Шишкин Алексей Петрович. Круги не своя

КРУГИ НЕ СВОЯ

Шишкин Алексей Петрович

Контакт.тел.: 8-916-275-65-06

E-mail: schedrodar@gmail.com

Действующие лица:

Карл Маркс

Фридрих Энгельс

Ленин

Сталин

Казимир Малевич

Хрущев и проч. руководители партии и правительства

Сатана

Безмолвствующий народ

Разные группы творческой интеллигенции

Призраки правят миром.

Салтыков-Щедрин

И пусть на трон взойдет любой,

Глаголющий высоким слогом -

Толпа останется толпой,

Пока не обратится к Богу.

Иеромонах Роман

КРУГИ НЕ СВОЯ

Пролог. Комната Фауста с готическими сводами. Маркс и Энгельс, как два колдуна, читают огромную книгу с надписью "Манифест" и вписывают в нее все новые заклинания. В глубине комнаты за ним наблюдает сатана. Маркс сидит на свитке Торы, опираясь ногами на семисвечник Меноры. Рядом на огне огромная колба, где рождается гомункул. Пролетарии всех стран в едином порыве бросают в огонь все новые охапки дров.

Питательное варево в колбе закипает, и гомункул шевелится. Слышны обрывки заклинаний, которые глухо бормочут колдуны, что-то бросая в колбу: ". . .капитал ... прибавочная стоимость ... частная собственность ... вексель - вот истинный бог еврея ... повивальная бабка, могильщик буржуазии ... базис ... надстройка ... коммунизм ...изобилие ... призрак ... призрак ... призрак!!! Восстань!!!" Из колбы вырывается огромный красный бесплотный гомункул, дух, идея, которой не хватает плоти. Дух ищет во что бы материализоваться. Все кричат: "Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма!"

Маркс торжественно вещает: "Идея, овладевшая массами, становится огромной силой! Вперед, овладевай массой!". Воздевает руки к парящему призраку. Дух витает над сценой и что-то высматривает. Вдруг он произносит замогильным и трубным гласом:

Я вижу, куда мне лететь. Там, на востоке, среди снегов, живет странный народ. Он теперь любит чужое как свое и забывает свое как чужое. Этот народ приготовил мне дом свой - он уже чист и выметен. И туда я вселюсь, и приведу еще семь духов. И они овладеют толпой. И мы разожжем мировой пожар. И в нем сгорит Третий Рим, а Четвертому не быти!

Все радостно орут "Ура!" и поют Интернационал. (Поют красиво, с чувством и по-французски, а не по-русски. Этот красивый партийный гимн чужд России, но одурманит в ней слишком многих. К хору поющих присоединяется сатана и бесы в одежде синеблузников, которые держат плакат "имя нам легион!"

В стороне сидит молодой семинарист Иосиф Джугашвили и читает евангелие: "И, возведя Его на высокую гору, диавол показал Ему все царства вселенной во мгновение времени, и сказал Ему диавол: Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю ее; итак, если Ты поклонишься мне, то все будет Твое".

Сатана, наблюдая за ним, тихо смеется.

Джугашвили задумывается, потом отбрасывает евангелие, срывает с себя нательный крест и убегает во тьму. Вслед ему слышен громкий хохот сатаны.

В начала было... Бревно!

(вместо эпиграфа)

В круге первом. Великий почин. Ленинский субботник.

Толпа рабочих во главе с Лениным и еврейским политбюро тащит на плечах огромное бревно с надписью "Россия" и другой "мусор" на костер революции -- мировой пожар надо разжечь. Они глухо скандируют: "Человек для субботы -- Россия для революции!" В огонь летят иконы, хоругви, кресты, книги русских мыслителей и поэтов, Достоевского -- "опиум" для народа. Стоя на бревне, Ленин требует изъять церковные ценности и при этом расстрелять как можно больше лиц духовного звания (длинная цитата). В глубине сцены происходит расстрел священников в Бутове. Все действо предвосхищает сожжение книг в фашистском Германии.

Л е н и н. Для нас именно данный момент представляет из себя не только исключительно благоприятный, но и вообще единственный момент, когда мы можем 99-ю из 100 шансов на полный успех разбить неприятеля наголову и обеспечить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий. Именно теперь и только теперь, когда в голодных местности едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятия церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления. Политбюро должны дать детальную директиву судебным властям, чтобы процесс... был проведен с максимальной быстротой и закончился не иначе как расстрелом очень большого числа самых влиятельных и опасных черносотенцев г. Шуи, а по возможности (?!) также и не только этого города, а и Москвы и нескольких духовных центров... Чем большее число представителей реакционного духовенства и буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать.

Бревно "Россия" с криком "ура!" рабочие бросают в огонь, обходят сцену по кругу под сенью памятника Сатане -- первому революционеру. Однако в последний момент возвращаются во главе с вождем, выкатывают бревно из огня, малюют на нем "Совдепия" и уносят с собой во мрак истории.

У ног Сатаны Казимир Малевич с маузером на боку что-то пишет кистью на холсте, поглядывая на князя мира сего. Сатана ему позирует. Малевич заканчивает и отходит в сторону. На холсте -- черный квадрат. Сатана голосом из глубин ада говорит: "Узнаю -- это мой портрет, как живой. Нет! Это моя икона! Я выше бога! Вы -- гений! Гений ада, ведь гений и ад -- две вещи вполне совместные!" Оглушительно по-сатанински хохочет. Затем наливает из бутылки водку в стакан Малевича в знак дружбы и пьет с ним на брудершафт. Адский хохот. Так завершается круг первый.

Круг второй. Трактор Форд тащит бревно, конец которого представляет собой длинный красный гроб. На нем еврейские комиссары в кожанках, перед ними Троцкий в шляпе раввина танцует танец Саломеи с головой Николая II в руке. На бревне надпись "НЭП". За ним идет Бухарин с толпой нэпманов и кулаков и кричит: "Обогащайтесь!"

Затем толпа рабочих сталкивает Троцкого с гроба и открывает его -- там Ленин. Его переносят в мавзолей и рыдают. Ленин загробным голосом: "НЭП всерьез и надолго ... Декреты говно! Указы говно!" Затем он глухо, как из гроба, читает свое письмо к съезду, где говорится о Сталине.

Л е н и н. Товарищ Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он достаточно осторожно пользоваться этой властью. С другой стороны, тов. Троцкий, как доказала уже его борьба против ЦК в связи с вопросами о НКПС, отличается не только выдающимися способностями. Лично он, пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК, но и чрезмерно хватающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела. Эти два качества двух выдающихся вождей современного ЦК способны ненароком провести к расколу, и если наша партия не примет мер к тому, чтобы этому помешать, то раскол может наступить неожиданно...

Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одном перевесом, именно, более терпим. Более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т.д. Это обстоятельство может показаться ничтожной мелочью. Но я думаю, что с точки зрения предохранения от раскола и с точки зрения написанного мною выше о взаимоотношении Сталина и Троцкого это не мелочь, или это такая мелочь, которая может получить решающее значение...

В стороне Сталин и чекисты стоят к нему спиной и что-то замышляют, к ним присоединяются рабочие. Затем рабочие уходят под сенью памятников Марксу, Энгельсу и Сатане на заднем плане.

Сталин остается один и задумчиво ходит вокруг памятника сатане. Достает и читает "Искру". На постаменте сатаны в виде черепа загораются слова "Из искры возгорится пламя!" Сатана тихо смеется, потом щелкает пальцами - сыплются искры и падают к ногам Сталина. Тот подбирает тлеющие угли, зажигает газету "Искра" и ее пламенем раскуривает свою трубку. Слышен иронический смех сатаны. Покуривая трубку, Сталин приосанивается, расправляет плечи и своим тяжелым и торжественным шагом медленно уходит во тьму.

Круг третий. Зэки-каналоармейцы в лагерных робах несут ствол пушки, на котором сидит Сталин. На пушке написано "Жить стало лучше, жить стало веселее! Сталин - это Ленин сегодня!" Вокруг соратники вождя - Каганович, Калинин, Ягода под ручку с невесткой Горького, Ежов, Берия и др.

За ними толпа писателей несет как икону огромную книгу, на которой золотыми буквами выбито "БЕЛОМОРКАНАЛ". Далее рабочие и крестьяне с плакатом "Власть советская - соловецкая!" Чекисты на всякий случай их обыскивают.

Обходят вокруг мавзолея Ленина.

Сталин целится из снайперской винтовки в писателей, потом в зрительный зал и хитро улыбается. Затем произносит речь: "Товарищи! К сожалению, одной лишь свободы далеко не достаточно. Если не хватает хлеба и масла, а жилища плохие, то на одной лишь свободе далеко не уедешь. Очень трудно, товарищи, жить одной лишь свободой. Чтобы жить хорошо и весело, надо чтобы блага политической свободы дополнялись благами материальными. Я правильно говорю?" - "Правильно, товарищ Сталин!" - громче других кричит Ежов.

С т а л и н (удивленно смотрит на него и спрашивает). Товарищ Ежов, а Вас разве еще не расстреляли? Ежова уводят, он продолжает кричать: "Да здравствует товарищ Сталин, верный продолжатель учения Ленина!"

Приносят шампанское для вождя и свиты. Народу наливают по стопке водки с огурцом. Сталин произносит тост: "Я пью за русский народ - самый надежный винтик советской системы!" Все кричат "ура!" и пьют.

Сталин опять картинно целится в писателей и как будто стреляет, шутя. Писатели падают, то ли подыгрывая вождю, то ли от ужаса. Уложив всех литераторов, вождь разводит руками и говорит всем (соратникам и зрительному залу): " НЭТ у меня других писателей!" Свита рукоплещет. Все обходят сцену по кругу под сенью памятников Сатане, Марксу, Энгельсу и Ленину.

Круг четвертый. Пoд звуки траурного марша соратники Сталина и толпа трудящихся несут на плечах огромный гроб в виде черепа. Крышка черепа-гроба открыта - там лежит Сталин. На гробе надпись "ГУЛАГ". Гроб ставят в центр сцены, и начинается церемония прощания. Общая скорбь и рыдания. Тело Сталина вносят в мавзолей. Следом туда входит сатана и возлежит, сам третей, между двух вождей. Мимо в благоговейной тишине проходят безликие массы, материал истории.

В это время Хрущев и Берия в стороне начинают драку за таинственный портфель. Хрущев орет: "Отдай портфель, сука!" Берия матерится с грузинским акцентом: "Х.. тебе, лысый поц!" Хрущев наносит Берии решающий удар, и тот с дикий воем падает. Хрущевская охрана во главе с маршалом Жуковым разоружает бериевскую охрану. Затем Хрущев залезает на гроб Сталина и с этой трибуны читает доклад XX съезду КПСС в его секретной части о сталинских лагерях и зверствах НКВД.

Х р у щ е в. Товарищи! Сталин ввел понятие "враг народа". Этот термин сразу освобождал от необходимости всяких доказательств идейной неправоты человека или людей, с которыми ты ведешь полемику: он давал возможность всякого, кто в чем-то не согласен со Сталиным, кто был только заподозрен во враждебных намерениях,

всякого, кто был просто оклеветан, подвергнуть самым жестоким репрессиям, с нарушением всяких норм революционной законности. Это понятие "враг народа" по существу уже снимало, исключало возможность какой-либо идейной борьбы или выражения своего мнения по тем или иным вопросам даже практического значения. Основным и, по сути дела, единственным доказательством вины делалось, вопреки всем нормам современной юридической науки, "признание" самого обвиняемого, причем это "признание", как показала затем проверка,

получалось путем физических мер воздействия на обвиняемого... Сталиным была сделана попытка теоретически обосновать политику массовых репрессий под тем предлогом, что по мере нашего продвижения вперед к социализму классовая борьба должна якобы все более и более обостряться. При этом Сталин утверждал, что так учит история...

Используя установку Сталина о том, что чем ближе к социализму, тем больше будет и врагов, провокаторы, пробравшиеся в органы государственной безопасности, а также бессовестные карьеристы стали прикрывать именем партии массовый террор против кадров партии и Советского государства, против рядовых советских граждан.

Факты показывают, что многие злоупотребления были сделаны по указанию Сталина, не считаясь с какими-либо нормами партийной и советской законности. Сталин был человек очень мнительный, с болезненной подозрительностью, в чем мы убедились, работая вместе с ним. Он мог посмотреть на человека и сказать: "что-то у вас сегодня глаза бегают", или: "почему вы сегодня часто отворачиваетесь, не смотрите прямо в глаза". Болезненная подозрительность привела его к огульному недоверию, в том числе и по отношению к выдающимся деятелям партии, которых он знал много лет. Везде и всюду он видел "врагов", "двурушников", "шпионов".

Имея неограниченную власть, он допускал жестокий произвол, подавлял человека морально и физически. Создалась такая обстановка, при которой человек не мог проявить свою волю.

Когда Сталин говорил, что такого-то надо арестовать, то следовало принимать на веру, что это "враг народа". А банда Берия, хозяйничавшая в органах госбезопасности, из кожи лезла вон, чтобы доказать виновность арестованных лиц, правильность сфабрикованных ими материалов.

Ведь Сталин считал себя гением, а гений не может быть неправым. Все, кто угодно, могут ошибаться, а Сталин считал, что он никогда не ошибается, что он всегда прав. И он никому и никогда не признавался ни в одной большой или малой своей ошибке, хотя он совершал немало ошибок и в теоретических вопросах, и в своей практической деятельности.

В этом истинная трагедия! Нам нужно решительно, раз и навсегда развенчать культ личности, сделать надлежащие выводы как в области идейно-теоретической, так и в области практической работы.

Свита нового вождя и восторженная толпа уносит Хрущева на руках с криком "Да здравствует Никита Сергеевич Хрущев, генеральный секретарь ЦК КПСС и председатель Президиума Верховного Совета СССР!"

Последними идут странные люди - освободившиеся зэки в старой и мятой одежде с чемоданами и узлами. Среди них узнаваемые писатели (Даниэль, Копелев, Каплер, Алданов и др.) во главе с Шаламовым и Солженицыным. Вокруг них беснуются официозные критики и вопят: "Ваши "Колымские рассказы" и "Один день Ивана Денисовича" - это пасквиль на советский строй. Вы оклеветали нашу Родину! Предатели и отщепенцы!"

Ночь. У кремлевской стены роют могилу. Затем могильщики в окружении кагебешников выносят тело Сталина из мавзолея. С кремлевской стены за ними наблюдает сатана и смеется. Офицер КГБ ножницами срезает с кителя вождя золотые пуговицы и уносит к начальству. Тело хоронят в бетонной могиле у стены под хохот князя мира сего.

Круг пятый. Толпа трудящихся тащит на плечах кукурузный початок, соединенный с атомной бомбой. На бомбе сидит Хрущев, стучит по ней ботинком и орет: "Я вам покажу кузькину мать, суки американские! Я вас закопаю!" Процессия движется вокруг статуи Ленина по обломкам статуи Сталина - виден сапог, валяется голова, вдали шинель, на которой алкаши пьют водку, ставят стаканы и бутылки, собаки на нее мочатся. Вокруг танцуют бабы колхозницы в костюме кукурузных початков и поют: "Я культура хлебная, я и ширпотребная! Я - бумага и картон, и тройной одеколон!"

Алкаши, слыша про одеколон, кричат: "Дай нам, дай нам!" и обращаясь к публике - "За ваше здоровье!"

Рядом священник сидит на развалинах храма. Указывая на него, Хрущев орет: "Мы покажем последнего попа по телевизору, мы искореним опиум народа!"

Толпа трудящихся во главе с партаппаратом выносит огромную толстенную книгу с надписью "Программа построения коммунизма". Стоя на этой книге, как на трибуне, Хрущев толкает речь.

Х р у щ е в. Мы догоним и перегоним Америку по производству мяса и молока на душу населения. Партия торжественно провозглашает: "Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!"

Крики "Ура!"

ПО сцене едет доярка верхом на корове. За ней пытается угнаться американский фермер, тоже на корове.

Д о я р к а. Держись, корова, из штата Айова! (разбрасывает бутылки с молоком, трудящиеся ловят их и пьют)

На сцене появляется группа рабочих Новочеркасска, протестующих против повышения цен на мясо. Директор завода высокомерно заявляет им: "Разойтись! Ничего страшного! Проживете и на пирожках с ливером!" В ответ слышны крики: "Ах ты сволочь зажравшаяся!" Директор убегает, появляется спецотряд КГБ и расстреливает рабочих, среди них женщины, которых тоже не щадят. Над ними - телами убитых - высится памятник Ленину с указующей и всеоправдывающей рукой вождя - "Так победим!". Погибшие выглядят как жертвы, принесенные идолу. Кагебешники и партработники кладут на их тела книгу "Программа построения коммунизма". Она лежит, как могильная плита или крышка гроба повапленного, скрывающего мерзости власти.

В стороне Суслов, молодой Брежнев и група товарищей из ЦК шепчутся, замышляя скинуть Хрушева со всех постов. Слышны обрывки фраз и слова :"Волюнтаризм... субъективизм ... пора кончать ... следующий съезд проведем без Никиты!.. С военными договорились... Прослушка ведется...

Микоян с нами... все схвачено!" Их осеняет рука Ленина на постаменте.

Круг шестой. Рабочие тащат ракету в соединении с трубой, где надпись "нефтепровод "Дружба". На трубе сидит Брежнев и взасос, долгим поцелуем, целуется с Хонеккером, потом произносит:"Экономика должна быть экономной! Сисики-масиськи!"

Хонеккер: "Я-а! Я-а!!!"

Обходят вокруг мавзолея.

Вокруг располагается большая группа партработников - вся сцена представляет собой партийный съезд. Брежневу рукоплещут, и он произносит речь:"Дорогие товарищи делегхаты и члены многхосисечного женского коллектива! Говорят, что в Москве плохо с маслом! Это неправда! В Москве с маслом хорошо! В Москве без масла плохо! Но мы не одиноки в нашей борьбе за светлое будущее! С нами наши друзья - сосиськи сраные". Бурные аплодисменты! Партийные секретари по очереди подходят к трибуне с криком "Дорогой Леонид Ильич!" и лобызают генсека во все места. Приносят баян, и в окружении многосисечного коллектива Брежнев запевает: "Когда б имел златые горы..." Общее ликование.

Вдруг надпись на трубе отваливается и на ее месте написано "вареная колбаса". Трудящиеся бросаются к ней и отрывают куски. Милиция и КГБ их оттесняет, а партработники срочно замазывают надпись и малюют "рыбный день", пририсовывая хвост селедки. Затем торжественно несут трубу с хвостом селедки и выкрикивают "Лишь бы не было войны!"

Путем манипуляций хвост селедки, похожий на букву "К", превращается в знак качества - его штампуют на все подряд от конфет до ракет.

На сцену выезжает КАМАЗ, на борту которого большими буквами написано "Первый год пятилетки качества". Камаз вращает колесами, сверкает фарами и раскачивается на месте - буксует - метр вперед, два назад как пародия на ленинское "шаг вперед - два назад". Советские рабочие пыжатся, толкают грузовик со всех сторон (или делают вид), но он раскачивается на месте. Вокруг бегают и произносят речи партработники, машут руками. В кузове сидит сатана и хохочет, потом щелкает пальцами - и на груди Брежнева загорается первая золотая звезда.

Через полминуты налепляют другую надпись - "Второй год пятилетки качества". Опять пробуксовка и болтовня партработников - имитация дела, типичная русская бестолковщина, только в квадрате - советском квадрате. Сатана опять щелкает пальцами - на груди генсека загорается вторая золотая звезда. Через минуту прилепляют новую надпись - "Определяющий год пятилетки качества". Эффект тот же, только орут еще громче. Сатана вновь щелкает пальцами - третья звезда на груди Брежнева. Потом - "Решающий год пятилетки качества". Бешеная активность. Сатана опять щелкает - четвертая звезда на груди вождя.

Потом - "Завершающий год пятилетки качества". Тут уже торжественно рапортуют партии и правительству брежневских геронтократов. Сидит все политбюро, за ним уже приготовлены кумачовые гробы. Сатана во главе делегации трудящихся подносит Брежневу пятую звезду. Бурные аплодисменты.

На кузове Камаза проступает слово "ЗАСТОЙ". Брежнев, Суслов, Устинов, Черненко ложатся в гробы и будто спят. Андропов один сидит за столом у своего гроба, схватившись за голову. Он громко произносит: "Мы плохо знаем общество, в котором живем". Партийная челядь водит вокруг политбюро хоровод и поет:

"Спят медведи и слоны,

Дяди спят и тети,

Все давно спать должны,

Даже на работе!

Спят медведи и слоны,

Птицы спят на крыше,

Все давно спать должны,

Тише, тише, тише..."

(сцену заволакивает гнилой туман).

Их пение постепенно перекрывает голос Высоцкого, поющего "Кони привередливые". Над Андроповым на экране жалкое подобие птицы-тройки под красной звездой куда-то скачет, спотыкаясь, без дороги по ухабам и болотам, за ней мчатся волки. Над ними царит фигура Сатаны.

Круг седьмой. Похоронная процессия трудящихся несет на плечах гробы Брежнева, Черненко, Андропова, за ними несут два огромных гроба с надписями "СССР" и "Партия - наш рулевой". На первом сидит Горбачев и вещает: "Главное - н?ачать, а потом угл?убить!" На втором гробе лежит огромная книга со словами "Шестая статья конституции СССР". На этом гробе и книге пляшет полуголая баба в кокошнике с надписью "Демократия". Задирает ноги - одна цвета американского флага, другая - советского.

Пока идет прощание с усопшими, появляется Солженицын и огромным молотом в виде книги с золотыми буквами "Архипелаг ГУЛАГ" заколачивает крышки гробов Брежнева, Черненко и Андропова.

Тут же новая толпа выносит огромную дырявую нефтяную трубу с надписью "Перестройка" и вместе с голой бабой-демократией пляшет на ней канкан. Из трубы течет нефть - ее поджигают и устраивают большой костер, где горит партийный гроб и книга "Шестая статья...", а также советский герб и собр. соч. Маркса-Энгельса-Ленина.

Во время вакханалии всесожжения - пляски с факелами под музыку танца с саблями Хачатуряна - сносят статую Дзержинского. На ней пляшут Гайдар, Чубайс, Новодворская, Гавриил Попов, Хахакамада, вечно юная педофилка Улила Людмицкая, дама, открытая во всех отношениях, Екатерина Говниева, приблудный Ознер, млеющий Млечник, импотент Лошак, Сруль Вонидзе и др. - имя им легион. Вместе с Ельцыным, академиком Сахаровым и Еленой Боннер они запихивают Горбачева в гроб "СССР" и уносят на кладбище. Все другие гробы также уносят, попирая обломки статуй Дзержинского, Ленина, Калинина, Маркса и др., проходя под сенью фигуры Сатаны, сидящего на огромной золотой долларовой пирамиде со всевидящим глазом. На постаменте Сатаны написано "IN PLURIBUS UNUM".

Круг восьмой. Восторженная толпа с криком "Голосуй "За" или проиграешь!" несет на плечах гроб "Россия". На нем Ельцин танцует твист с девушкой в мини-юбке. За ним идет процессия еврейских олигархов (все узнаваемы).

Над ними в воздухе парит на вершине долларовой пирамиды дядя Сэм, который печатает на компьютере виртуальные доллары. Они падают дождем и ложатся ковром к ногям олигархов. Вокруг ползают нищие пенсионеры, врачи, инженеры, ученые, собирая отдельные купюры. Толпа гастарбайтеров с криком "Аллах акбар!" тоже бросается подбирать бумажки. За олигархами идут хасиды, монотонно повторяя "Кошер! Кошер!"

Рядом негр, одетый в советский флаг, устраивает стриптиз. На правой ягодице у него нарисованны серп и молот, на левой - красная звезда.

Ельцин с гроба провозгляшяет: "Пусть каждый берет столько суверенитета, сколько сможет!" Начиняется парад суверенитетов - каждый малый народ сходит с ума по-своему:

татары сжигают чучело Ивана Грозного, отказываются платить налоги центру,

чеченцы - генерала Ермолова и Сталина, скачут по кругу и орут "Аллах акбар!" и воображают себя зторым Кувейтом - нефтяным пузырем;

калмыки строят мировую столицу шахмят Нью-Васюки;

якуты воображают себя мировой биржей по торговле алмазами и хотят утереть нос де Бирсу;

адыги воображают себя независимым государством и не пускают к себе ревизоров из Москвы;

башкиры поклоняются своему тотему - белому барсу и выдвигают его потомка Муртазу в президенты.

Вокруг гастарбайтеры дерутся с пенсионерами и бюджетниками из-за остатков зеленой бумаги - долларов.

Над ними возвышается фигура Ленина с указующей рукой - пальцы сложены в кукиш! На плечах вождя сидит и хохочет Сатана.

Круг девятый. Группа товарищей из "Единой России" ("шкафы" в галстуках и пиджаках, все одинаковые как патроны в обойме) и толпа трудящихся несут на плечах огромную залатанную нефтяную трубу с надписью "План Пупкина". Труба органично переходит в длинный гроб "экономика трубы". На гробу гарант Пупкин в кимоно борется с многогоголовой гидрой - на голове надписи "Бедность", "Коррупция", "Преступность", "Инфляция", "Санкции". Затем с гроба Пупкин на фоне Бутовского полигона произносит речь о любви, которая движет миром. Толпа аплодирует. Из гроба вытекает и стелется по сцене гнилой туман.

Молодежь в форме олимпийских волонтеров мажет гроб лаком, малюет олимпийские кольца и втыкает в гроб олимпийский факел. Священники кадят гробу.

Затем гроб ставят вертикально как постамент. Символ власти и государства - на вершине сидит Пупкин. Гроб покрыт нефтедолларовой коростой, в центре - герб, двуглавый орел с короной. Царский герб в стране без царя в голове. Вокруг постамента водит хоровод толпа сатрапов и народа. Пупкин отрывает по одной банкноте и бросает в толпу - врачам, военным, пенсионерам. Всеобщее ликование. Сатрапам бросает целые пачки купюр, но так, чтобы толпа не заметила, под шумок ликования.

Гроб, похожий на то самое бревно ленинского субботника, стоит вертикально, как постамент. На нем восседает Пупкин перед огромным экраном, разделенным на квадраты. Видеокамеры по всей сцене фиксируют все происходящее и передают на экран. Пупкин все видит и держит руку на пульте - символ ручного управления. Вокруг стеной стоят лакировщики и аллилуйщики - номенклатура, "прыщи земли русской" с плакатом "Пупкин - это Сталин сегодня!" и группа поддержки во главе с политологом венерологом Вассерманом. Он кричит: "Ударим по санкциям реакцией Вассермана! Поддержим президента! Тесней ряды!"

Во главе номенклатуры узнаваемы сенаторша Матвейко, губернатор Плутовченко, ЛДПРфюрер Жупеловский, министр Муданский и проч. Вокруг них кольцо чекистов и сталинистов всех мастей - опора Кремлевско-Лубянского паханата поют:

Я люблю ФСБ, что само по себе не хреново!

Я хочу ФСБ, я хочу тебя снова и снова!

Вот уж окна зажглись, я шагаю с Лубянки устало.

Я хочу ФСБ, я хочу, чтобы лучше ты стала!

Из гроба-постамента выходит сатана в образе Сталина. Отец народов дьявольски прекрасен в белом кителе с золотой звездой. Сталин: "Жить стало лучше, жить стало веселее!" За ним на заднем плане возникает огромный черный квадрат.

К нему в восторге бросаются государственники-единороссы, коммунисты, нищие бюджетники всех мастей. Сталину клянутся в верности Русский народный Собор, раввины, хасиды, муфтии, чеченский царек, татарский царек, калмыцкий царек, башкирский царек, якутский царек.

В стороне депутаты, чиновники и олигархи срочно срывают с себя нательные кресты, достают партбилеты и ползут к ногам вождя. Тут же громоздится целая куча золотых, серебряных и других нательных крестов, которые разбирают попутно дерущиеся бомжи, гастарбайтеры, пенсионеры и зеваки.

Восторженные сталинистки усеивают путь Сталина розами, плачут, стоя на коленях, и бросают в воздух шляпки. Они дождались вождя, царя и героя в одном лице: он теперь всё изменит, всех осчастливит, а всех врагов накажет. За спиной у вождя видны лозунги "Под водительством великого Сталина - вперёд к коммунизму и изобилию!", "Слава великому Сталину - зодчему коммунизма!". За Сталиным идут в национальных костюмах представители всех народов бывшего СССР. Делегации разных регионов страны кладут к его ногам жалобы на произвол местных властей.

- За горло берут, товарищ Сталин, без взятки шагу ступить нельзя! Откаты!

- А мы возьмём взяточников в ежовые рукавицы! - с акцентом говорит вождь, - мы этих откатчиков так укатаем и закатаем туда, куда Макар телят не гонял! - Передает жалобы Ежову (узнаваем) и главному прокурору Басракину (узнаваем).

Пупкин во главе группы историков и депутатов преподносит вождю огромный фолиант - единый учебник истории, на переплете которого золотые профили Ивана Грозного, Петра I, Ленина и Сталина. Сталин, листая учебник, говорит: "Иван хорошо начал, но Петруха не дорубил ... мало! мало! - мы дорубим. Лес рубят - щепки летят! Так говорит русский народ! И жить станет еще лучше и веселее! Я правильно говорю, товарищ Пупкин?" Все радостно поддерживают и соглашаются.

Перед вождем под звуки олимпийского марша проходят волонтеры, салютуя Сталину. Он в ответ начинает дирижировать парадом масс.

Затем в пляску "под дудку" вождя включается все общество бывшего СССР. Впереди выплясывает Надежда Дедкина со своим ансамблем, напоминая вакханалию трясунов. Вслед пляшут единороссы, повторяя как заклинание слова "Великая Россия!" За ними вприсядку Зюкин и КПРФ с криком: "Великая Россия - советская Россия!" Спортсмены также пляшут, скандируя: "Великая Россия - спортивная Россия!" Футболисты в танце перебрасывают мяч, штангисты поднимают штангу, хоккеисты размахивают клюшками, дагестанские борцы, как заведенные, бросают друг друга через бедро, боксеры по очереди нокаутируют друга.

Муллы и муфтии, воздев в танце руки к небу, распевают: "Великая Россия - исламская Россия!"

Раввины и хасиды также пляшут своё и кричат: "Великая Россия - еврейская Россия!" Мобильные синагоги, приветствуя вождя, выписывают на площадях виражи, напоминающие звезду Давида.

Шаман верхом на олене лупит в бубен и камлает: "Великая Россия шаманская Россия!" Вокруг него якуты, поигрывая алмазами, пляшут с криками: "Великая Россия - якутская Россия!"

Сталина приветствуют писатели во главе с Пахановым: он держит в руках икону вождя, на его груди - медаль имени Сталина; покачиваясь в ритме танца, писательская процессия с книгами о вожде в руках также движется в общем хороводе, как пародия на крестный ход. Маршем проходят генералы с приветствием: "Слава великому полководцу генералиссимусу Сталину!" Чекисты во главе с полковником Пупкиным также приветствуют вождя с криком: "Сталинизм и чекизм - спасение России!".

Мимо пробегает телеведущий программы "Постскриптум" Рыльцев-Пушков: "Нам, конечно же, есть еще что сказать, но дождем следующей субботы. Берегите себя." И исчезает в черном квадрате.

"Би-би-си" и "Эн-би-си" транслируют парад сталинизма на весь мир. Тут же киногруппа Никиты Хохолкова снимает кадры для фильма "Россия, которую мы не потеряли" под песню "Будет людям счастье, счастье на века, у советской власти длинная рука!" А радиостанция "Йеху Москвы" передаёт в прямом эфире полный животного ужаса репортаж о гибели в России либерализма и демократии и о конце самой России.

Сталин принимает весь этот парад, уже стоя на трибуне мавзолея на фоне огромного черного квадрата Малевича. В его бездонной глубине теряется задняя часть мавзолея с кремлевской стеной. В бездну черного квадрата уходят и все участники парада - всех засасывает бездонная мгла. Туда же утекают нефтедолларовая короста с олигархами и сатрапами, с коммунистами, педерастами и единороссами, номенклатурой, все символы улетают туда же - красная звезда, серп и молот, триколор, шестиконечная звезда и золотая долларовая пирамида под адский хохот со словами : "Чума на оба ваши дома!"

Позади всех едет гоголевская птица-тройка, которой правит министр Муданский. На дугах лошадей надпись "Год литературы". К лошадям с разных сторон бросаются разные группы творческой интеллигенции и тянут лошадей в разные стороны. Птица-тройка превращается в лебедя, рака и щуку. Лебедя тянут в небо с криками: "Самодержавие, православие, народность, соборность. Дайте нам царя!" - Крупин, Личутин, Курбатов, Распутин, о. Тихон Шевкунов, Чудинова.

Рак пятится назад, его тащат государственники-идолопоклонники, сталинисты-патриоты, кагебешники - Паханов, Бондаренко, Ю. Бондарев, Коняев, Пургенян, Скопцов, Ю. Жучкин с криками "Реализм, патриотизм, коллективизм, державность, сталинизм".

Щуку тянут в воду с криками "Постмодернизм, "Русский Букер", свобода, демократия, смена режима" Улила Людмицкая, Екатерина Говниева, Шайтан, Сорокин, Пелевин, Плевеллер, Шиндерович.

Рядом с Муданским на облучке сидит Игорь Волгин с книгой Чехова в руках. Он открывает книгу и произносит в зал: "Мы попали в запиндю! Читайте и перечитывайте классику!"

Тройка уползает в черный квадрат. За сценой голос читает Пушкина:

Хоть убей, следа не видно;

Сбились мы. Что делать нам!

В поле бес нас водит, видно,

Да кружит по сторонам.

Исчезает все. Народ, толпящийся сзади, в ужасе безмолвствует.

В центре пустой Красной площади остается голое бревно-постамент-гроб, с которого железный вихрь историй содрал нефтодолларовую коросту - то самое ленинское бревно, похожее теперь то ли на плаху, то ли на позорный столб.

Рядом, на фоне храма Василия Блаженного сидит юродивый и поет:

Месяц светит,

Котенок плачет,

Юродивый, вставай,

Богу помолися!

Сталин, пересекая пустую площадь, подходит к нему.

С т а л и н. Молись за меня, бедный юродивый!

Ю р о д и в ы й. Нет, нет! Молиться можно только за убиенных тобой. За тебя нельзя. Богородица не велит.

Сталин уходит во тьму черного квадрата. Народ безмолвствует.

Слышится песнопение Свиридова на слова молитвы "Святый Боже, Святый крепкий, Святый бессмертный, помилуй нас..."

Черный квадрат постепенно вытесняется и растворяется в лике рублевского Спаса.

Бревно-гроб разваливается, и на его месте вырастает огромный соловецкий крест память о всех убиенных и замученных властью. У креста, распростершись на земле, лежит юродивый.

Конец.

Оставить комментарий © Copyright Шишкин Алексей Петрович (schedrodar@gmail.com) Размещен: 22/06/2015, изменен: 22/06/2015. 38k. Статистика. Пьеса; сценарий: Драматургия Скачать FB2		Ваша оценка:

Шишкин Алексей Петрович : другие произведения.

Круги не своя