Аннотация: Это мой первый рассказ, так что всыпьте хорошенько. (сдавленно) Господи, только бы не ногами!
- Дуй сильнее. Сильней дуй, кому говорю!
Гред метнул на мастера угрюмый взгляд, но промолчал: рука у кузнеца тяжелая. Прикусив нижнюю губу, парнишка старательно засопел, изо всех сил нагнетая воздух в меха.
Кузнец размеренно бил молотом. Потное, красное от бликов огня, суровое лицо его казалось демоническим. Да и вел он себя во время работы как настоящий дьявол - шипел, скалил зубы, - но стоило заказчику расплатиться - и мастер становился добряком, щедро отсыпая мелочь на сладости. Деньги Гред припрятывал: старательно копил на меч, с каким не стыдно будет однажды явиться в замок.
Улучив момент, парнишка стер с бровей пот.
- Работай!! - тут же рявкнул кузнец. - Работай, отродье шакала! Испортишь меч - им и зарублю!
Работай... Будто он разлегся и в небо смотрит! Гред работал. В такие моменты его руки все делали сами. Тело съеживалось в испуге - а руки начинали двигаться с удвоенной быстротой.
Подростка влекла жизнь ратника. Воины пользовались уважением. Им кланялись не только крестьяне, но и жадоба-трактирщик не смел лишний раз перечить. Опускал голову и сам Гред, втайне упорно мечтая о счастливейшем в его жизни дне, когда купив у наставника меч, он сможет стать замковым дружинником.
Уговаривая кузнеца принять в ученики свое чадо, мать Греда не видела ему лучшей доли: пусть пока работает за кусок хлеба, но однажды, когда стареющего мастера не станет, Гред с полным правом займет его место. А уж кузнецу на деревне работа всегда найдется.
Мальчишку же, с каждым днем усиливаясь, влекла военная романтика: показывать молодецкую удаль на бесчисленных тренировках, да в строю идти с суровым лицом, как настоящий воин. А девчонки, пунцовые от смущения, станут перешептываться, когда он, покрытый пылью и Славой после очередной победы вернется домой. Небось каждая понравиться захочет!
В очередной раз подхватив раскаленный металл, кузнец бросил его в воду. Горячий белесый пар заполнил кузницу, ожёг щеки. Если повезет, работу можно считать оконченной.
- Хватит с тебя пока, - как-то в сторону проговорил мастер. - Отдыхай, да рядом. Сегодня заканчивать будем.
Сегодня? Устроившись на траве рядом с кузницей, Гред растерянно глазел на клонящееся к земле солнце. Неужто ночью работать придется? Мать опять спать не будет. Будто обидит кто: в свои тринадцать лет он был заметно сильнее сверстников. Еще бы! Они не ворочали тяжести последние три года. Да и ремесло кузнечное в округе почиталось. Кого бояться?
Разве что из леса, окаймлявшего деревню, кто недобрый выскочит. Да кто ж затеет недоброе? Деревня большая - пятьдесят дворов, а кузница - хоть и на отшибе - а все ж таки рядом: три минуты неспешной ходьбы. Любой разбойник задумается. А если на свои силы понадеется, да сунется - несдобровать ему! Гред помнил, как вороватую парочку пару лет назад гнали кольями до соседней деревни. А там - местные за дело взялись, узнав старых знакомых.
А мать - доводов сына будто не слышала, всякий раз дожидаясь его у порога.
- Ты мать береги, - пробасил как-то кузнец, когда Гред пожаловался ему на бестолковость родительницы. - Заботится она о тебе, дураке; беспокоится по любви своей. Цени и не обижайся.
Но Гред все равно надулся. Правда, не на мать, а на мастера. Парень он уже взрослый, девки заглядываются, а кузнец - дураком называет. И не за работу досталось, что самое обидное.
Протянув руку к засохшей под солнцем травинке, подмастерье рассеянно сорвал ее, примял шуршащий стебель зубами. Рот тут же наполнился слюной. Может, сбегать домой перекусить? Мать наверняка уже что-то приготовила. Воровато глянув через плечо на перебирающего заготовки кузнеца, парнишка тихонько поднялся. Шагая все быстрее, Гред отправился ужинать.
- Далеко собрался?! - рявкнул за спиной кузнец.
Острой болью пронзило виски. Досадливо прикусив губу, Гред обернулся. Мастер стоял на пороге кузницы, сурово взирая на ученика. Чуть позади его, обтекая строение с двух сторон, лениво, почти церемонно, к кузнецу приближались гигантские пауки. Их число увеличивалось, вновь прибывшие являлись прямо из воздушного вихря, соткавшегося мгновением раньше.
Гред завопил. Мастер встрепенулся, глянул по сторонам и скрылся в кузнице. Когда он, вооружившись молотом, выскочил обратно, Гред уже не кричал. Напротив, грудь его теснило ожидание: как-то справится учитель?
Мастер умел быть быстрым: саданул по башке ворога справа, опрокинув того на землю - и сразу размахнулся, чтобы обрушить молот на паука слева.
Размахнулся и - стал. К нему, недвижному, все ближе стали подступать отталкивающие создания, один за другим вперяя в человека взгляд своих пугающих глаз. Из ослабевшей руки выпал молот, глухо ударился о землю, замерев на секунду, повалился на траву.
Пауки обступали кузнеца все плотнее. Наконец он, подталкиваемый многочисленными телами, завалился на спину, упал, исчез из виду.
Вот один из пришельцев обернулся и Гред почувствовал странную - неслышную, но отчетливую просьбу не бояться. Визжа как поросенок, парнишка кинулся в деревню.
Таких истошных воплей здесь не слышали давно, уже лет десять - со времен войны двух Замков, господского и соседнего. Вооружаясь на бегу - кто топором, кто вилами, а кто и наспех подхваченным колом, мужики повалили на улицу. Несущегося по ней Греда понять было трудно: захлебываясь собственным криком, парень трясся в испуге и беспрерывно тыкал пальцем назад, в сторону кузницы.
В деревне Греда знали как серьезного парня, потому, вскидывая свое незатейливое оружие, все разом и оборотились в указанную сторону. Враг, однако, не показывался.
Двое мужиков ухватили будущего кузнеца за локти, повели позади отряда. Вслед уходящим защитникам из домов тревожно смотрели женщины, время от времени оборачиваясь, чтобы грозно шикнуть на выбравшихся из-под скамьи или подпола детей.
Кузнец, вольно развалившись на траве, мерно посапывал у входа. Озадаченные мужики в поисках врага обшарили кузницу, прочесали лесок рядом и, скребя затылки, стали держать совет.
Кроме оброненного молота, все было как обычно. Правда, кузнеца растолкать оказалось неможно - но он и раньше любил поспать.
Посудачив, мужики потянулись в деревню. Мастер - жив; вещи - все на месте, - а дела крестьянские справлять надобно.
Постепенно Гред остался один. На первых порах мальчуган вздрагивал при каждом звуке, нервно озирался по сторонам, но успокаивающе-ровный храп мастера пошел на пользу. Когда стемнело, подмастерье начал готовиться к работе: учитель проснется - возьмется меч делать.
Пламя взметнулось жадно, опалило руки. Гред отшатнулся, привычно зашипел сквозь зубы. С порога шагнул мастер, сразу заполнив собой небольшую кузницу.
- Дай мне!
Взял ученика за ладони, что-то прошептал - и боль ушла, уступив место приятному покалыванию, щекотными волнами катящемуся по телу.
- М-мастер, - промямлил Гред, - как...
- Я не мастер, - улыбнулся кузнец. - Он еще спит.
У парнишки отвисла челюсть. Трудом шевеля языком, Гред кое-как поинтересовался:
- Кто спит?
- Твой учитель спит, - кузнец снова улыбнулся. - Да и в деревне все - тоже. А я - чужак, забравшийся в его тело. Паук, как ты бы сказал.
- Ы-ы... - изо всех сил изображая полное равнодушие, Гред потянулся за чем-нибудь потяжелее. Как только его пальцы ухватились за щипцы - те вырвались и полетели в гостеприимно распахнутую ладонь чужака.
- Расслабься, - посоветовал тот. - Ничего я тебе не сделаю.
- М-мастер... - выдавил подмастерье.
- Все будет хорошо, - попытался успокоить пришелец, но Гред ему не поверил. - Пришлось ненадолго убаюкать твоего учителя. Я уйду - и он проснется. Только помнить про меня не будет.
Парнишка судорожно отползал назад, не замечая, что давно уже уперся в верстак спиной.
- Да угомонись ты уже! - вспылил чужак. - Чего такой нервный?! Орать надо, чтобы понял: все с твоим учителем хорошо будет! И с тобой - тоже! Если не съем, проголодавшись, - добавил пришелец, окидывая паренька взыскательным взглядом.
Заревев, как раненый боров, Гред вскочил на ноги. Ухватил с верстака молоток, кинулся в атаку.
Чужак посторонился, могучей рукой кузнеца толкнул в спину, выбросив подростка в открытую дверь.
Когда враг появился на пороге, Гред уже держал тяжеленный молот. Силушки у него, конечно, маловато, но тут и одного удара хватит.
- Тебя этой штукой по голове не били? - поинтересовался "паук", невидимо выдергивая оружие. - Мне вот досталось недавно, так разве я буйный? Или шуток не понимаешь? Да и не паук я вовсе - так, очередное тело. Убил учитель твой паука-то, мне и пришлось переселиться. Вот ведь бестия...
Пришелец быстро шевельнул руками и ноги удирающего Греда стянула незримая нить.
Пока он ходил, Гред искал руками сковавшие его нити. Ничего нет, а ногами - не шевельнуть.
"Паук" вынес из кузницы тот самый меч: только заточить осталось.
- Не мастак я ваши мечи делать, - проговорил чужеземец, задумчиво оглядывая клинок. - Сотворю по-своему - авось не в обиде будешь. Для тебя, между прочим, силы трачу - цени! Кузнец как проснется - меч покажи: мол, всю ночь работали.
Запев на незнакомом языке, пришелец подбросил вверх заготовку. Меч завис, подрагивая - все сильнее и сильнее, - откликаясь на нарастающую громкость слов.
Маг бледнел. Путы, сдерживающие Греда, исчезли, но парень уже не помышлял о бегстве - так заворожили его бьющие в клинок миниатюрные молнии, потоком срывающиеся с протянутый ввысь ладоней чародея.
Потом меч величаво поплыл к земле. Едва не коснувшись травы, застыл перед грудью Греда.
- Твой он, - опускаясь на колени, устало молвил "паук. - Владей. Что хочешь делай: дари, продавай - а к тебе все равно вернется. Но служить будет, пока совесть чиста. На Свет души идет, понял?
Меч был красив. Лишенный украшений, он привлекал своей простотой, надежностью, неуловимой гармоничностью. Огладив пальцами рукоять, Гред решительно взялся поудобнее.
Клинок казался удивительно легким. Забывшись на секунду, подмастерье сделал несколько рубящих движений, впитывая идущую от оружия силу, уверенность, царственное спокойствие.
Потом меч обратили против создателя.
- Поступай по совести, - проговорил маг, едва шевеля губами, потому что лезвие касалось горла.
Гред нахмурился, ожидая подвоха. Но нет, пришелец не двигался, терпеливо ждал приговора. Да и убить его мечом - вряд ли можно. Разве что тело...
Лучше повременить.
Подмастерье присел рядом, положив меч так, чтобы в любой момент можно было рубануть чародея. Мало ли что.
- Я скоро уйду, - сбивчиво заговорил маг. - Твой учитель проснется, но ничего не вспомнит. Твое дело, конечно, но я бы рассказал ему, что Вы всю ночь работали - вот и меч закончили. А скажешь про меня - самого колдуном прозывать станут. В отдельных мирах таких - слышишь меня? - на костре жгут.
- Ты - демон? - запнувшись на мгновенье, полюбопытствовал Гред. На всякий случай приготовился к атаке.
- Демон... - маг усмехнулся. - Я - садовник. Что еще нужно для счастья? Разве что улыбка любимой, когда она принимает от тебя особенно красивый цветок.
Опустив меч, Гред ловил каждое слово.
- Я - маг, - воодушевляясь все больше, говорил пришелец. - Растения очень послушны, им можно придать любую форму. Достаточно попросить их об этом, подарить немножко ласки, любви. Смотри...
Гость плавно провел рукой в воздухе светящийся круг. Потом края кольца начали стремительно стягиваться и, когда они, сойдясь, полыхнули и исчезли, на подставленную магом ладонь упало желтое зернышко.
- Моя гордость, - торжествующе заявил он, протягивая семя парнишке. - Дерево украшений. Бери же!
Оставив меч, Гред осторожно коснулся теплой ладони садовника. Семечко же, против ожиданий, было ледяным.
- Согрей его, подыши в ладоши, - улыбаясь, напевно советовал маг. - Ласку все любят.
Гред дышал. Сначала бездумно, потом действительно стараясь напитать зерно теплом. Оно и напиталось, став нежно теплым, родным.
- Теперь - сади, - распоряжался маг. - Нет, сильно не копай - и небольшая ямка сойдет. Вот так. Клади туда зерно. Мол-лодец! Засыпай... Отлично! Теперь попроси землю, чтобы дерево могучим выросло, здоровым.
Чего?? Но ладони еще хранили тепло зерна и, поколебавшись, Гред исполнил требуемое. Исподтишка покосился на пришельца: не издевается ли? Садовник улыбался во весь рот - радовался, в общем.
- К утру взойдет, - поведал маг, - доброжелательно наклонившись к пареньку. - Цвести будет два раз в год. А если цветок какой заранее приметишь, он любую форму примет, какую захочешь. Только слова ласковые говори. Хочешь - ожерелье будет, или брошь, или кольцо. Можно на груди носить, на руке. Хочешь - в волосы спрячь. Девчонке какой-нибудь подаришь - рада будет.
Завороженный подмастерье кивал, пока серебристые сполохи не разорвали темноту, оставив после себя равномерно шагающих пауков и острую боль в висках.
Гред встрепенулся, схватил меч - и замер, растерянно переводя взгляд с пауков на собеседника - и обратно.
"Кузнец" тоже обернулся:
- Дхаир, друг, жители этого мира не любят таких гостей. Создай иллюзию.
Магу никто не ответил, но через мгновенье к Греду шагали обычные люди. Вот только глаза одного из них были неприятно бессмыслены.
- Мое новое тело, - пояснил садовник. - Пауки способны жить где угодно, а когда путешествуешь по мирам, даже воздух - чужой воздух - может быть опасен. Потому я и забрался в твоего учителя. Теперь понимаешь?
- А вы... на самом деле как... - пересохшими от волнения губами начал было Гред, но маг его перебил:
- Как мы выглядим? Дхаир, будь добр...
Люди исчезли. К парню приближались самые разные создания. Одно похоже на гигантского червя; другое - на летающую кошку; напротив вскинуло стебли растение, потянулось к остановившемуся рядом пауку.
- Если ты, Гред, однажды попадешь в другой мир, разум может ожидать тебя где угодно. Береги дерево. Прощай. Дхаир, ты открываешь портал первым.
Садовник, теперь уже в теле паука, шевельнул конечностями, сплетая серебристый вихрь. Обхватив руками заболевшую голову, Гред наблюдал за исходом. Один за другим пришельцы сотворяли необычные сгустки, шагали в них, исчезали бесследно.
Напротив - вновь храпел кузнец, а у ног - выглянул из земли маленький росток.
Гред следил за его ростом почти до утра, лишь незадолго до рассвета забылся крепким сном. Разбудил его кузнец, бесцеремонно тряся ничего не понимающего ученика за плечи.
Пришлось отвести мастера в кузницу, попутно демонстрируя меч. Здесь Гред задержался, раз за разом повторяя, что и как они делали, доводя меч до совершенства.
Наконец подмастерье освободился.
Зачерпнув ковшом воды, Гред отправился поливать загадочное дерево.
Там, где утром начал распускаться цвет, теперь сиротливо торчал оборванный стебель. А поодаль - в деревню входила соседская девчонка, кокетливо поправляя вплетенный в волосы цветок.