Обгоняя легкий ветерок, на холм со всех ног бежала девушка. Симпатичная девчушка лет четырнадцати с черными, до пояса, волосами, развевающимися на ветру. Так некстати! Что ж, разведку придется прервать. Впрочем, он и так увидел все, что хотел: в неспешном быте финилистийцев ничего не поменялось.
Девушка приближалась. Пока что он невидим, сидя за скрывающим его кустом, но времени осталось мало: нужно уходить. Или остаться? В конце концов, здесь может любой находиться. Оружия при нем нет - никто не сможет обвинить его во враждебных действиях. Девчонка тоже уже почти на вершине - и что с того? Важно лишь остаться неподвижным, чтобы никто не мог обвинить его или его народ за испуг девочки.
Она вынеслась прямо на него. И, конечно, испугалась. Мокрые от слез дорожки на щеках, широко распахнутые глаза - невинные, чистые, искренние детские глаза, в которых, отчаянно вспыхнув, забился страх. Ее тело, стремясь убежать как можно дальше, неловко извернулось, изогнулось и, обуреваемое собственной скоростью, не устояло.
Девчушка распласталась прямо перед ним, зарылась лицом в траву. Как раз возле пальцев, в которых он вертел сорванную травинку. Сеон оцепенел. Если сейчас кто-то их увидит... Что бы он сам подумал, увидев свою сестру у ног врага? Только плохое.
Отодвинуться? А если это вызовет новый приступ страха и она понесется домой, вопя во все горло? Заговорить? Улыбнуться? С врагом заговорить? Врагу улыбнуться? Да какой она враг?! Почти ребенок! Лежит и боится шелохнуться. И он боится сделать лишнее движение, боится испугать еще больше.
На куст рядом с ними села пичужка, пустила короткую и звонкую трель. Девушка вскинула голову, уставилась на птицу, потом на него.
- Красиво поет, правда? - Сеон улыбнулся. - Ты как, не ушиблась?
Неприкрытое сомнение в ее глазах. Девушка неловко отползла назад, вскочила (птица обижено вспорхнула с куста и унеслась в небо) и побежала обратно. Не прощаясь, но и не вопя. Молча. И это самое главное.
Разведчик перевел дух и вернулся к своему занятию.
Через неделю он снова получил задание понаблюдать за жизнью финилистийцев. Давние враги его народа, хотя и получили три года назад неплохую трепку, вряд ли отказались от стремления вновь закабалить строптивых такийцев, а, значит, шаткое перемирие скоро может закончиться. Сеон, однако, надеялся на лучшее: минувшая война здорово потрепала оба народа и они теперь вполне могли ужиться на пусть одной, но просторной и плодородной долине, символично разделенной надвое невысоким холмом. Увы, память предупреждала об ином. Именно поэтому Сеон, как самый наблюдательный и не самый глупый парень, вновь был отправлен старейшинами в разведку.
С разведкой не получилось. То есть... получилось, но и сам разведчик был обнаружен. Конечно, легкий ветерок создавал небольшой шум, но не услышать приближения чужака она вряд ли могла. Или могла? Девушка сидела на его излюбленном месте, том самом, где куст надежно скрывал разведчика от посторонних глаз. Сеон невольно замер, раздумывая. Тихонько уйти? Кашлянуть? Набраться наглости, подойти и сесть рядом? Последний вариант ему нравился больше всего, потому что девушка была красивой. В конце концов, война закончилась три года назад.
Она вдруг обернулась. И сразу отвернулась. Осталась в той же позе - будто ему показалось. По крайней мере, не убежала.
Что ж, она его все равно видела. А понаблюдать за селением надо. Так что... Сеон, уже не скрываясь, подошел и сел рядом с девушкой. Не слишком близко - метрах в четырех, чтобы соблюсти приличия. Тихонько покосился в ее сторону. Обхватив руками колени, она неподвижно смотрела перед собой.
- Здравствуй! - он постарался как можно приветливее улыбнуться. - Меня зовут Сеон, а как тебя?
- Ты - враг! - она даже не повернула головы. - Мне нельзя с тобой разговаривать.
- А чего разговариваешь? - развеселился парень. - К тому же война давно закончилась. И если я враг, почему ты не сбежала?
- Финилистийцы не убегают от врагов. Да, война закончилась, но наши народы по-прежнему в ссоре. Значит, ты враг.
- Ну, тебе-то я точно не враг. Послушай, мы встречаемся уже второй раз. В первый раз я ничего тебе не сделал. И теперь сижу в стороне, чтобы не подумала плохого. Мне вообще надоела эта вражда. По крайней мере, мы могли бы подружиться.
- Подружиться? - она быстро сверкнула глазами в его сторону. - Зачем?
- Ну... Что в этом плохого? Ты мне нравишься... Скажи, а почему ты плакала в прошлый раз?
Девушка резко встала:
- Не твое дело! Если бы ты хотел подружиться с нами, не приходил бы сюда вынюхивать про нас! Мог бы прийти прямо в селение, если такой дружелюбный!
Она быстро зашагала прочь, удаляясь от него все дальше.
Сеон вскочил тоже:
- И что мне там говорить? Что ты позвала? Я даже имени твоего не знаю!
Она на ходу обернулась, крикнула:
- Меня зовут Дейла!
И убежала.
Сеон ничего не сказал старейшинам. То есть, чем закончилась разведка он им, конечно, рассказал (благо, ничего тревожного не увидел), а вот Дейла... Дейла - это личное. Дей-ла... Сначала твердая, строгая, потом мягкая и нежная, как молодая трава.
Но утаить тайну все равно не смог. Его мать, после смерти мужа на войне всю свою нежность изливавшая на сына, быстро смекнула, с чем можно связать возбужденное состояние ребенка, пришедшего на семейную трапезу. Сеон не запирался - не принято в семье было. Рассказал как есть. Но вместо ожидаемых советов получил от матери крики, злость и строжайший запрет снова видеться с Дейлой. Это было неприятно. И непонятно. И неправильно. Глупо и странно. О чем Сеон и сообщил. В ответ получил всё те же крики, но уже подольше и погромче. Сеон хотел сообщить, что ему уже семнадцать и по закону он - мужчина, но сдержался. Бросил ложку на стол, ушел.
Внутри клокотало. В таких случаях он старался скрыться от людей. Вот и сейчас быстро прошагал по селению, вышел в усыпанное цветами поле, где однообразно стал ходить взад-вперед, без конца прокручивая в голове услышанные слова. Несправедливые слова. Да, была война; да, тогда погиб муж и отец, но разве Дейла в чем-то виновата? Разве война не закончилась? Пришло время забыть прошлое. Три года прошло. Сколько можно волками смотреть друг на друга? И Дейла с ним согласна. Она тоже так считает. Иначе не позвала бы его в гости. Иначе не сказала бы свое имя. Она ему нравится, он нравится ей - прекрасная возможность помирить, наконец, их народы. Нужно лишь, чтобы хоть кто-то показал, что не держит зла. Чтобы хоть кто-то подал пример. Кто-то, кто мог бы прийти к бывшему врагу без зла. Да, их народы не сообщаются друг с другом, но ведь Дейла пригласила его. А враг, пришедший по приглашению, не враг, а гость. К гостям уже совсем другое отношение.
Сеон повеселел. Он сможет и начать дружбу между народами, и доказать матери, что она ошибается насчет понравившейся ему девушки и, самое главное, он снова увидит Дейлу.
Было непросто идти по главной улице, делая вид, что ничего не замечает. Финилистийцы один за другим останавливались, провожали его колючими взглядами. Даже букетик цветов в руке не помогал. Как-то душа не лежала обращаться к таким злобствующим людям за помощью. Может, спросить мальчишек? Заинтересованно посматривая в его сторону, они оживленными стайками носились по селению, кому-то что-то сообщая, передавая, узнавая сами. Эти хотя бы смотрят без вражды.
Сеон качнулся было в сторону одиноко идущей женщины, но та быстро отвернулась, зашла в первый попавшийся дом. Да, сглупил. Так недолго до обвинений в посягательстве на... на что-нибудь. Неважно на что. Следует вести себя осмотрительнее: он первый из его народа, кто вошел сюда за несколько лет. А те, кто приходил до него, вели себя... недружелюбно. Так что местных можно понять. Нельзя же в самом деле бесцеремонно идти вперед и вперед. Нужно остановиться, обратиться к кому-то. Но к кому? Ох, если бы Дейла сейчас оказалась на его пути! Насколько всё стало бы проще!
Или все же подойти к мальчишкам? Но они еще в детском возрасте. Что скажут финилистийцы, увидев, что недружественный воин лезет к их детям? Могут ничего не сказать, просто вышвырнут за околицу. Нет, скорее под стражей проводят домой, что еще хуже. Зря он сюда вообще полез. Сеон уже решил развернуться, но тут из-за угла навстречу ему вышла целая процессия.
Судя по знакам власти - сплошь старейшины. Сурово-торжественные, с неподвижными, как из камня, физиономиями. Поправка: лицами, лицами. Нехорошо грубо говорить о народе Дейлы, даже если нервничаешь. Отступать поздно, бежать глупо. Осталось напустить на собственное лицо ту же невозмутимость и зашагать навстречу. Хочется надеяться, что ноги не дрожат. Сам Сеон был в этом не уверен.
Процессия старейшин и юноша остановились, когда между ними оставалось шагов семь. Гость, правда, сделал еще полшага, но быстро сориентировался.
Повисла тишина.
Правила требуют, чтобы сначала говорили самые уважаемые. В данном случае, такими были старейшины. Но они молчали! Почему? Не хотят с ним говорить? Не уважают? В чем дело? Почему они молчат? Молчание слишком затянулось!
Тьфу ты! Конечно, они молчат! Они видят в нем посланника другого народа, гостя, а, по обычаю, именно гость должен первым приветствовать хозяев, потом хозяева выступают с ответным словом, потом гость рассказывает о цели визита.
- Ты, наверное, заблудился, юноша? - ласково произнес один из старейшин.
Сеон опоздал. Безнадежно опоздал. Не поведя себя так, как требовали правила, он уронил свой статус в глазах местных. Они больше не видят в нем мужчину! Он - просто заблудившийся ребенок! Сеон, однако, постарался поправить ситуацию:
- Я, Сеон, из рода Бахтана, приветствую высокочтимых старейшин, пусть их года будут долгими.
Приветствие сказано. Ритуальное пожелание долгих лет есть. Теперь они должны ответить.
- И мы приветствуем тебя, Сеон, - ответил все тот же старейшина. Его карие глаза глядели с чуть насмешливым прищуром. - Пусть высшие силы хранят тебя, да, возмужав, покроешь славой себя и свой род.
Возмужав?
- Благодарю за лестные слова, - Сеон чуть поклонился. - Хотя мне еще только семнадцать лет, надеюсь, я буду достоин своих предков.
Вот так. И приличия удалось соблюсти, и собеседнику ненавязчиво указал, что уже не ребенок.
Старейшины молчали. Чего ж они молчат? Ах, да!
- Я пришел в гости к знакомой девушке из вашего народа, но не знаю, как ее найти. Ее зовут Дейла.
- Ты пришел в гости к девушке по имени Дейла? - в глазах старейшины больше не было смешинки. Остальные важные люди так и не раскрыли ртов. Похоже, собеседник Сеона был здесь самым главным, раз прочие старейшины стоят молчаливой свитой. - Ты достиг возраста мужчины и пришел в гости к девушке в ее селение. Ты идешь к ней домой?
- Ну да... - Сеон начал подозревать неладное. Понять бы еще, что не так.
- Почему ты думаешь, что тебе будет уместно прийти к ней?
- Она меня позвала...
Как же она на самом деле его позвала? Не "Приходи ко мне домой", а... как же она сказала? "Приходи ко мне"? Нет, не так.
- Мы проводим тебя, - повинуясь жестам вождя, двое из его свиты обошли Сеона, встали за его спиной. Главный собеседник развернулся, шагнул на ту же улочку, откуда вышел, пошел вперед, указывая дорогу. Остальные старейшины потянулись следом. Невольно вздохнув, Сеон отправился за ними - не таким он видел свое появление у дома красавицы, ох, не таким. Он должен был, узнав дорогу, дойти до дверей дома и тихонько постучать. Далее, по замыслу, Дейла выходит на порог, а он, широко улыбаясь, протягивает ей приготовленные цветы. Она тоже улыбается, берет цветы, благодарит.... Наверное, начинается легкий непринужденный разговор...
Всему этому уже не сбыться. Он тащится к ее дому под охраной суровых старейшин и о непринужденном разговоре придется забыть.
Старейшины впереди остановились. Уже пришли? Быстро. Теперь старейшинам нужно получить от девушки подтверждение, что все в порядке и тогда они, наконец, успокоятся. Наверное. Если подумать, все получилось примерно так, как он и планировал: войдя в селение, он спросил дорогу и добрался до дома девушки. Правда, не сам добрался, а в сопровождении. И не у кого-то спросил, а у самых уважаемых жителей, кого ерундой отвлекать вообще не стоит. Но цель достигнута - а это главное! Неказистый такой домик, даже неухоженный. Крыльцо вообще покосилось - надо будет его подправить попозже.
- Дейла! - повелительно позвал главный старейшина, - ты дома?
- Кому я понадобилась? - приглушенно донеслось в ответ.
- К тебе гость. Такиец.
- Пусть проваливает, да побыстрее. И пусть споткнется на обратном пути, найдет камень побольше и стукнется об него головой. Разиков восемь.
- Дейла, выйди, тебе говорят!
Сеон не был уверен, но ему показалось, что в голосе старейшины появились смешинки.
- Самые уважаемые люди стоят возле твоего дома, а ты не хочешь к ним выйти. За старое взялась?! - в последних словах старейшины ощутимо проскользнула строгость.
- Да иду я, иду уже, - в доме что-то стукнуло и за порог выбралась отекшая женщина. Якобы изящным движением она ухватилась за дверной косяк, но туловище повело в сторону и женщина едва устояла на ногах.
- Взялась за старое, значит...
- Праздник же, Лнор, - опустив глаза, начала оправдываться женщина. - Ребенок у брата родился. Все отмечали. Как же я не уважу?..
- Дейла, - все также сурово произнес старейшина, - ты звала к себе этого юношу? Отвечай честно.
- Кого звала? - женщина подняла голову, мутными глазами нашла юношу. - Его? Такийца? Да этот и ребенок совсем! Не звала, зачем он мне нужен!
Старейшина повернулся к Сеону:
- Юноша, к этой девушке ты шел?
Гость отрицательно замотал головой.
- Но в нашем селении нет другой женщины по имени Дейла.
Нет? Сеон растерялся:
- Ну, она моложе и...
- Че ж нет? - вдруг подала голос женщина. - Вон у Сверры девчонка растет, как раз Дейла, по-моему. Правда, она малышка совсем, да и этот не сильно вырос.
- У Сверры? - старейшина по имени Лнор ненадолго задумался. - Как выглядит твоя знакомая, Сеон?
Юноша постарался ответить максимально четко, как мужчина:
- Ей около четырнадцати лет, у нее черные волосы. До пояса. Ростом пониже меня, где-то досюда, - он коснулся ребром ладони своего плеча.
- Да, это она... - Лнор опять задумался.
Все остальные терпеливо ждали. Ждал и гость, не понимая, почему, раз уж всё разъяснилось, они продолжают стоять.
Старейшина в итоге что-то надумал:
- Зачем ты шел к этой девочке?
- Ну... В гости. Она позвала меня прийти в селение...
Сеон смешался: как-то слишком требовательно смотрел на него Лнор.
-... Просто война давно закончилась и мы можем ходить друг к другу. Она мне и имя сказала...
- Юноша, ты знаешь обычаи нашего народа?
- ...
- По нашим обычаям, если юноша зовет девушку в свой дом, он хочет жениться на ней. Девушке не подобает звать юношу в дом, если они не договорились о свадьбе. И невозможно ей позвать юношу в свой дом, если она не достигла совершенных лет. Так ли все было, как ты говоришь? Она звала тебя к себе?
- Не в дом... - Сеон облизал пересохшие губы. - Она сказала, что я могу прийти в селение, если я друг. И назвала свое имя.
- Вот ведь вертихвостка малолетняя! - в сердцах бросила опухшая Дейла, всё также держась рукой за дверной косяк. - Разве можно так с парнем поступать, хоть и такиец? Видно же, что втрескался по уши!
Выслушав это, Лнор смягчился:
- Сеон, как человек, отвечающий за свой народ, я не могу позволить тебе встретиться с Дейлой. Она несовершеннолетняя и наши народы не любят друг друга. Слишком мало времени прошло, чтобы забылись старые обиды. Ты честный человек и пришел к нам без оружия, но с цветами. Я не желаю тебе зла и потому говорю: будет лучше, если ты найдешь девушку в своем народе. Тебя проводят домой. Прощай.
- Но...
Поздно. Старейшина отвернулся и пошел по своим делам. Если и услышал, то не захотел ответить. Его примеру последовали некоторые другие.
- Пойдем, юноша, - заговорил один из оставшихся. - На нас и так уже давно смотрят. Такийцев не слишком здесь любят, сам понимаешь.
Сеон потерянно вздохнул и, чуть поколебавшись, протянул женщине цветы.
Ветер разбрасывал черные волосы Дейлы, пока она поднималась по склону. Разведчик сидел на своем любимом месте, за зеленым кустом и упрямо отказывался перебраться куда-то еще. В конце концов, здесь ничейная территория и тот, кто пришел первым, может выбрать любой пятачок. И все же, упрямство упрямством, а девчонка была чудо как хороша! Может, он и уступит ей место, но сперва она должна извиниться.
В общем, Сеон остался сидеть на прежнем месте.
Дейла наконец поднялась на холм, обошла куст и широко улыбнулась:
- Здравствуй!
- Здравствуй...
Сеон не ожидал такой неприкрытой радости. Что же теперь делать? И дальше вести себя строго?
- А правда что ты мне цветы приносил?! - выпалила девушка.
- Правда. А что меня как разбойника водили, тоже знаешь?
- Прости-прости-прости! - Дейла упала на колени, обхватила его ноги руками. Запоздало одумалась, вскочила, отпрыгнула в сторону. Там неуверенно покосилась на юношу и передумала убегать. - Прости, я не подумала.
- Не подумала, когда приглашала в селение или когда хватала меня? - расхохотался Сеон.
От его высокой широкоплечей фигуры веяло таким дружелюбием, он так искренне веселился, что Дейла заливисто присоединилась к его смеху.
- И тогда не подумала, и сейчас. Прекрати! - она шагнула вперед, толкнула его в плечо. - Прекрати смеяться надо мной!
- А чего сама смеешься?
- Мне можно.
Она села рядом, очень близко, еще чуть-чуть и коснется плечом его плеча.
- А какие цветы ты мне приносил?
- Вот... - он повел рукой перед собой. - Видишь какие? Если бы я мог, я бы их все тебе подарил. Ты очень красивая.
- Спасибо! - она на секунду прижалась головой к его плечу. - Но мне еще нет пятнадцати. По законам нашего народа мужчина должен ухаживать за женщиной после ее совершеннолетия.
Она лукаво улыбнулась, ожидая его ответа.
- У нас такие же законы, - серьезно ответил Сеон. - Я подожду, пока тебе исполнится пятнадцать. Если, конечно, я тебе нравлюсь и если ты хочешь, чтобы я за тобой ухаживал.
- Такие вопросы женщинам не задают, - строго сказала Дейла. - Очень хочу!
Она вдруг вскочила, закрыв ладошкой рот. Повернулась и побежала прочь. Растерявшийся Сеон оторопело провожал ее взглядом.
Сбежав с холма, Дейла обернулась и весело прокричала в его сторону:
- Приходи еще! Я буду ждать!
Потом зашагала в селение, резко остановилась, повернулась снова:
- Только сюда приходи, не в селение!
- Хорошо! - крикнул в ответ поднявшийся Сеон.
Вытирая свежевымытую голову, юноша не удержался и запел. Ну как запел - затянул любимый мотив, не разжимая губ. Печальная мать нахмурилась еще сильнее и неожиданно зло поинтересовалась:
- Опять к финилистийке собрался?
Веселье вмиг улетучилось. Сеон собрал волю в кулак и твердо ответил:
- Опять.
- А наши девушки чем плохи? Посмотри по сторонам: Фения давно на тебя заглядывается, Генила какой красивой стала, Зотя и та подрастает...
- Мам!
- Что?
- Я мужчина! Я сам выберу.
- Какой ты мужчина? - она вздохнула. - Ты - глупый ребенок. И Дейла твоя - глупый ребенок. Еще глупее тебя. Хоть бы ты ее удержал, отговорил.
- Чего я буду ее отговаривать? - Сеон отложил полотенце, взялся натягивать на тело чистую рубаху. - У нее своя мать есть. Тоже ругается, между прочим.
- Вот! Две матери сразу вам говорят! А ни одна мать плохого советовать не станет!
- Мам, у Дейлы сегодня День рождения. Я все равно ее поздравлю.
- Поздравлять - иди. Но чтобы больше ничего не было, обещай мне!
Сеон уже протянул руку к двери, но тут остановился, недоуменно обернулся на мать:
- Чего не было?
- Лишнего не было! А то заигрались во взрослых и самостоятельных. Ты старше, ты будущий хозяин, вот и держи в руках и ее, и себя. Ведите себя прилично. Лучше вообще не ходи к ней, хотя бы ради памяти отца! Мало у нас девушек красивых?
- Мам, ну сколько раз мы уже говорили! Дейла не виновата, что отец погиб! А что ничего не будет... такого... я тебе обещаю.
Сеон наконец вышел на улицу, закрыл дверь, оставив в одиночестве заплакавшую мать.
- Будь здорова! - он протянул ей букет. - С Днем рождения! Ты очень красива, особенно когда улыбаешься. Будь всегда веселой!
- Спасибо! - она как-то невесело взяла цветы, мгновенье помедлив, все же зарылась в них лицом.
- Что-то случилось? - заподозрил недоброе Сеон.
- Лнор умер.
- Лнор? - в памяти Сеона всплыло лицо старейшины, в свое время встретившего его в селении финилистийцев. - Так он же еще не старый! Был...
- Не старый, - Дейла захлопала ресницами. - Вечером сходил в гости, пришел домой, лег спать. Все было как всегда! А утром нашли мертвым. Скоро похороны, мне нужно идти.
- Подожди! - Сеон нечаянно, неожиданно даже для себя, поймал ее за локоть. - Когда мы теперь увидимся?
Дейла не стала вырываться.
- Надо подождать. Через две недели, ладно?
- Ладно.
Он отпустил руку девушки. Красавица грустно посмотрела на него и ушла.
В следующий раз она пришла раньше. Нет, Сеон, как всегда, вышел заранее и пришел тоже раньше договоренного, но Дейла... зареванная, с искусанными губами Дейла уже была возле их куста и печально смотрела, как юноша приближается. Что с ней случилось? Кто-то снова умер? Неужели ее мать? Если так, девчушке придется одной заботиться о младшем брате - отца у них тоже не было: давным-давно погиб на охоте.
- Что... - начал Сеон.
- Мы больше не сможем встречаться, - выпалила Дейла и отвернулась.
Сеон медленно, медленно протянул к ней руки, взял за плечи. Дейла не сопротивлялась. Тогда юноша повернул любимую к себе:
- Что случилось?
- Я скоро выйду замуж.
Руки опустились.
- Почему? За кого? Разве мы...
Она всхлипнула, прижалась к его груди:
- Так хочет главный старейшина. Я нравлюсь его сыну. Моя мама тоже согласна. Она всегда была против, чтобы я встречалась с тобой.
- А ты? - Сеон чуть отстранил девушку, чтобы заглянуть в ее глаза. - Ты сама этого хочешь? Хочешь замуж за этого сына старейшины?
- Нет, - она с мольбой смотрела в ответ. - Не хочу. Но они пришли свататься по всем правилам. И мама их поддержала. Все вместе наговорили много гадостей про тебя и твой народ; про то, как мне будет плохо, если я буду встречаться с тобой, про то, что я предаю своих. Я ничего не могла поделать. Ты хороший. Не знаю твой народ, а ты - хороший. Но я ничего не могу сделать, прости. У меня нет своего дома, нет своего защитника. Мой единственный защитник - моя мать. Если я не соглашусь, она просто выгонит меня из дома, потому что я совершеннолетняя и ей надоело со мной спорить. Она сама так сказала. Я ничего не могу...
Зарыдав, она спрятала свое лицо у него на плече. Сеон несмело гладил ее по плечам, по волосам:
- Дейла... не плачь... не переживай так... прошу тебя... У меня сердце разрывается, когда я вижу тебя такой... Хуже ничего нет, когда ты так страдаешь... Видишь, я сам плачу. Нет, конечно, не видишь. Чувствуешь?
Дейла подняла голову:
- И чувствую, и вижу... - девичьи губы несмело собрали соленые капли с его лица - Ты, наверное, сейчас считаешь меня некрасивой? Девушки плохо выглядят, когда плачут.
- Ты всегда очень красивая, - честно ответил Сеон. - Когда я тебя увидел в первый раз, ты тоже плакала и показалась мне очень красивой.
Она вдруг помрачнела:
- Тогда я тоже плакала из-за Бицума.
- ?
- Он тогда сказал, что сделает меня своей женой, чтобы я ухаживала за ним. Я в него... плюнула, а он меня ударил... А теперь пришел свататься.
Сеон молчал.
- И моя мать за него. Ей лучше Бицум, чем ты. Отец Бицума - очень важный человек в нашем селении.
Сеон молчал.
- Если я откажусь, ничего хорошего меня не ждет...
Сеон молчал.
Девушка замолчала, убрала руки, повернулась и пошла обратно.
Она обернулась. Сеон опустился на колено и протянул к ней руки:
- Дейла, прошу тебя, будь хозяйкой в моем доме.
Она радостно завизжала и бросилась к любимому.
В селение финилистийев они входили вдвоем. Встречая их, зрелые люди хмурились, мальчишки откровенно глазели, девчонки шушукались, молодежь разглядывала с интересом. Разговоров теперь будет много. Дейле было все равно. Она собиралась замуж за любимого человека, за того, кто давным-давно покорил ее сердце добротой, нежностью, благородством, искренностью и Любовью. За самого чудесного, самого красивого человека в мире! Даже если бы все соседи разом осудили ее сейчас, она не переменила бы своего решения. Никогда! Ни за что!
Сеон шагал менее весело. Совсем невесело шагал. Вспомнилось, как уже проходил по этим улицам, не встречая поддержки ни у кого, а то, что они затеяли, требовало помощи. Да, он все-таки еще слишком молод, слишком неопытен. Как он решился взять и увести девушку из родного селения? Следовало заручиться поддержкой кого-нибудь из старейшин своего села. А лучше - прийти в составе делегации сельчан, соблюсти свадебную церемонию по всем правилам! Он слишком боялся потерять Дейлу. А теперь поздно отступать, поздно бежать из села и кого-то звать на помощь.
Легконогая девушка привела юношу к своему дому раньше, чем им встретился новоиспеченный главный старейшина, который мог бы, пользуясь властью, выпроводить неугодного жениха обратно. Старейшина опоздал. И его сын Бицум - тоже. А мама Дейлы никуда не торопилась, хотя, может, и пожалела об этом - мама Дейлы была дома, спокойно готовила большое угощение на стол. Повернувшись на скрип половицы, оторопело опустила измазанные в тесте руки.
- Уважаемая Сверра, меня зовут Сеон. Как главный мужчина в роду, я пришел просить вашу дочь войти в нашу семью и стать хозяйкой дома.
Женщина молчала недолго:
- Уважаемый Сеон, моя дочь уже готовится стать хозяйкой в доме уважаемого финилистийца.
Сеон, однако, и бровью не повел:
- Насколько я знаю, согласие в этом вопросе еще не достигнуто...
- Согласие уже было дано.
- Неправда! - встряла Дейла.
Мать гневно повернулась к ней, яростно выставив палец, почти прорычала:
- Замолчи!
- Согласие было дано вами, а не вашей дочерью, - невозмутимо продолжил Сеон, хотя сердце ухало все быстрее, - что в обычаях наших народов не может служить основанием для свадьбы.
- Неважно. Моя дочь еще слишком молода и не может сама выбирать себе жениха.
- Я совершеннолетняя! - крикнула Дейла.
- Ты не уважаешь мать, - внешне спокойно ответила женщина. - Юноша, я прошу вас покинуть мой дом.
После такого... Сеон уже не мог здесь оставаться. В отчаянии он бросил взгляд на Дейлу - что сказать, что сделать, как увести ее с собой? Встретил такой же мятущийся, полный ужаса взгляд девушки. Упал на колено и произнес:
- Дейла, прошу тебя, будь хозяйкой в моем доме.
- Я согласна, - ответила та и торжествующе посмотрела на мать.
Та медленно потянулась за полотенцем трясущимися руками, однако не стала оттирать тесто, а замахнулась на дочь. Девушка метнулась за спину любимого.
- Не помешаем, уважаемая Сверра? - низким басом загудел кто-то на улице. - Мы с моим сыном Бицумом проходили мимо, услышали крики. Все ли у вас в порядке?
- Да-да, - поспешно отозвалась женщина, - входите, уважаемый Тирн. Здесь вам всегда рады. Уважаемый Сеон, благодарю вас за визит, но мое слово окончательно.
В дом вошли двое мужчин, потеснив влюбленную пару. Молодой парень, судя по всему, Бицум, ревностно оглядел конкурента с прижавшейся к нему девушкой. Тирн удостоил юношу коротким приветственным кивком.
- Я спросил согласия у вас - и вы мне отказали, - торжественно произнес Сеон. - Я просил Дейлу войти в мой дом - и она согласилась. Она совершеннолетняя, ее согласие получено, и я имею право ввести ее в свой дом.
- Она глупый ребенок, а ты - такиец. Убирайся обратно и больше никогда не приходи в мой дом! - не выдержала Сверра.
- Тем более что никакого согласия Дейла не давала, - поддержал ее Бицум.
- Давала, - не согласился Сеон.
- Мы не слышали, - безапелляционно заявил Бицум.
Тирн досадливо зашипел, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Сеон быстро сориентировался:
- Дейла, прошу тебя, будь хозяйкой в моем доме.
Тирн мрачно смерил его взглядом. Все как положено: на одном колене, произнес нужные слова и даже руки вперед вытянул, что было необязательно.
- Я согласна, - Дейла обвила жениха руками.
Бицум взревел и кинулся драться.
...Бить в ответ было нельзя. Ни в коем случае не бить! Сеон, как мог, прикрывался, но его лицо приходилось несладко. Надо терпеть. Он пятился к выходу, одновременно выталкивая Дейлу на улицу. Бицум яростно работал кулаками, а его отец как бы в ошеломлении наблюдал за происходящим. Девушка порывалась вылезти вперед, выскочить между Сеоном и Бицумом, защитник ее не пускал, периодически отодвигая обратно, обиженный ухажер этим пользовался, отчего на некогда красивом лице Сеона добавлялись новые синяки. Надо, обязательно надо выдержать. Иначе нельзя. Иначе он потеряет Дейлу.
Выскочив на улицу, Сеон перевел дух. Как он и надеялся, рядом собралась приличная группа любопытствующих. Юноша развернулся, уже привычным движением опустился на колено. В голове тут же зазвенело от мощного удара: Бицум не заставил себя ждать. Сеон покачнулся, одной рукой оперся о землю, другую вытянул к девушке:
- Дейла, прошу тебя, будь хозяйкой в моем доме.
Еще один удар. Этот пришелся рядом с виском.
В глазах потемнело. Сеон неловко завалился, его тут же обхватили чьи-то тонкие руки, на лицо закапали слезы.
- Я согласна! Я согласна! Я согласна! Не трогай его! Я согласна! Я согласна...
Дейла рыдала.
Сеон открыл глаза, посмотрел вокруг. Зеваки молчали. Бицум сжимал кулаки и кривился, не смея вырваться из-под руки отца, удерживающего его за плечо. Сверра, сидя на крыльце, плакала.
Сеон поднялся, взял Дейлу за руку и, пошатываясь, пошел прочь.
Всё повторилось. Те же хмурые взрослые люди в родном селении, любопытствующие мальчишки и девчонки... Всё - да не всё. Потому что Сеона здесь знали. Знали и любили. А его внешний вид... вызывал жалость и сочувствие. Но, видя Дейлу, с вопросами никто не лез. Впрочем, Сеон из своих прогулок специально тайны не делал, так что заинтересованные люди быстро сообразили что к чему. Особо сообразительные побежали на окраину поглядеть, не приближается ли следом группа воинственно настроенных финилистийцев. Группа сразу не показалась, да и потом тоже не показалась. И вообще никто из финилистицев так и не появился. Умники и умницы пришли к выводу, что либо Сеон умыкнул девушку тайком и тогда гостей следует ждать позже, либо - что больше похоже на правду, учитывая разукрашенную физиономию парня - он ее вырвал "с боем" и тогда все равно появятся недовольные. Самые веселые ораторы вспомнили былую войну и сообщили, что пришла пора точить серпы, самые эмоциональные ответили подзатыльником и нехорошим пожеланием длинному языку.
Сеон ничего этого не слышал. Да и не слушал. Шагнул на порог родного дома, прошел дальше, втянув за собой враз оробевшую Дейлу.
Мать починяла платье. Делала вид, что починяла. Потому что никто не занимается шитьем в такой темноте. Увидев, что сын вернулся не один, поднялась, и, пока вошедшие неуверенно топтались на пороге, привыкая к полумраку, зажгла свечу.
- Мама, это Дейла. Я просил ее войти в мой дом.
Мама не отвечала. Она словно гладила лицо сына взглядом, взыскующим взором осмотрела побои, заглянула в глаза. Изменившиеся глаза. Больше не детские. Мужские глаза.
- Мама... Что... Ты меня слышишь?
Женщина повернулась к девочке. Красива, надо признать, красива! Но одной красоты недостаточно, чтобы стать хорошей женой.
- Дейла, а ты... хочешь войти в его дом?
Девушка ответила сразу:
- Я хочу... я согласна!
Мать повернулась к сыну:
- Сеон, ты должен соблюсти обычаи и посвататься к ней в ее доме.
- Обычаи соблюдены, - все тот же суровый, немного мрачный, но уверенный мужской взгляд.
- Вижу... Дейла, ты еще девочка. Легко не будет. Еще не поздно отказаться. Ты хорошо подумала?
- Да, я хорошо подумала, - она вдруг упала на колени. - Пожалуйста, не выгоняйте меня! Я буду вашей служанкой!