Шленский Александр Семенович : другие произведения.

Экзистенциальный квантор и ***

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

Экзистенциальный квантор и мужской половой орган

  
  
   Основной критерий успешности литературного текста, в общем, тот же самый, что и у текста научного. Согласно цитате из Шкловского, любезно приведенной г-ном Бариновым, таковым критерием является не объем, а отношение. Переводя с заумного птичьего языка Шкловского на нормальный русский язык, получается, что гениальность текста зависит от степени новизны и оригинальности поданных в этом тексте новых ассоциаций, которое Шкловский называет сомнительным термином отношение материалов. Ассоциативность мышления автора и умение препарировать ассоциации, облепить сомнительное мясо не первой свежести фактов липким тестом литературных аллюзий, поджарить в меру разумения на жару общеупотребительных страстей и подать их под густым, пахучим и терпким соусом жизненных примеров, а в иных случаях - напротив, дать возможность читателю съесть их в сыром виде, на манер суши - вот что является двигателем двигателей, солью соли и перцем перца /(с) Белинский/ литературного успеха, за точность цитаты не ручаюсь.
  
   В этом плане я вполне понимаю Ивана Кузнецова, который заявляет, что несколько строчек Тютчева для него гораздо ценнее томов, написанных Львом литературы и тигром русской посконно-домотканной философии, фамилия которого прочно ассоциируется с толщиной написанных им пресловутых томов.
  
   В же этом самом ракурсе двадцать пять страниц диссертации Эйнштейна о теории относительности также значительно ценнее чем многочисленные тома Брема из серии Жизнь животных. Вероятно, необходимо смириться с тем, что простое наблюдение за природой и обществом, скрупулезное накопление и обогащение руды фактов есть занятие скучных и ограниченных людей, играющих роль поварят и кухонных рабочих на кухне идей, где царствуют гении вкуса, кумиры сердечных и мозговых желудочков, мастера ассоциаций и аллюзий. Не важно, как это называется - постмодерн, сюрреализм, неоклассицизм... Важно, что это касается тех самых вкусов, о которых не только спорят, но и ругаются, тягают друг друга за волосы, а порой даже убивают - тьфу, упаси меня нечистый, не про меня будь сказано!
  
   Так или иначе, но любой художественный текст пишется вовсе не для того, чтобы представить новые, неизвестные факты. Художественный текст - это не более и не менее чем ассоциативный ряд. А ассоциативный ряд - это не более не менее как полностью подготовленная питательная среда для теории, примерно в той же степени как компьютерный софт - это полностью подготовленная питательная среда для вирусов и червей. Каждый автор готовит ассоциации под свои теории, и теории автора могут быть восстановлены и поняты из художественного текста, где они представлены не прямо, а намеком - в виде ассоциативного ряда.
  
   Разумеется, эти теории некогерентны, они просто не уживаются друг с другом органически, и по этой причине возникает множество антипатий. Так, Баринов и Ботев не любят Даена, Даен не любит Джен, Лебедев не любит Стяжкину, Креславская и Шадов взаимно не переносят друг друга, и так далее. Список антипатий можно было бы продолжить.
  
   Находятся также люди, которые восстают против и проявляют полнейшую нетерпимость и биологическую ненависть не к авторам , как выразителям теорий, и даже не к теориям, а к таким чисто явлениям как отдельные русские слова.
  
   Так например, почему-то в опале оказалось чрезвычайно ёмкое, популярное и крайне необходимое в повседневном лексиконе слово, обозначающее мужской половой орган. Разумеется, читатель уже догадался, что это слово - да, правильно, это слово /ХУЙ/.
  
   В этом кратком очерке речь пойдет не об анатомическом органе, который обозначает данное слово, не о его сакральном смысле, а о его референциях и денотате при употреблении в неопределенно-личных языковых конструкциях.
  
   Итак, прежде всего, зададим вопрос, почему слово, обозначающее мужской половой орган, используется вместо местоимений? Казалось бы, проще использовать именно их, для того чтобы не вносить неясностей. Однако, как известно, языковые явления не появляются сами по себе неоправданно, у них всегда есть определенная причина, и при некотором опыте в подобного рода исследованиях, такую причину можно найти.
  
   Давайте вместе попробуем найти причину объясняющую столь упорное и повсеместного употребления слова хуй там, где можно было бы обойтись вопросительным или неопределенно-личным местоимением.
  
   Приведем наиболее распространенные примеры таких словоупотреблений:
  
  

Ненормативный вариант

Нормативный вариант

   1.
   А) Какого хуя ты ко мне пришел?
   Б) На хуЯ ты ко мне пришел?
   Зачем Вы ко мне пришли?
   2.
   И хуй ли теперь делать?
   И что теперь прикажете делать?
   3.
   А хуй его знает!
   Не знаю
   4.
   Ноль целых хуй десятых
   Дробное десятичное число меньше единицы с неизвестной дробной частью
   5.
   Хуй вам, а не премию!
   На премию лаже и не расчитывайте!
   6.
   На хуй оно тебе нужно?
   Зачем оно Вам понадобилось
   7.
   За каким хуем он туда поперся?
   С какой целью он туда направился?
  
  
   А теперь разберем семь вышеприведенных простейших примеров словоупотребления слова /хуй/ в открытой референциальной форме, где оно выполняет роль неопределенно-личного местоимения. Конструкция с неопределенно-личным местоимением в естественном языке отображает конструкцию, состоящую из экзистенциального квантора и связанной им переменной. Например, /кто-то зажег свет/ равносильно выражению /существует Х, и этот Х зажег свет. Мы не знаем кто этот Х, а знаем только то, что он существует, и ему приписаны некоторые атрибуты, в данном случае совершенное действие/. Изменение неопределенно-личного местоимения /кто-то/ на квазиместоимение /хуй/ дает нам фразу /какой-то хуй зажег свет/. Это изменение не вносит в смысл фразы ничего кроме негативной коннотации.
  
   Однако, семь приведенных примеров принципиально отличаются от вышеприведенного тем, что они значительно изменяют формально-логический смысл фразы, заставляя работать экзистенциальный квантор по-иному, чем в формальных эквивалентах.
  
   Итак, пример 1.
   В формальном вопросе /Зачем ты пришел?/ подразумеваемый смысл никак не отличается от явного. Смысл таков: /существует Х, к которому я имею отношение, и по поводу этого Х ты ко мне пришел. Я желаю знать, что есть этот Х/.
  
   В вопросе же /На хуя.../ подразумеваемый смысл резко отличается от формального. Он таков: /ты считаешь, что существует Х, к которому я имею отношение, и ради этого Х ты пришел ко мне. В то же время я убежден, что такой Х не существует, и поэтому твой приход ко мне никак не обоснован/. Итак мы видим, что налицо диссонанс модальностей знаний. Одно лицо полагает, что Х существует, а другое лицо убеждено, что Х не существует. В результате сомнительный Х, существование которого под вопросом, заменяется словом /хуй/.
  
   Пример 2.
  
   /И что теперь делать?/ - это вопрос, формальный смысл которого опять же сводится к существованию. /Существует Х, и этот Х есть некая последовательность действий, которую необходимо осуществить/. В то же время вопрос /И хуй ли теперь делать?/ ставит под сомнение само существование такой последовательности действий, которые могут быть результативными в данной ситуации. Мы опять видим ситуацию пограничности между существованием и несуществованием. Местоимение /хуй/ позволяет грамматически выразить модальность сомнения, которая формально может быть выражена только явно, лексически. /Я сомневаюсь, что в данной ситуации можно что-то предпринять, но может быть, попытаемся?/
  
   Пример 3.
  
   Фраза /Я не знаю/ означает именно то что она означает. Но фраза /Хуй его знает/ имеет гораздо более сложную логическую структуру. /Я этого не знаю, возможно это знает знает кто-то другой, но во всяком случае не я/. Допускаю также, что никто этого не знает. Как мы видим, ситуация точно такая же: сомнения на грани существования и несуществования.
  
   Пример 4.
  
   /Ноль целых хуй десятых/ - это величина малая, почти что нулевая, но достоверно неизвестно, в точности ли она нулевая. Опять налицо элемент сомнения.
  
   Пример 5.
  
   В этом примере неформальная фраза содержит больше информации чем только отсутствие ожидаемой премии. Содержится также и указание на то, что вместо могут появиться некие неприятные вещи, но какие именно, как и когда - неизвестно. Возможно - это просто негативные эмоции, связанные с обманутым ожиданием, возможно это финансовые трудности в семье, неблагорасположение начальства, пообещавшего /хуй/ вместо премии. И опять мы видим, что нечто может появиться взамен ожидаемого, но это нечто условно, и как бы и не существует, поскольку вместо указания на реальный предмет использован симулякр, по существу местоимение, означающее несуществование или существование того, что лучше бы не существовало.
  
   Пример 6.
  
   /Зачем оно Вам нужно?/ = /Существует Х, обозначающие конкретную пользу от данного предмета. Мне хотелось бы знать этот Х/. А вот /на хуя/ в том же вопросе ставит под сомнение существование Х, то есть того абстрактного, неизвестного блага, которое приносит владение данным предметом.
  
   Пример 7.
  
   Точно так же ставится под сомнение наличие цели, ради которой некто отправился куда-то.
  
   Итак, мы выяснили наличие целого семейства грамматиечских конструкций, в котором слово из разряда бывших нецензурных ругательств, употребленное в качестве суррогата обычного подцензурного местоимения, позволяет выразить грамматически, компактно и имплицитно некоторый класс логических семантических значений, которые на формальном русском языке выражаются только лексически, с привлечением дополнительных кванторов, явным образом вводящих необходимый набор модальностей - сомнения, незнания, несуществования, вероятности.
  
   Полагаю, что эта небольшая языковедческая работа, представленная в виде занимательного художественного текста, не может не быть гениальной и обречена на успех (если конечно верить теории Шкловского), ибо в ней мужской половой член поставлен в явную ассоциацию с экзистенциальным квантором, существующим в языках предикатной логики, чего никто не догадался сделать ранее, и чем должен быть очень обрадован терпеливый и вдумчивый читатель, добросовестно дочитавший этот очерк до конца, несмотря не все хуи. Ассоциация между анатомическим органом и логическим квантором встречается в художественных текстах весьма нечасто, а вероятно и вообще ранее не встречалась. Впрочем, достоверно нельзя утверждать ни того, ни другого, типичная ситуация, о которой говорят что сами понимаете /кто/ его знает.
  
   На этом можно было бы откланяться, но прежде хотелось бы озадачить любопытных читателей вопросом: Как вы думаете, в свете вышеизложенной теории что может означать приветствие /Добрый хуй тебе в лапшу!/ ?
  
   Ну а теперь, уважаемый читатель, я с тобой прощаюсь, и призываю подумать и поразмышлять над тем, прав ли господин Злотинъ, усматривая в нецензурной лексике всего лишь язык, на котором общается подлое сословие, или в ней все же кроется нечто большее?
  
  
   Автор: А.Шленский
   четверг, 15 ноября 2001 г. Даллас, штат Техас
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"