Аннотация: Не всегда мы выбираем наши дороги. Чаще они находят нас и мы покорно следуем по ним. На этот раз наши дороги позвали нас путешествовать в Восточную Германию. Евангелисты, мормоны, фашисты- всё это встретилось нам в этом непростом путешествии.
Дороги, которые мы выбираем!
Я с завистью смотрю на проносящиеся мимо машины. Всех цветов, марок, стран и размеров. Огромные внедоржники, юркие Хонды, внушительные и громоздкие Марседессы, вездесущие Опели. Именно они, симпатичные Опели, стали моей любимой маркой, но это потом, а тогда, в первые дни нашего появления в Германии, я ещё не мог привыкнуть к этому разнообразию машин, их доступности. Не надо было уговаривать руководство, местком и партком о необходимости выделения авто именно мне. Сколько сил, унижений стоили эти уговоры. Это длинная история и я расскажу об этом в следующий раз. А теперь я стою на перекрёстке и любуюсь этим потоком. Шестнадцать светофоров я насчитал на перекрёстке и все мигали красным, жёлтым и зелёными цветами. И поток машин то замирал, нетерпеливо фыркая, то в одно мгновение бросался в погоню.
В самый разгар моих мечтаний позвонил Юра Томилин, друг нашего сына. "Дядя Семён (так он называл меня, так как я был намного старше), Вы не хотите поработать шофёром?" Юра был отказником. Он служил в советских войсках в Германии. Когда их стали выводить, он перешёл в Западную зону и попросил политического убежища. К этому времени у Юры была семья- жена и четверо детей. Помог ему остаться евангелический пастор Кисс Радкин. Вот к этому пастору и порекомендовал Юра меня на работу. Это был подарок судьбы, так как ни о какой работе я не мог и мечтать в моём возрасте, абсолютным незнанием языка и не обладающим никакой подходящей профессией.
Патер или пастор (не уверен, как правильно) оказался полноватым мужчиной, почти моих лет. Он был очень доброжелателен, всё время улыбался и говорил на хорошем немецком языке, хотя даже мне сразу стало ясно, что это не его родной язык. Как оказалось, Кисс- американец, который давно живёт в Германии, так как женат на немке. У них трое детей. Кисс и его жена Анна Мария евангелисты. Они занимаются миссионерством. Каждое лето они выезжают в различные концы Германии и проповедуют в кемпингах, или там, где собираются массы людей. Оказалось, что в мои обязанности входит вождение машины с прицепом, в котором находится груз, предназначенный для проведения агитационных занятий. Оплаты за мой труд никакого не полагалось. То есть я работал за харчи и возможность ночлега. Обычно мы приезжали в какой- нибудь населённый пункт. Останавливались в саду таких же евангелистов и устраивали там свой лагерь. Это были палатки, кухня и место для питания. Всё на природе. Как я скоро понял, Кисс был беден, как церковная крыса. Он получал какие- то гроши на проезд и пропитание от своей евангелической общины. Но нам нравился такой образ жизни. Мы всё время были в пути. Масса знакомств с различными людьми, городами, деревнями и природой Германии. Работа меня не обременяла. Меня никто не заставлял участвовать в агитации, как я называл миссионерскую деятельность Кисса. На первых порах мне было интересно и я слушал его проповеди. Но очень скоро оказалось, что он рассказывал одну и туже притчу: о том, как Иону проглотил кит. Слушатели, а это были преимущественно малые дети и их родители, усаживались на растеленом на траве брезенте. Кисс с указкой демонстрировал Иону, кита, нарисованных на огромном рулоне бумаги. Он рассказывал, как кит носил в животе бедного Иону, пока не выплюнул его недалеко от Дамаска. Ионе ещё повезло, что тогда не было войны в тех местах! Прослушав несколько раз эту сказку, я стал уходить, чтобы побродить по окрестностям . Это были места у озера, или речки, где при желании можно было искупаться. К обеду мы возвращались в свой лагерь, где нас ждал немудрёная еда. Картофель в мундире, кусок рыбы или колбасы и чай.
Ночевали мы в палатке. Иногда нас приглашали в какой- нибудь дом, Это были местные евангелисты. Кисс с гордостью представлял нас ( со мной неотлучно ездила жена), что мы настоящие евреи, которым удалось бежать от погромов из России. Прошло 60 лет после войны и многие немцы не видели живых евреев. Они, конечно, знали о злодействах нацистов, но не принимали на свой счёт. Мы вызывали у них живой интерес. Однажды меня спросил очень симпатичный местный пастор: Не происходим ли мы из колена Давида. К этому моменту я уже знал, кто такой Давид и какие существовали колена. Мне очень хотелось подтвердить, но я промычал что-то невнятное.
В "агитбригаду", кроме меня и моей жены, входили ещё две молодые женщины- Ulrika и Sиkret. Обе были незамужем, нигде не работали и могли разъезжать сколько угодно. Их участие в миссионерской деятельности было минимальным. Они помогали раскладывать нехитрый реквизит и охотно собирали пожертвования слушателей. Они также продавали экземпляры библии. На вырученные деньги покупали пиво и мороженое. Меня это сначало удивляло, как можно так относиться к пожертвованиям. Но затем я понял, что никакой "святости" у них не было. Они с трудом терпели деятельность Кисса, так как никаких других занятий не имели. Ульрика очень быстро перестала стесняться нас и жила с Киссом совершенно открыто. Даже, когда мы посещали знакомых, которые знали всю семью Кисса, она не стесняясь проявляла свои особые отношения с Киссом. Такое поведение очень не нравилось евангелистам, которые придерживались пуританских взглядов. Поэтому эти немцы проявляли явное предпочтение мне и моей жене и даже приезжали к нам, когда мы возвращались домой. Вторая девушка- Сикрет была довольно бесцветным существом и полностью подчинённая Ульрике.
Таким образом мы ездили два года. Выезжали в начале июня и возвращались в конце августа! Наш путь проходил по северу страны. Через Гамбург, Берлин в восточную Германию. Прошло всего лишь несколько лет, как убрали Mauer -стену, разделявшую Восточную и Западную Германию. Следы советской оккупации можно было видеть во всём. Грязные фасады домов, ужасные дороги, неряшливые магазины. Но уже начавшиеся вокруг стройки, огромные супермаркеты, спешащие на работу люди. Но менталитет населения остался советским. И самое удивительное- широко распростанённыё антисемитизм. Если в Западной Германии антисемитзма почти не ощущалось, то в Восточной Германии с приходом русских, антисемитизм расцвёл махровым цветом! Однажды, когда мы в очередной раз приехали в какой-то кемпинг, к нам подошли два аккуратно одетых и подстриженных молодые люди. Они представились, как неонацисты и предложили немедленно убираться отсюда, так как этот кемпинг принадлежит им и здесь находится летний лагерь фашистов. Однако Кисс не поддался на эту провокацию и мы продолжали свою деятельность. Больше они к нам не приходили!
Поскольку наш путь проходил через Берлин, то мы каждый раз там останавливались. Остановку нашего табора мы делали во дворе огромного поместья, принадлежавшего молодой очень симпатичной паре. У них была куча детишек. Они был американцами и принадлежали к секте мормонов. Было интересно беседовать с ними, тем более, что они никогда не видели евреев и им было интересно беседовать с нами. Мормоны, евангелисты, фашисты- всё это развлекало нас, однако лето прошло, по ночам стало прохладно в палатке и надо собираться домой. Нам уже порядочно надоела эта цыганская жизнь, бессмысленные скитания по Восточной Германии. Правда, Кисс, занятый своей неожиданной любовью на старости лет, пытался как-то разнообразить нашу жизнь. Эти места, где мы находились, очень красивы. Много озёр, лесов. Иногда Кисс брал катер и мы катались по дивным озёрам, покупали живую рыбу местных рыбаков. Несколько раз мы выезжали в Берлин и гуляли по ночному городу. Кисс, по обыкновению, начинал разговоры с незнакомыми людьми, прохожими. Нам это порядочно надоело и мы старались ходить по красивейшему городу, особенно его центральным районам. Центр был уже практически восстановлен, а там, где должны были построены здания в том виде, как они выглядели до войны, стояли огромные, в натуральную величину, макеты этих зданий. Мы ходили по улицам и проспектам, вглядывались в лица людей, пытаясь разгадать, что за люди населяют сейчас город. Но было невозможно понять. Какой-то негр показывал фокусы, уличные артисты разыгрывали спектакль, кто-то хватал нас за рукав и что-то предлагал купить или приглашал куда-то пойти. Улицы были заполнены массой людей, по мостовым бесконечная череда современных машин. И ничто не напоминало о прошедшей войне, унёсший миллионы людей. Никто не ощущал вины за происшедшее, никто не просил прощения и никто не сожалел о произошедшем. Мы шли по этому городу и думали, что совсем недавно, по этим мостовым маршировали фашисты, громили магазины евреев и изгоняли из города так всеми ненавидимыми ими вчерашних соседей, знакомых, друзей. И все до одного вскидывали в приветствии руку, когда мимо проезжал их любимый фюрер. Коротка память человеческая, когда произошедшее их не касалось напрямую. Но для нас это было незабываемо и не имело прощения.
Но пора собираться домой. Это сложный и продолжительный процесс. Надо было демонтировать лагерь, всё погрузить на мой прицеп, проверить машины, заправить их. Но Кисс всячески затягивал этот процесс. Ему не хотелось предстать перед очами своей жены, до которой уже дошли его подвиги. Поэтому сборы длились неделями. Однако всё собрано и мы трогаемся. По дороге делаем бесконечные остановки. Мы останавливаемся либо просто на опушке леса, либо в благоустроенном кемпинге, где можно было принять душ, заправиться водой, купить продукты. Наконец, мы прибыли. Для того, чтобы не быть свидетелями семейных разборок, мы сразу уезжаем к себе. Но проходит несколько дней и Кисс снова звонит нам и приглашает на разборку вещей, анализа проведенного времени и подготовки на будущие путешествия.
Эпилог
Не думаю, что мой рассказ требует какого-то эпилога, то есть подведения итогов. Моя история это только небольшой отрезок из нашей жизни. Совершенно ясно, что это было не типично для жизни остальной массы эмигрантов из России. Все наши соотечественники исправно ходили по немецким службам, выпрашивая лучшее жильё, материальную помощь, возможность перезда в Германию оставшихся там родственников. Вместо всего этого, мы занимались миссионерской деятельностью, общались с евангелистами, читали библию и знакомились с Германией. Я не жалею потраченного времени. Общение с людьми позволило нам получше ознакомиться со страной, языком. А главное, за это время мы привыкли к нашему новому положению чужих в этой стране, положению эмигрантов. Со временем мы утратили по многим причинам связь и с Киссом, и с Анной Марией и другими участниками моего рассказа. Появились новые знакомые и друзья, новые заботы и проблемы. Но память сохранила впечатления о том времени.