Рыжие вспышки и жёлтые точки постепенно успокоились и сгладились в ровную темноту, которая, сдаваясь, бледнела пред исходящим откуда-то снаружи нестерпимо резким белым светом. Распахнулось круглое окно и его источник оказался весьма неожиданным, хотя и странно предсказуемым.
Белоснежное до боли в глазах платье сидящей посреди бескрайнего зелёного луга женщины. Со странно знакомым, прекрасным, но размытым лицом.
-Ты пришёл,-довольный и отстранённый голос её волной перетек от неё ко мне и затопил все окружающее пространство, с яркой зеленью, бездорожьем и безнебьем, и мягкой тишиной, осознавшейся только при вибрации её голосовых связок. Или что там у неё.
-Ты звала, я и пришёл,-довольно неуверенно я создал диалог и прислушался к себе. Окружающее было слишком пластмассовым и для восприятия, и для обратной связи. По сути, я снова был один. Как и всегда. И это мне не нравилось.
-Он там, иди туда,-властный и обещающий жест в сторону(какую? да любую,-это уже в моей голове свистнула мысль и как-то так глумливенько пропищала, что, видимо, выражало её смех), ткань повторила движение скрытого ею тела и ударила по глазам,-иди.
Не поворачиваясь и не оборачиваюсь я двинулся через лес, густой и непролазный, с буреломом, совами и прочей атрибутикой. Это продолжалось довольно недолго, но время, да и пространство этого места совершенно не совпадали с пространством и временем внутри меня, что несколько пугало и завораживало. Все здесь было неожиданным и предсказуемым.
Как этот лубочный дворец, вывалившийся из чащи прямо перед моим носом. (Если сейчас из ворот выйдет Пуговкин, ты даже не удивишься,-пискнула мысль и показала язык). Но увы. Не вышел никто. Вообще. Даже трубным голосом не вопросил, что там обычно вопрошают. Опять эта ватная тишина. И внутреннее ощущение запустения. И внешнее.
Полез на стену. Как оказалось, ворот не было вовсе. По крайней мере там, где я искал. Совершенно гладкие, плотно признанные друг к другу, довольно толстые бревна, заострённые сверху. И я их героически преодолел(перелез). Я был уверен-мне надо внутрь. И вот я прямо внутри. Да и далеко идти не пришлось-моя цель, как я её ощущал, ждала меня прямо на стене.
Подозрительно свирепый дедушка в расшитых шкурах и блестящем ободке. Так это ж, корона, и это царь,- воодушевился я,-дедушка же, понятно, да ещё и разодетый. Среди...Суток.
-От неё?-как то недружелюбно проскрипел дед и уставился взглядом староверов прямо мне в рот.
-От кого "неё"?? А, да, видимо, от неё. Вас-то тут двое-ты да она.
-Нас больше. Ты, вот, заявился. Не бывать,-внезапно заорал дед, швырнул что-то в меня и прыгнул со стены в лес.
Этим чем-то оказался грубовато сделанный нож, устрашающего вида и размеров. То ли дед отродясь не метал ножей, то ли вообще не я был его мишенью, но нож умиротворенно лежал у моих ног. Я его поднял.
-Попомни-Ивааан,-донесся из чащобы уже знакомый дедов рёв и далекий хруст веток.
Попомни. Как тут по помнишь? Я закатал рукав и вырезал на руке крупно ИВАН.
Что дальше?
-Ищиии,-стон-вздох сказочно прокатился и зашевелил верхушки сосен. Тоже знакомый, кстати.
Попомни. ИВАН. Ищи.
Надо же как удачно сложилось. Продолжим.
Только пойду другой дорогой, так интересней.
***
Впрочем, изменений не произошло никаких. Может, и произошли, но я их не запомнил. И случилось то, что я и ожидал, да, собственно, и для чего я пошёл в другую сторону. Да. Именно белое пятно, видное издалека, на уже знакомой изумрудной лужайке.
Скорректировав курс, я оставил её далеко слева, но отчётливо видел её жест и слышал голос.
-Идиии и ищииии...
Я пожал плечами. Я и так шёл, и лишние понукания были действительно лишними. И роль Ланселота уже начинала надоедать. Тем более, Иван этот был по-своему забавен.
Ноги вывели меня к небольшому ручейку, компании которого я решил не лишаться и продолжил идти уже вместе с ним. Так мы и шли вдвоём, пока я не остановился у не лишённой очарования избушки, а мой случайный (или нет) спутник продолжил свой путь в одиночестве, как и прежде.
Хозяин домика знал, где селиться. Место крайне живописное, да и хижина совершенно не портила пейзаж, а даже доплняла и подчеркивала, как все здесь было до людей.
Дверь скрипнула и наружу вышел хозяин. Естественно, это был бородатый и косматый знахарь или колдун. Кто же ещё.
С крыльца глядя глубоко в лес и не глядя в мою сторону он буркнул:
-Заходи.
Я зашел. Ну, разумеется. Одна комната. Слева, на полкомнаты, каменный круглый камень, напоминающий алтарь или что-то вроде, по стенам сушеная трава-мурава.
-Покажи руку.
Я показал.
-Другую.
Я снова закатал рукав. Он погладил мою недавнюю надпись и рукав опустил.
-Забудь.
Взял какое-то подобие ведра и вышел.
Из любопытства я задрал рукав опять, но букв уже не было. Только знакомые вены, поры и волоски.
Снаружи послышался шум. Даже не шум, а какое-то монотонное тарахтение. Не усидев на месте, я вышел. Рядом с избушкой стоял измученный колхозной жизнью трактор, и из него неловко выбрался такой же тракторист. Они словно были одним и тем же существом, только в разных исполнениях. Разве что тракторист выглядел более несчастным. Видимо, чтобы увидеть несчастье на лице трактора, нужно обладать изрядной долей фантазии и чувствительности. Или, на худой конец, съесть что-нибудь из вязанок по стенам чудесной избушки.
Тракторист молча протопал мимо меня. Стала понятна его неловкость во время исполнения такой привычной процедуры как вход/выход из трактора-под мышкой у него был свёрток, где-то около метра длиной. Я двинулся за ним в избушку. Никого не увидав внутри, он просто шмякнул свёрток на круглый камень, напоминающий алтарь, и поспешно вышел.
Я подошёл и склонился над свертком. Любопытно же. Даже, вроде, шевелится. Аккуратно разворачиваю.
Ёёё. Младенец. Такой милый. Няняня. Только вместо ступней у него ещё одна голова. Лицом вниз. И короткие светлые волосики на затылке шевелятся от моего дыхания.
Чего тракторист хотел от знахаря?
Я вышел. Никого.
Тут мне в голову пришла, да, опять она-мысль. Говорят,-говорит она мне,-что, если взглянуть младенцу в глаза, то увидишь свою настоящую сущность...
Осторожно подхожу к камню. Наклоняюсь над малышом и смотрю в его бесцветные глаза.
Ничего.
Даже отражения нет.
ДА КАКОЙ ТЫ СВЯТОЙ
прогремел мой собственный, странно жестяной голос у меня же в голове