Тот день я, наверное, запомню на всю жизнь. Никогда прежде я и не задумывалась о том, как быстро можно потерять свой дом. Жила на всём готовом, не ценила уют и не замечала, как летит время, гоняясь по комнатам за какими-то нелепыми призраками. Мне было весело и легко с этой большой кошечкой с зелёными глазами, которая то и дело дёргала клубки за нитку. Я подыгрывала ей, и за примерное поведение получала деликатесы и похвалу.
Но однажды поздним вечером пришёл высокий и страшный кот, взял меня в охапку и унёс. Вот так без всяких объяснений и переговоров. И где была эта изумительная кошечка с зелёными глазами, которая ещё с утра поила меня молоком? От страха я несколько раз пописала ему на грудь, долго переживала, как бы мне всё это не вышло боком, но громила принёс меня в большой невкусно пахнущий дом и что-то прогудев, поставил на пол. Так началась моя новая жизнь.
К чужим запахам я быстро начала привыкать. Кошка ко всему привыкает, тем более, что это оказалось не самым сложным из всего того, что ожидало меня впереди. А началось всё с рукоплесканий, охов и вздохов всего кошачьего семейства. Они ходили вокруг меня, тянулись, чтобы погладить, потрепать за ушко... Когда эти незнакомцы прикасались ко мне я вдруг поняла, что привыкла к её рукам, что мне нравилось, свернувшись клубком, дремать на её коленях, засыпать в её ногах, забравшись под одеяло. И почему я раньше не понимала, как это было здорово и хорошо, считала своё блаженство чем-то обыденным. Теперь, когда меня окружают чужие, я начинаю понимать, что потеряла.
Первую ночь я провела в углу под диваном. Это место показалось мне наиболее безопасным. Отсюда я могла контролировать практически всю территорию. В целом ночь прошла хорошо, если не считать того факта, что в другом конце комнаты прошмыгнуло какое-то мелкое и писклявое существо. В домовых я не верю, всё это бабушкины сказки. Но как только я его увидела, у меня всё внутри словно напружинилось. Я едва сдержалась, чтобы не броситься за ним вслед. Никогда прежде не замечала за собой таких хищных повадок. Наверно, взрослею.
Утром ко мне кто-то заглянул и, с улыбкой схватив меня за хвост, начал тянуть к себе. Я страшно сопротивлялась. Думала, что пришёл конец. Никто и никогда прежде так со мной не поступал, все обращались исключительно по имени. Да, кстати, меня зовут Елизавета. Даже унизительное 'кис-кис-кис' в нашем доме можно было услышать только от немногочисленных гостей, которые возможно просто не знали моего имени. Когда наконец он справился со мной и вытащил из под дивана я увидела его светлые голубые глаза и он без зазрения совести начал осыпать меня поцелуями, приговаривая:
- Мама, я его любу, любу!
Кого именно имел в виду этот достопочтенный кот, оставалось загадкой. Однако, после подобной экзекуции у меня болели все бока и шея. Крепкие дружеские объятья, по всей видимости, не прошли для меня бесследно. После этого кошмара я долгое время пряталась от своего страстного любовника под диваном. Впрочем, это не всегда у меня получалось, и тогда экзекуция повторялась вновь и вновь, отнимая у меня все силы. Я начала панически бояться даже приближения его шагов. Если он проходил мимо, не обратив внимания, я была на седьмом небе от счастья.
Однажды вечером, когда все были в сборе, между хозяевами дома произошёл странный разговор. Грузный господин со свисающим из штанов животом долго возмущался по поводу того, что какой-то кот совершенно не ловит мышей. Вслушиваясь в громкие реплики хозяев, я вдруг вспомнила, как о подобных особях рассказывала мне мама. Надо же! А у меня с этими последними событиями всё совершенно вылетело из головы. На защиту неизвестного мне кота встала такая же полная тётка. У неё на лице красовалась омолаживающая маска, такой как раз хорошо пугать детей в пасмурную погоду. Она говорила, что кот живёт у них недавно, и ещё не привык к новой обстановке, что, мол, ему нужно дать время. Третий участник беседы, (которого я боялась больше всего) словно ничего не понимая, хлопал глазами и смотрел, то на тётку, то на господина. Казалось, что он вот-вот расплачется. Однако, тётка дала ему сосательную конфету и тот успокоился. Как мало нам нужно для счастья! Когда обитатели этого сумасшедшего дома разошлись спать, я всё ночь проворочалась с боку на бок. Мне хотелось постичь, почему представители кошачьей породы такие разные. Я долгое время внимательно себя рассматривала и отмечала, насколько я непохожа на пузатого громилу. Видимо, мне никогда не стать огромной и сильной, даже такой как тётушка. К тому же я совершенно не люблю сосательные конфеты.
Оказалось, что в славном семействе, куда я таким неожиданным образом угодила, есть и четвёртый представитель. Им был старший сын пузатого господина от какой-то другой неведомой кошки. Громила сам проговорился об этом в довольно странной беседе с невидимым котом. Разговаривая, он постоянно держал возле уха небольшую пластмассовую штуковину. Надо сказать, что на меня это произвело колоссальное впечатление. С той самой минуты я даже начала верить в духов. Старший сын пузатого верзилы редко появлялся дома и со мной практически не контачил, лишь однажды по пути на кухню бросил на меня беглый взгляд, выпучил глаза и гаркнул: 'кыш', после чего у меня пропал весь аппетит. Однако я моментально забыла о том инциденте, потому что в доме находился куда более серьёзный и ужасно влюбчивый враг.
Но буквально спустя несколько дней, мне пришлось вновь вспомнить о четвёртом. Трое других представителей семейства как раз ушли в театр, а этот кот остался дома и устроил настоящий садом. Ничего более страшного я ещё в жизни не видела. Весь вечер, стараясь не вылезать из-под дивана, я слушала неимоверную канонаду и в ужасе наблюдала за мерцанием разноцветных ламп. Коты бегали за кошками, кошки - за котами. Стоял невыносимый гвалт и визг. И всё-таки однажды мне пришлось выбраться из укрытия, чтобы незаметно прошмыгнуть в комнату, где стояла моя коробочка с песком. На обратном пути меня подхватили чьи-то руки... Это был молодой кот, от него несло сильным перегаром и табаком. Он бесцеремонно перевернул меня на спину и начал разглядывать там, где нельзя. Я, наверное, готова была сгореть от стыда. Потом недобропорядочный господин заявил во всеуслышание, что я де не кот, а кошка. Реплика, похоже, предназначалась старшему сыну, который через какое-то время тоже подошёл ко мне и проделал ту же саму постыдную операцию. Усмехнувшись, покачал головой и сказал:
- Ну что же, это в духе моих предков.
- Может, усы ей подпалим? - достав зажигалку и прикуривая, ухмыльнулся молодой кот.
- Да брось ты её, а то ещё малой осерчает, - махнул рукой старший сын.
Однако, тот всё-таки поднёс зажигалку к моим усам. Страшная боль пронзила меня с головы до пят, огонь похоже обжёг мне нос. Я, что есть силы, рванулась в своё укрытие, поцарапав руку обидчику.
- Вот сука! - крикнул он мне вдогонку, и сначала было ринулся вслед, но неожиданно его перехватила другая кошечка и увлекла за собой.
Остаток вечера я провела, забившись в угол, и даже боялась подумать о чём-то большем. Поздним вечером вернулось славное семейство, и гости разошлись по домам, но на душе у меня оставалось смутное беспокойство.
Нутро в комнату вошёл пузатый господин и позвал меня оскорбительным 'кис-кис-кис'. Долгое время я гордо не отзывалась, но в последствии всё же нехотя выбралась наружу, недовольно виляя хвостом. Громила беспардонно перевернул меня на спину и тоже начал что-то разглядывать. У меня даже сложилось ощущение, что теперь это станет хорошей доброй традицией, ведь буквально через пару минут то же самое со мной проделала тётушка и, покачав головой, спросила:
- А может быть это всё же кастрированный кот?
- Думай, что говоришь! - воскликнул толстяк.
- Жалко Егорушку. Больно он к нему привязался.
- Ничего, я найду другого кота, от которого проку будет побольше. Мыши у него перед самым носом бегают, а ему хоть бы хны, - с этими словами верзила взял меня за шкирку и вышвырнул за дверь.
На улице уже начиналась зима. Бежать по свежевыпавшему снегу было как-то неловко и холодно. Я совершенно не знала, что делать дальше. Куда идти и зачем? Мне стало понятно, что я не умею в жизни главного: ловить мышей. Некоторое время я передвигалась большими прыжками, пока от безысходности и усталости не пробралась в первый попавшийся подъезд, забилась в угол и, свернувшись калачиком, уснула.
Меня разбудило чьё-то осторожное прикосновение, как будто кто-то пощекотал меня за ухом. Открыв глаза, я с удивлением обнаружила перед собой зеленоглазую девушку, ту самую, у которой так сладко засыпала в ногах и с кем провела свои лучшие месяцы юности. Сначала я подумала, что это сон, и, закрыв глаза, тут же открыла их вновь, но светлое видение не исчезало.
- Елизавета? - девушка провела рукой по моей холке, и по всему моему телу промчался упоительный трепет, а потом меня захлестнула тёплая волна неописуемой радости.
Забыв обо всём на свете я как обезумевшая тёрлась о её руку, то и дело мурлыча непереводимые наречия. Жаль, что я до сих пор не научилась говорить, и не смогла высказать всё то, что накопилось в моей душе за эти долгие дни, но мне показалось, что зеленоглазая спасительница всё поняла без слов, она взяла меня на руки и тихо шепнула: