Шкода Лада Игоревна : другие произведения.

Гея

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Как быть, если очнувшись в больнице после аварии, ты совершенно ничего не помнишь, даже собственное имя. А красавчик, машина которого тебя сбила, оказывается единственным внуком верховной жрицы богини Геи, которой (о, ужас!), ты собственно и являешься.

   Это сон или явь
   Это день или ночь
   Это слёзы иль смех
   Мне уже не помочь.
   И уже не спасти от тебя, от себя
  
   В никуда не уйти, миг последний любя.
   В никуда не уйти, забирая мечту
   В никуда не уйти, унося пустоту.
   Не уйти, не сбежать, оставляя печаль
   Но манит, так манит поднебесная даль.
  
   Это жизнь или смерть
   Это пламя иль лёд
   Это я или ты,
   Уж никто не поймёт.
   Не поймёт, не простит, не вернётся назад.
   Это я или ты, кто во всём виноват?
  

БОЛЬНИЦА.

  
  
   М, как больно. Почему я ничего не вижу и не могу пошевелиться.
   - Доктор, она приходит в себя.
   Чьи-то руки трогают меня, тормошат, приподнимают голову, что вызывает новый приступ боли. Я, кажется, пытаюсь что-то сказать, но ничего не выходит.
   - Вы меня слышите? Я сейчас сниму повязку. Глаза сразу не открывайте, привыкните к свету.
   Снова чьи-то руки... Что им от меня нужно? Не трогайте меня, мне больно...
   - А теперь откройте глаза.
   Резкий свет вызвал новую волну боли, сразу затошнило, из глаз полились слезы.
   - Ничего-ничего скоро станет легче. Как вы себя чувствуете?
   Я снова попыталась открыть глаза. Сначала это удавалось с трудом. Глаза все время пытались закрыться, и казалось, жили своей, отдельной жизнью, но постепенно мне удалось справиться с морганием. Сквозь слезы и туман я увидела склонившихся надо мной людей. Седой дядечка с аккуратненькой бородкой, девушка лет двадцати и какой-то типчик с расцарапанной физиономией. Так-так, кто это тебя так приголубил?
   Все были в белых халатах и маленьких медицинских шапочках. Значит, я в больнице. Какое глубокомысленное умозаключение!
   - Как вы себя чувствуете? Дядечка с бородкой, судя, по всему главный в этой компании оттянул зачем-то мое веко, и заглянул в глаз.
   - Голова болит. Я попыталась дотронуться до этой самой больной головушки, но с удивлением обнаружила, что мои руки и ноги пристегнуты к кровати.
   - Э, простите, а почему я прикована?
   Девушка хихикнула и посмотрела на расцарапанную рожу своего коллеги. - А это вы у нашего анестезиолога спросите.
   Странные они какие-то.
   - Как вас зовут? И как связаться с вашими близкими?
   Дядечка-бородка снова принялся оттягивать мне веко, слава богу, уже другое, а то после его манипуляций, я, пожалуй, буду, похожа на шарпея.
   - Итак?
   - Меня зовут... э, меня зовут... зовут...
   Господи, да как же меня зовут? Что-то крутилось на языке, перекатывалась как леденец, казалось сейчас, вот-вот,... но мне никак не удавалось, вспомнить свое имя.
   - А Ваши родственники, знакомые, работа, где живете? Захотелось обхватить голову руками. Руками?
   - Развяжите меня, пожалуйста! Девушка снова хихикнула, чем вызвала возмущенный взгляд мужика с расцарапанной физиономией.
   Через пару мгновений я была практически свободна. Руки сами потянулись в моей бедной головушке, но на полпути были перехвачены "подранком". - Осторожно, пожалуйста.
   Я дотронулась до лица (ох, лучше бы я этого не делала), было ужасно больно, потом руки потянулись к голове. Так, голова забинтована, причем полностью.
   - Меня что, избили?
   Дядечка - бородка посмотрел на меня с какой-то смесью сожаления и любопытства. - Нет, милочка, вас сбила машина. Интересно как вы оказались на мосту над морем в такой поздний час. Уж, не с вертолета ли вас высадили. Хорошо, что водитель оказался порядочный, посадил в машину, да в больницу привез. Был бы какой-нибудь отморозок - выбросил в море, и дело с концом. Течение там приличное, не нашел бы никто. Да, пришлось повозиться с вами. Черепную коробку по кусочкам собирали. Ну, да вы, видать, в телогрейке родились - мозг не пострадал. А что касается амнезии, то это малая плата за такую травму. Может статься, что вернется к вам ваша память. Мозг, то он какой? Никогда не знаешь, какую штуку он с нами выкинет. Так что не отчаивайтесь, отдыхайте, набирайтесь сил, а мы к вам через пару часиков заглянем.
   Девушка подошла к моей кровати, нажала на какие-то кнопочки-рычажки и моя многострадальная головушка опустилась немного ниже, а тело приняло горизонтальное положение. Это вызвало новый приступ головной боли и тошноты, что выразилось в многозначительном м...м....м.
   - Ой, мне вас так жалко, так жалко.... А меня Тори зовут. Вообще-то зовут Викторией, но все зовут Тори. А вы и, правда, ничего не помните? Ничего ничегошеньки? Ой, особенно жаль ваши волосы, очень красивые, я таких никогда не видела. Вас ведь наголо перед операцией побрили. Такие теперь не скоро отрастут. А здорово вы нашего анестезиолога поцарапали. Он ловелас такой, ни одной юбки не пропустит. Вас когда привезли, вы без сознания были. Он побоялся наркоз по полной давать, а вы во время операции давай на разных иностранных языках шпарить. Наш-то подходит и спрашивает: "Как вас зовут?", а вы ему: "Я с незнакомыми мужчинами не разговариваю". Он подошел, хотел катетер поправить, наклонился, а вы ему: "Приставать надумал?!", и раз по лицу! Вот он теперь и ходит с пятью полосками на лице. А вас за это все наши девчонки зауважали.
   Так, все понятно. Во-первых, у Тори особый диагноз - "словесный понос". Во-вторых, с первых минут пребывания в клинике я отличилась, "пометив" местного бабника (и как это я умудрилась, если привезли без сознания с проломленной башкой). В-третьих, из слов Тори следует, что я говорю на разных иностранных языках, а это значит, что я же где-то им училась, может там меня знают. И, наконец, где моя одежда? Должны же быть хоть какие-то опознавательные знаки: документы, ключи от дома, ну хоть что-то?
   Тори еще что-то щебетала, но я закрыла глаза и не заметила, как уснула.
  
   Свет...такой яркий, что не подается осознанию, такой волшебный и притягательный. Такой манящий, зовущий и обещающий. Такой родной и любимый, что хотелось плакать и смеяться одновременно. Сердце сладко защемило в предвкушении чего-то. Чего? Ожидания? Встречи?
   - Проснись дитя, времени совсем не осталось. Ты должна торопиться...
  
   Снова свет, но уже другой. Злой, причиняющий боль, вызывающий слезы. Кто-то рядом, я чувствую резкий запах антисептика. Прикосновения причиняют боль. Боль... Я открываю глаза. Все понятно. Я в палате, добренький дядечка-садист опять принялся за мои многострадальные глаза. Снова оттягивает веки и светит фонариком. Пожалуй, стоит помычать, может, пожалеют, да оставят калеку горемычную в покое.
   -М...м...м...Зараза, вцепился в другой глаз, снова за веко тянет!
   - М! М! М!
   - Ну, будет, будет, не дергайтесь так! Тори, подготовьте все к осмотру, я буду через 10 минут.
   Злой дядька вышел, можно вздохнуть спокойнее.
   Я снова закрыла глаза, и уже хотела вздохнуть с облегчением, но не тут-то было. Мисс "словесное недержание" как-то очень быстро развила вокруг бедной меня бурную деятельность. Нажав на кнопочки-рычажки и придав моему телу положение, приближенное к "полусидя", Тори сунула мне градусник и придвинула к постели какую-то тележку. Не стоит, наверное, говорить, что все манипуляции сопровождались веселой трескотней.
   - Ой, вы так долго спали, что все волноваться уже стали. И разбудить вас тоже было не просто.
   - А зачем будить-то? Ну, устал человек, ну болен. Сон, как известно, лечит.
   - Так вы почти двое суток проспали. Мы думали вы снова в коме. Ой, а к вам тот парень приходил, ну который привез вас. Он почти каждый день приходил, а когда вы из комы вышли, ему позвонили - сразу примчался. Но вы к тому времени уже снова спали. Переживает, что сбил вас. Он из семьи очень обеспеченной, в городе известной, а тут такое дело - чуть человека не угробил. Вот и носится... Лучшие лекарства, лучшие врачи, уход, палата. Кстати, после осмотра снова прорваться попробует. Если, конечно, наша спящая красавица снова не уснет. Хихикнув, она вышла из палаты, оставив меня задуматься: это она хихикала над "спящей" или "красавицей". Судя по ощущениям, лицо мое прикрывала маска из сплошных опухолей и синяков. А что до "спящей"... Меня не отпускало ощущение, что я упускаю что-то очень важное, что-то связанное с самим словом. Что-то, что мне нужно вспомнит или сделать.
   Я не буду вдаваться в подробности того, что проделывали со мной злыдни в белых халатах. Но когда закончилась эта пытка под названием "осмотр", плавно переходящая в пытку под названием "процедуры" и замученная я уже собиралась немного вздремнуть, как в палату ворвалась странно возбужденная Тори и с хитрющим видом сообщила, что ко мне посетитель. Выходя, она подмигнула (или это был нервный тик), и шепотом сообщила, что зайдет позже.
   Дверь палаты снова открылась, и вошел он. Нет, не так - и вошел ОН! На вид парню было лет 25-30. Высокий, стройный, неприлично красивый, волосы темные, глаза зеленые. И теперь эти глаза рассматривали меня. По инерции я попыталась поправить волосы, но поднеся руки к голове, с ужасом вспомнила, что поправлять нечего. Бритая голова со свежими после перевязки бинтами.
   В зеркало я не смотрелась, но судя по выражению его лица посмотреть, было на что. Повисло неловкое молчание. Парень, по-видимому, раздумывал: грохнуться в обморок от моей неземной красоты, или же с воплями выскочить из палаты. Боясь спугнуть чудесное видение, я тоже упорно молчала. Наконец, оправившись от первого потрясения, видение произнесло: "Привет, меня зовут Ланс. Как ты себя чувствуешь?"
   - Э... хорошо
   - Хорошо? Хорошо!
   Да, видать все-таки сильно парня потрясла. Вон, уже и заговариваться начал.
   - Ты прости, что сбил тебя тогда. Ночь ведь глубокая была, да и не ожидал я, что кто-то на этом проклятом мосту может находиться. А как заметил тебя - поздно было, скорость была 120, дорога ночная, скользкая. В общем, все расходы на лечение, на восстановление беру на себя. Если захочешь в полицию сообщить, я все пойму. Только очень прошу, в суд не подавай. Бабушка очень больна, не выдержит. Она только после инсульта, еле оклемалась. Я готов пойти на любые твои условия.
   Кстати, я не спросил, как тебя зовут? Кому из родственников сообщить о случившемся?
   - Хм, хороший вопрос. Как зовут, не знаю, точнее не помню. И про родственников, соответственно тоже.
   - Как, вообще? Ничего?
   - Ага, ничего. И не переживай за бабулю. Сообщать я никому ничего не буду. Но помощь твоя потребуется. После выписки идти мне не куда. Поможешь?
   - Конечно, за это не переживай. Ну, ладно, меня только на 10 минут пустили. Обещал, что не буду тебя утомлять. Может принести что-нибудь в другой раз? Я завтра в это же время буду.
   - Да не надо ничего. Хотя нет, зеркало принеси. А-то я даже не знаю, как выгляжу.
   - Может не надо? Одни синяки сейчас на лице. Что их рассматривать. Вот начнут спадать, тогда и налюбуешься.
   - Что, все так ужасно? Синяки и синяки. Зеркало все же принеси.
   - Ладно, тогда до завтра.
   Ланс вышел из палаты. На меня же навалилась такая усталость, что я не слышала ни прихода Тори, ни ее веселого щебета, ни как меня укладывали поудобнее опуская спинку кровати.
  
   Опять этот свет, и состояние покоя. Такое состояние бывает только тогда, когда после долгого путешествия возвращаешься в отчий дом. Дом, где тебя всегда любят и ждут, где тебе всегда рады, где нет, опасностей, невзгод и разочарований.
   - Проснись дитя... поторопись, срок на исходе, ты должна успеть, должна успеть...
  
   Ох, создатель, ну что за привычка будить людей таким варварским способом. Или я застряла во времени, и теперь каждый день будет начинаться, и проходить так же как предыдущий? Угадайте, от чего я проснулась? Да, да тот же изверг оттягивал то же веко и заглядывал в тот же глаз.
   - Просыпайтесь, милочка, просыпайтесь. Ну, вы и горазды поспать! А заживает на вас, пордоньте как на собаке. Замечательно, чудесно, такими темпами, вы скоро поправитесь.
   Кстати, там ваш "убиватель прекрасных девиц" под дверью дожидается. Пригласить?
   - Ну, про "прекрасных девиц" вы доктор несколько преувеличили, но все равно спасибо.
   - Юмор - это хорошо! Шутит, значит, точно на поправку пошла.
   Ланс принес букетик свежих весенних цветов и корзину с фруктами.
   -Ну, принес?- спросила я вместо приветствия.
   - И тебе, здравствуй, добрый человек!
   - Зеркало давай!
   - Да, на, держи.
   В мои руки легло малюсенькое зеркальце размером с ладошку пятилетнего ребенка.
   - А что поменьше не нашлось, или это по спецзаказу выпиливали?
   Я попыталась рассмотреть свое лицо, но смогла увидеть только глаз.
   - У, злыдень, не мог зеркало нормальное принести. Что в нем увидеть можно?!
   - А что ты пытаешься увидеть, если лицо похоже на неочищенную свеклу!
   - Что? Да ты теперь просто обязан мне зеркало нормальное добыть!
   -Хорошо, хорошо, не кипятись. Извини меня, пожалуйста, я не должен был тебе этого говорить. Просто злюсь на себя. Ведь это по моей вине ты здесь оказалась, вон лицо все черное, голова вся изрезана, не помнишь ничего. Я ведь каждый день туда езжу. Как представлю, что чуть не убил тебя, так плохо становится. Потерпи немного, ладно, все хорошо будет.
   - Ладно.
   Сдаваться просто так я, конечно же, не собиралась, поэтому снова уставилась в свое отражение. Итак, что мы имеем. На меня смотрел сильно заплывший, а от того казавшийся прищуренным глаз абсолютно красного цвета (может я вампир?) и кусок чего-то, предположительно носа какого-то темно фиолетового цвета (может я аборигенка?). Ну да, точно, и губы, вон какие вареники.
   - Ну как налюбовалась? Какие-нибудь предположения по поводу тебя как личности есть?
   - Ага, есть. Я вампир из одного южно - аборигенского племени. По ночам выскакиваю под колеса приличных автолюбителей кровушки попить.
   - Очень смешно. Ладно, мне пора, запустили на десять минут, завтра буду в это же время.
   Ланс тепло, улыбнувшись, направился к двери. - Да, кстати, я связался с очень хорошими специалистами по регрессивному гипнозу. Как только поправишься, и наш славный доктор даст разрешение, с тобой поработают лучшие гипнотизеры. Глядишь, и восстановим твою память.
   - Угу, прелестно.
   - Что-то не так? Ты чем-то не довольна?
   - Да нет, прости. Просто устала уже от больницы, от процедур всяких.
   - Ладно, не вешай нос, скоро домой поедем.
   За Лансом закрылась дверь. Домой.... А где он этот дом? И откуда такое участие. Ну да, сбил девушку ночью. Но ведь сам в больницу привез, оплатил все лечение, врачей лучших нашел, вон торчит каждый день. На этом вроде бы все должно и закончиться. А он домой вести собрался. Что-то здесь не так. Ну не покорен же он моей неземной красотой! Надо все выяснить и хорошенько обдумать, а пока немного вздремнуть.
  
   - Дитя, время на исходе. Ты должна успеть....
   Что-то теплое и ласковое коснулось моего сознания. Что-то родное и близкое.
   - Проснись. На восстановление нет времени. Ты должна вспомнить... должна вспомнить...должна успеть...
  
   Я с трудом разлепила веки. Что-то крутилось в голове, не давая сосредоточиться. Что-то важное, что-то очень нужное. Что-то я должна... Должна сделать... или вспомнить... или.... И еще, что-то постоянно повторялось, кружилось вокруг, словно волчок. Что-то очень близкое. Да кто-то звал меня, и этот кто-то связан с моим именем. Мое имя...Что-то очень короткое и лаконичное, и я должна его обязательно вспомнить.
   Я пыталась сосредоточиться, и казалось, вот-вот вспомню, но в самый последний момент оно ускользало, оставляя головную боль и разочарование.
   После утреннего осмотра мне разрешили впервые встать с постели и пройтись по палате. Удивительно, но при обилии синяков и ссадин на теле совсем не было переломов и каких-либо серьезных повреждений. Пострадала только голова. А доктор оказался прав: заживало на мне все очень быстро. Его радости и восхищению не было предела (хоть кого-то осчастливила).
   - Ах, какая чудесная регенерация тканей! Да вас не домой отпускать, вас исследовать надо!
   - Нет уж, покорно благодарю, я уж как-нибудь без ваших исследований обойдусь.
   Но в одном доктор был, несомненно, прав: при таких травмах поправлялась я очень быстро. После очередной порции сна исчезали царапины, рассасывались гематомы, лицо приобретало все более приличный вид. Теперь глядя на меня сердце, не сжималось от ужаса и жалости. Теперь можно было полюбоваться необыкновенной мной и рассмотреть в подробностях, не отводя глаз. Чем и занимался сидящий напротив Ланс.
   - Ну что уставился, жутко?
   - Да нет, глаза стали нормального карего цвета, отечность почти спала, а цвет лица приобрел непередаваемый горчичный оттенок.
   - Ну вот, так значит теперь я не южно - аборигенский вампир?
   -Не.
   -Какая жалость. Я уже привыкать начала.
   -Слушай, я все спросить тебя хотел, ты всегда такая?
   - Какая?
   - Ну, не знаю. Дурачишься, прикалываешься. Тебя машиной сбили, можно сказать изуродовали временно, а ты воспринимаешь как-то все спокойно, смешишь всех вокруг.
   - Так, про "изуродовали" поподробнее, пожалуйста. И где мое зеркало!
   - Ой, извини, я не это имел в виду. Просто моя бабушка говорит, что я не исправимый балагур, ну то есть придурок. Что я застрял в возрасте 15 лет, и вряд ли оттуда выберусь. Но с тобой даже я бы тягаться не стал.
   Ну, вот, приехали. Значит я балагурнее балагура или придурнее придурка. Тьфу.
   - Ладно, отвечаю на твой первоначальный вопрос. Всегда я такая или не всегда - я не знаю. А точнее не помню. Поэтому, у меня к тебе два дела. Во-первых, добудь мою одежду, или что там было на мне, когда меня сюда ты привез. И, во-вторых, дай объявление в газете, может быть, меня кто-нибудь разыскивает.
   - Хорошо, и, кстати, профессор сказал, что через пару недель тебя можно будет забрать. Домой поедем.
   Две недели пролетели очень быстро. То ли я боялась какой-то неопределенности, то ли того, что узнаю, или наоборот не узнаю о себе, но когда Ланс занес в палату пакет, и объявил, что я могу переодеться, и мы едем домой, я испытала какое-то щемящее чувство. В пакете оказались джинсы, очень уютный розовый джемпер, туфли-балетки и комплект нижнего белья. Надеюсь не нужно говорить, что все было по-размеру и сидело просто идеально.
   На выходе меня ждали мои мучители и нервничавший Ланс. Все тепло попрощались, а Тори подарила мне такой миленький шелковый шарфик, который я тут же повязала на голову, прикрыв отрастающие колючки.
   На кресле-коляске Алекс довез меня до своей машины, и, усадив, долго пристегивал, зачем-то дергал, проверяя ремни безопасности. Я поняла, что он нервничает, поэтому слегка сжав руку, сказала: "Поехали".
  

ОСОБНЯК СЕМЬИ ФОЛТ.

   Погода была просто чудо. Солнце не палило, но светило довольно ярко. Теплый весенний ветерок ласково теребил нежную листву. Скоро наступят жаркие летние дни, а пока можно наслаждаться умеренным теплом конца весны.
   В саду, в беседке за чашечкой чая сидела элегантная пожилая дама, Сара Фолт и наслаждалась созерцанием цветущих кустов и пением птиц. Как многое нужно успеть, думала она. Ну почему, она была так беспечна и не рассказала обо всем Лансу раньше. Он был единственным внуком, а знания и кристалл передаются в семье только по женской линии. К сожалению, рождение мальчика было очень тяжелым, и мать Ланса, ее дорогая Кассандра так и не смогла пережить роды. Грэг, муж Кассандры привез крошечного Ланса ей, а сам отправился в горы, куда они с Кассандрой так частенько любили наведываться. Обратно он так и не вернулся. Одни поговаривали, что Грэг не смог пережить смерть любимой, и сбросился в пропасть, другие - что он уединился в каком-то заброшенном монастыре, и ведет жизнь отшельника.
   Всю свою любовь и нежность Сара отдала этому мальчику. Она никогда не жалела о том, что Кассандра не подарила ей внучку, но теперь, когда время почти на исходе, и первые предвестники смерти уже постучали в ее дверь, Сара ясно осознала, что с ее уходом род хранителей угаснет. Даже если у Ланса родится дочь, не кому будет провести обряд инициации. Что ж, надо хотя бы рассказать ему обо всем, посвятить в семейную тайну, передать артефакт и ключи.
   Так, за размышлениями, дожидаясь внука к обеду, Сара Фолт, последняя жрица из рода хранителей пыталась собраться с мыслями и духом, чтобы поведать о тайных знаниях и кристалле, передаваемых из поколения в поколение на протяжении многих веков, об обязанностях Хранителя и о многом другом. Знания эти она передала своей дочери в день ее шестнадцатилетия, и эти знания Кассандра должна была передать своей дочери или внучке. Что ж судьба распорядилась по-своему. После смерти дочери во время тяжелейших родов, Сара изъяла из ее тела кристалл и поместила на хранение в тело, которое оберегало Сердце ранее, до совершеннолетия Кассандры, то есть свое.
   Сара задремала, поэтому не услышала шаркающих шагов дворецкого Генри. Он известил, что Ланс со спутницей уже подъехали и переодеваются к обеду. Обед будет подан через тридцать минут. Не угодно ли госпоже Саре пройти в дом принять лекарства.
   - Спасибо, Генри. Я сейчас подойду. Кстати, о какой спутнице ты говорил? Ты ее знаешь?
   - Нет, госпожа, эту девушку я никогда не видел.
   Поднявшись с кресла, Сара еще постояла немного у куста сирени, и, отломив маленькую веточку, направилась к дому.

***

   Спустя сорок минут езды мы, наконец, подъехали к огромным кованым воротам. Как красиво, словно черное кружево. Ворота распахнулись, и тихонько шурша шинами, машина въехала на территорию особняка.
   Я с восторгом оглядывалась по сторонам. Большой двухэтажный дом буквально утопал в зелени и цветах. Вокруг на клумбах и клумбочках всюду росли цветы. А роскошный ковер изумрудной травы притягивал настолько, что захотелось разуться и просто побегать босиком. Увидев мой восторг, Ланс спросил: "Нравится? Это все Сара, моя старушка. Она любит цветы и может часами ковыряться в саду. Конечно, со всем садом ей не справиться и ей помогает садовник, но свои любимые розы она не доверяет никому. Наверное, сад и помог ей оклематься после инсульта. Она так переживала за свои цветы, что потребовала днем выставлять ей кровать в саду, чтобы она отдыхала и наблюдала за своими питомцами. Сара с ними разговаривает, и даже называет по именам".
   Машина остановилась, и Ланс помог мне выбраться в этот волшебный мир. К нам подошел очень важный старичок, и, поприветствовав, сказал, что обед будет подан через тридцать минут. Ланс взял меня под руку, и мы вошли в дом. Внутри он оказался уютным и роскошным. Все убранство просто источало старину. Казалось, я попала в какой-то музей. По лестнице мы поднялись на второй этаж, и остановились у одной из многочисленных дверей.
   Ланс толкнул дверь. - Входи, это твоя комната. Моя - через две двери. Ты можешь освежиться и переодеться. Через полчаса я за тобой зайду, представлю бабушке.
   Ланс вышел, прикрыв за собой дверь. Мне стало так тоскливо, что захотелось сразу же оказаться в такой привычной и родной больничной палате. Я осмотрелась. Комната была просто отпад! Все та же роскошь и старина. Огромная кровать, мягкий, пушистый ковер, большой платяной шкаф. Дверь на противоположной стене вела в ванную комнату, разумеется, такую же роскошную и старинную. Набрав в ванну воды, добавив соли, пены и всего что было, я скинула с себя одежду, и окунулось в неземное блаженство. Эх, жаль, что времени не так много, надо спускаться к обеду. Я бы, наверное, так час могла проваляться. Минут через двадцать, я с сожалением покинула сие чудное место, и, завернувшись в полотенце, подошла к платяному шкафу. Распахнув его, обнаружила на плечиках несколько платьев. Выбрав сарафан на широких бретелях насыщенного голубого цвета, я быстренько примерила его и подошла к огромному зеркалу. На меня смотрела худенькая почти лысая девушка с печальными карими глазами. Сразу захотелось заплакать. Так себя жалко: такая лысенькая, тощенькая, не помню ни чего. Шмыгнув носом, я вспомнила про шарфик, подаренный Тори. Повязав его на голову и утерев навернувшуюся было слезу, я решила, что все-таки с прикрытой лысиной я не так уж плохо выгляжу. Так, а что это на трюмо лежит, уж не косметичка ли? Она самая. Пару-тройку минут, и вот она я, красота неземная.
   В дверь кто-то поскребся, и после моего уверенного "войдите", в комнату вошел Ланс. Выглядел он потрясающе. Оглядев меня, он грустно улыбнулся.
   - Это платье тебе очень идет. Его носила моя мама за год до своей смерти. Это платье было ее любимым. У нас очень много маминых фотографий в этом платье.
   - Ой, извини меня, пожалуйста. Я его сейчас же сниму.
   -Нет, что ты не надо. А завтра мы поедем в магазин и купим все, что ты захочешь.
   И кстати, в день аварии на тебе было это. Я подумал, что может ты, захочешь его надеть. В мою руку легла цепочка с подвеской из белого металла. На подвеске было изображено стилизованное солнце в виде спирали, а посередине буква G.
   - Тебе она что-нибудь напоминает?
   - Пожалуй, нет.
   Я надела цепочку через голову. - Я готова.
   Мы спустились по лестнице на первый этаж и вошли в столовую. Я не буду, наверное, повторяться, описывая окружавшую нас роскошь, но больше всего меня поразила одна вещь: несмотря, на массивные предметы интерьера, на столовую мебель из темного дерева, комната была очень светлой и необыкновенно уютной, впрочем, как все увиденное в этом доме. Мне казалось, что стоит обернуться, и в комнату войдет придворная дама в роскошном платье, сияя драгоценностями, и поражая воображение сложностью высокой прически. Повинуясь этому мимолетному соблазну, я обернулась, и увидела вошедшую женщину. Наши взгляды встретились, и я с ужасом увидела, что глаза пожилой дамы расширились, она побледнела, покачнулась, готовая лишиться чувств. Повинуясь какому-то порыву, я резко подскочила и подхватила ее под локоть.
   - Спасибо, милочка! Извините, что заставила вас поволноваться. Просто я так давно не видела это платье, что уже и позабыла, как оно прелестно выглядит на юных девах.
   К нам подошел Ланс, склонился и почтительно поцеловал протянутую ему руку. Затем звонко чмокнув в щечку, произнес, - Привет, ба! Это моя знакомая. Она погостит у нас какое-то время. А это моя любимая старушка Сара.
   Хм, старушка! Я то, небось, не буду так классно выглядеть в ее возрасте. Вон, ухоженные ручки, прическа, спина прямая, движения грациозно-отточенные. Старость и старостью-то не назовешь скорее красивая зрелость. "Старушка" улыбнулась, заметив мой повышенный интерес к своей особе, и сделав приглашающий жест, прошла к столу.
   - Ланс, а ты, кажется, не сказал, как зовут это прелестное дитя.
   Сара выжидательно уставилась на Ланса, а затем перевела взор на меня. Повисло неловкое молчание.
   - Итак...
   - Э, видишь ли, ба, мы и сами, в общем-то, не знаем, а точнее не помним.
   - Как это?
   - А у нашей гостьи память начисто отшибло.
   - Ага, вернее, отшиб кое-кто. - Да, я, конечно, спать не буду, если не вставлю какую-нибудь колкость.
   Ланс покраснел как маков цвет и начал мямлить то-то нечленораздельное.
   В это время нам принесли закуски, и не очень приятный момент был временно отложен для очень приятного поглощения вкусных и изысканных блюд.
   М! Как же вкусно! Я и забыла уже, что пища может быть не диетически-больничной, а такой изысканной, насыщенной, красиво поданной и, разумеется, потрясающе вкусной. И, как же я голодна!
   Я уплетала за обе щеки, периодически уговаривая себя не позориться, а вести прилично и чинно. Видно получалось это не очень хорошо, потому, что усмехнувшись, Сара заметила, - Я вижу, вам понравилась стряпня нашего повара.
   Немного смутившись, я сказала, - Да, все просто великолепно. Извините, но за месяц больничной еды, я кажется, совсем забыла о том, что еда может быть такой вкусной.
   Глаза Сара расширились. - О, вы только из больницы, бедная девочка! Что же произошло?
   - Я попала в аварию, и сейчас ничего о себе не помню. Ваш внук любезно пригласил погостить у вас до выяснения хоть каких-то сведений обо мне.
   - Ланс, ты умница! Надеюсь, виновник аварии получит свое.
   Я посмотрела на опять покрасневшего, жалкого Ланса. - Будьте уверены, уже получил.
   - И что же, вы совсем ничего не помните, никаких обрывок воспоминаний? Хоть что-то что указывало бы на вас.
   - Нет, хотя может, вот, это.
   Я сняла с шеи кулон и протянула его Саре. Господи, наверное, я все же доконаю сегодня эту милую старушку. Сара опять побледнела, трясущимися руками поднесла медальон поближе к глазам и произнесла, - Вы знаете, что означает этот знак?
   - Нет.
   - Это знак служителей древнего культа Геи. По древнему преданию она является демиургом нашего мира. Но об этом поговорим позже. А слишком устала и хочу отдохнуть.
   Сара поднялась и пошла к выходу. В ее движениях уже не было той грациозности и легкости. Казалось она, будто состарилась у нас на глазах. Мы с Лансом переглянулись.
   - Я никогда не видел ее такой. - Ланс казался очень встревоженным.
   - А ты что-нибудь слышал об этом культе?
   - Конечно, я ведь из семьи историков. Наш род очень древний. И насколько я знаю, женщины всегда занимали в нем какое-то особенное место. Сара - последняя и единственная на сегодняшний день представительница нашего рода. После смерти мамы, она вырастила и воспитала меня. Не раз я видел бабушку, поглаживающую мамину плиту в нашем фамильном склепе. Она говорила, что любит меня, но из-за отсутствия женщины в нашем семействе, с ее смертью, скорее всего все закончится. Сетовала на то, что не сможет передать все знания.
   - Все это так странно.
   - Ага, в нашей семье, как и в любой другой с древней историей есть свой скелет в шкафу.
   - А чем вообще занимается твоя семья? У нас несколько трастовых фондов, свои банки, отели и много различной недвижимости по всему миру. Бабушка - известный историк, некоторые ее открытия были поистине великими и перевернули представление о нашем мире, истории, и некоторых религиозных догмах. Я, разумеется, знаю о Гее - прародительнице и демиурге. И бабушка занималась исследованием культа Геи. Но тонкости и подробности знает только Сара.
   - Ладно, что гадать, потом у нее спросим. Да может это и не мой кулон, поносить взяла. Или это просто украшение, и вовсе ничего не означает. Если ты не против, я бы хотела отдохнуть и побыть одна.
   Я поднялась в свою комнату, растеклась по огромному, уютному креслу и не заметила, как провалилась в сон.

***

   Сара в изнеможении опустилась в кресло в библиотеке. Она не пошла ни в свою комнату, ни в ее любимый сад. Нет, нужно было собраться с мыслями.
   Кто эта девочка? Какое отношение она имеет к культу Геи? Она и правда ничего не помнит? А может она принадлежит клану могутов? А если нет? Если она неизвестная ветвь ведов? О, Гея, дай мне силы не сломаться раньше времени, дай мне время во всем разобраться. Я так устала, и хотела бы присоединиться к своему дорогому Патрику. Он ждет ее, Сара знала, но не могла уйти раньше времени, не сделав все от нее зависящее. А теперь когда, не видя другого выхода, она решила посвятить в семейную тайну Ланса, появилась она.
   Нужно собраться с силами и спуститься в хранилище. Сара поднялась и подошла к одной из книжных полок и потянула на себя одну из книг. Полка отъехала в сторону, открыв выход на узкую винтовую лестницу. Нажав на выключатель, Сара зажгла лампы расположенные на стенах вдоль лестницы и осторожно поставила ногу на первую ступеньку. Содрогнувшись от мысли о том, что не сможет подняться обратно и навсегда останется в этом подвале, Сара начала свой неспешный спуск. Потайная полка в библиотеке встала на свое место, едва женщина ступила на третью ступеньку. Все, теперь она отрезана от любимого внука, и если случится новый приступ, она никогда не увидит больше своего мальчика. Как замечательно, что он взял все самое лучше от семьи. Красоту он унаследовал от своей матери, ее дорогой Кассандры, силу, честность и порядочность от своего отца, прагматичный ум от деда, ну а любовь к наукам и истории, конечно от нее. Ее дорогой Ланс, ее мальчик. Она помнит каждый момент его жизни, его первые шаги, первые слова, первые шалости и успехи в школе, а затем и в академии. Он всегда был лучшим, всегда был первым. Отвлеченная этими милыми сердцу воспоминаниями Сара добралась, наконец, до стены нижнего яруса, и, нажав на одной ей известный рычажок, вошла в просторную комнату.
   Посидев немного и отдышавшись, женщина взяла в руки огромный фолиант и, смахнув с него пыль, положила на колени. Как же давно она здесь не была. В былые времена Сара подолгу сидела над тайными рукописями, исследуя и переводя символы, складывая их в строки, и записывая пророчества. Ее верным соратником и единомышленником долгие годы был ее муж, дорогой Патрик. После его смерти, Сара почти год не спускалась в хранилище, но однажды ей понадобилась одна из тайных рукописей, и, спустившись за ней, она провела в приятных ностальгических воспоминаниях почти целый день. После этого у Сары словно открылось второе дыхание, и помимо воспитания внука, работа в хранилище стала смыслом ее жизни. Знания, накопленные по крупицам, и собранные долголетним упорным трудом должны были перейти дочери Ланса, но несносный мальчишка никак не мог найти женщину, способную как он говорил занять особое место в его сердце. Неисправимый романтик, казалось он из другого времени, или же не мог наиграться в их давнишнюю детскую игру про рыцарей и прекрасных дам. Конечно, у него была Линда, но когда мужчина и женщина дружат двадцать лет, не жди ничего хорошего.
   Размышляя, Сара и не заметила, как открыла фолиант на странице с изображением знака культа Геи. Да, все та же буква, окруженная спиралью, изображавшей солнце.
  
   Знак культа Геи носили верховные жрицы культа, но один, созданный самой Геей из изначального металла переходил из поколения в поколение в семье хранителей. Был утерян после казни одной из хранителей во время войны между могутами и ведами.
  
   Сара закрыла фолиант и в задумчивости потянула за цепочку. В руках у женщины оказался такой же медальон, что был на незнакомке.
   Ну, кто же она? Надо рассмотреть ее медальон поподробнее, может быть удастся что-нибудь выяснить. И обязательно, сегодня же поговорить с Лансом. Решено.
   Тяжело поднявшись, Сара вышла из хранилища и начала неспешный подъем по винтовой лестнице. На двадцатой ступеньке, устав, и решив немного передохнуть, женщина опустилась на холодную поверхность и прикрыла глаза. На белоснежную блузу упала первая капелька крови.

***

   Мне что-то снилось. Свет, который стал постоянным спутником моих сновидений, ощущение счастья, которое вдруг резко сменилось состоянием тревоги. Мне снился узкий темный тоннель. Спускаясь, я увидела вдали светлое пятно, которое оказалось Сарой. Я склонилась над ней и увидела свое лицо. Голосом Сары я произнесла, - Помоги мне, я умираю.
   Проснувшись, я потянулась, пытаясь привести в порядок свои затекшие конечности.
   Мне снилась Сара. Наверное, надо поговорить с ней и расспросить поподробнее об этом медальоне. Ведь это все, что осталось у меня от прошлой жизни.
   Я встала, поправила шелковый шарфик на голове и решила поискать Ланса. Так, его комната, кажется третья. Подойдя к двери, я поскреблась, затем постучала, и, не услышав ответа, открыла дверь. Его комната была похожа на мою, за исключением обилия книжных полок, уставленных изрядным количеством книг, большим письменным столом с компьютером и огромным телевизором. Я подошла к книжным полкам. Так, и что же читает наш прекрасный принц. Классика, фантастика, книги на иностранных языках, экономика, история. О, а парень не только хорош собой, хорошо образован и начитан. Он еще, по-видимому, и полиглот. Так, а это кто? С фотографии на меня смотрела очень красивая девушка с пронзительными голубыми глазами и длинными волосами пшеничного цвета. Да, красотка. Я с сожалением вздохнула и поправила шарфик.
   - Это Линда, моя давняя подруга. - Я и не заметила, как вошел Ланс. - Я познакомлю вас, она замечательная и тебе обязательно понравится. А по поводу волос - не переживай, отрастут. Да ты и без них очень красивая.
   Ого, красивая! Хотя, конечно, брешет, успокоить хочет, но все равно спасибо.
   - Слушай, Ланс, я бы хотела с Сарой поговорить. Она, наверное, уже отдохнула. Составь компанию, а?
   - Хорошо. Она, наверное, в саду.
   В саду Сары не оказалось, как, впрочем, и в ее комнате.
   - Давай посмотрим в библиотеке. - Ланс открыл дверь, и, войдя, я не смогла сдержать своего восторженного "Ах". Огромная, но очень уютная комната, уставленная книжными полками. От обилия книг просто разбегались глаза.
   - Слушай, Ланс, а может, я сюда жить переберусь, а? Ну в эту комнату. Вон тут и диван, и камин имеется, и столик с вином и фруктами. Замечательное местечко.
   Ланс сдержано хихикнул, но тут, же улыбка исчезла, уступив место тревоге.
   - Но где, же Сара? Подожди, я узнаю у дворецкого.
   Спустя полчаса взволнованный и не на шутку испуганный Ланс ворвался в библиотеку и начал мерить шагами комнату.
   - Ничего не понимаю. Ее никто не видел. Говорят, что из дома она не выходила, Но я все равно обыскал сад. Потом сбегал к семейному склепу. До инсульта она частенько там бывала. Ее нигде нет. Может ей опять стало плохо и нужна срочно помощь?!
   - Подожди, а нет ли в вашем доме каких-нибудь подвалов с узкими лестницами?
   - Есть винные погреба и какие-то старые подвалы. Дом ведь очень древний, я и сам не везде бывал, а что?
   - Понимаешь, после обеда я немного вздремнула и мне приснилась Сара, она была в каком-то темном тоннеле или переходе. Она просила помочь ей. Я когда проснулась, подумала, что это после разговора за обедом мне все это приснилось, но сейчас не знаю что и сказать.
   - Ох, ну что же делать? Так, я пошел в подвалы. С работниками постараемся обыскать их хорошенько. Ты оставайся дома, обыщи все комнаты и закутки.
   Встревоженный Ланс вышел из библиотеки, и я осталась одна со своими мыслями. Я тоже переживала за Сару. Во-первых, нужно расспросить и попытаться хоть что-то узнать о себе. Во-вторых, было очень жалко Ланса ну, а в третьих Сара была милой и очень заботливой, а это значит, заслуживала, чтобы все переживали за нее.
   Обдумывая все это, я не спеша переходила от одной книжной полки к другой, рассматривая корешки книг. Вдруг одна из книг привлекла мое внимание. Прямо на меня смотрел значок как на моем кулоне. Я потянула за книгу, и вдруг книжная полка стала двигаться в сторону, открывая выход на лестницу.
   Может позвать Ланса? Хотя где его искать. Ладно, пожалуй, посмотрю одним глазком сама, а потом Ланса позову. Я стала спускаться по крутой винтовой лестнице. Сделав несколько шагов, с ужасом услышала шум закрывающейся двери. Здорово, теперь и я потерялась. И, вряд ли меня кто-нибудь найдет.
   На лестнице царил приглушенный свет, я опять вспомнила тот сон. Может, я и правда найду Сару, и ей нужна моя помощь. Я спускалась довольно долго. Интересно, как глубоко я забралась. Вдруг я увидела маленькую сгорбленную фигурку. Подбежав, я наклонилась, и с ужасом увидела кровь на блузке и на лице. Сара была без сознания. Трудно описать мое состояние. Я почувствовала такую всепоглощающую тоску и горе, что сердце готово было просто разорваться. Я не задумывалась тогда над причинами такого сильного чувства к женщине, которую я увидела всего несколько часов назад, но моему горю просто не было предела. В отчаянии я опустилась рядом и, положив голову Сары себе на колени и обхватив ее хрупкие плечи, закрыла глаза и начала раскачиваться из стороны в сторону. Не знаю, сколько времени прошло. Укачивая Сару, я что-то тихонько напевала. Все было словно в каком-то трансе. Вывело меня из этого состояния чье-то прикосновение. Открыв глаза, я увидела, что Сара смотрит на меня и улыбается.
   - Я не знаю, кто ты, но тебя послала сама Гея. Ты вернула не только мою жизнь, ты вернула надежду, что жизнь моя прожита не зря. Я обязана подготовить тебя к инициации.
   Сара выпрямилась и медленно встала.
   - Пойдем, дорогая. Нам нужно о многом поговорить.
   Мы не спеша поднимались по лестнице, и я рассказала, что увидела Сару во сне, зовущую на помощь, и что Ланс ведет массированные поиски.
   - Ах, мой бедный мальчик. Я доставляю в последнее время слишком много хлопот.
   Мы поднялись до конца лестницы и уперлись в сплошную стену. Сара надавила на какой-то камень, и кусок стены отъехал в бок.
   - Пожалуй, стоит мне пойти переодеться, чтобы не пугать мальчика. Я буду готова через десять минут. Сходи, сообщи Генри, что я жива и невредима. Пусть разыщет Ланса. Встречаемся здесь же, в библиотеке. Я должна поговорить с вами обоими.
   Я спустилась на первый этаж, отыскала встревоженного Генри, и, сообщив ему хорошую новость, попросила отправить кого-нибудь на поиски Ланса. Затем поднялась в свою комнату, быстренько приняла душ, и, переодевшись в купленные Лансом джинсы и джемпер, отправилась в библиотеку.
   Несмотря на то, что было очень тепло, меня немного потряхивало, словно я не ела несколько дней, или вышла из холодного душа.
   В библиотеке нас уже дожидалась свеженькая, и какая-то одухотворенная Сара. Словно и не было повторного приступа, да и вообще, словно она и не болела вовсе. Казалось, она даже помолодела. Увидев меня, она протянула мне руки, и, проворковав, - Сядь со мной рядом моя девочка,- похлопала рукой по соседнему креслу. Я уселась на указанное мне место, и Сара взяла меня за руки.
   За этой идиллией и застал нас Ланс.
   - Э, девочки, я вам не помешал?
   - Нет, что ты, милый мы тут тебя дожидаемся. Сара улыбнулась, и протянула внуку руку. - Присоединяйся к нам.
   - Ты, противная старушенция зубы-то мне не заговаривай. Отвечай как на исповеди, где была, почему тебя никто найти не мог, и вообще, что это вы сидите, словно бабушка с любимой внучкой. Я ведь ревновать сейчас стану.
   - Ну, ты уж определись, пожалуйста, а то сначала девочка, а теперь старушенция. И, ревновать не стоит, ты навсегда останешься моим любимым мальчиком. А теперь сядь. Мне нужно многое вам рассказать.
   Сара взяла со стола толстенную книгу, и стала ее листать.
   - В стародавние времена, Отец-создатель всего сущего повелел своим детям заселить созданную им новую вселенную. Каждый из детей должен был создать свой мир и населить его по своему образу и подобию. Каждый из демиургов создал по миру и поместил Сердце своего мира в четырехконечную звезду из красного камня. Звезда эта должна была находиться в центре мира, на самой высокой горе, где с высоты небес демиург наблюдал за жизнью своего мира.
   - Подожди, ба, это что, значит, что все в мире должно было походить на этого самого демиурга?
   - Да, милый, только подобие не проявлялось в физическом плане. Весь мир состоит из энергии. Она перетекает из одного состояния в другое, меняет состав и форму. И будь то человек, или муравей, он состоит из энергии, то есть является подобием демиурга его создавшего. После смерти энергия освобождается и отправляется к Отцу-создателю. Энергия очень светлая, поэтому место, где она скапливается, называют Светлым миром. Однажды, один из сыновей Отца-создателя погубил созданный им мир. Выброс энергии был такой силы, что его ощутили все юные демиурги. Боль и отчаяние погибших созданий этого мира принесли невероятный ужас обитателям Светлого мира. Но демиург только наслаждался таким мощным выбросом энергии. Тогда Отец-создатель проклял своего сына и изгнал из Светлого мира. Имя его было запрещено упоминать. Опалый демиург создал свой, Темный мир, куда забирал энергию тех, кто был чужой в светлых мирах, кто являл собой темную энергию. Но в Темный мир попадали не только энергетические сути тех, кто являлся носителем темных сил. Светлый мир как огромный стакан. Но он не бездонный. В него может поместиться определенное количество энергии разных миров, и лишь спустя время она может вернуться обратно в свой мир в каком-либо состоянии. Те же, кто кончает жизнь самоубийством, фактически пытаются проникнуть в Светлый мир без очереди. Место для них еще не приготовлено, и поэтому энергии приходится отправляться в свободный Темный мир.
   - Бабуль, да мы все это, в общем-то, знаем, только называется это несколько по-другому, душа, Рай и Ад.
   Сара строго посмотрела на Ланса и перевернула очередную страницу.
   - Чтобы собрать как можно больше энергии, или душ, если вам так привычнее, опальный демиург старается проникнуть в другие миры и уничтожить их. Но пока Сердце мира находится в своем мире, пока оно своей энергией питает оболочку этого мира, опасности нет. Стоит же только уничтожить древний артефакт, надежды нет. Мир будет разрушен.
   Наш мир создан самой младшей из демиургов, Геей. Много эпох она охраняла и созидала созданный ею мир, но, однажды и к нам пришла беда. Тот, чье имя проклято Отцом нашел наш мир, и, решив, что демиург слишком слаб и неопытен, решил его уничтожить. Гея забрала Сердце, разделила его на четыре части и спрятала его в разных частях света. Наш мир стал более слабым, начались войны, эпидемии, но все, же он выжил.
   Первую часть Сердца Гея спрятала глубоко в подземных пещерах, заперев дверь ключом, созданным из частички своей энергии, и капли крови созданного для себя тела. Вторую, высоко в горах, третью на дне самого глубокого моря, а четвертую собиралась бросить на дно бушующего вулкана. Но юную Гею выследил тот, чье имя проклято. Он напал на нее в человеческом обличье. Схватка продолжалась весь день, и когда оба демиурга остановились, не уступив друг другу, ночная мгла укрыла мир и дала скрыться Гее. В изнеможении брела она по ночному лесу, израненная и еле живая. Вдруг на опушке девушка увидела свет огонька. Подойдя поближе, Гея вышла к костру, у которого сидела молодая женщина, и, напевая, что-то мешала в котелке над костром. - Могу ли я обогреться и отдохнуть у твоего костра, - спросила Гея незнакомку.
   - Проходи, будь гостем.
   Гея опустилась возле костра, растирая свои разбитые ноги.
   - Тебе, я вижу, здорово досталось. Женщина достала из дорожного мешка глиняную кружку и подала Гее. Вот, выпей, сразу легче станет. Напоив, и уложив девушку возле костра, странная незнакомка вылила остатки отвара по четырем частям света, и, поклонившись костру, произнесла,- Спасибо матушка - Гея за небо звездное, за огонь жаркий, да за людей добрых.
   - Да не за что. Только какая ж я тебе матушка?- усмехнулась юная богиня.
   - А я и не к тебе обращаюсь.
   - Вот как? - удивилась Гея.
   - Я верховная жрица богини Геи, матери нашего мира, создательницы людей, зверей и птиц. Все в нашем мире живет и подчиняется ее законам.
   - А что делает верховная жрица одна, ночью в лесу. Не боится, ли зверей диких, людей неприветливых?
   - Матушка моя - старейшина клана ведов. И было ей явлено знание, что должна я быть сегодня одна в этом месте, и что будет мне весточка от нашей богини, и что я должна буду нести в себе некую миссию. Я не должна ничего бояться и ничему удивляться. И вот, я в этом лесу, и жду весточки, и готова нести в себе миссию.
   - Что ж, а это идея. Подойди ко мне ближе, и загляни в мои глаза, - промолвила Гея.
   Подошла жрица и заглянула в глаза Геи, и открылось ей знание великое о сути жизни и смерти, о тайне великой, и об опасности грозящей. Опустилась жрица на колени и сказала, - повелевай мной, моя богиня, я готова на все, чтоб спасти наш мир.
   Вынула Гея из складок платья четвертый кристалл от Сердца мира, и сказала, - Храни его в себе, передавай из поколения в поколение по женской линии. В день, когда я обрету все знания вселенной и мощь, я вернусь за ним.
   С этими словами, Гея взрезала руку, окропила кристалл, и произнесла молитву тайную. Кристалл уменьшился в размере. Тогда ножом взрезала Гея плоть под сердцем жрицы и вложила кристалл.
   - Запомни, жрица, это не просто кусок от Сердца мира, это кусочек сердца моего, и храни его под своим сердцем. Отныне ты будешь его хранительницей, и передашь его своей дочери, когда ей исполнится шестнадцать лет, а та передаст своей. В этом возрасте энергия души наиболее сильна и чиста, и сможет снова питать кристалл, поддерживая его силу. Обряд передачи может провести только та, что носит отпечаток твоей крови и души, и носить Сердце под сердцем могут тоже только твои дочери и дочери твоих дочерей. А теперь, я поведаю, как провести обряд.
   Наутро, жрица вернулась домой с Сердцем мира под своим сердцем и тремя ключами от трех врат. И была она отныне тайной Хранительницей. А еще, на следующее утро в храме Геи у подножия статуи нашли медальон с капелькой крови. С того дня хранительница носила его, не снимая, а все верховные жрицы Геи стали носить такие же.
   Жрицы Геи избирались только из клана ведов, так как только им были ведомы тайны мироздания.
   - Подожди, ба, насколько я помню было два клана, веды и могуты, так?
   - Так.
   - И, они что-то между собой не подели. Расскажи поподробней.
   - В те времена было многобожие, не было единой веры, и было два основных культа, два клана. Люди рождались и проживали, как правило, жизнь простых смертных. Они любили и ненавидели, строили дома и выращивали скот, учились и занимались науками. Но были и такие, что рождались с определенными способностями. Этих людей называли могутами. Сегодня они известны как маги. Могуты умели черпать энергию мира и использовать ее. С помощью этой энергии возводились огромные строения и сдвигались неподъемные камни. Воздействуя на энергетические потоки, могуты могли воздействовать и на силы природы, менять погоду, останавливать дождь.
   Другим кланом был клан ведов. Они ведали различные тайны мироздания, умели исцелять, обладали многими знаниями. Сегодня они известны как ведьмы. Веды рождались, неся в себе память о жизни, и живя, они будто вспоминали все новые и новые знания. С каждым новым поколениям ведов, они становились мудрее, и как бы старше. Ведами рождались как мужчины, так и женщины, но именно женщины были носителями особых знаний, знаний о том, как был создан наш мир, и что происходит и будет происходить с ним в дальнейшем. Они знали о том, что миру предстоят тяжелые испытания, грозящие войнами, мором и разрушением. Веруя в Гею, было им дано знание о том, где нужно быть в ту памятную ночь.
   После того, как Гея спрятала последний кристалл Сердца мира, магическая энергия начала иссякать, могущество могутов пошло на убыль. Встревоженные могуты стали обращаться к различным богам за помощью. И вот, в капище, собрались старейшины клана могутов. Долго велись споры и дискуссии о том, как вернуть магию и былое могущество, кому из богов молиться. Незаметно за спором завязалась драка, и по неосмотрительности оттолкнул, юный могут своего отца, а он, упав и ударившись головой о камень, умер на глазах у всех старейшин. Пролив кровь отца, принеся тем самым кровавую жертву, призвал юный могут Того, чье имя проклято. Приняв облик прекрасного смертного, Тот, чье имя проклято, пообещал помочь вернуть в мир магию, если найдут могуты Сердце мира. И что поиски нужно начать с ведов.
   Так началась страшная и продолжительная война между могутами и ведами, между магами и ведьмами.
  
   Мы сидели, притихнув, боясь пошевелиться и разрушить очарование вечера. Сара оказалась замечательным рассказчиком, а история походила на интересную сказку. Переведя дух, Сара продолжила.
   - Многие из могутов были влиятельными людьми и занимали высокие посты. Было объявлено, что эра многобожия закончилась, и все должны поклоняться одному могучему и сильному богу, имя которому Тот. Все остальные боги были объявлены исчадиями Темного мира, а того, кто им покланялся, следовало объявлять отщепенцами истинной веры, клеймить, изгонять, а самых главных отщепенцев - ведов, сжигать на кострах.
   Веды были вынуждены скрываться, уходить в леса и катакомбы. Время это известно нам как Эпоха Мора. Могуты охотились, морили, сжигали ведов, выпытывая у них тайны и заставляя их отречься от Геи. От постоянно разлагающихся трупов замученных до смерти и выставленных на всеобщее обозрение, начался и другой мор. Только веды обладали знаниями и способностями к исцелению от мора, но боязнь быть схваченными и сожженными заставляла скрывать свои способности, обрекая на смерть целые селения.
   Клан ведов становился все меньше, утрачивая знания и свои способности видеть мир. Но самые важные из ведов, Хранители, продолжали свою миссию, охраняя и передавая от матери к дочери кусочек Сердца мира и ключи от врат.
  
   Сара замолчала. Уже давно стемнело, и мы еще долго сидели, молча в темноте не включая свет. Наконец, Сара встала и медленно пошла к двери. Открыв дверь и обернувшись, сказала, - Уже поздно, я очень устала и обессилела.
   - Давайте продолжим завтра.
   Посидев еще немного, мы спустились на кухню, и налив по кружке чая отправились обратно в библиотеку.
   - Что ты думаешь обо всем этом? - Ланс отхлебнул хороший глоток.
   - Не знаю, я ведь не помню ничего, но эта история явно что-то всколыхнула у меня в душе. Может я все это когда-то слышала или читала. Может сама увлекалась историей, не знаю, но, что меня это задело - это точно.
   Мы допили чай и разбрелись по комнатам.
  

***

   Сара легла в постель и закрыла глаза. Рассказ всколыхнул старые воспоминания. Она помнила все. Память ведов давала ей такую возможность. Но, к сожалению, вместе со знаниями о мире, она обладала и памятью всех прожитых поколений ее великой семьи.
  
   Лауру забрали ночью. Услышав стук, похожий больше на вышибание двери, женщина подскочила с кровати. В соседней комнате на одной кровати мирно спали ее дочери. Старшей, Эве едва исполнилось шестнадцать. Они уже начали готовиться к посвящению, которое должно было завершиться третьего дня. Младшей, Луизе через месяц исполнится пять.
   Ее дочери, ее драгоценные девочки. Ей уже не спастись, но она обязана спасти дочерей.
   Подскочив к кровати, Лаура потрясла за плечо Эву. - Доченька, проснись, быстро бери Луизу, и прячьтесь в подпол. От ужаса итак большие от природы глаза Эвы, казалось стали просто огромными.
   - А как же ты мамочка? Ведь и ты с нами?
   - Нет, моя родная, спасайтесь. Они пришли за мной и если не найдут, обыщут весь дом. Поторопись, они сейчас выломают дверь. Где ключи от врат ты знаешь. Мы не успели провести обряд, но ты все знаешь и должна его закончить сама. Ныряйте в погреб, а я тем временем выну кристалл. Ничего не бойся, помни, о чем я тебе говорила, выполни миссию и сохрани Сердце.
   Лаура открыла крышку сундука и вытащила дно. Показался темный провал погреба.
   - Давай!
   Эва взяла на руки спящую сестренку и полезла в сундук. Лаура быстро задернула постель, на которой спали девочки цветастым покрывалом. Схватив нож, чтобы вынуть кристалл, хранительница услышала треск ломающейся двери. Все пропало! Последнее, что успела сделать Лаура - опрокинуть крышку сундука.
  
   Пытки и допросы продолжались три дня. Сначала Лаура говорила, что она ничего не знает и ни в чем не виновата, что это какая-то ошибка. Потом тихонько плакала. А сейчас, не было сил уже на это. Некогда красивые волосы сожгли вместе с кожей головы, все тело покрывали синяки и страшные порезы. Ее пытали, надрезая кожу, спрашивая, где спрятан кристалл. Глупцы, им и невдомек, что он спрятан под самым сердцем. Завтра ее сожгут. Она уже никогда не увидит своих дочерей и не передаст Сердце. Она не выполнит свой долг. Она подвела свою богиню. Скрючившись в углу на подстилке из колючей крапивы, Лаура мысленно прощалась с этим миром. Вдруг кто-то тихонько ее позвал по имени. Лаура с трудом открыла слипшиеся от крови глаза и увидела неясный светлый силуэт.
   - Лаура, очнись. Подойди сюда, у меня очень мало времени.
   Лаура, с трудом поднявшись, подошла к прутьям камеры. О, Гея, этого не может быть, Эва!
   - Мамочка, милая, что они сделали с тобой! - из глаз Эвы хлынули слезы. - Я познакомилась с охранником, сказала, что он мне очень нравится, и принесла ему кувшин вина и пирог. Спросила, не могу ли одним глазком посмотреть на ведьму-отщепенку.
   С Луизой все хорошо, за нас не волнуйся. Мамочка, я пронесла тот маленький нож, чтобы ты могла вынуть кристалл.
   Слезы гордости и облегченья хлынули из глаз Лауры. - Но я не смогу это сделать сама, у меня все пальцы сломаны.
   - О, нет! Я не смогу, мама!
   - Сможешь, ты должна.
   Эва подошла поближе к матери. Вдалеке послышались шаги тучного приятеля Эвы. Он ходил по малой нужде, и теперь возвращался обратно. Сейчас или никогда. Девушка глубоко вздохнула и резким движением рассекла плоть. Сунув руку в образовавшийся карман, Эва вынула кристалл. Быстро спрятав Сердце в карман, и отерев руки об грязное рубище матери, девушка резко развернулась и бросилась в коридор навстречу охраннику.
   На следующий день, Эва встала рано и отправилась на площадь, где должна была состояться казнь, чтобы занять место в первом ряду. Забрав Сердце, Эва не смогла бы пройти инициацию в полной мере, а всего лишь спрятать в себе кристалл, так как передающий хранитель при возложении кристалла должен произнести молитву, позволяющую накапливать и сохранять энергию в Сердце мира. Без этого Сердце будет всего лишь красивым камнем. Молитва состояла из особого сочетания звуков, слов и мелодии. Это была своего рода энергетическая формула мира. Знание молитвы не было врожденным, как другие. Оно передавалось от хранителя к хранителю только в день инициации. Эва надеялась, что ее мама, испытывая ужасные муки, горя заживо на костре сможет пропеть передающую молитву.
   Через три часа площадь заполнилась народом. Люди шли неохотно, но если ты не шел на казнь - значит, был или сочувствующим или самим отщепенцем. Поэтому, люди старались не выделяться, и присутствовать на казни, хотя бы время от времени.
   Раздался оживленный шум. На площадь выехала повозка с Лаурой. Ее сняли и волоком потащили к помосту со ступенями. Сама женщина подняться не смогла, поэтому ее буквально внесли к столбу, обложенному хворостом.
   Потом какой-то пузатый могут, долго говорил о грехах осужденной, затем еще о чем-то спрашивал, но, вскоре махнув рукой, дал сигнал к началу казни.
   Рассчитывая на то, что все взгляды будут прикованы к костру, Эва достала небольшой острый нож и посмотрела на мать. Их глаза встретились, и, улыбнувшись, Лаура начала молитву. Сначала это были слова, короткие и отрывистые, постепенно становясь все громче и протяжнее и мелодичнее, перешли в красивую, печальную мелодию. Эва удивлялась и восхищалась выдержкой и мужеством матери, ведь, чтобы сплести правильный энергетический узор, нужно было соблюсти все показатели, вытянуть все ноты, не меняя мелодии, правильно произнести все звуки и слова. Треск сухого хвороста старался перекрыть творимую молитву, но казалось, что в мире не осталось боле звуков, только эта странная и невыносимо красивая песня. Люди стояли в оцепенении и религиозном экстазе. В какой-то момент, Эва поняла - пора. Она достала нож, и уже знакомым движением рассекла свою плоть. Удивительно и странно, что не было ни боли, ни крови. - Действие молитвы, - поняла Эва. Затем она вложила в образовавшийся карман кристалл, и плоть сама собой затянулась, оставив еле заметный шрам.
   Допев последние слова молитвы, Лаура, с облегчением улыбнулась, и страшно закричав, умерла.
  
   Почувствовав всю боль и ужас от пережитого Лаурой и Эвой, Сару била мелкая дрожь. Она знала и помнила все, что происходило со всеми поколениями хранителей. Стоило ей только подумать, как бы сделать запрос по Сети, и она уже знала все, что было нужно. Она помнила все события в мельчайших подробностях. Сара словно была их зрителем и участником. Она сгорала вместе с Лаурой на костре и в тоже время скорбела в теле Эвы, наблюдавшей за сожжением матери. Да, генетическая память странная вещь, а порой и жестокая.
   Не видела и не знала Сара только одного. После того, как разошлась толпа, оставив обугленный труп Лауры посреди площади, и милосердная мгла опустилась на город, к останкам подошла хрупкая фигурка в длинном темном плаще, с капюшоном, надвинутом на глаза.
   - Моей скорби и горю нет предела, моя дорогая подруга и любимая сестра. Какая злая ирония - я, которая создала этот мир, не могу его сохранить, не могу сохранить тех, кого люблю и дорожу, тех, кто оберегает и спасает меня. Но я клянусь, что твоя смерть не была напрасной. Мы пройдем через все испытания и сбережем наш мир. Я стану сильнее, и собрав воедино кристалл, явлю этому миру силу, способную противостоять силе проклятого брата, чье имя проклято Отцом. С этими словами, она дотронулась до обугленных лохмотьев, которые тут же рассыпались прахом, и в руке богини оказался кулон на цепочке. Отерев его рукавом, девушка откинула капюшон и надела кулон на шею.
   Так, из мира ушел первый, истинный знак Геи, созданный ею и оставленный для первого хранителя. Нося его, Гея всегда помнила о боли потери и о принесенной ей клятве.
  
   Сара передернула хрупкими плечами, содрогнувшись от нахлынувших воспоминаний. За столько лет она так и не привыкла к их реалистичности. Казалось, каждый раз она являлась свидетелем и главным героем непридуманных историй.
   Итак, кто же эта девочка, потерявшая память? Было в ней что-то такое, что заставляло открыться ей полностью и безоговорочно. Может она внучка исчезнувшей много лет назад Тамилы, ее родной сестры? Влюбившись в одного из рыцарей клана святых могутов, оставившего ради нее службу, и не слушая никаких доводов, Тамила сбежала из дома, пренебрегнув ради любимого своим долгом. Пожалуй, стоит завтра же сделать генетический анализ и если все, так как она предполагает, провести пока не поздно инициацию. А теперь - отдых. Она его заслужила.
  

***

   Я проснулась хорошо отдохнувшая и полная сил. Наверное, мне что-то снилось, я не помню, но если снилось, то непременно хорошее. Настроение было просто чудесным!
   Сладенько потянувшись, сунув ноги в удобные тапочки и надев махровый халатик, я вышла на балкон глотнуть вкусного утреннего воздуха. Ветерок попытался тут же пробраться ко мне под одежду, но поняв, что у него нет ни единого шанса, принялся лохматить мои отрастающие волосы. Кстати, отрастали они так же удивительно быстро, как и заживали мои травмы после аварии. Поразмыслив над этим, что решительно улучшило мое настроение, я решила понежиться в ванне перед завтраком. Набрав полную ванну воды, и добавив в нее все возможные наполнители многочисленных пузырьков и баночек, напевая что-то себе под нос, я лежала, закрыв глаза. Вдруг что-то навалилось на меня сверху, закрыв полностью лицо, и погрузив в воду, стало топить. От неожиданности я открыла рот, чтобы закричать, но со вздохом вода тут, же стала заполнять легкие. Я брыкалась и вырывалась, стараясь освободиться, но ничего не выходило. Каким-то образом, я нащупала одной рукой баночку с массажным маслом, стоящую на маленьком столике рядом с ванной и что силы ударила ею, предположительно по голове. По крайней мере, звук был именно такой. Моя наглость видимо несколько смутила нападавшего или удивила. На некоторое время, руки, державшие меня, немного ослабли, и я вынырнула из воды. Набрав полную грудь воздуха, я истошно заорала. Послышался звук разбивающегося стекла, затем звук падающего тела. Потом, я почувствовала, как с меня сдирают цепочку с кулоном. Звук быстро удаляющихся шагов возвестил о том, что, я снова одна. Содрав запутавшуюся тряпку, натянутую на голову, оказавшуюся моим же халатом, я осмотрела поле битвы. М-да, нельзя девушку оставлять одну без присмотра! Вон, что натворила. Вся ванная комната была залита водой, будто в ванне стая пингвинов резвилась, столик с волшебными баночками перевернут, повсюду стекла вперемешку с кремами. Пока я разглядывала место возможного убиения (или утопления) меня несчастной, в ванную ворвался Ланс. Что случилось, Тьма тебя задери?! Увидев сначала разгром, а затем меня в позе соблазняющей русалки, и как-то сдавленно ойкнув, мой прекрасный принц, выскочил так же поспешно, как и появился. Я быстренько вылезла из ванны, умудрившись только два раза порезать ногу и один раз упасть по пути в комнату, и завернувшись в простынь с еще не застеленной кровати прокричала - Войдите!
   Тут же дверь приоткрылась и в проеме возникла голова Ланса.
   - Извини, можно? Ты одета?
   - Ну да, более-менее.
   - Что случилось? Я только проснулся, в постели еще был, вдруг слышу, кричит кто-то. Я не сразу и сообразил кто это. Только потом до меня дошло, что кроме нас в этом крыле и в это время быть никого не может. Ну, так что случилось?
   - Да не знаю я! Я решила ванну принять, и на меня напал кто-то. Я не видела. Когда этот кто-то вошел, я с закрытыми глазами лежала. А потом он мне халат на голову натянул. Я ничего не видела. И, меня утопить пытались. И кулончик мой содрали.
   Я всхлипнула, хлюпнула носом, и уже собиралась предаться слезливой жалости к себе несчастной, как дверь снова распахнулась и в комнату влетела Сара. На бедной женщине лица не было. Посмотрев на меня, она в изнеможении опустилась на кровать.
   - Ты должна быстро собраться и отправиться в наш дом в горах. Там ты будешь в безопасности. Ланс, вызови Антона, пусть готовит вертолет. Скажи, мы будем готовы через двадцать минут.
   - Девочка, ты полетишь с Лансом, а я присоединюсь к вам вечером. Мне надо закончить кое-какие дела и подготовить все к посвящению.
   - Сара, подождите, я ничего не понимаю, что происходит.
   - Нет времени объяснять. Наш дом тщательно охраняется. Люди, работающие на меня и живущие в этом доме, служат нашей семье не одно поколение, и практически являются членами нашей семьи. Все они являются потомками и членами клана ведов и несут ответственность за сохранность семьи хранителей. Проникнуть на территорию особняка, кажущуюся такой обычной, очень сложно. И тот, кто проник, видимо знает о тебе, моя девочка, гораздо больше, чем мы. И знает что-то очень важное. Поэтому, и попытался тебя уничтожить. Я была права. Время на исходе. Собирайся, я все потом объясню. И, пожалуйста, доверься мне.
   Можно подумать, у меня есть какой-то выбор.
   Все разошлись по своим делам, а я, сняв с себя простыню, стала собираться. Правда, это громко сказано, конечно. Из вещей, у меня были только джинсы да джемпер, в которых Ланс забирал меня из больницы. Своих вещей у меня не было, а единственную ниточку, связывающую меня с прошлым умыкнул какой-то предприимчивый гад. Жалко!
  
   Одевшись, я подошла к зеркалу. Ну, да, зачем же нам красавицами ходить, нам с синяками и ссадинами привычнее. Из зеркала на меня смотрела девка с подбитым глазом и припухшей губой. Да, красота - страшная сила! Налюбовавшись на ставшим уже практически родным образ, я подошла к открытому балкону. Наступив на что-то твердое, я наклонилась посмотреть и с удивлением обнаружила на полу небольшой, размером со спичечную головку зеленый камень. Рассмотрев его поближе, решила, что он похож на изумруд, и наверняка выпал из какого-то украшения Сары. Я завернула камешек в кусочек салфетки, положила в задний карман джинсов, с намерением отдать при встрече и пошла, искать Ланса.
   В доме царил невероятный переполох. Туда-сюда сновали какие-то люди, готовясь, наверное, к войне вселенского масштаба. Да, внесла же я в этот дом оживления. Ко мне подошел какой-то огромный парень, и без лишних слов, напялив на меня плащ с большущим капюшоном и схватив под локоть, потащил во двор. Оглядываясь, как в каком-то боевике, громила пригнул мою голову, и мы гуськом пересекли лужайку и оказались перед открытой дверцей лимузина. К нему с другой стороны уже подбегал Ланс. Впихнув меня в машину, мальчики, не сговариваясь, уселись рядом по обе стороны. Дальше события разворачивались с поистине бешеной скоростью. На этой самой скорости, машина рванула, и я не заметила, как мы уже были на каком-то взлетном поле и садились в вертолет. Красивый голубоглазый парень (а я-то - о, ужас вселенский!), тот самый Антон, обернувшись, сказал, - Держитесь, девочки, взлетаем!
   Мы поднялись в воздух и скоро уже летели над морем.
   - Вон тот мост, где я тебя сбил, примерно вон там, - Ланс указал пальцем на середину огромного моста, нависшего над заливом.
   Ох, да как же я туда попала? По мосту пролегала автомобильная трасса, никакого, даже очень узкого места для передвижения пешеходов не наблюдалось. Напрашивается только один вывод - кто-то высадил меня из автомобиля, ночью, посреди моста и уехал. А затем, меня уже сбил ничего не подозревающий Ланс. С каждым днем, да что там, с каждым часом, количество загадок и непонятностей относительно меня не убавлялось, даже наоборот стремительно росло.
   Прикрыв глаза, чтобы немного отдохнуть и собраться с мыслями, я незаметно провалилась в сон. Мне снился все тот же свет, любимый и любящий, потом я услышала голос, умоляющий поторопиться, говоривший, что от меня зависит не только судьба моего мира, но и возможно судьбы других миров. Я говорила, что не понимаю, что не могу вспомнить, и что мне нужна помощь. На что мне ответили, что помощь рядом, но я должна опасаться змеи. Наверное, я еще говорила что-то, или хотела сказать, но в этот момент кто-то потряс меня за плечо и я, вывалившись из моего сна, открыла глаза.
   Ланс с удивлением разглядывал меня.
   - Что? - Я старалась проснуться, растирая припухшие глаза.
   - Что тебе снилось? О чем ты говорила?
   - Я разговаривала, и о чем же?
   - Это я хотел у тебя узнать. Да, ты говорила, но я ничего не смог разобрать. Мне неизвестен этот язык, и я никогда не слышал ничего похожего.
   - Совсем ничего? М-да. И что из этого следует?
   - Ничего, вечером пораспрашиваем Сару. У меня хорошая лингвистическая память, и несколько слов из твоего монолога я запомнил. Может бабуля что-нибудь знает или слышала этот язык. Не забывай, она ведь Хранитель, а это значит, что она может помнить все события и языки, на которых говорили другие Хранители.
   Тем временем, мы летели над горами. Пейзаж, открывшийся с окон вертолета, был просто потрясающий, и минут десять мы сидели, молча, заворожено разглядывая огромные зеленые поля и голубые ленты речушек. Наконец, высоко в горах нашим взорам предстала небольшая ровная площадка, на которой стоял уютненький каменный домик. Он настолько вписывался в окружающий пейзаж, что казался его неотделимым составляющим. Было видно, что дом очень старый, вернее древний, и создан из камней горы, на которой стоит.
   - Вот мы и на месте, Антон виртуозно приземлился и, заглушив двигатель, вынырнул из кабины вертолета. Мы последовали его примеру. Было ветрено и как-то зябко, и с благодарностью взглянув на моего охранника, я поплотнее завернулась в плащ.
   - Как же я давно здесь не был! - Ланс огляделся. В последний раз Сара привозила меня, когда мне исполнилось 16. Помню, она сказала тогда, что это наше Убежище, и я должен хорошенько его изучить. Мы часто занимались изучением таких вот мест. Лазили по подвалам и подземным ходам, отыскивали потайные двери и проходы. Я думал тогда, что это классная и занимательная игра, и что моя бабушка самый интересный человек на свете. Ведь начиная с 5 лет, я был почти во всех ее экспедициях. Только сейчас я понимаю, что это было не развлечение. Сара готовила меня к чему-то важному.
   - Значит, ты хорошо знаешь это место?
   - Ну, я провел в подвалах этого дома почти две недели. Конечно, прошло уже много лет, но не забывай, что во мне течет кровь ведов, и отменная память - это мой конек. Я, конечно, не помню ничего из того, что помнит и знает Сара, но мне всегда удавалось хорошо и быстро запоминать то, что я однажды увидел или прочел. Поэтому, наверное, я всегда был лучшим учеником.
   -М, а я думала ты просто умный.
   Сзади раздалось приглушенное хихиканье. Антон пытался не заржать в полный голос.
   - О, у нашего умника появилась зубастая конкуренция!
   - Ага, пока зубастая!
   Сделав страшную рожу (хотя можно было и не стараться, и так хороша) и, клацнув зубами, я с гордым видом пошла к домику. Вблизи он оказался не таким уж и маленьким.
   - Впечатляет, да? Сара рассказывала, что его построили во времена Великого Мора. Представляешь, строители сначала выровняли площадку, а потом из этих камней построили дом. Но самая большая достопримечательность - это не сам дом, а то, что под ним. Но, тебе, наверное, будет любопытно самой все это увидеть.
   Мои зубы от холода начали исполнять какой-то бешеный танец, и когда звук стал уж совсем неприличным, я предложила пройти в дом.
   Внутри оказалось очень тепло и уютно. Какая-то добрая душа к нашему приезду разожгла камин, и он встретил нас огоньком и веселым потрескиваньем. Перед камином были удобные кресла, и я, скинув с себя плащ, тут же забралась на одно из них. Все, пока не согреюсь, меня с места никто не сдвинет. Словно подслушав мои мысли, Ланс принес мне теплый клетчатый плед и большущую кружку горячего кофе с молоком. Я сразу согрелась.
   - Неплохо было бы перекусить. А то со всеми событиями этого насыщенного утра у меня и маковой росинки во рту не было. А выздоравливающему организму требуется еда. Много еды.
   - Ага, с твоим потрясающем талантом к членовредительству, выздоравливающему организму, пожалуй, не светит выйти из стадии выздоравливания. Отсюда напрашивается вопрос: может добить, чтоб не мучилась, а то ведь прокормить этот самый выздоравливающий сложновато будет.
   - Не, я лучше поем. А потом для тебя пакость какую-нибудь придумаю, чтоб сирых и убогих обижать не смел.
   Тем временем мой безмолвный друг (охранник то бишь), Приволок к моему креслу маленький столик с печеньем, фруктами и орешками. Вот это я понимаю, друг, не то, что некоторые.
   - Обед будет через сорок минут. А пока можно перекусить этим.
   - Спасибо, добрый человек. Кстати, а как тебя зовут?
   - Герман.
   - А меня никак. Точнее как-то зовут, но я не скажу. Потому, что сама не знаю. Без обид. И, спасибо, Герман.
   Насытившись, и неприлично потянувшись (нам, людям без имени это разрешается), я решилась, наконец, на экскурсию по дому.
   Первый этаж занимала гостиная с камином, кухня-столовая, душевая и библиотека. Второй этаж, вернее мансарда включал в себя три маленьких спальни, ванную комнату и какую-то комнату, закрытую на замок. Все было очень милым и уютным. Толстые ковры, гобелены, кованые светильники и подсвечники. Никаких обоев на стенах, ничего современного. Даже на кухне находился огромный очаг. Правда, там же обнаружилась современная печка, микроволновка и холодильник, но все это было так тщательно скрыто, что не сразу бросалось в глаза.
   В общем, в доме мне понравилось.
   - Слушай, Ланс, а давай спустимся в подвал?
   - На что это ты намекаешь? Я не такой, я беззащитных девушек в подвалы не вожу!
   - Вот как? За моей спиной послышался веселый хохот.
   Глаза Ланса расширились, радостно блеснули, и он промчался мимо меня. Обернувшись, я увидела, как Ланс кружит по залу какую-то беловолосую нимфу. Поставив, наконец, ее на пол, Ланс отошел на пару шагов, не отпуская при этом рук девушки.
   - Что ты здесь делаешь? Я так рад тебя видеть! Но как ты узнала, что я приехал, и где твой отец?
   - Подожди, все по порядку. Я приехала в отпуск на две недели. Да, я тоже рада тебя видеть, я увидела ваш вертолет, и сразу рванула сюда. И, наконец, мой отец стоит перед домом. Он высадил меня, желает с тобой поздороваться и улететь обратно. Заберет после ужина. А, теперь не стой как истукан, представь меня своей подруге.
   - Ой, извини. Девочки, познакомьтесь. Это моя подруга детства - Линда, а это - ...
   Возникла неловкая пауза. Да, надо что-то с этим делать. А то все время объяснять, что я память потеряла, как-то не хочется.
   Тут мой взгляд упал на гобелен на противоположной стене. Там была изображена воительница верхом на коне, сражавшая огромного змея. Звали эту воительницу святая Эва.
   - Эва, - тут же представилась я.
   Ланс с удивлением посмотрел на меня, но ничего не сказал. Линда чмокнув Ланса в щеку, слегка подтолкнула его к двери.
   - Ну, ты выйди во двор, там тебя папа ждет, хочет обнять тебя, а мы пока с Эвой поболтаем. Кстати, он привез твой любимый грушевый ликер и прошлогодние груши. Они прекрасно сохранились в подвале, который ты переоборудовал по своим чертежам.
   Ланс вышел, а мы остались разглядывать друг друга. Да, на ее фоне я выглядела несколько неуместно. Линда была немного выше среднего роста, очень стройная и одета так, что подчеркивало все эти стройности. Вроде и одежда простая - джинсы, джемпер и короткая курточка, но все это выглядело так, будто подбиралось специально и тщательно продумывалось. Начиная от роскошного насыщенного кобальтового цвета джемпера, который плотно облегал ее фигурку, заканчивая глубоким декольте, подчеркивающим красиво очерченную грудь. Про волосы вообще молчу! Длинные, цвета спелой пшеницы, они ровной блестящей волной струились по плечам и доходили до середины спины.
   Пронзительные голубые глаза насмешливо смотрели на меня.
   - Так ты давно знакома с Лансом?
   - Не очень.
   - Это случайно не он тебя так разукрасил? Он конечно джентльмен, и всякое такое, но в порыве страсти и не такое бывает, поверь.
   - Правда? - изображая дурочку, я захлопала глазками. Наверное, это смотрелось комично, потому, что Линда рассмеялась.
   - Извини, я не хотела тебя задеть. Просто у нас с Лансом игра такая, с детства - всякие колкости говорить.
   - А ты, я так понимаю, Ланса давно знаешь?
   - Да, мы познакомились, когда нам по восемь лет было. Я тогда впервые его увидела. Мы с отцом жили в маленьком городке - Подножье. Тогда зима была очень снежная, и мы с папой и мамой часто ходили в горы, покататься. Высоко, конечно не забирались, так поднимались немного, и с горки на лыжах и на санках катались. Весело очень было! В тот день было потепление, и стал сходить снег. Нас накрыло лавиной и погребло под собой. Ланс видел, что лавина сходит, но не знал, что кого-то завалило. Просто подумал, а вдруг кому-нибудь помощь нужна. Он только прилетел тогда. Садиться перед домом даже не стали, спустились к подножью горы, и увидели, что твориться. Ланс увидел поломанные санки, и догадался, что кого-то завалило. Вместе с пилотом стали откапывать. Сначала отца вытащили. Пока пилот отцом занимался, Ланс меня нашел. В тот день мама погибла. Ее отнесло далеко вниз, и поэтому долго не могли найти. Поиски продолжили вызванные по рации спасатели с собаками, а когда нашли - было уже поздно. С тех пор, отец к Лансу, как к сыну родному относится. А мы дружим, по сей день.
   - Сочувствую тебе.
   - Спасибо. Ну, так что у вас с Лансом за дела? Он никого в этот дом кроме меня не приводил. А Сара знает?
   - О чем? Что я с Лансом, или, что я в этом доме?
   - И то и другое.
   - Ну, вообще-то мы с Сарой беседовали час назад, и это она меня сюда пригласила. Погостить, да сил после больницы набраться. Я, видишь ли, в аварию попала.
   - Ясно, а с Лансом как познакомилась? Вообще-то у нас с ним секретов нет, а о тебе он почему-то ничего не рассказывал.
   Не могу этого объяснить, но вдруг мне захотелось сделать какую-нибудь пакость этой красивой самодовольной стервочке, поэтому я ответила, - Может ранить тебя не хотел, чувства твои пожалел.
   Многозначительно хмыкнув, Линда развернулась и выскочила на улицу. В окно я увидела, как девица подскочила к Лансу, болтавшему с каким-то дядечкой, и буквально повисла у него на шее.
   М-да, шансов у меня никаких.
   Попрощавшись с отцом Линды, Ланс со своей подружкой вернулись в дом. К этому времени со стороны кухни уже доносились сногсшибательные ароматы, и я, решив не дожидаться приглашения, пробралась в столовую и заняла понравившийся стул. Вскоре вошла и сладкая парочка.
   Ланс сел рядом со мной, а Линда по другую сторону. Немного погодя в столовую вошла какая-то милая женщина и, подойдя, чмокнула Ланса в лоб.
   - Как же я рада видеть тебя мой мальчик!
   - Я тоже, Роза. Познакомься, это э...
   - Эва, представилась я, - и судя по запахам - вы волшебница этой кухни.
   Роза добродушно рассмеялась и, исчезнув на мгновение, появилась со столиком на колесиках, заставленных всевозможными яствами. Я не стала уговаривать себя, и стала пробовать все приготовленное. Закатывая от удовольствия глаза и едва успевая жевать и раздавать щедрые комплименты по поводу Розиных кулинарных талантов, я исподтишка наблюдала за Линдой. Немного поковыряв вилкой в тарелке, она со скучающим видом рассматривала Ланса.
   - А ты изменился. Как-то спокойнее стал, что ли. Или просто остепенился. А помнишь наши проказы? Наши вылазки в горы, как мы заставляли беситься моего отца и ужасали Сару. Здорово было, правда? Я тогда была прекрасной принцессой, заточенной в горах страшным драконом, а ты отважным рыцарем, меня спасающим.
   - Ага. Все всегда заканчивалось великой битвой и победой, разумеется.
   Я слушала их разговор и думала, а может и у меня есть где-то мой отважный рыцарь со своими волшебными историями. Почувствовав себя лишней, я встала из-за стола и пошла на кухню поблагодарить Розу.
   Она стояла ко мне спиной и мыла посуду. Мне вдруг очень захотелось обнять ее. Я подошла, обняла Розу со спины и чмокнула в макушку, пахнувшую свежей выпечкой с ванилином.
   - Спасибо Роза, все было очень-очень вкусно, и я съела неприлично много.
   Роза обернулась, и ее глаза распахнулись от удивления. - Да, не за что, я рада, что тебе понравилась моя стряпня. И я так люблю девочек с хорошим аппетитом, не то, что эта Линда. Она еще девчонкой была привередой. Вечно сядет и ковыряется в тарелке. Роза принялась снова за посуду, а я, постояв еще немного и послушав сетования на нынешнюю молодежь, стремящуюся довести себя до голодной смерти, решила пойти прогуляться.
   Голубки все еще сидели и мирно ворковали и не заметили или не захотели заметить моего ухода. Я взяла плащ и вышла на улицу. Было уже не так холодно, ветер стих, и весеннее солнце пыталось согреть озябшие камни. Воздух был очень чистым и хрустально прозрачным. Решив немного пройтись и осмотреть окрестности, я стала спускаться по очень крутой тропинке. Она была такой узкой, что места хватило только на одного человека. Интересно, как спускаются в Подножье люди, если им что-то понадобится. Размышляя, я неторопливо шагала, любуясь пейзажем. Тут и там прямо на камнях росли небольшие деревья и кустарники, причудливо изгибаясь, словно танцуя в каком-то безумном танце. В горах было намного холоднее, чем в саду у Сары, поэтому трава только-только распушилась, покрывая зеленым ковром каменные выступы. Кое-где кустарник радовал скромными сиреневыми и фиолетовыми цветами. Настроение было каким-то грустно-лирическим. Наверное, именно с таким настроем пишутся баллады и стихи о любви. Решив передохнуть, я села на нагретый солнцем камень. И что это со мной происходит? Уж не влюбилась ли ты, дуреха? Да кто ты и кто он. Ты - страшилка лысая, с глазом, подбитым, без роду, без племени (да и без памяти и без имени, хотя нет, имя себе я придумала), и он практически принц наследный. Девушка вон у него красавица. Короче, шансов никаких. Да не больно-то и нужно. Вот поправлюсь, вспомню все, обрасту, и тоже стану умницей-красавицей. Своего принца найду, а чужие нам не нужны.
   Вдруг я услышала негромкий шорох. Кто-то тяжело карабкался по тропинке. Я, не знаю почему, быстро нырнула за огромный валун. Человек остановился и тяжело отдышался.
   - Ты где? Нет, я еще иду, скоро буду.
   Я поняла, что человек говорит по телефону или по рации.
   - Ты видел ее, это точно она? Не спеши. На этот раз осечек быть не должно. Пусть девчонка тебе поможет. Как закончишь, займись парнем. Только сначала проверь, чтобы не осталось следов. Все должно выглядеть как несчастный случай. Я буду рядом, если что подстрахую.
   Человек опять тяжело запыхтел и зашаркал ногами. Послышался звук удаляющихся шагов. Так, и что мы имеем?
   Кто-то кого-то собирается убрать, и этот "кого-то", предположительно я. Из разговора я поняла, что эта компания уже собиралась прикончить меня утром, раз было сказано, что на этот раз осечек быть не должно. Кроме того, Лансу тоже грозит серьезная беда. А вот этого я допустить уже не могу. Вдруг мою голову пронзила внезапная мысль: пока я тут прохлаждаюсь, Лансу и Линде грозит серьезная опасность. Надо срочно их предупредить.
   Вскочив и стянув с себя длинный плащ, чтобы не цеплялся и не путался под ногами, я стала быстро подниматься, не забывая прятаться и пригибаться за огромными валунами, когда мне казалось, что кто-то может увидеть меня. Пройдя несколько метров, я решила, что могу натолкнуться на человека, говорившего по телефону, и, поэтому, сошла с тропинки и, сделав крюк, стала подниматься по отлогому склону с другой стороны. Тропинки здесь не было, поэтому мое продвижение было очень медленным. Раз пятнадцать я упала, содрала коленку, набила пару синяков и шишек, в общем, добралась без видимых происшествий и увечий. Забравшись на плато, где стоял дом, я осмотрелась и, не заметив ничего опасного, быстро направилась к дому. Заходить через парадную дверь я не стала, а обойдя дом с обратной стороны, забралась через открытое окно в библиотеке.
   В доме царила уютная тишина, и у меня от сердца немного отлегло. По крайней мере, я не застала разворачивающуюся из-за меня войну. Приоткрыв небольшую щелочку, я постаралась разглядеть, что делается в холле. Вроде все спокойно. Я потихоньку открыла дверь и на цыпочках стала пробираться в столовую, постоянно осматриваясь по сторонам. Оглянувшись в очередной раз, и сделав шаг, я почувствовала, что наткнулась на что-то большое и мягкое. Обернувшись, и подняв голову, я обнаружила, что уткнулась носом в тело какого-то детины. Или бугая. Или амбала. Это уж как вам будет угодно, но как не называй, но факт остается фактом - парень был просто огромный, больше двух метров роста. Хм, и как это я его не заметила. Мои глаза расширились, часто-часто заморгали, и когда я уже было, открыла рот, чтобы заорать (разумеется, не от страха, а чтоб оповестить, что в доме посторонний, маньячного вида субъект), как на мой рот легла огромная лапища.
   - Вякнешь - шею, как куренку сверну, ясно?
   Испуганно икнув, моргнув и мотнув головой, чтобы здоровяк уж точно понял, что я не собираюсь орать и помирать смертью храбрых, я попыталась, скосив глаза осмотреться на предмет хоть какого-нибудь шанса на спасение. Как такового его не наблюдалось.
   Детина, не отнимая своей руки от моего рта другой схватил меня за пояс штанов, и, приподняв от пола сантиметров на тридцать-сорок понес меня к выходу. Я висела в воздухе, болтая ногами, и уже представляла, как этот типчик подносит меня к краю площадки и сбрасывает с обрыва в пропасть. Все! Умерла от несчастного случая. Разбилась, осматривая местные достопримечательности.
   Подойдя к двери (и не встретился же никто по пути!), детине пришлось временно освободить руку, державшую меня за штаны. Поставив меня на пол, он потянулся к ручке, рукав на куртке съехал, и я увидела на руке татуировку, от которой меня бросило в дрожь. С руки, оплетая ее кольцами, на меня смотрела черная змеюка со злобными зелеными глазками. "Бойся змеи!" - так сказа голос во сне.
   Это словно придало мне сил. Дождавшись, когда мой мучитель наклонится ко мне поближе, я со всего маху мотнула назад головой, попав ему в лицо. Наверное, я очень испугалась, а может просто хотелось выжить, но ударила я так сильно, что на мгновение сама потеряла ориентацию. Хруст ломающегося носа возвестил, что надо бежать, и как можно быстрее. Не оборачиваясь, я припустилась по холлу в сторону столовой. Ворвавшись, и увидев наших голубков, я подбежала к Лансу и схватила его за руку.
   - Опять! Это случилось опять!
   - Что случилось опять? - не понял Ланс. Да что с тобой, и почему ты в таком виде?
   - На меня кто-то напал. В доме.
   Я пыталась отдышаться и успокоиться, но меня колотила сильная дрожь. Казалось, сердце вот-вот выпрыгнет из груди.
   - Я ударила его и сбежала. Он сейчас у входной двери.
   Ланс поднялся, собираясь пойти посмотреть.
   - Нет, нет! Не уходи. Линда, скажи, чтоб он никуда не ходил. Тот парень просто огромный. Давай закроемся и позовем кого-нибудь на помощь.
   - Да, а как же ты на помощь звать собралась сидя в закрытой комнате. Нет, уж, лучше я поду посмотрю.
   Взяв на кухне разделочный нож, Ланс потихоньку отворив дверь, вышел из столовой. Схватившись за руки, мы с Линдой двинулись следом. Холл оказался пустым. Подойдя к двери, мы обнаружили огромную лужу крови.
   - А ты уверена, что ударила его, а не прирезала, или, скажем, не пристрелила? - разглядывая меня с любопытством, спросила Линда. - Что-то уж больно много крови.
   - Я ему, наверное, нос сломала.
   - Ого! А наша птичка не так уж беззащитна, как ты рассказывал, Ланс.
   Линда снова посмотрела на меня с удивлением и интересом.
   - Тебе бы помыться и переодеться не мешало. У тебя весь джемпер сзади в крови вымазан, и колени на джинсах подраны. Где это ты их так умудрилась порвать?
   Ланс тоже с удивлением посмотрел на меня.
   -Кстати, Линда, а ты не могла бы одолжить Эве комплект одежды. Мы прилетели налегке, не собирались задерживать, поэтому не брали ничего.
   О, а Ален, оказывается, своей подружке ничего не рассказал.
   - Да, конечно, сейчас папе позвоню, он, когда за мной полетит, одежду прихватит, а пока пусть в твоей рубашке походит.
   Ланс вышел, сказав, что пойдет, найдет Германа, и мы с Линдой остались наедине. Возникла неловкая пауза.
   - Я не поняла, с чего бы это на тебя кому-то нападать, да и без воздушного транспорта сюда добраться практически невозможно. Должна быть хорошая физическая подготовка и снаряжение. Что происходит, объяснишь?
   - Не знаю я ничего, да и может он не на меня вовсе хотел нападать.
   - А на кого же?
   - Может на Ланса, с целью выкупа или ограбления.
   - Ага, немного перепутал, и схватил не того. - Линда задумчиво потерла лоб. - Ладно, ты иди, мойся, а я пойду, Ланса поищу.
   Линда вышла, оставив меня одну, наедине с ворохом мыслей и предположений. Помыться, конечно, надо, но вот как-то боязно. Да, так и до паранойи, а потом и до фобии недалеко. Интересно как она будет называться - боязнь мыться в одиночестве?!
   Нет, так, конечно нельзя. Собравшись с силами, я вышла из столовой, и стала подниматься на верхний этаж. На лестнице меня догнал Ланс, и гаденько улыбнувшись, открыл дверь в ванную комнату.
   - Проходи.
   Я вошла, и Ланс закрыл за нами дверь.
   - Ты что предпочитаешь душ или ванну?
   - Что?
   - Я спрашиваю, ты в ванне поваляться хочешь, или под душем сполоснешься?
   - Да, наверное, под душем. Мое утреннее купание в ванной было не очень удачным. Боюсь, в ванну я теперь долго не смогу влезть.
   - Ну, что ж, душ - так душ.
   Удобно устроившись на коврике, на полу, Ланс прикрыл глаза. - Можешь не торопиться. Линду я уговорил, вызвать отца не дожидаясь вечера и слетать в магазин на Подножье тебе за одеждой. Сказал, что вечером прилетит бабушка и все приглашены на ужин. А кредитка со словами: "Это Эве на одежду и тебе на подарки", прибавило Линде скорости. Кстати, с чего это Эва?
   - С гобелена, что у вас на стене, где святая Эва - воительница убивает такую огромную змеюку. Ой, у того громилы, что на меня напал, змея на руке была, ну в смысле, татуировка. А еще, во сне, меня будто кто-то предупреждал, чтобы я змеи остерегалась.
   - Понятно, да ты, давай мойся. Времени у нас, конечно достаточно, но все, же надо поторопиться кое-что успеть до приезда Сары. Так, что начинай.
   Посмотрев на него, как на умалишенного, я застыла на месте.
   - А ты что делать будешь?
   - Я? Тебя охранять! Нет, ну если ты, конечно, очень сильно попросишь, я, может и присоединюсь к тебе...
   - Ах ты, гад! - Я кинула в Ланса полотенце.
   - Называй, как хочешь, но одна ты больше не останешься. Ты пока с Линдой беседовала, я Германа нашел. Он сейчас на диване в гостиной отлеживается. Ему наш доброжелатель чем-то очень тяжелым по голове приложил, так, что тебя охранять он не может. А одну, я повторяю, тебя оставлять больше не буду. Приказ Сары. Так, что, извини. Да ты не бойся, я подглядывать не буду. Да и к тому же я утром все уже увидел. За полдня, надеюсь, ничего нового не прибавилось.
   - Ага, разве, что парой - тройкой шишек и синяков разжилась.
   Отвернувшись, я скинула с себя грязные лохмотья, именуемые в недалеком прошлом, одеждой, и, включив воду, встала под душ. Я, конечно, повозмущалась еще немного о бесстыдстве некоторых субъектов, но в душе была очень рада, что нахожусь не одна, и что, намыливая голову шампунем, могу безбоязненно закрыть глаза, зная, что на меня никто не набросится и не придушит. Бр-р!
   Быстренько помывшись, я завернулась в огромное махровое полотенце, и, потребовав обещанную мне рубашку, поплелась за Лансом в его комнату.
   Одевшись, я посмотрелась в большое зеркало. Так, разбитая утром губа зажила, синяк почти рассосался, а волосы уже походили на некую рваную стрижку. Мокрые, они были темно каштанового цвета, а когда высохнут, станут темно-темно рыжими.
   А в нежно - голубой мужской рубашке я смотрюсь очень даже ничего. Краем глаза я посмотрела на Ланса. А, похоже, он тоже так считает. Я улыбнулась. Настроение несколько улучшилось.
   - Давай посмотрим как там Герман. - Похоже, Лансу стало неловко.
   - Давай.
   Мы спустились в гостиную, и подошли к дивану, на котором без сознания лежал бледный парень. Да, хорошенько его приголубили.
   Я подошла к дивану и осторожно опустилась на краешек. Было жалко Германа. Он немного угрюмый, но все равно замечательный. И пострадал из-за меня. Я положила ему руку на лоб и закрыла глаза. В голову пришла какая-то мелодия, и я начала ее напевать. Потом, будто выпала из реальности. Когда очнулась и открыла глаза, увидела глаза Германа. Он пристально смотрел на меня. В глазах читалось такое обожание, что я вздрогнула. По лицу взрослого парня текли слезы. Я ужаснулась. Что я наделала?
   - Герман, тебе больно?
   - Нет.
   Голос Германа был хриплый, будто он болел ангиной.
   - Все в порядке? Почему ты так смотришь на меня?
   - Повелевайте, Госпожа, я готов на все ради Вас!
   Так, все понятно. Парня как следует, приложили, у него сильнейшее сотрясение, галлюцинации, параноидальный бред и что-нибудь еще в этом роде.
   Я беспомощно оглянулась на Ланса. То, что я увидела, мне не понравилось. Совсем. Ланс смотрел на меня с каким-то повышенным интересом. Нет, поверьте, внимание красивого парня, к которому испытываешь нежные чувства очень приятно, но то, как смотрел на меня Ланс, вызывало некоторую настороженность.
   - Слушай, ты чего?
   - Когда ты пела, вся светилась. И песни такой я никогда не слышал. Мелодия необыкновенно красивая, а потом - слова...
   - Что слова?
   - Я не знаю, на каком языке ты пела. Очень красивый и певучий, но мне не знакомый.
   Тем временем, Герман поднялся с дивана.
   - Герман, у тебя, наверное, сотрясение, тебе нужно лежать.
   Я попыталась удержать парня, но едва коснувшись, поняла, что сделала ошибку. Герман с обожанием посмотрел на меня, и, взяв мои руки в свои, очень осторожно, будто боясь что-нибудь повредить, поднес их к своим губам и поцеловал самые кончики пальцев.
   - Со мной все в порядке, Госпожа, благодаря Вам. Позвольте мне просто быть рядом.
   В его голосе было столько искренности и мольбы, что мне ничего не оставалось, как сказать, - Да, будет так.
   Я почувствовала неимоверную усталость.
   - Мне нужно немного отдохнуть. Пожалуй, поднимусь в комнату.
   Я пошла по направлению к лестнице, а за мной, как на привязи, потянулись Ланс и Герман. Спорить не было сил, и, дойдя до комнаты, я просто рухнула на кровать, и спустя пару вздохов, уснула.
  

ОСОБНЯК СЕМЬИ ФОЛТ.

   Сара сидела в своей спальне напротив трюмо, и рассеянно рассматривала себя в зеркало. Мысли уже не метались, как испуганные звери в клетке, они текли плавно и неторопливо. Так бывало с ней всегда. После стресса или сильного эмоционального всплеска, наступала какая-то апатия. Время, как будто останавливалось, обволакивая ее своим вязким коконом. Это позволяло ей успокоиться и отпустить мысли на волю. А уж они сами находили нужное решение. Так было и в этот раз.
   Сара приняла решение. Она сняла телефонную трубку и набрала одной ей известный номер. Сердце сначала замерло, а потом забилось с удвоенной силой, исполняя бешеный канкан.
   В трубке раздались длинные гудки.
   - Да.
   - Здравствуй Тамила, это Сара.
   На другом конце трубки повисло молчание.
   - Тамила...
   - Да, Сара, я тебя слышу. У тебя что-то случилось? Ты не звонила уже много лет.
   - Ты же сама, когда дала мне этот номер, просила, чтобы я звонила только в случае крайней необходимости.
   - Да, просила. У меня были на это свои причины, ты же знаешь. Когда мы с Миком сбежали, нас многие годы разыскивали рыцари ордена. Если бы нас нашли, нам было бы не выжить.
   - Да, я понимаю, и давно тебя простила. Но звоню я потому, что мне нужно у тебя кое-что выяснить. Скажи, где твоя внучка?
   - Она не сможет продолжить дело! Я знаю, что у тебя нет наследницы, но на нее не рассчитывай.
   - Это я уже поняла, просто хотела у тебя узнать другое.
   - Что же?
   - Ты давно ее видела?
   На том конце провода раздалось сдержанное рыдание.
   - Тамила, что случилось?
   - Когда я говорила, чтобы ты на нее не рассчитывала, я имела в виду не желание вмешивать ее в дела создателей. Со смертью твоей дочери и рождением внука, я была готова к тому, что рано или поздно возникнет вопрос передачи кристалла. У девочки потрясающие данные, отличная генетическая память, которая раскрывается по ночам, целительские способности. В общем, я была уже готова к тому, что придется вернуть ее в лоно семьи Хранителей. Но чуть больше месяца назад Лора пропала. Просто исчезла, будто ее никогда и не было. Мы сделали все, чтобы найти ее. Нанимали лучших специалистов. Я проводила ритуал взывания к крови. Все напрасно. Мик не выдержал. Она единственное, что осталось у нас от нашей семьи, сын с невесткой погибли в автомобильной катастрофе. Мы подозреваем, что это дело рук ордена. Мой Мик в девочке души не чаял. Так гордился ее успехами! Когда она пропала, он не спал, наверное, неделю, горевал. А потом как-то потихоньку, за месяц будто иссох изнутри. Умер тихо в библиотеке с раскрытой книгой и заложенной Лориной фотографией.
   - Прости, мне очень жаль.
   - А теперь я одна, и терять мне уже не чего. - Тамила устало вздохнула.
   - Слушай, перебирайся ко мне. Я тоже очень одинока, хотя, конечно у меня есть мой Ланс. И, знаешь, возможно, мне понадобиться твоя помощь. Слушай, а как выглядела Лора?
   - Очень красивая девочка. Среднего роста, большие карие глаза. А волосы, как у моего Мика, помнишь? Темно-рыжие такие, почти как мокрый кирпич, волнистые.
   Сару начала бит дрожь. Такого совпадения просто не может быть. Хотя по срокам и по описанию все совпадает. Но откуда у необученной девочки такая сила. Даже у ведов, прошедших обращение, и ставших Хранителями нет таких способностей.
   - Послушай, Тамила, нужно, чтобы та приехала ко мне, и немедленно. Может быть, я знаю, где находится твоя Лора.
   - О чем это ты?
   - В наш дом Ланс привез с больницы одну девушку. Он подобрал ее ночью на мосту через залив. Ее сбила машина, а Ланс отвез ее в больницу, затем стал приходить, проведывать ее. Оказалось, что девочка совсем ничего не помнит. После аварии и операции на мозге у нее амнезия. Не помнит, ни как ее зовут, ни откуда она, ни родственников. Совсем ничего. Я сначала отнеслась к ней достаточно настороженно. Потом увидела у нее знак Геи. Говорит, что он был на ней, когда ее в больницу привезли. У Лоры был такой знак?
   - Нет, не помню. Ведь когда я из дома уходила, свой оставила, забирать не стала, стараясь с прошлым порвать. Хотя кто знает, может она такой сама где-нибудь нашла или заказала. Ей ведь в последние десять лет память во снах приходила. Бывало, проснется, и расспрашивает, что бы мог значить тот или иной сон. Я старалась отмалчиваться, переводить разговор на другую тему. Наверное, из-за этого, Лора стала отдаляться от нас. Мик все это видел, и понимал, что рано или поздно придется все рассказать девочке. Все настаивал, как чувствовал, что иначе беда может случиться, а я все упорствовала, боялась. Выходит, Мик был как всегда прав. Не нужно было молчать. От судьбы не уйдешь. А где сейчас эта девочка?
   - В нашем Убежище в горах.
   - Но почему?
   - Сегодня утром на нее напали, чуть не утопили прямо в ванне, в нашем доме.
   - Но как такое возможно? Насколько я помню, он хорошо охраняется, и постороннему туда пробраться практически невозможно.
   - Да, но все же кто - то проник. Именно поэтому, я и перевезла девочку под присмотром Ланса и Германа в убежище. И еще, ты должна знать кое-что. Я думаю, это твоя Лора. И она самая сильная Хранительница за всю историю ведов. У нее мощный энергетический потенциал. Она сумела влить в меня такую порцию энергии, что я не помню, когда так хорошо себя чувствовала за последние двадцать лет. И это если учесть, что по прогнозам врачей мне осталось не так уж много. А после последнего приступа, я самостоятельно могла только добраться до сада и обратно. Сегодня вечером я собираюсь в Убежище. Хочу подготовить девочку для передачи Сердца и провести инициацию. В общем, я хотела, чтобы ты посмотрела на нее. И, если это она, все встает на свои места. Так, прислать за тобой?
   Тамила, затаив дыхание, назвала адрес. Через десять минут за женщиной уже вылетел Антон, а через три часа сестры, наконец, встретились после разлуки, длиною в жизнь.
  

УБЕЖИЩЕ В ГОРАХ.

  
   Ты должна быть осторожной. Собери сердце и верни его в лоно. Помни, что время на исходе, и берегись змеи. Если не будешь успевать пожертвуй телом, как это сделал Исай. Торопись...
  
   Я открыла глаза, пытаясь понять, где нахожусь. Оглядевшись по сторонам и сообразив, что это не моя комната в особняке Фолт, ко мне стали возвращаться воспоминания о последних событиях. И что же мы имеем? Во-первых, Убежище оказалось не таким уж и убежищем, во-вторых, на меня пытался напасть, вернее напал какой-то гад, с каким-то гадом на руке (простите за каламбур). А ведь меня предупреждали, чтобы я остерегалась змеи. В-третьих, голос во сне опять напомнил, чтобы я опасалась этой самой змеи, а это значит, что еще не все закончилось. Интересно, а кто этот доброжелатель, предрекающий мне всякие гадости во сне. Тьфу ты, опять гадости, от слова гад! Каким телом я должна пожертвовать, и кто такой Исай? Вопросов многовато!
   Потом я вспомнила нелепое поведение моих парней. Скорей бы Сара прилетела. Может она что-нибудь мне разъяснит. Кстати, Ланс же хотел мне показать подвалы до прихода Линды. Я так поняла, что это семейная тайна. Тайна семьи Хранителей.
   Я подскочила, одернула несколько помявшуюся рубашку Ланса и, проведя руками по волосам, подошла к зеркалу. Ого! Все синяки спали, будто их и не было, а волосы отрасли уже так, что закрывали шею. Нужно будет чем-нибудь их заколоть или убрать в хвост, а то, боюсь, у Линды могут возникнуть ненужные вопросы. А как на них отвечать, если я сама не знаю ответа.
   Подойдя к двери, и увидев, что она приоткрыта, я толкнула ее в коридор с намереньем выйти. Не тут-то было. Что-то подпирало ее снаружи. Я толкнула еще разок, посильнее. Раздался удар, затем какой-то шорох и дверь отворилась. За дверью обнаружился Герман.
   - Все в порядке, Госпожа. Я был за дверью, сидел на полу и охранял Ваш сон. Дверь закрывать не стал, чтобы слышать и видеть, если что...
   Меня передернуло. Да, так можно и нервный тик заработать.
   - Слушай, не называй ты меня госпожой, а? Зови пока Эвой, а потом разберемся, ладно. И, давай, на ты.
   - Как Вам...тебе будет угодно.
   - Вот и славненько. А где Ланс?
   Ланс нашелся на улице. Завидев меня, он радостно улыбнулся.
   - Привет, соня! Выспалась?
   - Ага. В подвал пойдем?
   Ланс недвусмысленно хмыкнул, развел руками и ответил, - Ну, что ж, пойдем. Только, чур, не приставать, я очень стеснительный.
   Треснув его по спине, я зашагала обратно в дом. Да, надо будет одеть пока хоть мои драные джинсы, а то в Лансовой рубахе, я, пожалуй, дубу дам.
   Быстренько одевшись в штаны и стянутый у Ланса свитер, я предстала перед ним, готовая идти хоть куда, лишь бы не оставаться наедине со своими мыслями. Мы подошли к той самой запертой двери, и Ланс, сунув в замочную скважину откуда-то взявшийся ключ, открыл дверь. Мы оказались в комнате, похожей на кабинет с большим обилием книг. Ланс подошел к огромной напольной вазе, и, сдвинув ее в сторону, нажал на немного выступающую паркетную доску под ней. Раздался тихий щелчок, и мы увидели, как одна из деревянных настенных панелей отъезжает в сторону. Открылся проход на винтовую лестницу. Было, похоже, что я и не уезжала из особняка Фолт. Наверное, вход в подвалы строился по одному проекту. Мы стали спускаться по крутой винтовой лестнице. Она проходила внутри какого-то узкого колодца, тускло освещенного маленькими электрическими лампочками, которые загорались, когда мы проходили мимо, и гасли после нашего ухода.
   В тоннеле было очень холодно, и я с благодарностью поправила теплый свитер, одолженный у моего спутника. Мы спускались уже минут десять. Интересно, где мы сейчас, на какой глубине. Спустя некоторое время начались ответвления. Выбрав одно из них, мы двинулись к стене, на которой были закреплены большие палки. Подойдя ближе, я поняла, что это факелы.
   - Дальше электричества нет. Пойдем с факелами, держи.
   Ланс запалил нам по факелу, и мы двинулись дальше. Пройдя еще немного, мы остановились перед глухой стеной. Ланс нажал на выдающийся вперед выступ, и стена отъехала в сторону. Мы вошли в небольшую пещерку, обставленную каменной мебелью. Посреди комнаты стоял овальный стол со скамьями, стены окружали каменные же короба и вырубленные прямо в скале стеллажи. На них что-то находилось, но света было недостаточно, чтобы разглядеть что именно.
   - Как тут интересно! Ланс, что это за место? Будто попала в пещеры горных гномов из волшебных сказок.
   - От нашего дома, Убежища, который расположен на склоне горы, идет вниз шахта. По ней мы спустились. От нее идут на разных уровнях ответвления с такими вот комнатами-пещерами. Сара говорила, что они очень древние, и что их выдолбили прямо в скале во времена Великого Мора. Сейчас, я понимаю, что это было сделано во времена войны могутов с ведами. Еще Сара рассказывала, что раньше здесь скрывались отступники со своими семьями, и что это место было приспособлено для жилья на многие годы. Я излазил их вдоль и поперек. Пойдем, я покажу тебе самые злачные места.
   Мы долго плутали по подземелью, которое растянулось под всей поверхностью горы. Да, здесь и, правда, можно было пережить любую войну, и я поняла, почему это местечко называется Убежищем. Были здесь и пещеры - столовые, и гостиные и кладовые. Были спальни и места для проведения ритуалов. Войдя в одну из пещер, я увидела посредине небольшое озеро, от которого шли узкие желобки. Пойдя по одному из них, я обнаружила, что он заканчивается выдолбленным в камне корытом.
   - Раньше этот источник был горячим, и можно было купаться и стирать одежду в горячей воде, стоило лишь поднять заслонку, ведущую от озера к нужному желобку. А еще есть три выхода на поверхность. Все на разных уровнях. Самый нижний выходит к Подножью.
   Вообще, таких убежищ четыре. Все они идентичны, хоть и расположены в разных частях света. То есть, если ты побывала в одном, и знаешь все ходы-выходы - значит, не заблудишься и в остальных. Об этих убежищах, которые принадлежат нашей семье, знает очень ограниченное число людей. Все они служат семье не одно поколение. Они проживают в верхних частях Убежища, являясь их смотрителями. Но о выходах на поверхность и ритуальных комнатах известно только членам нашей семьи. То есть Саре и мне. А теперь еще и тебе.
   Говоря это, Ланс подошел ближе, и взяв меня за руки. Я посмотрела в его глаза и пропала. Сердце забилось, как испуганная птаха в клетке, накатила такая слабость, будто я не ела неделю. Вот он тот самый момент. Мы стояли так близко, что я ощущала его дыхание на своем лице. Ланс наклонился, и, взяв мое лицо в свои руки, поцеловал. Очень робко и нежно. Казалось, я сейчас потеряю сознание. Поцелуй длился всего мгновение, но мне казалось, что время просто остановилось. Но всему хорошему и прекрасному, почему-то приходит конец. Откуда-то раздался гулкий звон, и мы, вздрогнув от неожиданности, отпрянули друг от друга.
   - Что это? - я заозиралась по сторонам.
   - Это древняя система оповещения. Она идет с нескольких комнат дома, и спускается сюда. Это на тот случай, если необходимо подняться наверх. Раньше ведь не было телефонов, помнишь?
   - Значит, нам надо уже подниматься? Жаль, мне очень понравилась твоя экскурсия (ага, как же экскурсия ей понравилась, поцелуи тут совсем не причем).
   - Да, надо подниматься. Я тебе ведь еще не все показал. Мы еще в ритуальном зале не побывали. Я тебе его непременно должен показать.
   - Надеюсь, мне там тоже понравится, - хихикнула я. - Интересно, зачем нас вызывают?
   - Я, думаю, что кто-то приехал. Может Сара, а может Линда вернулась, хотя вряд ли. Она любительница походить по магазинам, особенно с моей кредиткой.
   Разговаривая, мы поднимались вверх по крутым ступенькам. Время от времени, как бы невзначай, Ланс касался моей руки, и мы на секунду останавливались, затаив дыхание.
   Наконец, добравшись до конца ступенек, Ланс отворил потайную дверь, и мы вошли в комнату. Волшебство пропало вместе с окружавшим нас сумраком. А, жаль. Но приключение было чудесным.
   Мы вышли из комнаты. За дверью, стоял Герман, и, увидев нас, вздохнул с явным облегчением. Ланс закрыл дверь на замок, и мы спустились на первый этаж. Из столовой доносились оживленные голоса. Переглянувшись, мы вошли в столовую и увидели трех оживленно беседующих женщин. Одной из них была Сара, второй - Роза, разливавшая по чашкам чай, третьей была пожилая женщина, очень похожая на Сару. С нашим появлением, в комнате повисло гробовое молчание.
   - О, всемогущая Гея! - незнакомка побледнела и схватилась за сердце.
   Сара обернулась к женщине и, похлопав ее по руке, произнесла, - Это Тамила, моя сестра.
   - Ба, ты никогда не говорила, что у тебя есть сестра.
   - Мы не виделись с ней очень много лет. В последний раз я видела Тамилу, когда мне было двадцать лет. Я старше сестры на четыре года.
   - Тамила, это она? Это твоя Лора?
   - Я не знаю, что и сказать. В первое мгновение, мне показалось, что это действительно она. Но присмотревшись, я вижу кое, какие различия. Конечно, у Лоры были роскошные длинные волосы, но дело даже не в этом. Она похожа, как родная сестра. Различия настолько мимолетны и неуловимы, что посторонний человек, принял бы эту девочку за Лору. Но я точно знаю, что это не она.
   - Тебе не о чем не говорит имя Лора? - Сара выжидательно посмотрела на меня.
   - Нет.
   - И ты не вспомнила свое имя?
   - Нет, но я решила, что пока не вспомню, буду зваться Эвой, без имени как, то неудобно.
   - Эвой... Святая Эва была любимым героем и покровителем моей Лоры. - Тамила промокнула глаза уголком салфетки.
   - Послушайте, девочки, - перехватил инициативу Ланс, - скоро сюда вернется на ужин Линда. Я попросил, чтобы она для Эвы одежды прикупила. Предлагаю, чтобы не было лишних вопросов, представить Эву внучкой бабушки Тамилы. Все согласны?
   - Да.
   - Да.
   - Хорошо.
   Ланс улыбнулся, потер руки, и, подмигнув Розе, спросил, - А чай в этом доме подают?
   Я села между Лансом и Тамилой. Ох, лучше бы я этого не делала. С одной стороны Ланс, все время невзначай касался меня, то наливая мне чай, то подавая кружку, то угощая конфетами и печеньем, и заставляя меня вспыхивать как маков цвет (тот поцелуй, ну никак не выходил у меня из головы). С другой стороны, Тамила не сводила с меня глаз, все время, рассматривая и сравнивая с какой-то Лорой. В конце концов, я не выдержала.
   - Ты, Ланс, прекрати меня смущать, а вы дамы, объясните, кто такая Лора, и почему вы, Тамила так пристально меня разглядываете, извините.
   - Прости, моя дорогая. Мы, действительно должны тебе многое объяснить, но разговор слишком долгий и серьезный. Давай отложим его немного и поговорим после ужина, в семейном кругу. - Сара одобряюще улыбнулась, и мне ничего не оставалось, как согласиться.
  
   Мы допили чай, и разошлись кто куда. Я поднялась в комнату, где отдыхала перед спуском в подвалы, решив немного поваляться, и все как следует обдумать. А еще очень хотелась вернуться в своих мыслях в то мгновение, когда Ланс меня поцеловал и снова пережить этот трепет и замирание сердца. Разумеется, тенью за мной последовал Герман. Он остался за дверью, как верный пес, оставив небольшую щель. Что творится с этим парнем?
   Насладиться покоем и романтическими воспоминаниями мне не дали. Через десять минут в доме раздались шумные вопли, и еще через пару мгновений, после непродолжительной борьбы и препирательств, в комнату ворвалась Линда с кучей пакетов.
   - Эвка, вставай, хватить валяться! Смотри, что я нам купила. Только своего волкодава убери. Представляешь, он меня пропускать к тебе не хотел.
   В дверях, сложив руки на груди и хмурясь, стоял Герман. Я подошла к нему, и пристально посмотрев в глаза, погладила его по щеке.
   - Спасибо тебе Герман, за все спасибо. С тобой я чувствую себя в безопасности, но сейчас, если ты не возражаешь, мы хотели бы с Линдой остаться наедине, и за закрытой дверью. Мы будем примерять новую одежду. Пожалуйста, извини, и не обижайся, хорошо?
   Герман очень тепло посмотрел на меня, и, улыбнувшись, вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
   Переглянувшись, мы с Линдой бросились к пакетам, вываливая их содержимое в одну кучу прямо на пол. Вытаскивая, затем понравившуюся вещицу, мы примеряли ее, охали, и продолжали примерку. Примерно через час, утомленные, но очень счастливые, мы валялись на кровати, пялились в потолок, и лениво болтали.
   - Слушай, а ты надолго приехала? - Линда зевнула, и поправила новенький браслетик.
   - Не знаю. Где-то с час назад прилетела Сара и моя бабушка Тамила. Мы еще не решили, когда отправимся домой.
   - Сара и Тамила - подруги?
   - Да нет, они сестры.
   - Я не знала, что у Ланса есть родственники. Я думала, что они с Сарой одни. Так, значит, ты родственница Ланса?
   - Да, седьмая вода на киселе. Внучка бабушки ее сестры.
   Линда хихикнула. - Помнится, ты говорила, что с Лансом не так давно познакомилась, врала?
   - Нет. Мы не подозревали о существовании друг друга. Наши бабушки расстались, когда были совсем молодыми, и так вышло, что долгое время не поддерживали отношений. Они встретились не так давно. Вот и оказалось, что у меня есть Ланс.
   - Что ж, тебе крупно повезло. Он классный. Очень заботливый и щедрый, хороший друг.
   - А как получилось, что вы до сих пор не женаты. Вы давно знакомы и как я поняла, очень нравитесь друг другу.
   - Что ты, мы с Лансом, всего лишь друзья. Очень хорошие, но все, же друзья. К тому же в Вольне, где я живу и работаю, у меня есть жених. Мы с ним помолвлены, и этой осенью собираемся пожениться.
   - Поздравляю.
   - Спасибо. А что касается Ланса, то у него, конечно, были девушки, но никто из них так и не побывал в кандидатах на место "особой девушки".
   - Что еще за особая девушка?
   - Ланс ведь очень богатый и родовитый, но при этом очень простой и искренний. Он всегда говорил, что женится только на особой девушке, той которой ему подскажет его сердце и интуиция. Которой будет наплевать на его титул и богатства, той, без которой он не сможет жить. Для него всегда были примером его родители. Отец Ланса так любил его мать, что не смог пережить ее смерти и сгинул вслед за ней. Хотя, на мой взгляд, он должен был позаботиться о маленьком Лансе, а не оставлять его на руках бабушки и деда. В общем, я всегда подтрунивала над нашим прекрасным принцем, и говорила, что он сумасшедший романтик, и что с такими запросами он обречен на одиночество.
   У меня сладко защемило сердце, и в моих мыслях опять возник Ланс, стоявший так близко, что чувствовалось его дыхание на моем лице, его прикосновение и его волшебный поцелуй.
   Тут в дверь постучали, и в проеме возникла голова Ланса.
   - Ну, что, девочки, вы готовы? Ужин на столе, через минуту садимся.
   Мы подскочили и стали приводить себя в порядок. Я была в шоколадном с розовыми узорами трикотажном платье на запах и в тон платью туфельках на небольшом каблучке. Порядком отросшие волосы, чтобы не вызывать у Линды лишних вопросов убраны на верх заколкой.
   На Линде была узкая бежевая юбка до колен и белый кашемировый джемпер. На ногах красовались светлые туфли на высоченном каблуке. Бедная, как же она будет на них спускаться. Я бы, наверное, с первого шага переломала себе ноги.
   Мы грациозно выплыли из комнаты, и под восхищенные взоры Ланса, и разумеется Германа, спустились в столовую. Там нас уже ожидали Сара и Тамила.
   Вечер прошел в семейной непринужденной обстановке. Все много шутили и смеялись, Ланс, Линда и Сара вспоминали проказы и смешные истории из жизни. Тамила тоже рассказала несколько забавных историй из "моего" детства.
   В девять часов за Линдой прилетел отец. Тепло, поздоровавшись и выпив с нами чаю, он забрал Линду, и мы остались наконец-то одни.
  
   - Ну, что, настал час расплаты. Рассказываете все как на духу. - Я еле дождалась окончания ужина, мучимая постоянными загадками и тайнами, и была не намерена больше ждать.
   - Хорошо, дитя, ты обо всем узнаешь. Только давайте поднимемся наверх, там нам будет удобнее.
   Мы поднялись на второй этаж, и, войдя в кабинет, удобно расположились на диване и креслах.
   - Итак, что тебя интересует, спрашивай. - Сара упорно избегала называть меня Эвой.
   - Расскажите мне о Лоре. И, я - это она или нет. Я совсем запуталась.
   Тамила с грустью посмотрела на меня.
   - Много лет назад я познакомилась с замечательным молодым человеком. Он был очень хорош собой, при этом начитан, внимателен и скромен. Я же была молодой, неопытной и наивной девчонкой. Мы стали встречаться и проводить много времени вместе. Через месяц, он сообщил мне, что является рыцарем ордена святых могутов, и направлен следить за нашей семьей. Я была в сильном смятении, и решила прекратить наши встречи. Мы не виделись две недели. За это время, я поняла, что безоглядно влюбилась в Мика и очень по нему тосковала. Однажды он подкараулил меня и признался, что тоже очень меня любит. Мы стали опять тайно встречаться. Я долгое время никому не рассказывала, даже моей единственной подруге, сестре. Сара, как оказалось, догадываясь, что у меня появилась сердечная привязанность, но не хотела давить и выпытывать, решив, что я должна рассказать обо всем сама. Я долго мучилась от того, что не могу с ней поделиться, ведь у нас никогда не было друг от друга секретов. Но рассказать, что мой возлюбленный - могут я не могла. Ведь наша семья всегда скрывалась от взора этого клана. И вот наступило мое шестнадцатилетие. Меня стали готовить к инициации. В течение месяца, я учила древние тексты, молитвы и придания. Я с закрытыми глазами могла пройти по убежищу. Знала все тайные выходы. За неделю до инициации, я должна была пройти "путь очищения", который состоял в раздумьях и молитвах. Именно тогда, я поняла, что не смогу выполнить свой долг. Сара уже четыре года была хранителем кристалла, и она была помолвлена с одним из членов клана ведов, Патриком, мне же предстояло оставить свою любовь навсегда.
   Помню, как я проплакала в своей комнате весь день, когда ко мне пришла Сара и спросила, что со мной происходит. Я выложила все как на духу, но легче мне не стало. Казалось, выхода из этой ситуации просто нет. А ночью, ко мне пробрался Мик, и, сказав, что он отвергнул служение, предложил бежать, потому, что он отступник, и нас будут везде преследовать. Я согласилась.
   Мы, прокрались в комнату Сары и разбудили ее. Я рассказала о нашем плане и к моему удивлению, сестра не стала меня осуждать. Выложив всю имеющуюся наличность и ее драгоценности, Сара пожелала нам удачи, и, всплакнув, мы расстались на долгие годы.
   Уехав из страны, мы долго скрывались, и первые годы не задерживались на одном месте больше года, боясь, что нас найдут и уничтожат.
   Через три года у нас родился сын. Когда ему исполнилось десять лет, мы решили осесть, и, поменяв очередной город, купили дом в одном из приморских городов. У Мика была к тому времени ученая степень по истории, и он устроился преподавать в местном университете. Жизнь наладилась, и мы были очень счастливы. Наш мальчик вырос, проявив недюжинный талант в области истории и археологии. Сказывалась кровь многих поколений могутов и ведов. Мы с Миком очень гордились его успехами. В двадцать лет он познакомился с чудесной девушкой, а в двадцать три они сыграли свадьбу. Через два года родилась моя внучка, Лора.
   Когда ей исполнилось пять лет, сын с невесткой отправились в отпуск на неделю, оставив девочку с нами. Помню, сын сообщил, что им позвонил, какой-то человек, и сказал, что у него есть важные сведения о нашей семье, и предложил встретиться. По дороге в условленное место произошла авария. Сын и невестка погибли.
   Мы тяжело пережили эту потерю и, продав дом, снова переехали.
   Шло время, и Лора выросла необыкновенно одаренной девочкой. В ней сильно проявились способности ведов к знаниям и целительству. Чем старше становилась девочка, тем сильнее раскрывалась ее сущность. Мы ничего не объясняли ей, но с каждым днем, Лора становилась все сильнее. Ей снились сны, в которых открывалась память ведов и прожитые жизни многих поколений. Я не осмеливалась все рассказать, а бедная девочка, мучилась вопросами. Иногда ей казалось, что она сходит с ума. Я знала, что кристалл необходимо питать, и что в шестнадцать лет, Лору необходимо вернуть в лоно семьи, но я очень боялась ее потерять, боялась признаться во всем, боялась, что ей могут навредить. Наше существование держалось в строгом секрете, и даже Саре было запрещено связываться со мной без крайней необходимости. Иногда, мы передавали письма с фотографиями через особые тайники в храмах. Из них я и узнала, что кристалл передать не кому, что после смерти Сары, не останется ни одного Хранителя. За последнее время Сердце мира уже не дает необходимой энергии, запас иссякает. В мире увеличилось число землетрясений, извержений вулканов и прочих катаклизмов. Мир потихоньку умирает, и Сердцу необходимо энергетическое вливание. Но я боялась за жизнь Лоры, и поэтому молчала, оттягивая страшный для меня момент.
   Наконец, я решилась рассказать обо всем Лоре. Конечно, идеальный возраст для инициации уже прошел, но, несмотря на это, девочка была очень сильна.
   Моим планам не суждено было сбыться. Лора пропала. Исчезла бесследно, будто ее и не было. Отправившись утром на работу, Лора не добралась на нее. То есть, из дома она вышла, а на работу не пришла. Лора работала в детской больнице и очень любила свою работу и своих маленьких пациентов, и всегда проводила с ними много свободного времени. Когда внучка не появилась на работе, нам позвонили, и спросили, не заболела ли Лора, не откладываются ли утренние операции.
   Поиски мы начали сразу же. Искали днем и ночью, но безрезультатно. Не выдержав боли потери, Мик умер через месяц после исчезновения Лоры.
   Когда позвонила Сара, и сказала, что, судя по описанию, в ее доме находится девочка, потерявшая память, очень похожая на Лору, я не раздумывая, примчалась. Не знаю, как это объяснить, но ты вылитая Лора, но, к сожалению не она. В вас есть некоторые отличия.
   - Например? - мой голос дрожал от волнения и переживания за бедную женщину.
   - Ну, понимаешь, Лора была немного крупнее, немного ниже ростом, и выглядела она старше тебя. И в лице было что-то по другому, но я не смогу объяснить что. Но, если бы я не была свидетельницей рождения и жизни Лоры, я бы сказала, что вы сестры - близняшки. Да, что я говорю, сама убедись.
   Тамила раскрыла лежавшую на коленях книжку и вынула фотографию. С нее на меня смотрела я. Красивая. С копной роскошных темно рыжих волос, очень ухоженная, и улыбающаяся какой-то загадочной улыбкой. Она будто говорила, - Я все знаю, но ничего не скажу. Догадайся сама.
   Я передала фотографию остальным. В комнате повисло молчание. Все словно сравнивали меня с той девушкой, Лорой.
   - Мне трудно судить о схожести или несхожести. Что скажешь, Ланс?
   - Я не знаю, как все это объяснить, но вы и вправду очень похожи, словно это ты лет через пять. Такая же молодая и красивая, но более мудрая, что ли.
   - А вы точно уверены, что я не она? Не забывайте, я лежала в больнице после аварии, могла похудеть сильно, поэтому измениться.
   Тамила ласково посмотрела на меня.
   - Поверь, мне очень бы хотелось, чтобы это было так, но у Лоры была одна отличительная черта. В детстве, она опрокинула на себя кастрюлю с кипящим маслом. Ожег, как не странно быстро зажил, но оставил рубцы и красные пятна. На шее, груди и животе. Насколько я заметила, твоя шея абсолютно чистая. А как грудь и живот?
   - Тоже.
   Повисло гробовое молчание.
   - Простите, Тамила, мне очень жаль.
   Мне действительно было жаль эту славную женщину, пережившую такую трагедию, но еще мне было жаль себя. Я так и не обрела семью, оставаясь безымянным найденышем.
   - Давайте прервемся ненадолго, - предложил Ланс. Эва, не хочешь выпить чашечку кофе.
   - Да, пожалуй, да.
   Мы спустились на кухню, и, насыпав в кофеварку молотый кофе, я стала наблюдать, как маленькие капельки по одной наполняют кофейные кружки ароматным напитком. Ланс подошел ко мне со спины, и, положив руки на плечи, поцеловал в макушку.
   - Не грусти, все наладится.
   Мои глаза заволокло туманом, и по щекам покатились слезы. Стараясь сдержать рыдание, я попыталась сосредоточиться на капельках кофе.
   - Эва, повернись ко мне. - Ланс мягко развернул меня. Стараясь скрыть слезы, я уткнулась ему в грудь. Ланс погладил меня по голове, и, приподняв ее за подбородок, заглянул мне в глаза.
   - Ну, что ты, маленькая, не плачь, все будет хорошо.
   Ох, лучше бы он со мной так не говорил. Судорожно всхлипнув, я разразилась рыданиями. Ланс нежно меня обнял и стал укачивать в своих объятиях, периодически целуя, а макушку. Успокоившись, вздохнув, я попыталась освободиться, чтобы взять чашки с кофе, но Ланс опять подняв мое лицо, заглянул в глаза. Потом наклонился и накрыл мои губы своими. Этот поцелуй длился и длился, унося прочь все мои беды и невзгоды, накрывая пушистым одеялом и согревая мою потерянную душу. Мне хотелось навсегда остаться в этих объятьях, с этим поцелуем на губах. Но все когда-нибудь заканчивается. Отстранившись, Ланс еще раз чмокнул меня в макушку, и подал мне чашку со сваренным кофе.
   - Тебе со сливками, или черный?
   - Пожалуй, немного сливок не помешает.
   Ланс достал из холодильника пакет со сливками и добавил в обе чашки. Мы не спеша выпили кофе. Я старалась не встречаться с Лансом взглядом, хотя из под ресниц подглядывала за ним.
   Выпив кофе и помыв за собой чашки, мы поднялись обратно в комнату, где нас ожидали Сара и Тамила. Перед тем, как открыть дверь, Ланс взял меня за руку и нежно пожал.
   - Знаешь, а я рад, что ты не моя родственница, извини.
  
   Мы снова вошли в комнату, где нас ждали пожилые сестры. Заплаканные лица выдавали ту бурю эмоций, которая прошлась по их судьбам и израненным душам. Я же была рада, что теперь, после столь долгой разлуки, сестры, наконец, вместе, и поддержат друг друга.
   - Ну, что, продолжим? - Ланс, не выпуская моей руки, подвел меня к дивану, и, усадив, сел рядом.
   - Итак, что мы имеем? Эву, которая неизвестно как оказалось ночью на мосту через залив, которую сбила машина.
   При этом Ланс как-то нервно дернулся, я и посильнее сжала его руку, - и которая потеряла память. Эва обладает потрясающей регенерацией и способностью к целительству. Когда она исцеляет, она впадает в некий транс. При этом напевает что-то на не знакомом языке и светится. Ей снятся странные сны, в которых некий голос предупреждает ее опасаться змеи. На Эву было совершено два нападения. Герман, наш охранник, после последнего нападения на Эву, и его благополучного излечения, души в ней не чает, ходит по пятам, и относится к ней как к богине. Есть у кого-нибудь идеи или предположения?
   Все посмотрели на меня. Я же пожала плечами и сказала, - У меня есть пара вопросов. Может ответы на них несколько прояснят ситуацию. Ланс вспомни, что я говорила во сне и во время транса. Помнишь, ты еще говорил, что запомнил несколько слов и хотел узнать у Сары.
   - Да, ты права. Постой, как же там.... - Ланс закрыл глаза, и сжал пальцами виски. - Что-то вроде "luceminus Geyas, mienes samis... arginus firus...
   Сара пристально посмотрела на меня.
   - Это изначальный язык. Мертвый язык. На нем не говорят уже много эпох. Говорят, это язык создателей. На нем поются молитвы, производят ритуал взывания к крови, да вообще, все важные ритуалы проводятся на этом языке. Он помогает переносу энергии от одного носителя другому. Когда я умирала в подвале нашего особняка, ты провела ритуал переноса. Часть своего энергетического потенциала ты перенесла в мой уставший и умирающий организм. Вливание было очень щедрым. Я до сих пор чувствую себя абсолютно отдохнувшей и полной сил.
   Сара одобрительно улыбнулась.
   - Сара, а что означают эти слова?
   - В них говорится: могуществом Геи, моим именем...энергия кристалла. Это то, что ты запомнил. Вообще, я никогда не слышала такого взывания. Судя по твоим словам, перенос был очень мощным, раз так потряс нашего прагматичного Германа. Интересно, где ты могла вычитать и запомнить эти слова?
   - Еще у меня вопрос на счет змеи. Голос в моем сне предупреждал об опасности, и говорил, чтобы я опасалась змеи. И на руке того парня, что на меня напал, была татуировка змеи. Мне кажется все это как-то взаимосвязано.
   - Змея является символом могутов. На гобелене в нашей гостиной изображена святая воительница Эва, поражающая змея. Это аллегория. Одна из хранительниц - Эва спасла от могутов десять семей ведов, спрятав их в этих горах. В те времена еще не было убежища внутри скалы, и семьи укрылись в подвале этого дома. За Эвой ухаживал, один очень могущественный могут. Не зная, что являются представителями двух противоположных кланов, они полюбили друг друга. Так вышло, что могут узнал, о том, что его возлюбленная скрывает опальных ведов, и потребовал сдать их властям. Тогда Эва убила своего любимого и сбросив со скалы, велела завалить труп камнями. Так, что в данном случае, тебе нужно бояться, наверное, не змеи в ее физическом воплощении, а людей, носящий ее символ.
  
   Мы посидели еще немного, а когда наши старушки стали устало зевать в кулачек, решили разойтись по комнатам. Перед уходом, Сара объявила, что с сегодняшнего дня у меня начинается подготовка к посвящению, и, чтобы я почитала перед сном книгу, которую она привезла из особняка. Я обещала, что сделаю это. Когда Сара и Тамила разошлись по комнатам, Ланс прикрыл дверь и сел рядом со мной на диван.
   - Эва, у нас осталась одна свободная спальня, так что ты можешь занять ее, а я устроюсь здесь или в гостиной.
   - Спасибо, конечно, но я намерена сдержать обещание, данное твоей бабушке, и почитать. Так, что ты занимай комнату, а я останусь здесь.
   - Ты помнишь, что я обещал не оставлять тебя одну? Ты читай, а я тихонько посижу с тобой. Как устанешь, разберемся на счет комнаты. Так или иначе, но кто-то должен быть при тебе. Раз днем тебя охраняет твой верный Герман, то ночью эту обязанность, пожалуй, я возьму на себя.
   - Хитрец!
   - А то!
   - Ладно, только сиди тихо и не мешай.
   - Буду нем, как рыба!
   Я раскрыла объемный старинный фолиант. Страницы были плотные, со слегка обломанными краями. Рукописный текст сопровождался картинками, различными схемками и заглавными буквами с завитушками. Книгу было приятно держать в руках, поглаживать немного шероховатые листы, и ощущать ее древность. Чувствовалась причастность к тайне, и это очень возбуждало. Текст был написан на незнакомом мне языке, и я подумала, что никогда не смогу ее прочитать. Но, стоило только сосредоточиться на рассматривании текста, как мне все стало понятно. Книга, будто сама заговорила со мной. Это было даже не чтение, а скорее напоминание. Я будто все это уже знала. Начав читать абзац, я знала, о чем расскажет вся страница. Иногда я забывалась, и особо прекрасные места, зачитывала вслух. В тексте было много молитв, взываний и благодарностей Гее.
   - Ух-ты! - Ланс восторженно уставился на меня.
   - Что?
   - Да ты опять светилась!
   - Когда?
   - Да прямо сейчас, когда напевала это.
   - Ничего я не напевала. Это описание ритуала взывания к силе, ну про который говорила сегодня Сара. Он произносится на распев. Вообще все молитвы и взывания очень мелодичные и протяжные, и если не соблюсти тональность, темп и дыхание, ничего не получится. Это как пин-код к твоей кредитной карте. Должна быть особая вибрация, настроенная на энергетическую силу Сердца.
   - Это все ты в книге вычитала?
   - Да... нет,...я не знаю, вернее, знаю, только не знаю откуда. Я запуталась совсем. Все это как будто всплывает в моей памяти. Наверное, Сара была права, я какая-нибудь забытая ветвь хранителей. И это сходство с Лорой тоже меня сводит с ума.
   Я снова сосредоточилась на чтении. Дочитав страницу, я перевернула почему-то не следующую, а открыла книгу сразу на середине. Затем, отломив кончик страницы, и обнаружив, что она как бы состоит из нескольких плотно подогнанных друг к другу частей, поддела ногтем, и вытащила средний. Это был небольшой листок, исписанный мелкими письменами.
   - Что это? - Ланс наклонился, чтобы рассмотреть получше.
   - Я не знаю, вытащила из тайника в книге. Попробую прочесть, что там написано.
   Я начала читать. Сначала очень медленно, больше бубня себе под нос. Потом мой голос стал увереннее, и как-то торжественнее. Всю комнату залило светом. Последнее, что я запомнила, было встревоженное лицо Ланса.
  
   Я очнулась в комнате с мокрым полотенцем на голове, и, сидящим на полу возле кровати Лансом. Он держал мена за руку, и, закрыв глаза, что-то бубнил себе пол нос. Молится, догадалась я.
   - Что я опять вычудила? Упала? Меня снова пытались удавить или что-то в этом роде? Почему я лежу в постели с мокрой тряпкой на голове, и опять ничего не помню?
   Ланс открыл глаза и облегченно улыбнулся.
   - Слава Гее, ты очнулась. Ну и напугала же ты всех нас. Герман чуть не умер от переживаний за тебя. Все порывался схватить твою бесчувственную тушку и на руках в Подножье в больницу тащить. Еле отбились.
   - Ну, и как же я в этот раз отличилась?
   В этот момент дверь открылась, и комнату вошли бледные Сара и Тамила.
   - Мы услышали голоса и поспешили тебя навестить. Как ты себя чувствуешь?
   - Да, нормально. Может мне все-таки кто-нибудь объяснит, что случилось?
   Ланс поднялся с пола, и, предложив женщинам, стулья сам уселся рядом со мной на кровать.
   - Ты вообще хоть что-нибудь помнишь? Что случилось, когда ты достала из тайника тот листок, и начала его читать?
   - Нет, только ослепительный свет, больше ничего.
   - Было жутковато. Всю комнату залил свет. Но исходил он от тебя. Ты, конечно и до этого немного светилась, когда читала определенные молитвы или взывания. Но этот свет был другой, очень белый и яркий. Было ощущение, что других цветов в мире просто не стало в одно мгновенье. Все стало белым. Потом тебя подняло в воздух. Ты парила, и все время что-то говорила. Я испугался и побежал за Сарой и Тамилой. Когда мы вошли в комнату, ты уже ничего не говорила, но, как только к тебе подошла Сара, ты опустилась немного ниже и протянула к ней руки. Ты улыбнулась, и сказала, что Сара была хорошим Хранителем, но время пришло собрать Сердце воедино, иначе мир погибнет. Нужно достать ключи, и отправиться к вратам, охраняющим три части Сердца. Потом ты повернулась к Тамиле, и лицо твое изменилось. На абсолютно белой шее проступили шрамы и красные пятна, уходящие вниз под вырез платья. Ты стала похожа точь-в-точь на Лору с фотографии. Тамиле, ты сказала, чтобы она не переживала за нее, она выполнила свой долг, и теперь с родителями и дедушкой ждет, когда Тамила, закончив свои дела, присоединится к ним. Потом ты обернулась ко мне, и снова изменилась. Я сделал шаг, чтобы подойти к тебе, но в этот момент ты вспыхнула, словно загорелась. Только не было огня и жара. Потом свет погас, и ты рухнула на пол. Я подбежал, чтобы тебя поднять, и отнести в комнату. Ты была такой горячей, что казалось, сейчас снова вспыхнешь. В это время подоспел Герман. Схватив тебя в охапку, он потащил в ванну, и, опустив, включил холодную воду. Затем, не раздевая, прямо в мокрой одежде спеленав, как ребенка, положил на кровать. Меняя холодные мокрые компрессы, он постоянно порывался оттащить тебя в больницу. Боялся, что ты умрешь у него на руках. Как только ты стала остывать, мы с трудом отправили нашу няньку отдыхать. Ну, вот и все.
   Повисло гробовое молчание.
   - И что же все это значит, кто-нибудь может мне объяснить?
   Сара подошла ко мне. Послушай, девочка. Я еще в особняке Фолтов поняла, что ты особенная, избранная. Я до сих пор не понимаю, кто ты, но знаю точно одно - сегодня твоими устами с нами разговаривала Гея. И приказ ее был однозначным: провести ритуал, и собрать воедино Сердце мира. Так что, как только ты совсем придешь в себя, я передам тебе кристалл, и вы с Лансом отправитесь за остальными тремя составляющими.
  

***

   Теплая, бархатная ночь благоухала жасмином. По дороге неспеша, шли двое. Юная девушка, прекрасная, как нимфа в одной руке несла свои туфельки, а другой держалась за руку своего спутника.
   Они познакомились давно, так давно, что иногда казалось, что это просто забавный сон.
   Его родители были военными медиками. Прослужив стране двадцать пять лет и, выйдя в отставку, они решили на скопленные деньги прикупить домик в одном из южных приморских городов.
   Дом находился на тихой улочке в хорошем районе. Единственным недостатком являлось слишком близкое расположение соседнего дома, из окна которого сейчас выглядывала девичья мордашка.
   Выгружая из машины вещи, родители никак не могли уговорить выйти на улицу своего пятилетнего сына. Слишком застенчивый, он тяжело переживал переезд на новое место жительства и потерю старых приятелей.
   - Привет! Ты наш новый сосед?
   У раскрытой двери машины стояла хорошенькая голубоглазая девочка.
   - Хочешь, я покажу тебе свою комнату?
   Так началась их дружба. Два сорванца, они все делали вместе. Вместе гуляли и ходили в школу. Сидели за одной партой и делали дома уроки.
   Шли годы, и вот он гордость школьной футбольной команды, а она - первая красавица школы, капитан группы поддержки.
   А на сегодняшнем выпускном вечере они блистали королем и королевой бала. Наплясавшись вдоволь, ребята решили сходить на любимое, памятное для них место - небольшую рощицу на берегу залива.
   Там их и застала беда.
   Первые толчки землетрясения были не сильными. Просто казалось, что что-то большое промчалось мимо. Такое чувство бывает, когда стоишь на перроне, а мимо проносится скоростной поезд.
   Второй толчок был более ощутимый. Со склона посыпались мелкие камушки. После третьего по земле поползли трещины.
   Сообразив в чем дело, ребята, схватившись за руки, бросились к домам, где глубоким сном спали их родные.
   Четвертый толчок сбил их с ног. Все рушилось вокруг. Заспанные люди в панике выбегали из своих жилищ, пытаясь спастись на открытом пространстве. Но и здесь их ждала опасность. Рушащиеся дома накрывали не успевших отбежать на безопасное расстояние людей.
   Закончилось все также неожиданно, как и начался этот ночной ад.
   Подбежав к своим домам, ребята в ужасе обнаружили лишь руины.
  

***

   Проснувшись, я долго не могла прийти в себя от реалистичности своего сна. Мне снился ужас людей, погребенных заживо под обломками рушащихся домов. Мне снилось горе. Мне снились мольбы и крики о помощи. Потом пришел Ланс и сказал, что в небольшом приморском городке ночью произошло сильное землетрясение. Город практически разрушен. Из-за того, что трагедия произошла ночью, много погибших и раненных.
   Я сразу подумала о Сердце, которое нужно собрать, ведь, как говорила Сара, кристаллы питают наш мир своей энергией. И, если не вернуть Сердце, наш мир сгинет во Тьме.

ВТОРОЙ КРИСТАЛЛ.

  
   Через три дня Ланс, Герман (ну куда же без него) и я с кристаллом под сердцем и тремя ключами от врат на частном самолете Фолтов летели в одну малонаселенную страну под названием Гуано. За вторым кристаллом. Я дремала у иллюминатора, вспоминая суету последних дней. На следующий день, после тех событий, мне вживили первый кристалл. Было совсем не больно, даже обидно как-то. Увидев ритуальный нож, я приготовилась к операции без наркоза, но когда Сара стала напевать молитву - воззвание, Тамила быстрым движением рассекла ее плоть, и через мгновение в руке женщины оказался красный прозрачный камень, очень похожий на рубин. Я не успела ничего сообразить, как Тамила так же быстро сделала надрез, и вставила камень мне. Ни тебе боли, ни тебе крови. Нет, я конечно не мазохистка, но все, же готовилась к хоть каким-то мукам. А тут... Кстати, Сара как-то сразу постарела что ли. Не знаю, но мне кажется, они с кристаллом поддерживали друг друга. Да еще и само осознание миссии, которую во что бы то ни стало надо довести до конца, наверное, делало Сару упорней, сдержанней, выносливей.
   С Сердцем я получила три ключа от врат, хотя, на самом деле никакими ключами от замков в привычном нашем понимании они не являлись. Это были три каменные пластины размером с ладонь, с узорами и письменами. На мой вопрос, что делать с этим добром, Сара сказала, что я узнаю обо всем на месте. Да, очень исчерпывающий и обнадеживающий ответ. Заходила Линда, и, узнав, что мы отправляемся в путешествие, стала канючить и проситься с нами. На вопрос, а как же работа и жених, Линда махнула неопределенно рукой, и, сказав, что она все уладит, укатила в Вольну все улаживать. Мы же, быстренько, не дожидаясь возвращения Линды по определенным причинам, отправились в путь.
   Наш путь пролегал от небольшого населенного пункта в Гуано через лес, затем выжженную пустыню, и заканчивался у вытянутого горного массива. Дальше нам предстоял спуск в пещеры Гуан-Тонга.
   Взяв с собой все самое необходимое (благо до работы на семью Фолт, Герман служил в горных войсках королевства и помимо отменной физической подготовки, знал, как упаковывать вещи, и что собой брать) мы, распрощавшись с Сарой и Тамилой, и отправились в путь. Как я уже говорила, мы летели частным самолетом, и через четыре часа должны были приземлиться в небольшом городке и, оставив самолет пересесть на арендованный автомобиль. Что ж, пока есть время, надо немного вздремнуть.
  
   Я стояла на залитой солнцем площади посреди орущей толпы. Рядом со мной стояла девушка, и судорожно всхлипывала. Когда толпа завопила с новой силой, девушка одной рукой обхватила выступающий живот, а другой вцепилась в мою руку.
   - Пожалуйста, сделай хоть что-нибудь! - слезы двумя дорожками пролегли через все лицо. - Я не вынесу этого, не вынесу его мук.
   Тут толпа расступилась, и я увидела троих мужчин несущих на себе огромные деревянные круги. Они были настолько тяжелыми, что люди еле передвигали ноги. Окровавленные и израненные, подгоняемые кнутами надсмотрщиков, заключенные шли по направлению к пристани. Один из мужчин оступился и упал. Огромный круг тут же накрыл его, не давая возможности подняться самостоятельно. Толпа разразилась воплями. Девушка, было, рванулась к заключенным, но я сильно сжала ее руку, не дав сделать глупость.
   - Послушай, Нарина, Исаю ничем не поможешь. Он сам выбрал свой путь, и ты должна дать ему возможность завершить задуманное. Без этого мир погибнет, он должен пожертвовать телом, и освободиться. Ты же обязана ради него, ради вашей любви и всего того, что он принес в этот мир сохранить вашего ребенка и, то, во что верил Исай. Ты должна донести до потомков все его заветы, все его учения. Верь в него, и помни ради кого он пошел на эту жертву.
   Нарина посмотрела на меня заплаканными глазами и кивнула.
   - Хорошо, я постараюсь быть сильной.
   Через час заключенные подошли к пристани. Надсмотрщики, подойдя к несчастным, просто толкнули их, и те упали на землю, прямо на огромные колеса, которые тащили на себе. В середину вышел человек в черной мантии, и произнес: - За преступления, совершенные против империи, отступники Исай, Варган и Сортел приговариваются к смертной казни через колесование. Признаете ли вы свою вину в том, что подстрекали народ к бунту и распространяли еретические учения о единстве света и всего сущего?
   Исай поднял окровавленное лицо, и с трудом разомкнул разбитые губы.
   - Люди, верьте, придет время, и те из вас, кто жил достойно, не оскверняя себя темными делами, вернется к Отцу нашему в светлый мир. Живите достойно, и пусть солнце будет вам вечным напоминанием об истине, а тьма - предостережением.
   Человек, в мантии брезгливо поморщившись, подал знак, и к заключенным подошли палачи. Подойдя к Исаю, они с силой развели по сторонам руки и ноги. Затем взяв деревянные колья, пронзили конечности, приколов, словно бабочку к деревянному кругу, а выступающие за пределы круга части отсекли огромной секирой. Толпа ахнула, а затем умолкла. Нарина как завороженная смотрела на окровавленное тело мужа.
   - О, Исай! Как же так, ну почему ты позволил этому свершиться.
   Я в ужасе стояла, и не могла пошевелиться. Конечно, я была готова к смерти Исая, но, вид его крови и зверств, совершенных над ним заставил меня содрогнуться. Какое мужество! Какая жертва! Чтобы спасти свой мир, он пожертвовал своей земной жизнью, своей любовью к смертной женщине, возможности наблюдать, как рождается его дитя, как оно растет и развивается, как несет в этот мир, его мир свет и добро. Но кристалл почти лишился своего энергетического запаса. Кое-кто позаботился, чтобы в мир, который с такой любовью и заботой создал Исай, проникло зло. Чтобы спасти мир от разрушения, и пополнить энергию в кристалле, нужно было напитать его своей энергией. Энергией создателя. А наиболее силен энергетический поток в момент выхода из тела, особенно, если он сопровождается сильными эмоциями. Эмоции Исая были очень сильными. Какую боль он пережил! Я знала, что Исай будет поддерживать жизнь в своем теле как можно дольше, чтобы через страдания собрать воедино как можно больше энергетического потенциала.
   После Исая палачи подошли к его мирским друзьям. Зная, для чего все это задумано, Варган и Сортел, тепло, посмотрев на Исая, перенесли казнь стоически. Совсем молоденький Варган впал в беспамятство почти сразу. Сортел непрерывно стонал, но держался в сознании.
   Окровавленные колеса подняли вместе с пригвожденными телами и покатили к концу пирса. Одно за другим их скатили в воду и оттолкнули длинными шестами, оставив плавать на поверхности моря. Соленая вода разъедала свежие раны, причиняя невыносимые муки. Пару минут спустя, и более стойкий Сортел был уже в глубоком обмороке. Исай же смотрел в небо и что-то шептал.
  
   Я проснулась вся в слезах. Ужас и глубокое горе переполняли меня. Исай. Что связывало нас? Я очень хорошо помнила сон, в самых мельчайших подробностях. Я почему-то оправдывала все это, и в то же время что-то во мне противилось происходящему. А тот голос в предыдущем сне, что говорил, чтобы в случае необходимости я пожертвовала телом, как это сделал Исай. Зачем мне жертвовать своим телом? И в чем должна проявиться эта жертва? Я посмотрела на свои запястья, и перед глазами опять всплыли отсеченные руки и ноги тех людей. Меня передернуло, будто я сильно замерзла. Заметив это, Ланс накинул на меня свою куртку.
   - Что случилось, Эва? И почему ты плакала, что-то вспомнила?
   - Нет, да... Вернее, мне сон приснился, но кажется он из моей жизни, или может из жизни кого-нибудь из Хранителей. Я не знаю, совсем запуталась.
   Я вздохнула, и Ланс крепко прижал меня к себе.
   - Не переживай, все будет хорошо.
   Мне было очень уютно в объятиях Ланса. Хотелось остановить время, и навсегда остаться вот так, сидящей рядом с прекрасным, заботливым и таким надежным парнем. От этой мысли сердце затрепетало, словно в предвкушении чего-то волнительного и особенного. Я уже подняла голову, и почти вытянула губки трубочкой, как к нам подошел Герман.
   - Уже снижаемся, через десять минут будем на месте.
   Мы приземлились в крошечном аэропорту городишка под названием Нангвана. Распрощавшись с Антоном и прихватив багаж, мы отправились в местный прокат автомобилей, чтобы забрать заранее арендованный внедорожник. Загрузив в него вещи, и выпив кофе в местной забегаловке, наша маленькая компания отправилась в путь.
   Выехав из города, и проехав по асфальтированной дороге около часа, мы свернули, согласно карте на проселочную дорогу. Проехав по ней еще пару часов, мы увидели вдалеке небольшой замок из дикого камня.
   - Это второе убежище. Бабушка сказала, что там ты узнаешь, где находится второй кристалл.
   На подъезде к замку нас встретила машина с пожилой женщиной за рулем. Приветливо помахав нам рукой, она сделала круг, и, развернув машину, пригласила следовать за ней. Мы остановились около огромных кованых ворот, и после того как наша сопровождающая что-то сказала в переговорное устройство, через пару минут уже были на территории замка. Вблизи, он оказался не таким уж и маленьким.
   - Ты не представляешь, какие здесь интересные подвалы! - Ланс загадочно улыбнулся.
   - Ты же говорил, что все подземные части убежища похожи друг на друга. Что если знаешь одно, не заблудишься и в остальных.
   - Ну, да. Все верно, только все-таки их строили люди другой страны, поэтому внутренняя отделка просто уникальна. Тебе понравится, вот увидишь!
   Ох, на что это он намекает, ну в смысле мне понравится. В памяти снова всплыл тот волшебный поцелуй, и я улыбнулась.
   Встретили нас очень радушно. Вкусно накормив, и проводив в наши комнаты, хозяева - Руана, которая встречала нас у дома и ее муж Силли распрощались с нами до вечера. Собравшись в моей комнате, и разложив на полу карту, мы уютно расположились вокруг нее.
   - План действий такой: спускаемся в подвал, в ритуальной комнате Эва узнает где точно искать второй кристалл. Утром, на рассвете выдвигаемся в путь. Вопросы есть? - Ланс поочередно посмотрел на меня и Германа.
   - Нет.
   - Да. Каким образом я должна узнать, где искать второй кристалл?
   - Не переживай, Сара сказала, что ты сама сообразишь, что делать, как только попадешь в нужное место.
   Парни еще какое-то время обсуждали наш маршрут, а я же перебралась на кровать, и, свернувшись калачиком, задремала.
   Разбудило меня ласковое прикосновение Ланса.
   - Вставай, соня, пора спускаться в подвал.
   Улыбнувшись, и сладко потянувшись, я, наконец, встала с кровати, и, достав из сумки каменные пластины ключей, объявила, что готова идти.
   Посовещавшись с Лансом, мы решили, что для Германа можно сделать исключение, посвятив его в тайны подвалов Убежища, и взять его с собой. Итак, наша дружная троица, открыв заветный проход начала спуск. Ланс оказался прав, скрытая часть убежища оказалось аналогичной той, в котором я побывала, но вот внутреннее убранство... Стены были расписаны причудливыми узорами и рисунками. Поражали и выдолбленные прямо в каменной стене фигурки, изображавшие сцены из жизни ведов, а также сюжеты из рассказанной Сарой саге о Гее. На Германа жалко было смотреть. Казалось, его глаза вылезут из орбит, а сердце перестанет биться. Сколько обожания было во взгляде на эти древние стены. Он переходил от одной к другой, и, ласково, словно любимую женщину, поглаживал заветные барельефы. Обычно, такой сдержанный и немногословный, он живо интересовался изображенными сюжетами, предполагаемым временем создания, древними символами. Да, подумала я, из Германа получился бы хороший историк или археолог.
   - Слушай, а что ты в охранники-то пошел, тебе бы с бабулей по ее раскопкам мотаться, да над древними трактатами корпеть с такой тягой к истории, - Ланс с удивлением рассматривал Германа.
   - Нет ничего превыше долга. А мой - заключается в служении вашей семье. Наши семьи много поколений жили бок о бок. Мы всегда были хранителями Хранителей. Но я, сколько себя помню, интересовался историей, все труды Сары прочел.
   Герман смутился, и, наверное, покраснел, хотя при свете факела мне могло и показаться. Так, осматривая местные достопримечательности, и восторгаясь их колоритом, мы добрались до ритуального зала. Он не отличался от всего увиденного нами, разве что все стены от пола до потолка были покрыты не только барельефами, но и письменами. Посредине зала находился огромный алтарь. Подойдя поближе, мы увидели большой плоский камень, в центре которого стояла каменная девушка. Одна ее рука закрывала глаза, а другая вытянута вперед, ладонью вверх.
   - И что дальше? Сара сказала, что я узнаю обо всем на месте. Что будем делать? Есть какие-нибудь предложения?
   Мои товарищи пожали плечами, и я подошла к алтарю поближе. Немного помедля, я встала на камень рядом с каменной статуей. Порывшись в кармане, достала ключи, и положила один из них в протянутую ладонь. Ничего не произошло. Тогда я проделала тоже со вторым и третьим. Никакого результата. - Ну, и что дальше? - я устало вздохнула, и прикрыла глаза рукой.
   Вдруг, в голове будто вспыхнуло пламя. Я отчетливо увидела гору и вход в пещеру по форме напоминающий человеческий глаз. - Лишь тот, кто слеп, увидит свет...
   - Что? Что ты сказала, повтори,- Ланс подошел поближе.
   - Это я сказала? - Наваждение прошло, и я открыла глаза. - Лишь тот, кто слеп, увидит свет.
   Ничего не понимаю. Сара сказала, что я все пойму, и узнаю, что ключи подскажут как действовать дальше, но пока я ничего не понимаю.
   Мы постояли еще немного, потом же решили подняться наверх, и обсудить все за ужином.
   Ужин был просто великолепным. Руана порадовала нас обилием блюд из тушеных овощей, сочным мясом, которое просто таяло во рту, и экзотическими фруктами. Насытившись, мы пригласили наших гостеприимных хозяев на совет. Первым делом, Герман показал Силли карту, и спросил как нам лучше добраться до предполагаемого места назначения. Силли сказал, что даст нам в проводники своего старшего сына. Потом я спросила, не знает ли он что-нибудь о горе с входом в пещеру по форме напоминающей глаз. Силли надолго задумался, потом посовещался с Руаной на незнакомом нам языке, и сказал, что слышал об этой горе, но сын туда не пойдет. Проводит только до подножия. Дальше мы пойдем сами. Это место священно, и простые смертные оттуда живыми не возвращались.
   Утром, позавтракав и упаковав в рюкзаки припасы, приготовленные Руаной, мы двинулись в путь. Как и обещал Силли, нашим проводником был его сын, Гана. Он оказался большим мускулистым парнем лет тридцати. Темная кожа и курчавые волосы удивительно сочетались со светлыми, почти желтыми глазами. А, своими грациозными движениями, он напоминал мне большую кошку. И, как, интересно, он умудрялся так двигаться при таких объемах? Кстати, с Германом они, тотчас, нашли общий язык. И, вообще, после часа, проведенного вместе, казалось, что мы знакомы уже очень давно.
   Силли на своем внедорожнике довез нас до начала нашего пути, и мы тепло и сердечно попрощавшись, двинулись в путь.
   Просто удивительно, но выйдя из машины, и сделав всего какую-то сотню шагов от трассы, мы оказались в пустыне. Было раннее утро, но солнце палило нещадно. Ноги увязали в песке, и идти было очень трудно. Вскоре я стала уставать, ужасно хотелось пить. Гана сразу предупредил, чтобы мы экономно расходовали воду, и я стойко старалась не прикладываться к фляжке каждые пять минут. Спустя два часа, стала беспокоиться, а не забыл ли этот изверг, которого я сначала приняла за чудесного парня, о привале. На это Гана объяснил, что шагать мы будем еще долго, до часу, а возможно двух дня. Потом, до пяти будем прятаться от палящего солнца. После пяти снова в путь. Что ж, перспектива просто потрясающая. Я шла, и придумывала планы мести, постоянно спотыкаясь, падая лицом в песок и плюясь во все стороны. Когда уже почти ничего не соображала, и ноги мои шли сами по себе, злой Гана объявил привал. Герман вытащил из своего рюкзака какой-то сверток, и, раскрыл его. На песок, буквально выскочила небольшая палатка. Откинув полог, он схватил меня в охапку, и запихал внутрь. Уже проваливаясь в сон, я почувствовала, что с меня снимают ботинки и протирают ноги, руки и лицо влажными салфетками. Затем лицо бережно обработали каким-то кремом или мазью. Больше ничего не помню.
   Проснулась я с тяжелой головой. Ноги гудели, и, вообще болела каждая клеточка моего бедного тела. Выглянув из палатки, я увидела рядом еще одну такую же, только побольше размером. Ребят не было видно, и, решив, что это хорошо, я, быстренько обувшись, выползла наружу. Так, пока никого не видно надо сходить на встречу с природой. Только вот одна проблема - нет ни кустов, ни камней, где можно спрятаться. Очень боясь заблудиться, постоянно оглядываясь, я шла подальше от палаток. Мне улыбнулась удача, вскоре я обнаружила небольшой бархан. Юркнув за него, присела, и с облегчением сделав свои мокрые дела, уже собиралась застегнуть штаны и встать, как вдруг услышала грозное шипение. Повернув голову, я с ужасом уставилась на лежащую рядом змею. Все, мне конец! Ведь предупреждали же меня во сне - бойся змею. Я представила себе картину: не найдя меня в палатке, мои парни отправляются на поиски. После тщательного обследования местности, они обнаруживают меня за ближайшим барханом, бездыханную, с голым задом, и пардон, вцепившейся в этот самый зад змеей. Ну, уж нет, помирать так красиво. Попробую хоть штаны натянуть. Протянув руки по направлению к штанам, я услышала снова шипение. Змея приподнялась, и стала угрожающе раскачиваться. Икнув от испуга, я сказала, - А ну прекрати на меня шипеть, и дай штаны напялить! Змея замолчала и застыла на месте. Я быстренько натянула штаны и повернулась к змее. От страха пересохло в горле. И, что дальше? Тут я заметила на теле змеи от хвоста до середины туловища, тянущиеся ужасные раны. Ого, кто это тебя так. Все понятно, бедная гадина приползла умереть себе спокойно, а тут я, извиняюсь, присела и обмочила ее. Тут кто угодно зашипит. Не знаю, что на меня нашло, но я тихонько напевая что-то себе под нос, протянула руку к змее, и стала легонько поглаживать ее. Под моими руками страшные раны затянулись и змея, потрогав меня язычком, обвилась вокруг руки. Поднявшись, я поковыляла обратно к лагерю. Разумеется, там уже царил переполох.
   - Эвка, твою мать, ты, где была?! - Ланса аж перекосило от злости. Мы тебя уже обыскались.
   - Да не ругайся, ты Ланс. Я носик ходила припудрить, вот змейку, какую красивую нашла.
   Ну, выражение моих парней нужно было видеть. Тут словами не передать. Все в ужасе застыли, даже забыв отругать, как следует. Первым отошел Гана.
   - Эва, где ты ее нашла, и почему ты до сих пор жива?
   - Ну, нашла за тем барханом, а почему я не должна быть жива? Она что очень ядовитая? Очень-очень?
   - Это очень редкая змея. Судя по размерам, она еще совсем маленькая. Когда вырастит, будет раза в три-четыре больше. Вырастают они до трех метров. Она очень ядовитая, от укуса умирают на месте в течение двух минут. Поэтому, очень аккуратно, без резких движений опустись на землю, и дай ей уползти.
   Я сделала, что мне велел Гана. Змеюка даже не пошевелилась. Гана сделал осторожный шаг по направлению ко мне. Змея подняла головку и воинственно зашипела. Гана попятился назад, и, змея успокоившись, опустила голову. Гана снова попытался подойти ко мне, но все повторилось снова. Тогда я поднесла руку со змеей к шее и сказала, - Послушай, мне не очень удобно будет тащить тебя на руке, так, что перебирайся повыше, и, чур, не кусаться. - Змея снова потрогав меня язычком, соскользнула с руки на шею, и повисла длинным ожерельем.
   - Эвка, ко мне не приближайся, - Ланс с подозрением покосился на мое украшение.
   - Ко мне тоже.
   - И ко мне.
   - Вот, они, рыцари без страха и упрека. Как же ее назвать-то? Предложения какие-нибудь будут?
   Гробовое молчание возвестило о том, что предложений нет.
   - Гана, а как она в природе зовется?
   - Минанга-мгори, что означает - неминуемая смерть.
   - Ну, что ж, девочка, будешь коротко зваться Миной.
   Парни переглянулись.
   - А с чего ты решила, что это девочка?
   - А, хватит с меня мальчиков. К тому же, мне кажется, что это девочка. Я когда нашла ее, она была вся израненная, умирать собиралась. Я немного подлечила ее. Во время процесса исцеления, я и поняла, что это девочка, ну не поняла, конечно, просто знала. И, девочка очень испуганная. Так жалко стало!
   - Ну, Эва, ты даешь! - Ланс все еще с опаской косился на мое украшение. - И как только ты не боишься?
   - Сначала боялась. А теперь нет. И вы не бойтесь, она не укусит, правда, Миночка?
   Миночка, будто все поняла, умничка, головку подняла, ротик открыла и показала такие беленькие зубки, сантиметров по пять.
   Парни дружно сделали шаг назад.
   - Ну, ладно, давайте перекусим, и в путь.
   Я постоянно голодная, а после лечений, или вливаний энергии, если хотите, вообще зверски есть хочу. Удобно расположившись, мы достали из рюкзаков провиант, заботливо приготовленный Руаной, и поели. Затем, Герман каким-то волшебным образом в мгновение ока сложил палатки и все быстро упаковал.
   Мы двинулись в путь. Я не буду описывать все тяготы моего путешествия по пустыне. Да, именно моего, потому, что мои спутники чувствовали себя довольно-таки хорошо, и вели себя так, будто находились на затянувшейся прогулке. Ну, про Гану, я молчу, у него закалка человека, выросшего в этих краях, и не единожды пересекавшего сие место. Герман вообще человек сильный и выносливый, прошедший хорошую подготовку в горных войсках. Ну, а Ланс, изъездил мир вдоль и поперек сначала вместе с бабушкой и дедом, с детства участвуя в экспедициях и раскопках, а потом и самостоятельно.
   В общем, все тяготы нашего путешествия прочувствовала только я. Когда мы расположились на ночлег, я уже вымоталась так, что не было сил, ни есть, ни пить.
   На следующий день все повторилось, и на следующий тоже. Мина была постоянно со мной, вернее на мне, уползая в редких случаях по своим делам во время стоянки, но всегда возвращаясь. Удивительно, но она спокойно реагировала на Германа, когда тот ухаживал за мной, но не подпускала его близко, когда тот пытался просто сесть рядом. С другими членами экспедиции отношения были аналогичными. Гана относился к змее с опаской, но уважительно. Ланс же все время был на стороже, и чувствовал себя неуютно, особенно, когда я ложилась спать. Во время ночевок подойти к моей палатке было бесполезно. Даже, когда мне снились кошмары, и я стонала или бормотала что-то во сне, никто из моих спутников не решался приблизиться и разбудить меня. По утрам, Ланс сочувственно посматривал в мою сторону, стараясь, хоть как-то приободрить меня.
   Кстати о кошмарах. Чем дальше мы продвигались вглубь пустыни, тем чаше мне снились неприятные сны. То это была темнота, с проступающими образами растерзанных людей, преимущественно женщин, которые молили не оставлять их. То голос среди ослепительно яркого света, предупреждающий, чтобы я торопилась. Иногда мне снился Исай, который говорил, что я делаю все правильно, и что я должна слушать свое сердце. После таких ночей я просыпалась утомленная и растерянная.
   Через пять дней, Гана объявил, что сегодня к вечеру мы выйдем из пустыни. Мне просто не верилось. Очень хотелось помыться или хотя бы поплескаться в какой-нибудь луже. Вскоре песок стал как-то плотнее. Нам попадались кочки с травой и небольшим кустарником. Наконец, вдалеке, мы увидели жиденькие деревца. Гана сказал, что там есть источник, и, скоро мы сможем вдоволь напиться и отдохнуть. Радостно прибавив шагу, мы с удвоенным усердием стали продвигаться к заветному зеленому раю. Я шла в середине, замыкал нашу колонну Ланс. Вдруг за своей спиной я услышала сдавленный крик. Миночка подняла головку и злобно зашипела. Моему взору предстала ужасная картина: Ланс стоял с бледным лицом, пытаясь выдернуть ногу из пасти какого-то ползучего ящера.
   Я заорала. В это время Мина соскользнула с моей шеи и устремилась к Лансу. Обогнув несчастного парня, она, воинственно зашипев, бросилась на ящера. Тот, выпустил ногу Ланса и повернулся к змее. Мина бросалась на жуткого монстра, но тот старательно защищался. Вдруг моя змейка, изловчившись, плюнула в глаза противника. Ящер заревел и затряс головой в разные стороны. В это время моя Минка бросилась и цапнула чудовище в основание шеи. Ящер задергался, и через пару минут замер. Мы стояли все ошарашенные происшедшим, боясь даже пошевелиться.
   - Мина, девочка моя, ну что ты всякую дрянь в рот пихаешь. Быстро выплюнь, а то еще подцепишь заразу какую-нибудь. Парни дружно заржали. От нервов, наверное. Хотя Лансу, конечно было не до смеха. - А что это вообще было?
   Гана подошел к дохлому ящеру.
   - Это варвуана. Она обитает на границах пустыни. Прячется, зарываясь в песок. Если человек или животное проходят мимо, она выскакивает из своей засады и бросается на него. Тебе, Ланс крупно повезло, что ящер отпустил тебя. Обычно, своими мощными челюстями, она перекусывает кость, и человек истекает кровью. Несчастный ползет, пытаясь спастись, но из-за жары и потери крови быстро слабеет. Варвуана периодически подбегает и откусывает от еще живого человека по кусочку, практически заживо поедая бедолагу. Даже если человек не один, спастись почти нет шансов. Варвуана отлично передвигается под песком, и проследить, когда и откуда он выскочит в следующий раз невозможно. И, пока не сожрет свою жертву - не отстанет.
   Мы стояли, в ужасе разглядывая ящера.
   - Прости меня Эва, и ты Минка, прости. Я был очень не прав, когда боялся нашей маленькой спутницы. - Ланс присел на корточки и робко протянул руку в сторону змейки. Сначала она, как и положено зашипела, потом лизнула руку язычком, а затем обвилась вокруг руки Ланса. - Какая же ты красавица! - Ланс нежно поглаживал Мину кончиками пальцев. - Моя спасительница!
   - Кстати, Ланс, а как твоя нога?
   - Болит.
   Гана посмотрел на меня. - Эва, его нужно осмотреть и перевязать. Слюна варвуаны опасна тем, что не дает крови сворачиваться. А еще в ней полно всякой инфекции. Так, что предлагаю сделать привал.
   Мы все согласно кивнули.
   Я осмотрела ногу Ланса. Рана от укуса была не большая, повезло, что на нем были высокие и крепкие кожаные ботинки, но кровь действительно не сворачивалась, и поэтому весь ботинок был в крови. Всхлипнув, я попыталась хоть как-то промыть и хорошенько осмотреть рану, но кровь прибывала так быстро, что у меня ничего не вышло. С каждой минутой Ланс становился все бледнее и слабее от потери крови.
   - Эва, Вы должны остановить кровь и подлечить Ланса. - Герман смутился.
   Я с опаской оглянулась на Гану. Уже стала опасаться за реакцию окружающих на мои попытки помочь кому-то. Ну, что ж, как говорится, надо - так надо. Не дам же, в самом деле, умереть от потери крови парню, который мне так нравится. Я положила руку на окровавленную ногу Ланса, стараясь хоть как-то зажать кровоточащую рану, и закрыла глаза. В моей голове заиграла чудесная мелодия. Такая знакомая и родная, что из глаз полились слезы, а сердце сдавила тоска. Тоска по дому, по любви родных (ну, должны же они быть), и я запела. Если раньше я не помнила слов, мной произносимых, да и вообще не осознавала самого факта молитвенного пения, то теперь я точно знала что делаю. Знала, и получала наслаждение от своего пения. И, это было сравнимо экстазу. Когда я закончила и открыла глаза, казалось, что все звуки мира перестали существовать. На моих парней жалко было смотреть.
   - К-кто ты, Эва? П-простите за дерзость. - Гана уставился на меня круглыми как блюдца глазами. - Родители сказали, что я должен проводить одного из величайших Хранителей, но думаю, они не до конца понимали, насколько Вы велики!
   - Опять, двадцать пять! Гана, давай без выканий, и, поспокойней, пожалуйста. Никакой я не великий. Я вообще ничего не помню. Даже имя, и то сама себе придумала. И, вообще, что с вами со всеми происходит?!
   Ланс хмыкнул - Знаешь, Эва, может для тебя все это норма, но вот нам, простым смертным твои песни, свечение, левитация в совокупи с потрясающей регенерацией и способностью лечить кажется несколько необычной. Слушай, а может ты Ангел небесный?
   - Ага, ты еще богиней Геей назови.
   - А, что, может и так.
   - Не кощунствуй. И, вообще, отстань, я есть хочу. Если не накормите - кого-нибудь покусаю.
   Парни быстренько стали рыться в рюкзаках и вытаскивать припасы. Во, как я их напугала! При этом Гана посматривал на меня с явным восторгом и благолепием, Герман с обожанием, а Ланс с любовью. Эко их проняло! Главное, чтобы шеи не свернули.
   Насытившись, меня разморило и потянуло в сон. Зевнув, я положила под голову свой рюкзак, и закрыв глазки, провалилась в сон. Проснувшись, более-менее отдохнувшей и в хорошем расположении духа, объявила, что готова продолжить путь.
   Часа через четыре мы были в раю. Конечно, уже стемнело, но это не помешало всем по очереди поплескаться в небольшом водоеме. Разложив палатки, и перекусив остатками провианта, мы завалились спать. Миночка, разумеется, спала со мной.
   На следующее утро мы не торопясь позавтракали, набрали воды, и, обсудив дальнейший маршрут, двинулись в путь. А пролегал он через небольшие рощицы, которые вскоре превратились в настоящие джунгли. После жаркой пустыни такое обилие зелени сначала очень радовало, но вскоре деревья стали больше, кустарник плотнее, а трава выше. Идти стало намного труднее. Приходилось буквально пробираться сквозь заросли. Гана достал такой большой широкий нож и очень ловко орудовал, шагая впереди, и прорубая дорогу.
   По дороге мы собирали какие-то местные фрукты, очень вкусные, с терпким, слегка вяжущим вкусом. На стоянке Гана с Германом ненадолго отлучились, и вернулись через некоторое время с тушками каких-то птиц, очень похожих на голубей. Через сорок минут наша компания наслаждалась вкуснейшим жареным мясом. После сухого пайка, которым мы питались в пустыне, еда показалась всем просто божественной. В общем, все было замечательно.
   Мы очень привязались друг к другу. Даже инцидент с излечением Ланса отошел на задний план, хотя, если признаться, я ловила изредка на себе задумчивые взгляды Ганы. Миночка привыкла ко всем, и позволяла прикасаться к себе не только Лансу, но и другим членам нашей маленькой экспедиции. Ребята же сначала относились к ней с опаской, но вскоре поняли, что Мина не простая змея, и что она не собирается никого кусать. В общем, у нас царила сплошная идиллия.
   На пятый день пошел дождь. Причем пошел внезапно, без прелюдий и предупреждения. Не было гнетущей тяжести, легкого накрапывания. Просто в один момент небеса разверзлись, и начался ливень, как говорится из ведра. Мы промокли за минуту. Без того тяжелая дорога превратилась в сплошной ад. Мокрые ветки хлестали по лицу, ноги разъезжались на скользкой земле. После того, как я дважды упала плашмя в грязную лужу, Минка - предательница перебралась за пазуху к Лансу. Хотя, я бы тоже последовала за ней, будь возможность.
   После часа такой ходьбы, я вымоталась даже больше, чем при прогулках по песчаным дюнам. Скорей бы дождь закончился! Хочется согреться и обсушится. Высказав эту мыслишку вслух, я получила от Ганы весьма удручающий ответ.
   - Дождь зарядил скорей всего на неделю. Через недельку и обсохнешь.
   - Нет, не может быть! А как же спать, в лужу ляжем?
   - Ну, зачем в лужу. Вот, остановимся на привал, выберем место посуше, палатки поставим.
   Мы шагали без привала до самого вечера. Темнеть начало рано, но Гана все шел и шел, высматривая что-то. Наконец, указав вдаль рукой, объявил, что почти пришли. Через пару минут мы подошли к огромному раскидистому дереву. К нему пришлось буквально прорубаться. Зато, оказавшись на небольшой полянке, посредине которой стоял этот великан, мы с облегчением вздохнули. Крона этого дерева была в несколько ярусов и такой плотной, что трава под ним была абсолютно сухой.
   - Ну, вот вам и сухое местечко. - Гана улыбнулся, и скинул с себя рюкзак.
   - Есть хочу! - Я отжала воду, капающую с моих отросших уже до плеч волос.
   Ланс многозначительно хмыкнул. - А когда это ты не хотела?
   - Я что виновата, что ли, что у меня такой обмен веществ, все быстренько переваривается, и я постоянно есть хочу. А, ты, нет, чтобы девушку накормить, издеваешься над ее горем.
   - Ну, это и не горе вовсе. Мы с парнями сейчас быстренько что-нибудь сообразим.
   Пока мы с Германом ставили палатки и разводили костер, Ланс с Ганой отошли ненадолго, и вскоре вернулись с добытым ужином. А еще через полчаса мы, переодевшись в сухую одежду, сытно жмурясь на костер, зевали и лениво переговаривались.
   - Гана, а что это за дерево такое волшебное? Вокруг дождь такой, а под ним абсолютно сухо.
   - Это дерево называется Геянимба гнорра. В дословном переводе это звучит, как осушающий слезы Геи. По преданию, под таким древом отдыхала Гея в дни печали. Слезы с ее глаз оросили землю под этим деревом. В благодарность оно раскинуло свою крону настолько, что ни зной, ни дождь не могли потревожить покой богини. Его листья как губка, во время дождя впитывают всю влагу и питают дерево. Поэтому так сухо под ним. Нам повезло. Таких деревьев немного, и растут они очень долго. А этому дереву уже много веков.
   Я подошла к толстенному стволу и погладила его ладошкой. - Спасибо тебе за приют и заботу. Мне не чем тебе отплатить, разве что... - Я закрыла глаза, произнесла коротенькую молитву-благодарность. На распев, как и полагается. Когда открыла глаза, увидела, что к моим ногам упал зеленый листик, величиной с голову взрослого человека.
   - Ого! Эва, тебе несказанно повезло! Это же "слеза Геи"! Можно?
   Гана взял в руки лист.
   - Это просто уникальное растение. Крона находится так высоко, что достать листья практически невозможно. Но, если удается добыть такой лист, он ценится на вес золота.
   - Почему?
   - Как я уже говорил, листья впитывают в себя влагу. И хранят ее, обогащая питательными веществами. С таким вот листиком можно не бояться ни голода, ни жажды. Запаса хватит на неделю. А чтобы пополнить "склад", достаточно просто опустить его в воду на пару часов. И можно продержаться еще неделю. Одна-две живительной капели из такого листа заменяет человеку обед. Теперь ты понимаешь, как тебе повезло?
   - Ага, особенно тебе! - Ланс не смог, конечно, удержаться от ехидного замечания.
   - Гана, а что мне теперь с ним делать, ну, я имею в виду, как хранить?
   - Да просто положишь в чистую тряпочку, а на привале доставай "подышать".
   Я еще раз подошла к стволу, и, погладив шершавый ствол, сердечно поблагодарила за подарок.
   Спать мы легли за полночь. Так уютно было сидеть у костра под кроной гостеприимного хозяина и слушать истории, рассказанные Ганой.
   Проснувшись отдохнувшей и полной сил, я вылезла из палатки с намерением самой позаботиться о завтраке для парней. Нет, конечно, на охоту я не ходила, но, достав, оставшееся от ужина мясо подогрела его на углях. Добавив собранные нами по пути фрукты и красиво разложив их на импровизированном столе, я пошла, будить ребят.
   - Вставайте, сони!
   Тишина. Я потрясла палатку.
   - Эй, сони, завтрак готов!
   В ответ тишина. Я откинула полог палатки и заглянула внутрь. Пусто.
   - Ребята, вы где? Ланс, Герман, вы где? Гана!
   Ответом мне была тишина. Ничего не понимаю. Где все? Не могли же они уйти сразу все. Герман бы точно не оставил меня одну. Он ведь как собачка по пятам ходит. Если отходит куда-то, обязательно оставляет присматривать за мной кого-нибудь из парней. Да и Ланс, тоже тот еще параноик. После последнего покушения, глаз с меня не сводит. И, кстати, где Мина?! В душу начали закрадываться смутные подозрения. Что-то случилось, это точно.
   Так не хотелось выходить под дождь, но нужно было найти ребят. Я собралась с духом, и, дойдя до конца поляны, вышла из под надежного укрытия. Дождь обрушился на меня сплошным потоком, будто я встала под водопад. Передернув плечами, постоянно спотыкаясь, я поплелась в сторону видневшегося просвета. И не ошиблась.
   На ветках какого-то неизвестного мне дерева висела куртка Ланса. Так, значит, он был здесь. Но вот куда делся? И где же все остальные? Сняв с дерева куртку, я внимательно осмотрела ее. Обнаружив на спине пятна крови, я прижала куртку к груди и расплакалась. Ну, что же это? А как же я? Одна, в этих глухих, непроходимых джунглях, без друзей, без помощи. Куда идти не знаю. Сколько я так стояла не помню. Может минуту, а может и час. Когда проревелась, как следует, решила, что нужно вернуться на место стоянки и собрать вещи, а потом уже отправляться на поиски.
   Возвращение в этот райски уголок было тягостным. Поляна была пуста. Сиротливо стояли пустые палатки и любовно накрытый стол для завтрака. Я была так расстроена и опустошена, что, обычно не страдая отсутствием аппетита, не могла даже думать о еде. Собрав все припасы, и аккуратно уложив их в рюкзак, я принялась складывать палатки. Оказалось это не так просто, как у Германа. Он вытаскивал колышки, и как-то очень ловко, сворачивая восьмерками, скручивал их в такой аккуратненький кружок, и запихивал в специальный чехол. После того, как несколько раз я получила раскрывающейся палаткой по носу, мне все-таки удалось свернуть и запихать мою маленькую палатку. С большой палаткой парней я провозилась подольше. Палатки были очень легкими и занимали мало места, поэтому, я сложила их в свой рюкзак. Скатав спальники, и, упаковав их, я набила ими еще один рюкзак. Все, больше, пожалуй, я не смогу утащить. Собрав все остальные вещи, я отнесла их под самый ствол чудо - дерева. Попросив его приглядеть за оставленными вещами, я, наконец, нагрузив на себя оба рюкзака, двинулась в путь.
   Решив, что надо идти в направлении обнаруженной куртки Ланса, я, постоянно спотыкаясь и поскальзываясь, дошла до нужного мне дерева. Осмотрев его хорошенько, и обнаружив ободранную кору и пятна крови, я приказала себе не раскисать и не реветь. Что бы ни случилось, не надо отчаиваться, а постараться найти друзей. Сняв рюкзаки, я постаралась хорошенько осмотреться. Конечно, дождь давно смыл все следы, превратив их в сплошную кашу, но мне все, же удалось обнаружить вмятины от ботинок на раскисшей земле. Это меня несколько приободрило, и, я стала смотреть внимательнее. Ага, вот поломанные ветки, а вот кусочек ткани от штанов Ланса. А вот две глубокие бороздки, будто кого-то тащили волоком. Мое больное воображение тут же в красках и подробностях услужливо нарисовало мне картинку жуткого происшествия. Нет, пожалуй, не картинку, а эпизод из фильма ужасов. Похлопав себя по щекам, обозвав всяческими словами и поплевав три раза, я решила продолжить путь в этом направлении.
   Вернувшись к рюкзакам, я постаралась успокоиться, и, нагрузив себя поклажей, отправилась в путь. Прошагав где-то с час, мне улыбнулась удача: обнаружила шейный платок Ланса. Утвердившись, что иду в правильном направлении, я прибавила шаг. Странно, но, я не чувствовала ни голода, ни усталости. Просто шагала, как заведенная. Переживания за моих друзей словно прибавили мне сил, отодвинув на задний план все житейские проблемы.
   Прошагав до самого вечера, я мокрая и усталая просто упала под каким-то кустом и уснула.
   - Ничего не бойся, я не оставлю тебя. Если будет нужна помощь, просто призови. Твои друзья в опасности, но если потребуется, оставь их, продолжи путь. Необходимо как можно быстрее собрать Сердце. После второго кристалла ты станешь сильнее, и тебе будет легче отыскать остальные части.
   Исай погладил меня по щеке.
   - Крепись, мы все переживаем за тебя, и ждем, когда собрав Сердце, ты вернешься домой.
   Я проснулась. Открыв глаза, еще долго лежала на сырой земле, глядя в просвечивающее сквозь плотную листву голубое небо. Я не сразу сообразила, что дождь закончился. Ну, что ж, хоть одна хорошая новость.
   Решив, что хватит валяться, я села и открыла рюкзак. Остатки мяса пришлось выбросить, но фрукты очень пригодились. Перекусив немного, я вспомнила о подаренном чудо -деревом листке. Раскрыв матерчатую салфетку, в которую был, завернут лист, я достала его, решив, что по совету Ганы, нужно дать листику подышать. Подержав в руках похожую на поролон субстанцию, я сначала понюхала ее, потом дотронулась языком, и не обнаружив ничего гадкого и противного, выдавила в рот несколько капель. На вкус это было похоже, на персиковый сок. Сначала ничего не произошло, но вот минут через десять, я почувствовала такую сытость и прилив сил, будто съела первое, второе, а на десерт большой кусок торта с чаем. Ай, да листик! Подарок, действительно оказался чудесным. Нежно погладив его, я положила лист на мой рюкзак и встала. Решив поразмять немного ноги, а заодно и отдать дань природе, я, понимая, что вокруг одни деревья и кусты, выбрала самый кустистый куст, и, пардон, сняв штаны, присела. Угадайте, что я услышала!
   Ага, правильно, на меня кто-то шипел. Нет, не угадали, это была не змея.
   Серый пушистый комочек, размером с взрослого кота, весь окровавленный, с перебитыми лапками пытался не то защищаться, не то уползти и спрятаться. Быстро надев штаны, я протянула руки к малышу. Он тут же попытался меня цапнуть. Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Что произошло с тобой, малыш?
   Я протянула снова руки. Котенок изловчился и укусил меня. Не смотря на это, я взяла орущего малыша на руки. Он все еще пытался защищаться, но силы были не равны, и, поняв, что я не собираюсь причинять ему вред, котенок угомонился.
   - Вот так-то лучше. А теперь успокойся, и дай мне тебя полечить.
   Я закрыла глаза, и как обычно запела. Моему взору открылась печальная картина. Большая серебристая - черная величественная кошка, похожая на леопарда, защищает своих детенышей. Люди обступили логово и тычут в него длинными кольями. Несколько человек, накинув сеть на мать, забивают ее. Затем засунув руку в логово, вытаскивают одного за другим мертвых котят. Еще живых - добивают. Связав попарно папы, и продев их через длинный шест, уходят, унося с собой страшную добычу. Спустя время, из логова выползает мой окровавленный малыш. Перебитый позвоночник не дает подняться на лапки, поэтому, он, волоча их, ползет за своей семьей.
   Я рыдала навзрыд. Бедный малыш, ты остался один, без семьи, обреченный на мучительную смерть. Допев молитву, я открыла глаза от того, что малюсенький шершавый язычок лизал мою руку.
   - Ты не бойся, я тебя не брошу. Теперь я буду твоей семьей.
   Вернувшись к рюкзакам, я достала сухую одежду и переоделась. Гея, какое блаженство!
   Выдавив на ладошку несколько капель с листа, я предложила моему котенку. Неторопливо слизнув предложенное угощение, моя киска заурчала.
   - Как же мне назвать тебя? Эх, был бы с нами Гана, он бы точно что-нибудь придумал. Ты и не представляешь, как много он знает об этом мире и существах его населяющих. Но, так как его с нами нет, придется справляться самим. Интересно, а ты мальчик или девочка?
   Бесцеремонно перевернув котенка, я удовлетворенно хмыкнула.
   - Девочка. Люблю девочек. У меня уже есть подружка, точнее была, Миночка. Где она теперь?
   Мне снова взгрустнулось. Котенок, как младенец устроившись у меня на руках усиленно пытался меня лизнуть. Я вздохнула, но тут, же весело улыбнулась.
   - А, знаешь, как я буду тебя звать - Лялька. Нравится?
   Моя кошечка замурлыкала, и, я сочла это хорошим знаком.
   Итак, я напялила на себя оба рюкзака, взяла на руки Ляльку, и зашагала в том же направлении, что выбрала вчера.
   Часа через три мы наткнулись на затушенное кострище. Внимательно осмотрев все вокруг, я обнаружила остатки трапезы, состоящей из каких-то мелких зверьков, точнее того, что от них осталось и каких-то плодов. Обойдя все вокруг, я наткнулась на окровавленные тряпки и, о, ужас, рубашку Ланса! Он был здесь. Но почему, же так далеко от нашего лагеря. И где все остальные?
   Лялечка на что-то зашипела. Обернувшись в ее сторону, я увидела, на что, вернее на кого шипит моя киска. За большим кустом лежал связанный по рукам и ногам ребенок. На вид ему было лет десять. Мальчик испуганно смотрел на меня огромными от страха глазами. Я подошла поближе и села на корточки перед ним.
   - Не бойся меня, малыш. Я - Эва. А как тебя зовут?
   Мальчик упорно молчал.
   - Ты меня понимаешь? Ты умеешь разговаривать?
   Я протянула руку, чтобы погладить по голове, но ребенок дернулся в испуге, приложившись головой о крепкую ветку кустарника.
   - Хорошо, хорошо. Я тебя не трогаю. Просто ответь на мой вопрос. - Ты меня понимаешь?
   Мальчик робко посмотрел на меня и проговорил что-то на незнакомом мне языке.
   - Подожди, не так быстро.
   Я закрыла глаза и сосредоточилась.
   - Я Ранни. Не трогайте меня.
   Я уже ничему не удивляюсь. И, не спрашивайте, как я поняла то, о чем говорил мне малыш.
   - Ранни, что ты делаешь один в джунглях, и где твои родители?
   - Я сын вождя. Меня похитили джураджи, хотели в ночь полной луны принести в жертву богу Мготу.
   - Как же получилось, что тебя отпустили. Или ты сбежал?
   - Мы шли к Великой горе два дня. Но вчера нам привели белого человека. Он великий колдун. На шее у него живет страшная Минанга - мгори. Нас связали вместе, и повели через джунгли. На этом месте все остановились и стали готовиться к последнему пути. Колдуны джураджи камлали всю ночь, а на утро объявили, что, чтобы путь к Великой горе был легким, меня нужно принести в жертву прямо здесь, а Белого колдуна - богу Мготу на Великой горе. Но, когда воины джураджи подошли к нам и захотели меня схватить страшная Минанга - мгори бросилась и укусила двоих воинов. Колдуны джураджи сказали, что великий Мгот отвергает меня, что он принял сильных воинов. Меня приказали не приносить в жертву, а умертвить как вонючего стайка. Тогда ко мне снова подошли два воина джураджи, чтобы перерезать горло, Минанга - мгори снова бросилась и укусила воинов. Белый колдун сказал, что меня охраняет его страшная змея, и любой, кто подойдет ко мне будет убит. Тогда каждый воин, проходя, плюнул в мою сторону, назвав Сыном Змеи, и все ушли, оставив меня одного.
   Бедный мальчуган. Надо развязать его и помочь добраться до дома.
   - Ты очень храбрый, Ранни. А, теперь, позволь, я тебя развяжу.
   Вытащив из рюкзака складной нож (чем привела в неописуемый восторг мальчишку) я разрезала веревки на руках и ногах. На местах, где веревки плотно соприкасались с кожей, виднелись ссадины и кровоподтеки. Вот, изверги!
   Я слегка погладила припухшие ссадины и сказала Ранни, чтобы он не боялся. Затем прикрыв глаза, произнесла коротенькую молитву. Разумеется, все сразу зажило. На мальчишку Жалко было смотреть.
   - О, Великая Гея! Что совершил я, простой смертный, сын простого смертного, чтоб заслужить такое расположение?
   Так, в полку кретиноподобных поклонников прибыло!
   Ранни бухнулся мне в ноги, боясь поднять глаза.
   - Так, Ранни, быстро поднимись! И, прекрати эту истерику. Лучше ответь мне, где твоя семья и сможешь ли найти дорогу домой.
   - Ранни слегка успокоился, и уже был готов ответить на все мои вопросы, но тут его взгляд наткнулся на подошедшую и ластившуюся Ляльку. Глаза мальчика снова округлились. Он вытянул руку по направлению к моей киске, пытаясь что-то мне сказать.
   - Ну, что теперь? Ты что котят боишься? Не бойся, погладь. Это Ляля, она очень ласковая.
   Мальчуган посмотрел на меня как на умалишенную.
   - О, Великая спасительница Эва, тебя коснулась рука страшного горя и несчастья. Разве ты не знаешь, что это детеныш Баграры?
   - Кто такая баграра, и, почему мне грозит горе?
   - Баграра - любимица самой Геи. Еще она покровительница материнства и домашнего очага. Наш народ почитает ее. Но, если отобрать у нее детеныша, Баграра не остановится, пока не перебьет все племя.
   - Ну, из-за этого не стоит беспокоиться. Мать и всю семью этого малыша убили, а его, вернее ее я подобрала и выходила. Теперь ее семья - это я. Так что можешь погладить Ляльку и собираться в путь.
   Я вытащила мой волшебный лист, чем привела в еще большее изумление Ранни, и накапала ему пару капель. После небольшой трапезы, наша маленькая компания отправилась на поиски дома Ранни.
   К вечеру джунгли стали редеть, и мы вышли на поляну, с раскинувшимся селением племени Ранни. Встретили нас настороженно, но когда мальчик подошел к самой большой хижине, из нее радостно выскочила заплаканная женщина, мать Ранни. Она обняла сына и пригласила нас войти в дом. Нас усадили возле большого очага и предложили молоко. Я вытащила из-за пазухи задремавшую Ляльку и протянула ей свою чашку. Кошечка с удовольствием стала лакать молоко. Мать Ранни застыла, в ужасе глядя на меня.
   - Не бойся, мам. Это Эва, она служительница Геи, и это она спасла меня от джураджи. Еще она спасла и выходила маленькую Баграру.
   - Что здесь происходит?
   В хижину вошел высокий статный мужчина. Вождь, подумала я.
   - Отец!
   Ранни взвизгнул и бросился на шею отцу.
   - О, Великая Гея! Ты жив. Мы искали тебя два дня. Где ты был?
   - Меня похитили джураджи, чтобы принести в жертву.
   Ранни рассказал о последних событиях его жизни, не забыв упомянуть и о моем участии.
   Вождь низко поклонился.
   - Ты всегда будешь желанным гостем в моем доме. Вернув Ранни, ты заслужила благодарность всего нашего народа. Ведь он единственный мой сын. Он должен будет стать вождем племени, когда наступит время. Скажи, чем я могу отплатить тебе.
   - Спасибо на добром слове. Скажи, не слышал ли ты ничего о чужаках в ваших джунглях? Со мной путешествовали трое друзей, трое мужчин. Следы одного обрываются у джураджи, похитившим твоего сына. Его собираются в полнолуние, то есть через два дня принести на Великой горе в жертву богу Мготу. О двоих других я ничего не знаю.
   Вождь ненадолго задумался, затем переглянувшись с женой, сделал мне знак следовать за ним.
   Выйди из хижины, мы направились к строению, стоящему на окраине деревни.
   - Это место, где мы держим наших больных. Здесь за ними ухаживает наша знахарка и ее преемница.
   Мы вошли в чистенькую хижину. На невысоких, сантиметров в двадцать возвышениях лежали циновки с валиками у изголовья. Я насчитала шесть таких кроватей. Четыре стояли пустыми, на двоих лежали люди. Я подошла сначала к первой. На ней лежал темнокожий мужчина с перевязанной грудью. Радостно подбежав к нему, я заглянула в лицо. Нет, это не Гана. Вождь сжал мое плечо, и кивком укал на вторую кровать. На ней лежал Герман. Очень бледный, осунувшийся, с закрытыми глазами, он тяжело и хрипло дышал. Как и у первого парня, грудь Германа была перевязана, а на белой ткани расплывалось алое пятно.
   - Что с ним случилось? Где вы его нашли?
   - Его, и нашего лучшего воина Киоку нашли недалеко от нашей деревни. Мы не знаем, что случилось. Когда наши охотники их обнаружили, эти двое лежали с проломленной грудью. Наш знахарь говорит, что жить им осталось совсем немного. К ночи их заберет Гея в Светлый мир.
   Ну, уж нет. Я с опаской покосилась на своих путников.
   - Могу я остаться ненадолго наедине со своим другом?
   Вождь, молча, кивнул и вышел, оставив меня одну.
   Я подошла к Герману и присела на краешек ложа. Как же так, такой большой и сильный парень, который заботился обо мне как о любимом ребенке, сейчас лежит такой беспомощный. Я не могу позволить ему умереть Он мой друг, моя семья. Он и Ланс - все, что есть у меня в этом мире.
   Я положила на грудь Германа руки и закрыла глаза. Так, надо сосредоточиться и попросить Гею о помощи.
   - О, Великая Мать всего живого! Молю тебя о помощи. Помоги моему другу, не дай ему умереть. Пусть он поправится, пусть снова будет со мной. Возьми мои силы, возьми мою волю, только помоги!
   Я запела. Моя душа исходила слезами и невыносимым горем. Всю свою сущность я вложила в эту молитву. Перед глазами замелькали какие-то картинки. Я быстро бежала сквозь лес. Мелькали деревья, иногда я спотыкалась, падала, но снова вставала и бежала.
   Потом передо мной возникла картина битвы. Несколько крупных мужчин обступили одинокого воина, пытаясь свалить его. Он нужен им живой. Я вмешиваюсь, и моя помощь помогает парню вырваться. Мы бежим вместе. Вдруг что-то стремительное и большое сбивает нас с ног. Это огромное бревно. Оно, как качели привязано по обеим сторонам толстыми лианами. Это ловушка.
   Я вздрогнула от прикосновения.
   - Эва, ты жива, слава Гее!
   Герман смотрел на меня запавшими глазами. Слезы двумя ручейками проложили дорожки по небритым щекам.
   - Я думал, что навсегда потерял тебя. Что случилось, как ты оказалась здесь?
   - Тише, Герман, ты еще очень слаб. Мы поговорим потом, а пока просто отдохни. Да и мне нужно поесть и отдохнуть. Но сначала, я должна позаботиться еще кое о ком.
   - Понимаю.
   Я встала с кровати Германа и с трудом доковыляла до постели второго парня.
   Через некоторое время, вошедший вождь увидел занимательную картину. Я лежала, привалившись на обнаженном торсе красивого темнокожего парня, не в силах даже поднять голову. Парень же поглаживая меня по голове, твердил, что нельзя беспокоить уставшую богиню. Хм, это он обо мне. Уставшая богиня. Звучит красиво. Да, не беспокойте меня, только накормите сначала. Естественно, вождь был под впечатлением. Повисла несколько затянувшаяся пауза. Наконец, мне все это надоело.
   - Да, не смотрите на меня так. Я обладаю способностью лечить молитвами. Только после такого вот лечения мне нужен отдых и сытная еда. И, еще... Я встать не могу.
   Вождь тут же подскочил ко мне, и очень аккуратно, словно фарфоровую статуэтку взял на руки. Так, со мной на руках, он через всю деревню прошествовал к своему дому. Положив меня в каком-то закутке, отгороженном плетеными завесами, он бросился к жене. Через минут десять, сытая, и, вконец уставшая, я, провалилась в глубокий сон.
   Мне снился бег, потом прокрытый окровавленными бинтами Герман. Когда он оборачивался, его лицо менялось, и, это был уже Ланс... или Гана. В, общем, пробуждение было тяжелым и тревожным. Сквозь сон я слышала, что к постели кто-то подходил, но сил открыть глаза и посмотреть, кто это не было.
   После пробуждения я еще долго лежала с закрытыми глазами, пытаясь собраться с мыслями и восстановить цепочку странных событий. Получалось с трудом. Во всей этой ситуации радовало лишь одно - я нашла Германа, и точно знаю, что Ланс живой, и будет таким еще до полнолуния. А это значит, что у нас в запасе еще чуть больше суток.
   В комнатку кто-то вошел и склонился надо мной. Я открыла глаза и увидела встревоженное лицо Германа.
   -О, слава Гее с Вами все в порядке.
   - Так, еще раз выкнешь, начнешь называть Госпожой или посмотришь как идиот - такое устрою, то мало не покажется. И, лечить тебя больше не буду. Понял?
   - Ага.
   - А теперь добудь мне что-нибудь поесть, а то я тебя съем. - Для наглядности я сделала страшное лицо и клацнула зубами.
   Герман поднял руки, изображая испуг, затем улыбнулся и вышел из комнаты.
   Через несколько минут ко мне нагрянула целая делегация. Вождь нес большой поднос, уставленный всевозможными кушаньями, мать Ранни несла кувшин с молоком, а Ранни тащил на руках извивающуюся Ляльку. Герман пытался не пустить здоровенного парня и цепляющуюся за него хрупкую старушку. Я с ужасом попыталась отползти и вжаться в стену.
   - Эв, извини, но все ждали, когда ты проснешься и пока я отлавливал одних любопытствующих, другие, как видишь, все-таки прорвались.
   - Да ничего, все в порядке, дайте только поесть.
   Пока отец Ранни пристраивал поднос с едой, ко мне подошел парень со старушкой и низко поклонился.
   - Приветствую тебя, о, Великая! (Ну, началось!) Благодарю тебя за чудесное исцеление. Я не буду утомлять тебя, и отвлекать от принятия пищи. Хочу лишь сказать, что я, Киоку являюсь твоим вечным должником, и ты можешь рассчитывать на любую помощь.
   - Спасибо, Киоку.
   - Эта женщина моя мать. Она тоже очень благодарна тебе.
   Ко мне склонилась маленькая сухонькая старушенция. Взяв за руку, она пристально посмотрела мне в глаза. Потом низко склонившись к моему уху, прошептала, - Я знаю, кто ты. На моего сына снизошло твое благословение. Но и тебе может понадобиться помощь. Возьми это. Однажды, когда тебя будет окружать сплошная тьма, этот Светоч осветит твой путь.
   В мои руки скользнул кожаный шнурок с маленькой стеклянной капелькой вместо подвески.
   - Носи его на теле не снимая. Когда придет время, тебе нужно будет лишь пожелать найти Путь.
   Я поблагодарила старушку, и, когда посетители, наконец, ушли, оставив меня, наедине, с моим завтраком и Германом с Лялькой, я набросилась на еду.
   Набив полный рот, я пыталась расспросить Германа о происшедшем. После того, как пару раз я подавилась, и мой добрый друг чуть не выбил мине душу, я решала все-таки сначала спокойно принять пищу, а уж потом вести допрос.
   Наевшись, я сыто потянулась, и, слегка откинувшись на валик, заменявший подушку, решила, что пора все выяснить и решить как действовать дальше.
   - Герман, скажи, что случилось, почему вы бросили меня, бросили лагерь, почему ты один, где все остальные?
   - Мы пошли тебя спасать.
   - ?! И от кого же? Я проснулась утром, завтрак накрыла, будить пошла, а ваша палатка пустая, нет никого. Я искать стала, но, кроме окровавленной рубашки Ланса никого не нашла. Потом вернулась в лагерь, собрала вещи, которые смогла унести, и пошла вас искать. По пути, наткнулась сначала на эту вот киску, кстати, ее Лялька зовут, а, потом Ранни нашла. Решив отвести мальчишку домой, я тебя обнаружила. И, еще, Ранни сказал, что видел Ланса с Миной. Его должны принести в жертву какому-то богу Мготу. Так что через пару часов выдвигаемся. А теперь говори, что у вас произошло.
   Герман в недоумении посмотрел на меня.
   - Ничего не понимаю. Мы проснулись ночью от твоего крика. Ты звала нас, просила о помощи. Я еще никогда не слышал, чтобы женщина так кричала. Это было ужасно! Мы выскочили из палатки и не могли сообразить в каком направлении нам бежать. Казалось, крик доносится отовсюду. Ланс чуть не наступил на Мину. Он поднял ее и посадил себе на шею. Змея в возбуждении шипела. Было видно, что она очень напугана.
   Отбежав дальше в джунгли, мы не приблизились к тебе. А ты все кричала и кричала. Было такое чувство, что с тебя живьем кожу снимают. Ланс предложил разделиться, и, мы пробежали в разные стороны.
   Я несся сквозь джунгли, и, казалось, что вот-вот найду тебя, но, добежав до очередного дерева или куста, становилось понятным, что тебя за ним нет, и нужно бежать и искать дальше.
   Уже почти рассвело, когда я выскочил на поляну и увидел, что какие-то люди окружили парня, и собираются его схватить. Я отбил его, и мы побежали вместе. Но пробежав несколько метров, мы пропали в ловушку. Нас сбил с ног огромный таран. Больше я ничего не помню. Когда я открыл глаза, то увидел твое лицо
   Я тоже ничего не понимаю.
   Повисла тягостная пауза. Лялька заглянула в мои глаза и мяукнула.
   - А как ты это чудо добыла?
   - Не спрашивай. Так же как и Миночку.
   Герман хихикнул сначала сдержанно, а минуту спустя мы уже ржали во весь голос.
   - Ой, Эва, тебя точно никуда отпускать одну нельзя, а то в другой раз крокодила притащишь. Ладно, хватит валяться. Собирайся, пойдем Ланса выручать.
   Я скоренько подскочила с постели, и уже через десять минут умытая, причесанная и переодетая в свежую одежду, любезно подаренную мне мамой Ранни, была готова выдвигаться в путь.
   Проводы были недолгими. Нас приглашали задержаться и погостить подольше, но после того, как мы объяснили, что идем спасать нашего друга, в помощники вызвалось пол деревни. Мы искренне поблагодарили, и, по определенным причинам отказались. Киоку не говоря ни слова, просто встал рядом с Германом, скрестив руки на груди. Герман хмыкнул и пожал плечами. Ранни тоже все порывался идти "громить вонючих джураджи". Я потрепала его по голове.
   - Такой сильный и ловкий воин как ты обязан остаться и защитить деревню в случае, если "вонючие джураджи" уйдут от нашей мести. Тебе же надлежит отомстить за нас в случае неудачи. Я рассчитываю на тебя, Ранни.
   Мальчишка напыжился, исполненный гордости и достоинства.
   - Я сделаю все, как ты сказала.
   Мы переглянулись с вождем, и в его глазах я прочла удовлетворение и благодарность. Отец, наверное, опасался, что неугомонный мальчишка побежит совершать какое-нибудь безумство. Мой же наказ оставит его дома присматривать за деревней.
   Итак, я с Лялькой, Герман и Киоку после непродолжительных проводов и напутствий отправились по следам пропавшего Ланса. Путь наш лежал к Великой горе, или, как ее еще называли Священной горе. Самое примечательное, что второй кристалл находился там же. Интересно, что это совпадение или чья-то злая шутка. Вообще в этом деле вопросов оказалось больше чем ответов. И, как же запрет подниматься на эту гору? Местные жители, что не чтут святость этого места? Надо спросить об этом Киоку. Я подошла к нему и пошла рядом.
   - Скажи, Киоку, твой народ не чтит Великую гору? Наш пропавший друг говорил, что это место свято, и что на нее нельзя подниматься. Как же те люди, джураджи собираются подняться и принести жертву.
   - Наш народ чтит это место. По легенде в ней спрятана частичка нашего мира. Но подниматься на нее могут только избранные, те, кто чтят Великую Созидательницу, кто умеет разговаривать с миром. В противном случае гора лишает человека сил. Джураджи верят, что если принести жертву своему кровавому богу Мготу, то он дарует им свое заступничество и покровительство. В последнее время Священная гора недовольна. Иногда из нее идет черный дым, а земля вокруг трясется.
   Я задумалась. Значит, кристалл не может больше питать это место, и он начал забирать энергию из окружающего мира. Надо торопиться. Сегодня же заберу его.
   Я поблагодарила Киоку и, подойдя к Герману, перевела наш разговор. Мы некоторое время молчали, обдумывая полученные сведения.
   - Эва, получается, что кто-то выманил нас из лагеря, чтобы схватить и принести в жертву. Почему тебя никто не тронул. Ведь ты полночи была одна. Такая сильная Хранительница, напрямую говорящая с самой Геей могла бы быть лакомым кусочком для этих джураджи. Я задумалась.
   - А что, если здесь замешаны не только джураджи, но и те могуты, что нападали на меня в особняке Фолтов и в Убежище?
   - Тогда тем более не понятно. Во-первых, какая связь между кланом и дикарями, а во вторых, как я уже говорил, была роскошная возможность прикончить тебя в лагере.
   Так ничего и, не придумав, мы шагали и шагали, торопясь успеть до сумерек, достичь подножия горы. Герман не понимал языка, на котором говорил Киоку, но как-то умудрялся изъясняться с ним. Глядя на них, я думала, как два таких разных человека могут быть похожи. Светловолосый и голубоглазый Герман двигался, оглядывался, прислушивался как темнокожий, кареглазый Киоку. Воины. Вот в чем все дело. Какой бы расе они не принадлежали, на каком бы языке не говорили, их объединяло одно - умение чувствовать опасность, драться и выживать. Я улыбнулась. Все-таки мне повезло, Я, конечно память потеряла, влипаю во всякие истории, теперь вот исполняю волю какой-то богини, о которой тоже не помню ничего, но... Мне посчастливилось встретить таких замечательных людей! И, друзья мои ни за что не оставят меня в трудной ситуации. Вон, как спасать бросились, когда показалось, что кричу и зову на помощь.
   - Герман, как ты думаешь, а что случилось с Ганой? Мы точно знаем, где Ланс. Ему грозит смертельная опасность, но вдруг и с Ганой случилось нечто подобное.
   - Гана опытный проводник и сможет за себя постоять, если, конечно не попадет в такую же ловушку, как и мы с Киоку. Не переживай, заберем Ланса и обязательно найдем Гану.
   Уже смеркалось, когда мы вышли из редеющих джунглей. Нашим взорам открылось большое пространство. Вдали виднелась высокая гора, покрытая местами чахлым кустарником.
   - Скоро будем у Священной горы. Как совсем стемнеет, начнем продвигаться к пещерам. Там джураджи приносят свои жертвы.
   Киоку ободряюще улыбнулся. - Не бойся за своего друга, скоро вы встретитесь.
   Спустя примерно час, мы действительно вышли к подножию горы. Под сердцем закололо. Кристалл будто потянулся навстречу своему собрату, спрятанному где-то в недрах горы. Мои спутники выглядели усталыми. Я предложила всем немного передохнуть, хотя, сама была так возбуждена, что не чувствовала ни усталости, ни голода. Мы спрятались за грудой высоких камней и сняли рюкзаки. Я достала припасы, заботливо упакованы мамой Ранни и стала кормить Ляльку.
   - Эва, как ты себя чувствуешь? - Герман с удивлением посмотрел на меня.
   - Хорошо, а что?
   - Да ты к еде и питью даже не притронулась, а ведь мы не ели целый день. И выглядишь ты гораздо лучше, чем мы с Киоку.
   - Действительно. Я думаю, это кристалл питает меня. Ведь Киоку говорил, что он забирает силу из окружающего мира. Один кусочек во мне, второй где-то рядом. После того, как мы вытащим Ланса, мне нужно будет забрать второй кристалл.
   - Нет, Эва, наверняка нам придется уходить очень быстро. Будет не до кристалла.
   - Но ведь мы отправились в этот поход только ради кристалла.
   - Ты не поняла меня. Кристалл заберешь ты. А мы с Киоку пойдем за Лансом. Ты сможешь сама его найти?
   - Думаю да. Я чувствую кристалл все время. Только сначала... Я хочу немного вас подпитать, чтобы сил у вас хватило.
   Я сказала Киоку, чтобы он сел рядом с Германом, закрыл глаза и ничему не удивлялся. Взяв парней за руки, я сосредоточилась, закрыла глаза и запела молитву. Я просила великую Гею дать сил моим друзьям, говорила, что эти люди достойны ее милости, и я готова поделиться своей энергией. Я чувствовала, как с моих рук точно горячая струя стекает энергетический поток и устремляется в руки парней.
   - Ни слова, - сказала я, открыв глаза.
   - Молчу, молчу. Только знаешь, я, наверное, никогда не привыкну к твоим чудесам.
   Я улыбнулась и потрепала Германа по волосам.
   - Спасибо, что отправился со мной, что помогаешь и заботишься обо мне. Я это очень ценю, правда. Только смотри на меня проще. И, всем чудесам есть свои объяснения.
   Мы немного перекусили и обсудили, что делать дальше. Выступая переводчиком между Киоку и Германом, мы быстро разработали план действий.
   Спустя час, мы направились к входу в пещеры. Я долго думала, что делать с котенком. Сначала хотела оставить его в нашем импровизированном лагере до возвращения, но, как только мы стали уходить моя киса стала так жалобно мяукать, что я не выдержала и решила все, же взять ее с собой. Тащить котенка, размером с обычную взрослую кошку в пещеры было, конечно не разумно, но и оставить перепуганного ребенка я не смогла. Поэтому, запихав Ляльку за пазуху, я вошла под свод пещеры.
   Ребята шли за мной следом, поминутно оглядываясь по сторонам. Света наших фонариков, которые я благоразумно прихватила, когда собирала рюкзаки на стоянке под волшебным деревом, едва хватало, чтобы развеять сгущавшуюся тьму. Вскоре мы обнаружили следы присутствия людей. Через пятнадцать минут решили разделиться. Ребята пошли в сторону раздававшихся песнопений, а я, осталась стоять в нерешительности, не зная в какую сторону податься. Что же делать, куда идти?
   Вдруг в голове всплыли слова, услышанные мной в Убежище. "Лишь тот, кто слеп, увидит свет..."
   Я закрыла глаза и стала медленно поворачиваться. Сквозь закрытые глаза с одной стороны пещеры пробивал неяркий красный свет. Это кристалл звал меня.
   Звал он меня куда-то вниз. Я обнаружила едва заметный, больше похожий на тоннель проход. Идти по нему было неудобно. Да и Ляля явно нервничала, поэтому постоянно вертелась, царапая кожу острыми коготками и выглядывая поминутно из своего убежища.
   Наконец, почувствовав легкое, сытое головокружение, будто выпила бокал вина или, слишком, много съела, я поняла, что это именно то место, где спрятан кристалл. Тоннель привел меня в маленькую пещерку. Вытащив котенка и открыв рюкзак, я достала ритуальный нож. Затем достала чистую салфетку и, расстелив ее прямо на камне, положила приготовленный нож. Что ж, приступим.
   Я закрыла глаза и сосредоточилась. В голове сразу всплыла песнь призыва. Я запела. Некоторое время ничего не происходило. Потом я почувствовала, как дрожит подо мной пол пещеры. Не прерывая песни, я открыла глаза. Одна из стен пещеры светилась красным светом. Я решительно подошла к стене и протянула руку. Тепло. Стена вдруг завибрировала. Примерно с середины посыпались мелкие камушки. Казалось кто-то или что-то выталкивает их изнутри. Через несколько мгновений мне в руки прямо из стены выпал красный кристалл. Не теряя времени даром, я сдула с камня пыль и приготовилась к процедуре присоединения кристалла.
   Расстегнув рубашку, я снова запела, и, на каком-то слове задержав от страха дыхание, резанула себя по телу под грудью. Ни крови, ни боли. Протерев салфеткой кристалл (не загнуться бы от инфекции или заражения), я поднесла камень к открытой ране. Кристалл тут же затянуло под кожу. Он сам нашел дорогу к своей частичке. Я не испытывала никакого дискомфорта. Просто почувствовала, как он движется к цели, а потом на миг ощутила сильное головокружение. Когда все чувства пришли в норму, и я обрела способность снова соображать, мне показалось, что я что-то вспомнила. Вернее начинаю вспоминать. В голове стали мелькать какие-то обрывки мыслей, слов и образов.
   Это были руки мамы. Теплые и добрые. Ласковые и нежные. Это были руки отца. Надежные и успокаивающие. Сильные и такие родные.
   Было состояние радости и горя одновременно. Чувство тоски по дому. А еще была надежда. Надежда и вера. Что я не одна, что меня любят и ждут, что обо мне переживают и готовы прийти на помощь. Но, я знала, что должна пройти весь путь сама. Еще я вспомнила любовь мужчины, его нежность и заботу. Его понимание и поддержку. Не помнила не лица, не имени, не своих чувств к нему. Помнила лишь его слова. Он говорил, что любит меня всем сердцем, и что мне нужно будет только позвать, и он примчится на помощь. Несмотря на запреты отца.
   Из этого сладкого ступора меня вывели звуки, доносившиеся с другого конца тоннеля. Лялечка зашипела и стала похожа на пушистого ежика. Я быстро убрала в рюкзак ритуальный нож, предварительно аккуратно завернув его в салфетку, и, схватив киску, понеслась в сторону шума. Сердце готово было выпрыгнуть из моей груди от страха за моих друзей. Как я могла быть такой беспечной. Стояла там и предавалась воспоминаниям и чувствам, а моим парням, может, помощь нужна. Может, они кровью там истекают, может Ланса уже в жертву принесли. Я бежала, не разбирая дороги и предаваясь самоистязанию, а мое больное воображение услужливо подбрасывала всякие ужасные картинки.
   Выскочив из тоннеля в общую пещеру, я остановилась и прислушалась. Выбрав новое направление, я нырнула в нужное ответвление. Шум усилился. Пробежав еще несколько метров, я свернула, и выскочила прямиком в ритуальный зал.
   Это была огромная пещера, середина которой была ярко освящена многочисленными факелами. В середине зала стояли четыре каменных столба с привязанными к ним людьми. В одном из них я узнала Ланса, вторым был Гана, третьим Герман, а четвертым Киоку.
   Немного в стороне на небольшом возвышении я увидела фигуру в длинном плаще с капюшоном, надвинутом на самые глаза.
   - Наш бог доволен вами, верные слуги.
   Суя по голосу, таинственная фигура была женщиной. - Вы будете вознаграждены. Но вы до сих пор не нашли кристалл мерзавки Геи. И упустили мальчишку. Он был сильным носителем энергии Геи, и мог бы как следует напитать это место. Что ж, в наказание, приведите сына вашего вождя. К ногам Жрицы подвели худенького мальчишку. Фигура в плаще спустилась с возвышения, и подошла к ребенку. Ласково погладив по волосам, она подняла за подбородок голову мальчика.
   - Малыш, тебе выпала великая честь, возрадуйся.
   Дальше все произошло слишком быстро, чтобы я могла испугаться или то-то сделать. В другой руке жрицы, прикрытой широким рукавом мантии, появился нож. Молниеносным движением она перерезала горло мальчику. Кровь хлынула сплошным потоком. На какой-то миг я потеряла сознание. Мою голову сдавило будто тисками. Ужас наполнил душу. В воздухе ощущалась вибрация и запах крови и еще чего-то знакомого и отталкивающего.
   Кристаллы под сердцем зашевелились, словно протестуя против этого ужаса. Люди в зале загомонили, а мои парни в молчаливом ужасе смотрели на это кровавое зрелище. Было безумно жаль этого незнакомого мальчика, но когда я подумала, что его отец должен был принести в жертву Ранни, мне стало страшно по-настоящему.
   Тем временем, жрица, переступив через тело мертвого ребенка, подошла к Лансу. Я же почувствовала чье-то прикосновение, а потом услышала знакомое змеиное шипение. О, Гея! Это же Миночка. Моя пушистая киска тут же ответила собственным шипением, встала на мою защиту.
   - Ну-ну, девочки, не ссорьтесь.
   Я подхватила на руки Минку. - Как же я рада тебя видеть.
   Лялечка обиженно фыркнула.
   - Я сказала, не ссорьтесь, лучше давайте придумаем, как мальчишек выручать будем.
   Тем временем мерзкая девица подошла к парням и встала напротив Ланса.
   - Во имя и во благо бога великого и единственного. Во имя возвращения в наш мир могущества магии. Во имя исполнения обещанного, приносим мы эту жертву. Четыре жертвы за четыре части Сердца мира. Прими дух и силу этих людей: ученого, хранителя следопыта и воина. Все, как и было оговорено в изначальные времена. Раз в сто лет мы приносим в жертву четыре столпа магической силы, символизирующих четыре принципа магии: учение, сохранение знаний, поиск нового, умение защитить обретенное.
   Жрица приблизилась к Лансу и подняла высоко над головой руку с ритуальным ножом. Я ахнула и стала спускаться со своего укромного возвышения. Сердце бешено заколотилось. Не успею, не успею... Взгляд не отрывался от поднятой руки жрицы.
   Вдруг рукав на балахоне съехал вниз, и я увидела на руке от запястья до самого плеча обвитую вокруг руки золотую змейку. Те есть не настоящую конечно - браслет. Вот тебе и "бойся змеи". А это хорошая идея! Извинившись перед Минкой, я как следует размахнулась и швырнула в жрицу змею. Полет был изящным, а приземление точным. Попав жрице в лоб (жаль Миночка не успела цапнуть, хотя нет, вдруг еще отравилась бы этой гадиной), моя змейка устроила настоящий переполох. От неожиданности жрица села, извините, на пятую точку, и, пронзительно завизжала. Полуголые мужики шарахнулись в разные стороны. Минка прицельно плевалась, стараясь попасть в глаза, и обездвижить жертву.
   Тут к жрице подскочил, какой-то мужичонка и помог ей встать на ноги. Дамочка предприняла очередную попытку укокошить Ланса. Она снова занесла нож и, тут все поплыло, как в замедленной съемке. Я видела, как рука медленно движется к груди Ланса, видела расширенные от ужаса глаза друзей, видела, как на мгновенье Ланс встретился со мной взглядом. Видела облегчение в этом взгляде. От того, что он увидел меня напоследок и что я жива.
   Наверное, потрясение было слишком большим. Я закричала. Громко. От моего крика стали рушиться стены. С потолка посыпались камни, пол пещеры покрылся глубокими трещинами. Люди, как муравьи забегали, засуетились. Кто-то подхватил под руки жрицу и поволок ее к входу. Я все кричала и кричала, не могла остановиться. Наконец, получив пушистой, но когтистой лапкой по лицу, и придя в себя, я умолкла. С благодарностью посмотрев на котенка, я поспешила к друзьям.
   - Вот лично я даже ничуть не сомневаюсь, кто бы мог так вопить, чтобы устроить обвал пещеры, разрушение горы и землетрясение. Рад видеть тебя живой и невредимой, Эва!
   Ланс улыбнулся, и от этого мне стало так спокойно, будто мы сидели в библиотеке его особняка за чашечкой ароматного кофе. Но, расслабляться было рано. Я прогнала прочь наваждение и состояние умиротворения.
   Открыв свой рюкзак, я достала ритуальный нож, и, подойдя к Лансу, перерезала связывающие его веревки. Проделав, затем ту же процедуру и с остальными ребятами, я предложила всем выбираться. Возражений не было, и мы побежали. У самого выхода, Герман резко остановился.
   - Подождите, надо посмотреть, что нас ожидает на выходе, или точнее кто. Он пропал на несколько минут, а вернувшись, объявил, что все чисто, "местных уродов" нет, можно выходить.
   После душной пещеры ночной воздух показался мне вкусным и немного сладковатым. Продвигаясь очень быстро, мы старались уйти от горы как можно дальше. Несмотря на глубокую ночь, полная луна ярко освещала дорогу, пока мы не вошли в джунгли.
   Ночную тишину прерывали звуки шипения и фырканья моих питомцев. Я попыталась сбагрить на время Мину Лансу, но, вскоре поняла, что это бесполезно. А о том, чтобы "дать понести милую пушистую кошечку" кому-нибудь из парней и речи не шло, поэтому, я шла исцарапанная, стойко снося раздел меня любимой между моими девочками.
   Уже светало, когда мы подошли к деревне Киоку. На дороге нас встретила старенькая мама воина. Увидев нас, она с облегчением вздохнула, обняла сына, потом низко поклонилась мне.
   - Пойдемте, вам нужно поесть и отдохнуть. - Женщина взяла сына за руку и повела нас к своей хижине.
   Хотя назвать это сооружение хижиной не поворачивался язык. Небольшое, очень аккуратное бунгало явно мне что-то напоминало.
   - Мой муж и сыновья были строителями. Они построили место для больных, общинный дом, дом для запасов и помогли многим семьям со строительством домов в этом селении.
   Ах, вот что мне напомнило это жилище - местную больницу. Небольшое, но просторное, с перегородками-ширмами, невысокими лежаками, устланными циновками, подушками-валиками, плетеными панно и шторками на окнах. Очень мило и уютно. Посередине общей комнаты стоял невысокий стол. Вокруг стояли низенькие скамеечки с теми же плетеными подушечками. Мы с наслаждением уселись вокруг стола. Киоку принес большую чашу, кувшин с водой и полотенце. Подходя к нам по очереди, он поливал водой на руки, давая возможность умыться. Немного освежившись, мы принялись за предложенную матерью Киоку еду.
   Я все время поглядывала на парней, боясь, что это сон, а, проснувшись, окажется, что ребят по-прежнему нет.
   Увидев моих питомцев, женщина принесла две маленьких плошки с молоком. Удивительно, но, она, похоже не испытывала никакого страха перед моим зверинцем, лишь поглядывая на меня, что-то одобрительно бубнила себе под нос.
   Поев, мы решили обо всем поговорить, но наша добрая матушка заявила, что теперь нам нужно как следует отдохнуть, а разговоры оставить на потом. Если честно, после сытной еды меня так разморило, что решив подчиниться, мы отправились в предложенные нам покои. Проводив меня за ширму-перегородку и указав на мою кровать, женщина сказала, - Ты сильна, но и тебе нужен отдых. Тебе предстоит долгий путь и тяжелые испытания. Отдохни, наберись сил, а я приготовлю провизию в дорогу.
   - Спасибо. Скажите, матушка, а где ваша семья? Киоку единственный, кто живет с вами?
   Женщина устало вздохнула.
   - Мы пришли из другого края. Семья моего мужа издавна славилась умением строить. Они строили дома, мосты, хранилища для воды и зерна. Я же происходила из семьи видящих. Мы умеем видеть прошлое и будущее. Породнившись, наши семьи стали знамениты на всю округу. У нас родилось четыре прекрасных сына. Они унаследовали умения отца к строительству и немного моего дара предвидения. Они знали, куда нужно отправляться за хорошим строительным материалом, когда лучше начинать строить и сколько простоит простроенный ими дом или мост.
   Я была уже стара, а дети мои давно выросли, как однажды я почувствовала, что ношу под сердцем дитя. Когда мой живот был уже большим, а ребенок ворочался в моем чреве, мне было явлено знание. Я должна была как можно быстрее покинуть это место и уйти через джунгли далеко на юг. Объявив об этом, я вызвала гнев и непонимание моих детей. У троих из них были семьи, и они отказались уйти из селения.
   Мой муж, веря мне и, зная, что я не буду рисковать нашими жизнями без особой причины, собрал вещи и попрощался с детьми. С нами отправился в путь только младший сын.
   Через день пути, мы почувствовали дрожь земли. Позже до нас дошли сведения, что наше селение ночью поглотила земля. Три моих сына с женами и детьми погибли.
   Через пять дней мы вышли к небольшому селению и попросили приюта. Нас приняли, и мы остались здесь. Муж с сыном построили этот дом, а потом и многие другие. Семью окружили почет и уважение. Когда пришел срок, я родила Киоку. Мы все были счастливы, а муж горд. Когда Киоку было десять лет, они с отцом и старшим братом отправились искать особую породу дерева. На них напали джураджи. Муж и старший сын были убиты, а Киоку тяжело ранен. Прикинувшись мертвым, он дождался темноты и вернулся в деревню.
   После выздоровления он поклялся стать сильным воином, чтобы суметь отомстить джураджи за смерть отца и брата. В день совершеннолетия он выследил воинов из племени джураджи, которые убили родных, и перебил их всех. С тех пор, он считается лучшим воином племени.
   Не грусти и не жалей меня. Я прожила долгую и счастливую жизнь. Скоро придем мое время, и я встречусь с любимым мужем и моими мальчиками. А еще, у меня есть Киоку. Я люблю и горжусь им. А теперь отдыхай.
   Женщина ушла, а я еще долго лежала с открытыми глазами, размышляя о странностях жизни. Незаметно я провалилась в сон.
   Мне снилась погоня. За нами гнались джураджи, девка в ножом в руке, снова ждураджи... Потом маньячка оказалась передо мной. Она протянула руку ко мне, и я увидела браслет-змейку, оканчивающийся аккуратной головкой. В одном глазу блестел зеленый камешек. В другом глазу камня не было. Я ахнула и проснулась.
   Вот оно что. Камень не из украшения Сары. Он из браслета той маньячки.
   Подскочив с постели, я выбежала в общую комнату. Ребята сидели за столом и тихонько разговаривали. Увидев меня с копной нечесаных волос (а они отросли уже по пояс), парни замолчали.
   - Ох, Эва, ты бы хоть кашлянула, или ножкой бы шаркнула. А то ведь так и заикой остаться можно. - Ланс как всегда сама галантность.
   Я без церемоний бросилась на шею сначала Лансу, потом обняла всех парней по очереди. Привыкшие к моим эмоциям ребята радостно хмыкнули. Киоку же бедняга, весь пятнами покрылся.
   - Ну, все, Эвка, теперь ты обязана взять в мужья Киоку, за совращение целомудренности.
   Парни заржали. На Киоку жалко было смотреть. А еще лучший воин, девки испугался.
   - Расслабься, это они так шутят. И, вообще, мне тут понемногу память стала возвращаться. Вроде я люблю уже кого-то, или он меня.
   Повисло гробовое молчание.
   - Ну и кто этот счастливчик?
   Ланс напряженно уставился на меня.
   - А я знаю?
   - Ты же сама только что сказала...
   - А что я сказала? Я же сказала, что только начала вспоминать. Кто, кого, как - не помню. И, вообще, я не о том. Ребята, как же я рада видеть всех вас живыми и невредимыми!
   К столу подошла мать Киоку с огромным блюдом нарезанных фруктов и жареными кусочками теста. Поставив все это на стол, она вытащила из кармана деревянный гребень и очень осторожно начала расчесывать мои спутанные колтуны.
   Мы уплетали за обе щеки вкусные лакомства и вели свое расследование. Первой взяла слово я.
   - Герман уже знает мою историю, поэтому рассказываю для вас ребята. - Я кивнула в сторону Ланса и Ганы.
   - Я проснулась утром, накрыла на стол и пошла вас будить. В палатке никого не оказалось. Пройдя немного, я обнаружила окровавленную рубашку Ланса.
   - Ага, я кое-кому зубы пересчитал и нос подправил. А когда гады за нее ухватились, просто скинул с себя.
   - Вернувшись обратно, я уложила рюкзаки и пошла на ваши поиски. Но нашла эту вот киску и мальчишку, Ранни, который сказал, что видел Ланса. И его, то есть Ланса собираются принести в жертву в полнолуние на той самой горе, к которой мы и шли.
   Так вот, с Ранни мы пришли в селение, где я обнаружила раненного Германа, который объяснил мне, как попал сюда и Киоку. Немного подлечив их, мы отправились за Лансом. О Гане я вообще ничего не слышала. Теперь ваша очередь. Объясните мне, пожалуйста, что все это значит, кто звал вас, и почему не у кого не возникло мысли, прежде чем нестись в ночь, заглянуть в мою палатку.
   - Да если бы ты слышала те крики, ты бы тоже не стала никуда заглядывать. Кричала женщина. И, звала она по имени. Меня и Германа. Кто еще в этом Геей забытой дыре может звать нас по имени.
   Ланс замолчал. Было видно, что он вновь переживает весь ужас той ночи.
   - Вы сильно испугались?
   - Спрашиваешь. Ты, или кто-то другой вопил так, что кровь в жилах стыла. Но самое ужасное, что мы не могли разобрать, откуда доносится крик. Казалось, что он слышен отовсюду. Поэтому мы решили разделиться. Кстати, Минка охотилась в это время. Когда раздался крик, она стала шипеть и бросаться в разные стороны, будто нас окружали враги. Я закинул ее на шею и побежал. Когда мы разделились, я побежал на твой крик. Мне показалось, что за деревьями я увидел какие-то тени или силуэты. Не забывай, была ночь, да и дождь лил, помнишь? Вот и полупилось, что я как то внезапно выскочил на поляну. Там-то меня и ждали... После непродолжительной но очень кровавой битвы с небольшим перевесом победила команда местных боевиков.
   Ланс замолчал. Мы некоторое время посидели, переваривая полученную информацию.
   Настала очередь Ганы. Я ободряюще пожала его плечо и попросила рассказать свою историю.
   - Мой рассказ не будет сильно отличаться от двух предыдущих. Я тоже побежал в условленном направлении, но очень скоро понял, что здесь что-то не то. Решив вернуться по своим следам обратно до того места, где мы разделились, я услышал звуки борьбы. Доносились они в том направлении, куда побежал Ланс. Я поспешил на помощь, но меня перехватили по дороге, вырубив по голове чем-то очень тяжелым. Держали меня отдельно от Ланса. Его я увидел, только когда нас приволокли в пещеру и приковали к жертвенным столбам.
   - Так, подведем итоги. Первое. Кто-то выманил вас из лагеря, чтобы принести в жертву богу Мготу, хотя лучше назвать его своим именем - Тот. Второе. Этот кто-то хорошо знает нашу компанию, раз он звал вас по именам. Третье. Он не звал Гану. А это значит, этот таинственный недоброжелатель не местный. Скорей всего он из тех мест, где живут или работают Ланс и Герман и он или они знают, что я путешествую с вами. Четвертое. Джураджи тесно связаны с могутами. Но, есть нечто мне совсем непонятное. Почему могуты не прикончили меня. Они предприняли уже две неудачных попытки. Теперь же была хорошая возможность уничтожить меня, причем не одна.
   - Эв, а ты кристалл то забрала?
   - Ланс, ну конечно! Столько переться, только чтобы на вас, красавчиков у столбов посмотреть? Их уже два. Два еще осталось.
   - Вот и ответ на твой вопрос. Мне кажется, тебя не стали убивать именно из-за этого.
   - Я тебя что-то не понимаю.
   - Ну, раньше ты была "пустая", а теперь в тебе два кристалла из четырех. Мне кажется, они дождутся, когда ты соберешь все сердце, а уж потом...
   - Ой!
   Я дернулась, и мать Киоку, которая к тому времени уже расчесала мои колтуны и доплетала косу, строго посмотрела на меня.
   - Не дергайся! Мне не дано заглянуть в твою душу, но то, что я вижу в тебе, не несет отпечаток смерти.
   Тебя окружает божественное сияние и неприкосновенность. И, после посещения святого места ты стала еще сильней и могущественней. Сила твоя будет расти.
   Ланс задумчиво посмотрел на меня. - Эва, кстати, а что это было? Ну, там, в пещере. От твоего крика все рушиться началось. Это что твое новое проявление силы? Эх, жаль нет с нами Сары. Она бы все нам растолковала. Слушай, а что ты еще можешь?
   - А я откуда знаю. И, вообще, тут, что выступление великой циркачки? Может тебе еще на голову встать?
   - А сможешь?
   Я отвесила Лансу ощутимый подзатыльник, обозвав его шутом, и, предложив выступать в паре, чем вызвала веселый хохот парней.
   - Вы лучше спросите, как она киску добыла.
   Герман, предатель тоже решил вставить свою лепту во всеобщее веселье. Он многозначительно покосился на Ляльку, а потом на Минку. Сначала все молчали, а когда до них дошло, грохнул веселый, заразительный смех. Я, конечно, смеялась вместе со всеми. Нам давно не было так хорошо.
   - Слушай, Эв, а я собачку хочу, - канючил Ланс.
   - А я коняшку,- вторил ему Гана.
   - Может того, прогуляешься до ближайших кустиков.
   Ну, и все в таком роде. Вдоволь насмеявшись, мы решили, что пора бы и честь знать. Нужно прощаться с гостеприимным домом и отправляться в обратный путь. Поблагодарив добрую хозяйку, снабдившую нас изрядным количеством провизии и обняв напоследок Киоку, мы вышли из дома.
   Перед домом нас ждала, наверное, вся деревня. Нелепо ойкнув от неожиданности, я вышла вперед. Навстречу мне бросился Ранни.
   - Эва, я охранял деревню, как ты и наказала.
   Я потрепала непослушные вихры мальчишки.
   - Молодец, ты настоящий воин.
   - А можно с тобой, а? Я могу защищать тебя.
   - А как же мама. Вот станет отец стареньким, кто поможет ему, кто маму защитит от врагов?
   - А я к тому времени уже обратно вернусь
   Хитрый мальчик.
   - Так мы надолго уходим. Как же ты вернешься? А вдруг отцу помощь завтра понадобится. Ты ведь у него один. Придется делать набег на джураджи, помощника себе из их племени брать.
   - Ну, уж нет, только не вонючий ждураджи!
   Все весело рассмеялись.
   - Ну, ты хоть будешь обо мне вспоминать?
   - Конечно, разве можно забыть такого парня! А чтобы и ты меня не забыл, вот, подарок на память для настоящего воина.
   Я сунула в руки изумленного мальчишки раскладной нож. Глазенки Ранни сразу же радостно заблестели.
   Мы обнялись чуть, не придавив мой зверинец, чем вызвали их дружное шипение. Попрощавшись с жителями деревни, мы, наконец, двинулись в путь.
   Обратная дорога не представляла ничего примечательного. Мы добрались до заветного дерева, где я оставила вещи ребят, и, разбив лагерь, остановились на ночь. Утром, позавтракав и упаковав вещи по рюкзакам, мы поблагодарили за гостеприимство нашего доброго друга и отправились дальше.
   Я очень переживала, как моя киска перенесет путь, особенно через пустыню, но как не пыталась пристроить ее "в добрые руки" ничего не получилось. Поэтому, сейчас, вступая на территорию песчаных дюн, я периодически смачивала платок водой и прикладывала к фыркающей Ляльке. Очень боялась, что маленькая, не привыкшая к такому климату киска, заболеет.
   Путь по пустыне был, хоть и тяжелым, но, толи я "закалилась в борьбе" и привыкла к трудностям, толи кристаллы придавали мне силы, но мне показалось, что мы добрались как-то быстрее что ли.
   Итак, спустя три недели, мы чистые, сытые и отдохнувшие сидели вместе с Силли и Руаной, и потягивали ароматный кофе в гостиной второго Убежища.
  
   Наш рассказ был необычным, больше похожим на удивительную историю, которую обычно рассказывают родители своим детям в походе, сидя у костра в лесу, или печатают в приключенческих романах.
   Неизгладимое впечатление, конечно, произвел мой зверинец. Причем, Силли оказался изрядным знатоком змей, и рассказал нам о них много интересного. А пушистая Лялька, изрядно подросшая со дня нашей первой встречи быстро научилась делать правильные глазки, и, выпрашивать у сердобольной Руаны вкусные сливки и самые лакомые кусочки рыбы и мяса.
   Отдохнув пару дней, мы решили, что пора двигаться в путь за следующим, третьим кристаллом. Было очень жалко расставаться с Ганой. Мы все полюбили и привязались к этому классному парню. Но, у каждого из нас свой жизненный путь и свои обязательства.
   Вдоволь наобнимавшись (я даже всплакнула), мы сели в машину и отправились в обратный путь. Добравшись до аэропорта, где нас ждал Антон, мы сдали машину, погрузили вещи и уже через час, получив разрешение на взлет, летели в направлении небольшого средиземноморского острова под названием Маринити.
  

ТРЕТИЙ КРИСЛАЛЛ.

  
   Я смотрела из иллюминатора вниз на море. Какого же оно все-таки цвета? То синее, почти сапфировое, то бирюзовое, то серое, а иногда даже черное. Оно завораживало и манило. Оно обещало роскошный отдых и невероятные приключения.
   И где-то там, в глубине, судя по легенде, спрятан третий кристалл.
   - Ланс, а ты плавать умеешь?
   - Да.
   - А нырять?
   -Конечно, а что?
   - Да я думаю, как мы будем кристалл доставать? Ну, не могла Гея спрятать его куда-нибудь поближе!
   - Ты что не знаешь поговорку: подальше положишь - поближе возьмешь? И, вообще, не наше это дело, обсуждать божественные дела.
   Герман раскрыл карту.
   - Так, мы приземлимся здесь. Потом нам нужно добраться до Убежища. Оно здесь. После того, как Эва узнает о местонахождении кристалла, нам нужно отыскать его примерно за неделю.
   - Почему за неделю?
   - Потому, то с середины месяца начинается сезон тайфунов и ветров. А, судя по сообщениям синоптиков, этим летом здесь будет просто потоп.
   Я взглянула на солнечные блики, пляшущие по поверхности моря.
   - Надо же, и не скажешь! Солнышко такое, тишь и благодать.
  
   Мы приземлились на полосе, рассчитанной только на такие небольшие самолеты, как наш. В конце взлетного поля виднелся ангар, из которого вышел здоровый дядька и радостно замахал нам рукой. После остановки самолета Антон выскочил и радостно понесся навстречу здоровяку.
   - Рад видеть тебя па!
   - И я рад тебе сын.
   Теперь, глядя на стоящих рядом мужчин можно было рассмотреть фамильное сходство.
   - Ланс!
   Мужчина распахнул объятья.
   - Как дела? Как Сара?
   - Спасибо, Роб. Старушка, конечно, не отплясывает канкан, но держится молодцом. Роб, Германа ты знаешь, он в нашей семье уже давно. А эта милая девушка со змеей на шее вовсе не Клеопатра. Это Эва.
   Роб подошел ко мне и осмотрев с головы до ног одобрительно хакнул.
   - Клеопатра. Определенно Клеопатра.
   Он протянул мне руку, ничуть не смущаясь шипящей Мины.
   - Пойдем, дорогая. А то эти молокососы даже не знают как вести себя в обществе красивой женщины. Заговорят до смерти на жаре-то такой.
   Оглянувшись на обалдевшую мужскую компанию, я показала язык, и, взяв Роба под руку, важно зашагала в сторону ангара.
   На вид совсем небольшой ангар, помимо обширного помещения для стоянки самолетов вмещал в себя две комнаты на втором ярусе, в которых располагался кабинет и уютная комната отдыха.
   Роб усадил меня в мягкое кресло и предложил фрукты и прохладительные напитки. Из рюкзака донеслось протяжное мяуканье.
   - Ой.
   - Что это? Вернее кто это у нас там зайцем прилетел?
   - Точнее будет не зайцем, а киской.
   Я расстегнула рюкзак и вытащила Ляльку.
   - Ну не сердись, Лялечка. Я же не виновата, что ты так выросла, что за пазухой с трудом помещаешься. Хорошо, что Руана для тебя еще один рюкзак выделила. Но скоро ты и в него не влезешь. Так что привыкай ходить ножками.
   Усмехнувшись, Роб, налил киске блюдечко молока. Сняв со своей шеи Минку, я попросила блюдечко и для нее.
   Вскоре подтянулись и ребята. Мы посидели немного, поболтав о том, о сем и спустя час в машине, выданной нам Робом ехали по направлению к самой высокой сопке, возвышающейся посередине острова.
   Именно на ней находилось Убежище. В нем же и проживала семья Антона. Парень составил нам компанию, решив навестить мать и младшую сестренку, переночевать, а завтра улететь обратно. Вернуться за нами, Антон должен будет ровно через неделю.
   Мы ехали по острову, утопающему в зелени, благоухающему цветами, раскрашенному яркими красками. Чирикающие птички и порхающие бабочки навевали легкое, романтическое настроение. Хотелось, чтобы все поскорей закончилось, хотелось вернуться домой. Сидеть теплыми летними вечерами на террасе с Лансом, потягивая ароматный кофе со сливками. То ли на моем лице расцвела идиотская улыбка абсолютного блаженства, то ли Ланс думал о том же, но я почувствовала сначала его легкое прикосновение, а затем мои руки, сложенные на коленях накрыли руки Ланса. Сердечко затрепетало (а может это камушки стучат друг о друга), я посмотрела в глаза Ланса и просто пропала. Как жаль, что это всего лишь миг, мгновение, которое скоро закончится, и нам вновь придется окунуться в поиски кристалла.
   Дорога до Убежища напоминала серпантин. Она спиралью огибала большой холм, на вершине которого находился дом. Машина остановилась, и мы вышли на площадку перед строением, похожем на предыдущих два Убежища. Разница заключалась в том, что оно было почти сплошь покрыто зеленым плющом.
   - Приехал!
   Из дома выскочило белокурое визжащее существо и повисло на Антоне.
   - Марго, раздавишь!
   Антон пытался освободиться из объятия девчушки, и при этом не утонуть в море прекрасных белых волос. Наконец, отпустив Антона, девочка обратила внимание и на нас.
   - Ой, а кто это?
   - Эва, познакомься, это моя младшая сестренка Маргарет.
   - Марго, это Эва. Ланса ты помнишь. Вы с мамой гостили у них с Сарой в прошлом году. Кстати, а где мама?
   - Антон, мальчик мой!
   Из дома вышла красивая миниатюрная женщина. Интересно на кого похожи эти дети? Когда Антон стоял рядом с Робом, казалось, что он похож на отца. Но, теперь рядом с матерью было видно, что это явно ее дети. Видимо они взяли от родителей все самое лучшее, потому, что и Антон, и его сестра были удивительно красивы. И, вообще вся семья была как-то похожа друг на друга.
   Женщину звали Марта. После представления, охов и ахов нас пригласили войти в дом. Планировка дома была нам уже знакома, как и расположение потайной дверцы в подземную часть. Решив не торопиться и остаток дня потратить на отдых и осмотр острова и местных достопримечательностей, мы переоделись и рванули на пляж. До обеда оставалось пару часов, и мы решили потратить их с пользой для организма.
   Оставив в выделенной мне комнате орущих и шипящий питомцев, я, напялив на себя шорты и топик, быстро выскочила из дома. На улице нас уже ждала Марго.
   - А ты девушка Ланса?
   - Почему ты так решила?
   - Просто если ты его девушка, то я сразу предупреждаю, что как только вырасту, собираюсь на нем жениться.
   - Ого! Ну, во-первых, не жениться, а выйти замуж. А во-вторых, не слишком ли ты мала, чтобы думать о замужестве?
   - Мне уже, между прочим двенадцать лет! Раньше в тринадцать лет девочки уже замуж выходили, а в четырнадцать детей рожали.
   - Ага, а в тридцать были уже старушками. Ты где это такого набралась?
   - Мы на уроках по истории проходили.
   - Ладно-ладно. Только сначала подрасти немного, хорошо?
   - Хорошо, но учти, я буду за него бороться!
   - За кого это ты бороться собралась?
   К нам незаметно подошел Антон. Марго покраснела и сделала умоляющие глаза.
   Не могла же я подвести так свою соперницу. - Да так, это мы о своем, о женском.
   Подошли Ланс с Германом, тоже одетые в шорты и футболки. Мы сели в машину и отправились на ближайший пляж.
   Песок, мелкий как мука, море, голубое и чистое, как вода в бассейне, солнце, яркое, но не обжигающее...
   Мы лежали на больших махровых полотенцах, покрытые капельками соленой воды, обсыхая после продолжительного купания.
   - Антон, а как получилось, что ты не моряк, а пилот? Мне кажется, что жизнь в таком месте как это располагает больше к морским профессиям.
   - Ага, ты это папеньке скажи. Он брал меня в небо, начиная с двухлетнего возраста. Я и самолетом научился управлять раньше, чем научился машину водить. И, если рассудить, небо, как море. Притягивает, и уже не отпускает. Но, в одном ты права, мои предки были мореходами. Наши с Лансом семьи, да и с Германом тоже живут бок обок с незапамятных времен. Один из предков Ланса, между прочим, был пиратом. А старшим помощником на его корабле был мой пра-пра-прадед. А дочь капитана, Александра Фолт основала первую торговую флотилию. Это в двадцать-то лет! Очень умная и хваткая была девочка.
   Но однажды один из моих предков побывал на выставке изобретателей, где демонстрировалась первая летательная машина. Смельчакам разрешалось попробовать вместе с пилотом взмыть в небо. Из смельчаков оказался только мой пра-прад. Он сел в самолет, и все, пропал...
   С тех пор, мы летаем. Но, море я все равно очень люблю.
   Я с интересом слушала эту историю. Историю семьи моего Ланса. И, понимала, что под словом "семья" эти люди понимают не только обычные родственные отношения. Семья для этих людей это и родственники, и единомышленники, и люди, прожившие вместе бок обок не одно поколение. Еще в особняке Фолтов, я обратила внимание, как относятся друг к другу Сара, и люди служащие этой семье. Понятие "прислуга" здесь прозвучало бы просто оскорбительно. Все они, зная свое место, не просто работали, но и заботились друг о друге, искренне любили. Какое счастье, что меня сбил именно Ланс, что я не оказалась выброшенной на улицу после больницы. Приятно осознавать себя частичкой чего-то большого и дружного.
   Интересно, но я стала как-то незаметно ассоциировать себя с этой семьей. Исчезла тоска по дому. Да и само понятие дом приобрел другое значение. Думая о доме, я думала о Лансе, о Саре, о ее сестре, о людях нас окружающих.
   Я лежала на теплом песке, размышляя обо всем, и улыбалась.
   - Ты светишься как солнышко. О чем задумалась?
   Я посмотрела на Ланса.
   - Да не о чем. Просто хорошо.
   В руке у Ланса оказалась травинка, и, он стал водить ею по моему телу.
   - Эва, а ты еще что-нибудь вспомнила? Ну, о своей жизни. Ты как-то обмолвилась, что вроде у тебя кто-то есть, или был. В смысле любимый.
   - Нет, я сказала, что вспомнила чувство любви к мужчине. Не то, что ты думаешь. Просто иногда я чувствую или вспоминаю, что говорила кому-то, что люблю его.
   - И, если ты вспомнишь, то вернешься к нему?
   - Не знаю. Я может, вообще ничего не вспомню. И, придется тебе терпеть меня всю оставшуюся жизнь, если только не прогонишь.
   - Я готов.
   - Что готов? Прогнать или терпеть.
   - Терпеть. Ну, то есть не терпеть, а быть рядом всю оставшуюся жизнь.
   О, Гея! Что же он делает? Он что, хочет, чтобы я своим телом песок расплавила? Я смутилась, и казалось, начисто забыла, как дышать. На помощь пришла вездесущая Марго.
   - Ланс, пойдем купаться. А то скоро уже уезжать придется. Мама не любит когда, на обед опаздывают.
   Ланс нехотя поднялся, внимательно посмотрев на меня.
   Мы с ребятами пошли следом. Искупавшись еще разок, и обсохнув немного, мы сели в машину и тронулись в обратный путь.
   Дома нас ждал роскошный обед. Наскоро приняв душ и переодевшись, мы спустились в столовую, не забыв прихватить с собой моих питомцев. Еда, приготовленная Мартой, была великолепной. Блюда простые, без кулинарных изысков, но очень вкусные. Чувствовалось, что все готовилось с душой. Особенно мне понравились блинчики, фаршированные творогом с фруктами. Я уплетала за обе щеки, чем вызвала улыбку радушной хозяйки.
   Пообедав, мы решили немного отдохнуть. Я поднялась в свою комнату, и сыто растянувшись на кровати, стала прокручивать в голове разговор с Лансом.
   Вдруг в дверь постучались. Я прокричала "войдите", и в комнату вошел Ланс.
   - Эва, можно с тобой поговорить?
   Я села на кровати и похлопала рукой рядом с собой, приглашая присесть.
   Ланс сел, не глядя на меня. Было видно, что он не знает с чего начать.
   - Ланс, о чем ты хотел поговорить?
   Я взяла его за руку, пытаясь приободрить. Ланс резко наклонился и поцеловал меня.
   - Извини.
   Гея, ну что за детский сад! Будто он девушек никогда не целовал, и не влюблялся ни разу. Хотя, из того что рассказывала о Лансе Линда, как раз это и следует. Ну, я про "влюблялся" имею ввиду. Хотя с чего я решила, что Ланс в меня влюбилен.
   - Эва, то, что я сказал тебе сегодня на берегу серьезно. Я действительно хочу прожить с тобой всю оставшуюся жизнь. Когда там, в джунглях ты пропала, и я, слыша крик, думал, что с тобой случилась беда, понял что не смогу жить без тебя. Ты нужна мне, и я люблю тебя.
   Сердце мое стукнуло пару раз и затихло. Или это дыхание мое остановилось? В общем-то, я догадывалась об этом или предполагала, или надеялась.... Но одно дело надеяться, а другое услышать от парня, по которому сходишь с ума, что твои чувства взаимны.
   Я потянулась к Лансу и поцеловала его. Отвечая на мой поцелуй, Ланс слегка наклонился, и мы рухнули на подушки.
   Я не знаю, сколько длился наш поцелуй, и во что бы он перерос, но в дверь постучали. Резко попытавшись подняться, мы приложились, как следует лбами, и дружно рассмеялись. Услышав наш хохот, дверь приоткрылась и показалась голова Германа.
   - Я не помешал?
   - Нет, Герман, входи.
   - Звонила Сара. Спрашивала как у нас дела. Я сказал, то все в порядке. Она говорила, что очень всех любит, и надеется, что у нас все получится. Когда я спросил, не надо ли разыскать тебя, Ланс, она ответила, чтобы я просто передал, что у нее все хорошо.
   Я, конечно не великий психолог, но, зная нашу Сару, можно предположить, что у нее все с тонностью наоборот. Да и голос был какой-то усталый что ли. Что будем делать?
   Ланс встал и начал тревожно расхаживать по комнате.
   - Позвоним Генри, дворецкому. Он всегда дотошно следил за самочувствием Сары. Он точно скажет что происходит.
   - Еще есть Тамила.
   - Да, но она может по просьбе Сары солгать нам.
   Мы решили спуститься вниз и с гостиной дозвониться до Генри.
   Трубку долго никто не брал. Тогда мы позвонили внучке Генри, которая иногда помогала Саре ухаживать за ее розами. Фани взяла трубку.
   - Алло, Фани, привет, это Ланс. Как у вас дела?
   - Привет Ланс. Я неделю не была в особняке, ездила на выставку по поручению твоей бабушки за новыми сортами роз. Уже возвращаюсь обратно. Через минут десять буду дома. Что-то случилось? Почему ты звонишь мне?
   - Фани, как только доберешься, попроси, чтобы твой дед взял трубку своего телефона, или сам мне позвонил. Я никак не могу с ним связаться. Есть подозрение, что со здоровьем Сары не все в порядке. Но она, же не признается. Поэтому я хотел расспросить обо всем Генри. Но он трубку не берет.
   - И не возьмет. Он же старой закалки. На работе по личным вопросам не разговаривает. Я сама с ним только вечером могла по телефону поговорить. Но ты не переживай, он скоро с тобой свяжется.
   - Спасибо, я буду ждать.
   Подошел Антон.
   - Что за собрание?
   - Ты давно видел Сару?
   - Нет, Ланс. А что?
   - Как она выглядела, чувствовала себя?
   - Ну, сдала, конечно, но, в общем, держалась молодцом. Они все время проводят с сестрой. Альбомы листают, книжки всякие, что-то пишут, иногда прогуливаются. В общем, ведут себя как смирные старушки, никаких оргий.
   - Что ж это радует. А ты не знаешь, не было ли у Сары в последнее время новых приступов?
   -Нет, не знаю. А что, что-то случилось?
   - Пока не знаем. Звонила Сара, со мной говорить не захотела, поговорила только с Германом, сказала, как всех нас любит. Буд-то прощалась.
   Тут раздался звонок.
   - Алло, Ланс, это Фани. Передаю трубку деду.
   После минутного молчания...
   - Да, я слушаю.
   - Здравствуй, Генри, рад тебя слышать. У меня к тебе пара вопросов.
   - Я готов ответить на них. Что вас интересует?
   - Как чувствует себя Сара?
   Повисло минутное молчание.
   - Генри?
   - Не знаю, что и сказать.
   - Говори как есть.
   - Госпожа Сара просила не беспокоить вас по таким пустякам. Хотя, на мо взгляд, никакие это не пустяки.
   - Генри, говори, что случилось.
   - У госпожи Сары снова был приступ, но от госпитализации она отказалась. Приезжал доктор Браун, настаивал на больничном уходе, но ваша бабушка сказала, что прекрасно себя чувствует, и ей нужен только домашний покой. Ее сестра Тамила всюду с ней, даже велела перенести кровать в комнату госпожи.
   - Значит все так плохо? Передай Саре, что немедленно вылетаю.
   Мы потрясенно молчали.
   - Извини, Эва, но мне придется отправиться домой. Как только Саре станет лучше, я присоединюсь к тебе.
   - Да, конечно, я все понимаю.
   Снова раздался телефонный звонок. Ланс взял трубку.
   - Ты что это там надумал?
   Из трубки доносился голос Сары.
   - Я специально не стала тебе звонить, и всем запретила. Не хотела, чтобы ты отрывался от важной миссии. Ты что не понимаешь, что это дело не только всей мой жизни, но и всех поколений нашей семьи?! Не вздумай оставлять девочку одну, ты понял?
   - Но, ба, я только одним глазком посмотрю на тебя и обратно.
   - Мне кажется, у тебя есть на кого смотреть, и не только одним глазком. Повторяю, со мной все в порядке, просто легкое старческое недомогание. К тому же я не одна. Со мной Тамила, и, предатель Генри проходу не дает. Ходит за мной по пятам, пичкает пилюлями. Не надо никуда лететь и беспокоиться. А теперь дай трубку Эве.
   - Здравствуй, моя хорошая!
   - Здравствуйте, Сара.
   - Я знаю, что вы беспокоитесь за меня, поэтому не хотела звонить и тревожить. Ты должна понимать, что времени у вас осталось очень мало. Посмотри, что творится в мире. Землетрясения, извержения вулканов, тайфуны, смерчи, климат очень изменился. Нашему миру не хватает энергии. Ты должна как можно быстрее собрать все кристаллы и собрав Сердце мира вернуть его на место. Иначе всех нас ждет смерть. А если мы больше не встретимся, я хочу, чтобы ты знала, что это сама Гея послала нам тебя. То божественное сияние, что окружает тебя, говорит о твоей особенности и избранности. И, мне бы очень хотелось, чтоб и ты избрала нас в качестве своей семьи. Чтобы ты шагала рядом с Лансом по жизни, и прожила ее так же, как я прожила с моим дорогим Патриком - в любви и согласии.
   Слова Сары так растрогали меня, что я заплакала.
   - Спасибо, Сара.
   В подавленном настроении мы пошли на кухню. Сообразив по чашке кофе, мы вышли на веранду и сели за небольшим столиком.
   Герман осмотрел нашу компанию.
   - Предлагаю не тянуть кота за хвост. Спускаемся в ритуальный зал, узнаем, где искать кристалл и отправляемся на поиски. Чем раньше найдем этот кристалл, тем раньше приступим к поискам последнего. А, значит, и вернемся домой. И, будем надеяться, что за это время с Сарой ничего серьезного не случится.
  
  
   Поднявшись в уже хорошо знакомую комнату я, Ланс и Герман открыли тайник. Спуск ничем не отличался от двух предыдущих, но мне показалось, что все как-то основательнее, что ли. Внутреннее убранство пещер тоже отличалось от двух предыдущих. Было заметно, что люди, строившие их, были мореходами или рыбаками. Или просто любили море. Столбы, предметы интерьера были обильно украшены раковинами, вырезанными из камня морскими звездами, рыбами, спрутами и прочими обитателями моря.
   Войдя в ритуальный зал, я так и ахнула. По периметру были расставлены сундуки с настоящими сокровищами.
   - Н забывай, что несколько поколений моих предков были пиратами. Сюда свозились про запас, на "черный день" все сокровища. Часть из них продавалась, чтобы поддерживать движение ведов. Много денег тратилось на образование, поддержку нуждающихся семей, строительство империи Фолтов. Как уже рассказывал Антон, одна из моих прародительниц, Александра Фолт основала целую торговую флотилию, значительно преумножив богатство нашей семьи. Кстати, сейчас ты ее увидишь.
   Мы подошли в стене, у которой стояли две каменные фигуры. Подойдя поближе, я увидела, что это две девушки, одетые в штаны, заправленные в ботфорты и рубахи с широкими рукавами и очень узкими, высокими манжетами. На шее одной из них висел кулон без сердцевины. Девушки стояли, взявшись за руки, другие, свободные руки были вытянуты немного вперед.
   - Ланс, а кто это?
   - Одна из них Александра, а вторая предположительно Гея. В летописях говорится, что однажды, Александра спасла девушку, с тонущего корабля. Они подружились, став близки, словно родные сестры. Во время сильного шторма, корабль на котором плыли, девушки на этот остров чуть не разбился о рифы, а Александра была смертельно ранена. Думая, что умирает, она решила передать кристалл подруге, чтобы та вернула его матери. Каково же было изумление Александры, когда подруга лукаво улыбнувшись, наложила на израненное тело руки, и, излучая яркий свет, излечила девушку.
   Открывшись Александре, Гея взяла с нее слово, что до того времени, покуда богиня будет рядом, это останется в тайне.
   Шесть лет девушки почти не расставались, но когда пришло время, Гея исчезла так, же внезапно, как и появилась, наградив перед этим подругу сильнейшим даром предвидения. Так, Александра зная, куда и во что нужно вкладывать деньги, и создала целую морскую империю.
   Я подошла поближе и заглянула в лица девушек. Мне показалось, что они похожи. Я на них тоже. Это и решило исход дела. Вытащив ключ, я вставила его в пустую сердцевину кулона. Потом глубоко вздохнув, взяла за протянутую руку сначала одну девушку, а потом и другую.
   Тепло. Я ощутила тепло. Закрыв глаза, я увидела залитый солнцем пляж. Мы бежали по теплому песку, держась за руки и заливисто смеясь. Затем, подбежав к самой воде, я протянула руку, показав вдаль.
   - Смотри, сейчас.
   В это время солнце скрылось за тучку, и мы увидели темную дорожку под водой. Она уходила куда-то вдаль.
   - Во время отлива появляется вершина маленького подводного утеса. Тогда и можно проникнуть в тайник. Главное успеть быстро вернуться, иначе море поглотит тебя. Утес поднимается только раз в месяц, в утро, после полнолуния. И еще, запомни, лишь тот кто глух услышит звуки....
   Солнечный свет померк, и я снова очутилась в полумраке освещенной факелами пещеры.
  
   Ребята выжидающе смотрели на меня.
   - Ну, что, узнала?
   Ланс, заметив, что меня немного потряхивает, после пережитых ярких впечатлений, накинул мне на плечи свою ветровку.
   - Да. Кто знает, когда у нас полнолуние?
   Герман задумался. - По-моему завтра, или послезавтра, а что?
   - Нужно знать точно. В утро после полнолуния мы отправился за кристаллом. Но до этого нам нужно найти место.
   - Какое место?
   - Место, где покажется подводный утес.
   - И как его будем искать?
   - Я видела берег моря, и, думаю, узнаю нужное место. Нужно только поискать. И, еще, слова...
   - Какие?
   - В прошлый раз я услышала - лишь тот, кто слеп, увидит свет, а в этот - лишь тот, кто глух, услышит звуки...
   - И что это значит?
   - Я не знаю, наверное, какая-то подсказка. В прошлый раз "ослепнув", то есть закрыв глаза, я увидела путь к кристаллу. Наверное, и сейчас что-то подобное.
  
   На обратном пути я молчала, прокручивала увиденное мной. Меня потрясли и поразили чувства и эмоции, которые я испытала в своем видении. Единение, счастье, сестринская любовь и нежность. Желание всегда быть рядом. Вместе проказничать и веселиться. Вместе влюбляться и страдать. Делиться самым важным и сокровенным. Сейчас меня не покидало чувство потери и тоски.
   - Эва, что с тобой? Ты такая печальная и тихая.
   - Не знаю, Ланс просто тоска какая-то накатила. Я смотрела на этих девочек, и что-то в душе моей заныло что ли, заплакало, затосковало.
   - Не грусти, я рядом, и пока ты не вспомнишь все, я буду с тобой, оберегать и заботиться. А как вспомнишь - решишь сама.
   Я благодарно взяла Ланса за руку. По телу тут же пробежал ток. Остаться бы сейчас здесь, вдвоем. Фу, извращенка, и что тебя так подвалы заводят?!
   Хихикнув, чем вызвала недоуменный и немного обиженный взгляд любимых зеленых глаз, я, объяснив, что все хорошо, это лечится, решительно поднялась на первую ступеньку длиннющей лестницы. Немного запыхавшись от подъема, я, решила принять душ, а потом пойти прогуляться по берегу моря. Заодно и поискать заветное местечко.
   Встретившись с Лансом через пятнадцать минут, мы сели в одолженную у Антона машину и отправились к морю. Герман, умничка деликатно сославшись на важные дела, остался дома с Антоном.
   Итак, наконец, мы остались одни. В нашем распоряжении часа три...
   Мы добрались до пляжа и, выйдя из машины, выбрали направление и побрели, держась за руки. Мы наслаждались тишиной, нарушаемой лишь убаюкивающим шепотом волн, прикосновением наших рук и состоянием какого-то безмерного счастья. Казалось, что все позади. Поиски кристалла, могуты, желающие моей смерти, переживания и мои странности - все осталось в какой-то другой жизни.
   Наверное, об этом думал и Ланс. Так мы шли и шли. И молчали. Говорить совсем не хотелось. Казалось, что слова могут разрушить эту сказку, она разлетится, лопнет, как мыльный пузырь.
   Мы остановились перед большим раскидистым деревом. Ланс взял мое лицо в ладони, и, поцеловал. Сначала в лоб, потом в кончик носа, и, наконец добрался до губ. Мм.. как это было сладко!
   Нас поманило море, и быстро скинув с себя одежду, мы окунулись в его теплые воды.
   Мы любили друг друга. То осторожно и нежно, то неистово и торопливо. Мы старались не упустить ни единого мгновенья отпущенного нам.
   В какой-то миг на ясном небе показались облака. Солнце скрылось за пушистой тучкой, и я ахнула. В прозрачной воде, прямо по желтому песку пролегла темная, почти черная дорожка. Можно было сделать несколько шагов и встать на нее ногами. Что ж, теперь мы точно знаем в каком направлении покажется поверхность утеса.
   - Ай да мы! И, время чудесно провели, и, дело сделали.
   Ланс схватил меня на руки и закружил в воде.
   - Милый, наверное, нам пора. А то боюсь, если мы слишком задержимся, Герман забеспокоится и искать пойдет.
   - Да, с твоей няньки станется. Знаешь, иногда я ревную тебя к нему. Ну, не как к мужчине, а как к другу. Наверное, так дети ревнуют друг к другу родителей.
   Я улыбнулась и, чмокнув Ланса в подбородок (выше не достала) окунулась напоследок и направилась к берегу. Ланс нехотя поплелся следом.
   Промокнув длиннющие волосы полотенцем (хорошо хоть перестали так стремительно расти), я оделась и постаралась еще раз наметить ориентиры темной дорожки.
   Подошел Ланс, одетый и причесанный. И, как только ему удается всегда выглядеть так безупречно? Поцеловавшись еще раз напоследок, мы сели в машину и отправились домой.
   Там нас ждал вкусный ужин и сюрприз. В виде Линды.
   Мы недоуменно глядели на роскошную блондинку в малюсеньких синих шортиках, больше напоминающих трусики и в коротеньком полосатом топике.
   - Всем привет, не ждали? А я вот все-таки вас догнала. Что ж вы меня не дождались. Я же сказала, что тоже хочу с вами в путешествие. Вот, на работе отпуск продлила. И со своим женихом, все уладила. Он у меня, кстати, тоже уехал, в командировку на три месяца. Так что очень даже обрадовался, что мне скучать одной не придется. Вот, я приехала, а вас уже нет, умчались, меня не дождались.
   Пришлось ждать почти месяц, когда вы из Гуано вернетесь. Сара почему-то не хотела говорить, куда вы отправились, да я их разговор с Тамилой подслушала. Здорово, правда?
   Помнишь, Ланс, мы с тобой еще лет пять назад планировали вместе съездить куда-нибудь. А тут такая компания подобралась! Еще веселее будет.
   - Лансик! - тут девица бросилась моему Лансу на шею, - как же я рада! А ты то, не рад?
   - Ну..... рад.
   Так, у нас возникла проблемка. Нет, две проблемки, или три. Во-первых, мне не нравится, что Линда виснет на моем парне (хотя, она не знает, конечно, то он мой парень). Во-вторых, что делать с поисками кристалла. Мы же не можем рассказать обо всем непосвященной Линде. И, в-третьих, каким образом отправить Линду обратно, не рассорив их с Лансом.
   - Так, давайте-ка все сначала поужинаем. Линда, пойдем в мою комнату. Здесь нет больше гостевых комнат, поэтому ночевать будешь вместе со мной.
   Линда, наконец, отцепилась от Ланса, и весело подмигнув мне протянула большой пакет.
   - Это для тебя. Я решила, что тебе пригодится.
   Заглянув в пакет, я увидела какие-то вещи.
   - Пошли, примеришь, тебе понравится.
   Я с сожалением посмотрела в сторону Ланса, и, поплелась наверх. Первой в комнату вошла Линда и истошно завизжала. Ну, конечно, ведь меня ждала истосковавшаяся Миночка. Она оплелась о ручку входной двери, и приветствовала меня радостным шипением. Заорав, Линда прыгнула на кровать, и, опустилась почти голым задом на мою Лялечку. Дремавшая киска не могла снести такого оскорбления и, испугавшись, вцепилась зубами и когтями в зад визжащей Линды.
   Я согнулась пополам, и истерично смеясь, упала на пол.
   - Что это, твою мать?!
   Линда попыталась стряхнуть с себя Ляльку, но получалось только хуже. С пятой попытки я все-таки встала на карачки и доползла до кровати.
   - Фу, Лялечка, фу, выплюнь. Тетя больше тебя обижать не будет.
   - Тетя? Обижать?
   Я, наконец, поймала прыгающую Линду и сняла за шкирку упирающуюся кошку.
   - Да, Линда, пожалуй в шортах и короткой юбке ты теперь не скоро походишь.
   Нога Линды была буквально исполосована на окровавленные полоски. Оглянувшись, она снова заорала.
   - Что с моей ногой? Мне срочно нужен врач.
   - Да все в порядке. Ничего страшного... Хотя, ты знаешь, такие раны могут быть очень опасными. Заражение, и всякое такое. Тебе нужно срочно в больницу на материк. Ты побудь здесь, а я сбегаю, скажу, чтобы Антон на самолете тебя на материк переправил.
   - Что? Ты хочешь, чтобы я одна осталась в этой комнате, вместе с этими...
   В это время в комнату ворвались ребята.
   - Эва, что случилось? Это ты так кричала?
   - Нет, Ланс. Это Линда. Ее Лялька поцарапала. Ей нужна срочная госпитализация. Ты же знаешь, как могут быть опасны такие раны. Заражение, а потом и ногу могут отрезать.
   Ланс вопросительно посмотрел на меня. Потом, наконец, до него дошло.
   - Да, да, конечно! Это же не домашняя кошка даже. Последствия могут быть очень тяжелыми. Срочно в больницу.
   Он поднял на руки всхлипывающую Линду и пошел вниз. Охая, мама Антона, постелила в машину чистую простынь. На нее положили Линду. Антон попрощался со всеми, сказав, что уже не будет возвращаться обратно, а прилетит как договаривались через неделю.
   Успокоив Линду, мы сказали, что через недельку, когда она поправится, мы заберем ее. А сейчас Антон отвезет ее в самую лучшую больницу. Ланс же оплатит любые процедуры, включая косметические. Это немного успокоило Линду, и, попрощавшись с нами, она, наконец уехала.
   Как только машина скрылась за поворотом, мы, переглянувшись, дружно заржали.
   - Ногу отрежут? Эва, ну и воображение! Что вообще произошло, может, объяснишь? - Герман вопросительно посмотрел на меня.
   Я объяснила, точнее, рассказала все в красках и подробностях. Отсмеявшись, наша компания отправилась в дом, запить все это кофе.
   - Как бы то ни было, все сложилось довольно удачно. Эв, а с Линдой все в порядке будет?
   - Не беспокойся, Ланс, это лишь глубокие царапины. Конечно, выглядят они ужасно, но все скоро заживет, а если останутся шрамы, я попробую их "залечить".
   Ланс передернул плечами. - Линду жаль, но у нас появилось время, чтобы закончить наши дела на острове.
   - Да, и постараться слинять, за четвертым кристаллом.
  
   Мы вкусно поужинали, потом погуляли, причем сестренка Антона все время пыталась влезть между мной и Лансом. Герман посмеивался над этой ситуацией, потом сказал малявке, что без ума от нее, и, если она не прекратит клеиться к Лансу, то от горя и ревности он утопится в море. Маргарет внимательно посмотрела на большого, симпатичного парня, готового на такое безумство ради нее и решила присмотреться к нему получше.
   Мы похихикали над этой затеей, но девчушка приняв все всерьез полностью переключила свое внимание на новый предмет обожания.
   - Вот они, женщины! - Ланс обреченно вздохнул. - То они тебя любят, то уже другого.
   Получив шлепок по плечу, мы рассмеялись и побежали наперегонки до ближайшего дерева. Добежав, мы сладко поцеловались, и, дождавшись остальных, побрели дальше.
  
   Этой ночью было полнолуние. Я плохо спала. Сначала долго нее могла уснуть. Думала о Лансе, о наших отношениях, о том, что сегодня произошло между нами, о том, что сейчас он там, за стенкой, а мне так одиноко. Потом, подумав, что когда все закончится, и мы соберем Сердце мира, можно будет никогда не расставаться. Так, мысли плавно перешли к Сердцу. Поразмышляв еще немного о кристаллах, о перипетиях жизни, почему-то связавших меня с Сердцем, я заснула.
   Мне снился тот парень, Исай. Он обнимал меня и говорил, что дорожит мной, и я чувствовала угрызения совести. Перед кем - не знаю. Я не понимала, кого обманываю, чьи чувства предаю - Исая или Ланса.
   Проснувшись рано утром, и встав с измятой, истерзанной постели я умылась и отправилась на кухню приготовить кофе. Там, умытый, причесанный и полностью одетый стоял с двумя чашками ароматного напитка Ланс. И как только ему это удается, ну, в любых ситуациях выглядеть красавчиком?
   - Доброе утро, любимая как спалось?
   - Никак.
   - Я тоже плохо спал, о тебе мечтал. Так хотелось сквозь стенку просочиться, да не хотел тебя компрометировать.
   - Это мне кофе?
   - Да, я как раз собирался тебя будить. Нам пора скоро выходить. Помнишь, островок поднимется с отливом. С приливом он исчезнет на месяц. У нас времени совсем немного.
  
   Мы выпили кофе. Затем к нам присоединился Герман. Он давно уже встал, загрузил в машину наши рюкзаки, и, выпив с нами чашку кофе, скомандовал отъезд.
   Попрощавшись с Мартой, приехавшим поздним вечером Робом и попросив присмотреть их за моим зверинцем, наша компания с пожеланиями удачи отправилась в путь.
   Спустя некоторое время, мы с рюкзаками на плечах брели по берегу моря, вдыхая свежий морской воздух и пытаясь разглядеть ориентиры, указывающие на островок.
   Вдруг Ланс резко остановился и взял меня за руку.
   - Смотрите, вот он.
   Если не знаешь где искать, ни за что не найдешь. Почти вровень с поверхностью моря виднелся еле различимый кусочек тверди. И как туда попасть?
   - Поплывем. Раздевайтесь. Одежду складывайте в рюкзаки. Они непромокаемые, специально для подводного плавания. - Герман подал пример.
   Раздевшись и упаковав одежду, мы вошли в теплую как парное молоко воду. Сначала вода доходила до колен, потом дно резко уходило из под ног. Доплыв до островка (он оказался совсем крошечным) мы недоуменно переглянулись.
   - И что дальше? Как я найду этот кристалл. Сказано, что он на дне моря. Тогда при чем тут эта груда камней?
   Сняв с себя рюкзак и передав его Лансу, Герман нырнул. Через две-три минуты (ну и легкие) наш тритон показался на поверхности.
   - Это как толстенная каменная кишка. Она спускается глубоко под воду. Наверное, мы должны как-то попасть внутрь.
   Парни подсадили меня, и я забралась на поверхность островка. Исследовав его вдоль и поперек я так и не нашла никакой подсказки. Расстроенная я опустилась на камень и закрыла глаза. Ну что же делать? Тут перед моим взором возникла картинка. Я сдвигала камни и расставляла их в определенном порядке. Открыв глаза, я попыталась приподнять камень. У меня ничего не вышло. Он был с поверхностью единым целым. Я вздохнула и снова закрыла глаза. Ярко осветился камень. Не тот, который я попыталась оторвать, рядом. Открыв глаза, я легко сдвинула его. Снова закрыла глаза, и, увидев новую подсказку. Это как головоломка. Вскоре я расставила по местам все нужные камни. Остров зашевелился, и я с перепугу рухнула в воду.
   Поверхность островка раскрылась, и мы обнаружили глубокую темную дыру. Она уходила, глубоко в море. Радовало то, что внутри не было воды.
   Я с тоской посмотрела вглубь тоннеля.
   - Как будем спускаться? Я боюсь темных дыр.
   Герман раскрал рюкзак и достал одежду и фонарик с веревкой.
   - Я первый. За мной Эва. Замыкает Ланс.
   Обвязав один конец веревки вокруг острова, и закрепив специальными крюками, другой конец, он обмотал вокруг себя.
   - Спускайте понемногу.
   Герман нырнул в дыру. Мы с Лансом, вцепившись в веревку стали понемногу отпускать ее. Через минут сорок веревка натянулась, дернулась два раза и ослабла. Это был условный сигнал поднимать ее наверх.
   Подняв веревку, Ланс обмотал ее вокруг меня и закрепил на голове фонарь.
   - Ну, удачи. Встретимся внизу. Будь осторожна. Люблю тебя.
   - Я тоже.
   Поцеловав меня на прощанье, Ланс осторожно спустил меня в тоннель. Поворачивая голову в разные стороны, я могла в свете фонарика разглядеть, что меня окружает. А посмотреть было на что. И от этого у меня мурашки по телу исполнили замысловатый танец.
   Поверхность тоннеля была мокрой, сплошь покрытая водорослями, морскими звездам, ежами и прочей прилипучей морской живностью. Из этого я сделала вывод, что все время тоннель в затопленном состоянии, а когда приходит время, он освобождается каким-то образом от воды. Вот только вопрос: когда он заполняется водой вновь, и хватит ли у нас времени?
   Мне казалось, что я спускаюсь, целую вечность. Задумавшись, и не ожидая ничего подобного, я взвизгнула от ужаса, когда меня что-то коснулось.
   - Успокойся, Эва, это я.
   Герман обхватил меня руками и, подтянув к себе, поставил на пол.
   - Тоннель спускается ниже, но я думаю нам ниже не надо. Это ответвление. И, я думаю, что нам сюда.
   - Почему?
   - Смотри.
   Он осветил стенку, и я увидела знак Геи.
   - Точно сюда. Отвязывай меня, пускай спускается Ланс.
  
   Ожидая Ланса, мы хорошенько осмотрелись. Какой же Герман все-таки молодец! Я бы ни за что не увидела это ответвление.
   - Интересно, куда выходит этот тоннель. И, еще, я заметила, что стенки мокрые. Это значит, то тоннель затапливается водой. Сколько же у нас времени?
   Герман пожал плечами.
   - Я думаю немного. Скорей всего к вечеру все будет затоплено. Так что если мы не успеем найти кристалл, придется выбираться и ждать следующего полнолуния.
   - Надеюсь, что не придется.
   Через некоторое время послышался голос Ланса.
   - Ланс, мы здесь.
   Герман подтянул веревку, и, помог Лансу встать на поверхность ответвления.
   - Далековато вы забрались.
   - Глубокова-то. Ланс, план такой. Отдыхаешь минут пятнадцать и в путь. У нас времени немного. Потом тоннель уйдет под воду. Я не очень хочу стать русалкой.
   - Тогда в путь, отдохну шагая. У меня только руки немного устали.
   Мы пошли по тоннелю. Первым шел Герман, освещая путь и осторожно ступая по скользким камням. За ним шагала я. Замыкал шествие Ланс. Мы протопали уже пару часов, а никакого знака, где находится кристалл, не было.
   - Может, мы не туда идем? Может, нужно было спускаться глубже? - Герман казался расстроенным.
   - Но мы, же видели знак Геи. Значит, идем правильно.
   - Тогда почему больше нет никаких упоминаний или подсказок. Может, вернемся обратно и снова начнем путь?
   - Подожди, Герман, давай теперь я пойду первой.
   Я встала во главе отряда. Пройдя еще минут тридцать-сорок, мы наткнулись на глухую стену. Тупик. В изнеможении мы опустились на пол.
   - Что ж, вернемся и начнем все сначала. Герман был настроен решительно.
   Я же положив голову на плечо Ланса, закрыла глаза. Вдруг перед моим взором возникла картинка. Такая же, как и та, когда мы искали вход в тоннель, яркая и отчетливая. По периметру стены, словно неоновый шнур шло свечение. И, голос, говорящий, "ты знаешь".
   - Это же дверь!
   Ланс удивленно посмотрел на меня. - Что?
   - Это стена - дверь. Нужно ее открыть.
   - И, как, ты знаешь?
   - Пока нет но, думаю, разберемся. Главное, мы шли правильно, и не нужно возвращаться к началу пути.
   Я подошла к стене и толкнула ее. Ничего. Она стояла намертво. Я стала нажимать на камни в разных местах, бесполезно. Ко мне присоединились парни. Около часа мы пытались ее открыть. Давили, пинали, читали молитвы и заклятья. Ничего. Устав, мы уселись напротив упрямой двери, сверля ее глазами.
   Я обреченно вздохнула. Ланс успокаивающе погладил меня по голове.
   - Не расстраивайся, ты что-нибудь придумаешь. Подожди, а что ты говорила о подсказке? Ну, про глухого?
   - Лишь тот, кто глух, услышит звуки. Ланс, та умница!
   Я закрыла уши руками. Сначала в ушах слышался только шум крови, но спустя время отчетливо стал проступать какой-то новый звук, похожий на шепот. "Имя мое Гея, сим и открываю". Сказано, конечно, на изначальном. Я повторила слово в слово.
   Тут в стене что-то щелкнуло, и, она как подъемный мост буквально ввалилась в небольшую пещерку.
   - Как все просто. Нужно было лишь сказать пароль.
  
   Мы шли по пещере, осторожно ступая по абсолютно ровным и гладким плитам. Посередине пещеры стояла большая приоткрытая раковина. Я подошла к ней, залюбовавшись сиянием перламутра, и прикоснулась к ней. Раковина тот час же раскрылась. На дне лежал третий кристалл. Я облегченно вздохнула.
   Сняв с себя рюкзак, я достала ритуальный нож, завернутый в матерчатую салфетку. Затем расстегнув рубашку, и произнеся нужную молитву, добавила к двум кристаллам третий. Меня буквально выгнуло и приподняло от пола на добрых пол метра от избытка силы. Сияние было такое, будто рухнули стены, и пещера оказалась под палящим солнцем. Когда все закончилось, мы были ослеплены навалившейся темнотой. Я рухнула на камни. Меня мутило.
   Парни сначала стояли, боясь прикоснуться ко мне. Потом подошли и осторожно дотронувшись, помогли сесть.
   - Эва, с тобой все в порядке?
   Ланс избегал смотреть мне в глаза.
   - Ой, ребята, только не начинайте сначала, а? Ланс, это же я, твоя Эва, посмотри на меня!
   Ланс поднял на меня глаза.
   - Знаешь, все это так...
   - Как?
   - Ну, божественно, что ли.
   Гетман потрясенно молчал. Что ж пусть лучше молчит. А то ведь опять в религиозный экстаз впадет.
   - Да не парьтесь, парни, это все кристаллы. Вот избавлюсь от них и снова обыкновенной девушкой стану.
   - Только ты и до кристаллов не совсем обыкновенной была. Точнее совсем необыкновенной. Забыла, что ли как светилась, когда Германа лечила.
   Что ж я спорить не буду. Говорят, то необыкновенная, значит необыкновенная.
   Оклемавшись немного, мы двинулись в обратный путь. Мутить меня перестало, и я чувствовала себя полной сил. По дороге у меня все время было такое чувство, будто я уже здесь бывала. Конечно, я же пришла сюда только что, по этой самой дороге. Хотя это совсем иное. Больше похоже на давнишние воспоминания. Может, это так действуют кристаллы? И, это их память, или память Геи, принесшей их сюда. Всю дорогу я молчала, пытаясь разобраться, а своих чувствах.
   После выхода из пещеры, дверь за нами чудесным образом закрылась. Мы, молча, шли по тоннелю. Вдруг тишину, нарушаемую лишь шорохом наших шагов, прервал новый звук. Что-то гулко шумело. Мы переглянулись.
   - Что это? Что это за звук? - я озиралась по сторонам.
   Ланс взял меня за руку. - О, Гея, это вода прибывает. Нас затопит.
   Не сговариваясь, мы, забыв про опасность поскользнуться на скользких камнях, припустились по тоннелю. Добежав до конца ответвления, Герман поймал конец веревки.
   - Эва, ты первая.
   - Ты то, я не смогу сама забраться. И, кроме того, я не смогу затащить никого из вас. Герман, лезь первым. Потом втащишь меня и Ланса.
   Не споря, Герман отдал конец веревки Лансу, а сам ловко, как обезьяна полез наверх. Вскоре Герман скрылся из вида.
   - Милая, ты только не бойся, все будет в порядке, мы успеем.
   - Ланс, я и не боюсь. Просто мокнуть не хочу.
   Я пыталась приободрить Ланса, но, если честно, сама очень боялась. Вода шумела где-то внизу, но видно ее еще не было, что очень радовало. Ланс отковырял со стенки камень и швырнул его вниз. Через некоторое время мы услышали всплеск.
   - Вода еще далеко, это радует, но мы не знаем, как быстро она прибывает. Надо бы Герману поторопиться.
   Будто услышав наши слова, веревка два раза дернулась. Герман подавал сигнал, что он уже наверху, и что можно поднимать следующего. Обвязав меня, Ланс долго держал в своих объятьях, потом нежно поцеловал и дернул два раза за веревку.
   - Эва, я люблю тебя, и всегда буду любить, что бы не случилось.
   - Нет, Ланс, не смей прощаться со мной. Мы выберемся. Ты же сам обещал, что все будет хорошо.
   - Люблю...
   Ланс что-то говорил еще, но я уже не слышала его, стремительно поднимаемая сильными руками Германа. Стены заходили ходуном. Что это, землетрясение? Только этого нам не хватало! Рывки стали сильнее, Герман заработал с удвоенной силой. Мне казалось, что я поднимаюсь, целую вечность.
   Наконец, показался солнечный свет и голубое небо. Герман, сделав последнее усилие, вытянул меня на поверхность. Быстро развязав меня, он кинул конец веревки в тоннель. Вскоре веревка натянулась. Последовал сигнал, и мы стали быстро вытягивать Ланса. Конечно, я больше мешала, чем помогала, но умница Герман, понимая, что иначе я сойду с ума, меня не отгонял.
   Тряска усилилась. Мы заработали еще усерднее. По моим подсчетам, вот-вот должен показаться Ланс. Еще толчок. Из темной дыры слышался нарастающий шум. От беспокойства я сходила с ума.
   Внезапно веревка ослабла, и мы с Германом кубарем полетели в воду. Островок задрожал и стал погружаться в воду.
   Я кричала, звала Ланса, пыталась снова забраться в черную дыру. Герман мертвой хваткой удерживал меня, не давая погибнуть.
   Остров скрылся под водой. Вместе с Лансом. Мы потрясенно смотрели на море, не в силах поверить, что Ланса больше нет. Моему горю нет описания. Нет слов, чтобы сказать, что я испытала в тот миг. Я подумала, что, если не коснусь его снова, пусть весь этот мир рухнет.
   Герман вцепился в мой рюкзак мертвой хваткой, не давая совершить мне безумство. А я...
   Я опустила в воду руки, думая только о том, что хочу коснуться рук Ланса. Таких нежных и сильных, любимых и родных. И, тут моих рук что-то коснулось. Что-то дотронулось до меня. Интуитивно, я сжала руки и рванула их наверх. И, вытянула Ланса.
   Он был без сознания. Он не дышал. Герман обхватил одной рукой Ланса за голову, а другой, загребая воду, направился к берегу. Вытянув друга на берег, он сначала перевернул его через колено, головой вниз, и как следует, стукнул по спине. Затем перевернув снова, уложил на песок и стал делать искусственное дыхание. К тому времени, когда я с двумя рюкзаками в руках выбралась из воды, Герман, устало опустив руки, стоял на коленях напротив безжизненного тела Ланса.
   - Ничего. Ничего не получается. Мы потеряли его.
   На негнущихся ногах я подошла к раскинувшемуся на песке телу. Синие губы, осунувшееся лицо... Это не мой Ланс. Это какая-то чужая, мертвая оболочка. Мой Ланс был веселым и жизнерадостным. Он никогда не унывал. Он никогда не оставлял и не предавал меня. Он вселял в меня надежду, даже когда казалось, что небо было затянуто тучами отчаяния. Ты знал, ты чувствовал, что мы больше не увидимся, поэтому и попрощался со мной.
   Я заплакала. Взяв его холодные руки в свои, такие горячие, что, казалось, прикоснувшись, оставлю ожоги, я закрыла глаза. Не могу сосредоточиться! В мыслях все время всплывают последние два дня. Вот Ланс в моей комнате, говорит о своей любви. Вот мы на берегу моря, любим друг друга. Его губы, его поцелуи...
   Я запела. Голос, сначала такой робкий и просящий стал крепнуть, и вот уже я не прошу, я требую, я повелеваю. Моя песнь разносилась над побережьем, заглушая шум волн. На самой высокой ноте, оборвав молитву, я коснулась своими губами губ любимого, словно пытаясь поделиться дыханием, жизнью, силой, и потеряв сознание, рухнула на тело Ланса.
   Очнулась я от мерного покачивания. И, где это я?
   Открыв глаза, я поняла, что еду в машине. На заднем сиденье. Лежа на коленях. Так, за рулем Герман. Тогда... Все сразу всплыло в моей памяти. Ланс! Я подняла голову, и увидела моего любимого. Выглядел несколько утомленным, Но, главное он был жив.
   - Ланс!
   Да, голосок у меня еще тот. Будто ворона каркнула. Да и горло саднит.
   -Эва, милая, ты очнулась, слава Гее!
   Ланс нежно погладил меня по голове.
   - Что произошло?
   - Ну, когда я стал подниматься, началась болтанка. Стены тоннеля заходили ходуном. Несколько раз меня как следует, приложило. В конце концов, я свалился, потеряв сознание. Очнулся уже на берегу. С прекрасной русалкой на груди. Ты спасла меня, в какой уже раз.
   - Да я что... Вот Герман, молодец. Это он вытащил тебя из моря и оказал первую помощь.
   - Спасибо вам обоим. Вы настоящие друзья.
   - Ну, потом сочтемся.
   - Ага. С удовольствием. - Ланс нежно сжал мою руку.
   - Я пас. - Герман оглянулся на нас. Со мной, чур, не сочетаться.
   Мы прыснули со смеху. Как все-таки хорошо, когда мы все вместе, живы - здоровы.
  
   Приехав домой, мы приняли душ (я, разумеется, выслушала шипение и пофыркивание от моих питомцев) и немного отдохнув, собрались в столовой. Марта приготовила праздничный ужин. Отдав должное вкусной еде и кулинарным талантам хозяйки, мы собрались в моей комнате.
   Ланс позвонил в больницу, узнал как там Линда, и, удостоверившись, что все в порядке, заверил ее, чтобы она не торопилась, а довела лечение до конца. Потом мы позвонили Саре, узнали, как она себя чувствует. Сказав, что она ну, в полном порядке (а разве она может сказать нам что-нибудь другое), попросили отправить завтра утром за нами Антона.
   Мы сидели на полу и наблюдали, как резвятся Минка с Лялькой. Они значительно подросли. Что же сними делать потом? Вернувшись в особняк, придется привезти с собой довольно-таки крупную ядовитую змею и большую дикую кошку. Да, раньше нужно было думать. Но, не могла, же я их бросить умирать. А, мы в ответе за тех, кого приручили.
   В это время, Лялька, сделав обманный маневр, бросилась на змею, обхватила лапами, и немного прикусила хвост. Мина извернулась и обвила кошку точно канатом. Придержав немного, она ослабила хватку, выпустив из объятий подружку. Пошипев друг на друга, они бросались в игру снова. Периодически, мы развлекались, делая ставки на победу то одного, то другого члена этой нелепой команды. Причем, Ланс всегда выбирал свою любимицу Мину, а Герман "его пушистую девочку" Ляльку. Я старалась придерживаться нейтралитета, но попадая под азартное влияние парней, тоже иногда грешила ставками, то на одну, то на другую свою питомицу.
   В общем, вечер мы провели весело. Когда пришло время, ложиться спать, Герман заявил, что не желает больше спать в одной комнате с Лансом. Якобы тот постоянно ворочается, храпит, и вообще ведет себя несносно. И, возмущенно вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь, и, не забыв при этом лукаво мне подмигнуть.
   Оставшись наедине, мы сидели на полу, облокотившись о кровать, и просто молчали, наслаждаясь тишиной, уединением, и состоянием покоя. Потом легли в постель и еще, долго любили друг друга, прогоняя все наши страхи и сомнения.
  
   На рассвете приехал Антон, и мы сердечно попрощавшись с его замечательной семьей сели в машину и отправились в обратный путь. Сев в самолет, мы долго не могли прийти к единому мнению, что нам делать дальше. Очень хотелось вернуться в особняк Фолтов, проведать Сару. Но она дала строгие указания Антону не идти у нас на поводу. Герман тоже был против. Сказал, что Саре мы ничем помочь не сможем, только расстроим задержкой, а выполнив последнее задание как можно быстрее, вернемся домой, обрадуя старушку. На том и порешили.
  

ЧЕТВЕРТЫЙ КРИСТАЛЛ.

   Итак, собрав три кристалла, мы отправились за последним, четвертым. По преданию, он находился высоко в горах Тау хау.
   Наш самолет приземлился большом туристическом городе под звучным названием Тау шик, что в переводе означает снежный цветок. Покинув самолет и попрощавшись с Антоном, мы отправились в заранее забронированную гостиницу. Выйдя из здания аэропорта, я ахнула. Действительно, "снежный цветок". Город буквально утопал в белых цветах. Больших и маленьких. Простеньких, похожих на ромашки и роскошных, махровых, похожих на пионы и розы.
   - Это прекрасно. Ланс, а до гостиницы далеко?
   - Да, а что?
   - Да я бы пешком прошлась. Здесь так здорово, я бы хотела осмотреть все как следует.
   - Не переживай, разместимся в гостинице, а потом погуляем. Нам все равно нужно будет по магазинам пробежаться, зимние вещи купить.
   - Зимние? Лето ведь на дворе?
   Герман многозначительно хмыкнул.
   - Я бы посмотрел, как ты в шортах и футболке в горы полезешь. Там, знаешь ли, снег лежит круглый год. Не зря они называются Снежная шапка.
   - Мм.
   Мы взяли такси и, назвав гостиницу через тридцать минут были в живописнейшем месте. Гостиница чем-то напоминала особняк Фолтов, только намного больше. Вокруг располагался роскошный парк, полностью утопающий в зелени и белых цветах. Особенно мне понравился пруд с плавающими лебедями и уточками. Похоже, они совсем не боялись людей. Какая-то маленькая девочка весело визжала, перетягивая прутик с ухватившимся за него с другой стороны большим лебедем.
   Мы постояли немного, полюбовавшись забавной игрой. Лялька в специально купленной для нее корзинке-переноске заворочалась, подобралась, словно готовясь к прыжку.
   - Ну-ка, ну-ка! Ишь ты, охотница выискалась!
   Лялька обиженно фыркнула, заворочалась в корзинке и, наконец, угомонилась.
   Я блаженно вдыхала ароматный воздух.
   - Интересно, а почему все цветы белого цвета? Они, что же все другие, ну, там красные, желтые выдирают и выбрасывают?
   - Нет, Эва. - Ланс сорвал большой красивый цветок с запахом жасмина и вставил мне в волосы. - Просто в здешней почве какой-то особый состав. Любые цветы становятся белыми. Посадишь красную розу, а она через несколько часов станет белой. Причем, заметь, на зелень это не распространяется. Когда-то, в древности, цветы даже красками красили. А, потом, кто-то сказал, что это особенность, изюминка, и, такого больше нет ни у кого.
   Сейчас же это самый знаменитый туристический город, и, самый дорогой. Посещение такого города могут позволить себе лишь самые состоятельные люди.
   - И мы? А номера в гостинице, наверное, бешеных денег стоят. Кстати, она похожа на особняк Фолтов.
   - Ну, разумеется, эта гостиница принадлежит нашей семье. И еще несколько в этом городе. А строили их по одному проекту с нашим домом.
   Мне стало немного не по себе. Ну что я не могла влюбиться в кого-нибудь попроще? А то, блин, пуп земли!
   Обняв, Ланс повел меня в гостиницу. Я не буду описывать всю эту роскошь внутри. Она пугала и завораживала.
   Ланс держался очень просто. Здоровался с персоналом, заговаривал, узнавал как дела, шутил. Люди относились к Лансу с уважением, но без раболепия и подобострастия. Было такое ощущение, что все это большая, дружная семья.
   Мы поднялись на лифте на последний, пятый этаж. Открыв лифт, молоденький парнишка, смущенно поглядывающий в мою сторону, поинтересовался, в какую комнату подать завтрак.
   - В библиотеку. И, Лин, подменись, пожалуйста. Мне потребуется твоя помощь.
   Ланс заговорщически подмигнул, и, на раскосом лице парня расцвела радостная улыбка.
   - Я мигом.
   Мы вошли в большую деревянную дверь, украшенную искусной резьбой, и очутились.... на втором этаже особняка Фолтов. Я потрясенно вертела головой.
   - Сара очень любит свой дом. И, в тех местах, где она останавливается, старается воссоздать его атмосферу. Вот моя комната, вот твоя, а вот комната Сары. Это гостевая, а это библиотека.
   У меня на глаза навернулись слезы. Как же захотелось вернуться домой, обнять Сару, подержать ее за такие добрые, ласковые руки. И, не думала, что я такая сентиментальная.
   - Располагайтесь. Выбирайте комнаты. Встречается через пятнадцать минут в библиотеке.
   Я ушла в "свою" комнату, Ланс в свою, а Герман занял гостевую.
   Войдя в комнату, я первым делом освободила из вынужденного заточения своих девочек, не забыла вытащить подышать - попить волшебный лист, затем, наполнив ванную теплой водой, разделась и нырнула. Полежав немного, вымыла совсем уж неприлично длинные волосы (хотела подстричь, да Ланс не дал), и немного обсохнув и надев длинный шелковый халат, отправилась в библиотеку. Там был уже накрыт столик, вокруг которого расположились Ланс, Герман и тот парень, как его - Лин.
   - Что тут у нас?
   На столике стоял кофейник, малюсенькие бутербродики, и такие же малюсенькие пирожные. Сразу проснулся волчий аппетит, поэтому, первые пять минут, я усиленно пробовала вкусности.
   - Итак, о чем пойдет разговор?
   - Для начала, Эва, позволь тебе представить этого замечательного парня, Лина. Он знаток этих мест. А, горы, вообще знает, как своих пять пальцев. Я хочу попросить его выступить в качестве проводника.
   - Я согласен.
   Глаза Лина загорелись азартным огнем.
   - Лин любит приключения, экспедиции, походы, и все, то с ними связано. Когда он был еще ребенком, мы с бабушкой приезжая сюда всегда брали его с собой. Сейчас Лин учится на последнем курсе историко-археологического факультета в лучшем университете страны. А на летних каникулах приезжая к родителям помогает им в гостинице.
   Герман завистливо посмотрел на Лина.
   - Здорово, молодец.
   Ланс усмехнулся.
   - Я же говорил, что тебе бы самому отучиться и заниматься археологией.
   - Я на своем месте, и работу свою люблю. Да и не работа это вовсе, обязанность, призвание. Но, в следующей жизни, я обязательно буду археологом.
   - Ладно - ладно. Давайте лучше определимся с нашими действиями. Что скажешь, Лин?
   - На какой хребет вам нужно попасть?
   - Мы нее знаем еще.
   - Как это?
   - Сначала, Эва должна попасть в Убежище, узнать какая из Шапок нам нужна. Поэтому нужно определиться, мы сразу выдвигаемся в Убежище, а затем в горы, или же сначала в Убежище, без снаряжения. Когда получим информацию - вернемся сюда за снаряжением. Ну, что?
   Лин ненадолго задумался.
   - Я думаю, нужно выдвигаться сразу со снаряжением. Убежище находится по пути к Шапкам. Кроме того, чтобы сократить путь и время, я арендую у друга небольшой вертолет. Он доставит нас сначала к подножию Убежища, а потом и к подножию Снежной шапки.
   - Хорошо. Тогда давайте сегодня же займемся оборудованием и снаряжением.
   - Вы сами купите, или потребуется моя помощь?
   - Я, думаю, Герман справится.
   - Ну, тогда, встречаемся вечером.
   Лин ушел, а мы еще посидев немного, переоделись, и отправились по магазинам. Девочек пришлось оставить, чтобы не шокировать местных жителей и продавцов.
   Взяв в гостинице небольшой автомобиль с открытым верхом, мы отправились за покупками. Я так вертела головой по сторонам, что Ланс стал опасаться, как бы я не свернула себе шею. Поставив машину на большую парковку, мы отправились погулять пешком.
   Поразительный город, да и люди тоже. Небольшого роста, хрупкие и очень улыбчивые. Причем выражение счастья было абсолютно искренним, а желание помочь натуральным. От прогулки я получила несказанное удовольствие. Мы останавливались в парках, больших и маленьких храмах, которых было великое множество, возносили по местному обычаю цветы статуям двух богинь. Когда я спросила кто эти женщины, мне ответили, что одна из них богиня-природа (то есть Гея), а другая ее помощница, которая несла в мир ее учение. Отдав Гее свою душу и тело, она стала равной богине. Я, конечно, ничего не поняла из этой истории, но возлагая цветы, все, же низко поклонилась, вызвав удовольствие и одобрение местного населения.
   Нагулявшись вдоволь, мы решили, что пора бы и пройтись по магазинам. Приехав в большой специализированный торговый центр, мы купили все необходимое для нашего предприятия и решили перекусить в ресторанчике, расположенном на последнем этаже торгового центра.
   Столики располагались прямо на крыше, прикрытой навесом, защищавшем от солнца и дождя. Сделав заказ, Ланс извинился, и куда-то исчез. Появился он, когда подали салат из морепродуктов и каких-то местных овощей. Хитро посмотрев на меня, он положил на стол бархатную коробочку.
   - Что это?
   - Посмотри сама.
   Я открыла коробочку и обомлела. Внутри лежала подвеска из прозрачного красного камня в виде четырехконечной звезды на цепочке из белого металла.
   - Скоро мы найдем последний, четвертый кристалл и ты, собрав воедино Сердце мира, вернешь его туда, где ему место. Я подумал, что неплохо будет, если у тебя останется свое Сердце. Оно будет постоянно напоминать тебе о наших приключениях и о моей любви.
   - Но как? Где ты нашел это сокровище.
   - Я не нашел. Я заранее заказал его у местных ювелиров. Они считаются самыми искусными в мире.
   Я растроганно смотрела то на Ланса, то на подвеску.
   - Спасибо, милый. Не знаю, что и сказать.
   - Ничего не говори, просто позволь надеть ее на тебя.
   Я подняла волосы, открывая шею. Камень уютно лег на мое тело, став сразу теплым.
   - А что это за камень?
   - Это очень редкий кристалл, называется кровь Геи. Говорят, он возник на месте битвы Геи и Тота. Капельки ее крови, падая в землю, превращались в драгоценные камни. Конечно это красивая легенда, но встречается он крайне редко, и только в одном месте. Так что все может быть.
   Пообедав, мы прогулялись еще немного, и сев в машину отправились в гостиницу. Поднявшись к себе, мы решили немного отдохнуть. Герман, взяв какую-то книгу, ушел к себе в комнату. Мы же с Лансом направились к нему. Освежившись под прохладным душем, мы не спеша, любили друг друга, а потом еще долго нежились в любимых объятьях. Не заметив, я провалилась в сон.
  
   Что ты делаешь? Ты привязалась к смертному! Ты же знаешь, как сильна, может быть боль расставания. Лучше посмотри, что твориться в мире.
  
   Я увидела Ужас. Огромные волны смывали с лица мира целые города, из недра высокой горы вытекала кроваво-оранжевая раскаленная лава, сжигая все на своем пути. Сильнейшие ветра поднимали в воздух дома, переворачивали машины... И люди... Всюду гибли люди...
  
   Ты что не замечаешь, как ослаб этот мир. Землетрясения, наводнения, тайфуны и цунами. Тебе повезло, что ты успела достать третий кристалл и не уйти под воду вместе с тайником. И, не забудь, ты должна вернуться! Все ждут тебя.
   А его - оставь, не забивай мальчику голову. Из-за твоей беспечности он может погибнуть.
  
   - Нет!
   Я рывком села на постели. Ланс обнял меня, гладя по голове.
   - Что случилось, Эва, плохой сон?
   - Нет, да. Я не знаю, кто-то говорил, чтобы я оставила тебя, иначе ты можешь погибнуть.
   Ланс выпрямился.
   - Ни за что. Я никогда не соглашусь на это. Я люблю тебя, и, скорее умру без тебя, чем рядом с тобой. Не забывай, из какой я семьи. Мой дед всегда, до самой смерти был с Сарой. А мой отец не смог жить после смерти матери. Я ведь из такого же теста, понимаешь? Ты моя любовь. Единственная, первая и последняя.
   Я всхлипнула.
   - Нет, конечно, нет. Мы всегда будем вместе. Я обещаю. Я клянусь.
   Так мы и сидели, сжимая друг друга в объятьях, словно боясь, что какая-то сила может отнять нас друг у друга.
   В комнату постучались.
   - Ребята, вы проснулись? Лин пришел. Ждем вас в библиотеке.
   - Спасибо, Герман, сейчас будем. - Ланс вытер мои зареванные глаза.
   - Прости. Нам нужно идти.
   Чмокнув его в нос, я улыбнулась и, завернувшись в простынь, встала с постели.
   - Пойду, переоденусь.
   Я проскользнула в свою комнату, и скоро одетая и причесанная вошла в библиотеку. На столике стоял кофейник со свежим кофе, кувшинчик с горячими сливками и блюдо со сладостями.
   - Ням-ням! Лин, я тебя обожаю.
   Лин покраснел от смущения.
   - Будь осторожен, Лин. Она у нас всегда говорит "ням-ням". А если ничего нет - тебя сожрет, и не поморщится.
   Гадские парни заржали, а, Германа, инициатора сей комедии, я как следует огрела лежавшей на его коленях книжкой.
   - А... больно! Ланс, лучше покорми ее, а то вон уже на людей кидается.
   Сделав зверское лицо, я засунула в рот печеньку.
   - Мм... вкусно!
   Неприлично набив полный рот, я поинтересовалась, осмотрел ли Лин наши покупки. Парень опять покраснел (да что же это такое!), но быстро взяв себя в руки, сказал, что, мы купили все необходимое, а он договорился о вертолете на завтрашнее утро. В семь утра мы должны выехать, чтоб добраться до вертолетной площадки. Отлет намечен на восемь утра.
   Тут встала проблема с моими питомцами. То с ними делать? Лялька еще мала, чтоб передвигаться на такие расстояния самостоятельно, тем более в горах, хотя вымахала так, что ее голова достигала моего колена. А про змею, живущую в жарких песках и говорить нечего. Значит, необходимо их у кого-то пристроить. Я уже боясь смотреть в сторону впечатлительного парня (а, вдруг удар хватит), спросила, нет ли у Лина каких предложений. Оказалось, что есть. В городе есть питомник для всякой живности. А содержат его родители его бывшего одноклассника. Очень удачненько. Сняв трубку и созвонившись с ними, Лин договорился о встречи через час.
   Что ж, нужно ехать. Допив восхитительный кофе, я пошла собираться. Посадив на колени Ляльку, и, поглаживая за ушком, я пыталась справиться с чувством вины.
   - Лялечка, сейчас мы поедем в одно местечко. Мне нужно будет ненадолго оставить тебя там. Тебя и Миночку. Как только вернемся, мы сразу же вас заберем обратно.
   Я усадила киску в корзинку-переноску, в подобную посадила и Мину, и, вздохнув вышла из комнаты.
   Примерно через час мы были в пригороде. Свернув с центральной трассы, и проехав еще метров триста, мы остановились перед высоким кованым забором. Припарковав машину, и войдя в небольшую калитку, мы оказались в совершенно другом мире.
   Я шла, изумленно раскрыв рот, а Ланс придерживал меня за руку, чтобы я ненароком не упала и не убилась насмерть.
   Да, посмотреть было на что. Весь питомник был разделен на зоны. В одной такой зоне царили джунгли. Мы словно вернулись в Гуано. Казалось, из за кустов выскочат джураджи, а стоит мне обернуться, я увижу Гану.
   В другой зоне царила пустыня. Она была огромной. На высоких барханах сидели юркие ящерицы, которые при нашем приближении зарывались в песок. И, было очень жарко!
   - Под песком пролегают специальные нагреватели, которые создают сухую и жаркую атмосферу пустыни. Кроме того, каждая зона отгорожена специальными щитами. Они практически незаметны и выполняют функции перегородок, чтобы животные не уходили со своих территорий, и поддерживают климатические условия своих зон - регионов.
   Ходить по этому питомнику можно было не один день, но времени у нас было не так уж много. Пообещав себе, что обязательно вернусь сюда снова, я поинтересовалась, как же нам найти управляющих.
   Лин подошел к одному из деревьев, которое при ближайшем рассмотрении оказалось искусственным, и нажал на ствол. Спрятанный в ветвях динамик поздоровался с Лином и сказал, что сейчас за нами приедет машина.
   И, действительно, минут чрез пять подъехала машина, их которой вышла хрупкая невысокая женщина в голубых бриджах и в голубой же футболке.
   - Лин, сынок! Ты давно не приезжал. Как же я рада тебя видеть. А это твои друзья, о которых ты говорил? Представь нас, пожалуйста.
   - С удовольствием. Познакомьтесь, это профессор Ри Тан, душа этого места. А это Эва, Герман, ну и Ланс Фолт собственной персоной. С ним вы заочно знакомы.
   - Да, с вашей финансовой помощью мы создали это прекрасное место. Для меня большая честь принимать вас, Ланс, и ваших друзей. А, сейчас, прошу посетить наш скромный дом.
   Я с удивлением посмотрела на женщину.
   - Вы живете прямо здесь?
   - Когда мы только начали строительство этого питомника, денег катастрофически не хватало. Чтобы оплатить постройку одной из зон, в которую уже везли животных, мы продали свою усадьбу, а сами, поставив простенькое бунгало, перебрались сюда. Со временем, когда появились деньги, мы его расширили и так и остались жить здесь. Так что здесь и живем и работаем.
   По дорожке усыпанной мелким гравием, мы доехали до участка, огороженного низеньким заборчиком из плотно растущих кустов. На зеленой полянке стоял аккуратненький беленький домик. Рядом, отгороженное от дома той же зеленой изгородью, стояло двухэтажное здание с надписью "Администрация".
   Мы вышли из машины и вошли в дом профессора. В небольшой гостиной обставленной плетеной мебелью с мягкими подушками было очень уютно. На окнах висели простенькие, но очень миленькие шторки. На полках, уставленных книгами, стояли многочисленные фотографии. Почти на всех были животные, за исключением нескольких, изображавших Ри с мужчиной, наверное мужем, и парнем.
   Увидев мою заинтересованность, Лин взял одну из фотографий с улыбающейся обезьяной.
   - Всех этих животных Ри с Шином спасли и выходили.
   Ри вздохнула.
   - Жаль, что не всех удается спасти. Мы собираем животных со всего света. Иногда нам привозят животных и птиц, конфискованных у контрабандистов. Бывает, что они в таком жутком состоянии, что помочь им практически не возможно. Если животное взрослое, после лечения, мы стараемся отправить его назад на родину. Но бывает, что оно так искалечено, что не сможет самостоятельно позаботиться о себе. Или это вырванный из дома малыш, который не сможет самостоятельно научиться добывать себе пищу и выжить. Тогда мы оставляем его здесь.
   Условия, в которых живут наши питомцы, приближены к тем, в которых они жили раньше. Мы стараемся как можно меньше вмешиваться в их жизнь. А туристические маршруты проложены так, чтобы человек не мог напрямую контактировать с животными.
   - Но ведь там нет вольер, доступ открыт в любую зону.
   - О, это только видимость. На самом деле зоны окружают высокие стены из очень прочного бронебойного стекла. Можно ходить смотреть за жизнью местных жителей, но покормить и потрогать не выйдет. Хотя есть и специальные зоны общения. Некоторые животные были когда-то выращены людьми, они ручные и не выносят одиночества, постоянно нуждаясь в человеческом внимании и общении. Так вот, эти животные, так сказать в свободном доступе. В такие зоны всегда приходит много детей.
   В это время зазвонил телефон. Ри взяла трубку и побледнела.
   - Извините, случилась беда. Мне нужно идти.
   Ри опрометью выскочила из дома и понеслась в здание администрации. Мы не сговариваясь, бросив наши вещи, кинулись за ней.
   В здании царил переполох. Выла сигнализация. По коридору бежала молодая девушка, прижимая окровавленную руку. За ней несся мужчина, уговаривая ее остановиться и показать.
   Ри схватила за руку пробегавшего мужчину.
   - Стен, что случилось, где Шин?
   - Он в операционной. Хорошо, что вы вернулись...
   Стен, видя, что раненая девушка заскочила в одну из многочисленных дверей, аккуратно освободил руку.
   - Извините, но мне нужно осмотреть доктора Ман.
   Мы зашагали дальше по коридору, который оканчивался большими двухстворчатыми дверями.
   - Это операционная. Здесь мы оперируем животных, нуждающихся в таком вмешательстве. Как я уже говорила, иногда нам привозят их в очень плачевном состоянии.
   Мы открыли дверь, и на мгновение замерли. Буквально вся операционная была залита кровью.
   На полу лежал человек. Еще один пытался остановить бьющую фонтаном кровь.
   - Шин!
   Ри бросилась к мужчинам, но поскользнувшись, упала, перепачкавшись в крови.
   Было видно, что мужчина умирает. И, еще меня поразил запах, витавший вокруг, запах крови и смерти. Я находилась в каком-то ступоре.
   - Эва!
   Ланс ткнул меня в бок локтем.
   - Ну, что же ты стоишь, помоги!
   Я, все еще находясь в каком-то трансе, подошла к мужчинам и опустилась на колени. Запах крови усилился и меня замутило.
   Ланс подошел ко мне и положил руку на плечо.
   - Все в порядке, Эва?
   От его прикосновения, я словно очнулась.
   - Да, пусть все уйдут.
   Герман поднял истекающего кровью мужчину и положил на операционный стол.
   - Вы слышали, что она сказала?
   Удивительно, но все беспрекословно потянулись в сторону двери. Я обернулась к Ри, обезумевшей от горя.
   - Ри, останьтесь. Вашему мужу и мне понадобится помощь.
   Когда дверь закрылась, я положила руки на истерзанное тело. Кто же мог оставить такие страшные раны?
   - Ри, возьмите Шина за руку и зовите его.
   Я закрыла глаза и запела молитву силы. То ли действие трех кристаллов усилило мои силы, то ли осознание того, что я должна обязательно помочь этим достойным людям, но мои руки буквально вспыхнули. Даже с закрытыми глазами, каким-то внутренним зрением, я видела, как они полыхают огнем. Я слышала, как приглушенно вскрикнула Ри, испугавшись, оторвала руки от рук мужа.
   Не останавливая молитвы и не открывая глаз, я протянула руку и нащупав руку Ри, положила ее на место. Закончив читать призыв силы, я открыла глаза.
   - Ри, ничего не бойтесь, и помните, сейчас вы как никогда нужны своему мужу. Ничему не удивляйтесь, просто зовите, не останавливаясь, зовите его. Он должен вернуться к вам. Но без путеводной нити, боюсь, его дух может заблудиться, и не найти дорогу обратно.
   - Хорошо, простите.
   Я снова закрыла глаза и запела молитву исцеления. Я молила Гею помочь исцелить этого человека, говорила, как много он принес добра в ее мир, и как много хорошего еще сделает.
   Я делилась своей силой и верой, отдавала часть себя во имя исцеления. Давала обеты вечной верности богине-создательнице. Голос мой рос, креп, становился более звонким и пронзительным. На самом последнем слове, а самой высокой ноте, я в изнеможении опустила голову на грудь окровавленного мужчины.
   - Кто ты деточка? С тобой все в порядке?
   Мою голову погладили руки. Я выпрямилась и посмотрела на человека, которого я только что выторговала их рук смерти.
   Большие, лучистые и очень добрые глаза излучали беспокойство за меня. Надо же, сам едва не умер, а за меня волнуется.
   - Дорогой! - Ри залилась слезами. - Хвала небесам, ты жив. Что случилось?
   Мужчина сел на операционном столе, свесив ноги.
   - Та медведица, которую вытащили из ущелья... Наверное действие снотворного, которое вкололи спасатели, когда вытаскивали ее, закончилось. Мы как раз делали кесарево сечение, пытаясь спасти медвежонка. Она пришла в себя и раскромсала руку Кире. Потом, увидев в моих руках малыша, принялась и за меня.
   - А где сейчас медведица с малышом?
   -Где-то в здании.
   - Но как, же она смогла уйти. Разрезанная, с такими травмами, да еще с малышом?
   - Ри, это же Снежная лавина, самое выносливое существо в мире. И теперь, она очень озлоблена и опасна. И ее обязательно надо найти, пока она не выбралась из здания.
   - Милый, ты можешь встать?
   - Ха, да я могу марафонскую дистанцию пробежать.
   Мужчина встал со стола, и немного качнувшись, сделал несколько шагов.
   - Порядок.
   Мы подошли к двери. Ри на минуту задержалась, и взяв меня за руку заглянула мне в глаза.
   - Спасибо. Я не знаю, кто вы и что сделали, но это чудо не подвластное простым смертным.
   Я улыбнулась и немного сжала ее руку.
   - С вас сытный обед. Мне нужно восстановить силы.
   Открыв дверь, мы сразу же оказались в кольце людей. Знакомых и не знакомых. Все разом заговорили, загомонили, радуясь исцелению Шина. Он скромно улыбался, кивал головой и благодарил за беспокойство.
   - Спасибо, друзья, но у нас неотложное дело. Необходимо срочно найти медведицу. На рожон не лезьте. Девочкам закрыться в ординаторской и не высовываться. Охране взять ружья со снотворным. Будьте осторожны. И, ради всего святого, выключите сигнализацию.
   Чувствуется опытный руководитель. В мгновение ока в коридоре стало пусто и тихо. Наша компания разделилась и с ружьями наперевес отправилась на поиски, заглядывая в комнаты и закутки. Так как коридор был испачкан кровью, разобрать, где проходила медведица, где раненная девушка, а где испачканная в крови обувь, было решительно невозможно.
   Я шла с Лансом и Германом. Меня все еще мутило от запаха крови, да и сил на исцеление было потрачено немало, так, что я шагала в каком-то заторможенном состоянии. Остановившись у лестницы, ведущей в цокольный этаж я услышала едва различимое поскуливание. И, решила полюбопытствовать.
   Спустившись вниз, и пройдя несколько метров, я практически уперлась носом в рычащую и ревущую гору окровавленного меха. Сдавленно ойкнув, сделала шаг назад. Тут же меня сбила с ног огромная когтистая лапа. Нелепо взмахнув всеми конечностями, шлепнулась на пол. То ли грохот от моего падения был слишком сильным, то ли ребята обнаружили мою пропажу, но буквально через минуту после моего пируэта ребята стояли грозной силой, с ружьями наперевес.
   - Эва, ты в порядке? Спокойно, не двигайся.
   Зверь угрожающе зарычал. Одной лапой медведица придерживала разрезанное брюхо, а другой прижимала безжизненное тело малыша.
   Я заревела. Навзрыд, по бабьи. Вид умирающей матери с мертвым ребенком на руках может произвести впечатление на кого угодно, что уж говорить о такой неуравновешенной особе, как я.
   От неожиданности все замолчали и потрясенно уставились на меня. Даже медведица перестала рычать. Проревевшись, я протянула руку к медведице.
   - Все хорошо, моя дорогая, доверься мне. Позволь мне помочь.
   Медведица заворчала, но позволила прикоснуться к ней. Я вздохнула, и, закрыв глаза, запела. Наверное, даже у обладательницы трех кристаллов силы не безграничны, потому, что когда я исполнила четыре молитвы, едва не охрипнув, провалилась в сон.
   Не знаю, сколько я спала, но очнулась от того, что было очень жарко, а мое лицо обтирали горячей махровой тряпкой.
   - Нет-нет, лучше холодной.
   Обтирать прекратили, и я открыла глаза. Ой, где это я? Повернув голову, и обомлела. Я лежала в мягких, пушистых объятиях медведицы, которая одной лапой придерживала меня, а другой чмокающего медвежонка, насыщавшегося сытным материнским молоком.
   - Эва, Эв, ты как там?
   Ланс, сидевший у противоположной стены попытался подползти ко мне поближе. Медведица недовольно заворчала.
   - Ну-ну, не надо. Он хороший, он не причинит нам вреда.
   - Ты это обо мне? Я не причиню?
   - Ага, поесть принес?
   - Ты что, сумасшедшая! Выдрыхлась, значит на мягоньком, а, теперь проснулась, как ни в чем не бывало, и есть ей подавай! Да я тут глаз не сомкнул, отойти боялся. Вдруг отвернусь, а она тебя уже лопает. Вставай, хватит валяться, пойдем, помою тебя и покормлю.
   - А как же Мамочка? Ей тоже поесть надо? И определить куда-нибудь.
   На лестнице послышались шаги и голос Германа.
   - Ланс, как ты там, может тебя сменить?
   - Нет, Эва уже проснулась, и угадай, что она хочет?
   - И гадать не надо. Поднимайтесь.
   Я сладенько потянулась и выбралась из пушистой перины. Медведица ловко перевернулась и встала на четыре лапы. Малыш пискнул. Я наклонилась и взяла медвежонка на руки. Какой славный!
   - Пойдем, Мамочка, покормимся. Только, чур, без выкрутасов.
   Мы поднялись по лестнице, и вышли на улицу. У двери нас ждала уже делегация. Ри и Шин, схватившись за руки, изумленно разглядывали нашу компанию. Я положила руку на холку медведицы.
   - Привет, нас кто-нибудь покормит? И с местом бы определиться. Вряд ли Мамочка готова сейчас остаться одна. Слишком напугана.
   - Да, конечно. - Ри, поманив за собой Германа и Лина, ушла в свой домик. Уже через пару-тройку минут на поляне расположился раскладной стол со всевозможными вкусностями и большие миски-тазики с рыбой и водой для Мамочки.
   Персонал питомника, не решаясь подойти поближе, выглядывал из окон второго этажа лечебницы. За столом же сидели Ри с Шином и вся наша компания. Я поинтересовалась у Германа как там мои девочки.
   - Да все с ними хорошо. Правда Лялька так бесновалась, что пришлось ее запереть рядом с Миной. Я думаю, что их не стоит разлучать друг с другом. - Герман пожал плечами. - Да ты ешь, ешь.
   - Ой, а сколько время? Сколько я проспала? Нам же ехать пора.
   Ланс с умилением смотрел, как я уплетаю еду со своей тарелки.
   - Проспала ты, сонечка, вечер и всю ночь. Сейчас десять часов утра, вылет пропущен. Так что сегодняшний день потерян, и мы можем провести его здесь в питомнике, а вылететь завтра.
   - Хорошо.
   Наевшись, я откинулась на спинку стула.
   - Эва, нам бы как-нибудь осмотреть твою мохнатую приятельницу. - Шин посмотрел в сторону медведицы.
   - Хорошо, только мне бы сначала помыться.
   Подойдя к Мамочке, я сказала, чтобы она вела себя прилично и подождала немного, когда я вернусь. Но стоило сделать мне несколько шагов в сторону домика, Мамочка, схватив в зубы придремавшего Малыша, двинулась за мной следом.
   - Так, все с тобой ясно трусиха.
   Я развернулась к обомлевшим хозяевам дома. - Предложения какие-нибудь есть?
   Ри задумалась на минуту. - Может в северном карантине?
   Она достала из нагрудного кармана миниатюрную рацию.
   - Эрик, приготовь в северном карантине ванну для молодняка. Только наполни водой погорячей.
   И, вот спустя пятнадцать минут, я лежала в небольшом бассейне с горячей водой под присмотром Мамочки, которая фыркала и резвилась в соседнем бассейне, наполненном холодной водой. Где-то за перегородкой наблюдал Ланс. От пикантной мысли, что он подсматривает за моим купанием, к щекам приливала кровь, и я ловила себя на том, что стараюсь выглядеть соблазнительней.
   После купания переодевшись в свежую одежду, любезно одолженную Ри, я, вся чистая - шелковистая принимала Ри с Шином. Остальных, чтобы не нервировать животных мы попросили остаться за стенами карантина.
   Шин (вот это выдержка!) без страха подошел к Мамочке.
   - Эва, как я говорил, мне бы хотелось осмотреть медведицу.
   - Хорошо, Шин, я скажу ей.
   Я подошла к Мамочке и почесала ее за ухом.
   - Послушай, Мамочка этот человек не сделает тебе ничего плохого. Он только осмотрит тебя. Он пытался спасти тебя и малыша, он очень добрый.
   Нет-нет, это не шизофрения. Просто животные каким-то образом понимают то, о чем я говорю. А я чувствую их, читаю, будто раскрытую книгу.
   - Шин, подойдите, она не тронет.
   Шин смело подошел к Мамочке и протянул ей руку. При этом он опустил глаза. После того как медведица понюхала ее, профессор сделал шаг вперед. Теперь он положил руку на большую голову Мамочки. Медведица спокойно стояла, давая возможность, им обоим привыкнуть друг к другу.
   Чувствовалось, что этот человек прекрасно ладит с животными, проявляя уважение и безграничное терпение. Когда контакт был налажен, Шин осмотрел Мамочку со всех сторон. Увлекшись, он щупал, мял, приподнимал огромные лапы, дул и раскапывал длинную, густую шерсть.
   - Я ничего не понимаю. У медведицы были такие травмы, что мы и не надеялись спасти ее. Я делал ставку на медвежонка... Многочисленные переломы, внутренние разрывы. Когда ее нам привезли, медведица была в очень плохом состоянии, малыш же шевелился в утробе. После кесарева сечения оказалось, что и медвежонок нежилец. А тут...
   Медведица абсолютно здорова, а медвежонок не просто живой и здоровый. Он опередил в послеродовом развитии своих сородичей на целый месяц!
   Это... это просто невероятно.
   Ланс, боясь, что профессора сейчас хватит удар, решил несколько смягчить обстановку.
   - Видите ли, профессор, наша Эва обладает необыкновенным даром к исцелению. Являясь жрицей Геи и носительницей кристаллов, она своими молитвами и наложением рук умеет исцелять людей и животных. Так, собственно говоря, у нас и появились змея и дикая кошка, ради которых мы приехали к вам.
   Глаза Шина алчно загорелись.
   - Замечательно! Оставайтесь у нас. Работы непочатый край.
   - Спасибо за приглашение, я бы с удовольствием, но у нас своя миссия. Хотя, может когда-нибудь я, и приеду к вам вновь.
   Ланс подошел и, взял Шина за локоть.
   - У меня к вам большая просьба. Пусть все происшедшее здесь останется между нами. Мы не делаем из способностей Эвы тайну, но согласитесь, будет лучше, если об этом будет знать как можно меньше народу. Ажиотаж вокруг Эвы ни к чему.
   - Да, да, конечно, вы абсолютно правы. Я обещаю сдержанность мою и моих сотрудников.
   - Ну, вот и договорились. А теперь, если не возражаете, обсудим пребывание наших питомцев.
   Мы вышли из карантина, оставив отдыхать сытую Мамочку с Малышом.
   Войдя в дом Ри и Шина, мы услышали недовольное шипение моих подружек. Выговаривали, что надолго оставила их одних. Находились они в мини - карантине, прямо в доме, в достаточно просторном вольере за стеклянными стенками.
   - Девочки мои!
   Я взяла на руки Ляльку и почесала ее за ушком. Кошечка довольно заурчала. Миночка, требуя свою порцию ласки, быстренько забралась мне на шею.
   - Да-да, я тоже соскучилась.
   Ученые смотрели на нас во все глаза.
   - Ладно, дикая кошка, хотя, если честно я только в научных статьях видел ее изображения, но змея! Да еще какая! Как тебе удалось приручить их, Эва?!
   - А я их и не приручала. Просто помогла, когда им понадобилась моя помощь, а они помогают мне. Мы друзья вернее подруги, правда, девочки?
   - Феноменально! Но, после медведицы, как ты ее зовешь, Мамочки, я уже ничему не удивляюсь.
   Я передернула плечами.
   - Ну, вот, нам нужно по делу в горы. Сами понимаете, их взять с собой я не могу. А оставив у вас, я буду спокойна. Только не разлучайте их. Они привыкли друг к другу, да и разлуку им будет перенести легче, хорошо?
   Ри подошла и погладила меня по голове.
   - Для тебя, дорогая все, что угодно.
   - А что будет с Мамочкой и Малышом?
   - Ну, оклемаются немного, и доставим обратно в горы. Эти медведи, Снежная лавина, гордость и редкость нашего края. Водятся они только в Снежной шапке. И насчитывается их всего около трех десятков.
   - Так мало?
   Шин сел рядом со мной.
   - Дело в том, что самка Снежной лавины вынашивает за свою жизнь только одного медвежонка. Поэтому, увидев тельце малыша в моих руках, она обезумела от ужаса и горя. Ведь потеряй она малыша, зачать и выносить еще одного она не сможет.
   Поэтому, медведица, испытывает к тебе особые чувства. Ведь ты спасла не только ее жизнь, но и продолжение ее рода.
   - А почему их называют Снежной лавиной?
   - О, эти необыкновенные существа, живут в пещерах Снежных гор. Питаются они горными баранами. Медведи так быстры, что убежать от них невозможно. А острые как лезвия когти позволяют цепляться за малейшие трещины и выступы. Когда медведь охотится, он выслеживает добычу, зависает над ней, зацепившись за скалу, а потом, словно лавина обрушивается сверху.
   - А они живут только высоко в горах или спускаются к ее подножию?
   - Когда начинается нерест, и рыбы в холодных реках становится столько, что можно ее вытаскивать голыми руками, медведи спускаются с гор. Живут и кормятся в облюбованных пещерах на берегу рек. Для них это как летняя дача.
   - Здорово. А сколько живет медвежонок с матерью?
   - Как правило, три года. А потом, уже взрослый медведь уходит строить свою семью. Эти медведи однолюбы и хорошие семьянины. Как правило, семья создается один раз, и на всю жизнь. Если погибает один из членов семьи, другой доживает свой век в одиночестве. Хотя, взрослый медвежонок старается поселиться недалеко от своей семьи, и в случае потери одного из родителей, делится добычей, подкармливая оставшегося в одиночестве медведя.
   - Какие умные и заботливые!
   - Да, многим людям стоит поучиться порядочности у этих замечательных животных.
   - А когда нашли Мамочку, она была одна?
   - Ее нашли люди, патрулирующие эти горы. В это время года случаются лавины, так что будьте осторожней. После такой лавины, осматривая окрестности на предмет попавших в переделку туристов, они и нашли Мамочку. Случайно. Ведь белое на белом совершенно незаметно. Помогло то, что при падении медведица сильно поранилась об острые камни и порвала артерию. Обилие красной крови на снегу спасло жизнь Мамочки. Ну, а твоя помощь завершила процесс. Мишка-папа скорей всего не спасся. А может погиб раньше.
   Как бы то ни было, мы постараемся вернуть медведей в место, рядом с которым произошла трагедия. Дальше они сами найдут свою пещеру.
   Мы еще долго сидели и разговаривали о животных. Чувствовалось, что Ри и Шин не просто знают о них все, любят и уважают, но буквально живут ими.
   Потом я подлечила раненную девушку, а также помогла некоторым животным, находящимся в лечебнице питомника.
   Вконец уставшая, я уснула прямо в машине, когда мы ехали обратно в гостиницу. Я не проснулась, когда Ланс бережно отнес меня в свою комнату, раздел и уложил спать.
   Утро я встретила, нежась в постели и вдыхая запах свежесваренного кофе со сливками.
   Выпив кофе и приняв душ, мы собрались в нашем излюбленном месте - библиотеке и позавтракали.
   Без Ляльки и Минки было немного пустовато. Все мы уже давно привыкли к их шалостям, шипению и фырканьям. Поэтому повздыхав немного, мы собрались и проверив все ли взяли, сели в машину и отправились на вертолетную площадку.
   Там нас встретил знакомый Лина, и уже через несколько минут, мы поднялись в воздух.
   Обозревая окрестности, я не переставала восхищаться этим краем. Красота во всем. Понятно, что в таком месте и люди были красивыми. И нее только внешне, но и внутренне.
   Вскоре мы подлетали к горам, как которых находилось Убежище. Высадив нас у подножия, так как место перед домом было совсем крошечным, и, пожелав удачи, парень улетел до завтра.
   Вокруг горы, на которой стоял дом, шла узкая серпантинная дорожка. Я с грустью вспомнила широченный серпантин вокруг убежища на Маринити, на котором свободно могли разойтись две машины. Здесь же мы шли по узкой тропинке с выдолбленными в камне ступеньками.
   Подъем занял много времени и сил. Добравшись, наконец, до вершины, мы ввалились и рухнули на диван и кресла.
   - Ох, да как же сюда добираются смотрители.
   Ланс провел пальцем по журнальному столику и посмотрел на пыльный палец.
   - Вообще-то здесь есть подъемник. Но три месяца назад старый смотритель умер, а его жена, сложив себя все полномочия, переехала в город. Оно и понятно, жить одной на вершине горы, да в таком возрасте просто не возможно. Так что три месяца Убежище пустует и все заблокировано.
   - Но, как же... Как же традиции и всякое такое?
   - Через пару месяцев в Убежище будут новые жильцы, новые смотрители. Молодая семья. Дочка предыдущих хранителей с мужем. Сейчас они на раскопках на Южных островах. Но как только экспедиция закончится, приедут сюда.
   - Мне кажется, им будет здесь скучно и одиноко. Ведь они так молоды, и вся жизнь у них впереди. Такая яркая и интересная.
   - Ну, во-первых, служба - это призвание, во- вторых она неплохо оплачивается, а в-третьих, возможность работать и заниматься любимым делом у них никто не отнимает.
   - Ну тогда... Тогда пока нет законных жильцов, не прибраться ли нам?
   Вооружившись тряпками, ведрами и прочим инвентарем, мы буквально за час привели дом в жилой вид.
   Потом, заглянув в кладовку, я нашла всякие крупы, консервы, сухие колбасы и прочие вкусности. Быстренько сообразив обед, мы с удовольствием перекусили приготовленным мной рагу и блинчиками с вареньем.
   После обеда мы решили немного передохнуть, а затем отправиться в подземную часть убежища.
   Оставив Лина "прикрывать тылы", мы открыли вход в подземелье и спустились вниз.
   Из всех виденных мной убежищ это было, пожалуй, самое живописное, но и самое холодное. Хорошо, что перед тем как открыть проход, мы как следует, оделись.
   Стены подземелья требуют подробного описания. Сказать,что они были необычны или красивы - это не сказать ничего. Они были прекрасны, восхитительны... От пола и до самого верха на стенах "расцветали" роскошные белые цветы. Я подошла и потрогала рукой, вдруг настоящие. Конечно, они были из камня, но настолько искусно выполнены, что казалось, что цветы живые. Приглядевшись, я увидела, что они покрыты белой краской, похожей на перламутр или жемчуг.
   - Как красиво!
   Ланс подошел ко мне поближе.
   - Да, в каждом Убежище свои особенности, свои чудеса и прелести. В каждом своя загадка и история.
   - Какая же здесь?
   По легенде, великая Гея, так любившая этот цветущий край оказавшись, однажды в этом убежище под видом странствующей жрицы восхитилась умением одного юного веда. Он вырезал на стенах каменные цветы. Сказав, что делает это во славу богини, чтобы порадовать ее взор, он посетовал, что не может передать прелесть белоснежных цветов.
   Наутро, когда все проснулись и спустились для работ в подземелье, обнаружили, что все цветы на стенах покрылись белым жемчугом. Причем, только цветы.
   - Очень красивая история.
   Мы зашагали дальше. Я удивлялась причудам зодчества, ну, а Герман бедняжка засмотревшись, пару раз оступившись, чуть не упал. И, ведь было от чего. Вскоре мы пришли в ритуальный зал. Не стоит говорить, какое впечатление он на нас произвел. Словами не передать. Мы стояли как вкопанные и не оторвать взгляда от открывшейся нам красоты.
   Весь зал был украшен каменными цветами. Причем не только стены. Цветы свисали с колонн, оплетая их сверху вниз. Они стояли в огромных вазах, лежали на маленьких каменных столиках...
   В середине пещеры стоял огромный, выше человеческого роста белый цветок. Он был похож на нераспустившийся бутон тюльпана. Мы подошли поближе, внимательно осматривая его.
   - Эва, смотри! - Герман протянул руку и погладил небольшую выемку на одном из лепестков. - Под твой ключ.
   Я вытащила из кармана последний ключ и вставила его в углубление. Цветок немного вздрогнул, зашевелился и не спеша раскрылся.
   В середине этого теперь раскрывшегося тюльпана находилась маленькая плоская площадка. Наверное, мне туда. Но как, же я заберусь внутрь? Я подошла еще ближе и потрогала руками каждый лепесток. Один из них качнулся вниз, образовав мостик.
   Я прошла по мостику и встала точно в середину каменного цветка. Лепестки тут же вздрогнули и стали закрываться.
   - Эва! - Ланс схватился за один лепесток, пытаясь не дать ему закрыться.
   -Не надо, Ланс, все в порядке. Думаю, это для того, чтобы информацию получила только я. Все будет хорошо.
   Своды цветка надо мной закрылись. Сначала было темно и ничего не происходило. Потом меня окружил приятный теплый свет. На стенках-лепестках как в кинотеатре появились картинки. Они, как кадры быстро сменяясь друг за другом. Кадры из жизни. Моей земной жизни. Я вспомнила все...
   По моим щекам текли слезы. Но, как говорится, слезами горю не поможешь, да и горе ли это? Быть богиней, демиургом этого мира. Любить, быть любимой и не иметь возможности быть со своей любовью. Моя душа, принятая в тело смертной девушки, и взявшая так много человеческих чувств и эмоций разрывалась от отчаяния.
  
   - Прекрати панику, Гея! Делай, что должно и отправляйся домой. Не забывай, тебе еще нужно вернуть сердце, так, что не раскисай и не расслабляйся.
   - Отец, я все сделаю, не сомневайся.
   - Я верь в тебя, детка. Возвращайся скорей.
  
   Свет погас, и лепестки раскрылись, выпуская меня на волю. Ланс подбежал и, протянув руки, вытащил меня из цветка.
   - Ты в порядке? Почему ты плакала?
   Я отстранилась от Ланса и вытерла зареванные глаза.
   - Да, все в порядке.
   - Ты знаешь, где находится кристалл?
   - Да я знаю. Теперь я все знаю.
   - А ты знаешь, что я люблю тебя, рева?
   Ну, зачем он так?! Я заревела еще сильней, в полный голос.
   - Ну, что ты милая, что случилось-то?
   - Подожди, Ланс. Она успокоится и сама нам все расскажет. - Герман взял Ланса за плечо. - Не дави на нее.
   Ланс достал носовой платок, и, высморкав мне нос, чмокнул в макушку и пошел вперед. Мы потелепались следом.
   Вернувшись в дом, я заперлась в своей комнате, и, завалившись на кровать, пыталась восстановить последние события моей жизни, или события моей последней жизни.
   Я долго блуждала по своему миру, создавая тела, похожие на это. О моих приключениях растянувшихся на много эпох, можно написать не одну книгу. По меркам Светлого мира, я еще совсем соплячка, едва вступившая в фазу совершеннолетия. По меркам же этого мира, матрона, весьма умудренная жизненным опытом. Хотя, какой там опыт. Я никогда не возрождалась в теле новорожденного и не проживала всю человеческую жизнь. Вот мой любимый брат, Исай, совсем другое дело. Как выражается отец - образец для подражания. Хотя сам Исай, так, похоже, не считает. Так вот, он возродился в теле новорожденного младенца в одном из больших городов своего мира. В то время, наш старший братец, восставший против нашего отца, особенно озлобился и бушевал. Нашептав местному правителю о том, что один из новорожденных младенцев вырастет и свергнет его власть, он убедил всех их уничтожить.
   Семья, в которой родился Исай, бежала, и ребенок чудом спасся. Когда Исай вырос, он полюбил красивую, умную девушку и женился на ней что против наших правил. А еще, Исай, как и все в нашей семье, наделенный добрым и отзывчивым сердцем стал помогать людям, попавшим в беду. Он лечил наложением рук, подпитывая своей энергией больных. Тогда-то его и выследил наш противный братец. Выследил, и предложил добром отдать Сердце мира, без которого мир рано или поздно погибнет. Естественно, Исай не согласился.
   Братец стал разыскивать Сердце, не останавливаясь не перед чем. И ведь нашел же. Уничтожив Сердце, мир Исая лишился энергии. На него обрушились войны и катастрофы.
   Тогда Исай обратился за помощью к отцу. Отец ответил, чтобы спасти его мир нужно создать еще одно Сердце мира. Но энергии Исая не хватит, слишком долго он находился в мире смертных. Да еще и не меняя тела. Выход был один. Уйти из тела. Причем, чтобы собрать больше энергии, уход должен быть энергоемким. А самая сильная энергия, как правило, возникает во время рождения и смерти. И, чем дольше и мучительней процесс, тем сильнее и больше всплеск энергии. Так, вот собрав всю эту энергию можно создать и напитать новое Сердце мира.
   Чтобы все прошло как надо, а заодно и для моральной поддержки Отец направил в мир Исая и меня.
   Ужас его смерти снится мне до сих пор.
   После такого ухода из тела, демиург не может вернуться в телесную оболочку более века. Помня боль смерти, тело отвергает такую душу. После века изгнания из своего мира, Исай навещает время от времени своих смертных потомков. Потомков, рожденных его единственной любовью.
   В Светлом мире, где пребывают сути после своей физической смерти, нет физического воплощения. Но, странное дело, после того, как встречаются души людей, любивших друг друга, они время от времени из собственной энергии создают себе тела, чтобы насладиться прикосновением друг друга, созерцанием любимых образов. Конечно, эти тела недолговечны, но они дают душам возможность окунуться в счастливые моменты смертной жизни.
   Иногда, моя семья тоже балуется этим. Я очень любила эти моменты. Они придавали нашему существованию особую пикантность. Я никогда не меняла свою внешность. Ну, почти никогда. Посещая свой мир, время от времени, я всегда выращивала себе одно и то же тело. Оно не требует пищи и сна. Оно не чувствует боли. При постоянной подпитке оно может просуществовать около шести лет. Потом, тело впадало в подобие усталости и распадалось. Происходило это, как правило, во сне. Мы просто засыпаем и освобождаемся от телесной оболочки.
   Но, однажды, пребывав в таком вот теле, я угодила в беду. Мой неугомонный братец выследил меня и убил. Ну, не меня, конечно, а тело. Чтобы вырастить новое, мне понадобилось бы время, а его у меня не было. Необходимо было как можно скорее собрать Сердце мира и поместить его на место.
   Я воззвала к Хранительницам. Получилось так, что Сара была стара, а Ланс не подошел по половому признаку. На мой зов откликнулась молодая девушка, Лора, племянница Сары, сильный вед. Не подозревая об истоках своей силы, она переместилась на тот злополучный мост. Я не собиралась завладевать ее телом, только попользоваться совместно некоторое время, пока не выращу собственное, но в, то мгновение, когда я присоединялась к прекрасной душе девушки, ее сбила машина. Машина Ланса.
   Тело умерло, а Лора, освободив оболочку, отправилась в Светлый мир. Я же влив в него свою энергию, заставила его функционировать, немного переделав и улучшив.
   Удивительно, но Лора и вправду была очень похожа на мое физическое воплощение.
   Я еще никогда не располагалась в настоящем, смертном теле. И, теперь я хорошо понимаю своего брата Исая, его тоску по той женщине, его забота об их общих потомках.
   Помимо наших мыслей и возможностей, настоящее тело несет в себе и другие способности. Страдать, любить, переживать... Нет, конечно, мы не бесчувственные сути, которые только и делают, что освещают свой Светлый мир. Мы тоже испытываем чувства. Но такие сильные можно испытать только в смертном теле. А боль...
   Бедный Исай. Понятно, отчего возникает новый кристалл такой силы.
   Бедный Ланс! После того, как мы соберем мое Сердце, я разобью сердце его.
   Запретив думать об этом, я провалилась в тяжелый сон.
   Пробуждение сопровождалось ритмичным стуком в дверь.
   - Эва, ты проснулась? Милая, открой дверь, Эва...
   Голос Ланса был тревожным. Что ж не стоит накалять обстановку.
   Я встала и открыла дверь.
   - Заходи.
   - Что случилось? Что ты узнала, там, в цветке, что-то не хорошее?
   - Нет, все в порядке, просто устала. А теперь проспалась, и снова все замечательно.
   - А ты узнала, куда нам дальше идти? Где кристалл?
   Еще бы не знать, если сама прятала.
   - Да узнала. Действуем по заранее оговоренному плану, то есть завтра в горы.
   Ланс подошел и обнял меня. Я затрепетала в его объятиях. От мысли, что скоро все это закончится, из глаз полились слезы.
   - Эва, ну что ты, милая?
   - Я так люблю тебя Ланс, так люблю. Обещай всегда помнить об этом.
   - Ну, конечно, милая. И я тоже тебя люблю. Сильно-сильно, вот так. - Ланс крепко сжал меня в объятья, с силой прижав к себе.
   Я закряхтела.- Верю, верю. Отпусти, а то раздавишь!
   Постояв еще немного, и понежившись в объятиях, друг друга, мы спустились в низ. В столовой раздавались роскошные запахи. Это умница Лин приготовил ужин. Разнообразие блюд просто потрясало. И, как это он умудрился столько приготовить просто из ничего?
   Сытно поужинав, мы оделись и вышли на улицу. Как я говорила, площадка перед домом была очень маленькой, но вокруг дома по периметру стояли вазоны с цветами, разумеется, белыми. Вот мы и пошли полюбоваться ими, и подышать свежим вечерним воздухом.
   Через пару часов, окончательно замерзнув, мы вернулись в дом, и, памятуя, что рано вставать, разошлись по комнатам.
   Ланс ночевал у меня. Я решила, что не буду упускать не единого мгновения, и при любой возможности проводить время вместе.
   Той ночью мы долго любили друг друга. Потом нежась в любимых объятьях, я думала, а как это - прожить так всю жизнь. На что похоже рождение ребенка, на что похожи нежные маленькие ручки, обнимающие тебя за шею. Каково это быть женой и матерью в смертном теле.
   Я никогда не слышала, чтобы кто-то из нас становился человеком. Ну, я имею в виду, полноценно прожил жизнь смертного от рождения до смерти тела. Мы рождаемся из энергии и живем вечно. Мы можем перетекать из одного состояния в другое, объединяться, и, отделив после объединения часть энергии, создать новую маленькую энергетическую основу, свое дитя. Но так далеко как Исай никто из нас не заходил.
   Проснувшись очень рано, я долго лежала и смотрела на Ланса. Такого безмятежного, такого родного. Через какое-то время, почувствовав мой взгляд, Ланс открыл глаза.
   - Привет.
   - Привет. Я тебя разбудила?
   - Нет. Пора вставать, наверное?
   - Да. Но, давай поваляемся еще минутку, а?
   Через двадцать минут мы взъерошенные и довольные сползли с кровати и отправились в душ.
   Спустившись в столовую, мы застали там Лина и Германа уплетающими за обе щеки какую-то вкуснятину.
   - Э, а нам оставили?
   Герман жестом указал на наши места.
   - Вы бы еще дольше спали. Давайте, ешьте, через двадцать минут выходим.
   Мы с удовольствием позавтракали едой, приготовленной умницей Лином (как же нам с ним повезло!) и убрав за собой посуду, упаковали остатки еды в рюкзаки.
   Выйдя на улицу, Ланс подвел нас к какому-то узкому высокому ящику, пристроенному к дому. Ланс открыл дверцу.
   - Прошу в подъемник.
   Первым вошел Герман. Ланс нажал на кнопку на панели и пол вместе с Германом поехал вниз. Очень скоро все, кроме Ланса спустились вниз. Через минут пятнадцать на ступенях показался и Ланс.
   - А ты почему не в подъемнике спускался?
   - Я заблокировал его до приезда новых хозяев. Так что им придется прогуляться пешком, чтобы попасть в дом и разблокировать его.
   Подождав минут пять, мы услышали стрекот приближающегося вертолета. Быстро погрузившись в него, мы взмыли в небо. Под нами мелькали небольшие зеленые поляны, озера и речушки. Чем ближе мы подлетали к горам, тем скуднее выглядел пейзаж. Кое- где виднелись проплешины травы, но основную площадь занимали огромные камни. Как же все изменилось...
  
   Братец был самым талантливым из нас, отцовским любимчиком. Его мир был самым интересным. Магия как извергающийся вулкан кипела в нем. Жители мира были необыкновенны и прекрасны. Но, заигравшись в бога, которому дано постоянно вмешиваться в жизнь своего мира, карать и миловать, давать власть и силу и отбирать ее не задумываясь о последствиях, братец, допустил серьезную ошибку. Наделив правителя одного из государств огромной магической властью, он наблюдал, как во имя бога вершатся непотребные дела, завоевываются новые земли, уничтожаются страны. А правитель, решив, что сила его безгранична, и он больше не нуждается в контроле и помощи, решил уничтожить бога, когда тот был в своем телесном обличие и наслаждался видом танцующих обнаженных наложниц. Правитель напал на брата, не понимая до конца, кем он является на самом деле, не подозревая о силе и способностях.
   Поняв, какую допустил ошибку, брат решил уничтожить с лица мира правителя с целой страной. Но, не рассчитав силы, уничтожил целый мир...
   Вернулся в Светлый мир он совсем другим. Озлобленным и очень сильным. Мы черпаем силы в любви, в положительных эмоциях и светлой энергии. Брат же питался горем, болью, страданием.
   Бедный Отец. Его первенец, любимый сын предал все, чему его учили, для чего он был создан.
   С тех пор мы не зовем его по имени. Он изгнан навсегда. Из Светлого мира, из нашей памяти и сути. С тех пор, я ношусь по своему миру, сначала пряча кристаллы Сердца, затем оберегая их, а вот теперь собирая воедино.
  
   Последний раз я была здесь, когда прятала кристалл. Тогда эта долина была покрыта зеленым ковром душистых трав, а там была небольшая роща, а вот тут было озеро холодной, хрустальной воды.
   Вертолет приземлился у подножия горы. Мы надели комбинезоны, шапки, рюкзаки, и, попрощавшись с пилотом, отправились в путь.
   У подножия было прохладно и немного ветрено, но в теплой одежде все чувствовали себя вполне комфортно. Мы начали подъем.
   Да, в выращенном теле все же есть свои плюсы. Не чувствуешь ни усталости, ни голода, ни холода, что не скажешь об этом теле. Чем выше мы поднимались, тем становилось холоднее. Все чаще встречались снежные и ледяные участки. Где-то в середине дня мы остановились на отдых. Спрятавшись за большой камень, мы достали провизию, газовую горелку и перекусили бутербродами с горячим кофе. Отдохнув еще двадцать минут, мы снова отправились в путь. А лежал он почти на самую вершину. Там, в крошечной пещерке находился четвертый кристалл. Нам нужно было забрать его, а потом, поднявшись еще выше на самый пик установить Сердце в ложе.
   Я объяснила это ребятам, и, мы с новыми силами отправились дальше. После обеда поднялся ветер и пошел снег. Камней уже не было видно, все сплошь покрывал снег. Мы сделали остановку и надели на обувь какие-то приспособления, чтобы не скользить, и можно было зацепиться ногами за лед.
   Снег усиливался, идти становилось все труднее . Я спросила про привал, но Лин ответил, что нам еще нужно дойти до того утеса. За ним небольшое ущелье, там мы остановимся на ночь. Я шла и с тоской вспоминала наше путешествие по пустыне. Там тепло. Вот бы погреться.
   Наконец, добравшись до злополучного утеса, мы разбили лагерь. Парни поставили палатку, уложили внутрь спальники, зажгли горелку... В общем спустя минут двадцать мы сидели внутри палатки, ели горячий вкусный ужин, запивая ароматным чаем, а за стенами палатки бушевала вьюга. Было так уютно, что даже завывание вьюги казалось колыбельной. Сначала было холодно, но потом мы надышали, да и горелка согрела воздух, так что после сытного ужина в тепле меня разморило, и я стала клевать носом. Ланс запихал меня в спальник, лег рядом и крепко обнял. Вскоре я уснула.
   Проснувшись, мы позавтракали и отправились дальше.
   На третий день мои спутники почувствовали себя неважно. Они с трудом шли, быстро уставали. Лин объяснил, что это от высокогорного воздуха, что надо начинать принимать специальные лекарства. Я чувствовала себя великолепно. Мне нравился свежий воздух, слепящий глаза белый снег. Даже к холоду я привыкла. Сила кристаллов питала мое тело, придавая сил и выносливости.
   Итак, мы продвигались к намеченной цели. Все шло по плану и без неожиданностей. Но, наверное, я не буду я, если все пройдет без происшествий.
   Выступ, на котором располагалась пещерка с кристаллом, была уже видна. Через тридцать-сорок минут мы должны были быть на месте. Шли в связке по два человека. Я с Германом, который, как я уже говорила, служил в горных войсках и был опытным скалолазом, и Ланс с Лином, являющимся, в общем-то, нашим проводником.
   Связка Ланса была первой. Следом шли мы с Германом, причем первым шел Герман.
   Раздался хлопок, похожий на громкий выстрел и я полетела по склону. Одна. Веревка, соединяющая нас с Германом, каким-то чудом лопнула, и вот я как снежный ком лечу по склону, с таким трудом преодоленному.
   Ударившись, раз пятьдесят всем, чем только можно, я потеряла сознание.
   Очнулась я оттого, что кто-то трет мое лицо горячим махровым полотенцем. С трудом открыв глаза, я увидела склонившуюся морду Мамочки и поняла, что лежу в ее теплых, мягких объятьях. Так, все понятно. Я нахожусь в питомнике, долбанулась как всегда головой и отключилась. Ой, ну и сон мне приснился! Буд-то я Гея, демиург этого мира. Приснится же!
   - Ну, хватит, хватит, я уже очень чистая. И проснулась.
   Хм, а что это на мне? Лыжный комбинезон? И, где это я нахожусь? Пещера какая-то...
   Так, все-таки это был не сон. В голове вихрем пронеслись все последние события. Ну, конечно, кто бы еще мог сорваться, только я. Только вот что это был за хлопок. Не могла же веревка сама по себе лопнуть. Столько неясного...
   - Мамочка, а что это ты здесь делаешь? Я же в питомнике тебя оставила. Ты должна была пробыть там до тех пор, пока Малыш не окрепнет. Кстати, а где он?
   Медведица немного повернулась, и раздалось недовольное ворчание, а затем усиленное чмоканье.
   Да уж, я бы тоже от еды не отказалась бы. Порывшись в рюкзаке и не обнаружив никакой пищи, я вытащила лист чудо - дерева. Помянув его добрым словом, я насытилась буквально несколькими каплями живительной влаги, и посетовав, что не могу напоить его, положила лист обратно.
   Осмотревшись, я поняла, что падая, угодила в какое-то ущелье, сбоку которого расположилась эта пещера. Сняв перчатки, я решила освежиться снегом. Зря. Хорошо, что у меня нет зеркала, потому, что лицо от снега тут же защипало. Тело тоже хорошо потрепало. Многочисленные ушибы болели, а дышать было больно. Наверное, сломала ребра. Я закрыла глаза и сосредоточилась, направляя энергию кристаллов на излечение.
   Так, теперь можно и подумать, как отсюда выбраться.
   Я пошла по направлению к выходу из пещеры. Мамочка недовольно заворчала. Дойдя до конца пещеры, я чуть не упала в ущелье, которое было очень глубоким. Надо мной где-то высоко виднелось темнеющее небо.
   Сзади подошла Мамочка и, ухватив зубами за комбинезон, оттащила от опасного обрыва.
   - Хорошо-хорошо, я поняла, что это опасно. Но, скажи, каким образом ты попала сюда, да еще с малышом. Не провалилась же ты, как и я в эту дыру.
   Фыркнув, медведица важным шагом вразвалочку пошла обратно в пещеру. Я вздохнула, и обреченно пошла за ней. Мамочка же ухватив за шкирку недовольного медвежонка, повела меня куда-то вглубь пещеры. У темной стены стоял огромный валун. Обогнув его, я обнаружила лаз, из которого тянуло свежим воздухом. Это был выход.
   - Спасибо тебе Мамочка, спасибо! - Я стиснула в объятьях ее мощную шею и Малыш раздраженно пискнул.
   - Ой, прости, Малыш.
   Я погладила медведицу по огромной белой голове, за что была напоследок облизана горячим шершавым языком.
   Обойдя камень, я вошла в лаз, и немного согнувшись, побрела к выходу. Вскоре, свежий ветерок возвестил, что я на воле.
   Что же делать дальше? Где искать моих спутников? А может и вовсе их не искать? Добраться до кристалла, собрать Сердце, и оставив тело, отправиться домой. Может это и к лучшему. Для Ланса и для меня. Но, представив себе Ланса, я отогнала эти мысли прочь.
   Они не уйдут, прока не прочешут все эти горы, даже если на это уйдут все годы жизни Ланса и все его состояние. А найдя оставленное тело... Что будет с Лансом тогда?
   Нет, так нельзя, так я не сделаю. Я уйду, попрощавшись, поговорив с Лансом. Я что-нибудь придумаю.
   Не зная усталости, я брела по склону. Когда не было свидетелей, я могла не скрывать свои возможности. Конечно, это тело мерзло и уставало, но подпитав его, я могла шагать без устали очень долго. Было уже совсем темно, когда я наткнулась на наш лагерь. В палатке уютно горел свет, и слышались голоса. Парни спорили. Ланс настаивал, чтобы мы продолжили поиски, а Лин с Германом говорили, что в темноте это опасно, можно и самим погибнуть, и меня просмотреть. Я поскреблась в стенку палатки. Парни замолчали.
   - Кто там?
   - Кто-кто, ваша Эва в пальто.
   Молния изнутри расстегнулась, и я вошла внутрь палатки. Парни ошарашено молчали. Даже Ланс боялся пошевелиться.
   - Ну, вы что, не рады?
   Тут, наконец, до них дошло, что это я, собственной персоной. Живая и практически здоровая. Практически, потому, что именно мое лицо и вызвало такой шок.
   - Ладно, дайте посмотреть, на что это вы так пялитесь.
   Я взяла блестящую крышку от котелка и посмотрелась в нее. Ой, а кожа на мне осталась, или это сплошное мясо? Видимо, падая вниз, я ободрала о снежный наст лицо. Выглядело оно, конечно, ужасно.
   Тут парни как по команде вышли из ступора и заговорили все разом.
   - Эва, как ты?
   - Где ты была?
   - Что случилось?
   - Как ты нас нашла?
   - А тебе не очень больно?
   Я подняла вверх руки.
   - Так, по одному давайте, и по очереди. Со мной все в порядке, почти. Нет, мне не больно, почти. Я сорвалась со связки, и, пропахав лицом и прочими частями тела приличное расстояние, очнулась в пещере с Мамочкой. Помните ту медведицу из питомника. Потом я пошла вас искать. И нашла.
   Ланс подвинулся ко мне поближе.
   - Слава Гее, ты жива. Эв, а ты не можешь себя подлечить, ну, как ты умеешь. Песни, свет и всякое такое.
   - Все нормально, Ланс. Сейчас поем, посплю, а завтра все само заживет.
   - Хорошо.
   - Меня интересует другое. Как могло полчиться, что лопнул трос. И, кроме меня кто-нибудь слышал хлопок, похожий на выстрел?
   Ребята переглянулись. Герман потер висок.
   - Мы об этом недавно говорили, и сошлись на мысли, что в тебя кто-то стрелял, но промазав, прострелил страховочный трос. Мне кажется это наши старые знакомые - могуты. Нам нужно быть предельно осторожными. Эва, как ты думаешь, нам далеко до кристалла?
   - Нет, завтра к вечеру будем у пещеры. Потом, собрав воедино Сердце нужно будет добраться еще до вершины горы. Но это уже утром следующего дня. А теперь покормите меня, и давайте спать. Все остальные вопросы завтра.
   Парни быстро сообразили мне горячий ужин, и уже допивая чай, я поняла, что проваливаюсь в сон. Ланс забрал у меня кружку, и сонную запихал в спальник. Засыпая, я подумала, как же все-таки здорово, что я дома. Ведь мой дом это сильные и заботливые объятья Ланса. Так, улыбаясь, я блаженно заснула.
   Утром, я поразила Лина, почти зажившим лицом, и порадовала Ланса и Германа. Только осмотрев меня, Герман хмыкнул, и посетовал, что мол, Ланс плохо меня покормил, шрамы еще остались.
   Мы позавтракали и, собравшись, двинулись в путь. Ланс все время оглядывался по сторонам, выискивая опасность, чем меня основательно нервировал.
   Восхождение продолжалось без происшествий. По дороге, я спросила Лина, как могло получиться, что меня спасла Мамочка, если мы оставили ее в питомнике. Ланс объяснил, что Шин старается не удерживать диких животных без надобности. Как только они приходят в норму, их доставляют в то место, откуда их забирали или в места их обитания. По видимому, ученые сочли медведей готовых к возвращению домой. Что ж, это многое объясняло.
   Так, беседуя и не торопливо продвигаясь, остановившись один раз на привал, мы добрались до пещеры с кристаллом.
   Уже на подходе парням стало плохо. Лин объяснил это разряженным высокогорным воздухом, но у меня было другое объяснение. Кристалл концентрировал в себе силу, забирая ее у окружающего живого мира.
   Я предложила парням разбить лагерь, а самой отправиться за кристаллом. Ланс долго спорил со мной, боясь оставлять меня одну, но я, в конце концов, убедила, что буду практически на виду, и ничего плохого со мной не случится. Кроме того, у них не хватит сил на восхождение, не то, что на мою защиту.
   Пещерка находилась недалеко от нашей стоянки. Я быстро поднялась на нужную ровную площадку и зашла в небольшое углубление в горе. На стене, покрытой льдом, просматривался абсолютно чистый участок. Чистый, свободный от снега и льда. Я приложила к нему руку и мысленно позвала кристалл. В то же мгновение, красный камень, пробившись сквозь стену выпал мне в руки.
   Быстро достав ритуальный нож, я открыла место для последнего кристалла и поместила его внутрь тела. Разумеется, мне не потребовалось больше ни песен, ни молитв, хотя в голове тут же всплыли слова ритуальной песни.
   Я порадовалась тому, что настояла на отсутствии ребят. Энергии в первый момент воссоединения Сердца было столько, что боюсь она, могла просто убить моих друзей.
   Итак, я сделала это. Я собрала Сердце. Я укрепила свой мир настолько, что теперь с Сердцем он может противостоять моему несносному братцу и целой армии могутов. Осталось вернуть Сердце мира в ложе. Но это уже завтра.
   Собрав в рюкзак ритуальный нож, я отправилась обратно к ребятам. На подходе я увидела стоящего Германа высматривающего меня, Ланса, нервно расхаживающего, и поминутно поглядывающего в мою сторону и Лина, которому явно передалась тревога моих друзей. Я улыбнулась и порадовалась искренней заботе моих друзей. Я буду очень по ним скучать.
   Увидев меня, они вздохнули с облегчением. Забравшись в палатку, мы поужинали, а потом, еще долго сидели, пропивая горячий ароматный чай с травами, припасенными Лином, и вспоминали наши приключения. Мысленно я прощалась с ребятами.
   На следующее утро, позавтракав бутербродами и горячим кофе, мы продолжили наш путь.
   Приблизительно в полдень поднялся сильный ветер. Видимость была почти нулевая. Мы шли, связанные одним страховочным тросом, боясь, потерять друг друга. От ветра и холода слезились глаза. Всю дорогу я корила себя за легкомысленность. Ну что, я не могла выбрать для ложе другого места, обязательно нужно было помещать его в эту холодрыгу!
   Наконец, практически замершие и превратившиеся в сосульки, мы достигли вершины.
   На самой высокой точке, в месте бывшего кратера и было ложе Сердца мира.
   Мы остановились на небольшой площадке, окружающей ложе. Ветер просто сбивал с ног, не давая, выпрямится во весь рост. О том, чтобы поставить палатку не было и речи. Ее просто бы сдуло.
   - Эва, это - то самое место, ты уверена?
   Ланс пытался перекричать ветер.
   - Да, это ложе.
   - Что ж, может, пора приступать? Потом нам нужно будет успеть спуститься до сумерек и найти более защищенное место для ночлега.
   - Да, ты прав. Я сейчас верну Сердце.
   Я раскрыла рюкзак и достала ритуальный нож. Лин испуганно вскрикнул. - Что она собирается делать?
   Герман ухватил Лина за локоть. - Просто молчи. Молчи и смотри. Тебе посчастливилось увидеть божественное проявление духа Геи в одной из величайших жриц-Хранителей.
   Превозмогая ветер, мы подошли к ложе. Я встала у самой чаши, а ребята кругом, стараясь хоть как-то загородить меня от ветра. Вдруг мне показалось, что Лин вскрикнул. Обернувшись, я увидела, как он падает, держась за грудь. Ланс подскочил ко мне и прикрыл, буквально обернув меня своим телом. Герман пытался поднять Лина.
   - Ланс, что случилось?
   - На нас напали. Лин ранен.
   - Надо помочь ему!
   - Не сейчас. Сначала освободись сердца от Сердца. Вдруг стрелок начнет отстреливать нас по очереди, и ты останешься совсем без защиты.
   Ох, ну зачем он так сказал. Следующий выстрел заставил покачнуться Ланса. Я вскрикнула и забилась у него в руках, видя расползающееся пятно на плече Ланса. Пуля прошла на вылет, лишь слегка задев мою щеку.
   - Не смей! - Ланс шипел, стиснув, отболи зубы. Делай, что должна, и убираемся от сюда.
   Я снова повернулась к чаше и закрыв глаза сосредоточилась. Запев слова запирающие кровь и собирающие силу, я быстро вскрыла ритуальным ножом плоть и достала кристаллы. Затем нужно было по одному уложить кристаллы на ложе в виде четырехконечной звезды. Протянув первый кристалл, я услышала позади себя шум осыпающихся камней.
   - Нет! Отдай кристаллы мне, или твои друзья умрут.
   Я обернулась и увидела, что рядом с Лансом стоит фигура в длинном темном плаще с капюшоном, скрывающем лицо и держит у его виска пистолет. С Германом ситуация была аналогичная.
   - Кто ты и чего ты хочешь? - мой голос задрожал.
   - Отдай мне кристаллы, и я сохраню жизнь твоим друзьям.
   Судя по голосу, это была женщина, и, похоже, та же жрица, что встречалась нам в джунглях. А кто ее молчаливый спутник? В его энергетике было что-то знакомое.
   Надо потянуть время.
   - Зачем тебе кристаллы? Ты знаешь, что они составляют Сердце этого мира?
   - Разумеется, знаю.
   - Тогда почему ты хочешь помешать мне. Ты знаешь, что Сердце должно вернуться на свое место.
   - Оно никогда больше не вернется на свое место и не будет поганить наш мир своей мерзкой сутью.
   Я была поражена ненавистью в голосе. Что-то в тембре и интонации мне показалось смутно знакомым, и я мысленно приказала капюшону сползти с головы.
   - Ты?!
   Перед нами собственной персоной стояла Линда! В замешательстве она попыталась снова натянуть на голову злополучный капюшон. Широкие рукава ее плаща сползли вниз по руке, и нашим взорам предстала во всей красе золотая змейка, оплетавшая участок оголившейся кожи. Остальная ее часть скрывалась где-то под рукавом лыжного комбинезона, надетого под ритуальный плащ.
   Часть змейки, сползавшей на кисть руки, заканчивалась изящной головкой с одним зеленым глазом. Второго камешка не хватало. Ну, конечно, ведь он лежал завернутый в бумажную салфетку и забытый в кармане моих джинсов.
   - Линда, но почему, зачем все это?
   - Моя семья с незапамятных времен владела секретами магии. Мы были сильны и могущественны. А потом появляется ваша мерзкая богиня и лишает наш чудесный мир магии. Мы утратили власть и силу. Но, когда мой предок, принеся в жертву своего отца, воззвал к великому Тоту, он принял жертву и откликнулся на его призыв. Великий Тот объяснил, что если уничтожить кристалл, в наш мир вернется магия и мы обретем утраченное могущество. Много веков мы выслеживали верховных жриц, сжигали ведов, очищая мир от скверны. Но вы надежно хранили тайну кристаллов.
   А несколько лет назад нам улыбнулась удача. Мы напали на след верховной жрицы, твоей бабки. Мои родители попросили помощи Тота, решив принести меня в жертву. Я приняла это решение с покорностью и гордостью, зная, что мое возрождение не за горами. Но, что-то пошло не так. Нас накрыла снежная лавина, и вместо меня, Тот принял душу моей матери. Но, нет худа без добра. Нам удалось проникнуть в вашу семью и втереться в доверие. Ха, наивная Сара даже планировала нас поженить одно время.
   И тут появляешься ты. Я сразу почувствовала исходящую от тебя силу. Ты представляла для нас серьезную угрозу, и могла стать следующей жрицей. От тебя следовало избавиться как можно скорее. Но ты оказалась на редкость живуча. Потом, Великий Тот велел нам присмотреться к тебе, и после инициации последовать за вами и дождаться, когда ты соберешь кристаллы.
   - А что за фокусы были в джунглях, и зачем понадобилось приносить в жертву моих спутников.
   - Сила Тота в этом мире иссякает и ее надо время от времени подпитывать. Но ничего, как только я уничтожу Сердце, сила и могущество Тота будут безграничны и к нам снова вернется магия и былое могущество.
   - Ох, ну и дура же ты, Линда. Легковерная дура! После того, как этот мир лишится своего Сердца, все погибнет. Все в мире живет благодаря энергии кристаллов. Твой алчный покровитель обманул вас и воспользовался вашей помощью, чтобы уничтожить этот мир.
   - И зачем это ему?
   - А ты сама его об этом спроси.
   Я повела рукой в воздухе, мысленно потянув за капюшон второго, молчаливого участника этого спектакля.
   - Что скажешь, братец?
   Да, он всегда отличался в нашей семье особым вкусом и способностями. Сначала мы увидели рослого темнокожего мужчину средних лет. Но, через мгновение кожа "стекла" и нашим взорам престал братец, собственной персоной. Как всегда, невыносимо прекрасный. Глаза, цвета вечернего неба смотрели на меня с вызовом и насмешкой. Нежная кожа с легким загаром, роскошная копна русых волос, струящихся по плечам...
   - А ты стала сильна, сестренка. Мое предложение осталось в силе. Оставь этот мир, и пойдем со мной. Вместе мы будем сильной прекрасной парой. Будем править мирами. Создадим свою вселенную.
   Говоря это, глаза его пылали, красивое лицо было настолько одухотворенным, что казалось, он действительно верит во всю чушь. А ведь, и правда верит...
   - Братец, братец. А ты совсем не изменился. Все пытаешься соблазнить меня внешним видом и посулами.
   - А что, не получится? Ах да, тебя соблазнил уже этот смертный. Что ты в нем нашла?!
   Говоря это, братец понемногу продвигался в мою сторону. Я делала вид, что не замечаю его маневров.
   - Ну, так может, ты объяснишь этой легковерной дуре, какие блага ты "посулил" ей и ее роду в прошлом?
   Братец изящно пожал плечами.
   - На войне как на войне, все средства хороши.
   В это мгновение, братец резко прыгнул в мою сторону, протянув руку к Сердцу. Я же, сконцентрировав время и замедлив его движение, по одному уложила три кристалла в ложе. Последний, четвертый остался у меня в руке, а время вернулось в свое русло.
   Братец подскочил и попытался схватить меня за руку. В это время, Ланс, пытаясь ему помешать, перехватил протянутую руку.
   Такой наглости от смертного, братец стерпеть не мог. Сформировав в руке кусок энергии, он швырнул ее в грудь Ланса. Я знала, что не одно смертное тело не способно выдержать такого количества энергии. Бросив в ложе последний кристалл, я закрыла собой Ланса.
  
   Лишь тот, кто слеп, увидит свет.
   Лишь тот, кто глух, услышит звуки.
   Лишь тот, кто смел и духом чист,
   Получит Жизнь, презрев все муки.
  
   Эти слова шептал когда-то мой любимый брат Исай, умирая на Колесе Смерти ради своего мира, ради своей любимой.
   Эти слова шептала я, уходя из этой жизни, спасая свой мир, спасая свою любовь.
  
   Вспышка света. Ну, вот я и дома. На поляне стоит светлый воздушный замок-дом. Из больших распахнутых ворот выбегает моя семья, облаченная в красивые тела. Меня окружают и радостно приветствуют. Гладят по голове, рукам, спине, обнимают...
   Я в теле? Но как же?
   - Мы вырастили и подготовили его для тебя, дорогая.
   Мама...
   - Ты справилась со всем отлично. Мы гордимся тобой.
   Отец...
   - Мне жаль, что так вышло. Жаль тебя и твою любовь.
   Исай.
   Теперь все встало на свои места. Такого энергетического удара мое смертное тело не выдержало и погибло, а я, освободившись, отправилась домой, где меня с нетерпением ждала моя семья. Да, перед смертью я успела вложить в ложе последний из четырех кристаллов. Сердце моего мира воссоединилось. Теперь в мир вернулась сила, магия и знание. Конечно, не всем это будет доступно, но самые достойные обретут возможность познавать наш удивительный мир, помогать ему расти и развиваться.
   Братец остался с носом. Теперь, когда я стала более сильна и опытна, а мир снова защищает Сердце, уничтожить его вряд ли получится. По крайней мере, нее в ближайшие пару-тройку веков.
   Лишив братца имени, отец лишил его возможности вернуться домой, в Светлый мир. Но, главное, произнося имя, сути, души, люди, в каком бы они обличье и форме не были, подпитывают нас и друг друга своей энергией. Поэтому, братец стал так слаб. Я, знаю, что мама пару раз в столетие потихоньку произносит имя своего непутевого дитя, втайне надеясь, что когда-нибудь он повзрослеет настолько, что поймет свои ошибки и вернется в семью. Сегодня я тоже произнесу его, потому, что не пожелаю такого одиночества никому. Сатин...
  
   Одиночество. Оно гложет меня в моей большой и дружной семье. Я раньше никогда не задумывалась над понятием счастья. Мы счастливы всегда. Но, впервые побывав настоящем, смертном теле, испытав дикую боль и невообразимую любовь, я грустила. Я была несчастна.
   - Привет, сестренка.
   Исай подошел к большому плоскому камню, на котором я сидела.
   - Можно?
   Я пожала плечами. - Садись.
   - Гея, ты знаешь, как я тебя люблю.
   - Да.
   - Сестренка, посмотри на меня.
   Я неохотно повернула голову и посмотрела в глаза Исая.
   - Не повторяй мою ошибку. Вернись к нему.
   - Но как, тело мертво.
   Исай хитро улыбнулся. - Ну, не совсем. Пойдем к отцу.
   Мы стояли перед отцом. Я старалась не встречаться с ним взглядом.
   - Гея, посмотри на меня.
   Мы говорили с Исаем. Он считает, что тебе не хватает опыта общения со смертными в своем мире. Что нужно укрепить их веру. Это так?
   - О чем, ты Отец?
   - Мы с Матерью решили отпустить тебя. Ты готова прожить смертную жизнь?
   Как жаль, что наши выращенные тела так ограничены в эмоциях. Мне хотелось плакать и смеяться одновременно.
   - Я люблю тебя, Отец. Ты и глазом не успеешь моргнуть, как я вернусь. И, еще, ты всегда сможешь позвать меня во время сна. Это такой процесс смертного тела, когда сознание полностью освобождается, и я даже смогу ненадолго покинуть тело.
   - Подойди ко мне, дитя.
   Отец обнял меня и долго гладил по голове, зная, как я люблю это.
   - Ну, тебе пора. Мне еще объясняться с Матерью.
   Напоследок Исай еще раз крепко обнял меня. - Если будет нудна помощь - только позови, ты знаешь.
   - Да. И, спасибо тебе за все.
   Я закрыла глаза и освободилась из тела.
  
   Темнота. Я ничего не вижу, не вижу своего тела. Я запаниковала. Вдруг что-то блеснуло, какой-то огонек. Сначала очень тусклый, потом он становился все сильнее и ярче. Пульсировал и звал меня к себе. Я полетела на этот зов. А я знаю тебя. Тебя дала та старая женщина, мать Киоку, в благодарность за спасение сына. Сказала, что он осветит мне путь, когда тьма отчаяния поглотит меня. Или что-то в этом роде.
   Я устремилась к свету и вошла в тело.
  
   М-м.
   М, как больно. Почему я ничего не вижу и не могу пошевелиться.
   - Доктор, она приходит в себя.
   Чьи-то руки трогают меня, тормошат, приподнимают голову, что вызывает новый приступ боли. Я, кажется, пытаюсь что-то сказать, но ничего не выходит.
   - Вы меня слышите? Я сейчас сниму повязку. Глаза сразу не открывайте, привыкните к свету.
   Снова чьи-то руки... Что им от меня нужно? Не трогайте меня, мне больно...
   - А теперь откройте глаза.
   Я открыла глаза. Дежавю.
   Я находилась в белой больничной палате. Надо мной склонился дядечка с бородкой.
   - Ну, что, милочка. Как вы себя чувствуете?
   - Спасибо, доктор, хорошо. А где Ланс?
   - Сейчас запущу вашего Ланса. Уже неделю живет под дверью.
   Дверь распахнулась, и в палату влетел Ланс.
   - Эва! Слава Гее... Подожди...
   - Потом, милый, все потом. А сейчас, забери меня, пожалуйста, домой.
  
   Очень скоро мы были дома. В особняке Фолтов. Вечером, уютно устроившись на диване, подогнув под себя ноги и укрывшись пледом, мы сидели и неспешно разговаривали. Ланс рассказал, что после того, как я упала, тот странный парень дико взвыл, и нелепо упав, уже не двигался. Ясно, Сатин оставил тело. Линда вытащила из кармана мой медальон и, бросив его на мое бездыханное тело, горделиво удалилась. Задерживать ее никто не стал.
   Меня спустили вниз. Сначала я не подавала признаков жизни, но потом стал прощупываться пульс (думаю, стараниями Исая) и меня отправили в клинику. Ланс неделю дежурил, ждал, когда я выйду из комы. И, о чудо! Я вышла.
   В свою очередь, Ланс спросил, что это было там, на пике Шапки. Я ответила, что я опять ничего не помню, и вообще, лучше оставить все как есть. Если это его устраивает, я согласна связать с ним свою жизнь, став госпожой Эвой Фолт. На этом и порешили.
   Наши милые старушки не присутствующие при нашей беседе, но, по-видимому, ее подслушивающие тут, же ворвались в комнату, и счастливые стали нас поздравлять.
  
   Когда-то я задала себе вопрос, каково это прожить жизнь простой смертной. Ну, не простой, конечно, в простом смертном теле. Что ж, теперь у меня целая жизнь, чтобы ответить на этот вопрос.
   Я - Гея - создатель этого мира, а теперь и своей новой жизни.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"