Штыров Валерий Яковлевич : другие произведения.

За родину, за Сталина

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

0268.557 За родину, за Сталина

    Тридцать семь градусов в тени. Солнце испепеляет. По-моему, никогда раньше не было такого жесткого солнца, выжигающего всё вокруг. Может быть, это действительно связано с утоньшением озонового слоя.
    Человек ничем не отличается от диких коз, которые вытаптывают пастбища, на которых пасутся. И вот так однажды солнце выжжет всю землю вместе  с не знающим предела в своей жадности пожирания всего и вся  человеком на ней. И когда не станет человека,  постепенно восстановится озоновый слой, и  постепенно, через тысячи или миллионы лет, на земле снова возникнет человеческая плесень, которая точно также, как и современная, возомнит себя целью природы, и всё пойдет дальше по кругу. В этом всё дело, в этом хождении по кругу, в этом прерывании памяти, благодаря которому человечество ничему не учится.
    Вторая половина дня, а жара и не думает спадать. Но план есть план, и потому отправляюсь в гараж менять амортизаторы и пружины на задней подвеске. Тянусь в гараж с тупостью приговоренного, и когда, наконец, оказываюсь в раскаленном  гараже, мой организм заявил, что он этого не хочет и не будет,  потому что ненормально в такую жару работать. Самое то сейчас - валяться где-нибудь в прохладном месте. Представляю, как в будущем, когда от озонового слоя ничего не останется, люди будут прятаться в земляных норах. Отчетливо ощущаю, что не в состоянии противопоставить организму аргументы, который изменили бы его отношение к работе. Он  не хочет в такую жару что бы то ни было делать, и это вполне нормальное и вполне человеческое желание.
    Однако план есть план, и поэтому думаю,  что бы такое сказать организму, чтобы он приступил к работе. Но чувствую, что теперь уже не только организм, но и я сам  ничего не хочу делать, что я присоединился к моему организму, организм перетянул меня на свою сторону, и задача, которая передо мной стоит, чудится мне не решаемой, потому что не то, чтобы заставить организм, я и себя теперь не в состоянии склонить к работе.
    И тут, на этом последнем рубеже войны, на котором решается вопрос между хочу и надо, который, однако, я  сам же и сотворил, так что  при желании на это "надо"легко наложить вето, мне приходит в голову: а если война? Война ведь не спрашивает, хочешь ты воевать или нет. Ей это безразлично. Она просто делает своё дело. И приходят следующие слова: "За родину".  Но слова "За родину" -  холодные слова, не имеющие лица, и они на меня не действуют. Родина  должна иметь лицо. И тогда возникает  образ Сталина и имя Сталина как олицетворение родины, как её лицо. И я говорю; "За родину, за Сталина"
    Слова подействовали, подобно волшебной палочке, и вопрос "работать или не работать" отпал, как будто его и не было, потому что теперь за мной стояла стена, и на то, что стояло за ней, я теперь не мог оглядываться: моё я, моё субъективное желание, моя личная жизнь - ничто больше не имело значения. Товарищ Сталин поставил передо мной задачу, и я должен её выполнить, или - буду расстрелян как предатель, как хлюпик, как буржуазная отрыжка.
    Подал машину вперед на яме, поближе к свету. Открыл букварь с описанием действий по замене амортизаторов и пружин задней подвески. Прочитал, полез под машину и чувствую, что-то не сходится, и у меня возникли сомнения, потому что прочитанное я понял так, что нужно снять тройник тормозной системы на балке заднего моста. И возникшее сомнение заключалось в мысли: как же так, это же всё потечет.  И тут  вовремя явилась  следующая мысль: а правильно ли я понял то, что прочитал. Ведь когда мы о чем-то читаем, то понимание прочитанного определяется нашим опытом. И когда нашего собственного опыта оказывается недостаточно или мы оказываемся невосприимчивы к новому опыту, то в том, что напечатано, мы видим совсем другой текст и совсем другие смыслы, и тут-то  возникает неадекватность в понимании.
    Поднимаюсь из гаражного подвала на свет божий и возвращаюсь к книжке. Ага ,оказывается  нужно всего лишь открутить гайку, чтобы отделить тройник от от балки моста с тем, что когда буду вывешивать колесо, не был повредил тормозной шланг, и,  плюс к этому, нужно отделить  регулятор давления от кронштейна заднего  моста.
    Легко со всем этим справляюсь, но так как я - человек буржуазного общества, не отягощенный ответственностью, то и на замечаю, как из отверстия кронштейна выпадают две пластмассовые прокладки и металлическая трубочка. Правда, когда я в очередной раз собрался вылезти из подвала, на полу увидел "какую-то фуську", решил, что она "не отсюда", тем не менее, будучи от природы барахольщиком, поднял её и кинул в коробку, в которой уже лежат отвинченные детали и инструмент.
    Наступила очередь амортизатора, но и с его снятием не возникло проблем. Теперь нужно было поставить новый. Но когда я вылез наверх и взял новый амортизатор, из его ушка вылетела резиновая втулка и упала в подвал, в котором найти что-либо и всегда является  проблемой. Сердце у меня упало. Вот и всё, я - предатель, меня уже арестовали, судили и отправили на Колыму. И поделом. Потому что предатель - он предатель и есть. Без всякой надежды спускаюсь в подвал -  и тут же вижу на самом видном месте на полу втулку. И хотя испытываю и чувство радости, и чувство облегчения, однако всё уже испорчено: ведь я фактически допустил пропажу резиновой втулки, и от этого никуда не денешься. Потому что то, что я нашел втулку - это вещь вторичная, потому что случайная: ведь она могла куда-нибудь закатиться, и найти её было бы невозможно.
    Настроение  отравлено. Недостоин, недостоин я товарища Сталина.
    Закрепил амортизатор к кузову, другую сторону оставил висеть: наступила очередь менять пружину.
    Вывесил колесо. Но хотя в книжке и написано "выньте пружину", пружина долгое время выниматься не хотела. И когда я, в конце концов, её всё-таки вынул, сообразил, что со стороны ямы пружину вставить будет сложно. Поэтому я вылез из подвала и снял колесо. Взял новую пружину, прикрепил изолентой пластмассовую и резиновую прокладки и начал вставлять. Ничего не получалось. Пробовал и так, и этак, но явно моей мощности как механической машины не хватало на то, чтобы сжать пружину  настолько, чтобы  можно было её вставить. Попытки множились, и все оказывались  безрезультатными. В конце концов до моего сознания доходит: так пружину я  никогда не вставлю.
    Когда мы действуем, перед нами возникает три вопроса. Вопрос первый: что именно мы делаем. Вопрос второй: как мы это делаем. И в этом втором вопросе заключается третий вопрос: что мы ставим между собой и объектом действия, какие средства используем. Другими словами, я понял, что между мной, машиной и пружиной должно быть какое-то промежуточное действие, и это промежуточное действие  должно быть связано со сжатием и тем самым укорочением длины пружины.
    Решение пришло в точности в соответствии с формулой Маркса: человек приступает к действиям тогда, когда у него уже есть средства для этого. Между  вторыми  снизу и сверху витками  пружины я пропустил   несколько раз шнур, так что получилось что-то в роде полиспаста. Затем сел на пружину. Под весом пружина сократилась. Теперь, подпрыгивая пятой точкой на пружине и всё сильнее затягивая шнур, я достиг какого-то предела своих возможностей сжатия пружины, после чего зафиксировал шнур.
    . Поставить пружину на место после этого  уже не составило труда, и я, кажется, мог бы торжествовать. Но что я смогу сказать товарищу Сталину? Что я в течение нескольких часов пытался поставить пружину на место и так и не смог поставить? Что  впустую потерял столько времени и сил? Правда, в конце концов я всё-таки выполнил поставленную передо мной задачу. Однако, сколько времени  при этом потерял!
    Тем не менее, можно было считать, что работа выполнена. Поставил колесо, кузов снял с домкрата. Оставалось  закрепить тройник на балке и регулятор давления на кронштейне заднего моста.
    И тут обнаруживаю в кронштейне огромную дырку и соображаю, что в ней было что-то, о чем я не имею представления. Припоминаю фуську, которую поднял, и начинаю понимать, что она - отсюда. Но должно быть еще что-то. Опускаю глаза под ноги - и вижу вторую точно такую же фуську и торчащую в ней металлическую трубочку. Через несколько минут всё стоит на своих местах. 
    Возвращаюсь из гаража. Уже давно стемнело. Настроение никакое. Нет, конечно, я выполнил задание товарища Сталина. Но я - не герой. Далеко не герой. Я - никакой. И потеря резиновой прокладки от амортизатора, и пластмассовых прокладок и металлической трубочки от отверстия в кронштейне - ведь всё это - вещи, которые не должны были случиться. А чего стоят твои позорные попытки сделать безнадежное дело - поставить пружину, не ставя между пружиной и собой ничего третьего, никакого промежуточного средства - о чем всё это говорит, как не о твоей тупости. Правда, идея способа сжатия пружины сама по себе хороша, но и она явилась словно сама собой, без всякого участия, всякого напряжения мысли с твоей стороны. Так что, конечно, поскольку ты выполнил задание, ты не отправишься на Колыму, и будешь продолжать жить, как жил. Но и не более того.

    09.07.13 г.


 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"