Массалео дельи Альбицци из Флоренции уязвляет скупость своего соседа Антонио Танальи тремя замечательными доводами.
Прошло не столь много времени, прежде чем Маттео ди Ландоццо, называемый Массалео дельи Альбицци, решил отомстить Пьеро ди Филиппо, своему знакомому, и уязвить скупость одного своего соседа. О Маттео было рассказано ранее в небольшой новелле со слов одного хорошего музыканта, игравшего на виоле, сообщившего о том некому судье делла Граша в тюрьме Флорентийской коммуны. Сей Маттео обладал нравом веселым, соседом его был один из самых богатых и самых скупых граждан во Флоренции, звали того Антонио Таналья. Маттео знал его характер, то, что он всегда старался сберечь нажитое и не желал делиться ни с соседом, ни с кем-либо еще, поэтому он размышлял всю ночь, и утром он придумал способ, коим можно было уязвить гордость Антонио.
Находясь рядом с Антонио в присутствии нескольких лиц, Маттео сказал ему:
-Мой Антонио, я увидел, что мне от твоего богатства лучше, и, пожалуй, даже лучше, чем тебе.
Антонио перепугался, подумав, что Маттео украл или отнял большую часть его богатства, и стал пристально смотреть на него, желая понять, что тот хотел сказать. Массалео это увидел и сказал:
-Ты глядишь на меня, словно мне хочешь сказать: "Что нужно дать тебе, чтобы ты разъяснил мне сказанное", я бы тебе это истолковал, но сие значит проповедовать в пустыне, впрочем, я и безо всякого вознаграждения (однако, если бы ты мне захотел дать его, я бы отказался), разъясню тебе то, хочешь ты или нет, дабы ты жил в будущем печальнее, чем живешь сейчас. Существуют три вещи: первая-то, что никакой пользы от твоего богатства нет ни мне, ни тебе, в этом мы равны; вторая-то, что ты смотришь на свое богатство с большой скорбью, так как тебе стоит огромных трудов не утратить его и не допустить его уменьшения, а я той скорби не испытываю, в данном отношении у меня есть преимущество; третья- то, что если бы ты его потерял или оно бы уменьшилось, ты бы умер от горя или повесился бы, я же испытывал бы огромную радость, пел бы и танцевал. И в отношении этой третьей части мне было бы настолько лучше, чем тебе, подобно тому, если бы я находился в царствии небесном, а ты - в адской бездне. И таким образом ты видишь, насколько мне от твоего богатства лучше, чем тебе.
Антонио осмотрелся вокруг, остолбенев, и лишь посмотрел на окружающих, которые говорили:
-Антонио, если ты не сможешь себя защитить, то окажется, что Массалео сказал правду, приведя столь прекрасные доводы. Что ты ответишь?
Им Антонио ответил:
-Я хочу, чтобы со мной было мое, если я им владею.
Но Массалео сказал:
-Хорошо сказано, но только если им владеешь, а я говорю тебе: ни ты, ни я им не обладаем.
Тогда Антонио поднимается весьма разгневанный и покидает общество, жалуясь на Маттео, и идет домой, где, поразмыслив немного над тем, что сказал Маттео, об упомянутых им трех вещах, начинает спорить сам с собой и говорит: "Сказанное им представляется мне верным, но не потому, что я богат, а он беден. Клянусь богом, он опозорил меня и выставил скупцом, но, как мне кажется, я скорее беден, так как, напротив, расточителен. Одну вещь я сделал: я однажды напоил его хорошим распато, которое приготовил сам, если бы я прожил тысячу лет, то не дал бы ему большего ни ему, ни кому-либо другому в этой округе, где все надо мной насмехаются, завидуя моему богатству, но из любви к ним я буду стараться тратить впредь меньше, им вопреки буду увеличивать свои богатства, а они с Маттео пусть от того помрут.
Таким образом он целый день спорил сам с собой, поразмыслив про себя и обсудив сам с собой свою жадность, успокоился, и то, что было сказано Маттео, быстро распространилось по городу, и сие не могло стать более знаменитым, даже если бы оно исходило из уст самого Платона.
Таков характер скупца: когда кто-либо подобным образом задевает его, он думает, что это было сделано, чтобы тот бросил своего богатство, из жадности, или из желания обогатиться за счет него. И из скупости и для того, чтобы не доставить тому удовольствия, скупец продолжает упорствовать в своей скупости, он не может утолить свой голод.