Аннотация: Этот рассказ - участник конкурса "Сестра таланта-2016". Перед вами всего одна сцена - разговор двоих людей, которых связывало нечто большее.
-Я хочу вспомнить.
- Что?
- Всё.
В синих глазах отпечатались непривычные жёсткость и требовательность. Она бросила кожанку на диван и подплыла ко мне, вороша пальцами отдающие синевой пряди волос. О, в этой плавности не было женственности! Только пугающая смелость. На что она так отчаянно решилась? Как смогла так запросто ворваться в мою пещерку, которую так и не окутала своим теплом из-за того, что побоялась?
- Я хочу, чтобы ты рассказал мне о том дне.
Тот день... Что примечательного в нём? Да, пожалуй, ничего, кроме насквозь промокшей и сдавшейся обстоятельствам девушки, которую я легко подхватил и поселил в своём мужском уюте, где она сжалась судорожным комком, сократившись чуть ли не до подушечки, что лежала под ней на сиденье стула.
- Я не знаю, что ты имеешь в виду, - мне казалось невозможно очевидным произошедшее.
- А ты? - сверкнули её глаза.
- Я?
- Ты.
И снова молчание. Какой-то бессмысленный обмен словами-эмоциями. И эмоциями такими холодными, хоть и понятными.
- Я... любил тебя.
- А я? - она как будто подавилась. - И я хотела любить тебя.
Бездонное, невозможное "хотела"! И где было раньше это признание? Тогда, когда я мог по-детски ждать, пока все страхи и тревоги пройдут, как затянувшаяся простуда. Тогда, когда отсутствие одного-единственного слова ещё было важно только тем, что его можно воплотить в присутствие тебя в моей жизни!.. Какой смысл вырывать из меня что-то теперь, когда всё закончилось? Какая теперь важность этому?
- А мне важно, - снова вступилась она поперёк моих мыслей. - Я просто хочу понять.
Теперь она начала властно чеканить слова, вырезая каждое в отдельную вселенную. Как будто я мог понять только так.
Я поднял глаза. Вверх, немного вправо. Вдохнул поглубже, вымучено не желая объяснений. И начал.
Я начал как-то гадко. И как-то скомкано окончил объяснение, выкладывая свои чувства и мысли перед ней на журнальный столик в определённом порядке, каждый раз вздрагивая от озноба, когда она любопытно касалась их худыми пальцами.
Мне казалось, не поймёт, но, без стеснения посмотрев в синие глаза, обнаружил, что теперь ей известно гораздо больше, чем мне. Она мягко улыбнулась, с каким-то явным облегчением вздохнула.Расслабились вцепленные друг в друга руки, расправились напряжённые плечи, спина растеклась по спинке стула. Мне сложно понять, что за удовольствие, какое облегчение испытывают женщины, перерыв твою душу, вытряхнув все прошедшие чувства и события, как будто со дна своей сумочки. А потом, с детским любопытством изучив их, возвращают обратно. И даже в каком-то определённом порядке. Впрочем, так и не попытавшись понять моего отчаянного сопротивления этому процессу. И каждой мерещится, что теперь-то мне станет легче.
- Ты действительно любил? - теперь уже по-женски мягко поинтересовалась она.
- Я до сих пор люблю. Просто немного иначе. Действительно заботливо. Так, как хотел тогда. Тогда, когда на самом деле не мог.
- Как так - не мог?
- Не был готов, возможно. Бывает так. Огромное желание - любить! Но невозможность. Незнание - как. Или видимость знания. И это всё искажает.
- Как будто любишь, но тебя не понимают?
- Нет. Как будто просто не готовы меня любить. Как и я.
Казалось, в ней есть интерес к новому моему откровению. Как будто по её коже пробежали мурашки. Как будто она снова поняла что-то, что для меня навсегда останется неуловимо. Как будто.
- Я так и не понял, - я нагнулся к ней.
- Чего?
- Что ты хотела вспомнить? Почему это было так важно?
- Не знаю, - в растерянности сказала она: в моей растерянности. - Наверно, не вспомнить, а почувствовать. Почувствовать тебя, твою благодарность, твои чувства. Не знаю, зачем, это просто ощущение. Мне было невыносимо. И я пошла к тебе, потому что ты понимаешь меня.
- Странно, - я откинулся на спинку стула, не произнеся вслух, что странно то, что ей необходимо было выпотрошить меня, чтобы успокоиться самой.