Алхимики постоянно находились в поиске философского камня, и вполне можно задать вопрос, удалось вообще ли когда-либо осуществить трансмутацию. Говоря о том, что многие превращения действительно произошли, наблюдатели сами себя обманывали либо поверхностным исследованием - некоторые сплавы напоминают "благородные металлы", либо их обманывали мошенники - это несомненный факт. Но, тем не менее, мы не должны полагать что, настоящей трансмутации никогда не было, ибо мы не знаем, каков был на самом деле ее метод. Современные исследования показывают, что превратить прочие металлы, такие как свинец и висмут, в золото, возможно, следовательно, мы можем признать, что среди прочих проведенных экспериментов была произведена и трансмутация. С другой стороны, метод, предложенный современными исследованиями, о которых идет речь, не мог быть известен алхимикам, не могли они и случайно его применить, да и в таком случае количество золото было бы так мало, что его не могли бы заметить в дни Алхимии. Но если существует хотя бы один метод, посредством которого можно провести преобразование металлов, существуют и другие. И совсем непросто объяснить свидетельства таких людей, как Ван Гельмонт и Гельвеций.
§ 62. Свидетельство Ван Гельмонта.
Ян Баптист Ван Гельмонт (см. § 57), которого отмечали как квалифицированного химика и врача, так и человека, обладающего благородным характером, не в одном месте свидетельствует, что он провел трансмутацию ртути в золото. Но, как мы уже упоминали выше, состав Камня, используемого в таких случаях, был ему неизвестен. Он пишет: "Действительно, я несколько раз его [Философский камень] видел, несколько раз держал его в руках, но он был цветом похож на шафрановый порошок, и он весил достаточно много и сиял, как толченое стекло. Когда-то мне дали четверть грана, я называю этот гран шестью сотыми унции, эту четверть грана, завернутую в бумагу, я положил на восемь унций ртути, нагретой в тигле, сразу же ртуть, немного пошипев, перестала двигаться, застыла, напоминая желтый ком, после того, как ее вылили, она снова зашипела, снова оказалось, что там находится восемь унций и меньше одиннадцати гран [восемь унций и меньше одиннадцати гран]. Так один гран порошка трансмутировал 19186 [19156] частей ртути, эквивалентной себе, в наилучшее золото" (J. B. VAN HELMONT: Life Eternal (см. Oriatrike, translated by J. C., 1662; {or??} Van Helmont's Workes, translated by J. C., 1664, это то же самое, что и предыдущая работа, с новой титульной страницей и введением, pp. 751 and 752).
И снова: "Мне приходится верить в то, что существует Камень, который делает золото и делает серебро, потому что я разными способами клал рукой гран порошка на тысячу гран ртути, все в огне закончилось успехом, как то обещала книга, вокруг множество людей, взирающих с восхищением на всех нас. У того, кто дал мне порошок, было его достаточно для того, чтобы изготовить двести тысяч фунтов золота. Он дал мне полграна и одиннадцать унций и три четверти унции ртути подверглись превращению таким образом. Этот странный человек (незнакомец), став другом после знакомства одним вечером, дал мне золото" (J. B, VAN HELMONT: The Tree of Life (see Oriatrike or Van Helmont's Workes, p. 807).
§ 63. Свидетельство Гельвеция.
Иоганн Фредерик Гельвеций (см. иллюстрацию 13), выдающийся медик, врач принца Оранского, опубликовал в 1667 году в Гааге следующий замечательный рассказ о трансмутации, которую, как он утверждает, он произвел. Есть некоторые моменты, подобные тем, что встречаются в записи Ван Гельмонта (например, то, что камень описывается как стекловидное вещество бледно-желтого цвета), на которые стоит обратить внимание: "27 декабря 1666 года до полудня ко мне в дом пришел некий человек, совершенно мне незнакомый, с честными и серьезными манерами и властным выражением лица, одетый в простую одежду, как меннонит...
После того, как мы обменялись приветствиями, он спросил, можем ли мы побеседовать. Он пожелал рассказать мне нечто об искусстве пиротехники, он читал один из моих трактатов (направленный против симпатического порошка доктора Дигби), в котором я намекал на то, что Великая Тайна Мудрецов была ни чем иным, как грандиозной мистификацией. Он, однако, воспользовался возможностью спросить меня, действительно ли я не верю в то, что такая тайна может существовать в природе вещей, посредством чего любой врач может исцелить пациента, жизненно важные органы которого окончательно уничтожены. Я ответил: "Такое Средство было бы самым желанным приобретением для любого врача, никто не может сказать, сколько тайн сокрыто в Природе, хотя я читал много об истинах этого Искусства, ни разу не посчастливилось мне настоящего Мастера Алхимической Науки". Я также спросил, медик ли он...В ответе... он описал себя как мастера, работающего с латунью. В ходе дальнейшего разговора художник Элиас (это был он) обратился ко мне со следующим: "Так как вы читали много работ алхимиков об этом Камне, веществе, из которого состоит он, его цвете, его чудесных свойствах, могу ли я задать вам вопрос, приготовили ли вы его сами?". Мой ответ на этот вопрос был отрицательным, тогда он достал из своей суммы искусно сделанную коробочку из слоновой кости, в которой лежали три больших куска вещества, напоминающего стекло, или бледную серу, и сообщил мне, что здесь достаточно тинктуры для того, что изготовить двадцать тонн золота. После того как я подержал это сокровище в моей руке четверть часа (в течение этого времени я слушал, как мне перечисляли его чудесные целительные свойства), я был вынужден вернуть его владельцу, что я сделал с некоторой неохотой. После того, как я поблагодарил его за любезность, которую он оказал мне, показав Философский Камень, я спросил, почему он не имеет рубинового цвета, который, как учат, является характеристикой Философского Камня. Он ответил, что цвет не имеет значения, что вещество достаточно зрело для практических целей. В удовлетворении моей просьбы дать мне кусочек камня (размером меньше, чем зерно кориандра) он несколько грубо отказал, затем, смягчившись, добавил, что не мог бы дать мне за все сокровища, которые были у меня, не только из-за его огромной ценности, но и по другой причине, разглашать которую он права не имел".
§ 64. Гельвеций получает Философский Камень.
"Когда мой странный гость закончил свой рассказ, я попросил его подтвердить сказанное, проведя трансмутацию на каком-нибудь из металлов в моем присутствии. Он уклончиво ответил, что сейчас сделать это не может, но через три недели он вернется, и тогда он будет свободен для того, чтобы сделать это, чтобы я прозрел. Он появился точно в условленный день и сразу же пригласил меня с ним прогуляться, в ходе прогулки мы глубокомысленно рассуждали о тайнах природы в огне, и я заметил, что мой собеседник скуп в раскрытии Великой Тайны. Наконец, я прямо попросил его показать мне трансмутацию металлов. Я упрашивал его пойти, остаться со мной и провести ночь в моем доме, я умолял, я уговаривал, но все было напрасно. Он оставался непреклонным. Я напомнил ему о его обещании. Он ответил мне, что его исполнение его обещания зависело от того, будет ли ему дозволено раскрыть тайну. Наконец, однако, я уговорил его дать мне частицу своего драгоценного камня - частицу не больше зерна рапса. Он передал мне его с таким видом, будто бы это было самым великолепным даром в мире. Когда я высказал сомнение, достаточно ли будет его для преобразования более четырех гран свинца, он потребовал его назад. Я выполни то, что просил он, надеясь, что он даст мне частицу большего размера взамен, он же разделил ее напополам большим пальцем, отделил одну половину и дал мне другую со словами: "Даже сейчас этого достаточно для тебя". Теперь я был еще больше разочарован, так как не мг поверить в то, что что-то можно сделать с такой маленькой частицей Средства. Он, однако, попросил меня взять две драхмы, или пол-унции свинца, или даже немного больше, и расплавить его в тигле, и средство не превратить больше низменного металла, чем то количество, которое достаточно для превращения. Я ответил, что не мог поверить в то, что такое малое количество Тинктуры может трансформировать такую большую массу свинца. Но я был удовлетворен тем, что он мне дал, самой главной моей трудностью было применение Тинктуры. Я признался, что когда держал его коробочку из слоновой кости в руке, мне удалось взять несколько крупиц Камня, и они превратили мой свинец, не в золото, но в стекло. Он засмеялся и ответил, что я больше разбираюсь в краже, чем в приготовлении Тинктур. "Вам следует защитить свою добычу желтым воском, чтобы она не могла проникнуть сквозь свинец и превратить его в золото".
§ 65. Гельвеций производит Трансмутацию.
"Пообещав мне вернуться в девять следующим утром, он покинул меня. Но в назначенное время не было ни намека на то, что он придет, вместо него пришел незнакомец, который сказал, что его друг задержался по неотложной причине, но он придет в три часа дня. Наконец настал полдень, я ждал его до полвосьмого. Он не появился. Тогда моя жена стала уговаривать меня самостоятельно провести трансмутацию. Я же решил, однако, подождать до следующего дня, в то же самое время повелел сыну разжечь огонь, теперь я был уверен, что он был мошенником. На следующий день, тем не менее, я решил, что я мог бы, по меньшей мере, провести эксперимент хотя бы с частью Тинктуры, которой он я получил, несмотря на то, что я следовал его указаниям буквально, я мог быть вполне уверен, что мой гость всего лишь притворялся, что он владеет Искусством. Так я попросил жену положить Тинктуру в воск, и я сам в то время приготовил шесть драхм свинца, затем я поместил Тинктуру, как есть, в воске, на свинец, когда он расплавился, раздалось шипение и стало видно бурное вспенивание, через четверть часа я обнаружил, что весь свинец превратился в чистое золото. До того, как произошла трансмутация, смесь приобрела насыщенный зеленый цвет, но после того, как вылил ее в правильный котел, он приобрела цвет крови. Когда ее охладили, она блестела и сверкала, как золото. Мы сразу же обратились к золотых дел мастеру, который сказал, что это самое чистое золото из всего, что он когда-либо видел, и предложил нам пятьдесят флоринов за унцию".
§ 66. Химический анализ золота Гельвеция.
"Слух, конечно, разнесся по городу с огромной скоростью, во второй половине дня меня посети множество знаменитых людей, которые изучали Искусство, меня также позвал Мастер Монетного двора и множество других знаменитых господ, которые просили, чтобы я предоставил в их распоряжение маленький кусочек золота, чтобы они могли подвергнуть его обычным испытаниям. Я согласился, мы сами направились к дому некого серебряных дел мастера, которого звали Бречиль, которыми мы передали небольшой кусок моего золота на испытание, называемое "четверть", три или четыре доли серебра сплавляются в горниле с одной долей золота, затем их выливают на тонкие блюда, в которые налита aqua fortis (азотная кислота). Обычно эксперимент оканчивается тем, что серебро растворяется, а золото оседает в виде черного порошка, после того удаляют aqua fortis, а золото плавят в тигле, возвращая ему прежний облик. ..Когда мы провели эксперимент, мы сначала подумали, что половина золота испарилась, но это было не так, напротив, две скрупулы серебра превратились в золото".
§ 67. Дальнейшая проверка золота Гельвеция.
"Затем мы попробовали провести еще одно испытание, которое осуществляется с помощью семикратной дозы сурьмы. Поначалу показалось, что восемь гран золота исчезли, но потом выяснилось, что не только две скрупулы серебра превратились в золото, но и серебро стало значительно лучше по качеству и пластичности. Дважды проводил я это замечательное испытание, устанавливая, что каждая драхма золота увеличивается на скрупул, притом серебро становится превосходным и крайне пластичным. Так я рассказал вам эту историю от начала и до конца. Золото до сих пор остается в моем распоряжении, но не могу я вам поведать то, что стало с художником Элиасом. Перед отъездом, когда мы дружески беседовали, он сказал, что вот-вот собирается совершить путешествие на Святую Землю. Пусть же Святые Ангелы Божьи простят над ним длань и хранят его своим благословлением христианским! Это искренняя молитва о нем от нашего имени" (J. F. HELVETIUS: The Golden Calf, ch. iii. (see The Hermetic Museum, vol. ii. pp. 283 et. seq.)).
Свидетельство, подобное этому, убеждает нас, что не следует быть уверенным в том, что настоящая трансмутация имела место. В целом, применительно к этому вопроса, позиция агностика представляется более философской.
§ 68. Возникновение химии.
На даже если алхимики и не раскрыли Величайшую Тайну природы, они открыли множество важных с научной точки зрения фактов. Даже если они и не изготовили Философский камень, они приготовили большое количество новых и важных химических соединений. Их труды были семенами, откуда выросла современная Химия, и это важная наука по праву включена в выражение "достижения Алхимии". Как мы уже отмечали (§ 48), у ятрохимиков, которые первыми исследовали химические соединения с целью иной, кроме алхимической, специализацией было приготовление полезных лекарств, хотя часто встречались медики-химики и алхимики в одном лице, как в случае Парацельса собственной персоной и не менее знаменитого Ван Гельмонта. Только позже химию признали отдельной наукой, отличной от медицины.
§ 69. Вырождение алхимии.
С другой стороны, достижения Алхимии были во многом плачевны. Алхимия во многих отношениях была наилучшим способом приспособлена для того, чтобы стать притоном мошенников, и те, кто становился "алхимиками" с той целью, чтобы заполучить как можно больше богатства за короткое время, находили, что законная цель искусства позволяет им удовлетворить такие потребности, и они этим пользовались. Существуют, действительно, некоторые подтверждения того, что вырождение алхимии началось еще в четырнадцатом веке, но выполнение magnum opus считалось возможным еще на протяжении трех и более веков.
Алхимические обещание здоровья, богатства и счастья, а также псевдо-мистический стиль языка в полной мере использовались мошенниками. Некоторые их гениальные трюки, такие, как использование полых стержней для помешивания, в которых было помещено золото, убеждали доверчивых людей в действительности того, о чем они говорили. Нам уже знаком Эдвард Келли из числа этих псевдоалхимиков, но главный из них- печально известный "граф Калиостро". Этот "Калиостро", несомненно, причислен к числу псевдоалхимиков по праву, несомненно, хотя он и был шарлатаном, потомство не всегда судило его справедливо, как нужно относиться ко всем людям, как бы дурны они не были.
§.70. Граф Калиостро.
О рождении и начале жизненного пути персонажа, называвшего себя "граф Калиостро", ничего не известно с определенной долей достоверности, даже имя его окутано тайной. Принято, однако, идентифицировать его с печально известным итальянским мошенником Джузеппе Бальзамо, который родился в Палермо в 1743 (или в 1748) году, через тридцать лет, которые он провел, совершая различные преступления, он исчез из вида. Последний биограф "Калиостро" (У.Р. Х. Троубридж, "Величие и нищета мастера магии (1910). Следует признать, что мы обязаны этой работе многими сведениями. Дело, однако, омрачается нелепыми попытками продемонстрировать сходство "Калиостро" и Сведенборга, за что, кстати, мистера Троубриджа читатель уже критиковал. О Сведенборге можно сказать, что он был безукоризненно честен и искренен как в своих убеждениях, так и в действиях, он, как недавно было установлено, был по-настоящему великим философом. Впрочем, он утверждал, что разговаривал с духовными существами, но результаты современных исследований в области психики установили, что подобное отнюдь не является невозможным, и в случае со Сведенборгом имеются полнее убедительные доказательства их истинности), кажется, отнесся к делу весьма серьезно, но и в правильности его теории зарождаются сомнения.
Если о начале жизни "Калиостро" ничего не известно, в последней так много выдумок и лжи, что практически невозможно установить, в чем заключается истина. В 1776 году Калиостро с женой были в Лондоне, где "Калиостро" стал масоном, вступив в ложу, называемую "Орден строгого соблюдения", секретное общество, включенное в масонство, которое (по крайней мере, на континенте), было посвящено оккультной тематике. "Калиостро", однако, его ритуалы не удовлетворяли, и он разработал новую систему, которую назвал египетским масонством. Он учил, что египетское масонство должно было реформировать весь мир, он, оставив Англию, отправился на континент, чтобы обратить масонов и остальных в свои взгляды. Причину его удивительного взлета следует искать в тщеславии и любви к мистификациям, без истинного знания оккультизма, возможно, однако, что в итоге его безграничное тщеславие одержало верх над разумом, и он поверил во все, что сам утверждал. Думается, что, по меньшей мере, вероятно то, что он обладал способностями гипнотизера и ясновидящего, но несомненно также то, когда эти способности отказывались служить ему, он без тени сомнений использовал прочие средства, дабы убедить доверчивую публику в истинности его утверждений. Так и случилось во время его визита в Россию, который он совершил вскоре. В Санкт-Петербурге юный медиум занимался тем, что, если говорить коротко, "раскрывал тайны", в Варшаве, где он посчитал необходимым превратиться в алхимика, его обнаружили за тем, что он подкладывал кусок золота в тигель, где находились "низменные" металлы, которые он собирался трансмутировать. В Страсбурге, где он казался в 1780 году, его дела обстояли лучше. Оказалось, что он стал чудесным целителем, который мог лечить все болезни, хотя должны ли быть его исцеления приписаны простым, но эффективным лекарствам, которые он открыл, гипнозу, силе воображения его пациентов, или силе воображения тех, кто оставил записи о его легендарных лекарствах - это вопрос, на который ответить мы не решаемся. В Страсбурге "Калиостро" начал общаться с кардиналом Роганом, и быстро возникшая между ними дружба, в итоге, привела к краху "Калиостро". Затем "Граф" посетил Бордо и Лион, основав там ложу Египетского Масонства. Из последнего города он последовал в Париж, где достиг пика своей славы. Он стал чрезвычайно богат, хотя, как рассказывают, он не просил и не принимал никакой платы за свои услуги целителя. С другой стороны, не было существенной платы за доступ к мистериям Египетского Масонства, которое со своим алхимическим обещанием здоровья и благоденствия чрезвычайно процветало. В расцвете его успеха удача покинула его. Его арестовали как друга де Рогана в связи с делом о бриллиантовом ожерелье по слову печально известной графини де Ламотт, даже если он и был виновен во всем остальном, в этом он был совершенно неповинен. После того, как он провел несколько месяцев в заключении в Бастилии, его дело рассмотрел французский парламент, его признали невиновным. Немедленно король изгнал его и из Парижа он отправился в Лондон, где, по-видимому, его постоянно преследовали агенты французского короля. Он вернулся на континент, наконец, прибыл в Италию, где был арестован инквизицией и приговорен к смерти из-за того, что он был масоном (тяжкое преступление в глазах римско-католической церкви). Приговор, однако, изменили на пожизненное заключение, и он был заключен в замок Сан-Лео, где умер спустя четыре года, причина его смерти была неизвестна.