Архидьявол Бельфагор был послан Плутоном в мир сей, чтобы жениться.
Придя сюда, он женится, но не в силах выдержать скверный нрав жены, предпочитает скорее вернуться в ад, чем вновь соединиться с ней.
В старых флорентийских рукописях есть рассказ, принадлежащий перу одного благочестивого человека, жизнь которого была прославлена всеми его современниками.
Рассказывается о том, что он, находясь в молитвенном восхищении, узрел неисчислимые души несчастных смертных, которые умерли в немилости божьей; и, шествуя в ад, все они или большая их часть жаловались на то, что они вынуждены претерпевать мучения за то, что имели несчастье жениться. Сему Минос и Радамант вместе с другими правителями ада дивились несказанно, и, не веря подобной клевете на женский пол, хотя число жалоб такого рода с каждым днем и возрастало, они направились к Плутону с докладом. Он постановил, что после тщательного рассмотрения данного дела со всеми адскими правителями будет принято то решение, которое наиболее пригодно к тому, чтобы разоблачить обман или узнать всю правду.
Итак, созвав всех на совет, Плутон сказал следующее:
-Хотя, любезные мои, согласно велению небес, непреложному вовеки волей рока, мое предназначение - править этим королевством, поэтому я не обязан полагаться на какое-либо суждение, земное или небесное, но благоразумнее всего для тех, кто правит, подчиняться законам и уважать чужое мнение. Поэтому я решил держать здесь с вами совет в одном деле, которое может навлечь позор на нашу империю, правителем которой я являюсь. Из-за того, что все души, прибывающие к нам, говорят, что причиной пребывания их здесь являются жены, следует, что если мы дадим возможность в сие поверить, то прослывем слишком жестокими, если нет - недостаточно суровыми и обладающими недостаточной любовью к справедливости. И в силу того, что один из грехов человека проистекает из легкомыслия его, другой - из неправоты, и, желая избавиться от обвинений в том, что может зависеть и от первого, и от второго, и не найдя для того способа, мы созвали вас сюда, дабы вы своим советом содействовали тому, чтобы царство наше, которое в прошлом не знало позора, не узнало бы его и в будущем.
Каждому из присутствующих дело показалось очень важным и очень трудным, и все решили единодушно, что необходимо открыть истину, но были разногласия по поводу того, каким образом это надо сделать: одним казалось, что нужно кого-то одного послать на землю, чтобы он в человеческом облике узнал всю правду, многие думали, что это можно сделать, не обременяя себя лишними хлопотами, выведав это у разных душ под разнообразными пытками. И в силу того, что большая часть склонялась к тому, что необходимо кого-либо послать, все на том сошлись. Не найдя никого, кто бы добровольно
взял на себя это поручение, они постановили определить избранника жребием. Выбор пал на Бельфагора - архидьявола, который до низвержения с небес в ад был архангелом. Хотя он крайне неохотно принял эту обязанность, но, принужденный к тому повелением Плутона, согласился подчиниться решению совета и условиям, торжественно установленным. Они заключались в следующем: немедленно были выданы сто тысяч дукатов отбывающему, с этими деньгами он должен был придти на землю, в человеческом облике жениться, прожить с женой десять лет, затем, притворившись умершим, возвратиться, и на основании пережитого доложить вышестоящему начальству о неудобствах и тяготах брака. Также ему сообщили, что в течение этого времени он будет подвержен всем бедам и несчастьям, которые могут выпасть на человеческую долю - вплоть до нищеты, тюрьмы, болезней и прочих невзгод, с которыми сталкиваются люди, если только с помощью хитрости и обмана не освободится от них.
Итак, Бельфагор подчинился этим указаниям и взял то, что было ему положено; он явился в мир сей и в сопровождении пышной свиты самым величественным образом въехал во Флоренцию, предпочтение для пребывания этому городу перед всеми прочими было отдано потому, что здесь, как казалось ему, представляется больше возможностей для помещения в рост денег. Назвавшись Родериго из Кастилии, он снял дом в предместье Всех Святых. Чтобы не стало никому известно его истинное происхождение и положение, он объявил, что еще в юном возрасте уехал из Испании и направился в Сирию, в Аллеппо приобрел все свое состояние, оттуда приехал в Италию для того, чтобы найти себе жену в странах более образованных, более соответствующих требованиям гражданского общежития и его собственного душевного расположения. Родериго был очень красивым мужчиной и выглядел лет на тридцать, с первых же дней он блеснул богатством и показал, что он является человеком образцово светским и твердым, да так, что многие из тех, кто имел много дочерей и мало денег, начали выказывать желание с ним породниться. Из всех Родериго выбрал прекраснейшую девушку, которую звали Онеста, это была дочь Америго Донати, который имел еще трех дочерей и трех сыновей, хотя его семья была одной из самых знатных и пользовалась уважением во Флоренции, он всегда был очень стеснен в средствах из-за многочисленности своей семьи.
Родериго устроил свадебный пир самый замечательный, не забыв ни о чем из того, что приличествует подобным вещам. И так как он должен был согласно установлению адскому быть подвержен всем слабостям рода человеческого, он быстро пристрастился ко всяческой роскоши и стал дорожить людскими похвалами, его траты стали очень большими. Кроме того, он не прожил и нескольких дней со своей моной Онестой, как безмерно полюбил ее, и жизнь была ему не мила, когда он видел ее печальной или недовольной чем-либо. Итак, мона Онеста принесла в дом Родериго свое благородство и свою красоту, но помимо этого - и такую строптивость, которой не обладал даже Люцифер. И Родериго, испытавший нрав их обоих, сначала подумал, что жена имеет только превосходство, но со временем характер ее стал еще хуже, заметив, что муж очень любит ее, она решила, что способна им полностью овладеть, без угрызений совести и без проявления почтения командовала Родериго, без колебаний, когда получала от него отказ в чем-либо, осыпала его бранью и оскорблениями: из-за того Родериго испытывал сильные душевные муки.
Тем не менее тесть, шурины, вся родственники жены, супружеский долг, великая любовь к жене заставляли его выносить все это с величайшим терпением. Я даже не буду говорить об огромных расходах, которые, чтобы удовлетворить ее, он делал, он одевал ее в новые платья, стараясь угнаться за модой, которая в нашем городе имеет обыкновение меняться все время; для того, чтобы сохранить с ней мир, был вынужден помочь тестю выдать замуж остальных дочерей, и приданое ему обошлось дорого. После всего этого, чтобы жена была им довольна, ему пришлось послать в торговую поездку ее братьев, одного на Восток с тонкими тканями, другой на Запад с толстым сукном, а третьему помочь открыть золоточеканную мастерскую: на все это он истратил большую часть своего состояния. Далее, во время карнавала и в день Святого Иоанна, когда весь город согласно древнему обычаю отмечает праздник и почтенные и богатые граждане задают отменные пиры, мона Онеста, чтобы не отстать от других дам, желала, чтобы ее муж превзошел всех своей щедростью. Все это по причинам, указанным выше, снес он, и не казалось бы ему самое тяжелое бремя невыносимым, если бы оно могло принести спокойствие дому и разрешить ему мирно постепенного наступления своего краха. Но случилось противоположное, потому что вместе с непосильными тратами ужасный характер жены причинял ему огромное беспокойство, и не было в доме ни слуги, ни раба, который не то чтобы долгое время, а несколько дней был бы способен выносить ее: оттого Родериго не мог найти преданного раба, чтобы удержать его в своем доме, а все остальные слуги, даже дьяволы, которые были его свитой, предпочли скорее вернуться в адское пламя, нежели жить на белом свете под ее властью.
Проводя все время в беспокойстве и тревоге, потеряв из-за бесконечных расходов даже то движимое имущество, которое у него еще сохранилось, начал он жить в надежде на деньги, которые он ожидал с Запада и Востока. Пользуясь все еще хорошим кредитом, он, чтобы не утратить свой статус, занял деньги под проценты. Имея уже большие долги, которые должны были быть погашены, Родериго был замечен теми, кто осуществлял подобные торговые операции. И когда его дела практически висели на волоске, с Востока и Запада неожиданно пришли известия о том, что один из братьев моны Онесты проиграл все движимое имущество Родериго, а другой, возвращаясь на корабле, нагруженном его товарами, утонул вместе с ними, при этом ничего не было застраховано. Не успели эти новости стать известными всем, как кредиторы Родериго, собравшись вместе, решили, что он разорен, а так как время платить еще не пришло и обнаружиться это не могло, постановили учинить над ним наблюдение, чтобы его намерения не могли осуществиться и он не убежал тайно. Родериго, со своей стороны, не видел никакого способа выйти из затруднительного положения и, понимая, что он связан обязательствами перед адом, решил бежать в любом случае. Однажды утром он сел на коня и выехал из города через ворота Прато, рядом с которыми жил. Еще не разнеслась весть о его бегстве, как поднялся шум среди его кредиторов, которые не только потребовали от властей города снарядить за ним погоню, но и сами всей толпой бросились его преследовать. Не успел удалиться Родериго от города и на милю, как услышал шум погони, понял, что дела его плохи, решил, чтобы скрыть свое бегство, свернуть с дороги и пуститься наудачу по полям. Но из-за множества рвов, пересекавших местность, он не смог бы продолжать свой путь верхом, поэтому, сойдя с коня и оставив его на дороге, он пошел пешком с поля на поле, через виноградники и заросли тростника, которых было множество в той местности, пока не достиг мест выше Перетолы, где находилась хижина Джованни Маттео дель Брикка, арендатора Джованни дель Бене. К счастью, Родериго застал дома Джованни Маттео, тот кормил своих волов, и Родериго попросил у него защиты, сказав, что если тот спасет его от преследователей, желающих уморить Родериго в темнице, то он сделает Джованни Маттео богатым, дав тому при расставании надежную гарантию, а если Родериго не выполнит обещанного, то он согласен на то, чтобы тот собственноручно передал Родериго в руки его недругов. Будучи крестьянином, Джованни Маттео, тем не менее, обладал мужеством, и понял он, что не прогадает, если спасет Родериго, и, решив спасти его, пообещал то выполнить, он спрятал Родериго в навозной куче, которая возвышалась перед его домом, покрыл соломой и сеном, которые высушивались для растопки.
Не успел Родериго спрятаться, как примчались его преследователи, угрозами они смогли добиться от Джованни Маттео лишь признания в том, что он только видел Родериго, и ничего более; потом они поехали дальше, проведя дни тщетно в его поисках, измотанные, вернулись во Флоренцию.
В это время, как только шум стих, Джованни Маттео вытащил Родериго из убежища, в котором тот находился, и потребовал от него исполнения данного обещания. На то Родериго ответил:
-Брат мой, ты оказал мне большую услугу, и я хотел бы тебя отблагодарить. Для того чтобы ты поверил в то, что я смогу совершить это, я расскажу тебе, кто я такой.
И потом он рассказал все о себе, о том, что он должен был сделать после того, как вышел из ада, о своей жениться, и затем рассказал о способе, коим он хотел обогатить Джованни Маттео, и заключался он в следующем: когда Джованни Маттео услышит о какой-нибудь одержимой, пусть знает, что в нее вселился не кто иной, как Родериго собственной персоной, и Родериго не выйдет из нее, пока не придет Джованни Маттео изгнать его, и это даст ему впоследствии возможность потребовать любую плату от ее родителей. И, сошедшись на том, они простились.
Прошло не очень много дней, как по всей Флоренции разнесся слух, что дочь мессера Амброджо Амедеи, выданная замуж за Буонайуто Тебальдуччи, одержима бесом. Чтобы изгнать его, родители испробовали все средства, которые в таких случаях обыкновенно используются: возложили ей на голову главу святого Зиновия и плащ святого Иоанна Гуальбертийского, но все это вызвало лишь издевательства со стороны Родериго. И чтобы показать всем, что причиной болезни девушки является злой дух, что болезнь не является плодом фантастического воображения, он говорил на латыни, рассуждал о философских предметах, разоблачал прегрешения многих. Среди всего прочего был разоблачен грех одного монаха, который четыре года держал в своей келье женщину, переодетую монашком; это вызывало всеобщее удивление.
Мессер Амброджо же пребывал в величайшей скорби, он испробовал тщетно множество средств и утратил всякую надежду на исцеление своей дочери, тогда Джованни Маттео пришел к нему и пообещал спасти его дочь, если тот даст пятьсот флоринов на покупку одного имения в Перетоле. Мессер Амброджо согласился на его условия, и Джованни Маттео прежде приказал отслужить мессу, после разных обрядов, чтобы пустить пыль в глаза, он приник к уху девушки и сказал:
-Родериго, я пришел, чтобы найти тебя, потому что ты должен сдержать данное мне слово.
На то Родериго ответил:
-Хорошо. Но этого еще недостаточно для того, чтобы сделать тебя богатым. Поэтому, как только я выйду из этой девушки, я войду в дочь Карла, короля Неаполя, и не выйду без твоего вмешательства. А ты потребуй любое вознаграждение, какое тебе будет угодно, и после того больше не беспокой меня.
После этого он вышел из нее к радости и удивлению всей Флоренции.
Прошло немного времени, прежде чем вся Италия начала говорить о таком же происшествии, случившемся с дочерью короля Карла. Король не нашел средства, могущего исцелить ее, поэтому он написал письмо Джованни Маттео и послал за ним во Флоренцию. Джованни Маттео, прибыв в Неаполь, после совершения мнимых обрядов исцелил ее.
Но Родериго перед тем, как уйти, сказал:
-Ты видишь, Джованни Маттео, что я сдержал данное тебе обещание сделать тебя богатым, поэтому я расплатился с тобой и более ничего тебе не должен. Постарайся больше со мной не встречаться, потому что, если ранее я был для тебя благодетелем, то отныне при встрече со мной тебе не поздоровится.
Возвратившийся во Флоренцию Джованни Маттео был очень богат, потому что он получил от короля более пятидесяти тысяч дукатов, размышлял о том, как бы поспокойнее жить с этим богатством, не предполагая того, что Родериго может нанести вред ему. Но внезапно он был удивлен известием о том, что одна из дочерей Людовика VII, короля Франции, одержима бесом. Эта новость взволновала его до глубины души, он сразу подумал о могуществе короля и о том, что ему сказал Родериго.
Король не нашел средства, способного излечить его дочь, и, когда король узнал о способностях Джованни Маттео, сначала он просто послал за ним гонца. Но Джованни Маттео сказался нездоровым, таким образом, король был вынужден обратиться к Синьории. Она принудила Джованни Маттео подчиниться. Из-за того, опечаленный, Джованни Маттео пришел в Париж и, прежде всего, сказал королю, что сие действительно было так: он излечивал одержимых, но это не означает того, что он был способен излечить всех и знал, как это сделать, потому что вселиться могут такие упрямые бесы, которые не боятся ни угроз, ни заклинаний, ни религиозных обрядов, но сам он, несомненно, готов исполнить свой долг, и если его постигнет неудача, он попросит прощения.
Вознегодовав, король сказал, что если он не вылечит его дочь, то будет повешен. Джованни Маттео полностью отчаялся и, стараясь надеяться на самое лучшее, приказал привести к нему одержимую, приникнув к ее уху, он смиренно обратился к Родериго, напомнив ему все доброе, что для него было содеяно, сказав, что с его стороны будет проявлена неблагодарность, если он не поможет Джованни Маттео в такой ситуации. Ему Родериго ответил:
-О, вероломный негодяй! Как ты осмелился предстать перед моими глазами! Ты еще и позволяешь себе хвастаться тем, что разбогател с моей помощью! Я покажу тебе и всякому, что я могу даровать что-либо и лишать того своей властью, и до того, как ты попытаешься уйти отсюда, тебя повесят.
Услышав то, Джованни Маттео понял, что таким образом ничего добиться нельзя, и решил попытать счастья иначе. И, приказав привести к нему одержимую, сказал королю:
-Сир, как я вам уже говорил, на свете много духов, которые настолько злобны, что с ними ничего добром сделать нельзя, и это один из них. Поэтому я хочу испытать последнее средство, если оно поможет, я и ваше величество будем довольны, если нет - я буду весь в вашей власти и буду молить вас о милосердии, которое заслуживает моя невиновность. Поэтому прикажи на площади Парижской богоматери построить большой помост, такой, чтобы там могли разместиться все бароны и все городское духовенство, укрась помост парчой и шелками, поставь в центре помоста алтарь. И я хочу, чтобы ближайшим воскресным утром ты с духовенством, вместе со всеми князьями и баронами, со всей королевской пышностью, в блестящих и роскошных одеяниях пришел туда и по случаю совершения торжественной мессы привел одержимую. Кроме того, пусть с другой стороны площади соберутся не менее двадцати человек музыкантов с трубами, рогами, волынками, тарелками, кимвалами и другими шумными инструментами. Музыкантам будет дан знак: когда я подниму вверх шапку, они громко заиграют на этих инструментах и двинутся в сторону помоста, все это, вместе с иными тайными средствами, приведет к тому, что, как я верю, вашу дочь покинет этот дух.
Король сразу же распорядился сделать все это, когда наступило воскресное утро, помост был полон знатных людей, а площадь - народу, была совершена месса, и два епископа в сопровождении множества вельмож привели одержимую. Когда Родериго увидел столько народа и такие приготовления, он ошеломлен и про себя сказал: "Что надумал еще сделать этот негодяй? Хочет смутить меня всей этой роскошью? Как будто он не знает, что я видел величие неба и ужасы ада! Ну и покажу я ему!" И когда Джованни Маттео приблизился к нему и попросил уйти, он сказал:
-Да, поистине хорошая мысль пришла тебе в голову! Неужели ты веришь в то, что с помощью всего этого сможешь что-либо сделать? Ты думаешь, что с помощью этих средств можешь избежать моей власти и королевского гнева? Глупый крестьянин, да я сделаю, так, что ты будешь повешен!
Пока он таким образом осыпал ругательствами и бранью Джованни Маттео, тот не терял времени. Он сделал знак шапкой, и все, кто был назначен для шума, начали играть на своих инструментах, с шумом, от которого содрогнулись небеса, они направились к помосту. Родериго прислушался к шуму, очень сильно удивившись и не понимая, что происходит, спросил Джованни Маттео, что это значит. На то Джованни Маттео, очень сильно смутившись, ответил:
-О, мой Родериго, пришла твоя жена, которая хочет вернуть тебя.
Невозможно и представить, какое смятение в мыслях Родериго вызвало простое упоминание о его жене. Он переполошился так сильно, что, не думая о том, насколько возможно было то, и разумно ли было полагать, что это была она, не отвечая ничего Джованни Маттео, устрашенный, бежал, покинул девушку и предпочел скорее вернуться в ад и держать там ответ за свои действия, чем вновь возложить на себя бремя супружества со всеми хлопотами, трудностями и опасностями, сопутствующими тому.
И таким образом Бельфагор, возвратившись в ад, поведал всем о том зле, которое сопутствует наличию в доме жены. А радостный Джованни Маттео, который знал о том больше, чем дьявол, вернулся домой.