Рампы свет потускнел, 
Что стоишь, лицедей? 
Что сказать ты хотел? 
- Зал был полон судей. 

Был придирчиво тих: 
На виду каждый жест. 
И пульсировал стих 
От запястья окрест, 
Отражался от лиц, 
Возвращался и гас. 
Ты играла свой блиц 
Переменчивых глаз. 
Голос твой голубел, 
Круг движений был крут. 
Я любил, я хотел 
Быть любимым, но кнут 
Режиссёра свистал, 
Загоняя в сюжет. 
Роем реплик блистал, 
Сценарист из манжет, 
Как факир, доставал 
Журавлей и синиц. 
Расплывался овал 
Обращённых к нам лиц. 
Билось сердце в огне, 
Преломлялась душа. 
Наяву - не во сне! 
- Ты была хороша. 
Коллапсировал мир 
В перекрестии глаз. 
Бил копытом Сатир, 
Ухмылялся и тряс, 
Блеял: "Репертуар...", 
Бил итоги в столбце. 
Что роман - то товар. 
Сколько боли в лице! 
Зал, как водится, встал, 
Провожая тебя. 
Долго рукоплескал. 
Я стоял, теребя 
Вдруг осевший сюртук. 
Быть стремясь веселей 
Пожимал кисти рук, 
Отвечал: "Всё о\'кей!" 
Виновато ловил 
Ободряющий жест 
Тех, кто понял, что был 
Сломан строгий сюжет. 
Луч прожектора жёлт. 
Извините, друзья! 
Был спектакль тяжёл, 
Видно, выдохся я. 

Лицедей замолчал 
И остался один. 
У начала начал. 
На подмостках. Судим 
Темнотой, тишиной, 
Цепью памятных дней, 
Безотчётной виной 
В круге мыслей о ней. 
Время замерло, вспять 
Откатилось волной. 
Не забыть, не унять 
Жажду жизни иной, 
Той, что билась, текла, 
Как весенний поток, 
И меж пальцев ушла, 
Просочилась в песок. 

Нет её, нет судей. 
Сдвинь же маску с лица! 
Роль свою, лицедей, 
Ты сыграл до конца. 

08.1998