - Лешка перебросил пакет из одной руки в другую и нахмурился. - Даже моей матери не поленились позвонить. Узнавали, где я был в ночь с тридцать первого на первое.
   - А ты? - не то, чтобы Ульяна теперь в каждом встречном видела потенциального злодея, но уточнить лишним точно не будет.
   - А я в это время был дома, благополучно спал.
   - Светка с Мишкой сейчас там, придут, тоже расскажут, - Лиза на пороге общежития выхватила у Лешки свою собственность и, чмокнув парня в щечку, поскакала по ступенькам.
   Уля так фамильярно желать приятного времени суток не стала, только улыбнулась на прощание и побежала следом за подругой. Потому что, судя по поведению Лизки, она узнала что-то такое, о чем хотела поговорить наедине.
  
  
  
  

Глава 11

  
  
  
  

"А что ты мне глазки строишь?

А что, я тебе кооператив строить должен?"

х/ф "Большая перемена", 1972 г.

  
  
   - Ну? - Уля не успела разуться, как сразу приступила к допросу.
   - Подожди, дай хоть туфли снять, - Лизка с непередаваемым выражением облегчения и почти экстаза сбросила модельные лодочки на высокой шпильке. - Сегодня твоя очередь есть готовить.
   - Да знаю, что моя, сейчас что-нибудь будет. Хватит на нервах играть, рассказывай, - разобрав принесенный пакет и рассовав продукты по местам, Уля повязала на талию широкое полотенце, используемое вместо фартука, и принялась за чистку овощей для рагу.
   - Знаешь, мне показалось, что их больше интересовала ты, а не Игорь, - переодевшись, Лиза вытряхнула на заправленную кровать содержимое сумки и задумчиво уставилась на тетрадь с блестящей бабочкой на обложке. - Про него, конечно, тоже спросили, но... Так основной темой разговора было - кто предложил ехать отдыхать в тот заповедник, какие у вас отношения, не ругались ли вы, и все в этом же духе. Знала ли ты про Ирку Семенову...
   Ульяна чертыхнулась и затрясла кистью от боли в порезанном пальце.
   - А это они от кого узнали?
   - Так про это знала вся группа. Не каждый день так бывает, что парень загуляет, а девушка на это внимания не обращает. Палец покажи.
   - Да все нормально, - Ефремова попыталась откосить от проявления Лизаветой милосердия, но была схвачена за запястье.
   - Умудрилась же...
   Порез был небольшим, но довольно глубоким, да ещё и располагался на самом неудобном месте - как раз на сгибе большого пальца, так что заживать будет долго.
   - Я сейчас салфеткой зажму, кровь перестанет течь, - Уля одной рукой покопалась в аптечке. - Что ты ответила?
   - Что у вас был мир и полное взаимопонимание, а ещё ты овца бессловесная, поэтому загул парню простила и зла за него не держишь. Что ты на меня таращишься? Надо было сказать, мол, по ночам не спит, месть обдумывает? Улька... У меня такое впечатление, что кто-то хочет свалить все на тебя, - Лиза обняла подругу, благо обе сидели на кровати, так что хоть тянуться к высокой Ефремовой не пришлось.
   - Со мной вообще по-другому разговаривали, ничего такого не спрашивали... - не то, чтобы ей стало страшно, но тревожно - точно. Да, Уля знала про Ирку, Игорь её предупредил, к тому же это стало лучшим подтверждением, что она к своему псевдо-парню ничего не испытывает. Если бы были хоть какие-то романтические чувства, наверное, ревновала бы, а тут ничего, только попросила не совсем уж откровенно по углам зажиматься, а то это повредит её репутации.
   - Не знаю, нас почти два часа расспрашивали, сначала по отдельности, потом вместе... - убедившись, что ранка перестала кровоточить, Лиза перевязала палец бинтом. - Так что осторожнее, а то у их семейства свои разборки, как бы не получилось, что сделают тебя крайней...
   - Я поняла, спасибо, - у неё не совсем получилось сложить все вместе, но кое-что все-таки прояснилось - нужно быть очень осторожной. И хотя папа сидел не по особо тяжкой статье, а по экономическому профилю, в глазах общества она все равно выглядит едва ли не первым кандидатом в похитительницы. Ещё потом выяснится, что сделали они это вдвоем с самим Игорем, чтобы вытрясти деньги из его родителей и сбежать в какой-нибудь Гондурас. Правильно говорят, что был бы человек, а статья найдется. Но менее страшно от этого не становилось, хотя и повода паниковать тоже пока не нет. Но когда он появится, вполне возможно, что будет уже поздно.
   Очень захотелось позвонить Андрею и все это рассказать, но останавливало понимание того, что вопросы следователя могут быть отражением его собственных мыслей. Он ведь не скрывает, что не особо доверяет. А с собой может таскать, чтобы была на глазах, и отводит подозрения...
   - Давай я сама приготовлю, а то ты теперь инвалид. Только подсказывай, иначе голодными останемся...
   Определив Лизу к станку, а именно - резать кабачки и помидоры, и периодически давая советы, Уля, немного помаявшись от безделья, села за ватманский лист.
   Большой палец в черчении не особо нужен, а руки настолько привычными движениями покрывали бумагу тонкими, едва заметными линиями, что с первого взгляда и не рассмотришь. Но если все-таки напрячь глаза, белая поверхность расцветала странным, но от этого не менее завораживающим рисунком. Резкие, кажущиеся оборванными, линии, складывающиеся в контуры каких-то непонятных, почти футуристических предметов. Как филигранная паутинка, каждая нить которой выверена и прикреплена в строго определенном месте.
   И все-таки, почему так настойчиво спрашивают об их отношениях? Ведь все время, что прошло с момента последней личной встречи с Игорем, Уля была на людях. Да и перепутать их невозможно, хотя особых изысков и изгибов её фигура не имеет, но с мужиком её не путали даже в темноте.
   Грифель сломался, когда девушка слишком сильно нажала на карандаш, оставив почти в центре листа неаккуратный темный след.
   Почему-то все происходящее, мало того, что всерьез пугало, начало отдавать дешевой мелодраматичностью и сериальным "мылом". Естественно, полиция в первую очередь будет искать следы среди самых близких (статистика - вещь суровая), но у неё нет ни возможностей, ни мотивов... Да она и машину-то водить не умеет, и как тогда тащила обездвиженного парня? На своем горбу? Хотя то, что здесь замешан кто-то очень осведомленный, это точно. Были такие моменты, когда у Ульяны появлялось странное ощущение, что за всем стоит сам Игорь. Потому что некоторые моменты знают только самые близкие...
   - Ты его сейчас насквозь проковыряешь, - Лиза, уже вернувшаяся с кухни, приткнула сковородку на специальную подставку, чтобы не прожечь клеенку на столе. - Может, немножко отвлечешься?
   - Хочу или нет, но придется, - убрав зажимы, которые не позволяли листу скручиваться, Ульяна позволила плотной бумаге мгновенно свернуться в трубочку и убрала её в приткнутый за кроватью тубус. - Не сожгла?
   - Не-а, там только Танька из тридцать второй, а мы с ней не разговариваем, так что отвлекаться было не на кого.
   Рагу оказалось совершенно не соленым, но этот грех поправим, так что Лиза по праву могла гордиться своим кулинарным подвигом.
   - Как думаешь, почему они ничего такого не спрашивали у меня? - доев, Уля начала убирать со стола по негласному закону их маленькой компании - тот, кто не участвовал в готовке, моет посуду.
   - Не знаю, - Лиза пожала плечами и сунулась к коротко тренькнувшему телефону. - Светка сегодня не придет, она у Мишки ночует.
   - Нам только лучше - просторнее.
   - Когда он её уже уломает к себе полностью переехать...
   Не то, чтобы она так мешала соседкам, просто круглосуточное нытье по этому поводу уже реально достало. Правда, последние сутки Света притихла, не до амурных страданий, когда у твоей подруги пропал хоть и номинальный, но парень.
   - Когда она его отведет в ЗАГС, тогда он её и уломает, - несмотря на довольно раннее время, Уля уже вовсю зевала. А все потому что прошлой ночью не могла уснуть, обдумывая, что происходит, и во что мог ввязаться Игорь.
   - Ты сегодня ещё чертить будешь?
   - Не знаю, а что? - сложив стопкой грязную посуду, Ульяна двинулась на выход.
   - Я хотела на завтра платье погладить.
   - А, конечно, только переложи карандаши и линейки на подоконник.
   Как и в большинстве общаг, размер комнаты не предполагал наличия такого роскошества, как гладильная доска, поэтому её функцию с успехом выполнял стол, накрытый сложенным в несколько раз покрывалом.
   Очереди к раковинам тоже не наблюдалось, так что Уля быстро перемыла тарелки и вилки и задумчиво постукивая ногой по битому кафелю пола, уставилась в окно. Пусть там ничего, навевающего мысли и не наблюдалось - разве что галка, устраивающаяся на ночлег на боковой ветке раскидистого тополя, который в мае ненавидели абсолютно все обитатели общаги. Пуха он производил, как целая хлопковая плантация, заставляя чихать, фыркать и тереть глаза не только жильцов теремка, но и простых прохожих. К тому же дерево оказалось на диво стойким - комендантша как-то разоткровенничалась, рассказав, что лично вылила ему под корень две бутылки отбеливателя, а растеньицу хоть бы хны.
   Итак, ещё утром следователь был вполне благодушен и вежлив, даже предлагал попить воды, решив, что побледнела Уля от переживаний. На самом деле в той духоте, которая царила в его кабинете, вполне можно было вообще потерять сознание. Кстати, там был и этот их родственник - Александр. Правда, в разговор не лез, все больше стоял за спиной, отчего Ульяна вся извертелась, чувствуя направленный в спину взгляд. Ну, не привыкла она к такому пристальному вниманию, да ещё и молчаливому. Хотя ни тогда, ни после, на стоянке, никакой антипатии он не проявлял, так что, вполне возможно, что ветер дует не оттуда.
   Зачем он там вообще присутствовал, вопроса не возникало - если бы пропал кто-то из родных Ули, она бы носом землю рыла, но заставила искать всех, кто способен ходить и думать.
   На кухню зашли две девушки, и комната тут же перестала быть идеальным местом для размышлений и построения гипотез, поэтому Ульяна, подхватив свой нехитрый скарб, вернулась к себе. Лизка уже вовсю зубрила, закопавшись в пудовый фолиант по конструкциям технических систем. Уля со Светкой, которые учились на другой специальности, эту муть сдавали в прошлом семестре, поэтому при одном только взгляде на учебник аж шерстка дыбом встала.
   - Грызешь?
   Лизка молча показала кулак, но глаз от страницы не отвела.
   Иногда они все втроем вслух недоумевали, какого черта понесло учиться в такую неженскую отрасль, но к единому мнению так и не пришли. Хотя у Ули ответ был вполне обыденным - поступить туда, куда мечтала, ей не удалось, вот и пошла учиться туда, куда хватило баллов ЕГЭ. И она прекрасно знала, что не в них дело, и на специальность "Архитектура" в местный "строяк" поступить, в принципе, можно, а вот с самой учебой... Не зря же по неофициальным данным этот ВУЗ по коррумпированности обогнал даже печально известный такой славой мединститут.
   Так что, проревевшись, после того, как не обнаружила свою фамилию в списке зачисленных, девушка, стиснув зубы, отправилась штурмовать политех. Здесь все получилось намного проще, хотя поначалу сама специальность у Ульяны вдохновения не вызывала, а потом втянулась и даже нашла определенное удовольствие в вычерчивании эпюр, расчете задач по прочности конструкций и прочей мозгодробительной науке.
   - А, у тебя телефон звонил, но я не брала, - Лиза перевернула страницу книги и широко, от души зевнула, всем своим видом намекая, что чтиво у неё просто захватывающее.
   Последнее как раз можно было не добавлять, у них были незыблемые правила и законы. Например, никогда не лезть к чужим вещам без разрешения владелицы и не трогать мобильники и ноутбуки. Не из боязни воровства, просто потом найти что-нибудь в образовавшемся бедламе не представляется никакой возможности.
   - Сейчас посмотрю.
   Как оказалось, Улиного внимания требовал Андрей.
   Интересно, что ему понадобилось, договорились же завтра обсудить, что он там нашел...
   Но любопытство и, чего греха таить, подспудный страх за Игоря заставили тут же перезвонить.
   - Чем ты так занята, что до тебя не дозвонишься? - голос прозвучал недовольно, хотя и с ощутимой долей облегчения. Неужели думал, что отправилась вслед за любимым, исчезнув из поля зрения?
   - Я вообще-то студентка, мне учить надо. Да и домашних дел никто не отменял, - огрызнулась Уля, тут же задавив в зародыше благодарность за беспокойство. Хотя последние два дня Андрей уже почти не раздражал, может, потому что больше не подкалывал и не трогал вопрос её родственников, но иногда ей очень хотелось сказать ему или сделать какую-нибудь гадость. Истоков таких желаний Ульяна не понимала, потому ходила хмурая и недовольная. По всей видимости, после того, как найдут Игоря, лечить нервы им с его братом предстоит вместе...
   - Ладно, не злись, у меня есть новости по поводу того, что происходит почти в твоей родной хате. Интересно?
   - Конечно, - тут же забыв про все негативные эмоции, девушка обратилась в слух. В том, что он умеет находить информацию, Уля уже убедилась, поэтому теперь стало до жути любопытно, что он такое нашел, и как это связано с пропажей Игоря.
   - Тогда через десять минут спускайся вниз, я скоро подъеду.
   Девушка, недовольно сморщив нос, посмотрела на трубку, уже заранее зная, что пойдет. Даже если не хочется, и вообще сейчас превалирует желание накрыться с головой одеялом и уснуть. А проснувшись, узнать, что все это дурной сон, и главная проблема на настоящий момент - неправильное расписание и нехватка методичек на практических работах.
   - Есть новости? - Лиза хоть и не подслушивала, но сохранение интимности в маленькой комнате, где проживает три человека из той же оперы, что и хорошие дороги в их городе - прекрасная утопия.
   - Есть, но не по той теме, - Уля, уже успевшая переодеться с укороченные штанишки и майку, полезла в шкаф. - Я сейчас выбегу на... Не знаю, на сколько. Если что - звони, буду недалеко.
   - А конкретнее можно? - перебросив за спину мешающуюся косу, Лизка приподнялась с кровати. - А то что-то мне все это не нравится...
   - Сейчас подъедет брат Игоря, Андрей. Он что-то хотел показать.
   - А ты прямо, как девочка-ромашка, ей дядя обещает конфетку и зовет в кусты, и уже готова идти.
   - Лизок, хватит зубрить, на тебя знания странно влияют. Ни я ему, ни он мне триста лет не нужны, - Улька замерла с теплой кофтой в руках. На улице похолодало, но ведь он же на машине, авось не заморозит... - Андрей что-то узнал, жаждет поделиться.
   - Надевай уже, клуша, ещё замерзнешь, - ничуть не обидевшись, но признав, что из всего прочитанного в голове отложились только предлоги, Лиза, потягиваясь, встала. - И все-таки странно как-то, то они тебя знать не хотели, а теперь его брат и на машинке катает, и по вечерам названивает...
   - Он за Игоря переживает, так что моя непорочность в безопасности. Все, я побежала. Если, пока меня не будет, сюда прокрадется Лешка, какую-нибудь тряпку на окне повесь, а то ввалюсь в самый неподходящий момент.
   - Я твою герань этому Андрею на капот сбошу, чтобы наверняка, - Лиза остановила подругу, поправляя неправильно вывернувшийся капюшон флиски. И укоризненно поцокала языком, потому что утепляться более конкретно Ефремова не стала.
   - Не тронь святое! А если тронешь, то полей, я утром не успела.
   Брать с собой сумку Уля не стала, только сунула мобильник в карман, и, перепрыгивая через две ступеньки, спустилась вниз.
   Андрей ещё не подъехал, зато над входом зажегся тускловатый фонарь, не столько освещавший порог, сколько маскировавший ухабы на дорожке и притаившуюся под слоем грязи решетку ливневой канализации. О, скольких эпитетов она удостаивалась! А сколько тут ломалось каблуков и сбивалось коленок... Более эпичными и имеющими долгую память были только беседки в зарослях дикого винограда возле одного из корпусов местного госуниверситета. По бродившим слухам, это место было причастно к каждой третьей студенческой свадьбе. И даже сейчас, через год после того, как виноград вырубили, о нем вспоминали кто с тоской и ностальгией, а кто и с иными чувствами, прогуливаясь по городскому парку с коляской и орущим младенцем наперевес.
   Прохладный ветерок каким-то образом проник под кофту, заставив поежиться и дать себе зарок больше, так легко одевшись, на улицу не выскакивать. Все-таки осень пора коварная, днем под двадцать пять, а по ночам и десять градусов тепла не всегда набирается... А ещё крепла крамольная мысль, что Андрей так тупо пошутил, заставив выскочить полуодетой на улицу. Но раньше за ним как-то таких пакостей не наблюдалось, поэтому Уля терпеливо ждала, разве что пару раз с тоской покосилась на свой балкон. И уже почти решила удрать обратно в комнату, когда послышался шум двигателя и рядом остановился знакомый внедорожник.
   - Привет, не замерзла? - вопреки сложившейся традиции, Андрей из машины вышел и даже обошел её, чтобы открыть дверцу Уле.
   - Не особо, - девушка с удовольствием нырнула в теплый салон, в котором пахло кофе и сигаретами. Не самое здоровое сочетание, но ей нравилось. - Новости есть?
   - Нет, все по-прежнему.
   - Ясно... Что ты узнал?
   - На заднем сиденье лежит моя куртка, накинь, пока не простыла.
   Видимо, за то время, пока она ждала, притопывая ногами и ежась, у неё покраснел нос, потому что иного объяснения такой заботе у Ульяны не нашлось.
   - Спасибо, я и так согреюсь, - но сдержаться, чтобы зябко не поежиться, все равно не смогла.
   - Вот ведь упертая, - Андрей сам перегнулся и протянул ей свою ветровку. - Пока не наденешь, рассказывать не буду.
   Уля, конечно, могла встать на дыбы и с презрением отвергнуть подношение, но, во-первых, ему тоже хватит упрямства молчать, а во-вторых, почему-то именно сейчас поняла, что продрогла. Как там у великого классика? "Но голод был сильнее горя"? Вот и она не стала спорить, поэтому послушно накинула на плечи хотя и тонкую, но все же согревающую ткань.
   - Все, я готова.
   Андрей молча вынул из сумки ноутбук и, пока тот загружался, переставил машину подальше, отъехав от входа в общежитие.
   - Давай телефон, сейчас перекину те фотографии, сама многое поймешь.
   Девушка, заинтригованная такой таинственностью, беспрекословно отдала мобильник и наклонилась над экраном ноутбука, который остался единственным источником света в салоне. Пусть для этого и пришлось почти прижаться щекой к волосам Андрея. Ради утоления любопытства и не такое можно выдержать. Да и ничего отталкивающего она в этом не видела, тем более, что сидит-то в его одежде.
   - Давай, не томи, мне ещё полночи подшипниковый узел в трех проекциях изображать.
   - Ужас какой... Чего тебя понесло туда учиться?
   - Ты рассказывать будешь или нет? - несмотря на явное потепление в отношениях, откровенничать касательно истоков собственных поступков она не собиралась.
   - Ладно, все равно потом сам узнаю. - Уле захотелось закатить глаза и стукнуть его по макушке. Первое она себе позволила, а вот от второго удержалась, хотя и с некоторым трудом - заманчивый объект маячил перед глазами, соблазняя своей доступностью и беззащитностью. - А рассказывать будешь ты, - разложив нарисованные девушкой карты и повернув ноут, чтобы ей не приходилось вытягивать шею, Андрей уселся удобнее и посмотрел на Улю так, что та мгновенно подобралась. Даже ноги, которые тайком подогнула под себя, сбросив перед этим балетки, попыталась снова поставить на пол.
   - Сиди, как сидела. Давай, Ульяна Юрьевна, рассказывай, что знаешь про историю родного края.
   - Ты шутишь? - немного поерзав, она все-таки не стала менять позу, тем более что разрешение владельца и машины, и куртки, под которой и прятала не самую женственную и приличную позу, получила. Хотя и задним числом.
   - Я сейчас совершенно серьезно. Но если пятерку по истории получила только благодаря маме-учителю, так и скажи.
   В ответ на такое Уля только недовольно сверкнула глазами и напрягла память.
   - Первые поселения на нашей местности относятся, предположительно, к эпохе палеолита...
   - Стоп! А теперь делаем монтаж. Промотай вперед.
   - На много? - почему-то ощущения, что он принимает у неё экзамен, только усилилось.
   - Нет, совсем на чуть-чуть, всего-то тридцать тысяч лет, - Андрей хмыкнул, заметив её недобрый взгляд. - Давай сразу к Великой Отечественной. И не надо на меня фыркать.
   - Хочешь, я тебе учебник по истории подарю? - на последнее замечание она отвечать не стала, но повторно изобразить кошачий знак презрения захотелось ещё сильнее. - Бои за наш городок шли с лета сорок второго по февраль сорок третьего. Тот берег реки, где расположен комплекс, не взяли, хотя сам город был захвачен. Настолько помню, со стороны немцев воевали ещё итальянцы и венгры. А в нескольких километрах от того места, где мы были, стояли "катюши", благодаря которым берег так и не уступили. Тебе по датам и фамилиям военачальников тоже говорить?
   - А ты помнишь? Молодец, не ожидал. Нет, дальше не надо, основное ты уже сказала. А теперь слушай сказку на ночь, - Лебедев зачем-то опустил крышку ноутбука, погрузив салон в темноту.
   - Которая ложь, да в ней намек?
   - Именно. Полгода назад, месяце так в марте, в городе появилась партия оружия. В этом нет ничего удивительного, где-то постоянно идет война, так что событие, можно сказать, рядовое. Но был один нюанс. Все, что пришло на черный рынок, заинтересовало не тех, кому нужно то, из чего стреляют, а антикваров. Догадалась, почему?
   - Насколько помню, у нас срок, через который предмет признается антикварным, пятьдесят лет? - вот теперь до неё дошло, но при чем тут Игорь? Да и вообще, история получалась намного более грязной, чем казалось на первый взгляд.
   - Правильно. В интернете посмотрела?
   - Нет, твой папа сказал. Это оружие времен Великой Отечественной Войны?
   - Да. Ничего, если приоткрою окно?
   - Пожалуйста, - ей под его курткой было очень даже тепло, так что открытое окошко Уля вполне могла бы перенести.
   - Спасибо, - Андрей щелкнул зажигалкой, закуривая. - Это не мой профиль, поэтому ничего общего с продавцами не имел.
   Ага, вот так сразу и признался бы, если бы даже они с ними были в самых, что ни на есть, близких и дружественных отношениях. В такую откровенность Уля поверила бы ещё меньше, но бизнес есть бизнес, так что заострять внимание не стала. Хотя и запомнила...
   - С чего ты взял, что то оружие именно оттуда? Это первый вопрос. И второй - какие доказательства того, что в комплексе вообще работают "черные" археологи?
   - Я не пойму, мы версиями делимся, или ты решила стать судьей? - Андрей выкинул недокуренную сигарету и прикрыл окно. - Поверь, они там работают, сейчас покажу кое-что.
   Яркий свет от ноута заставил Улю сощуриться, но придвинуться ещё ближе, и теперь они с Андреем и вовсе почти уместились на одном кресле.
   - Помнишь этот бред про волков, поселившихся в овраге? - Лебедев чуть отклонился назад, чтобы Уле, которая уже полулежала, было удобнее смотреть не только в монитор, но и на карты.
   - Ну, почему сразу бред... Тот участок довольно запущенный, сплошные буераки и очень густой подлесок. К тому же, вполне возможно, что там тоже есть какие-то полуразрушенные пещеры, самое место для логова, - Ульяна только сейчас поняла, что вполне вольготно сидит, опираясь на его ногу локтем. С одной стороны, надо бы убрать, поза получалась довольно двусмысленной, а с другой - локти острые, есть возможность сразу замстить за нынешний ликбез по истории... Но девушка все же склонилась к первой мысли и села прямее. Если уж на то пошло, синяк она ему, скорее всего, уже поставила, так что душенька может успокоиться.
   - Если смотреть с этой точки зрения, то да. А теперь глянь на кое-что другое, - он дернул подол своей куртки, накинутый на девушку, чтобы тот не мешал положить рядом несколько листов, и включил свет возле зеркала заднего вида. - Это современная карта, - большой кусок тонкой бумаги, похожей на кальку, шурша, лег Уле на колени. - А теперь сравни со старой. Эпохи военных лет я не нашел, но это и не важно, за полвека ландшафт не особо изменился.
   Уля не сразу, но поняла, о чем он говорит - если наложить полупрозрачную нынешнюю карту на то, что она сама нарисовала, получается...
   - Я могла и ошибиться, что-то неточно запомнив.
   - Нигде ты не ошиблась, я полдня сегодня это проверял. Там был коридор, ведущий именно к этой вашей балке или оврагу. Видишь? - он пробежал пальцами по лабиринту коридоров и переходов, дойдя места, которое было отмечено красным крестиком.
   - Кхм-кхм... - покашливание не особо помогло, поэтому Уля аккуратно сняла его руку, которая, демонстрируя результат сегодняшних изысканий, сквозь карту довольно бесцеремонно гладила её по бедру. И все бы ничего, но девушке понравилось. Нет, правда. Приятно, и от его пальцев сразу по ноге расплылось тепло... - Ладно, допустим, ход там есть, и он даже расчищен - в чем я сильно сомневаюсь. А где доказательства, что это оружие было именно оттуда? - чтобы не показать собственное замешательство, Уля ужалась ещё сильнее, почти влипнув в дверцу.
   - Потому что эта пуговица элемент обмундирования солдат итальянской армии времен Второй мировой, - на её жест он не обратил внимания то ли случайно, то ли нарочно, но к Ульяне больше не притрагивался, чем немного успокоил девушку. Как-то неожиданно это все...
   - Версия принимается, но все равно она чахлая. Смотри, сколько получается допущений, - Уля подняла вверх левую руку. - Если учесть потери с обеих сторон в боях, не обязательно пуговица из тех массовых захоронений, - большой палец оказался загнут. - Все известные братские могилы фашистских войск уже определены, а останки перезахоронены, - к нему присоединился указательный. - Ни ты, ни я не уверены, что этот ход расчищен, а в овраге происходят раскопки, а не охота на волков, - Уля на секунду заколебалась, задумавшись, а не начать ли загибать их с обратной стороны, оставив средний напоследок? Но потом устыдилась такого бескультурного порыва. - Более того, сам же говорил, что более-менее ценное жители уже давно растащили, значит, вероятность найти в лесу что-то, помимо старых костей тех лет и десятка-другого клещей, весьма сомнительна, - безымянный. - Я прожила в этом городке больше десяти лет, но не слышала ничего о каких-то раскопках и обнаружении новых захоронений времен войны.
   Когда она замолчала, к своим собратьям присоединился и мизинец.
   Андрей, до этого молча, но с видимым удовольствием слушавший Ульяну, перехватил сжатый кулачок, который легко уместился в его ладони, и чуть потянул на себя.
   - А теперь контраргументы по пунктам. Все, что обнаружено раньше, уже давно или передано в музеи, или распродано по личным коллекциям. И я сомневаюсь, что кто-то будет просто так таскать в кармане раритетную пуговицу из желания выпендриться, - он нажал на её большой палец, распрямляя его. - Ты знаешь официальную статистику по пропавшим без вести в годы войны? Естественно, найдены далеко не все братские могилы, - не дожидаясь продолжения, Уля поморщилась, но безымянный палец разогнула сама. - Про тоннели ты знаешь лучше, но если работали те, кого привыкли видеть в заповеднике, на их мельтешение туда-сюда никто не обратил внимания. Если бы там были волки, смотритель обязательно предупредил бы вас ещё в первый приезд. Это его прямая обязанность. И судя по одежде, он поклонник западного хэви-метала, а не "Короля и Шута", так что песенка "Лесник" тоже не в тему, - средний палец. - Раскопки ведутся постоянно, это я тебе просто говорю, как специалист. А вот ты в этом не особо разбираешься, поэтому и не слышала. Да и вообще о подобном на всех углах не кричат, так что я бы больше удивился, если бы ты что-то знала.
   Напоследок он распрямил оставшиеся пальцы, но руку не выпустил, продолжая легко сжимать тонкие пальцы, пристально глядя Уле в глаза. Она даже не сразу нашлась, что на все это сказать, но потом все-таки дар речи обрела.
   - Это наши с тобой предположения, и доказать или опровергнуть их, конечно, можно, но это сложно и очень трудозатратно...
   - Не знаю, как ты, а я буду цепляться за любую возможность узнать, что с братом. Хотя, как именно Игорь мог в это все вляпаться, не совсем представляю, - он, наконец, отпустил её ладошку, которая уже почему-то почти пылала огнем, и устало потер лицо руками. - Он вообще никогда к семейному делу особо не тяготел, а влезть в это... Ты как-то правильно сказала, что в антикварном бизнесе далеко не все проходит официально, но это ни для кого не секрет, только подобное - уже явный криминал, и я не верю, что он по собственной воле полез бы в такое.
   Уля испытала немного иррациональное желание погладить Андрея по голове, чтобы как-то выразить сочувствие. В конце концов, она уже поняла, что именно на нем все поиски и держатся, если не будет пинать следователей, они перестанут особо чесаться. Кстати, о разговоре в полиции...
   - Ты не знаешь, меня случайно не подозревают в похищении Игоря? А то вопросы задают странные, и вообще как-то мне это не нравится...
   - Конечно, подозревают, - Андрей перестал хмуро смотреть в лобовое стекло и невесело усмехнулся. - И меня тоже. Работа у них такая.
   - А тебя за что? - Улю немного отпустило, когда Лебедев не стал задавать наводящие вопросы и подозрительно коситься.
   - Элементарно, устраняю конкурента на наследство, - он как-то почти обреченно махнул рукой. - Никакой фантазии...
   - А меня тогда почему?
   Уля уже не только согрелась, но и пригрелась, удобно угнездившись под его курткой, так что маячащее в ближайшее время перемещение в свою комнату почему-то уже не вызывало энтузиазма.
   - Может, ты на него затаила какую-то обиду. Или просто решила не ждать, пока он женится, а потом ещё пока до развода и дележа имущества дело дойдет...
   - Ага, поэтому уже какие сутки держу его взаперти, не выдвигая никаких условий, - Уля тяжело вздохнула и откинулась затылком на подголовник.
   Андрей отвечать не стал, тоже удобнее устроившись на своем сиденье. И покинуть машину не просил, хотя, наверное, за день сильно устал...
   - Вообще, все, что мы с тобой сейчас наговорили, чистая теория, и может оказаться совсем не связано с происходящим, - Ульяна, пару минут помолчав, повернулась к Лебедеву. - Но никаких других предположений у меня нет... Проверять будем?
   - Это не совсем теория, - он перестал изображать из себя скорбящего и занялся складыванием карт. - Помнишь, там пахло порохом?
   - Да, ещё и темное пятно на полу. У меня это долго из головы не шло, - Уля присоединилась, помогая сворачивать бумагу. И даже почти не дергалась, когда они касались пальцев друг друга. И все-таки нервная система от всех этих перипетий пострадала...
   - У меня тоже. Поэтому я кое-кого поднапряг. Теперь слушай вторую часть сказки. Тридцать первого августа, глухой ночью, в дверь фельдшерско-акушерского пункта замечательной деревеньки Пчелиново постучали.
   - Зря, - Уля тут же занялась прямо противоположным - отобрала у Андрея уже сложенную карту и снова её развернула. Название было ей смутно знакомо, а Лебедев не просто так упомянул это место, лучше заранее найти его на местности.
   - В смысле? - похоже, своим замечанием она отвлекла его от темы.
   - Там и днем не всегда кто-то есть, а ночью и вовсе стучать бесполезно. Значит, не местные. Односельчане прекрасно знают всех и в лицо, и где кто живет. Если что-то случилось, пошли бы сразу домой. "Скорую" вызывать бесполезно, пока доедет, живой помрет, а труп - воскреснет, - это она пояснила на его удивленный взгляд.
   - Вообще-то у нас расчетное прибытие экипажа "Скорой помощи" не то восемь, не то девять минут.
   - Это у вас. Избалованы вы цивилизацией, нужно быть ближе к народу. Ладно, давай дальше, - Уля, наконец, нашла нужное название и теперь пыталась понять, зачем все это делала. Может, это вообще лирическое отступление.
   - Ты меня с мысли сбила, - пожаловался Андрей и тоже полез посмотреть, что она нашла на карте. - Так вот, ты права, когда через пару часов привезли кого-то из медиков, оказалось, что два придурка якобы пошли браконьерствовать, и один случайно подстрелил другого. Помощь им оказали, а вот участкового, по понятной причине, никто ждать не стал, ушли раньше.
   Теперь стало понятно, зачем он это рассказал, да и место вполне подходит - если везти тайными тропами, то до этого Пчелиново не больше пятнадцати километров проселочными дорогами. Из районной больницы пациента с огнестрельной раной могли и не отпустить, а вот в такой деревеньке вполне можно и помощь получить, и быстренько растаять в утреннем тумане, пока не пожаловали гости из РОВД.
   - Ранение было тяжелое? - проследив пальцем предполагаемый путь перевозки пострадавшего, Уля подняла голову и оказалась в прямом смысле лицом к лицу с Андреем, который тоже склонился над картой. Так на несколько секунд и замерла, не отводя взгляда от его глаз. Он почему-то занимался тем же самым.
   - Не думаю, - Лебедев не стал отодвигаться, а вот Ульяна, как бы проверяя мобильник, увеличила расстояние. - Если смог уйти сам, и не понадобилась операция, то, скорее всего, просто поцарапало, или пуля навылет прошла. Ты завтра что делаешь?
   - В смысле?
   В свете последних непонятностей, с ней творящихся, Уля настороженно покосилась на Андрея.
   - В прямом. Я хочу съездить в это Пчелкино и расспросить все о том мужике.
   - Не Пчелкино, а Пчелиново, - машинально поправила девушка.
   - Один хрен. Больше за последние две недели ни одного пациента с огнестрелом на территории области не было, так что, скорее всего, это наш клиент. Поедешь со мной?
   Хотя более разумная часть предлагала отказаться под предлогом большой загруженности в универе, Уля, немного подумав, кивнула:
   - Только у меня лекции до половины второго, но могу уйти с последней пары.
   - Значит, в двенадцать заеду за тобой. Корпус тот же?
   - Да.
   - Договорились. Жди меня на парковке, поесть я тебе с собой возьму, не хочу терять время. По полтора часа на дорогу в обе стороны, пока там поговорим... Короче, часам к восьми верну тебя в город.
   - Хорошо, - с некоторой неохотой стянув с плеч куртку, Ульяна вернула её Андрею и выскользнула из салона. - До завтра.
   Передернувшись от прохлады, девушка быстро пошла к дверям, отметив, что Лебедев подождал, пока не хлопнет входная дверь, и только после этого уехал.
  
  
  
  
  

Глава 12

  
  
  
  
  

"Валик-джан, я тебе один вещь скажу,

но только ты не обижайся: ты и она не две пары в сапоги..."

х/ф "Мимино", 1977 г.

  
  
  
   - Опросили всех, кто его видел в последние несколько дней, говорят, что никаких особых проблем у Игоря не было, - Сашка тронул ремешок часов, плотно обхватывавший запястье, и нахмурился. - Может, правда, решил на несколько дней в подполье уйти, а мы зря переполошились?
   Лучи утреннего солнца, проникавшие сквозь неплотно прикрытые тяжелые шторы, подчеркнули углубившиеся за эти сутки морщины на лбу Ивана Петровича.
   - Не думаю, - Андрей не стал по примеру двоюродного брата и отца усаживаться, предпочтя прогуливаться по комнате. В конце концов, ему сегодня опять полдня предстоит провести за рулем, успеет ещё насидеться. - Игорь, конечно, может что-то такое выкинуть, но это уже через край. Да и не стал бы так родителям нервы трепать.
   - Саш, он прав, - молчавший до этого времени Иван Петрович тоже заговорил. Голос был тихий и чуть скрипучий, словно слова с трудом выталкивались из горла. - Если Игорь исчез, должны быть объективные причины, он уже не ребенок, чтобы просто так творить такое, - мужчина замолчал и постарался незаметно пересесть, чтобы давящая боль в груди не так отдавала в плечо и руку.
   - Пап, ты как себя чувствуешь? - от внимания Андрея этот жест не укрылся, слишком уж тот беспокоился за здоровье отца. - Может, врача вызвать?
   - Да не надо, все нормально, - Иван Петрович вяло отмахнулся и чуть сжал в ладонях прохладное дерево подлокотников. Все-таки быть молодым и здоровым намного лучше, чем старым и больным... Вот только разум-то остался молодым, а тело предавало.
   И в последние дни все чаще злым жаром пробегало по венам, концентрируясь где-то за грудиной, которую огнем пекло. С ним такое и раньше случалось, но чтобы несколько раз за день - уже перебор.
   - Оно и видно, что нормально, - не закончив мысль, Андрей стремительно вышел из кабинета. Если у него не получается убедить отца внимательнее относиться к собственному здоровью, значит, найдет того, к кому он прислушается.
   Она была в саду. Хотя, назвать это садом было бы преувеличением - несколько яблонь и вишен, которые так любила мама, тонкими прутиками торчали через равные промежутки. Они и переехали сюда всего пару лет назад, когда здоровье папы стало стремительно ухудшаться. Свежий воздух, не так много шума, как в центре города. Да и просто как-то спокойнее... К сожалению, пропажа Игоря в этот покой внесла существенные коррективы.
   - Ему снова хуже? - Ольга Николаевна не повернулась, продолжая аккуратно срезать маленьким секатором отцветшие бутоны роз. Засыпанная мелким камнем дорожка уже успела покрыться разноцветными лужицами подсохших лепестков. Белые, уже чуть пожелтевшие на краях, нежно-розовые, на которых каждый залом смотрелся маленьким шрамом. Сейчас женщина сжимала в руках темно-красные цветы с отливом в пурпур.
   Ещё одна мамина слабость, которой так любит потакать отец.
   - Похоже, что да, - он бережно взял мать под локоть. - Меня он не послушает, поговори с ним сама. Иначе позвоню его врачу и заставлю положить в больницу.
   Это было крайней мерой, на которую никто идти не хотел. Хотя, может, оно было бы и правильно, но Андрею было до того противно лишний раз подчеркивать недуг отца... А то он не понимает, что это заставляет пусть и пожилого, но сильного и гордого человека чувствовать себя слабым и беспомощным.
   - Андрюш, он же упрямый, может и меня не послушаться, - стянув перчатки, защищающие нежные ладони от острых шипов, она качнула головой, но к дому пошла. - Что говорит Саша?
   - Все то же самое. Пока ничего нового, - налетевший холодный ветер заставил поежиться, напомнив, что в одной футболке на улице лучше не выбегать. Это, глядя из окошка, можно подумать, что тут тепло и солнечно, а на самом деле довольно свежо. - Не переживай, мы его найдем.
   Ольга Николаевна снова кивнула, но теперь уже почти незаметно и, сбросив сыну на руки легкий плащ, направилась к кабинету мужа.
   - Давление ему измерял?
   - Не при Сашке же, - мужчина повесил её одежду и направился следом.
   Отец о чем-то негромко разговаривал с племянником и, судя по тому, что они оба замолчали, стоило только показаться им на пороге, обсуждение это было на темы, которых Андрей брату посоветовал избегать, иначе с чего так таится?
   - Мальчики, я у вас на несколько минут украду моего супруга, вы не против? - Ольга Николаевна мягко улыбнулась Саше и подошла к мужу.
   - Да я уже засиделся, мне пора, - Александр поднялся, кивнув на прощание Ивану Петровичу. - Через час нужно быть на работе, а пока доеду по пробкам...
   - Может, хоть кофе попьете? - Ольга Николаевна присела на подлокотник мужниного кресла и ненавязчиво взяла супруга за руку. А то, что пальцы при этом легли на запястье ровно в том месте, где лучше всего прощупывался пульс, так это просто случайность.
   - У меня и так работа такая, что без кофе вечно волосы дыбом. Андрей, проводишь до машины?
   - Конечно.
   Оставив пожилую пару наедине, мужчины вышли на улицу.
   - Что спрашивал отец? - загонять авто во двор Сашка не стал, предпочтя бросить на подъездной дорожке за воротами.
   - Все то же, только другими словами. Адрюх, ты хорошо подумай, не может это с вашими делами быть связано? - притормозив возле двери своей "Тойоты" он понизил голос. - Может, кто-то из дорогих "друзей" постарался? А то мне эта ситуация совсем не нравится...
   - Можно подумать, я от неё тащусь, - Андрей прикурил сигарету и бросил зажигалку брату. - Да ничего такого не было. И не предвидится. Мы в последнее время вообще стараемся не особо на рожон лезть, и так проблем дофига, - взлохматив волосы, он привалился спиной к темным прутьям ворот. - Ты же общаешься с ребятами, что они сказали? Только давай начистоту, не надо мне дохлый оптимизм показывать.
   - Ну, если начистоту, то слушай, - Сашка встал рядом, щурясь от бьющего в глаза солнца. - Следаки считают, что работал кто-то из близких, раз нигде и никто не засветился. Или родственники, или друзья. Короче, тот, кто хорошо его знал.
   - Об этом я и так догадывался, - он слегка пнул лежащий возле ноги кусочек гравия, зафутболив его в придорожный газон, уже чуть покрытый проплешинами пожелтевшей травы. - Кандидаты есть?
   - Ну, первый - ты, - брат тряхнул чуть более светлыми, чем у самого Андрея волосами, отбрасывая со лба длинноватую прядь.
   - Это я знаю, мне вчера всю душу вынули.
   - Могу даже сказать почему - в последнее время ты с этой его Ульяной почти не расстаешься. Вот и повод - не только деньги увел, но и девку, - мужчина стряхнул пепел с сигареты и, задрав голову, посмотрел на мечущихся в поисках мошек ещё не улетевших ласточек. - Наверное, дождь будет...
   - Дурдом какой-то, - Андрей раздраженно стукнул ладонью по ковке забора. - Мы с ней пытаемся Игоря найти, Улька мне помогает. С какой стати мне её у него уводить?
   - Чего ты себя пяткой в грудь стучишь? Я и так знаю, что не твой формат, только не надо так явно с ней везде таскаться. Ефремову тоже проверяли, но, вроде, ничего не нашли. Правда, там какая-то темная история с загулом Игоря год назад, но они потом помирились. Вряд ли Ульяна год ждала, чтобы отомстить...
   Про это он слышал ещё вчера и тоже очень хотел бы узнать подробности от потерпевшей стороны, потому что слишком уж это не было похоже на характер той девчонки, с которой они почти не расставались последние несколько дней. Вот сегодня в дороге и поговорят. Заодно и от ответов не отвертится - куда она денется из едущей на приличной скорости машине? Из всего нужно уметь извлекать выгоду...
   - Понятно.
   - Это хорошо, что тебе понятно, вот только следакам пока ничего не ясно. Ни почему сутки до пропажи не выходил на связь, ни за каким чертом его понесло на "Динамо"... А если честно, то они склоняются к тому, что или он скоро сам объявится, или потребуют выкуп, или...
   - ... или искать его живого уже бесполезно, - это Андрей закончил вместо запнувшегося Сашки.
   - Будем надеяться на первые два варианта. Я все свои связи напрягу, может, кто из торчков что-нибудь видел или слышал.
   - Спасибо. Напрягай всех, я заплачу, только найди.
   - Вообще-то он и мой брат тоже, так что заткнулся бы, - щелчком отбросив в сторону бычок, Александр хлопнул Андрея по плечу и сел в машину. - Я буду на связи.
   Проводив взглядом Сашкину машину, Лебедев ещё пару минут постоял, обдумывая все, о чем сегодня говорили.
   Вероятность того, что с Игорем все в порядке, но он по каким-то причинам не может выйти на связь, становилась все призрачнее. Нигде из мест привычного обитания его не было. Родственники, друзья и знакомые не видели уже несколько дней. Плохо, очень плохо...
   Да ещё и эта история с "черной" археологией. Андрей осторожно поспрашивал, но никаких доказательств причастности брата найти не смог. И это странно, потому что земля, мало того, что круглая, так ещё и слухами полнится. Естественно, первому встречному ничего не скажут, так и он не такой идиот, чтобы в лоб спрашивать. Со стороны Ульяны тоже никаких зацепок, это он уже тоже проверил. Не потому что подозревал, просто привык сразу не отбрасывать ни один из вариантов. У неё не было ни времени, ни возможности, постоянно на людях. Да и вообще для такого дела нужно иметь определенный склад характера и ума. Ефремова девушка умная, тут надо отдать ей должное, но для того, чтобы вот так отомстить изменившему парню, не хватит подлости. Во всяком случае, именно такое впечатление у него сложилось, а Андрей привык верить внутреннему голосу.
   Спор с отцом по поводу здоровья затянулся почти до одиннадцати часов, чему немало способствовала фамильная упертость, но это только радовало - значит, не все так печально.
   - Мам, - уже надевая куртку, Андрей тихо подозвал Ольгу Николаевну. - Я позвонил медсестре, которая помогала за ним ухаживать в больнице, она подъедет через полчаса. Если что - вали все на меня, ты ни о чем не знала.
   - Пожалуйста, осторожнее, - она обняла сына и нажав на плечо, заставила опустить голову, чтобы поцеловать в лоб. - Ты далеко?
   - Нужно кое-что выяснить, - говорить о причине своей поездки он не собирался, нечего пугать или обнадеживать раньше времени. Вполне возможно, что тем раненым был не Игорь. Да даже если и он, ничего хорошего это тоже не предвещало. - Если что - сразу звони, телефон отключать не буду. По всем рабочим вопросам тоже перебрасывай на меня, не нужно сейчас ему этим заниматься.
   Скользящий взгляд в сторону лестницы на второй этаж сразу без слов показал, кого он имеет в виду.
   - Андрюш, ты не прав, папе нужно немного отвлечься. Лучше пусть общается с коллегами, чем вот такая изоляция, - она поправила отворот его ветровки, делая вид, что расправляет незаметные складки, хотя на самом деле просто не хотела отпускать сына.
   - Ладно... Только проследи, чтобы он не перенапрягался, хорошо?
   - Конечно, - тянуть и дальше было бесполезно, поэтому Ольга Николаевна сама открыла перед ним дверь. - Удачи.
   Ни хлопка, ни стука, дверь закрылась с едва заметным шорохом, но от этого было только как-то страшнее...
  
   - Улька, ты ли это? - Света тайком вытаращила глаза на подругу, пользуясь прикрытием тетради формата А-4. Преподаватель монотонно бубнил что-то про коэффициент продольного изгиба и применяемости его для высчитывания прочности металлических конструкций, навевая сон не хуже пригревающего солнышка, нагло заглядывающего в высоченные окна. - Ты уже третий раз за неделю будешь прогуливать...
   - Я не прогуливаю, а отпросилась, - девушка виновато улыбнулась, поймав предупреждающий взгляд лектора, который, несмотря на видимую сосредоточенность на теме занятия, зорко высматривал нарушителей спокойствия. И как только получается, здесь же сейчас три группы... Наверное, сказывается опыт - препод был бывшим заведующим кафедрой, которого "ушли" по причине преклонного возраста. А, как известно, для таких аксакалов был только один путь из универа - вперед ногами.
   - Это, в принципе, одно и то же, тем более, для тебя, - Светка опустила тетрадь и с умным видом начала водить ручкой по листу, симулируя тщательное конспектирование.
   - Я что, по-твоему - не человек? Уже и занятия пропустить не могу?
   - Ты у нас, как памятник Кларе Цеткин - сосредоточена на возложенной миссии и непреклонна.
   Только все более сгущающееся внимание со стороны лектора помешало Ульке отвесить подруге подзатыльник.
   - Меня до вечера не будет, если что - звоните, - Ефремова мельком посмотрела на экран мобильника. Без пятнадцати двенадцать, минут через пять можно выходить. А спать-то как хочется... Раз уж сегодня почертить не получалось по объективным причинам, заниматься этим пришлось ночью, так что легла спать она ближе к половине третьего, а утром с трудом продрала глаза, проспав всего четыре часа.
   Значит, придется воспользоваться прошлым приглашением Андрея и отправиться дремать на заднее сиденье, потому что с открытыми глазами дорогу она вряд ли высидит.
   Стараясь как можно незаметнее собраться, Уля мышкой соскользнула со своего места и, кивнув на прощание преподу, с которым договорилась ещё на перемене, потихоньку выскочила в коридор. До перерыва оставалось почти двадцать минут, поэтому здесь практически никого не было, разве что лохматый парень немного неформального вида сидел на подоконнике, погрузившись в изучение своего мобильника, да за поворотом раздавался недовольный голос уборщицы, жаловавшейся кому-то на пропажу ведра. Тихий гул из-за закрытых дверей делал корпус немного похожим на улей, разве что с существенным превалированием трутней над обычными рабочими пчелками. И сразу вспомнились аккуратные намеки куратора на возможность и даже желательность Ульяниного поступления в аспирантуру. Не то, чтобы девушка горела желанием пойти по преподавательской стезе, но и отказываться не спешила. Успеет ещё подумать, все-таки впереди пятый курс и диплом...
   На стоянке, где царил полнейший интернационал в смысле представленных машин, было тепло и тихо. Плотные заросли вороньего глаза, которые почему-то поленились подстричь к началу нового учебного года, защищали от сквозняка, зато стали прибежищем целой стае воробьев, которые оглушали своим чириканием.
   Осмотрев себя, Уля решила, что все правильно - чай, не на свидание едет, а для прояснения неизвестных фактов. Так что простые темные джинсы в сочетании с майкой и толстовкой на молнии самое что ни на есть подходящее одеяние. И не будет вероятности случайно коснуться Андрея обнаженной кожей.
   Не то, чтобы мысли о вчерашней не совсем правильной реакции на Лебедева не давали спать, но и подумать на данную тему тоже пришлось. В конце концов, Ульяна склонилась к мысли, что это нормальная реакция на привлекательного мужчину, даже если с точки зрения разума он ей не совсем нравился. Конечно, такого отторжения, как ещё неделю назад, не было, но не до такой степени доверчива и глупа, чтобы не понимать - пока она ему полезна, Андрей будет вести себя и мило, и вежливо. Почти.
   Все-таки она взрослая женщина, так что гормональные порывы вполне нормальны, вот только с их удовлетворением возникают боооольшие проблемы... Почему-то Уля не умела, как многие сверстницы, относиться к сексу с легкостью. Нет, она не настолько наивна, чтобы считать, что можно ложиться в постель только, если два человека любят друг друга. Но преодолеть внутренний барьер, понимая, что сама себе станет противна, отступившись от принципов, не могла. Может, и к лучшему. И вообще, не о том сейчас нужно думать, совсем не о том...
   К счастью, до того, как девушка окончательно погрязла в самоанализе, на парковку свернула знакомая машина, к которой Ульяна устремилась почти галопом.
   - Привет, - Андрей снова продемонстрировал хорошие манеры, выйдя, чтобы помочь ей устроиться в кресле. - Извини за опоздание, попал в затор.
   - Да ничего страшного, - Уля уже каким-то привычным движением устроилась на сиденье, пристегнув ремень безопасности, и с ожиданием повернулась к Лебедеву. - Ну, что?
   Андрей только качнул головой, заметив, как девушка сразу же нахмурилась и опустила глаза. И заметно расстроилась. Так что, как бы у них там ни складывалось раньше, сейчас она на Игоря точно зла не держит.
   - Тебе ничего не будет за прогул? - спросить хотелось совершенно другое, но не бросать же в лоб: "Почему ты не послала моего брата, после того, как он загулял?". За это и самому может прилететь, причем, ладно бы физически, перетерпит. Но если она опять станет милой и очень воспитанной девочкой, отвечающей на все вопросы крайне корректно и односложно, он взвоет.
   - Нет, я договорилась, в субботу отработаю, - Уля чуть сползла, поерзав, чтобы найти максимально удобное положение тела.
   - Это хорошо... Есть хочешь?
   - Спасибо, но пока не хочу, - девушка зажмурилась, смешно сморщив нос, когда автомобильный поток, следуя повороту улицы, оказался точно напротив бьющего в глаза солнца.
   - У меня запасные очки в бардачке, если хочешь, возьми.
   Ульяна, немного поколебавшись, полезла в бардачок. Все-таки сам предложил, да и щуриться уже надоело...
   Стоило сунуться в автомобильное хранилище, как первой же под руку попалась характерная коробочка с широко известным логотипом. Уля забросила упаковку презервативов подальше, надеясь, что сможет сдержать приливающую к щекам краску. Нет, невинной девицей она уже не была, но все равно как-то неловко вот так, на глазах малознакомого человека, рыться в его запасах контрацептивов. Да он и сам мог бы припомнить, вроде, для склероза рановато...
   Или это вообще какая-то хитрая проверка?
   Н-да, совсем уже из ума выжила, если такие мысли в голову лезут...
   Аккуратно ухватив очки за дужку, Уля торопливо прицепила их себе на нос, но и тут не повезло - они оказались безнадежно велики и постоянно сползали. Зато можно чуть откинуть голову и сделать вид, что увлечена проносящимся за окошком пейзажем. Правда, до выезда из города ещё далеко, так что придется любоваться рекламными плакатами и пыльной зеленью.
   Если он что-то и заметил, то оставил без комментария, что Ульяной могло быть расценено только равнозначно чуду. Да и вообще следующие полчаса они ехали молча, разве что хрипловатый голос Бонни Тайлер не давал повиснуть напряженной тишине.
   Постепенно поток машин если не уменьшился, то как-то рассредоточился, поэтому можно было немного отвлечься от напряженного разглядывания желающих подрезать или обогнать через две сплошные. Вот только, когда Андрей и заговорил, Уле же срочно захотелось прежнего почти привычного безмолвия.
   - Ульян, я разговаривал со следователем, - о том, что следователь был немного другого профиля, он упоминать не стал.
   - И что? - начало разговора как-то немного насторожило. А может, прозвучавшая в его тоне непривычная неуверенность. Потому что такое диво, как смущенный Андрей ей до сего момента не являлось, Уля даже сняла очки, чтобы поближе наблюдать этот феномен.
   - У них возникли вопросы по поводу ваших отношений. А именно - как ты отнеслась к тому факту, что Игорь загулял, причем, не особо таясь.
   Ну, последнее - чистой воды случайность, и заметил их с Иркой кто-то из одногруппников в ночном клубе. Ситуация там была несколько пикантная, потому двойного трактования не имела. А дальше сработал эффект испорченного телефона, и про его адюльтер узнал весь универ. Естественно, что Игорек по шее получил, хотя и совсем не за то, о чем можно было бы подумать со стороны. И от тесного общения на несколько недель отказаться тоже пришлось - не могла же Уля позволить втоптать свое самоуважение в грязь. Когда история потеряла новизну, и местные сплетники загудели о забеременевшей от аспиранта второкурснице (причем, будущий счастливый отец очень рьяно отрицал свою причастность, а мать - так же активно эту идею поддерживала), все довольно быстро вернулось на круги своя. Правда, Ульяна сделала своему кавалеру строжайшее внушение и посоветовала следовать примеру птичек, которые, как известно, в своем гнезде не гадят. Если он и нарушал это незыблемое правило, то исключительно аккуратно и незаметно, потому повторения щекотливой ситуации не было.
   - Это было довольно давно, не думаю, что там осталось что-то, представляющее интерес посторонним.
   Максимально вежливо, но не особо завуалировано предупредив, чтобы не лез с этим вопросом, Уля отвернулась, задумавшись. А что, если не просто так эта история всплыла? Да, прошло не особо много времени, одиннадцать месяцев, а память на чужие грехи у людей долгая, но... Как-то все слишком вовремя.
   - Вообще-то это уже мне решать, есть там что-то для меня интересное или нет. А также выяснять степень своей "посторонности".
   Надо же, судя по тону, не то обиделся, не то просто разозлился. У него эти две эмоции настолько похоже выражаются, что сразу и не разберешь.
   - Была очень неприятная ситуация, мы с ней разобрались, сделали выводы и приняли меры. На этом все - он осознал вину, я сделала вид, что поверила и просто забыла. Так доступнее?
   - Предельно. Только я хочу понять, зачем тебе вся эта бодяга. Если бы ты хотела за него замуж, уже давно нянчила бы причину брака. Если у вас такая горячая любовь, то почему не живете вместе? - отвлекаться от дороги надолго он не мог по причине довольно загруженной трассы, чему Улька только порадовалась. Надо же, только утром думала, что этап неудобных вопросов прошел, можно уже если не расслабиться, то хотя бы перестать просчитывать каждое свое действие и вертеть в голове слова, чтобы не нашел, к чему придраться. Зря. Или он специально ждал, когда она немного оттает. Почему-то от этой мысли стало особенно неприятно и даже обидно.
   - Потому что все эти вопросы касаются только нас двоих. И мы слишком уважаем друг друга, чтобы вмешивать в это кого-то ещё.
   - А ты уважаешь его в той же мере, в какой и Игорь - тебя? Просто если провести параллель - он от тебя гуляет... - продолжать он не стал, тут труда закончить фразу не составит. А Уле до того захотелось схватиться обеими руками за его шею и немного придушить, что даже ладони зачесались. Так что пришлось обхватить себя, спрятав их подмышки. И ведь умеет же довести буквально несколькими словами...
   - Мне глубоко безразлично, что ты думаешь по этому поводу. И если тебе ещё нужна моя помощь, лучше давай помолчим. Потому что мне очень хочется выйти из машины, даже если придется добираться обратно попуткой.
   Он не стал отвечать, то ли было нечего, то ли понял, что успел её довести. Придурок.
   И хотя Ульке и раньше говорили примерно то же самое, но даже в более резких выражениях, сейчас стало как-то совсем обидно. Зато спать расхотелось совершенно. Умеют же некоторые взбодрить почти до бессонницы...
   Поскольку продолжать разговор было чревато, девушка вынула из сумки тетрадь, карандаш и сосредоточилась на том, что хотела сделать ещё вчера, но не хватило времени.
   На память она никогда не жаловалась, особенно зрительную, да и не так уж давно все произошло, так что пусть и не стопроцентное, но сходство будет.
   Тонкий росчерк карандаша, чуть растушевать кончиком пальца, чтобы создать легкую полутень.
   Нет, надбровные дуги чуть более выраженные, иначе потеряется "глубина" взгляда, а это один из наиболее характерных и запоминающихся штрихов.
   И не нужно постоянно на неё смотреть, все равно у Ули найдется более интересное занятие, чем ругаться с ним!
   Андрей молча вел машину, даже музыку сделал чуть тише, хотя как раз это ей и не мешало - когда Уля была чем-то серьезно увлечена, концентрированность не снижалась от посторонних звуков. Хотя само присутствие Лебедева, сидящего в нескольких десятках сантиметров от неё, серьезно нервировало.
   И ничуть её к нему не тянет! Это вчера от нервов и усталости показалось. Не может её ТАКОЙ привлекать. И даже аккуратно коситься на него не станет. А что заметила его взгляды, так это элементарно - если так пялиться, их спиной почувствуешь.
   Все-таки непонятно, почему её так злят его попытки подкопаться к словам. Можно подумать, этого никто не делал раньше, так нет же, весь негатив идет именно на Андрея...
  
   Хотя и посматривал на девчонку, которая упорно молчала, быстро что-то рисуя в тетради, но момент, когда она уснула, все-таки пропустил. Карандаш выскользнул из ослабевших пальцев и упал под ноги, сразу закатившись под сиденье. А вот тетрадь она не просто держала, а вцепилась, прижимая к груди, как будто он попытается у неё что-то отобрать. Хотя посмотреть, чем именно она предпочла заниматься, чтобы не говорить и не смотреть в его сторону, очень хотелось. Но ведь не тянуть же силой. В конце, концов, если попросит, Уля покажет, это он уже усвоил - она очень не любит, когда её заставляют, но стоит попросить, все сделает. ЧуднАя.
   Но вот то, что её старательное игнорирование злит все сильнее, очень настораживало. Да и вообще, как-то все неправильно, она же Игоря, так что, наверное, отсюда и такое отношение. Ладно, попробует считать её младшей сестрой, если уж они так хотят быть вместе.
   От этого решения стало ещё хуже, чуть не до легкой дурноты. Наверное, правильно она сказала, что нервы у него совсем уже ни к черту, давно пора лечить. Вот этим и займется, как только найдет брата и убедится, что с отцом все хорошо. И с Ульяной тогда видеться не нужно будет.
   Можно будет перестать строить из себя заботливого и предупредительного рыцаря. Не то, чтобы его это сильно напрягало, да и заботиться о ней было даже приятно, но постоянно быть очень вежливым, извиняться и кланяться уже поднадоело. Хотя, не факт, что это помогает. Вон, вроде, все донес в цивилизованной форме, разве что один только раз немного сорвался, а его снова игнорируют. Но и общаться, как в первые дни тоже чревато - Ульяна не привыкла к тому, что ею командуют, поэтому постоянно шерстку и топорщит. Вот и приходится прогибаться... Ладно, будем надеяться, что все это не надолго.
   Пока он размышлял, почему-то с каждой секундой приходя все в более дурное расположение духа, девушка повернулась во сне, отчего очки полностью сползли. Она спокойно спала, едва слышно посапывая, только иногда хмурилась и вздыхала. Наверное, все-таки всю ночь просидела, вычерчивая эту ерунду, о которой говорила вчера.
   Андрей потихоньку прижался к обочине, останавливая машину, и опустил спинку её сиденья, установив его в почти лежачее состояние. Замерзнуть во сне она не успеет, тем более, что зачем-то не только закуталась в теплую кофту, но и наглухо её застегнула.
   Мысль разбудить и отправить на заднее сиденье, конечно, мелькала, но раз уж вырубилась здесь, пусть спит, ему она точно не помешает.
   А вот их предыдущий разговор все никак не шел из головы. Особенно если учесть откровения бабок из двора Игоря, которые утверждали, что за последние полгода Ульяна появлялась у него дома всего несколько раз, и то на короткое время. Так что, похоже, не все так ладно между возлюбленными, как они хотят это показать...
  
  
  
  

Глава 13

  
  
  
  
  

"- Спа-а-асите!

- Дядя, чего Вы кричите?!

- Иди отсюда, мальчик, не мешай!"

х/ф "Бриллиантовая рука", 1968 г.

  
  
  
  
   Деревенька могла бы казаться сошедшей не то с лубочной картинки, не то с иллюстрации статьи полувековой давности о хреборобах и прочих строителях коммунизма, если бы не немного покосившиеся заборы, да спящий на ступеньках местного сельпо гражданин самой что ни на есть тунеядской наружности. Серый картуз с переломленным почти под прямым углом козырьком лежал рядом, как у просящего подаяние нищего, а возле него копилкой сидела маленькая, вылинявшая клоками дворняжка непонятного окраса. Собачонка оглядывалась то на спящего, то на остановившуюся совсем близко машину, и пыталась понять, что ей делать -охранять хозяина или убежать в тень ободранного куста китайской вишни? В конце концов, решив, что своя жизнь дороже, она бойко поковыляла к живой изгороди.
   - Как-то тут не людно... - Андрей осмотрелся ещё раз, наверное, в надежде на то, что кто-то все-таки покажется.
   Чаяния его оправдались, но не полностью - из приоткрытой калитки ближайшего подворья, важно переваливаясь, выплыла шеренга белых гусей, направившихся к луже возле колонки. Видимо, хозяева специально устроили своей живности купель, нисколько не смущаясь тем, что находится она прямо посреди дороги. Поскольку глубины это озерцо было неизведанной, Лебедев не отважился ехать прямо, предпочтя щемиться по обочине, рискуя поцарапать краску на машине. Потому что, если нырнет по капот, в ожидании техпомощи тут можно и состариться.
   - Те, кто не на работе, те на огороде, - Уля попыталась замаскировать зевок и зябко передернулась. Проснулась она ещё на въезде в село, когда Андрей не заметил узкую, но довольно глубокую рытвину. Хорошо, что спала не с открытым ртом, а то, клацнув зубами, вполне могла откусить себе язык. - Можно спросить в магазине.
   - Давай на выход, сразу и проснешься, - Лебедев покинул салон первым и, заметив маневры Ульяны, тоже потянулся. - Ты здесь раньше никогда не была?
   - Нет, как-то не доводилось.
   По негласному договору о предыдущей беседе никто из них не вспоминал. Во всяком случае, вслух. А вот про себя - точно, потому что Уля старалась к нему близко не подходить, и вообще держалась настороженно. Не то, чтобы дичилась, но и особого расположения выказывать не спешила.
   Пока Андрей, не став переступать через дремлющего блаженным сном пьяницу, ушел добывать информацию у продавщиц магазина, Уля вспомнив, что так и не доела выданный несколько минут назад пирожок, полезла в машину за остатками роскоши. И хотя дворняжка, зорко следившая из дырки между отбитыми планками штакетника, вряд ли могла подсказать что-то интересное, девушка поделилась с ней обедом. Собачонка, опасливо понюхав упавшее невдалеке угощение, как-то боком, подволакивая заднюю лапу, приблизилась к пирожку и, схватив выпечку, тут же метнулась обратно. Разве что напоследок тоненько тявкнула, видимо, поблагодарив за вкусность.
   И снова сонная тишина, прерываемая только раздавшимся где-то за домом басовитым коровьим мычанием (Уля тут же осмотрела себя на предмет присутствия красного цвета) и позвякиванием цепи пасущейся неподалеку козы с обломанным рогом. Живность бодро махала коротким хвостом грязно-белого цвета и, вставая на дыбы, пыталась дотянуться до свешивающейся под тяжестью плодов ветки кислицы.
   Вернется Андрей, нужно не забыть сказать, чтобы поприветствовал дальнюю родственницу, не чужие ведь.
   Н-да, не получился первый контакт с местными жителями...
   Оставшись в полном одиночестве - все тот же дрыхнущий мужичок все равно по состоянию разума мог быть приравнен к одному из гусиному стада, не дотягивая до козлиного уровня развития - Ульяна направилась к колонке, чтобы умыться после сна. Пить она отсюда не рискнула бы, но побрызгать холодной водичкой в лицо точно не помешает, может, начнет связно думать.
   Вот тут ей повезло. Стоило приблизиться к предупреждающе загоготавшей птице, как из той же калитки показалась ковыляющая бабуля. В том, что именно такие старушки наблюдательнее и памятливее любого участкового, Уля не раз убеждалась, потому решила наладить контакт с представителем аборигенов. Но тут же встала языковая проблема - хотя за время, пока жила в этом городке, и привыкла к тому, что некоторые жители изъясняются, скорее, на украинском, чем на русском, но такую разновидность диалекта девушка слышала впервые.
   - Нам не нужна районная больница, - Ульяна опасливо покосилась на предводителя гусиного племени, который проявлял к ней явный интерес, хотя и нехорошего свойства, и отошла подальше от лужи под прикрытие забора, трещавшего под натиском разрастающейся сирени. Гусак торжествующе пошипел ей вслед, но уходить не спешил, надеясь, что беспечная жертва забудется и подойдет на удобное для щипка расстояние.
   - Та яж туби кажу - дойдить до грэйдера, а туди звэрнетэ за шалманом и побачитэ.
   Бабулька, утирая испачканные в какой-то крупе руки цветастым фартуком, знававшим лучшие времена, с любопытством уставилась на Улю. Девушка же мысленно перевела все, кроме одного слова. Потому что значение термина "грейдер" припомнить смогла, но сильно сомневалась, что говорится тут о тяжелой технике. Да и насыпанного щебня они тоже нигде не встретили...
   Пока она думала, старушка уже вовсю начала монолог о машинах, носящихся "як скаженни", пугая её бедных птичек (тут Ульяна покосилась на птичек, сразу наткнувшись на недобрый взгляд их предводителя), и про молодежь, которая уезжает в город и не помогает ни за скотиной ходить, ни огород полоть.
   - А чия ты?
   - Я ничейная, просто проездом. Простите, а где здесь грейдер?
   Но более точной формулировки от старушки добиться не получилось, потому, поблагодарив бабушку, метнулась обратно к машине. Там её уже ждал Андрей, с любопытством наблюдавший, как Уля галопом несется от ринувшегося в атаку гуся, который все-таки дождался часа и теперь бежал следом за девушкой, вытянув длинную шею и распластав крылья.
   - Я смотрю, пока меня не было, ты уже обзавелась поклонником...
   - А ты - подружкой.
   Крутившаяся неподалеку дворняжка, поджав куцый хвост, пулей понеслась прятаться. Видимо, гусь был не только достопримечательностью, но и хранителем этого славного местечка.
   - Что узнала? - комментировать её выпад Лебедев не стал, но и к машине не направлялся.
   - Я так поняла, что фельдшерско-акушерский пункт где-то недалеко, - убедившись, что агрессор отстал, предпочтя вернуться к гогочущему и хлопающему по воде крыльями гарему, Уля немного расслабилась, но по сторонам косилась. Вдруг тут ещё какая-нибудь сторожевая живность затаилась? - Но не совсем разобрала, где именно...
   - В смысле?
   Уля старательно повторила бабкину фразу, которая заставила Андрея на несколько минут задуматься над переводом.
   - Вообще-то это щебневая дорога, но её тут нет. Поэтому, если рассуждать логически, это может быть асфальт.
   Мимо них, медленно крутя педали и оглядываясь так, что едва не потерял равновесие, проехал мужичок с прикрученными к раме удочками и мелкой рыбешкой, обреченно подергивающейся в чем-то, наподобие металлической авоськи.
   - Может, я в местном языке не сильна. Только и асфальта тут тоже не видно...
   Что правда, то правда, дороги здесь были обычными накатанными тропами, причем, довольно произвольного направления. Во всяком случае, судя по тому, как они петляли, прокладывал их кто-то вроде того же мужичка на велосипеде.
   - А тебе что сказали?
   - Мне повезло больше, продавщица хорошо знает фельдшера.
   - Не обольщайся, тут все хорошо друг друга знают, - Ульяна поежилась от ветра и спрятала руку в карманы толстовки. Но приближаться к нему ближе, чем на метр, не собиралась. - Она сама этих охотников видела?
   - Конечно, нет, дело было ночью, - Андрей покосился на спутницу, но спрашивать о причине такой отчужденности не стал, и без того все понятно. - Но она рассказала кое-что другое, - он понизил голос, словно не хотел, чтобы их подслушали.
   - Что именно? - сама не заметив, Уля оказалась очень близко к Лебедеву, так сильно было любопытство.
   - Местный фельдшер считается лучшим на всю округу, поэтому к ней приезжают и из других деревень, но этих молодцев она видела впервые.
   Дорога, в очередной раз причудливо изогнувшись, вывела к приземистому одноэтажному зданию из белого кирпича, обсаженного такими плотными зарослями шиповника, что Уле как-то сразу расхотелось туда лезть. Отсутствие даже низенького заборчика ясно указывало, что это и есть пункт их назначения, не нужно даже смотреть на побледневшую от времени и солнца табличку.
   - Это, наверное, для отсеивания безнадежных больных, - Андрей тоже без особого энтузиазма окинул взглядом непроходимые заросли, не горя желанием идти на штурм.
   - Но продираться придется, - Уля, помня особенности местного быта, сначала обошла местный замок Спящей Красавицы по кругу. И не ошиблась - чуть в стороне колючие заросли расступались, образуя узкий проход к невысокому крыльцу, даже оборудованному пандусом. - Иди сюда.
   Дверь была открыта, но на зов никто не отозвался. Приемная фельдшера, представляющая собой полупустую комнату, подоконники которой были густо уставлены геранью всех оттенков и лохматым малиновым бальзамином, пахла привычным медицинским ароматом из смеси хлорки и чего-то трудноуловимого, но въедливого.
   Андрей ненавидел этот запах, который в последнее время стал едва ли не привычным. Он у него ассоциировался с самыми тяжелыми днями в жизни, так что сейчас с трудом удержался, чтобы не поморщиться.
   А вот Уля с любопытством оглядывалась.
   - У них тут всегда так? Все настежь, но никого нет?
   - Может, куда-то отошла, - Лебедев прошелся по комнате и выглянул в окно. - Кажется, уже вернулась.
   По тропинке показалась дородная женщина лет пятидесяти, на удивление прытко для своего возраста бегущая, придерживая подол длинной темно-синей юбки. Она юрко метнулась в прореху шиповниковой ограды и уже через несколько секунд входила в двери пункта.
   - Здравствуйте, - дама кивнула и с любопытством осмотрела незнакомых пациентов. Все-таки в деревушке, где все друг друга знают, любое новое лицо это не только повод подойти поближе и попытаться узнать родословную до пятого колена, но тема для сплетен на ближайшие несколько недель. - Вы что-то хотели?
   - Добрый день, - Андрей ненавязчиво оттеснил Улю к кушетке, покрытой потемневшей бежевой клеенкой. - Вы же работаете здесь, не так ли?
   - Да, - женщина бросила заинтересованный взгляд на Ульяну, ответила на её немного неуверенную улыбку и снова повернулась к Лебедеву. - Вам нужна помощь?
   - Нужна, но немного не такая, какую вы обычно оказываете.
   Фельдшер нахмурилась и теперь уже не так дружелюбно и приветливо посмотрела на Улю.
   - Я оказываю только первую помощь, если вам нужно что-то другое, лучше ехать в районную больницу или областной центр.
   Пока Андрей немного недоумевающе рассматривал даму, до Ульяны дошло, о какой именно процедуре подумала женщина. Вот так всегда, дашь мужчине право слова, и окажется, что в глазах общества ты от него беременна.
   - Простите, как вас зовут? - девушка незаметно дернула Лебедева за руку, давая понять, что его сольный номер закончился провалом.
   - Надежда Васильевна, - фельдшер уселась за стол и нацепила очки в роговой оправе, сразу став намного неприступнее и значительнее.
   - Надежда Васильевна, мы приехали попросить не о той помощи, о которой вы могли подумать, - Уля, дождавшись кивка женщины, села на стул, мгновенно почувствовав себя пациенткой. В том смысле, что заболело все и сразу, а ещё очень захотелось домой. - Несколько дней назад к вам обращался молодой человек. Это было ночью...
   - Да, я помню этот случай. А вы тут при чем?
   - Это может быть мой брат, - Андрей не стал дожидаться, пока ему дадут право слова, и подошел ближе, зачем-то положив руки Ульяне на плечи. Девушка едва ощутимо передернулась, скорее от неожиданности, чем от недовольства, но сбрасывать их не стала. Не ко времени. Да и вообще, момент был какой-то волнительный, поэтому тепло, шедшее от его ладоней, лишним точно не было. - Последний раз его видели тридцать первого августа, после этого никаких новостей.
   - Даже так... - женщина нахмурилась и, сняв очки, сосредоточенно потерла линзы носовым платком. - Фотография есть?
   - Да, конечно, - Уля нашла в телефоне снимок Игоря, сделанный несколько дней назад, на фоне одного из дивов. Они ещё тогда спорили, лезть на верхушку ради лучшего кадра или нет...
   Надежда Васильевна несколько секунд сосредоточенно рассматривала изображение на экране мобильника, ничего не говоря. Но сгустившееся молчание было таким абсолютным и многозначительным, что Ульяна, сама того не заметив, схватилась за ладонь Андрея, судорожно стискивая пальцы. Он тоже в ответ осторожно сжал её запястье.
   - Приятный молодой человек, - несколько секунд посмотрев на фотографию, фельдшер протянула телефон Уле. - Это был не он.
   Девушка сразу и не разобрала, облегчением это было или разочарованием. С одной стороны, хорошо - значит, ранен не Игорь, но с другой...
   - Вы уверены? - Лебедев так и не отошел. И руки не убрал, только зачем-то пару раз погладил большими пальцами Улину шею.
   - Да. Я же не в темноте работала, поэтому хорошо рассмотрела. Это точно не ваш брат.
   - Спасибо, - Ульяна чуть откинулась назад, давая понять, что хочет встать. - Вы нам очень помогли.
   - Можно вопрос? - Андрей отступил, чтобы девушка могла пройти мимо него. - Вы не знаете раненого или того, кто его забрал?
   - Нет, я их первый раз видела.
   Уля, которая отошла к двери, чтобы не мешать разговору, полезла в сумку.
   - Простите, не подскажете, той ночью вы, случайно, не встречали этого человека? - она протянула свою тетрадь, с которой не расставалась всю дорогу. Портреты ей не очень удавались ещё в художественной школе, слишком уж резкие росчерки она делала, предпочитая графичность мягким незаметным мазкам, но определенное сходство все-таки угадывалось.
   - Это ещё один ваш пропавший брат? - тем не менее, Надежда Васильевна лист взяла, внимательно рассматривая рисунок. - У него родинка не на правой щеке, а на левой.
   - Значит, он здесь был... Спасибо большое, - Уля спрятала тетрадь и выжидающе посмотрела на Андрея, который в их беседу пока не вмешивался, что немного настораживало. Чтобы Лебедев и не высказал своё веское слово?!
   - Уль, подожди меня на ступеньках, хорошо?
   - Ладно...
   О чем он там собирался шептаться с фельдшером, девушка не поняла, но если уж ему так приспичило, то пусть. Если бы это касалось того, что ей стоит знать, Андрей заговорил бы при ней. А все остальное не её дело, потому что и так слишком уж много интересного и незаконного она узнала.
   Но вопроса о том, куда пропал Игорь, это не снимало. К сожалению, в этом смысле никаких зацепок не оказалось. Зато другое предположение крепло с каждой секундой...
   Наблюдая за кажущейся хаотичной деятельностью муравьев, с успехом точившими фундамент дома, Уля присела на перила и задумалась.
   До пещер отсюда не так далеко, времени, чтобы заехать и проверить одно предположение уйдет немного. Нужно только попросить Андрея завезти их туда. Кто бы знал, как ей этого не хотелось... Нет, не в заповедник, а о чем-то просить Лебедева. Конечно, она не переломится, но гордость все-таки пострадает. А он на ней и так сегодня сплясал в подбитых металлическими набойками каблуках.
   - Идем, - пока она хмурилась и покачивала ногой, размышляя о невеселом, Андрей закончил свой интимный разговор с Надеждой Васильевной. - Что-нибудь надумала?
   - Да как сказать... - тот факт, что он довольно бесцеремонно, хотя и осторожно сдернул её с шаткого насеста и поставил на ступеньки, Уля предпочла обойти вниманием, сосредоточившись на главном. - Вот смотри, если бы тебя ранили, куда бы отправился первым делом?
   - Зависит от состояния, - Андрей отвел колючую ветку, пропуская Ульяну вперед. - Если ранение не критичное, перевязал бы и отправился к тому, кому доверяю. А если что-то серьезнее - куда ближе.
   - Куда ранили того, кто приехал к ней? - о направлении их беседы она примерно представляла, поэтому смело задала вопрос.
   - Поцарапало плечо. Так даже не навылет было, а, скорее содрало кожу и обожгло. Откуда ты знаешь, что я спрашивал об этом?
   Уля пожала плечами.
   - При мне ты не спросил, разумно предположить, что после моего ухода вы об этом и разговаривали. Что ещё она сказала?
   Проехавший мимо них гремучий и тарахтящий "жигуленок" поднял такое облако пыли, что пришлось остановиться и переждать, пока она уляжется.
   - Ни одного из них она раньше, действительно, не видела. И в списках разыскиваемых их тоже не было, участковый показывал фотороботы.
   - Но привезли именно сюда, рискуя упустить время для оказания помощи...
   - Вот именно. Значит, есть кто-то, хорошо знающий и эту деревню, и фельдшера. Он и посоветовал обратиться именно к ней. Ты по дороге лица тех "охотников" рисовала?
   - Да.
   - У тебя хорошо получается.
   За разговором они дошли до машины. Пьяница уже куда-то исчез, а вот собачка честно охраняла оставленный автомобиль, усевшись возле переднего колеса. Гуси мирно дремали, рассевшись по краям лужи, а их вождя почему-то нигде не было видно, что Улю одновременно порадовало и насторожило, зато из-за забора на них смотрела та самая бабка. Благо, щели между досками были такие, что можно было рассмотреть не только завязанный на манер Солохи белый в синих незабудках платок, но и маки на фартуке. Не бабуська, а ходячая клумба.
   - Как ты смотришь на то, чтобы навестить твоего знакомого? - Андрей шикнул на сунувшуюся под днище машины собачку, заставив их сторожа спасаться поспешным бегством.
   - Хорошо смотрю. Я сама хотела попросить тебя отвезти меня к смотрителю, - она подождала, пока Лебедев снимет авто с сигнализации и сама, не дожидаясь торжественного усаживания, нырнула на пассажирское сиденье. - Не знаю точно, откуда он родом, но, вроде, местный. Многие его знают, многих знает он...
   - Вот и спросим, кому он рекомендовал Надежду Васильевну, - сдавая назад, Андрей зорко следил, чтобы не задавить никого из местной живности. Это только с виду старушка немощная и дряхлая, а стоит неосторожно задеть домашнюю птицу, быстро догонит и вынесет порицание. Хорошо, если не клюкой по голове.
   - Ты можешь узнать, кто, кроме самого Игоря, записан в страховке на его машину? - Уля повертела в руках сорванную ещё возле пункта оказания помощи ветку шиповника. Маленькие, немного пожелтевший листики скрывали мелкие зазубренные колючки, покрывавшие их снизу, а три крупные оранжево-красные ягодки были ещё слишком твердыми, но пахли приятно.
   - Да, могу, документы остались в самой машине, а она сейчас стоит в гараже возле дома родителей, - Андрей отвлекся от дороги, чтобы посмотреть на Ульяну. - Зачем тебе?
   - Если смотритель сейчас подтвердит, что Игорь был здесь днем, ведь не обязательно, что и по дороге в город это был тот же человек. Охранник на стоянке его почти не запомнил... Что, если он остался здесь?
   - Зачем?
   - Не знаю.
   - Вот и я не знаю. Но документы посмотрю.
   Проселочная дорога, наконец, закончилась выездом на шоссе, и "Туарег" сразу прибавил скорости.
   - На записях с камер наблюдения на трассе видно, что за рулем кто-то, очень похожий на Игоря. Но мне не трудно, так что проверим.
   - Просто, если это не он, а машину остановят, глупо вот так попасться, - девушка вынула мобильник, чтобы посмотреть на время. Ну, если не рассиживаться в заповеднике и не попасть в пробку на обратном пути, в городе они будут ещё засветло.
   - Попадать в объектив камеры ещё глупее, есть же проселочные дороги, идущие параллельным курсом, - заметив нужный поворот, Андрей немного сбавил скорость, пропуская колонну, движущуюся по встречной.
   - А теперь цепляешься ты.
   - Я не цепляюсь, просто указываю на слабые места.
   Уля не ответила, только едва слышно фыркнула, откинувшись назад, и прикрыла глаза.
   - Хватит дрыхнуть, мы сейчас будем на месте.
   - Да я и не собиралась, - раз уж его так бесит все, что она делает, девушка вообще затихла и старалась даже дышать через раз.
   Да, его понять можно, но не нужно срывать зло и плохое настроение на ней, в чем виновата сама Уля? В том, что старается помочь? Или что терпит его заскоки и перепады настроения?
   Даже захотелось высказаться на эту тему, но дорога вывела к уже знакомому шлагбауму, так что момент оказался упущен.
  
   Судя по тому, как девчонка поджала губы и пару раз скосила на него глаза, у них в команде назревал кризис. Но говорить Ульяна ничего не стала, уставившись вперед, только обиженно засопела.
   Ему даже стало стыдно. Ну, почти. Все-таки она старается, не вина девчонки, что все предположения оказываются ложными.
   О продолжении разговора с фельдшером Андрей не стал рассказывать, предпочтя обдумать все в одиночестве. Может, и не совсем справедливо, но он и не обещал посвящать Ульяну во все подробности.
   Когда он, сделав скромный взнос на нужды сотрудников медучреждения, поинтересовался, не ходят ли какие-нибудь интересные слухи по поводу происходящего, Надежда Васильевна, бросив настороженный взгляд в сторону окна, шепотом поделилась последними новостями. Оказывается, они не первые, кто интересуется тем случаем. И не только для полиции произошедшее представляло интерес, участковый, наоборот, едва облегченно не перекрестился, узнав, что чудом спасенный предпочел уйти в рассвет. Оно ему надо наживать лишние проблемы, узнавая, кто, в кого и где случайно попал? А если не случайно, так ещё хуже - в таком деле лишнее любопытство мало кому идет на пользу.
   Помимо этого, женщина ещё поделилась вполне справедливыми сомнениями по поводу оружия. Её отец (земля ему пухом) был охотником, и пару раз по не совсем трезвому делу получал незначительные производственные повреждения, так что, как выглядят раны от снарядов охотничьего ружья, она видела. А тут было что-то другое, судя по ширине царапины, калибр побольше...
   - Куда тебя понесло?! - пока он раздумывал над открывающимися перспективами, которые как-то совсем не радовали, Уля успела выйти из машины и бодрым шагом устремилась в заросли.
   Отвечать девчонка не стала, может, не услышала, может, сделала вид, но лучше её из виду не выпускать. Не хватает только, чтобы и Ульяна пополнила список "потеряшек".
   Пока он закрывал машину и почти бегом догонял девчонку, та остановилась на развилке, как былинный витязь на распутье.
   - Я кому говорил, чтобы далеко не отходила? - пока она не успела ответить, Андрей крепко взял её за запястье. Теперь даже если захочет вырваться, не получится.
   - Вообще-то ты на эту тему ничего не говорил, - Ульяна, повертев головой, выбрала ту дорожку, которая была более натоптана.
   - Значит, сейчас говорю. Ведь понимаешь, что здесь происходит, куда одна побежала?
   Вместо того, чтобы начать оправдываться или хотя бы изобразить раскаяние, девчонка непочтительно дернула плечом, как будто отгоняла овода, и потянула его за собой по дорожке.
   - Ты расскажешь кому-нибудь о том, что узнали? - через несколько метров она все-таки остановилась и повернулась к Андрею. Если раньше она была серьезной и сосредоточенной, то теперь и вовсе стала хмурой. Уголки губ чуть опустились, а между тонкими бровями пролегла складочка. - Я не идеалистка, но это ведь неправильно, - она вздохнула и неопределенно махнула рукой. - Какая разница, сколько прошло лет, там ведь похоронены люди...
   - Уль... - заметив рядом с дорожкой старое поваленное дерево, Андрей повел её в ту сторону. Девчонка не сопротивлялась, даже когда он, взяв её за талию, поставил на трухлявый ствол, чтобы нормально смотреть в глаза. - Ты, правда, думаешь, что об этом никто не знает? Ни местный начальник полиции, ни в областном центре?
   Судя по тяжелому вздоху, все она понимала, но как-то по-детски надеялась на справедливость... Ничего, это то, что с годами проходит.
   - Все об этом знают, и если ты попытаешься привлечь внимание, только наживешь проблем. Это бизнес, в прямом смысле слова, на костях.
   - Но ведь можно что-то сделать?
   Заметив тоску и надежду в светло-серых глазищах, Андрей про себя чертыхнулся. Вот только не хватает ему становиться борцом с гробокопательством из-за её просьбы.
   - Я подумаю, - в конце концов, если ничего не получится, честно ей об этом скажет. Если, конечно, они к тому времени ещё будут общаться.
   - Спасибо, - она легко обняла его, коснувшись щекой щеки, но тут же напряглась. Причем, все тело одеревенело, как будто она мгновенно застыла.
   - Что там? - в чудодейственную силу своего прикосновения Лебедев не верил, значит, кто-то стоит у него за спиной. - Те же, в том же количестве?
   - Не знаю, я не успела рассмотреть, - положение осложнялось тем, что, переступая, Уля поставила ногу на самый край поваленного ствола, который благополучно сгнил, ещё когда растение стояло. Поэтому теперь девчонка постепенно сползала, провалившись во влажную труху почти по щиколотку и опираясь на него всем весом. Хотя, какой там вес... - Но там точно кто-то есть.
   - Возьмись за мою шею, я сейчас повернусь.
   - Хорошо.
   Девчонка положила обе руки на его плечи, подаваясь вперед, и плотно прижалась щекой к его виску.
   А от неё приятно пахнет. Чем-то вроде свежескошенной травы, только аромат какой-то прохладный. И не сильный, такой, что сразу шибает в нос, наоборот, тонкий и едва уловимый.
   - Телефон под рукой? - её короткие волосы немного щекотали лицо, зато не закрывали обзор, так что хорошо, что у неё не грива. Вот уж пришла радость, откуда не ждал.
   - Да, - шепот раздался возле самого уха, да и тепло её кожи он прекрасно ощущал. Вот блин! Это же девушка Игоря... - А зачем тебе?
   - Что? А, телефон... Он у тебя сенсорный?
   - Нет.
   - Хорошо, - Андрей повернулся боком, чтобы хотя бы периферическим зрение видеть дорожку и заросли за спиной. Если там кто-то и был, сейчас он затаился и признаков жизни не подавал. - Сможешь незаметно набрать ноль двадцать?
   - Да, секунду, - она опустила руку и закопошилась в кармане джинсов, заставив его вздрогнуть.
   - Обычно телефоны носят в задних карманах...
   - Я так потеряла предыдущий, - Уля, наконец, перестала елозить в непосредственно близости от его интимных областей. - Набрала. Вызывать?
   - Нет, подожди.
   Кто его знает, может, вообще показалось, не хватает только поднять по тревоге экстренные службы.
   - Если честно, то мне как-то жутковато, - он почувствовал, как Ульяна тяжело сглотнула. Ситуация не самая приятная, никто не спорит - их же предупреждали, что возвращаться не стоит. Но и ничего совсем плохого тоже пока не случилось.
   - Ты же сама говорила, что знаешь тут все вдоль и поперек, - стоять в такой позе, держа на весу Улю, становилось все более неудобно. Во всех смыслах. Но и выдавать себя резкими движениями тоже не стоит. - Так чего боишься?
   - Раньше я считала это место тихим и спокойным, - она немного напрягла руки, чтобы не сползти. И не потому что ей понравилось! Хотя, и поэтому тоже... Просто так она могла аккуратно и незаметно смотреть через плечо Андрея, чтобы никто не подкрался сзади.
   Но все равно приближение человека пропустила.
   - Ну, здравствуйте.
  
  
  
  
  

Глава 14

  
  
  
  

"- Может, все-таки возьмете частями?

- Я бы взял частями. Но мне нужно сразу"

х/ф "Золотой теленок"

  
  
  
  
  
   Палец, лежащий на клавише вызова, чуть дрогнул, но нажать её Уля не успела. Вообще-то и к лучшему - все-таки эта просьба Андрея была не более, чем попыткой успокоить и не дать запаниковать. А то она сама не понимает, что нужно объяснить, кто звонит, что случилось и куда ехать. Потом ещё три раза это повторить, потому что то дежурный отвлекся, то связь пропала. Да и самим служивым ещё предстоит проскакать на своем "Уазике", в народе непатриотично называемом "козёл", по местным ухабам и просто трудно преодолеваемым дорогам, разбитым копытами пасущихся на лугу бурёнок.
   И хорошо, что это оказался так рьяно ими разыскиваемый дядя Жора. Хотя, судя по тому, как и в какой позе они стояли, рвение вполне можно оспорить.
   - Здравствуйте, - Андрей хватку ослабил, даже на землю поставил, хотя сама Уля только сейчас заметила, что все это время он держал её на весу. Но вперед не пропустил, прижав тяжелой ладонью плечо. Наверное, чтобы не дать броситься вперед, в объятия смотрителя. Конечно, она же спит и видит, как бы кинуться тому на шею да поцеловать в уста сахарные...
   Сейчас из уголка тех самых уст торчала самокрутка, которая казалась прилипшей к нижней губе. Во всяком случае, при разговоре она даже не сделала попытки выпасть изо рта.
   - И вам день добрый, - Георгий как-то хмуро посмотрел в сторону пискнувшей: "Здрасте" Ульяны. - Снова видами любуетесь? Не далековато приходится ехать, чтобы погулять?
   - А нас трудности не пугают, да, Ульян? - Лебедев как-то так улыбнулся, что Улька задумалась о смене политической полярности. В том смысле, что дядю Жору она знает уже лет десять, а Андрея в общей сложности не больше недели. Так что со смотрителем может быть намного спокойнее и безопаснее.
   Пока мысль не оформилась во что-то большее, девушка легко сжала его локоть предлагая отпустить и, дождавшись свободы, медленно пошла в сторону дяди Жоры.
   - Нам очень нужно с вами поговорить. Пожалуйста.
   Неизвестно, что больше убедило смотрителя - улыбка Андрея или просьба знакомой, которую он знал ещё сопливой девчонкой. Листики подорожника на вечно содранные коленки клеил. Рассказывал о повадках животных и лекарственных растениях...
   - Ладно, идите за мной, - не дождавшись ответа, мужичок быстрым шагом устремился по дорожке в направлении их машины.
   Ждать повторного приглашения они не стали, поспешив за удаляющейся спиной во все той же линялой майке, на которой прибавилось пятен и прорех. Хотя никакого отталкивающего аромата не ощущалось. Камнями и песком он, что ли, белье стирает?
   - Ты ему доверяешь? - Андрей догнал Улю почти сразу.
   - Насколько это возможно в такой ситуации, - девушка отмахнулась от какой-то прилипчивой мухи, вознамерившейся усесться ей на нос. - Если кто и знает, что тут на самом деле происходит, то это он.
   - Он не только знает, но и в доле. Поверь на слово...
   Верить ему Уля не спешила, хотя все указывало именно на это. Но нужно же дать и самому дяде Жоре высказаться, а не огульно судить и выносить обвинительный приговор.
   Как оказалось, отошли они немного дальше, чем сами думали, так что на возвращение к шлагбауму пришлось потратить несколько минут. Смотритель стоял на повороте к своему домику, дожидаясь гостей и нетерпеливо постукивая себя ладонью по бедру.
   - Давайте скорее, у меня ещё много дел.
   - Скоро явятся хозяева, а у вас не все готово для перевозки? - Лебедев не смог сдержать замечание, хотя Уля и попыталась на него предупреждающе фыркнуть.
   - Да хоть и так, - Георгий, вместо того, чтобы оскорбиться, неожиданно улыбнулся. - Знакомые проблемы, Андрей Иванович?
   - Господи, ещё один знаток старины на мою голову... - девушка досадливо вздохнула и, обогнав мужчин, первая пошла к видневшемуся между кустов домику. Там ничего не поменялось, разве что пес теперь не дремал, а азартно чесал задней лапой за ухом, гоняя блох. Цепь "журавля" все также мерно позвякивала под порывами налетающего ветерка, а немытые окна отражали покачивающиеся кусты.
   Поскольку чувствовала здесь Уля себя вполне свободно, то сразу прошла за домик. Туда, где рядом со сложенной прямо на улице печкой, наползал с крыши немного покосившийся навес. Под ним стоял крепкий стол и пара лавок. На вытертой и кое-где продранной клеенке, в немного гнутой эмалированной миске краснел разрезанный арбуз, над которым уже вился десяток ос, деловито взлетающих и вновь садящихся на лакомство. С балок, которые придерживали навес, свешивались пучки высушенной душицы, зверобоя и тысячелистника. Тут же, в плетеной из толстой лески сумочке желтели соцветия липы, все ещё распространявшей тонкий аромат. Уже высохшие до крошащегося состояния побеги чабреца, не потерявшие нежный розовато-лиловый оттенок цветочков и стоящий прямо посреди стола букет ярко-желтой пижмы в старом глиняном кувшине с потрескавшимся горлышком. Наверное, для отпугивания мух. Мухи, скорее всего, о предназначении этого веника не знали, потому весело бегали и по цветам, и по сушеным лекарственным растениям, и по арбузу, чем немало раздражали ос.
   - Что хотели узнать? - смотритель на правах хозяина прошел в тень, усаживаясь на едва слышно заскрипевшую под его тяжестью лавку.
   - Мы знаем, чем занимаются эти ваши "охотники", - Лебедев подходить к навесу не стал, предпочтя остаться возле немного криво сложенной печки, глина на которой в некоторых местах потрескалась и отвалилась, обнажая красные бока прячущихся под ней кирпичей.
   - Ну, рад за вас, - оправдываться он явно не собирался, хотя и как-то немного сгорбился.
   - Дядь Жор, почему вы им помогаете? - Уля все-таки прошла к нему, хотя близко к арбузу не подходила. Хватит, её сегодня гусь уже погонял, остается только оказаться ужаленной кем-то из недовольно гудящей насекомой братии.
   - Хорошая ты девчонка, Ульянка, только глупая, - он снял шляпу, обнажив просвечивающую сквозь русо-рыжеватые пряди розовую макушку. - Кто ж меня спрашивал... Сказали, что приедут люди, к ним не лезть, если попросят помочь - не отказывать. Но и на глаза особо не попадаться. Никому о них не рассказывать. А тут вы со своим походом... Я и так старался, чтобы вы не пересекались нигде, думал, в пещеру так и не полезете, так ведь понесло же! - он досадливо крякнул и нацепил головной убор обратно, пряча глаза за широкими полями.
   - Когда у них что-то пропало? - Андрей как-то не впечатлился покаянным видом смотрителя.
   - Да за день до того, как вы сюда прошлый раз приехали, и пропало. Когда тут этот пацан был. Сами понимаете, на кого сразу подумали - крутился тут за несколько суток до этого, а тут вернулся уже сам, а потом... - он махнул рукой, заставив только-только успокоившихся ос снова взметнуться.
   Уля тут же отошла подальше, хотя стоять на солнце и не особо приятно, особенно, если вспомнить, что одета она довольно тепло.
   - Вы уверены, что это был он? - что-то Лебедеву явно не понравилось. Ну или, как вариант, печка оскорбила его взыскательный взгляд, за что и была пнута в красновато-коричневый бок. Ещё один кусочек глиняной штукатурки, крошась, опал на землю, запачкав нос его кроссовка.
   - Ну, близко я его не видел, метров тридцать до него оставалось. Я позвал, парень не откликнулся, наверное, не расслышал. Но машина точно его, её я видел ясно.
   - Понятно...
   Пока Андрей задумчиво смотрел на конек поросшей мхом крыши, Уля пододвинулась к смотрителю и немного понизила голос.
   - Это вы отправили их к фельдшеру?
   - Да. Я Надюшку давно знаю, когда-то вместе на танцы бегали, - в глазах побитого жизнью и годами донжуана появилась какая-то мечтательность. - Рука у неё легкая, да и вообще, баба она хорошая. А вы уже и у неё были?
   - Да. Дело в том, что Игорь несколько дней назад пропал. Скажите, как вы думаете, может он быть у этих ваших... охотников? - Уля запнулась, но помня, что со всех сторон их окружают кусты, в которых затаиться, как нефиг делать, не стала говорить другое слово.
   - Даже так... Кто их знает, конечно, но... Те, которые тут - просто работяги. Они же не сами это придумали, вот и забегали, когда поняли, что там кто-то побывал и кое-что унес. Так что тут его точно нет, а про другое не скажу, чтобы не соврать.
   - А много украли? - отвлекшись от созерцания крыши, Андрей снова повернулся к шушукающейся парочке.
   - Да не так, чтобы много, но и это жалко. Я ж не видел точно, но, наверное, терпимо, раз только морды друг другу побили, да ко мне прибегали спрашивать, кто тут был днем. А руку задели по глупости, проверяли, рабочее или нет... Сами потом испугались, кинулись за советом, куда ехать, чтоб и помогли, и в милицию не сдали.
   - Откуда моё отчество знаете?
   Ульяна уже хотела спросить, неужели тоже с главой семейства лично знаком, но смотритель ответил первым:
   - Так они по номерам машины и узнали. Потом ещё допытывались, раньше тут бывали или нет. Не спрашивали ли чего неправильного или по их части...
   - И что ответили?
   - Правду - ни сном, ни духом. Но вам бы сюда лучше больше не наведываться... Оно понятно, что пацана ищете, только как бы хуже не стало. Я человек подневольный. Мне сказали к ним не лезть, я и не лезу. А вы уж больно плотно интересуетесь, - Георгий поднялся, намекая, что разговор закончен, пора бы гостям и честь знать.
   - То есть, до этого они не знали, кто я? - Андрей на его жест внимания не обратил, явно давая понять, что уйдет, когда сам сочтет нужным.
   - Вроде, не знали.
   - А больше ничего странного не замечали? - Уля, вдоволь насмотревшись по сторонам, тоже вклинилась в беседу.
   - Здесь тихо, так что все необычное сразу становится странным. Нет, не замечал.
   - Понятно...
   Трель телефона Андрея казалась настолько чужеродной для этого места, что девушка даже поморщилась, хотя мелодия был приятная.
   - Я вам оставлю свой номер, если что-то узнаете, позвоните, пожалуйста, хорошо? - пока Лебедев, отошедший на несколько метров, общался по мобильнику, Уля быстро нацарапала на вынутом из сумки огрызке бумажки цифры и прижала их глиняной вазой. - До свидания.
   А потом застыла, не успев полностью выпрямиться, когда увидела выражение лица повернувшегося к ним Андрея. И ведь, вроде, совершенно спокойное, но у девушки почему-то немного похолодело в груди, а сердце, наоборот, забилось часто-часто, но уже в районе горла.
   - Что..?
   - Мы уезжаем, - пальцы, сомкнувшиеся чуть выше её локтя, были жесткими и неприятно давили даже через плотную ткань кофты. Вот только вряд ли он сам понимал, что делает больно, да и у Ули не было возможности попросить отпустить - тут бы не растянуться, запнувшись через плети ежевики, потому что Андрей потащил её не по дорожке, а напрямую.
   Какая-то ветка больно хлестнула девушку по щеке, так, что даже слезы выступили.
   - Стоп!
   От её окрика он все-таки притормозил, но глаза были какие-то бешеные.
   - Что происходит? Это насчет Игоря? - воспользовавшись передышкой, Ульяна потерла наливающийся краснотой след на лице и подошла вплотную.
   - Отцу пришел е-мейл, за Игоря требуют выкуп.
  
   Золотая рыбка причмокивала пухлыми губами, едва шевеля плавниками в потоке пузырьков от фильтра. Иногда она углублялась в пышную ажурную вязь водорослей, но неизменно возвращалась, подплывая совсем близко к стеклу, чтобы рассмотреть людей, собравшихся в комнате.
   Наверное, хорошо в такой ситуации быть золотой рыбкой. Все твои тревоги умещены в вопрос о своевременной кормежке и смене воды...
   - Я сейчас уеду, - тихий голос Андрея, который раздался совсем близко, отвлек Улю от рассеянного любования аквариумом. - Можно кое о чем тебя попросить?
   - Да, конечно.
   Привставать не хотелось, но пришлось. Не очень удобно разговаривать с человеком, который нависает над тобой.
   - Меня не будет пару часов, вряд ли дольше. Побудь здесь, хорошо?
   Если у Ульяны и появилась мысль спросить, для чего ей оставаться в доме их родителей, то его осторожный взгляд в сторону высокой худой фигуры, замершей возле окна, заставил прикусить язык и молча кивнуть.
   - Спасибо, - мимолетно погладив её по виску, Андрей быстро вышел из комнаты. Судя по тому, что ни у кого его отбытие вопросов не вызвало, именно об этом они и говорили.
   Даже как-то неудобно - сидит тут с отрешенным видом и смотрит на красно-золотые искры, появляющиеся при малейшем движении вуалеподобного хвоста... И что она тут не нужна, тоже понимала и ощущала, но отказать в просьбе не смогла.
   Дорога... Дорога была трудной. Не потому что на трассе оказалось много машин или ещё по какой-то причине. Просто говорить ничего не хотелось, а молчание только сильнее давило, заставляя доводить саму себя почти до паники. И Андрей, который гнал машину все быстрее, заставляя девушку молча сжимать пальцы в замок, а потом, словно опомнившись, переставал жать на педаль газа, замедляясь до допустимой скорости.
   Теперь ни заборы, ни кафешки, ни бабки Улю уже совсем не волновали. Даже глядя на них, в голове прокручивала всевозможные сценарии.
   Ведь до последнего оставалась все более призрачная надежда, что все это какое-то недоразумение, и Игорь обязательно найдется сам. Придет с повинной и рассказом, что потерял счет времени, телефон, память... Да хоть зеленые человечки похитили! Но хотелось верить, что все это не так серьезно и страшно...
   Это хорошо, что выдвинули требования. Очень хорошо, значит, Игорь жив. Или был жив ещё сегодня днем - на тех нескольких секундах видеосъемки, которую приложили к электронному письму, ясно просматривался телевизор за спиной говорящего парня. Там как раз шли сегодняшние двенадцатичасовые новости. Хотя сумма, которую затребовали, у девушки в голове не укладывалась, но судя по реакции его семьи, деньги были вполне подъемные. Три дня на подготовку, подробности - кто, куда и когда сбросят позже. Вполне тривиальное в таких случаях предложение не усугублять положение обращением в полицию. Андрей тут же отреагировал на это короткой и емкой, но тихой фразой по поводу вышеупомянутой организации. Потому что в расторопности и стремлении помочь уже убедился. А тихо, поскольку не привык ругаться при матери.
   Хотя как раз Ольге Николаевне, похоже, было все равно - она смотрела на экран, почти выкручивая свои пальцы, и молчала. Уж лучше бы плакала, потому что такая тишина была гораздо страшнее...
   В голову лезли мысли о статистике жертв похищений, которых так и не отпустили после получения выкупа. Даже понимая, что только пугает себя ещё больше, Уля не могла заставить себя не думать об этом.
   На той записи Игорь был вполне здоровым, только каким-то заторможенным.
   - Со мной все в порядке, меня не бьют и не унижают.
   Одиннадцать слов, которые он произнес, серьезно глядя в объектив камеры. Ни лишних движений, ни извечной улыбки, от которой он сразу становился похожим на проказливого мальчишку. Только темная прядь челки, свесившаяся на лоб, подчеркнула белизну его кожи...
   Уля с не меньшим, чем у остальных, вниманием смотрела на фон, пытаясь углядеть любые мелочи, которые могли бы подсказать, где он находится. Выгоревшие бежевые обои в более темных подпалинах абстрактного рисунка, угол какой-то мебели, скорее всего, письменного стола под левым локтем. Тумбочка с телевизором за спиной. Настолько невыразительно и обычно, что никаких зацепок не дает.
   Ольга Николаевна, бросив задумчивый взгляд на Ульяну и получив ответный едва заметный кивок, пошла вслед за Андреем. Наверное, матери есть, что сказать старшему сыну. А вот Уля не могла придумать, как нарушить эту тишину. И ведь нужно, сколько можно сидеть в темноте, разбавленной только светом торшера, чей абажур напоминал роскошный наряд кокетки восемнадцатого века? Даже странно было встретить здесь этот предмет - шелк, оборочки, бантики... После уютной строгости кабинета девушка никак не могла привыкнуть к мягкой женственной гостиной. Наверное, если рабочее место обставлял сам Иван Петрович, то здесь декоратором поработала его супруга...
   - Если тебе нужно идти, я могу вызвать такси.
   Длинная фигура на фоне подсвеченного висящим на улице фонарем окна так и не шевельнулась. И это тоже пугало. Человек постоянно двигается, совершая какие-то незаметные и бестолковые жесты, а он стоял совершенно прямо, словно к спине привязали палку.
   Предложение могло бы обидеть, если бы Уля не понимала, что это дань вежливости, не более того. И оставлять его сейчас одного точно не станет. Да, Иван Петрович ей никоим образом не родственник, да и просто хорошим знакомым его тоже не назовешь, но он ей нравился.
   - Выгоняете? - кресло едва слышно скрипнуло, когда девушка повернулась, заставив своим движением золотую рыбку быстро удалиться под сень какой-то лопушистой водоросли.
   - Господь с тобой... Просто не хочу, чтобы ты тут сидела только потому, что Андрей попросил, - он, наконец, повернулся, разрушив впечатление говорящей статуи.
   - Я здесь не только поэтому.
   - Знаю. И спасибо за это, - Иван Петрович медленно прошел к соседнему креслу, отделенному от Ульяниного изящным столиком с витыми ножками. К такому и притронуться страшно, а уж о том, чтобы на него что-то положить, и речи не шло... - Ты веришь, что все закончится хорошо?
   Девушка не стала спешить отвечать, прислушавшись к себе. Да, страшно, причем, до такой степени, что хочется просто опустить руки и расплакаться, но ощущения, что непоправимое уже случилось, не было.
   - Да.
   - Поэтому мне и нравиться с тобой говорить. Ты не умеешь врать, и сама про это знаешь, вот и приходится обходиться правдой, - он едва заметно улыбнулся, усаживаясь на покрытое какой-то приятной на ощупь полосатой тканью сиденье. Свет теперь падал справа, оставляя левую сторону лица в тени. Странно, но именно сейчас в чертах мужчины было больше сходства с младшим сыном, чем со старшим. - И ты меня не теребишь, постоянно спрашивая о здоровье.
   - Вы взрослый умный человек, и знаете, когда нужно обратиться за помощью. Тем более, что медик в доме, - Уля дернула плечом, заставив съехать с плеча кофту. Вообще-то тут было достаточно тепло, но все происходящее заставило забыть обо всех внешних неудобствах. И что спина уже покрылась испариной, заметила только сейчас. - Можно я немного разденусь?
   - Конечно. Может, хочешь есть?
   Уля хотела ответить отказом, потому что голод не ощущала совершенно, но потом передумала. Сообщение пришло несколько часов назад, и вряд ли у кого-то в этом доме после него прорезался аппетит...
   - Только, если вы составите мне компанию.
   - Это Андрей попросил, чтобы ты меня уговорила?
   - Нет, это моя инициатива, - отпираться она не стала, а то и так непонятно, зачем ставила это условие...
   - Тогда пойдем, - Иван Петрович встал, на секунду с силой опершись ладонями о край стола, но бросаться его поддерживать Ульяна не спешила - не тот характер, чтобы смиренно принять помощь от женщины. А то и собственный папа не такой же. Мужики, они вообще народ загадочный. - А Андрею не давай садиться себе на шею, а то он сразу начинает свою волю диктовать.
   - Мы не настолько хорошо знакомы и плотно общаемся, чтобы кто-то садился другому на шею, - Уля осторожно положила ладонь на подставленный локоть.
   - Да это я так, для общего развития, - продолжать эту тему он не стал, направившись в находящуюся рядом столовую.
   Там было темно, только откуда-то из коридора доносился негромкий разговор. Одной из собеседниц была Ольга Николаевна, а вот кто вторая - Ульяна определить не смогла.
   - Может, давайте на кухню? - правил этого дома девушка не знала, да и не особо стремилась к этому, но лезть в разговор хозяйки, отвлекая её, все же не хотелось.
   - Ну, давай туда. Все равно не люблю эту комнату, на кухне как-то вкуснее, - несмотря на кажущуюся почти веселость, было заметно, что все совсем не так радужно.
   И роль радушного хозяина давалась Ивану Петровичу с большим трудом, но Уля благоразумно не указывала на это и старательно подыгрывала. Хотя зачем это делает, сама не особо понимала, разве что из чисто человеческого желания поддержать. Как говорится, вреда от неё нет, но и толку - тоже. Зато есть возможность отвлечься, побыть среди тех, кто уже в курсе. Если вернется сейчас к девочкам, придется все пересказывать, отвечать на вопросы, слушать охи и ахи. Понятно, что Светка с Лизой тоже переживают, Игорь и их друг, но моральных сил проходить через это ещё раз у Ульяны пока не было. Конечно, через пару часов, когда Андрей вернется, она уедет в общежитие, но пока есть возможность немного это отсрочить, стоит ею воспользоваться.
   - Устаивайся, - мужчина мягко подтолкнул её к высокому стулу возле круглого стола. Как и почти вся кухня, он был белым, накрытым зеленой скатертью. Никаких тебе кистей и прочих элементов ретро, если в остальном доме был какой-то легкий (или не очень) флер старины, то тут только функциональность и эргономичность. Даже поначалу показалось, что они попали в какое-то другое место, настолько был велик контраст.
   - Зачем вам тогда столовая? Тут очень уютно, - Уля тронула сложенную вчетверо салфетку оттенка свежей мяты.
   - У нас много родни, а я не люблю собираться в кабаках, - Иван Петрович включил электрический чайник. - Что хочешь?
   - Если честно, то ничего, но и мне, и вам нужно поесть, - девушка резко встала, когда на пороге кухни появилась Ольга Николаевна.
   - Я вас немного потеряла, - несмотря на гораздо лучшее владение собой, чем у мужа, и её улыбка была ненатуральной. Только прикрывала она не недовольство или неприязнь, а растерянность и непонимание того, что вообще происходят. Как и тонкие пальцы с двумя перстнями на каждой руке, теребящие пояс накинутого поверх платья кардигана. И каждое движение, вроде, и неторопливое, но какое-то рваное, словно она сдерживает себя или же, наоборот, заставляет, только силы заканчиваются раньше, чем было задумано.
   - Уля пытается заставить меня поесть, - Иван Петрович негромко звякнул чашками, возясь с заварочным чайником. - Присаживайся, Оль. А ты чего вскочила? - это уже Ульяне, которая так и осталась стоять, разве что зачем-то завела руки за спину. Но что-то, похожее на благодарность, во взгляде женщины рассмотрела. А может, и ошиблась, в неярком свете вообще просто ошибиться.
   - Присаживайся, - хозяйка кивнула все на тот же стул, который уже успела немного обжить Ульяна. Той ничего не осталось, кроме как последовать приглашению.
   Разговор не клеился, причем, совершенно. Пара слов о чае, комплимент домработнице по поводу пирога с персиками.
   Снова неловкая тишина, от которой Уле очень хотелось поерзать, но она сдерживала себя силой воли. Но терпение заканчивалось, а желание сбежать отсюда возрастало в геометрической прогрессии от каждой прошедшей минуты.
   - Уже поздно, мне, наверное, пора, - с трудом высидев положенное этикетом время, она отложила вилку и поднялась. На тарелке так и остался почти целый кусок пирога, которой девушка, скорее, расковыряла, чем съела.
   - Ты же хотела дождаться Андрея, - Иван Петрович тоже перестал делать вид, что ест, но хоть немного проглотил, уже хорошо.
   - Он может задержаться, и я...
   - Андрей может не появиться до утра, - Ольга Николаевна к еде вообще не притронулась, но чай выпила. - Я приготовила для тебя комнату Игоря.
   Предложение было, что и сказать, необычное. Особенно со стороны его матери, у которой сложились определенные выводы о девушке сына. И скрывать она их не собиралась, так что нынешнее радушие Улю сильно насторожило.
   - Там уже темно, так что или ждешь Андрея, чтобы он отвез, или останешься здесь, кто же тебя одну отпустит на такси, - давая понять, что разговор закончен, Иван Петрович поднялся.
   - Вы пока решайте, мне нужно отойти, - что-то прошептав мужу, Ольга Николаевна удалилась все той же немного неровной походкой, оставив их наедине.
   - Знаете, я, правда, ценю вашу заботу, но мне завтра рано на лекцию...
   - Я подмешал Оле в чай снотворное, она уснет где-то через полчаса.
   Уля осеклась, забыв, что только что хотела сказать.
   - Зачем?
   - Она не сможет заснуть, будет всю ночь переживать и только доведет себя до высокого давления, - не обращая внимания на тот факт, то ему по статусу вряд ли положено убирать со стола и мыть посуду, Иван Петрович поставил чашки в раковину. - Медсестру я тоже уже отправил спать.
   - Тоже со снотворным?
   Неужели так проникся духом старины, что решил перенять замашки Борджиа?
   - Нет, без снотворного, - теперь он не только улыбнулся, но и усмехнулся. Если учесть, то ещё час назад только молчал и не отводил глаз от окна, уже большой прогресс. - Ты умеешь играть в шахматы?
   - Да. А с чего вы взяли, что я останусь? - Уля тоже потянулась к трудящемуся и, взяв полотенце, висящее на специальной подставке, начала вытирать тонкий фарфор.
   - Тебе совесть не позволит бросить одного старого больного человека, - Иван Петрович даже подмигнул ей, а потом сразу стал серьезнее. - Я тебя прошу остаться. Утром Андрей отвезет, куда скажешь.
   О том, что ему очень не хочется быть в такие минуты одному, мужчина не сказал, но догадаться было не так трудно. И хотя это было грубым манипулированием, Уля знала, что он прав - не сможет уехать, зная, что, случись что, помочь ему будет некому.
   - Тогда зачем вы отправили спать медсестру?
   - Она только доведет меня до приступа, если будет каждые пять минут измерять давление и считать пульс.
   Вымытая и вытертая посуда уже заняла свои места на полках, поэтому заняться тут было больше нечем.
   - Только с одним условием, - прикинув, во сколько придется проснуться, чтобы успеть доехать к себе, переодеться и в девять часов уже сидеть в аудитории, она про себя тяжело вздохнула. Ладно, в выходные отоспится. Хотя, если учесть, что выкуп отдавать в воскресенье, вряд ли получится...
   - Каким?
   - Я не буду вас теребить и спрашивать, но если почувствуете себя плохо, сразу скажете. И в шахматы я играю не очень хорошо...
   - Вот как раз и научу, - он выключил верхний свет, разом погрузив комнату в темноту, и поманил за собой. - Иди в гостиную, я сейчас схожу к Оле, потом присоединюсь к тебе.
   Все-таки это так странно, остаться одной в чужом доме. Даже зная, что где-то через несколько стен есть люди, это пугающе и непривычно.
   Разве что рыбка, уже почти старая знакомая, все так же медленно, красуясь, проплыла вдоль стеклянной стенки и послала воздушный поцелуй. Ну, или просто попросила есть, у них это очень похоже.
   Уля медленно прошлась по комнате, стараясь ничего не трогать. Хотя очень хотелось, особенно погладить кончиками пальцев корешки книг, стоящих на полках шкафа. Девушка подошла поближе, чтобы прочесть авторов. В основном, классики, но есть и несколько неожиданностей, вроде Бредберри... О, а кто тут любитель "Декамерона"? Все тома были явно старыми, но в очень хорошем состоянии. Отношение к Ольге Николаевне чуть-чуть, наверное, на десятую долю градуса, потеплело.
   И Андрей не звонит, хотя время, о котором он говорил, уже почти вышло. Хотя, мог и забыть, у него сейчас голова совсем другим забита. И у неё тоже. Ведь изо всех сил старается не думать, все ли пройдет гладко, и выполнят ли похитители условия... И пробивалось это даже через слой того, о чем размышляла особенно старательно. Это, как под толщей льда никогда не прекращается движение, кто-то там мельтешит, живет, думает. А потом лед трескается, и все это вырывается наружу.
   - Извини, что так долго, - Иван Петрович принес в гостиную аромат лекарства, скорее всего, сердечных капель. И заметив, каким взглядом его окинула Ульяна, только махнул рукой. - И ты туда же...
   - Как она? - теперь, когда хозяин пришел, девушка все-таки не удержалась и провела по немного истертому и потрепанному корешку переплета "Войны и мира". Есть в старых книгах что-то очаровательное. Может, запах, а может, понимание, что до тебя эти страницы перелистывали те, которых уже давно нет в живых. Как ни странно, но именно такие фолианты ей казались ближе всего к живой истории.
   - Издание тысяча девятьсот сорок пятого года, хорошее состояние.
   Уля повернулась и укоризненно посмотрела на Ивана Петровича.
   - Уснула.
   - Хорошо...
   А в шахматы она, и правда, играла очень посредственно. Не потому что не могла запомнить стратегию или выработать план, просто постоянно отвлекалась то на рассказы Ивана Петровича, то на все более тревожные мысли по поводу пропажи теперь и Андрея. И ведь понятно, что у него сейчас уйма дел, иначе не оставил бы родителей одних, но все равно было как-то не спокойно.
   - Не отвлекайся, - её офицер пал смертью храбрых под натиском вражеской ладьи.
   - Что-то у меня внимание никакое... - конь предпринял попытку атаки, но был тут же заблокирован черным ферзем.
   - Иди спать, - окончательно добивать Улю Иван Петрович не стал, хотя даже на её дилетантский взгляд до мата оставалось хода два-три. - У меня не то здоровье, чтобы тащить тебя на себе.
   Представив эту картинку, Ульяна тихо фыркнула и поднялась.
   - Вам тоже нужно отдохнуть.
   - Сейчас пойду. Ты знаешь, где комната Игоря?
   - Нет.
   - Тогда идем, покажу, - он поманил её за собой, а Уля только сейчас поняла, насколько устала. Даже ноги еле передвигала, да и голова была какой-то легкой и звонкой.
   Мягкий серый оттенок стен давал приятный отдых глазам, а вот обилие металла и стекла действовало как-то немного угнетающе. Но удивления не испытала - квартира Игоря выглядела примерно так же.
   Попрощавшись и пожелав Ивану Петровичу спокойной ночи, Уля на секунду задумалась, а потом все-таки полезла в шкаф. Не первый раз придется одолжить у друга его одежду, так что никакого отторжения девушка не испытывала.
   Затянув шнурок на тренировочных штанах, Уля добилась хотя бы того, что они теперь не падали. Вот с футболкой все было намного сложнее, но ведь не на прием собралась...
   Несмотря на усталость и даже вымотанность, сон не шел. Наверное, потому что место совершенно чужое. И подушка пахнет не так. И матрас слишком жесткий...
   Через час Уля встрепенулась. Интересно, показалось или нет?
   Чтобы проверить свои догадки, она потихоньку встала с постели и босиком тихонько подошла к двери. За порогом было тихо и темно, но ведь кто-то там ходит... Конечно, это могли быть хозяева или медсестра, раз уж домработницу, которая у них не ночевала, можно исключить, но...
   Он сидел в гостиной. Не на диване или в кресле, а просто на полу. И Уле было так непривычно это видеть, что она затопталась в коридоре, не решаясь переступить порог комнаты.
   - Почему ты не спишь? - голос у Андрея был негромким и хриплым. И пахло здесь сигаретами. Сильно пахло, наверное, выкурил не меньше десятка. У Ульяны даже немного запершило в горле.
   - Не могу уснуть...
   - И я не могу.
   Он передвинулся, вытягивая длинные ноги так, чтобы Уля могла пройти.
   А ведь ничего не потеряет, все равно бессонница одолела... Она села в кресло, вроде, и близко, но не вплотную.
   - Ты что-нибудь узнал?
   - Уль... Я все расскажу утром. А сейчас просто помолчим, ладно?
   - Хорошо.
   Через несколько минут Андрей чуть передвинулся и прижался лбом к её коленке. Не нагло, просто как-то... Словно просил поддержки.
   - Все будет хорошо, - кого она хотела убедить - его или себя, Уля не поняла. Наверное, обоих. - Я уверена, что все будет хорошо...
   А волосы у него приятные на ощупь, гладкие и немного прохладные.
  
  
  
  
  

Глава 15

  
  
  
  
  

"Если бы миром правила логика, мужчины садились бы в седло боком"

Рита Мэй Браун

  
  
  
  
   - Слушай, ну, тебя прямо почти приняли в семью... - Светка на несколько секунд отвлеклась, и по комнате поплыл предательский запашок горелого. - Вот блин!
   Прожечь юбку она не успела, а вот на подошве утюга остался темный след.
   - Лучше за электроприборами следи, - Ульяна в темпе вальса забрасывала в сумку необходимые вещи. Хорошо, что душ успела принять у Лебедевых дома. Хоть на улице ещё окончательно и не похолодало, но бежать куда-то с мокрой головой удовольствие ещё то. - И никто меня никуда не принял, ерунду какую-то болтаешь...
   - Улёк, не злись, я же пытаюсь тебя развеселить, - незадачливая гладильщица дернулась было устранить последствия невнимательности, но нагар пристал уже намертво. - И Игоря вернут, его родители люди небедные, так что ссориться с такими себе дороже.
   - Тогда бы не стали воровать его, - это из-под накинутого на голову одеяла подала сонный голос Лизка. Ей сегодня предстояло зевать на занятиях во вторую смену, но топот и вонь паленого смогли разбудить даже штатную "совенку".
   - Доброе утро.
   - Привет, Лизхен. У тебя будет партзадание, - Света сразу поняла, на кого можно спихнуть устранение её утреннего косяка, вот только как бы ещё заставить подругу... - Почисти утюг, а?
   - Да иди ты, - одеяло сдвинулось, и в щель между ним и подушкой высунулась скрученная в кукиш рука. - Сама прощелкала, сама и убирай.
   Вообще-то нежелание заниматься таким делом понимал любой, кто когда-то брал в руки карандаш для чистки утюга. Потому что отдающая аммиаком вонь, поднимающаяся от плавящейся по горячей подошве субстанции, ещё не нашла своего почитателя. Да и сам процесс был сопряжен с определенными трудностями - даже если выйти на балкон, аромат все равно разнесет по коридору, а их уже и так по головке не погладили за устроенную Светкой обонятельную атаку. Так что придется с утюгом в обнимку спускаться на улицу, просить завхоза, чтобы тот высунул через форточку шнур удлинителя, и уже там, можно сказать, дыша духами и туманами, приводить электрооборудование в порядок. Кстати, все приборы, типа утюгов, микроволновок и чайников тут были строго запрещены, но кто же читает эти предупреждения? Устав бороться с нарушительницами, комендантша только попросила убирать все это добро перед "внезапными" проверками пожарников. Степень внезапности обычно составляла, как минимум, трое суток.
   Вполуха слушая уговоры и вялую перебранку подруг, Уля переоделась и посмотрела на часы. Надо же, не только успела, но ещё и время осталось. Хорошо, что занятия сегодня в корпусе, до которого от общаги пять минут быстрым ходом, а то пришлось бы скрестись в дверь и просить дозволения присоединиться к группе.
   - Свет, ты готова или нет?
   Вопрос был из разряда риторических - дева стояла посреди комнаты в белье и колготках, успев за время полемики немного смять свежеотглаженное.
   - Иди вперед, я сейчас догоню.
   - Ладно, мы в сегодня с утра в четырнадцатой аудитории. Девочки, очень прошу, про все, что я рассказала - никому, - не став ждать ответа, Ефремова плотнее застегнула легкую куртку и устремилась на выход из общежития.
   Включать плеер она не стала - идти недалеко, да и хотелось немного подумать, а музыка будет только отвлекать.
   Сразу вспомнилось сегодняшнее утро. Хотя, стоило бы вспоминать, начиная с ночи, но от воспоминания, как они с Андреем почти час молча просидели в гостиной, стало как-то неудобно и стеснительно. И ведь ничего не делали. Он так и застыл с головой, положенной на её коленки, а она потихоньку гладила его по волосам и пыталась придумать хоть что-то для выхода из этой ситуации. Почему-то их ночные посиделки вызывали гораздо большее смущение, чем те же объятия днем в заповеднике. Там была необходимость, чтобы не вызвать подозрения, а тут...
   Утром её разбудил Андрей, тихонько постучав в дверь в половину седьмого. Ужасное время. Именно в эти минуты ещё сильнее хочется закопаться под одеяло, а подушка так и манит... Даже если это чужая подушка и чужое одеяло. Но трехчасовой сон сгладил всё неприятие незнакомой комнаты. Так что вставать не хотелось просто катастрофически. Ещё и всю ночь снилась какая-то мура - как будто они со все тем же Андреем ловят волков сетью, сплетенной из украденных в музее карт. При прикосновении бумаги волки становились Игорями, которые разбегались в разные стороны и подвывали из-за кустов. Брррр...
   Так что, может, и к лучшему, потому что к явлению в своих сновидениях ещё и дяди Жоры со старой берданкой в руках, она точно готова не была.
   - Просыпайся и приходи на кухню.
   И только тихий, едва слышный звук шагов по коридору...
   Встала она быстро, и на то, чтобы заправить постель и сбегать в душ, времени тоже много не ушло, благо, ванная комната здесь имелась у каждой спальни своя. Правда, фена она там не нашла, поэтому пришлось пальцами уложить короткую шерстку в более-менее приличный вид и идти на пищеблок.
   Наверное, она ещё полностью не проснулась, потому что особого неудобства от факта, что завтракают они с Андреем наедине, не испытывала. Да и есть не особо хотелось, но раз просидела на голоде почти весь вчерашний день, пришлось сжевать пару оладьев и немного творога. Хотя, как раз к самому творогу претензий не было - мягкий, нежный, с едва ощутимой кислинкой... Да и выпечка была горячей и вкусной. А если прибавить ещё и варенье из крыжовника, вообще замечательно.
   - Ты смог узнать, откуда отправили сообщение? - как ни не хочется нарушать дремотную тишину и почти умиротворенность утра, но нужно уже просыпаться.
   - Да, отследили по ай-пи, но... Отправили из торгового центра "Мега".
   Несколько тысяч квадратных метров. Больше сотни магазинов, полтора десятка кафешек, огромный кинотеатр... Несколько тысяч посетителей и бесплатный вай-фай. Даже если удастся получить записи с камер наблюдения, это ничего не даст.
   - Плохо... Что-нибудь ещё узнал?
   - Полезного - нет, - Андрей поставил чашку и поднял глаза на Улю. - Сообщение отправили с твоего почтового ящика.
   Теперь творог отчетливо загорчил, даже варенье не спасало. И руки почему-то задрожали.
   - Ты думаешь, что я в этом замешана? - очень захотелось сделать глоток воды, чтобы протолкнуть застрявший в горле комок, но почему-то казалось, что любое движение спровоцирует Андрея. Очень уж пристально и как-то нехорошо он её рассматривал.
   - В то время, как сообщение было отправлено, ты сидела у меня в машине. Думай, кто может знать пароль от твоей почты.
   От понимания, что всерьез он её причастность к происходящему не рассматривает, стало легче. Даже легкая тошнота прошла, но тарелку девушка все равно отодвинула.
   - Я не знаю...
   - Ладно, начнем с начала, - он отодвинул свою чашку с кофе и, поставив локти на стол, устроил подбородок на переплетенных пальцах. - У тебя ноутбук или стационарный комп? Через что ты вообще выходишь в интернет?
   - Ноут. И ещё с телефона, но редко.
   Черт, но кто?! Девочки? Бред, им это ни к чему, да и никогда не поверит, что они на это пойдут. В конце концов, её и саму упорно пытаются подставить, не факт, что то же самое не пытаются сделать с Лизой и Светой.
   - Ты проходишь авторизацию каждый раз или поставила на запоминание?
   - Каждый раз, - былая первая любовь по имени Антон очень любил сунуться в её почтовый ящик или переписку в асе, поэтому такая привычка у Ульяны выработалась уже давно. Ничего преступного в он-лайн общении все равно не содержалось, однако это было слишком неприятно. Надо же, хоть какой-то плюс от того, что встречалась с ним, остался...
   - Ладно, с этим разобрались. Пароль записан в склерознике, или так помнишь?
   - Записан...
   - Уже хуже. Носишь с собой? - Лебедев встал, наверное, деятельная натура требовала действия. Уля была согласна, если он побегает по комнате туда-сюда, только бы к тяжелым методам допроса не склонялся.
   - Да, записная книжка все время лежит в сумке. А в "Меге" мы бываем часто, на днях всей группой туда собирались, хотели посидеть в честь нового учебного года.
   - Класс. Значит, это может быть кто угодно из вашей группы, или просто знакомый. Или вообще кто-то левый, знающий тебя, и сумевший хакнуть твою почту, - он обеими ладонями взъерошил волосы.
   - И что теперь делать? - новые перспективы и вовсе пугали, не хватает только, чтобы она стала главным подозреваемым... А все предпосылки налицо, осталось только подбросить какие-нибудь компрометирующие фотографии.
   - Тебе - думать и внимательно смотреть по сторонам. Слушай, что говорят одногруппники по поводу пропажи Игоря. Присмотрись, может, заметишь что-то странное. И держи язык за зубами, не нужно пока всем рассказывать о выкупе.
   - Хорошо, только девочкам, с которыми живу, сказать придется, иначе они ни за что не поверят, что я просто так согласилась ночевать у вас дома, - Уля вымыла за собой тарелку с чашкой и замерла возле порога кухни.
   - Ладно, только попроси, чтобы особо не распространялись. Хотя бы сегодня, - залпом допив кофе, Андрей пошел к двери. - Посиди несколько минут в гостиной, сейчас машину выгоню.
   - А твои родители? Нужно хотя бы попрощаться, - девушка накинула кофту и направилась к уже почти родному креслу.
   - Они ещё спят, потом позвонишь отцу и поблагодаришь за гостеприимство.
   Пока он возился в гараже, Уля ещё раз прокрутила в голове все, что узнала. На неё явно наводят подозрения, это плохо, но уже яснее - скорее всего, тот, у кого сейчас Игорь, их общий знакомый. Иначе получается слишком много допущений.
   Андрей хоть уставший и измотанный, но готов действовать, значит, не все так безнадежно.
   Если домработница ещё не пришла - а никаких следов присутствия кого-то третьего Ульяна не заметила - то кто приготовил для неё завтрак?
   В вероятность того, что Андрей сам встал к плите, девушка не верила. Вот никак он не ассоциировался со сковородкой, лопаточкой и жидким тестом. И фартуком с ромашками. Откуда взялся этот предмет гардероба, Уля не поняла, ибо ничего похожего здесь не видела, но воображение окончательно забуксовало на моменте, когда представила, как Лебедев изящным движением кисти подбрасывает переворачиваемый оладушек. Хотя, как он роняет его себе на ногу, а потом, рыча, крушит все вокруг, почему-то виделось ясно...
   Вот дура, здесь такие дела творятся, а она о какой-то ерунде размышляет.
   Звонок сотового заставил если не вздрогнуть, то резко вздохнуть - точно. Уля даже сбилась с шага, но тут же исправилась. Не хватает только, чтобы кто-нибудь увидел, как она подпрыгивает от малейшего движения.
   Номер не определился, но тут ничего странного - есть те, кому нравится разводить таинственность.
   - Да?
   В ответ сначала прозвучало какое-то шуршание, а потом тихий голос. Какой-то безликий и немного механический:
   - Сегодня вечером будут озвучены условия. Ты их выполнишь, если не хочешь, чтобы плохо стало Олегу. О звонке молчи. Будешь хорошей девочкой, ребенок не пострадает.
   Короткие злые гудки разорванного соединения ударили по мгновенно натянувшимся нервам не хуже царапания ногтями по стеклу. Да и испуг так быстро разлился по венам, что похолодели ноги.
   Девушка зачем-то начала оглядываться. Ага, а звонивший такой дурак, что стоит совсем рядом и даст себя рассмотреть...
   Уля не с первого раза попала трясущимися пальцами в нужную кнопку, молясь про себя, чтобы это оказалось каким-то идиотским розыгрышем. Но тот факт, что похищение Игоря она поначалу рассматривала точно так же, спокойствия не прибавлял.
   За десяток секунд, когда трубку никто не брал, она, наверное, потеряла пару лет жизни. Не может такого быть, зачем им Олежка? У них нет денег, которые можно было бы потребовать, как выкуп. И взять особо не откуда.
   - Алло? - от смеющегося ответившего женского голоса у Ульки чуть не выступили слезы облегчения на глазах. - Алло, вас не слышно.
   - Лиль, привет, это Ульяна, - несмотря на то, что лавочка была довольно холодной, сидеть на ней оказалось так приятно. Хотя трясущиеся коленки так только подчеркиваются.
   - А, привет, Уляш, какие у тебя дела? - на заднем плане раздался детский смех и какие-то звуки.
   - Нормально, вы как? - а если задрать голову, становятся видны пожелтевшие листочки, которые береза стыдливо прятала в гуще листвы, как стареющая красавица - первые серебристые пряди.
   - Завтракаем, потом идем гулять в парк. Ты на улице? Как там, нам тепло одеваться?
   - Не особо холодно, но ветер, так что не забудьте куртки. Как папа?
   - Он уже на работе. А ты что-то хотела? И голос у тебя странный... Неужели простыла? - недовольство смешалось с переживанием, хотя Лиля - вторая папина жена - была старше своей падчерицы всего-то на восемь лет.
   И отец поначалу стеснялся говорить, что живет с настолько молодой женщиной, ему казалось это неправильным. Только когда Ульяна приперла его к стенке и потребовала познакомить с почти мачехой, он сдался. Лилька ей понравилась. Невысокая темноглазая пышечка, смешливая и шумная, но очень заботливая и приветливая. И Олежка, которому в январе исполнится три года, внешне был её копией. Только вот серьезность и какую-то обстоятельность, делающую его похожим на маленького мужичка, унаследовал от отца.
   - Да нет, просто звоню узнать, как у вас дела, - ноги перестали дрожать, и Уля поднялась, чувствуя, как холод пробирается к прикрытой джинсами коже. - А голос... Не выспалась.
   - Опять сидела полночи за своими чертежами... - это ворчание делало Лильку настолько похожей на Нину Алексеевну, что иногда Ульяне становилось не по себе. Хотя, наверное, это просто тип папиных женщин, вот и не отступил от выбранного образа. - Давай с нами после занятий погуляешь? Хоть свежим воздухом подышишь.
   - Я пока не знаю, после лекций договоримся, хорошо? - если звонивший не соврал, сегодня станет понятнее, что там делать с деньгами. Но если до этого времени пробудет одна, точно накрутит себя до невменяемого состояния... - Могу часика в три заскочить к вам, как раз и решим.
   - Ага, давай. Все, мне пора, а то сына уже ушел в прихожую в майке, трусиках и носках. Забегай, будем тебя ждать.
   Спрятав телефон в карман, Ульяна ещё раз оглянулась. Только теперь гораздо внимательнее, пристальнее и злее. Что бы там не произошло, но братишку она в обиду не даст.
   А желание позвонить Андрею и все рассказать, становилось с каждой секундой только сильнее, но ведь её предупредили, значит, пока промолчит. И вообще промолчит. Потому что теперь тут совсем другие приоритеты и риски, значит, не будет доверять никому...
   Хорошо, что семестр только начался, если дело шло к сессии, она бы её гарантированно завалила. Потому что на лекции присутствовала чисто номинально. Хотя преподаватель что-то у неё спрашивал, и Уля отвечала, наверное, даже в тему, раз никто не выразил удивления и не начал хихикать, но все мысли были о другом.
   И главным вопросом был не "Кто?" - это все равно гадание на кофейной гуще, ничего нового она тут для себя при имеющихся данных не откроет - а "Зачем?".
   Зачем в это все вмешивать лишние детали? К чему угрожать ребенку, который ничего не сможет поменять в получившемся раскладе?
   Понятно, что нужно этим поделиться, и, желательно, с Андреем, но нужно ещё понять, как именно это сделать. Нельзя допускать малейшего шанса усилить опасность для Олежки, значит, пусть её действия со стороны будут выглядеть паранойей, но от плана отступать нельзя.
   Зато теперь на смену страху и растерянности пришла злость. На уродов, которые готовы угрожать трехлетнему ребенку, на Игоря, погрязшего в амплуа кидалта, хотя уже давно пора повзрослеть и доказывать свою самостоятельность не громкими словами и жестами, а делом.
   Наверное, попадись сейчас кто-то из них на глаза, самолично загрызла бы. Но перед ней лежала только методичка, полная страшных на первый взгляд схем и графиков, вот на ней Ульяна и сосредоточилась. Да так рьяно, что закончила с самостоятельной работой за полчаса до окончания лекции. Чтобы не маячить перед глазами препода и не нервировать одногруппников, девушка, потихоньку положив на угол стола листы с решенными заданиями, так же незаметно вышла из аудитории.
   Времени ещё достаточно, но что в понятии звонившего "вечер"? но даже если это пять часов, за оставшиеся два с половиной она себя совсем доведет до невменяемого состояния.
   Забежав в общагу переодеться и оставить ненужные вещи, Уля черкнула записку, что вернется поздно, пусть девочки ужинают без неё. Ещё бы выкроить хоть пару часов на доделывание чертежа... Тубус со свернутым ватманом скорбной тенью притаился в углу за кроватью, но Ульяне было совсем не до него. Тут бы понять, что делать, куда бежать и кому на жизнь пожаловаться...
   - Ты сегодня какая-то молчаливая, - Лиля двадцатый раз за последнюю минуту бросила взгляд на песочницу. Картина там не изменилась - плотненький мальчишка, похожий в своем ярко-зеленом костюме на большое ожившее яблоко, лепил куличики. Песочек после ночного дождя лип замечательно, не осыпаясь мелким крошевом, чем, безусловно, радовал ваятеля. А уж попадающиеся среди строительного материала окурки и вовсе прекрасно украшали фигурки, выступая в роли своеобразных вишенок на угощении. Собачья какашка, которая уже несколько минут притягивала взоры ребенка, явно прикидывавшего, куда пристроить такой щедрый дар природы, была безжалостно сковырнута совочком и закинута мамой куда подальше. А жаль, ей бы он тоже нашел применение...
   - Просто устала, - Уля сделала над собой усилие и улыбнулась. - Немного выпала из графика, теперь пытаюсь снова настроиться на учебу.
   - А, бывает, - только тот факт, что внимание Лили было все же больше направлено на сына, не дал ей факт поймать падчерицу на вранье. Все-таки прав был Иван Петрович, не умеет она обманывать. Или умеет, но только тех, кто плохо её знает.
   Периодически от пятачка с установленными качелями, турниками и прочими карусельками доносился то смех, то визг, то плач. А то и просто грохот - оказывается, если хорошенько размахнуться и треснуть пластиковым совочком по жестяной горке, звук получался такой, что перебивал даже звонящие колокола. А если учесть, что до храма тут было каких-то пятьсот метров, то и вовсе впечатляло. Визг тоже порой достигал таких децибел, что потом ещё пару минут звенело в ушах. Но ни Уля, ни, тем более, Лиля не особо обращали на это внимание - дети, работа у них такая, бегать, играть и верещать. Наказывать бесполезно, да и вредно. Хотя, на фоне таких шумных монстриков Олежка смотрелся вообще чуть ли не херувимом. Сейчас этот ангелок, оттопырив нижнюю губу, старательно копал ямку. Для каких нужд - непонятно, но если продолжит ещё минут пятнадцать, её вполне можно будет использовать под фундамент небольшого домика.
   - Как у папы на работе? - стоило увести разговор на более безопасную тему, иначе Лиля что-то заподозрит, а пугать её раньше времени не хотелось.
   - Все хорошо, начальство не обижает, загрузки хватает, - молодая женщина успела отобрать у Олежки яркий фантик до того, как ребенок начал знакомиться с ним ближе.
   После того, как папа вернулся из мест лишения свободы, выяснилось, что для бывшего зэка, пусть и с его специальностью и опытом работы места нет. Вообще. Предлагали грузчиком или дворником. Не то, чтобы он боялся тяжелой работы, в жизни приходилось заниматься многим, но прожить на эти деньги все же весьма затруднительно...
   Только через полгода старый знакомый, с которым они как-то случайно пересеклись, предложил работать у себя. Небольшой автотехцентр, не особо роскошный, но тепло и сухо, работы тоже хватает. А что раньше был экономистом, так это ничего, у них тоже получается машины ремонтировать, если руки из того места растут... Поначалу было тяжело, хотя Уля поняла это уже намного позже. А потом постепенно научился, втянулся, сейчас вообще один из лучших в городе специалистов, так что не в должности счастье, совсем не в ней...
   Они с Лилей поболтали о папе Юре, новом рецепте торта и о том, что Олежке в понедельник идти в садик, и снова будет концерт... Ребенок наотрез отказывался играть с другими детьми. Его просто не интересовала эта шумная возня, вместо этого мальчик предпочитал усесться где-то в уголке и рассматривать какую-то яркую букашку или вытащенного из земли червяка. И никакие уговоры и посулы воспитателей не могли отвлечь его от такого важного дела. А если объект отбирали, вот тут начинались обиды и слезы. Детский психолог не нашел у ребенка никаких отклонений, выдав резюме, что есть дети шумные и активные, а есть тихие и внимательные. И пытаться изменить Олега не нужно. Никаких проблем с общением у него не было, речь для своего возраста более, чем развитая, так что нужно от него просто отстать и дать развиваться, познавая мир.
   Постепенно Ульяна если не успокаивалась, то как-то концентрировалась. И злость теперь стала просто холодной ненавистью, вот только найти бы того, кто станет объектом...
   Когда мобильник зазвонил, у девушки даже появилось подспудное желание, чтобы это был он. Тот самый "храбрый" мужик, который только и может прикрываться маленьким ребенком, чтобы заставить её действовать по своему усмотрению.
   Но это оказался Андрей.
   - Привет, ты где есть? Занятия закончились, я подъехал к общаге, но ты не дома.
   - Добрый день, - Уля отошла на пару шагов, мало ли что он там сейчас скажет, вдруг получится, что Лиля что-то расслышит. - Просто нужно было сначала позвонить и узнать, где я. Что ты хотел?
   - У нас мозговой штурм, думал, тебе будет интересно.
   - А кто входит в понятие "нас"? - предложение заманчивое, но посвящать лишних людей в проблемы, ставшие отголосками похищения Игоря она не хотела.
   - Я, папа, Сашка и его отец. Ну, и ты, если, конечно, интересно.
   Очень хотелось уточнить, зачем привлекать ещё и брата Ивана Петровича, но потом Уля вспомнила, что он юрист. Тогда, наверное, это имеет смысл...
   - Да, я тоже хочу с вами. А где все собираются, у вас дома? - девушка, осторожно ступая, чтобы не разрушить творения юного гения, пробралась в песочницу и поцеловала Олега в пухлую щечку. Мальчик воспринял лобызание сестры с поистине самурайским спокойствием, продолжая возводить какое-то замысловатое песочное сооружение.
   - Нет, в офисе. Знаешь старое здание напротив драмтеатра?
   - Знаю, я же была на открытии расположенного на первом этаже салона.
   - Точно, как-то я это упустил... Где ты?
   - Я сейчас в парке возле нового храма, так что подъеду минут через сорок, а то и через час, - помахав на прощание Лиле, которая уже переговаривалась со знакомой мамочкой, выпасающей тут же свою дочку, Ульяна направилась к остановке.
   - Ага, понял. Там на углу, где раньше был памятник какому-то пионеру, есть лавочки. Жди возле них, сейчас подъеду.
   Сообщить, что добраться она вполне может и самостоятельно, Уля не успела, он уже положил трубку. Хотя, может, и к лучшему, успеют поговорить без свидетелей...
  
   Час-пик ещё не начался, но проехать через центр все равно было весьма и весьма затруднительно. Господи, когда уже построят метро, ведь статус "миллионника" официально подтвердили ещё полтора года назад...
   Хотя, если подумать здраво, то ответом будет "Никогда" и вовсе не из-за близкого залегания грунтовых вод. Потому что вряд ли кто-то рискнет нарушить монополию на перевозку пассажиров, если две крупнейшие компании, владеющие большинством маршрутов, принадлежат сыну мэра города и зятю губернатора области.
   Все-таки дурь в голову лезет, наверное, от недосыпа и общей нервозности...
   Андрей раздраженно выбросил наполовину выкуренную сигарету в окно и поднял стекло, отрезая салон от запахов и звуков улицы. Поток транспорта вяло дернулся, проползая пару десятков метров, и снова замер.
   Доехать бы до поворота на набережную, а там срежет, но ведь и эти полкилометра ещё нужно протащиться.
   Сашка только подтвердил его собственные догадки, что узнать, кто именно отправлял сообщение, будет почти невозможно. А если учесть, что осталось двое суток, то и совсем дохлый номер. Да, возможность получить записи с камер наблюдения есть, но... Только на то, чтобы пересмотреть их все, уйдет несколько дней. Это даже не учитывая то, что вай-фай добивает и на стоянку у торгового центра, и отправитель мог вообще нигде не засветиться. Да даже если бы и посадили несколько десятков человек и раздали им нарезку записей, не факт, что похититель знаком. Да, есть признаки, указывающие на то, что они присматривают за семьей, но кто знает, насколько близко...
   Деньги собрали, это как раз было самым простым из предстоящего, но, одновременно, рождало вопросы. Сумма, которую запросили, весьма немаленькая, только она вполне подъемная, почему не потребовали больше? Не знали истинный размер благосостояния, или тут что-то другое?
   Голова снова от нытья перешла на уровень хорошей такой боли. Проглоченная утром таблетка все равно не помогла, поэтому повторять прием лекарства он не стал. Вчера она так и вовсе раскалывалась, грозя лопнуть от любого звука или яркого света. Как ни странно, помогла ему Ульяна. То ли она владела какой-то неизвестной техникой массажа, то ли ещё что, но после того, как они молча просидели в темноте почти полтора часа, стало намного легче. Да и просто приятно было побыть с человеком, который сразу понял, что лезть к нему не надо, гораздо лучше потихоньку находиться рядом.
   Интересно, кому понадобилось так её подставлять? Ведь работа не топорная, значит, девчонка играет какую-то важную роль, но какую именно? Были ли у него сомнения по поводу её причастности? Да. Андрей уже и сам в себе сомневаться начинал, не то, что в Уле. Но факты остаются фактами - возможности отправить сообщение самой у неё не было. Тут, конечно, неплохо бы рассмотреть вариант с сообщниками, однако, вмешивалось то, что называется интуицией - вот не верилось и все тут.
   Пробка, наконец, тронулась, причем довольно активно, так что поворот на набережную существенно упростил дорогу и сократил путь. За макушками деревьев уже показалась позолоченная луковка храма, увенчанная огромным крестом. Все лето молнии с завидным упорством проверяли сооружение на прочность. Видимо, архитекторы истово веровали в защиту высшей силы, если хватило ума поднять верхушку креста на десяток метров выше, чем расположенный на соседнем здании громоотвод.
   Парк, который во времена его детства был оборудовал огромной сценой (ну, или ему она тогда казалась огромной) теперь облагородили и обнесли кованым чугунным забором. Для усиления эффекта благородства, не иначе. Детские площадки, вымощенные плиткой дорожки, яркие клумбы и памятник Осипу Мандельштаму. Насколько Андрей помнил по прижизненным портретам, поэт красотой не блистал, а скульптор и вовсе ему не польстил, так что теперь его изваянием вполне можно было пугать выгуливаемых тут детей.
   Уля ждала возле ближней к статуе лавочке, спокойно стоя на месте, только вертя во все стороны головой. Наверное, нужно было согласиться, чтобы она доехала сама, во всяком случае, времени бы потеряли меньше, но... Андрею очень это не нравилось, но ему было намного спокойнее рядом с ней. И голова соображала лучше. Вполне возможно, это потому, что девушка сохраняла завидное хладнокровие и веру, что все обойдется.
   Заметила она его ещё до того, как Лебедев успел припарковаться, и быстрым шагом пошла к машине. Только вот походка была какой-то немного деревянной... Может, успела замерзнуть, пока он добирался? Так на улице, вроде, не холодно. Да, не те двадцать пять, что были ещё неделю назад, но тоже вполне терпимо.
   Уля рыбкой нырнула на пассажирское сиденье.
   - Привет, - в глаза она посмотрела всего на секунду, и тут же отвернулась. Странно...
   - И тебе того же. Не замерзла?
   - Нет, с чего ты взял?
   Если бы не общался с ней по нескольку часов все последние дни, наверное, не заметил бы, что девушка не просто переживает. Она была настолько напряжена, что, казалось, поднеси металлический предмет - заискрит.
   - Просто показалось... - Андрей отъехал от тротуара, сосредоточившись на дороге. Либо рефлексирует после ночных посиделок, либо просто устала. Понять бы, какой из вариантов ближе...
   - Новостей не было?
   - Нет, пока тишина.
   - Ааа...
   Больше она ничего не добавила, зато вынула из сумки записную книжку и ручку. Интересно, что она теперь собралась рисовать?
   И как ни парадоксально, но Андрей почувствовал себя уязвленным таким показательным невниманием и молчанием. Если обиделась, то на что? Он в последнее время её никак не цеплял, не обижал, наоборот, вроде, нашли общий язык. Им уже молчать вместе комфортно! Правда, нынешняя тишина действовала на нервы. Можно подумать, от того, что она с ним поговорит, что-то случится.
   Через пару минут, когда он притормозил на светофоре, Уля потихоньку тронула его за локоть и, как бы невзначай прикрыв лицо, на секунду прижала палец к губам, призывая молчать. А потом повернула блокнот так, чтобы он мог рассмотреть надпись:
   "Мне позвонили утром, сказали, чтобы соглашалась на те условия, которые выдвинут вечером. Запретили говорить о звонке, иначе пострадает мой брат. Ему нет и трех лет. Что мне делать?"
   Поначалу он даже не понял смысл записки, только отметил, что у неё красивый почерк. Ну, так художница же...
   А вот потом до него дошел смысл его сообщения. И сразу все встало на место - и её поведение, и молчаливость, и страх в глазах. Потому что он прекрасно понимал, что это такое, когда угрожают младшему брату...
  
  
  
  
  
  

Глава 16

"Все время думать одну и ту же мысль нельзя!

Это очень вредно! От этого можно соскучиться и заболеть!"

м/ф "38 попугаев", 1978 г.

  
  
  
   Андрей пробежал глазами по её записке, но с каким-то снисходительным видом. А потом напрягся и перечитал ещё раз. Наверное, с первого просто не дошло.
   Хорошо, что хоть понял её призыв молчать и не ответил вслух. Вместо этого он осторожно забрал блокнот и ручку и, положив всё это добро себе на колено, начал быстро что-то писать.
   Может, это признаки прогрессирующей паранойи, но Уля не была уверена, что их разговоры остаются конфиденциальными. В том смысле, что считать себя персоной, за которой следят и прослушивают, конечно, несколько самонадеянно, но... Она не собиралась выяснять так ли это, создавая угрозу для Олежки. Хотя тут как раз опоздала - Ульяна её уже создала. Вот только проверять, присматривают за ней или нет, она таким образом не собиралась. Встречаться с Андреем никто не запрещал, это факт. Более того, как иначе она узнает о тех самых условиях? Если опять сообщат лично ей, то сразу станет ясно, что она общается с похитителями в обход Лебедевых. Или на то и расчет? Ведь кто-то же её подставляет... И крупно, раз пошли на такие угрозы. А вот про Олега вообще знали только самые близкие друзья...
   Как же противно подозревать тех, с кем несколько лет общаешься и считаешь, что можешь им доверять.
   Пока она мысленно занималась совсем уж неблагородным и даже подлым делом - перебирала ближайшее окружение на предмет причастности к происходящему, Андрей закончил свое сочинение оды и придвинул блокнот к девушке.
   "Успокойся и сохраняй естественность. Потерпи, сейчас приедем, нормально поговорим"
   Почему-то ей от нервов в послании почудилась наставительная нотка, даже захотелось его немного побить. Можно подумать, она сама не понимает, что нельзя психовать и паниковать! От получения телесных повреждений Андрея спасло понимание Улей того, что это и есть паника, поэтому его ответ нельзя рассматривать, как издевательство.
   - Не заметила ничего необычного в универе? - он на секунду сжал её руку, показывая, что не нужно так напряженно молчать.
   - Нет, - Уля немного откашлялась, чтобы убрать из голоса осиплость. - У нас там сейчас ещё многие не появлялись после каникул, так что пока все тихо.
   - Хорошо.
   На самом деле это не особо радовало, потому что нет никаких зацепок, а времени все меньше.
   - Как Иван Петрович?
   - Нормально. Насколько это вообще возможно в такой ситуации. Привет тебе передавал.
   - И ему тоже...
   Разговор все равно не клеился, как ни старалась Уля найти какие-то слова. Почему-то во всем начали чудиться намеки на утренний звонок, наверное, от нервов. Или потому, что пока держала все в себе, была собранна и сконцентрирована, а как только поделилась, сразу на первое место вышел страх.
   Андрей тоже не пытался поддерживать беседу, хмуро глядя в лобовое стекло. Хорошо, хоть не пытался гнать машину, как тогда на трассе. Хотя, разогнаться в центре города в начале шестого вечера это вообще из области фантастики...
   Вид массивных кованых ворот, возле которых остановился автомобиль, почему-то не успокоил, наоборот, усилил тревогу. Как будто в тюрьму привез, ей-богу... Успокаивало только отсутствие колючей проволоки и понимание, что такому заведению просто не хватит денег на такое произведение кузнечного искусства.
   - На выход.
   Девушка подчинилась и завертела головой, рассматривая внутренний двор. На фасад здания она любовалась не раз, даже внутри побывала, но вот заходить с черного входа как-то раньше не довелось.
   Небольшое пространство, огороженное высоким забором, неприступным даже на вид, было сплошь заасфальтировано. Только старая кряжистая акация в полнейшем одиночестве уныло повесила созревающие стручки над припаркованными автомобилями.
   Они были четвертыми, посетившими этот мирный уголок.
   - Налюбовалась? - пока она осматривалась, Андрей обошел машину и встал рядом.
   - Угу, - перехватив покрепче сумку, она повернулась к нему. - Куда теперь?
   - Пойдем.
   Наверное, не стоило настолько крепко сжимать его ладонь, когда Андрей взял её за руку, но так было спокойнее и легче.
   Неприметная дверь, за которой был такой же обычный, хотя и чистый светлый коридор. Круговая лестница на второй этаж с невысокими перилами. Уля ещё отметила, что на таких очень удобно что-то ломать. Шею, например. Но рука или нога тоже сгодится...
   Наверху коридорчик расходился на два рукава, заканчивающиеся дверьми в кабинеты, и из того, что справа, доносился тихий разговор. Голоса были мужские, а вот чьи именно, девушка не поняла. Но Андрей, дав знак молчать, потянул к другой двери. Поскольку он сейчас исполнял роль проводника, упрямиться Уля не стала, хотя и тревожно оглянулась. Ладно, не съест же он её, в конце концов...
   Комната была очень похожа на рабочий кабинет Ивана Петровича, только с той разницей, что тут лаконичность была возведена во главу угла. И никаких картин и безделушек. Даже отвлечься не на что... Но ведь и она сюда не оценивать интерьер пришла.
   Андрей подошел к одному из шкафов и, повозившись в нем пару минут, повернулся к Ульяне.
   - Все, теперь можно говорить, если нас кто-то и слушал, "глушилка" перебьет сигнал. Присаживайся, - он подтолкнул девушку к стулу. - Что именно тебе сказали?
   - Что я должна выполнить условия, которые будут озвучены сегодня вечером. Чтобы молчала об этом разговоре.
   - О каких именно условиях идет речь, не говорили? - Ульяна покачала головой. - Ясно... Телефон определился?
   - Нет.
   - Все равно дай свой мобильник, можно узнать даже скрытый номер, - он протянул ладонь к девушке, но та снова мотнула головой.
   - Не нужно. Может, у меня уже навязчивые идеи, но это риск, а я не собираюсь подвергать ему ребенка. Если уж настолько подстраховались, что писали с моей почты, я уверена, это будет "одноразовая" сим-карта. Но попыткой узнать, ты только подтвердишь, что я все рассказала.
   - Уль, ты же не дура, и понимаешь, что тебя подставляют. Причем так, что не подкопаешься - у тебя есть и мотив, и возможность. И мозгов, чтобы все прикрыть, хватит. Если что-то пойдет не так, звонок будет доказательством твоей непричастности, - он прошелся по кабинету туда и обратно, а потом сел на стол перед девушкой.
   - Каким образом? Самим своим фактом? Андрей, это даже не смешно. Ну, позвонили мне, что дальше? Записи разговора у меня нет, так что ничем это не поможет. Зато, если о твоем интересе станет известно звонившему, под угрозой окажется мой брат, - она тоже встала, слишком взвинченная, чтобы усидеть на месте.
   - Я знаю, что ты чувствуешь, сам в той же ситуации...
   - Да нихрена ты не знаешь! Игорь, хоть и ведет себя, как ребенок, уже давно взрослый парень, который может за себя постоять. А Олегу два с половиной года!
   - Тихо! - пока она не начала метаться по кабинету, Андрей перехватил Улю и сжал так, что она не смогла бы не только отбежать, но и вообще шевелилась с трудом. - Успокойся, от того, что впадешь в панику, никому легче не станет. Слышишь? - ему пришлось слегка встряхнуть девушку. Дождавшись кивка, он продолжил. - Я могу отправить кого-то присмотреть за твоим братом, но если за ним наблюдают, этим как раз и подтвердим, что ты не промолчала.
   Вообще-то именно об этом Уля и хотела попросить, но теперь поняла свою ошибку. Он совершенно прав - любое лишнее движение только подтвердит её неумение держать язык за зубами...
   - И что мне теперь делать? - первое, чего действительно хотелось - разреветься. Но позволить себе такую слабость она не могла, не до того нынче.
   - Для начала - успокоиться, - он осторожно погладил её по затылку, переходя на шею и плечи. - Олег никогда не бывает один, за ним постоянно присматривают родители.
   - Он ходит в детский сад...
   - А там - воспитатели, которые не отдадут его чужим людям, - обнимать её было приятно, да и вообще хотелось как-то поддержать и успокоить, потому что он ещё ни разу не видел обычно спокойную Улю настолько близко к панике. - Я знаю, что тебе страшно. Мне - тоже. Только, кроме нас с тобой, братья нужны только родителям, больше никто и не почешется, чтобы помочь. Нам нужно собраться и решить, что делать дальше.
   - Я постараюсь, - Ульяна прижалась лбом к его плечу. Да уж, только посчитаешь себя взрослым человеком, умеющим самостоятельно решать проблемы, как что-то происходит, и понимаешь, что ничего ты в одиночку не можешь...
   - Вот и умничка, - пальцы тихонько пробежались по макушке, погладили мочку уха с крохотной сережкой и замерли на шее. Губы мягко коснулись виска, заставив девушку на секунду нахмуриться. С одной стороны, такие жесты уместны только между очень близкими людьми, а с другой, было настолько приятно, что отодвигаться не хотелось. Пусть она только что в совершенно женской манере перебросила часть своих проблем на Андрея, но что делать в такой ситуации - просто не представляла.
   Стук в дверь заставил не только очнуться, но и сделать быстрый шаг назад, сбрасывая с себя его руки.
   - Андрюх, ты тут? - голос Александра донесся через дерево полотна приглушенно и как-то раздосадовано. - Твоя машина во дворе, хватит по углам шкериться, приходи в кабинет отца.
   Тихие шаги в коридоре стихли, видимо, на этом свой долг он счел законченным. И замечательно, что вообще пришел - неизвестно, до чего бы они тут доутешали друг друга...
   Хотя ничего особо зазорного не произошло, Уля сразу почувствовала себя неуютно. И виноватой. Если бы это был кто-то другой, то ладно, но брат Игоря... Совсем уже из ума выжила.
   - Он прав, идем.
   Как и во дворе, Андрей снова взял ей за руку, слегка сжимая пальцами тонкое запястье. Наверное, чтобы не потерялась. Ага, тут же такой роскошный выбор, аж две двери - одна в тот самый кабинет, вторая - на лестницу. Немудрено и заплутать...
   - Добрый день, Уля, - Иван Петрович улыбнулся девушке, как только они показались на пороге комнаты. - Сашку ты знаешь, - уже виденный ею на парковке стадиона шатен пристал, кивнув, но тут же посмотрел на Андрея не просто укоризненно, а с долей раздражения. Так, а этому она чем не угодила? - Это мой брат Сергей.
   А вот единственный ранее незнакомый девушке мужчина заинтересовал. На вид, примерно, тех же лет, что и отец Игоря, но более крепкий и холеный. Да и темноты в волосах все-таки намного больше. Наверное, у него один сын, так что и седины вполовину меньше.
   Тот же абрис губ и подбородка, вот только глаза у него были светлее, если у Ивана Петровича, как и у Андрея, почти черные, то у Сергея цвета корицы.
   В целом, новый знакомый ей понравился, впечатление производит приятное, хотя, кто знает, что он из себя представляет...
   - А это Ульяна, я тебе о ней рассказывал, - пока девушка старалась, как можно ненавязчивее рассмотреть доселе невиданного члена клана Лебедевых, церемония представления закончилась. - Вы задержались, что-то случилось?
   - Нет, просто пробки, - Андрей мягко подтолкнул Улю к единственному свободному креслу, а сам встал за её спиной. Не самая приятная позиция, и она предпочла бы его видеть, но лучше уж за плечом стоит именно он, чем кто-то другой.
   - Хорошо, тогда продолжим, - Сергей Петрович заговорил на удивление молодым голосом. Если бы не видела собеседника, Ульяна решила бы, что мужчине не больше сорока. - Мы будем говорить откровенно, и я попросил бы соблюдать конфиденциальность.
   Хоть имя и не называли, кому предназначалась фраза, Уля сразу поняла и кивнула:
   - Я все понимаю и, естественно, не собираюсь кого-либо посвящать не только в подробности беседы, но и в сам её факт.
   - Вот и замечательно. Мы уже обсудили тех, кто мог желать зла семье или конкретно Игорю. Может, вы тоже знаете кого-то?
   На её плечо легла знакомая ладонь, причем так, что пальцы попали точно во впадинку под ключицей. И не нужно так сжимать, понятно, что, прежде, чем говорить, неплохо бы подумать.
   - Я уже думала об этом, поверьте. В принципе, это может быть кто угодно. С чего вы взяли, что это кто-то знакомый?
   - Потому что слишком много совпадений, - молчавший до сих пор Александр перестал гипнотизировать взглядом Андрея и обратил внимание на Ульяну. - Для того, чтобы все это организовать, нужен кто-то, хорошо знающий не только Игоря, но и его привычки и окружение.
   Это она и до того знала, так что появилось нехорошее ощущение, что привел её сюда Андрей не для совместных рассуждений, а чтобы вся стая могла посмотреть, расспросить и оценить с точки зрения вероятной причастности. Это, мягко говоря, не порадовало, но и не особо удивило.
   - Это и так понятно, но похищение требует подготовки и терпения. Более того, произошло оно в такое время, когда большинство его знакомых по учебе просто физически не могли находиться рядом. Так что тут, скорее, со стороны семьи...
   - Милая барышня, надеюсь, вы не обвиняете кого-то из нас в его исчезновении? - Сергей Петрович поправил стильные очки и посмотрел на Улю с таким укором, что ей должно было стать стыдно. И стало бы, но вся эта нервотрепка не особо позитивно отразилась на её характере и настроении.
   - Я никого ни в чем не обвиняю, просто говорю, что эта беседа больше похожа на гадание. Только хрустального шара и не хватает. Слишком мало времени и информации, - она сделала попытку встать, чтобы уйти. Ага, как же. Руки Андрея, вроде бы, не напряглись, но подняться она не смогла бы при всем желании.
   - А теперь все успокоились, - Иван Петрович, пряча улыбку, повернулся к девушке. - Не обижайся, это была небольшая проверка. Кстати, ты мне проспорил, - это уже его брату, который тоже на секунду улыбнулся, и сразу посерьезнел.
   - Простите, Уля, нужно было убедиться, что вы четко представляете, что происходит.
   Узнать, что в тебе достаточно козлючести, чтобы быть допущенной в элитное стадо и даже получить право мекнуть в ответственный момент, конечно, почетно и вообще льстит, но желание встать и уйти не исчезло. Руки Андрея, все с таким же напором прижимающие плечи - тоже.
   - Надеюсь, спор был не на то, через сколько минут у меня возникнет желание покинуть вашу компанию?
   - Нет. Выдержишь ты прессинг или стушуешься, - Иван Петрович теперь смотрел с искренним сожалением, которое, впрочем, Улю не особо тронуло. С его умением манипулировать и притворяться немощным старцем она уже сталкивалась, так что мимо. - Просто от всего происходящего и у более опытного и выдержанного человека нервы могут не выдержать, вот и... - он махнул рукой. - Извини ещё раз.
   - Да ладно, ничего страшного, но, надеюсь, больше такое не повторится.
   - Уверен, - Сергей Петрович поправил чуть сползшие на нос очки и обвел взглядом поголовь... тьфу, собравшихся. - Уля... Ничего, что я так фамильярно? - Девушка качнула головой, показывая, что все в порядке. - Значит, ничего нового или необычного вы не заметили?
   - Нет.
   Откровенничать о попытке шантажа она не стала, чем больше людей об это знает, тем выше вероятность утечки информации.
   - Жаль...
   - Мне - тоже, - Ульяна все-таки оглянулась на Андрея. - Помнишь, я просила узнать, кто записан в страховке Игоря?
   - Да, посмотрел, у него полис без ограничения.
   Черт, обидно... Хотя, ещё далеко не факт, что из этого вообще что-то получилось бы.
   - А почему тебя это заинтересовало? - Александр смотрел не то, чтобы хмуро, но явно заинтересованно.
   - Потому что в день перед исчезновением никто из близких или просто хорошо знакомых его не видел, - Уля повела плечом, сбросив ладонь Андрея. Вообще-то было приятно, но как раз это и настораживало. - Я не уверена, что тридцать первого за рулем машины был он.
   - А кому там быть? - Иван Петрович переглянулся с братом, но тот пока молчал.
   - Не знаю, но... Человек, который знает его недостаточно хорошо, мог и перепутать. Одеть кого-то, отдаленно похожего на Игоря в его одежду, посадить в его машину... Никто и присматриваться не будет.
   - Она может быть права, - Саша сосредоточенно кивнул, рассматривая что-то в телефоне. - Запись есть только с трассы, там вообще не разобрать, кто за рулем, и со стоянки. Тут немного получше, но лица не видно.
   - И зачем это делать? - Иван Петрович тоже свел вместе брови в попытке отчаянного мозгового штурма.
   - Время, - Александр перестал ковыряться в телефоне и откинулся на спинку стула, уже намного внимательнее и как-то добрее глядя на Ульяну. - Мы берем за основу, что Игорь пропал в ночь на первое сентября. А что, если это случилось на сутки раньше?
   - Поэтому он не позвонил матери... - Андрей все-таки прошел к столу, заставив девушку тайком выдохнуть. Все-таки подобная степень близости, чтобы позволить стоять ему за своей спиной и касаться плеч и шеи.
   - Версия интересная и может быть, даже, справедливая, - Сергей Петрович тоже задумчиво кивнул. - Тогда получается, что нужно заново узнавать, кто и что в это время делал...
   - Сейчас главное - сделать так, чтобы Игоря вернули, - видимо, от долгого молчания Андрея прорвало. - Кто и как его украл, разберемся, когда брат будет сидеть дома.
   Вот тут Уля была полностью согласна за одним небольшим замечанием - сидеть дома и в безопасности должен будет не только Игорь, но и Олежка. А вот потом можно вычислять, выявлять и строить планы кровавой мести...
   - Больше ничего не присылали? - девушка повернулась к Ивану Петровичу.
   - Пока нет.
   Значит, в понимании похитителей вечер ещё не настал.
   - Ясно...
   Больше она в своем присутствии смысла не видела, да и разговор перешел на уже гораздо менее значительные детали, типа разговора со следователем. Это у младшего поколения Лебедевых. А вот старшие негромко заговорили о чем-то своем. Настолько негромко, что она и слышала через слово, а придвигаться ближе, демонстративно грея уши, ей не хотелось.
   Поскольку заняться все равно было нечем, а лезть в телефон Уля опасалась - докажи потом, что читала книжку, а не отправляла сообщения - тетрадь с лекциями оказалась меньшим из зол. Хотя, попытавшись с наскока одолеть какую-то длиннющую формулу, она уже не была в этом уверена. Странно, ведь знакомой рукой выводила, а как её записывала, не помнит вообще. А завтра ещё и на отработку идти...
   Тетрадь сама собой воспарила, заставив девушку в испуге отпрянуть. Доучилась же на свою голову.
   К счастью, все оказалось не так печально - всего лишь Андрей, который отобрал у неё учебный материал. Наверное, позвал несколько раз, но Уля настолько погрузилась в знания, что не заметила. И судя по тому, с каким вниманием на неё смотрели остальные присутствующие, пропустила она что-то серьезное... Да и веселья на их лицах тоже как-то не было, только тревога, больше похожая на страх, и выжидание.
   - Ты не слышала, да? - общую мысль выразил все тот же Андрей. А вот сочувствие и какая-то злоба в глазах девушке не понравились категорически.
   Первой же мыслью было - что-то случилось с Олегом. Ведь предупреждали же, а она! Но через пару секунд через накрывающую с головой панику пробилась другая мысль - откуда бы им узнать, даже случись что-то с её братом? Наверное, тут что-то совсем другое.
   Не дожидаясь её ответа, Иван Петрович повернул к ней стоящий на столе серебристый нетбук. Значит, пришло сообщение...
   Первым, на что она посмотрела, был обратный адрес. Не её. Неудивительно, Уля сменила пароль от почтового ящика, причем, нигде новый записывать не стала. А вот создать новый не так сложно - минута свободного времени, и ты уже какой-нибудь Вася Петров.
   На текст она старалась не смотреть, хотя и понимала, что надо, но стало как-то до того страшно, что захотелось просто закрыть глаза и никогда больше не видеть ни одного электронного письма.
   Она скользнула взглядом по ровным черным буквам. Надо же, оттенок прямо под её настроение. А вот прочесть не могла, почему-то не получалось сложить буквы в слова и предложения. Зато смысл медленно, но верно начал проступать.
   Именно Ульяна должна быть посредником.
   Деньги следовало сложить в сумку и отдать девушке. Ровно в шесть часов вечера воскресенья возле памятника одному из местных поэтов её будет ждать такси. В назначенном месте водитель её высадит и уедет, а потом придут дальнейшие указания.
   Когда дошла до последней точки, заканчивающей предложение, Уля уже поняла, что будет дальше. Иначе картинка не складывается. Все эти неясности с её, якобы, причастностью к похищению, угрозы... Ведь все намного проще. И страшнее.
   - Уля! - Андрею пришлось тряхнуть её за плечо, чтобы отвлечь от мыслей.
   Девушка ошалело оглянулась. Все те же лица, то же место, но вот жизненные перспективы кардинально поменялись.
   - Ты поможешь? - Иван Петрович нервно крутнул в пальцах ручку.
   - Да... - получилось слишком тихо, пришлось повторить. - Да, помогу.
   Общий вздох облегчения был хоть и негромким, но заметным.
   - Не бойся, - Саша встал со своего места и, подойдя, оттеснил Андрея. - За тобой будут присматривать, глаз не спустят. Броник мы тебе найдем, только придется одеться более... - он изобразил что-то руками. - Свободное.
   - А на голову - шахтерскую каску? - смешок получился нервным, но все заулыбались, как будто она выдала шутку века. Подхалимы. Или просто так же, как и сама Ульяна, не знают, что делать.
   - Шлем аквалангиста, - единственный среди них представитель правопорядка сел на корточки, чтобы их глаза оказались на одном уровне. - Не пугайся, у меня есть один хороший знакомый из СОБРа, правда, теперь они называются омээсэнниками, но работать от этого хуже не стали. Официально обращаться за помощью нельзя, сама понимаешь, но он мне должен, так что не откажет. Его ребята будут тебя вести и страховать.
   Саша говорил тихо и уверенно, наверное, понимал, что ей сейчас в истерику слететь, как нечего делать. Это, конечно, было излишне, но все равно как-то успокоило. Ну, или хотя бы заставило думать о чем-то, кроме собственных выводов.
   - Хорошо, спасибо.
   - Так, я сейчас отвезу Ульяну домой, потому приеду. Матери только не все говори, - Андрей почти силой поднял девушку на ноги.
   - Не учи, - Иван Петрович кивнул, соглашаясь. - Уля, до свидания.
   - Всего доброго...
   Договорила она это уже в коридоре. Интересно, куда Андрей так несется? Опять в кабинет потащит или теперь что-то другое?
   Как оказалось, Лебедев решил не повторяться, сразу направившись к машине. Притормозил он только на лестнице, сам понял, что с непривычки по ней можно не сойти, а скатиться.
   - Ты же понимаешь, что это значит? - заговорила она только в автомобиле.
   Тяжелые ворота медленно разъезжались, словно не желали выпускать их на свободу.
   - Определенные подозрения есть, - он так и не отпустил её руку, продолжая сжимать. Наверное, управлять машиной только левой было неудобно, но Уле стало как-то не до его водительских ухищрений.
   - Всё ты уже понял... - она отвернулась к окну, стараясь понять, куда и зачем он её везет. Не в общежитие и не к его родителям... Решил сразу прикопать, чтобы долго не мучилась?
   Остановились они совсем скоро, Ульяна не успела и спросить, для чего он притащил её сюда. Маленький сквер, посредине аккуратный фонтан. И запахи от расположенного в паре сотен метров "МакДональдса". Романтика.
   - Подожди.
   Он быстро обогнул машину и, прежде чем вышедшая на улицу девушка успела что-то спросить, прижал пальцы к её губам, показывая, что лучше промолчать. Улина сумка полетела на заднее сиденье, так же, как и его куртка. Андрей жестом показал, чтобы она сняла свою. Странно это всё, конечно, но она подчинилась. Следом отправились их мобильники и - вот тут полный сюрприз - его брючный ремень. Свой она вытащила сама, поняв, что он так пытается создать все условия для конфиденциальной беседы. Шпионские фильмы смотрим, не совсем же темные...
   От фонтана разлетались мелкие брызги, создавая морось и даже маленькую радугу, проявляющуюся каждый раз, как между низких туч проглядывало солнце. Камень бортика был кое-где оббит, и вода едва-едва не доходила до верха, словно тянулась, чтобы перехлестнуться через край. Только вот в прохладную погоду желающих вымокнуть с головы до ног не оказалось, только на лавочке, стоящей немного правее, дремала бабушка с не менее старенькой собачкой на поводке. Ну, и неизменная в этой части города компания скейтеров, которые не столько катались, сколько создавали шума.
   - Я ведь не вернусь, да? - Уля подождала, пока они подойдут ближе к шумящей воде, но все равно заговорила шепотом.
   - Глупостей не болтай, всё будет нормально, - Андрей снова, как и в кабинете, обнял девушку, чтобы можно было говорить совсем тихо. И потому что очень хотелось, хотя и нельзя.
   - Хватит врать. Это же очевидно, - тонкие пальцы сжались на отвороте его рубашки, комкая ткань. - Все эти намеки, письма с моей почты, подозрения... А в конце получится, что задумала и провернула похищение я. И потом поставила условие, чтобы, опять-таки, меня использовали в качестве посредника для передачи выкупа, - слезы были уже совсем близко, но у Ули пока получалось их глотать, не давая показаться на глазах. - Я исчезну вместе с деньгами. И Игоря вряд ли вернут, уж он-то знает, что я ни при чем...
   - Тихо-тихо. Мы что-нибудь придумаем, - пока мысли у него вертелись исключительно вокруг нецензурной оценки происходящего.
   Как ни досадно, но Уля права. Скорее всего, на то и расчет. Если тот, кто все задумал, не совсем дурак, они с Игорем пропадут вместе, а через пару месяцев в сети засветится фотография не очень хорошего качества, где парочка загорает на пляже Майами. Или гримасничает на фоне туманного и хмурого Тауэра. И, поди разберись, они это или просто очень похожие люди...
   Отделенный мелодичный звон часов, расположенных на стене кукольного театра подтвердил, что время уходит, причем, катастрофическим темпами.
   - Что тут можно придумать? - голос у неё был хриплый и уставший. - Никто не поверит, что я не виновна - если бы не была замешана, не согласилась бы предать деньги...
   - Я могу попросить Сашку, он на это время выделит нормальную охрану твоему брату, - идея, конечно, дохлая, но другой все равно нет.
   - И что дальше? У меня есть мама и папа, друзья, в конце концов... Он ко всем охрану приставит?
   Судя по тому, что его шее, в том месте, где Уля прижималась щекой, стало влажно, моральный дух их тандема пребывал в глубокой заднице.
   - Уль, не плачь, - он осторожно отодвинулся, чтобы заглянуть ей лицо. Ну, откровенных рыданий не было, уже хорошо, потому что, как обращаться с ревущей женщиной, он не очень представлял - не пытаться же успокоить Ульяну цветами и блестючей безделушкой. Но глаза были плотно зажмурены, а губы закушены, выдавая не самый позитивный настрой.
   Вот в губы он её и поцеловал. А что, надо же как-то вызволять деву из депрессии?
   Они были теплыми и солоноватыми от слёз. А ещё очень нежными. Поэтому и касался осторожно, чуть прихватывая своими губами её.
   Влага на щеках исчезла, стертая его пальцами, разве что только ресницы ещё были мокрыми. Они забавно щекотнули, когда Уля распахнула глаза. Хотя отдергиваться не стала, наоборот, даже разомкнула губы, отвечая на поцелуй.
   Кто-то из скейтеров громко рассмеялся, и вот теперь она отпрянула. Наверное, только сейчас дошло, что целоваться с Андреем вообще не есть хорошо. То есть, хорошо, но не на улице и не с моральной точки зрения. Вот с этих сторон так очень даже плохо, если не сказать больше. А если эту самую мораль засунуть, куда подальше, то...
   Девушка тряхнула головой, сбрасывая оцепенение.
   - Андрей, не надо было...
   Краска разлилась по скулам, заставив загореться щеки так, как будто её по ним отхлестали. И за уши тоже потаскали, те сразу запылали, выдавая смущение и замешательство. Тут никакой загар не спасет...
   - Не надо, но мне понравилось. Успокоилась? - Уля кивнула, потому что голос был все ещё чуть хрипловат, так что разговаривать она пока точно не рискнет. - Вот и хорошо. Значит, будем думать, как все провернуть с наименьшими потерями.
   Девушка глубоко вздохнула, но мысленно согласилась, что впасть в уныние не выход. В конце концов, у неё столько всего в жизни неиспробованного, что дать себя убить какому-то уроду просто преступно. Во всех смыслах.
  
  
  
  
  

Глава 17

  
  
  

"Если звезды зажигают -

Значит - это кому-нибудь нужно?"

В. В. Маяковский, "Послушайте"

  
  
   Картинка, складывающаяся в голове, была похожа на крайне ненадежный карточный домик, готовый рассыпаться от любого даже не дуновения ветра, а просто движения рядом. Или на паззл, который, вроде, и собрался, но изображение на нём могло поспорить с работами признанных импрессионистов.
   Повинуясь движению руки Ульяны, карандаши раскатились по столу, выделяясь яркими желтыми пятнышками на белоснежном ватмане.
   Лиза и Светка уже давно спали, каждая в своем углу, комкая подушки, и тихо вздыхая, а вот Ефремовой сон совсем не шел.
   Та дневная паника уже улеглась, и теперь все происходящее было уже не таким пугающим, хотя и очень тревожным.
   Почему именно она?
   Ведь у Игоря не так мало девиц. О каких-то она знала - сам рассказывал - другие же оставались тайной. Да и не стремилась Уля в это все лезть, на кой черт ей чужая личная жизнь, если на свою времени не хватает?
   Света повертелась и сбросила одеяло на пол. Пришлось подниматься и укрывать, не хватает только, чтобы завтра она проснулась с соплями.
   Да и хватит уже сидеть над чертежом, все равно, кроме основной надписи, сделать что-то она оказалась неспособна. Такие ловкие пальцы сегодня были странно неуклюжими, как будто не хотели сгибаться. И она разминала их, стискивала в кулаки, пыталась растереть... Но вместо тонких линий на бумаге оставались только кривые загогулины, выглядящие так, словно вышли из-под руки пятилетнего ребенка.
   Свет лампы ложился так, что не мешал соседкам, поэтому Уля могла сидеть хоть всю ночь, но какой в этом смысл? Думать всякие глупости, типа того, что если она не успеет выполнить этот чертеж сегодня, то в воскресенье, вполне возможно, доделывать его будет некому? Очень позитивно и жизнеутверждающе...
   Щелкнув выключателем светильника, девушка на ощупь добралась до кровати. Хотя за четыре года она успела настолько изучить всё, что темнота ничуть не пугала.
   Стенка лакированного шкафа, прохладная и гладкая. Кстати, нужно не забыть подкрутить крепление на верхней петле, а то дверь начала немного болтаться... Угол стола, подаривший её бедрам больше синяков, чем все остальные предметы, вместе взятые. Кровать, низ которой немного провисал под весом ложащегося на неё человека. Она видела несколько поколений студентов, и, если учесть объемы финансирования, выделяемые университетом на общежитие, останется здесь до скончания веков.
   Прикосновение прохладной хлопковой наволочки к щеке сразу напомнила сцену у фонтана. А ведь ей понравилось. Настолько, что, не засмейся тот парень, обняла бы Андрея за шею обеими руками. Но больше всего пугал тот факт, что он начал ей нравиться. В смысле - как мужчина. Как такое возможно, если характер у него отвратительный, а ведет он себя иногда так, что руки просто чешутся дать в лоб, девушка и сама не понимала, но признаки налицо. Наверное, это все от нервного перенапряжения...
   Настоятельно посоветовав себе больше не вспоминать о Лебедеве - ни о каком! - Ульяна попыталась уснуть.
   На второй отаре овец девушка все-таки сдалась.
   Итак, у кого есть реальный мотив для всего этого...
   Первый в её списке шел Андрей. Если отбросить сантименты, именно он выиграет больше всех, если Игорь не вернется. Становится единственным наследником, убирает "неправильного" братца, позорящего породу... Да мало ли у него выгоды! Но тут примешивался здравый смысл - во-первых, он слишком дорожит семьей, это заметно не по словам, а по действиям. Во-вторых, брат и так не рвется перетягивать одеяло на себя, так что семейный бизнес достанется ему целиком.
   Сразу же очень захотелось узнать, у кого какие доли в предприятии, кто наследует и при каких обстоятельствах, но покопаться в этих бумажках ей никто не даст, и это даже не обговаривается.
   Родители... Нет, конечно, бывает те, которые следуют знаменитому завету Тараса Бульбы в деле воспитания и становления отпрысков, но это не тот случай.
   Александр. Для неё он пока темная лошадка, но какой ему прок в пропаже Игоря? Тогда уж всех вместе бы воровал, но это уже какой-то геноцид.
   Вот брат Ивана Петровича заинтересовал, да. Насколько Уля знала, они вдвоем начали работать, открыли сначала небольшой антикварный магазин, потом начали расширяться... На все ушло почти двадцать лет, но оно того стоило - если учесть, что запрошенная похитителями сумма не показалась им запредельной, значит, дело приносит доход. И оооочень солидный. Уля столько не заработает за всю жизнь, даже если, в конце концов, распродастся на органы.
   Друзья... Вот о них думать тяжелее всего. Ну, кто мог предать и почему?! Светка? Милая, немного бестолковая и шебутная, но, несмотря на видимую высокомерность, добрая и отзывчивая? Лиза - более спокойная и даже немного заторможенная, но тоже хорошая? Она ведь знает их несколько лет, через многое вместе прошли...
   Мишка и Лешка? Тоже мимо. С Лешкой она знакома не так тесно, но он очень хорошо помог, когда у Светки были неприятности - не могла сдать экзамен, потому что препод даже сумму огласил. Леха же какими-то своими путями разрешил конфликт, экзамен "сдали", и все обошлось. А вот Мишку она знала уже несколько лет и даже на первом курсе как-то ходила с ним в кино и даже поцеловалась, сидя на заднем ряду. К слову сказать, фильм был скучным, попкорн отсыревшим, а поцелуй... Наверное, если во время него думаешь, как будешь потом в темноте кинозала поправлять размазавшуюся помаду, что-то тут не так. И Мишка это тоже понял, видимо, его тоже не торкнуло. Они позже договорились никогда об этом не вспоминать и остались хорошими приятелями. А может, Света узнала об этом и теперь мстит?
   Тьфу, глупость какая...
   И тут же некстати вспомнилось, что с Андреем она не то, что про помаду не думала, а сидящей рядом старушки не постеснялась. Потому что напрочь забыла и о ней, и том, что они почти посреди улицы...
   Но главного вопроса - что теперь делать? - это все не сняло.
   Ломая голову над ним, Ульяна уснула уже, когда небо начало понемногу сереть, расплываясь оттенками фиолета и лаванды на востоке.
   Поэтому неудивительно, что встала она в состоянии свеженького зомби. То есть - выглядит, как человек, но ни мыслей, ни желаний, кроме упасть и ещё поспать, нет. Да и мозги бы тоже не помешали...
   Девочки ещё дрыхли - у Лизки занятий сегодня не было вообще, а Светка, как и все нормальные члены их группы, пойдет на лабу к одиннадцати. Это только всяким ненормальным, прогуливающим лекции, нужно тащиться к половине девятого. И ладно бы, действительно, что-то отрабатывали по предмету...
   В этот раз Уле доверила набрать написанные от руки текст научной статьи. Статья была большой, слова - непонятными, а почерк... Эх, не будем о грустном! Причем, судя по тому, что писал явно не их преподаватель, что-то из студентов или аспирантов и тут наследил...
   Сидя за выданным ей под отчет ноутбуком, девушка планомерно набивала текст, злясь на технику - половина клавиш западала, другие же нажимались, только если по ним долбить, как по тарелочке в той сказке про лису и журавля.
   Может, действительно, она запаниковала раньше времени? Это же её догадки, никто не говорит, что всё так и будет... Хотя тот факт, что Андрей разделял её сомнения, не радовал. Ладно, все равно делать нечего, если не придумают что-то до завтрашнего вечера, ехать с деньгами придется.
   Уле было очень стыдно, и она бы никому в этом не призналась, но если выбирать между Игорем и Олегом... Она простонала про себя. Господи, пожалуйста, пусть этого выбора никогда не случится!
   - Ульяна Юрьевна, вы в порядке?
   Девушка вздрогнула и резко подняла голову. Знакомые стены почти родной аудитории - они тут сдавали много предметов, от материаловедения до философии... Таблице легирующих элементов для стали, должно быть, вменялось в обязанность на те самые философские мысли настроить.
   Сейчас вся группа, к которой её подсадили на время отбывания трудовой повинности, повернулась назад, внимательно рассматривая Улю. Как и приподнявший в удивлении и вопросе седые косматые брови лектор.
   Похоже, что простонала она все-таки вслух... Вот так и рождаются слухи о чьей-то невменяемости.
   - Да, простите, я задумалась...
   - А стоны восторга были от содержания статьи? - его колкость тут же оказалась поддержана дружным хихиканьем студентов.
   - Я почти в экстазе от неё, - это Ульяна пробормотала совсем тихо, а для заинтересованных лиц добавила. - Извините, это больше не повторится.
   - Ну, смотрите...
   Через пару минут на девушку уже полностью перестали обращать внимание, так что она смогла вновь сосредоточиться на своих мыслях.
   Так, а теперь по порядку.
   Если Игоря не было в машине тридцать первого августа, значит, пропал он, скорее всего, утром в тот же день или накануне вечером. Вечером они с девочками разгребали вещи, потом Лизка пошла на свидание с Лешкой, а Светка перезванивалась с Мишкой, попеременно то ругаясь, то мирясь. Все они были на виду, значит, или стоит вычеркнуть скопом всех друзей, или Игорь тогда был ещё на свободе. Но тогда появляется вопрос - где он ночевал? Из города его машина выехала утром, этот факт подтвердили камеры фиксации нарушений на трассе. Дома его не было, ни в одной из гостиниц не регистрировался, у друзей не показывался. Если только...
   Уля с трудом дождалась перерыва и помчалась вниз, чтобы посмотреть расписание группы Иры Семеновой. Предположение совершенно абсурдное, но чем черт не шутит. Понятно, что Игорь о ней уже и думать забыл, ввиду давно истекшего срока годности таких отношений, однако проверить стоит.
   К сожалению, проверка дала противоречивые результаты - Иру с начала учебного года никто не видел, она только отзвонила и предупредила, что на занятиях появится ближе к десятому сентября. Этой информацией с Улей поделился староста группы, не столько из уважения к коллеге, сколько из желания, чтобы от него отстали - про Семенову у него исправно спрашивают третий день подряд. Но ответить на вопрос, кто ещё такой любопытный, он отказался. Жаль...
   Момент её принудительной работы уже закончился, так что теперь она могла полностью сосредоточиться на своих мыслях, доверив запись лекции усевшейся на соседнее место Светке.
   Ладно, опустим пока момент ночевки, дальше по теме идет приезд в заповедник. Некто, но допустим, что не Игорь, что-то там узнавал, потом у той замечательной группы в полосатых купальниках пропали ценности. Резонно сложить два и два и получить четыре, однако, это не арифметика, а жизнь, так что тут можно получить и три, и пять. Почему не допустить, что тот человек ничего не трогал, а спер кто-то из своих, результатом чего и стал ночной визит к фельдшеру в Пчелиново?
   Дальше вся эта суета, которую они с Андреем устроили, тем самым взбаламутив воду и путая самих себя.
   Её почта. Ладно, если говорить откровенно, взломать пароль не так сложно. Да и сколько раз она оставляла записную книжку на столе аудитории, когда выходила на перемену... Кто угодно мог полюбопытствовать. Это говорит в пользу того, что замешан кто-то из их группы. Но кто именно? Если отсеять девушек - только по той причине, то принять ни одну из них за Игоря невозможно - остается двенадцать кандидатур. Слишком много.
   Но именно её одногруппники знали, где и сколько времени они проводят. Например, в той же "Меге". И история про Игоря и Ирку тоже знакома каждому из них...
   Так, а теперь отсеем светленьких. Конечно, можно было надеть парик или просто перекраситься, но мужик в парике привлечет гораздо больше внимания, чем кажется. Пардон, пидорковатость не спрячешь. Вот такая она не толерантная.
   Вычислить, кто из них где был накануне первого сентября, к сожалению, вряд ли возможно.
   Но вот их фотографии у неё были - в мае все вместе гуляли на День Победы, а перебросить все в ноут руки не дошли, так и остались на карте телефона. А ведь она кое о ком совсем забыла... Курица, что тут ещё сказать!
   Пользуясь тем, что преподаватель отвлекся, выверчивая на доске какой-то график, весь в изгибах и кандидатах в точки экстремума, Уля на полусогнутых ногах метнулась к двери, змейкой ввинтившись в щель, оставленную для вентиляции. Её маневр заметила разве что только Светка, вытаращившая глаза и тайком покрутившая пальцем у виска. Все-таки хорошо быть старостой и иметь преимущества в виде права сидеть за последним столом.
   Поскольку в этой части корпуса связь была постоянной и стабильной, то есть - постоянно и стабильно плохой, пришлось спутиться к черному входу. Вообще-то по правилам его обязательно нужно закрывать на ключ, но охранникам было откровенно лень идти каждый раз на вахту, когда пришло желание покурить. Ректорат на такие нарушения смотрел сквозь пальцы, потому что их сотрудники тоже грешили тем же недугом, и попускать дым сюда в перерыв высыпала половина универа.
   Прихваченная с собой записная книжка, к счастью, велась Улей ещё со школы, так что столь необходимый номер там тоже был. А вот ответили ей далеко не сразу, заставив изрядно понервничать.
   - Алло?
   - Светлана Марковна, это Ульяна. Здравствуйте, - девушка тайком выдохнула, потому что уже всерьез хотела позвонить Андрею и попросить отвезти в родной город. Вот он, наверное, "обрадовался" бы такому счастью...
   - Добрый день, Уленька, рада тебя слышать.
   - Вы извините, пожалуйста, что я так тороплюсь, но мне очень нужна ваша помощь, - в приоткрытую дверь выглянул один из охранников, укоризненно качнул головой, но обратно загонять не стал. В конце концов, ничем противоправным она тут не занимается, разве что мешает ему тихо и с наслаждением покурить.
   - Конечно, чем смогу, тем и помогу. Надеюсь, фотографии карт тебе пригодились? - в голосе музейной дамы появилась усмешка.
   - Так вы заметили... Простите, но было очень нужно... Я их уже уничтожила!
   - Я так и поняла, что нужно, иначе ты бы не стала это делать. Так чем могу помочь?
   - Помните, вы говорили, что до нас один молодой человек тоже интересовался теми картами? - звук звонка, возвестившего об окончании пары, показался приглушенным. Хорошо, что лекции у них сдвоенный, не нужно бежать за вещами... Но уже через несколько секунд здесь станет многолюдно, поэтому Уля затараторила. - Мне очень нужно, чтобы вы его описали. Как можно подробнее.
   - Ну, хорошо... - Светлана Марковна задумалась на несколько мгновений. - Высокий, темные волосы, карие глаза. Довольно приятный. И, как я и сказала, похож на того мужчину, который был с тобой, Лебедева. Тот же тип лица.
   - Я вам сейчас отправлю электронной почтой фотографии, сможете сказать, есть он там или нет? Только у меня нет вашего адреса...
   - Да, конечно. Записывай.
   - Ой, одну секундочку! - Если книжка с собой была, то вот ручку пришлось просить у какого-то парня, вышедшего покурить. Тот с сомнением посмотрел на Ульяну, но требуемое протянул. - Да, диктуйте.
   Вся перемена ушла на то, чтобы прояснить личность доморощенного краеведа, но вот результаты девушку удивили. И очень неприятно...
   Но подозрения ещё не являются доказательством, так что спешить Уля не стала. Сама пребывает в таком же положении, причем на неё как раз компрометирующих данных намного больше. Но ситуация складывается весьма и весьма печальная...
   Светка встретилась в коридоре, и, судя по тому, с каким усердием оглядывалась по сторонам, выискивала она именно Ульяну.
   - Ефремова! - зычный окрик разнесся по холлу, разом перебив большинство звуков. Кто из наиболее нервных, так и вовсе присел с перепугу. Ага, Светочка такая, она может... - Ты совсем уже рехнулась со своими секретами! - наткнувшись на предупреждающий взгляд подруги, она все-таки снизила обороты. - Ещё бы по-пластунски из аудитории выползла...
   - Он заметил?
   - Валерьяныч? Нет, не заметил, так что новой отработки не будет, - девушка подцепила Улю под локоть и потащила под лестницу. Там стояла, тесно прижавшись, парочка, но Света их шугнула. Дождавшись, когда недовольные нарушением их интима молодые люди очистят территорию, она заботливо заглянула в глаза Ефремовой и потрогала лоб. - Слушай, ты меня реально пугаешь... По ночам спать перестала, теперь ещё и эти ужимки и прыжки... Нет, я понимаю, что Игорек - твой друг, но ты так скоро в "Тенек" уедешь, причем хорошо зафиксированной.
   Упоминание местной клиники для душевно скорбных Улю не смутило, потому что мысль, касательно злодея, развивалась и зрела.
   - Свет, черт с ним, с "Теньком", главное, чтобы не на "Лесное".
   - Сплюнь три раза и по дереву постучи, дура, - вместо того, чтобы испытать на прочность перила, Света согнутым пальцем коснулась Улиного лба.
   - Да подожди ты со своими суевериями! Кажется, я знаю, кто помог Игорю пропасть...
   Подруга, уже открывшая рот, чтобы выступить в защиту народной мудрости, передумала продолжать ругаться:
   - Ты сейчас серьезно?
   - Да. Но мне нужно кое-что проверить, а для этого придется уйти...
   - Мне не хочешь сказать? - в словах просквозили первые нотки обиды.
   - Во-первых, я не уверена. Подозрения - это одно, а уверенность - совсем другое. А во-вторых... Поверь, иногда лучше ничего не знать...
   - Типа, дольше проживу? - Света посмотрела на экран мобильника и на секунду задумалась. - Стой тут, я сейчас смотаюсь за твоими вещами. Валерьянычу на ушко шепну, что ты что-то не то съела, живот прихватило.
   - Вот спасибо!
   - Пожалуйста. Ты, конечно, выглядишь не айс, но не до такой степени, чтобы давать больничный. А вот в приступ нежданчика поверит, с кем не бывает... Не пойдет же он в женский туалет, проверять, на месте ты или нет.
   - Ладно, давай, только быстро, хорошо? - Светка кивнула и уже приготовилась бежать едва ли не с низкого старта. - Спасибо большое.
   - Вечером придешь и все расскажешь, этим и расплатишься.
   Пока Ульяна ждала подругу с вещами, все больше убеждалась, что одна голова хорошо, а две все-таки лучше... Но мобильный Андрея был глубоко и абсолютно недоступен, так что поделиться подозрениями никак не получалось. Можно бы позвонить Саше, но его номера она не знала, так что тоже мимо. В конце концов, она набросала смс-ку, где тезисно обосновала свои подозрения. Мало ли что в жизни случается...
   Вернулась подруга очень быстро, наверное, неслась вприпрыжку. Хорошо, если по пути никого не затоптала, а то это все-таки ляжет на совесть Ульяны.
   - Всё, я тебя отмазала. Иди с Богом, - она зачем-то перекрестила Ефремову и поцеловала в лоб. Ту аж передернуло от не вовремя пришедшей в голову ассоциации.
   - До этого через плечо плевала, теперь крестишь...
   - Для надежности!
   Хихикнув и обняв её на прощание, Уля осторожно выглянула из укрытия (нет большего палева, чем попасть на глаза преподу, который считает тебя засевшей в туалете) и помчалась на выход.
   Погода окончательно испортилась. На смену периодически выглядывающему солнцу пришли пухлые сизо-серые тучи, готовые вот-вот устроить заунывный осенний плач, и нехороший порывистый ветер. А ведь ещё и бабьего лета не было, что ж так холодно-то?!
   Подняв воротник куртки, Уля машинально посмотрела на парковку. Как-то уже стало привычно, что Андрей забирает её после занятий... Хотя, если учесть причину такой привычки, то она готова пожизненно бегать пешком и на марафонские дистанции.
   В месте, куда она направлялась, девушка была один раз около полугода назад. Но дорогу запомнила хорошо, так что от остановки шла целенаправленно, разве что на секунду задумалась возле одного поворота. Раньше тут стоял овощной ларек, но теперь от него остались только битые кирпичи фундамента. Вот его отсутствие и смутило Улю. Дальше таких проблем уже не было, и на остаток пути ушло всего несколько минут.
   Вот эта улица, вот этот дом...
   Естественно, приближаться она не стала, понаблюдав издали. И подтвердив кое-какие из собственных подозрений.
   Мобильник продолжал молчать, наверное, Андрей очень занят или же находится в той самой комнате, в которой стоит эта "глушилка". Вопросов, зачем она ему нужна, у Ули не возникало - если учесть род деятельности, обязательно нужно иметь место, где можно говорить свободно.
   Торчать здесь и дальше смысла не имело, а вот поговорить с Лебедевым - любым из них - стало жизненной необходимостью. Значит, придется ехать на работу и надеяться, что на входе в салон не предусмотрен фэйс-контроль, потому что на любительницу антиквариата она не похожа ни в каком месте.
   Все ещё по-летнему густые кусты сирени разбойно расползлись по палисаднику, выживая другую растительность. Вот они и сгубили Улю. Вкупе с неуёмным любопытством и самоуверенностью.
   Он ждал её именно за ними.
   Поначалу Уля даже не поняла, что рядом кто-то есть, но резкая боль в шее заставила вскрикнуть и попытаться отпрянуть. К сожалению, улица была на редкость пустынна, так что на возглас никто не обратил внимания, а уже через несколько секунд колени начали подкашиваться. Да и зрение стало каким-то не таким, теряя фокус. Только когда коснулась ладонями чего-то холодного и мокрого, девушка поняла, что осела на землю. Но сил не было даже на то, чтобы поднять веки, не то, что на попытку встать.
   - Не нужно тебе было сюда приходить...
  
  
  
   Общение со знакомым Сашкиным спецназовцем немного затянулось, зато время напрасно не потеряли. Он не только согласился, но и внес ряд предложений по расположению наблюдателей и прочих столь необходимых в данной ситуации мелочах. Спорить с профессионалом никто не стал - обычно это только способствует ухудшению и так непростой ситуации - и через пару часов они расстались, довольные друг другом.
   - Все, мне пора, - Сашка потянулся и чуть поморщился. Тоже уже не мальчик, после долгого сидения в одном положении в спине иногда что-то угрожающе щелкало. Но ведь не клинило же, значит, жить будет. - Ульяну привези вечером к вашим родителям, я с ней подробный инструктаж проведу.
   - Ладно, сделаем, - Андрей вслед за ним встал, тоже потянувшись. Зараза не хуже зевоты. - Во сколько подъедешь?
   - Давай часов в семь, мне сегодня надо уйму бумажек доделать.
   - Так суббота же.
   - А моему начальству на это положить. В понедельник все должно быть готово, хоть ночами сиди, - проверив, все ли взял, Сашка накинул куртку и повернулся к брату. - Пойдем покурим, что ли?
   - Не, я пас, и башка трещит.
   - Ну, смотри сам. Я уехал, буду вечером.
   - Давай.
   За приоткрытым окном раздался шум заработавшего двигателя машины брата, а Андрей все пытался понять - все ли они предусмотрели. Понятно, что о чем-то забудут, главное, чтобы это что-то не было особо важным.
   Итак, деньги помечены, в подкладку сумки встроен крохотный чип для слежения за объектом. Скорее всего, похитители потребуют переложить выкуп, но такая подстраховка лишней тоже не будет. Сашка Ульяне все объяснит, но вот от идеи броника пришлось отказаться. Хотя Андрей был и за него, но слишком будет выделяться под одеждой, не тот размер одежды у девушки, чтобы можно было без проблем спрятать под ней кевларовый жилет.
   Кстати, время уже за полдень, она, скорее всего, освободилась, нужно узнать, как там, не упал ли боевой дух...
   От таких уговоров и самооправданий стало бы смешно, если бы не было так грустно. Ладно, Игоря вернут, а там уже разберутся. Если у них все серьезно, значит, мешаться не будет. А если нет... Посмотрим.
   Лебедев потыкал в кнопки мобильника, но тот оставался тих и безмолвен. Да и экраном не посветлел. Вот блин, совсем забыл с этим шпионским маразмом, что нужно было поставить телефон на зарядку. Естественно, батарее хана, если и была почти разряжена, а потом ещё пару часов пыталась поймать сеть.
   Сразу же пришло около десятка сообщений о пытавшихся дозвониться, но это нормально. Даже Уля отметилась. Три раза. А вот это уже намного хуже. Перестав копаться в почте, Андрей сразу набрал телефон Ульяны, но тот оказался недоступен. Прямо поменялись ролями. Ещё две попытки успехом тоже не увенчались.
   Значит, нужно ехать к ней и проверять, все ли в порядке. Она не станет названивать просто так, из желания поболтать, только в случае необходимости.
   Хорошо, что хватило ума посмотреть остальные сообщения. Смс от Ульянки была лаконичной и четкой, как квитанция за квартиру. То есть, вроде, все правильно, но хрен поймешь, почему такие цифры, а не другие.
   Дочитав до конца, Андрей матерно выругался и кинулся вниз по лестнице, одновременно вызванивая Сашку.
   - Чего тебе?
   - Разворачивайся, потерпят твои бумажки. Похоже, Ульяна нашла, кто выкрал Игоря.
   Секундная тишина смешилась удивленным выдохом:
   - Шутишь?!
   - Пока не знаю, она мне кое-что прислала, нужно проверить. Я сейчас за ней, сразу дуй к моим, на месте разберемся, - его внедорожник завелся с пол-оборота, словно чувствуя настроение хозяина.
   - Ладно, сейчас буду. Можешь сказать хоть, кто это?
   - Я сейчас перешлю тебе её сообщение, сразу напряги ребят, - перед светофором он затормозил настолько резко, что стоящие на тротуаре пешеходы шарахнулись от проезжей части.
   - Сделаю.
   Господи, если Уля права, они смогут вернуть брата уже через несколько часов. Остается надеяться, что она не ошиблась.
   Как ни гнал от себя последние пару дней плохие мысли, но если рассуждать реально, с каждым прошедшим часом вероятность того, что Игоря можно вернуть если не здоровым, то хотя бы живым, уменьшалась. И не стоит впадать в эйфорию, пока не нашли того парня, всё остается на уровне догадок, но изложенные Улей, они выглядели вполне весомо и логично.
   Вот только тот факт, что она ещё не ответила, как-то настораживал...
   К общежитию он доехал за рекордное для города время. Наверное, несмотря на плохую погоду, большинство дачников ещё не закончили сезон, слишком уж пусто на улицах даже для выходного дня. И к спору с цербершей на вахте приготовился, вот только та не особо заинтересовалась причиной визита, вяло махнув, чтобы проходил. Даже номер комнаты любезно буркнула. Не общежитие, а проходной двор какой-то...
   Хорошо, что хоть нумерация на дверях есть, а то в таких коридорах вполне можно бесследно сгинуть. Не то, чтобы раньше он не бывал в общагах - в бурной юности чего только не случалось, но Андрей был не готов к тому, что все окажется абсолютно точно так же, как во время его студенчества. Словно не больше десяти лет прошло, а несколько минут.
   Дверь с заветным номером от соседок ничем не отличалась, разве что смотрелась чуть прочнее. На стук отреагировали протяжным женским:
   - Чегоооо?
   - Мне нужна Ульяна, она здесь? - стоять посреди коридора было как-то неудобно, тем более, что мимо постоянно сновали какие-то девицы разной степени раздетости и обремененности кастрюльками.
   - А кто это?
   - Андрей Лебедев.
   Через пару секунд дверь распахнулась, явив пред очи невысокую плотную девушку, рассеянно переплетающую роскошную темную косу.
   - А разве она не с вами?
   - В смысле? Она поехала ко мне? - происходящее нравилось уже намного меньше. Если её нет ни здесь, ни с ним, то куда могла деться Уля?
   - Ну, да... Во всяком случае, мы так подумали. Она ушла ещё часа три назад, вроде, к вам. Я пыталась ей дозвониться, но она вне зоны.
   - Ясно, - он развернулся, чтобы уйти, но потом все-таки вернулся. - Зовут как?
   - Лиза, - девушка теперь смотрела на него с таким выражением, словно Андрея собирался кинуться на неё и растерзать. - Где Ульяна?
   - Не знаю, но обязательно это исправлю. Слушай, Лиза, панику не поднимай, если вдруг тебе позвонит кто-то из её родных или близких, просто скажи, что отошла, а телефон... - он попытался придумать, что могло случиться с мобильником.
   - ... уронила в воду?
   - Можно и так. Поняла?
   Она переступила с ноги на ногу, но неуверенности в глазах уменьшилось:
   - Если к полуночи Улька не вернётся, я начну всех обзванивать.
   - Идет, - в куртке было жарковато, но Лебедев не особо обращал на это внимание. - Она точно не говорила, куда пойдет?
   - Нет...
   Очень хотелось спросить про одного известного обеим барышням парня, но Андрей прикусил язык. Вряд ли он действовал в одиночку, так что лучше пока не трепать это имя.
   - Значит, договорились.
   Хотя её отсутствие пока и не было совсем уж пугающим - мало ли куда могла пойти, может, в магазин забежала, но спокойнее не становилось. И вряд ли она могла застрять в этом магазине на несколько часов.
   Только бы она сама не поехала выяснять, причастен этот их с Игорем знакомый или нет... Потому что если да - он, Андрей, после того, как найдет, выпорет её собственноручно.
  
  
  
  

Глава 18

  
  
  

"Одиночество и ощущение, что ты никому не нужен - самый страшный вид нищеты"

Мать Тереза

  
  
  
   Кровь шумела в ушах так, что было больно от одного только этого звука. Как будто что-то мерно и неотвратимо накатывает. И эти красные всполохи под веками... Но поднять их было неимоверно сложно. Это как открыть ржавые гаражные ворота, настолько изъеденные коррозией, что на петли страшно и смотреть, не то, что касаться.
   Под щекой было что-то мохнатое и колючее, неприятно натирающее кожу. Почему-то первой ассоциацией были паучьи лапки...
   Именно это и заставило Улю если не очнуться окончательно, то хотя бы частично прийти в себя. Она лежала навзничь на старом продавленном диване. Уж это она могла понять даже в таком состоянии - прикрытые только вытертой обивкой пружины неприятно впивались в тело, но это было минимальным неудобством.
   Та самая шершавая ерунда оказалась старым и колючим от времени и собственной природы пледом. Яркие красно-зеленые нити ткани вызывали ещё большее головокружение и тошноту. Девушка судорожно сглотнула, пытаясь согнать противный горько-кислый привкус с языка, но помогало слабо. А когда зажмурилась, дурнота накатила с новой силой, заставив сдавленно застонать и попытаться подняться.
   Руки, которых она почти не чувствовала, оказались чем-то связаны за спиной. Ноги, правда, свободны, но слабость была такой, что Уля при всем желании вряд ли смогла бы доползти до порога комнаты. Самой обычной, немного обшарпанной и какой-то неуютной, но сейчас она казалась огромной, а противоположная стена с темнеющим проемом в коридор - недостижимой.
   Глаза сами собой закрывались, хотя Ульяна упорно пыталась проснуться. Если не получалось приподняться, значит, нужно попробовать скатиться. Может, усевшись на пол, сможет понять, что вообще происходит.
   Странно, почему она не помнит, как попала сюда? Воспоминания вообще были похожи на стопку отсыревшей бумаги - когда Уля пыталась отделить одно и сосредоточиться на нем, слипшиеся листы тянулись один за другим, расползаясь под пальцами, мешая понять и путая мысли.
   Почему-то ярче всего она помнила Андрея. Неужели это он привез её сюда? Зачем? и что это вообще за место? И почему связал её?
   Язык казался шершавым и распухшим настолько, что почти не помещался во рту, мешая позвать на помощь. Да и стоит ли звать? Вряд ли тот, кто связал её, хотел, чтобы она привлекала внимание.
   От удара бедром о жесткий пол Ульяна снова вскрикнула, не сдержав слез. Это оказалось больно, да и просто неожиданно. И от самого удара, и от того, что именно в этот момент почувствовала свои руки. Запястья горели огнем, словно были связаны каким-то раскаленным прутом, а при малейшем повороте головы начинала болеть шея.
   Нет, она тут точно ни разу не была, но тогда откуда ей знакома эта комната? Вялая заторможенность отступала очень медленно, а не прошедшая до конца тошнота заставляла медленно дышать через нос и стискивать зубы. Несмотря на сонную одурь и накатывающую волнами головную боль, Уля прекрасно понимала, что происходит что-то очень нехорошее. Потому что ничего позитивного в таком состоянии не могла найти при всем желании. И все равно самым страшным почему-то виделось, что её сейчас стошнит. Глупость, наверное, но это позволяло концентрироваться хоть на чем-то.
   А ведь стены точно знакомые, хотя в мутном неясном свете так сразу и не разглядишь... И эти линялые песочные оттенки и старенький "Велс" на тумбочке, накрытый сверху старомодной вязаной салфеткой. Кружево пожелтело и вытянулось на одну сторону, перекосив рисунок, и теперь было не круглым или овальным, а в форме эллипса.
   Надо же доделать тот чертеж, в понедельник отдавать его второкурснику, а она до сих пор не закончила... Придется сидеть за ним, вместо того, чтобы пойти с девочками гулять, как они планировали. Девочки... Они же не только с ними хотели... Ещё напросился Мишка и...
   - Леша.
   Голос был хриплым, больше похожим на карканье, но произнесенное вслух имя заставило сразу все вспомнить. Все мысли и образы накатили спутанным комом, только усилив давление на виски, но зато теперь голова соображала намного яснее и четче.
   И все, что произошло до этой давящей вязкой черноты, из которой она пыталась выбраться, пребывая в полусне, тоже припомнилось.
   Звонок Светлане Марковне, как её тезка бегала за Улиными вещами...
   Темный кожзам сиденья маршрутки, который девушка рассматривала, когда ехала к Лешкиному дому...
   И все эти мысли про его причастность. Дом его родителей, расположенный в одном из последних оставшихся в черте города частных секторов, и высокие окна, удобно выходящие почти на саму улицу - узкий палисадник можно было перемахнуть одним прыжком, сразу преодолев и забор. Лешка ещё рассказывал им, что именно так он в старших классах школы убегал гулять. Достаточно было пожелать спокойной ночи, закрыть комнату и потихоньку выскользнуть в окно. Может, родители и знали, что ребенок вечера проводит все дома, но ни разу ему об этом не говорили.
   Да и рассмотреть самого парня она тоже успела, а вот увернуться от впившейся немного выше ключицы иглы - нет. Поэтому и шея там болит...
   - Очнулась?
   Резкие движения ей пока ещё не давались, поэтому голову Уля подняла медленно. Наверное, со стороны это смотрелось смешно, но ни один из них не улыбнулся.
   - Зачем?
   Продолжать она не видела смысла, и так ведь понятно, о чем она спрашивает.
   Парень, стоявший на пороге, отмер и подошел ближе, плавно опускаясь на пол возле Ульяны.
   - Ты не поймешь.
   Да, не поймет. Вот не хватит у неё ума, чтобы попытаться внятно объяснить все это. Они же друзья! И с Игорем Лешка тоже знаком уже давно, так чем можно оправдать это предательство?!
   Видимо, что-то такое у неё в глазах отразилось, отчего парень передернулся и отодвинулся.
   - Пить хочешь?
   Только сейчас до неё дошло, что она не просто хочет пить, а умирает от жажды. Вот только тошнить меньше не стало, потому и говорила не больше одного слова, боясь разжать губы. Но, на всякий случай, кивнула.
   - Слушай, я не хочу причинять тебе лишний вред. Руки освобожу, но не пытайся меня ударить и убежать. Все равно не получится. Если что-то такое изобразишь, вкатаю такую дозу, что очухаешься только через несколько дней, поняла?
   Если бы это не требовало таких усилий, Ульяна бы рассмеялась. Она и на ноги-то встать не может, о каком побеге можно говорить? Да и потом, она далеко не супергероиня и ударить молодого здорового парня так, чтобы он потерял сознание, просто не сможет - у неё на это элементарно не хватит силы.
   Поэтому снова кивнула.
   - Вот и молодец. Повернись, - захват на запястьях сначала ослаб, а потом и вовсе исчез, но от этого они заболели ещё сильнее. - Встать сможешь?
   Она попыталась. Неловко, какими-то дергаными движениями. Сначала встала на колени и на секунду прикрыла глаза, чтобы голова не так кружилась, потом попыталась подняться на ноги, но слишком шатало.
   - Игорь..?
   - Жив твой Игорь, ничего ему не сделается, - заметив, что сил встать у неё нет, Лешка помог подняться и замер, придерживая за локти, пока Ульяна пыталась поймать равновесие. - А ты как думаешь, кто всё это затеял?
   От этих слов она все-таки вскинула голову, напряженно всматриваясь в его лицо. Да нет, не может такого быть. Игорь не стал бы так поступать, он любит свою семью...
   Не дождавшись ответа, парень осторожно повел её куда-то в коридор. А она послушно шла следом, едва переставляя ноги. Сопротивляться все равно не получится, лучше соглашаться, потому что ещё одного такого пробуждения она просто не вынесет.
   Коридор носил печать того же неухоженного равнодушия, что и комната. Беленый потолок в грязных желто-коричневых разводах, висящие под ним тонкие змейки проводов, кое-как схваченных загнутыми толстыми гвоздями. Отслоившиеся от стен куски обоев, выглядевшие, словно слезающая обожженная кожа. Залысины облупившейся когда-то светлой краски на простых деревянных дверях. Они провисли и перекосились, наверное, от влаги и теперь разбухший порог не давал плотно прикрыть, отрезав помещение от коридора.
   - Умойся. Я подожду на кухне. Окна здесь все равно нет, входная дверь заперта. Орать можешь, сколько влезет - этот дом предназначен под снос, последние жильцы съехали ещё весной. До ближайшего человеческого жилья несколько сотен метров, - Лешка помог зайти ей в санузел. Судя по размеру, и тому, что он был совмещенным, а также учитывая высоту потолков, квартира из числа немногочисленных "брежневок". И предназначен под снос... В их городе она знала только одно такое место, и он совершенно прав, единственные, кто может откликнуться на её крики, облюбовавшие это место бомжи. И то, если в последние пару дней не было рейда...
   На щербатой раковине, кое-где ещё не утратившей свою белизну, стояла двухлитровая бутылка воды. Судя по истрепанной этикетке и мутности пластика, той самой "Аква Минерале" там не было уже пару лет, а вместо неё набрали обычную водопроводную.
   Потрескавшийся бледно-голубой кафель с изображением лебединой пары. Плитка, на которой была голова одной из птиц, выпала и теперь, разбившаяся на несколько кусков, лежала в ванне. Та тоже явно прошла суровую школу жизни, судя по количеству черных пятен сколовшейся эмали. А на одном из бортиков сидел синий пластмассовый ежик. Игрушка выглядела тут настолько неуместно, что становилось жутко.
   - Это, чтобы тебе не было страшно, - Лешка, заметив направление её взгляда, усмехнулся и, выйдя, прикрыл дверь. - Развлекайся. А потом приходи, нам нужно поговорить.
   - Подожди! - её ладони для опоры легли на край раковины, и Уля не сразу заметила, что один из острых углов керамики поцарапал ей палец. - Ты не тронешь Олега?
   - А смысл его теперь трогать? Но если попытаешься и дальше все портить, могу и передумать. Так что веди себя хорошо...
   Его шаги стали чуть приглушеннее, видимо, он ушел на ту самую кухню, но это мало что меняло. Да, она пришла в себя, хотя до сих пор звуки пробиваются, как через вату, а руки и ноги дрожат, как будто её бьёт током, но сил нет ни на что. И пытаться в таком состоянии что-то делать не просто смешно, а глупо. Остается надеяться, что Андрей прочтет её сообщение и начнет искать. Но вот как можно ли связать Лешку и это место, она не знала....
   Жаль, что здесь не было зеркала. От него на стене остались только дырки с торчащими из них дюбелями. Видимо, в отличие от раковины и ванны, оно было вполне ничего, раз его забрали с собой.
   Да и нужно оно было не для любования неземной красотой, тем более, что внешность у неё сейчас явно, как у инопланетянки - всклокоченная, зеленая и чумная на вид. Просто хотелось посмотреть, что там с шеей, потому что болела она очень сильно.
   Кожа на запястьях была содрана, и теперь там темнели засохшей кровью ссадины, окруженные синевой.
   Уля старательно умылась, наливая воду из бутылки в подставленную ладошку и, не обращая внимания на грязь, прижалась лбом к стене. Холод кафеля приятно остужал пылающий лоб, заставляя хотя бы пытаться думать. Синяки у неё появляются быстро, такой тип кожи, но не настолько же... Свет в комнате был сероватым, хотя тут ещё свою лепту внесли старые шторы из сто лет нестиранного тюля. Значит, сейчас уже вечер, причем, не самый ранний, раз на улице темнеет. Из универа она ушла после второй пары, то есть, около половины первого.
   Скорее всего, её уже хватились.
   Карманы она тоже проверила, но почти безнадежно. Естественно, телефона там не было. Задерживаться и дальше было уже опасно, мало ли что может подумать Лешка, поэтому, быстро закончив гигиенические дела, девушка вышла в коридор.
   Интересно, если дом расселен, и вода отключена, откуда тогда электричество? Его ведь тоже должны были отрезать...
   Далеко от стены она старалась не отходить - если снова заштормит, будет, к чему привалиться. Но постепенно дурнота ослабевала, хотя слабость ещё была такой, что идти без опоры Уля побаивалась.
   Двери на кухню тоже не было, только развороченный косяк щетинился мелкой щепой.
   От приоткрытого окна тянуло прохладой и сыростью - пока Ульяна спала, на улице вовсю моросило. Теперь дождь перешел в нечто, похожее на влажное марево. С неба, вроде, и не капает, но на одежде и волосах такой туман оседает плотным водяным покровом.
   - Проходи, - Лешка, стоящий у простенка напротив дверного проема, кивнул девушке, показывая на старое кресло. Этот предмет мебели, видимо, перекочевал с какой-то помойки, уж больно характерный у него вид и запах. Но возражать она не стала, послушно присев на краешек сиденья. Кресло тут же отозвалось протяжным жалобным скрипом, замершим на высокой ноте.
   - Как себя чувствуешь? - Постепенно усиливающийся шум воды оборвался тихим щелчком, и парень повернулся к импровизированному столу. - Чай пока не наливаю, у тебя руки трясутся, обожжешься.
   Вместо этого он наполнил одну из чашек водой из бутылки (уже намного более чистой и прозрачной, нежели стоящая в ванной) и протянул Ульяне.
   Ещё никогда обычная вода не казалась девушке такой вкусной. Но пила она не спеша, смакуя каждую каплю.
   - Как ты поняла, что я в этом замешан? - себе Лешка сделал чай и теперь ложкой гонял пакетик, придерживая его за ниточку.
   - Я точно не была уверена, - голос всё ещё был хрипловат, но по сравнению с первыми словами казался почти пением. - Ты не выглядел особо удивленным в пещерах. И, вспомнив это, я поняла, что ты был в них раньше, хотя говорил обратное. Зачем было обманывать? Ведь мог просто сказать... А потом подумала - у кого была возможность наблюдать за каждым шагом Игоря, встреча с кем выглядела бы естественной? - Уля сделала ещё глоток, смачивая пересыхающее горло. - Меня сначала немного запутало, когда смотритель музея, в который ты заходил, сказала, что парень был похож на Андрея Лебедева. Я сначала думала о реальном сходстве. Как на портрете. А потом поняла, что она говорит о типаже.
   Внимательно осмотрев Лешку, Уля снова поразилась тому, что не замечала сразу - они ведь похожи. Нет, это не родственное сходство, но овал лица, цвет волос и глаз, даже форма носа были схожи. И описать Игоря и Лешку можно было одними и теми же словами.
   - И это всё?
   - Нет, конечно. Ещё Игорь давал тебе свою машину. Летом ты брал её, когда родители попросили приехать на дачу. Ты был одним из его ближайших друзей, знал многое о нём и обо мне. Именно после того, как поговорили с тобой, всплыла старая история про Иру Семенову. Ещё утром о ней никто не знал, значит, сказал кто-то, с кем говорили после меня. А это только вы с Мишкой и девочки. И, в отличие от Мишки, вы с Игорем одного роста и телосложения, если тебя одеть в его одежду, издали можно перепутать...
   Девушка выдохлась, да и вода в чашке закончилась, а язык снова стал сухим и каким-то шершавым. Можно было бы попросить ещё, но Уля пока не рисковала лезть с просьбами.
   - Вот оно что... Ну, про звонок той женщине из музея я и так знал. А всё остальное... Улька не нужно тебе было в это лезть. Лебедевы и без тебя бы во всём разобрались.
   Отвечать на это она не стала, предпочтя осмотреться немного внимательнее. Через приоткрытое окно толстый провод выходил на улицу и был прицеплен к стоящему в паре метров от дома столбу. Вот и разгадка наличия электричества.
   - Я могу увидеть Игоря? - после предшествующего жара Ульяну зазнобило, заставив обхватить себя руками. По телу волнами проходили периоды то жара, то холода.
   - Нет, он тебя не хочет видеть.
   - Откуда ты узнал, что я приду к твоему дому? - ещё одна нехорошая догадка крутилась в голове, но даже просто оформлять её в мысль очень не хотелось. Потому что единственной, кто мог его предупредить, была Света... - Или следил?
   - Все намного проще - мы слушали твой телефон, - Лешка поднялся и забрал у неё чашку. - Так что без разницы, поехала бы туда или нет. Я собирался перехватить тебя возле общежития, но ты облегчила мне жизнь, когда явилась к порогу.
   Парень наполнил керамику чаем и вынул из кармана блистер таблеток. Уля напряглась, глядя, как он старательно раздавил одну в порошок и высыпал в горячий напиток.
   - Что это? - брать протягиваемую им чашку она не спешила. Наоборот, сцепила руки в замок, тесно сжав переплетенные пальцы.
   - Это успокоительное, которое дает хороший снотворный эффект. Могу снова уколоть, тут на выбор.
   - Я буду сидеть тихо, не нужно таблеток... - сама мысль остаться в такой ситуации совершенно беспомощной, пугала до дрожи. Или трясло её после прошлого "отходняка"?
   - Не сомневаюсь, но не хочу, чтобы ты тут устроила партизанское движение. Или пьешь, или сделаю укол. Мне с тобой возиться некогда, так что тридцать секунд на раздумья.
   Странно, но Лешка не выглядел злым или раздосадованным. Скорее, утомленным, словно он каждый день только и занимался похищениями с целью выкупа и опаиванием неугодных девиц.
   - Откуда ты знаешь, что этого для меня не будет слишком много?
   - Ты забыла, на кого я учусь? Пей, кому говорю.
   Учился Лешка на фармацевта, и Уля об этом, действительно, забыла. С одной стороны хорошо, скорее всего, знает дозировки, но...
   Выпила она залпом, немного морщась, хотя напиток был вполне ничего, разве что чуть-чуть горчил.
   - Вот и умница, - он забрал у неё посуду и сел напротив Ули. - Ничего больше не хочешь спросить?
   - Ты не ответишь, - девушка подтянула ноги и, плюнув на правила хорошего тона, свернулась в кресле, прижав коленки к груди.
   - А ты попробуй.
   - Ладно, - Ульяна рассеянно оглянулась, пытаясь найти наиболее безопасный вопрос для начала разговора. - Как ты нашел это место?
   - Здесь раньше жила моя двоюродная сестра, иногда бывал у неё, вот и узнал, - Лешка тоже удобнее развалился на стуле.
   Да уж, слишком расплывчатая связь, такую могут и не найти...
   - Ты сказал, что инициатором был Игорь... Зачем ему это?
   - Когда все закончится, он сам тебе все расскажет. Почему ты не спрашиваешь, что я собираюсь делать с тобой?
   Потому что было до одури страшно услышать ответ. Несмотря на всё это почти радушие и гостеприимство, Уля не верила ни его словам, ни жестам. А от этого становилось только страшнее. Вот и старалась не думать, чтобы не запугивать саму себя.
   - А ты ответишь?
   - Конечно. Ты нам сильно поломала игру, не спорю... Теперь придется искать того, кто передаст деньги. Но это ничего, найдем. До утра понедельника просидишь взаперти, тебя не должны найти раньше времени. С юридической точки зрения, Игорь сам себя украл, так что на меня дело заводить, вроде, и не за что. Но я не собираюсь ждать, пока это все прояснится, так что уеду, как только получу свою долю. А потом сообщу, где тебя оставил.
   Его намерения противоречили его же словам о том, что Игорь в курсе происходящего, но Уля молчала, не собираясь акцентировать на этом внимание. И вообще - чем меньше она знает и влезает в дело, тем больше шансов остаться в живых.
   Наверное, все дело в проглоченной таблетке, потому что Лешкиным уверениям она не верила абсолютно. Да и постепенно наползающий туман спокойствия и какой-то отрешенности естественным тоже не был. Скорее всего, Игорь на той съемке тоже был под воздействием подобного препарата, потому все и обратили внимание на его странное спокойствие.
   - Он же понимает, что семья его не простит? - речь тоже стала плавной и замедленной, словно Ульяна говорила нараспев.
   - Это уже его проблемы, я взялся помочь другу, когда он попал в нехорошую ситуацию, все остальное он решит сам.
   Действие препарата явно началось, потому что девушка, вместо того, чтобы замолчать, продолжила разговор.
   - Откуда ты знал, что в пещере работают "черные" археологи? Или приезжал туда за несколько дней до нас?
   - Все намного проще - ты же знаешь, что моя мама учитель истории? Она одно время вела краеведческий кружок, в который ходил и я, - поднявшись, Лешка прикрыл окно, от которого начало тянуть стылым влажным сквозняком, неприятно холодящим спину. - Один из парней, которые там работают, был её учеником, ещё пацаном очень интересовался неучтенными захоронениями времен Великой Отечественной. Он приглядывал за нашим лагерем, чтобы мы не попали в комплекс в неудачный для них момент. Вот и узнал меня, подошел поговорить. Они работают там не первый сезон, место выгодное.
   Теперь стало немного яснее - и тот след, который так насторожил её у реки, и многие непонятности. Но это почему-то совершенно не волновало девушку. Как, впрочем, и все остальное. Видимо, этот препарат не только успокаивал, но и делал совершенно безэмоциональным. Так что вопросы она задавала, скорее, по инерции, чем из искреннего интереса. Но один она все-таки озвучила:
   - Если собираешься отпускать меня, зачем все это рассказываешь?
   На него Лешка не ответил, только поднялся и, отставив чашку, взял Ульяну за руку.
   - Пойдем, я разложу тебе диван. Ночь поспишь на нем, а утром придется тебя спрятать.
   Девушка только кивнула и послушно пошла следом, просто не видя причины не подчиняться.
   Спальное место было хоть и довольно просторным, но такого немыслимого рельефа, что задремать на нем мог только опытный йог, однако Уля уже через пару минут сомкнула веки, погружаясь в хоть и спокойную, но нездоровую дрему. Все в ней было наполнено каким-то вязким маревом, от которого появлялось ощущение влипшей в варенье мухи.
  
   - Её нет ни в общежитии, ни у родителей, - Сашка, уже проверивший, не появлялась ли где-нибудь Ульяна, взъерошил свои волосы так, что был похож на идущего тропой войны дикобраза. - Ты говорил с её подругами, что они сказали?
   - Она ушла в начале первого, очень торопилась, - Андрей заученно повторил Светкины слова.- После этого на связь не выходила, телефон вне зоны.
   - Как-то это слишком знакомо...
   - И я о том же.
   Ульяны не было нигде, и это уже не просто настораживало, а пугало. Конечно, не выходит на связь она всего несколько часов, но если учесть, что за полчаса до этого она сделала предположения по личности похитителя...
   - Давай откровенно, - Сашка, которому уже явно надоело ходить вокруг да около, с тоской посмотрел за окно. Там уже окончательно стемнело, ни звезд, ни луны, только совершенно черное небо, с которого сыпался холодный мелкий дождь. - Этому всему есть два объяснения. Первое - Ульяна, действительно, у этого Мартынова Алексея. И это хреново, потому что она свидетель, а они долго не живут.
   Спасибо, блин утешил. А то Андрей об этом сам не думал. Тяжелее всего было понимать, что может быть уже поздно. Со времени её исчезновения прошло больше восьми часов, за это время могло очень многое произойти...
   - Это я и так знаю. Давай дальше.
   - В лучшем случае, они сейчас сидят связанные в одном сарае, а завтра нам предложат сделку "два по цене одного".
   Откровенно говоря, он бы и на два по цене двух согласился. Хотя вряд ли кому-то об этом скажет, но... Ульяна влезла в это только благодаря ему, и любой вред, ей причиненный, тоже будет на его совести.
   - Вариант второй... Только не начинай сразу орать! - предупреждение было вполне своевременным - Андрей уже набирал воздуха в грудь. - Они все-таки заодно. Ефремова зачем-то сдала подельника, а потом сбежала.
   Если смотреть со стороны, то такая вероятность была вполне реальной, и даже очень логично объясняла все прочие факты...
   - Она не с ним, - убедившись, что мать все-таки увела отца наверх, Андрей отошел от двери. А то с папы вполне станется не послушаться, не хватает только добавить ему переживаний.
   - Они уже год точно не спят, - Сашка скривился, наверное, не совсем счастливый от того, что приходится лезть в интимную жизнь брата. - И видятся только в универе, так что, если брат у нас не импотент или педик, то любовь у них закончилась давно и наверняка. Тогда зачем она кинулась помогать, даже согласилась везти выкуп? Я думал, придется уговаривать, а она чуть ли не с радостью согласилась...
   - Ей позвонили утром и намекнули, что со стороны Ульяны будет не очень осмотрительно отказываться от своего участия в передаче денег, - теперь хранить эту тайну Андрей не видел смысла. И к семье её брата кое-кого отправил. Пусть это только подтвердит, что она все рассказала, но после такого исчезновения нужно действовать быстро и четко, иначе закончиться это может совсем плохо.
   - А чем уговаривали? - Сашка сразу снизил обороты, но от идеи, что Уля - инициатор и исполнитель, явно не отказался.
   - У её отца есть сын от второго брака, ему два года восемь месяцев.
   - Вот с@ки... - С формулировкой брата Андрей был полностью согласен, так что только кивнул. Тут и добавить нечего. - Она узнала его по голосу?
   - Нет. Номер не определился, голос не узнала, - истлевшая до самого фильтра сигарета присоединилась к своим почившим предшественницам, горкой возвышавшимся в пепельнице.
   К сожалению, курение ничуть не успокаивало, только добавляя головную боль к уже натянутым до состояния гитарных струн нервами. Слишком быстро и катастрофически все ухудшилось. Несмотря на то, что Андрей всегда был махровым реалистом, предпочитающим готовиться к худшему, сейчас о плохом исходе думать не хотелось. И не только в чувстве вины дело, хотя и оно настроения тоже не прибавляло. Было ещё что-то... Вот только думать о чем-то, кроме попыток найти Мартынова, не получалось.
   Мужчина ещё раз прокрутил найденную Сашкой информацию - парень из хорошей семьи, студент последнего курса местного госуниверситета, престижный факультет, ни приводов, ни замечаний, вообще ничего. Хоть на доску почета портрет вешай. Андрею очень хотелось именно это и сделать. Повесить. Можно даже на ту самую доску. Но не нужно ограничиваться портретом, страна должна знать героев в лицо!
   - Его родители уехали на дачу, сын остался в городе. Где он сейчас, они не знают, - словно прочитав его мысли, отозвался Сашка. - Я попросил ребят, они уже шерстят его знакомых и привычные места отдыха. Днем его видела соседка, она же сказала, что там рядом ошивалась какая-то девица. По описанию похожа на Ефремову...
   Значит, её все-таки понесло на проверку подозрений. Дура малолетняя. Но это все только ухудшает и осложняет...
   - Саш, поднимай всех своих, пусть тряхнут операторов мобильной связи, нужно узнать, где и когда он бывает. Его машину в розыск объявили?
   - Не учи, без сопливых скользко. Ещё днем. Если окажется, что он тут ни причем, просто извинимся, первый раз что ли...
   Не первый. Но очень хотелось верить, что больше такого не повториться, хотя бы с их собственной семьей.
  
  
   И не сон, но и не явь.
   Уля слышала, как Лешка за ночь подходил к ней пару раз. Однажды даже тронул плечо, проверяя, спит она или притворяется, но веки были слишком тяжелыми, чтобы их поднять, а голова, наоборот, пугающе легкой. И мысли, прокручивающиеся перед внутренним взглядом медленным водоворотом, были какие-то странные. Выматывающие, настолько тяжелые и депрессивные, что проснулась она под утро, едва сдерживая слезы.
   И озноб усилился, хотя в комнате было довольно тепло - ночью Лешка принес обогреватель. Какая забота. Почему-то сразу вспомнилась традиция откармливания праздничного гуся всякими вкусностями перед тем, как отправить его под нож. Или у неё просто нервный срыв?
   От той таблетки сильно кружилась голова, и подташнивало, но Уля старалась не привлекать к себе лишнего внимания.
   Почти получилось. Особенно, когда, выходя из комнаты, задела шнур обогревателя, и тот с грохотом упал. Не услышать такой шум не смог бы разве что умерший, а её тюремщик был угнетающе жив и даже бодр.
   - Привет. Чего шумишь? - судя по встрепанным волосам и тому, как Лешка тер заспанное лицо, муки совести его не посетили.
   - Мне нужно в ванную... - шатаясь и придерживая рукой висок, потому что голова угрожающе гудела и норовила просто треснуть, как забродивший арбуз, Уля прошла к санузлу.
   - У тебя такая реакция на успокоительное, это бывает, ничего страшного.
   Отвечать девушка не стала, но только потому что боялась, что её просто вырвет. Хотя, если учесть, что ела она последний раз около суток назад, бояться-то особо и нечего, но этот факт ни хорошего самочувствия, ни жизненного оптимизма не прибавил. А вот вода, пусть немного застоявшаяся и слишком холодная, чуть взбодрила. Ульяна даже начала думать, как именно попытаться покинуть это место. Сейчас день, и шансы на то, что её кто-то заметит, увеличиваются.
   Вот только, видимо, эти мысли посетили не только девушку.
   - У тебя ещё две минуты, и выходи. Пора.
   Что именно там пора, он не уточнил, но так плотно засел под дверью, что Уля поспешила закончить утренний моцион и появиться в коридоре. Некоторые привычки из общажной жизни так легко не вывести.
   - Молодец, быстро собралась, - Лешка подозрительно осмотрел Улю с головы до ног, и удовлетворенно кивнул. - Иди впереди меня, скажу, где свернуть.
   - А если я буду сопротивляться? - всё происходящее настолько настораживало, что девушка не только не сдвинулась с места, но и прижалась спиной к шуршащим и осыпающимся от старости и сырости обоям.
   - Уль. Лучше не надо. Серьезно. Я могу и пинками согнать, но не хочу делать тебе больно. - И было что такое в его глазах, что она поверила на слово. Действительно, не надо, потому что есть много способов сделать человеку больно, особенно, когда он настолько слабее в силу физических данных и плохого самочувствия. - Ори, сколько влезет, только не мне на ухо.
   Он открыл входную дверь ключом и жестом показал, чтобы Уля выходила.
   Жаль, что не получилось оставить какую-то метку, но не факт, что здесь вообще кто-то бывает, кроме людей, подобных Лешке.
   Лестница уходила все ниже, во всей красе показывая разруху и скорость, с которой ветшает оставленное без присмотра жилье.
   Полуразрушенные ступени, покрытые кирпичным крошевом. Куски штукатурки, валяющиеся на полу межлестничных площадок, и участки обнажившейся кладки, казавшиеся старыми ранами на теле дома. Щерящиеся арматурными зубами пасти разбитых плит, обреченных на постепенное разрушение и проросших вездесущим вьюнком. Белые и розоватые цветы в виде небольших граммофонов только усиливали впечатление постапокалиптики.
   - Иди дальше. - Лестница делала крутой поворот, отворачиваясь от зияющего провала выбитой подъездной двери, за которой уже набирало силу утро. Но Лешка недвусмысленно подтолкнул в сторону подвала. - Ты же хотела увидеть Игоря?
   Он что, оставил его там?! Да ну, бред...
   Но поскольку выбора все равно не было, Уля все-таки спустилась.
   Здесь к прохладе, запустению и затхлости добавлялась ещё и сырость. Тяжелая, душная, пробирающая до костей. Несмотря на прохладу, головная боль усилилась, и Ульяне пришлось на несколько секунд остановиться, привалившись к темной от плесени стене. Впереди слышался мерный звук капель, и темнел дверной проем с настежь открытой металлической дверью.
   - Сними куртку.
   Поначалу ей показалось, что она ослышалась.
   - Извини?
   - Я сказал, чтобы ты сняла куртку. Давай быстрее.
   Вместо того, чтобы выполнить его распоряжение, девушка вцепилась пальцами в отвороты, постепенно начиная догадываться, что будет дальше.
   - Леш, не надо, пожалуйста...
   Он не послушал, быстрыми движениями расстегнув "молнию" и сдернув с Ульяны ветровку.
   - Ты будешь моей страховкой. Если все пойдет, как задумывалось, я скажу им, где тебя искать. А ты пока постарайся согреться и молись, чтобы у меня все получилось. И не засыпай - от холода умирают во сне.
   Ответить она не успела - Лешка сильно толкнул Улю в спину, заставляя почти перелететь оставшееся расстояние. В последний момент девушка запнулась о порог и, сделав по инерции ещё несколько шагов, упала на колени. Их тут же прострелило острой болью от соприкосновения с бетонным полом, а ладони мгновенно обожгло огнем новых ссадин.
   Она успела оглянуться, чтобы увидеть, как дверь закрывается, а потом донесся звук запираемого замка.
   Вот только ощущение, что никто за ней не собирается возвращаться, да и говорить, где она сидит, тоже не станет, не просто усилилось. Оно превратилось в уверенность.
  
  
  
  

Глава 19

  
  

"-- Как живешь, Гошенька?

-- Согласно здоровью и полученному образованию"

к/ф "Асса", 1987г.

  
  
  
  
  
   Универ. Дом. Спортзал.
   Эти три места Мартынов посещал с завидной регулярностью. И ещё несколько десятков тех, в которых появлялся от случая к случаю, но проверить их все не было никакой возможности.
   От Ульяны до сих пор не было никаких новостей.
   Лиза позвонила рано утром и предупредила, что Улю искала её мать. Пришлось сказать, что они с Игорем ушла на ночь кино, а утром будут отсыпаться. Ничего более реального в смысле недоступности их обоих одновременно просто не придумала.
   - Ты долго будешь спать на ходу? - Сашка тоже был зол и мрачен. И судя по общей помятости организма и синякам под глазами, как и сам Андрей, спать не ложился.
   - Отец деньги не повезет, это не обсуждается.
   Муаровый рисунок штор за эти сутки не изменился, но вряд ли кто-то его рассмотрел, хотя и Андрей, и Саша уже около получаса сверлили глазами занавески. Потому что смотреть друг на друга было просто тошно.
   - Это само собой, дядь Ваню я бы и не подумал отправить.
   Однако в полученном час назад сообщении было именно такое предложение.
   И это только подтвердило, что Ульяна у них - ни заявления, ни каких-то иных резких движений не было, однако откуда-то же они узнали. Даже Сашка, немного поколебавшись, согласился с этим мнением. У Ули слишком много слабых мест, на которые можно надавить. Да и стимула, как ни крути, все-таки нет. Давние обиды не в счет, если учитывать их, то у Игоря наберется ещё десяток знакомых, способных прикопать его на ближайшем пустыре.
   Кстати о пустырях...
   - Ты проверял, не пришел ещё отчет от гаишников насчет его машины?
   "Семерки" Алексея на стоянке не было, хотя ещё утром того же дня он отвозил на ней родителей на дачу, потом её видела та самая глазастая соседка. Относительно личности девушки она наверняка сказать не смогла - вроде, похожа, но может быть, и не она. Все-таки до того места, где у забора дома Мартыновых стояла девчонка, метров сто, не меньше.
   - Я узнавал аж пятнадцать минут назад, если что-то будет, они сами отзвонят.
   В наступившей тишине было слышно, как на кухне позвякивает посудой домработница, а стоящие на столе часы тикают так громко, что хотелось запустить ими в стену. Если учесть, что Сашка поглядывал на них, примерно, с той же степенью приязни, мысли у них, видимо, двигались в одном направлении.
   - Повезу я, - Андрею надоело просто пялиться по сторонам, да и настроение было таким, что можно смело идти хоть в бой, потому что порвать хотелось, если не всех подряд, то через одного - точно. - Если хотят получить деньги, согласятся. Но, ни мать, ни отца я туда не отпущу.
   Хватит, уже согласился отправить с почетной миссией Ульку, теперь скоро поседеет, представляя, где она и что с ней происходит.
   - Если хочешь, могу пойти я, - Сашка тоже встал, но вместо того, чтобы прохаживаться по комнате, замер возле двери. - Мне без разницы...
   - Зато мне есть разница, так что будешь сидеть в машине и ждать отмашки.
   Операция была продумана до мелочей, и смена основного действующего лица особо ничего не изменит. Вот только связаться с похитителями не получалось - отправленное Андреем письмо на последний адрес, в котором он спрашивал, на каких условиях готовы вернуть Ульяну, вернулось. Значит, использовали какой-то левый адрес, который потом снесли. Насчет "одноразовой" симки девушка тоже была права - он успел поинтересоваться историей её звонков. Номер был ни на кого не оформлен, такие в свое время продавали прямо на улице. И ни для кого не секрет, что продавцы могли записать данные не с паспорта, а поверив на слово.
   Матери он говорить всей правды, естественно, не стал. Она, скорее всего, об этом догадывалась, но никак не отреагировала, и это пугало все больше. Такое впечатление, что сейчас она настолько в себе, что не всегда слышит, если с ней заговорить. А вот отцу об исчезновении Ули поведать пришлось, он не такой наивный, чтобы поверить в её отъезд или сильную занятость накануне передачи выкупа...
   Хотелось поехать самому, чтобы все проверить, узнать, поговорить с родителями Мартынова, но останавливало понимание того, что там и так работают люди, знающие свое дело намного лучше него, и неосторожным словом или замечанием можно только навредить.
   А вот на звонок Сашкиного телефона он среагировал мгновенно, в отличие от хозяина, который слишком задумался.
   - Ты брать собираешься?
   Сашка показал ему неприличный жест, но трубку поднял:
   - Да? - через несколько секунд он нахмурился, выслушивая доклад невидимого собеседника. - Это точно? Да, я поднял, проверю. Пришли туда сразу кого-то из ребят, район большой, сами можем не справиться.
   - Что там? - ещё не услышав ответ, Андрей потянулся за своим телефоном, брошенным на столе.
   - Его машину вчера засекли на выезде из города в западном направлении. Но до моста через реку он не доехал, там тоже камеры. Значит, свернул где-то раньше, - Сашка тоже подобрался и направился на выход.
   - Что там есть рядом, кроме старого кладбища? - поскольку почту отца он настроил на свой смартфон, пропустить сообщение Андрей не боялся, так что сразу прихватил свою куртку, едва успев бросить высунувшейся на шум домработнице. - Передайте родителям, что мы отъехали по делам, если что, пусть сразу звонят.
   Женщина молча кивнула и так же безмолвно снова спряталась на своей территории.
   - Заброшенная промзона - бывший кирпичный завод, - Сашка уже подбежал к своей машине. - Давай ко мне, чего две сразу гнать?
   Вообще-то кататься пассажиром Андрей очень не любил, но тут не поспоришь, у него внимание нынче такое, что запросто въедет в столб.
   - Что там ещё? - после внедорожника салон Сашкиного ситикара казался слишком тесным, но это как раз вполне терпимое неудобство. Хотя Андрей поймал себя на том, что инстинктивно ссутулился. Это при том, что до потолка места как раз вполне хватало.
   - Раньше был микрорайон, там давали квартиры как раз рабочим с того самого завода. Пару лет назад бОльшую часть домов признали аварийными, жильцов расселили. Вроде, ещё весной должны были снести, но ты же знаешь, как это у нас делается...
   В том и дело, что знал. Значит, придется прошерстить несколько многоквартирных домов от подвалов до чердаков, и это при понимании, что Мартынова там вообще может не быть... Не особо весело.
   На выезде из города, не доходя всего пару сотен метров до высоченного креста, установленного несколько лет назад, дорога воровато ныряла в кювет. Дальше шло уже направление, иногда с ещё проглядывающими клочками напрочь убитого асфальта. В целом же улица представляла собой роскошную коллекцию ям на любой вкус и размер колеса. Низковатая машина Сашки пару раз зацепила защитой днища кочку в том месте, где, предположительно, должна была проходить разделительная полоса, заставив поморщиться от неприятного звука.
   - Что здесь будет после сноса? Новый коттеджный поселок?
   В принципе, место неплохое, развить инфраструктуру, и участки пойдут влет.
   - Нет, новый корпус областной больницы. Администрация расщедрилась.
   Сашка, заметив две машины, с уже поджидавшими их людьми, притормозил рядом.
   Коротко поприветствовав курящих в ожидании ЦУ ребят, Александр Сергеевич (ибо нечего начальство не по имени-отчеству звать), разделил присутствующих на четыре команды, указав, кто какой дом проверяет.
   - Просмотрите все квартиры, особенно, если они заперты, чердаки, подсобки, хоть в собачьи конуры загляните. Ищем парня и девушку, их фото все видели? - нестройный хор голосов, выразивших согласие. - Рядом может быть Мартынов, его узнаете? - та же реакция. - Он, скорее всего, не один, так что будьте готовы. Если нашли что-то подозрительное, быстро звоните и вызываете меня. А теперь погнали по своим местам!
  
   Семь шагов в длину, четыре в ширину. Какова высота этой клетушки, Уля не знала, слишком темно, а подпрыгивать, вытягивая руки, не стала. Если учесть, сколько паутины скопилось на дверном косяке, под потолком у восьмилапых и вовсе может оказаться штабное помещение.
   Как всегда, не вовремя вылезла вторая её фобия, от которой теперь сердце болезненно сжималось и билось где-то в горле. Ну, почему все нормальные женщины боятся мышей и жаб, а ей досталась арахнофобия?! Или это она так думает потому что ни одного грызуна или лягушки в пределах видимости нет?
   Стены из кирпича, покрытого грубой штукатуркой, под ногами какой-то мусор, наверное, и битое стекло - пару раз она задевала ногой что-то звенящее. Влага осела на всех поверхностях тонким липким слоем, который заставлял брезгливо передергиваться, если Уля случайно задевала пальцами стену.
   И холодно, очень холодно.
   Здесь не было сквозняков, зато застывший промозглый воздух мгновенно пробрал до костей. Она пыталась согреться хотя бы в движении, но, увы, здесь было слишком тесно, чтобы попытаться побегать. Да, Уля старалась растирать мгновенно заледеневшие обнаженные руки, однако они только сильнее покрывались "гусиной" кожей.
   Забитое куском фанеры окно, похоже, с той стороны было завалено мусором, так что Ульяна безуспешно пыталась дергать его. Но все равно покричала, может, кто-то услышит...
   - Помогите, пожалуйста!
   Один раз, когда, оглохшая от собственного крика девушка, присела на корточки, чтобы перевести дыхание, за окном послушался шорох. И вместо того, чтобы снова закричать, Уля почему-то сжалась в комок и постаралась дышать, как можно тише. Приступ паники оказался настолько сильным, что Уля смогла разогнуться только через несколько минут, но сведенные судорогой пальцы все никак не хотели двигаться. Почему-то именно сейчас ей стало стыдно за тот самый подкол в сторону Андрея, когда они вылезали из узкого тоннеля. Наверное, теперь и сама заработает боязнь замкнутых пространств. Во всяком случае, в ближайшее время от одной мысли спуститься туда, где темно и прохладно, её точно начнет передергивать.
   А ещё было очень страшно. Как ни гнала от себя это, но ужас иногда наползал таким плотным покрывалом, что девушке приходилось разговаривать с самой собой вслух. Когда рядом звучал голос, паника немного отступала. Как то самое подкроватное чудовище, мгновенно убирающее свои щупальца, стоит только включить свет.
   - Лешка, конечно, сволочь, но он не убийца, и обязательно скажет, где я...
   Но ему это совершенно не выгодно. Более того, пока её не нашли, могут признать пропавшей без вести, а то и вообще списать все происходящее на неё. А что, у нас вообще любят сделать виноватыми тех, кто уже ничего не сможет сказать в своё оправдание...
   И снова круг вдоль осклизлых стен, но ноги слушаются все хуже.
   Иногда у Ульяны появлялось ощущение какого-то полусна, словно она со стороны наблюдает за всем происходящим. Это было бы забавно, если бы Уля в один такой момент не поняла, что опустилась на колени и впала в дрему. А ведь на холоде спать ни в коем случае нельзя - умирают именно во сне, когда тело слишком застывает, чтобы нормально функционировать.
   Щеки уже болели от пощечин, которые Ульяна отвешивала сама себе. Поначалу боль отрезвляла на несколько минут, которых хватало, чтобы пытаться размяться.
   ... три-четыре, вдох глубокий, руки шире...
   Руки расставить шире не получалось - видимо, та дрянь ещё не полностью утратила действие, поэтому делать резкие движения и запрокидывать голову назад она опасалась.
   А рядом никого, хотя голос оказался сорван до невнятного сипа, но привлечь внимание не получилось...
   Девушка пыталась считать время, но где-то на сороковой минуте все-таки сбилась, слишком уставшая и испуганная, чтобы сопротивляться накатывающей усталости и страху.
   Ведь не просто так её оставили именно здесь - значит, найдут не скоро...
   Ещё одна пощечина, теперь не только для пребывания в сознании, но и от злости на себя за такие дурные мысли.
   Плакать нельзя, на слезы расходуется энергия, а у неё сейчас каждая минута на счету. Но слезы наворачивались, особенно, когда представляла, что больше никогда не увидит маму и папу. Все-таки хорошо, что у мамы теперь есть дядь Витя, может, ей будет не так тяжело...
   Сил на отвешивание очередной оплеухи уже просто не осталось. А если она упадет и ударится лицом о стену, это будет считаться?
   А ведь она столько не успела...
   Уля ни разу не целовалась на перекрестке, пока машинам горит красный. Никогда не прогуливала только потому, что лень вставать и хочется поваляться ещё чуть-чуть. Не прыгала с парашютом и не спускалась на байдарке, хотя знакомые звали уже который год подряд. Хотя, парашют тут немного не в тему, она же жить хочет, а не уйти по тому же маршруту, только другим способом.
   И не знала, как это - жить с кем-то. Не уйти после торопливого и немного неловкого секса, стараясь быстрее смыть с себя запахи и ощущение чужих прикосновений, а остаться в постели, засыпая на чьем-то плече...
   Биться головой о стену не пришлось - она снова задремала, и ударилась и так ушибленными коленями о жесткий пол. Это ненадолго, но позволило стряхнуть сон.
   И очень захотелось, как в детстве, снова попросить Боженьку о какой-то кажущейся на тот момент очень важной глупости. И давать зарок, изо всех сил веря, что сможешь его выполнить, а потом забываешь через пару часов после того, как все закончилось.
   - Господи, пожалуйста, помоги, - сорванный от криков хриплый голос отражался от сырых стен, но эхо не появлялось, наоборот, он словно впитывался в штукатурку, становясь слабее, и Ульяне приходилось делать над собой усилие, чтобы заговорить громче. - Я грешила. Много грешила, и, наверное, сделаю это снова. Но, Господи, я так хочу жить...
   Слезы все-таки потекли, и они казались какими-то горячими по сравнению с заледеневшей кожей щек. Ступни свело, словно судорогой, но разуваться Уля не рискнула - пол сырой, по крайней мере, в обуви ноги сухие, хоть и замерзшие.
   Пальцы на руках уже несколько минут полностью не гнулись, разве что ныли и посылали острые уколы боли от запястий к плечам.
   И зубы уже стучали непрерывно, так громко, что девушке становилось почти смешно. А вот колотящая тело крупная дрожь такой веселой уже не казалась.
   Постепенно неприятные ощущения уходили, сменяясь несильным дискомфортом, что, наверное, должно было бы радовать, если бы не понимание - это признаки начала конца...
  
  
  
   Куски осыпавшейся штукатурки хрустели под ногами, словно сухой снег, сводя на нет все попытки быть осторожным и бесшумным. Но конспирация уже давно осталась позади - трудно не заметить, как десяток мужиков планомерно прочесывают дом за домом, квартиру за квартирой. А до времени передачи денег все меньше, как ни старайся верить в то, что они сейчас найдут Игоря и Улю, но, как минимум, в половине пятого они должны быть дома.
   Мелкие осколки битого стекла отражали мутноватый свет, сочащийся сквозь грязные окна, но особо рассеивая мрак. Хорошо, хоть догадались взять фонарики, иначе пришлось бы искать почти на ощупь - зарядивший с самого утра дождь не особо способствовал.
   С каждой утекающей сквозь пальцы минутой Андрей чувствовал не только усиливающуюся усталость, но и постепенно накапливающееся бешенство. И если этот Алексей попадется ему в руки прямо сейчас, был реальный шанс, что спросить с него уже не получится.
   Поэтому на какой-то шум, раздавшийся на улице, поначалу просто не обратил внимания. И встрепенулся только, услышав знакомое имя. А когда увидел виновника торжества, галопом устремился к его источнику.
   Игорь стоял возле машины Сашки и как-то очумело оглядывался по сторонам, словно пытаясь сообразить, где он, и что вообще происходит.
   Заросшее темной щетиной немного изможденное лицо имело несколько разбойное выражение, резко контрастирующее с растерянностью в глазах и некоторой заторможенностью. Несвежая одежда и общая всклокоченность облика придавали ему не то гламурность хипстера, не то просто бомжеватость.
   - Ты как?! - Андрей, заглянув на секунду в его глаза и отметив чуть расширенные зрачки, быстро ощупал брата. видимых повреждений не было, да и вел себя парень на редкость спокойно, но тут, скорее, стоит поблагодарить ту дрянь, под которой он сейчас находился.
   - Нормально, - речь оказалась такой же заторможенной, как и движения.
   - Что-нибудь болит? - закончив легкими осторожными движениями проверять, нет ли у него повреждений, Андрей слегка встряхнул брата, чтобы тот быстрее соображал.
   - Он тебе сейчас вряд ли что-то скажет, его бы прокапать, чтобы остатки дури вышли, - Сашка вынырнул откуда-то из-за машины и тоже обнял Игоря, слегка хлопнув его по плечу. - Когда последний раз колеса принимал?
   - Два часа назад... - парень привалился к капоту машины.
   - Тебя сюда привез Мартынов? - дождавшись кивка, Андрей продолжил. - Где он сейчас?
   - Не знаю... Несколько часов назад ушел.
   - Ясно, тогда садись и погнали в больничку, - Сашка вопросительно приподнял брови, когда Андрей качнул головой. - Что?
   - Где Ульяна?
   - А при чем Улька? - Игорь не то, чтобы очнулся, но и тормозить перестал.
   - Ты её когда видел? - уже предчувствуя ответ, мужики переглянулись и дружно нахмурились.
   - Давно... Ещё до того, как с Лехой уехать. Так что с Улькой? - Игорь тоже помрачнел лицом.
   - Пока не знаю, езжай в больницу и обязательно отзвони отцу с матерью. Саш, проследишь? - Андрей крепко обнял младшего брата на прощание, не собираясь говорить вслух, но показывая, насколько рад его видеть.
   - Сейчас позвоню. Как они? - спохватился он поздновато, но это можно было списать на плохое самочувствие.
   - А сам как думаешь? - почему-то теперь, несмотря на бешеное облегчение, очень захотелось дать ему подзатыльник. Порыв пришлось сдержать - кто его знает, может, у него и так мозги не в порядке после всего произошедшего, не хватает только оставшиеся отбить.
   - Тогда я сразу домой, - Игорь резко оттолкнулся, собираясь пройти к дверце машины, но тут же пошатнулся.
   - Езжай, куда сказано, резвый наш, - Сашка подозвал кого-то из подчиненных. - "Скорую" вызвали?
   - Будет минут через пять.
   - Молодцы, теперь идите дальше искать девушку.
   Предложение было встречено без энтузиазма - в здешних катакомбах можно ползать сутки напролет, а никого не найти, но курить все перестали, сразу разойдясь в разные стороны.
   - Вы так и не сказали, что с Улей, - Игорь медленно тряхнул головой, стараясь прогнать дурноту и густой туман, не дающий связно думать. - И как вы меня нашли.
   - Ульяна и помогла, а потом пропала сама. Есть свидетели, которые говорят, что увез её кто-то, сильно похожий на этого вашего Лешку. Он тебе что-нибудь говорил по этому поводу? - Андрей тоже отбросил едва зажженную сигарету.
   То, что Игорь нашелся, было не просто хорошо или замечательно. Как будто гора с плеч упала, настолько сильным оказалось облегчение. И понимание, что мать с отцом снова станут похожи на себя, и сам братишка, может, за ум возьмется, но... Ульяну-то они так и не нашли.
   - Я про это не слышал, он вообще редко приходил.
   Андрей вопросительно посмотрел на Сашку. Тот понял и без слов:
   - Изолированная квартира, окна заколочены, дверь закрыта на замок, в ней самой ничего нет, кроме обогревателя.
   Значит, этот козел заранее все подготовил, раз принял меры предосторожности. И Игоря на таблетках держал, чтобы тот особо не возникал. Хорошо, если нарика из него не сделал... За это Андрей с него спросит отдельной графой.
   Очень хотелось узнать подробности, как все произошло, почему друг решил заработать на нем бабла и многое другое, но, наконец-то, показалась "Скорая помощь", в которую и усадили Игоря. Хотя тот пытался сопротивляться и предлагал помощь в поисках Ульяны. Помощь отвергли, парня усадили, а подзатыльник, хоть и легкий, Андрей ему отвесил, когда тот начал возражать особенно активно.
   - От тебя помощи никакой, самого теперь лечить нужно, так что замолчал и уехал, куда отправляют.
   Сашка эти доводы тоже поддержал, но ехать вместе с медиками отказался, отправив с ними охрану на одной из машин.
   - Может, нужно было сопроводить?
   - Нет, ребята надежные, проводят до больнички, и там глаз не спустят. Нашим сопровождающим я тоже отбой уже скомандовал, они привезут ваших родителей в больницу и тоже присмотрят. А вот девчонку нужно искать сейчас, вдруг он и её где-то запер?
   - Что было с квартирой, где сидел Игорь? - Андрей устремился к одному из недообследованных строений. - Как вы его вообще нашли?
   - Здесь везде двери нараспашку, а одна, мало того, что заперта, так и дверь такая... Внушает, - Сашка на пару секунд скривился, представив объем ещё не осмотренного. - Давай разделимся, так получится быстрее. И, Андрюх, ты же понимаешь, что...
   ... она уже может быть мертва. Да, прекрасно понимает, но искать все равно не бросит. Пока есть шанс найти живой, он будет шастать по этим долбанным развалинам и перетряхивать каждый угол. Потому что, после всего, что Ульяна сделала для их семьи, на что-то другое не имеет права.
   - Понимаю. Свистни ребятам скажи, чтобы искали запертое помещение.
  
   Уля перестала шепотом напевать детскую песенку про пропавшую собаку и, опустив голову на скрещенные на груди руки, попыталась сжаться ещё плотнее. Колени, опирающиеся на мокрый грязный бетон пола, уже почти не болели. И страшно, и даже немного приятно. Вот только бы ещё хоть немного согреться...
   Девушка и сама понимала, что, сидя без движения, только усугубляет положение, но ни сил, ни желания шевелиться уже не было. Странная апатия, погрузившая все в непонятную дымку, усилилась настолько, что Уля не отреагировала и на раздавшийся в углу шорох. Даже воображение, тут же представившее подкрадывающегося огромного паука оказалось бессильно. Ей было просто все равно.
   Плевать, что одежда стала настолько влажной, что только усугубляла охлаждение тела. И на то, что собственные ладони, которыми она сначала опиралась на пол, а потом пыталась тереть свои руки в тщетной попытке согреться, оставили на обнаженных плечах грязевые разводы. И на почти прошедшую дрожь, превратившуюся в ровный, бьющий изнутри мандраж.
   Даже на то, что плакать нельзя, а слезы все равно медленно катятся по щекам...
   Поэтому и шум за дверью не вывел её из состояния странной полукомы. А вот резанувший по глазам свет все-таки заставил поморщиться и попытаться отвернуться.
   - Твою мать...
   Голос был знакомым, но кто это, Уля не сразу сообразила, даже когда чьи-то руки с силой подняли её с пола и хорошенько встряхнули.
   - Говорить можешь? - Девушка не ответила, только поморщилась от ставшего ещё более ярким луча фонарика, направленного прямо ей в глаза. - Не отворачивайся!
   Только сейчас она поняла, что это Саша - брат Лебедевых. Интересно, что он здесь делает? Ещё один друг, который оказался вдруг?
   - Вот так, молодец, - несколько секунд полюбовавшись на кривящуюся Ульяну, он убрал руки и чего-то там зашуршал. А потом на её плечи легло что-то настолько восхитительно теплое, во что можно закутаться, что девушка вцепилась в ткань изо всех сил. - Так, давай сразу - тебя били? - Отрицательное покачивание головой. - Насиловали? - Тот же жест. - Замечательно, значит, придерживайся за мою шею.
   Она перестала судорожно сжимать веки, только поняв, что они вышли на улицу. Более размытый свет, проникающий даже сквозь сомкнутые ресницы, ветер, тут же принявшийся играть краем подола куртки Саши и мелкие капли дождя, падающие на лицо. Эта противная холодная морось, даже несмотря на снова вернувшуюся дрожь, была просто восхитительной. Захотелось открыть рот и поймать капли языком, чтобы почувствовать их вкус. Вот только зубы стучали так, что были все шансы язык себе откусить, тут уж лучше не рисковать.
   Уля все-таки открыла глаза, чему немало способствовал вопль над ухом:
   - Андрей! Андрюха!!!
   Все те же посеревшие дома, похожие на ободранных помоечных котов, подставляли драные бока и плешивые спины под потоки дождя. Молодая поросль клена и соперничавшие с ними по высоте заросли канадской лебеды. Брошенный остов от какой-то отечественной машины, за проржавевший задним крылом которой виднелся угол старых качелей...
   Ульяне захотелось просто забыть все то, что происходило за эти сутки и больше никогда не возвращаться к этому даже мысленно. Просто вычеркнуть из памяти, чтобы не вспоминать, как можно жестоко ошибиться, не разобравшись, кто друг, а кто враг.
   В салоне машины, куда её усадил Саша, было довольно прохладно, но Уле показалось, что её поместили в парную.
   И снова начала зубами клацать, что же это за наказание...
   - Ты знаешь, куда уехал Алексей? - спаситель не стал садиться, да и про свою куртку не упоминал, видя, как девушка кутается в неё.
   - Н-н-нет, - из-за дрожи и говорить нормально не получалось, разве что заикаться и бубнить.
   - Ладно...
   - А Иг-горя нашли?
   - Да, он выглядит чуть получше тебя, и уже в больничке.
   Больше он добавить ничего не успел, потому что к ним присоединился Андрей. Только, в отличие от встречи с Игорем, он ничего не говорил, сразу начав проверять, все ли с Ульяной в порядке. Вот только сделать это, когда объект трясется от холода и сворачивается клубком, было предельно сложно.
   - Есть спирт или водка? - Тот не успел ответить, как Андрей снова повернулся к Уле. - Иди сюда.
   Девушка, как сидела, съежившись в углу и отчетливо постукивая зубами, так и замерла. Зато Сашка отреагировал почти сразу:
   - В багажнике должна быть бутылка.
   Пока он инспектировал заначки на предмет горячительного, Андрей успел завести машину и на полную мощность включить обогрев салона.
   - Нашел, - встревоженное лицо брата замаячило возле приоткрытой двери. - Выйди на секунду.
   - Ну, что ещё? Мне её согреть надо, - назвать довольным Андрея не получалось. И даже счастливым - тоже. Скорее, усталым и очень-очень злым.
   - Её заперли в подвале на навесной замок. Раздетую и на холоде... -продолжать не пришлось, судя по тому, как Лебедев сжал зубы и потемнел лицом, вывод он сделал правильный. - Разотри её и попробуй разговорить, я вернусь минут через пятнадцать. Так ещё этих клетушек в подвале до етеной матери, вдруг у этого дебила тут целый гарем был. Только внутрь водку не вливай, хрен его знает, что он им давал, как бы хуже не стало...
   - Подожди секунду, - с трудом отобрав у Ульяны куртку, Андрей вернул её брату. - Спасибо.
   Тот как-то обреченно отмахнулся и поспешил в сторону стыдливо выглядывающего из-за полузавалившегося гаража ветхому дому.
   - Не надо, я г-г-грязная... - Уля вяло попыталась отбиться, когда Андрей потянул за подол сырой майки, плотно облепившей её тело. Противная влажная ткань полетела куда-то под ноги, обнажая немного посиневшее тело, прикрытое только тонким кружевным бюстгальтером.
   - Да плевать мне, грязная ты или нет, замерзнешь же ещё больше! - щедро плеснув себе на ладонь, он начал с силой растирать её руки и плечи. Едкая вонь алкоголя сразу поплыла по салону, перебивая запах автомобильного ароматизатора. А Ульяна, поначалу пытавшаяся отодвинуться, замерла, давая возможность хорошенько растереть себя. - Что он тебе сделал? - его куртка полетела на спинку переднего сиденья. Стянув с себя пуловер и оставшись только в тонкой футболке, Андрей, стараясь действовать, как можно осторожнее, натянул ещё хранящую тепло его тела одежду на Улю.
   - Н-н-ничего, - девушка заговорила ещё до того, как голова показалась из проймы пуловера, поэтому получилось не совсем внятно. Но от мужских рук исходило тепло, да и вообще ей очень захотелось просто к кому-то прижаться, поэтому Уля подползла поближе, почти вдавив Андрея в дверцу. - Таблетки давал...
   - Что за таблетки? - получилось намного резче, чем он хотел, но на попытки держать лицо сил уже не осталось. Наверное, потом, когда немного отойдет от происходящего, почувствует и облегчение, и радость, а сейчас обуревали совсем другие эмоции и желания.
   - Успокоительное... - наверное, его действие до сих пор не прошло, а может, перемерзший организм заткнул нравственность, не дав ей право слова, потому что, когда Андрей, приподняв, посадил Улю себе на колени, девушка только крепко обняла за шею, пряча лицо на его плече.
   И вообще он такой теплый, что вставать ей не просто не хотелось, даже попробуй кто-то это потребовать, просто проигнорировала бы.
   - Какая же ты дура... - в противовес грубости слов, его ладони осторожно пробрались под свитер и теперь гладили тонкую спину, согревая и массируя продрогшее тело. - Ну, зачем ты пошла к нему домой одна?!
   - Ты не отвечал, - Уля немного передвинулась и прижалась холодными губами к его шее. - А я хотела понять, мог он незаметно уйти или нет...
   В тепле и под действием паров алкоголя её мгновенно развезло, поэтому глаза начали закрываться сами собой. И плевать, что сидит на руках у некогда "породистого козла". Почему-то сейчас он вызывал у Ульяны наибольшее доверие. Наверное, потому, что у неё не было ничего такого, что заставило бы общаться с ней и помогать. Хотя про Лешку она когда-то думала точно так же...
   - Вот и дождалась бы, пока отвечу, - воспользовавшись тем, что она замерла, Андрей быстро стащил с неё обувь и теперь разминал пальцы ног. - Так нет, мы же всех умнее и хитрее, все сделаем сами! - Заметив, что Уля подозрительно молчит, даже не пытаясь огрызнуться, он перестал терзать её ступни. - Что молчишь?
   - Я спать хочу, - слова получались неразборчивыми, потому что вырвались сквозь зевок.
   - Пока тебе не осмотрит врач, никакого "спать", - поскольку реакции на его слова не последовало, Андрей чуть тряхнул девушку. - Ты слышишь?
   - Угу... - но держать глаза открытыми было не просто трудно, а почти невозможно. Ей было тепло, уютно и как-то безопасно. Разве что смущал тот факт, что она грязными джинсами испачкали чехлы на сиденье.
   - Уль, просыпайся немедленно, тебе сейчас нельзя спать.
   На это не последовало вообще никакого ответа, зато девушка, чуть поерзав, теснее прижалась к нему, снова тайком зевнув в плечо.
   Нет, он все понимал - и стресс, и это гребаное успокоительное, с действием которого ещё нужно разобраться, и то, что она попала из холода в тепло, но нельзя ей спать, мало ли что у неё со здоровьем...
   И губы у неё уже не такие холодные, это он почувствовал своим ртом. А вот кончик носа все ещё ледяной...
   На Улю же поцелуй подействовал ничуть не хуже, чем на Спящую Красавицу. Хотя как раз с последним словом можно было смело поспорить. Но это не помешало чуть выпрямиться, чтобы не приходилось выворачивать шею, и самой потянуться за его губами, когда Андрей попытался отодвинуться. Да ну, глупость какая! И не только губы у него горячие, но и язык...
   Как и ладони, которые каким-то непонятным образом, совершенно незаметно для Ульяны оказались на её груди, уже не так осторожно поглаживая, как раньше, а, скорее, сжимая и тиская.
   Но вот глаза открывать не хотелось совершенно. И не потому что не хотела видеть того, кто уже очень даже откровенно проникал в её рот языком и чуть прихватывал зубами губы. Как раз в этом она очень даже отдавала себе отчет. И никакого отторжения совершенно не ощущала. Просто эта бархатная чернота была такой теплой, возбуждающей и при этом странно уютной, что нарушать её, поднимая ресницы, не хотелось категорически.
   Даже когда его пальцы, нагло сдвинув лифчик, погладили напрягшиеся соски. И когда сама Уля, перестав трястись и дрожать, перебросила ногу через его колени, садясь верхом. Пусть это и совершенно непристойно, но в этот момент ей было откровенно плевать на мораль и приличия.
   Тонкие пальцы пробрались под ворот его футболки, поглаживая и чуть царапая его кожу, а тело непроизвольно выгнулось от невнятно прозвучавшего стона. И ничего такого она не делала, правда! Разве что немного поерзала и куснула Андрея за губу, почувствовав, как мужские пальцы едва ощутимо сжали её соски.
   Оторвавшись от её рта, Андрей перешел на скулы и щеки, согревая Улю свои дыханием и поцелуями. И потерся о все ещё влажные волосы, а потом скользнул на тонкой шее...
   - Не надо! - её хрипловатый возглас прозвучал даже слишком громко, мгновенно нарушив такую интимную тишину. Хотя до конца чувственную дымку и не разогнал. Хотя какое-то бледное подобие самообладания все-таки вернул.
   - Блин, ты права, - тяжело дыша, Андрей положил голову ей на плечо, не собираясь отпускать. - Рано ещё...
   Вот теперь он точно не верил, что они любовники, иначе не стала бы она так отвечать.
   - Я в том смысле, что шея болит... - Уля хотела было отодвинуться, но передумала. Сон его поцелуи хоть полностью и не прогнали, но взбодрили очень даже хорошо. И все равно вставать совсем не хотелось.
   - Что с шеей? - пальцы легли на то место, которое он только что ласкал губами.
   - Мне туда укол сделали.
   - Тогда поехали в больницу, хочу, чтобы тебя посмотрели врачи.
   Предложение поступило очень даже вовремя - спустя пару секунд в окно постучал всеми позабытый хозяин машины.
   Нехотя ссадив Улю на сиденье, Андрей вышел из салона, передернувшись от скользнувшей по плечам прохладе.
   - Нашел кого-нибудь?
   - Нет, пусто, - Сашка прошел к водительскому месту. - Если собрался "согревать" девушку своего брата, то хотя бы не в моей машине.
   - Иди ты...
   - Ощущения у меня такие, как будто я пожизненно там, - он притормозил, не открывая дверь, чтобы Уля не услышала. - Вы как её потом делить будете?
   - Главное понять, что происходит и кто за этим стоит, а потом решим.
  
  
  
  

Глава 20

  
  
  
  

"Но вновь засыпая в чужой постели, помни:

человек, уснувший в берлоге зверя, проснется зверем"

Аль Квотион "Запчасть Импровизации"

  
  
  
   Почему-то именно слова Саши про "делить", подействовали на Улю несколько отрезвляюще. И свое недавнее поведение уже не казалось таким уж естественным. Ну, замерзла, ну, спасли... Это же не повод кидаться на шею каждому встречному. Хотя, как раз к тому же Саше она целоваться не полезла, хоть он и спаситель. Кстати, нужно обязательно будет поблагодарить...
   Свитер был ей, как вполне такое приличной длины платье, так что укутаться в него получилось просто замечательно. И пахло от него сигаретами и Андреем. Тоже неплохо... Вот только разутые ноги так и не согрелись, и, немного поколебавшись, Уля стащила со спинки переднего сиденья оставленную там куртку и укуталась ещё и в неё. В конце концов, чехлы ей уже придется чистить, а где одно там и другое.
   Наверное, она ещё не вполне поняла, что все позади, и Игоря уже нашли, и её из того места вытащили, потому что, как только закрыла глаза, сразу же увидела темные стены с едва различимым рисунком трещин. И свисающие с потолка тенета паутины с налипшей пылью, отчего паучье кружево казалось лохмотьями серого шелка...
   Так, прав был Андрей - спать не стоит. Хотя его метод отвлечения понравился намного больше, чем Уле хотелось это признавать. И насколько польстило, что он её хотел даже такую, испачканную и зачуханную, с немытой головой и покрытую грязевыми разводами.
   А ведь ему, наверное, сейчас тоже холодно, выскочил же на улицу только в футболке... Ей ли не знать, как это, когда прохлада пробирается под тонкую одежду, покусывая беззащитное тело, медленно отвоевывая новые территории...
   Мысли хоть и немного путались, но все равно пробилась основная - известно ли родителям, где она?
   К счастью, от того, чтобы выбраться из-под куртки и выйти на улицу Улю спасло появление наговорившихся мужчин в салоне. Саша сел за руль, а вот Андрей, вместо того, чтобы устроиться рядом с ним, перекинув руку через её плечи. Немного фамильярно, зато намного удобнее и уютнее. И вообще - она сейчас несчастная, напуганная и не совсем соображает. Наверное, именно поэтому, вместо того, чтобы медленно и как бы невзначай отодвинуться, прижалась к его боку, пряча нос в мягкую ткань пуловера.
   - Мои родители... Они знают? - девушка подала голос, когда машина уже тронулась.
   - Нет, с твоей мамой говорила Елизавета, она сказала, что вы с Игорем ушли на ночь кино, а телефоны отключили, - Андрей чуть подвинулся и жестом показал, чтобы она поставила ступни на сиденье. Нечего лишний раз мерзнуть. - Твой мобильник остался у него?
   - Угу.
   - Сумка - тоже? - Саша отвлекся от упоенного рассматривания вконец раздолбанной дороги. - Что в ней было?
   Уля попыталась припомнить, но как-то не особо получалось.
   - Паспорт был в ней? - это на помощь пришел Андрей.
   - Да...
   - Саш?
   - Одни проблемы от родни... - Александр только вздохнул, но в его ответе не было недовольства или злобы. Так, усталость и какая-то теплая обреченность. - Пока тебя будут смотреть врачи, я напишу заявление на пропажу паспорта, подпись поставишь, завтра буду ехать на работу, закину ребятам. Заявление на похищение писать будешь?
   - А есть смысл? - не то, чтобы Уля была настолько аморфна, но вспоминать все это очень не хотелось. Да и совсем не факт, что Лешку найдут, если не дурак, он уже далеко.
   - Честно говоря, не знаю, - тропка, в конце концов, вывела на вполне приличный асфальт, теперь хоть можно было ехать, не рискуя отбить копчик или откусить язык. - Заявы о пропаже Игоря не было, действовали неофициально, а с тобой... Можно и написать, хуже не будет.
   - Уль, смотри сама, если напишешь, мы все показания дадим, - Андрей накрыл её коленки немного сползшей полой куртки. - Но он тебя больше точно не тронет. Скорее всего, в городе его уже нет, так что возвращаться не рискнет. А если ещё здесь... Тогда точно никаких проблем.
   Прозвучало это так, что уточнять Ульяна не полезла. Ну его, в самом деле...
   - Наверное, не буду... Можно позвонить с твоего телефона? Нужно маму успокоить.
   - Да, конечно, - Андрей протянул свой мобильник.
   На звонок долго никто не отвечал, а потом раздался мамин запыхавшийся голос:
   - Да?
   - Мамуль, привет, это я, - Уля прикрыла глаза, впитывая эти такие родные и любимые звуки.
   - Уль, ты где была?! - вот теперь прорезалась тревога и досада. - Я тебе со вчерашнего дня дозвониться не могу! У тебя все хорошо?
   - Да, все отлично, - ну, по сравнению с тем, что было ещё час назад, так просто замечательно, тут не поспоришь. - Просто я телефон потеряла...
   И тут тоже не соврала - где её мобильник, неизвестно, но вряд ли его кто-то вернет.
   - Ну, как же ты так неаккуратно... А почему до этого не позвонила? - страх же пропал, но подозрительность ещё оставалась.
   И что тут можно ответить? Если только взять реальные факты и немного сымпровизировать, потому что врать маме не хотелось.
   - Мы с ребятами выезжали за город, там связь плохая, я сразу не обратила внимания, что мобильника нет. А сейчас попросила телефон, чтобы тебе позвонить.
   Рядом тихо фыркнул Андрей, видимо, оценив её старания не отступить от правды, но повернуть её в нужную сторону.
   - Да? Ну, тогда ладно... Что у тебя нового?
   Проговорив пару минут о каких-то мелочах, они попрощались, и Уля вернула мобильник владельцу.
   - На память серию и номер паспорта не помнишь? - благо, БСМП располагалась совсем недалеко от того самого заброшенного квартала, так что Саша уже сворачивал на парковку больницы.
   - Нет, но у меня есть копия, она в общежитии, - Уля потерла нос, который подозрительно зачесался. Да и горло немного саднило. Хотя, если учесть, насколько она замерзла, простыть и немудрено.
   - Сейчас, как будет свободная минута, позвони подругам, пусть продиктуют, и заблокируй номер, - он остановил машину возле самого входа, проигнорировав недовольное гудение какого-то авто, чей водитель и сам был там не прочь припарковаться.
   А вот выйти самой Уле не дали. Несмотря на вялые возражения, Андрей, вытащив девушку из салона, поднял её на руки, бросив выходящему из машины Сашке:
   - Обувь её захвати.
   Тот что-то пробормотал про свою незавидную долю, но распоряжение выполнил.
   В приемной появлению группы весьма колоритного вида - довольно легко одетый для нынешней погоды мужчина и грязная босая девушка в одежде с чужого плеча - не особо обрадовались. Сашка предусмотрительно отступил на пару шагов, чтобы и его не причислили к той же компании оборванцев, но женская обувь в руках наводила на определенные подозрения.
   Пока Андрей оскал врача для осмотра - предложенный его чем-то не устроил, Уля успела с его телефона позвонить подругам, успокоить и попросить не так орать в трубку, потому что только глухоты ей для полного счастья и не хватает. Записав паспортные данные и попросив не волноваться, девушка передала ценные сведения как раз за минуту до того, как в коридоре появился Лебедев, в сопровождении высоченной, ростом с него самого, докторицы.
   Из смотровой Андрея выгнать не посмели, хотя и одаривали недовольными взглядами. Но, если учесть то, что в коридоре сидело человек шесть желающих получить срочную помощь, а первыми вызвали именно их, желание оплачивающего банкет все-таки учли.
   Улю осмотрели, пощупали, послушали, взяли кровь на анализ и даже зачем-то попытались отправить делать рентген головы. Видимо, выглядела она совсем плохо, а именно - ушибленной на голову. Но против такого произвола девушка запротестовала, потому что уж такое-то точно бы не пропустила. Тем более, что сотрясение у неё когда-то было (подвела подгнившая ветка яблони, с которой она и полетела), так что симптомы ей знакомы. Но, ни тошноты при повороте головы, ни нарушений зрения, ни прочих свидетельств травмы у неё не было.
   Андрей попытался было возразить, но под взглядом уже несколько замученной медицинской заботой девушки осекся, хотя и не согласился с её мнением. Это тоже было хорошо заметно.
   - В целом все нормально, ничего серьезного нет, - плотная дама с зачесанными в высокую халу волосами степенно закончила осмотр и теперь так же не спеша мыла руки. Размеренные, выверенные до миллиметра движения, которыми она намыливала пухлые пальцы, заставили Улю заворожено смотреть на этот процесс. - Последствия переохлаждения ещё могут быть, так что следите за самочувствием. Можно пропить что-нибудь для профилактики простуды и гриппа. И вообще побольше пейте, раз не знаете, что именно это было за успокоительное, лучше вывести его из организма, как можно скорее. Теплая ванна, горячее питьё, отдых. И больше никакие незнакомые таблетки в рот не тяните.
   Окончание было несколько неожиданным, но, в целом, резюме докторши успокоило. Саму историю они ей не рассказали, обойдясь тезисами, что девушка утром приняла успокоительный препарат, названия которого не знает, а потом сильно замерзла. Врач замечания оставила при себе, хотя посматривала весьма заинтересованно и с любопытством.
   - Можно увидеть Игоря? - Уля полностью одернула свитер уже в коридоре, сразу став похожей на беженку - умыться ей дали, но вот общая нестерильность организма в глаза все-таки бросалась. Как и то, что одета она очень уж странно.
   - Ему сейчас делают гемодиализ, так что ближайший час-полтора точно не увидишь, - Андрей ничего не добавил, но брови недовольно нахмурил.
   - А зачем ему гемодиализ? - Уля даже сбилась с шага, но все равно послушно шла за ним. Да тут и не дернешься особо, если тебя держат за руку.
   - Ты пробыла под той дрянью сутки, а он почти неделю. С ним будет все нормально, не переживай.
   - Да я в этом и не сомневаюсь, просто... - она замялась, остановившись за углом изгибающегося коридора. - И понимаю, что после всего, что случилось, Лешке веры нет никакой. Но он сказал, что именно Игорь был инициатором всего этого.
   Рассказывая это, она чувствовала себя едва ли не предательницей, но в произошедшее вовлечены не только они двое, но и его семья. В противном случае, Уля, естественно, до разговора с Игорем и слова бы никому не сказала. И Лешке теперь вообще не верила, только забыть все это не получалось, а решить этот вопрос сама она точно не сможет. Значит, нужно обратиться за помощью к тому, кто в этом больше понимает.
   - Уль, это полный бред, - Андрей тоже остановился, упрямо покачав головой. - Он, конечно, бывает придурком, но на такое не пошел бы.
   - Да я знаю, просто... - она обреченно махнула рукой. - Просто не могу это забыть.
   Андрей положил руку ей на плечо и чуть сжал пальцы. Конечно, не может, тем более, сейчас, когда все только-только закончилось. И что теперь постоянно настороженно оглядывается, тоже вполне объяснимо. Остается только надеяться, что это скоро пройдет...
   - Как только он немного очухается, поговоришь с ним. Тебе сейчас самой нужно нормально отоспаться, скоро на ногах держаться перестанешь.
   Может, Андрей и продолжил бы её успокаивать, но тут из-за угла показался Сашка, успевший набросать заявления в свою родную организацию.
   - Все написал, подпиши тут и тут, - он сунул Ульяне бумажки. Почерк у него был на редкость ровным и даже красивым. - А ты что думала, у нас большая часть работы в этом и состоит, - заметив её взгляд, он дождался, когда она мельком просмотрит бумаги и распишется, и спрятал их во внутренний карман куртки. - Ну, что врач сказал?
   - Жить буду, - пользуясь остановкой, она подтянула шнурок на кроссовке, потому что со скоростью ходьбы Андрея у неё на это времени не было, а растянуться, запнувшись о собственную обувь, все-таки обидно.
   - Уже хорошо. Пошли в машину, развезу по домам.
   - Отвези к родителям, мы пересядем на мою, - Андрей все так же крепко держал её за запястье. Не сжимая, но и без слов давая понять, что права голоса у неё пока нет.
   Хотя возразить хотелось... Но не до такой степени, чтобы устраивать сцену прямо в приемном отделении больницы. Кто его знает, может, у них там и отделение для буйных есть, а по виду они прямо лучшие кандидаты на заселение в него.
   - Ну, как хотите...
   Куртку она Андрею вернула, все-таки от вида того, как он ходит по холоду в одной футболке, Улю и саму мороз пробирал. Но в дальнейшем же ничего не изменилось. И особого счастья на лице тоже не наблюдалось. Да и зачем он хочет отправить куда-то Сашу, как раз понятно - можно будет всласть поорать, рассказывая, как глупо и безответственно она поступила. В принципе, Уля и сама была согласна с этим утверждением, но сейчас больше всего хотелось просто свернуться под одеялом. Ну, ещё можно, чтобы мама гладила по волосам и говорила какие-нибудь ласковые слова.
   Довольствоваться же придется злым Андреем, который, того и гляди, начнет плеваться пламенем, и теми словами, которые пожелает сказать... А, ладно, зато она ЖИВА!
   И таблетка, наверное, ещё действует, если думает она именно так...
   - Ульян, - Сашка повертел ключи в руках, не спеша садиться за руль, - тут такое дело - вы с Игорем были почти в равных условиях, разве что он сидел там намного дольше. Но его планировали если не отпустить, то и вреда не замышляли. Тебя раздели и заперли в подвале... Может, ты знаешь что-то такое, что объяснит эту разницу?
   Она и сама об этом думала, и немало. Все равно заняться, пока тебя осматривают и тыкают иголками в руки, больше нечем. Никакого компромата на Лешку у неё не было, да и друзьями их не назовешь, скорее, хорошими знакомыми.
   - Я не знаю. Мы были не особо близки, просто в одной компании.
   Андрей помог ей сесть на заднее сиденье, и, как и по пути сюда, устроился рядом. Пусть сейчас Уля уже почти согрелась, да и дрожь была, больше нервного свойства, но все равно было как-то спокойнее. О причинах таких ощущений она не задумывалась, предпочитая сосредоточиться на более неотложных делах.
   - Ну, не знаю... Может, вы раньше встречались?
   - Нет, - это прозвучало твердо. Понятно, что у мужиков свой взгляд на межполовую дружбу, но не нужно думать, что с каждым из своих друзей-парней она спала.
   Андрей и вовсе сидел совсем тихо, чем начал понемногу нервировать. Это ненормально, когда человек так напряжен - а степень натянутости его мышц она прекрасно ощущала - и молчал. Потому что потом, когда его прорвет, будет намного хуже.
   Разговор затих сам собой, Сашка больше не лез с вопросами, Уля все чаще зевала в кулак, делая усилия, чтобы держать глаза открытыми. Андрей же закопался в своем телефоне.
   Дома никого не было - родители уехали к Игорю, домработница уже закончила трудовой день и ушла домой, поэтому все выглядело если не вымершим, то затаившимся. И сам дом, казалось, наблюдает за прибывшими из-под полуопущенных штор.
   - Спасибо, что помог, - Андрей, на пару секунд отпустив Улю, хлопнул Сашку по плечу. - Буду должен.
   - Потом разберемся, - тот сдержанно улыбнулся и повернулся к девушке. - Ну, отдыхай, отсыпайся. И больше никуда не лезь одна.
   "Ещё один на мою голову..."
   Но вслух Уля произнесла другое:
   - Спасибо большое, - она подошла и легко обняла.
   - Обращайся, если что. Не знаю, как вы, а я устал, так что поехал домой, - махнув на прощание, он сел в свою "Тойоту", и, спустя несколько секунд, машина скрылась за поворот дороги, оставив Улю и Андрея наедине.
   - Садись, - он подтолкнул девушку к пассажирской двери внедорожника.
   - Может, я сама?
   Отвечать не пришлось, Ульяна и по взгляду поняла, что лучше молча сделать так, как попросили. Тем более, что уехать отсюда можно только на такси, а денег у неё все равно нет, не пешком же через половину города бежать...
   Вот только отвез он её не к общежитию, хотя направление было, приблизительно, верное.
   - Где мы?
   Уля осмотрелась. Дом старой постройки, скорее всего, "сталинка" судя по его высоте. Двор, перекрытый воротами, да и само место было не просто чистым, а почти стерильным. Казалось, даже бархатцы на узких клумбах растут в строго определенном направлении и стоят навытяжку. Что уж говорить про все остальное... Да и судя по припаркованным машинам, живут тут люди совсем не бедные.
   - У меня дома. Сейчас пойдешь отогреваться, поешь и ляжешь спать. Утром отвезу в общежитие.
   Ей очень хотелось ответить, что он может сделать это прямо сейчас, но Уля промолчала. И спорить, честно говоря, сил уже не было, да и переубедить его почти невозможно, в этом она убеждалась уже не раз. Но окончательным тезисом в пользу сомнительной ночевки было отсутствие в общаге ванны. Да даже если бы она и была, Ульяна бы в неё точно не полезла...
   А вот останавливал тот их поцелуй. Скорее всего, продолжения эпизода не будет, но... Как-то неудобно все-таки. Они слишком мало знакомы, чтобы можно было так запросто остаться ночевать.
   - Ааа...
   - Совсем дурочкой не будь, я к тебе не полезу, - Андрей подъехал вплотную к бордюру, огораживающему цветник, и остановился.
   Несмотря на общее состояние, Уля все-таки умудрилась немного покраснеть. Кошмар просто, ну, почему нельзя, как с другими - оставаться на расстоянии вытянутой руки, без слов намекая, что приемлет только дружеские ощущения? Андрею же на всякие намеки было плевать, он, наверное, и её краску не заметил, но выйти из машины помог.
   - У меня нет вещей...
   Как будто этот аргумент мог его смутить.
   - Найдем.
   Почему-то как выглядит подъезд, Уля не запомнила вообще. Разве что отметила, что идти недалеко - всего-то на второй этаж.
   А вот в прихожей она замялась, не зная, куда себя деть.
   - Проходи, я сейчас, - Андрей, не глядя на свою гостью, прошел по коридору и скрылся за углом.
   И куда ей теперь деваться? Да и проходить она не станет - подсохшая грязь начала сыпаться с джинсов, пачкая светлый ламинат пола, так что девушка предпочла остаться там, где находилась. Разве что аккуратно присела на край пуфика, ноги уже почти не держали. И уйти никак нельзя - некоторые бомжи и то выглядят презентабельнее. Да и ключей от запертой двери не видно...
   Именно этот факт всерьез пугал. Нет, умом она понимала, что Андрей ей ничего плохого не сделает. Ну, скорее всего... Но вот то, что он запер дверь, не только настораживало, но и поднимало всю ту гадость, которую успела передумать, пока сидела взаперти. Про друзей и врагов, про то, что нельзя никому доверять. И про все, что ещё не сделала, но так хотелось.
   Вообще понимание, что отнюдь не бессмертна и можешь умереть только потому, что кому-то этого захотелось, пришло настолько неожиданно и остро, что теперь Ульяна никак не могла успокоиться. Быть хорошей девочкой, благодарной дочерью и старательной ученицей, конечно, хорошо, но ведь получается, что больше ничего она в жизни и не видела. Может, поэтому и не пыталась уйти. Хочет ли она Андрея, как мужчину? Наверное, да...
   Точнее, скорее всего - да, но вот отношения у неё до этого случились только раз с бывшим одноклассником, с которым дружила с десятого класса. И это было совсем не похоже на то, что происходит сейчас. Настолько не похоже, что именно это и останавливало. Тогда это было любопытство, смешанное с неуверенностью и какой-то стыдливостью. И хотя они были вместе несколько лет, в конце концов, эта привязанность потускнела и стала, скорее, какой-то досадной помехой. Потому и расстались почти с облегчением, теперь же...
   - Ты чего здесь сидишь?! - Андрей клацнул выключателем, заставив девушку на секунду зажмуриться от яркого света, и недовольно посмотрел на Улю. - Я же сказал, чтобы ты проходила.
   - У меня одежда грязная, я все испачкаю, - в подтверждение своих слов она кивнула на свои замызганные джинсы.
   Он только покачал головой, но, осторожно взяв её за локоть, потянул в коридор.
   - Сначала поешь или искупаешься?
   Очень хотелось ответить, как Вини-Пух, но чистоты организм требовал больше, чем еды. Хотя и кушать хотелось, это да...
   - Искупаюсь...
   - Ладно, тогда вперед, - Андрей открыл дверь, за которой слышался шум воды, и пахло лимоном. - Одежду можешь сразу забросить в стиралку, - он кивнул на притаившийся в углу агрегат. - Чистые полотенца сейчас дам, пока купайся, я тебя на полчаса оставлю. Вопросы есть?
   Вопросов у неё была просто масса, но все они вполне могут потерпеть, пока Уля не отмоется до скрипа, поэтому девушка качнула головой. Но над вопросом чистой одежды задумалась...
   - Замок здесь есть, если тебе так спокойнее, закройся. Без предупреждения заходить не буду.
   На этой ноте Андрей вышел из ванной, оставив переминающуюся с ноги на ногу Ульяну в некотором недоумении. Не то, чтобы она боялась каких-то поползновений на свою непорочность, но и настолько прохладного и даже безликого разговора тоже не ожидала.
   Хотя задвижку на двери закрыла. От греха.
  
   Игорь был все ещё на процедурах, так что поговорить с ним не получилось, зато удалось пообщаться с матерью. Та уже вовсю кружила над бедным-несчастным мальчиком, подвергшимся таким испытаниям. Андрею очень хотелось тоже пообщаться с братишкой, но уже немного в другом ключе. В то, что именно он затеял это похищение, он не верил. Игорь, конечно, бывает и упрямым, и эгоистом, но он не дебил. А только приступом слабоумия можно оправдать все это. Но вот то, что он сам мог учудить, а потом события пошли совсем не по тому сценарию, вполне вероятно.
   Ульяна и сама сомневалась в правдивости слов Мартынова, но после всего, что с ней произошло, удивительно, как ещё от людей не шарахается. Она ведь поняла, что отпускать её живой никто не собирался...
   С одной стороны, то, что её обрекли на смерть от холода, хорошо, как ни отвратительно это звучит. Потому что у неё все-таки было время. Пуля в голову или удавка на шею таких преимуществ бы не предоставили. Хотя, Андрей был уверен, что не в великодушии этого Алексея дело. Просто кишка тонка, не смог сам убить, вот и бросил слабую девчонку, накачанную успокоительным, в подвал. Но больше всего бесил тот факт, что он снял с неё куртку. Ведь Улька не глупая, она же сразу поняла, что к чему. Как только с катушек за эти несколько часов не слетела, вообще не понятно.
   Он уже потянулся, чтобы позвонить девушке, уточнив, все ли у неё в порядка, а потом чертыхнулся. И как она ответит, если мобильник неизвестно где, а к его домашнему она точно не подойдет. Просто не услышит за шумом воды, да и в том, что она вообще высунет нос из ванной, пока не упакуется по полной программе, был уверен. Можно подумать, он прямо возьмет и на неё набросится...
   Машина с легким толчком остановилась у бордюра, если не оборвав невеселые мысли, то немного их отодвинув.
   Через пару минут из дверей общежития выскочила Лиза, сжимающая в руках пакет. Только когда она подошла ближе, стало заметно, что девушка бледная и зареванная. Во всяком случае, веки были опухшими, а глаза - красными.
   - Я все собрала... - она помялась, не спеша отдать свою ношу. - А он, правда, украл Улю и Игоря?
   Имя она не назвала, но это и не понадобилось.
   - Да, - конечно, виновным человека может только суд, но в некоторых случаях можно и немного отступить от правил юриспруденции.
   - Вот блин...
   Она почти бросила пакет на сиденье машины и быстрым шагом вернулась в общежитие.
   Одни душевные драмы, твою мать...
   Ладно, Лизу найдется, кому утешить, у него самого там в ванной ещё одна такая же заперлась.
   Забрав вещи Ульяны, Андрей заехал в знакомое кафе, потому что готовить не было ни моральных, ни физических сил, а кормить гостью чем-то надо. Даже если она будет отказываться - она же, получается, сутки не ела. Как-то сомнительно, что Мартынов расстарался и устроил для своих сидельцев шведский стол.
   И самого парня в городе с самого утра никто не видел. Ну, если он понимает, что натворил, то уже вряд ли сюда вернется, так что искать его по родственникам бесполезно, хотя...
   Сашка отозвался сразу, наверное, держал телефон в руках:
   - Что, ещё кого-то сперли?
   - Язык прикуси, - Андрей свернул во двор и посмотрел на свои окна. Темнота полнейшая. Значит, Уля до сих пор отмокает в ванне. Оно и к лучшему, пусть сидит там, ещё испугается, что он её запер и куда-то ушел. Воспоминания-то нехорошие... - Мартынов не объявлялся?
   - Нет, его родителей уже трясут. Те, похоже, ничего не знают, но спрашивать будут не один раз, вдруг, что вспомнят. Как Ульяна?
   - Нормально. Сейчас покормлю и пусть спит.
   - Слушай, я, конечно, понимаю, что это не моё дело...
   - Вот именно, - подъездная дверь открылась с тихим мелодичным звоном, пропуская Андрея в темноватый предбанник.
   - ... и про их хрен пойми, какие отношения тоже говорили, но ты бы как-то поосторожнее, что ли. У Игоря и так сплошной стресс, а тут выйдет из больнички, и оказывается, что любимый братик уже спит с его девушкой, - на попытку перебить Сашка внимания не обратил, упрямо закончив мысль.
   - Тебе в отдел нравов, что ли, перевели? Не капай мне на мозги, сами разберемся.
   Андрей прошел в прихожую, прислушиваясь к квартирным звукам. Звук шумящей воды, приглушенный закрытой дверью, только подтвердил догадку - Уля ещё купается. Возникшее на секунду искушение забраться к ней в ванну прошло почти мгновенно. Она сейчас в таком состоянии, что испугается до полусмерти. Не зря же так косилась по сторонам и, как только приехали сюда, старалась держаться подальше. Может, секс и хорошее лекарство от стресса, но не в этом случае. Да и сама мысль о нем сейчас... мягко говоря, неуместна.
   - Да мне все равно, только бы вы там ничего с Игорьком не замутили из-за неё.
   - Да пошел ты... - прозвучало это не зло, хотя и грубовато, однако, Сашка ничуть не обиделся.
   - И пойду! Спать пойду... Достали вы меня сегодня, сил никаких нет. Но о моих словах подумай. И свою девушку я тебе теперь не покажу...
   На этом двоюродный брат, не дожидаясь ответа, оборвал разговор. Шутник хренов.
   - Ты там жива?
   Судя по плеску, который тут же раздался за дверью, именно в этот момент Уля вполне могла утонуть. Но через пару секунд все-таки донеслось:
   - Да.
   - Хорошо, тогда заканчивай с водными процедурами. Возле двери стоит пакет, там твоя одежда. Я ушел, можешь не стесняться.
   Уйти-то он ушел, но из кухни, расположенной так, что вполне просматривался вход в ванную, видел, как в щель приоткрывшейся двери высунулась тонкая рука, цапнула пакет и со скоростью захлопывающейся ракушки жемчужницы спряталась обратно. Вот только ни веселья, ни смеха это не вызвало совершенно... Интересно, если он предложит пообщаться с одним своим знакомым, практикующим психологом, Уля пошлет только его или их обоих?
   Да, вряд ли кто-то станет упрекать в халатности, но именно он ответственен за все, что произошло с девушкой. Андрей её почти принудил помогать, значит, должен был обеспечить такую степень безопасности, которая помогла бы избежать случившегося. Не обеспечил и не уберег.
   Естественно, никто этого не скажет, даже сама Ульяна - особенно сама Ульяна - только теперь то, что она дергается от любого громкого звука и, прежде, чем заговорить или приблизиться к человеку, внимательно его осматривает, тоже на его совести...
  
   Именно тот факт, что Андрей, несмотря на усталость и измотанность после настолько тяжелого дня, съездил за её вещами, насторожил ещё больше. Хотя она была ему искренне благодарна за привезенное - надевать несвежее белье удовольствие весьма сомнительное. Однако, невольно возникал вопрос - зачем? Что ему от неё нужно? Успокоить свою совесть или тут что-то другое?
   Хорошо, что девочки положили не какую-нибудь полупрозрачную ночнушку, а нормальную пижаму, состоящую из закрытой футболки и длинных штанишек. Иначе выйти из ванной было бы проблемой...
   И особая благодарность за зубную щетку, именно этот девайс был жизненно необходим. Казалось бы, такая мелочь, но только после того, как почистила зубы, Уля окончательно поняла, что все закончилось.
   То есть - вообще все.
   Игорь нашелся. Она сама может вернуться к привычной жизни. Больше не надо врать родителям, прогуливать занятия и вообще строить из себя великую сыщицу. Да и не сказать, что у неё это получилось. Один раз решила проверить свои догадки, а результат такой, что больше в авантюры вряд ли потянет.
   Пальцами пригладив мокрые волосы и убрав за собой ванную комнату, Уля замялась на пороге. И ведь понятно, что не тут же ей ночевать, но пока она одна и за закрытой дверью, намного комфортнее и спокойнее.
   Но выходить все равно пришлось.
   Свет в коридоре не горел, да и не было здесь никого. И вообще было как-то даже слишком тихо. Хотя ничего угрожающего в этой тишине не было, но все равно как-то неуютно...
   Андрей был на кухне, куда девушка прокралась почти на цыпочках. И от созерцания его в таких непривычных условиях тоже стало неловко. В самом деле, такое впечатление, что подглядывает...
   В его движениях не было ни торопливости, ни неуверенности, свойственной человеку, никогда не занимавшимся таким делом. Наоборот, было даже приятно наблюдать, как он заваривает чай и ставит рядом...
   - А можно мне без молока?
   - Нельзя, - судя по тому, что Андрей не повернулся и не вздрогнул, Улино появление он заметил давно. - Тебе терапевт что сказала?
   Уля только сморщила нос, но спорить не стала, хотя про эту бурду она и не упоминала. Но больше, чем есть, хотелось только спать, и если она быстро проглотит эту гадость, наверное, можно будет попроситься на какой-нибудь диванчик.
   Но вместо того, чтобы сразу поставить перед девушкой чашку, Андрей подал ей тарелку с тушеными овощами.
   Стало ещё неудобнее, потому что он же, наверное, готовил, пока она там плескалась...
   - Делал это не я, а нормальный повар, так что не отравишься.
   Видимо, он расценил её колебания немного по-другому, но муки совести у девушки немного стихли.
   И все-таки смутил, когда, глянув на её босые ноги, молча разулся и подвинул ей свои тапки. Отчего-то именно это Улю успокоило. Наверное, по противоположности с курткой, которую... Так, стоп! Вот об этом лучше не думать.
   Несмотря на голод, вкуса еды она не чувствовала. И не могла поднять глаза от тарелки, прекрасно понимая, что Андрей пристально смотрит. Ульяна же только украдкой косилась на его руку, свободно лежащую на столешнице цвета какао. Довольно крупная ладонь, часы на широком запястье. Короткие темные волоски, которые, впрочем, ничуть не портили вид. Пальцы длинные, с аккуратными ногтями овальной формы.
   Сразу стало стыдно за собственный загубленный маникюр... Но когда пыталась оторвать тот кусок фанеры, которой было забито окно, было как-то не до мыслей о ногтях.
   Почему-то припомнилось не только это, но и ощущение отчаяния и полной безнадеги. От этого к горлу подступила тошнота, и Уля, отложив вилку, прижала пальцы к губам.
   - Тшшш... - Андрей тут же оказался рядом, встав за её спиной, и медленными легкими движениями погладил напряженные узкие плечи. - Не вспоминай.
   - Не могу.
   Тошнота отступила, но есть уже не хотелось совершенно. Да и усталость сказывалась все сильнее, Уля уже почти заставляла себя держать глаза открытыми.
   - Пей, - чашка оказалась прямо перед ней. И снова накатили нехорошие мысли, но теперь получилось их побороть.
   Вкус довольно специфический, но не неприятный. Хорошо, что он не пытался перебить его сахаром, Уля никогда не любила сладкий чай...
   - Ещё что-нибудь? - отрицательное покачивание головой. - Пойдем.
   И снова взял за руку, но не сильно, просто чуть придержал за пальцы.
   Комната, в которую он её привел, была большой и темной. В зазор между неплотно сомкнутыми шторами проникал свет уличного фонаря, давая рассмотреть очертания предметов, но он был слишком размытым, чтобы увидеть что-то более подробно.
   Если Уля что-то и заметила, то просто не смогла сфокусироваться, единственное, на чем остановился взгляд, была широкая кровать.
   Девушка сразу замерла, даже попыталась сделать шаг назад.
   - Ложись и спи. Я буду в соседней комнате, дверь закрывать не стану. Если что-то не так, просто позови, хорошо?
   Уля и кивнула и, получив легкий поцелуй в лоб (её тут же передернуло от ассоциации), села на кровать. Поначалу она показалась слишком жесткой, но стоило вытянуться на постели, как накатившая усталость тут же превратила твердый матрас едва ли не в пуховую перину.
   И все равно закрывать глаза было страшно. И Андрея позвать - тоже. Косые лучи света от фонаря постепенно размывались, становясь мутным маревом, каким-то неровным и колеблющимся...
   И от его дрожащего свечения тени по углам казались гуще и значительнее. Они набирались темнотой, вырастали, то сжимаясь, то снова вытягиваясь, постепенно расползались по комнате...
   Двигались в её сторону, окружая кровать, протягивая безобразные черные лапы со скрюченными пальцами...
   Стоит только шевельнуться, показать, что ты их видишь, и они нападут. Будут рвать когтями и хватать темными провалами жадных ртов...
   Уля не только не шевелилась, но и перестала дышать. Только не шевельнуться, не выдать себя...
   Но боль в шее, там, где Лешка вогнал в кожу иглу, прострелила искрой, заставив поморщиться, и тени рванулись к ней, как спущенная с поводка свора, жаждущая разорвать добычу в клочья, слизывать ещё теплую кровь...
   И кричи или нет, но помочь никто не сможет...
   - Проснись! - от резкого рывка Уля вскочила, хватая воздух ртом, не понимая, что происходит. И удивляясь, почему тени не убили её, они же были совсем рядом. - Уль, просыпайся и смотри на меня!
   Смотрит и не видит. Картинка была размазанной, непонятной и оттого - страшной.
   Не сразу, но до девушки дошло, что смотрит она сквозь слезы. Странно, она ведь совсем не хотела плакать...
   Андрей сидел на кровати, подсвеченный зажженным за его спиной маленьким светильником. Страшные тени тут же разбежались по своим углам, затаившись в ожидании, когда он уйдет, чтобы снова напасть. Они упорные...
   - Ну, не надо, чего ты, - подтянув Улю повыше, Андрей прижал заплаканное лицо к своему плечу. - Это ничего страшного, бывает. И скоро пройдет. Тише-тише...
   Может, и прошло бы, но девушка поняла, что просто физически не сможет быть одна в комнате. Она к утру просто сойдет с ума, сама себя запугав. И ведь понимает, что все это выдумка, никого, кроме них двоих, в квартире нет, но Улю продолжало трясти так, что даже зубы застучали.
   - Если от этого сможешь уснуть, я лягу рядом с тобой. Ничего не бойся и не дергайся, поняла?
   Вместо ответа Ульяна смогла только судорожно кивнуть, но, когда он выключил свет, инстинктивно придвинулась ближе. Настолько, что прижалась мокрой щекой к его шее.
   - Ты давно боишься темноты?
   Чтобы ответить, пришлось сглотнуть слезы и разжать стиснутые зубы:
   - Я её не боюсь.
   - Понятно... Тогда давай так, условно темноты боюсь я, поэтому спать будем с включенным светом. Не против?
   Она замотала головой, показывая, что никаких возражений не имеет.
   - Вот и замечательно.
   Он приподнялся, вновь зажигая лампу, но переставил её на пол, чтобы яркий свет не мешал спать.
   Не могли уснуть они оба, хотя не говорили и почти не шевелились. Вот только Уля никак не могла заставить себя перестать плакать. Совершенно беззвучно, но от того не менее выматывающе. Андрей время от времени проводил ладонью по её щекам, убирая соленую влагу, и от этого ей было ещё неудобнее. Но совсем стыдно стало, когда он пошел на кухню за водой.
   Потому что спать надо, а непрекращающаяся от рева икота этому не особо способствует...
  
  
  
  

Глава 21

  
  
  
  

"Хотя жалкий вид у него не от простуды, а от рождения, такой вид никаким чаем, никаким отваром не исправишь"

Ф. Кафка "Замок"

  
  
   Уснула она совсем поздно, это Андрей заметил, хотя и сам потихоньку дремал. Хотя после того, как наревелась до одури, должна была бы просто отключиться. И ведь устала же, тогда почему почти всю ночь молча сопела, уткнувшись в подушку?
   Естественно, Ульяна старательно делала вид, что спит, вот только игра была весьма так себе. Но не вертелась и одеяло не отбирала - уже хорошо. Хотя в такой ситуации он как раз предпочел бы, чтобы она как-то проявляла себя, а не свернулась клубком и даже дышала через раз.
   Нынешние кошмары у неё вполне объяснимы, наверное, случись такое с ним самим, тоже бы орал благим матом. Правда, когда с вечера, едва успев придремать, проснулся от её крика, поначалу не понял, что происходит. Почему-то до него не дошло, что она может испугаться темноты, раньше ведь не боялась. А оставить включенную лампу не догадался...
   И утешать женщин он тоже не особо умел, поэтому вел себя примерно так же, как обычно с мамой, когда отец попадал в больницу. Не то, чтобы это происходило часто (и слава Богу!), но для неё это было колоссальным стрессом. Врачи не всегда разрешали оставаться ночевать в палате папы, так что пришлось учиться как-то отвлекать мать. Не сказать, что выходило совсем хорошо, но лучше просто не умел.
   Уля заворочалась на своей половине кровати, что-то тихо-тихо пробормотав, и почти сразу замолчала, спрятав голову под подушку. И все-таки сводить её к психологу надо...
   Несмотря на то, что спал от силы часа три, мозг работал на удивление ясно.
   Итак, если все это затеял Игорь... Конечно, не хочется так думать о собственном брате, но правильно говорил Сашка, что нужно учитывать все варианты.
   Решиться на такое он мог только в том случае, если совсем припекло, а ничего подобного Андрей не замечал. Игорь не азартный, ему даже компьютерные игры не интересны, так что вариант с проигрышем не прокатит.
   Захотел начать собственное дело? Да ну, глупость, тогда бы не стал прибегать к такому способу. Конечно, были у братишки перегибы по части самостоятельности, но что такое кредиты и прочие ипотеки он знал прекрасно, так что, даже если бы решил у кого-то взять в долг, то только у своих. Да Андрей первым предложил бы ему помощь, и Игорь это прекрасно знает. Пусть у них отношения и не особо доверительные, но ведь нормальные же...
   Остается только вероятность того, что влез в какой-то криминал. Только и тут всегда можно найти лазейки, не прибегая к такому способу.
   Так что в причастность Игоря к похищению Лебедев не верил совсем. Ну, если только оставалось маленькое-маленькое сомнение, которое можно будет отбросить только после личного разговора с братом.
   И потом, не стал бы он так поступать с Ульяной. Пусть они уже и расстались (во всяком случае, на этом варианте настаивала некстати проснувшаяся совесть), Игорь по своей природе человек не жестокий, а оставить беспомощную девушку просто умирать... Это уже верх цинизма. Неплохо бы расспросить саму Улю, что у них там происходит, только не факт, что ответит. Странная у неё система ценностей, что и говорить, но принципы у девушки есть, уже только за это можно уважать. Как и за то, что готова на многое ради близких людей. Вот тут Андрей её полностью понимал и про себя восхищался. Не всякий мужик будет так защищать свою семью, как это пытается делать Уля.
   Конечно, то мнение, которое у него сложилось после их первой встречи, уже давно изменилось. И если поставить его на её место, наверное, пару лет назад после того разговора тоже послал по матерной. Хотя ничего такого, чего не происходило на самом деле, он тогда и не сказал. Да, реши они пожениться, у Игоря могли возникнуть проблемы. Андрей и тогда, и сейчас был уверен, что брат все-таки придет в семейный бизнес. Сам в его возрасте взбрыкивал, хотя и быстро втянулся в отцовское дело. Но, если бы его это не привлекло и не стало интересно, нашел бы занятие по душе. В конце концов, без лишней скромности, Андрей хороший экономист, и по миру точно не пойдет. Так что упорство Игоря, конечно, планы немного нарушило, но все бы утрясли. Но вот возможный тесть, который отсидел по очень "неудобной" для их бизнеса статье...
   Понятно, что все одним миром мазаны, только в этом деле главное не не согрешить, а не попасться. У её отца не получилось, так что на тот момент Уля была для Игоря не самой лучшей партией.
   Да и сейчас Андрей был ещё меньше уверен, что Уле с братом стоит быть вместе. По самым разным причинам.
   Он, задумавшись, потянулся, забрасывая руку на соседнюю подушку, и на секунду коснулся кончиками пальцев щеки Ульяны. А потом стянул с её головы наброшенный край одеяла и прижал ладонь ко лбу.
   Он был не просто горячим, а огненным.
   - Уль, - Андрей осторожно потормошил девушку, но она не ответила. - Улька, просыпайся, у тебя температура.
   Зачем тогда просыпаться, он и сам не понял, но, если учесть, насколько у неё горячий лоб, стоит убедиться, что она в сознании.
   После того, как тряхнул её второй раз, Ульяна тихонько замычала, но один глаз приоткрыла.
   - Что? - голос был не только тихим, но и глухим, осипшим, как будто она говорила через плотную ткань.
   - Ты как себя чувствуешь? - убедившись, что она проснулась, Андрей поднялся, собираясь идти в ванную.
   - Нормально... - тембр её шепота не изменился, и Уля устало опустилась на подушку, снова зажмурившись.
   - Не смей засыпать, а то оболью холодной водой.
   В принципе, не такая и дохлая затея, может, хоть температура снизится...
   Найти в доме у редко болеющего человека градусник всегда отдает подвигом, но, переворошив все полки в ванной, Андрей его все-таки отыскал. Когда мужчина вернулся в спальню, Уля уже снова свернулась в компактный клубок на самом краю матраса и лежала так тихо, что невольно вызывала самые нехорошие ассоциации.
   Чтобы снова растолкать девушку и сунуть ей градусник, ушло ещё несколько минут. И почему-то у Андрея закрались подозрения, что за это время она стала только горячее...
   Неутешительные тридцать восемь и девять начала зарождающегося за окошком утра тоже не улучшили.
  
   Странное самочувствие. Уле было одновременно холодно и жарко, причем сменялись эти состояния с такой скоростью, что девушка не успевала отбросить одеяло, чтобы немного остудиться, а тело уже начинала колотить дрожь холода. И голова не просто болела, а гудела, как церковный колокол, позвонить в который пришел по очереди весь приход.
   Зато теперь куда-то делся тот страх, от которого она вскидывалась несколько раз за ночь. Тени присмирели, наверное, испугались хозяина квартиры, лежащего совсем рядом, и больше не буянили, послушно усевшись по углам, как сторожащие добычу псы. Правда, иногда они начинали рычать, вот, как сейчас, например...
   А, нет, это Андрей.
   - Я кому сказал - пей!
   Он совал ей в руки чашку с чем-то не очень аппетитно пахнущим. Точнее, сам запах апельсина отторжения не вызывал, но вот слишком уж он был концентрированным. И чашка неприятно горячая.
   Зато теперь Уля смогла понять, что значит фраза "Как песка в глаза насыпали". Их было больно открывать, а уж про то, чтобы посмотреть на яркий свет, и вовсе можно было забыть - тут же начиналась дикая резь, и текли слезы.
   А напиток она все-таки выпила, хоть под конец и передернулась от омерзения, особенно, когда на зубах заскрипели не растворившиеся крупинки лекарства. Да и глотать было очень больно, пришлось почти проталкивать противное питье, но брошенного искоса взгляда на сидящего рядом Андрея было достаточно, чтобы не возражать. Потому что, судя по выражению его лица, проглотить жаропонижающее все равно пришлось бы, а добровольно или насильно - дело вторичное.
   Наверное, все-таки простудилась...
   И губы сразу полопались, покрываясь лохмотьями ссохшейся кожицы, которые Уля невольно пыталась скусить, и вовсе заставляя трещины кровоточить.
   Ведь думала же, что нельзя сидеть на холодном и нужно больше двигаться, иначе замерзнет. А когда замерзнет, уснет и покроется инеем... И станет похожа на клюкву в сахаре. Мама всегда давала её, когда Уля в детстве болела. Неровные снежно-белые шарики, сладкие до того, что приходилось морщиться, а внутри кислая-кислая ягода.
   - Да принесу я тебе клюкву, только приподнимись.
   Это прозвучало где-то возле головы, и Ульяна все-таки открыла глаза. Андрей наклонился очень низко, наверное, чтобы не приходилось громко говорить.
   "Зачем тебе такие большие уши, бабушка?"
   "Это, чтобы лучше тебя слышать, Красная Шапочка"...
   Вот только он собирался её не есть, а переодеть. Если учесть, каких усилий это потребовало от Ули, так лучше бы съел.
   И свет от окна, хоть и занавешенного плотными шторами теперь падал совсем по-другому... Ой, получается, она снова прогуливает занятия. Плохо.
   - Ты как? Что болит?
   Почему-то, когда он вчера был добрым и ласковым, это настораживало. Хотя, вчера её вообще все настораживало... Так что теперь, когда Андрей снова стал собой, это радовало.
   - Горло...
   Говорить тоже было очень больно, но не так, как что-то глотать. Наверное, исключительно потому, что догадывался об этом, Андрей постоянно заставлял её что-то пить. Иногда она могла узнать вкус, а другой раз старалась быстрее проглотить напиток, только бы мучитель отстал.
   - Голова болит? - его ладони казались такими холодными, что когда его руки коснулись Улиной голой спины, девушка передернулась. А вот от того, что он её переодевает, неудобства совершенно не испытывала. Наверное, слишком устала и заторможена, чтобы оставались силы ещё и на смущение.
   - Да... - хоть и не думала стесняться, но когда её насквозь мокрая футболка все-таки сползла с липкой от пота кожи, Уля прикрыла грудь руками. Хорошо, что хоть прикрывать особо нечего. Или это, наоборот, плохо? Но когда мягкая прохладная ткань накрыла её голову и плечи, девушка вздохнула с облегчением.
   - Ясно. Скоро придет врач, он тебя посмотрит, - Андрей сгреб её майку и красноречиво показал глазами на спрятанные под одеялом ноги. Но штанишки Уля стянула сама, путаясь в пододеяльнике и широкой мужской футболке.
   - Мне на занятия надо. Нельзя пропускать... - говорила она, не то, чтобы настаивая, скорее информируя. Сил идти в универ все равно нет, да и поздно уже - по понедельникам у них первая смена, а сейчас уже часа два дня, если не больше.
   - Если сможешь сама доползти до прихожей - отвезу, - он встал рядом с таким видом, что сразу стало понятно - помогать не станет.
   Путь до входной двери и вовсе показался настолько длинным, что правильные мысли как-то резко осознали собственную неуместность и куда-то делись.
   - А когда ты меня отвезешь в общежитие? - туда тоже не особо хотелось, но и оставаться у него было как-то неудобно. Он же ей не сиделка, в конце концов, а приходится переодевать и кормить чуть не с ложечки... Ну, ладно, это она перегнула, Андрею было достаточно пристально посмотреть, чтобы Уля начинала есть или пить сама, без подсказок и спонсорской помощи.
   - Нормальная ванная тебя уже не устраивает, заскучала по тому гадюшнику? - он вышел из комнаты, чтобы через минуту вернуться уже без её пижамы. - Как только сможешь сама передвигаться, так и отвезу. Кто за тобой там будет ухаживать?
   - Девочки... - сонливость снова накатывала плотным туманом, который уже не пугал. Или просто сопротивляться не могла, вот и покорно закрыла глаза.
   - Они, скорее, сами с тобой заболеют, так что лежи и не выступай.
   Это она и сделала, поскольку альтернативы все равно не было - и в туалет-то смогла дойти только по стеночке, отвергнув помощь Андрея. Ещё чего не хватало, чтобы он её до горшка сопровождал.
   Полностью уснуть не получилось, из-за вновь поднимающейся температуры дрема была, как дырявое сито - Уля то выпадала из реальности на пару минут, то снова приходила в себя, но сил встать или хотя бы открыть глаза не было. Она знала, что Андрей пару раз подходил к ней, касаясь холодными пальцами лба. Один раз даже шепотом выругался. Девушка хотела было сказать, что выражаться так не обязательно, а в женском присутствии и вовсе неуместно, но не стала, потому что именно в этот момент снова провалилась в теплое вязкое болото сна.
   - ... она у меня. Куда я её с температурой под сорок повезу?! И я о том же. Нет, позвонил, он мне рассказал, что с ней делать.
   Говорил он где-то в коридоре, откуда на секунду потянуло холодом и запахом сигаретного дыма. Потом донесся стук закрываемого окна, а голос стал чуть дальше и глуше, но все равно был хорошо слышим.
   - ...посмотрит, как только освободится, но в больницу везти не хочу. Нет, к вам тоже не надо, если у неё какая-то инфекция, переболею я один, не хватает и вас заразить. Да знаю, мам. Даю. И это тоже. А его зачем? Да я не спорю, просто не знал...
   Что именно он там не знал, Уля так и не поняла, но понадеялась, что речь идет не об уколах. Потому что не любила она их. Очень...
  
  
   Врач пришел буквально через несколько минут. Ну, или так показалось только-только уснувшей Ульяне. Открывать глаза не хотелось, но пришлось, как и ответить на кое-какие вопросы.
   Да и медик заслуживал отдельного внимания, поэтому при виде него у девушки даже появились силы приподняться.
   Именно так Уля в детстве представляла гномов - маленький, весь какой-то кругленький, седая бородка и немного заросшие лохматые брови, тоже отливающие серебром. Только секиры через плечо и не хватает. Зато края воротника накрахмаленной рубашки угрожающе топорщились в сторону собеседника. Все это, в сочетании с немного старомодным парчовым жилетом, делало Марка Семеновича настолько интересным объектом для наблюдения, что у Ули даже немного отступила головная боль.
   - Так, что у нас тут? - ладони потерлись друг о друга с шорохом, напомнившим звук сминаемого пергамента. - И что нас беспокоит, милая девушка?
   Больше всего милую девушку беспокоил Андрей, стоящий в ногах кровати с таким видом, словно ему все это смертельно надоело. Может, и правда, устал уже человек - вчера отпаивал и согревал, от кошмаров защищал, а сегодня новый квест...
   А потом Улю переворачивали, стучали по спине, заглядывали в глаза, рот и уши. И фонендоскопом послушали, холодная линза которого неприятно скользнула по горячей коже.
   - Очень хорошо... Прекрасно...
   Врач удивительно прытко и задорно пощупал её ребра, заставляя подрагивать от щекотки. А уж когда заглянул ей в горло, то и вовсе смотрел туда с таким восторгом, что Ульяне захотелось попросить зеркало. Интересно же, что там такого занимательного.
   - Какие у нас тут гнойные пробочки... - цокнув напоследок языком от восхищения, Марк Семенович сделал знак, что рот можно закрывать. - Ну что, у вас замечательная острая катаральная ангина, мои поздравления.
   Он с таким умилением посмотрел на Улю, что та ждала аплодисментов. Вместо этого врач закопался в захваченный с собой саквояж.
   - А это заразно? - девушке припомнился невольно подслушанный разговор.
   - Вообще-то да, но если соблюдать элементарные правила асептики, то переболеете в гордом одиночестве. Андрей, не оставишь нас с Ульяной наедине? - Марк Семенович, повернувшись спиной к болящей, чем-то зазвенел.
   К удивлению девушки, Лебедев не стал спорить, разве что не очень довольно нахмурился. Но за дверь вышел. Чудеса просто...
   - А зачем вы попросили его выйти? - желание узнать суть проблемы оказалось сильнее, чем боль в горле.
   - А зачем ему слушать, как мы секретничаем? - закончив ворошить саквояж, Марк Семенович повернулся к Уле, сжимая что-то в руке. - Широко откройте рот и скажите "Ааа".
   И ведь двадцать два года, а повелась, как первоклашка. Хотя, стоит признать, манипуляцию врач провел очень быстро, так что Ульяна от неожиданности не успела даже вякнуть. Но незабываемый вкус люголя тут же вернул в босоногое детство.
   - Вот и молодец, - отбросив использованную ватку в предусмотрительно приготовленный пакет, Марк Семенович уже намного серьезнее и строже посмотрел на пациентку. - Беременны?
   - Я?!
   - Для меня это и вовсе крайне проблематично, - врач сдвинул в сторону приткнувшийся на самом краю тумбочки стакан с недопитым соком. - Я назначу антибиотики, а их нежелательно принимать, будучи в положении. Так что?
   - Нет, - поняв, что продолжения осмотра не предвидится, Уля снова свернулась под одеялом. Колотило уже меньше, но нудная и противная слабость только усиливалась.
   - Хорошо, тогда план лечения я вам распишу, Андрей проследит, - Марк Семенович нацепил на нос очки в металлической оправе, враз став похожим на Антон Палыча Чехова. - Полоскания... - ручка запорхала над линованным листом. - Таблеточки... Укольчики.
   - А может, без них? - последний раз так лечили её несколько лет назад, но попа сразу заныла. Организм не обманешь...
   - Можно, но нежелательно, поэтому нужно, - закончив писать, Марк Семенович пару секунд полюбовался выданным списком рекомендаций.
   - Мне ещё нужно на занятия...
   - Конечно, нужно. А вам хочется переболеть ещё и воспалением легких? - бутылочка темного стекла с так нелюбимым Улей раствором для обработки горла скрылась в саквояже. Следом отправился пинцет и ещё что-то, чего она рассмотреть не смогла.
   - Нет... А это обязательно?
   - Если правильно не пролечить ангину, можно получить много разных осложнений. И на суставы, и на сердце, и на слух. Так что, после того, как выздоровеете, нужно будет сдать кровь. На что именно - я там написал, - он кивнул на ещё один огрызок бумажки, уже примостившийся рядом с первым. - Так что постельный режим на ближайшие дней пять, потом можно гулять, но не замерзать. В конце недели позвоните мне, напишу справку по месту учебы. Всего доброго.
   - Спасибо.
   Врач с улыбкой едва заметно поклонился и вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Не то, чтобы Уле так уж хотелось подслушать, что они там будут обсуждать, но раз дело касается её, то неплохо бы быть в курсе.
   Уля зевнула, полностью прячась под одеялом, а потом все-таки задумалась - интересно, а кто будет ей делать уколы?
  
   - Бросал бы ты курить, - Марк Семенович вытащил из кармана жилета портсигар темного металла.
   - Как она? - Андрей, щелкнув зажигалкой, поднес крохотный язычок пламени к кончику сигареты и подвинул пепельницу гостю, который уже много лет был другом отца.
   Косые лучи заходящего солнца легли на пол из мозаичной плитки аляповатыми пятнами, залив кухню красноватым светом, отчего белая шевелюра медика казалась вопиюще-рыжей.
   - Ничего страшного, но поберечься надо. И температуру до таких значений не доводить, не больше тридцати восьми, в крайнем случае - тридцать восемь с половиной. Если больше, сразу давай жаропонижающее, значит, организм сам уже не справляется, - тряхнув сигаретой, чтобы серые хлопья легли поверх старого слоя пепла, Марк Семенович снял очки и с каким-то упреком посмотрел на Андрея. - Почему она такая худая?
   - А я откуда знаю? - металл на зажигалке поймал один из лучиков и теперь отбрасывал кругляшек солнечного зайчика на пластиковый фасад шкафа. - Может, строение такое...
   - В любом случае, это ненормально, пусть хорошо ест. Только пока ничего тяжелого не давай, но перед таблетками пусть хотя бы жидкий йогурт выпьет, а то доведешь девушку до язвы. И вообще - почему вчера не поберег после того, как привез?
   Историю врачу пришлось рассказать, тем более, Марк Семенович прекрасно знал, что Игорь тоже в больнице, хотя болячки этих двоих были совсем не его профилем. Но именно ему Андрей верил, так что лучше уж Улю будет наблюдать лучший кардиолог города, чем незнакомый участковый врач.
   - Как и сказали - в горячей ванне полежала, чаем напоил, - оправдываться он очень не любил, но под укоризненным взглядом старого знакомого пришлось покаянно опустить голову.
   - А растереть чем-нибудь и горчичники на пятки приклеить ума не хватило? В бронхах пока все, вроде, чисто, так что нужно только проследить, чтобы ничего не добавилось. А так, дней через пять уже на ноги встанет, если не залечишь, - пожилой мужчина только укоризненно показал головой, а потом, заметив яркую упаковку на столе, добавил. - Соком из пакета не пои, в нем сахара намного больше, чем витаминов. Отвар из шиповника сделай, несладкий липовый чай с лимоном давай, теплое молоко с медом. И подсоленное что-нибудь обязательно нужно, можно минералку, только не холодную. Может, лучше отправить в больницу? Загубишь ведь здоровье девочке...
   Губить её здоровье он не хотел и не собирался. В первую очередь именно поэтому был категорически против, чтобы Улю положили в стационар. Кто там за ней присматривать будет? Она же дурная, как только хватит сил встать, сразу попрется на занятия, и неважно, можно ей уже вставать или нет.
   Мысли свои Андрей озвучил, не особо смущаясь тем, что перед ним сидит завотделением городской больницы. А может, именно поэтому, кому ещё, как не Марку Семеновичу, знать, что творится в наших медучреждениях.
   - Ну, с одной стороны, ты, конечно, прав, даже если заплатить, присматривать, разумеется, будут, но особо надрываться не станут. С другой, ты завтра на работу уйдешь, она все равно одна останется.
   - Придумаю что-нибудь, - сигарета дотлела почти до конца, хотя затянуться Андрей успел только пару раз. - Как папа?
   - Терпимо, - Марк Семенович начал собираться, первым делом забрав очки. Терял он их часто, так что это уже почти традиция. - Не скажу, что очень хорошо, но лучше, чем можно было ожидать. Когда-нибудь вы с братцем его все-таки доведете, - он укоризненно качнул головой и прошел в коридор. - А за девочкой присмотри. Хорошая девочка.
   Вот с этим Лебедев был согласен, хотя вслух произносить это и не стал. Но не успел он открыть рот, чтобы задать вопрос, как его тут же перебили.
   - Если спросишь, сколько должен за визит, обижусь, - роспись жилета скрылась под пиджаком. - И Ульяну привози к нам, интересно будет познакомиться, когда она не спит на ходу.
   Попрощавшись с врачом и закрыв за ним дверь, Андрей прошел в спальню. Свет сквозь шторы почти не проникал, но включить лампу Уля больше не просила. Да и как она морщится, стоит только бросить взгляд в сторону окна, тоже заметил.
   Те самые листы с назначениями лежали на столике, смутно белея в сумраке, а вот Уля, свернувшаяся в клубок, отчетливо постукивала зубами. Наверное, опять морозит от температуры...
   - Все нормально? - матрас под его коленом спружинил, стоило только на него опуститься, так что девушка вскинулась даже не от вопроса, а от движения кровати.
   - Да.
   Голос был все ещё таким же тихим и сиплым. И разговаривать ей точно больно, иногда Уля пыталась незаметно морщиться и перехватывала собственные руки, тянущиеся к горлу.
   - Есть хочешь? - Отрицательное покачивание головой. - Пить? - То же самое. - Тогда спи.
   Несмотря на то, что именно этот вариант времяпрепровождения был самым очевидным, Уля упрямо поджала потрескавшиеся губы и все равно спросила:
   - Ты говорил с Игорем?
   - Нет, - Андрею надоело балансировать, стоя на одном колене, поэтому он улегся на кровати, правда, поверх одеяла. - Вечером хочу к нему съездить.
   - Ммм... - прятаться от него под подушкой девушка не стала, но чуть-чуть отодвинулась.
   Кстати, это же хороший шанс все прояснить, все равно ни убежать, ни активно отговариваться она не станет... Конечно, неплохо бы подождать, пока поправится, но тогда он может забыть многое из того, что собирался сказать.
   - Уль, ты понимаешь, что тебя в том подвале нашли чисто случайно? - Вместо ответа она плотнее стиснула пальцы, сжав край одеяла. - Не подумай, что я не благодарен за то, что ты сделала... - надолго его не хватило. - Но чем ты думала, когда в одиночку поперлась к его дому?!
   От громкого звука Уля страдальчески поморщилась, но упрямо приподнялась, хотя от этого и закружилась голова.
   - Я не собиралась... - но горло свело спазмом, и девушка все-таки положила ладонь на шею и продолжила уже намного тише. - Я не собиралась ничего делать. Просто посмотреть и убедиться.
   - Это я уже слышал, - чтобы не поддаться искушению перестать её мучить, Андрей повернулся на спину, уставившись в потолок. - Но даже женских мозгов должно было хватить, чтобы понять - если Мартынов выкрал собственного друга и угрожал твоему брату, для него и тебя где-нибудь прикопать, как два пальца об асфальт! Вместо того, чтобы дождаться меня или позвонить Сашке, тебя потянуло на подвиги. И это ещё удивительно, что все так хорошо закончилось.
   - Ты не отвечал, а номера телефона Саши я не знаю... - получилось очень похоже на оправдание, Уля даже сморщила нос от понимания этого. Да, она сглупила, тут и сама понимает, но кто он такой, чтобы отчитывать, как сопливую девчонку?! Глас разума тут же подсказал, что он - тот, в чьей кровати она сейчас лежит. А ещё этот человек за ней ухаживает, чаи заваривает и переодевает...
   - А у тебя начался нервный чес на этой почве? Ты прекрасно знаешь, где я работаю, знаешь, где живут мои родители... Доехать хоть ко мне, хоть к ним заняло бы полчаса. - Девушка насупилась и обиженно отвернулась. - Ты ещё захныкай.
   Желание пожаловаться кому-нибудь на негуманное обращение с больным человеком сменилось таким же острым порывом придушить своего лекаря.
   - Я отдаю себе отчет в том, что поступила неправильно, - чтобы он расслышал ответ, Уле все-таки пришлось повернуться. - И выводы тоже сделала.
   - Какие, например? - Андрей улегся на бок, опершись на согнутую в локте руку. Интересно же, что она там надумала.
   - Что нужно заботиться только о себе. Если думаешь о ком-то другом, только добавишь себе проблем...
   Ульяна прикрыла глаза, чтобы не видеть Лебедева. Хотя и хотелось посмотреть, как именно он отреагирует на эти слова. Вместо ответа на её щеку легли прохладные пальцы, мягко погладившие скулу, соскользнувшие на горячую шею...
   - У тебя не получится. У меня выйдет, а ты не сможешь, - Андрей, погладив напоследок её подбородок, убрал руку. И сразу захотелось попросить вернуть - ладонь так приятно остужала пылающую кожу...
   - Почему ты так думаешь? - голос окончательно сел. Да и напрягаться ни к чему - собеседник-то в паре десятков сантиметров.
   - Потому что ты хороший человечек, и стать махровой эгоисткой тебе не грозит.
   Его губы осторожно коснулись выглядывающего из широкого выреза футболки тонкого плеча с россыпью бледных веснушек, едва различимых на загорелой коже. Уля тут же распахнула глаза, хотя и не от возмущения. Скорее, от смущения.
   - Не надо! Я... От меня воняет... - это даже хорошо, что лицо от лихорадки и так красное, хотя добавившийся румянец только повышенной температурой не объяснишь. Да и как объяснить, что она стесняется пропотевшей одежды и слипшихся влажных волос?
   - Кто тебе это сказал? - к её ужасу, Андрей наклонился и, глубоко вдохнув, ещё и лизнул ключицу.
   Никакого неприятного аромата он не ощущал, от девушки пахло разгоряченным телом и немного лекарствами, а сама кожа была чуть липкой, влажной и солоноватой, но вкусной. Хотя Уля не отпрянула - куда она денется, если и так на самом краю постели лежит - но немного напряглась.
   - Ты так заразишься... - что ещё придумать, в голову так и не пришло, но больше всего пугало, что ей реально нравится. И вместо того, чтобы напрягаться и говорить, почему он должен отодвинуться, хотелось просто расслабиться под его осторожными ласками. Но тут некстати о себе напомнила девичья честь, решительно потребовавшая прекратить это безобразие. Вот прямо сейчас! Ну, или через минутку, это не особо трагично...
   - Я не буду целовать тебя в губы, - нежная кожа на шеё тут же загорелась от прикосновения его щетины.
   Наверное, Андрей из тех мужчин, которым нужно бриться утром и вечером. И хотя царапание раздражало особо чувствительные участки, но назвать ощущения неприятными никак не получалось. Вот совсем...
   - Я не думаю...
   - Тихо. Я не собираюсь сейчас заниматься с тобой сексом, - угу, наверное, в подтверждение благих намерений, его ладонь легла на её грудь. Правда, через одеяло, что немного примиряло с ситуацией. Хотя, почему-то в этой фразе ключевым словом Уле показалось "сейчас"... - Просто хочу, чтобы ты расслабилась.
   Вот это как раз абсолютно не получилось. Уля не только не испытывала никакого умиротворения, но и, наоборот, проснулась и взбодрилась.
   - Зачем? - но голову все-таки отвела, когда его губы двинулись в обратный путь, прокладывая себе путь по тонкоё шее к плечу.
   - Болеть нужно с удовольствием.
   - Я так не умею и учиться не хочу. Зачем тебе все это? Никто ведь не заставляет ухаживать за мной, - тут же появилась мысль, что это он так заглаживает собственную вину за обидные слова, но нежное движение кажущегося прохладным языка по линии её подбородка оттеснило нехорошие подозрения.
   Несмотря на плохое самочувствие, внизу живота концентрировалось мягкое тепло, отзывающееся на каждое его движение. Вроде, просто погладил по голой руке кончиками пальцев, а внутри все как-то мелко дрогнуло и накалилось ещё чуть-чуть.
   - Заболела ты все равно по моей вине, - целовать он её перестал и, развернув девушку, укутанную в одеяло, прижал спиной к своей груди. От его шепота по влажной шее пролетал легкий ветерок, заставляющий Улю немного ежиться. И совсем не потому, что не нравилось, просто очень уж чувствительно... - Хочешь сделать вид, что в машине ничего не было?
   Очень. Исключительно из-за неуверенности в своих действиях. И ещё потому, что ни один из знакомых мужчин не вызывал даже бледное подобие того, что чувствовала сейчас.
   - А получится? - даже теперь, когда он только разговаривал, почти касаясь губами её затылка, Уле было удобно. Вот ведь! Значит, не нужно было соглашаться, чтобы он остался рядом на ночь, теперь она невольно воспринимает его, как защитника. Даже горло не так сильно болело...
   - Не-а, - прижавшись напоследок поцелуем к её шее в том месте, где на светлой коже темнело пятнышко родинки, Андрей отодвинулся. - Когда ты последний раз спала с моим братом?
   Да уж, умеет человек задать неожиданный вопрос...
   Уля про себя хмыкнула, хотя цель его интереса как раз ясна. Пусть они и знакомы совсем недавно, но своеобразные понятия о чести у Лебедева есть. И если ответить, что она любит Игоря, он не станет лезть. Наверное... И это было искушением. Хотя бы потому, что Ульяна не совсем представляла, что будет дальше. Понятно, что для него она просто диковинка, объект сексуального интереса, а потом? И стоит ли вообще загадывать или просто расслабиться и будь, что будет?
   Немного помолчав, Уля тихо выдохнула:
   - Давно...
   И ничуть не соврала - прошлой весной их всей группой вывозили в соседний областной центр на одно из новейших предприятий машиностроения. На обратном пути они с Игорем, оккупировав заднее сиденье автобуса, спали, как два сурка, навалившись друг на друга.
   - Давно - это сколько? Неделя, месяц, полгода? - видимо, ему этот вопрос не давал покоя, раз так пристал.
   - Больше года.
   И ведь прекрасно понимает, что ответом дала "зеленый свет", но сожалений не испытывала. Может, только пока, но... Несмотря на то, что иногда Андрей злил до белого каления и вызывал желание медленно и с наслаждением удавить, Уле было с ним удивительно комфортно. И обиды быстро проходили, тем более, что зачастую он был прав, разве что можно бы смягчить формулировки.
   - Умничка, - ещё раз легонько поцеловав, только теперь в висок, Андрей встал с кровати. - Я сейчас уеду в аптеку и по делам, меня не будет часа два, может три, не боишься оставаться одна?
   - Нет.
   Теперь стало неудобно за ночной срыв. Выставила себя полной истеричкой, не удивительно, что он спрашивает.
   - Вот и хорошо. Вернусь, кое-что обсудим, ну, и будет самое интересное - мне тебе ещё укол делать.
   Вот от этого Уля не только встрепенулась, но и испугалась.
   - А ты умеешь?
   - Вот на практике и узнаем.
  
  
  
  

Глава 22

  
  
  

"Я человек занятой, мне ухаживать некогда!"

к/ф "Обыкновенное чудо", 1978 г.

  
  
  
   Уже в машине, подъезжая к аптеке, Андрей нет-нет и улыбался. Потому что такого комического выражения ужаса, смешанного с легкой обреченностью, давно не видел. Уля теперь будет думать, сможет ли он окончательно не испортить ей шкурку, или придется пострадать во славу его освоения на практике умения делать уколы.
   Говорить про то, что, когда отец попал в больницу в первый раз, и сам Андрей, и мама, и Игорь на всякий случай изучили эти нехитрые манипуляции, он не стал. Мало ли что в жизни случится, а такое умение лишним точно не будет.
   Прихватив, помимо того, что Марк Семенович перечислил в списке, ещё и леденцы с шалфеем, Лебедев направился к больнице. Потому что оттягивать разговор с братом не стоит. Если он тут замешан... Нет, вот об этом думать очень не хотелось. Но все-таки, если это его затея, придется потом раскошелиться на вставную челюсть для Игоря, потому что зубы он ему точно выбьет.
   Часы посещения уже закончились, но Андрея без вопросов пропустили к брату. Из палаты интенсивной терапии его уже перевели, хотя зачем изначально засунули именно туда, он так и не понял. Наверное, мамина блажь.
   Безликий коридор, облицованный светлыми панелями, неудобные даже с виду стулья, сваренные в блоки по три штуки... Почему именно по три, Андрей понять не мог никогда, но обычно посещение больницы и не располагает к подобным философским мыслям.
   Возле двери одноместной палаты сидел какой-то парень, с бейждем на груди. Наверное, та самая охрана, которую пообещал главврач. Хотя зачем она теперь, не совсем понятно, но если кому-то так спокойнее, тогда ладно.
   - Привет.
   Игорь лежал на узкой кровати, прикрыв глаза, наверное, чтобы не видеть стойку капельницы и тонкую прозрачную трубочку, тянущуюся к его руке.
   - Привет, дорогой, - мама сразу поднялась, чтобы поцеловать старшего сына, но глаза невольно косили на койку. Все никак не могла поверить, что этот кошмар закончился. Зато теперь будет возможность вовсю трястись над младшим ребенком. Иногда Андрей пытался донести до мамы, что ни к чему хорошему такое не приведет, но... Все это продолжалось уже больше двух десятков лет, так что он тут бессилен.
   - Добрый вечер, - вернув поцелуй в щеку, Андрей обнял Ольгу Николаевну и ненавязчиво направил к двери. - Мамуль, не сходишь мне за кофе?
   Женщина сразу поняла, что её так пытаются куда-то спровадить и попыталась возразить, но потом все-таки осеклась.
   - Какой тебе?
   - Любой.
   Поймав взгляд, в котором были тревога и ненавязчивая просьба не третировать ребенка по пустякам, Ольга Николаевна все-таки вышла, хотя и недовольно хмурилась.
   - Привет, Андрюх, - молчавший до этого момента Игорь открыл глаза. - Какие дела?
   - Лучше всех, - пристроив куртку на вешалку, мужчина сел на ещё теплый стул. - Сам-то как?
   - Да нормально, только голова трещит, - парень чуть скривился и облизнул пересыхающие губы. Судя по не совсем здоровому цвету лица, его ещё и мутило, но про это он промолчал. - Как Ульяна?
   - Слегла с ангиной.
   - Вот блин, - заметив, каким виноватым стал его взгляд, Андрей насторожился. - Она же попала туда, потому что меня искала...
   - Только поэтому?
   - Ну, да... А что такое?
   Мельком посмотрев на заканчивающийся флакон капельницы, старший вышел в коридор и попросил охранника прислать медсестру, и только после этого продолжил:
   - Ей Мартынов кое-что рассказал... Если есть, в чем каяться, говори сразу, пока я не спросил.
   - Андрюх, я, наверное, туплю, только не пойму, о чем ты говоришь, - Игорь приподнялся на кровати, опершись спиной на подушки. - В смысле - каяться?
   - По его словам, это все было твоей затеей. И похищение, и выкуп.
   Глаза Игоря становились все шире, это даже выглядело смешно, но в палате царила напряженная тишина.
   - О***ть, - в конце концов, выдал младший.
   В принципе, Андрей тоже готов был охарактеризовать ситуацию именно этим словом, тут они солидарны.
   - Так что скажешь? - от сердца немного отлегло, но стоило уточнить, мало ли что ещё утаит братишка.
   - У меня других слов и нет, - Игорь тряхнул головой, смахивая упавшую на глаз челку. Но убрать выражение злости и какой-то почти детской обиды не получилось. - Андрей, я, конечно, иногда могу какой-нибудь херней пострадать, но до такого никогда бы не дошел.
   - Если бы я сам это не знал, по-другому бы разговаривал. Рассказывай, давай. Желательно без купюр, я не мама с папой, мои нервы можешь не беречь.
   Но начать исповедь помешало появление молчаливой и неулыбчивой медсестры, снявшей капельницу и убравшей иглу из руки Игоря. Дождавшись, когда она выйдет, он заговорил.
   - Я в тот день хотел вернуться обратно в пещеры, куда нас Уляшка водила. Там такие дела...
   - Про дела я в курсе, уже сам узнал, - Андрей перебил, чтобы рассказчик не ушел куда-то в сторону от основной ветки истории. И нахмурился, потому что такое обращение к Ульяне, прозвучавшее от Игоря, ему не понравилось. Как пенопластом по стеклу, ей-богу!
   - Шустро. Ладно, короче, мы с Лехой должны были встретиться у него дома. Он что-то там узнал про эти раскопки, вот и предложил быстренько смотаться. Но раз дела незаконные, решили никому не говорить.
   "Идиоты", - это так явно читалось на лице старшего брата, что и вслух говорить не пришлось.
   - Он позвонил, что уже вышел, предложил встретиться в переулке, который идет от их квартала на окружную. Встретились... - Игорь машинально потер затылок.
   Андрей тоже полюбопытствовал и сразу нащупал довольно крупную шишку.
   - Сзади ударил?
   - Ага. Я понять ничего не успел. А потом... Не знаю, что это была за дурь, которой он меня пичкал, но от неё реально крышу рвет. Сделать ничего не можешь, постоянно, как в тумане. И пил я её сам, он только приносил... Потому что ничего не хочется, сделаешь все, что тебе говорят. Если бы он предложил с крыши прыгнуть, наверное, прыгнул бы...
   Тааак... Значит, препараты он им с Ульяной давал разные. Потому что у неё точно было успокоительное, это и анализ крови подтвердил. Ещё одна загадка.
   - Он не говорил, с чего все это затеял?
   - Может, и говорил... Я же сказал - под этой дурью все, как в тумане. Вроде, утром на минуту глаза прикрыл, просыпаешься, уже вечер. И так все время.
   В дверь постучала мама, судя по ритму дыхания которой, в вестибюль за кофе она сбегала галопом. Но, к удивлению Андрея, поставив на столик стаканчик, Ольга Николаевна так же тихо вышла, давая им поговорить. Все чудесатее и чудесатее...
   - Только одно могу сказать, - Игорь дождался, когда за ней закроется дверь, - работал он не один.
   - Да это и так понятно, - чтобы не обидеть родительницу, пришлось пригубить крепкий горчащий напиток.
   - Нет, я не про то, - младший упрямо мотнул головой. - Он не просто с кем-то работал... Ему распоряжения давали. Теперь я понимаю, что и забрать Ульку тоже приказали.
   А вот это уже интересно... Тогда получается, что его руководитель в курсе многих дел... А таких людей не так и много, можно попробовать перебрать методом исключения.
   - С чего ты взял?
   - Я не знаю, какой это был день, там календаря как-то не было, - Игорь невесело хмыкнул. - Но Леха днем все время крутился, уходил только вечером, перед этим таблетки давал и все запирал. А тут посреди дня сорвался, и видно было, что нервничает.
   - Ясно...
   Конечно, ничего это окончательно не прояснило, но стоит обдумать.
   - Я пытался Ульянке дозвониться, глухо.
   - Телефон остался у Мартынова, - Андрей встал, чтобы пройтись по палате. Размеры её к этому не располагали, но какая-то некстати появившаяся нервозность требовала движения. Не каждый день сообщаешь брату, что его бывшая девушка теперь твоя нынешняя. - Если что, звони на мой, она сейчас у меня.
   - Не понял...
   - Болеет она, температура высокая, не в общагу же везти, там вообще ноги протянет.
   Окна палаты выходили во внутренний двор, где не происходило ничего интересного, но так можно было ещё немного потянуть время. Блин, как пацан...
   - И я в курсе, что вы уже давно разбежались, - Андрей все-таки повернулся, но не совсем понял, с чего Игорь так криво лыбится.
   - Она же тебя терпеть не может. Правда, я так и не понял, из-за чего именно...
   Значит, не рассказала про тот их разговор... Сейчас он этому ничуть не удивлялся, а вот скажи ему про это кто-нибудь ещё пару недель назад - не поверил бы.
   - Это мы сами разберемся. Блин, ситуация какая-то... хреновая, - старший сел обратно на стул, в упор посмотрев на Игоря. - Извини.
   - Да ладно, чего там... Брат у меня девушку увел, подумаешь, беда, - Игорь задумчиво почесал пластырь, налепленный на локтевой сгиб.
   Н-да, так прозвучало ещё хуже, но от правды не спрячешься.
   - Она сказала, что вы уже давно не вместе.
   - Угу. Очень давно. Если точнее, мы с ней и парой никогда не были, - младший брат не смог сдержать улыбку, заметив, как Андрея перекосило. А ведь оно того стоило! Когда ещё увидишь непробиваемого братца, который на тебя так смотрит. - Я ещё больше двух лет назад попросил Ульку подыграть мне, она согласилась. И мне удобно, и ей не мешает.
   - Подожди... Зачем тебе было это нужно?! - поняв, что на его вопль сейчас прибежит мать, Андрей все-таки сдержал громкость голоса.
   - Потому что вы задолбали, рассказывая, как я должен жить, где учиться, с кем гулять и дружить. Дошло до того, что мама мне дочек свои подруг подсовывать начала. С формулировкой "Выбирай, тебе на одной из них жениться". Ты сам бы в такой ситуации не озверел?
   А черт его знает! Просто характеры у них слишком разные, вот родители и не старались указывать, с кем старшенькому нужно спать. А вот на Игоре мама отрывалась, это да.
   - Сказал бы, зачем же врать.
   Значит, Уля тоже не всю правду рассказала, а кое-где так и вовсе врала... Ну, ладно, им ещё десять уколов предстоит, будет у неё время в грехах покаяться. Но сразу немного отпустило. Сам себе не признавался, что было бы не особо приятно спать с той, кто побывал в постели у твоего брата. Так, стоп, она же что-то там про год назад говорила... Но про это он спросит у неё сам, и предупредит об ответственности за вранье. А потом ещё и перепроверит.
   - Затем, что мне нравится жить так, как сейчас. Что мне никто не капает на мозги, что не нужно искать одобрения своих девок. Тем более, что жениться мне ещё рано, не стану же я родителей знакомить со всеми, с которыми сплю.
   - С одной же познакомил.
   - Ты глухой, что ли? Говорю же, что с Улькой ничего не было. Она классный друг, такого больше не найдешь. А с кем просто потусить - только свистни. - Андрей сосредоточенно кивнул. Но взгляд был недобрым... - Слушай, я все понимаю, только... Не обижай Улю, она хорошая.
   - Да я и не собираюсь. Так только, повоспитываю немного...
  
   Кто бы мог подумать, что на самый обыкновенный душ может уйти столько сил...
   Обратно она приползла уже никакая, всерьез подумывая, что нужно опускаться на четвереньки и двигаться так - все же больше толку будет.
   И хорошо, что Андрей её пижаму не просто забросил в корзину для грязного белья, а постирал и даже повесил сушиться. Черт с ней, что неглаженная, и такая сойдет.
   Когда добралась до кровати, перед глазами уже мелькали противные мушки, а сознание так и вовсе грозилось покинуть и больше не возвращаться, раз уж ума у этого тела все равно нет. Вот только проблему отсутствия свежего постельного белья это не решало. Да, сама с горем пополам вымылась, но не ложиться же снова на влажные от пота простыни...
   И что купаться при температуре нельзя, Уля тоже знала, но ощущение грязи, особенно, сальная немытая голова, просто убивало. Да и пот начал раздражать кожу, вызывая зуд и жжение.
   Интересно, будет совсем нагло с её стороны попытаться самой найти бельевой шкаф? После того, как сама себе ответила утвердительно, Уля, прихватив с кровати плед, побрела в сторону кресла. Андрей обещал уехать часа на три, значит, скоро должен вернуться, так что вполне потерпит.
   Забравшись в него с ногами, девушка свернулась уютным клубком, не забыв подоткнуть со всех сторон покрывало, и прикрыла глаза. Спать уже не хотелось, спасибо, она на несколько недель вперед отоспалась, но вот иллюзий по поводу своего состояния Уля не испытывала. Понятно же, что все дело в лекарствах, как только действие закончится, температура снова поднимется, и появится желание впасть в летаргию.
   И все-таки - Андрей умеет делать уколы или нет? Очень хотелось надеяться, что тут первый вариант ответа, потому что иначе она ему просто не дастся. И вообще, пусть сначала на свернутом полотенце попробует! Почему-то сразу вспомнилась цитата из любимого с детства фильма: "Иди лучше тренируйся вон на... на кошках!" Даже хорошо, что у него нет домашних животных, а то мало ли...
   Да и сейчас, когда голова немного прояснилась, собственное поведение показалось не совсем нормальным. Даже несмотря на боль и желание быть услышанной, убаюканной и согретой, то, что между ними сегодня было, выходило за рамки привычного поведения. И нормальности, если честно. Они друг другу вообще никто, просто люди, оказавшиеся втянутыми в нехорошую историю, так что такие вопросы и действия неприемлемы. Хотя и очень приятны и лестны, что уж тут греха таить...
   Но Андрей отнесся к её покорной расслабленности настолько спокойно, что становится ясно - именно этого он и ждал. И от этого было обидно. Похоже, такое поведение нормально для его любовниц, но она-то не давала согласия на такие отношения!
   Настроение сразу как-то резко ухудшилось, даже захотелось собраться и уехать к девочкам. Но остановил здравый смысл - если ещё помотается по холоду, точно на месяц сляжет с воспалением легких, да и вообще... Захотелось дождаться Андрея.
   Но как он приехал, она не услышала, так и уснув в кресле. Только когда её подняли и переложили на постель, открыла глаза.
   - Спи уже, - он лег рядом, обняв за плечи и прижав к себе. - Всыпать бы тебе за своеволие...
   - Ммм? - на что-то более информативное сил не хватило, но вопросительная интонация получилась хорошо.
   - Тебе кто разрешил с температурой купаться? Тем более, мыть голову.
   - Она была грязная... - от него очень хорошо пахло, так что прижаться щекой к груди показалось не просто хорошей, а замечательной идеей. И чего она ещё недавно там возмущалась, спрашивается...
   - Зато теперь у тебя опять лоб горячий. Уль, ну, что ты, как маленький ребенок! Сказали же, что нельзя.
   Девушка тихо фыркнула, но глаз не открыла. Сердитый какой... А что делать, если сама себе противна? Тут плесканием на стратегически важные участки не обойдешься.
   Но проснуться все-таки пришлось, потому что Андрей, полежав рядом минут десять, все-таки встал.
   - Уже вечер, тебе пора лекарства пить, сейчас воду принесу.
   Без него на кровати было намного скучнее, зато просторнее. И то радость, что не нужно вытягиваться в струнку под его боком, а можно в свое удовольствие разлечься морской звездой.
   Правда, долго это блаженство не продлилось, потому что, выходя, Андрей заметил:
   - Попу готовь, сразу и укол сделаю.
   Если бы вышеозначенная часть тела могла говорить, то тут же опротестовала бы это предложение. В конце концов, болит-то горло, что же все претензии к ней?!
   Зато Уля сразу вышла из дремотного коматоза, продемонстрировав мгновенный эволюционный скачок из морской звезды сразу до ежика. И ведь взрослый человек, но предстоящая экзекуция вызывала весьма не радужные ассоциации...
   - Хватит кукситься, я умею делать уколы, - пока она морально готовилась и так же страдала, Андрей успел принести и стакан с водой, чтобы запить таблетки (как всегда - горькие до безумия), и какую-то коробочку. Её наличие особенно настораживало.
   - Точно? - не то, чтобы она не верила, но, как говорится, испытывать незабываемые ощущения именно ей, лучше уж перепроверить.
   - Абсолютно.
   Под её настороженным взглядом он ловко вскрыл ампулу с лекарством и набрал его в шприц. Тот показался Уле огромным, а иголка слишком уж длинной...
   - Поворачивайся, - не дождавшись исполнения приказа, Андрей хмыкнул. - Или ты меня стесняешься?
   Вообще-то и это тоже, но тут больше надрывался инстинкт самосохранения, чем попранная добродетель.
   Но делать нечего, так что Ульяна все-таки перевернулась на живот и, приспустив штанишки, обнажила область, предназначенную для такого ответственного дела. И, на всякий случай, прикусила уголок наволочки. Кстати, девушка только сейчас заметила, что постель он перестелил, но никаких эмоций по этому поводу не испытала.
   - Не дергайся и не зажимайся, - вместо того, чтобы сразу кольнуть и дать перевести дух, Андрей зачем-то уселся ей на ноги. Тут же мелькнула мысль - чтобы не убежала. - Чем больше напрягаешься, тем больнее, тебе разве про это не говорили?
   Ей много что говорили, но, к счастью, делать уколы приходилось редко, так что Уля успевала забыть инструкции. Но раньше её точно так никто по спине не гладил...
   Его ладони, задрав футболку, легли на поясницу, немного поглаживая и щекоча. И мышцы немного размял, правда, действия его носили ярко выраженный вектор, так что очень скоро оказались на ягодицах.
   Почувствовав влажное движение ватки по коже, Уля зажмурилась, но попыталась не напрячься. Если так, действительно, менее больно, можно попробовать. А вот на легкий шлепок хотела отреагировать дрыганием ногой, но не получилось. Зато теперь понятно, зачем он сел на неё верхом.
   - Все, страдалица, - он чем-то звякнул на прикроватном столике, а Уля в недоумении подняла голову, вжатую в подушку.
   - В смысле?
   - В смысле, укол я тебе уже сделал, - но вставать не спешил. Правда, и сел так, что ноги ей полностью обездвижил, хотя и всем весом не придавил. - Только больше нервов и визгу было.
   Пока она не повернулась, чтобы убедиться в правдивости его слов, Андрей опустился на Улю, отчего она тоненько полузадушено пискнула и сжалась ещё сильнее.
   Но вместо каких-то непотребностей дождалась только того, что он провел носом по её виску, ероша короткие волосы:
   - Раз ты у нас такая резвая, что уже можешь вставать, идем готовить ужин.
   Тяжесть исчезла так же быстро, как и навалилась.
   Уля уже приподнялась, чтобы попросить больше не заставлять её есть - вот этого категорически не хотелось, но Андрей её опередил, добавив уже из коридора:
   - Я говорил с Игорем. Если тебе интересно, то приходи.
   И вот как тут можно устоять?!
   Морщась и потирая ягодицу, которая заныла только сейчас, Уля все-таки поднялась и пошла на кухню. В конце концов, он же за ней ухаживает, стоит внести посильный вклад и приготовить Андрею поесть. Об этом она уже думала, но накатившая слабость не дала претворить задумку в жизнь, да и разрешения на это она не получала. Все же это чужой дом, и хозяйничать в нем, не спрашивая позволения, нехорошо...
   Ей почему-то сразу вспомнился тот вечер, когда она делала драники. Интересно, Андрей тоже заставит её чистить и резать лук? Но он оказался более гуманным, выдав овощи и велев крошить салат.
   - Тушеную с мясом картошку будешь? - он как-то очень уж органично выглядел на кухне, Уля даже засмотрелась, поэтому вопрос пропустила.
   - А?
   - Значит, будешь.
   Поскольку есть ей не хотелось в принципе, выбор блюда прошел мимо неё. Картошка так картошка, чего уж там...
   - Как Игорь?
   Плотный небольшой помидор под движениями острого ножа осыпался на разделочную доску ровными тонкими ломтиками. И хотя смотрела она именно на них, но мысли были совсем в другую сторону.
   Что, если все, что сказал Лешка, правда? Если это было инициативой её друга? Тогда он не мог не знать, что Мартынов собирается с ней делать...
   - Нормально, он сейчас под капельницами, - оглянувшись на нахмурившуюся девушку, машинально разделывающую овощи, Андрей снова вернулся к работе над мясом. - Спрашивал, как ты.
   - И что ты ему сказал?
   - Правду. Ты болеешь и живешь сейчас у меня, поэтому, если хочет с тобой поговорить, пусть звонит на мой телефон.
   Уля чем-то звякнула, и он оглянулся. Мало ли, у девушки не жизнь, а сплошные нервы, а она там с ножом в руках... И не факт, что применит его к себе, может, решит за укол поквитаться.
   Но вместо того, чтобы применить орудие труда не совсем по прямому назначению, Ульяна отодвинула разделочную доску и поднялась со стула.
   - Послушай, я благодарна, что ты за мной ухаживаешь, да и вообще... Но это не значит, что из чувства признательности я буду с тобой спать, - она это выпалила на одном дыхании, вздернув подбородок и сложив руки на груди.
   Вообще-то ему и самому секс с ней из чистой благодарности был бы поперек горла, так что тут они солидарны. Но наблюдать, как розоватая краска заливает её бледные щеки, оказалось забавно.
   - Все сказала? Тогда работай дальше, - он кивнул на оставленный без внимания салат, заставив девушку покраснеть ещё сильнее. - Раз уж ты у нас настолько здоровая, чтобы купаться, нечего отлынивать от домашнего хозяйства.
   Уля вернулась за стол, снова принявшись кромсать несчастный помидор.
   - Извини, я и сама про это думала, но не хотела лезть без разрешения. Многих бесит, что кто-то трогает их вещи... - голос постепенно упал до шепота, а Андрей снова отвлекся от чисто мужской забавы по разделыванию мяса:
   - Ты сейчас о чем? - Не дождавшись ответа, он сполоснул руки и подошел вплотную к девушке, которая демонстрировала сосредоточенность, словно не еду готовила, а проводила сложнейшую хирургическую операцию. - Ты можешь ответить?
   Поскольку внятного разъяснения он так и не дождался, пришлось додумывать её логику самому. Блин, получается, что невольно поругал, что ужин ему не приготовила, что ли?
   Но уточнить не успел - Уля сама подала голос:
   - Ты спросил у него? - говорить окончание предложения она не стала, можно подумать, его можно трактовать как-то иначе...
   - Да. Игорь сказал, что ничего об этом не знал.
   Напряженные плечи девушки чуть расслабились.
   - Ты ему веришь?
   - Да. И не потому что он мой брат, просто Игорь не такой человек, чтобы заниматься подобными вещами. - Ульяна кивнула, но голову не подняла, продолжая сосредоточенно рассматривать свои пальцы, аккуратно разрывающие на ровные лоскутки лист салата. - Ты не веришь?
   - Я уже не знаю, чему и кому верить... Что он вообще рассказал?
   Андрей кратко пересказал версию брата, периодически поглядывая на девушку. Она казалась совершенно спокойной, иногда даже кивала в такт его словам, но было в ней что-то настораживающее. Понятно, что теперь она уже не сможет так безоговорочно верить всем подряд, только и в этом благо - слишком доверчивой быть тоже нельзя.
   - Лешка не сказал ему, кто помогал прослушивать мой телефон? - Уля закончила с приготовлением салата и, получив отказ на предложение почистить картошку, теперь забралась с ногами на стул.
   - В смысле?
   - Я разве не говорила? Он сказал, что они прослушивали мой телефон, поэтому и узнали, что я звонила смотрителю музея. Это же, наверное, не так просто?
   - Смотря для кого... Но теперь уже не узнаем, как именно это делали - для этого нужен твой мобильник, - закончив с закладкой ингредиентов, Андрей прикрыл кастрюлю крышкой и сел напротив Ульяны. - Скорее всего, поставили программку. У него же была возможность, скорее всего, когда вместе отдыхали, мобильник без присмотра оставляла?
   - Конечно.
   Естественно, никто из них и не думал прятать от других свои вещи. Потому что были уверены в том, что они друзья, многое вместе прошли...
   Теперь, получается, прошли ещё больше. И этой наивной и в чем-то детской дружбы уже не будет. Да, те же девочки не виноваты, но Уля всерьез сомневалась, что сможет так, как и раньше, безоговорочно верить. И от этого почему-то хотелось плакать...
   Наверное, именно поэтому говорят, что резко взрослеть больно.
   Некоторое время они не разговаривали. Уля просто дремала с открытыми глазами, Андрей же что-то внимательно рассматривал за окном и вертел в пальцах зажигалку. Хорошо, что хоть не щелкал, это слишком уж нервирует окружающих.
   - Да, кстати, хорошо, что напомнила, - он поднялся и прошел в коридор.
   Пока он прогуливался по своей законной территории, Уля уже не в первый раз поймала себя на мысли, что очень неуютно чувствует себя в его квартире, если хозяина нет рядом. Такое впечатление, что забралась сюда без спроса, и теперь думает - все-таки остаться, пока у владельца не кончится терпение, и он её не выгонит, или лучше уйти, не дожидаясь намека? И хотя он подчеркивал, что её присутствие его не раздражает и не утомляет, но отделаться от этих мыслей Ульяна не могла. Ладно, сейчас они вдвоем, но ведь должен же Андрей ходить на работу... И что ей делать целый день в чужом доме, пока его нет?
   - Держи, - перед Улей, задумчиво рассматривающей псевдомраморную столешницу, с тихим стуком лег телефон. Не её. Красивая, явно женская безделушка, изящная и точно дорогая. Не совсем же она бестолочь, чтобы этого не понять.
   - Что это? - брать в руки она его не спешила, наоборот, немного отодвинулась.
   - Твой новый мобильник. Старый все равно не вернуть, сим-карту тебе восстановили, я её уже поставил. Нравится? - он остался за Улиной спиной, наверное, ожидая слов восхищения и благодарности.
   А у неё они застряли в горле. Наверное, потому что оно как-то резко заболело. Или потому что ни восхищения, ни радости не было.
   - Он... красивый, - в конце концов, выдавила девушка, отодвигаясь от мобильника ещё дальше.
   - Но? Если тебе не нравится, выберешь другой. Просто его посоветовали, сказали, что надежный и функциональный, - договорив, Андрей поцеловал Улю в затылок.
   Вот от этого её внутренне передернуло, хотя ещё ни разу его поцелуи и ласки не вызывали такой реакции.
   - Спасибо большое, но я его не возьму.
   В ожидании его реакции Уля немного сжалась, а потом одернула себя. Ведь ничего неправильного в её решении нет, чего же напрягаться? Скорее всего, для Андрея в таком подарке нет ничего необычного, но ей такие жесты не нравились.
   - Почему? - его пальцы прошлись по её шее, проследили линию роста волос, но вот при попытке скользнуть под её подбородок, Уля перехватила его руки.
   - Потому что это слишком дорогой подарок, я не могу его принять. Но мне приятно твое внимание.
   А вот тут соврала, причем, не особо удачно - по голосу была слышна вся её "радость". Такое впечатление, что он ей траурный венок подарил.
   - Может, я туплю, но что именно не так? Мобильника у тебя нет. Ладно, пока болеешь, не особо и поговоришь, но потом все равно придется покупать.
   Угу, а так получается, что он покупает её совесть. И, что самое обидное, похоже, не видит в этом ничего из ряда вон выходящего.
   - Потому что, если я его возьму, а потом пересплю с тобой, в собственных глазах буду выглядеть проституткой.
   Крышка тихонько звякнула, намекая, что содержимое кастрюли вот-вот закипит. Очень символично.
   - Уль... У тебя какой-то перегиб по части правильности.
   Но руки убрал.
   С одной стороны, это порадовало, а вот с другой, ей до этого было уютнее...
   Как объяснить, чтобы он понял, Ульяна тоже не знала. Да, прозвучало грубовато, но ведь это правда. И этот подарок... Почему-то он выглядел, как предоплата. Ну, или она уже совсем погрязла в собственной правильности. Только вот после этого, если примет его презент, она не сможет переспать с Андреем и сохранить самоуважение. Даже если физически его хочет.
   - Я понимаю, что у тебя свои взгляды на ситуацию, просто сказала, как думаю, - Уля поднялась на ноги, хотя пришлось привалиться к стене, потому что от резкого движения её немного шатнуло. - Для тебя это ерунда, а для меня важно...
   Он не отвечал, только смотрел так пристально, что ей стало не по себе. Даже поежилась, настолько недобрым выглядело это внимание.
   - Чего ты хочешь?
   Хороший вопрос. А главное - своевременный.
   - Можно я спрошу сначала у тебя? Чего от меня хочешь ты? - ноги все равно подгибались, поэтому пришлось усесться обратно. Не получилось у неё выглядеть крутой и хладнокровной, тут полный провал.
   - Тебя.
   За его спиной раздалось шипение, когда поднявшаяся пена попала на плиту. Ну, хоть не у одной Ульяны проблемы с принятием пафосной позы - когда убираешь интенсивность огня под варящейся картошкой, тоже не особо получается демонстрировать насмешливую хладнокровность.
   - В каком качестве? - воспитание не позволило остаться в стороне, поэтому девушка все же поднялась, чтобы смочить поролоновую губку и протянуть её Андрею.
   - Моей девушки. Любовницы.
   Они замолчали, пока не устранили последствия небольшой кухонной аварии.
   В принципе, это нормально, но... Не то, чтобы Уля готова была выслушать признание в любви и тут же ему поверить. Они слишком мало знакомы, чтобы бросаться такими заявлениями. Да и зачем врать, она не двенадцатилетняя девочка, которая верит, что можно целоваться с мальчиком, только, если в него влюблена. Но от спокойного и даже какого-то делового тона Андрея стало немного грустно. И обидно.
   - И я не понимаю, что именно тебя так возмутило в подарке. Это нормально, когда мужчина что-то дарит своей девушке.
   Ну, это, смотря, какая девушка и какой подарок...
   Пока она мысленно прикусывала себе язык, чтобы не начать объяснять, что далеко не всем девушкам нужны какие-то презенты, Андрей продолжил:
   - Если захочешь, я сниму для тебя квартиру, в общаге все равно жить невозможно. И буду тебе помогать.
   Материально.
   Но ведь она прожила там четыре года, и ничего, не умерла. Даже, страшно сказать, ей там в каком-то смысле нравилось. Потому что человек, проживший несколько лет в общежитии, выживет уже где угодно.
   И от ощущения, что они обсуждают товарно-денежные отношения, все равно отделаться не могла. Наверное, ещё не до такой степени повзрослела...
   - Теперь твоя очередь отвечать, - пока она не закопалась в какое-то дело, которое позволит не смотреть на собеседника, Андрей перехватил запястья Ули и развернул её к себе. - Что ты хочешь от меня?
   - Честно говоря - ничего. Мне не нужны отношения, построенные на голом сексе. Даже с учетом твоей помощи. Вот такой я ещё ребенок, - она выдернула свои руки из его ладоней и пожала плечами. - И я знаю, что для тебя это все... - она на секунду запнулась, подыскивая правильное слово, - наивно. Но если я стану содержанкой, перестану уважать себя. Издержки воспитания.
   - То есть, ты будешь со мной спать, если я ничего не стану тебе покупать? - судя по его взгляду, Андрей не знал, рассмеяться ему или за голову схватиться. - Я правильно понял?
   - Нет. Ты вообще ничего не понял...
   Звонок того самого мобильника, с которого все и началось, помешал выяснению отношений перейти в фазу милого домашнего скандала с битьем посуды.
   - Возьмешь или не хочешь руки пачкать? - у Андрея как-то получалось самые обычные слова делать настолько злыми и язвительными, что Уле очень захотелось запустить этот телефон ему в голову. Останавливало только понимание, что это ничего не изменит. Да и руки дрожат, может не попасть, а будет обидно угробить совершенно без толку новую вещь.
   Да и звонила мама. Этот факт перевесил все остальное.
   - Да? - она ответила, предпочтя отвернуться к стене. Больше всего удручало, что нельзя выйти из комнаты и вообще куда-то спрятаться. Она тут даже не в гостях, а подобранный на время больной щенок, которого не собираются оставлять. Не то, чтобы это её обижало, но невозможность уединиться просто душила.
   - Привет, зайка, как ты?
   - Все хорошо, мамуль. Что у тебя нового?
   Естественно, о том, что заболела, Уля не сказала. К счастью, соплей не было, так что выдать себя шмыганьем носа тоже не грозило. Зато звук такого родного ласкового голоса заставил немного остыть. В конце концов, если он не понял, что Уля хочет, чтобы её уважали и не пытались спрятать, как какую-то постыдную тайну, может, она плохо объяснила? Да, она испытывает к нему определенные чувства (правда, с их классификацией сильно затруднялась), только вот снова в памяти всплыл тот старый разговор. О её "несоответствии" статусу девушки Игоря. Наверное, для самого Андрея она и вовсе не дотягивала до нижней планки...
   К счастью, мама звонила просто поболтать, рассказать последние новости и просто поделиться впечатлением от более близкого знакомства с сыном Виктора, так что от Ули требовалось больше слушать, чем говорить.
   За то время, пока они общались, Андрей успел закончить с приготовлением ужина и накрыть на стол. И даже не вмешивался в разговор, что Улю особенно тревожило. Потому что она уже достаточно его изучила и знала, что последнее слово он предпочитает оставлять за собой.
   - Я тебя тоже люблю, - послав в телефон воздушный поцелуй, Уля отключила мобильник, но поворачиваться к Андрею не спешила.
   - Садись и ешь.
   Не хотелось делать ни того, ни другого, но поступить наперекор было бы неразумно. Они и так почти поссорились, ни к чему обострять ещё больше.
   Поэтому следующие десять минут Уля старательно пыталась есть. Вкус она не могла разобрать из-за горечи, которая осталась на языке от таблеток. Или не от таблеток... Да и то, что первым же куском этот самый язык обожгла, тоже как-то аппетиту не способствовало.
   - Спасибо, было очень вкусно, - она отставила почти полную тарелку. - Наверное, будет лучше, если я сегодня уеду.
   - Ложись спать.
   - Андрей...
   - Я сказал, иди и ложись спать. Если до утра не передумаешь, завтра отвезу.
   Уля, подумав, кивнула и, забежав в ванную, прокралась в спальню. Там никого не было, что уже порадовало. Правда, радость была с не очень хорошим оттенком, но ведь так будет правильно. Или нет?
  
  
  
  

Глава 23

  

"Мне кажется, что порой наилучшие романтические отношения складываются тогда, когда люди вообще не видятся"

Бель де Жур, "Тайный дневник девушки по вызову"

  
  
  
  
   - Улька, твой медбрат приехал! - Лиза на секунду перегнулась через перила, пытаясь рассмотреть стоящую внизу машину. - Так что готовь задницу.
   - Ты выйди в коридор и погромче заори, а то не все услышали, - Света отвлеклась от переписки с Мишкой и отложила мобильник. - Особенно про задницу, пусть народ версии выдвигает.
   - У тебя ПМС, что ли? - с балкона Лизка ушла, не забыв плотно прикрыть за собой дверь - не хватает только ещё сильнее простудить подругу.
   Ульяна нехотя отложила учебник, потому что только-только начала понимать суть задания на предстоящий семинар, и поднялась, поправляя покрывало на кровати.
   - Уль, неужели сердце ещё не дрогнуло? Не каждый мужик станет дважды в день привозить к больной девушке медсестру, - Света была на стороне Андрея и не считала нужным это скрывать. Лизавета же взяла на себя роль прокурора, так что периодически Ефремовой хотелось или побить подруг, или сбежать к маме. Устроили тут судебное заседание...
   - Свет.
   - Ладно, все поняла.
   Но против фактов не попрешь - Лебедев вел себя очень достойно и в чем-то даже благородно.
   Не пытался как-то изменить её решение, когда Уля позапрошлым утром все-таки пожелала покинуть его квартиру. Сам отвез в общежитие, предварительно укутав в свою куртку, хотя недовольства ситуацией не скрывал. Но, самое главное, он почти все время молчал. Удивительно, но факт.
   Ещё больше Уля поразилась, когда вечером того же дня с вахты принесли благую весть о прибытии к Ефремовой врача. Девушка настолько опешила, что, наверное, не сильно удивилась бы, явись пред её очи Марк Семенович. Но вместо него в комнату вошла невысокая плотненькая женщина, сообщившая о своей квалификации (фельдшер) и намерении делать назначенные уколы. Никакие возражения, относительно того, что тут есть, кому доверить эту почетную миссию, последовательницу Асклепия не убедили, и теперь она появлялась в их обители дважды в день. И уколы делала не очень больно, хотя до того самого первого, в исполнении Андрея все равно не дотягивала. Зато перед ней было не так волнительно обнажать стратегические участки.
   Девочки не стали снова заводить спор на эту тему, но только лишь из-за того, что та самая фельдшерица вот-вот должна была показаться в комнате. Уля и вовсе не особо жаждала дебатов, старательно повторяя про себя выученное и пытаясь припомнить, какой ягодице предстоит очередное испытание.
   Но в сторону телефона взгляд все-таки бросила, вдруг он зазвонит? И снова засомневалась, стоило ли его брать...
   Нет, тот, из-за которого у них и начался разговор по душам, она, естественно, забирать не стала, но вчера, помимо боли после инъекции, медработница оставила пакет. В нем и лежал этот телефон, точная копия её собственного, разве что без царапин и маленького скола - последствий активной эксплуатации в течение трех лет.
   Вот его Ульяна оставила, отправив на номер Андрея до нельзя лаконичное сообщение:
   "Спасибо".
   Ответ был столь же многословен:
   "Пожалуйста".
   Нет, вести с ним задушевные разговоры девушка и не собиралась, но... Иногда хотелось просто послушать его голос. Наверное, это осталось ещё с той ночи, когда Андрей успокаивал, утешая после кошмара. И ведь он больше не вернулся. В смысле - дурной сон. Да, спала Уля не очень хорошо, вскидываясь от шорохов и просто нервов, но и того ужаса, как в первую ночь, больше не испытывала.
   Фельдшер была, как всегда, невозмутима и немногословна, поэтому они обошлись приветствиями, а далее девушке стало как-то не до общения - сегодняшний укол был особо запоминающимся, потому что попа болела все сильнее.
   - У вас очень быстро образуются инфильтраты после уколов. Такая особенность. Разводите магнезию пополам с водой и делайте компрессы, только не долго, можно сжечь кожу, - она быстро и без лишних движений упаковала свои принадлежности в аккуратный темный чемоданчик. - Или народный способ - намажьте медом, а сверху прилепите капустный лист. Всего доброго.
   Уля вежливо попрощалась, представляя, как идет на занятия с капустным листом, торчащим из-под ремня джинсов. И намазанным медом. Интересно, сама медичка этот способ пробовала или нет?
   - Все, Ефремова, теперь только мед и капуста, - Света перестала делать вид, что старательно учит. - Наружу и внутрь.
   - Для усиления эффекта больше ничего не ешь, - поддакнула Лизка, хихикающая над глянцевым журналом.
   - Да ну вас... - Уля одернула одежду и покосилась в сторону окна. Ведь если аккуратно выглянуть, не трогая занавеску, с улицы и не заметят, что она смотрит... Но тут же отвернулась, отгоняя эту мысль. Не для того она уезжала, чтобы на третий день вернуться к тому же самому.
   - Значит так, - Света громко хлопнула в ладоши, заставив обеих сокомнатниц подпрыгнуть. - Девочки, так дальше нельзя. Мы, вроде, и разговариваем, смеемся, Ульку вон лечим... - Болезная состроила гримасу. - Но так дальше не пойдет, давайте поговорим обо всем нормально, а?
   Лиза с Ульяной переглянулись, а потом кивнули. Да, если смотреть чисто поверхностно, девочки не переругались, не предъявляли друг другу претензий, но прежней атмосферы все-таки не было. Уля обо всем произошедшем рассказала очень сжато, только основные детали, не вдаваясь в подробности. И потому что не хотела вспоминать, и просто плохо себя чувствовала, но главное все-таки другое - потому что не могла сразу вернуться к прежнему общению.
   - Тогда снимайте постельное белье, - Светка первой подала дурной пример, который, как известно, заразителен - стащила простыню и, приткнув её вместе с подушкой и одеялом на обнажившийся скелет кровати с панцирной сеткой, стащила на пол матрас. Тем более, утренняя уборка вполне располагала к тому, чтобы быть ближе к земле, не зря же ползали почти час с веником и тряпкой.
   Когда на потертом, но чистом ковре в ряд умостились все три матраса, Уля набросила на них мягкое покрывало и подушки.
   - Все, девочки, занимайте места, - Лиза выключила свет, сразу погрузив комнату в полумрак позднего вечера, и строилась с краю. Ещё минуту девушки воевали за подушки и одеяла, а потом угомонились, уложив Ульку в центр, как самую теплую. Иногда небольшое повышение температуры не так и плохо.
   - Раз я сегодня вместо тамады, Лиз, давай первая, - Света дрыгнула ногой, расправляя сбившейся пододеяльник. - Что у тебя было с Лешкой?
   - Да ничего не было... - она повернулась, обняв Улю, и прижалась лбом к её плечу. - Улька, я, правда, ничего не знала, иначе обязательно бы все рассказала. Он ни о чем таком не упоминал, просто болтали о всякой ерунде... Какие фильмы нравятся, ну, там любимые группы...
   - Да я верю, Лиз, - она повернулась к грустно засопевшей подруге. - А ты в него влюбилась?
   Свет фар проехавшей мимо машины на пару секунд ярко осветил стену, скользнув ослепительными лучами по полированным дверцам шкафа.
   - Не-а. Я и ревела больше от того, что стало страшно за тебя и Игоря. А Лешка... Я не знаю, почему он так поступил.
   - Вот я тоже не могу понять, - молчавшая до того момента Света, наконец, тоже подала голос. - Он не бедствовал, в этом году получил бы диплом... Мишка тоже в шоке, говорит, что его родители никак в себя прийти не могут. Он им письмо по электронке прислал, что навсегда уехал и ждать его не нужно. Может, он не по своей воле, а?
   Конечно, гораздо приятнее было бы верить, что его кто-то заставил, но куртку с Ули снимал он сам. И никто за его плечом, приставив нож к горлу, не маячил.
   - Девочки, я не знаю. Ещё нужно будет поговорить с Игорем, но не думаю, что Лешка ему что-то рассказывал...
   О том, что Мартынов пытался перевести стрелки на друга, Уля говорить не стала. Хватит и того, что она не может успокоиться, постоянно обдумывая одно и то же, не нужно впутывать ещё и девочек.
   - Уль, - Света, повернулась на бок, чтобы лучше видеть подруг. - Ты так и не сказала, что там было... Где он тебя держал?
   - В заброшенном доме за городом. Посадил в подвал, запер и уехал.
   Говорить, что возвращаться он вряд ли собирался, она тоже не хотела. Некоторые вещи не нужно доносить до всех окружающих, например, что тебя хотели убить. Помочь подруги все равно не смогут, только сами начнут сомневаться и переживать.
   - Страшно было? - Лиза погладила Ульяну по макушке, расправляя немного отросшие мягкие завитки волос.
   - Очень.
   Они замолчали на несколько минут, и Уля поняла, что потихоньку оттаивает изнутри. Потому что им не нужно расписывать во всех красках, девочки и так все поймут. И тоже ничего не скажут, но в том, как они обняли её, было намного больше, чем долгом сочувственном монологе.
   - Ты так и не сказала, почему уехала от Андрея, - Светка все равно вернулась к интересующей теме.
   - Потому что это неудобно и ему, и мне - ну, пригрел на одну ночь, а тут я слегла, и пришлось оставлять ещё на несколько суток... - Уля сморщила нос, припомнив, как он её драконил, пытаясь растормошить.
   - Ой, а ты его прямо объела и несчастного из лубяной избушки выгнала, - адвокатша Лебедева презрительно фыркнула и тут же ойкнула, почувствовав острый локоть Ульяны у себя под ребрами. - Не пихайся...
   - Ну, из спальни, получается, выжила, я же там ночевала.
   Очень не хотелось говорить, что хозяина она в праве дремать рядом не ущемляла, но Лизавету так просто не проведешь:
   - А он где? И не ври!
   - Да рядом он спал. Но ничего не было! - это она добавила, почувствовав, как обе подруги синхронно приподнялись, чтобы в сгустившейся темноте все-таки посмотреть в бесстыжие глаза утаившей такую информацию подруге.
   - Что, совсем-совсем?! - озвучила вопрос Лиза, но концентрация любопытства в комнате превысила все разумные пределы.
   - Почти совсем, - Уля попыталась встать, но её тут же уложили обратно. Света так и ногу поверх неё перекинула, чтобы не упустить свою жертву.
   - Так, ты нас не путай. Есть два варианта - было или нет. Почти, немножечко и совсем чуть-чуть - не ответы.
   - Точно!
   - Свет, ты же на диету садилась, чего ж тяжелая такая? - пыхтение Ули не помогло, потому что на отвлекающий маневр внимания просто не обратили. - Ладно, несколько раз поцеловал.
   - И все? - в голосе Лизы прорезалось горькое разочарование.
   - Ты же сама была против него, - Ульяна, наконец, смогла выползти из превратившегося в растрепанное одеяльное гнездо лежбища. - Ещё в любовницы звал.
   Подруги не спешили выдвигать какие-то версии и вопросы, наверное, лишились дара речи. Зато стало слышно, как за стенкой в соседней комнате работает телевизор, и, судя по звуковому ряду, свахи всея Руси пристраивали замуж очередную невесту.
   - В каком смысле - в любовницы звал? - Света первой переварила эту новость.
   - В прямом. Вроде как, вы привлекательны, я - чертовски привлекателен... Ну, и дальше там было что-то про сеновал.
   - Не, на сеновале неудобно, травинки спину царапают, - Лиза задумчиво почесала лопатку. - Что, вот так и сказал?
   - Ну, слова были другие, а суть та же самая. Предлагал снять мне квартиру и поддерживать материально.
   Почему-то от того, что сказала это вслух слова стали ещё обиднее. Хотя ничего такого в них и не было, как говорится, нормальные рыночные отношения. А то, что она из тех наивных дурочек, которые хотят любви, а не новой цацки, подаренной только, чтобы под руку не лезла, так кого же это волнует...
   - Козел! - Света тоже поднялась, с расстройства пнув свою подушку. - А я его ещё защищала! А ты что ответила?
   - Отказалась...
   - Знаешь, Свет, ты не права, - поскольку пижамные полежалки закончились, Лизавета вылезла из-под одеяла и начала разбирать образовавшийся завал. - Он ведь мог и соврать, о любви неземной рассказать, так бы в трусы и залез. И нечего от слов морщиться, тоже мне девы невинные... А так сразу все честно рассказал.
   - Чтобы я не мечтала о большем и знала своё место, - от резкого рывка пододеяльник издал тихий треск рвущихся ниток, так что прикладываемые усилия пришлось уменьшить. - Может, ты и права, но ведь хочется, чтобы тебя любили, а не имели, когда такое желание появится.
   - Угу, меня вон тоже похоже "любят", - Света уже заправила свою кровать и теперь пришла на помощь Ефремовой. - Мишка сказал, что если мне совсем вожжа под хвост попала, то мы поженимся, чего уж там...
   - А мой вообще пропал в неизвестном направлении. Туда ему и дорога, - Лиза раздосадовано махнув рукой. - Девочки, вот почему нас, таких хороших, умных и красивых, замуж не зовут, а?
   - Да я и не хочу замуж, - Уля кивком поблагодарила Свету за помощь и уселась на уже приведенную в порядок постель. - Мне же не кольца на пальце хочется, а любви и понимания...
   - Угу, хоть в лесбиянки уходи, - подвела не совсем ожидаемое резюме Светка. - Будем жить большой и дружной шведской семьей.
   - И плодиться почкованием. Чайник поставь, скандинавка ты наша, - Лиза полезла в НЗ, состоящий из халвы в шоколаде и банки вишневого варенья. - Будем нервы лечить, - пояснила она девочкам, хотя те и не думали возражать.
   Нервы дело серьезное, тут без сладенького никуда...
  
  
   Сделка прошла даже лучше, чем Андрей предполагал. Выгоднее - так уж точно. И можно было бы с полным удовлетворением отдохнуть после рабочего дня, расслабиться где-нибудь... И с кем-нибудь. Он даже посмотрел в сторону своего телефона, мысленно прикинув, кто из знакомых девушек может скрасить досуг и не вынести мозги. И тут же скривился.
   Потому что ему не хотелось видеть ни одну из них. Нет, можно, конечно, сделать над собой усилие, и, вполне вероятно, вечер закончится приятно и к взаимному удовольствию. Но на кой черт ему себя заставлять, если душа не лежит? Да и к Ульке скоро ехать, завтра у неё последний укол. Если, конечно, Марк Семенович не продлит ей лечение.
   И все-таки - вот какого хрена она психанула?!
   Нет, причину-то он прекрасно понимал, но все равно от этого легче не становилось. Можно подумать, он её в рабство покупать собирался. И что она его тоже хочет, был уверен, не мальчик, в таких делах давно разбираться научился.
   Настроение снова опустилось до почти минимальной отметки, и вместо того, чтобы отдохнуть телом и душой, захотелось кому-нибудь набить морду. В спортзал, что ли, сходить? А что, идея неплохая, хоть пар сбросит... Ай, блин, так фельдшера же через полчаса забирать.
   Вообще-то он мог с чистой совестью отправить Ульяну в её обожаемую общагу и просто про все забыть. Примерно так и собирался сделать, но что-то все-таки не давало. Наверное, откуда-то откопалась совесть. Угу, лет двадцать её не было, а тут прямо воскресла... И, как всегда, не вовремя.
   Звонок Игоря отвлек от мрачных дум, хотя благодушия и не прибавил.
   - Чего хотел? - от выкуренных за сегодня сигарет першило горло и немного гудела голова, но Андрей прикурил следующую. Твою мать, он что, за день почти всю пачку уговорил?!
   - Ты почему злой такой? - брат же был, наоборот, очень даже бодрым и даже немного веселым, что для старшего оказалось ещё одним раздражающим фактором.
   - Нормальный я. Так зачем звонишь?
   - Меня сегодня отпускают, заберешь? - судя по недовольному бухтению кого-то на заднем фоне, отпускать его никто не хотел, но сделать с молодым организмом, рвущимся покинуть обитель медиков, ничего не могли. Правов не имеют.
   - Ладно, только часа через полтора, не раньше, - Андрей все-таки потушил сигарету, с силой раздавив её о керамику пепельницы. - Не рановато собрался уезжать, может, ещё полежишь?
   - Я тут с тоски скоро подохну, да и в универ надо, мне там и так мозги за прогулы вынесут... А чего так долго, занят, что ли? Чем?
   - Медсестру к твоей "невесте" отвезу, ей ещё уколы не закончили делать.
   Статус Ули он подчеркнул особенно, мимоходом подумав, что все-таки зря порешил сигарету...
   - Тогда давай сначала за мной, я хочу с Улькой поговорить.
   - А вы ещё не наговорились? - но за ключами от машины потянулся.
   - Когда? Мы с ней парой фраз по телефону перекинулись и все. Ты родителям про нас с ней не говорил?
   - Нет. Сам будешь этот бред объяснять. Чтобы через пятнадцать минут стоял в приемном отделении.
   - Сделаю.
   Доехал Андрей даже раньше, злясь на себя за этот порыв. Вот нахрена он вызвался везти к ней Игоря? Экстрима в жизни не хватает? Так этого дела, вроде, завались. Например, ту с*ку, которая затеяла похищение брата, так и не нашли. И даже намеков никаких нет. Ни ниточки, ни предположения. Они на пару с Сашкой всех перебрали, глухо. Такое впечатление, что этот урод просто растворился. Вернее - оба, Мартынова-то тоже ещё не нашли.
   И самое хреновое, что может только дополнить происходящее, он скучал по Ульке. Нет, не до такой степени, чтобы на стенку лезть и выть от тоски (свят-свят!), но ему теперь дома было как-то не так. Чего-то не хватало. Чего конкретно, он и думать не хотел.
   Да и потом, согласиться на её условия это же просто глупость. Вот на кой черт ему связываться с малолеткой?
   Ладно, ума у неё побольше, чем у абсолютного большинства знакомых, но она ещё молодая и по части практической стороны жизни глупая, какие к черту отношения?
   Не потому что считал её какой-то неподходящей, это сказочка для случая Игоря, в неё ни один вменяемый человек и не поверит, а просто...
   Ай, ну его все.
   Игорь стоял даже не в приемном, а на улице, индифферентно рассматривая горящий над дверью фонарь.
   - Чего выскочил, сказал же, внутри жди! - дурного настроения он скрывать и не собирался, но брат ответил только ухмылкой и рукопожатием.
   - Ты на меня ещё радиомаячок повесь, раз уж теперь вместо мамы и папы воспитывать собрался. - Его вещи, упакованные в большую спортивную сумку, полетели на заднее сиденье, а сам парень устроился на пассажирском. - Поехали, хватит психовать. Кстати, чего ты такой злой? Улька послала?
   - Я тебя сейчас сам пошлю.
   Вечерний час-пик, к счастью, этот район города не особо затронул, так что ехать можно было почти нормально. То есть, быстрее, чем двадцать километров в час.
   - Хрена себе... А за что? - Игорь повернулся, чтобы лучше видеть брата, не особо впечатлившись обещанием.
   - Отвянь.
   Не дождавшись более конкретного ответа, младший все-таки уселся нормально.
   - Вообще-то и правильно, у вас с ней ничего общего. Улька из тех, на ком жениться надо, а на роль подстилки не согласится... Я как-то всерьез думал, может, предложение ей сделать?
   - Всерьез - это хорошо, а если на трезвую голову? - Андрей настолько резко повернул, что цепанул передним колесом бордюр. - Вам по сколько лет, детишки? Какое, к черту, жениться?!
   - А чего ты так орешь? Это мысли вслух. Но если тебе мешает, то молчу, - он даже рот себе рукой закрыл, правда, зачем-то ещё и глаза выпучил.
   Шут гороховый.
   Жениться он надумал... Хоть бы зарабатывать и семью содержать научился, придурок!
   Внедорожник с негромким визгом затормозил возле остановки, где их уже ждала та самая фельдшерица.
   Женщина без лишней суеты и пиетета поздоровалась с Лебедевыми, и дальше путь они продолжили в тишине.
   Хотя внутренне Андрей был близок к точке кипения. И из-за глупости Игоря, и вообще из-за всей этой дебильной ситуации. И из-за злости на себя. Тоже, блин, взрослый мужик, под её окна каждый день приезжает. Как пацан сопливый, ей-богу.
   Но и она тоже хороша, нахрена было дразнить, а потом резко осаживать? Ладно, инициатива исходила от него, но ведь могла сразу остановить...
   Пока женщина ходила выполнять свою миссию, они с Игорем молча сидели в машине. Целых пять минут. А потом младшего все-таки прорвало.
   - Сильно зацепила? - Андрей взглядом предложил брату пройти в какое-нибудь интимное место и больше голос не подавать. Игорь, естественно, внимания не обратил и по вышеозначенному пути не выдвинулся. - Я почему спрашиваю, если ты её тупо трахнуть хочешь, так я тебе за Ульку морду набью. А если что-то другое, то могу подумать, как помочь. Ты пока решай, а я к девчонкам сбегаю, поздороваюсь.
   Изобразив дурашливый поклон, он выпрыгнул из салона и почти вприпрыжку понесся к дверям общежития.
   Ладно, может, ещё и не такой придурок, как кажется на первый взгляд...
  
   Все-таки, наверное, правы врачи, что сразу нагрузку на недавно переболевший организм давать нельзя. И Марк Семенович, к которому её вчера отвез Игорь, хоть и констатировал, что Уля выздоровела, все же посоветовал поберечься. Уля кивала с важным видом, мысленно не переставая спрашивать себя, почему Андрей не приехал.
   Нет, он, конечно, не обязан, и вообще, нужно быть скромнее... Но когда увидела, кто её повезет к врачу, прикусила губу, потому что обидно стало до слез. И понимание всех умных вещей это ощущение не убирало. Даже то, что сама себе твердила о правильности происходящего, мало помогало.
   - Ты чего? Голова болит? - Игорь уселся на свое привычное место по правую руку от девушки.
   - Да нормально все, просто устала...
   Ульяна покосилась на него, пользуясь тем, что Лебедева позвал кто-то из сокурсников.
   И сама теперь не могла понять, как додумалась его подозревать. Это же её Игорь, которого она знает столько лет!
   С другой стороны, Лешку она знала не намного меньше.
   Но когда Гошка позавчера появился у них в комнате, бледный, с темными кругами под глазами, весь такой виноватый и сожалеющий...
   Наверное, она все-таки дура, которую жизнь ничему не учит, но Уля ему поверила. Не потому что он извинялся за невольное втягивание в плохо пахнущую историю и не из-за заверений, что теперь по гроб жизни будет благодарен. Просто посмотрела в его глаза и поняла, что верит. А ещё, что они с Андреем все-таки сильно похожи, и она скучает по его брату. Каким бы вредным, высокомерным и неромантичным он ни был, но никто и никогда так за Ульяной не ухаживал. Не в смысле кино, цветов и свиданий под луной, а именно попытки обеспечить комфорт и избавить от неприятностей. Даже если это преподносилось в грубоватой форме и не совсем лестных выражениях.
   Но соглашаться на предложение стать его постельной грелкой все равно не собиралась. И соврала бы себе, сказав, что не думала о согласии. Думала, и не раз. Но... Просто не сможет. И если она привяжется к Андрею, а потом они расстанутся, будет намного больнее, чем сейчас. Да и с его заморочками по поводу чистоты крови - ведь решит же когда-нибудь жениться, наследника заводить, а что останется ей? Ждать его по вечерам, смакуя редкие минуты украденного счастья? От этого становилось совсем горько и тянуло разреветься, жалея себя.
   Да уж, она же отказалась, а сама себе только что почти мексиканскую драму придумала...
   Только вот самый важный критерий, который она для себя определила в жизни, подобную связь точно не выдержал бы. Уля уже давно во всех ситуациях представляла одно и то же - как говорит о происходящем своим родителям. И дело не в том, что мама и папа не поддержали бы её решение - они никогда не высказывались категорично, стараясь мягко намекнуть и уточнить, готова ли она к переменам в жизни, просто... Ульяна сгорела бы со стыда, рассказывая, что решила стать любовницей взрослого мужчины, без перспективы на более глубокие отношения.
   Но все равно так обидно, что Андрей считает её в чем-то ниже себя, что и словами не объяснить. Тоже, блин, голубая кровь, белая кость...
   Тетрадный лист пришлось перевернуть, но не потому что Ульяна тщательно конспектировала лекцию, просто на предыдущем количество рогатых рож уже превысило все допустимые пределы. Но назвать Андрея козлом у неё не поворачивался язык, причем, даже мысленно. Он просто такой, какой есть, и это его право. И она тоже не без тихой грусти, но их личные шизофрении, оказывается, плохо совместимы. Обидно, но такова жизнь. А то, что от этого всего очень хочется плакать, так ничего страшного, пройдет.
   Жаль только, что слезы - это расходуемые калории, она и так в последнее время ещё сильнее похудела, самой стало неприятно на себя в зеркало смотреть. Даже Светка, которая до этого восхищенно и чуть завистливо щелкала языком при виде Улькиной хрупкости, теперь улыбаться перестала, все больше посматривая с сомнением и тревогой.
   Звонок положил конец не только её рассуждениям, но и последней на сегодня паре. Фуф, ну, хоть можно выдохнуть и идти в общагу. Учить все равно вряд ли получится, голова совсем не варит.
   - Уль, иди сюда, - выглядящий намного свежее Игорь потянул почти несопротивляющуюся девушку в сторону окна. - Ты что сейчас собираешься делать?
   Она рассеянно выглянула на улицу. Тучи, с самого утра затянувшие небо, пропали, и вместо них теперь разгулялось яркое солнце, совершенно беспардонно светящее в глаза и отражающееся от подернутых рябью луж. Даже стало как-то веселее, хотя все ещё довольно прохладный ветер заставлял плотнее кутаться в куртку. Бабье лето это, конечно, прекрасно, но снова простыть, радуясь его приходу, все-таки было бы обидно.
   - Не знаю... Наверное, прогуляюсь немного, а потом домой пойду. А что?
   - Да так, - парень тоже выглянул в окно, о чем-то глубоко задумавшись. - Поехали со мной, - он ухватил Улю за запястье и попытался потянуть за собой, но девушка от этого движения только шарахнулась, больно ударившись бедром о край подоконника. - Извини...
   Уле и самой стало стыдно, но сдержаться она не смогла. Почему-то сейчас было тяжело выносить чужие прикосновения. Но это не уменьшало её смущения, от которого в лицо бросилась краска.
   - Нет, это ты меня прости.
   Сделав над собой небольшое усилие, она села рядом с Игорем. Не так, чтобы совсем вплотную, но достаточно близко.
   - Уль, серьезно, как ты? Я же вижу, что ты поменялась.
   - Да и ты таким, как раньше, уже не будешь, - она отложила в сторону рюкзак, чтобы не мешал сосредоточиться на рассматривании собственных рук.
   Серебряное колечко с надписью "Спаси и сохрани" слишком болталось на среднем пальце, пришлось надеть его на большой. Мамин подарок на какой-то праздник. Уля уже и не помнила, на какой именно, давно это было, ещё в школе, зато не могла забыть, как поначалу постоянно боялась его потерять, трогала и гладила. И слова мамы хорошо помнила. Про то, что будет всегда любить и молиться на неё, а уж сама дочка пусть себя побережет.
   Кто его знает, может, именно мамины молитвы тогда и спасли. Не то, чтобы Ульяна была глубоко верующей, но в том, что Он существует, не сомневалась никогда. А уж в том подвале так и вовсе просила долго и горячо.
   - Не буду, - Игорь медленно кивнул, полностью утратив присущую ему дурашливость. - Я до сих пор понять не могу - почему?
   - Почему он тебя похитил?
   - Нет. Почему он хотел тебя убить, - он медленно потянулся за её рукой, так, чтобы она видела его движение. Пальцы оказались холодными и настолько тонкими, что стало даже страшновато. - У меня это в голове не укладывается. Ладно меня, заложников часто возвращают мертвыми и хорошо, если не по частям, но ты...
   - Я не знаю, правда, - она повернулась, прижавшись лбом к его плечу. - Извини, что от тебя шарахаюсь. Это не потому, что не доверяю, просто... Я знаю, что ты не виноват, но и его слова забыть тоже не могу. Мне и подвале было страшно не столько из-за того что запер. Хотя и это тоже. Хуже всего было, что я почти поверила. Прости меня за это, пожалуйста.
   - Совсем уже обалдела. Конечно, прощаю, - но трогать её или обнимать Игорь не спешил, потому что в Уле появилось что-то такое, чего раньше не было. Какая-то нотка надрыва. Вроде, все нормально, она улыбается, даже смеется, но глаза... Иногда в них появлялось что-то такое, что на душе кошки скребли. - Но с одним условием.
   - С каким?
   Они на несколько секунд замолчали, потому что пока дают звонок на начало пары, говорить все равно невозможно. Он у них тут такой, что любой пароходный от зависти побледнеет.
   - Родители сегодня собирают самых близких, вроде как, отпраздновать моё освобождение. Поехали?
   Предложение было очень даже заманчивым, и сразу возникло искушение согласиться, но...
   - Я же тебе просто друг, не родня, так что лучше не надо. Я буду там лишней.
   - Глупости! Ты для меня сделала столько, что не каждый родной на это решился бы. И папа очень просил тебя привезти. Ты ему понравилась.
   Он ей тоже понравился. И Уля чувствовала себя неудобно от того, что уже пару дней ему не звонила, но не потому что надоело общаться с Иваном Петровичем, просто не хотела навязываться. Они и болтали-то обо всяких отвлеченных вещах, девушка даже точно не могла рассказать, о чем именно, но ей было приятно, что такой умный человек хочет общаться с ней. Хотя стопроцентно хорошим его не назовешь, при всем демонстрируемом добродушии и приветливости в нем было что-то такое, что без слов говорило, кто отец Андрея. Кстати...
   - Тебе брат, наверное, сказал, что я... То есть мы...
   - Вы, вы. Сказал. И что ты его послала, тоже сказал, - Игорь спрыгнул с подоконника, но ссаживать Улю не спешил. Хватит, один раз уже дернул, только напугал, с ней теперь нужно быть осторожнее. - Кстати, за что?
   - Да не посылала я его. В этот раз, - девушка тоже собралась слезать, но передумала, да и отвечать не спешила. Потому что в полной мере осознала суть фразы "и хочется, и колется". Ведь, если поедет туда, они обязательно встретятся, а Уля не была уверена, что это правильно.
   - А когда ты его посылала? - Она сморщила нос и отмахнулась от его вопроса. - Уль, ну, пожалуйста... Я Андрея предупрежу, если не захочешь, можешь с ним даже не говорить.
   Угу, прям бальзам на душу - стоять в паре метров и демонстративно друг друга не замечать. Вот этого ей гордость точно не перенесет.
   - Игорюш...
   - Все, не ной, ничего он тебе не сделает, - убедившись, что решимость подруги все-таки пошатнулась, он медленно и аккуратно ссадил её с подоконника.
   - И вообще я не одета для гостей, - придумав последнюю отмазку, девушка с надеждой посмотрела на друга. Вообще-то это правда - обычные синие джинсы, темный свободный пуловер и короткая кожаная куртка. А уж кроссовки так и вовсе просто идеальная обувь для похода к Лебедевым.
   - Ты шикарно выглядишь! Ну, или хорошо, - поняв, что лесть получилась слишком грубой, Игорь все-таки исправился. - Все, значит, решено. Я побежал за машиной, через десять минут буду возле входа в корпус.
   - А мне с тобой почему нельзя? - Уля чуть нахмурилась, не совсем понимая его мотивов. То зовет так, что не отобьешься, а тут оставляет одну.
   - Так тебе же нос попудрить, губы подкрасить надо... Или нет? Тогда пошли сразу.
   - Ну, если поэтому... Ладно, сейчас приду.
   Посмотрев вслед умчавшему с грацией молодого лося Игорю, Ульяна только покачала головой. Господи, во что теперь она собирается ввязываться? Ведь все же для себя решила, так нет, опять что-то не так.
   Ладно, он не так и не прав, можно же с Андреем быстренько поздороваться, а потом сесть поближе к Ивану Петровичу. Тот ей как-то обещал рассказать, чем клинки из дамасской стали отличаются от других видов оружия, и почему их так назвали, хотя в Дамаске никогда не было развито кузнечное дело. В конце концов, рассуждать о структуре стали, углубившись в процесс превращения феррита в аустенит, намного проще, чем поговорить с Андреем...
   Когда она, забежав по пути в туалет для приведения себя в порядок, выскочила на улицу, Игоря там не было. Уля спустилась по ступенькам , вертя головой. Мало ли, может, машина не завелась, или просто "заперли", и он теперь ищет соседа, чтобы тот отогнал свою бибику.
   Когда она в очередной раз оглянулась, все резко там встало на свои места. Потому что Игорь, похоже, и не собирался её забирать - совсем рядом притормозила машина Андрея.
   Можно, конечно, было сделать вид, что его не заметила и вообще легким аллюром вернуться в корпус, и там отсидеться, но это было бы трусливо. Поэтому она осталась на месте, глядя, как мужчина вышел из авто. Все-таки он очень красивый... В смысле - внедорожник! Прямо глаз не отвести. Особенно от покрытого грязью переднего колеса.
   - Привет, - Андрей совсем близко подходить не стал, остановившись в метре от Ули.
   - Привет. Я так понимаю, что Игоря мне можно уже не ждать? - она с трудом сдержалась, чтобы не начать переминаться с ноги на ногу. И глаза выше ворота его свитера не подняла.
   - Правильно понимаешь. Присаживайся, - он открыл ей пассажирскую дверь. - Не глупи, силой затаскивать не стану. Если хочешь, едем к родителям. Нет - отвезу в общежитие.
   Ну, если так, то ладно.
   Уля все-таки села, постаравшись протиснуться мимо него, не коснувшись даже краем одежды. Да что же так неловко-то...
   Он захлопнул дверцу, обошел машину и подождал, пока Ульяна пристегнет ремень безопасности.
   - Куда везти? - пока она думала, он окинул взглядом её лицо с ещё больше заострившимися скулами. - Ты похудела.
   - Спасибо.
   - Это был не комплимент.
   - Вези к вашим родителям, - в конце концов, именно там можно встретиться с Игорем, и после того, как все выпьют за его здоровье, удавить виновника торжества, чтобы больше не мог так подставить.
  
  
  
  
  

Глава 24

  
  

"Звери - это тебе не люди, с ними можно договориться"

х/ф "Укрощение строптивого", 1980 г.

  
  
  
  
   Игорь от неё прятался, и это факт. Даже если раньше Уля ещё сомневалась, то после того, как он, заметив направившуюся к нему девушку, ненавязчиво затерялся где-то в недрах дома, последние сомнения отпали.
   Ладно, не сможет же он от неё век бегать, ещё попадется.
   Шезлонг был очень удобным, да и плотный плед, в который она была завернута - тоже, вот только Уля, как никогда, чувствовала свою ненужность, потому не знала, что делать. Нет, никто из Лебедевых не пытался даже намекнуть на это, наоборот, её появление встретили улыбками и комплиментами. Да что там говорить, если даже Ольга Николаевна улыбнулась и прошептала: "Спасибо". Но обнимать или целовать не полезла, иначе девушка могла просто впасть в ступор.
   - Не замерзла? - Андрей в зону личного комфорта не лез, но постоянно находился в пределах видимости, что тоже душевного равновесия не прибавляло. Но и не раздражало, скорее, не давало расслабиться.
   - Нет, все в порядке.
   Крытая терраса располагалась так, что её заливали лучи солнца, но ветра тут не было. Так что Ульяне было даже немного жарковато, но если учесть, что в последнее время она постоянно мерзла, то из-под пледа выползать не хотелось.
   Старшее поколение колдовало возле мангала, так что из-за угла дома постоянно доносился негромкий разговор и смех. Можно было бы предложить и Андрею помочь отцу с дядей, но указывать в чужом доме она не собиралась, поэтому молчала. И изо всех сил боролась с дремой, с усилием поднимая тяжелые веки и пытаясь проморгаться.
   Дорога сюда была молчаливой и длилась, казалось, целую вечность. Хотя на самом деле доехали они довольно быстро. Андрей только спросил, не нужно ли заехать за чем-нибудь в общежитие, и, получив отрицательный ответ, больше Улю не трогал. Ни в каком смысле. Не то, чтобы ей так этого хотелось... Да ладно, хотелось, чего себе-то врать. Но девушка мужественно боролась с этими мыслями, пытаясь понять, зачем Игорю нужно было портить с ней отношения. Ведь не может не понимать, что за такое по головке не гладят.
   - За стол садиться минут через сорок, может, пока пойдешь в дом и немного подремлешь?
   Она, вроде, только на секунду прикрыла глаза, но, скорее всего, прошло несколько минут. Да уж, вот только уснуть в чужой кровати и не хватает. Хотя, ведь спала же, и ничего не случилось.
   - Не думаю, что это правильно, - Уля попыталась подавить зевок, но получилось как-то не очень хорошо.
   - Опять ты со своей правильностью... Расслабься уже, - пока она не успела ответить, Андрей потянул её за ладонь, поднимая с шезлонга. - Пойдем, хватит носом клевать, хоть ляжешь по-человечески.
   Она бы, может, и запротестовала, но ещё не восстановившийся после болезни организм терпеть такие измывательства намерен не был, так что у неё от слабости едва не подогнулись ноги.
   Андрей подождал, пока Уля разуется в прихожей и таким же способом потащил за собой. Хорошо, хоть на глаза никому не попались, а то было бы стыдно. Да и вообще, как-то неудобно - она в гостях, а тут старший сын её за ручку водит. Притом, что в глазах окружающих она до сих пор девушка младшего.
   - Заходи, - он осторожно подтолкнул Улю в комнату и, пока она открывала рот, чтобы задать вопрос, успел не только внедрить девушку в помещение, но и закрыть за ними дверь.
   - Чья это комната?
   Вопрос совсем не праздный - апартаменты Игоря находились через две двери от неё.
   - Моя. Проходи, не стой на пороге, - отпустив её ладонь, Андрей подошел к окну и задернул плотные темно-синие шторы, отсекая льющийся из окна яркий свет.
   - Я лучше побуду внизу, - не отворачиваясь, она нащупала за спиной ручку двери, но нажать на неё не успела.
   - Уль, успокойся. Садись, я хочу с тобой поговорить.
   Желание удрать стало ещё сильнее.
   - Просто ты не понимаешь, твои родители ведь считают, что я - девушка Игоря. И то, что ты увел меня в свою комнату...
   - Они все знают. Он им сам вчера рассказал. Так что никто о тебе плохо не подумает.
   "Ага, куда уж хуже...", - она это не произнесла вслух, но на лице отразилось предельно ясно.
   На невысказанное вслух Андрей только фыркнул, но близко не подходил, чем порадовал.
   - И вообще мне здесь не место, я домой хочу... - заметив, что, как маленький ребенок, перекрутила в пальцах низ манжета пуловера, Уля сама на себя разозлилась. Неприятно как-то чувствовать себя приглашенной из чувства долга.
   - Все понятно, - Андрей все-таки поднялся и подошел вплотную, неожиданно быстро наклонившись и приподняв Ульяну под коленки. Хорошо, хоть через плечо не перекинул, просто на руках перенес к кровати.
   Покрывало того же оттенка вечернего неба, что и шторы, было прохладным и гладким, отчего её ладони разъехались в разные стороны, когда девушка попыталась подняться:
   - Ты что делаешь?!
   - Спать тебя укладываю. Кормить тоже придется, похоже, насильно...
   Странно, но именно это показалось совсем обидным. Она же не игрушка, в конце концов! И уж как-нибудь сама решит, когда ей есть и где спать. От обиды дыхание стало тяжелее, разве что смогла сдержаться, чтобы не расплакаться. И то только потому, что гордость не позволяла.
   - Уль, ну, чего ты... - он подвинул под её спину подушку, чтобы ей было удобнее полулежать. - Ты только переболела, поберечь себя надо.
   - И я вполне могу сделать это сама. Без такого рода помощи. Мы же решили, что лучше ничего и не начинать. Я не смогу принять твои условия, ты не можешь понять, чего хочу я. И зачем тогда это все? - она как-то неловко взмахнула рукой и подтянула коленки ближе к груди, усаживаясь немного удобнее.
   - Вообще-то мы ничего не решили, ты просто сказала, что хочешь уехать. Мне тебя нужно было запереть и не отпускать? - заметив, что на дверь она больше не посматривает, Андрей не то, чтобы расслабился, но позволил себе улечься рядом с Улей.
   - То есть, виновата во всем я?
   - Да никто не виноват. Просто у нас взгляды на жизнь разные, - он ещё чуть передвинулся, оказавшись совсем рядом с застывшей в одной позе девушкой. - Но я по тебе скучаю.
   Она тоже. Вот только стоит ли об этом говорить - большой вопрос. Зачем? Он же все равно не сможет воспринимать её на равных, а быть куколкой Уля не согласна.
   - Это ничего не меняет. У тебя таких, как я, сколько было? Ладно, можешь не отвечать. А я не смогу быть одной из твоих...
   Она отвернулась, делая вид, что рассматривает интерьер комнаты. Но мало что увидела, потому что бездумно скользила взглядом, даже не пытаясь сосредоточиться.
   - Вот об этом я и хочу с тобой поговорить, - он как-то так потянул её, что Ульяна оказалась свернута в клубочек и уложена головой на его плечо. - Давай твою куртку снимем? Неудобно же лежать...
   Неудобно, это факт. Но и раздеваться, пусть и так незначительно было чревато. Но ведь будет удобнее...
   - Так лучше? - придя на помощь в таком нелегком деле, Андрей зачем-то не просто забрал её куртку, а запихнул её себе под подушку.
   - Да, спасибо.
   Как ни убеждала себя, что нужно все это закончить, забрать верхнюю одежду и уехать домой, но и с тем, что лежать, когда к тебе прижимаются сзади, очень приятно, поспорить не могла. Да и Андрей не наглел, не пытался прижаться совсем уж неприлично, и рукам волю не давал. Зато Уле стало намного уютнее, снова вернулось то самое ощущение защищенности.
   И все-таки она дура...
   - Как ты себя чувствуешь? - а волосы у неё мягкие и пушистые. И пахнут хорошо. Но когда от неё исходил аромат его собственного шампуня, ему нравилось больше.
   - Нормально, - поерзав, она заставила Андрея вытащить из-под её головы руку и улеглась на собственную ладошку. - Мне вот просто интересно - зачем тебе все это?
   - Не знаю, - он все-таки потянулся, на секунду коснувшись губами её виска. - Но меня к тебе тянет. И если скажешь, что тебя ко мне - нет, соврешь.
   Врать она не станет. Лучше просто промолчит.
   Но тишину пришлось нарушить именно Уле - это он практически в своем доме, а она в гостях, так что правила приличия соблюдать надо.
   - Нужно возвращаться, не хочу, чтобы на нас косились.
   - Никто и не будет. Это наше с тобой дело, что и где делать.
   - Это дом твоих родителей, и мы обязаны уважать хозяев. И к этому понятию уж точно не относится уединение в твоей комнате, - она приподнялась, пытаясь встать. Угу, вот только его руку, лежащую на своей талии, сдвинет и встанет. Тяжелая, зараза...
   - Какими ты видишь наши отношения?
   Вопрос был настолько неожиданным, что она перестала сопеть, пытаясь тайком сбросить с себя его ладонь. Умеет человек найти нужные слова.
   - Честно говоря, я вообще не думаю, что нам стоит что-то начинать.
   Раз уж отпускать её не собирались, пришлось улечься обратно. Самое странное, что никакого морального дискомфорта от того, что они лежат почти прижавшись друг к другу, она не испытывала. Вот только после того, как выйдет из комнаты, придется смотреть в глаза Ивану Петровичу и Ольге Николаевне. Игорек не в счет, его она все равно придушит, а мертвых стесняться ни к чему.
   - Это понятно, но я задал вполне конкретный вопрос. Чего ты ждешь от меня?
   - Уважения.
   - Да я тебя уважаю!
   - Настолько, что утащил в свою комнату почти на глазах собственных родителей? И выйду я отсюда встрепанная и в мятой одежде, - она кивнула на свою куртку, немного потерявшую вид под его подушкой. - Для тебя это, может, и нормально, но для меня - нет. И хотя между нами ничего не было, я все равно не буду знать, куда деться от смущения. Не стану же каждому объяснять, как было на самом деле...
   Ответное красноречивое молчание заставило девушку тяжело вздохнуть. Действительно, перед кем она распинается... Может, и для его родителей в этой ситуации нет ничего необычного?
   Пока они хмуро переглядывались, за окном раздался взрыв смеха. И заливался радостью там Игорь. Это сразу подтолкнуло мысли Ули в не очень хорошую сторону. И только сейчас она обратила внимание на кое-что, сказанное Андреем.
   - Что ты имел в виду, говоря, что Игорь все рассказал родителям?
   - Все и рассказал, - он отодвинулся и уселся на кровати по-турецки, с интересом рассматривая девушку. - А ты мне ни в чем покаяться не хочешь?
   - А ты уже имеешь право отпускать грехи?
   - Почему ты согласилась ему помочь? - пока она не успела подняться, Андрей с некоторым усилием положил кисть ей на попу. Не шлепая, но и не поглаживая. Вот только не ожидал, что Уля с возгласом подскочит и шарахнется от него. - Что такое?
   Девушка молчала, прижимая руку к тому месту, где только что побывала его ладонь, и старалась не морщиться от неприятных ощущений.
   До него только через пару секунд дошло, что она совсем недавно приняла в ягодичную мышцу десяток достаточно болезненных уколов. А попа там такого размера, что особо плацдарма нет, значит, кололи все время в одну область.
   Но предлагать размять или сделать массаж не стал, не время и не место.
   - Все ясно, - что именно ему ясно, Андрей не договорил, но, поднявшись, направился в сторону шкафа. А уже через несколько секунд вернулся с чем-то вязаным синего цвета. - Иди сюда, скромница.
   На то, чтобы нарядить Улю в его толстовку, причем, прямо поверх её пуловера, много времени тоже не ушло. А что рукава длинные, так их и подвернуть можно. Но вот с фактом некоторого утопания в его одежде сделать ничего не получалось. Зато теперь не было заметно, что её одежда немного помялась. Потому что при таком кошмарном виде, то, что у неё поддето снизу, точно не привлекает внимания. Осталось только найти кусок бечевки, подпоясаться и идти на паперть. Кто его знает, может, и не нужно будет заниматься чертежами...
   - Мы потом поговорим, - он аккуратно сжал её ладонь и повел вниз.
   Как раз вовремя, потому что есть разогретый шашлык совсем не то, что горячий, только что с углей.
  
   Дергаться перестала, уже хорошо. Ну, или научилась маскировать это. С какой стороны ни посмотри, все же на пользу.
   А вот братишке придется какое-то время от неё прятаться, слишком у Ульянки выразительный взгляд.
   - Ты мне не поможешь? - мама тронула его руку, показывая на стопку грязных тарелок.
   - Да, конечно.
   У домработницы сегодня был выходной, но на то, чтобы загрузить все в посудомоечную машину, много времени не надо. В конце концов, у него дома точно такая же, в какую кнопку ткнуть - знает.
   - Андрюш, я понимаю, что это твое дело, - мама отбросила со лба темную прядь, скрывая за этим жестом некоторую неуверенность. - Ты ведешь себя не очень красиво. Пусть Ульяна и Игорь не пара, - тут на её лице промелькнуло что-то непонятное, похожее на смесь облегчения и сожаления одновременно, - но...
   - Если ты про то, что мы с ней уединились на несколько минут, то мне по этому поводу уже все высказали, - догадаться, о чем именно она хочет поговорить, оказалось не так сложно. Но тот факт, что Уля оказалась абсолютно права, не особо порадовал.
   - Кто?
   - Сама Ульяна. И я с ней никакому разврату не предавался, просто поговорили без свидетелей. Ну, и оделись, она только что переболела, до сих пор мерзнет.
   Последнее было уже некоторой отсебятиной, но может так получиться, что Уле с его родителями придется довольно часто видеться, так что лучше исправить все прямо сейчас.
   - Да? Ну, тогда извини... И все же постарайтесь больше так не исчезать.
   - Хорошо.
   Конечно, постараются, он её через полчасика увезет, все равно тут невозможно нормально поговорить. Да и Улька перестанет зажиматься, как только попадет на знакомую территорию, где, кроме них самих, никого не будет.
   Все-таки за двое суток, которые прошли с момента предложения Игоря поработать сводней, Андрею пришлось о многом подумать. Даже если этого сильно не хотелось. Потому что с каждым днем нервозность только усиливалась, и ему это категорически не нравилось.
   Сейчас его не тянуло ни к какой женщине, кроме Ульки. Если её можно назвать женщиной, а не девчонкой. Все-таки слишком уж он привык считать младшего брата ребенком, поэтому теперь, зная, что они одногодки, испытывал что-то, вроде угрызений совести. Хотя Ульяну ребенком не назовешь, если только не по годам умным и развитым. И это откровенно радовало, потому что чувствовать себя латентным педофилом не такое уж большое счастье.
   Сейчас она о чем-то тихо разговаривала с его отцом и улыбалась. Не так, как делала это раньше - из вежливости, а на самом деле. И от этого становилась очень красивой. Нужно будет сказать ей это, пусть чаще радуется.
   Только вот поводов пока особо нет. Мартынова никто не видел, его родители ничего не знают, и сами пребывают чуть ли не в истерике. Хотя никто его специально не разыскивал - заявление же подавать не стали - но и подобного пристального интереса, который им устроил Сашка, хватало, чтобы начать всерьез нервничать.
   Мама ушла обратно на террасу, где и поставили стол, пользуясь последними теплыми днями, так что у Андрея было время в тишине и одиночестве обдумать складывающуюся ситуацию.
   Почему-то он был почти уверен, что Алексея можно уже не искать. Если он был исполнителем, то его нет в живых. За такой провал ему благодарность вряд ли вынесут, а вот пулю в затылок - запросто. Если он сам был инициатором, что весьма сомнительно, значит, уже давно уехал, причем, туда, где его не найдут. Потому что только клинический идиот будет думать, что сможет когда-нибудь незаметно вернуться в этот город. А Мартынов себя в таком заподозрить ни разу не дал.
   Но ответ на вопрос, кому так мешала Ульяна, Андрей так и не нашел. Хотя искал внимательно и тщательно. И её бывшего проверил, там все глухо, парень как раз в армии, у него сейчас другие проблемы. И в дела Улькиного отца немного сунулся, тоже мимо. А больше она ни в чем замешана точно не была. Остается только личная неприязнь.
   Возможно, это была такая месть за то, что порушила весь план. Кто его знает, зачем Мартынову так резко понадобились деньги...
   Но от этого желание медленно и с удовольствием разделать его на мелкие куски, не прошло. Причем так, чтобы он был жив и в сознании.
   Тряхнув головой, Андрей отвлекся от заманчивых картин кровавой расправы. Так и маньяком стать недолго...
   И ведь за брата бы просто шею свернул, но за Ульяну... Нет, быстро и безболезненно подохнуть точно бы не дал.
   Через окно ему было видно, что папа с Улей, мирно о чем-то говорившие, поднялись и вместе пошли в дом.
   О том, что отцу она нравится, Андрей знал. И это было, мягко говоря, необычно, папа редко с кем вот так быстро находил общий язык. Конечно, актерское мастерство он освоил давно и почти в совершенстве, так что об этом никто, кроме семьи, не знал, однако тех, кто был ему действительно дорог, но не был кровным родственником, вполне можно пересчитать по пальцам. И Уля в их число уже попала.
   Возможно, потому что относилась с уважением, но без подобострастия. Да и вообще она лицемерить не особо умеет, что, с одной стороны, хорошо, а с другой не очень - такое умение иногда бывает очень кстати. И она всеми силами старается не замечать болезни Ивана Петровича. А не увидеть это сложно - нужно быть совсем слепым.
   Кто бы знал, как Андрею было тяжело видеть это и понимать, что исправить такое нельзя. Потому что это болезни, нервы и самый главный, но незаметный враг - возраст. А Улька никак это не подчеркивает, может даже немного пококетничать с отцом, пошутить...
   Ладно, и ему пора присоединяться, хватит уже сидеть в углу и думать, пора начинать действовать.
  
   - Спасибо, мне очень понравилось.
   Мясо действительно удалось, вот только предшествующий разговор как-то отбил аппетит. Хотя Уля старательно пережевывала сочные кусочки, не желая показаться неблагодарной.
   - У меня свой рецепт, передается от отца к сыну, - Иван Петрович подмигнул ей. - Теперь осталось решить, какому из них передавать, не разбазаривать же такие ценные знания.
   Игорь отсалютовал им бокалом с соком, явно расслышав слова отца. И попытался скорчить умильное выражение лицо в сторону Ули. Но по сурово поджатым губам девушки стало понятно, что ему это не особо удалось, поэтому он вернулся к разговору с сидящими по левую руку от него Сашей и дядей. О чем они там шептались, слышно не было, но Ульяне как-то было не до того.
   Если ещё пять минут назад, когда Андрей вышел вслед за окликнувшей его матерью, девушка почувствовала некоторое облегчение, то теперь начала немного волноваться. Хотя, это даже волнением нельзя было назвать, просто стало как-то неспокойно. Видимо, слишком уж привыкла, что при всех неоднозначных ситуациях он рядом, вот теперь и не могла успокоиться. И ведь ничего такого, в конце концов, это же просто обед.
   Семейный.
   И каким боком к их семье прибилась она, пока непонятно, но положение выходило несколько двусмысленным.
   Тут и аппетит потерять немудрено.
   - Помнишь, ты спрашивала меня о дамасской стали? - Иван Петрович отложил салфетку и поднялся.
   Уля только в последний момент смогла себя остановить, чтобы не подхватить его под руку. Вряд ли он будет рад, если она подчеркнет его немощь. Пусть даже все о ней и знают.
   - Да, конечно.
   - Тогда пойдем, расскажу.
   Она положила ладонь ему на локоть и кивнула.
   Теперь главное, проходя через гостиную, не посмотреть на себя в зеркало. Одной моральной травмы, когда сделала это в комнате Андрея, было более, чем достаточно. Это ещё надо умудриться, выглядеть побирушкой в дорогой вещи. Пусть и великоватой размеров на пять.
   - Тебе, правда, интересно, или просто хотела поддержать разговор?
   Этот вопрос она задавала накануне того дня, когда Лешка её похитил. Они с Иваном Петровичем говорили по телефону, как и каждый вечер до этого. Кто знает, зачем, но им обоим становилось после этого если не легче, то как-то умиротвореннее... Ульяне даже стало стыдно, что потом она ни разу ему не позвонила.
   - Да, мне интересно. Я же учусь на инженерной специальности, и металловедение проходили. Просто стало любопытно, почему она так ценится в оружейном деле, ведь по составу сплава нельзя сказать, что он так уж редок или обладает какими-то необычными свойствами, - она снова с удовольствием оглянулась, оказавшись в кабинете. Все-таки нравится ей тут. - Вы меня простите, что давно не звонила, просто...
   - Прощаю, - Иван Петрович кивнул, не дав ей договорить. - Ты же с температурой слегла, а ангина дело такое, что говорить особо нельзя, да и больно. Но раз выздоровела, не забывай старика.
   - Нарываетесь на комплимент, - Уля хмыкнула, кивком поблагодарив, когда он подвинул ей стул, усаживая возле своего стола.
   - Вот только так их и приходится выпрашивать, - он как-то проказливо, немного по-мальчишески улыбнулся. - И если ты не звонила, потому что Игорь рассказал про ваш договор, то зря. Его, конечно, бы выпороть, но, боюсь, уже без толку.
   - А меня? - Уля с удовольствием провела ладонью по холодному глянцу стола и переглянулась с металлическим львом. Все-таки этот зверь внушал уважение.
   - Тебя бы тоже неплохо, но это уже обязанность твоего отца, - Иван Петрович откинулся на спинку кресла, положив крупные, но красивые, несмотря на возрастные изменения, кисти на массивные подлокотники. - Давай, расскажи, что ты знаешь про этот вид стали.
   Почему-то появилось ощущение, что она на экзамене, и после её ответа он укоризненно покачает головой и скажет: "НизачОт, Ульяна Юрьевна!".
   - Это сталь со сверхвысоким содержанием углерода, под два процента. Легирующих элементов почти нет, поэтому она твердая, но при этом хрупкая, потому что близка к белым чугунам. Низкая коррозионная устойчивость. Изначально относится к тиглевым сталям, если не ошибаюсь, её начали производить едва ли не в начале нашей эры.
   - Почти правильно, но ты не права насчет хрупкости, - голос Андрея раздался совсем близко, за спиной, поэтому Уля, не заметившая его приближение, чуть подпрыгнула. - Извини, не хотел напугать.
   - О, Андрюш, ты вовремя! - Иван Петрович на удивление резво встал с кресла и обошел стол. - Ульян, я больше по чашкам и фарфору, а вот он у нас эксперт по холодному оружию. Так что не буду мешать.
   Исчез он с такой прытью, что Уле захотелось кинуть Ивану Петровичу что-нибудь вслед. При всем уважении. Пусть даже и тем самым пресс-папье со львом. Уж во всяком случае, статуэтку она вряд ли повредит, а вот выразить свои эмоции сможет.
   - Я не совсем поняла, это ты предложил отцу привести меня сюда?
   В конце концов, кинуть пресс-папье можно и в Андрея.
   - Вообще-то я ни сном, ни духом. Честно, - он приложил ладонь к груди, но судя по сомневающемуся взгляду Ули, клятва особого впечатления не произвела. - Если было интересно, почему не спросила у меня?
   - У нас как-то все время находились более неотложные темы, чем моё любопытство.
   - Зато сейчас время есть, все расскажу.
   Прозвучало слишком уж многообещающе. Уля не то, чтобы расслабилась, но руку ото льва отодвинула. Хотя и недалеко.
   Вместо того, чтобы сходу начать рассказывать, Андрей отошел к одному из закрытых шкафов и поколдовал над замком. Что именно он делал, девушка не видела, поскольку обзор был закрыт его широкой спиной, но приготовилась внимать. Никогда не поздно расширить кругозор и узнать что-то новое. Даже если это происходит, когда ты выглядишь, как погорелица, а лекцию тебе будет читать обалденно сексуальный мужчина с довольно сомнительными моральными принципами.
   - Иди сюда, - он вынул продолговатый футляр темного бархата и повернулся к Уле. - Просто у окна свет ярче, будет лучше видна структура.
   Оказалось, что в футляре лежал кинжал. Или, возможно, это называется как-то по-другому, но для бутербродного ножа у него был слишком хищный дизайн.
   Прямое узкое лезвие темного серо-голубого цвета с характерными разводами. Рукоятка бежеватая, с янтарными подпалинами, удобный упор для пальцев... Ну, она так думала, потому что трогать пока не решалась.
   Зато заметила, как его держит Андрей - осторожно, без нажима. Как будто может неосторожным движением повредить оружие.
   - Возьми, не бойся. Только осторожнее, дамаск очень острый, не порежься.
   Уля все-таки подошла вплотную, ничуть не опасаясь, что рядом человек, в руках которого нечто, способное одним движением лишить жизни.
   Металл был на удивление холодным, даже стало немного неприятно его касаться, но вблизи кинжал оказался ещё более... не красивым, нет, вот как раз прелести в нем не было. Опасность, как от свернувшейся клубком гадюки. Не трогай её, и она не тронет тебя.
   - Это слоновая кость? - она, едва-едва касаясь, кончиками пальцев погладила рукоятку.
   - Да. Инкрустированная серебром. Это женский кинжал, он небольшой и довольно легкий. Да и служил, скорее, украшением, чем оружием, - Андрей зашел со спины, воспользовавшись тем, что Уля рассматривает клинок, и не особо следит за перемещениями. - Значит, хочешь узнать, как в средние века делали дамаск? - его руки осторожно легли на прикрытые его собственным свитером тонкие плечи.
   - Да... - отодвигаться она не стала. И потому что приятно чувствовать его тепло, и просто пока ничего особо преступного он не делал. К сожалению. И тут же отогнала эту мысль, успокоив себя тем, что сейчас у неё единственный путь отступления - окно, а выпрыгивать из него она как-то не особо хотела.
   - Хорошо, - ладони как бы невзначай провели по её шее, замерев на ключицах. - Ты знаешь, что такое тиглевая сталь?
   - Конечно, - Уля с трудом сглотнула комок в горле, но продолжила, упорно делая вид, что не замечает легких поглаживающих движений больших пальцев на затылке. - Это стали, которые получают путем медленного плавления в закрытом тигле, чтобы предотвратить вторичное окисление железа.
   - Все правильно. Но изначально этот процесс происходил немного сложнее, - судя по глубокому вздоху, от которого его грудная клетка расширилась, теснее прижавшись к Улиной спине, её только что понюхали. Но на зуб не попробовали, уже хорошо... - Сначала железную руду смешивали с древесным углем, который и является, по сути, углеродом, а потом плавили в каменной печи, пока смесь не становилась губчатой, и из неё не удалялся излишек кислорода. Получившуюся массу помещали в закрытый глиняный тигель и продолжали нагревать, пока не начинали раздаваться легкие хлопки, - пальцы ненавязчиво переместились под её подбородок, погладив нежную кожу и на секунду скользнув по губам. - А потом так же медленно охлаждали...
   Его голос понизился до шепота, а теплые губы на секунду коснулись мочки её уха. Та сразу стала горячей и, скорее всего, ярко-алой. И в этот момент Уля, как никогда ненавидела реакцию собственного тела на прикосновения Андрея.
   - Это сталь с неоднородной структурой, участки с бОльшим и меньшим содержанием углерода чередовались. И при ковке появляется этот узор, - плечи он оставил в покое, но Ульяна не успела понять, обрадовалась она этому или огорчилась, потому что отодвигаться от неё Андрей точно не собирался, зато перехватил оба запястья, повернув их так, что солнечный свет скользнул по темному лезвию кинжала. - Поскольку при этом заготовку разогревают докрасна, а не до белого каления, сталь не становится хрупкой, как чугун. Она остается пластичной и прочной. При заточке такого оружия более мягкая составляющая стачивается, а твердая - остается.
   - Более мягкая - это феррит? - Уля постаралась говорить бесстрастно, но получилось хрипловато. Ну, и ладно, у неё недавно горло болело, такое иногда бывает, что потом голос сам собой неожиданно садится...
   - Да, именно он. Если посмотришь при хорошем увеличении, лезвие состоит из мелких зазубрин. По легенде, мечом из такой стали можно разрезать подброшенный шелковый платок, - он забрал из рук Ульяны кинжал, вернув его в родной футляр, и сжал в своих ладонях тонкие девичьи запястья.
   - Я в детстве читала "Талисман" Вальтера Скотта.
   - Необычный выбор для девочки, - поскольку вырываться она не торопилась, Андрей осторожно обнял Улю, продолжая придерживать её руки. - Ты любила читать?
   - Я и сейчас это делаю с удовольствием, - было так приятно, тепло и уютно, что отодвигаться не хотелось совершенно. Но надо. Правда, стоило ей шевельнуться, как его руки напряглись. Куда уж тут дергаться, если и дышишь с трудом... - Откуда ты так хорошо знаешь технологию изготовления стали? Ты же не технарь...
   - У меня работа такая, уметь рассмотреть редкость. А для этого нужно много читать и узнавать, - дыхание чуть потяжелело, да и легкие поглаживания Уле точно не почудились. И ничего, что от них хочется выгнуться и прикрыть глаза. И шею подставить, чтобы её тоже погладили и поцеловали. Особенно вот тут, за ушком. Да-да, именно там...
   Вот только вместе с поднимающейся волной возбуждения почему-то проснулся и здравый смысл. Вот же не спится некоторым.
   - Андрей, пусти.
   - Не хочу, - он потерся лицом о её макушку, немного взъерошив короткие волосы. - Давай попробуем найти какой-то компромисс?
   Вот этим он её реально удивил. Чтобы Андрей, пусть и не прямым текстом, но признал свою неправоту? Захотелось оглянуться и убедиться, что сзади именно он. А то мало ли, вдруг пока рассматривала кинжал, мужчину подменили?
   - Что ты имеешь в виду под компромиссом? - узнать было не лишне. Не то, чтобы Уля так уж хотела с ним встречаться. В смысле - разумная часть натуры от этого шага категорически предостерегала, но ведь ещё совсем недавно думала, что пришло и её время делать глупости. Поступить не так, как всегда. Танцевать под дождем, а потом отогреваться горячим глинтвейном и объятиями. Влюбиться в неподходящего человека... Так, вот последнее все-таки лучше не делать!
   - Ты хочешь уважительного отношения, чтобы я не прятал тебя от друзей и близких, так?
   - Приблизительно, - она все-таки вывернулась, поэтому получилось посмотреть в глаза. - Самое главное - я не хочу, чтобы ты считал меня вещью. И ещё мне важна честность. Даже если что-то мне не понравится, но оно важно для отношений, я имею право это знать.
   Наверное, со стороны её условия кому-то могут показаться смешными, но по-другому она просто не сможет.
   - Почему ты не хочешь, чтобы я тебе помогал?
   - Потому что буду чувствовать себя обязанной отплатить за помощь. А это не очень приятное ощущение. Ну, я так думаю...
   - Все эти условия будут работать в обе стороны, - Андрей, видя, как она выворачивает голову, чтобы посмотреть на него, повернул девушку.
   Это он что, только что решил сделать одолжение и снизойти?
   - Это не значит, что я согласна, просто гипотетически...
   - ... хватит мне нервы мотать. Гипотетически.
   Она бы точно нашла, что ему сказать. Вот обязательно. И сказала бы, если бы Андрей нагло не воспользовался ситуацией, прижавшись к ее рту губами. Совесть и здравый смысл согласились минутку-другую помолчать, проявив редкое единодушие и склонность к предательству.
   Наверное, потому что ТАК он её ни разу не целовал. Это, безусловно, к лучшему, кто знает, если бы он так же жадно прихватывал её губы, прижимаясь всем телом и поглаживая ладонями её голую спину, вполне возможно, что уже давно на все согласилась бы...
   Так, стоп, а почему его руки уже под её одеждой?
   - Андрюш... - выдавить из себя его имя получилось, когда он все-таки оставил в покое её рот. Правда, в смысле воздействия на самообладание, скольжение горячих губ по шее ничуть не лучше. - Что ты делаешь?
   - Сам не знаю...
   Он прижался лбом к девичьему виску, тяжело и надсадно дыша. Но больше всего Улю тревожили его пальцы, потихоньку играющие с застежкой её лифчика. Нехорошо так тревожили. В том смысле, что ничего плохого она в его действиях не замечала.
   - Значит так, сейчас быстренько прощаемся, и я тебя увожу.
   Приказной тон немного осудил голову и происходящее уже не виделось таким правильным и радужным.
   - Куда?
   - К тебе. Переоденешься, потом идем на свидание.
   Слышать это от него было немного необычно, Уля даже отклонилась. И захотелось ладонью его лба коснуться, может, все-таки заразился от неё, вот и бредит?
   - Ммм... Ты меня не приглашал.
   - Вот сейчас и приглашаю. Обещаю, пока сама не захочешь, ничего не будет. Уль, соглашайся.
   Угу, и как тут отказать, когда так вежливо просят, что другой ответ, кроме положительного, рассмотрен не будет? В конце концов, самой же хочется с ним ещё немного побыть, и от этого хуже не будет. Скорее всего...
  
  
  
  

Глава 25

  
  
  

"Я три дня гналась за вами, чтобы сказать, как вы мне небезразличны!"

х/ф "Обыкновенное чудо", 1978 г.

  
  
   Вот легко мужчине сказать, что форма одежды свободная. Насколько свободная? Куда они вообще пойдут? И что он от неё ждет?
   Вопросы эффективности сборов не способствовали, поэтому, пока доставала свежую одежду и приводила себя в порядок, бардак навела капитальный.
   Девочки, которые, как назло, никуда не ушли, наблюдали за этим с вытаращенными глазами, но вопросы задавать остерегались, наверное, думая, что подруга слегка не в себе.
   Осмелели они только, заметив, что Уля пригладила волосы и собирается обуваться.
   - Ты куда в такой спешке? - Света монотонно терла морковку для салата, не отвлекаясь от этого занятия даже во время разговора.
   - Гулять.
   Девушки переглянулись.
   - Уль, ты совсем рехнулась? - Лиза поднялась и, судя по угрожающе сведенным бровям, собиралась закрыть дверь на замок и спрятать ключ. - Лешку так до сих пор и не нашли, куда ты собралась?! Тебе мало того, что было? И потом, только что переболела, задница вся в синяках, нормально сесть не можешь, а уже приключения на неё ищешь!
   - Лиз, я не одна иду, - не особо обращая внимание на бухтение подруги, девушка завязала пояс теплого кардигана на узел.
   - А с кем? - ради этого Светка даже отставила миску со слегка начатым салатом.
   - Да какая разница?
   Попытка отвертеться не удалась, это было сразу заметно.
   - С Андреем, - Уля села на крохотную банкетку возле обувной полки. - Я дура, да?
   - Конечно, дура, - Лиза согласилась с обидной готовностью. - Я из-за тебя проспорила, мне теперь следующие две недели полы мыть.
   - Ай, ну тебя... - Ефремова только махнула рукой. - Нашли, на что спорить.
   - Ты хоть уверена, что хочешь пойти? - Света вытерла руки полотенцем и подошла вплотную к Ульяне.
   - Ага. Почти... Только почему-то немного боязно, - она опустила глаза на свои ладони. Может, и правда, не нужно торопиться, ведь это все просто слова, а как будет на самом деле - кто знает? И получится, от чего убегала, к тому и придет...
   - Лиз, отстань от ребенка, пусть идет. Тоже, блин, компаньонка нашлась. Улька, иди, все равно будешь о чем-то жалеть - или о том, что пошла, или о том, что не пошла. А так хоть будет, в чем каяться, - Света подмигнула. - Баллончик и телефон взяла?
   - Взяла, конечно.
   - Тогда хватит рассиживаться, ты мешаешь Лизавете полы мыть, это теперь её привилегия.
   Дослушивать начавшийся спор Уля не стала, предпочтя сбежать из комнаты. Действительно, ну, что она теряет? Не набросится же он на неё, в конце концов...
   Андрей ждал возле машины, присев на капот и осматриваясь по сторонам. Окончательно ещё не стемнело, но в воздухе уже повисла сизая дымка подкрадывающихся сумерек. Резкое похолодание листья не пожелтило, а как-то высушило, и теперь окрестные березы под порывами ветра не шептались, а шуршали.
   - Не замерзнешь? - он встал при приближении Ули и галантно открыл перед ней дверь внедорожника.
   - Нет, я тепло оделась, - теперь все эти колебания показались какой-то блажью. Это тот же самый Андрей, с которым она целовалась какой-то час назад. И полчаса - тоже... - Куда мы едем?
   - Увидишь.
   Многообещающе, что и говорить... Но за ещё один рассказ, как тот, что был в кабинете его отца, Уля согласилась бы поехать и с закрытыми глазами. Наверное. Ну, во всяком случае, доля вероятности все-таки есть.
   К удивлению девушки, они направились не в центр города, а, наоборот, на выезд. Ничего примечательного в смысле романтики она там припомнить не смогла, так что теперь пыталась понять, куда он её везет.
   Немного не доехав до знака, информирующего, что город закончился, Андрей свернул с главной дороги на более узкую, хотя и ровную, и углубился в частный сектор.
   Здесь было не так, как в коттеджном поселке, где жили его родители. Меньше рафинированного порядка и стерильной чистоты, зато больше душевности.
   Яблоки, падающие на асфальт прямо с растущего возле дороги старого дерева. И лохматая собака, высунувшаяся в дырку забора, с видимым удовольствием облаивающая всех мимо проходящих и проезжающих. Дома, построенные очень близко друг к другу, наверное, при желании соседи могли бы постучать в окно друг друга, приглашая в гости.
   Какая-то немного бестолковая, но приятная планировка.
   - Чей это дом?
   Они остановились возле высокого кованого забора. А ворота так и вовсе выглядели так, что их можно взять только при помощи тарана.
   - Одного моего знакомого, - Андрей отстегнул ремень безопасности и повернулся к Уле. - Трусишь?
   - Испытываю здоровые опасения.
   Да, она ему доверяла, но идти в дом к незнакомому человеку... Инстинкты сразу как-то завозились, предупреждая, что это было бы очень опрометчиво. А откуда-то взявшийся страх холодной рукой сжал горло.
   Наверное, Уля как-то слишком настороженно рассматривала дом, так что Андрей не стал и дальше прикалываться. Или же он заметил, как она вцепилась в ремень. Так что пальцы побелели.
   - Ты когда-нибудь была в кузнице? - он погладил её запястье, мягко нажал на ладонь, заставляя ослабить хватку и отпустить ремень.
   - Нет, ни разу... Ты привез меня в настоящую кузницу?! - Уля сама понимала, что не надо так таращиться, но сделать с собой ничего не могла.
   - Ну, не в игрушечную же, - Андрей рассмеялся над её искренним удивлением. - Пойдем, хватит сидеть в машине. Нас уже ждут.
   Мощеная фигурной плиткой дорожка огибала забор и упиралась в неприметную калитку. Ну, неприметно она смотрелась здесь, в любом другом месте она бы сразу привлекла внимание - толстые, с большой палец, металлические прутья были согнуты в настолько ажурное кружево, что Уля не удержалась, осторожно погладив ковку ладонью.
   Пока она любовалась изящной работой кузнеца, Андрей кому-то позвонил.
   - Сейчас нас встретят. Нравится? - он кивнул на калитку.
   - Очень.
   Не то, чтобы Уля часто бегала на свидания, но такого точно не могла припомнить. Ну, кафе или кино. Бильярд, концерт, в конце концов... Но вот такого не ожидала совершенно. Поэтому было ещё приятнее, ведь он явно учел её интересы, далеко не каждая девушка настолько двинута на голову, что обрадуется поездке в кузницу.
   - Помнишь ограду возле памятника Петру Первому на площади? - он ненавязчиво взял её за руку, согревая немного озябшие пальцы.
   - Да. Это работа одного и того же человека? - конечно, можно было бы попытаться так же аккуратно конечность вернуть, но было слишком приятно, чтобы проявлять мелочную вредность.
   - Его зовут Илья. Он уже лет пятнадцать занимается кузнечным делом.
   - Вы дружите? - где-то за домом раздался немного шаркающий звук шагов, поэтому Уля понизила голос.
   - Не могу сказать, что лучшие друзья, но хорошие знакомые. А вот и он.
   Калитку открыл мужчина лет сорока. Среднего роста, наверное, почти равный с самой Улей, но с такими мощными плечами, что специфика его работы была почти очевидной. Девушка даже отступила, невольно прижавшись к Андрею. Не потому что испугалась, просто... Ну, так спокойнее.
   - Дожил, от меня уже красивые женщины шарахаются...
   - А ты не пробовал умываться перед тем, как гостей встречать? А то от тебя и я скоро шарахаться начну. Уль, знакомься, это Илья. Кудесник и просто хороший человек. А это Ульяна, моя девушка.
   - Рад знакомству, - мужчина улыбнулся и протянул ладонь для рукопожатия. Руку Андрея он тряхнул, а вот нерешительно протянутую холодную лапку Ульяны поцеловал, заставив почти устыдиться своего порыва. Но Илью это, похоже, ничуть не обидело.
   - Мне тоже очень приятно, - она хихикнула, когда кузнец попытался стереть след от копоти со щеки. - Вам помочь?
   - Не надо, - он отмахнулся и сделал пару шагов назад. - Проходите, хватит стоять в дверях.
   Двор был явно не обделен женским вниманием, потому что мужчине вряд ли хватило бы терпения заниматься всеми этими клумбами и цветниками.
   - Территория Наташи, моей жены, - он кивнул на заросли поздних роз, покрытых темно-красными бутонами. - Я позавчера хотел ей букет срезать, чуть не загрызла... Вот и делай женщине приятное.
   Он так искренне недоумевал по этому поводу, что Уля с трудом сдержала смех. Да и вообще Илья ей понравился. Почему-то он показался похожим на медведя. Кряжистый, двигающийся неторопливо, зато в ручищи лучше не попадать. И когда улыбался, от серо-голубых глаз разбегались лучики-морщинки, отчего широкоскулое курносое лицо становилось каким-то немного шкодливым.
   Даже если сама кузница ей и не понравится, одно только знакомство с этим человеком уже делало вечер совершенно не зря прожитым.
   - Андрей сказал, что тебе было бы интересно посмотреть, что делают с металлом. Правда? - они прошли вслед за хозяином к одноэтажному зданию, стоящему на задворках участка. Чем-то оно напоминало ангар - высокая крыша, полное отсутствие окон. Зато, судя по количеству и диаметру труб, вентиляция там на уровне.
   - Да, я никогда раньше не видела, как с заготовками работают вручную. На практике в сталелитейном цехе были, но это совсем не то, - оглянувшись на Лебедева и благодарно ему кивнув, Уля сама чуть напрягла пальцы, сжимая его ладонь. - А почему вы так удивляетесь?
   - У меня правило - в кузнице только на "ты", идет? - открыв дверь, Илья отступил, пропуская гостей вперед. - Потому что мало кто из парней таким интересуется, а уж, чтобы девушка... Я думал, из таких осталась только моя Наташка.
   Он произносил имя жены с каким-то таким выражением, что стало любопытно посмотреть на эту женщину. Гордость, уважение, любовь... Даже стало немного завидно.
   - Как видишь, не одна, - молчавший до этого Андрей встал прямо за спиной Ульяны. - Давай, показывай, она тебя сейчас вопросами замучает.
   Поскольку это было недалеко от истины, Уля даже не попыталась ткнуть локтем в бок.
   - Ну, пойдем, если такая любопытная...
   Когда они через два часа, попрощавшись с хозяевами, вышли к машине, на улице уже полностью стемнело. И похолодало. Наверное, именно поэтому Уля так крепко прижималась к Андрею. Он большой и теплый, ну, что ему стоит согреть маленькую озябшую девушку?
   - Тебе понравилось? - усадив её на пассажирское сиденье, мужчина сразу включил обогрев салона.
   - Да, очень. Спасибо тебе огромное.
   Ей не просто понравилось, это был замечательный вечер. И Илья, и присоединившаяся к ним Наталья оказались очень интересными людьми. Достаточно простыми, приветливыми. Просто приятными. И блины Наташа печет изумительные, Уля даже немного переела. Хотя, после того, как хозяйка, всплеснув руками, сказала, что быть такой худой это преступление перед природой, отказаться все равно не получилось бы.
   Илья не только показал оборудование и отвечал на её вопросы (девушка подозревала, что многие из них показались ему бестолковыми, хотя вида он не подал), но даже продемонстрировал, как именно происходит процесс ковки.
   Вот за этим Уля наблюдала, как завороженная, и сразу стало понятно, откуда у мужчины такая мышечная масса. Дохляку в кузнице делать точно нечего, один только вид молота внушал уважение. Все эти зажимы, тиски, клещи... Что-то, похожее на улитку, чем, как пояснил Илья, делают витой металл, вроде его калитки. Чуть поодаль стоял сварочный аппарат, который хозяин показывать в действии отказался и прочие премудрые станки. К своему стыду, Ульяна поняла, что не знает очень многого, поэтому больше ходила и просто касалась всего подряд. Хотя внимательно слушать Илью ей это не мешало.
   Андрей постоянно оказывался за её спиной, так что она пару раз даже наступала ему на ноги, но отходить упорно отказывался. Кто его знает, может, ему нравится, когда оттаптывают ступни? Тогда должен испытывать просто бешеный восторг в общественном транспорте...
   А вот показывать, как готовые изделия травят кислотой, запретил, мотивировав тем, что её больному горлу только этого и не хватало.
   - Во сколько закрывается проходная в общежитии? - он завел машину и плавно тронулся с места. Фары выхватили из темноты угол соседнего дома, забор и сидящую на нем кошку, полыхнувшую на секунду зелеными фосфоресцирующими глазами.
   - Одиннадцать.
   - Тогда поехали, а то можем не успеть.
   Не то, чтобы Уля была уверена, что он предложит поехать ночевать к нему, но была приятно удивлена. Даже какой-то холодок исчез. И удовольствие от вечера стало более полным. Хотя и немного с оттенком разочарования. Ну, совсем чуть-чуть. И в то же время едва сдержала вздох облегчения - да, физически она его хочет, но вот морально пока не готова. И не факт, что у неё получилось бы это объяснить.
   - Во сколько освободишься завтра? - он не пытался заполнить тишину, но она и не напрягала. Правда, после насыщенного дня и сытной еды Улю начало клонить в сон. И от того, чтобы прикрыть глаза и начать дремать уберегало только воспоминание, что Андрея отвлекают спящие пассажиры. Ладно, ехать не так далеко, можно и потерпеть.
   - Я завтра не смогу... Занятия до пяти, а потом нужно готовиться к семинару.
   - Совсем не сможешь?
   Часть светофоров уже цвела мигающим желтым, но и машин поздним вечером понедельника почти не было, так что доехали они быстро.
   Улю прямо передернуло от искушения согласиться, но перед внутренним взглядом предстала кипа даже не просмотренных конспектов и сиротливо приткнутый чертеж...
   - Точно не смогу.
   Он припарковал машину возле двери, заглушив двигатель и погасив свет в салоне.
   - Уль, иди сюда.
   Поцелуй был не таким, как в кабинете, более нежным, мягким. Сладким. От него хотелось потянуться, прикрыть глаза и свернуться клубком...
   На грязном асфальте площадки у двери общаги.
   - Спокойной ночи.
   - И тебе приятных снов.
  
  
  
   - И все-таки, Улька, ты садюга, - Света не спеша, даже с каким-то изощренным удовольствием обгрызала яблоко, пока от него не остался один хвостик. - Почти две недели мариновать мужика... И какого! Уважаю.
   Уля в ответ только фыркнула, и то исключительно, чтобы поддержать беседу - она как раз писала Андрею смс, что никто на лестнице общежития на неё не напал, и до комнаты она добралась вполне благополучно. На этом пункте он настаивал отдельно, наверное, думая, что нет на свете страшнее, чем политеховская общага. В принципе, не так, чтобы не прав, зато тут весело.
   - Свет, вот не поверишь, но поддерживаю, - Лиза как раз плела косу на ночь. Ритуал был ежевечерним, раз дней в пять девушка начинала стенать, что отрежет свои лохмы к чертям собачьим, и тогда почетная миссия возведения ночной прически ложилась на соседок. - Уль, тебе его не жалко?
   - Девчат, отстаньте, а?
   Соседки примолкли, но ненадолго, хотя временно цеплять перестали, переключившись на вялое переругивание между собой.
   Уля же, отправив послание, убежала смывать с лица боевой раскрас. Поскольку пользовалась косметикой она довольно редко, то глаза от туши уже начинали чесаться, и терпеть эти муки и дальше стало почти невыносимо.
   Может, правы подруги, и она просто уже загоняется?
   Из мутноватого зеркала с потрескавшимися краями на Ульяну в ответ посмотрела девица с темными следами поплывшей косметики под глазами.
   Хотя Андрей терпеливо водит то в кино, то просто погулять, сегодня, например, в театр, но ведь так продолжаться не может. И понятно, что дело так или иначе идет к постели. Вот только спешить Уля не хотела, хотя бы потому, что медленно, но верно в него влюблялась. Уж себе сказать можно, это другим соврешь, что ничего такого и в помине нет.
   И секса она не боится, просто... Ведь все поменяется. И этих отношений, когда они гуляют вместе или о чем-то болтают, или даже молча сидят рядом в кинотеатре, уже не будет. Наверное. Во всяком случае, ей так казалось, и от этого становилось чуточку печально и горько. Но и сказать, что сама не испытывает к нему сексуального желания, будет откровенным враньем. Особенно, когда он на прощание целует, перед тем, как выпустить из машины и проследить, чтобы Уля без приключений добралась до входной двери общаги.
   Да и вообще, когда он рядом.
   И сердце сразу колотиться начинает, и мысли все кто куда разбегаются...
   Наверное, она все-таки совсем глупая и наивная, потому что в таких, как Андрей, влюбляться нельзя. У него свои принципы и законы, и ей там место вряд ли найдется, только когда же это она прислушивалась к собственным предостережениям?
   Тщательно умывшись, Уля тихо пробралась по коридору. Все-таки почти двенадцать, и так пришлось просить вахтершу не запирать дверь хотя бы до одиннадцати пятнадцати. Это тоже создавало определенные проблемы, потому что относительно ночевок у Андрея она высказалась четко, а режим общежития не давал гулять допоздна. Ещё нужно учитывать, что у него работа, у неё учеба, да и подготовку к занятиям никто не отменял. Как и чертежи, нужно же на жизнь зарабатывать...
   Девчонки уже почти угомонились, но заснуть ещё не успели.
   - Ульян, - шепот Лизы был таким, что его могли услышать жители не только нижнего, но и верхнего этажа.
   - Чего орешь? - Уля сбросила халат и, облачившись в ночную рубашку, торопливо нырнула под одеяло. И не зря - отопление раньше середины октября никто не даст, а холодно уже сейчас.
   - Мне просто интересно, что ты собираешься делать дальше, - звук она уменьшила, так что теперь в курсе беседы могли оказаться только те соседи, которые жили непосредственно за стенкой.
   - И мне, - Светка, до этого ворочающаяся в попытке улечься, притихла и высунула из-под одеяла немного всклокоченную голову. - Это же тебе не Игорек и не мой Мишка...
   - Я Андрея, как вспомню, вздрогну, - судя по скрипу панцирной сетки, она действительно не то вздрогнула, не то забилась в конвульсиях. - Как ты с ним общаешься вообще?
   - Нормально, - поняв, что спать ей никто не даст, Ульяна села на кровати. - На самом деле он совсем не такой, каким кажется. Он... умный, хороший. И добрый. Хотя сразу это не рассмотришь.
   - Влюбилась? - Светка приподнялась, правда, с неизвестной целью - шторы задернуты, так что рассмотреть в темноте все равно ничего не получится. Зато подушка, запущенная Улей в подругу, попала точно в цель. - Вот зараза! - Пуховый снаряд улетел обратно, но Улька оказалась проворнее, поэтому поймала его руками, а не лицом. - Я о ней беспокоюсь, а она сразу вещами кидаться...
   - Все признаки влюбленности, как по писанному, - Лиза, похоже, ещё и покивала с умным видом.
   - И в тебя запущу!
   - Промажешь.
   В стену с обратной стороны кто-то постучал кулаком, предлагая заткнуться и не мешать людям спать.
   - Наглые первокурсники пошли, жуть... Мы так в стены не стучали, - жаловалась Светка уже намного тише. Ибо про закисшую простыню ещё не забыла...
   - Ага, мы сразу ногой в дверь били, - Лиза широко зевнула и потянулась. - Ты ему уже сказала, что завтра собираешься к матери?
   - Да.
   Реакция была не то, чтобы совсем отрицательной, но судя по взгляду, у Андрея на выходные были какие-то другие планы. Но обещание приехать Уля дала ещё за неделю до этого, так что нарушить данное слово не могла. Даже если искушение довольно сильное...
   - И что? - Света, не дождавшись продолжения рассказа, все-таки рискнула ещё раз дернуть замолчавшую Ульяну.
   - И все. Спокойной ночи, сладких снов.
   Стараясь подчеркнуть, что пора уже перестать чесать языками, Ефремова спряталась под одеяло, а потом для верности ещё и сунулась под подушку. Ну их, в самом деле, от собственных мыслей мозги пухнут, а тут ещё и любопытство подруг.
   Правда, уснуть у неё получилось совсем не сразу, все равно постоянно возвращалась и к их с Андреем отношениям, и к нарастающему напряжению, да и вообще о многом стоит подумать. И просто помечтать, чувствуя себе последней дурочкой, потому что губы постоянно расползались в улыбке. Но ведь приятно же!
   Чувствовать себя девушкой, за которой ухаживают, говорят комплименты... Пришлось себя поправить, потому что чаще Андрей её ругал, что слишком легко одевается. Можно подумать, до этого ни разу не болела. Да и его навязчивое желание откормить тоже уже немного напрягало. Да, Уля прекрасно понимала, что из её косточек и бульон-то получится почти постным, но зачем же так при этом следить, и подавиться недолго...
   Вот только соврала бы самой себе, если бы сказала, что такая забота не нравится. Очень нравится. И даже начала к ней привыкать, что уже намного хуже.
   А с её поездкой они разберутся, она же не на месяц уезжает, а на два неполных дня, уж как-нибудь решат этот вопрос. Как оказалось, Андрей решил его кардинально.
   - Это все? - проследив, чтобы она пристегнула ремень безопасности, Лебедев посмотрел на заднее сиденье, где сиротливо стояла маленькая спортивная сумка.
   - Ну, да. Я же всего на полтора суток, много вещей не нужно, - Уля сняла берет, легкими движениями пальцев поправив волосы. Утро выдалось настолько прохладным, что она предпочла не только плотно застегнуть куртку, но и прихватить перчатки. Конечно, до морозов далеко, только не хотелось потом клацать зубами на остановке. - Автобус почти через час, так что точно успеем.
   - Ты уже взяла билет? - как и всегда за рулем, Андрей был не очень разговорчивым. Хотя это и понятно, пусть лучше следит за дорогой.
   - Нет, там обычно свободно, да и никаких праздников нет.
   Со страшной силой захотелось немного передвинуться, чтобы сесть чуть ближе, но Уля себя одернула. Хотя скучать начала уже сейчас, даже не успев расстаться. Странно, они же и здесь не каждый день видятся... Ну, то есть за последние десять дней они провели вместе семь вечеров. Н-да, настораживающая арифметика получается.
   Вместо того, чтобы свернуть к автовокзалу, куда и рвалась душой Ульяна, Андрей почему-то направился совсем в другую сторону.
   - Нам разве туда?
   - Ну, ты же хотела к маме? - от дороги он взгляд не отвел, но уголком губ улыбнулся.
   - Да.
   - Вот к ней мы и едем.
   Вместо того, чтобы придвинуться, Уля отшатнулась к двери.
   - Зачем?!
   - Ты хотела в гости. А ещё я тебя предупреждал, что все условия работают в обе стороны, - терпеливо, как бестолковому ребенку, пояснил Лебедев. - Вопросы, возражения?
   - Аааа...
   - Вот и прекрасно, что нет ни одного, ни другого.
   Может, они и были, но никакие умные мысли ей сразу в голову не пришли, а болтать глупости не хотелось. Поэтому Уля предпочла промолчать, хотя внутри стало приятно и тепло и от понимания, что он готов поступиться своими планами ради того чтобы свозить её к маме, и от факта, что расставаться им не надо. Даже сил снова обозвать себя не очень толковым существом не было. Ладно, раз уж вляпалась всеми лапками, то куда деваться, придется просто ловить момент и наслаждаться тем, что есть. А имеет она не так и мало. Хотя хочется намного больше, но и жадность все-таки грех...
   Сколько ни пыталась понять, зачем все это Андрею, так и не смогла. Наверное, мужчины и женщины думают совсем по-разному. Уля никогда не льстила себе, зная, что назвать её красавицей можно, только немного преувеличив. Да, симпатичная, но такие, как она, по улицам толпами ходят. При этом и излишне заниженным самомнением тоже не страдала, просто старалась трезво смотреть на вещи.
   Поэтому упорно не могла определить, что именно от этой их медленной игры получит Андрей. К сожалению, он вряд ли её любит, даже если очень хочется в это поверить. Но лучше не строить такие предположения заранее, чтобы потом не разочаровываться...
   Настроение от таких размышлений медленно поползло вниз. И даже молчаливое присутствие Лебедева не особо спасало.
   - Чего притихла? Обиделась, что не предупредил?
   Вот уж чего в мыслях и не было. Видимо, насчет разницы вывертов сознания все-таки права.
   - Да нет, не обиделась. Просто интересно, почему ты не сказал вчера, что хочешь поехать со мной? - Уля немного откинула спинку кресла и теперь, устроившись полулежа, с любопытством наблюдала за Андреем.
   Он не очень-то и хотел, но раз уж Уляшка так настаивала на своих пунктах соглашения, грешно не показать, что и он тоже может извлечь из них выгоду.
   - Наверное, не хотел, чтобы ты нашла повод туда не поехать.
   Скорость пришлось сбросить, а предупредившему водителю в знак благодарности мигнуть дальним светом.
   - Я не стала бы так делать...
   Наверное.
   - Скорее всего, - не глядя, потянулся за её рукой, аккуратно чмокнул в центр ладошки и вернул конечность обратно на обтянутую плотной джинсой девичью коленку. - В бардачке лежит шоколадка.
   Уля скорчила рожицу, и покачала головой. Есть немного хотелось, но в дороге её иногда укачивало, так что завтракать не стала. Так ведь его машина это не автобус, в ней точно не подурнеет...
   - Горький, с цельным миндалем...
   Девушка только вздохнула, но в бардачок полезла. Потому что как можно устоять, если так предлагают? Да ещё и ТАКИМ голосом. Вопреки доводам рассудка откуда-то взялась мысль, что если он не будет делать никаких поползновений, придется брать все в свои руки.
   Правда, от двусмысленности фразы едва не поперхнулась орешком. Хорошо, что успела проглотить, ведь не объяснишь, что собственные пошлые мысли заставляют давиться. Да ещё и объекту этих самых мыслей.
   - Хочешь? - шоколад почти не таял в руках, поэтому Уля не боялась испачкаться. Она именно такой и любила, но, во-первых, всю плитку точно не съест, а во-вторых, захотелось поделиться.
   - Давай.
   Андрей аккуратно взял протягиваемый кусочек, не сделав попытки облизать кончики её пальцев. Нет, конечно, понятно, что руки неплохо бы помыть, прежде, чем тянуть в рот, но стало как-то почти обидно. В конце концов, кто настоял на этой поездке? Тогда где соблазнения и прочие непотребности?!
   Шоколада тоже перехотелось, поэтому, дождавшись отрицательного ответа, Уля спрятала лакомство обратно в бардачок. Кстати, презервативов там уже не было...
   Тут же захотелось себя как-то обругать. И Андрея - тоже, потому что именно из-за него все размышления тянуло куда-то в совершенно неправильную сторону. Или, наоборот, очень даже правильную и естественную.
   - Если хочешь спать, ложись, ехать ещё около часа.
   - Нет, не хочу, - немного подумав, Уля снова повернулась к Андрею. - У тебя же были планы на выходные, пришлось все менять...
   - Это ты меня так уговариваешь вернуться? - не дождавшись ответа, он немного сбросил скорость, чтобы можно было без риска хотя бы изредка посматривать на девушку. - Уль, Мартынова ещё не нашли, я не хочу рисковать.
   - Ты думаешь, он там? - почему-то такое простое решение ей в голову не пришло. Не то, чтобы она об этом забыла, но эти слова как-то резко остудили мысли, направив их по другому пути. - Но что ему там делать?
   - Я не говорю, что он там. Но такой вариант есть. Поэтому одна ты не поедешь.
   Уля только тихонько фыркнула, но отвечать не стала. Все равно спорить бесполезно, да и возвращаться в город не хотелось. От неё не убудет, если Андрей и мама познакомятся. Кстати, неплохо бы её предупредить...
   - Мамуль, привет, - девушка понизила голос, хотя это было бесполезно, они в салоне машины, тут особо не пошепчешься. Но позвонить лучше сейчас, через полчаса начнется первый урок, а отвлекать от работы не хотелось.
   - Привет, солнышко. Ты уже на вокзале?
   - Нет, я не на автобусе, поэтому уже выехала.
   - Тебя привезет Игорь?
   - Нет... - она и вживую вряд ли сможет объяснить статус Андрея, а по телефону и подавно. - Ты до которого часа на работе?
   - Заканчиваю в половине первого. Уль, у тебя все хорошо?
   - Да, все прекрасно. Буду ждать тебя дома.
   - Ну, хорошо...
   Интересно, если она напрямую спросит, где он собирается ночевать, это будет рассматриваться, как некорректный вопрос или нет? Но задуматься об этом Ульяна не успела.
   - Я переночую в гостинице, так что хватит хмуриться.
   - С чего ты взял, что я думала об этом? - повертев в руках телефон, девушка, наконец, спрятала его в сумку.
   - С того, что у тебя все на лице написано. Расслабься, все будет хорошо.
   Угу, тут, как в том анекдоте, только и остается, что расслабиться и получать удовольствие...
  
  
  
  
  

Глава 26

  
  
  
  

Жизнь - штука забавная, и никогда не знаешь, где тебе на голову упадет кирпич..."

А. Пехов, "Пересмешник"

  
  
  
  
   На въезде в городок Андрей притормозил у обочины, вместо того, чтобы сразу свернуть на окружную, по которой до дома Ульяны добираться было намного удобнее.
   - Что-то случилось? - она все-таки придремала, убаюканная ровным ходом машины и тихой музыкой.
   - Не совсем. Уль, просыпайся, я хочу тебе кое-что показать.
   Предложение было весьма заманчивым, так что, хочешь или нет, но взбодриться пришлось, хотя больше тянуло потянуться и свернуться обратно. Тем более, что размеры кресла вполне позволяли устроиться со всевозможным комфортом.
   - Я тебя слушаю, - она не только повернулась, но и ремень отстегнула, отчего на приборной панели тут же загорелась лампочка и раздался противный писк. Андрей заглушил двигатель, чтобы компьютер успокоился, и потянулся к Уле. Но, к её разочарованию, объектом интереса была не она сама, а лежащая на дне бардачка папка. - Что это?
   - Сейчас увидишь.
   Разочарование прошло, когда он развернул Улю и прижал спиной к своей груди, наполовину уложив на себя. Немного неудобно, зато очень приятно, так что она решила потерпеть чуть перекрученные ноги.
   И протянутый лист взяла, хотя не совсем поняла, с чем связаны такие жесты.
   Судя по адресу в левом нижнем углу, распечатка с информационного портала их области, где обычно вывешивались местные новости, по большому счету, мало кому интересные. Во всяком случае, Уля не могла припомнить, чтобы там хоть раз появлялось что-то захватывающее. Да и эта статья...
   Перечитав её второй раз, девушка попыталась выпрямиться, но лежащая под грудью ладонь пространства для маневров не оставила.
   Казалось бы, довольно обычное событие, но вот место...
   Пять дней назад анонимный отправитель прислал в краеведческий музей её городка шесть медалей времен Великой Отечественной войны. Там же была звезда героя. Кому при жизни принадлежали награды, в настоящее время устанавливается, а скромного дарителя просили отозваться для вручения ему какой-то там похвальной грамоты.
   И если поначалу эта новость показалась проходной, то теперь Ульяна все больше убеждалась, что этого мецената знает. И снова захотелось накостылять ему по шее.
   - Это Игорь?
   Андрей промолчал, но кивнул перед тем, как прижаться губами к полоске обнаженной кожи над воротом. Теплая щека коснулась её уха и потерлась о волосы. Уля от этого движения чуть поежилась, но не отстранилась. И голову немного повернула, чтобы не мешать. Человек за рулем устал, да и вообще ведет себя просто образцово-показательно, так что заслуживает некоторых поблажек. Как бы ещё ненавязчиво намекнуть, что её эта показательность уже немного достала, и хочется, чтобы он снова стал собой? А то такие перемены пугают и настораживают.
   Но пришлось возвращаться к личности дарителя.
   - Ты говорил с ним об этом? - она откинулась назад ещё больше, опершись ладонью на его колено. Надо же как-то равновесие сохранять.
   - Конечно.
   Пока она отвлеклась, обдумывая, какими именно словами назвать друга, пальцы аккуратно прокрались её под свитер, совершенно так случайно устроившись на голом животе.
   - И что он сказал? - наверное, накаркала, ворона. Вот и дождалась, когда ненавязчиво начали соблазнять. И то, что они сейчас в машине, стоящей на обочине трассы, а за окном белый день, не особо как-то и остужало голову. Хотя, конечно, вносило свои коррективы, не до такой степени ещё, оказывается раскрепощена...
   - Когда вы были в пещерах в первый раз, он спускался в ту комнату. - Уля качнула головой и беззвучно выругалась. - Нет, я бы его назвал хлеще, но что теперь об этом... И искали те мужики именно Игорька.
   - Странно, они ведь знали, что мы там... Почему не припрятали все ценное? - поскольку Андрей перестал потихоньку поглаживать её по животику, Уля шевельнулась, чтобы встать. Ну, или спровоцировать на какие-то действия. Второе получилось, а вот с первым полный облом - отпускать её никто не планировал.
   - Может, не думали, что вы туда полезете? - горячее дыхание щекотало затылок и заставляло Улю потихоньку ежиться. Оказывается, у неё очень чувствительная кожа, и подтверждений этому с каждым днем становилось все больше.
   - Вряд ли... Мне кажется, тут что-то другое. Зачем он их забрал? Ведь сразу ясно, кто украл, Игорь не мог не понимать, что подозревать будут именно нас.
   Ворот свитера потихоньку сполз вниз, обнажая шею, которую тут же поцеловали. Наверное, исключительно из согревательных соображений.
   - Он собирался навести туда ментов.
   То есть, сделать то, что сам Андрей отказался. Кстати, он же обещал попробовать как-то повлиять на ситуацию. Вот только теперь Уля уже более здраво смотрела на вещи и понимала, что в курсе слишком многие, чтобы все это осталось незамеченным. Правильно он тогда говорил, что они не полезли бы копаться, не имея "крышу". Господи, вот ведь дурой наивной была... Правда, сейчас изменился разве что второй показатель, но никак не первый. Иначе уже давно что-то предприняла бы, а не лежала довольной кошкой на груди Андрея, не зная, что делать.
   - Справедливо, но глупо. Ведь копатели вернулись бы туда уже через пару недель, так?
   - Да.
   Целовать он её перестал, что Уле не очень понравилось. Она даже нахмурилась, но вслух возражать не стала. Зато в отместку отодвинулась, тем более, что руки он тоже убрал.
   - Зачем ты мне это показал?
   - Чтобы ты убедилась, что одной по улице тебе пока лучше не ходить. Мы не знаем, где Мартынов, а тут ещё и эти придурки точно оскорбились.
   Теперь он смотрел серьезно, ни улыбки, ни смешинки в глазах. Даже как-то слишком серьезно, и от этого становилось тревожно. Ульяна кивнула, соглашаясь с его доводами:
   - Ещё что-то?
   - Твой паспорт всплыл у какой-то приезжей девчонки. Криминала нет, на него ничего не успели оформить, но в понедельник нужно будет заехать в отделение, твое заявление у них и так есть, осталось только на пару вопросов ответить. Ей его кто-то продал, всего-то фотку переклеили.
   Почему-то сейчас стало как-то холодно, даже пришлось обхватить себя руками. Наверное, ещё не раз вот так будет замирать, снова вспоминая и подвал, и свои мокрые от выстилавшей пол жидкой грязи коленки. Ссадины на руках уже зажили, но Уля все равно посмотрела на костяшки пальцев.
   - Улька, перестань, все уже прошло.
   Ему легко говорить... Или не очень легко, он тоже много что там вытерпел, так что думать так будет несправедливо.
   Она отвлеклась от сосредоточенного созерцания своих рук и повернулась к Андрею.
   - Спасибо, что поехал со мной. Мне очень приятно.
   - Могла бы попросить, - он снова завел машину и, пропустив пару авто, выехал на трассу.
   - Мне как-то и в голову, если честно, не пришло.
   - Эх, ты...
   Уля хмыкнула и снова задумалась.
   Она за эти пару недель не то, чтобы забыла, с чего все началось, но как-то уже отошла от произошедшего. И теперь, когда услышала все это, снова почувствовала какую-то растерянность. Наверное, потому что так и не поняла - за что?
   К дому они подъехали буквально через двадцать минут, сказывалось весьма умеренное дорожное движение маленького городка и высокая посадка автомобиля Андрея, героически преодолевшего внушительную лужу на въезде во двор. Хризантемки уже отцвели, да и ромашки под холодным дождем давно облетели, так что теперь здесь было как-то немного уныло и серо.
   - Идем, пока не начался дождь, - непонятно с чего Уле показалось, что Андрей её сейчас высадит и уедет. И радости это совершенно не доставляло.
   Но небо, действительно, нахмурилось ещё сильнее, опустившись так низко, что мутно-сизая туча, казалось, зацепилась за верхушку тополя. Да и ветер уже отчетливо запах дождем. Вот и начало "бабьего" лета...
   Они успели добежать до подъезда ровно за пару секунд, как с неба начали срываться первые дождинки, покрывая рябью лужи и заставляя дрожать листья.
   Да и вообще откуда-то взялась странная бесшабашность и непонятное веселье, во всяком случае, бегом поднявшись по лестнице, они оба с чего-то начали хихикать. И стыдно не было, что взрослые люди, а ведут себя как дети. Ну, или почти дети, потому что стоило закрыть дверь и оказаться в ещё темной прихожей, как руку, тянущуюся к выключателю, перехватили, а саму девушку довольно жестко вжали лопатками в стену.
   А вот губы показались нежными и почему-то казались даже слишком горячими. Но уворачиваться Ульяна и не подумала, ещё чего! Сама потянулась, поднимаясь на цыпочки и почти сцепив пальцы на его затылке. И что успела сбросить туфлю только с левой ноги, тоже ничего, не смертельно, зато сейчас он её целовал именно так, как хотелось самой Уле. Жадно, глубоко. Так, что сомнений в намерениях и эмоциях не осталось совершенно. Как и желания сопротивляться или как-то возразить.
   Судя по шуму, они сбросили что-то с обувной полки, вот только отвлекаться и проверять не хотелось. Да и потом, ничего страшного, если завалят тут вообще все...
   Как он смог стянуть с неё куртку, если не отодвигался ни на сантиметр, так и осталось неясным. У самой Ули так точно не получилось бы. И сколько не тянула за отвороты его ветровки, смогла только расстегнуть "молнию". Наверное, все-таки сказывается недостаток опыта.
   - Улька...
   Что именно он хотел сказать этим хриплым шепотом на ухо, осталось непонятно, но от самого звука его голоса она глубоко прерывисто вздохнула и потянулась губами к мужской шее. Может, он и был не совсем согласен, во всяком случае, что-то такое недовольно-ворчливое в стоне прозвучало, но отодвигаться не стал.
   Немного шершавая кожа, все ещё чуть резковато пахнущая лосьоном после бритья. Выступ адамова яблока, по которому Уля сначала скользнула щекой, а потом и языком. Губам было немного щекотно, да и вообще от возбуждения почему-то появилось ощущение холода в районе солнечного сплетения и легкое дрожание коленок. Как будто стоит на краю обрыва и смотрит вниз.
   От этого понимание, что они переходят какую-то невидимую, но очень важную черту, стало только сильнее. Но испугаться Уля не успела, разве что, то ли от всего этого, то ли от любопытства и какой-то шальной легкости все-таки куснула его шею. Чуть-чуть, едва ощутимо прижала зубами кожу, скользнув по ней языком.
   А вот так резко отталкивать все-таки не нужно - за эти несколько минут стена мягче точно не стала, но жаловаться Уля не собиралась, разве что немного нахмурилась и то больше от того, что её ладони Андрей с собственного затылка убрал.
   В тишине темного коридора звук дыхания показался неприлично громким и тяжелым. Как будто оба пробежали марафонскую дистанцию. И хотя рассмотреть выражение лица Андрея не получалось, Ульяна все равно покраснела. Несильно, так, просто щеки порозовели от ощущения того, как крепко и недвусмысленно он к ней прижимается, от ощущения его пальцев, хозяйничающих на её голой пояснице.
   - Что? - Уле пришлось немного откашляться, чтобы получилась членораздельная речь.
   - Когда вернется твоя мама?
   - Сегодня суббота, значит, в половине двенадцатого...
   А сейчас нет ещё и десяти.
   Было немного странно стоять в темной прихожей и вот так шептаться. Странно, но приятно, этого не отнять. Пусть даже ступня в тонком носке уже начала подмерзать на холодном полу, так ведь всегда можно постоять на одной ноге.
   - Тогда перестань провоцировать, - несмотря на довольно здравые слова, пальцы совсем уже нагло протиснулись под ремень её джинсов.
   - Вообще-то ещё полтора часа.
   Она никак не могла отделаться от мысли, что сейчас именно она сторона, активно совращающая. Ну, сам виноват, в то, что Андрей ничего не замечает, не верилось совершенно.
   - Я почти месяц на тебя смотрел и слюну глотал, какие, к черту, полтора часа... Уль, ну, серьезно, - последние слова получились почти с умоляющими интонациями. В конце концов, если ему можно пробираться под её брюки, почему Ульяна не имеет права запустить ладони под его футболку? Тем более, у него там тепло, а пальцы у неё немного замерзли.
   Возможно, что они все-таки нашли бы компромисс, но лежащий в заднем кармане джинсов телефон Ули завибрировал, заставив девушку чуть вздрогнуть. А уж на то, чтобы вытащить его и дрожащими пальцами попасть в нужную кнопочку и вовсе ушло слишком уж много времени.
   - Да? - пришлось немного отстраниться от продолжавшего стоять вплотную Андрея, потому что это никак не способствовало трезвости мыслей.
   - Уляш, вы уже на месте? Я освободилась пораньше, так что скоро буду, - судя по тому, что из посторонних звуков слушался шум проезжающих машин, "скоро" можно было перефразировать в "совсем скоро", до маминой работы несколько минут ходу.
   - Да, только что приехали.
   Слышавший их разговор Андрей коротко хмыкнул и отступил на пару шагов. От этого сразу стало как-то прохладно и вообще не особо приятно. Надо же, успела привыкнуть...
   - Вот и хорошо, ждите.
   Уля спрятала уже замолчавший телефон в карман и, немного нахмурившись, повернулась к Андрею.
   - У тебя умная мама, - он потянулся к девушке, снова обнимая и легко целуя в висок. - Другая бы специально пришла без звонка, чтобы посмотреть, чем занимается её дочка.
   - Она уважает мою личную жизнь и, если хочет что-то узнать, просто спросит. Я на кухню, приготовлю что-нибудь.
   Как ни замечательно было стоять и тихо разговаривать в полумраке коридора, но отлипать от Андрея пришлось.
   - Тебе помочь? - пристроив ветровку на вешалку, он повернулся к Уле, которая уже искала для него тапки. Поскольку обуви такого размера у них никогда не водилось, назревала дилемма. - Хватит копаться, мне не холодно. Если будешь хорошо себя вести, почищу картошку.
   Что он будет делать, если вести себя она будет плохо, Ульяна уточнять не стала. Ну, его, в самом деле, мама же обещала скоро прийти...
  
   Не то, чтобы Уля часто прокручивала в голове сценарий знакомства Андрея и собственной мамы, но пару раз на эту тему думала. За последние пять минут. И основной вопрос был в том, как именно его представить.
   "Парень"?
   От этого она про себя тихо фыркнула. Ага, поймай матерого волка и назови его милым щеночком.
   "Мужчина"?
   Вот только так и стоит представлять родительнице своих знакомых...
   "Бойфренд" вообще как-то не ложился на душу и слух дочери филолога.
   Поэтому теперь она судорожно пыталась подобрать правильные слова, но они предательски не находились.
   - Это мой... мой... - заходить на третью попытку было бесполезно, поэтому Уля спешно закончила. - Короче, это Андрей. А это моя мама Нина Алексеевна.
   - Здравствуйте, Андрей, - колебания дочери мама заметила, так что теперь попыталась сурово поджать губы, чтобы не заулыбаться. - Очень приятно познакомиться с друзьями Ульяны.
   - Я тоже очень рад, - он аккуратно сжал и поцеловал руку Нины Алексеевны, которая оказалась очень похожа с дочерью. Разве что намного ниже и старше. Лицо же, интонации и даже привычка едва заметно сводить брови, когда волнуется, были одинаковыми.
   Потом последовали привычные ритуалы перечисления возможных общих знакомых и прочая-прочая, и Уля напряглась только один раз, когда мама как-то мимоходом заметила:
   - Вы же брат Игоря, Улиного молодого человека?
   Ну, не будешь же шипеть на собственную родительницу...
   Да и сама сглупила, нужно было раньше предупредить, что с Игорем они уже давно не пара. Про то, что они ею и не были, Ульяна упоминать бы не стала, потому что пришлось бы выслушать много поучительного в части "нельзя обманывать людей без веской на то причины". Потому что иногда в любимой мамуле все же просыпался педагог, и усыпить его было крайне сложно. Хорошо, что такие порывы были редки, но плохо, что они проявлялись всегда в самый неподходящий момент.
   Уля уже открыла рот, чтобы ответить, но Андрей её опередил.
   - Вообще-то Улин молодой человек - я.
   От того, что говорил он это, расставляя чашки, некоторая вкрадчивость тона меньше не стала. Зато мама решила не продолжать, только бросила взгляд на дочку.
   Уля одними губами проартикулировала: "Все хорошо, потом расскажу" и попыталась как-то смягчить ситуацию извиняющей улыбкой.
   Непонятно, получилось или нет, но ситуацию явно спас звонок в дверь, который заставил Нину Алексеевну чуть вздрогнуть и замяться.
   - Я не знала, что ты будешь не одна, и пригласила на обед Виктора Сергеевича...
   - Так это же замечательно, буду рада с ним познакомиться, - поскольку его приход позволял отвлечься от темы, на которую она предпочла бы пока не говорить, Уля искренне обрадовалась возможности с неё соскочить. Даже не стала упоминать, что они, вообще-то знакомы.
   - Хорошо, тогда я сейчас, - мама почти вприпрыжку убежала в коридор, оставив их наедине.
   - Извини, я её не предупреждала...
   Договорить Ульяна не успела, потому что Андрей как-то очень уж быстро оказался рядом и зажал её рот поцелуем, не давая продолжить. Если чуть раньше в его движениях была и нежность, и сдержанность, и даже легкая почти насмешка, то сейчас только что-то такое горячее и тягучее, как расплавленная карамель, отчего губы сразу загорелись, и их немного засаднило, как от красного перца. Да и рука, которую он подставил под Ульянин затылок, не давала отодвинуться, а когда она попыталась все-таки отстраниться, ещё сильнее прижал, правда, всего на пару секунд. И когда тяжело дышащая Уля все-таки вывернулась и посмотрела на него с недоумением и некоторой досадой, ответил только пожатием плеч и вызывающей улыбкой.
   У неё даже не получилось высказаться на эту тему - судя по звукам шагов, мама со своим кавалером должны были вот-вот появиться, да и что можно сказать Андрею, Ульяна представляла слабо. Понятно, что это он так только что пометил территорию и, на всякий случай, ещё и клеймо поставил, но как реагировать на такие проявления мужской блажи, она не представляла. Хотя самолюбию польстило, этот факт отрицать не получалось.
   Обдумать ситуацию более детально не удалось, потому что теперь пришла очередь мамы смущаться и представлять своего гостя. Интересно, сама Уля выглядела так же, или все-таки хоть немного лучше?
   Пока мужчины обменивались рукопожатиями, Улька успела показать родительнице поднятый вверх большой палец. Не то, чтобы такой жест Нину Алексеевну совсем успокоил, но дергаться она перестала, вернув себе подобие предыдущей уверенности.
   Виктор Сергеевич Уле понравился. Во всяком случае, на первый взгляд, именно такой мужчина и нужен был мамуле - спокойный, рассудительный, но умеющий посмеяться над хорошей шуткой. Да и внешне он располагал - несмотря на широковатое лицо и немного невзрачную внешность, глаза были добрыми, к тому же от него исходило что-то такое приятное и теплое. Наверное, это и есть волны обаяния. А за то, как он смотрел на её маму, когда думал, что никто не замечает, Ульяна готова была простить и намного более серьезные прегрешения.
   Правда, места на кухне для четверых почти не осталось, но это все мелочи, а вот то, что Уле пришлось почти вжаться в бок Андрея, так и вовсе хорошо. И намного комфортнее, честно говоря. Так что за ходом разговора пригревшаяся девушка следила не особо тщательно. О чем они болтали, пока сидели за столом, совсем не запомнила, хотя в беседе и участвовала. И даже тоже время от времени подавала голос, да и не косился на неё никто, значит, замечания были в тему.
   Потом разговор плавно перешел на то, что дождь временно закончился, так что сидеть дома просто грешно, все-таки последние теплые дни, и они каким-то образом вдруг резко засобирались на дачу к Виктору Сергеевичу. Вот только что там забыли Уля с Андреем, так и осталось неясно, но пришлось соглашаться, особенно когда так просят. К тому же она все-таки соскучилась по маме, так что, как ни хотелось остаться вдвоем, но все равно желание пообщаться с родительницей временно перевесило.
   - Извини, не думала, что это будет так... активно, - она плотнее укуталась в выданную мамой теплую куртку. В этом плане они с Андреем очень быстро нашли общий язык и даже сплотились, так что странно, как это Ульяна сидела в машине не в дубленке и валенках. Но вот шарф намотать пришлось, правда, это была уже инициатива сатрапа, сидящего рядом.
   - Я сам напросился в гости, так что не извиняйся. И пока мне все нравится.
   Задние фары едущей впереди "Приоры" Виктора Сергеевича загорелись красным, и Андрей тоже притормозил перед поворотом.
   Поскольку всяких дорог и дорожек тут было великое множество, Уля не стала брать на себя почетную роль проводника, да и мама настояла, что они поедут отдельно, указывая путь.
   - Это хорошо, - Уля улыбнулась и кончиками пальцев провела по его руке, лежащей на рулевом колесе.
   Вообще она в последнее время сама заметила, что постоянно тянется, стараясь дотронуться. Даже не в попытке какой-то ласки, просто для контакта. И для неё это было своеобразным сигналом, потому что обычно девушка терпеть не могла, когда в зону её психологического комфорта входит кто-то чужой. А вот Андрей чужим явно быть перестал, раз вошел в круг самых близких, которых постоянно хотелось погладить, потискать или просто постоять, обнявшись.
   Эти места Ульяна знала слабо, все-таки другой конец города, поэтому оглядывалась с не меньшим любопытством. На красные всполохи канадского клена, пробивавшегося сквозь темную зелень вездесущих дубов. И на густые заросли боярышника, на ветках которого ещё виднелись бордовые мелкие ягоды, чуть терпкие, но очень вкусные. Так ведь не дадут тянуть немытое в рот. Ещё одна позиция, по которой - она была уверена - Андрей и её мама полностью солидарны.
   Дача оказалась простым, но ухоженным деревянным срубом, стыдливо выглядывающим между крон яблонь и неизвестно как затесавшейся в их ряды сосны. Старый забор, несмотря на темные подпалины, оставленные временем, выглядел крепким и основательным, как и все, связанное с Виктором Сергеевичем. Этим он заработал в глазах Ули дополнительные очки, потому что отдавать маму какому-то неумехе она была категорически не согласна. Понятно, что никто особо и спрашивать бы не стал, но все равно.
   Поэтому, когда возвращались, нагулявшиеся и надышавшиеся свежим воздухом почти до одури, девушка уже не рассматривала эту поездку, как какую-то обязаловку. Даже учитывая, что когда поскользнулась на мокрой глине, умудрилась шлепнуться на попу, так что теперь, несмотря на уверения Андрея, что все нормально, сидела на постеленном на кресле пакете и всю дорогу отчаянно им шуршала.
   А ещё не могла выкинуть из головы разговор с мамой, который состоялся как раз во время устранения последствий её падения.
   - Уляш, а у вас с Андреем серьезно?
   - Мамуль, мы пока просто встречаемся... - стоять в одних только трусиках и свитере было немного прохладно, но деваться некуда, сменную одежду она, естественно, не взяла. Хорошо хоть мужская составляющая их коллектива знала о причинах отлучки, так что в дом пока не ломилась. А то и вовсе получилось бы неудобно... - Я не знаю.
   - Но он тебе нравится.
   Вопроса, как и неуверенности, в этом не было.
   - Угу.
   - На сколько он тебя старше? - поняв, что сделать в таких условиях больше ничего нельзя, Нина Алексеевна протянула дочке кое-как оттертые джинсы и посмотрела настолько серьезно, что Уле стало как-то не по себе.
   - На одиннадцать лет, - на то, чтобы вернуть себе приличный вид, много времени не ушло, так что уже через полминуты девушка готова была сбежать, слишком уж этот разговор выбивался из привычной колеи. - Но я этой разницы не чувствую, правда.
   - Я вижу, - первый раз за это время мама улыбнулась, только как-то не особо радостно. - Похоже, ты влюбилась.
   Несмотря на то, что сразу захотелось оспорить это заявление, Уля промолчала, хотя и попыталась отрицательно качнуть головой. А потом не стала. Потому что мама в очередной раз оказалась права.
   Да и Нина Алексеевна тоже не стала развивать мысль дальше, только заметила, что Андрей в гостинице ночевать не будет. Это будет, по меньшей мере, неуважением к гостю.
   - Тогда только на полу. Если мы с тобой ляжем спать в твоей комнате, моя кровать ему будет мала. И мы с тобой на ней не поместимся, - Уля посмотрела на вновь нахмурившееся небо. Все-таки дождь уже надоел, а ведь это только начало осени.
   - Я сегодня переночую у Вити, - выпалила она это на одном дыхании, тоже явно смущенная, что приходится говорить это вслух. - И потом, ты уже взрослая девушка... Вот блин!
   Услышать это от мамы, которая ругательства не использовала вообще, было настолько непривычно, что Уля ещё раз чуть не навернулась, только теперь запнувшись о собственную ногу, а не поскальзываясь.
   - Мамуль, ты чего?!
   - Уль, я все понимаю, просто ты для меня всегда будешь ребенком... - вот теперь в голосе прозвучало что-то, похожее на обиду и... ревность?
   - Не расстраивайся, - девушка догнала её и обняла, с удовольствием прижимаясь к пахнущим любимым ароматом волосам. - Давай, он переночует в гостинице?
   - Да не в этом дело, - Нина Алексеевна тихо рассмеялась. - Просто я даже не заметила, как ты выросла. Вроде, понимала, что тебе уже за двадцать, университет заканчиваешь, скоро семью заведешь. И когда с Игорем тебя видела, тоже ничего такого не было, а с Андреем...
   - Думаешь, он для меня слишком взрослый? - негромкий разговор мужчин доносился из-за угла дома, так что дамы замедлили шаг, чтобы была возможность поговорить наедине.
   - Это ты у меня взрослая для одногодков, так что нет, не слишком. Но в таких, как Андрей, легко влюбиться. И я не знаю, захочет он меняться под тебя или нет.
   От этих слов Уле стало немного холоднее, даже отвороты куртки стянула, пытаясь согреться. И холод этот пошел изнутри, потому что мама сама не поняла, насколько она права...
   - Ты спишь? - голос Андрея разом вырвал её из раздумий, хотя девушка пару раз недоуменно моргнула, перед тем, как ответить.
   - А? Нет, просто задумалась.
   - Если спрошу - о чем, не скажешь? - он свернул в родной Ульянин двор и остановился возле подъезда, дожидаясь, пока Виктор Сергеевич их догонит.
   - Не-а, - стараясь смягчить свое нежелание идти на мирные переговоры, девушка улыбнулась и пересела так, чтобы ему было удобнее обнимать её за плечи. - Тебе не было скучно?
   - Нет, совершенно. У тебя хорошая мама.
   - Я знаю...
   Рядом притормозила машина, и стало понятно, что пора выметаться.
   На улице уже начало темнеть, поэтому предложение было очень даже своевременное, особенно, если учесть начавший снова накрапывать дождь.
   А вот потом, после ужина, начались те сюрпризы, о которых она уже была предупреждена. Так что сообщение, что Нина Алексеевна очень сожалеет, но вынуждена оставить "деток" одних - при взгляде на ту детку, которая была младше её самой на какой-то десяток лет, она на секунду осеклась - прозвучало, когда старшая пара уже была на пороге. Причем, собираясь не войти, а выйти. Далее последовали советы, где найти теплые одеяла, если кто-то из них замерзнет и прочие полезные советы.
   В конце концов, заверив, что завтра в десять утра они вернутся, Виктор Сергеевич и Нина Алексеевна ушли, оставив Андрея и Улю одних.
  
  
  
  

Глава 27

"- Любишь её?

- Кого это?

- Гречку!

- Обожаю!"

к/ф "Девчата", 1961г.

   Зеркало помутнело, покрывшись тонким слоем пара, так что свое отражение Уля четко рассмотреть не могла. Только контуры, размытые и неясные.
   Кожу лица немного тянуло после довольно жесткого умывания, но и это слабо отвлекало, оставаясь на грани далекого, едва ощутимого дискомфорта.
   Почему-то утром, когда целовались в прихожей, такой неуверенности не было. Как и смущения, от которого краска бросалась в лицо, а пальцы сами собой начинали сжиматься. Чтобы немного отвлечься, Уля резкими отрывистыми движениями вытерла испарину с холодного глянца зеркала.
   Да уж, щеки не просто красные, а почти свекольные...
   Больше всего смущало то, что мама все прекрасно понимает, потому и оставила их одних. Хотя, возможно, что она уже не раз ночевала у Виктора, кто его знает, они и вовсе люди взрослые. Но от понимания естественности происходящего степень внутреннего неудобства меньше никак не становилась.
   Девушка, нахмурившись, внимательнее присмотрелась к своему отражению. Мокрые волосы, казавшиеся сейчас намного темнее, чем на самом деле, в полном беспорядке, так что сейчас она была похожа на встревоженного ежика.
   На фоне темно-серого полотенца её кожа казалась совсем бледной, хотя обычный естественный загар никуда не делся. Росчерк немного выступающих ключиц, небольшая родинка ниже ямки в основании шеи...
   Глаза казались испуганными, хотя ничего такого и не было.
   Странно, ведь совсем не боится Андрея, чего тогда так таращится на саму себя? И не девица давно, так что никаких сюрпризов, скорее всего, не будет, ведь все, что происходит, совершенно естественно, тем более, она сама этого хочет.
   Достаточно только вспомнить, как у неё дыхание перехватывает, стоит ему обнять или поцеловать. Даже если это поцелуй, вроде того, дневного, когда все происходящее больше напоминало установление разметки и четкого указания границ. И злиться на него за это совершенно не хотелось, наоборот, когда Андрей совсем уж ясно и недвусмысленно дал понять, с кем она, Уле захотелось послать все к черту и сбежать вдвоем туда, где нет никого лишнего. А ведь он, скорее всего, догадался, о чем она подумала, но стыдно Ульяне совершенно не было. Немного неудобно от собственных порывов - да, но стесняться того, что испытывает, она не собиралась. Хотя это и было что-то совсем личное и неприкосновенное.
   Сеанс самокопания если не успокоил, то немного подбодрил, хотя, уже выходя из ванной, Уля снова остановилась, вернувшись к тому, о чем старалась не думать, но теперь, хочешь или нет, а придется.
   Так получилось, что об оргазме она знала в теории. Ну, не совсем, чтобы в абсолютной, скорее, в привязке к интиму, который предполагает контрацепцию. И сейчас было по этому поводу не только тревожно, но и стыдно, вдруг она вообще фригидная? В смысле парного секса, а не чего-то ещё.
   Лизка со Светой, которым она как-то рассказала о своей проблеме, только фыркнули и уверили, что не всякая женщина, не испытывающая удовольствия от секса, дерево, тут многое зависит ещё и от дятла. Об этом Уля, конечно, знала, но услышать подтверждение собственных догадок и надежд было приятно. Да и как-то спокойнее тоже стало.
   После чего подруги признались, что в их стонах и эротических причитаниях в половине случаев намного больше актерского мастерства, чем, собственно, удовольствия. И, вроде, убедили, к тому же в такой просвещенный век, когда для того, чтобы получить информацию, достаточно просто забить вопрос в строчку поисковика, не знать таких элементарных вещей просто преступно, но... Противный тонкий голосок подсознания все равно задавался вопросом - а вдруг? Может, все-таки дело в ней?
   Шикнув на собственную неуверенность и глубоко вдохнув, Уля для храбрости зажмурилась и выскочила из ванной.
   Света в коридоре не было, да и из темной маминой комнаты не доносилось никаких звуков.
   Перед тем, как не особо храбро запереться в ванной, Ульяна приготовила Андрею постель, чтобы потом к этому моменту не возвращаться. Может, он уже уснул, а она тут строит планы и напрасно рефлексирует? В другой момент малодушная мысль плюнуть на все и шмыгнуть в собственную постель, может, и победила бы, но Уля, не оставляя себе выбора, быстро прошла в другом направлении.
   Все-таки хорошо, что люстру он уже погасил, поэтому не пришлось мяться и краснеть на пороге, вместо этого девушка прошла к разложенному дивану.
   - Ты чего так долго? - не успела Уля нырнуть под одеяло, как её крепко обхватили обеими руками и прижали к себе.
   - Я вообще думала, приходить или нет...
   - Ну, я бы мог прийти к тебе, но в твоей комнате неудобная кровать.
   Нервозность и легкое подобие паники вылились в тихий смешок, который Ульяна сдержать не смогла.
   - Просто она узкая.
   - Да мне как-то все равно.
   В этом она убедилась очень быстро. Можно сказать, эффект получился мгновенным - только что хихикали и обнимались, а в следующую секунду все веселье куда-то делось. И ощущение, что она прижимается к нему, одетая только в полотенце, стало совсем острым, таким, что Уля задержала дыхание. Само ощущение его обнаженной кожи, касающейся её голых плеч. Тепло и присущий только ему запах. Ульяна прижалась к его шее лицом, глубоко вдыхая и стараясь задержать воздух в груди.
   - Уль, - он не спешил раздевать или как-то ещё проявлять активность, только медленно гладил её спину сквозь плотную махровую ткань.
   - Ммм?
   - Расслабься.
   Продолжение фразы так и просилось с языка, но ни говорить его, ни снова хихикать Уля не стала. Только до рези в глазах всматривалась в лицо Андрея, который наклонился совсем низко. И хотя было темно, все равно от этого спокойнее точно не стало.
   Она очень хотела бы перестать дергаться, но все равно не получалось. Наверное, поэтому, чтобы не лезли в голову всякие мысли, потянулась к его губам. И руки ему за шею закинула, оставляя Андрею полную свободу действий. Если он на это и обратил внимание, то сразу хвататься за край полотенца не стал, мягко перекатившись и оказываясь сверху на Уле.
   Диван тут же отозвался протяжным мерзким скрипом.
   - Да ё-моё! - похоже, на этом терпение Андрея все-таки закончилось, потому что прикрывающее их одеяло мгновенно оказалось на полу, а Улю осторожно подняли и переложили на более устойчивую и менее шумную опору.
   - Замерзнем... - она вывернулась, стараясь оказаться на Андрее сверху, но маневр почти мгновенно пресекли.
   - Я тебя согрею.
   Замерзнуть она точно не успела, потому что через пару минут стало не просто тепло, а жарко. Так, что кожа начала покрываться испариной, а дыхание стало совсем частым и громким.
   И ведь он не делал ничего, просто медленно, с нажимом поглаживал, скользя ладонями по её коже, немного щекоча чувствительное место под коленкой. Чуть сдвигая край полотенца, но не спеша его снимать. И медленно изучал ртом Улину шею и плечи, оставляя влажные следы поцелуев на мгновенно загорающейся коже. Поцелуи чередовались, то мягкие и нежные, когда он едва-едва касался губами, то гораздо более крепкие. От них Ульяну и вовсе потряхивало, зато теперь точно не было никакой неуверенности и смущения.
   Но отвечать на ласки не давал, переплетя их пальцы и заведя руки за её голову. Такая уязвимая позиция только подстегивала, ясно давая понять, кто тут хозяин положения. Правда, на главенство Уля и не претендовала, мягко выгибаясь под его руками, подставляясь под движения жадного рта, бережно прихватывающего кожу и ласкающего медленными движениями языка.
   О том, что шум, стоящий в ушах это не только учащенный пульс и собственное тяжелое дыхание, она поняла, только подняв глаза на окно. По темному стеклу катились размытые дорожки дождевых капель.
   Впрочем, это было последнее, что Уля заметила, потому что потом стало как-то совсем уже не до окружающей действительности. Как и не до смущения и скромности, которые тоже остались не у дел.
   И раз уж её ладони он так и не отпустил, сосредоточившись на облизывании и покусывании мочки уха, Уля немного поерзала, стараясь сбросить полотенце. Надо было сразу его снимать, так ведь постеснялась...
   - Уль, перестань.
   Теперь она уже намного лучше видела в темноте, поэтому тяжело сглотнула, встретившись с Андреем глазами. И приподнялась, воспользовавшись тем, что он на секунду выпустил её руки.
   - Почему? - пока он не успел ответить, Уля потянулась к его плечу, коротко лизнув смуглую кожу. Наверное, со стороны это вообще смотрелось странно, но ей до одури хотелось не просто принимать ласки. Коснуться ртом его губ, царапнуться языком о немного шершавый подбородок. Ладонями провести по спине, нажимая, чтобы чувствовать, как под кожей перекатываются мышцы. Пальцами проследить рельеф сильных рук. И чтобы Андрей полностью лег на неё сверху, перестав опираться на локти, пусть будет и тяжело, но этого очень хотелось.
   - Хочу, чтобы тебе было хорошо, - раз уж она так настойчиво тянулась погладить и поцеловать, Андрей перевернулся на спину, увлекая Улю за собой. И хотя теперь она добилась того, к чему ещё совсем недавно стремилась, на секунду замешкалась, ерзая, чтобы удобнее устроиться. Правда, результат её действия принесли не совсем тот, который она планировала, зато ненавистного полотенца лишилась. Оно, резко сдернутое нетерпеливой рукой, улетело куда-то в сторону кресла.
   - Мне и будет.
   Вот в этом она как раз была полностью уверена. Наверное, потому что никогда не ощущала такого возбуждения и не хотела кого-то настолько сильно. И все эти рассуждения о собственной несостоятельности, как полноценной женщины, показались дурью. Видимо, просто нужен подходящий мужчина.
   Но раз уж Андрей предоставил возможность вести, то Уля поторопилась воспользоваться моментом, наклоняясь к его лицу и дразня короткими поцелуями. А подбородок у него, и правда, приятно шершавый, и об него приятно потереться носом. И легонько прихватить зубами, чтобы мужская ладонь, лежащая на пояснице, сжалась и немного придвинула Ульяну ближе. Вроде, совсем на чуть-чуть, но теперь отвечать на её поцелуи было намного удобнее.
   А ещё, оказалось, что он боится щекотки, поэтому поглаживать кончиками пальцев его ребра она перестала. Зато сосредоточилась на изучении его губ. Правда, после второго легкого укуса Улю довольно невежливо снова уложили на одеяло. И, как ей и хотелось ещё совсем недавно, прижали всей тяжестью, пусть всего и на пару секунд.
   Но вот сами ласки и движения поменялись настолько, что она уже и не пыталась перехватить инициативу. Все равно не получится. Да и не хочется, если честно...
   Уля только надеялась, что соседи не будут прислушиваться к доносящимся из квартиры стонам, потому что не всегда получалось себя сдержать. И Андрей, как нарочно, только подстегивал, прихватывая губами и зубами её соски и с нажимом целуя нежную кожу живота, если Ульяна пыталась вести себя тише.
   Все мысли о смущении и таком громком проявлении удовольствия теперь точно не волновали. Как, впрочем, и все остальное. Даже то, что они уже скатились на ковер, оставив скомканное одеяло где-то у дивана. И что жесткий пол чувствительно впивается в голую спину. Зато постепенно усиливающийся внутренний жар с лихвой компенсировал любые неудобства, включая легкий дискомфорт и эфемерный оттенок боли, когда Андрей в неё вошел.
   Дальнейшее она помнила очень смутно, какими-то отрывками, которые потом ещё долго заставляли краснеть. И прикусывать губы, стараясь сдержать довольную улыбку...
   Стоило улечься, прижавшись щекой к плечу Андрея, как прохлада все-таки напомнила о себе, заставив зябко поежиться, притискиваясь ближе в поисках тепла.
   - Замерзла? - теперь, когда Уля знала, в какие моменты он говорит вот таким хрипловатым шепотом, от одного этого звука стало теплее. И нервные окончания отреагировали легкой дрожью, только теперь уже совсем по другому поводу.
   - Немного, - лопатки чуть саднило от не очень осторожного скольжения по ковру, но это такая мелочь... - Я сейчас принесу ещё одно одеяло.
   Но как только Ульяна попыталась встать, её мгновенно вернули обратно, да ещё и своим телом прикрыли. Наверное, как раз, чтобы согреть.
   - Андрюш, пусти, - она не смогла удержаться и потянулась к его губам, чтобы поцеловать. Но объект интереса отодвинулся, хотя легче от этого Уле не стало. - И вообще уже поздно, спать пора.
   - Ты меня утром внимательно слушала? - дождавшись кивка, Андрей продолжил. - Тогда не жалуйся.
   О том, чтобы жаловаться, и речи не шло. Вплоть до четырех утра, когда они все-таки перебрались на диван.
  
   А вот поутру о событиях ночи напоминало все тело. Особенно саднящая спина, локти, колени, попа... Даже пятки и те оказались немного стертыми. Хотя как именно она могла их повредить, Уля понять так и не смогла.
   Проснулась она довольно рано, наверное, сработал внутренний будильник, так что пришлось открывать глаза, хотя спать хотелось неимоверно.
   Андрей спокойно дремал у неё за спиной, придавив Ульяну рукой и ногой, да ещё и с удовольствием сопел в затылок. В коконе из одеяла, согретом теплом мужского тела, было так уютно, что вставать совсем не хотелось. Вот только тут дело не в "не хочу", а "надо".
   Сейчас около восьми, может, чуть меньше, поэтому нужно успеть приготовить завтрак и устранить все следы их ночного разгула. Конечно, мама и так все понимает, а уж если ещё и соседи все-таки в курсе происходившего, то точно донесут, но правила приличия никто не отменял.
   Уля медленно выползла из-под прижимавших её конечностей и на цыпочках вышла из комнаты, задержавшись разве что для того, чтобы подобрать валяющееся возле кресла полотенце. Кусочки фольги, бывшие раньше обертками от презервативов, она трогать пока не стала, пусть они и покрывали пол, как кусочки праздничного конфетти. Сами средства контрацепции они выбросили ещё вчера, перед тем, как глубокой ночью (или ранним утром - тут как посмотреть) ходили в душ. Но вот на то, чтобы ползать по ковру в поисках фантиков, сил уже не было.
   Не сказать, что сейчас Уля чувствовала себя бодрячком, но деваться все равно некуда, вставать пора. А вот Андрея будить не стала, все-таки ему сегодня садиться за руль, пусть хотя бы постарается выспаться.
   Как ни странно, но особого смущения она не испытывала. Да, кое-какие воспоминания заставляли заливаться краской, но тут, скорее, в шоке от собственного поведения, чем от чего-то ещё. Все остальное же теперь казалось совершенно естественным и закономерным.
   Вот только содранная кожа от этого меньше болеть не стала...
   Рассмотрев свои повреждения в зеркало, Уля мысленно присвистнула, потому что настолько обширных потертостей просто не ожидала. Значит, придется маскировать.
   Приняв душ и тихонько шипя от ощущения жжения при даже довольно нежном касании полотенца, Уля, нарядившись в джинсы и водолазку, прикрывшую все видимые повреждения, отправилась на кухню.
   Вчерашние тучи разошлись, и теперь неяркое осеннее солнце как-то воровато выглядывало из-за соседнего дома, светя прямо в окно. Несмотря на ранний час, во дворе уже суетился какой-то народ, но Уля больше зевала, чем смотрела по сторонам. Есть ей не хотелось, но нужно же покормить завтраком и маму, и Андрея, так что пришлось встряхиваться и браться за работу.
   Первая партия блинчиков уже была готова, когда её обняли сзади, прижимаясь мокрым колючим подбородком к беззащитной щеке.
   - Доброе утро. Ты чего убежала?
   - Привет, - она сделала шаг назад, прижимаясь к Андрею. И ничего, что сковородка могла начать гореть, газ под ней всегда можно выключить. - Я не убежала, а ушла готовить завтрак.
   От прикосновения щетины к шее Уля хихикнула и попыталась съежиться, хотя и слабо помогло.
   - Твоя мама скоро вернется? - раз уж поцеловать шейку не дали, Андрей просто прижался к девичьей макушке.
   - Угу. И полутора часов нет, - Уля прикрыла глаза, с удовольствием устроившись в кольце его рук. - Есть хочешь?
   Вместо ответа Андрей только тяжко вздохнул и, оттянув ворот водолазки, все-таки прижался губами к её коже.
   - Андрюш, правда, времени нет... - вот сейчас она отодвигаться не стала, как и сбрасывать его руку, начавшую медленно гладить девичью грудь.
   - Знаю, - лизнув напоследок её затылок, он поправил одежду. - Жалеешь?
   Услышать такой вопрос было совсем неожиданно, Ульяна даже отложила лопатку и повернулась к Андрею.
   - Нет, - странно, но сейчас она могла смотреть ему в глаза, почти не испытывая неловкости. И взгляд у него, несмотря на насмешливый тон, был серьезным. - А надо?
   - Нежелательно.
   А блинчик все-таки сгорел...
   Правда, проверить, убрал ли Андрей все компрометирующие следы, Уля успела, хотя и в самый последний момент, буквально за пять минут до прихода мамы. Но, как оказалось, зря волновалась - в комнате царил идеальный порядок, ни тебе фантиков, ни прочих непотребных вещей, диван аккуратно заправлен, и только содранная кожа не дала убедить себя, что это все было сном.
   Ну, и немного смущенная мама, которая явно чувствовала себя неуверенно, хотя и продолжала демонстрировать радушие.
   Но сейчас, в первый раз за все время, Уля уезжала почти с облегчением, потому что эмоции были ещё слишком свежи, и как себя вести, девушка не совсем представляла. Вот у кого точно не было таких проблем, так это у Андрея, он вел себя точно так же, как и раньше, наверное, сказывался богатый опыт.
   От этой мысли настроение у Ульяны и вовсе как-то испортилось, хотя она и пыталась себя убедить, что ревность в данном случае совершенно излишня и неконструктивна. Не сказать, что это сильно помогло, так что первые полчаса Уля была хмурой, хотя и не недовольной. Так что на прямой вопрос Андрея очень удачно получилось ответить, что просто не выспалась, поэтому и вид такой.
   Но желания дремать не было, поэтому, прикрыв глаза, девушка задумалась. И не о том, что было ночью, хотя мысли постоянно норовили уйти на запретную территорию. Почему-то именно сейчас снова не давал покоя факт передачи Игорем тех медалей. Как-то странно это выглядело. Он не может не понимать, что тем самым подставляет себя, не особо трудно выяснить, кто был щедрым отправителем...
   И ещё эта мутная история с паспортом. Хорошо, что на него не успели оформить какой-нибудь кредит, иначе пришлось бы расплачиваться всю оставшуюся жизнь. Может, она, конечно, и утрирует, все-таки заявление по его пропаже уже было в полиции, но более, чем двадцатилетний опыт проживании в России подсказывал, что возможно все, в том числе и то, что в нормальной реальности не может происходить в принципе...
   - Просыпайся.
   От голоса Андрея она вскинулась, не сразу поняв, где находится.
   Значит, все-таки уснула.
   А вот место, куда он её привез, Уля знала очень хорошо, но протестовать не стала, все равно без толку. И не хочется. К тому же, если бы отвез её в общежитие, наверное, обиделась бы. А может, и нет... Все-таки женская логика иногда непонятна даже самой женщине.
   Зато, после того, как они едва ли не бегом поднялись в квартиру Андрея, стало жарко, душно и почти нечем дышать, так что, когда он усадил Улю на комод в прихожей, все снова стало правильным и закономерным. И в этот раз у неё получилось стащить его одежду почти так же быстро и ловко, как и Андрей раздел её. Ну, это если не считать того, что в процессе она едва не упала с края комода, хорошо, что её успели подхватить. А что и без того саднящей коже на спине и попе снова досталось, так это ничего. Заживет.
  
   Уля шевельнулась под рукой, поэтому Андрей и сам резко отрыл глаза.
   Надо же, все-таки задремал... Хотя вот эта, сопящая в подмышку и щекочущая короткими волосами соня, очень просила отвезти её в общежитие в половину одиннадцатого.
   И он обещал, пришлось даже руку к груди приложить. А пальцы второй скрестить за спиной. Потому что никуда он её везти не собирался, тем более, что она так мирно и уютно спит. Блажь какая-то, он вполне успеет утром завезти, чтобы переоделась, а потом в лучшем виде отправит на занятия.
   Кому скажи, что он через собственного брата узнавал расписание лекций Ульянки, засмеют... Но оно того стоило. И эти долбанные две недели, когда он изо всех сил вел себя, как церковный служка, и поездка к её матери. Хотя, на его кровати, конечно, гораздо удобнее и мягче. И, что самое главное, просторнее. А то от того ковра у самого все коленки стесаны. Но до Улиных травм, конечно, далеко.
   Осторожно, стараясь не разбудить, Андрей провел ладонью по её лопаткам, стараясь успокоить и снять раздражение. Если у него кожа была просто натертой, то у неё почти до крови поцарапана. Вроде, в холодильнике пантенол был, надо намазать...
   - Уже пора ехать? - глаза она не открыла, да и вообще появились сомнения, что девушка проснулась.
   - Нет, ещё рано, подремли.
   Конечно, рано, всего-то начало второго.
   - Ммм... Хорошо. Только ты меня разбуди... - все ещё не поднимая век, Уля зевнула и, отвернувшись от Андрея, скомкала подушку, прижимая её к себе.
   - Обязательно.
   Куда же он утром денется. В половине седьмого и разбудит.
   Ульяна затихла, снова тихо засопев, поэтому он, уже не осторожничая, крепко обнял девушку, прижимаясь к узкой спине.
   Не хотелось признаваться в этом, но он к ней успел привязаться. Мягко говоря. И если видел или слышал что-то интересное, сразу мелькала мысль, что нужно рассказать Уляшке.
   Хорошо, что и она к нему тянулась, хотя поначалу не то, чтобы дичилась, но и расслабляться не спешила. Зато теперь вон как спит, даже не шевелится, если начать целовать плечи. Или лопатки...
   Ладно, она только уснула, не надо будить, ей силы нужны, чтобы завтра устроить ему скандал. Нет, ну, придумала тоже, на кой черт ему её отвозить на ночь? Можно подумать, они вдвоем не развернутся на сотне квадратных метров.
   Устроившись так, чтобы подбородком касаться её волос, Андрей задумался уже о намного менее приятных вещах.
   Например, что братишка, очухавшись от приключения, снова начал их себе подыскивать. Андрей не стал говорить Уле, что Игорь тем своим жестом доброй воли хотел привлечь внимание, вдруг получится спровоцировать того, кто все это затеял. Пока он спровоцировал только самого Андрея, но полученный подзатыльник вынес спокойно и даже равнодушно. Борец с преступностью, блин. Вырос лоб такой, а все детство в заднице играет.
   Ведь не подумал, придурок, что этим может подставить ту же Ульяну. Потому что проверять будут всех, кто в тот день спускался в пещеры. И такой жест, скорее, в духе как раз Ульки, которая не то, чтобы совсем уж блажная в этом смысле, просто обладает обостренным чувством социальной ответственности. Что, в принципе, одно и то же.
   Несмотря на то, что в предыдущую ночь почти не спал, да и вечером было совсем не до дремы, сон как-то не шел. Зато можно вдоволь нанюхаться запаха Улькиных волос и кожи. Особенно, когда она так близко и не пытается отодвинуться или зажаться.
   Но стоило прокрасться ладонью к её груди, как девушка протестующе муркнула и легонько брыкнула левой ногой. Хорошо, что легонько, потому что получилось прицельно, прямо по огнем горящей коленке. Вместо того, чтобы чертыхнуться, Андрей только хмыкнул и, осторожно поцеловав в торчащее из-под одеяла худенькое плечо, ушел на кухню, чтобы покурить.
   Кстати, интересный момент, рядом с Улькой он курил намного меньше. И потому что она этой привычки не имела, да и просто как-то забывал. И не тянуло.
   Но все-таки, почему её пытались убить?
   Этот вопрос он уже вертел со всех сторон и узнал все, что можно и нельзя. Ни у кого из её окружения мотива не было. Уля на редкость положительная и правильная девушка, такую в пример ставить можно, но чтобы убивать...
   Андрей зло раздавил наполовину истлевшую сигарету в пепельнице, стараясь подавить поднимающуюся нехорошую темную волну. Потому что никто не посмеет причинить вред его женщине.
   Холод кафельной стены, на которую он откинул голову, не то, чтобы остудил злость, просто немного её отодвинул. По-любому выходит, что все это из-за их семьи. Вот только какое именно послание было в этом поступке, Андрей понять не мог, и это слабо способствовало успокоению. Может, и зря дергается, все это уже прошло, но интуиция подсказывала, что расслабляться рано.
   - Почему ты меня не разбудил?
   Свет она включать не стала, поэтому светлый хлопок простыни, в которую была завернута Уля, смутно белел в темной раме дверного проема.
   Отвечать сразу Андрей не стал, молча протянув ей руку. Через несколько секунд на его ладонь легли прохладные тонкие пальцы.
   - А зачем? - и все-таки, когда от Ульяны пахло им самим, это срывало крышу.
   - Я же просила... - она не стала капризничать, усаживаясь на его колени. - Мне в восемь утра нужно быть на лекции.
   - Будешь, если не проспим, - Андрей носом сдвинул край простыни, которую она прижимала к груди. - Почему босиком? Пол же холодный.
   - А от тебя пахнет сигаретами, - Уля сморщила нос и увернулась от поцелуя. Но руками за шею обхватила и босые ступни подтянула повыше, чтобы согреть. Плитка была хоть и не ледяной, но прохладной, так что шаг очень даже разумный. - Давай я покурю, а потом тебя поцелую, сам поймешь.
   - Дам. И по рукам дам, и по губам, - он прижал Улину голову, которую девушка положила ему на плечо, но после этих слов приподнялась.
   - Это дискриминация, - она повозилась, устраиваясь удобнее и пытаясь не потерять простыню. Не то, чтобы у неё совсем не получалось, но миграция ткани имела четко выраженный вектор.
   - Она самая, - пока Ульянка вообще не осталась, в чем мать родила, Андрей, аккуратно подхватив её под коленки, поднялся со стула. - Пойдем спать, завтра рано вставать.
   - Если бы кое-кто отвез меня, куда я просила, рано вставать бы не пришлось, - у него на руках было довольно удобно, но Уля все равно насторожилась и открыла глаза. Вдруг все-таки уронит? Чем ей в такой ситуации помогло бы зрение, она так и не поняла.
   - Договоришься у меня, покажу, что такое дискриминация...
   Обошлось без эксцессов, так что уже через минуту она потягивалась, лежа на кровати. Устраиваться рядом Андрей не стал, поэтому пришлось приподняться, чуть поморщившись от боли в локте, на который она оперлась.
   - Ты далеко?
   - Сама же сказала, от меня сигаретами воняет. Почищу зубы и вернусь. Никуда не уходи.
   - Угу, а уже прямо собралась... Жду.
   Не то, чтобы Уля обманула, но когда через несколько минут он вернулся, она уже снова спала. Правда, в этот раз не стала отбиваться, послушно дав себя обнять и закутать в одеяло.
  
  
  
  

Глава 28

  
  
  
  

"Вот так всегда: работаешь, работаешь, а потом - бац! - и вторая смена"

х/ф "Большая перемена, 1972г.

  
   Снегопад, которым синоптики грозились ещё два дня назад, начался только сегодня. Зато так интенсивно и с огоньком, что природа явно пыталась реабилитироваться за простой и напрасные ожидания.
   Уля даже перестала сосредоточенно набирать текст на ноутбуке, засмотревшись на крупные, какие-то "лохматые" комки снежинок, медленно опускавшиеся на промерзлую землю. Потому что мороз, в отличие от осадков, пришел точно по расписанию. Количество аварий на дорогах и сломанных благодаря вчерашнему гололеду каблуков - лишнее тому подтверждение.
   Но как ни умиротворяла картинка зимнего вечера, на душе у Ульяны было не просто грустно. Это, скорее, можно было бы назвать тихой паникой. И вот-вот она должна была перерасти в громкую. Возможно, даже с элементами истерики.
   Странно, ведь почти три месяца прошло, как они с Андреем вместе, а кажется, что ещё только вчера были у её мамы... Зато стертая кожа давно поджила, что не могло не радовать.
   Так же, как и то, что они теперь стремились все свободное время проводить вместе. И неважно, что именно делали, валялись в постели, или же Уля учила, а Андрей в это время занимался своими делами, но именно это ощущение близости делало их роднее и ближе.
   Вот только оставаться у него на ночь она все ещё не хотела. Да, так было удобнее и не нужно тратить время на поездки в общежитие и обратно, но Уля при этом почему-то чувствовала себя приживалкой. И не могла с этим ничего поделать. Как ни убеждал её Андрей, что это все глупость, как ни злился на её упрямство, ничего не помогало. Может, она бы и уступила, но однажды девушка по его просьбе подняла трубку домашнего телефона, когда звонила, как оказалось, его мать. И после этого ощущение неловкости только усилилось.
   Хотя в том, что в Андрея окончательно и бесповоротно влюбилась, сама себе призналась уже давно. И даже пыталась себя убедить, что отсутствие слов с его стороны это ерунда, он ведь не меньше, чем сама Уля, хотел постоянно быть вместе. И с работы уезжал посреди дня, бросая все дела, чтобы увидеться, и мог забежать после окончания пар, "воруя" её на несколько часов.
   И от этого такие минуты были только ценнее и памятнее.
   Месяц назад она все-таки пошла на уступки, согласившись оставаться у него на выходные. Если в понедельник не предвиделся какой-то важный семинар или коллоквиум, или же девушка не собиралась в гости к маме.
   У Нины Алексеевны они были вместе ещё дважды, когда дела позволяли Андрею уехать на выходные из города, так что с этим пока все получалось, но вот теперь...
   Оглянувшись на подруг, которые тоже сейчас демонстрировали завидную тягу к знаниям - завалить последнюю перед дипломом сессию не хотелось никому - Уля медленно закрыла ноутбук и откинулась на стену, прижавшись затылком к плотному ковру. Эта деталь интерьера ей никогда не нравилась, но от стены шел такой холод, что проще согласиться с оскорблением собственного художественного вкуса, чем лечить постоянные сопли.
   Они так до сих пор и не узнали, куда делся Лешка. Почему-то Уля была почти уверена, что его уже нет в живых. Разве что вслух этого не говорила. И потому что это было бы нехорошо по отношению к тому же Мишке, все-таки он его брат, и просто от какой-то неловкости. Но поделать ничего не могла. Да и вообще отношения с Мишкой не то, чтобы испортились... Просто им стало неудобно общаться. Может, и к лучшему, что все её свободное время занимал Андрей. И несвободное - тоже.
   Хорошо хоть хватило ума все-таки не забить на учебу, пусть это было и очень трудно. И он понимал, иногда высказывая недовольство, но потом извинялся. Они вообще изо всех сил старались подстраиваться друг под друга, как-то сдерживать привычки и характеры... Выходило далеко не всегда, стоит признать честно, но ведь хоть немного получается! Например, то, что Андрей, пусть и не бросил курить полностью, но сигарет уходило намного меньше. Ей тоже пришлось учиться говорить, о том, что не нравится, вслух, после того, как они поругались из-за какой-то ерунды. Причину она уже и не помнила, зато четко усвоила, что Андрей не телепат (и слава Богу!), так что, если ей что-то не нравится или не устраивает, стоит произнести это вслух, а не дуться в углу. Его дословная фраза. От неё она надулась ещё больше, но потом признала правоту, так что теперь они больше говорили и меньше просто обижались друг на друга.
   Взгляд остановился на собранных сумках, стоящих возле шкафа. Света с Мишкой все-таки подали заявление, свадьба в начале февраля. Это будущая невеста сообщила им вчера, прибежавшая с мороза раскрасневшаяся и счастливая. И Уля искренне радовалась за неё, но нарастающий мандраж все перебивал.
   Тихо прогудевший телефон показал закрытый конвертик. Смс от Андрея. Но вместо того, чтобы сразу кинуться проверять, что там написал любимый человек, Уля свернулась на постели, подтянув колени к груди, и продолжала смотреть на мобильник.
   В принципе, ничего совсем удивительного с точки зрения теории вероятности не произошло. Наоборот, если учитывать процент...
   Она сама себя оборвала, тряхнув головой и прикусив губу, потому что слезы подступили совсем близко, грозя вот-вот показаться на глазах.
   Ну, почему это произошло именно с ними?!
   Наверное, она как-то себя выдала, потому что мирно дремлющая над конспектами Лиза подняла голову.
   - Уль, ты чего?
   Ульяна мотнула головой, показывая, что все нормально, но ведь подруг так просто не проведешь.
   - Ефремова, у тебя что, курсач не получается? - Света тоже перестала долбить длинными ногтями по клавиатуре и, потягиваясь, поднялась с кровати. - Бывает, не надо было столько прогуливать. А то, ишь, любовь у неё!
   Несмотря на слова, по тону было понятно, что её пытаются подколоть и рассмешить. И ведь сколько раз так было, что, измучившись от попыток понять какую-то особо трудную тему, они и ругались, и утешали друг друга. Только в данном случае, к сожалению, это не помогало. И не становилось от такого общения ни легче, ни менее страшно. Что будет дальше, тоже как-то не прояснилось.
   - Ну, чего ты нахохлилась? - Лиза, оставив в покое тетрадь, уселась рядом с Улей, отвоевав себе кусок одеяла, чтобы можно было прикрыть вечно зябнущие ноги. Хотя девушки на совесть заделали окно, из маленьких щелей все рано немилосердно дуло, так что ходить без теплых носков и кофты они не решались.
   - Расчеты не идут? Подгони, все так делают, одна ты у нас до победного сверяешь и ошибки ищешь, - Света тоже отодвинула лэптоп, но на кровать лезть не стала, предпочтя подтянуть поближе стул. - Или с Андреем поругались?
   - Нет, дело не в курсовой и не в Андрее, - Уля потерла ладонями глаза, но взгляд от своих коленок, прикрытых удобными теплыми штанишками, не отвела. - Точнее, не совсем в нём...
   - Ууу, чую моральную драму, - Лизавета, подергав Ульяну за плечо, уложила подругу так, чтобы та оказалась прижата лбом к её груди. - Давай, расскажи, что он тебе сделал, мы на него поругаемся, и все пройдет.
   Если бы это было так просто, не было бы и проблемы. Но она была, и с каждым днем становилась все насущнее. Так тянуть, в любом случае, уже просто некуда.
   - Помните, я говорила, что у меня грудь болит?
   Насмешливость и игривость из тона Светы ушли совсем:
   - И что?
   - Я вчера была у врача... - слезы она сдержать все-таки не смогла, но до всхлипываний пока не дошло, хотя в носу уже начало зудеть, а виски - ломить от попыток удержаться от плача.
   В комнате стало совсем тихо, так, что можно было хорошо разобрать пощелкивание радиаторов отопления и тихий свист ветра за окном.
   - Улька, ты нас так не пугай, - Лиза перестала поглаживать её по затылку и заставила приподнять голову, чтобы можно было без проблем посмотреть в глаза. - Солнышко наше, что бы тебе там не сказали, нужно к другому сходить, может, не так все и страшно. Не паникуй раньше времени.
   Несмотря на слезы, мешающие нормально смотреть, Уля смогла разобрать панику на лицах подруг. И беспомощность, с которой они переглядывались.
   - Уль, действительно, ну, чего ты сразу ревешь, - Света, у которой это самое дело всегда было близко, тоже начала шмыгать носом, схватившись обеими руками за Улину ладонь. - С Андреем поговори, у него могут быть хорошие специалисты среди знакомых, да и методик сейчас много, это уже давно не приговор.
   - Девочки, да при чем тут методики? У меня беременность шесть недель...
   Подруги снова замолчали, но теперь уже менее траурно.
   - Ефремова, ты совсем охренела, так пугать?! - от Светкиного вопля подпрыгнули не только Ульяна с Лизой, но и кровать, на которой они сидели. - Я уж подумала, что у тебя... Стоп, какая беременность?
   - Обыкновенная...
   Что ни говори, а, когда у тебя так орут над ухом, это определенно бодрит. Ну, или пугает до временного высыхания слез, что-то одно из двух.
   - Уль, ты в следующий раз поточнее говори, а то у меня тоже мысли о нехорошей болячке появились, - Лиза кричать не стала, зато удвоила усилия по наглаживанию подруги по голове. - Как вы умудрились так неосторожно?
   - Я не знаю, - теперь, когда основная новость уже была озвучена, Уля с новыми силами захлюпала носом.
   - Так, если срок шесть недель, почему только сейчас очухалась? Ты ещё недели три назад должна была начать дергаться, - мягкие пальцы бережно перебирали её короткие пряди, пытаясь успокоить и утешить.
   - Потому что все у меня пришло и в срок, правда, только два дня. Я ещё тогда радовалась... Мы предохранялись всегда, так что просто не понимаю, как так получилось.
   - Какая теперь разница? Может, кто-то в аптеке развлекался, тыкая иголкой в презервативы... - Света, перестав гневаться, все-таки потеснила подруг и уселась с другой стороны от Уляны. - Ты Андрею сказала?
   - Нет.
   - Почему? Не одна же ты этого коперфильда сделала, пусть и у будущего папочки голова поболит.
   Крупный снег за окном уже измельчал до состояния крошева, и теперь там вовсю плясала метель. И шум, напоминающий тоскливый вой, только усилился, не добавляя оптимизма и хорошего настроения.
   - Он сейчас в Питере, уехал по делам, вернется завтра вечером, - высморкавшись в услужливо протянутый Лизой платок, Уля приподнялась и начала глубоко и размеренно дышать, пытаясь успокоиться. - Я не хочу такое по телефону говорить.
   - А что в этом, собственно говоря "такого"? - Лизе надоело сидеть в качестве подставки, и она отобрала у подруги скомканный платок. - Уль, ты слышала, что если бы рождались только запланированные дети, человечество давно бы вымерло? Вот и успокойся. Тебе теперь вообще ко всему надо философски относиться, здоровье не казенное.
   В этом она, конечно, права, но та паника, смешанная с недоверием, до сих пор не отпускала. Вроде, больше суток прошло, а Уля до сих пор не могла поверить. Потому что всегда была уверена, что с ней такого не случится. Они ведь, в самом деле, были очень осторожны и всегда использовали презервативы.
   Поэтому, когда гинеколог поставила предварительный диагноз, Ульяна думала о многом, но не о беременности, уверенная, что врач ошиблась. Даже во время УЗИ, где это не только подтвердили, но и показали, где именно находится эмбрион, она все ещё не верила. То есть, кивала, соглашалась, но осознать до конца так и не смогла.
   Наверное, поэтому и взяла какой-то буклет, сунутый ей молчаливой медсестрой. Все об абортах и сопутствующих услугах.
   Нет, теперь, когда дошло, она понимала, что прерывать беременность не будет, но... От того, что в первую минуту такая мысль все-таки мелькнула, было безумно стыдно. Даже не перед собой, а перед ребенком. Он-то точно ни в чем не виноват, и такого не заслуживает.
   Но что делать, Уля не знала. И отстраненно глядя на суетящихся подруг, которые что-то говорили, пытались успокоить, все никак не могла связать это все воедино.
   Себя.
   Андрея.
   То, что у них было на протяжении этого времени.
   Как это назвать, она сказать затруднялась, но, когда от одной мысли о человеке тебе становится тепло и хочется улыбаться, это, наверное, что-то значит, да?
   Вот только она так и не смогла понять, что он испытывает. Да, Андрей был нежным, внимательным, заботился о ней, не прятал, даже в дом родителей постоянно звал, хотя Уля и стеснялась приходить с ним туда. Но ни разу не прозвучало ничего, что касалось бы времени "после". Так же, как и оставались неозвученными чувства.
   И теперь от этого становилось страшно. Почему-то больше всего она боялась, что он решит, будто это все было сделано специально. Может, и глупость неимоверная, но в первый раз за эти три месяца она вспомнила их первую встречу...
  
  
  
   Два с половиной года назад
  
   Пух с огромного тополя лежал на тротуаре плотным мохнатым одеялом, вот только трогать его Уля очень не хотела. С чем бы ни было связано желание брата Игоря пообщаться в неформальной обстановке, приходить на встречу с опухшими глазами и текущим носом очень не хотелось.
   Девушка ускорила шаг, торопясь перебежать дорогу, пока не перемигнул светофор. Иначе потом придется ждать две минуты, а стоять на самом солнцепеке, где за сорок градусов тепла, как-то не хотелось.
   - Ульяна?
   Она немного задумалась, поэтому дернулась, услышав свое имя, произнесенное низким, немного хрипловатым голосом.
   - Да, это я, - поскольку руку мужчина ей не протянул, девушка тоже не стала торопиться с жестами приветствия, предпочтя крепче обхватить ремень сумки.
   - Проходите, здесь слишком жарко, поговорим внутри, - он снял темные очки, и Уля, наконец, смогла рассмотреть Андрея Лебедева.
   Ну, слава красавца ему точно не грозила. Во всяком случае, в том понимании, которое вкладывает в него большинство молодых девушек. Потому что никакой смазливости и в помине не было.
   Черты смуглого лица нельзя было даже назвать приятными, Уля и слово-то, их описывающее, подобрать не могла. Нос с небольшой горбинкой, но это ничуть не портило, так же, как резкая линия высоких скул. Ни тебе пухлых губ, ни ямочек на щеках, сплошное разочарование для романтичной барышни. Очень темные глаза, почти черные волосы. И взгляд такой, что под ним она и дышала через раз.
   Девушка даже внутренне поежилась, испытывая если не страх, то какое-то опасение. Потому что, зная Игоря, приготовилась, что они с братом будут похожи. Хотя, этого не отнять, что-то общее все-таки прослеживалось, но... Если в компании новоявленного "парня" она чувствовала себя легко и свободно, то от одного только вида его брата внутренне подобралась и насторожилась.
   К тому же, он оказался намного выше, чем Уля предполагала, так что приходилось запрокидывать голову, чтобы смотреть в глаза, что тоже не особо способствовало расслаблению.
   И старше. Если она не ошибается, ему тридцать, но выглядел он даже чуть взрослее. Наверное, из-за хмурого взгляда и недовольно поджатых губ.
   - Да, конечно. Спасибо, - только сейчас до неё дошло, что они так и стоят на пороге, в ожидании, когда она соизволит ответить и пройти в придерживаемую Андреем дверь.
   Поток холодного воздуха, нагнетаемого висящим прямо напротив входа кондиционером, замечательной волной прошелся по разгоряченной коже, от этого Уля даже как-то взбодрилась. Но расслабляться не спешила.
   По всей видимости, не прав был Игорь, когда сказал, что родственники оставят его в покое, если он скажет, что есть у него уже девушка, так что не надо знакомить с "замечательными дочками старых друзей". Кто его знает, дочки там, может, и в самом деле замечательные, но Уле стало просто жаль Гошку, поэтому она согласилась. Может, девчонки оставят попытки сосватать ей кого-то из знакомых, хотя это уже почти напрасная надежда.
   Усадив Улю на стул с высокой спинкой, Андрей устроился напротив, как-то слишком уж пристально рассматривая визави. И нельзя сказать, что внимание это было добрым.
   - Ульяна, вы ведь понимаете, о чем я хочу поговорить? - когда она ответила отказом на предложение заказать что-то из еды, попросив только чай со льдом, мужчина сразу перешел к делу.
   - Скажем так, у меня есть определенные догадки.
   За перегородкой, отделяющей их столик от основного зала, послышался тихий смех, который тут же смолк. И хорошо, что хоть что-то прозвучало, потому что эта тишина слишком уж действовала на нервы.
   - Вот и замечательно, тогда нам не придется терять время, - он улыбнулся одним уголком губ, но ни тепла, ни хоть какой-то эмоции в этом жесте не проскочило. И это уже реально настораживало. Хорошо, что согласилась с ним встретиться в людном месте, потому что именно с такими бесстрастными лицами отсылали на гильотину. Во всяком случае, именно так это Уля представляла. - Не против, если перейдем на "ты"?
   Отвечать она не стала, только пожала плечами, понимая, что он будет обращаться так, как сам захочет, а вопрос - не более, чем дань уважения традициям и хорошим манерам.
   - Ульяна, ты не глупая девушка, поэтому понимаешь, что семья Игоря не в восторге от ваших отношений.
   - Простите, но это наши с ним отношения, и я не вижу причин вмешиваться в них кому-то ещё, - молчать она не собиралась, но и говорить приходилось, тщательно взвешивая каждое слово.
   - С одной стороны ты права, - он кивнул, соглашаясь с её доводом. - Но с другой... Вы с Игорем ещё очень молоды, поэтому многое видится по-другому.
   В другой ситуации на это она бы просто фыркнула, потому что разница в десять - ну, ладно, одиннадцать лет, - как у Лебедевых, все-таки не полвека, так что говорить об их возрасте с таким снисхождением не стоит. Однако делать этого не стала. Потому что не в возрасте дело, и оба собеседника это прекрасно понимали. Наверное, уловив это, Андрей кивнул и продолжил:
   - Игорь пока не совсем представляет, чем будет дальше заниматься, но постепенно осознает, что его место в семейном бизнесе. - В этом Уля сомневалась, но вслух выступать не стала. - И я не хочу тебя обидеть, но репутация у его будущей жены должна быть безупречной. Так же, как и у её родителей.
   Окрас без подпалин, идеальный прикус, хвост и уши купированы, в предках только чемпионы международных выставок.
   Вот тут до девушки дошло, что, собственно, стало причиной встречи. И этот мужчина, который с такой легкостью, походя оскорбил Улиного отца, начал вызывать отвращение. Да, в глазах окружающих у папы репутация подмоченная, но...
   Это её отец. Любимый и единственный.
   И от поднявшейся волны злости очень захотелось выплеснуть принесенный услужливым официантом чай. Так, чтобы кубики льда хлестнули по худощавому лицу, стирая это выражение спокойной уверенности в собственной правоте.
   - Вижу, что моя мысль предельно ясна, - Андрей снова улыбнулся, теперь уже чуть шире. Желание умыть его только усилилось.
   - О, да, не понять сложно, - чтобы удержаться от такого искушения, Уля переплела пальцы и опустила их на свои коленки.
   - Вот и прекрасно. Приятно иметь дело с такой разумной девушкой. В знак ответной услуги я помогу тебе с работой. Ближе к концу обучения позвони по этому номеру.
   На стол легла серая визитка с выгравированными темно-синим именем и номерами телефонов.
   Вот теперь Уля уже сдержаться не смогла, как ни убеждала себя, что оно того не стоит.
   - Я благодарна за такое щедрое предложение, - она на секунду опустила глаза на визитку, не припомнив сразу отчество, - Андрей Иванович. Но сейчас вы лезете не в свое дело.
   Картонный прямоугольник беззвучно опустился в высокий стакан с чаем, погружаясь между кубиками льда и мелкими листочками мяты, исказившими до неузнаваемости буквы и цифры.
   - Это и есть твое решение? Зря, - Лебедев как-то скучающе проследил за утоплением своей собственности.
   - Нет. Это, что касается помощи, - Уля поднялась со стула, стараясь двигаться медленно и не показывать, насколько слова, а главное, интонации этого козла её обидели. А потом нагнулась к его уху, едва не прижавшись губами. - Ответ же на все предложение - да пошли вы, Андрей Иванович!
   Пусть это грубо, некрасиво и вообще недостойно девушки, но только так и получилось выразить все свои чувства и эмоции.
  
   - Ты уснула, что ли?
   Голос Светки заставил очнуться, выныривая из воспоминаний, которые тоже ничем позитивным порадовать не могли.
   Ведь он ещё тогда сказал, насколько для его семьи важна незапятнанность имени будущей жены. И это для брата, а уж для самого Андрея... Хотя ей эту роль никто и не предлагает, так что рано печалиться. От этого и вовсе захотелось снова разреветься.
   Да, он сильно изменился, ну, или просто показал себя с другой стороны, но Уля все равно до конца его не понимала. Может, так и должно быть, кто знает, только сейчас от этого становилось совсем тоскливо.
   - Нет, я не сплю.
   - Может, ответишь? - Лиза кивнула на всеми позабытый телефон. - А то человек, наверное, волнуется...
   Угу, это он ещё главной новости не знает, тогда "волнуется" и вполовину не передавало бы реального положения дел.
   - Сейчас, - вместо того, чтобы сразу взяться за мобильник, она свернулась в клубок, поставив подбородок на колени.
   - Уль... - прежде, чем говорить, Света посмотрела на Лизку, растерянно теребящую кончик косы. - Если не хочешь рожать, есть же варианты. Я не говорю, что это хорошо, просто... Подумай, ладно?
   - Нет у неё вариантов, - закончив разорять собственную прическу, подруга раздраженно передернула плечами. - Ты Андрея любишь? - Уля с мрачным видом кивнула. - Вот именно. И как ты потом будешь смотреть в глаза, зная, что убила его ребенка?
   - Ещё неизвестно, как он отреагирует, - Ульяна перестала кукситься, с решительным видом схватившись за телефон.
   - Нормально он отреагирует, мужику скоро тридцать пять, когда он наследников собирается заводить, к пенсии? И ещё, не забывай, у тебя третья отрицательная. Сглупишь сейчас, можешь вообще без детей остаться...
   - Да что ты каркаешь! - Света замахнулась на говорливую подушкой, стащенной со своей кровати. - Нашлась, блин, провидица... Все у них будет хорошо, поговорят, дату свадьбы назначат. Только, чур, женитесь не раньше, чем мы с Мишкой, Уль, я тебя свидетельницей позвать хочу.
   - А я? - Лиза, решив больше не доводить Улю, которая и на их треп внимания-то не обращала, переключилась на другую соседку. - Может, я тоже в свидетельницы хочу!
   - А ты не заслужила, - совершенно по-взрослому показав язык, Светка снова переключилась на Ульяну. - Чего он там?
   Вместо ответа девушка повернула телефон, чтобы подруги увидели сообщение.
   "Я уже приехал, через пару часов забегу за тобой, ужинаем у моих родителей"
   - Ну, вот сразу и свёкров проведаешь, - Лиза как-то облегченно выдохнула. Наверное, удостоверилась, что у Ули просто не хватит времени, чтобы наделать глупостей.
   Но вот сама виновница торжества такой радости не испытывала. С одной стороны, это хорошо, что не нужно больше тянуть, потому что ещё одни такие сутки она просто не выдержит. С другой - стало страшно до такой степени, что в груди похолодело, а сердце забилось где-то в горле.
  
   Голова немного побаливала после перелета, зато настроение было очень даже хорошим. Хотя ещё полдня назад Андрей готов был плюнуть на все и вернуться домой. Вот уж не думал, что ему будет настолько не хватать Ульянки... Конечно, он и до этого мотался в командировки, но сейчас особенно приперло. Если бы не её долбанная сессия, увез бы с собой, но Улька уперлась, что ей нужно учить. Может, оно и к лучшему, теперь на выходные заберет из общаги, не дав прихватить тетрадки и учебники. А то иногда возникало впечатление, что конспекты ей важнее, с таким упоением она их читала.
   Глянув на часы, Андрей нахмурился. Странно, она ведь очень пунктуальная. Ещё одна черта, которую он обожал, потому что полчаса ждать, пока напудрится носик, реально бесило. А тут опаздывает уже на десять минут...
   Но набрать её номер он не успел, заметив знакомую фигуру, выходящую из двери проходной. И смешная шапка с помпоном, которая очень Ульяне шла. На ком-то другом выглядела бы по-детски неуместно, а её делала какой-то озорной и... Н-да, не поэт он, это точно, потому что формулировку подобрать не смог.
   - Привет, - ждать, пока она сядет в машину, он не стал, встретив на улице.
   Губы у неё были немного холодными, но это дело очень даже поправимое, чем они и занялись. Хотя Уля как-то очень уж быстро отодвинулась. Может, и правильно, им сейчас к родителям ехать, а тут все мысли, как бы её домой утащить.
   - Как долетел?
   Странно, и глаза почему-то прячет...
   - Нормально, - о сервисе на внутренних рейсах можно говорить долго и по-разному, но о мертвых либо хорошо, либо никак. Но качество еле теплого чая его не особо волновало, а вот почему она так странно себя ведет, узнать хотелось. - Все хорошо?
   - А? Ддда, - Уля на несколько секунд крепко прижалась, пряча лицо на его плече. - Нам, наверное, пора?
   Вот тут она права, через полчаса нужно быть у матери с отцом, так что более подробный допрос придется отложить. А может, у него уже развивается паранойя, поэтому и чудится всякое.
   Но какая-то непонятная тревога все равно не отпускала. Потому что Уля раньше не врала, да особо ничего и не скрывала, а теперь одного только взгляда на то, как она прикусывает нижнюю губу и слишком уж сосредоточенно смотрит в лобовое стекло, хватит, чтобы понять - что-то не так. И сильно не так, если тонкие пальцы, с которых она успела стащить перчатки, стискивает до побелевших ногтей.
   Андрей быстро прокрутил в уме все, что происходило в последнее время. Вроде, ничего такого, ну, кроме её нежелания оставаться у него ночевать, из-за которого они не то, чтобы поругались перед отъездом, но и назвать это мирным разговором тоже не получилось бы.
   Вместо того, чтобы свернуть на короткую дорогу к дому родителей, Андрей притормозил у темного массива городского парка, освещенного так скудно, что уместнее было назвать это место дремучим лесом.
   - Рассказывай, что случилось.
   От его голоса она не то, чтобы испугалась, но выражение лица Ули ему совсем не понравилось. Мало того, что она была грустной, почему-то на нем появилось что-то, очень похожее на вину.
   - Может, давай поговорим позже? - к нему она тоже не поворачивалась, что уже совсем плохой знак. Может, Мартынов объявился и напугал Уляшку? Тогда почему так смотрит, как будто хочет попросить прощения?
   От этого настроение сразу понизилось, зато проснулась подозрительность. Не то, чтобы она раньше дремала беспробудным сном, это прерогатива совести, но теперь и вовсе встрепенулась.
   - Нет, говори сейчас. Что происходит?
   Уля все-таки повернулась, пристально глядя в лобовое стекло, но пальцы сжала ещё сильнее.
   - Андрюш, я не знаю, как это произошло, но... Я беременна.
   Наверное, у него после перелета какие-то проблемы со слухом, раз такие галлюцинации.
   - В смысле? - вопрос, конечно, тупой, но на большее его сейчас не хватило.
   - В прямом смысле. Я была у врача, срок - шесть недель.
   - Хочешь сказать, что ты уже полтора месяца беременна, и все это время не знала?
   - Так получилось... - радости в её голосе не было совсем, впрочем, Андрей и сам не собирался подпрыгивать от счастья. Просто потому, что не может такого быть. Они всегда предохранялись, и Ульянка не могла забеременеть.
   Во всяком случае, от него.
   - Уль, мы ни разу не занимались сексом без презерватива. Может, объяснишь, как, по-твоему, ты могла залететь?
   В другой ситуации он, конечно, подобрал бы не такое выражение, но сейчас прилив злости был настолько сильным, что стало как-то не до изысканности речи.
   Хотя, когда она болезненно поморщилась от его слов, стало немного неудобно, но и это тоже отошло на второй план.
   Да ну, это же Улька, какой, к черту, поход налево? Но другого объяснения у него не было. Если бы хоть один раз, один-единственный проклятый раз они переспали без резинки, Андрей бы поверил. И даже порадовался бы, но сейчас...
   Поймать её за подбородок оказалось очень легко, даже усилий не пришлось прикладывать. И чтобы развернуть к себе - тоже. А вот от слез, которые она пыталась спрятать, быстро-быстро моргая, на душе стало ещё поганее, но это только усилило подозрения. Когда говоришь своему любовнику, что он скоро станет отцом, это делают с радостью, а не с таким виноватым видом.
   - Я хочу, чтобы ты четко и внятно сказала, как в таких условиях ты могла от меня забеременеть, - два слова в речи он подчеркнул особенно. И отвернуться ей не дал, хотя и понимал, что так нельзя.
   Видимо, суть вопроса до Ули дошла не сразу, раз только через несколько секунд она вздрогнула и с каким-то ужасом на него посмотрела. И так же постепенно побледнела, медленно, но планомерно. Так, что это было заметно даже в тусклом свете, исходящем от передней консоли.
   И только в этот момент до самого Андрея дошло, что этот вопрос задавать не стоило. По той простой причине, что он четко знал - если она, действительно, в положении, отцом может быть только он сам. Просто потому, что это его Ульянка.
   Правда, сказать этого уже не успел - она медленно отклонилась, прижимаясь спиной к двери. И ответила, когда её ладонь уже нащупала ручку.
   - Извини, ты прав. Это не твоя вина и не твои проблемы.
   - Уль, стой! - схватить за рукав он уже не успел, только скользнул кончиками пальцев по ткани её пуховика.
   Естественно, останавливаться она не стала, а Андрей выматерился про себя, что не закрыл двери на центральный замок. Про все остальное он пока предпочел не думать, сейчас главное - вернуть Ульяну. Мало того, что в парке так темно, что можно через три шага переломать себе ноги, так и гоп-стоп тут привычное дело.
   - Уляш, пожалуйста, иди сюда!
   Как и после первой просьбы, ему никто не ответил.
   На то, чтобы найти в багажнике фонарик, ушло ещё минуты две, так что, когда он, продравшись через покрытую тонким слоем изморози живую ограду, оказался среди высоких сосен, в радиусе нескольких сотен метров уже никого не было.
  
  
  
  

Глава 29

  
  
  
  

"- Ну, не меняться же мне из-за каждого идиота!"

х/ф "Тот самый Мюнхгаузен", 1979г.

  
  
   Она слышала, как Андрей её звал, только возвращаться совсем не хотелось. И не потому что унизительно, когда тебя, фактически, называют гулящей, просто не сможет. Потому что не хотела, чтобы он видел, как она плачет. А ещё, потому что, как казалось Уле, стоит только на него посмотреть, станет ещё больнее.
   Как будто это возможно.
   Вот ведь многое представляла, так надеялась, что для него это будет радостью, но это... Уля не знала, что хуже - услышать, что ребенок ему просто не нужен и предложение от него избавиться или когда тебя спрашивают, кто его отец. Но ещё больше она не понимала, откуда у него вообще эти дикие мысли. Неужели сам не замечал, как она на него смотрит, что он для неё не просто любимый человек, а единственный, и других просто не существует?!
   Слезы все-таки потекли, но как-то странно, без всхлипов, без истерики. Как кровь из раны, капля за каплей. Но легче от этого почему-то не становилось, только стало трудно дышать, да и вдохи получались какие-то слишком уж громкие и резкие. И так в груди давит, что перед глазами начали расплываться яркие круги, не факт, что она вообще выдержит, если боль станет сильнее.
   Через несколько десятков метров стало ещё хуже, потому что начала кружиться голова, а ноги - подкашиваться.
   А ствол у сосны очень приятный, холодный и шершавый, пусть ладони прилипли, испачканные смолой. И запах у неё резкий, такой, что, глубоко втягивая его в себя, постепенно начала соображать, где она и что происходит. Хотя тошнота все ещё не отступала, поэтому поднимать голову Уля не спешила.
   В темноте мало что можно было разобрать, но холод промерзшей земли под коленями ощущался особенно отчетливо. Похоже, она на какое-то время потеряла сознание, иначе с чего стоять в такой позе посреди парка, прижимаясь к толстому стволу сосны? Ещё бы понять, сколько она так провела...
   Судя по тому, что холодно ей не было, не больше пары минут, это хорошо. А вот то, что перед глазами ещё мелькают золотые мушки - плохо. И надоедливая музыка уже достала...
   С трудом отведя одну руку от дерева, Уля нырнула в карман пуховика, нащупывая телефон. Тот продолжал звонить, мешая и усиливая головную боль, поэтому пришлось посмотреть, кто так хочет поговорить. Увидев имя вызывающего абонента, она сбросила вызов. А потом и вовсе отключила телефон.
   Просто не хотелось ни говорить, ни видеть, ни вообще думать об этом человеке. И вообще ни о чем думать не хотелось.
   Вот только, если она ещё так постоит, проблемы могут решиться совсем уж кардинально, а у неё теперь есть тот, за кого нужно отвечать и о ком заботиться.
   Почему-то до этого Уля вообще не задумывалась о своей беременности именно, как о уже существующем ребенке. Как о проблеме, из-за которой вдруг все резко осложнилось, или о чем-то непонятном и пугающем, способным разрушить планы - да. А как о своем ребенке - нет. Да, она это понимала разумом, хотя так и не смогла принять, но сейчас...
   Он ведь внутри, и только от неё зависит, что с ним будет. Совершенно беспомощный и очень уязвимый.
   Ульяна медленно встала, все ещё придерживаясь за ствол и жадно вдыхая смолистый аромат, которым, казалось, пропитался стылый воздух. И ладони уже саднило, наверное, занозила их, когда хваталась, чтобы не упасть.
   В парке было совсем темно, даже выпавший снег не особо помогал, хотя он обозначал дорожки, так что заблудиться ей не грозило.
   Наверное, смолу отстирать от пуховика будет сложно, только это слабо волновало. И прощупать свой живот через несколько слоев ткани тоже не получалось, но Уле почему-то очень хотелось положить пальцы на голую кожу. Как будто это поможет познакомиться с тем, кто живет там, глубоко внутри.
   И чем дольше прислушивалась к себе, тем более ощутимым становился холод и окружающие звуки.
   Запах той же сосны, к которому примешивался аромат выхлопных газов.
   Мигающий блеск мишуры, развешенной на крупной ели, стоящей на главной аллее. До неё ещё было довольно далеко, но этот пульсирующий свет уже различался между деревьями.
   И легкая, едва ощутимая тянущая боль внизу живота. Хотя, даже не боль, а, скорее, какое-то неудобство. И было ли оно на самом деле, или так казалось от мнительности, потому что, чем больше прислушивалась к себе, тем отчетливее становились ощущения, Уля понять не могла. Но страх от этого меньше не стал.
   Да, это было бы решением проблемы, и она, вроде как, не возьмет этот грех на душу, но все дело в том, что проблемой это было ещё полчаса назад. А теперь это её ребенок.
   - Потерпи немного, я успокоюсь, правда, - о том, что её, шепчущую в полной темноте, и стоящую в тени дерева, прижимая ладони к животу, могут посчитать сумасшедшей, Улю не волновало. Все равно рядом нет никого. А если бы и были, это её дело, как, где и с кем разговаривать.
   Зато теперь апатия сменилась пониманием того, что нужно сделать.
   Во-первых, хватит стоять на морозе без шапки и перчаток. Это ещё пару минут назад не замечала, что холодно, а сейчас озябшие пальцы и уши начало ощутимо покалывать. Слава Богу, у неё есть капюшон, да и руки можно просто сунуть в карманы.
   Во-вторых, нужно уходить отсюда. Куда-нибудь, где тепло, спокойно и не станут искать. Последнее особенно важно, потому что ни моральных, ни физических сил проходить этот кошмар ещё раз у неё не осталось. Значит, в общежитие идти нельзя, да и просто не хочется. Потому что девочки, хоть и повозмущаются и поплачут вместе с ней, но... Говорить ни с кем не хотелось.
   Плохо, что сумочка осталась в машине, там её документы и кошелек. Надо же, она снова без паспорта и наличных... Хоть смейся, хоть плачь. Но делать ни то, ни другое не тянуло. Зато лежащих у неё в кармане денег хватит, чтобы куда-нибудь доехать. Страховка от автобусных воров. А ещё там же лежат ключи, причем, не только её, но и от квартиры Игоря. Она ведь так и не сняла их с общего брелка, хотя и не раз думала, что стоит вернуть. Значит, судьба.
   Оглянувшись напоследок, Уля не торопясь вышла на тротуар. До остановки ещё метров триста, но идти туда не хотелось. Все равно водители подбирают пассажиров не только в строго отведенных местах.
   Ей повезло почти сразу, и уже через пару минут Ульяна сидела в душноватом салоне рядом с мирно дремлющим мужичком, от которого пахло свежим перегаром. Зато он молчал и только изредка косился. Видимо, что-то не так с лицом. Но задумываться, что именно не так, не хотелось. Главное, что нужно все это пережить, не задумываться, чтобы снова не расплакаться. И ничего не вспоминать. Ну, было и прошло.
   Хорошие мысли и, наверное, правильные. Только ни черта они не помогали...
   Уже через двадцать минут она была возле подъезда Игоря. Двор был хорошо освещен, и это даже раздражало, слишком уж резкий белый свет ламп давил на глаза. А вот окна друга были темными. Ах, да, он же, наверное, у родителей...
   Почему-то только в этот момент Уля подумала, что без звонка все-таки не стоило сюда соваться, может, никуда он и не поехал, отдыхает, а тут она припрется. С другой же стороны, куда идти, кроме, как к нему, Ульяна не представляла. К маме она просто не доедет - ближайший автобус только рано утром, не на вокзале же ночевать. Хотя, раньше это не остановило бы, но сейчас не только о себе нужно думать, а для ребенка вряд ли пойдет на пользу бессонная ночь на жесткой скамейке. К отцу тоже нельзя, он не успокоится, пока не выяснит, что произошло. И просто так это не оставит, а Уле сейчас не хотелось никаких разборок, просто побыть в тишине и покое, чтобы никто не трогал и не ковырялся в душе.
   На звонок домофона никто не ответил, поэтому Уля поднялась на этаж Игоря. И позвонила в дверь несколько раз, он может быть не один, не хотелось бы вот так врываться в разгар процесса.
   Та же тишина.
   В квартире никого не было, и это радовало.
   Разувшись и пристроив на вешалку пуховик, Уля сразу прошла в гостиную, но свет включать не стала. Хотя и оглядывалась, стараясь припомнить, что здесь где расположено. И все равно ударилась бедром о передвинутый диван. Ну, ничего страшного, это не так и больно...
   На нем она и свернулась, отстраненно рассматривая светящуюся красными сигнальными огоньками иглу крыши здания управления железной дороги, которая, несмотря на приличное расстояние, хорошо была видна из окна. И купола главного городского собора, которые подсветили иллюминацией в преддверье Рождества. Возле центрального входа каждый год делали украшенный еловыми лапами вертеп... И хотя картонные фигуры главных действующих лиц были нарисованы грубовато, все равно ощущения праздника это не умаляло. Вот только настроение у девушки было очень далеким от радостного предвкушения Рождества и Нового года.
   А вот жесткая подушка, которую через какое время Уля прижала к себе, пахла освежителем для воздуха и немного пылью. От этой смеси ароматов девушку слегка замутило, так что пришлось освободить руки. И в ванную все-таки дойти, чтобы умыться холодной водой.
   А смола с ладоней и правда отмывалась трудно. Только если совсем горячей водой, почти кипятком, а потом сильно тереть уголком полотенца.
   Но позвонить Игорю стоит, получается, что пришла без спросу, ещё и его вещи испачкала...
   Включать мобильник Уля не стала. Скорее всего, Андрей её все-таки ищет. А может, и нет, зачем она ему теперь...
   Номер Игоря был занят, о чем и сообщил приятный женский голос, предложивший подождать.
   Вместо того, чтобы попробовать дозвониться ещё раз, Уля пересела на кресло, сжимаясь в клубок и обхватывая руками прижатые к груди колени.
   Звонок раздался минут через пять, когда она уже и думать забыла про телефон.
   - Улька, у меня в квартире ты, или это домовой буянит?
   - Я...
   - Что у вас происходит? - Игорь говорил негромко, но по голосу было заметно, что он встревожен. - Почему ты не приехала с Андреем?
   Значит, не рассказал... Впрочем, оно и неудивительно, раз уж считает, что ребенок не его, зачем ставить кого-то в известность?
   - Мы... Мы расстались. - Назвать это по-другому все равно не получалось. - Извини, что пришла к тебе, просто не знала, куда ещё...
   - Совсем сдурела, за такое извиняться?! Насколько серьезно поругались?
   Уля сжала пальцы на чехле кресла, перекручивая гладкую плотную ткань.
   - Совсем... Гош, я тебя очень прошу, не говори, где я.
   - Он тебя уже несколько часов по всему городу ищет. Может, вам стоит встретиться?
   - Если скажешь ему, найду другое место, чтобы отсидеться, - сдерживаться она больше не смогла, поэтому теперь слезы в голосе стали совсем уж очевидными.
   - Не надо! Я не буду говорить. Никуда не уходи, минут через двадцать приеду.
   Телефон она положила на пол, не имея ни сил, ни желания вернуть на журнальный столик. Все равно отвечать она больше не собиралась. Живот болеть перестал, зато снова неконтролируемо потекли слезы. Но теперь уже от позорной жалости к самой себе, хотя Ульяна терпеть такого не могла, только успокоиться не получалось. Зато сейчас в квартире никого нет, можно не стесняться глухих рыданий и всхлипываний.
  
  
   Снова и снова пытаясь дозвониться, Андрей понял, что такое дежа вю. Только теперь устроил это все сам, а не какой-то придурок, развлекающийся с похищениями.
   Он прочесал почти весь парк, но Уляшки не было. Правильно, она же не дурочка, чтобы оставаться там, в темноте и холоде. Ещё и шапку у него в машине оставила... И сумку.
   Она вообще умница, и рисковать собой не станет, особенно теперь.
   Самовнушение помогало слабо, особенно, когда выяснилось, что в общежитие она не возвращалась. От того, что он бестолково мотался по городу, пытаясь увидеть знакомый силуэт, тоже мало что поменялось.
   О том, что скажет ей, когда найдет, Андрей пока не задумывался. И потому что на это просто не было времени, все мысли заняты попытками представить, куда она могла пойти, и потому что просто не знал, как все исправить.
   Ведь стоило просто помолчать хотя бы минуту, чтобы про себя все это "переварить", отреагировал бы совсем иначе.
   Про вероятность забеременеть даже с презервативом он, конечно, слышал. Просто в тот момент как-то совсем переклинило, вот и...
   - Твою мать!
   От удара кулаком по рулю мало что изменилось.
   Только бы она в безопасности была, и так вокруг какая-то херня творится, а здесь ещё и это.
   Стоило зазвонить телефону, как Андрей сразу схватился за трубку. Конечно, вероятность того, что это Уля, почти нулевая, но все-таки.
   Ну, правильно, естественно, это была не она.
   - Мам, я пока занят, - черт, ещё этот долбанный ужин... - Извини, нас не будет, в другой раз.
   - Что-то случилось? - как всегда, первой мыслью матери была нехорошая. Вот сейчас он это полностью разделял, причем, с каждой минутой все больше.
   - Нет, просто возникли кое-какие сложности. Игорь у вас?
   - Да, - она несколько секунд помолчала. - Это связано с Ульяной?
   Снег усилился, залепляя стекло, даже включенные в ускоренный режим дворники не справлялись. Господи, пусть она будет где-нибудь в тепле и безопасности...
   - Это связано со мной. Мам, я как-нибудь потом все объясню. Дай, пожалуйста, Игоря.
   - Хорошо. Но, как только уладишь эту проблему, сразу приезжай, - она так выделила слово "проблему", что сразу становилось понятно - не поверила. И снова будет винить во всем Ульянку. Не то, чтобы она совсем уж невзлюбила девушку, просто не понимала, что в ней такого, отчего у старшего сына полностью крышу из-за неё сносит.
   Но вот на что Андрей очень надеялся, так что решать ничего не придется. И у Ули он прощения попросит, если будет нужно, на колени встанет, и ребенок... Вот тут точно не хотел ничего менять. Если так получилось, прекрасно, значит, родят и будут воспитывать. Главное, успеть до того, как Уляшка от такой его реакции сделает что-то совсем нехорошее. В нормальном состоянии она на это, конечно, не пойдет, но после такого - кто знает. Значит, найти нужно сегодня. Конечно, завтра можно перехватить в универе, в том, что на учебу она пойдет, Андрей и не сомневался, вот только не было бы поздно.
   - Вы куда пропали? - Игорь был спокойным и даже веселым, так что, скорее всего, она с ним ещё не говорила. Это плохо.
   - Ты с Улей сегодня разговаривал?
   - Да, на занятиях, а что? У неё что-то произошло?
   Ну, "что-то" это ещё очень мягко.
   - Нет, просто не могу дозвониться. Ладно, не обращай внимания, но если она с тобой свяжется, обязательно скажи, ладно?
   - Андрюх, ты чего натворил?
   Много чего, если честно. И все со знаком минус. Ну, кроме самого факта беременности. Да, подпрыгивать от счастья он тоже не спешил, но и после того, как Уля убежала, успел подумать о многом. В частности, что ни один способ контрацепции не дает стопроцентного результата. И что из Ульки получится очень хорошая мать и жена. И что теперь придется наизнанку вывернуться, чтобы вернуть хотя бы часть того, что у них было до этого вечера. И что он не против, если Уля родит от него, может, даже исключительно "за". Вот только надо как-то объяснить это ей...
   - Это не телефонный разговор, просто сделай, как я прошу.
   - Ладно, потом поговорим.
   Наверное, если бы знал номера телефонов её родителей, позвонил бы, только не очень это и уместно, звонить поздним вечером и спрашивать, где их дочь. Не хватает только и их испугать.
   Хватит и того, что самому страшно за неё.
  
   Хотя рыдать и перестала, но, как пришел Игорь, не услышала. И встрепенулась уже от того, что кто-то положил руку на плечо.
   - Улях, ты как?
   Хорошо, что свет он включать не стал, но и того, который лился из коридора, наверное, хватило, чтобы рассмотреть её лицо. Иначе с чего бы друг так хмурился.
   - Ты ему сказал? - несмотря на то, что слез уже не было, теперь её колотило и морозило.
   - Нет, Андрей не знает, где ты. Можешь нормально рассказать, из-за чего это все? - он заставил Улю пересесть на диван, так, чтобы можно было обнять за плечи, а не сидеть в ногах. И ещё больше нахмурился, заметив, как она дрожит. - Так, подожди немного.
   Куда он пошел, она спросить не успела. Зато впервые задумалась, что неплохо бы предупредить девочек. Хотя, они её сегодня и не ждут, так что можно не спешить.
   - Держи. Пей залпом и до дна, - вернувшийся с кухни парень протянул бокал с каким-то янтарным напитком. Уля даже с расстояния в полметр почувствовала запах алкоголя, от которого замутило. Поэтому и мотнула головой, прижимая ладонь ко рту. - Чего ты отмахиваешься?
   Чтобы ответить, руку пришлось убрать, но брать протягиваемое она все равно не стала.
   - Я не могу.
   - Все ты можешь. И если развезет, ничего страшного, отоспишься, утром будешь, как новенькая. Зато реветь перестанешь.
   - Ты не понял, я совсем не могу, - она инстинктивно прижала сжатые в кулак пальцы к животу. - Мне нельзя...
   Чтобы понять эту пантомиму, у Игоря ушло чуть больше минуты. А что он догадался, Уля удостоверилась, когда у друга вытянулось лицо. Ну, и ещё потому что чуть не уронил бокал.
   - Охренеть... - но спиртное все равно не пропало, выпитое им залпом. И ведь даже не поморщился. - Ты беременная, что ли?
   Уля мелко закивала, прикусывая губы, чтобы снова не расплакаться. Откуда только столько жидкости в организме...
   - Тогда вообще ничего не понимаю... - он сел немного ближе, как-то боязливо погладив девушку по плечу. - Эй, ну чего ты опять ревешь? Это же хорошо, племянника мне родишь. Только я одного не пойму - почему ты сейчас не с Андреем? Ты ему ещё не сказала?
   - С...сказала.
   - Тем более не понимаю, - теперь он гладил её по волосам, пытаясь заглянуть в лицо.
   - А он попросил уточнить, от кого...
   Его рука замерла на лбу, как будто он проверял у Ули температуру.
   - Шутишь?
   Смех получился немного истеричным, но ничего другого выдать она все равно не могла.
   - А похоже?
   Когда на его лице появилось что-то, похожее на жалость, Уля отвернулась и закрыла глаза.
   - Уль, может, ты как-то не так поняла... Блин! Сам понимаю, что бред. Что ты собираешься делать?
   - Пока не знаю. В смысле, прямо сейчас. А потом рожать буду.
   От всего этого голова начала болеть так, что Уле не хотелось шевелиться, потому и поморщилась, когда Игорь её обнял.
   - Тогда успокойся, и тебе плохо, и ребенку, наверное, от этого не лучше. А Андрей... Не представляю, что сказать.
   - И не надо, он уже и сам все сказал, - она зябко передернулась от неутихающей нервной дрожи. - По сроку должна успеть защититься до родов, а потом... Гош, я не знаю.
   - Ну, и не думай пока про это. Пойдем. Давай-давай, вставай, - он помог девушке подняться. - Я сейчас дам, во что переодеться, умоешься и ляжешь спать. Уснуть сможешь?
   Очень хотелось ответить утвердительно, но, прислушавшись к себе, она качнула головой.
   - Вряд ли.
   - Так... - он как-то очумело оглянулся. - Что тебе из лекарств можно?
   - Понятия не имею.
   Она как-то не задумывалась, что теперь любой препарат нужно рассматривать и с точки зрения безопасности для малыша. Ну, и ладно, прочитает лишний раз инструкцию, не переломится.
   - Ладно, шуруй в ванную, я пока в интернете посмотрю, - подведя её к двери санузла, Игорь на секунду замялся. - Дверь не закрывай. Обещаю, подглядывать не буду. Тем более, что у тебя все равно и смотреть-то пока особо не на что.
   Попытка развеселить не удалась, но Уля, оценив это, попыталась улыбнуться. Если учесть, что он нахмурился ещё сильнее, наверное, не получилось. А вот успокоиться, и правда, не помешает, никому от этого лучше не станет.
   Только на то, чтобы согреться под душем, ушло больше получаса. Зато перестала реветь, уже хорошо. Да и от того, что с кем-то поделилась, стало хоть и не легче, но и та беспросветность ушла.
   - Ты закончила?
   Игорь уже пару раз стучал в дверь, уточняя, все ли в порядке, но не заглядывал. Только сразу, пока пыталась с помощью холодной воды привести в порядок опухшее лицо, занес свои шорты и футболку, заверив, что вещи чистые, так что может смело наряжаться.
   - Да, уже выхожу.
   Судя по тому, что вид у друга был какой-то виноватый, день плохих сюрпризов на этом не закончился. Вот только у Ули не осталось сил даже на то, чтобы закрыться в ванной.
   - Он..?
   - Нет. Андрея тут нет, - пока она все-таки не развернулась, чтобы забаррикадировать дверь стиральной машинкой, Игорь взял её под руку и подтолкнул в сторону спальни. - Я посмотрел, в инете вообще кто что пишет про таблетки, поэтому спросил у того, что точно знает.
   Поскольку девушке было все равно уже до такой степени, что и возражать-то не хотелось, Уля послушно пересекла порог. Но вот заметив, кто ждет её, сидя на стуле у окна, все-таки удивилась.
   - Добрый вечер, - Ольга Николаевна поднялась, сделав пару шагов навстречу, но потом остановилась, с беспокойством глядя на Ульяну. - Как ты себя чувствуешь?
   - Здравствуйте. Нормально, - она оглянулась на Игоря, но тот предпочел позорно сбежать, прикрыв за собой дверь. - А что вы здесь делаете?
   Чувство такта ей сегодня точно изменило, раз задала такой вопрос матери хозяина квартиры.
   - Когда твой старший сын мечется в поисках своей пропавшей девушки и рычит на всех подряд, а младший через пару часов звонит и спрашивает, какое успокоительное можно дать плачущей беременной, понять, какая между этими событиями связь, не так и сложно, - она отступила, давая пройти к кровати. - Ложись, я знаю, что тебе сейчас нелегко, поэтому воспитанность покажешь в другой раз. Если я правильно поняла, срок у тебя сейчас недель шесть?
   Она как-то так обыденно и равнодушно об этом говорила, что Уля снова оглянулась на дверь.
   - Извините, наверное, мне пора...
   - Подожди! - Ольга Николаевна прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Такое впечатление, что пыталась набраться для чего-то силы духа, но в такое верилось с трудом. - Я сейчас здесь не как Ольга Лебедева, а просто женщина, родившая двоих детей. Пожалуйста, приляг, у тебя и так был очень тяжелый день, не надо провоцировать...
   Зерно истины в её словах было, поэтому Уля все-таки вернулась к кровати, но не легла, а аккуратно присела на край, придвинувшись спиной к изголовью. И подушку перед собой поставила, как будто та могла служить буфером.
   - Зачем вы здесь?
   - Я хочу с тобой поговорить. О тебе, об Андрее... Об этом ребенке.
   - Он не считает его своим, поэтому вы можете не волноваться, - пальцы судорожно сжались на шелковых кистях декоративной думки. Вот уж никогда бы не подумала, что Игорь станет украшать свою постель таким чисто девичьим аксессуаром...
   - К сожалению, всем мужчинам свойственно иногда совершать идиотские поступки, особенно, если перед этим немного ошарашить. Честно говоря, я думала, что Андрей подобного лишен. Сегодня убедилась, что ошибалась, - она тоже присела на кровать, только с противоположного конца, и, опустив глаза, принялась разглаживать несуществующие складочки с темно-серых брюк. - Он уверен, что ты беременна от него.
   Отвечать на это Уля не стала. К чему? Хотя, конечно, интересно, зачем пришла Ольга Николаевна, не Андрей же её прислал.
   - У нас с тобой раньше были не очень хорошие отношения. И это не твоя вина, но и не моя. Любая мать хочет для своих детей самого лучшего. Иногда представление о лучшем совпадает, иногда нет. В твоем случае оно не совпало. Я могу многое сейчас наговорить, но не буду. Потому что тебе и так тяжело и нужно поспать. Шесть недель это нехороший срок. Особенно, если так треплют нервы. Живот не болит, поясницу не тянет?
   - Нет, - Уля наклонила голову к левому плечу, рассматривая сидящую перед собой женщину. Если бы это было возможно, даже решила бы, что она волнуется и тщательно подбирает слова.
   - Выделения были?
   Несмотря на интимность вопроса, девушка снова честно ответила:
   - Нет.
   - Это хорошо, - Ольга Николаевна на секунду улыбнулась, а потом снова стала серьезной. - Я хочу тебя кое о чем попросить, только не нужно отвечать сразу, подумай, хорошо?
   Сразу вспомнилась та встреча с Андреем в кафе и его предложение. Даже слюна мгновенно стала тягучей и горьковатой от нехорошего предчувствия. У них в семье вообще с этим просто - есть деньги, нет проблемы.
   - Ульяна, я очень прошу тебя, не делай аборт.
   Слова были настолько неожиданными, что Уля перестала сжимать и перекручивать наволочку.
   - Я ожидала другое предложение...
   - Это было заметно. Не нужно думать, что я монстр. И почему я так делала, поймешь, когда появится твой ребенок. Но сейчас речь не об этом, а о том, чтобы дать ему родиться.
   Так странно. Может, она все-таки переохладилась, и теперь вообще бредит? Потому что такого предложения точно не ожидала.
   - Зачем вам мой ребенок? Вы же понимаете, что я его не отдам? - Уля подавила желание обхватить себя руками, хотя очень хотелось.
   - Никто и не собирается его у тебя забирать, - Ольга Николаевна устало повела плечами. - Не против, если я присяду рядом? - дождавшись равнодушного кивка, женщина подвинулась к изголовью. - Просто мы с Ваней уже немолоды, и я не знаю, когда наши сыновья перестанут вести себя, как неуравновешенные подростки. Ты сама видела, мой муж болен, и как ни не хочется о таком говорить и думать, он может просто не дождаться внуков, - она с трудом сглотнула, на несколько секунд замолчав. - Поэтому я сейчас пришла к тебе.
   Отвечать Уля не спешила, но одну из подушек ей протянула, чтобы можно было подложить под спину.
   - Спасибо. Я не знаю, как у вас сложится с Андреем, поэтому предлагаю тебе помощь. Ведь понимаешь же, что поднять ребенка в одиночку можно, но это очень тяжело. Да никто от тебя этого и не требует.
   Уля знала. И именно об этом думала, пока стояла под потоками горячей воды.
   Легко сказать, что не хочет видеть и слышать ничего об отце своего ребенка, даже если сама в этом убеждена. Но против действительности не попрешь - у неё просто не хватит сил и денег, чтобы в одиночку растить малыша. Хотя, нет, если сильно постарается, то, может, и получится, но в том и дело, что рожать только для того, чтобы повесить на шею собственной матери ещё одного ребенка, это неправильно. Вот только особого выбора у неё все равно нет - никто не возьмет на работу беременную, это уже проходили, Лиля так и не смогла найти место, везде предлагали приходить, когда родит, а ещё лучше - когда ребенок пойдет в школу. Потому что никому не нужен бухгалтер, постоянно сидящий на больничных из-за простывшего малыша. В том, что на беременных инженеров спрос намного выше, Ульяна как-то тоже не особо верила. Поэтому помощь ей будет нужна и глупо от неё отказываться, руководствуясь только гордостью.
   Не дождавшись ответа девушки, Ольга Николаевна продолжила:
   - Я не знаю подробностей того, что между вами произошло, но, в любом случае, вам теперь нельзя думать только о себе, - она задвинула себе за спину поданную Улей подушку. - И что такое жить с мужчиной, вроде Андрея, я знаю лучше, чем кто-либо другой. Он на отца похож не только внешне, у него и характер папин. Поэтому я всегда была и буду уверена, что он добьётся того, что хочет. А детки... Они даются не всегда тогда, когда мы к этому готовы. Для меня брак с Ваней стал вторым, первый раз вышла замуж в девятнадцать. Сама не знаю, зачем. Вроде, особо и не любила... Глупая была. За семь лет, пока жила с первым мужем, так и не смогла забеременеть, а он очень хотел детей. Наверное, поэтому и ушел к той, которая смогла их ему родить. А потом я встретила Ваню, - Уля не сводила с неё глаз, поэтому заметила улыбку, которая на секунду промелькнула на лице женщины. Нет, Ольга Николаевна и раньше улыбалась, но так, как сейчас - ни разу. Нежно и как-то мягко. И сразу становилось понятно, что мужа она любит до сих пор. - Я ему говорила о своей проблеме, а он только отмахнулся, сказав, что все это глупости, если даже у нас не будет своих детей, значит, усыновим. А через полтора года я родила Андрюшу. И захотела дочку, чтобы был полный комплект. Правда, потом очень долго не получалось, поэтому между мальчиками такая большая разница. И я помню, как себя чувствовала, когда узнала, что беременна Игорем. Это сейчас никого не удивишь тем, что родила в сорок, а тогда было и радостно, и страшно... - она замолчала на пару минут, о чем-то задумавшись. - Я тебе одно скажу - я люблю своего мужа. До сих пор, хотя в жизни было всякое, и не всегда было ровно и гладко. Да, люблю немного не так, как в первое время после свадьбы, но все равно он был, есть и будет моим мужем и самым лучшим мужчиной на свете. Но даже это не сравнится с тем моментом, когда ты берешь на руки своего новорожденного ребенка. Потому что, когда смотришь на это страшненькое, сморщенное существо, которое кричит, сучит ручками и ножками, понимаешь, что ничего прекраснее и совершеннее в мире нет и быть не может.
   Уля слушала, не перебивая, тем более, что негромкий ровный голос женщины странно успокаивал. И хотя девушка не торопилась верить каждому её слову, понятно же, что решение прийти сюда далось Ольге Николаевне непросто. И из-за их отношений, да и просто из-за гордости. Но один вопрос все-таки появился:
   - Откуда вы знаете, какой у меня срок? Я не говорила Игорю...
   - Нет, не говорила. Сюда меня привез Андрей, - заметив, как Ульяна поежилась и закусила губу, он поспешила добавить. - Он ждет в машине, и пока ты не разрешишь, сюда не поднимется.
   А вот в это верилось с большим трудом, потому что он всегда делает так, как хочет.
   - Я не хочу его видеть.
   На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Было слышно, как на кухне Игорь говорит с кем-то, наверное, по телефону. Слов было не разобрать, только ровный гул низковатого голоса. А за окном устроившиеся на ночлег вороны все никак не поделят ветки тополя, хрипло перекаркиваясь и хлопая крыльями, отчего комки снега, прилипшие к тонким прутикам гибких побегов, срываясь, падали на припаркованные внизу машины.
   - Вам нужно поговорить, но ты права, не сейчас. Ничего хорошего из того, что вы встретитесь сегодня, все равно не получится, - Ольга Николаевна поднялась с постели и потянулась к висящей на стуле сумочке. - Две таблетки под язык и постарайся уснуть. И подумай, пожалуйста, о том, что я тебе сказала. Потому что, к сожалению, мужчины приходят и уходят, такова жизнь. А дети, это то, что с женщиной остается навсегда, даже если они находятся далеко.
   Пузырек, который она протягивала, был Уле знаком, как и небольшие желтые кругляшки, с приглушенным стуком перетекавшие за темным стеклом, стоило только его тряхнуть.
   - Я и не собиралась избавляться от ребенка, - Уля взяла валериану, но следовать совету Лебедевой не спешила. - И не сделала бы это, даже если бы вы сейчас не пришли.
   - Вот и молодец. Вы с Андрюшей сами разберетесь между собой, вмешиваться я не стану, обещаю. В любом случае, что бы вы не решили, я постараюсь изменить отношение к тебе. Не гарантирую, что смогу полюбить тебя и считать своей дочкой, но попытаюсь хотя бы узнать поближе.
   - Спасибо вам. И за этот разговор, и за честность.
   Ей ведь, в самом деле, стало легче. Не проще или радостнее, но легче.
   - Ну, нужно же когда-то начинать... - поправив закрывающий плечи элегантный палантин, Ольга Николаевна направилась к двери. - Ложись спать, это нужно и тебе, и ребенку. И в ближайшие дни нужно сходить к врачу, потому что ты сегодня перенервничала, а это не очень хорошо. Если захочешь, отвезу к своему гинекологу, он хороший специалист, но я не настаиваю.
   - Я подумаю. Спокойной ночи.
   - И тебе.
   Через пару минут глухо стукнула входная дверь, и Уля, закопавшаяся под одеяло, сжалась, почти уверенная, что сейчас в комнату войдет Андрей.
   Его не было.
   Наверное, все-таки признал её право на уединение, и это было лучшим, что он сделал за сегодняшний день. Потому что Уля в самом деле не хотела его видеть и слышать. И думать о нем тоже не хотела, но от себя не спрячешься. Хорошо, что на продолжение тихой истерики не осталось сил, потому что именно этого она и боялась, но, к удивлению Ульяны, слез не было. Зато очень сильно начало клонить в сон.
   Даже некоторые угрызения совести, что выжила Игоря из его собственной спальни, не помешали закрыть глаза, проваливаясь в вязкую беспросветную темноту.
   Только она не была страшной.
   Теплая и густая, как только что сваренное ежевичное варенье. И уютная. В ней не нужно ни о чем думать, только расслаблено лежать, пока она волнами баюкает, что-то шепча на ухо.
   Вот только голос у этой темноты был мужским и странно знакомым. Как и руки, осторожно обнявшие и прижавшие к крепкому телу, обволакивая своим теплом и запахом. И горячие губы, мягко коснувшиеся затылка чуть ниже линии роста волос.
   Темнота бывает разной.
   Эта казалась такой родной и, одновременно, горьковатой. Такой, что даже во сне почему-то хотелось плакать. И, вместе с тем, совсем не хотелось просыпаться...
  
  
  

Глава 30

  
  

"- Выйти замуж после двух дней знакомства - просто верх легкомыслия. Надо все хорошенько обдумать. Дней пять!"

х/ф "Москва слезам не верит", 1979г.

  
  
  
  
   Уля не проснулась, хотя и немного поерзала под его рукой, продолжая сжиматься в компактный клубок. Может, замерзла? Так в комнате, вроде, тепло... Но сложенное на стуле покрывало Андрей все равно расправил, осторожно расстилая его поверх одеяла.
   Хотя и понимал, что не в физическом холоде дело, такая поза во сне у неё совсем не поэтому. И что, прикрывает руками живот, она не из-за того, что так хочется. Это инстинкты, и не ему говорить, хороши они или плохи, сам сегодня им поддался, о чем теперь глубоко сожалел. Но этим мало что изменишь, сейчас нужно как-то поговорить с Уляшкой, только вот будить он её точно не станет, ей нужно выспаться и хотя бы немного расслабиться.
   Момент, когда она проснулась, он поймал сразу - слишком уж напряглась, почувствовав, что в кровати не одна. И чего только не спится глубокой ночью?
   И дыхание задержала, пытаясь незаметно, по миллиметру, отодвинуться, вот только позволять это ей никто не собирался.
   - Я хочу, чтобы ты ушел, - голос был сонным и тихим. Грустным. И никакой злости или обиды в нем не было, а ведь Андрей бы предпочел именно это, только не усталость и безразличие.
   - Уль, спи, - он снова прижался губами к её макушке, глубоко вдыхая запах ещё немного влажных волос, прикрыв глаза от удовольствия, когда короткие пряди скользнули по щеке и подбородку. - Мы обо всем поговорим завтра, тебе нужно отдохнуть.
   Расслабляться она не спешила, наоборот, приподнялась, но на него не оглянулась. Хотя, скорее всего, и рассмотреть бы не смогла, он же сам задернул шторы, чтобы ей не мешал хоть и тусклый, но все-таки свет из окна.
   Когда понял, что она собирается встать, чтобы не лежать с ним на одной постели, Андрей вскочил, перехватывая девушку, и мягко уложил обратно на подушку:
   - Не надо, пожалуйста...
   Если она его и услышала, то отвечать словом или делом не спешила. И поворачиваться к нему не захотела.
   И это было хреновее всего, потому что одно дело, когда тебя не хотят видеть, потому что обижены и злы, и совсем другое - равнодушие.
   Сейчас он, как никогда ясно, понимал, что ей просто все равно, где быть, только бы не с ним. И хотя от этого желание что-нибудь разбить или зарычать, сбрасывая весь клубок непонятный эмоций, стало только сильнее, Андрей, подоткнув со всех сторон одеяло, поднялся с кровати.
   - Я уйду, но буду недалеко, если что-то нужно, просто позови.
   Бред.
   Не позовет, и он сам прекрасно это понимал, и от этого ещё больше себя накручивал.
   Но Уля, хоть и не ответила, подниматься не спешила, чем уже порадовала. Так что пришлось ему все-таки уходить из спальни, раз уж обещал. Да и она так заснет быстрее, а это сейчас гораздо важнее.
   Он не знал, лег ли спать Игорь, но в квартире было тихо, как бывает только часа в два ночи. Ни разговоров за стеной, ни шума включенной воды. Вроде, стоило бы уйти, но его, как магнитом, тянуло к Уле. Пусть она будет в другой комнате, можно даже, чтобы за закрытой дверью, только бы недалеко от него...
   Игорь не спал, а торчал на балконе, слишком уж легко одетый для пусть и небольшого, но все-таки мороза. Он стоял у самых перил, сжимая их ладонями, и как-то отрешенно смотрел вниз.
   - Знаешь, я всегда хотел быть похожим на тебя, - парень, затянувшись сигаретой, которую Андрей поначалу не заметил, хотя и уловил знакомый запах, выдохнул облачко из смеси дыма и пара. - Ты же был лучшим и самым умным, на кого мне нужно было ровняться. Старший брат, этим все сказано... А сегодня мне стало стыдно, что ты мой родственник.
   После разговора с матерью, которая впервые больше, чем за двадцать лет, опустилась до рукоприкладства, Андрею было не то, чтобы все равно, потому что услышать такое от Игоря весьма неприятно, но и остроту его слова теряли.
   - Мы с Улей разберемся сами. Но спасибо, что позаботился о ней, - он тоже щелкнул зажигалкой, встав хоть и не рядом, но достаточно близко. - Как она?
   - Это ты у меня спрашиваешь? - окурок улетел в ночь, прочертив тонкую красную линию. Хоть желание загадывай... - А у неё самой - слабО?
   - Она не хочет меня видеть, не то, что разговаривать.
   Признаваться в этом было... Фигово было. И для самолюбия, и вообще, но сейчас есть более важные вещи, чем держать лицо, тем более, перед собственным братом.
   - Правильно делает, - несмотря на то, что Игорь уже пару раз ежился от прохлады, с балкона он уходить не спешил. - Какого хрена ты ей это сказал? У Ульки же, кроме тебя, никого нет.
   - Я знаю, - ссадина на нижней губе немного ныла, но это все ерунда. Кстати, нужно будет сказать маме, чтобы отнесла кольцо к ним в мастерскую, там явно был маленький заусенец на металле. - И сам не могу понять, почему выдал такую реакцию. Просто... - он с досадой отбросил почти целую сигарету, прижимая руки к лицу, чтобы пальцами надавить на переносицу, прикрывая уставшие глаза. Ещё этот долбанный перелет... - Когда она сказала, меня как будто переклинило.
   - Помнишь, я тебе обещал за неё морду набить? - Андрей помнил, поэтому согласно кивнул. Вообще-то заслужил. - Вот когда сделаешь так, чтобы Улька снова собой стала, тогда зубы и пересчитаю. А пока как-то противно... - он оттолкнулся от перил, направившись в комнату. - Будешь отсюда уходить, закроешь балконную дверь.
   Странно, Игорь же раньше не курил... Почему-то сейчас Андрей зацепился именно за этот факт. Похоже, взял с него дурной пример. Лучше бы, конечно, ему старшего брата не копировать, проблем точно станет меньше.
   Очень захотелось снова вернуться к Уле, дождаться, пока она крепко уснет, и осторожно лечь рядом. Просто, чтобы знать, что она рядом и с ней все в порядке. Наверное, в том парке, пока бегал между деревьями, петляя по темным аллеям, от страха за неё несколько лет жизни потерял.
   И плевать, что почти сразу понял свою ошибку. Но и того, как она на миг задержала дыхание, отшатываясь и бледнея, точно никогда не забудет. Хотя очень бы этого хотелось. Ведь он сделал ей так больно, что до сих пор не мог понять, откуда эти мысли взялись. А уж то, что он их ещё и озвучил, так и вовсе... Хрень какая-то! Ещё вчера, когда торопился закончить все дела, чтобы быстрее вернуться, потому что соскучился по Уле, даже представить не мог, что за пару секунд умудрится так налажать, что теперь непонятно, как это все исправить.
   Естественно, отказываться как от Ульяны, так и от их ребенка он не собирался. Но как все вернуть, если она просто в одной комнате с ним находиться не хочет, уже большая проблема.
   И большое спасибо маме за то, что успокоила Улю. Он не знал, о чем они говорили, потому что бойкот ему объявила и собственная родительница, но был уверен, что она нашла слова, чтобы его Уляшка немного успокоилась и смогла уснуть.
   Хотя ещё пару часов назад был не так и благодарен...
  
   - Мне нужно, чтобы ты приехал к нам, - голос мамы был каким-то странным, но точно взволнованным. И это плохо, не хватает только, чтобы вдобавок к пропаже Ули, что-то случилось ещё и с его родителями.
   - Это срочно? - несмотря на вопрос, Андрей уже прикинул, где будет разворачиваться, чтобы быстрее оказаться возле их дома.
   Он уже дважды смотался в общежитие, разволновав подруг Ульяны, но саму девушку так и не выловил. Игорь молчал, значит, она ему не звонила, окна его квартиры, мимо которой он уже успел проехать, тоже были темными.
   - Да, это срочно. И касается твоей девушки.
   Да ну, не могла она прийти к его родителям домой... Слишком бредово, хотя, нельзя не признать, что оригинально - искать её там он точно не подумал бы.
   - Сейчас буду.
   Мама ждала его в гостиной, нервно прохаживаясь по комнате, да и одета была совсем не для домашнего вечера, а вернее - уже ночи. Уместнее было бы предположить, что она собирается куда-то на выход.
   - Мне сейчас позвонил Игорь и спросил, что из успокоительных можно дать девушке в положении. Ты ничего не хочешь мне сказать?
   - Где она? У него дома? - хорошо, что не успел снять куртку, только расстегнул, не придется терять время на одевание.
   - Стой! - это прозвучало так, что Андрей все-таки остановился, хотя уже и на пороге комнаты. Хотя бы из уважения перед матерью. - Это правда? Она ждет от тебя ребенка?
   - Да.
   И сомнений у него никаких не было, только высказанная не вовремя глупость.
   - Тогда почему она у него, а не с тобой? - Ольга Николаевна тоже вышла в прихожую, набрасывая на плечи шубку из блестящего меха оттенка горького шоколада. - Что вообще происходит? - она даже схватила его за руку, пытаясь повернуть к себе лицом.
   - Мы поссорились, и Уля ушла. Я её искал, оказывается, она сейчас у Игорька. В принципе, все.
   Почему-то стало стыдно рассказывать, из-за чего они так нехорошо расстались. Но, видимо, что-то витало в воздухе, раз мама, тяжело вздохнув и нахмурившись, все-таки спросила:
   - Почему?
   Отвечать очень не хотелось, но и врать Андрей не стал.
   - Потому что я усомнился в собственном отцовстве.
   Вот этого Ольга Николаевна точно не ожидала, даже отпрянула, приоткрыв рот, чтобы задать вопрос, но не стала. И руку его отпустила.
   - Это правда? Отец ребенка не ты? - она все-таки уточнила, видимо, пытаясь понять, грозит ли в ближайшее время стать бабушкой.
   - В том и дело, что я. Мам, мне пора ехать, я хочу забрать Улю к себе, нам ещё нужно серьезно поговорить.
   - Я ничего не понимаю... Если ты думаешь, что ребенок твой, почему тогда так сказал ей? - женщина нагнулась, чтобы застегнуть "молнию" сапога, и Андрей подхватил под локоть, помогая сохранить равновесие.
   - Потому что дурак. И я не думаю, а знаю, что он мой, это большая разница. Куда ты собралась?
   - С тобой. Я хочу сама с ней поговорить, - обувшись и прихватив перчатки, Ольга Николаевна остановилась в дверях. - Я хочу понять, что происходит, почему, когда замешана эта девушка, мои сыновья так странно себя ведут. И ей нужна помощь, не думаю, что Игорь стал бы мне звонить, если бы все было хорошо.
   Черт, об этом он не подумал... Она же и испугалась, и расстроилась, и, скорее всего, замерзла.
   - Ладно, поехали, я потом отвезу тебя домой. Папа в курсе, что ты уехала?
   - Да, конечно.
   На то, чтобы дойти до машины, ушло не больше минуты, так что совсем скоро они уже ехали по ночному городу.
   А ведь скоро Новый год, Андрей ещё хотел увезти Уляшку на недельку куда-нибудь, где теплое море и, желательно, никого вокруг. Первым препятствием стало отсутствие у неё загранпаспорта, но это как раз проблема решаемая, успели бы получить, а вот то, что у неё третьего января начинается сессия, уже более весомый аргумент. Но ведь можно же и после неё съездить... Вот только не повредит ли ей это в таком положении - непонятно, нужно будет поговорить с врачами.
   Так необычно, ещё совсем недавно психовал по этому поводу, а теперь так спокойно воспринимает Улину беременность. Кто бы ему подсказал, что именно так нужно было реагировать, когда она была рядом...
   Маму хватило минут на семь, что уже можно было считать своеобразным рекордом.
   - Почему ты считал, что ребенок не твой, и кто тебя в этом переубедил? - она мельком посмотрела на лежащую на передней консоли сумку Ульяны, но вопросов не задала, наверное, просто узнала, кому та принадлежит.
   - Мам, я и не сомневался. Просто сказал первое, что пришло в голову. А пришло туда совсем не то, что надо.
   - Подожди секундочку... То есть, ты и когда все это ей говорил, был уверен, что ребенок твой?
   Звучало это одинаково хреново, что вслух, что про себя, но такова правда. Поэтому Андрей кивнул, притормаживая на светофоре. И ведь не отключили же ещё, хотя уже давно пора...
   А потом коротко, в нескольких общих фразах описал все, что случилось, опустив те подробности, которые касаются только их двоих.
   - Ты знал, что Ульяна от тебя беременна, тем не менее, оскорбил мать твоего будущего ребенка так, что она убежала, оставив свои вещи?
   - Да.
   Вот чего он не ожидал, так это, что мама, коротко размахнувшись, молча ударит его раскрытой ладонью по губам.
   Заслужил, тут не поспоришь.
   Поэтому просто не обратил на это внимания, даже чувствуя, как губы стали влажными. Наверное, она разбила их ободком кольца с крупным ярко-алым рубином. Подарок отца на их серебряную свадьбу. Когда-нибудь и Андрей наденет кольцо на палец Уле, нужно только просто поговорить, объяснить, она все поймет... Хотя и не факт, что простит, тут стоит трезво смотреть на вещи.
   Только, когда они остановились возле подъезда Игоря, мама снова заговорила.
   - Ты останешься здесь и не будешь подниматься в квартиру, пока Ульяна сама тебя не позовет.
   - Я ценю то, что ты делаешь, но со своей девушкой разберусь сам.
   Как казалось Андрею, собственную позицию он обозначил предельно четко, поэтому не ожидал, что Ольга Николаевна, как-то зло усмехнется:
   - Говоришь, полтора месяца? Может, ты и не знаешь, но это один из самых опасных сроков. И если ты хочешь спровоцировать выкидыш - вперед, - она резко кивнула в сторону подъездной двери. - Но намного гуманнее было бы просто отвести её к нормальному врачу и заплатить за аборт.
   - Мам, ты понимаешь, что несешь?! Какой, к черту, аборт?!
   - Значит, не хочешь. - Может, со зла и показалось, что Ольга Николаевна облегченно вздохнула. - Тогда делай то, что тебе говорят. Потому что уже столько глупостей натворил, что теперь нескоро сможешь все исправить.
   Оптимистично, ничего не скажешь. Но ведь и сам думал именно так...
  
   Он снова вернулся, это Уля понимала, несмотря на сон. Тонкий запах сигарет, от которого она даже во сне сморщила нос. Аромат мороза, принесенный на одежде. Холодная щека, прижавшаяся к её шее и потершаяся в колкой ласке.
   И это хорошо, потому что так спокойнее. Хотя, кажется, она сильно на Андрея за что-то обиделась... Но за что именно, в голову не приходило. Зато теперь можно было повернуться к нему и прижаться всем телом, зная, что тебя сейчас обнимут, и станет тепло и хорошо.
   И этот странный не то сон, не то явь, скорее, полудрема, был настолько уютным и хрупким, как паутинка, что совсем не хотелось его порвать.
   И снова тот же шепот. Понять, что именно он говорит, не получалось, для этого пришлось бы проснуться... Поэтому Уля предпочла продолжать спать, убаюканная нежным, чуть хрипловатым шепотом, который отгонял кошмары и давал ощущение заботы и тепла.
   Утром Андрея рядом не было.
   И это тоже хорошо. Даже лучше, чем когда он тайком пришел ночью. Но ведь ей было без него холодно и плохо. А с ним становилось очень горько, и слезы сами наворачивались на глаза.
   Мутный утренний свет сквозь шторы почти не пробивался, поэтому пришлось подняться, чтобы их раздвинуть. Половина восьмого утра. В принципе, можно было бы ещё поспать, все равно на занятия только к одиннадцати, но нудная головная боль, от которой Уля и проснулась, не отпускала, планомерно давя на виски и заставляя морщиться от любого движения. Это всегда так, стоит поплакать перед сном, как просыпалась разбитой и ещё более уставшей, чем накануне.
   Вот только рыдать она больше не собиралась, хватит и того, что вчера занималась этим весь вечер. Да и ребенку от маминых слез, наверное, тоже не очень хорошо.
   Кто-то даже позаботился о том, чтобы привезти ей свежую одежду, которая теперь была разложена на подлокотнике кресла. И от того, что о личности благодетеля Уля старалась не думать, понимание, что именно эти джинсы и свитер были дома у Андрея, никуда не денешь. Да, она к нему не переехала, но кое-что из её вещей у него все-таки было.
   Вот только говорить с ним даже не то, чтобы не хотелось, просто не было сил. Моральная усталость никуда не делась, она продолжала медленно подтачивать, соблазняя снова забраться под одеяло, свернуться там клубком и уснуть. А когда проснется, окажется, что все это просто кошмар, на самом деле ничего такого и не было.
   С другой стороны, получится, что и ребенка тоже нет. Пусть сейчас все плохо, а мысли исключительно в минорной окраске, но ведь Ольга Николаевна, наверное, права, малыш это не игрушка и не досадная случайность. И если уж так получилось, значит, нужно свыкаться с мыслью, что теперь она мать, хотя о её тайне пока и знает всего несколько человек.
   Ох, как ещё все рассказать маме...
   Нет, в том, что, поохав и испереживавшись, она все-таки поддержит решение Ули рожать, девушка и не сомневалась, но добавлять мамуле седины тоже не хотелось, только, похоже, иначе никак.
   - Ты проснулась? - засовываться в комнату Игорь не стал, но в дверь постучал.
   - Да. Доброе утро.
   Неплохо бы, конечно, сходить в душ, но резко захотелось, как можно быстрее отсюда уехать. Поэтому Ульяна торопливо надела свитер и затянула ремень джинсов.
   - Тогда приходи на кухню, мать-героиня, я тебе завтраком накормлю.
   Отказаться она не успела, Игорь уже протопал по коридору в обратный путь, а кричать на всю квартиру Уля не собиралась.
   С одной стороны, злость на друга за то, что он не сдержал слово, сообщив, где она прячется, ещё окончательно не прошла, с другой - кто знает, до чего бы получилось себя накрутить, если бы не вчерашний разговор с Ольгой Николаевной.
   Но польза от завтрака все-таки была, потому что первый раз за почти сутки Уля улыбнулась. А все из-за неуемной фантазии и предрассудков Игоря.
   - А ничего эээ... менее экзотического нет?
   Не то, чтобы она не любила соленый крекер и маринованные огурцы, но не с самого же утра пораньше, когда организм ещё спит и неплохо бы реанимировать его чашечкой кофе.
   - А разве беременных не тянет на соленое?
   Улю сейчас больше всего тянуло поспать, но это вряд ли можно было считать симптомом интересного положения.
   - Игорюш, давай ты присядешь, а я сама приготовлю? - как ни была заманчива мысль, пользуясь случаем, улизнуть в более спокойное и не вызывающее отрицательные ассоциации место, но её долг перед хозяином, приютившим на ночь и уступившим кровать, хотя бы накормить.
   - Ладно, согласен, - судя по тому, с какой скоростью Игорь уселся на стул, начав испытывающее рассматривать Улю, готовить он за эти три месяца не полюбил и не научился. Приятно, что есть хоть какое-то постоянство в жизни.
   - Где он? - девушка настолько сосредоточенно размешивала варящуюся овсянку, словно ничего важнее и интереснее в жизни не делала.
   - Уехал час назад, - отпираться Игорь не стал, потому что не заметить, что рядом с тобой спала такая туша, как Андрей, все-таки проблематично. А Улька вообще наблюдательная, поэтому убедить, что ей показалось, наверное, не получится.
   - Ммм...
   Из колонок маленького радиоприемника доносился настолько радостный и позитивный голос диджея, что захотелось убрать звук. Слишком уж большой диссонанс с действительностью.
   - Уль, вам надо поговорить. Я не спорю, у тебя есть все причины обижаться, но выслушать Андрея все-таки стоит.
   Только то, что именно в этот момент она пробовала свое блюдо, помешало Уле ответить. Не хватает только из-за него ещё и язык обжечь.
   Но отрицательно качнуть головой у неё получилось.
   - Уль, серьезно, он, конечно, придурок полнейший, - вот теперь она утвердительно кивнула, все ещё продолжая облизывать ложку, - но это Андрей, он от вас так просто не откажется.
   - Гош. Давай не сейчас, а? У меня и так на душе, не представляешь, что творится...
   Аппетит пропал, но поесть пришлось, это раньше она могла весь день прожить на съеденном на бегу бутерброде, теперь привычки придется менять.
   - Ну, смотри сама, моё дело предупредить, - Игорь отщипнул краешек корочки булки, просыпав немного крошек на стол. - Ты как вообще?
   - Нормально.
   И не соврала - да, голова нудит, спать хочется, но ничего более того она не ощущала. Разве что тоскливо так, что хоть в голос вой, но об этом лучше умолчать.
   - А тебя не тошнит? - несмотря на явную заботу, любопытство все равно прорывалось, поэтому, уловив в брошенном на него хмуром взгляде предложение просто отвалить и больше о самочувствии не спрашивать, Игорь утихомирился. - Все понял, молчу-молчу!
   Завтракали они в тишине, но она не казалась напряженной.
   Вот ведь интересно, Гошка для неё замечательный друг и в каком-то смысле брат, у них хорошие отношения, понимают друг друга иногда просто без слов, тогда почему к нему совсем не тянет?
   Заметив, что его странно рассматривают, Игорь немного поерзал, но потом все-таки спросил:
   - Что?
   - Я вот думаю, почему мне было не влюбиться в тебя?
   К счастью, он, отпив из чашки, уже успел отвернуться, потому что, когда, поперхнувшись, тебе в лицо фыркают горячим кофе, это, наверное, неприятно.
   - А с чего у тебя такие мысли? - прокашлявшись, парень бочком отодвинулся под прикрытие стола, наверное, чтобы было за чем прятаться, если Уля на него вдруг кинется с неясной целью.
   - Ладно, не обращай внимания...
   Чести помыть грязную посуду её лишили, отправив немного подремать, пока хозяин, вспомнив о гостеприимстве, решил сам навести чистоту.
   - Я тебя сейчас отвезу в общагу, с собой же все равно для занятий ничего нет?
   Вообще-то у неё и там ничего не было, потому что все необходимое осталось вчера в машине Андрея.
   - Он не привозил мою сумку?
   Почему-то в мыслях назвать по имени могла, а вслух старалась обойтись обезличенным "он". Но так было легче, и Уля не собиралась заморачиваться из-за этого. Других причин хватает.
   - Вроде, нет... Вещи утром завез, больше, кажется, ничего.
   Черт...
   Значит, придется встретиться раньше, чем Уле хотелось. На несколько дней раньше, так уж точно. Но звонить она не хотела, поэтому смалодушничала:
   - Попроси, пожалуйста, привезти вещи, которые я оставила в машине, они мне нужны.
   Игорь кивнул, не став вдаваться в подробности, но все-таки заметил:
   - Я вчера не говорил брату, что ты у меня. Мама сказала. Просто ты себя со стороны не видела, мне было реально страшно, что с тобой или ребенком что-то случится...
   Странно, во всей этой кутерьме именно его замечание почему-то показалось очень важным.
   - Спасибо за это. И за то, что сидел со мной, пока...
   ... пока она наматывала сопли на кулак и рыдала.
   - Лучше иди и ещё полчаса поспи, хватит под ногами вертеться.
  
   Андрей приехал через полчаса, когда Уля, в самом деле, начала дремать. А ещё она поняла, что уже несколько дней постоянно зевает и хочет спать. Даже полезла в интернет, чтобы посмотреть, с чего бы это. Оказывается, она умудрилась пропустить один из косвенных признаков беременности. Правда, остальные тоже были не в тему - её не тошнило по утрам, не тянуло на непереносимые ранее продукты, она не чувствовала себя в положении, и даже месячные у неё в прошлый раз были, хотя и в сильно урезанном варианте. Вот и верь после этого умным изданиям.
   Но того факта, что начинала дремать, стоило только принять устойчивое положение, не отнять. Так и теперь, хоть и не ложилась на уже тщательно заправленную кровать, а свернулась в кресле, зевать начала почти сразу. И глаза слипались...
   Поэтому встрепенулась, только когда поняла, что рядом кто-то есть.
   - Извини, не хотел тебя напугать.
   Он остановился совсем рядом, стоит протянуть руку и можно будет коснуться лица с темными кругами под глазами. Да и вообще Андрей выглядел усталым, Уля даже на секунду посочувствовала. Но стоило вспомнить, с чем эта усталость связана, как всякие мягкие мысли тут же растаяли, оставив после себя только обиду и тлеющий уголек злости.
   Заметив, что Ульяна не спешит радоваться встрече, Андрей пристроил её сумочку на край кровати.
   Вот чего она точно не ожидала, так это того, что он сядет у её кресла. Никаких падений на колени, он просто прислонился спиной к подлокотнику, вытягивая длинные ноги. И, получается, что прижался щекой к её бедру. Можно, конечно, было отдернуться, но Уля застыла, стараясь не шевелиться и не дышать.
   - Я вчера наговорил много такого, о чем жалею.
   Это, если выразиться очень мягко. А уж как о его словах жалела сама Ульяна...
   - И пойму, если ты после этого не станешь со мной разговаривать. Хотя, именно так сейчас и есть.
   А вот это вышло не специально, просто, если начнет с ним говорить, может расплакаться от обиды и унижения, а это совсем не входило в её планы.
   - Так что просить прощения на словах, наверное, бессмысленно. Поэтому я просто все время буду рядом. Если захочется покричать или все высказать, пожалуйста, - чуть повернувшись, Андрей положил голову на её коленки. А у Ули пальцы зазудели, так захотелось провести ими по его макушке, пригладить темные волосы, может чуть прихватить пряди, чтобы почувствовать их прохладу и шелковистость... Так захотелось, что пришлось сжать ладони в кулак и напомнить себе о принятом решении. - И ещё, хочу, чтобы ты переехала ко мне. Я понимаю, что тебя все устраивает, но обычно токсикоз начинается со второго месяца, и тебе будет просто неудобно в общежитии.
   Понимание, что не она одна утречком пораньше штудировала сайты, посвященные будущим матерям, не особо охладило раздражение от того, что он снова все пытается вывернуть в свою пользу. Причем, так, что не знаешь, как возразить, потому что, если смотреть под тем углом, на котором настаивает Андрей, получается, что он прав...
   Но искушение погладить его макушку все равно сменилось желанием дать подзатыльник, чтобы не лез туда, куда не просят.
   - Я благодарна за такое предложение, - голос после долгого молчания звучал хрипловато, - но мне там удобно, и переезжать я не хочу.
   - Уль... - он на секунду прижался губами к её коленке. - Если это из-за меня, то я могу пока пожить в другом месте. Просто хочу, чтобы тебе было комфортно.
   Девушка поморщилась - то ли от этих всех убеждений, что её вот-вот начнет со страшной силой тошнить, то ли от разливающейся по языку горечи от разговора, немного замутило. И почему-то вспомнилось то его предложение снять квартиру, где они могли бы встречаться, не обременяя себя постоянными поездками к ней в общежитие. Даже понимая, что теперь все по-другому, и так, действительно, будет удобнее, отделаться от того воспоминания так и не смогла. Как и ещё от одного...
   - Давай поговорим откровенно. Да, у меня будет от тебя ребенок, но я не хочу к тебе переезжать, и не хочу за тебя замуж, пусть ты этого и не предлагал, - под конец осипший голос все-таки дрогнул, но у неё получилось не расплакаться, это уже почти победа. И ничего, что самой стало неприятно от собственных слов, и что Андрей отодвинулся и теперь смотрит как-то совсем уже не ласково. Наверное, с браком она все-таки переборщила. Хотя именно за эту часть её речи он и зацепился:
   - Почему ты не хочешь за меня замуж?
   Раз уж он перестал прижимать её ноги к креслу, Уля поднялась, отступая подальше, чтобы оказаться возле двери. И не потому что Андрея боялась - он не станет причинять ей боль физически, намного лучше у него это получается на словах - но и предел её выдержки тоже был слишком близко.
   - Потому что ты сам говорил - мы слишком разные, и изменить это я не могу. Да и никто не может, поэтому лучше и не пытаться.
   - Уль, ты сейчас ерунду какую-то говоришь... В чем мы с тобой разные? - он непонимающе развел руками, предлагая объяснить.
   Наверное, это тоже из того, что говорить не следует, но слишком уж много всего навалилось, поэтому Ульяна не стала молчать.
   - Ещё больше двух лет назад ты объяснил мне, почему я не подхожу для вашей семьи. И, поверь, было очень обидно слышать, как ты мешаешь с грязью моего отца. Какой бы он ни был, он мой папа. Вчера ты не сдержался и сказал то, что, возможно, я когда-нибудь и прощу, но забыть вряд ли смогу. Просто потому, что тебя понесло, ты в тот момент не думал о том, что мне страшно, больно и я не представляю, что делать дальше, - она почти грубо отбросила его руку, когда Андрей потянулся, чтобы обнять. - Но это все ерунда. Я теперь не могу не думать о том, что, если через несколько лет тебя тоже вот так что-то застигнет врасплох, мы поругаемся или ещё что-то в этом духе, ты в присутствии моего ребенка скажешь, что его мать недостаточно хороша для этой семьи. И что его сидевший дедушка испортил репутацию не только себе, но и своим детям и внукам. Извини, но сейчас я не уверена, что ТЫ достаточно хорош для моего ребенка.
   Оказывается, если высказать все вот так, в глаза, становится немного легче. А когда делаешь больно любимому человеку, его боль становится и твоей...
  
  
  
  

Глава 31

  
  
  
  

"Отступая и вновь приближаясь, в отношеньях по кругу идем,

Мы старательно не замечаем, что друг другом молчим и живем.

И вдыхаем так жадно воздух - в нем горчат надежды и сны,

И живем ожиданием новой, так желанной нами весны..."

  
  
  
  
  
   Надо же, так необычно, раньше вообще не задумывалась о том, что делает, ест или носит, а теперь постоянно ловила себя на мысли - а можно ли?
   Это даже немного злило. Нет, не сама ситуация, а то, что у неё теперь ещё и переклин какой-то пошел. А ещё больше раздражала все усиливающаяся сонливость. Наверное, если она прислонится спиной к стене и просто постоит так пару минут, сразу вырубится. Проверять, так ли это, Уля не собиралась, но подозревала, что этот эксперимент ждет несомненный успех. Радовало только то, что врач уверил в правильности происходящего. Названий гормонов, которые превратили её в вечную соню, девушка не запомнила, но вынесла знание, что это организм так страхуется от всяких экстремальных ситуаций и просто материнской дурости. Вот и спит, как пожарная лошадь. Уж если она по этому показателю обогнала Лизку, комментарии, как говорится, излишни.
   Когда она начинала совсем уж клевать носом на лекциях, Светка или теперь бдительно трущийся рядом Игорь аккуратно тормошили, не давая капать слюнями на тетрадь. Не то, чтобы прецеденты были, но во избежание...
   И есть снова захотелось... Вот и ещё одна странность - её ни разу за все это время не тошнило. Ну, если не считать того момента, когда говорила с Андреем...
   И хотя постоянно в глубине души думала и переживала, когда воспоминания нахлынули с новой силой, стало так тоскливо. И, если честно, немного стыдно. Потому что знала, что сделала больно, более того, причинила её умышленно, но другого способа дать понять, что с ней происходит просто не нашла.
   - Хватит спать в хомуте, - Игорь тронул Улю за локоть, намекая, что пара закончилась, и пора выметаться.
   Девушка кивнула и направилась на выход. А ведь у неё "автомат" по этому предмету, можно было вообще не приходить, но тогда придется остаться одной в комнате, девочки сейчас тоже бегают по кафедрам, досдавая прогулянные контрольные и отрабатывая лабы. Уля в последнее время вообще возненавидела одиночество, потому что сразу появлялось слишком много времени на размышления, и они не радовали. Да и вообще настроения, несмотря на то, что через два дня Новый год, не было совершенно. И к сессии подготовиться уже успела, потому что только постоянное зубрение отвлекало от грустных мыслей. И попыток понять, правильно ли сделала, что оттолкнула Андрея.
   - Тебя отвезти?
   - Нет, я прогуляюсь, - Уля улыбкой поблагодарила друга, но сегодня хотелось просто пройтись по заметенной снегом улице, посмотреть, как в уже темнеющем воздухе начнут зажигаться желтоватые фонари. На голубей, облюбовавших лавочки возле местного парка. Там постоянно гуляли пенсионеры и родители с маленькими детьми, и они прикармливали гулюшек, так что пернатые уже вконец осмелели и даже обнаглели.
   Она прекрасно понимала, что, стоит согласиться, Андрей и прощения попросит, и женится. Вот только сколько в этом будет реальных чувств, а сколько - банальной ответственности за ребенка и его мать, никто гарантированно не скажет. А она, наверное, дура, если до сих пор верит в любовь. Но верить в то, что у тебя на сердце, пусть тяжелое, горькое и пульсирующее, как открытая рана, совсем несложно. Может, когда-нибудь со временем это и пройдет, кто знает. И иногда она этого хотела со страшной силой. Особенно, когда ночью просыпалась, потому что начинала искать его, похлопывая ладонью по пододеяльнику. Вот только рядом никого не было, и тогда становилось очень грустно и появлялось ощущение неправильности. Днем же Уля настойчиво убеждала, что все идет именно так, как должно. Что она не имеет права рисковать, заводя отношения, в которых она будет просто куколкой, в которую можно поиграть, а когда надоела или перестала исполнять капризы, отодвинуть в дальний угол.
   Хотя, кому она врет, ведь понятно, что Андрей сейчас готов если не на все, то на многое, чтобы все шло так, как хочется ему.
   А она не могла отделаться от ощущения, что это будет последний гвоздь если не в её свободу, то в равноправие - точно. И закоренелых феминистических мыслей у Ульяны тоже не было, но заводить семью только потому, что презерватив оказался бракованным... У неё и так перед глазами пример того, что даже те люди, которые испытывали друг к другу чувства, из-за какого-то шага одного из них, отказывались от другого. Папа ведь во многом тогда пошел на подлог документов, потому что хотел быстрее расплатиться с долгами за квартиру, мотивируя это тем, что "государство не обеднеет". Но оно, мало того, что оскорбилось, ещё и жестоко отомстило горе-махинатору.
   Злости на отца у Ульяны уже давно не было это его дела, и его грехи, не ей быть судьей. Хотя то, что из-за его глупости они не виделись больше восьми лет, оставило некоторый осадок. Как и скомканный развод родителей, слезы мамы, которые та тщетно пыталась скрыть, утыкаясь по ночам в подушку. И скоропалительный переезд туда, где их никто не знал, где эта история, уже немного потерявшая новизну, была просто сплетней, быстро затерявшейся среди других подобных. То ли правда, то ли ложь, сразу и не скажешь...
   Усиливающийся мороз выбелил звезды, делая их крупнее и ярче на фоне такого темного неба. И дым от трубы котельной расположенной во дворе жилого дома детской поликлиники, поднимался вверх, почти не разлохмачиваясь на облако, а не стелился по земле, словно пытаясь спрятаться.
   Может, кто-то и мог бы упрекнуть Улю в легкомысленности, но сновавший туда-сюда народ делал это место людным и почти безопасным.
   Завибрировавший в кармане пуховика телефон оборвал немного бессвязный поток мыслей. Он вообще такой... все изменяющий.
   Прежде, чем ответить, она дослушала куплет песни, которую пару дней назад поставила на звонок:
  
   "А луна и вправду была горькой,
От любви до ненависти прорва...
И теперь зови кого угодно,
Одолевай душевное порно" (1)
  
   - Да?
   Ульяна медленно пошла в сторону остановки. Наверное, зря столько шаталась по заснеженным дорожкам, теперь, получается, попадет в самый час-пик.
   - Привет. Как ты?
   Когда он так спрашивал, казалось, что он хочет узнать не только о ребенке, но и о самой Ульяне. Хотя, кто знает, Андрей вообще умеет себя держать в руках и показывать только то, что ему нужно. В большинстве случаев.
   - Хорошо, - голая ладонь уже немного замерзла, но Уля не спешила доставать перчатку. Почему-то, когда она касалась обнаженной кожей пластика мобильника, они были чуточку ближе. И от этого злость, только теперь уже на себя, становилась немного сильнее. - Гуляю.
   И эти ежедневные звонки... Всегда в одно и то же время, по ним часы сверять можно. Потом, уже намного позже, он пришлет сообщение, в котором пожелает спокойной ночи. А Уля не будет засыпать, несмотря на слипающиеся глаза, пока его не прочтет. И все-таки, есть в ней нотка тяги к мазохизму...
   Но встречаться лицом к лицу пока не хотелось. Хотя желание просто увидеть Андрея было сильным. И она была ему благодарна за то, что перестал давить, дал время немного подумать и разложить все по полочкам. Конечно, по существу ничего не изменилось, но это хотя бы немного успокоило её истерзанные нервы.
   - Не замерзла?
   Только теперь, когда он спросил, поняла, что пальцы заледенели и с трудом удерживают трубку.
   - Нет, - теплая внутренность пригревшейся в кармане перчатки обволокла холодную кожу, согревая снаружи, но не изнутри. - Мне пора, мой автобус подъехал.
   Вранье. Она даже не могла понять, что за маршрутка стоит возле остановки. Но продолжать разговор было почти так же невозможно, как и оборвать его. Вот уж действительно, душевное порно...
   - Подожди! Я хочу пригласить тебя тридцать первого отметить с моей семьей Новый год.
   - Я не думаю, что это будет уместно.
   Напряженность, которую не то, что потрогать можно, а на вкус попробовать. Невозможность расслабиться и просто поговорить. Хотя, просто говорить у них уже неделю не получается, один вечер вряд ли что-то изменит. Хотя Уля постепенно приходила к выводу, что не совсем справедливо бросила в лицо те слова. Да, он виноват, но так тоже нельзя...
   И маме она ещё не говорила. Потому что та была так явно счастлива с Виктором Сергеевичем, что просто язык не поворачивался все объяснить и порадовать новостью, что ближе к концу лета кое-кому предстоит стать бабушкой. Нет, она и в самом деле будет рада. Наверное... Но корвалолом в их доме точно запахнет.
   - Уляш, пожалуйста. И нам с тобой нужно поговорить.
   Нужно, это факт. Вот только она не чувствовала себя к этому готовой. Даже не так - знала, что сказать, но сформулировать не могла. И думать об этом тоже не хотелось, только и позиция страуса обладает многими отрицательными моментами, так что пора прекращать прятать голову, подвергая опасности все остальное.
   - Хорошо, - и сама себе чуть язык не прикусила, только было уже поздно, смысл теперь давать задний ход... - Когда?
   - Может, прямо сейчас? Я в машине метрах в пятидесяти от тебя.
   Уля резко повернулась, оглядываясь. Не то, чтобы тут нельзя было парковаться, поэтому тротуар полностью свободен, но и его авто точно заметила бы. Как оказалось, она была совсем ненаблюдательной, потому что фигуру Андрея, появившуюся возле темной махины внедорожника, узнала сразу.
   - Ты за мной следишь?
   - Нет. Просто присматриваю, если ты поздно возвращаешься после занятий.
   Так странно говорить по телефону, когда можно то же самое сказать в лицо. Но так казалось как-то безопаснее и обезличеннее.
   Правда, почти сразу Андрей соединение разорвал, а Уля все смотрела, как он идет к ней. И руки на животе перекрестила, словно пыталась защититься, хотя и не боялась совсем. Нервничала и не знала, что сказать - несомненно, но страха не было. Зато откуда-то появилось понимание, что теперь он ещё долго будет подбирать слова и думать, прежде, чем сказать. Уже хорошо.
   - Добрый вечер, - видимо, запасы осторожной вежливости закончились, потому что её нежно так сгребли руками и на пару секунд прижали к себе. Не то, чтобы она так уж этого хотела (и сама на себя шикнула за вранье), но поспешила воровато вдохнуть его запах. И задержала на пару секунд дыхание, словно пытаясь запомнить и пропитаться им. Глупость такая... Успокаивало только то, что и Андрей, почти спрятав нос в её волосах, занимался тем же самым. - Пойдем, я тебе отвезу, не мерзни.
   Она и не мерзла, но говорить в машине все-таки комфортнее, чем стоять посреди тротуара, рядом с газетным киоском и дородной краснолицей женщиной, торгующей орешками и жареными семечками. Тем более, что семечки у неё всегда пересолены.
   О том, что в его авто им тоже вряд ли удастся нормально поговорить, Уля догадалась, только когда села на пассажирское сиденье. Потому что сразу напряглась, слишком уж много нехороших воспоминаний с этим местом связано. Хотя, дело, наверное, не в месте, а в том, что она никак не могла отпустить его слова. Хотя умом и понимала, что в запале, да ещё и на фоне усталости можно сказать многое из того, о чем следовало молчать. Сама тем же самым отличилась, но и забыть не могла. И вряд ли когда-нибудь сможет, в этом она Андрея ничуть не обманула.
   - Есть хочешь? - он направил поток теплого воздуха так, чтобы Уля могла подставить озябшие пальцы и зажмуриться от мягкого касания горячего сквозняка.
   - Не очень.
   Вот с этим проблема -ей почти ничего не хотелось, поэтому, вместо того, чтобы вес понемногу набирать, Уля за прошедшую неделю сбросила пару килограмм. Вроде, ничего страшного, но, когда она вчера ходила становиться на учет в женскую консультацию, врач нахмурился, когда услышал это. И ладно бы худела из-за токсикоза, так просто ничего не хотелось, не запихивать же в себя еду насильно, тогда, в самом деле, могло замутить. Правда, её успокоили, заверив, что потом ребенок свое все равно возьмет, но было по этому поводу как-то тревожно.
   Но и говорить здесь, тоже не вариант, даже понимая, что так надо, Уля зябко ежилась. И от нервов, и от воспоминаний. Наверное, она дура, что так зациклилась на этом, но и просто все отпустить тоже не могла. Ещё слишком все свежее и близкое.
   А по Андрею скучала с каждым днем все сильнее, и как себя ни убеждай, что глупость все это, скоро пройдет, но в глубине души понимала, что, если и пройдет, то очень нескоро.
   - Ты днем хоть что-нибудь ела? - Ответом было только пожатие плечами. - Понятно.
   Куда он её везет, не спрашивала. И так сразу поняла, зачем лишний раз уточнять какие-то совершенно неважные вещи? Уж дорогу к его дому она за это время успела изучить... Сам факт, что они окажутся в его квартире, не напрягал. Какая разница, где говорить? А в том, что он ничего не сделает без её согласия, Уля уже давно убедилась. Да и не до секса сейчас, им бы перестать друг другу мозги любить.
   Не то, чтобы она ожидала каких-то изменений в его доме, но и то, что выглядело все точь-в-точь, как в последний раз, когда здесь была, немного обескураживало. Они оба так поменялись за эту неделю, а тут все по-прежнему...
   Самое интересное, что это молчание совершенно не напрягало. Может, потому что оба уже высказались не к месту и не теми словами, которые стоило произносить, но теперь не нарушали тишину. Потому что она была намного душевнее и в ней не нужно судорожно думать, перед тем, как открыть рот. Можно просто быть собой. Вот только жаль, что проблем она не решает, это было бы просто замечательно...
  
   Улька похудела. Не сильно, но Андрей сразу заметил. И хотел спросить, с чем это связано, но не стал, припомнив, что она вообще ест, как кошка.
   Да уж, теперь точно оба лишний раз подумают прежде, чем решат осчастливить другого звуком своего голоса...
   Она немного нервничала, особенно это было заметно в машине. Ежилась, разве что по сторонам не косилась. И молчала. Даже понимание, с чем это связано, не снимало глухого раздражения по этому поводу. Как тогда, когда только начали общаться. А теперь и вовсе оно было каким-то настораживающим. С другой стороны, подходящих случаю слов он все равно подобрать не мог, так что уж лучше просто уютно помолчать. Вот если бы только пропало это ощущение отстраненности и настороженности, стало бы вообще замечательно. Вроде, и не демонстрировала ничего такого, но на уровне инстинктов читалось предельно четко, что трогать её не надо. Во всех смыслах. Свернулась, как еж, колючки выставила, но и нос среди иголок торчит. То ли от любопытства, то ли ещё из-за чего-то.
   Но поесть он её заставит, это же глупость полнейшая голодом себя морить! Да и ребенку такая диета тоже вряд ли на пользу.
   Вот почему-то он не мог о них думать по отдельности. Вообще.
   В представлении Андрея, ребенок это такое непонятное существо, которое громко орет неизвестно отчего, но преимущественно для этого выбирает ночное время. Наверное, по принципу - раз я не сплю, то и вам нечего дрыхнуть. А Уля... Это просто Ульяна. Да, умом понимал, что она беременная, но как-то не мог представить отдельно Ульку и младенца. И на воображение, вроде, не жаловался никогда, а сейчас не получалось и все тут. Но косяки постарался учесть, все равно отказываться от своей девушки и собственного ребенка не собирался, что бы там не думала сама Уля.
   Даже докатился до того, что сначала всю сеть прошерстил по актуальным вопросам обращения с будущей матерью, а потом и вовсе пошел на прием к, стыдно сказать, акушеру-гинекологу. Тот сначала удивился, Лебедев для его пациента явно не удался полом, а потом, уяснив причину визита, подобрел и даже похвалил за инициативу.
   Вот лучше бы не ходил... Потому что от того, что ему рассказали, теперь голова кругом и шерсть дыбом. Зато в одном он был точно уверен - на роды он с Улей не пойдет. Потому что ещё неизвестно, кому из них двоих понадобиться моральная поддержка и медицинская помощь...
   - Идем.
   Она не отдернулась, не отодвинулась, даже виду не подала, что чем-то недовольна, но что-то было не так. Не сразу, но Андрей понял - она его вообще не касалась. У Ульяны забавная привычка дотрагиваться до близких людей, это он заметил, ещё, когда последний раз ездили к Нине Алексеевне. Просто подойти со спины, на секунду прижаться к плечу. Или, пробегая мимо, потереться носом о шею. Провести ладонью по волосам.
   Причем - он был в этом уверен - она делает это неосознанно, наверное, так выражает привязанность. И его постоянно трогала, хотя поначалу и не то, чтобы дичилась, скорее, стеснялась. А теперь вообще ничего.
   Но когда он взял её за руку в подъезде, не отшатнулась. Хороший знак, вот только плотная кожа перчаток не позволяла почувствовать тепло её ладошки.
   И в прихожей на секунду замялась, как будто не знала, куда идти. Ну, если учесть, что они частенько первым делом вваливались в спальню, колебания понятны, но в данный момент лучше проводить Улю на кухню. И поесть ей пришлось, хотя и пыталась намекнуть, что не голодна.
   Она сосредоточенно жевала, не поднимая глаз от тарелки, но сразу было заметно, что мысли у неё нерадостные. Слишком была серьезной и тихой. Хотя второе как раз вполне нормальное состояние.
   Почти до зуда в ладонях хотелось провести по её чуть коротким волосам, путаясь пальцами в светлых прядях, погладить мочку уха с крохотной сережкой... Просто посадить к себе на колени и обнять. Только она не дастся, слишком настороженная и обиженная.
   И Андрей понимал её, как никто другой, когда она сказала про то, что он недостоин быть отцом её ребенка... Это было реально больно, как будто наотмашь по лицу ударила, только намного сильнее. В этот момент его, как ледяной водой окатило, потому что в чем-то она была права, хотя и не до конца. Так и у него та же проблема - не Улька виновата, что презервативы не спасли. Да и вообще никто не виноват, но сорвался же на неё. Так что, непонятно как именно, но им нужно все решить, и, желательно, как можно скорее.
   - Ты отвезешь меня в общежитие? - не обращая внимания на его возражения, Ульяна встала, чтобы вымыть посуду.
   Надо же, никогда бы не подумал, что будет скучать по таким мелочам.
   Больше всего, конечно, злила сложившаяся ситуация, но они сами в ней виноваты, а вот то, что ему будет не хватать простых и, на первый взгляд, абсолютно неважных деталей, совершенно не ожидал.
   Не только её прикосновения и присутствия рядом. Просто запаха, и того, что Уля, когда спит, любит засовывать одно руку внутрь наволочки. Как подходит сзади, осторожно обнимая за плечи, если у него что-то не получается, или просто на работе доведут. И ведь не говорит ничего, просто прижимается и потихоньку сопит в макушку, медленно гладя его шею и руки. После этого всегда недовольство отпускало.
   Рядом с Улькой всегда было хорошо и спокойно. Можно было расслабиться и просто помолчать или подурачиться.
   Так что теперь, когда все резко закончилось, эти мелочи почему-то стали казаться очень важными...
   - Давай сначала поговорим, потом решим.
   Поскольку отвозить он её не собирался, пришлось ответить максимально уклончиво. Нет, если она будет настаивать, вернет, конечно, но лучше бы обойтись без этого.
  
   Домыв посуду, Уля повесила на спинку стула влажное полотенце, которым вытирала тарелки, и глубоко вздохнула. Почему-то в мыслях это было намного проще, а произнести вслух не так и легко.
   - Я не считаю тебя недостойным мо... нашего ребенка, - надо же, чуть не оговорилась. Вот сейчас это точно было не специально. Тогда, стараясь задеть побольнее, специально говорила именно так, а теперь снова чуть не брякнула то же самое.
   Чтобы не смотреть на Андрея, Ульяна отошла к окну, хотя увидеть что-нибудь за опущенными жалюзи все равно невозможно. Зато не нужно прятать глаза из опасения встретиться взглядами.
   - А я никогда не считал тебя недостойным моей семьи. И говорил тогда так, потому что не знал, какая ты. Решил, что обыкновенная девочка-"акулка", решившая пролезть туда, где теплее и удобнее.
   В принципе, справедливо. И тогда она это тоже понимала, но обида за папу все равно не давала полностью признать правомерность слов и действий Андрея. Да и сейчас вспоминать было неприятно, но кое-что останавливало.
   Если гипотетически представить, что у них будет мальчик и через пару десятков лет он захочет встречаться с девочкой, у которой с папой связана темная история... Нет, конечно, до такого разговора с его избранницей она не опустится, но сомнения ведь все равно будут. И от этого никуда не денешься.
   Андрей был в своем праве, да она сама - в своем, когда все высказала, вот только единственное, что никак не могла простить, это те слова в машине. Ведь можно многое было предположить, но почему-то он сразу решил, что ребенок не его. Пусть на секунду или две, но ведь было. И именно этот факт не давал пойти на мир, просто забыть и все грубые злые слова, и многое другое.
   - Я знаю, - странно, но факт, она это и в самом деле знала. Несмотря на свою обиду и все из разногласия.
   - Уль, так дальше нельзя.
   От его рук, обнявших за талию, и прижатой к спине груди стало и теплее, и уютнее. Даже улыбнулась от такого знакомого жеста, когда Андрей потерся щекой о её волосы.
   Вместо ответа она только кивнула. Нельзя, и она это прекрасно понимала. Чем дольше они тянут, тем труднее будет договориться и все решить. С другой стороны, это даже хорошо, что у них было время немного остыть и подумать о том, что они говорят и делают. Получается, что последнее время они заняты тем, что творят глупости. Замечательно.
   - Почему ты так отреагировал? - вопрос, конечно, очень болезненный, но если уж решили говорить откровенно, то обойти его не получится, иначе ещё не раз споткнутся. И не важно, будут они жить вместе или нет, воспитывать ребенка нужно обоим родителям.
   И снова вранье. Уле до внутренней дрожи хотелось вернуть то, что было. За эту неделю многое поняла, о чем раньше не хотела думать. О том, что действительно его любит и хочет быть вместе. О том, что теперь не будет знать, что держит Андрея рядом с ней - чувства к ней или ответственность и привязанность к ребенку. Зато внутри жило желание, чтобы он все объяснил и сделал так, чтобы она поверила. Даже если объективно понимает, что все это под влиянием стресса и потому что слишком уже неожиданной получилась новость, Уля очень боялась, что не сможет поверить в его искренность. И от этого становилось все страшнее.
   - Потому что не ожидал такой новости. Потому что всегда предохранялся, привычка у меня такая, - ладони ещё сильнее сжались, обнимая крепко, но бережно. - Потому что... Не знаю, Уль. Но ты не представляешь, как я жалею, что это сказал.
   "Но не о том, что так подумал".
   Слова рвались с языка, но Уля сумела их сдержать. По одной простой причине - да, сейчас она готова была бороться за своего ребенка, хотела его, несмотря на все проблемы и сложности, но... Когда в кабинете УЗИ одевалась, растерянная и немного дезориентированная такой новостью, думала об аборте. Всего минуту, но она всерьез рассматривала такой вариант. И за это было безумно стыдно сейчас, да и, наверное, до конца это чувство вины не пройдет.
   - Ты когда-нибудь всерьез думал, что у меня есть другой? Хотя бы на минуту.
   - Ни единого разу.
   Вот сейчас она поверила. Может, глупо, но Уля верила. А просто забыть и отпустить все равно не получалось...
   - Почему? И раньше присматривал за мной? - мысль была неприятной, но нужно выяснить все сейчас, иначе они так и погрязнут в собственных обидах.
   - Нет. Потому что ты - это ты.
   Наверное, это был лучший комплимент, который Андрей ей когда-либо говорил.
   Вот только не получалось сразу все отбросить и снова жить так, как раньше. И от этого никуда не денешься, хотела она или нет, но осторожность требовала отодвинуться и вообще вести себя строже. Как и инстинкт самосохранения. Потому что она сейчас очень уязвима, если повторится что-то похожее...
   И потому что теперь у неё есть то, чем рисковать Ульяна не станет ни при каких условиях.
   - Мне нужно домой.
   Как ни приятно стоять, греясь в родных руках, но спешить она не хотела. Да, у них получилось поговорить, только это не решило всех проблем.
   - Оставайся. Уль, подожди, - почувствовав, как она попыталась отстраниться, Андрей быстро зашептал ей в волосы. - Просто останься, я до тебя не дотронусь, обещаю.
   Вообще-то это было не тем, чего она боялась. Как говорится, поздно уже бояться. Хотя, стоит признаться, наверное, нервы тому виной, но в этот конкретный момент ей совсем не хотелось секса. Скорее, тепла, заботы, чтобы дал понять, что она не одна, и бояться нечего.
   К сожалению, с некоторыми её тараканами никакими словами не справишься, и как теперь снова поверить, что Андрей однажды не сорвет на ней злость или усталость, вновь высказав свои мысли и не особо заботясь о выражениях, не представляла.
   - Пойдем, - не дождавшись ответа, он потянул её за собой, но не в спальню, как изначально предполагала Уля, а в ванную. - Я сейчас принесу твою пижаму, пока купайся.
   Н-да, это называется, ей дали свободу выбора. Но, вместо раздражения и желания сбежать отсюда, напряженность немного отступила. Наверное, потому что Андрей снова повел себя так, как для неё это привычно, на минуту выпал из амплуа чрезвычайно заботливого и осторожного, которое Улю откровенно напрягало. Потому что, как ни приятно, когда над тобой трясутся, это был не он. И характер у него такой, что долго это не выдержит, так что пусть лучше ведет себя, как раньше, в конце концов, никаких претензий по этому поводу у Ульяны не было. Да, иногда слишком авторитарен, но... Ей это нравилось. Нравилось то, что с ним чувствует себя защищенной. Вот только плохо, что пришлось защищаться от него самого...
   Она так и не поняла, куда он делся после того, как принес одежду (к слову сказать, она ни разу её не надевала, когда ночевала тут), поэтому просто прокралась в спальню и нырнула под одеяло. К сожалению, проклятая сонливость никуда не делась, особенно теперь, после еды. Иногда у Ули появлялось ощущение, что она становится медведицей и вот-вот впадет в сон месяца на три. Это не то, чтобы напрягало, но и не особо радовало - неприятно ощущать себя почти лунатиком.
   Как и всегда перед сном, она положила ладонь на живот, мысленно пожелав ребенку спокойной ночи. И хотя среди всяких советов для будущих мам читала, что лучше это делать вслух, пока стеснялась, хотя, вроде и нечего.
   Андрей пришел минут через двадцать, когда Уля уже свернулась в удобную позу, обняв подушку и подоткнув под себя со всех сторон одеяло. Наверное, утром ей будет стыдно за собственное малодушие, но не только позволила развернуть себя, укладывая под бок, но и прижалась носом к его груди. И руками обняла, но нащупанное нечто у него на правом боку заставило глаза все-таки открыть, хотя они упорно этому сопротивлялись.
   - Ты поранился? - у неё под пальцами точно был пластырь, тут ошибиться не могла.
   - Нет. Спи, - её поцеловали в лоб и устроили обратно на то же место.
   Странно, зачем он тогда?
   Если только...
   Она же ещё раньше обратила внимание, что на кухне почти не пахнет сигаретами. Да и от самого Андрея ароматом табака не тянуло. Тогда получается, что это никотиновый пластырь.
   Не бог весть, какое открытие, но от него стало теплее на душе. Ведь ему курение совершенно не мешало, значит, делает это не ради себя. Вроде, и мелочь, а так приятно...
  
  
  
  

Глава 32

  
  
  

"Это закон природы, дружище: хорошим людям плохо живется, а у нас, негодяев, не жизнь, а просто праздник какой-то!"

Макс Фрай, "Неуловимый Хабба Хэн"

  
  
  
   - Уль, ты просыпаться собираешься?
   Её очень аккуратно потрясли за плечо, потому что на устное воззвание особой реакции и не было. Да и какая там реакция, когда глаза открывать не хотелось совершенно?
   - Ммм?
   - Если хочешь, спи дальше, только сначала встань и поешь.
   Проявить признаки жизни пришлось, все равно Андрей не отстанет. Это она понимала очень хорошо, как и то, что ей сейчас тепло, уютно и вообще замечательно, так что тормошить не надо. Даже из таких благих побуждений.
   - А который час? - Уля отбросила одеяло и зябко поежилась. В квартире было не холодно, но по сравнению с нагретым пододеяльем, так довольно свежо.
   - Половина одиннадцатого.
   Надо же, сколько проспала... Тогда он прав, хочется или нет, но нужно вставать. Да и вообще стоит решить, как быть дальше. Оставаться здесь с ним или вернуться в общежитие. Хоть сегодня и последний рабочий день, девочки должны через пару часов разъехаться по домам, так что там её особо никто и не ждет... Но и вот так снова бросаться в омут с головой, тоже не вариант.
   То, что они сейчас так мирно и тихо общаются, её даже не удивляло, все казалось совершенно естественным и закономерным. Поэтому, когда после завтрака Андрей предложил сегодня никуда не ехать, а остаться дома и просто отдохнуть, расслабиться и поговорить, Уля не стала возражать. Глупо надеяться, что вчерашняя их беседа все расставила по местам. Нет, конечно, им ещё многое нужно решить прежде, чем выбирать, как будут выходить из этой ситуации.
   Андрей ни на чем не настаивал, даже под ногами особо не крутился, занимаясь своими делами. Хотя из виду не упускал, это Уля тоже заметила. И это могло бы вызвать улыбку, но явная оборванность предыдущего разговора слишком уж давила на нервы.
   Поэтому Ульяна постаралась немного отвлечься, поболтав с мамой, потом успокоив подруг, которых заверила, что не нужно бросаться на защиту её чести и достоинства, ни на то, ни на другое никто не покушается.
   Зато сегодня она смогла выспаться, никем не дергаемая.
   То, что, пока она дремала, Андрей ложился рядом, а Ульяна придвигалась ближе, укладываясь головой на его руку, так это не считается, ведь спала же... Только немного смущал факт знания, что это некоторое лукавство. Причем, понимали они это оба, но Уля продолжала нежиться с закрытыми глазами, прогоняя всякие нехорошие и просто слишком навязчивые мысли, а он потихоньку гладил её по голове и целовал шею. От этого становилось чуть щекотно, но было слишком приятно, чтобы одергивать или вообще проявлять признаки бодрствования. Дальше он не заходил, а такие едва ощутимые ласки делали дрему ещё приятнее, хотя, конечно, вызывали определенные вопросы. Например, почему он не пытается зайти дальше?
   Нет, она сейчас не станет с ним спать именно в смысле чего-то большего, чем параллельное сопение в подушку, потому что при таких отношениях и нервах как-то не до интима. Особенно, если учесть, что врач советовала первый триместр вообще постараться воздержаться от половой жизни. Угрозы выкидыша не было, но и провоцировать излишне бурным сексом тоже не стоит. А другого у них никогда и не было...
   - Ты так и не ответила про завтрашнюю ночь, - он потихоньку гладил тонкое плечо, выглядывающее из широковатого ворота футболки. И спросил очень тихо, так, что Уля даже не сразу поняла вопрос, к тому же, сквозь мягкую полудрему все слова звучали невнятно и почти одинаково.
   На секунду задумавшись, она поняла, что хотела бы поехать, не сидеть же одинокой сычихой в общежитии, но... Там будет его брат, их родители, наверное, и прочая родня. И большинство из них, скорее всего, в курсе их с Андреем отношений и сложившейся ситуации. А ей так не хотелось, чтобы кто-то выспрашивал или даже выказывал поддержку, потому что это слишком личное. Может, и не права, но больше всего сейчас нуждалась в тишине и покое, поэтому Ульяна отрицательно качнула головой.
   - Нет, наверное, не стоит...
   - Почему? - гладить её он не перестал, но немного повернулся, отчего девичья щека соскользнула с его груди. И пусть это выглядит не очень красиво - то отталкивает, то лежит с ним рядом, но ощущение умиротворенности было намного важнее.
   - Я не смогу там расслабиться.
   Хоть прозвучало это и не очень, но Андрей кивнул, показывая, что понял её мысль:
   - Тогда останься со мной, встретим новый год вместе.
   Угу, наверное, по принципу - как его встретишь, так и проведешь.
   - Мы же ещё ничего не решили...
   - Пока и не надо. Просто расслабься и отдохни.
   Желание согласиться становилось все отчетливее, поэтому она уцепилась за первую попавшуюся мысль:
   - У тебя даже елки нет. Кстати, почему?
   - У меня не только елки нет, но и игрушек. Как-то никогда об этом даже не задумывался... - Андрей приподнялся, внимательно так посмотрев на Улю, которая уже давно перестала симулировать сон и теперь лежала с открытыми глазами. - Ты хорошо себя чувствуешь?
   - Да, а что?
   - Одевайся, поможешь все выбрать.
   Она и раньше хорошо знала, что если Андрей что-то задумал, отговорить или переубедить почти невозможно, поэтому нехотя поднялась. Потому что отлежанные бока уже зудели, да и подышать свежим воздухом не помешает. К тому же, когда он предложил вместе наряжать елку, сразу вспомнилось столько хорошего из детства, что настроение поднялось. Да и просто захотелось побродить по елочному базару, подержать в ладонях хрупкие стеклянные шары, вручную расписанные позолотой и яркой лазурью, полюбоваться рисованными снегирями и шишками... Просто ощутить атмосферу праздника. А ещё очень захотелось мандаринов и почему-то горького шоколада. Странно, но на соленое её не тянуло совершенно, а вот сладкое вызывало повышенное слюноотделение.
   Так что Уля без возражений оделась, молча взяв из рук Андрея собственную шапку, которую когда-то забыла в его машине. И хотя на улице было не особо холодно - как и все последние годы, накануне праздника потеплело - уши лучше прикрыть, даже с учетом того, что у неё теплый капюшон.
   Сегодня салон его авто уже не вызывал такой реакции, дело ведь не в месте, где сказаны слова, а в отношении к ним, поэтому Уля даже испытала нечто, вроде удовольствия, пока они ехали по городу.
   Уже немного приевшиеся за месяц украшенные витрины теперь выглядели уместно, хотя она все никак не могла понять, зачем развешивать гирлянды и фонарики уже в конце ноября. И какой-то парнишка в наряде снеговика, раздающий рекламные листовки вызвал не усмешку, а улыбку. Хотя какое отношение имеет снеговик к взломостойким дверям, Уля так и не поняла, но листовку по инерции взяла. Значит, маркетинговый ход работает.
   И не пыталась выдернуть свою ладонь, когда Андрей взял за руку. Пусть это и выглядело немного по-детски, но так захотелось почувствовать себя именно ребенком - беспечным, радостным, предвкушающим праздник. Не думать о том, что нужно решать, как и с кем дальше жить. Хотя, относительно второго выбор небольшой, но ведь он есть, и его предстоит сделать. Пусть поведение Андрея в последние сутки и можно назвать едва ли не безукоризненным, насколько это вообще применимо к данному мужчине.
   Наверное, именно поэтому Андрей привез её не в супермаркет за искусственной елью, а на перекресток возле площади, где неразговорчивый мужичок в колпаке Санта-Клауса продавал настоящих лесных красавиц. Вот только единственное, чему она воспротивилась, так это попытке Андрея купить именно ель, а не сосну.
   - С неё через несколько дней начнут сыпаться иголки.
   Чтобы продавец не расслышал, пришлось встать на цыпочки и шепнуть это Андрею на ухо.
   Конечно, если учесть, что у него в квартире везде голый паркет (хоть и с подогревом), проблема не так масштабна, но воспоминание, как они с мамой однажды до самых майских праздников подпрыгивали, потому что в пятку впивалась притаившаяся в ворсе ковра иголочка, были свежи.
   - Зато она красивая и пахнет классно. А иголки уберем, не проблема.
   Ну, раз так, то Уле осталось только пожать плечами и кивнуть, когда он чуть позже попросил высказать окончательное мнение - нравится или нет.
   А вот выбор игрушек её удивил, хотя бы потому, что Андрей предложил сделать их самим.
   - Ты же хорошо рисуешь, давай попробуем. Может, и меня чему-то научишь...
   Набор из обычных шариков разных размеров и прозрачности он из рук выпускать явно не собирался, зато смотрел так жалобно, что неизвестно, кто из них больше хотел почувствовать себя ребенком. Хотя, наверное, любой мужчина, попадавший в магазин игрушек и увидевший какой-нибудь радиоуправляемый танк, тут же в душе вновь становится мальчишкой. Поэтому кивнула, пусть по стеклу ни разу не рисовала, да и вообще слабо представляла, как это делать. Ладно, они люди взрослые, уж как-нибудь разберутся.
   Разбирались долго и упорно, полностью изгваздав красками подстеленную на пол простыню. Потому что кое-кто все никак не мог запомнить, что кистью не нужно размахивать так, словно красишь забор, тут нужны мелкие продуманные мазки, а не работа маляра-шабашника.
   В конце концов, Уля отобрала у него краски и предложила помогать морально, а ещё лучше - улечься рядом так, чтобы ей было удобнее на него опираться. Это предложение было полностью одобрено, хотя Андрей и попытался заикнуться про нежелательность сидения на полу. На это получил только фырканье и просьбу не ерзать, а то он подбивает художнику локоть.
   - Уль.
   - Что? - веточка рябины получилась замечательно, а вот с осевшим на неё снегом вышло не так хорошо - слишком уж похож на кусок ваты, и теперь девушка думала, как это исправить. Да, смывка тоже есть, но тогда можно испортить сам рисунок, а этого крайне не хотелось бы.
   - Какое у тебя было самое заветное желание в детстве? Что загадывала на Новый год?
   Вопрос был из разряда очень личных, и Уля хотела промолчать или перевести разговор, но потом все-таки ответила:
   - Чтобы папа вернулся, и мы снова жили все вместе.
   В наступившей тишине очень громко и резко тикали часы, немного разбавляя вязкое безмолвие.
   - Извини, - он провел пальцами по её спине, погладив сквозь тонкую ткань линию позвоночника. - Не хотел тебя расстроить.
   - Да ты и не расстроил, - она не врала, разве что только ощутила грусть от тех воспоминаний. Это через несколько лет она поняла, почему папа не может к ним приехать, да и ни к чему уже - после развода родители не общались, и Уля так и не узнала, что именно стало причиной их разрыва. Однажды заикнулась об этом, но поймав немного виноватый, полный слез взгляд матери, продолжать не стала. Какая разница, в чем была причина, важно то, что они уже никогда не были одной семьей.
   И этого она совершенно не желала собственному ребенку.
   - А ты? Что загадывал в детстве? - она отложила шар и аккуратно пристроила испачканную в белой краске кисть на кусок бумаги, выполнявшей функцию палитры.
   - Когда был мелким, всякую ерунду, а потом... Чтобы Игорь выздоровел.
   Уля перестала вытирать испачканные пальцы, нахмурившись и повернувшись к Андрею.
   - В смысле?
   - Он тебе не рассказывал? - дождавшись, когда отрицательно покачает головой, он продолжил. - Помнишь, ты как-то спрашивала, уверен ли я, что мы родные?
   Уля не сразу, но вспомнила. Это было в машине, когда они возвращались после безуспешных поисков парня. Ей тогда ещё всякая дурь в голову лезла. Надо же, всего несколько месяцев прошло, а по ощущениям, так целая жизнь...
   - У него в три года нашли тяжелую анемию. Так и не узнали, что её вызвало. Мы с отцом были донорами, у меня брали только кровь для переливания, а у папы ещё и костный мозг. После операции, вроде, все прошло, но с тех пор мама над ним постоянно тряслась, боялась, что что-то случится.
   Вот теперь стали понятны кое-какие моменты, которые раньше в общую схему не укладывались.
   - Тебя это обижало? - она сама не заметила, как полностью развернулась, опершись на руку, поставленную за его плечом. И получается, что теперь нависала над распластавшимся на полу Андреем.
   - Знаешь, нет. Наверное, уже к тому времени вырос. Но мне было стыдно, что он болеет, а я полностью здоров.
   - Нашел, чего стыдиться... - захотелось постучать согнутым пальцем по его лбу, но она сдержалась. - Он же благодаря вам с отцом жив остался. А... Это генетически может передаваться?
   - Не знаю, но, думаю, нет. Больше ни у кого в семье такого не было.
   Судя по тому, как он нахмурился, либо такое ему, в самом деле, не приходило в голову, либо сам остался не рад, что завел этот разговор.
   Не то, чтобы Уля торопилась паниковать, но прояснить этот вопрос было бы неплохо. Как и ещё один:
   - У тебя резус-фактор положительный или отрицательный?
   Спрашивала она это не из каких-то темных замыслов, просто стоит узнать, нужно ли опасаться резус-конфликта. Потому что, если у Андрея он положительный, вероятность пятьдесят на пятьдесят. А у неё уже восьмая неделя, сразу после праздников нужно сдавать кровь на антитела к плоду... И врач просила как можно скорее узнать, нужно ли начинать готовиться к вероятным осложнениям, только у Ули все вылетело из головы.
   - Отрицательный, а что?
   Ульяна облегченно выдохнула, постепенно расслабляясь.
   - Все хорошо. У меня такой же, мне нужно было спросить для женской консультации.
   - Когда тебе следующий раз идти? - он нажал какую-то точку на её локте, и рука мгновенно подломилась, правда, Улю тут же поддержали и мягко уложили рядом с собой.
   - Двенадцатого.
   - Можно пойти с тобой?
   Уже то, что он спрашивал, а не просто поставил в известность, стоит признать большим прогрессом, вот только Ульяне такая близость показалась слишком уж поспешной и преждевременной. Пусть это и осторожное, почти незаметное, но давление. Портить же эту теплую атмосферу отказом тоже не хотелось, поэтому ответила она уклончиво:
   - Давай решим ближе к этой дате.
   Вот что она не совсем поняла, так это почему Андрей хмыкнул. Правда, почти сразу пояснил:
   - Врать ты так и не научилась. - Пока она не успела ничего добавить, он продолжил. - И не надо. Ты такая, как есть. Настоящая.
   Ещё она так и не научилась принимать комплименты, поэтому притихла, прижавшись почему-то холодным носом к его шее.
   А ведь дел ещё много - нужно принести с балкона постепенно согревающуюся ель, поставить её, размотать гирлянду и закончить разрисовывать шары... Только подниматься отчаянно не хотелось. У них как-то так получилось, что почти на сутки оказались в своеобразном коконе, все разногласия и проблемы остались за его пределами, но ведь это только видимость. Хотя сейчас Уля была готова на пару дней забыть обо всем, что раньше не давало покоя, обижало и заставляло плакать или, сцепив зубы, слезы удерживать. Пусть потом придется к этому возвращаться, но сейчас хотелось побыть в обособленном мирке, где не нужно ничего говорить, а тишина не пугает и напрягает, это просто время, когда они не произносят что-то вслух. Зато можно вспоминать, как они радовались снегу и утреннику в школе, катание на санках с горки.
   Своя персональная сказка, пусть и всего на несколько дней.
   Вот только закончилась она намного быстрее, когда Уля, закончив покрывать очередной шарик бесцветным лаком, чтобы не стереть пламенеющую жар-птицу, лукаво поглядывающую со стекла, ответила на звонок своего телефона.
   - Да?
   Определившийся номер был ей не знаком, но это ещё ничего не значит, может, кто-то из девочек звонит с мобильника родни.
   Сначала никто не ответил, только тихий треск и "белый" шум. Но когда звонивший заговорил, Уля мгновенно напряглась и насторожилась.
   - Ульян, не бросай трубку, мне надо с тобой поговорить.
   - Зачем?
   Андрей из комнаты вышел, как раз пытался отмыть с ладоней смолу и прилипшие иголочки, поэтому она поднялась и направилась в коридор.
   - Затем, что меня подставили, и этот человек до сих пор рядом с тобой.
   Она прижалась спиной к косяку в поисках опоры, продолжая сверлить взглядом дверь ванной. И когда Андрей оттуда вышел, сразу прижала палец к губам, призывая к молчанию
   - Леш, ты же понимаешь, что я тебе не верю и делать этого не собираюсь? - от голоса Мартынова она поежилась, а вот Андрей прищурился и протянул ладонь, предлагая отдать ему мобильник. - Почему ты думаешь, что я соглашусь тебя выслушать? Ты меня там умирать оставил...
   Отдавать телефон она не стала, но повернулась так, предлагая Андрею прижаться к щеке, чтобы тоже слышать, что говорит её бывший друг.
   - Уль, я не собирался тебя оставлять, вернулся бы через час-полтора, но сам еле ноги унес.
   - Тогда просто скажи, кто тебя нанял, мы сами разберемся.
   Это "мы" было таким естественным, что Уля почти внимания не обратила на то, как она обозначила их с Андреем.
   - Если скажу, не поверишь, поэтому хочу тебе кое-что отдать. Полезешь выяснять сама, точно шею свернут.
   "Пусть скажет, куда и когда подъехать".
   Ульяна кивнула, показывая, что поняла его жестикуляцию.
   - Если я соглашусь с тобой встретиться, это будет людное место и днем, - она прикрыла глаза, стараясь успокоиться и отогнать сразу же появившиеся перед глазами картины того, что было. Как-то это казалось слишком неожиданно - естественно, она не успела забыть, с чего все началось, но те воспоминания начали потихоньку терять остроту и сглаживаться. Так что услышать голос Лешки было слишком неожиданно и как-то обескураживающе.
   - Хорошо, согласен, но никому не говори, можешь и меня, и себя подставить. Где ты сейчас?
   Андрей мотнул головой, показывая, чтобы не отвечала.
   - Какая разница? Где встречаемся?
   - Знаешь каток на главной площади? - Конечно, она его знала, как и почти все жители города. Но это, и в самом деле, очень людное место, зачем ему туда её приглашать? - Сможешь подъехать часам к семи вечера?
   Заметив, что Андрей, мельком глянув на часы, кивнул, она тоже согласилась:
   - Хорошо, я буду ждать тебя до пятнадцати минут восьмого, потом ухожу.
   - Ладно, я буду там. Только огромная просьба - никому ничего не говори. Особенно Лебедевым.
   Она прижала к груди замолчавший мобильник, в упор глядя на Андрея, который тут же полез за своим телефоном.
   - И что теперь делать? Мне идти?
   - Совсем уже? - пока дожидался ответа абонента, мужчина обнял Улю за талию и повел в спальню. - Я тебя сейчас отвезу к родителям, подождешь с ними, как только все закончится, сразу заберу. Саш, привет, - ответить она не успела, Андрей уже переключился на другой разговор. - Есть срочное дело, нужна твоя помощь. Нет, Мартынов объявился. Угу, вот и я про тоже, поэтому прошу. Нет, звонил Уле, они договорились о встрече, - оставив девушку возле кровати, он взял её свитер, свисающий с подлокотника, и жестом показал, что нужно одеваться. - Конечно, не пущу, дурь не городи. Совершенно верно. Сейчас отвезу её к моим, потом сразу забегу к тебе. Лады, пока поднимай ребят, я скоро буду.
   Слушая его ответы, Уля машинально натянула одежду. Не то, чтобы она была полностью согласна с планом, но и ничего умнее придумать не могла. Хотя совесть все-таки покусывала - они ведь и сами предполагали, что работал Лешка не один, может, действительно, кто-то подставил, и парень теперь пытается исправить все, что сделал?
   Все-таки наивность и доверчивость её когда-нибудь погубят...
   - Ты собралась? Давай быстрее, по городу будут пробки, не хочу гнать, но нужно спешить, хочу все нормально подготовить.
   От милого и обаятельного мужчины, который последние несколько часов так старательно ухаживал и заглаживал свою вину, не то, чтобы и следа не осталось, зато теперь Андрей стал собой. И это радовало, потому что, как ни приятно, когда к тебе относятся, как к чему-то очень дорогому и хрупкому, полюбила она его совершенно другим. Пусть не таким трепетным и намного более вредным и упрямым, так куда теперь деваться...
   - Может, я лучше подожду здесь? - она торопливо натянула теплые носки, чуть ошалело поглядывая по сторонам. Покой и умиротворенность, в которых они провели половину дня, настолько резко сменились почти лихорадочной активностью, что это немного пугало. И показывало, насколько все происходящее непрочно, стоило только появиться неприятному "привету" из прошлого, как все мгновенно ускорилось и хорошо, если не пошло кувырком.
   - Нет, и это не обсуждается. Только не волнуйся, ладно? - это секундное возвращение к прежнему формату вызвало у Ули смешок. - Что такое?
   - Да ничего, это у меня от нервов. Что ты собираешься делать?
   Он не ответил, хотя и так было понятно, что особо распространяться не станет. Чтобы не волновать, да и вообще...
   В таком же молчании они спустились вниз, к машине, но спокойствие и расслабленность им уже вряд ли грозили, пусть даже проблему Андрей и решит. Вот как раз в этом Уля не сомневалась.
  
   Уля не знала, что Андрей сказал своим родителям по поводу экстренного водворения девушки на их жилплощадь, но с вопросами и предложениями они не лезли, за что она была искренне благодарна. Правда, и скучать не давали. К сожалению, Иван Петрович был вынужден откланяться, потому что его ждали какие-то важные переговоры, и быстренько скрылся в кабинете. Наверное, чтобы не мешать дамам обсуждать насущные женские вопросы. А может, действительно, работа не ждала, тут сказать сразу сложно.
   Игорь не приехал, видимо, тоже ушел на фронт, но Ольга Николаевна была спокойна и даже весела, из чего можно было сделать вывод, что истинную причину неожиданного гостевания ей никто не сказал.
   Поговорив о насущном и уверив, что прекрасно себя чувствует, девушка изъявила желание чем-нибудь помочь, чтобы немного отвлечься, да и просто не сидеть в гостиной украшением комнаты. На кухню её не пустили, там хозяйствовала домработница, а вот помочь с развешиванием атрибутов наступающего праздника позволили.
   В отличие от дома старшего сына, елка у старших Лебедевых уже стояла, и Ульяне досталась почетная миссия помогать её наряжать.
   - Только, пожалуйста, не прыгай на стул и обратно, - Ольга Николаевна показала, как она хочет завязать банты на шарах, поэтому пришлось усаживаться на толстом ковре и осваивать ремесло дизайнера. Не сказать, что получилось с первого раза, но потом дело пошло веселее.
   - Нет, я теперь и сама побаиваюсь скакать, хотя врач сказал, что физические нагрузки не запрещены, - лента скользила, упрямо просачиваясь между пальцами, но Уля все-таки поймала край, не давая разрушить уже сделанное.
   - Конечно, можно. Особенно хорошо поплавать, можно будет после праздников узнать, в каком бассейне сейчас меньше хлорки, запишем тебя на занятия.
   - Я подумаю.
   Настаивать Лебедева не стала, видимо, была в курсе, что у них с Андреем до сих пор все в подвешенном состоянии, поэтому только неопределенно кивнула. Но больше расспрашивать ни о чем не стала, поэтому они изредка переговаривались о каких-то мелочах. Уля даже не смогла потом припомнить - о чем именно, но все равно такой сердечности и взаимной симпатии, как с Иваном Петровичем, у них не было. Поэтому, сославшись на усталость и сонливость, Уля получила почти распоряжение идти в комнату Андрея и отдохнуть.
   Но спать не хотелось совершенно - какой там сон, когда сердце не на месте?
   Даже понимая, что все будет в порядке, и никто ему ничего не сделает, все никак не могла успокоиться.
   Что, если Лешка не врал? Вернее, не так - он точно действовал не один, и, вполне возможно, не по своей воле. Глядя на согласие Ульяны отнести деньги похитителям, тоже можно сделать далеко идущие выводы о её причастности. И только тот, кто полностью в курсе событий, знал бы, что движет девушкой страх за брата.
   Сразу захотелось позвонить Лиле и узнать, как они, Уля даже потянулась за телефоном. И только, когда пальцы коснулись клавиш мобильника, вспомнила, что папа с семьей до пятого января уехал в гости к Лилиным родителям. Может, и к лучшему, хотя бы за них будет спокойна.
   Чувствуя себя едва ли не преступницей, Ульяна сунулась в шкаф и, прихватив свитер Андрея, легла на кровать, обхватив шерстяную ткань руками и прижавшись к ней щекой. Потому что так становилось не до такой степени страшно и волнительно. Как будто и он сам где-то рядом.
   Вот только убедить себя, что все-все будет замечательно и сегодня эта история закончится, все не удавалось. Мысли настойчиво лезли в голову, не давая не то, что задремать, а просто закрыть глаза.
   Почему именно сейчас?
   Лешка мог объявиться и раньше, и позже, но позвонил накануне праздников. Прошло почти четыре месяца, с чего он вдруг вспомнил о ней? Если закончились деньги или ещё что-то в подобном духе, то тут ему Уля точно не помощница. А что, если в этот раз он решил выкрасть не младшего брата, а старшего? В груди неприятно ёкнуло от этого предположения, но Уля тут же себя успокоила тем, что Андрей совсем в другой "весовой" категории. Не потянет его Лешка, как ни старайся. Одно дело выкрасть своего друга-ровесника, не ожидавшего от него такого предательства, совсем другое - взрослого мужчину. Да ещё и настолько подозрительного и с таким неподъемным характером. Хотя именно второе, несмотря на все неудобства и обиды, Уле нравилось. Потому что именно это упрямство, некоторый эгоизм и, чего уж греха таить - сволочность, делали его собой. Совсем не идеальным и не мечтой юных дев. Ну, кроме, разве что, самой Ульяны. Такая вот гурманка.
   Перестав тискать свитер, девушка опустила ладони на живот.
   - Папа у тебя... сложный. Но хороший, - глупо, наверное, но ей казалось, что малыш испытывает те же эмоции, что и она сама, поэтому Уля поспешила сгладить свои слова. - И я уверена, что он будет тебя любить.
   Но усидеть на месте не было никаких сил, да и отдохнувший за день организм совсем не желал мирно дремать, как она не старалась.
   Андрей все не звонил.
   И желание самой набрать его номер становилось все сильнее. И не делала это не из нежелания звонить первой. Кто его знает, что у него там и как, ведь может и помешать. Но смс отправила:
   "У тебя все хорошо?"
   Ответ пришел через минуту.
   "Да. Я задержусь, не волнуйся. Ложись спать".
   Очень актуально, если учесть, что на часах всего-то половина седьмого. Нет, спала она теперь много, но не до такой же степени... Да и не сиделось ей на месте, комнату уже вдоль и поперек исходила.
   И все-таки, что именно хотел отдать Лешка, и была ли в его словах о том, что заказчик совсем рядом, хоть крупица истины?
   Очень хотелось надеяться, что это все вранье, что Мартынов просто пытается выкрутиться, но факты вещь упрямая, и чем больше она думала, чем сильнее становилась тревога. Принятая таблетка валерьянки не спасла, тут, наверное, нужно что-то посильнее, только нельзя ведь. От волнения даже немного начало мутить. Или этот тот самый токсикоз, которым так пугали все окружающие? Тогда почему не утром?
   И вообще от мыслей начала болеть голова, видимо, так себя накручивать все же не стоит, ничего хорошего ни для неё самоё, ни для малыша от маминых нервов не будет.
   Поэтому, когда зазвонил телефон, Уля сразу схватила трубку, надеясь, что это Андрей. Но это оказался Саша:
   - Привет, Ульян, я тебя не отвлекаю?
   - Нет, что ты, все в порядке, - она постаралась убрать из голоса разочарованные нотки, все-таки услыхать его брата хотелось намного больше. - Что-то случилось?
   - Да не то, чтобы... Просто нужна твоя помощь, нужно у тебя кое-что узнать, но это надо лично, не по телефону. Я сейчас подъеду, выйдешь на улицу? Я не хочу теть Олю с дядь Ваней тревожить, мы не стали им говорить.
   Вообще-то Андрей наказывал сидеть в доме и не рыпаться, но если её помощь пригодится для того, чтобы все это быстрее закончилось, то можно и спуститься во двор. Да и Саше он доверял, а уж собственную родню точно знает лучше, чем она.
   - Хорошо, через сколько выходить?
   - Давай минут через пять, я уже почти на месте.
   Ольги Николаевны в гостиной уже не было, на кухне её тоже не обнаружилось, поэтому Уля сунулась в кабинет, чтобы не исчезать совсем уж без предупреждения.
   - Я выйду на несколько минут на улицу, - отвлекать Ивана Петровича от телефонного разговора не хотелось, так что она это больше продемонстрировала жестами, чем сказало, но пожилой мужчина понял, только показал, чтобы она оделась.
   На улице было довольно свежо, но продрогнуть она не успела - за воротами остановилась машина, в которой Уля узнала авто Саши. Хоть и видела один раз, но слишком уж была запоминающейся та поездка до больницы, а потом сюда. Как и их с Андреем поцелуй на заднем сиденье.
   - Привет, садись, не мерзни, - Саша, не выходя из машины, открыл ей пассажирскую дверь.
   - А где Андрей? - Уля, потоптавшись возле машины, решила постоять, только нагнулась, чтобы видеть лицо водителя.
   - Он сейчас занят, не может подъехать, но скоро освободится.
   Странно, ей он только что написал, что приедет как раз НЕ скоро...
   Разночтение, вроде, малюсенькое, но оно заставило Улю выпрямиться и сделать шаг назад. Каждый раз, когда что-то происходило, Саша был поблизости или просто в курсе событий. Он знал обо всем, включая маршруты передвижения родственников. У него есть материальная база для подготовки всего этого и у него есть мотив.
   И ещё лежащая на поверхности подсказка Лешки - Александр ведь тоже Лебедев...
   - Не кричи. Просто тихо и спокойно садись в машину.
   Захотелось сделать совсем наоборот, вот только выбор был небольшой. Потому что пулю не обгонишь.
  
  
  

Глава 33

  
  
  

"Девочка, Наташенька, скажи, что больше хочешь: чтобы тебе оторвали голову или ехать на дачу?"

х/ф "Подкидыш", 1939г.

  
  
  
  
   - Что ты хочешь со мной сделать? - раздражать того, в чьей полной власти ты находишься, Уле совсем не хотелось, но было страшно настолько, что у неё вот-вот могли просто сдать нервы, а ни к чему хорошему это точно не приведет.
   Из города они уже выехали, так что теперь вопрос, куда он её везет, был одним из важнейших. Но не настолько важным, как попытка узнать, что ждет дальше.
   Покрытые грязным снегом фуры проносились мимо, обдавая лобовое стекло "Тойоты" серым ледяным крошевом, смешанным с песком и солью, заставляя дворники скользить с легким скрипом, ещё больше бьющим по нервам.
   - Ничего. Я ничего не хочу с тобой делать, - он был собран и спокоен, и это только добавляло ужаса. Потому что сразу становилось понятно - у этого человека есть план, и его спутнице он вряд ли понравится.
   - Тогда куда ты меня везешь? - наручник на левом запястье сполз с рукава свитера и теперь неприятно холодил обнаженную кожу. Сопротивляться она, наверное, и не стала бы, но Саша решил подстраховаться. А ей ничего не оставалось, кроме как последовать его распоряжению нацепить это "украшение".
   С одной стороны, хорошо, что не завязал глаза, иначе точно довела бы себя до истерики, но и такая ситуация спокойствию совсем не способствовала.
   - Туда, где нам никто не помешает. Перестань дергаться, я вообще хочу обойтись без угроз и лишних телодвижений. Но ты девушка шустрая, так что лучше посиди в наручниках. И не надо пытаться выпрыгнуть из машины на ходу, я заблокировал двери.
   Значит, заметил, что она уже успела проверить. Нет, выпрыгивать Уля и не собиралась, очень опасно, все-таки скорость была приличная да и сугробы тут недостаточно пышные, есть риск серьезно пострадать, но лучше учитывать все пути отступления.
   Наверное, её уже хватились. И стало даже как-то стыдно, что из-за этого может стать хуже Ивану Петровичу. Да и Андрей... Он ведь поймет, что она не стала бы уходить сама. И ведь, как назло, не сказала, зачем вышла, просто предупредила, что погуляет на свежем воздухе. Погуляла.
   Девушка судорожно сглотнула и на пару секунд прикрыла глаза. Вот идиотка... Ведь Андрей же просил сидеть дома и не высовываться. Но Уля и подумать не могла, что замешан его брат. Слишком уж он был хорошим - всегда помогал, и ведь это именно он освободил её тогда из подвала...
   - Если Лешка по твоему приказу оставил меня замерзать, зачем ты меня оттуда вытащил?
   - Я ничего не имею против тебя лично, но мне нужен был кто-то из ближайшего окружения Игоря, на кого можно спихнуть его исчезновение.
   Значит, не должны были найти ни её саму, ни его, в этом Уля была права. От понимания, что сейчас все даже серьезнее и страшнее, чем было четыре месяца назад, в горле встал ледяной комок, а голова немного закружилась.
   Ведь не просто так он легко и непринужденно выдает собственные планы, выходит, что вернуться ей в этот раз не грозит.
   - Саш... Пожалуйста, отпусти меня, - она сама себя ненавидела за умоляющие нотки и слезы в голосе, но иначе спасти их с малышом может и не получиться. - Я никому ничего не скажу...
   - Извини, но мне как раз нужно, чтобы ты сказала.
   Дорога, причудливо изгибаясь среди уже намного более солидных сугробов, вывела к полупустой деревушке. А ведь это теперь считается пригородом, хотя жителей здесь было три дедка и семь бабок. Летом, когда приезжают дачники, жизнь здесь становится намного активнее, но пока тишина, покой и полное отсутствие цивилизации. Заметенные по самые резные наличники дома, тонкие тропки, натоптанные вглубь соседнего ельника... Насколько Уля помнила, километрах в полутора отсюда есть крошечная железнодорожная станция, вот только название, как ни старалась, постоянно ускользало. Вот далось же оно ей!
   В темноте трудно было разглядеть ещё что-то, только те особенности местности, которые попадали в свет фар, но если тут кто-то сейчас и жил, они уже спали - ни одно окошко не светилось. Да и вообще вся деревушка казалась вымершей.
   - Все, приехали, выходи. И без глупостей, все равно не знаешь, куда бежать, да и заблудишься сразу, - он остановился перед старыми воротами, на которых остатки темно-сиреневой краски отчаянно сопротивлялись наступающей ржавчине. Но сопротивление было уже почти номинальным -первоначальный цвет узнавался с большим трудом, да и само подворье выглядело заброшенным.
   Но последовать распоряжению пришлось, потому что глупо раздражать и злить того, в чьих руках направленное на тебя оружие. Ноги тут же провалились сквозь ломкий наст, хорошо, что хоть не поленилась нормально обуться...
   В доме, хотя его правильнее было бы называть деревенской хатой, было даже не холодно, а как-то стыло и промозгло. И казалось намного прохладнее, чем на улице.
   - Я сейчас сниму наручники, но без глупостей, ладно? - Сашка спокойно подошел ближе, но ключ повернул, только дождавшись, когда Уля кивнет. Из опасения прикусить язык, говорить она не стала - слишком уж стучали зубы. И от холода, и от страха.
   Да и мешанина мыслей, среди которых были и тревога, и паника, и самобичевание, тоже мало помогла.
   - Здесь есть дрова?
   Посреди одной из комнат стояла большая печь, прикрытая стопкой старых газет и какими-то тряпками. Пол, покрытый изъеденным временем выцветшим линолеумом, был неровным и грязным, зато все окна целые, к счастью, стекла никто не растащил. Наверное, только по той простой причине, что они были прикрыты ставнями.
   - Да, сейчас принесу.
   Повторять предупреждение, что глупить не надо, он не стал, но Уля и без того слишком замерзла и испугалась, чтобы попытаться его чем-то оглушить. Ладно, ударит его по голове, например, стоящей у стены древней лавкой, а дальше что? Машину водить не умеет, и не факт, что кто-то из местных откроет дверь посреди ночи расхристанной перепуганной девице. Нравы тут патриархальные, ложатся, как стемнеет, встают тоже раненько. Во всяком случае, скотину же нужно кормить и доить - судя по аромату навоза, который Ульяна успела почувствовать, пока шла через узкий двор, коров тут держали.
   Кроме той самой печи, обстановку первой комнаты составляла лавка и темный стол. Хорошо, что хоть электричество тут есть, хотя тусклая подслеповатая лампочка, висящая на длинном голом проводе, давала света не больше, чем какая-нибудь масляная лампа.
   Древние обои в мелкий розовый цветочек, которые когда-то были белыми, теперь посерели от времени и плесени, провисая под собственной тяжестью. Каким чудом они ещё держались на стенах, неизвестно, но трогать их Уля не стала бы.
   Бумажная икона в красном углу, прикрытая побуревшими тряпками, наверное, когда-то бывшие вышитыми белоснежными рушниками и занавесками. Да и сам лик был настолько засижен мухами, что не понятно, кто именно на нем изображен.
   Вторая комната могла порадовать огромной кроватью с панцирной сеткой. Высокие металлические боковины постели с украшениями в виде накручивающихся шишечек, Уля до этого вообще видела только в музее. И один раз у бабушки школьной подруги, к которой они бегали собирать жимолость и крыжовник.
   Огромный деревянный сундук, который та бабулька (почему-то все никак не получалось вспомнить её имя) называла скрыней, тоже имелся. Такой же тяжелый даже на вид, потемневший от времени и покрытый тонким слоем изморози.
   - Где ты?
   Голос Сашки отвлек её от рассматривания обстановки, поэтому Уля, потирая озябшие руки, вернулась в переднюю комнату.
   - Здесь...
   - Сможешь разжечь огонь? - он подтолкнул ногой одно из расколотых поленьев и снял с чугунных плит газеты и всякий хлам.
   - Попробую.
   Наверное, странно смотрелось со стороны, что она так запросто и почти по-семейному общается с собственным похитителем, но так получилось, что никаких памяток, обучающих, как говорить в таких ситуациях, она не читала. И вообще, лучше чем-то заняться, чем стоять рядом и пугать саму себя. Куда уж дальше...
   Огонь разгорался неохотно, да и дым поначалу шел в комнату, заставляя кашлять и тереть раздраженные глаза. Наверное, дымоход давно не чистили, и он засорился скопившейся сажей, но ничего, что могло помочь прямо сейчас, Уля все равно придумать не могла. Значит, придется топить по "черному", иначе она здесь закоченеет.
   Постепенно темная дымка улетучилась, вытянутая сквозняком - Саше пришлось на несколько минут открыть дверь, запуская новую порцию морозного воздуха - и в домике стало возможно хоть как-то дышать.
   - А ты молодец, у меня не получилось бы, - он притащил из соседней комнаты колченогий табурет и кивнул девушке, показывая, что она может присесть. Уля снова подчинилась, хотя бы потому что ноги уже почти не держали. Только накрыла холодное сиденье валяющимися в углу тряпками, чтобы не простыть. Наверное, это просто смешно - в такой ситуации беспокоиться о возможной простуде, но сейчас она зациклилась на том, чтобы с малышом все было в порядке. И очень боялась за Андрея. Так и металась мыслями между ними, но никаких идей, как исправить ситуацию, не находила.
   - Зачем тебе все это? - промолчать она не смогла, даже зная, что это неразумно. Ведь у него было все - любящая семья, работа, карьера...
   - Ты не поймешь, - он не повернулся, продолжая смотреть в приоткрытую дверцу печи, где на сосновом полене танцевали огоньки. Треск смолы, которая, постреливая, мгновенно сгорала, наполняя воздух ароматом, который ни с чем не спутаешь.
   Это было почти умиротворяющее, если бы Уле не было так страшно. До сбивающегося дыхания и ощущения леденеющих пальцев. Она пыталась их согреть, растирая руки и поднося их ближе к огню. Кожу почти обжигало, но теплее не становилось. Потому что не так просто прогнать холод, идущий изнутри.
   - И все-таки попробуй... - она и сама удивилась своей смелости, граничащей с наглостью, а Сашка и вовсе невесело хмыкнул, бросив на девушку косой взгляд.
   - Я не хотел тебе ничего делать ни тогда, ни сейчас. Ты этому не поверишь, но это правда, - он замолчал, отвлекшись на подкладывание в огонь нового полена. Его встретили сдержанной радостью и шипением, с которым прилипший к потрескавшейся коре снег испарялся с промерзшей древесины. - Но, как уже сказал, ты была идеальным кандидатом. Очень близко к Игорю, да и отношения у вас странные... Так что прости за то, что втянул, но это был мой шанс.
   - На что именно? - несмотря на постепенно прогревающийся воздух и близость к печке, Ульяна зябко поежилась, кутаясь в пуховик.
   - На то, чтобы вернуться в семейный бизнес.
   Значит, все дело в деньгах. Ну, правильно, была в каком-то фильме фраза, что уже давно никто не убивает из-за любви, только из-за денег. Или это была книга?
   - Разве тебя из него выгоняли? - не то, чтобы она так пристально интересовалась семейными перипетиями и тайнами Лебедевых, но о подобном ничего не слышала. Все равно ведь и Игорь, и Андрей делились, вот только про двоюродного брата не упоминалось вообще.
   - Нет. Меня просто никогда не рассматривали всерьез, - он с какой-то не особо радостной и приятной улыбкой повернулся к Ульяне. - Ты знаешь, что место семейного юриста пророчили Игорьку?
   - Да, он мне говорил, - и именно из-за давления матери парень и пустился в самостоятельную жизнь.
   - Сейчас это место занимает мой отец. Я закончил юрфак, но обо мне никто и не вспомнил, пришлось иди в менты. Не думай, я не плачусь, и там тоже смог построить карьеру. Вот только полгода назад мне кое-что предложили. Очень заманчивое. Если бы дядь Ваня согласился, ты не представляешь, сколько денег это принесло бы.
   Насколько Уля помнила из уроков экономики, сверхприбыли приносит всего несколько товаров - углеводороды, наркотики, оружие и рабство. Значит...
   - Оружие?
   - Сообразительная девочка. Зато теперь понятно, почему Андрюха так к тебе прилип. Да, ты права, сама же успела сунуться, куда не надо. Хотя, скажу честно, те, с кем вы столкнулись в пещерах, никак не связаны с моими знакомыми.
   - Подожди! Зачем ты мне это рассказываешь? - в неосознанном защитном жесте она положила ладонь себе на живот. И почти сразу отдернула, но он успел заметить.
   - Ты что, беременная? - мужчина нахмурился, словно этот факт сильно усложнял дело.
   - Да... Пожалуйста, не надо, не ради меня, а ради собственного племянника...
   Вот сейчас ей было не стыдно просить. Есть, за что стоит и на колени встать, правда, этого не понадобилось, Сашка отмахнулся от её слов, не переставая хмуриться.
   - Утихни! Я и не собирался ничего тебе делать. Просто посидишь тут, пока деньги не придут на счет, потом я тебя отпущу.
   - Так же, как меня отпускал Лешка?
   Только теперь времени понадобиться намного меньше - сколько тут тех дров? А орать можно долго, дома тут не близко друг к другу, не факт, что её вообще кто-нибудь услышит.
   - Нет. Сказал же, что верну, хватит нудеть, - он отвернулся, словно не хотелось видеть Улю. И их чувства в этом смысле были совершенно одинаковыми, вот только её никто не спрашивал, желает она с ним сидеть или нет. - Мне нужно уезжать и срочно, но зла ни тебе, ни брату я не желаю.
   - Но ведь Игоря бы ты не вернул, да? - хотя она ему и не верила, но хоть немного успокоилась, поэтому все же решила поддержать разговор.
   - С чего ты взяла? Я его нашел бы, только немного позже, когда ты передала бы деньги. И исчезла вместе с ними и Мартыновым.
   Значит, она была права - Уле не грозило вернуться после передачи денег. Да, за ней присматривали бы, но ведь сам Саша договаривался с теми людьми... Обидно, что после того, как познакомилась с Лебедевыми, веры в людей становилось все меньше...
   - А потом? Думаешь, это позволило бы тебе вернуться к делам семьи? - Уля немного отодвинулась от него, оказавшись в опасной близости от огня. Если мужчина это и заметил, то виду не подал.
   - А дальше дело техники, какой смысл об этом рассказывать, если ничего не получилось? Знаешь, поначалу я тебя просто ненавидел. Если бы не твое вмешательство, все прошло бы, как по нотам.
   Не самое приятное откровение от человека, который держит тебя в заложниках...
   - Но потом изменил мнение?
   Мужчина отрешенно кивнул, не переставая рассматривать огонь:
   - Да.
   - Тогда зачем сейчас..?
   - Если бы Мартынов не объявился, я бы так не рисковал. Потихоньку перевел свои активы куда-нибудь в Англию и через несколько месяцев уехал бы туда. Мне ведь тогда этот выкуп вообще не нужен был, но теперь деньги не помешают, уезжать мне придется далеко и навсегда. Слишком много на мне сейчас висит.
   И смерть Ульяны не особо будет тяготить его совесть.
   Во всяком случае, именно так сама девушка закончила его исповедь.
   - Почему Лешка тебе помогал? - молчание было слишком насыщенным и страшным, поэтому она поспешила задать следующий вопрос, все пытаясь разобраться, что именно чувствует к этому человеку. Ну, помимо страха и желания больше никогда его не видеть. Почему-то среди всей гаммы была ещё и жалость. Странно, Александра совершенно не за что жалеть - он прекрасно знал, на что шел, не мог не понимать, что будет, если его планы раскроются...
   - С полгода назад в клубах нашего города появилась очередная синтетическая дурь. Явление рядовое, чуть ли не каждый день придумывают, чем травиться, но у меня получилось найти того, кто её изготавливает. Дальше продолжать?
   Уля отрицательно качнула головой.
   Нет, не надо, история и так понятная. А ведь это была та параллель. Которую можно было провести, но почему-то даже не думала в ту сторону. Лешка учится на фармацевта, насколько она помнила, весьма разбирается в препаратах. Да и та дрянь, которую нашли в крови Игоря в больнице... Ведь до конца так и не определили, что это было, но никто даже не заикнулся о возможной связи похитителя, у которого имеется такой препарат, и человека, который постоянно взаимодействует с наркоторговцами.
   Вот только чему она не верила, так это его версии событий. Уля почти железно была убеждена, что Саша не собирался отпускать брата. Более того, невольно вырисовалась новая цепочка - что было бы, повесь он на них с Лешкой не только исчезновение, но и смерть своего двоюродного брата.
   Андрей никогда не оставил бы это просто так. И ведь у полицейского, наверное, хватило бы сил и возможностей обставить все так, будто её смерть дело рук того же Андрея.
   В итоге выходит, что одного из братьев нет в живых, второй бы сел на несколько лет. А у Ивана Петровича больное сердце и такие судьбы сыновей вряд ли сделали бы его здоровее...
   Получалась у неё не то драма, не то триллер, вот только Ульяна упорно не могла отделаться от мысли, что она права. Хотя очень хотела бы ошибиться, но здравый смысл подсказывал, что это вряд ли.
   И Лешка в этот раз выступил катализатором, причем, сам того не желая. Кстати, вот ещё вопрос - где он был все это время и почему объявился только сейчас?
   - Куда в сентябре пропал Мартынов?
   - Понятия не имею. И не знаю, почему всплыл только сейчас. Но, думаю, пацан понял, что в бегах не сладко и решил вернуться домой. А тут его ждут не то, чтобы совсем хреновые перспективы, но... Хотя, да, именно такие. Вот мальчик и решил сдать меня, чтобы выторговать себе жизнь и свободу.
   - Зачем ты тогда вытащил меня? Ведь мог там оставить...
   - Ты уже тогда Андрея зацепила, он бы не перестал тебя искать. А зачем сам полез... Ты после того, как я тебя спас, думала, что оказалась ты там по моей воле?
   - Нет.
   - Вот тебе и ответ. Ладно, хватит болтать, сейчас позвоним Андрею, хочу, чтобы ты с ним поговорила. Надеюсь, не надо говорить, чтобы ты промолчала, где мы?
   Уля кивнула, подтверждая, что промолчит об этом доме, и попыталась представить, что можно говорить Андрею. Так много всего, что хотелось сказать, а ведь времени будет совсем мало.
   И все-таки она такая дура - ведь ещё несколько месяцев назад, в подвале, ей преподали один замечательный урок. Что жить нужно настоящим. И если сейчас бояться, "потом" может просто не наступить...
  
  
   Наверное, он никогда жизни так не боялся. То есть - вообще.
   Да, когда отец был в коме после инфаркта, было страшно, а ещё почему-то присутствовала растерянность и злость. Непонимание - почему именно с ними?
   Но когда мама позвонила и сказала, что пропала Уля...
   Сначала он разозлился, ведь просил же никуда не лезть, просто посидеть вечер у его родителей. Точно такая же волна, как тогда в машине, когда не сразу сообразил, что одно с другим не сходится. Ульяна не станет так рисковать, особенно сейчас. Она же умная и ответственная, если нужно было уйти, обязательно позвонила бы и предупредила. И родителям бы точно сказала, куда уходит. Да и куда она могла уйти зимней ночью?!
   Естественно, Мартынов не пришел, наверное, следил издали, а они не сообразили выдвинуть кого-то в роли Ульяны. И Сашка, как назло, куда-то пропал, сказал, что отъехал по важным делам...
   Вот только последний разговор по её телефону, который остался лежать на кровати, был именно с ним.
   И как ни старался Андрей отогнать нехорошие предчувствия и подозрения, почему-то с каждой минутой уверенность, что двоюродный брат замешан во всем этом дерьме, становилась только сильнее. Как ни противно думать такое о родном человеке, лучше потом извинится и покается, только Ульяна для него намного важнее. Как-то так получилось, что она сейчас для него вообще самый важный человечек. И если, чтобы её найти, нужно разругаться со всей родней, значит, так и сделает. Только бы с ней все было хорошо. Вернее - с ними.
   До Сашки дозвониться он так и не смог, телефон был постоянно отключен, но пришедшее ему сообщение, где говорилось, куда, когда и сколько денег нужно перечислить, не только подтвердило подозрения, но и немного успокоило. Значит, он может требовать, чтобы тот представил гарантии безопасности для Ульяны.
   И этот их последний разговор, уже после письма...
   - Что с Улей? - несмотря на то, что было уже давно за полночь, о том, чтобы лечь спать, и речи не шло. Какое, к черту спать, когда неизвестно, где она и что с ней?!
   - У неё все нормально, потом дам поговорить.
   - Зачем тебе все это? - у него в голове не укладывалось, что родной человек, которому ты доверял если не стопроцентно, то гораздо больше, чем просто другу, может так поступить.
   - В двух словах не расскажешь, - Сашка был настолько спокоен, что это было даже странно и отталкивающе. - Ульяна потом тебе перескажет, мы как раз душевно общаемся.
   - Я хочу с ней поговорить.
   - Сейчас, только уточним по делам...
   - Завтра в восемь утра, как только начнет работать банк, деньги будут на твоем счету, - все-таки хорошо, что не все счета в России, а в других странах с пониманием относятся к желанию клиента перевести определенную сумму в тот день, который считается условно выходным. - Я даже не стану на тебя заявлять. Вообще. И думать про тебя забуду, как будто ты умер, только верни Ульяну.
   - Хорошо, так и сделаем.
   Короткое шуршание в трубке и тихий Улькин голос:
   - Это я.
   - Уляш, как ты себя чувствуешь? - от того, что она жива и может говорить, внутри не то, чтобы отпустило, но что-то очень близкое. Зато ненависть к тому, кто не только предал, но и решил прикрыться беременной, выросла ещё на несколько пунктов.
   - Все нормально, правда. У меня все хорошо.
   - Уль, если что-то не так, говори сразу.
   - Нет, я в порядке. Как ты? И как твои родители?
   В этом вся Ульяна - её держат в заложниках, а она переживает, как остальные... Если честно, то чувствовали они себя оба не очень, переживая и считая себя виноватыми. И это ещё не зная всей правды... Поэтому и оставил с родителями Игоря, пусть отвлекает, хоть шаманские обряды совершает. Все равно больше ничего сделать не могут.
   - У нас тоже все в порядке. Уль, ничего не предпринимай, не напрягайся и не бойся, поняла? Я тебя вытащу так быстро, как это вообще возможно.
   Обещаний, которые не сможет выполнить, Андрей старался не давать, но сейчас был уверен, что сделает не просто всё, чтобы её вернуть. Если будет нужно, поднимет абсолютно всех, но перевернет этот гребаный город сверху донизу.
   - Я тебе верю, - она была такой спокойной, что это немного пугало.
   - Он давал тебе какие-то лекарства? - это первым пришло на ум, особенно после сентябрьских событий.
   - Нет. Мне пора. Андрюш...
   - Молчи! - почему-то у него сложилось впечатление, что она решила попрощаться. Ага, хрен там! - Уль, пожалуйста, успокойся и чуть-чуть потерпи. Ладно?
   Молчание, в котором был только тихий звук её дыхания.
   - Я буду тебя ждать.
   И короткие гудки.
   От этого разговора остался привкус горечи во рту и желание что-нибудь разбить, чтобы стало не так противно. Все-таки Сашка, при том, что оказался полным мудаком по жизни, научился находить то, что для человека важнее всего. К сожалению, в этом случае он попал с первого раза.
   И даже то, что через полчаса, в течение которых Андрей, как мог, успокаивал родителей, позвонил Мартынов, помогло слабо. Судя по тому, что это был уже девятый звонок, бывший друг очень хотел пообщаться.
   - Бросишь сейчас трубку, я сделаю так, что хреново станет всем твоим родным и близким, - Андрей решил предупредить сразу, не дожидаясь, пока Алексей, услышав в трубке голос не Ульяны, разорвет соединение.
   - Кто это? - голос у пацана был растерянным, но страх сделал своё дело, и разговор он не прервал.
   - Это Андрей Лебедев. Знаешь, где может быть Сашка?
   Мартынов помялся прежде, чем ответить:
   - Уже знаете... Понятия не имею, мы с ним друзьями никогда не были.
   - Да мне плевать, кем вы были, - он погладил кисточки на Улином шарфе. Вот ведь дурная, выскочила полураздетая... - Что у тебя на него есть?
   - Только записи телефонных разговоров. Я не по своей воле ему помогал.
   Вот это Андрей уже и сам понял, хотя на мотивы было плевать. Так что дальнейшие напевы этого придурка слушал не то, чтобы невнимательно (как раз наоборот), но и без особого интереса. О том, как во время похода Мартынов встретил давнего знакомого, который как раз занимался нелегальными раскопками. И как Сашка потом потребовал от помощника под видом Игоря снова наведаться в заповедник, сбивая с толку разыскивающих. Все-таки Уля была изначально права, когда говорила, что этим можно выиграть время - они же не сразу подумали об этом. И о брошенной возле стадиона машине...
   - Отдашь все, что на него есть, мне, из института тебя уже выперли, работу в этом городе ты не найдешь. И лучше не пытайся. Но твоих родителей я не трону, а вот ты собирай манатки и вали на все четыре стороны, искать не стану, - когда исповедь закончилась, Андрей, вращая в пальцах зажигалку, как раздумал о способе прижать этого пацана. Но стоит ли оно того?
   - Я хочу остаться здесь.
   - Повторю ещё раз - если свалишь, тебя никто не будет искать. А здесь тебе никто не будет рад. Учись на своих ошибках, предательство нигде не прощают. Привезешь послезавтра все ко мне в офис. После этого у тебя сутки, чтобы уехать.
   Выслушивать оправдания недоумка он не стал, слишком был зол. И очень боялся за Ульяну. И за ребенка.
   Остается надеяться, что Сашка сдержит обещание. Должен.
   А ему осталось выждать какие-то шесть часов. И при этом не рехнуться от страха за любимую женщину.
  
  

Глава 34

  
  
  

"Ищите своего. Не половинку. А именно "своего" человека. Вы его сразу узнаете. Как? А вы будете похожи, хотя на первый взгляд совершенно разные"

Эльчин Сафарли

  
  
  
   Она все-таки смогла уснуть, даже на таком неудобном насесте. Хотя, это слишком сильно сказано, ведь слышала все, что происходит вокруг, так что назвать это сном все равно не получится. Полудрема, когда страх и волнение не дают полностью соскользнуть в темноту, заставляя балансировать на грани реальности и сна.
   Печка немного прогрела хотя бы половину комнаты. И почерневшие от влаги и плесени обои, тихо шурша, начали отпадать со стен, как лоскуты кожи с гнилой плоти. Изъеденные грибком стены казались ещё холоднее и страшнее, поэтому Ульяна старалась особо не смотреть по сторонам. Надо же, никогда бы не подумала, что испугается просто дома. Пусть и такого старого, какого-то больного, но обычного дома...
   Очень хотелось пить. И таблетки надо принять, но они остались в сумке, так что смысл об этом говорить? Ничего страшного от того, что пропустит один прием витаминов и успокоительного, конечно, нет. Во всяком случае, Уля очень пыталась себя убедить, что утром все изменится.
   Андрей заберет её отсюда, и это место будет просто темным пятном на её памяти. Ещё одним. Но в чем она была абсолютно уверена, так это в том, что запах сырой затхлости с тонкой ноткой аромата плесени навсегда останется её индивидуальным страхом. Таким, что при одном намеке на него кожа покрывается пупырышки, и тонкие, едва заметные волоски встают дыбом.
   Наверное, она все-таки трусиха...
   "Папа нас обязательно заберет, не бойся", - ладони снова, словно сами собой легли на живот, пробравшись под плотный слой верхней одежды.
   И разговаривая сейчас с малышом, Уля не знала, кого больше успокаивает - его или себя. Наверное, обоих.
   Он ведь чувствует все, что и его мать. Во всяком случае, сама она так думала, поэтому старалась контролировать даже мысли, не давая прорваться на поверхность панике. Той, которая притаилась где-то под остальными размышлениями. И иногда она начинала ворочаться там, в темной и холодной глубине, и тогда Уля стискивала зубы и дышала глубоко и размеренно, медленно втягивая воздух через нос и выдыхая ртом. Не сказать, что помогало очень хорошо, но подсчет ритма собственного дыхания немного отвлекал и страх снова притихал, словно издеваясь над ней, явно готовый вновь встрепенуться и вызвать паническую атаку. Да и пальцы, прижатые к животу, сжимались чуть сильнее, как будто стараясь защитить, закрыть...
   - Будешь?
   Уля открыла глаза, которые не сразу привыкли к полумраку. Свет Александр выключил, поэтому освещалось все только яркими углями в печке.
   - Да.
   Минералка показалась очень вкусной, наверное, потому что при виде бутылки жажда усилилась в несколько раз, но девушка сделала только пару глотков. Воды оказалась ледяной, поэтому пришлось задержать её во рту, чтобы не застудить горло.
   - Если хочешь, могу принести чехлы из машины, положишь на кровать и поспишь. Нам все равно ждать до утра.
   Спать хотелось едва ли не больше, чем пить. Да и общее ощущение разбитости некуда не делось - усталость давила все сильнее, заставляя сутулить спину и опускать плечи.
   Но в другой комнате было так холодно, что засыпать там Ульяна просто не рискнула бы. Потому отрицательно покачала головой, не отводя взгляда от крохотных оранжево-красных огоньков, игриво пробегающих по растрескавшейся древесине обугленного полена. Пламя, чуть потрескивая, лизало отвалившиеся кусочки коры, то вспыхивая, то почти затухая.
   - Ну, смотри, дело твоё...
   - Чей это дом?
   Разговаривать ей не хотелось, но в сон клонило так, что лучше не оставаться в тишине, а то свалится прямо на пол.
   - Одного моего коллеги, - Александр, который сидел, укутавшись в свою куртку, потянулся, захрустев шеей. - Теперь уже бывшего. Достался в наследство от какой-то двоюродной тетки. Он все хотел все здесь снести и построить нормальную дачу.
   Плохо. Значит, найти будет почти невозможно.
   - Ведь тебе и так неплохо жилось, зачем было все начинать? - и все-таки этот вопрос не давал Уле покоя. Она даже нехотя отвела взгляд от огня.
   - Потому что нужно всегда к чему-то идти. Карьера мне уже осточертела, да и не сделаешь её особо, будешь слишком сильно высовываться, свои же и удавят. Ты, например, знаешь, кто в нашем городе "держит" наркобизнес? Нет? Вот оно тебе и не нужно. А про остальное я тебе уже говорил.
   Говорил, но она все равно не могла понять, как ради этого можно предать свою семью. Не просто обмануть - хотела Уля того или нет, но и сама не так уж редко недоговаривала, а то и вовсе врала ради спокойствия родительских нервов - а просто пожертвовать близкими ради денег. Вот так легко задвинуть все чувства и привязанности, оборвать все эти ниточки...
   Нет, наверное, ей просто не дано это понимать.
   Ещё какое-то время они сидели в темноте, словно уснув, но стоило Ульяне встать, как Александр тоже вскинулся.
   - Куда?
   - Мне нужно в туалет... - хотела она туда ещё час назад, теперь же, действительно, это уже была необходимость.
   - Пошли, провожу.
   Небо затянуло плотными тучами, готовыми вот-вот просыпаться на землю колючим мелким снегом. Да и поземка потихоньку набирала обороты - ещё с вечера так не мело. Наверное, завтра все дороги и вовсе окажутся непроходимыми...
   Вернувшись в относительное тепло дома после штурма метровых сугробов на пути к покосившейся деревянной будочке, приткнувшейся возле забора, Уля разулась, вытряхивая из ботинок попавший туда снег.
   - Это же Лешка подкинул в пещеру те сигареты? - почему-то этот вопрос не давал ей покоя. Столько вокруг происходит, что голова кругом, а она уперлась мыслями в злополучную пачку, которую сама в глаза не видела.
   Он не ответил, разве что хмыкнул и отвернулся, делая вид, что сосредоточился на огне.
   Значит, правильно думала - Саша хотел подставить Андрея. Если бы не получилось по-полной, то хотя бы в глазах собственного брата. От этого стало противно и обидно настолько, что захотелось закричать и затопать ногами. Только ничего такого она делать не стала. Вместо этого Уля прикрыла глаза и попыталась расслабиться, не скатываясь в сон. Вот только получалось плохо...
  
   О том, что на улице уже утро, она поняла не по пению петухов (их как раз слышно не было), а по тому, что её похититель тряхнул за плечо.
   - Просыпайся.
   Ну, это она сделала легко, испуганно вскинувшись, но уже через секунду все вспомнила. Жаль, что это был не кошмар...
   А вот то, что болит все тело, уже намного хуже. Все-таки сон, когда ты сидишь, не самое здравое решение, но что поделать, усталость свое взяла. Поясницу разламывало от боли, и это всерьез напугало, но больше, вроде, ничего не ныло и не тянуло, так что, прислушавшись к себе, Уля все-таки облегченно выдохнула.
   Видимо, Александр не спал всю ночь, потому что в комнате было вполне тепло, у Ули даже ноги не замерзли. Да и за спиной у неё оказалась мужская куртка, наверное, он положил её, чтобы уснувшая девушка не прижималась к холодной стене. Но даже такая видимость заботы её не тронула.
   - Доброе утро, - не обращая внимания на морщащуюся и потягивающуюся Ульяну, он собирал вещи, проверяя содержимое своей сумки. Кстати, её тут раньше не было, наверное, принес из машины.
   - Пора ехать?
   Оставаться здесь ещё на какое-то время ей совсем не хотелось, хватит, нагостилась...
   - Нет. Ты останешься здесь, - заметив, как расширились её глаза, Саша кивнул на лежащий на подоконнике мобильник. - Как только я выйду из дома, наберешь Андрея и объяснишь, как сюда проехать. Запирать дом не буду, так что можешь уйти, но не советую - на улице похолодало.
   - Почему ты не хочешь отвезти меня в город? - Уля обхватила себя руками, пытаюсь подавить нервную дрожь. Получалось не очень хорошо, если честно.
   - Потому что не хочу терять время. И не собираюсь туда вообще возвращаться.
   Прогоревшие угли уже не давали тепла, или же это Уля как-то внезапно начала мерзнуть.
   - Ты ведь не собирался оставлять меня в живых? - вопрос, конечно, из тех, которые вслух лучше не задавать, но она все равно спросила.
   Он не ответил, только отвесил шутливый поклон и, прихватив сумку, вышел за дверь.
   Девушка даже сначала не поняла, что это оно и есть. Ведь сейчас он вернется. Наверное...
   Только поэтому за телефон схватилась лишь услышав, как на улице заработал двигатель автомобиля.
   И очень надеялась, что память не подведет, и номер Андрея она наберет правильно.
   - Да?
   - Это я.
   - Уль, где вы? - судя по тому, как изменился его тон, он ждал звонка с другого номера.
   - Он уехал. Оставил меня в доме, сказал, чтобы я позвонила тебе и объяснила, как сюда добраться...
  
   Хорошо, что из-за праздников машин было немного, не хватало только простоять пару часов в пробке.
   Уля предельно ясно объяснила, куда ему ехать, но до того полузаброшенного поселка за городом все равно не так близко, так что было время в дороге, чтобы понять, что искать Сашку он не будет. Хотя бы потому, что тот не тронул Ульяну. Деньги - хрен с ними, Андрей был готов отдать намного больше, только бы с ней все было хорошо, что же касается всего остального... Просто теперь у него больше нет двоюродного брата. Совсем. Поэтому его даже мотивы не интересовали, пусть катится на все четыре стороны и не вздумает показываться в радиусе нескольких километров от его семьи.
   Но злость и непонимание все равно оставались, хотя их забивала тревога за любимую женщину. Вдруг он соврал? Или она недоговорила, чтобы не волновать? Это же Уля...
   Поэтому на проселочную дорогу свернул на такой скорости, что едва не улетел в заметенный кювет. И тут же сам себя одернул, заставляя убрать ногу с педали газа. От того, что он влетит в аварию, легче точно никому не станет.
   Деревушка встретила его вялым перегавкиванием собак, которые делились новостями из-за покосившихся заборов, поднимающимся от печных труб струйками дыма и древним дедком, который шел куда-то в огромных валенках и шапке с торчащими в разные стороны "ушами". Телогрейка, из прорех которой выглядывали пожелтевшие клоки ваты, и сжимаемая в руке, прикрытой заскорузлой рукавицей, авоська, добавляли аборигену колорита.
   Дед долго не мог понять, что Андрей от него хочет, а потом, уразумев, пристально огляделся и ткнул в один из домиков, стоящих на отшибе. Приглядевшись, мужчина и сам заметил несоответствие - дом точно заброшен, но к воротам пролег след от шин автомобиля, да и над трубой из раскрошившегося кирпича курился тонкий дымок. Это при том, что ставни были заколочены.
   На ходу поблагодарив внимательного старичка, Андрей почти бегом направился к этому домику.
   Она была там. То ли придремала, усевшись на какой-то шаткий стул возле почти погасшей печки, то ли просто прикрыла от усталости глаза, уронив голову на подставленные ладони.
   - Уля. Улька...
   Больше сказать ничего не получалось.
   И ведь много всяких мыслей, которые крутились и вчера, и сегодня, но они казались какими-то ненужными и совершенно неуместными. А вот сама Ульяна - родной, теплой и немного уставшей. От этого и лицо было бледновато, и под глазами залегли темные тени.
   - Андрюш, я знала, что ты придешь, - она с не меньше силой вцепилась в него, не давая нормально рассмотреть и ощупать. Отворачивалась, когда пытался заглянуть ей в глаза, только жалась все сильнее, и быстро дышала в шею.
   - Конечно, приду, куда же я без тебя...
   Когда, наконец, получилось отцепить от себя её стиснутые пальцы, все те вопросы, которые сейчас показались самыми важными, мгновенно вылезли на первый план:
   - Как ты? Ничего не болит? Он тебе что-нибудь сделал? - пока спрашивал, быстро провел ладонями по её плечам, рукам, перешел на бока... Вот только плотная одежда мешала нормально ощупать, а убедиться, что с ней все нормально, оказалось жизненно необходимо.
   - У меня все хорошо, правда, - расстегнуть пуховик Уля не дала, снова почти прилипнув к Андрею, так, что у него при всем желании не получилось бы стащить с неё теплую ткань. - Только испугалась сильно...
   Это признание получилось приглушенным, словно ей было стыдно за этот страх...
   - Все уже закончилось, тебя больше никто не обидит, - от её макушки пахло Улиным шампунем и немного дымом. Но это был самый приятный запах, который вообще может быть. Потому что вот она, живая, хоть и немного напуганная. Его Улька. - Я сейчас завезу тебя к врачу, потом поедем домой.
   Только сейчас Андрей оглянулся по сторонам - вокруг была разруха, прокопченная паутина по углам грязной комнаты и изъеденные плесенью стены. Этот придурок что, не мог найти место получше?
   - Не надо врача, со мной все хорошо, правда. Да и сегодня праздник, все равно никого не найдем...
   Это было бы желание и возможности, а при необходимости, врач к ним приедет ровно в полночь.
   - Все равно нужно ехать, хватит здесь мерзнуть, - шапки у неё естественно не было, поэтому Андрей старательно спрятал Улины волосы под капюшон. Тут и идти-то недалеко, но снег до сих пор срывается, нечего ей уши морозить.
   Закрывать эту хибару они не стали, просто притворили рассохшуюся щелястую входную дверь.
   Ульяна завертела головой, наверное, пыталась рассмотреть, где пришлось просидеть эту ночь. Любопытная такая... И от этого было немного смешно и радостно, что с ней все хорошо. Хотя осадка от Сашкиного предательства это, конечно, не убрало. Потому что такое остается на всю жизнь.
   Но самое главное, что с ней и ребенком все нормально, а со всем остальным они как-нибудь разберутся. Но к врачу он её все равно отвезет, хотя бы, чтобы самому не дергаться, гадая, действительно она хорошо себя чувствует, или просто не говорит, чтобы лишний раз не дергать.
   До города добирались уже намного дольше, чем сюда, машин прибавилось, да и спецтехника, которую выгнали расчищать трассу не ночью, а в десять утра, не особо способствовала нормальному проезду, только больше создавала пробки и заторы.
   Уля задремала, разморенная теплом салона и бессонной ночью. И просто ощущением покоя и безопасности. Хотя несколько раз, на секунду приоткрывая глаза, касалась пальцами руки Андрея, словно проверяя, рядом ли он, или это ей приснилось. И снова засыпала, успокоенная его близостью. Чтобы через десять минут снова вскинуться и потянуться к нему.
   Вроде, и хорошо это, она ведь снова доверяет, не отталкивает, наоборот, старается быть ближе, только не хотелось, чтобы все произошло так. Чтобы она боялась и нервно вздрагивала, оглядываясь по сторонам. Чтобы вот так резко разрушилась её некоторая наивность и доверчивость. Только исправлять это уже поздно, теперь нужно дать ей уверенность и опору, а там снова постепенно научится быть той же девчонкой, которую он полюбил.
   Во всяком случае, Андрей очень надеялся, что у него это получится...
  
   Как ни убеждала, что с ней все хорошо, к врачу её, естественно, повезли. Даже аргумент, что ей нужно сходить в душ и надеть свежее белье, расстановки сил не изменил. На него Андрей только фыркнул, даже не став отвечать. Интересно, а если она добавит, что и ноги небритые, тоже не впечатлится?
   Дальше спорить Уля не стала, хотя бы потому что это бессмысленно, да и от неё не убудет, так что больше она не протестовала, хотя расставаться с Андреем даже ради похода к гинекологу очень не хотелось. Потому что так было спокойнее, да и чувствовала она себя рядом намного увереннее.
   Врач, к которому он её привез, без особых возражений кивнул в сторону столь нелюбимого большинством женщин кресла, а через пару минут только подтвердил слова Ульяны - все в порядке, главное сейчас постараться не нервничать, не перенапрягаться и следить за здоровьем. Похвалил за раннюю постановку на учет, поздравил с наступающим и указал на дверь.
   Последнее Уле из всей процедуры понравилось больше всего.
   - Я сейчас завезу тебя к родителям, а то они волнуются, - хотя прозвучало это, как утверждение, нотка вопроса все-таки была.
   - Да, конечно. Они уже знают...?
   - Про Сашку? - хотя Андрей очень старался сохранять полное спокойствие, поджатые губы сразу выдали, что не все так мирно. - Да...
   - И как они восприняли? - Уля потянулась к нему, сжав прохладными пальцами мужское запястье. Может, ему эта поддержка и не нужна, но как ещё выразить сочувствие и любовь, она не особо представляла. Во всяком случае, в такой ситуации.
   - Пока не знаю. По телефону, вроде, нормально, а так... Сейчас увидим, - ни сбрасывать её руку, ни игнорировать этот жест он не стал, вместо этого поднес кисть к своему лицу и поцеловал в центр ладони. - Они чувствуют себя виноватыми, что ты пропала.
   - Глупость какая! Я сама вышла, потому что и в голову не пришло подозревать его... - ремень безопасности не пускал подползти поближе, поэтому пришлось остаться на месте. Можно, конечно, его отстегнуть, но Андрей живо усадит обратно. Во всяком случае, раньше всегда так и случалось, а уж теперь...
   - Да никто его и не подозревал, - он мотнул головой и на секунду поморщился. - Я тоже не думал на брата. До сих пор не понимаю, зачем он все это затеял.
   Уля могла кое-что ему рассказать из откровений Александра, но момент оказался упущен - они уже подъезжали к воротам дома Лебедевых. Поэтому она ограничилась одной фразой:
   - Вашей вины в этом нет, а что там творится в его голове, мы теперь не узнаем.
   Обмануть его у неё, конечно, не получилось. Да и никогда не получалось.
   - Расскажешь потом?
   - Только не сегодня, ладно?
   Андрей кивнул и повел её в дом родителей.
   Как он и говорил, Ольга Николаевна и Иван Петрович явно чувствовали свою вину за произошедшее, поэтому, как ни старалась, Уля, наверное, так и не смогла их переубедить.
   Зато она заметила, что отец Андрея намного бледнее обычного, да и, когда думает, что никто не видит, на пару секунд прижимает ладонь к груди, как будто пытался унять боль. И знала, что его жена это видит, поэтому, несмотря на радушность, улыбку попытку уговорить остаться на вечер с ними, постоянно косится на мужа, стараясь не делать это совсем демонстративно.
   - Андрюш... - договорить Уля не успела, он и так понял, поэтому только шепнул на ушко:
   - Я знаю, врач у него уже был. Вроде, нормально, но с ним пока останется его медсестра.
   Вроде, это и должно было успокоить, но легче от этого Ульяне не стало. Зато стало страшно, потому что на секунду представила себя на месте Ольги Николаевны. Знать, что любимому человеку больно, и не иметь возможности это изменить. Да и жалости он не примет, слишком для этого гордый. А от того, что Андрей был так похож на отца, стало и вовсе жутковато. Она, наверное, так не выдержала бы...
   - Устала? - заметив, что она немного съежилась, Андрей сразу повернулся к Уле.
   - Немного...
   - Тогда поехали домой.
   А вот сейчас на вранье не поймал. Наверное, потому что его там и не было - ведь, в самом деле, все тело уже гудело, да и голова стала совсем тяжелой. Только не от этого хотелось прижаться щекой к его плечу, зажмуриться и просто посидеть в тишине, медленно вдыхая запах и чувствуя, как тревога и уходит, а натянутые нервы расслабляются. Это, пока была в опасности, адреналин помогал держаться, а теперь захотелось просто прилечь в темноте и подремать. И обязательно, чтобы Андрей был рядом, потому что только так сможет полностью успокоиться и расслабиться.
   А ведь ещё двое суток назад на полном серьезе думала, что вместе им уже не быть, только есть такие вещи, которые открываю глаза на многое.
   Что обиды есть у каждого, и самое главное - на них не зацикливаться.
   Что есть вещи намного более важные, чем то, что они сказали друг другу. И нельзя бить в ответ словами, даже если тебе сделали больно. Потому что тогда становится только хуже...
   И что они слишком уверены в собственном бессмертии, и том, что время на исправление ошибок ещё есть. А ведь сегодня все могло закончиться совсем иначе. И не было бы ни её самой, ни их малыша.
   При одной мысли об этом, захотелось отшлепать себя по щекам, но Уля понимала, что права.
   Нельзя постоянно возвращаться к тому, что произошло, если они хотят быть вместе. А ведь они оба этого хотят, и причина не в ребенке. Вернее, не только в нём.
   Что слова, сказанные в запале, конечно, очень обидны, и до сих пор от них саднит внутри, но это просто слова. Потому что ни разу, ни единым жестом или поступком, Андрей никак не демонстрировал свое превосходство, и это намного важнее всего, что он говорил.
   Даже если за ту его фразу и сейчас хочется размахнуться и треснуть по макушке. Может, и стоило бы, ведь советуют же беременным потакать своим порывам.
   Вместо этого Уля только плотнее сжала пальцы на его руке. Андрей это, естественно, почувствовал, только вывод сделал другой:
   - Скоро приедем, потерпи немного.
   Он не обманул - уже через несколько минут они поднялись в его квартиру, где на журнальном столике в гостиной рядком лежали разрисованные Ульяной шарики, а ель так и стояла на балконе, как бедная родственница, не решающаяся пройти в комнату.
   И где пахло мандаринами - у Ули даже рот слюной наполнился от этого аромата, так захотелось почувствовать на языке кисловатую прохладную сладость. Вот только сначала неплохо было бы просто поесть, все-таки больше двенадцати часов голодная. И искупаться. И выспаться.
   И непонятно, чего из этого хочется в первую очередь.
   Все-таки хорошо, когда есть тот, кто может помочь разобраться в собственных желаниях.
   Поэтому, когда через полчаса она лежала под одеялом, накормленная и свежеотмытая, Уля, вместо того, чтобы спать, продолжала думать. Настроение, наверное, такое - размышлятельное. И чем дольше думала, тем больше хмурилась. Не от мыслей, а потому что Андрей не пришел. Нет, он и не обязан каждый раз стеречь её сон, но...
   В конце концов, она отбросила одеяло и сама пошла его искать. В конце концов, что за трусость - она созрела для разговора по существу, а он где-то прячется?!
   Правда, как оказалось, он не прятался, а пытался организовать праздничную атмосферу. Елка этому усиленно сопротивлялась, так что ещё неизвестно, что бы вышел победителем.
   - Давай помогу, - пары минут тихого подсматривания хватило, чтобы понять, в чем его ошибка, да и наблюдать за тем, как Андрей путается в гирлянде, намного интереснее, чем мысленно считать овечек.
   - Почему не спишь? - он отвлекся от попытки размотать морской узел из проводов и ярких лампочек.
   - Скучно...
   Дальше она не продолжила, усевшись на полу и требовательно протянув руку к гирлянде.
   - Как ты думаешь, почему он это сделал? - пока пальцы проворно распутывали узлы, Уля не поднимала глаза.
   - Я не знаю... - он сел рядом, но не вплотную, оставляя ей видимость уединения, но при каждом движении рук касаясь девичьего бедра локтем. - Мы с Сашкой не были особо близки, хотя он старше всего-то на три года. Как-то так получилось. Больше хорошие знакомые и просто родня, чем друзья. Теперь я думаю, что вообще его не знал. Потому что тот Сашка, которого знал я, на такое не пошел бы.
   Уля не стала дальше расспрашивать, заметно же, что ему неприятно говорить об этом человеке. А задать те вопросы, которые вертелись на языке, не хватало смелости. Андрей тоже замолчал, видимо, продолжая мысленно разбирать причины всего происходящего. Вот только у него вряд ли получится без её подсказок, а говорить, что все началось из-за зависти и злости, просто не хотелось. Может, как-нибудь потом, когда первые впечатления чуть остынут, но не сейчас, по живому и свежему.
   Вдвоем у них получилось намного быстрее, хотя первое время было не до разговоров, разве что тихо спорили, чей край нужно протаскивать через петлю. Зато потом, когда с коварным украшением все-таки справились, Уля уже набрала воздуха в грудь, чтобы начать говорить, но её опередили:
   - По сроку рожать летом? - он сосредоточенно разбирал стеклянные игрушки, как будто именно они сейчас больше всего и интересовали.
   И чем вызван этот вопрос, она не поняла, но направление, примерно, правильное, так что переводить тему не стала:
   - Да, в середине августа. А что?
   - Ничего, просто... - положив на место шар, Андрей уселся рядом в Ульяной, положив руку ей на плечи. - Если через год после рождения ребенка захочешь учиться на архитектора, тебя возьмут. Только, наверное, лучше на заочное, для учебы на дневном нужно много времени.
   Вот такого предложения она точно не ожидала, чего уж там.
   - Откуда ты знаешь, на кого я хотела учиться?
   - Я много, что о тебе знаю.
   Объяснение исчерпывающее, чего уж там, только хотелось бы конкретики, но Уля не стала акцентировать на этом внимание, потом как-нибудь обо всем расспросит.
   - Но там нужно заново сдавать ЕГЭ, у меня просто не будет на это времени.
   - Уль, тебя примут. Вступительные экзамены и все остальное - не твои проблемы. Если ты этого ещё хочешь, конечно.
   Вот о чем у неё в последнее время голова точно не болела, так это о неудавшейся карьере архитектора. Потому что было слишком много всего, на что стоило обратить внимание. И сейчас, после этого разговора... Да, Уля не сомневалась, что Андрей добьется, чтобы она там училась, вот только теперь полюс желаний настолько сместился, что раньше сама бы себе не поверила.
   Поэтому вместо ответа Ульяна слегка толкнула его, заваливая на пол, и легла рядом, устроив голову на животе Андрея.
   - Знаешь, ещё полгода назад мне хотелось, а сейчас... Я пока не знаю. Я не особо представляю, что будет через неделю, а ты про полтора года...
   - Через неделю будет Рождество, - он устроился удобнее, подтянув Улю ближе и обняв её за талию. - Мы поедем к твоей маме, поздравим её с праздником, а потом вернемся сюда и будем валяться под елкой.
   А ведь с тех пор, как она узнала о беременности, он ни разу не касался её живота. Только теперь легко-легко поглаживал большим пальцем через ткань пижамной футболки. От этого Уля чуть ежилась, пытаясь понять - нравится такое прикосновение или нет. Хотя, чего себя обманывать, нравится, конечно, просто непривычно и как-то слишком интимно.
   - А когда закончатся праздники, пойдем подавать заявление в ЗАГС.
   Продолжение его речи отвлекло Улю от анализа собственных ощущений настолько, что она даже запрокинула голову, стараясь посмотреть ему в лицо.
   - Почему ты уверен, что я соглашусь? - вообще-то согласится, но ведь нужно же уточнить, с чем связан такой произвол.
   - Потому что ты меня любишь. Если бы не любила, давно бы послала.
   Да уж... Зато честно, потому что именно это она бы и сделала.
   - А ты?
   - А если бы я не любил тебя, согласился бы и пошел, - от смеха опора под Улиной щекой чуть задрожала. - Ты же понимаешь, что я не стал бы жениться только из-за ребенка?
   Повинуясь движению его руки, Ульяна переползла выше, так, что оказалась лежащей на нём верхом. Зато теперь не нужно выворачивать голову, чтобы смотреть в глаза.
   - Мой отец...
   - Я знаю про твоего отца. Кстати, я и его самого знаю. Хороший мужик, - пока она не начала ещё что-то говорить, Андрей положил на Улины губы пальцы, призывая к молчанию. - Мне не твоя родословная нужна, плевать на неё. Мне нужна ты. Вот такая, какая есть. И жениться хочу из-за тебя, а не из-за него, - он показал глазами вниз на её живот. - Пойдешь за меня?
   Поскольку руку ото рта он так и не убрал, Уля молча кивнула.
   Может, и не самое романтичное признание и предложение руки и сердца, но оно её полностью устроило.
   - Вот и хорошо, - судя по улыбке, в ответе он не особо сомневался, поэтому Ульяна не смогла сдержаться от искушения укусить его за пальцы. - Если я снова начну говорить какую-то дурь, можешь в меня чем-нибудь кинуть, я сразу пойму, что нужно замолчать.
   - А если не в тебя, а в стену?
   - Можно и в стену. Уль, прости, пожалуйста, за то, что я тогда сказал.
   - Да я уже простила, - она улеглась щекой на его грудь. - Только не надо так больше...
   - Обещаю.
   От тепла его тела и бережных поглаживаний по спине снова начало клонить в сон. А ведь у них елка не наряжена, ничего не приготовлено...
   - Андрюш, надо все к празднику доделать, - она нехотя попыталась встать, но не смогла, встретив активное сопротивление.
   - Да черт с ним, со всем этим. Лучше пойдем и выспимся.
   Уля оглянулась на беспорядок в гостиной, но ведь, в конце концов, правильно говорят, что самые важные вещи - это не вещи. У них ещё будет возможность закончить украшать елку, что-нибудь приготовить на скорую руку, обзвонить с поздравлениями друзей и знакомых, а сейчас... Это их время, которое принадлежит только им. И зря она, что ли, спрашивала сегодня врача, так ли обязателен отказ от интимной жизни?
  
  
   Эпилог
  
  
   - Уль! Ульяна!!!
   Вопль был таким отчаянным, что она оборвала разговор с Ольгой Николаевной и пулей полетела на веранду. Потому что, судя по тону, дядю Игоря там или убивают, или начали зверски пытать.
   - Что такое?! - первым осмотра удостоился семимесячный Димка, которого Игорек держал на руках, причем, на некотором отдалении от себя, а уж только потом сам пострадавший.
   - Он мне засос поставил.
   На мужественном подбородке, действительно, наливалось краснотой небольшое пятно.
   - А, тогда все нормально. У него начинают резаться зубки, вот и грызет все подряд, - она забрала агукающего сына, который тут же потянул ручонки к маме, и что-то проворковала ему на ушко. - И вообще, тебя Маша сколько раз кусала, и ничего, а тут прямо истерика.
   Димулька тут же вытащил из-под Улиной футболки цепочку и стал с наслаждением обсасывать крестик.
   - Так он раньше всем говорил, что его так поцеловала молодая красивая девушка, - на вой брата пришел и Андрей. - А теперь придется сказать, что это был парень... Не поймут.
   - Да ну тебя... - оскорбленный в лучших чувствах Игорь обиженно отмахнулся, после чего состроил "козу" племяннику, по совместительству являющемуся крестником. - Подставил ты меня, Димон.
   Тот не особо расстроился, закончив мусолить мамино украшение и потянувшись к отцу.
   - Ты же сегодня собирался привезти свою девушку, и где она? - Уля проследила, чтобы Андрей правильно принял ценный груз. Хотя, чего там переживать, опыт уже есть, сначала с Машей, потом с тем же Димасиком. И если первая у них получилась несколько спонтанно, то на второго шли уже обдуманно и целенаправленно. - Вот она бы тебя и защищала от всех подряд.
   - Тамара сейчас занята, через полчаса за ней поеду. Иди сюда, - он довольно бесцеремонно оттащил Улю в сторону, воспользовавшись занятостью брата. - У меня к тебе просьба - ты Тому немного поддержи, а то знаешь нашу маму.
   Вот как раз маму Олю Ульяна знала очень хорошо. И, несмотря на некоторую натянутость отношений в самом начале их общения, искренне полюбила. Но вот как та отнесется к потенциальной избраннице младшего сына, хорошо представляла...
   - Ладно, не боись, все сделаю, - она подмигнула другу, прекрасно помня, какой прием оказали ей самой семь лет назад. - Так, стоп. А с кем Маша?!
   Дочку она не видела уже минут пятнадцать, а учитывая тихий, но очень любознательный характер Марьи Андреевны, пора было объявлять тревогу.
   - Она была с папой, - чмокнув на прощание подругу в щеку, Игорь куда-то слинял. - Все, мне пора.
   - Машулька рассказывает ему стих про полосатого бурундука, - воспользовавшись отсутствием рядом посторонних, Андрей быстро поцеловал Улю, не обращая внимания на попытки сына если не отгрызть, то хотя бы обслюнявить воротник его рубашки.
   Хотя в произношении все ещё картавящей Маши он звучал, как "пососатый дудудук", этот монолог был неизменным хитом. Особенно, если учесть, что рассказывала она его с предельно серьезным выражением лица.
   - Как папа сегодня себя чувствует? - целоваться с мужем, конечно, прекрасно, если бы не ребенок, тут же решивший принять участие в процессе. Хорошо, что волосы у неё короткие, иначе Дима давно бы ощипал до полулысого состояния. А так только скользнул пухлой ладошкой по стриженому виску, да тяжело вздохнул, потому что поймать маму не получилось.
   - Все нормально.
   Да уж, а ведь пять лет назад сказать так язык бы не повернулся. И сам Иван Петрович как-то сказал, что силы и желание жить ему придавала только беременность Ули. Потому что очень хотелось дождаться внуков. Но предательство племянника и без того не блестящее здоровье Лебедева-старшего серьезно подкосило.
   Об Александре они больше не слышали. Вообще. Хотя Андрей, может, что-то и знал, но нервировать семью, естественно, не собирался. Да и Ульяна даже не пыталась спрашивать.
   Потому что есть вещи, которые он ей рассказывать не станет. Не потому что она этого как-то недостойна или по другой похожей причине, но это то, решение чего - сугубо мужская прерогатива. И поначалу Улю не то, чтобы злила такая постановка вопроса, но немного все же напрягала. А потом она поняла, что это не от недоверия, просто Андрей такой. Есть проблемы, которые мужчина должен решать сам, не посвящая в это свою женщину, закрывая её и детей от того, что им видеть и знать не нужно.
   И все-таки именно таким, немного деспотичным, но очень ответственным, она Андрея и полюбила, так что желание жаловаться пропало почти сразу.
   Но его, скорее всего, неосознанные попытки "подогнуть" под себя жену, мягко пресекла. Да и были они только в самом начале, когда все ещё казалось немного зыбким.
   А ведь на самом деле все не так страшно. Совсем не страшно, когда рядом любимый человек и дети. И если они с Андреем иногда все-таки ругались, как и любая другая пара, одного взгляда на Машу и Диму хватало, чтобы забыть все. На Андрея это действовало, примерно, также, так что хоть тут равноправие.
   - Они хотят, чтобы мы им оставили Машу на выходные, - пользуясь тем, что Дима притих, рассматривая яркую бабочку, севшую на перила веранды, Андрей обнял Улю, прижимаясь носом к её макушке. А поторопиться стоило - мальчик, поняв, что дотянуться до насекомого не сможет, уже морщил носик, чтобы требовательно заверещать. - Поехали домой?
   В том, что бабушка с дедушкой справятся с Машуткой, Уля не сомневалась, уже не раз проверено. Да и бабушки между собой не то, чтобы соревновались, у кого из них останется ребенок, но определенное соперничество было. Хотя и мирное, что уже радовало.
   - Только если они себя хорошо чувствуют. Ты же знаешь нашу дочь.
   Андрей дочу знал, поэтому хмыкнул и кивнул:
   - Все нормально, они оба бодрые.
   - Ну, тогда ладно, - отвлечься на несколько минут все-таки пришлось: бабочка улетела по своим делам, и Дима залился обиженным ревом. - Только давай подождем Игоря, а? Я хочу посмотреть на его девушку... пыталась запомнить имена и лица его обоже - все равно через пару недель будет уже другая.
   Не то, чтобы друг им все уши прожужжал про эту Тамару, но несколько раз упоминал, что само по себе уже неслыханный случай.
   - Точно, тебе же ещё от неё мамино внимание отвлекать. Вы так громко шептались, что даже за забором слышно, - перехватив удобнее притихшего сына, Андрей второй рукой обнял Ульяну за талию. - Тогда пошли, посмотрим, что там делают наши, а через полчасика - домой.
   Ульяна кивнула и на секунду прижалась щекой к его плечу, совсем рядом с крохотной Диминой ладошкой.
   Вот только в одном муж был не прав, но возражать она не стала.
   Потому что дом - это не место. Дом - это когда твои любимые люди рядом...
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"