Аннотация: Нелегка жизнь изгнанника, а изгнанника эльфа - тем более. А тут ещё соотечественники на шею садятся...
Глава 4
Два эльфа и девица в одном доме - проблема.
Два эльфа и две девицы в одном доме - большая проблема.
Но два эльфа, эльфийка и две девицы, вынужденные жить бок о бок друг с другом, настоящий кошмар. Ах, да, две из трёх девушек, очень похоже, влюблены в меня, а оставшаяся стремится проявить нежную сестринскую заботу при любом удобном случае.
Ситуация становится совсем печальной, когда мы собираемся за едой.
По правую руку от меня сидят Улиана и Апполира, по левую - Лиа и Нина. Я занимаю место во главе стола, как хозяин дома.
За едой в благородных домах Эдренты принято вести беседу. В Сороэне разговор завязывается в любом месте, где собирается больше одного эльфа. Да что там говорить, даже мой отец, несмотря на свою нелюдимость и целый букет странностей, любил рассказать за бокалом хорошего вина историю-другую.
Как жаль, что я унаследовал от него скверный характер, а не красноречие.
- ...вам надо увидеть наши сливовые сады весной - они чудо, как хороши, барышня Улиана. Даже в землях эльфийского короля вы не найдёте подобной красоты!
Аргентиана следует титуловать Императором, а не королём, но откуда Нине знать такие тонкости? Она в меру невежественная и чересчур настырная девица с кукольной внешностью. Я держал её в доме только чтобы соответствовать образу молодого провинциального дворянина и из жалости к её многочисленному хворому семейству, постоянно прирастающем новыми членами. Даже суровому Князю Холодное Сердце не чужда благотворительность.
- Наши места действительно очень милы весной, - сдержанно проговорила Апполира. Как и абсолютному большинству девушек благородного происхождения - хотя в её случае весьма спорного - ей было трудно примириться с тем, что прислуга делит трапезу с господами. Мода на свергающие вековые устои прогрессивные взгляды ещё не скоро докатится до тихой заводи Биании - если вообще докатится.
- О, я хотела бы это увидеть! - воскликнула сестра, не скрывая восторга.
"Она безнадёжна", - подумал я с тоской. - "Ни каплю эльфийской величественности".
Мне ещё по крайней мере полторы недели терпеть в доме Улиану и все неудобства, связанные с её присутствием. Хорошо хоть из памяти Нины Аргентиан потрудился стереть все следы своего визита. Красота - страшная сила для слабых душ.
- А чем примечательна ваша родина? - некстати спросила Апполира. Она уже знала, что Лиа наш с Улианой земляк, и хоть не понятно был, к кому она обращалась, я решил принять удар на себя.
- Да ничем особенным. Разве что рядом с городом есть эльфийские руины... но они давно разграблены.
Подручный бросил на меня сердитый взгляд. Ему не понравилась моя ложь, но я подал ему сигнал молчать. Мальчишка просто не знал, как следует обходиться с нежными провинциальными барышнями.
- Эльфийские руины? - переспросила девушка, полностью оправдывая мой расчёт. - Я много читала об эльфах, но ни разу не видела их вблизи. Правда ли, что все их постройки похожи на воздушные замки?
- О да, - соврал, не моргнув глазом я. - Раз увидев их, никогда не забудешь.
Мой родной дом мрачной чёрной башней возвышался над подступающим к порогу лесу. Даже близкие родичи, и те с неохотой навещали Князя Холодное Сердце и его наследника.
Но пусть уж наивная девушка продолжает верить в сказки. Реальность для таких как она слишком сурова.
Разговор за столом происходил утром чёрного дня в истории современной Эдренты - годовщины трагической гибели наследника престола. По все стране дворяне и простонародье одевала траур по ушедшему во цвете лет юноше, подававшему такие надежды и успевшему так мало за короткую жизни. В столице печальную дату отмечают со всей торжественностью, в Биании же знатные семьи устраивают поминальные вечера для круга избранных. Чуть ли не с рассветом мне пришло приглашение от графа и графини Вальмон. Родители Санни в изящной форме намекали, что хотят видеть за ужином меня, Улиану и, разумеется, Апполиру. Полагаю, их изрядно смущало решение девушки жить у меня дома. Её и так подмоченная репутация - из-за незаконного происхождения - только-только упрочившаяся солидным наследством, трещала по швам. Увы! Апполира крепко сдружилась с моей сестрой и покидать новую подругу не желала. Надо признать, Улиана всё-таки превосходила меня в умении находить с людьми общий язык.
Принц Ювиан, первый и долгое время единственный ребёнок Императора Эдренты Ловарина и прекрасной Симолии, с самого раннего детства подавал особые надежды. Он преуспевал в любых начинаниях: на ристалище или в классе, везде ему удавалось брать верх над сверстниками, да и красота его обещала в будущем сразить немало девичьих сердец. Но в неполные шестнадцать лет, из-за несчастного случая на охоте, принц повредил спину вскоре скончался в страшных муках. Возможно, эльфы смогли бы помочь мальчику... но трагедия пришлась как раз на инициацию Князя Спасающего Жизни. Когда он вошёл в полную силу, было уже слишком поздно. Невмешательство Сороэна попортило и без того натянутые отношения между двумя империями.
Вскоре за наследником, не выдержав горя, сошла в могилу и Императрица. Ловарин отстроил ей роскошную усыпальницу из белого мрамора со статуями и фонтанами, а через год, когда прошёл срок траура, взял в жёны дочь своего Первого Министра. Светлейшая чета правит до сих пор. Их отпрыск, принц Дейрин, известён всей столице за буйный нрав, любовь к прогрессивным веяниям и скандальные любовные похождения. Однажды, в минуту отчаяния, я пытался напиться до пьяна вместе с ним и пятью весьма известными поэтами. Вино и стихи разной степени скверности текли рекой, но откровение на меня так и снизошло. Хотя пару непристойных анекдотов я для себя оттуда вынес.
В столице, да и чего скрывать - во всей Эдренте - Дейрина считаю лишь бледной тенью брата. И он прекрасно знал об этом, но ничего не мог поделать.
Однако не семейные проблемы императорской семьи занимали меня.
- Братик, я не слишком празднично выгляжу? - выпалила прямо с порога моего кабинета Улиана, даже не удосужившись постучаться.
Она надела роскошное белое платье с многочисленными оборками и пышными рукавами. Мой Бог! В Сороэн вновь вернулась мода на "не бывает слишком много кружев".
- В Эдренте за траур отвечает чёрный, а мы изображаем дворян из дремучей провинции, но не полных невежд. И да, ты выглядишь чересчур легкомысленно.
Уф. Вроде не сорвался.
- Ой, спасибо, Ли! - искренне обрадовалась советам сестрица. - Пойду скажу Апполире, что просто показывала тебе новое платье, а то она так странно на меня посмотрела... Не хочу выглядеть в её глазах бесчувственной.
"Ли"! Терпеть не могу, когда моё имя сокращают до одного слога. Я же Князь, в конце концов.
Улиана убежала по своим делам, а я продолжил работать. Однако вскоре мне вновь помешали - на этот раз священную неприкосновенность моего кабинета отважился нарушить Лиа.
- Ты и вправду решил принять приглашение? - спросил он, хмуро глядя на меня исподлобья.
- Ага, - поспешил обрадовать его я. - С соседями надо, знаешь ли, дружить.
- Невероятная глупость, - зло процедил сквозь зубы подручный. - Тебя же совсем недавно чуть не убили!
- Тебе просто завидно, - мстительно заявил я. - Оно и понятно - простолюдины, как мотыльки, тянутся к миру аристократов. Но вот незадача - их там совсем не ждут.
- Моё происхождение не намного ниже твоего, - краснея от гнева, проговорил мальчишка.
Я рассмеялся ему прямо в лицо.
- Это в Сороэне мы почти равны. Здесь, в Эдренте, я господин, а ты - слуга. Нас разделяет пропасть шириной с Великий океан.
Бормоча под нос полуразборчивые проклятья, Лиа выскочил из кабинета, громко хлопнув дверью. Я хмыкнул и с наслаждением потянулся в кресле. Пользоваться классовым неравенством неправильно, но, боже мой, как приятно!
Моё настроение не смог омрачить даже неожиданно обнаруженный платок с вышитой по кайме гирляндой из белых роз. Он лежал под бумагами, будто тайный любовный подарок.
- Лирочка!
Санни бросилась на шею своей родственнице-гувернантке, стоило нам только переступить порог особняка графа и графини Вальмон. Неужели она так успела соскучиться за несколько дней?
- Ведите себя прилично, госпожа Лисанния, - одёрнула её домоправительница, чопорная седовласая дама. На сей раз я удостоился от неё одобрительного взгляда - это радовало. В прошлом меня считали наглым выскочкой-самозванцем, но, похоже, вид Улианы - с ног до кончиков ушей несомненной благородной барышни, убедил строгую пожилую леди в моём достойном происхождении. Хоть какая польза от сестрицы.
Мне идёт чёрный. И Улиане тоже, как ни странно. А вот Апполире траурное платье было не к лицу - впрочем, она-то как раз всерьёз переживала смерть наследника. У менее чувствительной девушки я бы принял подобное поведение за вульгарное притворство.
- Делиан, а кто это? - спросила у меня Санни, бесцеремонно указывая пальцем на Улиану. - Никогда раньше её с тобой не видела!
- Это... - начал уж было я, но сестрица меня оборвала.
- Я младшая сестра Ли! - радостно объявила она с тем непосредственно-восторженным выражением на лице, что так ценится молодых эльфиек людьми.
- Красивая, - заключила она, и добавила, немного подумав. - Хочу куклу с твоим лицом!
- Госпожа Лиссания! Мне придётся рассказать о вашем поведении родителям. Негоже благородной юной барышне...
- Всё в порядке, - поспешила успокоить домоправительницу Улиана. - Я люблю комплименты. Если моя красота вызывает восхищение, зачем сердиться?
Как и я, моя младшая сестра прекрасно осознавала - ослепительная внешность эльфийское благословение и проклятье.
- Делиан, сегодня я буду петь! - гордо объявила Санни. - А ты чем будешь развлекать гостей?
Вопрос поставил меня в тупик. Вообще-то, насколько я знал, на поминальных вечеров не проводится ни карточных игр, ни танцев - а в прочих людских светских искусствах мне не удалось пока достичь успехов.
- Тоже спою, - осторожно сказал я. - Если позволят.
- Ух! - в глазах девочки появилось неподдельное восхищение. - А не застесняешься? Если бы меня родители не заставили, я ни за что не согласилась бы выступать.
Я ненадолго задумался. Действительно, прилично ли Князю петь божественным голосом перед людьми?
Впрочем, я же сейчас в изгнании.
- Думаю, мне хватит духа, - заверил я Санни.
Девочка наградила меня долгим и очень взрослым взглядом.
- Ты мой герой, Делиан, - сказала она, приложив руку к груди. - Тебе нужно вести войска на битву.
По традиции, эльфов в бою возглавляет сам Император. Однако я был тронут - не каждый вне Облика способен разглядеть во мне истинного бога войны.
- Апполира, мастер Делиан! - по широкой парадной лестнице спускалась молодая женщина в возмутительно коротком чёрном платье. Её светлые волосы были распущены, а серьги стоили целое состояние.
- Графиня Сиана, моё восхищение, - мило улыбнулся я хозяйке дома. - Позвольте представить Улиану, мою младшую сестру.
Граф и графиня Вальмон слыли в Биании эксцентричнейшими из дворян. Собственно, всё о родителях можно было сказать по их дочери, Санни. Они относились с пониманием к моему стремлению не распространяться о прошлом и семье.
Похоже, давний призыв принца к простоте нравов пришёлся им по душе. Очень прогрессивные, приятные люди.
Сестрица, щедро расточая милые улыбки, отправилась завоёвывать сердце гостей графского дома. Я же сослался на неотложные дела, которые мне - срочно, чрезвычайно срочно - нужно обсудить с одним господином.
Терпеть не могу пустой обмен любезностями.
Короче говоря, я попросту сбежал. Впрочем, не это ли на языке полководцев называют "стратегическим отступлением"?
Дворяне всё прибывали, хозяева их приветствовали, Улиана блистала, а я потягивал великолепное поминальное вино в углу залы. Вид у меня был скорбный и отрешённый, и потому ни одна девица не осмеливалась пристать ко мне с разговором. Иногда я чувствовал на себе их хищные взгляды, однако только взглядами они и ограничивались.
Смотреть, но не трогать - так должно людям обращаться эльфийским Князем.
- Скучаете?
Меня спрашивал ухоженный господин неопределённых лет. Его одежда была дорога, драгоценности - изящны, а парфюм - моден. Несомненно, он принадлежал к высшему свету.
- Простите, но мы не были представлены друг другу.
Я действительно не знал этого дворянина, что странно - Биания довольно маленький город.
Мужчина мелодично рассмеялся.
- Мой промах. Я здесь не так давно и не привык к... местным обычаям.
По едва заметному оттенку насмешки в голосе я понял, что собеседник видал города и внушительнее, чем крошечная Биания. Столичный тип? У меня тут же появились дурные предчувствия. Не станет искушённый придворный просто так начинать разговор с незнакомым молодым человеком, пусть и своего круга. Это было не то, что бы настораживающее, но странно.
Впрочем, я решил проявить дружелюбие.
- Всякий может ошибиться.
Мужчина мелодично рассмеялся.
- Верно подмечено. Люблю дворян Эдренты за здравомыслие.
"Вот оно что... Иностранец.
И как его только занесло на приём для узкого круга?"
По виду мужчина ничем не отличался от подданных Императора Ловарина. Светлая кожа, обычный разрез глаз, закруглённые уши. Приятные черты лица.
- Вы ведь чужестранец?
- Да, - неожиданно лёгко признался незнакомец. - Блудный сын одной крошечной страны на другом конце света. Настолько давно не был на родине, что меня там, должно быть, уже похоронили. Представлюсь: Каэльмир. Граф Каэльмир, как говорят у вас.
Я назвал имя, которым пользовался последний год в Эдренте. Ни к чему чужестранцу знать, что судьба свела его с эльфийским Князем.
- Вы кажетесь мне интересным молодым человеком, мастер Делиан. Не ожидал встретить подобного вам...
-... в глуши? - хмуро подсказал я замявшемуся графу.
- Вдали от двора. Цветы чахнут без солнца, если вы понимаете, о чём я.
- Я предпочитаю тень.
Каэльмир лукаво посмотрел на меня поверх бокала.
- А не познакомиться ли нам поближе, мастер Делиан?
Меня прошиб холодный пот. Да как он только мог подумать, что я...
- Вы обознались.
"Спокойствие идёт бок о бок с достоинством".
Каэльмир едва заметно усмехнулся. Извращенца забавляло моё негодование!
- Прошу простить меня. В Эдренте я встретил настолько много единомышленников, что совсем потерял осторожность.
Я холодно заверил, что не имею к нему никаких претензий, и недвусмысленно показал нежелание продолжать разговор. Иностранец-граф выслушал меня всё с той же усмешкой, с которой сделал непристойное предложение.
Когда я уже повернулся к нему спиной, Каэльмир произнёс:
- Говорят, вчера у гробницы принца Ювиана расцвели розы. Белые розы.
Я замер. В Эдренте принято сажать цветы у могил, однако осень уже перевалила за середину и успела "порадовать" первыми заморозками.
"Ни от Бога подобные чудеса".
- Люди всякое говорят, а ежели и так, то что с того? Всякое бывает. Да и белый - счастливый цвет.
- Так уж и счастливый? Знаю, у эльфов он... не в почёте.
Я обернулся, но чужестранца и след простыл.
Пока я стоял у стенки, ловя нескромные взгляды девиц и их матушек, потягивая вино и размышляя о сущности паука, раскинувшего для меня сети, гости перездоровались с хозяевами и успели довольно-таки надоесть друг другу.
Им стало скучно, а когда высший свет скучает, то худо приходится всем сколь-либо талантливым его представителям.
- Делиан, ты обещал спеть! - капризно протянула Санни, дёргая меня за рукав.
"Хлеб и зрелища. Ими знатных особ встречают, ими же и провожают в последний путь".
Я внутренне тяжело вздохнул. Девочка не понимала, что в душе у меня сейчас далеко не соловьи заливались.
Но если Князь обещает, он делает.
Иначе нельзя.
Натянув благовоспитанную полуулыбку, я вышёл на середину залы.
- Братик, что сыграть? - прощебетала Улиана, нежно перебирая струны арфы, хотя я не просил её о помощи. В отличие от меня она сама вызвалась развлекать гостей - музицированием, правда, а не пением, и уже успела сорвать аплодисменты.
- "Сонью", - сухо бросил я.
- "Сонью"? - растеряно переспросила сестрица, и робко добавила: - Ты правда хочешь?.. О, Ли, её же...
"О, да. Я уверен как никогда".
Когда на нашего отца нахлынывала чёрная меланхолия, он садился в кресло, смотрел на огонь и напевал именно эту балладу на староиррском.
Час за часом. День за днём.
Когда мать ушла и забрала с собой Улиану, сестрица была ещё очень мала, однако в её жилах текла кровь Князей эльфов, а мы никогда и ничего не забываем.
Сюжет баллады был прост и вечен, как само время. Юношу терзала тоска по девушке, оставившей его, хотя он был готов разделить с ней весь мир.
В детстве я не понимал, да и сейчас у меня плохо укладывалось в голове, почему герой "Сонью" не возненавидел неверную. Он... продолжал её любить.
"Если ты умрёшь, я умру вместе с тобой".
Красивые слова красивого героя. Не мои: искусству совершения подвигов мне предстоит ещё учиться и учиться.
Когда леди Авелия покинула наш дом, чёрная меланхолия стала мучить отца гораздо чаще. Всякий раз, слыша певучие и страннозвучащие слова на староиррском, я вспоминаю Князя Дафриана, моего благородного несчастного родителя. Это ли толкнуло меня на изучение полузабытого языка, использующегося теперь только книжниками?
Возможно.
Вполне возможно.
Лиана играла, а я пел - песнь торжества, песнь сожаления, и цвет Биании слушал нас, затаив дыхание. Их заворожила музыка, но гораздо, гораздо больше чем она - мой голос.
Раз услышав пение эльфа, человек теряет способность видеть красоту вокруг. Лица близких кажутся ему грубыми, картины - аляповатыми, менестрели - крикливыми дураками, книги - лишённым смысла набором уродливых знаков. "Голос нелюдя похищает душу", - так говорят в Корантии, Литерии и землях за ними, где эльфов почитают за диковинок вроде единорогов или драконов. В Эдренте, слава Богу, живёт народ просвещённее - хоть, увы, лишь по части эльфийской природы.
Не все эльфы музыкальны. Это лишь одно из многих заблуждений романтичных девиц и юнцов, слишком мечтательных, чтобы оправдывать надежды отцов. В прошлом я был хорош, но не более. Всё изменилось, когда меня короновали...
"В одной старой сказке Праматерь Майтария песнью влюбила в себя Императора-полководца. Так ли оно было на самом деле? Кто знает, кто знает..."
Я чувствовал на себе восхищенные взгляды. Губы расплылись в улыбке.
Когда Князь говорит, все внимают.
Впрочем, один человек в толпе видел во мне - вернее видела - не певца. Это настораживало. С некоторых пор я видел в женщинах (или ловко притворяющихся ими мужчинах) лишь источник неприятностей.
- Ты был великолепен, - шепнула Улиана, кидаясь мне на шею. Слёзы блестели в её больших по-детски наивных глазах.
Я мягко, но настойчиво отстранился: только публичных родственных нежностей мне не хватало для полного счастья. Дворяне Эдренты сдержанны в проявлении чувств: Санни ребёнок и большое исключение.
"Сестрица совсем не имеет гордости. Вот что значит воспитание без твёрдой отцовской руки".
Остаток вечера прошёл в скуке и вялой скорби, как и подобало собравшему аристократию Биании в особняке графа и графини Вальмон случаю. Меня спасала лишь уверенность, что я, а не несчастный принц Ювиан вызвал слёзы у напыщенных отцов семейств, их самодовольных сыновей, изнеженных дочерей и утомлённых браком супруг.
Однажды Олгрен упрекнул меня в чрезмерной гордыне. Он сделал это в шутку, однако я обиделся. Спустя годы после его смерти приходится признать: мой бедный друг был прав.