Приобретаемая в жёстком климате забот сноровка не видеть - выталкивать буквально из взгляда неудобные, тиранящие и заодно попавшиеся под руку образы. Утро, которое говорит тебе "Вставай, пора на работу", лица людей, тонущие в упругости спин в переполненном автобусе, здания и деревья, сопровождающие твой кандальный тракт - путь на службу. Тот же, обратно проигрываемый ландшафт, что своей вязкой протяжённостью мешает тебе добраться домой мгновенно и увеличить тем самым время дневного сна до учёбы, сам этот сон, теряющийся в перипетиях - в растянутом засыпании, в комьях подушки, в своей материальности. И дистиллят, essentia всех подобных переживаний: досада на материальность, на неизбежность переходных процессов, на сопротивление сред, на флуктуации, разрушающие с трудом созданную тобой для хоть какого-то отдыха структуру. Оттолкнуть всё это. Ненависть, последовательно пропитывающая всё, что навязывает себя зрению, заполняет его, вызывает (требует) его и, наконец, опосредует его.
Один из призраков, возникающих в полубреду усталости от постоянного долженствования: грёза о Лёгком Мире, где всё совершается само собой, где возможны скачки́ между "нет" и "да" без ущерба непрерывности, и рубильник перекидывается без дуги меж контактами.