Больной М, 64 года, перенес инфаркт миокарда, два инсульта
в левом полушарии ГМ. Соответственно, почти полностью повреждены зрительная зона
коры
и височная полушария. Следствие - зрительное поле практически сохранено только
с одной стороны, нарушены речь и память на значение слов. Атеросклероз между 3 и
4 степенью.
Философия М - философия жизни. Избегает любых усилий, избегает боли, самодеятельность по жизни
всегда была связана со стремлением к удовольствию и сопротивлению всему, что
связано с неудовольствиями. Сопротивление выражается в уходе от
раздражающих факторов и полнейшем бездействии.
Некоторое время назад на правой ноге между большим и соседним пальцем у М появилась
краснота, большой палец приобрел синюшный цвет. Я это видел и не обращал на это
внимания: ну, болячка, подумаешь. Тревогу подняла Л. У бабки было что-то
подобное, хирург ей прописал бетодин, и у неё все прошло. Купили бетодин и
левомиколь. При нанесении левомиколя появлялись выделения, бетодин сушил. Всё
это тянулось и тянулось без конца. Всё кончилось тем, что однажды утром после
очередного применения левомиколя верх большого пальца оказался черным.
Гангрена!
Звоню в скорую. Приезжает симпатичная девочка, смотрит на палец, спрашивает про
температуру. Температуру мы не меряли, но если бы была, заметили бы, наверное.
Едем в ЦГБ. Выходит врач, определяет сухую гангрену, зовет заведующего
отделением. Тот подтверждает. Я пытаюсь получить информацию, что нам делать.
Говорю, что мы накладывали левомиколь. "Он еще больше высасывает"- говорит
заведующий отделением. А если вы хотите, чтобы именно мы им занялись, то идите в
центр здоровья, консультируйтесь там, и если его направят к нам, мы его примем.
Вы из железнодорожного района? В вашей 7 больнице этим занимаются." У меня такое
ощущение, что передо мной не люди, а машины, которые должны меня отбросить. Я
привычно с этим смиряюсь. Скажем, пришел бы к ним Прохоров с этим делом. Да его
все ростовские больницы с руками друг у друга вырывали бы. Накладывают спиртовую повязку,
парень- хирург говорит: вечером полейте сверху спиртом, а если спирта нет, то
хотя бы водкой.
И с тем отправляемся домой. На следующий день Л идет в поликлинику, чтобы вызвать
хирурга на дом. Л. обращается к хирургу, которая обслуживает наши дома. Та
говорит, что не ездит к пациентам на дом, для этого есть другой хирург. Л.
говорит: "Я обращаюсь к вам как к специалисту". Это хирургу льстит,
она выслушивает Л. Л рассказывает ей о гангрене и
показывает снимок, который я сделал. Та выписала ей направление в 7 больницу, и
на следующий день едем в приёмное отделение. И видим, как как раз перед нами на
каталке из скорой помощи выгрузили больного. У того тоже оказалась гангрена.
Является мужчина-хирург, существующий где-то в совершенно другом измерении. Глаза не
здесь, мутные, пустые и бесконечно безразличные. Если бы мне предложили нарисовать образ вампира, я сделал бы
портрет с него. Шансы - пятьдесят на пятьдесят - безразлично говорит он относительно
привезенного. Родственники, очевидно, измученные и смирившиеся с безнадежностью, говорят:
будь, что будет. Хирургия на втором этаже. Лифта нет. Путь на второй этаж
через узкие проходы подвального помещения. Мужчину кладут на брезент, и
родственники несут его наверх. А если бы мужчину сопровождал один человек?!
Хирург подходит к нам, безразлично смотрит на ногу, говорит: влажная гангрена. Ампутация выше колена. У меня мелькает мысль: может, им за каждую отрезанную ногу, руку, платят, и чем больше они отрежут рук и ног, тем больше получат? А, кроме того, этими отрезанными частями своих собак кормить можно. Словом, польза со всех сторон. Л.
на последних нервах идет к заведующему. Между тем я хожу по комнате, и думаю,
что делать. У нас по соседству была бабка. Сначала у неё отрезали ступню, потом
выше колена, потом всю ногу, и всё равно она умерла. Если М отрежут ногу, то это
лежачий труп. Он и на двух-то ногах еле передвигается. И потом: откуда
такая скоропалительность? И решаю: едем домой. Смотрю на М: "Каково твоё
решение?". "Едем домой"- отчаянно говорит он. "Но ведь это -
смерть"-"Пусть смерть".
Заведующий не спустился и не посмотрел ногу, а принял решение, не сходя с места: "Ему только бы резать. Мы дадим вам лекарство, сестра
сейчас сделает перевязку.
Посмотрите 4 дня" Лекарством оказался всё тот же бетодин.
Пишем отказ от
госпитализации и едем домой. А между тем я
представляю, как чернота поднимается по ноге, скоро появляется боль, и ходить М
не сможет. Живет в сплошной боли и спасается болеутоляющими. Один вариант - вся
эта гниющая чернота бесконечно лезет вверх. Всё пропахло гноем. В квартире
словно стоит гнойный туман. Запах гноя не покидает тебя. Ты ешь, подносишь руку
ко рту, и кожа рук провонялась гноем. Выходишь на улицу, вдыхаешь воздух, но и в
воздухе ты слышишь только запах гноя. Другой вариант - возникает
спасительный сепсис и все кончается.
На следующий день
произошло странное: весь палец порозовел, синюшность только на конце. Но если
раньше он не двигался, то теперь легко отходит в сторону. Л: "осторожней,
отломается палец" Снизу кожа лопнула, и там, в глубине, виднеется чернота.
Л на днях спросила: а кости гниют? Я сейчас подумал: а ведь чернота, которую я
видел, в районе сустава. Правда, слава богу, он им шевелит.
Зарядили бетодином. На следующий день палец снизу стал багрово красным.
Что делать? Информации никакой и нет знакомых, чтобы получить её. Лезу в интернет, начинаю выписать то, что относится к гангрене. Информация куцая, сайты то ли переписывают друг друга, то ли это - вся информация, которая относится к гангренам. Тем не менее, что-то накопал.
Л. снова пошла к хирургу и на этот раз вернулась с определенной программой: колоть никотиновую кислоту, появился диоксидин, витамины тиамин и
Пиридоксин Виал колоть и аевит
перорально. В общем, то, что вычитал.
Л. говорит: "Не понимаю, то лучше, то хуже" Я вычитал три фазы заживления ран. Каждая из фаз требует для себя своих лекарств. И похоже на то, что организм пытается перейти во вторую фазу, а мы лекарствами первой фазы постоянно возвращаем его в
первую. С лекарствами первой фазы как будто более или менее ясно. Что касается второй, то здесь спиртовые повязки. А что еще? Какие лекарства? Затем, разные части раны очевидно же находятся в разных фазах. Как здесь действовать?
В тот день, когда палец неожиданно порозовел, сверху под черным был слой гноя, и мне хотелось его проколоть, но я не сделал этого. И меня постоянно преследует мысль: почему всё
делается сверху? Почему антисептик нельзя вколоть во внутрь? Во всяком случае, прочитал, что нужно прокалывать. Это действительно логично: проколоть, приложить антисептик, чтобы он вытягивал гной оттуда.
В то же самое время, с гноем вытягивается, наверняка, и начавшая гранулироваться
новая ткань, и т.о. мы снова всё разрушаем. Возникает мысль: действовать
попеременно. Эту же мысль высказывает Л.
Л вчера днем вколола то, что нужно вколоть, намочили марлю диоксидином. А он же жидкий, испаряется. На вопрос Л
хирургу, не следует ли чаще менять повязки, получила ответ, что это бессмысленно, результат будет тот же самый. Но я вычитал, что рана должна быть постоянно мокрой. Если же диоксидин испарится, то как рана может быть мокрой? Л освободится только сегодня вечером. Поэтому вчера договорились, что вечером я сверху на бинт налью диоксидина. Вечером во время прогулки засомневался, следует ли это делать. В конце концов, всё делает организм. Диоксидин и другие лекарства - это то, что воздействует на организм, что вызывает с его стороны реакцию, и ему нужно время для его самостоятельной работы. Вечером пришел домой. М говорит: "Может быть, ничего не будем делать? Нога успокоилась". Так как я не знал, что делать, согласился с ним. Утром М проснулся рано, говорит: "Нога болит. В три часа ночи начала болеть". Звоню Л, рассказываю и предлагаю полить бинт спиртом. Л соглашается. Днем нога вроде успокоилась.
Контролирую температуру, каждый раз со страхом. Пока нормальная. Давление. Было 110-120, сейчас
-135, пульс вчера вечером был 78, сегодня утором - 68. Это я воспринимаю как
позитив, потому что при гангрене давление падает, а пульс учащается, что я и
наблюдал в последнее время.