Ипи Ра-Нефер : другие произведения.

4-5 Стражница Двенадцатых Врат

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Глоссарий Владычица Барки Ждёт того, кто бесстрашен, И того, кого любит. Хранитель придёт, Чтобы узнать две Истины Мира, На Западный Берег реки...

Стражница Двенадцатых Врат

  
   1511 ВС.
   11 год Фараона Маат-Ка-Ра. Сезон Разлива. Месяц Тути.
  
   Ниб-Амен, Ипи-Ра-Нефер и Наследник Тути-Мосе, не торопясь, выписывали знаки на своих папирусах, поочерёдно обмакивая палочку в синюю, красную и зелёную краски.
  -- Я написал, Ра-Хепер, почтенный учитель! - Ипи привстал со своего кресла, поклонившись старику.
  -- Юный Ипи-Ра-Нефер, сын Паер-Анха, - Ра-Хепер подошёл к мальчику, хотел было посмотреть его папирус, но передумал, - не торопись почтенный Ипи, из Дома Амен-Ем-Хети. Песнь Воина - самая важная песнь в жизни высокородного сына Та-Кем, ибо пишет он её лишь однажды, пишет, на пороге Вечности, перед битвой, готовый к объятиям Прекраснейшей. Я читал вам много Песней Воинов, Ка достойных сановников, Хранителей и Верховных Военачальников, написавших эти строки давно уже перешли в Те-Мери. Я читал вам, о, высокородные юноши, даже Песнь великого Фараона Секен-Ен-Ра, сущего среди Незыблемых, павшего в бою с нечестивыми Хаками. Подумай ещё раз, юный Ипи, пусть ты только обучаешься, да продлят Нетеру дни твои, пусть на свитке с этой песнью не будет твоего Рен, заключённого в священный знак, но этот урок слишком серьёзен и важен. Это последние строки, которые обычно, пишет воин, когда Сешат заканчивает свиток его судьбы. Ты подумал Ипи-Ра-Нефер?
  -- Да, почтенный Ра-Хепер! - Ипи встал, разворачивая свиток, - учитель мой, я читал Песнь Воина Верховного Хранителя Паер-Анха, оставленную им мне с сестрой перед... - мальчик сглотнул слюну и прикрыл глаза, Наследник и молодой Ниб-Амен переглянулись, - и я готов прочесть свою!
  -- Я слушаю тебя, юный Ипи-Ра-Нефер, будущий Верховный Хранитель!
   Ипи начал читать...
  
   Владычица Барки
   Ждёт того, кто бесстрашен,
   И того, кого любит.
  
   Хранитель придёт,
   Чтобы узнать две Истины Мира,
   На Западный Берег реки...
  
  -- Стой, Ипи, что ты наделал, достойный Ипи! - учитель вырвал папирус из рук юного Ипи-Ра-Нефера, подбежал к лампаде и поджёг его.
  -- Зачем, Ра-Хепер, - мальчик с недоумением смотрел на старого учителя.
  -- Прости меня, достойный Ипи-Ра-Нефер, прости старца, - учитель встал на одно колено перед ним, и обнял мальчика, - твоя песнь прекрасна и достойна руки лучших мудрецов, поэтов и воителей, но... Ты подписал её! Зачем ты назвал своё Имя, юный Ипи-Ра-Нефер?! Я же говорил вам, говорил вам всем, что эту песнь нельзя подписывать, ты можешь накликать беду, Ипи!
   Наследник и Ниб-Амен испуганно смотрели то на старика, то на Ипи, а сам Ипи-Ра-Нефер видел, как пламя пожирает его свиток. Огонь вспыхнул, и школа Дома Вечности исчезла. Маленькая Мерит-Ра-Нефер плакала, увидев кошмар, когда в окне дворца сверкнуло бронзовое лезвие...
  
   Ипи открыл глаза... Это был всего лишь сон, вернувшийся с памятью. Нефру-Маат лежала на его руке, уткнувшись головой в плечо Ипи-Ра-Нефера. Ресницы женщины едва подрагивали. Ипи, как можно осторожней, чтобы не разбудить Сестру, высвободил руку, и встал с ложа, окинув взглядом любимую, и прикрыл её тело тонкой тканью. Диск Атума был уже не белым, а золотым, закат был близок. А значит, близилось и время встречи. Хранитель подошёл к столику, вынув из-под него ящик, и отворил, надавив Печатью на защёлку. Письмо Анх-Нофрет лежало на своём месте. Верховный Хранитель ещё раз перечитал его:
   "Да живёт вечно Ипи-Ра-Нефер, Советник Наследника Тути-Мосе, Верховный Хранитель Трона, Держатель Маат-Хетем и Скипетра Ириса, Посвящённый жрец Величайшей, верховный Ур-Маа, храмовый прорицатель, Первый из Братства Ири-Херу, носящий шкуру пятнистой кошки и кинжал Владетеля Тайной Охраны Та-Кем! По незыблемому, с великих времён Усера, Сети и Херу праву, по праву отмщения, я вызываю тебя, Посвящённый, обладающий Знанием Сокровенных, на поединок, чтобы состязаться с тобою в Силе и знании Таинств, чтобы победить или погибнуть. Ты - достойный воин и сын Та-Кем, из древнего рода Амен-Ем-Хети, приди ради своей чести, дабы смог ты ответить на Великом Суде, сказав "Приветствую тебя, Хиди-Аб-Ху, выходящий из Земли Озера, приветствую тебя Херу, выходящий из великого Бехди, не отказывал я в справедливости просящему, ибо я чист!". Прими вызов мой, ради блага царственной сестры своей Мерит-Ра-Нефер, и супруги своей Нефру-Маат! Прими же, Верховный Хранитель, вызов владетельницы Сепа Пер-Басти, Анх-Нофрет, дочери Мери-Насира, номарха Пер-Басти, убитого тобою, и да будет так! И пусть, во имя Великих, и пусть Нетеру и твари Ам-Дуат будут мне свидетелями, решится всё сегодня, в лучах Атума, напротив Города Мёртвых Ану-Манти, где моя ладья будет ждать тебя!"
   Ипи-Ра-Нефер взял чистый лист и принадлежности для письма, подошёл к лампаде и поджёг свиток Анх-Нофрет с обеих сторон, вышел на террасу, и бросил вниз горящий папирус, быстро направившись на крышу по каменным ступеням. Ему надо было побыть одному. Ипи чувствовал ласковое тепло нагретого за день камня, по которому так хорошо и спокойно было идти, хотелось идти и идти, не останавливаясь, казалось, крыло не оборвётся пропастью в сорок локтей, а продолжится мостом тёплого песчаника, ведущего к самому берегу Хапи, туда, где заходит Атум. Великий путь в Те-Мери, за Светилом. Верховный Хранитель стряхнул с себя наваждение, сел на каменный блок, вновь приятно удивившись ласковому теплу камня, показавшегося ему мягким и тёплым сиденьем, обнимающим и греющим спину, положил папирус на бортик, и достал письменный прибор. Лента Хапи окрасилась расплавленным золотом, ставшим огненной медью, и вдруг, внезапно, кровью умирающего Светила. Великий Диск коснулся гор Аменет, и, в тот же миг, тени пальм и обелисков, едва ли не возникнув из ниоткуда, стали видимо удлиняться и темнеть. Сколько раз он видел это? Ведь он так любил смотреть на закат. И сколько раз ещё Хранителю Трона доведётся видеть торжество умирающего Атума, и доведётся ли вовсе? Закат приносит покой... Не важно... Если он больше не увидит закаты, он увидит то, что тысячекратно торжественнее, то, что сокрыто от смертных, то что будет длиться вечно, то, что он так хотел познать.
   Тёплый ветер бесшумной волной коснулся лица Ипи и отступил, снова нежно коснувшись его уст и кожи. Это был ветер заката, ветер Вечности, это был поцелуй Прекраснейшей Владычицы Истин. Хранитель Печати был готов к встрече с Той, которой посвящена Печать. Величайшая приветила и ждала его. Ипи обмакнул палочку в синюю краску и начал писать...
  
   Вечная Истина отверзается мне,
   Вскоре мечом или ядом, тайну откроет Маат,
   Нефер-Неферу, Прекрасна и Всечиста.
  
   А, для Жреца и Хранителя, в тишине,
   Золото Атума... Как прекрасен закат
   Хапи из злата. Двенадцатые Врата
  
   На горизонте Вечности - Аменет
   Вижу, готовлю свои дары,
   Тайна откроется мне как уста Сестры
  
   Для поцелуя. Владычица Истин ждёт
   Будет свиданье, как отдых, бывшим в боях,
   Гаванью, - в плаванье дальнем, Прекраснейшая зовёт,
  
   Тайное Знанье, покой Маат, на Том берегу
   Те, что искал, и к которым стремился я.
   Я по лучу закатному вслед бегу,
  
   Ибо не ведом ужас небытия.
   Вместо ответа целует меня Она,
   В губы Всесильная Стражница Вечных Врат.
  
   На берегу Те-Мери я обрёл сполна
   Истину... Нефер-Неферу, не отпускай назад!!!
   Только Перо Её и вечный закат...
  
   Ипи-Ра-Нефер написал золотом последнюю строку, и первый знак каждого стиха, опущенный при письме. Вновь вытер палочку, окунул в лазуритовую краску и несколькими знаками поставил своё имя, обведя священным кругом царственной крови. Его Песнь воина была завершена. Но завершила ли Сешат его Свиток сегодняшней ночью, или же... Он должен пройти Истинное Посвящение, после того, что открылось ему там, в Бехдете, у Врат Нетеру. И Владычица Истин сама решит его судьбу!
  
   Ипи вернулся в свои покои, застав Нефру-Маат всё ещё спящей, но не решился её разбудить. Он облачился в парадное платье, надев знаки своего достоинства и дорогой шлем из тёмной бронзы, подбитый изнутри мягкой кожей. Подвесил к поясу кинжал синего золота - один из знаков его власти, и пристегнул к перевязи священный меч.
   По счастью, встречи с сестрой или Тути-Мосе он избежал. Во дворе к Ипи подошли несколько Хранителей, но Ипи ответил, что на сегодняшнюю встречу он поедет один, и взошёл на колесницу. Темнеющее небо заката сияло синими золотом меча, матовым блеском кристалла Маат-Хетем. Возница дёрнул поводья...
  
   Горизонт Атума был готов пролиться кровью заката. Ипи-Ра-Нефер приказал вознице возвращаться, и не говорить царственной Мерит-Ра и Нефру-Маат, даже самому Фараону Тути-Мосе, куда он направился, под каким бы предлогом они не расспрашивали. Но сказать Усер-Мину.
   Обождав, пока колесница не скроется в темнеющих зарослях тамариска, Ипи пошёл к берегу. Сине-жёлтые звёзды светляков вспыхивали в мрачно колышущихся волнах тростника, лента Хапи подёрнулась кровью Атума, мёртвые соцветия ирисов набухли от семени. Темнело с каждым мгновением. Воздух становился густым в своей тяжёлой влажности. Лодка ждала Ипи у небольшого рыбацкого причала.
  -- Назови мне своё имя, мой господин! - знатная дочь Та-Кем укуталась в тяжёлый дешёвый лён, или ткань была окрашена тёмным, или поздний вечер менял краски, но ткань плаща скрывала голову и тело дочери номарха Пер-Басти. Из складок выпросталась небольшая и хрупкая ладонь, так неожиданно, что сам Верховный Хранитель потерял самообладание, выхватив священное лезвие. Капюшон полностью скрывал лицо, но Ипи почувствовал, как тень улыбки убийцы упала на него. Её рука была пуста, и лодочница потребовала оплаты, - назови своё имя и оплати путь, почтеннейший господин!
  -- Я не сообщал лодочнику своего Рен, женщина! - Ипи повернул меч так, чтобы блики заката отразились на её лице. Тусклое, белое, в свете дня, лезвие Небут-Нетеру вспыхнуло в закатных лучах золотистым огнём, синее золото загорелось фиолетовым блеском, теперь, осветив лицо своей противницы, и увидев страх в её глазах, улыбнулся Ипи. Улыбнулся и убрал меч, не дав спутнице, как следует, его рассмотреть, - Имя моё, смертная, ведомо лишь Владычице Истин, ибо Ей ведомо всё. На рассвете, когда Хепри вступает на трон, зовут меня Первый Властелин Чёрной Земли. К полудню, когда Амен стоит высоко, зовут меня Мститель и Священный владетель Земли Возлюбленных. На закате, когда Атум-Создатель истекает кровью, зовут меня Хранитель Ладьи, Отверзающий Врата. В первые Три Часа Смерти зовут меня твари Ам-Дуат Хранителем Косы, во вторые Три Часа зовёт меня Перешедший - Заступник и Хранитель вместилища. В третьи Три Часа зовёт меня сам Апоп - Одним из Сокрушающих. А в последние Часы Ночи нет Рен у Ири-Херу, ибо только Прекраснейшая Владычица может звать меня Своим Единственным, а брат мой Анпу, отец мой, Усер, дядя мой Сети, и возлюбленная моя, Хранительница Ключей, помнят Тайное Имя владыки Трона Земных Царств! - Верховный Хранитель опустил золотой кайт в ладонь девушки, и крепко сжал её, отпустив, порезавшись об один из её перстней.
  -- Ты не Мститель Херу, Верховный Хранитель Трона, - улыбка молодой колдуньи снова обожгла Ипи-Ра-Нефера, - и твой священный меч не один из Мечей.
  -- Тогда не бойся заглянуть в мои глаза! или ты боишься, того, что месть моя была праведна и священна, а значит, задуманное тобою - нечестиво и бессмысленно? Знай же, что, отец твой, женщина, не видел моего лица, но он видел весь Ам-Дуат, моя царственная сестра готовит превосходные яды.
  -- Ты будешь грести, Хранитель, или хрупкая девушка должна везти тебя на лодке?
  -- Разве не на берег Те-Мери ты везёшь меня? - он сжал золото в её ладони, - Ипи-Ра-Нефер из Дома Амен-Ем-Хети, Верховный Хранитель Трона, Держатель Скипетра Ириса и Маат-Хетем не пойдёт как бык на убой.
  -- Ты назвал своё Рен лодочнику, почтенный Ипи-Ра-Нефер. И, поверь, достойный Хранитель Трона, месть твоя не праведна, и не бывать в Те-Мери твоему Ка! - она выбросила золото, плюхнувшееся с гулким плеском в неспешные воды Реки, и взялась за вёсла.
  -- Но, Анх-Нофрет, я не, - Ипи было неловко, Верховный Хранитель проникался странным двояким чувством к той, которая рискнула бросить вызов Посвящённому и Хранителю Печати Извечной. Если бы она только знала, как всё непросто... Ипи взялся за вёсла, - тем не менее, Лодочница везёт меня на западный берег. Желаешь ты того или нет, ты везёшь меня к берегам Земли Возлюбленных, Анх-Нофрет. Ибо - ты везёшь меня в смерть.
   Она видела, что Ипи улыбнулся и задумался, начав грести вместе с ней. На мгновенье его тёплая и влажная ладонь коснулась руки девушки. Желание овладело ею. Она знала, что Ипи ничего не стоит прислать отряд отборных лучников Хранителей, но знала, что он не сделает этого. Она смотрела на молодое и красивое лицо высокородного юноши, и более всего на этом свете сожалела о том, что собиралась сделать. Он был моложе Наследника Тути-Мосе, а, стало быть, моложе её, и... Но Анх-Нофрет не могла изменить своих намерений. Он пришёл. Пришёл в расставленную ловушку, уверенный в своей Силе и не ожидающий удара в спину.
  -- Ипи, почему ты согласился на этот поединок? Скажи, Ипи!
  -- Разве тебе не всё равно, маленькая лодочница? - Хранитель грустно улыбнулся, - ты позвала меня, позвала Посвящённого, дабы состязаться с ним в Тайной Силе и Знании, чтобы убить или погибнуть. Ты мстишь за отца, и твоя месть священна. Ипи-Ра-Нефер никогда не оставляет таких врагов за спиной, ему есть что терять в этом мире, и он боится за жизнь своей сестры и за жизнь Нефру-Маат, которая тоже может быть избрана жертвой, много больше, чем за свою. И не может поступить бесчестно, прислав отряд тайной охраны, если ты об этом, - Ипи-Ра-Нефер снова улыбнулся, - потом, откуда ты знаешь, Анх-Нофрет, подоспел ли Усер-Мин вовремя тогда, во дворце Хат-Шебсут, или...
   Нос лодки ткнулся в бесплодный песок отмели западного берега...
   Верховный Хранитель спрыгнул в воду, спугнув парочку небольших крокодилов, незаметных в закатном полумраке, и потащил лодку на берег.
  -- Куда теперь, лодочница? Где ты задумала поединок? - Ипи помог девушке выбраться из лодки, ожидая её указаний.
  -- Ты знаешь заброшенный дом служителей Перешедших, подносивших еду и напитки тем, к чьим погребениям сотни лет не приходят родные, опустевший ещё до нашествия грязных Хаков? - Анх-Нофрет скрылась, растаяла призраком в предзакатном сумраке, но Ипи-Ра-Нефер хорошо знал, куда она направляется, и пошёл к этому месту.
  -- Тот, чьё Рен будет заменено на Хеви-Ра-Неха, Ам-Дуат ждёт и приветит тебя! - внезапно, в полумраке открылся ярко освещенный несколькими лампадами дверной проём, но Ипи не увидел в нём женщины.
  -- Я могу входить, не опасаясь кинжала убийц, Анх-Нофрет, или стоит обнажить клинок, дабы наш поединок был воистину честным? - Ипи положил руку на рукоять из слоновой кости, стоя перед проёмом, но не решаясь войти.
  -- Тебе не стоит бояться меди или бронзы, почтеннейший Ипи-Ра-Нефер! В том, чтобы не убивать своих врагов бесчестно, я подобна тебе, Верховный Хранитель.
  -- Да приветят Нетеру говорящего истину! - Ипи вошёл внутрь, скинув плащ, сандалии и дорогой шлем. Анх-Нофрет ждала его у рассохшегося деревянного стола, тем не менее, покрытого дорогим льном, и щедро накрытого яствами и винами, - хозяйка накормит и напоит своего гостя?
  -- Мои глаза не лгут мне? - Анх-Нофрет задорно улыбнулась Ипи, - высокородный Ипи-Ра-Нефер, тайной власти которого опасается сама Почтеннейшая, боится несчастной девушки? Или ему непривычен поединок, когда лучники Хранителей и гремучие стрелы ладей не бьют из-за спины?
  -- Достойная Анх-Нофрет! - Ипи сел, поклонившись женщине, - как писали мудрецы, не стоит, плывя в лодке по водам Хапи, хватать крокодила за хвост, и вдвойне не стоит пытаться насмешить его своей дерзостью! - Ипи взял пустую глиняную чашу и протянул ей, - налей мне того вина, которого пожелаешь сама.
  -- Прости меня, тот, кого за Вратами будут звать Хеви-Ра-Неха, - женщина поклонилась Ипи, и налила финикового вина, - я должна выполнить любое желание вызванного соперника, мой господин.
  -- Я рад, что ты вспомнила об этом, - Хранитель улыбнулся, принимая, вызов, - но, не надейся, я не попрошу у тебя прощения. И я не попрошу твоей любви. Я попрошу тебя признаться, пока путь назад есть, чего ты не можешь мне простить? Того, что погиб твой отец, того, как он погиб, или того, что я, а главное, Мерит-Ра-Нефер, тогда, детьми, осталась живы, лишив тебя венца Соправительницы?
  -- Я никогда не думала о власти, почтенный Ипи-Ра-Нефер. Но лелеять месть в своём Ка способны не только вы с сестрой. Пути назад нет, Ипи...
  -- Да живёт вечно Фараон Тути-Мосе Мен-Хепер-Ра! - Ипи-Ра-Нефер одним махом опрокинул чашу терпкого питья. Слишком терпкого... - Узнаю этот яд, Анх-Нофрет, я так и знал, что ты используешь его! - Верховный Хранитель улыбнулся и взял жирную ногу гуся, с жадностью вгрызшись в жареное мясо.
  -- Так ты... Ты знал, Ипи... - женщина побледнела, вскочив со скамьи, - сорви это вино, не заедай его, Хранитель! Пока ещё не поздно!
  -- Теперь - пути назад нет, Анх-Нофрет, ни для меня, ни для тебя... - Ипи-Ра-Нефер облокотился на плетёную спинку.
  -- Значит ты... - женщина отскочила на пару шагов, вжавшись спиной в стену, выхватила бронзовый кинжал, и сжала рукоять дрожащей рукой, - я готова, Верховный Хранитель, и я буду защищаться, зная, что ты не убьёшь безоружную!
  -- Твои слова, Анх-Нофрет, - слова верной дочери и достойной женщины, - Ипи-Ра-Нефер положил правую руку на стол, - но ты зря боишься. Я не подниму меча. Но и не умру. Сегодня завершиться моё Посвящение. Чтобы родиться заново, Анх-Нофрет, нужно совсем немного - пройти через смерть. Раздели со мною эти кушанья и выпей вина, не отравленного, конечно, - Ипи улыбнулся.
  -- Противоядие, почтенный Хранитель? - женщина убрала кинжал и села напротив Ипи-Ра-Нефера, - я должна была догадаться, что носящий Маат-Хетем и шкуру пятнистой кошки предвидит, что в его питье будет яд... И узнает, какой, - но Ипи не дал ей договорить:
  -- Да, я знал, Анх-Нофрет, какой яд ты готовишь для меня, но я не принял противоядия, и я не... - внезапно, Верховный хранитель обмяк, его руки без сил упали на стол, а голова запрокинулась назад. Но он был жив. Он не мог шелохнуться, но мог говорить, - земляные бобы кушитов, яд тростниковой кобры, священная трава Хен, яд ракушки-лучницы, что так страшит рыбаков на Синих Водах, корень возлюбленных и...
  -- И ещё много разных трав Нахарина, в том числе и те, которые заставят тебя отвечать истину на любой из моих вопросов, достойный Ипи-Ра-Нефер. Ты будешь при своём разуме ещё час, но не сможешь и шелохнуться, мне хватит этого, чтобы завершить свои приготовления, а потом... А потом, достойнейший, я сниму Маат-Хетем с твоего пальца, Верховный Хранитель и... - Анх-Нофрет нашла футляр для папирусов на поясе Ипи и достала несколько листов, найдя среди них два пустых, но уже подписанных Ипи-Ра-Нефером, - скажи мне, достойнейший, как отличают твои люди тайные приказы Верховного Хранителя Трона?
  -- Моя подпись заключена в священный знак Сен, Анх-Нофрет, - только сейчас Ипи понял, что сказал ей правду помимо своей воли.
  -- Если ты скрепишь приказ, Ипи-Ра-Нефер, священнейшей из печатей, посмеет ли кто-то из твоих людей ослушаться его? - девушка задорно улыбнулась.
  -- Не посмеет, - выдавил Ипи.
  -- Даже... Даже, если Верховный Хранитель Трона прикажет убить свою прекрасную Нефру-Маат?
   Она посмотрела в глаза Ипи-Ра-Нефера, и увидела в них то, что хотела - страх: "Да, Хранитель, ты проиграл этот поединок. Ты перейдёшь только завтра, и я успею вручить приказ много раньше, чем твой Ка заберут твари Ам-Дуат. И успею скрыться. Почему ты не отвечаешь мне?" - Анх-Нофрет подошла ближе, заглянув в глаза своей жертве, - "Не хочешь? Будь по твоему, грозный Ипи-Ра-Нефер!" - она рассмеялась, - "Нарекаю тебя Хеви-Ра-Неха, и пусть свидетелем мне будут Исефет, Ка-Ука, Асафот, Неха-Хер, Апопи, пусть примет Ам-Дуат идущего, да не попадёшь ты на суд Усера, да не оплачут тебя сестра твоя и жена твоя, подобно Асет и Небтет, ибо будут мертвы! Да не примет Те-Мери того, чьё Рен отныне - Удар Светила Ужасен, да не защитит тебя Дарующая и Отнимающая, да не узнают тебя Нейти и Анпу - защитники Перешедших!"
   Анх-Нофрет щёлкнула пальцами, и в старую постройку зашла маленькая ручная козочка. Едва нечистое животное приблизилось к колдунье, как тут же забилось в конвульсиях с горлом, перехваченным острой бронзой кинжала. Анх-Нофрет коснулась ладонью нечистой крови и измазала ей щёки неподвижного, безучастно взирающего на её действо Верховного Хранителя: "Да будут воды тебе огнём, да не будет Ах твой знать покоя, да поглотит Апопи Рен твоё, ибо отныне Хеви-Ра-Неха твоё имя, да будет растоптана твоя Хабит, да будет Ху твой томиться в гробнице, да не узнает Ба твой отдохновения, да будет Ка твой искать вечно тех кого ты любил, но стены гробницы станут ему преградой!"
  -- Ты закончила обряд, Анх-Нофрет, да простит тебя Владычица Истин? - тихо спросил Ипи-Ра-Нефер.
  -- Не совсем, - женщина подошла к нему с кинжалом и чашей, и, сделав что-то, через несколько мгновений поднесла чашу к его губам.
  -- Что это, - Ипи слабел и проваливался в забытье, ему становилось всё труднее говорить.
  -- То, что не выпустит тебя из Ам-Дуат. Пей, тот, кто отныне Хеви-Ра-Неха! Пей мою кровь! - женщина резко наклонила чашу.
   Ипи не стал противиться, чувствуя, как сладковато-солёная и тёплая жидкость течёт в его горло, он быстро проглотил омерзительное питьё: "Утри моё лицо, Анх-Нофрет! Назначенное свершилось. Я пройду через Ам-Дуат, и ты будешь моей спутницей!" - услышав последние слова Хранителя, Анх-Нофрет отдёрнула руку, но, поняв, что он неподвижен, исполнила просьбу Ипи, отерев его подбородок и губы от крови, и перевязала свою руку той же тряпицей. Руки Ипи-Ра-Нефера бессильно лежали на льняном покрывале стола. И на правой сверкала священным кристаллом Маат-Хетем... Анх-Нофрет уселась напротив Ипи с торжеством победителя. Её ладонь метнулась к руке Верховного Хранителя, но... Печати на его пальце не было. Анх-Нофрет удивлённо перевернула его ладонь, как вдруг, рука - правая рука, точна такая же, как та, что неподвижно лежала на столе, только... с Печатью на пальце, крепко схватила запястье девушки: "Посмотри в мои глаза, спутница!" - Анх-Нофрет попыталась закричать, но у неё перехватило дыхание. От тела Хранителя Трона отделился едва различимый силуэт. Женщина даже не попыталась вырваться или отвернуться, когда встретилась с ним взглядом. Это были не глаза смертного...
   Анх-Нофрет вскочила и упала на земляной пол заброшенного дома, утянув Ипи за собой. А потом. Потом была вспышка синего света, и густая тьма.
   "Вставай спутница!" - Анх-Нофрет показалось, что голос доносится откуда-то издалека. Женщина поднялась на ноги в испуге: заброшенного дома заупокойных жрецов не было. Не было сгущающейся тьмы, а только песок и синее небо над ними. Небо, без диска Великого Ра.
  -- Где мы, достойный Ипи... - рядом с нею стоял не тот Ипи-Ра-Нефер, которого Анх-Нофрет задумала отравить, он преобразился. Его оружие и броня... Но - главное - его глаза, они были... - Кто ты, достойнейший, где мы, - женщина упала на песок, обняв его ноги, она боялась встать, она боялась встретиться с ним взглядом, боялась открыть глаза, но, ещё больше боялась, что Ипи, кем бы он ни был, оставит её одну.
  -- Это ещё не Ам-Дуат. Поднимись и будь осторожна! - женщина повиновалась словам странника, - и никуда не отходи от меня. Называй меня просто - Хранитель.
  -- Но кто ты, ты не Ипи-Ра-Нефер! - Анх-Нофрет отважилась окинуть его взглядом, она узнала лицо Верховного Хранителя, это придало ей уверенности, и Анх-Нофрет схватила Хранителя за руку, - да простят меня Нетеру-Хранители, да простит меня Посвящённый Ипи-Ра-Нефер, великий знанием, да...
   Крик женщины наполнил воздух иного мира. Появившаяся из-под песка рука схватила её за щиколотку. Сверкнуло синее золото, или - синий свет, Анх-Нофрет так и не смогла понять. Обрубок чёрной руки, изгибаясь подобно змее, скрылся в пески, разбрызгивая липкую жидкость. Ладонь отпустила ногу Анх-Нофрет, упала на песок и тут же иссохла, подобно Сах. Одна за другой, из-под песка стали появляться змеи, подползая к ним, они открывали свои пасти, мгновенно превращающиеся в чёрные сильные, как у жителей Куша, руки, норовя схватить Анх-Нофрет или её спутника. Женщина снова закричала, отмахиваясь от них кинжалом, синее лезвие её спутника перерубало гибкие щупальца порождений Ам-Дуат. Чёрная жидкость из перерубленных щупальцев текла по кольцу, окружая их. "Это был не Ам-Дуат, Анх-Нофрет, пока мы в Мире-меж-Мирами. А вот теперь, ты увидишь тех, к чьим именам взывала!" - едва Анх-Нофрет услышала эти слова, как кольцо чёрной крови сомкнулось, и твердь под их ногами исчезла.
  -- Поднимись, спутница, и не отходи от меня! - голос возник из тьмы. Анх-Нофрет ощутила себя лежащей на каменной тверди.
  -- Но кто ты, кто ты! Скажи мне, или я не пойду за тобой! - женщина встала, сосредоточенно пытаясь привыкнуть к окружающей темноте, ей казалось, что неведомые твари, которые видят её, обступают их. Но ничего не было - только она и голос Верховного Хранителя Трона.
  -- Ты пойдёшь за мной. Ты пройдёшь путём Ам-Дуат, спутница, ибо ты сама обрекла меня на этот путь, а я избрал себе попутчицу. Ты ведь сама сказала "Назад пути нет!" - внезапно, вдоль стен вспыхнули лампады, десятки лампад выхватили из тьмы громадный зал, и фигуру странника. Теперь она узнала его... Шлем в виде головы сокола из красного и белого золота, и Священный Меч, обнажённый и изготовленный к бою
  -- Прости меня, Хранитель Ладьи, Страж Земли Возлюбленных... - Анх-Нофрет хотела упасть ниц перед Нетеру-Хранителем, но голос перебил женщину:
  -- Да, Анх-Нофрет. Я не Ипи-Ра-Нефер. Но и не Ири-Херу, хотя держу в руках его Меч, и моя голова сокрыта его шлемом. Мой Ка - Вместилище. Не я первый, и не я последний из Хранителей Печати, кто, в трудные для Та-Кем годы, получает Избрание от рождения и открывает его при Посвящении. Извечный дарует Избраннику лишь часть своей сути, большего не вынести смертному. Но всё равно, пока Владычица Истин не наложит печать на мои уста, я буду Им, а Он - мною. Иди же, Анх-Нофрет, и ничего не бойся! - Странник пошёл в глубину зала к чернеющему проёму.
  -- Это... Но это же всего лишь древняя легенда о Ка-Херу, хранящем Берега Хапи и возвращающимся во времена опасности, рождаясь в ком-то...
  -- В ком-то из рода Хранителей Маат-Хетем Синего Кинжала и Скипетра Ириса, принадлежащих к Дому Амен-Ем-Хети, - спутник, улыбнувшись, прервал её, - поверь мне, даже, когда при Посвящении я узнал это, я хотел бы считать это всего лишь красивой легендой, возникшей во времена Проклятия Нефру-Собек, созданной для того, чтобы снова принести нашему Дому Венец Обеих Земель. Но это так, - странник отвернулся и пошёл вглубь залы.
  -- Значит, Хранитель, ты ведь сказал звать тебя так, я бросила вызов и хотела?... - девушка прикрыла рот ладонью.
  -- Да, зови меня Хранителем. А я буду звать тебя - Спутницей. И запомни, - в Ам-Дуат ничто не может повредить тому, кто не Перешёл, кроме его Рен, названного вслух! Запомни... - Хранитель смягчился, - поверь, там, в хижине служителей гробниц, где ныне лежат наши тела, в которых едва теплится жизнь, я сказал тебе правду. Чтобы стать тем, кем назначено, мне нужно было пройти через смерть. А сам бы... Сам бы я не решился, дочь Номарха Пер-Басти. Потом - каким бы ни был твой отец, и какое бы зло не причинил мне и Мерит-Ра-Нефер, он заплатил, а ты - его дочь, и твоя месть всё равно праведна. И я не буду держать на тебя зла, когда мы вернёмся.
  -- Но где мы, Хранитель?! И как нам вернуться из Ам-Дуат, откуда никто ещё не вернулся, ни праведник ни нечестивец, сам Херу-Мосе Имхотеп, великий мудростью, пройдя этим путём ушёл в Те-Мери! Не вернулся никто! как нам пройти Двенадцать Часов!? - крик женщины отразился от камня безмолвных стен и лестниц, пламя тысяч лампад колыхнулось в одно мгновение, высветив и, казалось, оживив барельефы, словно и вправду, Великие Нетеру начали выступать из камня.
  -- Мы в Зале Суда, Странница. Сегодня он пуст, ибо мы не среди Перешедших, - Хранитель обернулся и взял за руку свою противницу, - мы вернёмся, ибо мы живы, вернёмся, ибо кто-то должен быть первым, ибо кто-то должен записать, Книгу о том, что здесь, и как пройти этот путь. Иди за мною, Странница, помни, кто я, не отступай и не бойся - твой страх - то чем поразят тебя твари Ам-Дуат.
   Существовала ли мрачная тварь или какой-нибудь из беззлобных, но не подчиняющихся Извечным, Бэсов, которые заведовали бы страхом, но, похоже, Страх услышал, что его призвали и явился. Из громадного, высотой в два десятка немет, проёма послышались шаги. Спутница спряталась за спину Хранителя, не зная, что должно появиться оттуда.
  -- Пропусти нас, Стражница! Открой для нас путь и не препятствуй!
  -- Живым пути нет! - громким эхом раскатился рычащий голос Крокодилицы. Громадная голова с разинутой пастью, впятеро больше, чем у самых крупных детей Реки, казалось, колесница может поместиться в ней, появилась из проёма. Внезапно, одним прыжком Стражница предстала перед ними - она стояла на задних лапах, похожих на львиные, но не покрытых шерстью, прижав к громадному, почти в семь быков длиной, тулову короткие передние лапки, похожие на ноги хищных птиц. Громада опустилась на четвереньки, опустив ужасающую голову к Хранителю, будто собираясь проглотить его, как крупный крокодил обезьяну, - покажи мне Ключ, и я пропущу! Живым пути нет! - цепь синего золота, удерживающая Стражницу за обруч на шее, натянулась и огласила тонким, но громким, до боли в ушах, долгим и раскатистым звоном всё подземелье.
  -- Пропусти Одного из Сокрушающих, Стражница Амет! - Священный Меч сверкнул перед нависшей зубастой пастью.
  -- Покоряюсь Хранителю, да живёт он вечно! - рык Стражницы донёсся откуда-то издалека. Зал исчез.
   Они оказались под странным серым небом. Пальмы и тростники, как в Дельте окружали их, ноги хлюпали по грязи, по щиколотку проваливаясь в чёрную илистую жижу. Хранитель взял женщину за руку и повёл за собой путём мёртвого Светила.
   Внезапно, по левую руку возникло существо, с головою крокодила, двумя малыми мечами, похожими более на крюки, чем на серпы, и золотыми чешуйками, покрывающими тело с головы до пят, подобно броне. Женщина отпустила руку Хранителя, упав на колени в грязь, и прошептала: "Укажи выход к водам, многомудрый Собек, Хранитель Реки!" Но, вместо ответа, существо занесло над нею своё оружие, готовясь ударить по груди и горлу. Синее золото Меча Хранителя тускло сверкнуло в небе без лучей Ра, и обрушилось на руки чудовища, мгновенно перехватив их. Лезвия пролетели слева и над головою странницы, из обрубленных культей посыпались змеи и ядовитые твари пустыни. В следующее же мгновенье, синий меч рассёк надвое голову твари Ам-Дуат, существо мгновенно превратилось в чёрную илистую жижу заболоченного берега, и рухнуло вниз, обдав странников илом и мутной водой.
  -- Твой страх, Спутница, заставил тебя забыть древнюю истину - "испытывай духа, назови Священные Имена", назови ты Тайное Имя того, кого видишь, если бы ты не боялась меня более чем всех тварей нижнего мира, он открыл бы истинное обличие, и ты не перепутала бы одного из Крокодилоголовых с Хранителем Реки.
  -- Так это был... И он бы мог меня...
  -- Это был Похищающий Ка и Пленяющий Ах, Спутница, - Хранитель помог ей подняться, - но он бы не причинил тебе вреда, ибо ты - жива. Но, вонзи он в тебя своё оружие, наш дальнейший путь был бы много труднее.
  -- Прости меня, Хранитель, больше я не отойду от тебя!
   Наконец-то, вдали показалась вода. У небольшой пристани стояла старинная восьмивёсельная ладья, и странники взошли на неё. Незнакомец на корме держал рулевое весло, он был укрыт плащом, и невозможно было разглядеть лицо.
  -- Приветствую вас на Великой Ладье Месектет, странники! - незнакомец поклонился и оттолкнулся веслом, как шестом от причала, - назовитесь, и я провезу вас путём Ночного Солнца!
  -- Имя моё... - начала, было, Анх-Нофрет, но Хранитель оборвал её:
  -- Ты забыла, что должна будешь ответствовать в Зале Двух Истин? Повторяй за мною: "Пусть мое Рен назовёт Совет Нетеру в Пер-Уар, и пусть я вспомню Имя моё в Пер-Наиср, в ночь учёта миллионов лет, в утро Возврата Звезды Асет, в день объявления числа месяцев!"
  -- Пусть моё Имя, - робко начала спутница, но Кормчий оборвал её:
  -- Довольно, Странница. Пусть теперь назовётся тот, кто говорил за тебя!
  -- Я назову не своё Рен, но твоё, - начал Хранитель, - или Отверзающий Врата Дуата, Великий Страж Аменет не признал в страннике своего Брата?
  -- Что же, теперь я провезу вас на Великой Ладье, - Кормчий скинул капюшон, обнажив шлем синего золота в виде головы шакала, - Отверзающий Врата Аменет рад приветить Отверзающего Врата Те-Мери, - Анпу улыбнулся, - ты всё же решился... Но как мне называть тебя, Рен, данным тебе в Та-Кем, или Именем сущим в Те-Мери, - кто ты ныне - Ири-Херу или Ипи-Ра-Нефер?
  -- Брат мой, Ири-Анпу, называй меня Ка-Херу или Вместилище, как зовёт Пророчество Возвращения уже тысячи лет того, кому выпадет эта великая честь и тяжкая ноша в трудное для Та-Кем время, - Хранитель улыбнулся в ответ Анпу и невидимые гребцы взмахнули вёслами. Вода Мглистого Края в тот же миг превратилась в огонь...
  
   Последние лучи Великого Диска догорели на горизонте Аменет. Мефтет запрыгнул на ложе, принявшись тереться о лицо женщины. "Ты здесь, любимый?" - Нефру-Маат проснулась, в их покоях царила почти полная тьма, но, протянув руку, и почувствовав своего кота, женщина поняла, что Ипи нет рядом, - "Что же, спасибо, что разбудил меня, мудрый Мефтет". Жрица встала с ложа, зажгла лампады, приоделась и убрала волосы, как положено. Она знала, что негоже спать в лучах Атума, но Ипи хотел её именно тогда, почему-то, он несколько странно попросил супругу даровать ему свою ласку и своё тело, и они, сами не желая того, уснули, утомившись любовью. В его просьбе было нечто странное, встревожившее Жрицу, Ипи говорил так, как будто собирался вновь надолго расстаться с нею, но Нефру-Маат не придала особого значения возникшему чувству. В свете лампад, женщина увидела не опечатанный папирусный свиток на столе Ипи-Ра-Нефера. Любопытство овладело ею, - с одной стороны, Нефру-Маат понимала всю важность записей Брата, и не читала их, с другой, это не был тайный приказ, - что Жрица понимала по отсутствию знака Хранителей Трона, к тому же, Ипи любил писать стихи и песни, и всё же, женщине иногда хотелось заглянуть в его потаённые записи, впрочем, как и прочитать ещё не оконченную песнь.
   Нефру-Маат бережно развернула свиток...
   Она бежала по коридорам дворца Тути-Мосе, спеша к покоям юного Фараона и Мерит-Ра-Нефер, зажав свиток в руке и смяв его, бежала так, будто все твари Ам-Дуат гнались за нею. Удивлённая охрана Наследника и Хранители расступались перед нею, не решаясь ничего спросить.
   Нефру-Маат, не спросившись, влетела в покои Соправительницы, слава Нетеру, не застав её на ложе с Тути-Мосе, Наследник стоял на террасе, явно ожидая чего-то. Мерит побледнела, увидев испуг, и, едва ли не отчаянье в глазах Нефру-Маат, она протянула руку к свитку, но жрица отпрянула на шаг, стремясь отдышаться, как будто в этом свитке было заключено всё зло и вся опасность.
  -- Почтеннейшая Мерит-Ра-Нефер, - наконец-то, отдышавшись, начала Жрица, - где твой брат, скажи мне? - заметив Тути-Мосе, Нефру-Маат поспешила поклониться и добавила, - да живёт вечно Фараон Тути-Мосе, но не видел ли ты Ипи-Ра-Нефера...
  -- Что... Что с моим братом! - Мерит-Ра задрожала, как тростник при ветре, встала с кресла, и, пошатываясь, подошла к Жрице, протянув ладонь, - я ведь чувствую, Нефру-Маат, я ведь чувствую... Дай мне свиток! - Мерит закричала.
  -- Моя Сестра зря опасается за своего брата Ипи, - Фараон подошёл к Мерит и обняв Соправительницу, затем обернулся к Нефру-Маат, - не беспокойся за своего супруга, Нефру-Маат. Ипи-Ра-Неферу не впервой выезжать в самый неподходящий час на тайные встречи. Хочешь ты того или нет, но теперь ты одна из нас, и знаешь, что в нашей тихой войне с Самозванкой Ипи должен быть всегда на несколько шагов впереди наших врагов. Впрочем, знаешь ты и то, что ни сама Хат-Шебсут, ни те прихвостни, которые предпочитают звать мою мать "Фараоном Маат-Ка-Ра", не отдадут приказа причинить Ипи вред. Он отправился на встречу с кем-то, без охраны, с одним колесничим, но он часто делает так, колесничий вернулся давно, но на мои вопросы, возница из Хранителей Трона ответил, что Ипи взял с него клятву не говорить о месте встречи даже самому Тути-Мосе, а о том, с кем встретится Верховный Хранитель, ему самому неведомо.
  -- Ипи-Ра-Нефер отправился на встречу с Прекраснейшей, Величайший! - Нефру-Маат протянула Тути-Мосе свиток, но Мерит выхватила его и, развернув во мгновение, прочитала:
   "Вечная Истина отверзается мне, вскоре мечом или ядом, тайну откроет Маат, Нефер-Неферу, Прекрасна и Всечиста", - подпись в знаке Сен, Брат мой, Тути-Мосе! - хрупкая Соправительница совладала с собой и казалась спокойной, как никогда, она подошла к Фараону, - это Песнь Воина, мой царственный Брат, да продлятся дни твои вечно. Нефру-Маат права, мой брат не написал бы такой Песни, если бы не знал, что может не вернутся.
  -- Но почему вы! - Нефру-Маат вскрикнула, - да простит меня Тути-Мосе и Соправительница, но я чувствую, что он...
  -- Я тоже, - Мерит-Ра-Нефер обняла жрицу, - но я чувствую и то, что он жив, а ты знаешь, что мне можно верить, - Соправительница улыбнулась и, посмотрев в глаза Нефру-Маат, обратилась к Фараону, - надо разыскать его возницу, и, если нужно... Ты ведь можешь узнать истину в его Ка, ты ведь Посвящённый Братства Херу-Мосе Имхотепа, - она бросилась к Тути-Мосе, - сделай это, возлюбленный мой, сделай мой Фараон, ради моего брата, который стал братом и тебе.
  -- Я понимаю твоё беспокойство, возлюбленная Сестра, и сам обеспокоен этим, - Тути-Мосе обнял Мерит-Ра-Нефер, и, немного присев, посмотрел в глаза Соправительницы, - но в этом нет нужды, возница Ипи доложился его поверенному - Усер-Мину.
  -- Тогда, тогда чего же мы ждём? - Нефру-Маат бросилась к молодому Фараону.
  
   Полтора десятка колесниц мчались вдоль берега, в почти полной тьме, полагаясь больше на чутьё животных, чем на факелы в руках воинов, более слепившее возниц. Лучшие охранники Наследника и лучшие воины Хранителей Трона были готовы ко всему, даже к сражению с отрядом заговорщиков, храмовой стражей Дома Сокровенного или тайными стражниками Маат-Ка-Ра. Позади них ехали Соправительница и Нефру-Маат, в одной колеснице, они не слишком отягощали лошадей. Наконец, возничий Ипи-Ра-Нефера отыскал то место, на которое привёз Верховного Хранителя, и сошёл с колесницы, за ним спрыгнул воин, затушив и бросив факел, и изготовив лук. Но здесь не было ни души, только сине-жёлтые вспышки жуков и треск насекомых. Они шли к Реке почти бесшумно, так что было слышно плеск крупной рыбы среди ленивой глади великих вод, отражавшей звёзды, но всё же, их шаги спугнули немаленького крокодила, грузной тушей прошуршавшего в зарослях камыша и папируса, и стрелой ушедшего в воду.
  -- Никого! - выдохнул Тути-Мосе, когда его сандалии завязли в прибрежном иле, - но где же тогда Хранитель?
  -- Он... - Мерит-Ра-Нефер приподняла руку указав на противоположный берег, на небольшое пятнышко света, которое можно было принять за светляка, присевшего на травинку, - он там, мой Фараон!
  -- Не может быть, да разорвут заговорщика все твари Предвечности, нам нужно возвращаться и плыть на ладье! - Наследник был взбешён от собственного бессилия и страха за жизнь Ипи.
  -- Не нужно, Фараон Тути-Мосе, да будет жизнь твоя вечной, - спокойный голос Усер-Мина прозвучал во тьме, - я отправил гонца на пристань, очень скоро ладья подойдёт сюда. Правда... - Усер-Мин замолчал на мгновение, - я хотел зайти тяжёлой ладьёй с реки, дабы не оставить врагу выбора, но не думал, что нам нужно будет переправляться.
  -- Да восславится твоя мудрость, достойный Усер-Мин, - Мерит-Ра-Нефер, привстала на цыпочки и тепло поцеловала его в лоб, рассмеявшись, - даже, если эта ладья придёт из-за твоей ошибки.
   Внезапно, чёрная тень, едва освещённая десятком лампад, возникла перед ними - тяжёлая боевая ладья шла на сухих вёслах, только под парусом. Тути-Мосе и Соправительница как заворожённые смотрели на громаду двухрядной ладьи, обитой пальмой и бронзой, пока Усер-Мин не выкрикнул: "Это мы, опускайте трап для своего Фараона!"
  
   Усер-Мин и Тути-Мосе крались, едва не вжимаясь в высокие травы, обнажив свои мечи, сзади них шли четверо лучников Хранителей и два воина охраны Наследника с длинными пиками. Несколько десятков лучников, восемь штурмовых и два осадных лука были готовы ударить с воды в один миг, по сигналу. Но ни звука не доносилось из хижины, только неровный свет лампад осветил лица молодого Фараона и личного поверенного Ипи.
   Ипи-Ра-Нефер и не знакомая им, но явно высокородная, молодая женщина неподвижно лежали на полу. Нефру-Маат ворвалась в проём, держа по малому мечу в обеих руках, но, тут же, выронила оружие, хотела, было, вскрикнуть, но, только охнула и прикрыла руками лицо.
  -- Не бойся, Сестра моя, Ипи-Ра-Нефер жив, - Соправительница обняла Жрицу, - они оба живы.
  -- Но почему лицо Ипи в крови? - выпалила Нефру-Маат, - что с ним?
  -- Усер-Мин, ты знаешь, кто эта женщина? - почти одновременно с нею спросил Тути-Мосе.
  -- Смотри, - Мерит указала лезвием Серебра Нетеру на козочку с перерезанным горлом, - это не кровь Ипи, а женщина... - Соправительница подняла глаза на Тути-Мосе, - Анх-Нофрет, наместница Нома Пер-Басти, - Мерит-Ра-Нефер глубоко вздохнула, огонь боли и огонь мести загорелся в её синих глазах, - дочь того, кто приказал убить меня несколько разливов назад, во дворце Хат-Шебсут! - в ответ на её слова Наследник вздрогнул:
  -- Яд? Но почему она тоже, это...
   Мерит не ответила царственному супругу, она наклонилась, к Ипи, и казалась, поцеловала его в губы. Тути-Мосе и Нефру-Маат переглянулись, боясь за Мерит-Ра-Нефер, но Усер-Мин успокоил их жестом. После, когда Мерит точно так же прильнула к губам дочери Шепсера, Жрица и Фараон утвердились в своей догадке, что испугало их ещё больше, но поверенный Ипи-Ра-Нефера поспешил пояснить: "Это не опасно, поверьте мне! Потом... Вряд ли кто даже из Хранителей Трона разбирается в ядах так хорошо, как юная Соправительница и её брат". Мерит-Ра взяла чашу, поднеся к лампаде и Тути-Мосе смотрел на неспешные, странные и плавные движения Соправительницы, как на какое-то незнакомое ритуальное действо.
   Внезапно, Мерит снова бросилась к лежащей женщине, приложила к шее ладонь, а, затем, лизнула её губу, и подскочила, будто укушенная змеёй, ойкнула, и облокотилась на стену, немного осев, и тяжело дыша.
  -- Что с тобой, Сестра! - Тути-Мосе бросился к Соправительнице, выдавив сквозь зубы "не опасно!", - это яд, это!
  -- Это действительно не опасно, - Мерит-Ра-Нефер попыталась улыбнуться Фараону, я хорошо знаю этот яд, и Ипи знал его не хуже меня. Мне нетрудно будит приготовить то, что убьёт яд в крови Ипи, но... - наконец, Мерит-Ра не выдержала и слёзы потекли по её щекам, - это не только яд, это... это Второе Посвящение.
  -- Ты сказала о том, что лишь нам с тобою известно о твоём брате? - Фараон отступил на два шага, было видно, что он напуган.
  -- Но что с ним, я молю вас, мой Фараон! Мерит, добрая Сестра моя! Не скрывайте, что с ним! - Нефру-Маат сорвалась на крик, отразившийся от старых стен.
  -- Что с твоим супругом, Нефру-Маат, ты можешь видеть сама, но Мерит-Ра-Нефер сможет исцелить тело брата, - Фараон тяжело вздохнул, - а вот, где он...
  -- Он в Ам-Дуат, Сестра моя, - Мерит-Ра-Нефер подошла к Жрице и коснулась ладонями её лица, - но он сможет вернуться. И я помогу ему в этом, ты знаешь, что можем мы с Ипи. Да, Нефру-Маат, мы с тобою поможем ему вернуться!
  
   "Владычица Путей Без-Возврата Ири Гем-Ка, царица Потерянных Душ, пропусти Ладью Месектет, или изведаешь моего Меча!" - Хранитель вышел на нос ладьи, навстречу возникшей из горящих вод женщине, половина лица которой сияла прекрасной молодостью, а другая была обезображена морщинами старухи.
   "Я не препятствую, Отверзающий Врата, Хранитель Косы, но не попрепятствуют ли жители Предвечного Края?" - Ири-Гем-Ка рассмеялась и исчезла, напугав Анх-Нофрет своим исчезновением больше, чем своим появлением.
   Ладья продолжила свой неспешный путь.
   Огненные воды внезапно вздыбились пред ними - как будь то твердь восставала на судно, как будто ил, восстав островом со дна Хапи способен затопить торговую ладью. Мёртвая голова с обрывками разложившейся плоти возникла из ила, норовя поглотить Ладью Месектет в своём омерзительном чреве, но с нижней палубы вскочил Странник с непокрытой рыжеволосой головой и метнул гарпун красного золота прямо в одну из глазниц: "Изыди Неха-Хер, твердь, подстерегающая Ладью, тварь, поглощающая Ка и Рен, Ужасная Ликом!"
   "Спасибо тебе, Ири-Сети, один из Сокрушающих, брат мой!" - Хранитель приветил рыжеволосого копьеносца, когда самая грозная тварь Ам-Дуат, после самого Апопа, поражённая Копьём Хранителя Пустынь рассыпалась илом так, что ладью колыхнуло, будто десяток громовых стрел одновременно разорвались в воде.
   "Рад помочь Извечному Владыке Нижнего Кеми и Сыну Брата моего!" - ответствовал Сети. Но всё ещё впереди у Ладьи Месектет!
  -- Хранитель Сети прав, вам рано праздновать победу, Ка-Херу и его Спутница! - на носу ладьи возник воин с завитой бородой и бронёй из, казалось, слоновой кости, обитой золотом.
  -- Кто это, Хранители? - Анх-Нофрет обратилась ко всем троим Спутникам, не решаясь назвать Священных Рен, - он могуществен, раз слоновая кость служит ему бронёй и его не обжигает священный металл Нуб?
  -- Это не слоновая кость, Анх-Нофрет, а черепные кости нечестивых правителей азиатов и ливийцев. И каждые три года, если не меньше, доспех Аса-Фота пополняется новой пластиной, скоро он будет носить их как платье и не сможет сражаться! - Хранитель Анпу ответствовал Страннице, но не обнажил Меча - это была не его битва.
  -- На этот раз тебе не одолеть меня, Хранитель, - подобие улыбки мелькнуло на лице твари Запредельности, - тот, кто суть Вместилище в мире Живых - проклят, мы сразимся в моём царстве, и, к тому же, - тварь рассмеялась, - ты настолько же слаб, насколько он смертен, и Ири-Херу знает сам, что его поражение станет гибелью Вместилища!
   Синее лезвие метнулось к азиатскому шлему Твари, едва успевшей остановить Меч огненным лезвием. Весла Ладьи Месектет поднялись, и она скользила, влекомая одним лишь течением огненных вод, за обитые резным кедром, медью и золотом борта пытались ухватится горящие Двойники нечестивцев, но, с воплем падали обратно в огонь, коснувшись раскалённого священного золота, или отброшенные стрелой невидимых лучников. Анпу и Сети отошли на корму, молча наблюдая за поединком, Спутница, в слезах, лежала на палубе, закрыв голову руками.
   Наконец, Отверзающий Врата завёл меч за бедро слишком далеко, готовясь нанести укол снизу, в то время, как огненная медь клинка твари Ам-Дуат вонзилась в сердце Хранителя. Он пошатнулся, но продолжал пристально смотреть в лицо Твари Мглистого Края, и только улыбнулся, видя недоумение демона:
  -- Ты был прав, Аса-Фот, я жив, и я слаб, но ты сражался не с Ири-Херу и не с его Вместилищем, а с ними обоими, Ка-Херу, представший пред тобою неуязвим от твоего оружия! И больше не будет тебе места не в Верхнем Мире, не в Мире-Меж-Мирами, не в Дуате, не в Ам-Дуат, на Берегах Смерти, не в Стране Востока, не в Предвечной Мгле, ибо не будет тебя, Тварь, и Ка твой будет разрушен, и нечестивое Рен твоё сотрётся Мечом Хранителя, - Тварь во мгновении приняла истинный облик, вынула огненное лезвие из груди своего противника, и попыталась отступить, но синее золото Меча вонзилось ему между глаз, озарив ярким светом, красная шкура задымилась и начала течь, - в первые Три Часа Смерти зовут меня твари Ам-Дуат Хранителем Косы, - подворачивая меч во лбу храпящей Твари, Хранитель начал священнодействие, Пусть же Рен Меча Ири-Херу откроется тебе, тварь, пусть исчезнут твои Семь Душ и сама Суть твоя, навеки в мирах и за пределами Миров, ибо в третьи Три Часа Мёртвого Ра зовёт меня сам Апоп - Одним из Сокрушающих, и да будешь ты сокрушён без возврата!
   В то же мгновение тело Твари вспыхнуло, и исчезло в синей вспышке, подобной разрыву ува-хатем тяжёлого осадного лука. Хранителя отбросило едва ли не к самой корме, и серый прах, оставшийся от Твари стал медленно оседать на палубу. Молодая колдунья осмелилась привстать и осторожно осмотреться, так и не поняв что же произошло.
   Огонь мёртвых вод впереди Ладьи стал угасать, в мутной воде, отражавшей тусклые небеса Мёртвого Светила, показались изгибы громадного змеиного тела - но Хозяин Предвечности, увидев Истинную Смерть одного из своих верных слуг и лучших воинов, не решился атаковать Хранителей Месектет на этот раз. Вода вспыхнула вновь, но вдали показался сухой пустынный берег.
  -- Брат мой, Отверзающий Врата Аменет, дай мне свою чашу! - привстав, Хранитель протянул руку, обратившись к Кормчему.
  -- Ты прав, Брат, Отверзающий Врата Те-Мери, Спутнице туда нельзя! - Анпу протянул глубокую чашу полированной меди Хранителю, который тут же, не обращая внимания на Ка обречённых и высокое пламя, перегнулся через низкий борт и зачерпнул горящих вод мира мёртвых, обратившись к Анх-Нофрет:
  -- Пей! Пей, если хочешь жить!
  -- Но она же... - женщина с ужасом смотрела на чашу огня, поднесённую к её лицу.
  -- Не верь в этот огонь, и он не причинит тебе вреда, смотри, спутница! - Хранитель зачерпнул сгусток огня из чаши, приложив к ране на своей груди, когда он убрал руку, крови и ожога больше не было, даже золотые пластины, раздвинутые и оплавленные огненным клинком нежити воссияли в прежней красоте, а по ним стекали капли чистой воды... Хранитель поднёс чашу к собственным губам, и огонь внезапно погас. Он сделал пару глотков, и протянул чашу Спутнице, но огонь вспыхнул вновь, - не бойся, верь и пей эту воду, в Иных Мирах одно и то же может и исцелять и убивать! Если страх застит твои глаза, закрой их и пей! Пей если хочешь жить!
   Анх-Нофрет дрожащими руками приняла чашу, закрыла глаза и начала пить чистую и прохладную воду. Она пила с жадностью, чувствую как жизнь возвращается в неё, но, внезапно, живительная влага взорвалась внутри огнём Ам-Дуат...
   Она хотела закричать от боли и ужаса, но жар перехватил её горло, из которого вырвался только хриплый кашель. В ужасе и отчаянии она открыла глаза, но... не было больше Ладьи, Хранителя и Великих Нетеру. Две женщины, и знатный воин в шлеме Хранителей Трона стояли у большого ложа, на котором неподвижно лежал Ипи-Ра-Нефер. Её положили на кушетку стоящую поодаль, но, внезапно, одна из высокородных дочерей Та-Кем, видно, услышав её хрип, обернулась лицом к дочери Номарха Пер-Басти, и Анх-Нофрет тут же узнала царственную сестру Ипи-Ра-Нефера, и закричала, теперь уже осознав, что вернулась в мир живых, но, не зная, надолго ли.
   Женщины сидели у изголовья Верховного Хранителя, Мерит-Ра вливала свои противоядия, силясь помочь, а Нефру-Маат только беззвучно плакала. Наконец, не выдержала и царственная Мерит-Ра-Нефер. Она откинулась на спинку удобного сиденья, и запела тихим, едва слышимым печальным голосом, тем не менее, звучащим эхом по всей тёмной, освещённой лишь пламенем лампад и факелами, громаде дворца Наследника:
  
   Ждёт на Великом Закате в зарослях тростника
   Золотом синим украшенная ладья,
   Я подхожу, и возликовал мой Ка-
   Вслед за любимым уходит сестра твоя.
   Требует Имени Лодочник, мой ответ:
   "Рен в Доме Мира явится лишь на Восход Звезды!"
   Страж не пускает к Ладье Миллионов Лет,
   Атум заходит. И рябь золотой воды.
   - Видишь Хранителей Трона парадный строй?
   Видишь, грустит Величайший Святой Страны?
   Слышишь, Великий Анпу, ты плакальщиц вой? -
   Мной они златом дважды одарены!
   Требуй, Великий Анпу, любые дары,
   Всё, что желаешь, о, Страж Извечный бери,
   Ибо спешу! Ожидает приход сестры
   Единокровный Возлюбленный в Те-Мери.
   Если желаешь: Скипетры и Венец,
   Всё, что везёт процессия в Те-Нефер,
   Боль забери - ей отныне пришёл конец,
   Лягу с ним рядом, во свете Незыблемой Мер.
   Плата последняя - я обнажила грудь:
   Бей Золотым Хопешем, и Ты поймёшь -
   Не для меня Праведногласых путь,
   Не для меня - их Отрицаний ложь!
   В левой руке - свиток Шаи, мою судьбу,
   В правой - стрелы и яд - воздала врагу,
   Это - твоё, но священный сосуд Абу,
   Лодочник Вечности, я отдать не могу!
   Дрогнула плоть, пропуская Священный Меч,
   Молвил Хранитель Анпу: "На Ладью взойди!"
   Ибо не Сердца сосуд он сумел извлечь,
   Но, лишь Перо Всевладычицы из груди...
   - Что теперь делать тебе, Держащий Весы?
   Это - Перо Величайшей... В моей крови,
   Ибо при жизни прошла Ночные Часы,
   Кровью написаны свитки моей любви.
   Хочешь, и эту песнь я тебе спою?..
   Тотчас Нетеру Анпу, оттолкнул шестом,
   В жидкое золото Вечной Реки Ладью:
   - Знай, же Мерит-Ра - вздохнув, продолжил:
   на том,
   Западном берегу - Возлюбленный Брат,
   Вашей разлукою долго уже томим.
   Скоро она закончится: сей закат -
   Вечен... Земля Возлюбленных вам двоим.
   Я не стерпев, на надстройку Ладьи взошла:
   Ипи с Прекраснейшей там, в закатной крови,
   Нефер-Неферу Маат простёрла над ним крыла...
   Славься, Владычица Вечности... нашей любви.
   Владычица Вечности... нашей любви.
  
  -- Почему ты поёшь это? Почему!? - Нефру-Маат спрашивала с отчаянной мольбой в голосе, ведь я знаю, ты вернёшь Ипи! Вернёшь... А это... Твоя песнь на древний мотив вдовьих песен.
  -- Ты не забыла, достойная Нефру-Маат, что с тех пор, как Самозванка согласилась провести Праздник Возрождения для Ипи-Ра-Нефера, я вдова! - Мерит отвернулась, - и лишь потому стала законной Соправительницей Тути-Мосе.
  -- Как мне забыть о том, что не я, а ты... - Мерит-Ра перебила Жрицу:
  -- Как ты можешь! Сейчас! Ты знаешь где твой Возлюбленный Брат? - голос юной Соправительницы дрожал, - а я пойду за ним, Нефру-Маат. Так что, эта песня и обо мне.
  -- Но вы вернётесь?
  -- Смотрите, она вернулась, Нефру-Маат, Сестра, я же говорила, что Ипи сможет найти выход, что он сможет возвратиться, если он вернул Спутницу! - Соправительница метнулась к ложу Анх-Нофрет, супруга Верховного Хранителя и кто-то из его людей, замерли, не веря своим глазам.
  -- Значит, царственная Мерит-Ра-Нефер, - жрица еле смогла вымолвить слова, - значит, Ипи вернётся?!
  -- Да, Нефру-Маат, твой возлюбленный Брат вернётся, яда в его крови уже нет, только, - Мерит замолчала на мгновение, - я должна указать ему путь, и выхватила малый меч из странного тускло-белого металла. Анх-Нофрет сжалась в комок и закрыла глаза, ожидая, что меч царственной Мерит-Ра обнажён, дабы свершить возмездие за её брата, но Мерит, поняв это, улыбнулась и положила ладонь на плечо молодой колдуньи, - если Ипи вернул тебя, значит, он простил тебе сам, а значит, и я не могу желать тебе зла, - Мерит повернулась в восточному окну, ожидая и опасаясь первых лучей рассвета, я же сказала, я должна указать ему путь: "Да будет отныне Рен моё Асет и Небтет, и пройду я пути Брата Великой Плакальщицей, пусть Маат не осудит меня строго, пусть Усер примет меня за свою Сестру, пусть Херу и Анпу отверзут мне Врата и нарекут Спутницей, пусть Стражница Амет примет мой Ключ из Небут-Нетеру!"
   Услышав последние слова Мерит-Ра-Нефер, Нефру-Маат бросилась к ней, понимая, как Посвящённая Урт-Маа хочет стать проводницей своего брата, и какую дверь откроет острое лезвие священного металла жрецов, названое Соправительницей "Ключом". Но жрица опоздала - Царственная Мерит-Ра полоснула себя священным лезвием по сгибу локтя, даже не вскрикнув, и медленно осела на пол, наблюдая, как густая и тёмная кровь струится из раны и стекает с Серебра Нетеру. Усер-Мин, оторвал кусок своего платья, намереваясь перевязать Соправительницу, но Мерит остановила его жестом, обратившись и к Сестре Ипи и к его поверенному: "Милая Нефру-Маат, помоги мне подняться и возлечь рядом с братом! Достойный Усер-Мин, перевяжи мою руку не раньше чем я лишусь чувств, и следи за дыханием и ударами моего Абу, если я буду уходить, влейте мне настойку, которую я принесла. Только половину! Остальное влейте Ипи-Ра..." юная Мерит-Ра не успела договорить имени своего брата и упала без сил на дорогую циновку пола покоев Верховного Хранителя. Нефру-Маат вырвала кусок льна из рук Усер-Мина и бросилась к Соправительнице спеша наложить повязку. Её дыхание было ровным, а лицо Мерит-Ра-Нефер, не смотря на бледность, излучало какое-то блаженство и умиротворённость. Нефру-Маат, охранник Ипи, и пришедшая в себя, осознав, что ей больше ничто не угрожает, колдунья, поняли, что Соправительница достигла Мира, который был её целью...
  
   Песок пустынного берега под ногами Странника сменился нежной прибрежной травой. Он не помнил, сколько он шёл, с тех пор, как Ладья Месектет причалила к берегу, не помнил своих Рен и не знал зачем он здесь.
   Внезапно, на горизонте Аменет, возник красно-оранжевый вечерний диск Атума, отбросивший тень от тела странника. Свет великого заката распластал Тень на тысячи немет, а затем и оторвал Хабит от своего владельца, унеся её, словно ветер. Странник шёл на Запад, навстречу ласковому неслепящему свету, в котором, казалось, можно было купаться, навстречу тёплому и влажному ветру, нежно касающемуся его лица и усталого тела.
   Из колышущегося воздуха Западного Берега возникли и воплотились два громадных обелиска Синего золота - это были Двенадцатые Врата.
   Странник, облизнув пересохшие губы, бросился бежать к ним со всех ног, забыв об усталости.
  -- Постой, странник! - нежный голос донёсся, казалось, из ниоткуда, вслед за ним, из синего свечения меж священных обелисков, появилась его обладательница.
  -- Мерит, моя царственная сестра!? - Ипи-Ра-Нефер вспомнил себя, увидев знакомый образ, но внезапно осознал, что видит перед собою не Мерит-Ра-Нефер - лёгкое и прозрачное льняное одеяние искрилось синевой на фоне вечернего света, в волосах, стянутых обручем синего золота, колыхалось от вечернего ветра Перо Истины, рука Стражницы сжимала священную рукоять, - приветь меня, Прекраснейшая Владычица Истин! - Ипи пал на колени пред Величайшей, уткнувшись лицом в Её грудь, - кто бы я ни был, Ипи-Ра-Нефер, или Отверзающий Врата Те-Мери, пусть они отверзнутся для меня, пропусти меня домой, ибо я прошёл двенадцать часов!
  -- Постой, Странник! - Владычица Истин приподняла его лицо и заглянула в глаза, - назначенное ещё не свершилось! Обернись и увидь Отражение!
   Ипи обернулся и замер... Кто был перед ним?.. За спиною странника стояла Мерит-Ра - да, он не ошибся, лицо Величайшей и лицо Мерит были одинаковы. Полупрозрачное сияющие платье, точно такое же, как и на Изначальной, прикрывало тело его сестры. Верховный Хранитель обернулся к западному горизонту, но лёгкая ладонь Величайшей легла на его плечо и остановила:
  -- Ты видишь то, что ты видишь - Тень Мою, и Отражение Моё, ибо Избрание слишком тяжёлая ноша, но знай же, что Я всегда буду с тобой! Теперь вы - Дважды Посвящённые. Иди же к сестре и верши Назначенное, ибо отныне ты тот, кто ты есть!
  -- Да славится в Вечности Маат Нефер-Неферу Владычица Двух Истин, Дарующая и Отнимающая! - Ипи-Ра-Нефер в последний раз приветил Стражницу Двенадцатых Врат и, не оборачиваясь, пошёл к сестре.
   Мерит-Ра-Нефер протянула брату серебряный сосуд, из которого пред тем отпила сама. Верховный Хранитель приник к узкому горлышку - хмельное и сладкое питьё разошлось приятным теплом по всему его телу. Внезапно на прибрежные травы вновь упали тени брата и сестры.
  -- Нам пора, брат мой Ипи! - Мерит-Ра уронила голову на грудь Ипи-Ра-Нефера.
  -- Но, постой, моя царственная сестра? - Ипи почувствовал, что тёплая капля упала на его руку, затем увидел, как капелька, сорвавшаяся откуда-то сверху потекла по щеке Мерит-Ра, - это не земной мир, и в небе нет ни облачка, откуда у Врат Те-Мери воды Небесного Хапи.
  -- Посмотри вверх и узнаешь, Ипи, мой милый брат! - улыбнувшись, ответила Мерит-Ра-Нефер.
   Верховный Хранитель поднял голову, но, вместо синего закатного неба увидел над собою лицо Нефру-Маат, по которому текли слёзы.
  -- Возлюбленный мой, ты вернулся! - Нефру-Маат помогла Ипи-Ра-Неферу приподняться с ложа и обняла его, не переставая плакать, - Вернулся...
  -- Приветствую Дважды Посвящённого, прошедшего Путём Аменет! - Усер-Мин стал на одно колено и поклонился Верховному Хранителю.
   Мерит-Ра медленно поднялась с ложа, держась за раненую руку:
  -- Я же говорила тебе, Сестра, он возвратится! - Соправительница посмотрела в окно, горизонт Хепри бледнел.
  -- Рассвет, моя царственная сестра? - Ипи-Ра-Нефер вскочил с ложа, освободившись от объятий супруги, едва не упал, но тут же опомнился, и помог сестре подняться, - помните, я говорил вам, что рассвет приносит новую тревогу?
  -- Но и новую надежду, Ипи! - Нефру-Маат обняла брата, и помогла Хранителю и Соправительнице выйти на террасу, где их ждал Тути-Мосе, которому Мерит запретила присутствовать, сославшись на то, что не посвящённый в таинства Жрецов Величайшей и святителей Ур-Маа может помешать её действиям.
  -- Я знал, что вы вернётесь, - Фараон смотрел на бледнеющий горизонт, не обернувшись к ним, - приветствую Дважды Посвящённых!
  -- Почему ты боишься обернуться, Величайший Мен-Хепер-Ра? - Ипи-Ра-Нефер спросил скорее недоумённо, чем удивлённо.
  -- Потому что вы с сестрой стали тем... кем вы стали. И мне не очень уютно рядом с обладателем Силы, не постижимой смертному, даже Посвящённому, и Даже Фараону.
  -- Прими таким как есть того, кого ты любишь, Фараон, да будет жизнь твоя вечной, прими... как это сделала я! - Нефру-Маат шагнула навстречу Наследнику.
   Фараон обернулся и, мельком взглянув на Ипи, бросился к Мерит-Ра-Нефер и обнял её, но, быстро совладал с собой, обратившись к Верховному Хранителю:
  -- Я знаю, какую Силу ты обрёл, и знаю предание об Избраннике. Это значит, что трон Дома Амен-Ем-Хети вернётся наследнику Древней Крови, Брат? - Тути-Мосе посмотрел на Ипи-Ра-Нефера с вызовом, гордо улыбнувшись.
  -- Ты ничего не знаешь, мой Фараон и Брат мой! - Ипи грустно улыбнулся, - я пришёл вершить Неизбежность, а не противиться ей. Впрочем, неплохо бы дать понять тому, кто не приемлет нашу Неизбежность, что я пришёл! - Ипи-Ра-Нефер торжествующе улыбнулся, и, быстро взбежав на крышу по ступеням террасы, повернулся в сторону дворца Маат-Ка-Ра и простёр руки.
   Со светлеющего неба, невесть откуда сорвалась синяя стрела Небесного Хапи и с грохотом ударила в навершие одного из обелисков Самозванки, расплавив золото и расколов гранит.
   Тути-Мосе и Нефру-Маат переглянулись, не веря своим глазам.
   Край диска Хепри появился на востоке, за спиной Ипи-Ра-Нефера, и, через мгновение, сонный Уасит взорвался светом нового дня.
   Наследник улыбнулся Верховному Хранителю, поспешив обнять Мерит-Ра, всё ещё бледную и дрожащую, когда из покоев вышла молодая наместница. Тути-Мосе видел её в беспамятстве, закутанную в плащ, а юную дочь Мери-Насира уже едва ли помнил. А сейчас пред ним предстала женщина, от которой молодой Фараон не мог оторвать взгляда. Сила - пугающая и манящая исходила от дочери нечестивого Шепсера, и Тути-Мосе ничего не мог с собою поделать. Мен-Хепер-Ра почувствовал неловкость перед дочерью Древней Крови, когда невольно сравнил её с Анх-Нофрет. Он попытался вспомнить Тути-Анх, но даже Посвящённая Имхотепа не возбудила в сердце сладостной памяти. Анх-Нофрет была наречена ему, но Шаи повелел быть иначе... Насколько же Ипи был прав, они живут не своей судьбою.
  -- Живи вечно, Величайший Тути-Мосе! - Анх-Нофрет склонилась пред Наследником, увидев его взгляд, дабы сгладить неловкость.
  -- Живи вечно, правительница сепа Пер-Басти! - Тути-Мосе ответствовал ей, продолжая любоваться телом заговорщицы.
   Мерит-Ра отвернулась, поняв всё. Она любила Ипи, но была огорчена тем, что Фараон предпочёл ей другую. Ипи-Ра-Нефер прижал сестру к себе, задумавшись о неразгаданных таинствах сердца женщины, но вынужден был поторопиться, Усер-Мин, выйдя из покоев, показал ему свежий свиток. Поверенный Верховного Хранителя был прав как никогда.
  -- Прости меня, Величайший Тути-Мосе, - Ипи-Ра-Нефер улыбнулся, когда увидел растерянного Наследника, обернувшегося к нему, - я должен подписать папирус, именем Прекраснейшей, гласящий, что Анх-Нофрет отныне - среди Хранителей Трона, и делает всё по моему приказу, и да будет она невредима, именем Владычицы Истин! А ей - нужно немедля бежать. Ном Пер-Басти имеет много воинов, думаю, что ни старый Пер-Амен, ни Хапи-Сенеб не смогут дотянутся там до Анх-Нофрет.
  -- Бежать, Ипи? - Тути-Мосе удивлённо взглянул на Верховного Хранителя, - но что ей может грозить во дворце Наследника, ужели Стража Величайшего и Хранители Трона не смогут защитить её?
  -- Величайший Тути-Мосе, да будет жизнь твоя вечной, - Ипи-Ра-Нефер ожидал чего угодно, но сейчас растерялся, - вскоре ты с Воинством Тути отбудешь к синим водам, и, слава Нефер-Неферу, если вернёшься к Сезону Засух. Я покину Священную Землю немногим позже, и возвращусь не ранее твоего, мой названный брат.
  -- Да будет вечной жизнь твоя, Величайший Мен-Хепер-Ра, но Дважды Посвящённый Верховный Хранитель прав. Пер-Амен не простит мне предательства, - Анх-Нофрет сама разрешила сомнения Наследника.
  
   Пер-Амен вышел на пилон Храма, дабы встретить лучи Хепри. Удалось ли Анх-Нофрет свершить свою месть, будет ли он избавлен от такой кости в горле, как Верховный Хранитель и его царственная сестра? На всё воля Нетеру! Внезапно, синяя стрела Небесного Хапи ударила в один из обелисков Маат-Ка-Ра. Пер-Амен попятился и едва не упал, удержанный Хети-Мером. "Недобрый знак для Покровителя Дома, недо..." - Пер-Амен схватился за грудь и упал на каменные плиты, прохрипев: "Да разорвут тебя твари Ам-Дуат, Посвящённый Хранитель! Дважды Посвящённый!" Старик вздрогнул, испустив Ах на Суд Усера.
   Хети-Мер стоял как храмовое изваяние над телом Святителя Ипет-Сут, когда к нему подошёл Хапи-Сенеб - Жрец Белого Храма Ану-Манти и предводитель Воинства Амена, возложив руку на плечо верховного Стража Храма: "Тот, имя кому - Дом Сокровенного перешёл в Те-Мери, стражник. А теперь - принеси мне стрелы детей достойнейшего Паер-Анха и скажи... - Хапи-Сенеб на мгновенье замялся, - скажи, может ли стража Храма проникнуть во дворец Наследника дабы взять то, что мне нужно?
  -- Достойнейший Хапи-Сенеб, Святитель Сокровенного (Верховный Страж Хети-Мер не сомневался, кто станет Святителем Покровителя Дома Йаху-Мосе) но что мы должны похитить во дворце Наследника?
  -- То, Хети-Мер, что уничтожит Соправительницу Мерит-Ра и Верховного Хранителя! - Хапи-Сенеб прошептал несколько слов на ухо Стражу Храма и добавил, - и принеси их стрелы!
  
   Анх-Нофрет поспешала к пристани Уасита, дабы взойти на ладью Шепсера Пер-Басти и скорее бежать из Столицы ещё в лучах Хепри. Внезапно она услышала приглушённый женский крик, детский плач и пьяную брань мужчин, доносившуюся из проулка. Она хорошо владела оружием и была при знаках своего достоинства, посему намеревалась разогнать нечестивцев, и, если возможно, передать их мадаям. Свернув, женщина увидела, как двое мечников с передниками Воинства Амена волокут молодую женщину, а совсем малое дитя семенит за ними. "Отпустите её, нечестивцы!" - Наместница сепа Пер-Басти крикнула на воинов и обнажила малый меч, прижимаясь к стене и подходя ближе. Воины, бросили несчастную, положив руки на свои мечи, и, казалось, раздумывали мгновение - сражаться или пуститься наутёк.
   Анх-Нофрет приближалась, поравнявшись с каким-то проёмом, перекрытым циновкой, но внезапно, две пары сильных рук схватили её сзади и зажали рот. Дочь Мери-Насира была ловка, и попыталась извернуться, дабы ударить мечом, когда оба воина и женщина, которую Наместница считала жертвой насильников, набросились на неё, перехватывая запястья и выворачивая руки. Рукоять малого меча обрушилась на голову Анх-Нофрет, и она обмякла в сильных и потных руках своих похитителей.
  
   Хранители быстро доложили Ипи-Ра-Неферу о двух главных событиях в Уасите и в Ипет-Сут. Верховный Жрец Сокровенного, старый Пер-Амен предстал сегодня в лучах Хепри в Зале Двух Истин. Местоблюстителем Ипет-Сут и Верховным Жрецом Амена назван Хапи-Сенеб... И ещё... Соглядатаями Воинства Амена похищена Анх-Нофрет. Хапи-Сенеб -предводитель Воинства Сокровенного. Верховному Хранителю это очень не нравилось. Но Ипи не стал тратить время на размышления, немедля отправившись в Ипет-Сут, уверенный, что найдёт там Наместницу Пер-Басти.
  
   Хапи-Сенеб стоял, опираясь на Хашет рядом с Хети-Мером в подвальной комнате для хранения даров, освещённой только несколькими лампадами. У стены на коленях стояла обнажённая, лишённая церемониального золота девушка. Она устала от пытки, локти её были связаны, но длинная верёвка, зацеплённая за крюк в потолке поддерживала несчастную, ещё больше выворачивая руки, запылённые ноги с покрасневшими ступнями забиты в неширокую колодку, а губы искусаны. И трудно было узнать в ней дочь нечестивого Шепсера Мери-Насира, красавицу, поразившую сегодня в лучах Хепри Ка Фараона Тути-Мосе. Рядом с Анх-Нофрет высился громадный и чёрный, как тварь Дуата, мадай, держащий длинную, но не толстую палку. Хапи-Сенеб дал палачу знак, и тот обрушил на высокородную дочь Та-Кем своё орудие. Вначале он бил её как исполнители приговоров Судей градов Та-Кем - по икрам и ляжкам, но Анх-Нофрет продолжала молчать. Тогда мадай обрушил тонкую но тяжёлую свистящую палку на подошвы, пятки и жилы несчастной, но Наместница Шепсера лишь вскрикивала, стонала, а, едва отдышавшись, грязно бранила Хапи-Сенеба и угрожала, что Тути-Мосе выпотрошит его, как гуся. Что же, угроза за угрозу, раз палки не помогают добиться Истины, может, страх высокородной Анх-Нофрет поможет ему. Хапи-Сенеб подошёл к лампаде и поджёг охранные свитки Ипи-Ра-Нефера и представшего пред Усером Пер-Амена, гарантировавшие защиту Наместнице Шепсера. Полузакрытые глаза Анх-Нофрет округлились от ужаса:
  -- Ты свершаешь святотатство против Прекраснейшей и Сокровенного, держащий Хашет! - прошептала дочь Мери-Насира, воспользовавшись перерывом в пытке, - теперь и Дважды Посвящённый Ипи-Ра-Нефер будет...
  -- Святотатство? - Хапи-Сенеб, перебив пленницу, усмехнулся, но задумался: когда бы Верховный Хранитель мог пройти Второе Посвящение? Значит Анх-Нофрет всё же исполнила приказ Пер-Амена, щедро оплаченный золотом, а Избранник Нетеру - Ипи-Ра-Нефер повстречался с Владычицей Истин на Грани Миров. Но папирус Хранителей... Как Соправительнице и её брату удалось втянуть Анх-Нофрет - своего врага в игру на их стороне? Жрец Ану-Манти бросил горящие свитки на плиты, - Пер-Амен отныне среди Перешедших, а Ипи-Ра-Нефер - и я и Хети-Мер, страж Ипет-Сут видели и слышали, как старик приказал тебе убить Верховного Хранителя, ты подтравила Ипи и подделала свиток, опечатав священнейшей Маат-Хетем. И потом - разве я собираюсь тебя казнить, разве я Судья?
  -- Ты хочешь просто убить меня? - Анх-Нофрет устало улыбнулась искусанными губами, - чего ещё ждать от нечестивца.
  -- О, да будет свидетелем мне Сокровенный, - Хапи-Сенеб расхохотался, - колдунья называет нечестивцем жреца Амена-Ра? А тебя я не убью... И не буду предавать суду. Я, как Местоблюститель Святителя Ипет-Сут имею право ссылать колдунов за четвёртые пороги или на границу Тен-Неху. На перевалах, меж Суиной и Кушем очень мало воды - ещё во времена основателя Дома Амен-Ем-Хети в скалах выбили колодцы, и преступники вращают приводы водоподъёмных колёс. Ты можешь бежать куда хочешь, - Наместник Дома Амена с удовольствием заметил, как, не смотря на смуглую кожу, женщина побледнела, - ты не уйдёшь дальше, чем на пять Итеру, прежде чем умереть от жажды. Думаешь, почему там только шесть охранников на все восемнадцать смен обречённых сему наказанию? Или же... Тебя, связанную по рукам, выбросят с колесницы в саванне у западных границ Та-Кем. От земель Файюма слишком далеко, и тебе придётся идти в другую сторону, пять дней к ближайшей воде, семеня закованными ногами, стараясь держаться львов и пятнистых кошек, дабы гиены не растерзали юную плоть. Но, если ты не попадёшь в чрево нечистым тварям, или не замёрзнешь ночью, или не умрёшь от голода, даже достигнув воды - горе тебе, Анх-Нофрет! Ибо тебя подберут кочевники Тен-Неху, накормят и напоют, дабы удовлетворить свою грязную похоть, а после - продадут своим вождям или пиратам Ша-Дана, где ты вовек пребудешь рабыней и наложницей! Говори, Анх-Нофрет! Что? Почему? Как?!
  -- Тути-Мосе, да живёт он вечно, не спустит тебе сего и испросит Дважды Посвящённых Избранников Ипи и Мерит приказать Хранителям найти меня!
  -- Зачем ты нужна Наследнику, да будет жизнь его вечной? Ужели Тути-Анх и Мерит-Ра ему ныне мало? - Хапи-Сенеб ухмыльнулся, сделав мадаю знак, и вновь удары обрушилась на несчастную - уже на спину и едва не вывихнутые руки, - а Ипи-Ра-Неферу зачем? Ты хотела отравить его, но Верховный Хранитель, желавший Второго Посвящения, для которого нужно пройти через смерть, помиловал тебя - в сие я верю. Но спасать, - Хапи-Сенеб видел, что пленница настолько измождена, что уже не стонет, и приказал палачу наносить удары в несколько раз реже, - и даже, если бы ты была нужна, даже ищейки Верховного Хранителя не найдут тебя в землях Те-Неху!
  -- Ты прав, Хапи-Сенеб... Зачем же мне искать достойнейшую Анх-Нофрет в землях нечестивцев, когда я нашёл её в Ипет-Сут, - Ипи-Ра-Нефер улыбнулся, наблюдая как вытягивается лицо местоблюстителя Дома Амена, и немедля спустился вниз, - прикажи своему зверю и освободить её!
   Хапи-Сенеб и Хети-Мер замерли изваяниями, но громадный чернокожий палач продолжал свою пытку. Ипи-Ра-Нефер во мгновение, подвернув священный меч в поясной скобе, невидимым движеньем, заставившем Хапи-Сенеба и Стража Храма попятиться, уколол чудовищного кушита в правый глаз. Длинное лезвие Небут-Нетеру вышло более, чем на локоть из затылка мадая, вонзившись в песчаник на несколько пальцев. Ипи вынул меч из стены и из головы висевшего на нём тела, мгновенно рухнувшего, и лёгким скользящим ударом меча, способного располовинить воина нечестивых земель Джахи вместе со щитом и доспехом, освободил Анх-Нофрет от пут, даже не оцарапав руки. Второй удар Серебра Извечных и синего золота сокрушил дерево колодки.
  -- Ты можешь идти достойнейшая? - спросил Ипи-Ра-Нефер, вложив священный меч в скобу перевязи.
  -- Я попытаюсь, Дважды Посвящённый, да живёшь ты вечно, - женщина попыталась подняться на ноги, опёршись посиневшими руками, но застонала и рухнула на бок.
  -- Понятно, - Ипи собрал церемониальные украшения Анх-Нофрет, завернув в подобие мешка из её разорванного платья, примотав его к руке, и подхватил на руки дочь своего несостоявшегося убийцы, сразу же поспешив к колеснице.
   Служки и дароносицы с удивлением взирали на обагрённый потёками крови священный меч Верховного Хранителя и обнажённую женщину, которую он нёс через весь Ипет-Сут.
  -- Что ты сказала Хапи-Сенебу? Что он от тебя желал? - Ипи решился спросить женщину, непонятно как удерживающую себя от беспамятства.
  -- Ничего, Дважды Посвящённый Ипи-Ра-Нефер, да живёшь ты вечно, после того, как я прошла с тобою водами мрачного Дуата, меня более нельзя устрашить, - Анх-Нофрет попыталась улыбнуться, - но почему ты спас меня?
  -- Я - Верховный Хранитель Трона, дочь Мери-Насира, - Ипи тепло улыбнулся, - а, раз ты поразила любовью Ка Величайшего Мен-Хепер-Ра, то отныне мой долг хранить его любовь так же, как и власть Владыки Венцов, и границы Священной Страны, и преданность данников и Правителей нечестивых царств, верных Фараону.
  -- Но... - Анх-Нофрет слишком долго держалась, и теперь ручейки слёз побежали по её лицу, Наместница нома Пер-Басти стала всхлипывать, но быстро совладала с собой, - достойнейший Ипи-Ра-Нефер, неужели Соправи...
   Ипи легонько надавил на шейную жилку Анх-Нофрет, учитывая, сколько девушка перенесла за сегодня, этого было довольно для беспамятства. Она обмякла на руках Верховного Хранителя, но задышала спокойно и ровно. Дважды Посвящённый не желал делать сего, но пришлось, ибо более всего сын Древней Крови не желал обсуждать, зачем Анх-Нофрет нужна царственной Мерит-Ра и самому Ипи-Ра-Неферу.
  
   Нефру-Маат и царственная Мерит-Ра выбежали встречать Ипи-Ра-Нефера ко вратам дворца Наследника. Когда Верховный Хранитель вместе со своим возницей спустили с колесницы Анх-Нофрет, женщины побежали к ней.
  -- Что с Наместницей Шепсера, брат мой, Ипи? - Мерит-Ра-Нефер спросила, но сразу же осеклась, заметив следы верёвки и колодок на теле дочери Мери-Насира.
  -- Хапи-Сенеб, да разорвут его твари Дуата, - кратко ответил Ипи.
  -- Хапи-Сенеб, да он... - Тути-Мосе поспешил за женщинами и увидел избитую и не помнящую себя Анх-Нофрет на руках у Ипи-Ра-Нефера, - она жива, Ипи, названный брат, она...
  -- Жива, но сильно избита, Величайший Мен-Хепер-Ра, - Верховный Хранитель попытался поклониться, - думаю, ещё семь рассветов ей не следует ходить, да и вовсе - подниматься с ложа.
  -- Дай мне, Ипи! - Тути-Мосе на мгновение замер, залюбовавшись телом обнажённой наследницы Пер-Басти, которая когда-то была наречена ему, но тут же перехватил женщину, взгромоздив на руки.
   Царственная Мерит-Ра снисходительно, но тепло улыбнулась, заметив взгляд и волнение молодого Фараона, возложила тонкие и нежные руки на плечи Ипи-Ра-Нефера и Нефру-Маат, поспешив за Величайшим вместе с ними. Тути-Мосе окликнул своих Стражников, дабы приказали служанкам подготовить гостевые покои для Анх-Нофрет. Внезапно, дочь Номарха Пер-Басти закашлялась, очнувшись, испуганно оглянулась, но, увидев Тути-Мосе и Верховного Хранителя, успокоилась, прошептав отёкшими и окровавленными устами: "Благодарю тебя, что прислал Дважды Посвящённого!"
   Молодой Фараон осторожно и нежно опустил на ложе раненую, рявкнув на Стража Величайшего, дабы тот спешил в братство при Храме Анпу и набрал снадобий и мазей для Анх-Нофрет, но был остановлен:
  -- Не нужно, мой Величайший, - Мерит-Ра улыбнулась Фараону, - я сама исцелю дочь нечестивого Мери-Насира, - Мерит поклонилась, - завтра она сможет ходить, но не меньше, чем полнедели ей не стоит подыматься.
  -- Ты очень добра ко мне, Мерит-Ра-Нефер, дочь Древней Крови, - молодой Фараон сладко поцеловал свою Соправительницу, но Мерит-Ра отстранила его, попросив подошедшего Усер-Мина принести, что нужно, из её покоев.
  -- Я скажу тебе, Величайший, - Мерит-Ра-Нефер погладила голову Анх-Нофрет и поцеловала, заметив, что боль от избитого тела возвращается к дочери Шепсера Пер-Басти, - скажу, что Анх-Нофрет нигде не изведает покоя, пока ты не возвратишься из Пунта, а брат мой Ипи - от стен Тисури. Нигде, кроме нашего дворца, поверь, Тути-Мосе, да живёшь ты вечно, я сумею защитить её, -царственная сестра Ипи хорошо поразмыслила и взвесила всё. Высокородная Анх-Нофрет - не простолюдинка Тути-Анх, выбившаяся в Посвящённые Тути, к тому же, она давно наречена Величайшему Тути-Мосе Мен-Хепер-Ра, посему и пред Нетеру в том не будет дурного и не будет срама Двойной Короне. А молодой Фараон оставит Соправительницу с её Ипи.
   Тути-Мосе и даже Нефру-Маат опешили от слов царственной сестры Ипи-Ра-Нефера и переглянулись, не говоря ни слова.
   Вскоре лекарства и вода были доставлены, и Соправительница, ещё бледная, дрожащая, и едва способная действовать левой рукой, омыла лицо Анх-Нофрет, влила ей настойку и принялась хлопотать над больной, втирая бальзамы и мази. Нефру-Маат была поражена нежной заботой Соправительницы о женщине, отец которой едва не погубил их с Ипи пять разливов назад, а, во вчерашних лучах Атум-Ра, сама Анх-Нофрет задумала отравить Ипи-Ра-Нефера, и Мерит-Ра едва удалось спасти брата. Конечно, дочь Древней Крови всегда выхаживала и саму Нефру-Маат, когда ей случалось нездоровиться, и её забота была подобна игре дитя с котёнком, но сейчас пред Мерит-Ра не Наречённая её брата, а убийца и дочь убийцы, к тому же... Не надо, подобно Мерит и Ипи быть Прорицателем Маа, дабы понят, что Тути-Мосе возлюбил дочь Номарха, а значит... Молодой Фараон не отступится.
   Пока Мерит-Ра старалась разогнать кровь и натирала мазью спину Анх-Нофрет, та терпела, сжав зубы, но, когда Соправительница обошла ложе и принялась с силой растирать ноги несчастной, дочь Шепсера не выдержала, начав тихо стонать. Тути-Мосе тут же подскочил к ней, присел рядом и трепетно обхватил голову Правительницы Пер-Басти руками.
   Ипи-Ра-Неферу не хотелось, чтобы Хранители и Стражи видели сие, он приказал всем удалиться, а Усер-Мину и Ахти-Муту стоять на страже, и сам покинул гостевые покои вместе с Нефру-Маат. Женщина недолго хранила молчание и, вскоре, не утерпев, спросила Верховного Хранителя:
  -- Возлюбленный Брат мой, я долго знаю царственную Мерит-Ра, да живёт она вечно, конечно, я не раз испытала на себе её заботу, но Соправительница, не смотря на юность, очень сильна и мудра, и... Иногда кажется мне жестокой. Но почему к Анх-Нофрет, замыслившей против тебя она...
  -- Не надобно называть царственную Мерит-Ра жестокой, моя Нефру-Маат, - Ипи остановил женщину, на несколько мгновений прильнув к её устам, - не нужно, ибо я не знаю никого в мире Геба и Нут нежнее и добрее моей сестры.
  -- А как же, - Нефру-Маат обиделась на слова Ипи, заставив того смутиться, но спохватилась и перевела разговор в иное русло, - я знаю, что в Ка сестры твоей, Дважды Посвящённой Мерит-Ра нет места злу, но то как она суетилась, когда я была больна в позапрошлом сезоне, равно как и сейчас - не нежность и забота. Она больше походит на девочку, не наигравшуюся в куклы, Ипи.
  -- Пожалуй, - Верховный Хранитель заметно помрачнел, тяжело задышал, но вздохнул, улыбнувшись тепло и печально, - ты права, Возлюбленная Сестра. В возрасте, когда ты играла с куклами, Мерит и Ипи играли с судьбами царств и жизнями царей, кровь тех, кто пал по нашему велению, или от нашей руки, кровь тех, кто нам дорог, запеклась на губах Избранников. Да, мы с сестрою - ещё дети, пусть и Дважды Посвящённые, пусть и Избранные Вместилищем самими Нетеру. Посему...Не мешай Мерит-Ра ласкать тебя, как котёнка, посему Тути-Мосе, да живёт он вечно, подарил мне дорогую игрушку - новую пятирядную ладью... Прими нас такими, каковы мы есть. Может быть, ты что-то изменишь, Возлюбленная Сестра. Может быть.
  -- Прости, Ипи... - Нефру-Маат привстала на пальцах, крепко обняв супруга, - но... Не стоит считать меня глупой. Мерит-Ра оставила здесь Анх-Нофрет, дабы новую игрушку получил и Тути-Мосе, дабы меньше мешал союзу Избранников.
  -- У меня, как Верховного Хранителя, - Ипи-Ра-Нефер, и без того бледный, позеленел, - были свои замыслы, насчёт дочери Мери-Насира. Она довольно высокородна - мало кто, даже из наследных Шепсеров и Великих Верхних Земель, может похвалиться таким влиянием и древностью рода. Сеп Пер-Басти богат, и воинство её нома велико - в тысячу копий. Да и сама Анх-Нофрет довольно мудра, прекрасно разбирается в ядах и лично знает царя Нахарина, Хранители Трона не разбрасываются такими союзни...
   Ипи не договорил и осел, сползая по стене. Нефру-Маат едва удержала Ипи-Ра-Нефера, аккуратно усадив Верховного Хранителя, впавшего в тяжёлое забытье, и тут же услышала крик царственной Мерит-Ра. Соправительница всегда чувствовала, что её брату плохо, хоть за десять шагов, хоть за десять итеру. Мерит явилась вместе с Усер-Мином, поднявшим молодого Хранителя на руки, и, без промедления, все трое поспешили в покои Верховного Хранителя Трона. Соправительница, едва поверенный Ипи уложил Дважды Посвящённого, приказала Усер-Мину оставить их втроём. Ещё сегодня, перед восходом Хепри, Ипи-Ра-Нефер был меж Западным и Восточным берегами, и сильный яд Анх-Нофрет, не смотря на противоядие Мерит-Ра ещё не покинул его тело. К тому же, Ипи немало утомился, пронеся на руках Анх-Нофрет через весь Ипет-Сут, и держа её на колеснице. Слова Нефру-Маат взволновали кровь высокородного сына Та-Кем, став последней каплей, хотя Мерит и не знала сего, но Ипи, с его невосприимчивостью к ядам ничто не угрожало. Почти - если от яда тростниковой кобры и кушитских бобов излечить было просто, то ракушка-лучница... Кто знает, как бы всё вышло, если бы Ипи с Мерит не употребляли её яд понемногу - ужаленные рыбаки Синих Вод никогда не выживали.
   Царственная дочь Древней Крови присела на ложе рядом с Ипи-Ра-Нефером, лаская его тело и волосы, смотря на Закатную Корону Атум-Ра, и раскачиваясь в такт своим мыслям. Синие глаза Соправительницы, в пламени заката показались Нефру-Маат искрящимся расплавленным синим золотом, но, внезапно, глаза Мерит-Ра-Нефер увлажнились и на щеке появилась блестящая дорожка. "Нефер-Неферу, Прекраснейшая Маат, Владычица Истин, ответь той, кого избрала Ты Вместилищем, есть ли счастье пред ликом Ра, есть ли счастье для нас с Ипи?" - она шептала свои слова тихо, как молитву или священный текст, не переставая плакать всё так же беззвучно, смотря на далёкий закат, - "Ответь мне, Великий Херу-Хранитель, ответь, Прекраснейшая, за что наказали Избранием нас? Есть ли под небом счастье? Кто счастлив ныне - крестьянин, простолюдин, воитель, Жрец, Посвящённый иль Величайший? Но только не тот, кто Избран... И есть ли под небом счастье, ответьте, Нетеру?" - Нефру-Маат слушала слова Соправительницы, понимая отныне, как рождается песнь, но понимала и то, что этой песни Шаи не велел быть записанной. Никогда... Нефру-Маат слушала Мерит-Ра-Нефер с упоением, но дрожала и пыталась скрыть чувства, обуревающие её. "Есть ли под небом счастье... счастье..." Голос царственной сестры Ипи-Ра-Нефера становился всё тише, как эхо, лучи Атума заиграли красным золотом на хрупком теле Соправительницы, но, внезапно, Мерит-Ра охнула и упала на ложе без сил. Она потеряла много крови и ослабла не меньше брата, и Нефру-Маат решила возлечь меж ними, обняв, дабы согревать Мерит и Ипи, одновременно и следить за течением их крови. Едва Жрица Золотой прилегла, она вздрогнула, заметив в проёме юношу, но облегчённо вздохнула, узнав в нём Иосафа, который уже больше локона Хонсу жил и обучался во дворце Тути-Мосе.
  -- Иосаф? - Нефру-Маат всё же спросила незваного гостя.
  -- Да, достойнейшая Нефру-Маат, я Иосаф, который вскоре примет Рен Ре-Хми-Ра, как приказал мой... достойнейший Ипи-Ра-Нефер.
  -- Зачем пришёл ты, не видишь, потомкам Древней Крови нездоровится! - Нефру-Маат возмутилась.
  -- Я услышал слова царственной Мерит-Ра, да живёт она вечно, и хотел спросить тебя, правда ли, что ваши Нетеру столь же жестоки, как и бог нашего племени?
  -- Как смеешь ты, нечестивец, поносить Нетеру пред Посвящённой Жрицей и Хранительницей Таинства Крови!? - Нефру-Маат была вне себя.
  -- Прости достойнейшая, - Иосаф поклонился, - но как ещё назвать тех, кто причиняет своим Избранникам нестерпимую боль?
   Жрица Золотой не нашлась, что ответить, сглотнула и крепко сжала веки, удерживая подступившие слёзы, ибо не должно показывать чувств пред презренным аму. Корона Атума взорвалась на горизонте Аменет.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"