Работа в покоях звездочёта шла полным ходом. Гарман возился с астрограммами, тщательно копируя арабскую вязь резцом, пока турок переносил контуры орнамента на чистые дощечки. Юноша не ощущал угрозы со стороны звездочёта, несмотря на то, что по приказу шейха тот убил бы его, даже не задумываясь. Напротив, тот вызывал симпатию, общаться с ним было легко, слушать - интересно. На вопросы Демир отвечал охотно и обстоятельно, не скупился на подробные объяснения и, казалось, проявлял интерес к общению с юным мастером.
Перескакивая с одной темы на другую, турок пытался попутно выяснить у чеканщика подробности о его путешествии в Саудию, на что неизменно получал пространные, но малосодержательные ответы осторожного чеканщика. Пару раз за день Демир отлучался по своим делам. Оставшись в очередной раз в одиночестве, юноша решил выглянуть в окно, подтащив к нему поближе большой сундук, стоящий у стены.
Заинтересовавшись содержимым, Гарман откинул массивную крышку. Тяжёлый короб из темного дерева был битком набит потрёпанными фолиантами, медными кубками разных размеров, резными шкатулками, свечами разных форм, клинками в ножнах и тарелками с росписью. На дне ящика обнаружилась внушительная связка ключей разной формы, скреплённых толстым металлическим кольцом. Большинство металлических болванок из желтого и светлого металла казались чеканщику смутно знакомыми - в мастерской частенько приходилось изготавливать дубликаты ключей самой причудливой формы.
Вряд ли разнокалиберные ключи использовались по назначению - огромная связка напоминала коллекцию старых отмычек от давно сломанных замков. Внимание юноши привлек длинный ключ с квадратным сечением, бронзового цвета с двумя прямоугольными отверстиями, в одном из которых болталось медное кольцо с ажурной насечкой и сквозными отверстиями. По периметру искусно обработанной вещицы располагались странные литеры - кольцо напоминало звено какой-то цепи и явно не предназначалось для ключа.
Взобравшись на сундук, Гарман принялся изучать внутренний двор резиденции. Окно в комнате выходило в парк, открывался панорамный вид на дорожки с рассаженными вдоль кустами, деревьями и пальмами. На прилегающей справа под прямым углом стене вдалеке виднелось несколько узких витражных окон, закрытых деревянными решётками с крупными ячейками. Вероятно, зарешёченные окна относились к женской половине резиденции - только в ту сторону мог вчера кричать звездочёт, вызывая сестру. Приглядевшись, парень заметил около последнего окна ряд металлических скоб, ведущих на крышу дворца.
Повернув голову влево, юноша увидел на расстоянии вытянутой руки точно такие же ступени-скобы, очевидно, не так давно вмазанные в стену: свежие следы строительного раствора отличались по цвету от выбеленной поверхности. С импровизированных лестниц рядом с оконными проёмами при желании можно было легко перебраться на ступени и попасть на плоскую крышу дворца. Гарман подумал, что в случае чего мог бы сбежать из-под надзора.
К Демиру весь день никто не приходил, кроме щуплой смуглой девушки в белом платье. Она принесла воду в пластмассовых бутылях, лёд в серебряной чаше, фрукты и лепёшки. Мужчины корпели над приглашениями, неспешно болтая обо всём подряд. Увлёкшись беседой, турок поведал о себе чуть больше, чем следовало. Сложно было найти более благодарного слушателя, чем жадно внимавший рассказчику Гарман. Новые люди в резиденции шейха появлялись нечасто и ненадолго, а звездочёт любил поболтать.
- Мой род очень древний, корни его теряются в веках, - хвастался турок. - Я потомок великого математика и астролога Кушчи, преданного друга и соратника великого астронома Улугбека.
- Уважаемый, к стыду своему, я ничего не знаю об этих великих людях, - полируя очередную дощечку, юноша поддерживал беседу, как умел. - Мне так интересно!
- Судя по всему, ты вообще мало что знаешь, - снисходительно отвечал довольный вниманием парня Демир. - Мой знаменитый предок был фаворитом турецкого султана Фатиха. Кушчи мог позволить себе изучать астрономию, писать научные труды, воспитывать учеников. Сквозь века мы, его потомки, пронесли искреннее служение науке астрологии.
- Ты тоже владеешь гипнозом, как и твоя сестра?
- Да. Наследственная способность к гипнозу и удивительные тайные знания передаются в нашем роду из поколения в поколение.
- Откуда ты родом? - старался быть вежливым юноша.
- Я и моя сестра родом из Кахрамана. Давно я там не был, - задумчиво произнёс Демир, погрузившись в воспоминания.
Молодому турку удалось попасть в Европу и получить хорошее образование. Обосновавшись в Вене, он сделал неплохую карьеру благодаря уникальным математическим способностям и аналитическому складу ума. Конечно, не обошлось без помощи врождённой восточной хитрости и банального везения. До того, как оказаться у шейха, где астролог провёл последние пять лет жизни, он занимался своим весьма доходным, но несколько рискованным бизнесом.
В столице Австрии Демира принимали в светском обществе, где экзотические восточные астрограммы, прогнозы и предсказания пользовались бешеным успехом. Турок был вхож в дома многих коллекционеров и любителей музейных редкостей, что с успехом использовал, пока не столкнулся с проблемами.
В Вене Демир наладил связи с подпольными ювелирами и ремесленниками, которые на заказ могли изготовить идеальную копию практически любой музейной редкости, будь то дамасский клинок, византийская ваза или редкий комплект украшений из драгоценных металлов. Как правило, для продажи частным коллекционерам выбирался объект, числившийся как пропавший без вести.
Уникальные реликвии и музейные шедевры после войн исчезали в частных коллекциях, след многих ценных раритетов был утрачен, чем успешно пользовались некоторые умельцы. Турок неплохо владел искусством восточной каллиграфии и в партнерстве с опытными помощниками из типографии мог изготовить художественный каталог или альбом, подделав либо издание полностью, либо одну нужную мошенникам страницу. Подмена музейных альбомов являлась делом сложным, но суммы, которые удавалось выручить за проданную по цене подлинника подделку, с лихвой покрывали все расходы.
Так случилось, что в один прекрасный момент обман раскрылся - немецкий коллекционер рискнул отдать купленный у предприимчивых искусствоведов старинный браслет и колье на экспертизу. Зная, что вот-вот будет разоблачён, Демир успел скрыться, так и не получив обещанного вознаграждения. Рассчитаться с мастерами и напарниками он тоже не успел - нужно было уносить ноги, поскольку влиятельный немец объявил настоящую охоту, обещая за голову турка солидное вознаграждение.
- Взгляни сюда, - звездочёт показал Гарману альбом с фотографиями редких и древних произведений искусства, хранящихся в запасниках самого крупного музейного хранилища в Австрии. Открыв книгу посередине, он продемонстрировал страницу с чёрно-белым изображением маски, лежащей перед ними на столе.
- Мне знакомы эти фото! Только здесь они не цветные и вдвое меньше, - Гарман разглядывал точные копии изображений, с которыми ему пришлось по заданию кузнеца в Йезде. - Так в атласе сфотографирован не подлинник? А где настоящая маска?
- Да кто её знает. Никто из коллекционеров на самом деле не видел маску богини Уни, только на иллюстрациях в старых печатных изданиях.
- Что за богиня? - полюбопытствовал юноша.
- Этрусская богиня Уни - покровительница власти. Как указано в справочниках, маску раскопали в турецком городе Демра полвека тому назад. Ценную находку обнаружили на месте древней столицы Ликии в скальных захоронениях.
- Выходит, оригиналу несколько тысяч лет? - предположил чеканщик.
- Думаю, никак не больше десяти веков. Правда, подлинника никто из ныне живущих не видел, а найденную археологами копию тут же украли. Милое дело работать с такими объектами.
- Как же тебе удалось сделать такие качественные фото не с оригинала? - удивился юноша и без того слушавший астролога с разинутым ртом.
- Да не было никакого оригинала! Найденная археологами маска такая же копия, только более поздняя. Аналог той самой этрусской. Понимаешь?
- Теперь понимаю.
- Самую первую копию с копии я продал в Вене эрцгерцогу, как раз перед неудачей с браслетом. Но из его бункеров та маска никогда не выйдет на люди, уж очень он скрытный человек.
- Альбом что, тоже поддельный? - осторожно покрутил в руках книгу Гарман.
- Нет, с этой книгой всё в порядке. Пришлось выкрасть после сделки, на всякий случай. Но вроде пропажи никто и не заметил, у эрцгерцога начались проблемы, ему было не до того. Потом и я сбежал в Саудию, слава Аллаху, были сбережения, - турок любовался на маску, удерживая её в вытянутой руке: - И всё-таки у тебя золотые руки!
- Позолоту и камни не я делал, это кузнец наш. Наверное, - смутился польщённый похвалой юноша.
- Я преклоняюсь перед твоим талантом, парень, - искренне хвалил чеканщика турок. - Очень хорошая работа, мастеров такого уровня на меня работало всего двое. Жаль будет тебя убивать.
Услышав в очередной раз про свою скорую смерть, Гарман пришёл в ужас. Он наконец осознал, что напускная беззаботность и дружелюбие словоохотливого турка ровным счётом ничего не означают. Его действительно лишат жизни, как ненужного свидетеля, и через день даже не вспомнят имя чеканщика, воссоздавшего маску богини. Украдкой поглядывая на оконный проём с заветной лестницей, юный мастер принял решение спастись бегством, как только представится возможность. Взяв себя в руки, юноша улыбнулся звездочёту и продолжил слушать его откровения.
Разоткровенничавшийся Демир поведал молодому собеседнику, как удалось ещё в Австрии присоединиться к паломникам, направляющимся в Мекку. Вместе с ними он без особых приключений добрался до места, где произошло то, что приснилось ему в ночь перед самым побегом из австрийской столицы. В тот год в святых местах было очень неспокойно, то тут, то там вспыхивали беспорядки. Взвинченные обстановкой верующие раздражались и ссорились из-за любого пустяка, затевая ссоры и драки по любому поводу.
Турок прибыл к подножию горы в составе небольшой группы правоверных из Франции и Австрии. Спустя несколько изнурительных часов после начала восхождения за спинами двигающихся в плотной толпе паломников раздались громкие крики и ругань. Попытки утихомирить разбушевавшихся единоверцев успехом у окружающих не увенчались. В толпе началась паника и давка: идущие снизу напирали, не видя, что происходит впереди.
Зажатый паломниками Демир успел боковым зрением отметить, как невысокий худощавый мужчина из толпы с совершенно обезумевшим взглядом двинулся вниз, в самую гущу людской свалки, сжимая в руке клинок. Быть может, он решил наказать виновников безобразия или же, измотанный многочасовым переходом, не выдержал напряжения и сорвался.
Нападавший явно нацелился воткнуть нож в спину высокого крупного мужчины, с трудом выбравшегося из-под груды барахтающихся на земле людей и теперь стоящего лицом к подножию горы, подняв руки вверх. Его отчётливый громкий голос разносился по всей округе - люди перестали ругаться и осыпать друг друга проклятиями. Все начали постепенно вслушиваться в призывы о сохранении спокойствия и не осквернении святого места.
Тем временем фанатично настроенный мужчина с перекошенным лицом, расталкивая встречных, неумолимо приближался к говорящему. Когда злоумышленник поравнялся с Демиром, тот успел машинально схватить нападающего за руку с клинком и выкрикнуть предупреждение оратору. Это и был шейх Иса. Обернувшись, он увидел, как занесённую в смертельном ударе руку перехватывает турок, как сошедший с ума паломник вступает с жертвой в ожесточённую схватку и наносит рану в предплечье. Очнувшимся от шока верующим удалось скрутить возмутителя спокойствия, а раненого спасителя увел с собой Иса.
С тех пор звездочёт и толкователь снов, как он сам себя гордо именовал, стал правой рукой шейха. Действительно преданный, хитрый и умный, он смог стать полезным и незаменимым для Исы. Возвращаться в Европу ему было нельзя, а здесь в резиденции его уважали и побаивались, к тому же жил он в полном достатке. Для высокопоставленных гостей, многочисленных родственников и друзей Исы турок делал предсказания на будущее, объясняя им сны и всячески развлекая. В его лице шейх нашёл верного слугу и ответственного исполнителя, который помогал найти выход из самых запутанных ситуаций. Спустя несколько лет верной службы хозяин не отказал Демиру в просьбе и разрешил приютить в резиденции сестру.
- Айдын ушла из дома мужа. Она жила недалеко от Демры, когда произошли неприятные события. Я имею в виду шрам на лице, - скупо, будто проговаривая заученный текст, пояснял турок ситуацию. - Маска - точная копия её лица, видишь?
- Да, пожалуй, - неуверенно промолвил Гарман. - А какая связь между маской древней богини и твоей сестрой?
- Никакой! Иса вознамерился взять Айдын в жёны. Нам немало пришлось потрудиться над этим, - на этой фразе звездочёт запнулся, но тут же продолжил, будто кроме юноши в комнате присутствовали другие слушатели: - Такому уважаемому человеку негоже брать в дом турчанку с обезображенным лицом, к тому же женщину с сомнительным прошлым. Согласись, ведь её красоту не портит даже шрам!
- Шрам сам по себе прекрасен, он завораживает! - с энтузиазмом воскликнул юноша, хотя внутри все сжалось от предчувствия беды. - Мне известно, как из неприятной и некрасивой на первый взгляд вещи делается шедевр. Вот и маска раньше была всего лишь медным листом, а теперь при должной обработке - произведение искусства. Хоть и копия с копии, но она завораживает!
- Это мы с шейхом придумали легенду для Айдын, - продолжал разглагольствовать турок. - Представь, как это символично: взять в жёны женщину с лицом богини - покровительницы власти. Кто может похвастать такой экзотикой?
- Придумано неплохо, - высказал одобрение Гарман, мысли которого были заняты поиском выхода из опасной для его жизни ситуации.
- Скоро праздник и все смогут насладиться зрелищем. Гости станут свидетелями торжественного события - я буду рассказывать им будущее по снам, указывать на путь, проложенный звёздами к их именам. Маска - важный атрибут ритуала, а сестра будет ассистировать мне. Все обязательно заметят сходство, главное преподнести это как следует. Остальное - забота Исы.
- И часто ты устраиваешь такие представления?
- Когда нужно достойно и загадочно обставить некоторые дела хозяина, - ухмыльнулся турок.
- Скажи, почему ты всё это рассказал мне? - глядя в глаза Демиру, внезапно спросил Гарман.
Опустив глаза, турок медлил с ответом, занявшись упаковкой дощечек с астрограммами в расшитые золотом мешочки. Внезапно за дверью послышался какой-то шум, а из окна донеслись резкие возгласы мужчин.
- Просто захотелось с кем-то поболтать, - беспечно ответил Демир, прислушиваясь к доносившимся снаружи звукам. - Тебе жить-то осталось немного. Не так давно я растолковывал Исе какой-то очередной сон. Получилось, что в доме появится некий опасный человек и принесёт с собой очень ценную вещь. От злодея, конечно, следует как можно быстрее избавится. Всё! Заболтался я с тобой, пойду, гляну, что там стряслось.
- Подожди, это про меня, выходит? - вздрогнув, юноша неловко повернулся и со стуком уронил на пол дощечку. - А что, и правда, так сон толкуется?
- Откуда я знаю? Говорю же тебе - работаю здесь предсказателем и толкователем, - с этими словами Демир сдернул со стены плётку с длинной костяной рукоятью, взял тяжёлую связку ключей из сундука и, надев феску, умчался.
Оставшись в одиночестве, запертый в комнате Гарман принялся размышлять над своей судьбой. Он чувствовал себя обманутым младенцем, которого водят за нос и чем дальше ведут, тем мрачнее перспективы. Сначала старики в Йезде использовали его для решения своих проблем, теперь звездочёт шейха с его помощью устраивает свои семейные дела. Единственным человеком здесь, на чью защиту и покровительство мог рассчитывать юноша, надеясь спасти свою жизнь, был Мансур.
Можно было попытаться сбежать из резиденции, бросив чаши здесь - может быть, его тогда и не стали бы искать. С другой стороны, Гарман не знал, куда идти и что его ждёт за воротами дворца. Больше, чем угрозы со стороны шейха и его верного пса, юношу пугала возможная встреча с разъярённым преследователем, который, как выяснилось, гнался именно за ним. Плохо было то, что сын шейха не давал о себе знать, и чеканщик подумал, что надо сначала разыскать Мансура, прежде чем спасаться бегством.
Вытащив из баула чаши, юный мастер внимательно их осмотрел и вновь не обнаружил существенных отличий, разве что экземпляр, подаренный бедуинами, казался чуть более темным и шершавым на ощупь. Скосив взгляд на свои часы, лежащие на столе вблизи граалей, он обратил внимание, что крошечная стрелка встроенного компаса отклонилась в сторону.
Заинтересовавшись непонятным эффектом, юноша принялся подносить часы то к одной, то к другой чаше - вблизи сосуда без ручки стрелка компаса чуть сдвигалась на едва заметное расстояние. На целую чашу с меткой гончара компас не реагировал, словно подтверждая, что это дубликат, сделанный из другой глины. Обнаруженный Гарманом факт мог иметь значение для раскрытия тайны грааля, и об этом нужно было как-то сообщить Мансуру.