Аннотация: Новогодняя миниатюра, написанная для журнала "Совсем другие Сказки" на Lady.webnice. Другие работы можно почитать здесь: Подарки авторов Собственного творчества
Ещё есть конкурс "Новогодний карнавал" в библиотеке Рики Снежной. Там тоже много интересных работ, заходите, читайте и голосуйте, но вход только для залогиненных посетителей, правда, регистрация там элементарная))
По старому поверью ангел-хранитель всегда рядом и старается нас уберечь от беды. Нужно только уметь его увидеть и услышать слова предостережения...
Лезвие стучало по разделочной доске все громче, пока этот звук резко не оборвался. Не нужно все же набирать скорость, когда у тебя в руках почти холодное оружие.
Галя аккуратно отложила нож, иначе в оливье вполне мог попасть её нашинкованный палец.
И снова, в который раз за вечер, покосилась на часы.
Половина десятого.
Ну, не так, чтобы и поздно, Леша же предупреждал, что, скорее всего, задержится. Правда, не уточнял, насколько...
Машинально вытерев испачканные в огуречном рассоле пальцы, женщина оглянулась по сторонам, словно попала сюда впервые.
Хотя сама же здесь все подбирала, ещё в магазине представляя, как все эти милые сердцу любой хозяйки вещи встанут на место. И декоративные тарелочки, расписанные пышными пионами и тонкими ирисами, и массивная мебель из натурального дерева, над которой смеялся муж. Но смеялся по-доброму, без иронии и злобы, позволяя обустроить себе рабочее место.
В очередной раз мельком бросив взгляд на циферблат, Галя только недовольно тряхнула головой. Всего-то пять минут прошло, но тревога становилась все сильнее, заставляя постоянно отвлекаться.
Ещё это оливье, будь оно неладно...
Не то, чтобы кто-то из них так любил этот салат, но ведь традиция же. Как и мандарины, все ещё лежащие в пакете и ожидающие, когда хозяйка тщательно вымоет их оранжевые бочка. И даже развешенная под потолком гирлянда - идея Наташи.
Снова как-то неприятно кольнуло, но теперь немного сильнее.
Галя даже не думала, что они когда-нибудь снова будут встречать этот праздник только вдвоем с мужем. Может, но юности это только порадовало бы, а теперь, когда дети как-то уж слишком быстро и незаметно выросли, это обескураживало и самую чуточку пугало. Ведь не в том дело, что через полгода ей исполнится сорок пять, а то не знает свой истинный возраст, только на днях в паспорт смотрела. Но когда дочь ещё пару недель назад предупредила, что отмечать будет с друзьями, первым порывом было запретить и думать о таком, ну, что это такое - ребенок совсем, а придумала какую-то глупость! Хорошо, что вслух не произнесла, потому что так же неожиданно до Гали дошло, что ребенку уже девятнадцать. Это младшему. Старший и вовсе в этом году институт закончит, и приедет только через три дня.
Оттого пустота в доме казалась немного неправильной. Где галдеж и споры детей по поводу пульта от телевизора? Постоянно таскаемые прямо из рук вкусные кусочки, за что Галя шутя замахивалась полотенцами на воришек?
Сейчас только тиканье часов, висящих над обеденным столом и очень далекий, приглушенный стеклопакетами, звук фейерверка.
Оглянувшись и решив, что добавить горошек и заправить салат можно и в самую последнюю минуту, Галя подошла к зеркалу, внимательно себя рассматривая.
Нет, ну для её возраста выглядит очень хорошо. Да, есть мелкие морщинки, да и талия после двух родов уже не такая, какой была в юности, а седина тщательно закрашена, но вот радости в глазах почему-то не было.
Как-то не так она представляла этот Новый год. Вот совсем не так! Они с Лешей договорились уехать на дачу, отдохнуть в тишине и покое. Все-таки у него постоянная нервотрепка на работе, её должность хирургической медсестры тоже не ландыши... Хотя работу свою Галя и любила, но иногда хотелось отдохнуть. Наверное, именно поэтому ухватилась обеими руками за предложение супруга убежать из города и хотя бы денька три побыть в тишине. Да хотя бы просто отоспаться! Дольше, конечно, не получится - у неё дежурство, у него дела...
Попытавшись отогнать не совсем праздничное настроение, Галина послала себе не очень-то натуральную улыбку и поспешила привести себя в порядок. Хотя бы переодеться в нарядное платье и накраситься, в конце концов. Да, случалось, что Лешка видел её не в самом парадном виде, но и до застиранных халатов и бигуди она за все двадцать пять лет совместной жизни не опускалась. И за домом всегда следила, чтобы муж, уставший с работы, приходил не в разгромленный стан половецких воинов, а туда, где чисто, тепло и вкусно пахнет. Старомодно, наверное, но вот такая она несовременная.
Так, платье поглажено, укладку только чуть подправить, а вот макияж надо наложить. Потому что резать лук с накрашенными глазами это, конечно, подвиг, но отдающий мазохизмом, а уж к таким извращениям Галя относилась с прохладцей.
Вот что ёлку они так и не поставили, это не очень хорошо. Потому что если без оливье, речи президента и обязательных мандаринов, на которые у Гали, к слову сказать, была аллергия, вполне можно было бы обойтись, то вот без ёлки... Раньше она все время была. Натуральная, пахнущая терпким смоляным духом и чем-то острым, что Галина про себя называла запахом Нового года, вот только раньше и дети все время отмечали с ними. А в этом году - ради кого украшать?
Детишки уже вымахали так, что она даже дочке была по подбородок, про сыночку и вовсе лучше промолчать... Не ради себя же выбирать, потом оттаивать, шары навешивать, гирлянду разматывать. Вот и не стали возиться. И жаль, что поленились, потому что не было в их доме теперь того, что и составляет дух этого праздника. Мишура, обернутая вокруг карнизов и перил уличных ступенек - была. И нелюбимое оливье было. И речь президента, которую даже записывать не надо - все едино из года в год одно и то же, тоже будет. А вот ощущения праздника - не было...
Как же ему осточертела эта предновогодняя суета, кто бы знал... И эти "неожиданные" визиты непосредственного начальства, которому приспичило в самый последний момент приехать, чтобы лично проконтролировать работу подчиненных, тоже уже в печенках сидят. Ну, конечно, без визита вышестоящей инстанции разве же кто-нибудь задницу от стула оторвет! А так пришлось в день, когда все нормальные люди лежат перед телевизором и смотрят уже надоевший фильм "С легким паром!", до дыр затертый телевизионщиками, нестись в офис и изображать радость и благолепие при виде опухшей рожи делегата из столицы. Не сидится же ему дома... Поди, жена выперла за непрекращающееся пьянство, вот и поехал в турне по регионам. Можно подумать, если этот похмельный хрен с горы лично тридцать первого не проверит, на месте ли подчиненные, поезда перестанут ходить, а проводницы начнут раздавать пассажирам настоящее выстиранное белье, а не слегка сбрызнутое из пульверизатора.
На даче Галчонок, наверное, уже совсем заскучала, но пока не звонит. За что он супругу искренне уважал, так это за редкое умение не названивать каждые пятнадцать минут. Если он сказал, что будет через час, значит, она позвонит через час пятнадцать, не меньше. Не потому что не волнуется, просто, чтобы случайно не отвлечь.
Вообще она у него хорошая. Домашняя, уютная... И нельзя сказать, чтобы за все годы брака ни разу не возникало желания сбегать налево. Что он, не мужик, что ли? Особенно, когда новенькая секретутка, принося на подпись документы, наклоняется так, что в вырез платья не только лифчик, но и трусы видно... И все равно, несмотря на соблазн и определенные, периодически возникающие этапы некоторого похолодания в отношениях с женой, держался. Хоть медаль себя выписывай, или тот же орден, как Тёркину.
А ещё неплохо бы этому Тёркину все-таки заехать за ёлкой. Делать этого очень не хотелось, да и если не привезет, Галчонок слова не скажет, но что это за Новый год без ёлки? И ничего, что они оба как-то, не сговариваясь, решили, что в этот раз обойдутся, будет супруге сюрприз.
Пока доехал до елочного базара, на котором уже притопывал от холода мужичок с немного посиневшим носом, дозвонился до Наталки, чтобы поздравить дочку с наступающим. Все равно после полуночи сеть повиснет наглухо, потом будет бесполезно. Да и нелишне напомнить, чтобы не буянила, много не пила, на столе не танцевала, а если кто-нибудь начнет лезть под юбку, не позорила папу, а сразу била по наглым рукам. На это девушка только посмеялась и клятвенно пообещала, что так и сделает. А если возникнут проблемы, там Макс их решит. При упоминании этого имени Алексей постарался потише скрипеть зубами, и даже не прошелся по личности её бойфренда. А вот от самого этого определения все-таки скривился. Тоже, блин, взяли какую-то дурную манер все на английский переводить. Нет, сам Алексей мог бы подобрать намного более точное и емкое определение этому Максиму, останавливало только понимание того, что это таки выбор его дочери. Но внушение этому шустрому бою, который вряд ли оставался исключительно для френд, естественно сделал. И иногда повторял, чтобы борзый пацан не забывал, что будет, если вдруг откуда ни возьмись, возникнет блажь обидеть Наталку. Конечно, мужская солидарность это не просто абстрактное понятие, вот только есть и в ней исключения - в первую очередь касающиеся дочерей.
Пока выбирал ёлку - а вернее, ткнул в наименее ободранную - какая-то падла умудрилась запереть его машину. Нет, ну, что за люди пошли, а?!
Алексей, про себя, а потом и вслух поматерившись, и колесо попинал, и более прицельно по бамперу "Мазды" ногой ударил, но результата это не принесло. Разве что народ начал активно коситься и обходить по некоторому радиусу.
Вот же непруха...
Мелкий снег, до этого сыпавшийся хрусткой ледяной крупой, теперь чуть замедлился, опускаясь уже гораздо более внушительными хлопьями. Иногда стылый сквозняк, заплутавший в дебрях городских джунглей, принимался подбрасывать крупные пушинки и пытаться закружить их в почти хороводе, но так же быстро исчезал, словно пугался своей наглости.
Алексей, пристроив злополучную ёлку на просторное заднее сиденье, заранее прикрытое газетой (все-таки пригодилась реклама, сунутая утром на улице какой-то девицей в костюме Снегурочки), вышел из салона, решив пока покурить. Все равно делать нечего, придется ждать запершего его придурка. Хорошо хоть тут ни кафе, ни жилых домов, только супермаркет да крупный автосалон, хоть не до утра придется стоять. А вот то, что, как мужчина и думал немного раньше, мобильная связь уже скорее померши, чем живая, это плохо. Галка, наверное, волнуется...
В расстройства ещё раз пнув колесо стоящей во втором ряду "Мазды", Алексей выбросил окурок, каким-то чудом попав в переполненную урну и осмотрелся. Остановка, снующие мимо такси, которые, как муравьи, тащили свою добычу в виде пассажиров по все ещё довольно запруженным городским улицам, компания молодых людей, уже веселая и немного нетрезвая гоготом и туповатыми шутками пыталась развлечь окружающих. Немного перекошенный снеговик, судя по некоторым излишествам в районе верхней части среднего шара, призванный изображать ледяную бабу. И мальчишка лет пяти-шести, старательно обходящий по кругу этого снежное безобразие.
Мужчина оглянулся по сторонам, пытаясь увидеть родителей ребенка, но никого, подходящего на эту роль, не заметил. И нахмурился, чувствуя какую-то злость на безалаберных взрослых, додумавших отпустить свое чадо в одиночку на улицу, да ещё и так поздно.
- Привет, - совсем близко Алексей подходить не стал, остановившись в паре метров от мальчишки. - Ты почему на улице один?
- Привет. Я не один, - недоросль быстро помотал головой, отчего длинные уши вязаной темно-синей шапочки бесновато заплясали перед округлыми щеками, покрытыми ярким морозным румянцем. - Тут же много людей.
Подтверждая свои слова, не возрасту серьезное дитя махнуло рукой в сторону ёлочного базара и остановки.
- Аргумент, - Алексей хмыкнул и присел на корточки перед мальчиком, который поймал снежинку языком и отчего-то поморщился. - А мамка с папкой задницу не надерут за то, что снег ешь?
- Не-а, - то же движение, заставившее шапочку жить своей жизнью. - Но могут надрать за то, что разговариваю с чужими.
- И правильно сделают, - заметив, что к ним от стоянки перед супермаркетом спешит женщина в распахнутой шубке и сбившимся с растрепавшихся светлых волос платком, мужчина поднялся и кивнул на неё. - За тобой?
Мальчик посмотрел в ту же сторону и тяжело вздохнул:
- Ага...
- Ну, бывай, мужик, - руку подавать Алексей не стал, но серьезно кивнул, словно прощался с кем-то, равным ему и по возрасту, и по должности. - А снег больше не ешь, он грязный. И горло потом болеть будет.
- Неее, - поймав ещё одну снежинку языком, ребенок явно растер её на языке, пытаясь найти ту самую грязь. - Это же новогодний снег, он чистый. Вот тот, который раньше выпал - тот да, он же уже почти год лежит.
Закончив объяснять бестолковому взрослому все тонкости, мальчик так же чинно почти поклонился и пошел в сторону женщины, ещё за несколько десятков метров начавшей голосить:
- Вадик, ну, куда ты убежал?!
Алексей мог бы сказать мамаше, что тут не вина Вадика, просто за сыном надо лучше следить, но отругать ребенка за такие финты и разговор с незнакомым дяденькой все-таки не помешает. И почти собрался вернуться к своей машине, как мальчик оглянулся и уже совсем серьезно, даже как-то испытывающе посмотрел на мужчину. А потом, поджав губы, добавил:
- А по телефону за рулем разговаривать ещё вреднее, чем есть снег.
Уточнить, с чего это недоросль решил сделать такое заключение, Алексей не успел - Вадика уже подхватила мать, то целуя в пухлые щеки, то ругая, то плача. И все это одновременно, так что соваться в этот фонтан ну никак не хотелось.
Но почему-то и злость немного отступила, да и вообще стало почти весело, сразу вспомнилось то время, когда у самого Коля был таким же Вадиком, тоже непослушным, шебутным, и тоже тайком ел снег и грыз сосульки. А потом, уже не таясь, капризничал, когда болел ангиной.
Оглянувшись, Алексей понял, что он-то уже и на свободе - пока общался с мальчиком, нехороший человек убрал свою повозку, и теперь ничто не мешает доехать домой и нормально отдохнуть. Что мужчина и поспешил сделать, пока кто-нибудь ещё, такой же шибко умный не пристроил на освободившемся пятачке свою колымагу.
Ближе к городской черте движение стало не таким плотным, поэтому скорость можно было прибавить, разве что летящий прямо в лобовое стекло крупный снег не давал совсем уж лихачить. Ну, и свет фар периодически пролетающих мимо встречных машин. Хотя после пары поворотов, когда до дачного поселка оставалось рукой подать, буквально километр-полтора, и они исчезли. Видимо, из тех, кто решил остаться на лоне природы, Алексей был самым припозднившимся, даже дорога выглядела почти девственно-нетронутой, ни тебе следов шин, ни грязного песка, сплошное белое полотно в окружении довольно высоких сугробов.
Подъезжая к последнему перед самими дачами повороту, мужчина на секунду скосил глаза, бросив взгляд на пассажирское сиденье, где засветился и завибрировал его телефон. Все-таки не выдержала Галчонок. И даже руку уже протянул, собираясь ответить, но почему-то замешкался.
Наверное, потому и успел резко выкрутить руль налево, в последнюю секунду заметив перед собой препятствие. Машину немного понесло юзом, но "шиповка" не дала стащить в противоположный кювет, разве что немного развернуло.
Алексей первые несколько секунд вообще просидел молча и даже не дыша. И глаза прикрыл, перед которым тут же снова появилась картина заднего бампера стоящей даже не на обочине, а на проезжей части фуры.
- Эх, все нормально?! - Окрик сопроводился стуком в окно, за которым маячила перепуганная рожа парня лет тридцати. - Мужик, ты живой?
Ох, какое же у Алексея возникло искушение доказать, что он не только живой, но и относительно здоровый... Вот только делать очевидную глупость и выходить из машины он не стал, хрен его знает, может, это вообще какая-то подстава, не стоит выскакивать ночью из салона на безлюдной дороге.
- Какого хрена габариты погасил? - тем не менее, окно он чуть опустил, давая нескольким особо наглым снежинкам просочиться в салон и осесть на воротнике своего пальто.
- Да у меня с машиной беда, похоже, аккумулятор сдох, ни габариты, ни аварийка не работают, - убедившись, что никто не пострадал, водитель фуры тоже перевел дыхание. - Мобильник тоже не работает, сеть перегружена, по радиосвязи своих на подмогу позвал, но сказали, что будут через час, не раньше. Ты прости, что так получилось. Я посмотрел, дорога не накатанная, решил, ну, кто сюда сегодня сунется, а машина встала за поворотом, как мертвая...
Алексей покачал головой на все извинения, понятно, что не со зла, а вот какого черта знак было не поставить, так и не понял. Обошлось, и ладно, хотя про то, что не грех поставить метров за сто хотя бы пустую канистру, напомнил. И, отмахнувшись от повторных оправданий, уже гораздо аккуратнее и внимательнее поехал дальше.
Чем больше задумывался, тем яснее вспомнились слова того Вадика. Странно, откуда бы ребенку знать, чего и в самом деле стоит опасаться на трассе? Наверное, мать постоянно ругается на отца, когда тот говорит по мобильнику, вот и выдал самое страшное внушение. Как бы то ни было, Алексей был благодарен незнакомому ребенку и его родителям за это предупреждение. Ведь кто знает, что именно случилось бы, потянись он тогда за телефоном...
Макияж она смыла ещё двадцать минут назад. И даже переоделась. Нет, не потому что хотела своим непраздничным видом наказать пропавшего супруга. Просто до нервной дрожи и ощущения холода в груди переживала. А вдруг с Лешкой что-то случилось? Ну, мало ли как это бывает...
Потому, накинув пуховик и затолкав под вязаную шапочку тут же растрепавшиеся волосы, почти на бегу запрыгнула в сапоги и выскочила на улицу. И что теперь делать?
На сотовый она дозвонилась только раз, но Леша почему-то не ответил, чем напугал ещё больше. Ладно, если сети нет, или связь неустойчивая, вот и не стал отвлекаться, а если произошло что-то плохое?
Как ни бубнила про себя, что все это глупость, и, представляя себе ужасы, которые могли произойти, можно только накликать беду, но поделать с собой ничего не могла. Только крепче сжимала пальцы и кусала губы почти до крови. И протаптывала дорожку на свежем снегу, который, словно играя, спешил замести отпечатки Галиных сапог. Вот только с каждой прошедшей минутой тревога становилась все сильнее, и поземка уже не справлялась, потому двор вскоре покрылся замысловатым узором кривых дорожек. Разве что под яблони, туда, где сугробы никто не расчищал, только и не сунулась, а вот все остальное за четверть часа утрамбовала до почти асфальтового состояния. И только поняв, что если она не остановится, то сейчас лбом протаранит забор, разграничивающий соседские участки, остановилась, переводя дух.
Можно позвонить Коле или Наташе, но как именно они помогут? Только перепугает их... Если бы Лешка попросил что-то ей передать, давно бы уже связались, значит, этого не было.
И снова круг, только теперь немного уже.
А если выйти на дорогу?
Чем это поможет, Галя и сама не особо понимала, но так же ходко двинулась к калитке. А когда услышала, как совсем рядом затормозила, а потом и остановилась машина, и вовсе перешла на бег.
- Леш, где ты так долго?! - сама того не заметив, женщина почти с разбегу прижалась к мужу, чуть не сбив того с ног. - Я думала, с ума сойду...
- Да нормально все, Галчонок, - дежурно поцеловав её в лоб, на который так и норовила сползти теплая шапка, Алексей обошел машину, чтобы вытащить ёлку. - В пробку на выезде попал, а дозвониться не смог.
Про то, что едва не влетел под фуру, он решил не говорить. Ведь обошлось же, а стоит сказать, она ещё больше разнервничается. Вон, и так семенит следом, стараясь не особо навязчиво хватать за рукав, а у самой глазищи испуганные, и пальцы без варежек уже, наверное, заледенели.
- Я тебе звонила...
- Дорога плохая, на вибровызов переставил, чтобы не отвлекаться, не услышал, наверное, - прихватив Галчонка под руку (ну, так и есть, пальцы ледянущие!), мужчина потянул жену в дом. - Хватит мерзнуть, все равно уже совсем скоро полночь. Я есть хочу.
- Ой, конечно! - Галя постаралась обогнать его, чтобы первой проскочить на кухню и накрыть стол, но на верхней ступеньке высокого крыльца резко остановилась, поворачиваясь к мужу. - Леш, пожалуйста, ты так больше не пропадай, я очень испугалась. Знаю, что глупости, но столько всего за это время успела напридумывать, что самой чуть плохо не стало...
Значит, не зря промолчал.
Но не ответил, стоя вот так, снизу и глядя на встревоженное лицо жены. Она была немного уставшей, ненакрашенной. И из-под резинки шапки во все стороны торчали кончики коротких темных волос. А сверху все падал и падал снег...
- Галь, а я не хочу за стол, - решение было импульсивным и, возможно, не совсем здравым, но так захотелось сделать какую-нибудь глупость! - И вообще у меня от оливье изжога...
- А я его просто не люблю, - поняв, что на её почти ультиматум муж ничуть не сердится, Галина потянулась, чтобы обнять его. И горящей от мороза щекой прижалась к чуть припорошенной снегом макушке. Ну вот, опять ни шапку не надел, ни капюшон не накинул... - У меня ещё мясо есть, и другие салаты, и...
- Подожди, - пока она не перечислила все меню новогоднего стола, Алексей немного отодвинулся. - Неси шампанское.
- И все?
- Все. И варежки надеть не забудь, а то не руки, а лягушачьи лапки, - развернув продолжающую стоять столбом супругу, он чуть шлепнул её по попе. - Давай быстрее, потом поймешь зачем!
Пока Галчонок, с сомнением оглянувшаяся, перед тем, как исчезнуть в дверях, убежала в дом, Алексей вытащил из предбанника большой брезентовый тент. А потом ещё и почти галопом сбегал за старыми вещами, хранившимися в сарае.
- Это что? - Галя остановилась на пороге, сжимая в руках бутылку и два бокала. Варежки пришлось сунуть в карман, который тут же оттопырился так, словно она там держала пару боевых гранат.
- Так надо. Давай сюда, - забрав у жены её ношу, Алексей поставил бокалы на перила крыльца, чтобы не мешали. - Это нам не понадобиться.
А потом, пристроив рядом и бутылку, завалил взвигнувшую Галину на старую, немного отдающую нафталином дубленку.
- Ой, зачем?!
- Будем встречать прямо тут, - с чего ему взбрела в голову эта странная затея, Алексей и сам бы объяснить не мог. Но вот просто захотелось и все тут! Потому что до дрожи опротивело одно и то же, те же тосты, те же песни...
- А как же стол и вообще... - она ещё немного побарахталась, но потом послушно замерла, прижатая тяжелой рукой.
- Тебе самой этого хочется? - Алексей устроился рядом с ней, наплевав, что пальто помнется. Да и вообще - сегодня же праздник, они одни, можно делать вообще все, что захочешь!
- Не-а, - Галя совсем неожиданно для мужа широко улыбнулась и подвинулась ближе. - А если замерзнем?
- Вот когда замерзнем, тогда и пойдем греться.
Смотреть прямо в небо не получалось - приходилось жмуриться, чтобы в глаза не лезли наглые снежинки, но и это не умаляло острого, почти до крика и хлопанья в ладоши счастья. Во всяком случае, именно это сейчас и хотелось сделать Гале - как в детстве, завизжать от восторга, который медленно, но верно поднимался изнутри. Как те самые пенные пузырьки от шампанского, которое сейчас открывал Лешка. Ведь как мало надо для того, чтобы почувствовать себя счастливой... Всего лишь, чтобы любимый был рядом, дети - здоровы и счастливы, и вот так лежать на старой, немного поеденной молью дубленке, глядя на то, как медленно падает снег. И ещё пить шампанское прямо из горлышка, придерживая холодными руками скользкую бутылку. Чтобы каждый вдох и взгляд, которым вы обмениваетесь с мужем, пьянил намного сильнее игристого вина... Черт с ней, с елкой, поставят завтра. Мандарины тоже не пропадут, а уж про президента с его речью, так и просто надеяться глупо...
- Ты что делаешь? Заболеешь ведь? - облизнув губы, которые тут же обожгло морозом, Галя, смеясь, наблюдала, как её серьезный и даже чуточку занудный муж ловит языком снежинки.
- Нет, не заболею. Попробуй, это же новогодний снег, он вкусный.
Женщина только качнула головой, но тоже послушно поймала крупную снежинку, тут же растаявшую от тепла её рта. Снег, как снег... Ничего особенного. Но тоже зачем-то кивнула:
- Вкусный.
А тот самый, вкусный новорожденный снег продолжал медленно опускаться на землю, как мельчайший пух белоснежного ангельского крыла...