--
Неужели ты сумела простить его? Их... - молвил Ибн-Хазред, отложив свиток, - и как ты узнала...
--
О том, что стала Стражницей? - вздохнула Анх-Нофрет, - знаешь, мудрец, - Стражница невольно улыбнулась, - о том, как часто любовь становится ненавистью? Но, если ты и вправду мудр, ты должен знать, что не менее часто, и столь же внезапно ненависть становится любовью. Подобно тому, как из слитка бронзы можно и выковать меч, и отлить статуэтку Хатор. Во дни войн и внезапного несчастья простолюдины несут свои статуэтки Нетеру мастерам, дабы те переплавили и перековали их на наконечники и мечи для воинов, стражей и пожелавших стать в ополченье. А когда приходит победа и великий праздник, оружие поверженных врагов переливают на храмовые статуи и покрывают золотом.
--
Так как же в Ка твоём великая война сменилась великим праздником, достойнейшая Анх-Нофрет?
--
Этого нет ни в одном из свитков, достойный Аль-Хазред. Если ты действительно хочешь узнать об этом, слушай меня и не перебивай:
За 22 века до того
--
Я встретила Ипи Ра-Нефера во дворце Наместника Каркемиша. Мы были одни. Увидев меня, Верховный Хранитель побледнел, как стены Мен-Фи, промолвив полушёпотом: "Но ведь ты, ведь ты должна была умереть!" Тогда я свершила недозволенное, отвесив Дважды Посвящённому Избраннику пощёчину, но тут же опомнилась и побледнела сама, ожидая, не обрушит ли Верховный Хранитель Трона на меня всю мощь своей длани, если не священный меч. Но, вопреки моим опасениям, он уткнулся мне в грудь, упал на колени и едва слышны заплакал, почти как дитя, которому больно.
--
Я всё поняла, достойнейший Верховный Хранитель, - Анх-Нофрет ответствовала Ипи Ра-Неферу, - и вы был правы: только моя смерть избавила бы Та-Кем и Хранителей Трона от подозрений.
--
Но как тебе удалось выжить, достойнейшая, мне было дано предвидение, что ты погибла, исполнив всё, во славу Та-Кем. Ведь мы. Мы с Царственной Мерит-Ра оплакали тебя ещё в Уасите!
--
У меня было видение, достойнейший Ипи Ра-Нефер, да будет жизнь твоя вечной. Я видела вас с Мерит-Ра, видела, что вы сожалели обо мне, а потом явилась Прекраснейшая и вернула меня Своим Мечом.
--
Каков был этот меч? - Ипи отпрянул, вновь побледнев.
--
Великие Нетеру! - Ипи Ра-Нефер схватился за голову, - ты поспешила простить нас с сестрою.
--
Что... Что это значит? - голос Мут-Ирт дрожал, но Верховный Хранитель продолжал хранить молчание, - что, Ипи!
--
Прости, достойнейшая, - Ипи Ра-Нефер крепко, но нежно, обнял женщину, - и прошу, сумей простить нас с сестрою, когда узнаешь сама. Я не могу ответить тебе, ибо есть Таинства, которые твой Ка должен пройти без подсказки.
Я слишком мало смыслила в таинствах, достойный книжник, полагая, что, наверно, Нефер-Неферу наделила меня неведомой силой. А ещё... Я почувствовала, что желаю, дабы Дважды Посвящённый всегда был рядом, всегда обнимал меня - так же - крепко, но нежно... Я давно была взрослой женщиной, умудрённой придворными интригами - грязными и кровавыми, Ка мой закалился в крови потерь, в великих битвах, от Меггидо до Вашшукани, в служении Дому Владычицы Истин. Красота моя поблекла с годами, но странным образом вернулась после того, что случилось со мною на Пиру мертвецов. Я знала, что у меня нет надежды, ибо Ипи всецело предан Мерит-Ра, и даже единая с ним Нефру-Маат давно смирилась с любовью Избранников Крови и Пророчества. У меня не было надежды, но я надеялась. Писцы и поэты греков правы - неистребимо последнее зло Пандоры. И приносит нам новую боль и разочарование. Я была удивлена, что Ипи не назвал меня Дважды Посвящённой, ибо считала, что завершила Путь Ам-Дуат, подобно Мерит-Ра и Ра-Неферу, красота которых не увядала с годами. Именно этим я объясняла странные перемены во мне, и именно это я использовала как повод, чтобы остаться с Ипи наедине. Я призвала Ипи Ра-Нефера на стену Каркемиша,дабы испросить его:
--
Стены Каркемиша, достойнейшая Анх-Нофрет - не лучшее место для прогулок и встреч, - Ипи Ра-Нефер улыбнулся, стараясь скрыть свою подавленность, и добавил, - не бывает и ночи, когда кого-то из наших воинов не обстреливают в темноте. Впрочем, вреда от стрел нечестивцев мало.
--
Ипи, ты вопросил меня о том, что я видела! - Хранительница задала вопрос, которого Ипи Ра-Нефер равно ждал и боялся, - помнишь, я говорила тебе, что видела Саму Нефер-Неферу, да славится? Это не всё. Я видела вас с Мерит-Ра... И осознала вашу правоту!
--
Я рад, что ты поняла это, мудрая Мут-Ирт, - Ипи напрягался всё больше, но не подавал виду, - никто кроме тебя, Хранительница Мут-Ирт Анх-Нофрет не смог бы отправить к Апопу нечестивого Паршататарну, но путь в Вашшукани был в один конец.
--
Ты прав, великий сын Древней Крови, Дважды Посвящённый Ра-Нефер, но... отныне мне известны все тайны Избранников Ипи и Мерит, Анх-Нофрет говорила ласково, но чувствовала, что Верховный Хранитель напрягается, как тетива лучшего составного лука, - тогда, на берегу Ану-Манти, я узнала тебя, Избранник. Теперь... Я же сказала, что видела Прекраснейшую Владычицу Истин... Отныне я познала и тайну Правительницы Мерит, тайну двух Избранников Нетеру, несущих в себе частичку их Ка и их Силы, связанных навечно. Но ведь теперь и я стала равна вам, ибо прошла Второе...
--
Это не было Вторым Посвящением, достойнейшая! - крикнул Херу-Си-Атет, - у тебя свой путь... Ипи смягчился, отведя глаза.
Пусть! - воскликнула Анх-Нофрет, подойдя к Ипи ближе и обняв Верховного Хранителя за плечи, пусть уста твои хранят тайну. Они способны источать яд и погибель, посылать в бой ладьи, отряды и колесницы Воинства Маат и тайных воинов Хранителей Трона. Пусть и Сам Мен-Хепер-Ра, да живёт он вечно, прислушивается к шёпоту твоих уст не прекословя... Но не тайна уст твоих и не их власть надобны мне! - женщина задышала глубоко и неровно, Абу её забилось в груди пойманной птичкой, дрожа, высокородная Мут-Ирт прижималась всё сильнее и нежнее к Верховному Хранителю Трона, - не власть и не тайна, а тот мёд любви, что пьют с твоих уст Священная Правительница Мерит-Ра и твоя жрица-воительница Нефру-Маат, - прошу тебя!
Верховный Хранитель Трона быстро и незаметно выпростал священный меч из скобы с полуножнами, тут же уколов Анх-Нофрет, вонзив остриё между грудей на три пальца высокородной Хранительнице...
Лишь удивление и непонимание отразились во взгляде Мут-Ирт. Женщина, истекая кровью, осела, осторожно вынув Священный меч. Она была сильна, теряя себя и задыхаясь, возлюбленная Мен-Хепер-Ра всё же начала читать строки, выгравинные на клинке несокрушимого серебра Нетеру кровью Апопа...
Имя твоё: поющий в кедровых рощах,
Сокрушающий стены и несметные орды врагов.
Истина - Имя твоё, исполненный мощью,
Синее золото и Серебро Богов.
Ты - боевая ладья над Зелёным морем,
Неугасимый огонь городам врагов.
Вечный Хранитель Священнейших берегов.
Избран Избранником - ты безжалостен ныне,
Звезды его и Нетеру, рождён песками пустыни.
Имя твоё, - упоённая песнь победы;
Гул колесницы и стрел смертоносных свист;
Песня твоя, что живым не могу поведать,
Только Избраннику-брату, - Ка его чист.
Пишет царица Мерит-Ра Владычицы Истин Имя
Кровью Апопа - последние знаки клинка.
Что же, прими этот дар, возлюбленный Ипи...
Тайное имя - Хранитель, да будет так, на века!
"Мерит написала эту Песнь Меча?" - теряя себя спросила высокородная Анх-Нофрет. Ипи согласно кивнул ей, и, в тот же миг женщина провалилась в беспамятство.
Ипи Ра-Нефер разорвал верхнюю часть одеянья и страстно поцеловал кровавую смертельную рану. Хранительница застонала и попыталась приподняться, Ипи тут же поднял её на руки, поспешив отправится в свой зал. Кровотечение остановилось, а страшная рана начала едва ли не на глазах затягиваться.
--
Ты уже поняла, достойная, что отныне стала Стражницей, и берег Те-Мери будет запретным для тебя тысячи, многие тысячи лет... Думаю, ни мне, ни царственной Мерит ты не сможешь простить этого. Но, поверь, я не хотел переписывать твой свиток Шаи.
--
Такова воля Маат, Величайшей, Прекраснейшей Владычицы Вечности, Ипи, за что мне прощать вас с Правительницей? Я была очень грешна, и Владычица Истин искупила мои грехи, вырвав из тьмы Дуата.
--
Ты не знаешь, как это страшно, Анх-Нофрет... - Ипи Ра-Нефер вздохнул, - ты проводишь мою погребальную ладью, и священную ладью Мерит-Ра, затем и Тути-Мосе. Через тысячи лет ты переживёшь паденье Священной страны и крах иных Империй. И только твоя память, твой долг и Стражники, такие же, как ты, будут рядом со тобою.
--
Это воистину великая и тяжкая ноша, которой не будет конца, но... Мы будем хранить, - Мут-Ирт вздохнула, но тут же нежно обняла Ипи, - даруй мне свою любовь, Избранник, и прости меня за всё зло, что вольно или не вольно я причинила Древней Крови, Дважды Посвящённым Избранникам, Отраженьем Нетеру! Когда-то, я желала вам смерти и ненавидела всей силой своих душ, а теперь, я хочу быть с тобою навеки! Единственной. Так возлюби меня ныне, пусть лишь на одну ночь в нечестивом Каркемише, и тогда меня не будет страшить бессмертие, тогда... Анх-Нофрет прервалась, покрыв поцелуями лицо Ипи, от всего сердца благословлю я Дважды Посвящённых избранников. Я умоляю тебя Верховный Хранитель Трона, отныне мне, возлюбленной самого Величайшего Тути-Мосе Мен-Хепер-Ра, нужны лишь твои ласки... Мут-Ирт незаметно развязала ремни тяжёлого и неуязвимого чешуйчатого доспеха Ипи, отбросила стрелковую суму и пояс с оружием, да повлекла на кровать Верховного Хранителя.
Казалось, нежность и ласки Мут-Ирт принадлежали самой Хатор, Верховный Хранитель отдался соблазну полностью и творил с высокородной Анх-Нофрет безумную любовь час или два, пока не утомился. Ипи присел рядом, продолжая гладить и целовать ножки Анх-Нофрет, но, почему-то, глубоко вздохнул, и слёзы потекли из его синих глаз тонкими ручейками.
--
Мы прощены, достойнейшая? - прошептал Ипи, едва справился с собой.
--
Благословенны! - ответила утомлённая Хранительница, - я стала Стражницей, и да будет так.
--
Больше я никогда не подарю тебе любовь, достойнейшая, - Ипи вздохнул, - не потому что, сочту сие изменой Царственной сестре Мерит-Ра, Нефру-Маат, или же Величайшему Тути-Мосе, они всё поймут. Моя любовь неискрення, она ранит твой Ка, не сейчас, так через два-три разлива. И чем чаще я буду даровать любовь высокородной Хранительнице, тем глубже и тяжелее будет твоя рана. В особенности, когда мы с Мерит уйдём в Те-Мери, а ты останешься. На тысячелетия. До Последней Битвы при Меггидо, когда Маат сокрушит Апопа.
--
Но то, что ты, Избранник, уйдёшь в земли Владычицы Вечности, не значит, что рано ли, поздно ли ты не вернёшься. Ты обречён часто возвращаться. Через пять десятков, сто, две сотни разливов... Я каждый раз буду находить высокородного младенца, с Тенью Избрания, узнавая тебя. У меня много, очень много времени, - Мут-Ирт улыбнулась. Я смогу сделать так, что ты полюбишь меня, тем более, Мерит-Ра не придет ещё долго, лишь когда Последняя Битва станет неизбежной, дабы вместе тобою победить зло.
--
Прости, но Избрание и Тень Избрания - не одно и тоже. А в моём Ка останется только тень, а не часть Сердца Хранителя Те-Мери.
--
Я буду любить тебя таким, какой ты есть, мудрым и отважным, знающим таинства боевых ладей, и сокрушительного оружия, поэтом, Хранителем, воином и провидцем Ур-Маа.
--
Умоляю тебя, стань моим, пусть только раз, сегодня, ведь отныне я стала почти ровней потомкам Древней Крови, избранникам Нетеру.
--
Видит Маат, ты полюбила меня. Но, когда ты узнаешь, какой свиток Шаи уготовила для тебя Владычица Истин, сможешь ли ты снова простить нас, или же, опять возненавидишь, - Верховный Хранитель опустил голову.
--
Но за что, Ипи?!
--
За то, чему ты обречена...
--
Но у меня много времени, вечная тень любви к Мерит-Ра не сотрётся из твоих душ, но ты, возродившись через века, будешь искать, пока не поймёшь, что более, лишь в преддверии самой Последней Битвы при Меггидо, ты встретишься с ней в мире под светом Ра. Более трёх тысячелетий ты будешь ждать свою Мерит-Ра, но девять раз судьба тебе вернуться, пока ты встретишь Равную Возлюбленную. И я смогу заворожить тебя беззаветной любовью и памятью. Я умею ждать, что мне остаётся ещё. И ты будешь моим.
--
Прости, во мне - если Нефер-Неферу Маат отпустит меня снова, будет лишь тень Избрания. Мой лик, тело, быть может будет иным, ты будешь любить того Избранника, кто упокоился в гробнице века и тысячелетия назад.
--
Когда женщина любит, она готова ждать сотни и тысячи разливов! И всегда знать, кто ты, Ипи! Поверь, эта любовь не угаснет вечно. Через сотню-две разливов ты возвратишься, мой Ипи. И я буду рядом. Закрывая глаза в любви, ты будешь видеть прекрасное, нежное и хрупкое тело сестры Мерит, её лик и глаза, цвета предзакатного неба, но я согласна и на сие! Я не смогу быть с тобою сейчас, ибо ты любишь Правительницу, деля любовь с Жрицей Таинства Крови, а я - возлюбленная Величайшего.
--
Ничего, мой возлюбленный. Любовь Анх-Нофрет подождёт. А пока, пусть Величайший Мен-Хепер-Ра наслаждается моим телом. Я буду ждать тебя, Когда ты, достойнейший, вернёшься.
И я ждала его, достойнейший Аль-Хазред. В первый раз мы встретились в правление Мер-Ен-Пта, через два века. Его звали Нармер-Сенеб Амен-Хотп, и я, воспользовавшись властью Стражницы Храма, потребовала у Величайшего, чтобы мы с ним стали едиными пред Извечными. Хотя любил он иную, но я заметила в юном Хранителе Тень Избрания, и ничего не могла поделать с собою. Когда совсем ещё юный Верховный Хранитель Трона брал Хазат, защищал Шарухен, Сихем и Эр-Шалем от диких кочевников, бежавших из Та-Кем при Проклятом Безумце и изгнанных Великим Ра-Мосе Мери-Аменом Усер-Маат-Ра, я была с ним. И моя соперница была с ним... Когда Нармер-Сенеб, после схватки с дикими мятежниками, разгромив их предводителя Йешуха Набне, отправился под стены Иллиясы с отборным воинством Маат, защищать Хатти - вчерашних врагов, от диких племён Акайвашта, я снова была с ним. А моя соперница, достойнейшая Нефру-Ра, погибла в неравном бою с пиратами, защищая наш храм под Иллиясой. С тех пор Амен-Хотп совсем пал духом, и, по возвращении домой, когда я подарила ему дитя, то сочла лучшим обустроить всё так, будто бы умерла в родах. Нармер-Сенеб - Отражение Ипи, взял Милованду и пленил царственную дочь этого града Акайвашта, ставшей ему и Сестрою пред Извечными, и ребёнком, и игрушкой. И, в конце-концов убившей Верховного Хранителя.
Потом, на протяжении пяти веков, мы снова встречались с ним. Дважды. Верховный Хранитель Ипи Ра-Нефер был прав - это не принесло ни ему ни мне ничего, кроме боли. Впрочем, это уже совсем другая история, если будет желание, я расскажу тебе и о падении града Хатти, и о дочери Милованды, ставшей Амен-Хотпу и возлюбленной и убийцей. А пока что мне нужно отдохнуть после долгого и тягостного пути, достойнейший Аль-Хазред.
Стражница Анх-Нофрет встала и вышла не простившись.