Памяти Майка
Как-то одна крепкая семья с множеством давних и недавних, дальних и соседских друзей решила завести бочку с деньгами. Все, кому был поведан замысел, лукаво смеялись: "А что?! - давайте!" Поставили бочку в полутёмном углу, куда каждый мог ходить один - никто не следил, сколько взято, но и тот, кто кладёт, не хвастался перед остальными. Началось удачно! - поперво́й наполнили доверху купюрами по сотне. Потом чаще стали появляться пятисотенные. Шло время, друзья и хозяева богатели, и в бочке замелькали тысячи.
К новым гостям подходили сначала с крупной бумажкой: "Разбей по сотне" - и кидали при нём в бочку. "Это шутка такая." А один гость кинул следом то, что разменял - и шутке засмеялся! Потом и запросто - если нашлись сотенные после покупок, бросал не считая. Не было никем сказано: "А ты бочку солил?" - а говорили вокруг, не таясь: "Схожу за хлебом" - "Из бочки-то возьми" - "А я домой на такси" - "Не трать своё, бочку проведай". Рядом с нею стояло ведро монет, куда совсем уж легко было сыпануть хоть сдачу с купюр, хоть лишнее со дна кармана, и без счёта взять не грех.
А главное... никто не должен отчитываться, на что́ идут взятые бумажки. Чаще, конечно, на общие застолья, или поездки, или увлечения детей. Всякий раз цепляли в горсть, когда шли за вином или сыром! Были и свадьбы, и похороны - тогда вмиг пустела то треть, а то и полбочки. Потом снова, как в первые месяцы, без упрёка и понукания каждый гость бросал в бочку, сколько мог... И высшей честью, лучшим праздником для той компании стало - что вот сегодня, прямо сейчас бочка полным-полна! Каждый, кому приходилось трудновато, черпал с чистой совестью, чтоб на время перебиться, а потом, когда судьба улыбалась, - выворачивал туда один свой карман, достаточно оставляя во втором.
И вот однажды приметили, что несколько раз подряд после общего ужина под гитару - из бочки исчезла добрая четверть. Вроде и событий больших нет, и на невзгоды вслух никто не жалуется. Снова позвали компанию, старых знакомцев и новых - и меж делом те и другие шли в бочкин уголок. Хозяин тоже ходил - там почти доверху! А стали разъезжаться и, по обычаю, брать на обратную дорогу - так уже на локоть опустевшая.
Тогда поняли, что бочка их благоденствия стала протекать... Не смог кто-то справиться с жадностью, выпустил на волю, - и стал в ней "ложкой дёгтя". Уж как ни противно казалось следить, а надо! - хоть одним глазом.
Так и выследили скромного, невидного гостя, разве что умельца в распространённой профессии, - и за год знакомства он успел кому-то помочь с ремонтом. Однако близость денежной бочки дурманила исподтишка! Пойман был на месте: друзья заглянули как бы случайно - а он уже с набитыми карманами.
Карманы не вытряхнули - его́ будет. Связали запястья и искупали в бочке головой вниз: "Ртом ещё, ртом хватай!" Вынули, конечно, и руки освободили. Стояли вокруг, подначивая с хохотом: "Да бери, всё бери, что́ ты! Нам-то не надо, догонять не станем!" Это означало: "Бери и уходи навсегда".
"А ведь я такого поджидал. Не знал только, скоро ли объявишься," - сказал хозяин. И продолжил напоследок:
"Тяжело тебе, парень, живётся, ру́ки оттереть не успеваешь, раз столько к ним налипло... Но вот бочки с чистотою души у нас нет. А тем, что было в доме - нет, не бочкою меряно! - отмыть тебя не сумели. И полновесных мозгов в ведро со всех не нацедим. Тут просто бочка с цветной бумагой. Была она поначалу вроде как нечиста́ от тысяч прежних рук, да нашей беззаботностью осветли́лась. Вернул ты туда немного грязи. И что?"
Кто-то буркнул потом: "Точно, грязные теперь эти деньги, надо поменять," - а ему ответили: "Как было, так и осталось, нового не прибавилось!" Но всё-таки, ради общего покоя, решили скорее извести на мелочи. Было в это время стыдно, что много ещё, радовало, что убывает...
Отряхнулись: "Да пускай!" - и стали новую бочку набирать.
P.S. Один из компании, собрав произошедшее в словесный букет, записал такой манифест:
"Как бы нам обойтись без правил и законов, одними лишь потоками и фактами?... Вот деньги для всех, но у каждого из нас остаются свои. Уходя, я зачёрпываю столько, сколько нужно. Для чего? Кто мне судья?!... Приходя, я бросаю лишнее - остаток от того, что брал, или часть своих. Буду ли я обязывать бросить и тебя? И сам я вовсе не возмещаю.
Если ты богат сегодня, то положишь больше, чем брал. Если беден, то возьмёшь больше, чем можешь положить, или не сможешь положить ничего. Но если будешь брать раз за разом, зная, что никогда не положишь нисколько, а взятое добавишь к своему, - то ты потеряешь доверие и в итоге возможность войти в нашу дверь. Мы не назовём тебя "вором", но будем считать ниже животного - ведь животных кормим ради короткой ласки в ответ или взгляда доверия, а подчас на то и не надеясь. Может, ты хочешь вернуть лишь это? - но тогда почему болтаешь по-человечески?!...
Эти деньги для всех. Если ты - из числа всех, то это деньги для тебя. Если ты потратил их на всех, бери вдоволь ещё. Если потратил на себя - будем считать, что у тебя просто своих не хватило. Может, ты мог без них умереть? А если кто-то вдруг соберёт всё до дна и ничего не бросит, то мы скажем: "Больше у нас нет денег для всех. Подождём, когда соберутся новые. А пока каждый будет обходиться своим." Но тот, кто забрал всё, больше не относится ко всем, потому что взял - себе! И заставил каждого из нас тратить своё на всех, а до того тратили мы просто так. Нет, он не из нас.
Крайняя бедность не есть нищета. Но подлинно нищий - нищ лёгкостью ...то ли взгляда, то ли шага, хотя вернее всего - разумом и духом.
Эти деньги - не "благодеяние" и не "дар", не способ наесться бедному, а уж нищего они никогда не насытят. Они - форма беззаботности и мера для неё. Пока бочка полна - полны и мы, полон наш дом. Пока она тяжела - нам легко. А если пустеет - значит не только сожрана заботами, но и нас самих пожирает тревога, - оглядимся: правда ли, что нас всё меньше?"