Аннотация: Один из первых моих более-менее серъезных рассказов
Экскурсия
Длинная серая лента шоссе узкой стрелой уносилась вдоль песчано-серых дюн к тонкой нити горизонта. Все еще яркие, несмотря на приближавшуюся осень, лучи ослепительно сиявшего в почти безоблачном небе Солнца, раскаляли серую поверхность асфальта до полупрозрачного марева поднимающегося вверх горячего воздуха, причудливо искажая раскрывающуюся впереди панораму воздуха, песка и воды.
С тихим, еле слышным шипением лазурные волны накатывались на серый песок, оставляя влажные темные пятна. Неровная, изогнутая линия прибоя шла почти параллельно уходящей вдаль дороге, точно также сливаясь вдали с темной полосой на границе земли и неба. Раскинувшаяся от горизонта до горизонта, насколько хватало глаз, сияющая гладь моря искрилась и блистала в ярких лучах солнечного света.
Убегающая вдаль темно-серая полоса дороги терялась среди серых дюн. Протянувшиеся вдоль всего берега гребни песка нескончаемой чередой высоких серых холмов уходили вдаль, сливаясь с линией горизонта. Лента дороги шла мимо песчаных холмов, время от времени исчезая за серыми гребнями и вновь появляясь из-за их пологих склонов.
Большой, выкрашенный в темно-красный цвет экскурсионный автобус, отблескивая в солнечных лучах огромными затемненными окнами салона, ехал по узкой полосе асфальта. Пыль, вылетавшая из-под колес, облаком тянулась за машиной, медленно оседая на темно-серую поверхность дороги.
В просторном, затененном салоне было прохладно. Кондиционирование работало даже с избытком мощности - защищая от наружной, уже в общем-то не такой сильной жары, система умудрилась удариться в другую крайность и основательно переохладить воздух. Затемненные пластиковые стекла с успехом отражали прямые солнечные лучи и между рядами сидений царил легкий полумрак.
- ...Граждане пассажиры, обратите внимание на особенный цвет моря за окном нашего автобуса. Как вы можете видеть, именно здесь в оттенке морской воды появляется насыщенный аквамариновый цвет, в дальнейшем не встречающийся на этой части побережья. Считается, что такой оттенок вод дает небольшая глубина и особый цвет песка на дне. Именно эти места воспеты в творчестве великого русского художника...
Высокий светловолосый парень, сидевший в заднем ряду сидений салона, с усмешкой слегка толкнул локтем соседа.
- Так чего же ты меня будил?! - разъярился темноволосый Влад, уже успевший полностью проснуться, и крайне с тем несогласный.
- Да ладно тебе злиться, - отмахнулся светловолосый, - Взгляни, вон там историческая достопримечательность...
Влад прильнул к затемненному стеклу.
- Ничего не вижу, - недовольно констатировал он через несколько секунд.
- На море, на море посмотри, - советовал ему светловолосый, - видишь этот непревзойденный аквамариновый оттенок?! Именно он и стал причиной, по которой воспел эти пески в своем творчестве великий русский художник...
- Я его картины не люблю, - мрачно отбрил Влад, всем своим видом демонстрируя нежелание изучать красоты природы, - И ты меня разбудил только ради этого?
- Влад, ну ты же всю дорогу спишь, - ухмыльнулся светловолосый, - С того момента, когда мы выехали из Каспийска, ты просыпался только тогда, когда мы с Леной за уши вытаскивали тебя из салона. А как же изучение красот природы?
Влад закинул руки за голову, откинувшись на спинку кресла.
- Если ты помнишь, Станислав, мы поехали сюда не для изучения красот природы. Я, во всяком случае... И в автобусах меня укачивает.
- Мальчики, не ссорьтесь, - вмешалась сидевшая позади девушка, - Влад, ты ведь говорил, что знаешь все побережье? Далеко еще ехать?
- Да, знаю, - кивнул темноволосый, задумчиво прикрыв глаза, - Отлично помню, что именно здесь этот великий русский художник писал свои пейзажи. Уже недалеко осталось...
Темноволосый парень задумчиво взглянул на столь привлекательную спинку кресла, но, видимо, все-таки отказался от идеи попытаться заснуть еще раз. Вздохнув, Владу уселся поудобнее, и устремил взгляд темно-синих глаз на переднее окно салона.
Конец августа был теплым и почти безоблачным. С июльской яркостью Солнце полыхало в небе над дорогой, уже постепенно опускаясь к далекой линии горизонта. Время давно уже перевалило за полдень, и неудержимо двигалось к вечеру. В салоне стоял уже слегка приглушенный дневными впечатлениями привычный гул голосов, перекрываемый время от времени характерным мегафонным прононсом экскурсовода...
Перегнувшаяся через спинку сидения девушка тронула темноволосого парня за плечо.
- Влад, взгляни-ка. Во-о-он те холмы впереди, видишь? Похожие на лежащего верблюда? Это не те, которые были на той фотографии в рекламном проспекте турфирмы?
Неохотно приподнявшись на кресле, Влад вгляделся вдаль.
- Не вижу ничего похожего на верблюда, - мрачно заявил он, - Но если я правильно уловил твою мысль, то ты права. Мы подъезжаем.
Далеко впереди сияющая в солнечных лучах асфальтовая полоса дороги делала резкий поворот, огромной дугой уходя вдоль линии побережья. Высокие ряды песчаных дюн на несколько минут скрыли окружающий море за своими вершинами, поросшими лишь редким кустарником. Лента дороги петляла между песчаными громадами, временами то исчезая в тени, то вновь выходя к ослепительному сиянию Солнца.
Внезапно дорога сделала еще один резкий поворот, вновь возвращаясь к бирюзовой глади моря. Высокие дюны, на миг возникшие в этом царстве моря, солнца и песка, ушли назад, сменившись вновь невысокими ровными грядами холмов. Яркая синева моря вновь появилась перед глазами...
Впереди, перед глазами раскрылся небольшой треугольный залив. Длинная песчаная коса, то исчезающая в волнах, то вновь появляющаяся, уходила в море, отделяя насыщенную бирюзу залива от более темной поверхности волн.
На краю песчаной косы, отделенный от бирюзовой глади волн наносами, собравшимися у него за долгие десятки лет, неподвижной мрачной громадой застыл линкор. Ослепительно сияющее солнце, отражаясь в зеркале вод, заливало высокий, резко очерченный силуэт потоками света, заставлявшими ржавый металл с подчеркнутой, яростной чужеродностью выделяться на окружающем фоне.
В ярких солнечных лучах его громада казалась почти черной - угловатый, неуклюжий силуэт с уродливым горбом надстройки. Давным-давно застывшие в неподвижности стволы кормовой артиллерийской башни угрюмо щерились в горизонт, резкими тенями выделяясь в синеве неба. Единственная высокая труба поднималась над черной громадой, испещренная синими пятнами неба, видневшимися сквозь отверстия в давным-давно проржавевшем металле. От кормовой трехногой мачты не осталось и следа, но носовая все еще высилась покосившейся башней, возносясь от металлических руин корпуса к сияющему небу.
Голоса в салоне автобуса смолкли, как по волшебству. Взгляды всех приникли к окнам, где на фоне синевы моря и неба медленно приближалась поражающая даже на таком расстоянии неуклюжая черная громада...
- Граждане пассажиры, перед вами один из главных объектов нашей исторической программы "Кольцо Азиатского Моря", - в наступившей тишине мегафонный голос экскурсовода, казалось, неожиданно набрал силу, - Перед вами один из самых замечательных памятников Азиатской Войны 1901 года - останки каспийского линкора Российской Империи "Император Александр", погибшего в бою двенадцатого мая 1901 года. На данный момент это единственный сохранившийся из линкоров такого класса, строившихся в Российской Империи. Корабль стоит на побережье уже более девяноста лет, с того момента, когда экипаж посадил его на отмель после сражения. Уникальная сохранность корабля представляет большой исторический интерес. Для осмотра этого блистательного памятника русскому моряку будет сделана остановка, во время которой будет проведена историческая экскурсия и осмотр корабля с близкого расстояния. Наша фирма заранее предупреждает, что корабль является памятником истории, и находится в плохом состоянии, поэтому все попытки вскарабкаться на него строго запрещены, так же как и попытки отковырнуть что-нибудь на память. Особенно напоминаю, что корабль находится здесь уже более девяноста лет...
Автобус медленно замедлял ход двигаясь вдоль линии побережья, и примерно через минуту, под легкий скрип тормозов замер неподвижно подняв небольшое облачко пыли. Водитель выключил мотор, и наступила тишина.
- Граждане пассажиры, выходим, выходим из автобуса, - нарушил тишину громогласный голос экскурсовода, - Граждане пассажиры, не разбегайтесь, сейчас будет проведена историческая лекция. Пожалуйста, держите детей за руки, не позволяйте им отбегать далеко. Помните, весь объект все должны осмотреть за три часа, после чего автобус двинется дальше, чтобы успеть к девяти часам вечера в Южный Реджан где нас ждет ночевка в отеле "Каспийка"...
С легким шипением сжатого воздуха в цилиндрах пневмопривода двери автобуса распахнулись. Гомонящая, шумная толпа туристов, подбадриваемая призывами экскурсовода, двинулась к выходу из автобуса.
Станислав хлопнул Влада по плечу, привлекая его внимание. Темноволосый парень кивнул, и, выждав момент когда двигающаяся мимо его кресла толпа несколько разредилась, вклинился в поток, продвигаясь к двери. Станислав пропустил поднявшуюся со своего места Лену вперед и двинулся за ней.
Воздух снаружи встретил их волной тепла и запахом моря. Хотя день уже клонился к вечеру, сияние солнечных лучей было все еще жарким как в полдень, а песок под ногами раскаленным до слабого марева.
- Уф, жарко! - прокомментировала свое появление из автобуса Лена, тряхнув длинным хвостом светлых волос. Влад был с ней полностью согласен, распахнув на груди тонкую рубашку, - Ну что, будем слушать экскурсию? Или пойдем смотреть сами?
- Да ну ее, - отмахнулся Станислав, - Пока мы ехали, я заметил в байках этой "исторически подкованной" экскурсоводши минимум три ошибки. От ее слов уши вянут, когда она начинает вещать очередную "историческую историю" с ошибкой на пару десятков лет!
Светловолосая девушка рассмеялась.
- Думаю, большинство этого даже не заметили!
- Ну, не все же такие подкованные как мы трое, - усмехнулся Влад, присоединяясь к компании, - Это мы знаем всю эту войну с точностью до недели, это нас корежит, когда бомбардировку Астрахани запихали аж в август вместо июня. А большинство в этом не разбирается, они же не изучали историю так подробно...
Расхохотавшись, Станислав обнял за плечи обоих друзей.
- Ну, если мы одинаково оценили экскурсовода - так пойдем?
- Пошли! - кивнула Лена, и повернулась к темнеющей вдали громаде.
Покинув толпу, собравшуюся вокруг автобуса, трое друзей зашагали по раскаленному песку к раскинувшимся впереди синим волнам и мрачному, неуклюжему силуэту на горизонте. Громогласный голос экскурсовода постепенно отдалился, сделался незаметным и неслышным. Шум волн, разбивающихся о песок наоборот, нарастал с каждой секундой, с которой небольшая компания приближалась к цели.
Под ногами слабо шуршал, становясь с каждой секундой более влажным, песок. Затем пошли лужи воды, постепенно становящиеся все глубже и больше. Волны прибоя приблизились и уже почти касались влажного песка под ногами. Серый песок постепенно стал буровато-рыжим - от мельчайших частиц ржавчины, смываемых волнами с разрушающегося корпуса...
Когда до неподвижной громады осталось уже несколько десятков метров и тень линкора легла на песок, все трое остановились. Несколько секунд они молча глядели на огромный корабль, зарывшийся в дюны на этом пустынном берегу.
Вблизи он казался еще огромнее. Даже не смотря на то, что гигантский корпус наполовину зарылся в песок, а часть надстроек рухнула или провалилась, высокие борта возвышались над головами подобно темным металлическим стенам. Длинное, почти стодвадцатиметровое тело корабля врылось в песок отмели, на которую он выбросился долгие десятилетия назад.
За эти годы, песчаные наносы на отмели, встречая на пути преграду из железа, успели вырасти на многие метры, частично засыпав корпус линкора. Огромный корабль стал как бы волноломом, отгораживающим созданный им же залив.
Влад медленно шагнул вперед, не отводя взгляда от корпуса линкора. Столь же медленно двигаясь вперед, он направился вокруг зарывшегося в пески носа корабля к направленному в открытое море правому борту.
Яркий солнечный свет, обрушившийся волной на юношу как только тот вышел из тени корабля, заставил Влада на миг прикрыть глаза.
Берег, с его дюнами, дорогой и людьми остался где-то позади, скрытый за тысячами тонн тонущего в песке металла. А здесь, с правого борта линкора, не было ничего кроме солнца, воды, и тишины, нарушаемой лишь слабым шелестом волн, разбивающихся о ржавый металл.
Шагнув к громадному, нависающему над водной и тонкой полоской песка корпусу линкора, Влад остановился возле широкой, многометровой щели с рваными краями. За долгие годы проржавевший корпус разломился под собственной тяжестью, и носовая часть частично наполовину отошла от остального корпуса. Изъеденные ржавчиной до кружевной тонкости металлические листы пропускали внутрь свет, образуя на искалеченном металле причудливый рисунок ярких пятен.
Медленно подняв руки Влад прикоснулся пальцами к неровному излому броневых листов. Нагревшийся на солнце темный металл невидимой волной тепла толкнулся в подушечки пальцев, отвечая на прикосновение.
Металл помнил многое. Металл помнил тяжелую дрожь работающих корабельных механизмов. Чувствовал еле заметные вибрации шагов и голосов людей. Помнил резкие, сотрясающие удары вонзающихся в броню снарядов...
Влад запрокинул голову, ощущая, как нахлынувшая волна образов захлестывает сознание...
Более 107 лет назад
...Волны с шипением разбивались о бронированный нос линкора "Дарий Великий", прорезавшего серо-синюю поверхность Азиатского Моря. Потоки дождя хлестали по палубе бронированного исполина, стекая с серой громады носовой башни главного калибра, два девятидюймовых орудия которой угрюмо целились в горизонт. Три высоких трубы линкора выбрасывали в небо густые столбы дыма, почти невидимого на фоне мрачных облаков.
Кутаясь в прорезиненный плащ, вице-адмирал Джалил Камийан нервно расхаживал по раскачивающемуся под ногами мостику своего флагманского корабля. Временами адмирал с раздражением глядел на плотную завесу облаков, но те и не думали расходиться.
Погода в этот день была просто редкостно неудачной, в особенности для Азиатского Моря. Не очень-то приспособленный к таким шквалам линкор с трудом взбирался на волну, временами с шипением зарываясь носом в воду. В такие моменты брызги взлетали до мостика корабля, заставляя всех находящихся на нем искать укрытия.
Адмирал с трудом подавил возглас раздражения, когда в очередной раз линкор нырнул носом в впадину между волнами - построенный на королевских верфях Горгана "Дарий Великий" не имел полубака и с трудом противостоял волнению.
Единственное, что утешало адмирала - это то, что противник находится в таких же условиях...
За спиной адмирала раздались шаги. Обернувшись, Джамил увидел высокую светловолосую девушку в мундире Королевского Флота Персии, приближающуюся к нему. На лице у нее было выражение крайней озабоченности.
--
Адмирал?
Налетевший шквал заставил командора Сорейю Муради ухватиться рукой за опору.
- Адмирал, видимость плохая! - прокричала Сорейю, пытаясь сохранить равновесие, - Артиллеристы не ручаются за сохранение дистанции. Русские могут...
Адмирал задумчиво посмотрел вперед, где линия горизонта была невидима за потоками дождя.
- Мнения о русском флоте, - меланхолично произнес он, - бытующие среди младшего состава, отличаются редкостной противоречивостью. То преобладает шапкозакидательские, то, наоборот, панические настроения. От себя же могу заметить, что русские отличные моряки, но видеть в такую погоду еще не научились.
- Разное говорят, сэр, - Сорейю пожала плечами, - Мы не сталкивались с русскими ни разу после переворота Моххамеда Великого...
- Ну, для того, чтобы составить мнение о русских, воевать с ними не обязательно, - отозвался адмирал, - Иногда достаточно просто изучать историю.
Командор замялась.
- Сэр... А как вы оцениваете русских? - с плохо скрываемым любопытством, наконец, осведомилась она.
- Я? - адмирал взглянул на девушку-офицера, - По-разному. Это очень талантливый народ, способный на блестящие подвиги и никогда не опускающий руки. Их нация сильна и способна на очень многое... Но практически всегда, во все эпохи их возможностям не дают развернуться слабые, безвольные или косные правители, бесчестные и неумелые чиновники. Вы читали "Краткий обзор военно-политического состояния Российской Империи", выпущенный в 1888 году для Королевского Штаба? Там есть очень занимательные примеры...
- Да, сэр, - кивнула Сорейю. Шквалы начали слегка утихать, и корабль уже не так качало, - Но признаться честно, я просто не могла поверить в некоторые ситуации. Неужели в просвещенной стране, в девятнадцатом веке возможны такие вопиющие случаи косности и глупости людей, назначенных управлять ею?!
- В этом-то и есть вся трагедия России, - кивнул адмирал Джамил, - Именно поэтому сейчас начинается война, жертвами которой станут тысячи людей как в Персии так и в России...
Вздохнув, адмирал вполголоса добавил:
- Война, которой при более вменяемой политике русского царя могло бы вообще не быть.
Шторм, между тем, постепенно стихал. Линии дождя все еще полосовали небо, снижая видимость до нескольких миль, но в темной завесе туч уже начинали наблюдаться некоторые просветы.
Теперь "Дарий Великий" качало уже не так сильно. Волны перестали захлестывать носовую палубу, и линкор шел ровно, плавно всходя на гребни. Огромный корпус еле заметно содрогался в такт непрерывной работе машин, выбрасывающих в небо огромный столб дыма.
Следом за флагманом шла вся Первая эскадра Азиатского Моря королевства Персия - два огромных, не уступающих размерами флагману "Каспийских линкора", две значительно меньшие, изящные большие канонерские лодки и замыкающие эскадру еле различимые на фоне волн силуэты миноносок. Для крошечных минных кораблей плавание в шторм было на редкость тяжелым испытанием, но пока что миноноски все-таки держались в построении.
Здесь собралась сила, составлявшая почти две третьих всех сил Королевства Персия на Азиатском Море. И пускай даже самые крупные ее корабли в сравнении с гигантами открытых морей едва тянули на суда береговой обороны, тем не менее на волнах Азиатского Моря они были линкорами, кораблями, составлявшими основу флота.
Полускрытые потоками дождя, корабли резали острыми носами волны Азиатского Моря, медленно продвигаясь на северо-запад...
- Дым на горизонте! - внезапно крикнула Сорейю, последние несколько минут настороженно вглядывавшаяся в серые полосы падающей с неба воды.
В течении нескольких секунд казалось, что ей это померещилось. В равномерно-серых разводах облаков и дождя казалось невозможным разглядеть промелькнувший среди потоков столб дыма. Казалось, что девушка ошиблась, и впереди нет ничего, кроме моря, воздуха и наполняющей его воды...
Но они были.
Четыре высоких черных силуэта возникли из-за ливневых шквалов так пугающе близко и неожиданно, что казалось, будто они в один миг сплелись из водяных струй. Четыре огромных "каспийских линкора", размерами ничуть не уступавших "Дарию Великому" появились из серой полосы шквала совсем близко от персидской эскадры, практически пересекая ее курс...
Адмирал невесело усмехнулся,
- А вот и они!
С палубы раздались слегка приглушенные расстоянием и металлом переборок крики команд, топот сбегающихся к своим боевым постам матросов и офицеров. Тяжело, раскатисто загудел сигнал, огласив протяжным завыванием громаду линкора.
Сорейю, рванув рычаг телефонного аппарата, уже лихорадочно выкрикивала команды, когда адмирал тронул ее за плечо.
- Командор Сорейю, - произнес он спокойным голосом, когда девушка подняла на него взгляд, - Передайте всем кораблям эскадры: действовать согласно заранее отработанной тактической схеме "Эйнол-три". Не открывать огня до моей особой команды. Уменьшить ход до восьми узлов и держать курс параллельно неприятельской эскадре. Зарядить полубронебойные и сохранять орудия наведенными... с нулевым углом возвышения.
Несколько секунд Сорейю ошеломленно смотрела на адмирала.
- Сэр... - голос девушки сорвался, - Вы действительно... Но сэр, "Эйнол-три", это же...
- Я знаю, что говорю, - тихо произнес адмирал, успокаивающе подняв руки, - И знаю, что готовы сказать вы. Но прежде чем вы возразите, обратите внимание на то, что я прав.
В течении нескольких секунд Сорейю непонимающе смотрела на адмирала... затем перевела взгляд темно-синих глаз на медленно приближающиеся силуэты русских кораблей, полускрытые шквалами утихающего дождя... затем вновь на адмирала.
Затем ее глаза изумленно расширились и в них вспыхнуло понимание.
- А вы правы... - изумление в глазах девушки было почти по-детски восторженным, - Русские не стреляют. А ведь дистанция уже достижимая. А они не стреляют...
Адмирал медленно и торжественно кивнул, и на его лице в свете внезапно пронзившего облака луча солнца появилась улыбка.
- Хорошо, Сорейю. Действительно, очень хорошо!...
- Сигнал с флагмана!
Молодой вахтенный офицер поднял к глазам бинокль, вглядываясь в мелькание флагов на мачте идущего впереди корабля.
- И что, что-нибудь новенькое? - Александр Неенштраде, капитан линейного корабля "Император Александр", даже не обернулся в том направлении, где за иллюминаторами боевой рубки раскачивалась величественная громада флагмана.
- Никак нет, господин капитан. Повторение старого приказа... "Сохранять курс и скорость, не открывать огонь. Командующий флотом адмирал Береницкий."
- Ну конечно, - язвительно хмыкнул Александр, на миг бросив взгляд на подчиненного, - Что господин Береницкий может передать осмысленного? Только еще раз напомнить, что командует флотом именно он, а то вдруг потомки не узнают!
Вахтенный, хотя уже неоднократно слышал подобную оценку верховного командования из уст капитана, все равно покраснел буквально до корней волос.
Безнадежно махнув рукой, капитан вновь отвернулся туда, где всего в нескольких милях четко выделялись на фоне горизонта темно-серые силуэты персидских кораблей.
...Когда весь высший командный состав эскадры, собранный на чрезвычайное совещание по случаю разрыва дипломатических отношений с Королевством Персия, ознакомили с "боевым планом" его высокоблагородия адмирала Михаила Береницкого, большая часть высших офицеров Каспийского Флота сначала решила, что адмирал шутит. Затем все они заподозрили, что чего-то недопонимают. Затем, после того как Береницкий еще раз подтвердил свой "боевой план" у всех присутствовавших попросту перехватило дыхание и временно отказали органы речи. Уже когда поступил приказ из Петербурга: "эскадре выйти в море и готовиться к сражению с неприятелем", капитаны все еще надеялись, что Береницкий все-таки отменит свои распоряжения.
К сожалению, все надежды развеялись как дым, замеченный на горизонте впередсмотрящими. Как только наблюдатели флагманского линкора "Императрица Елизавета" обнаружили на горизонте первые признаки приближающегося персидского флота, адмирал поспешил первым делом подтвердить ранее данные инструкции сигналом: "огня первыми не открывать!"
Причина этого приказа была, к сожалению, Александру и остальным капитанам абсолютно ясна, и они не могли оставаться в спасительном неведении относительно намерений адмирала.
Первоисточником всего происходящего была, разумеется, политика.
Адмирал Береницкий, хотя он и провозглашал на публике свою "преданность только чести и Родине", на самом деле интересовался политикой намного больше чем, собственно, военным делом. Само назначение его на пост командующего Астраханской Эскадрой было в большей степени результатом умения адмирала правильно выбирать покровителей, чем его военными талантами. Не так давно адмирал сделал крайне удачный шаг в своей политической карьере, примкнув к той придворной группировке, которая настойчиво убеждала Государя проводить более агрессивную среднеазиатскую политику, невзирая даже на явное недовольство Персии, неоднократно выступавшей с инициативой четко разделить границы влияния в Средней Азии.
В общем-то в том, что первого мая нынешнего года разъяренная очередной авантюрой придворной российской клики Персия объявила о разрыве всяких дипломатических отношений с Россией, виноват был именно адмирал Береницкий.
С его точки зрения, все это было отличной возможностью увенчать себя еще и лаврами победителя, так что не было ничего удивительно в том, что именно он с рвением исполнял тайные распоряжения, приведшие к дипломатическому кризису.
Если бы Береницкий был просто одним из любителей подбрасывать дрова в затеплившийся огонек войны, его действия еще можно было понять и даже (Александр привык быть честным с самим собой) в общем-то одобрить. Но проблемой было то что граф Михаил Береницкий явно льстил себе, предполагая наличие у себя навыков, позволявших эту войну выиграть. Исключительно кабинетный начальник, намного больше интриган и политик чем офицер, он не недооценивал Персию. Он просто вообще не считал ее за государство, которое имеет хоть какое-то военное значение. Основой всех его действий была убежденность, что несмотря на громкий политический демарш Персии, королевство устрашится русского оружия, и не рискнет развязать войну, принимая требования России без боя. Сам выход в море, адмирал не называл иначе как "демонстрацией", и именно так к нему и относился. Судя по всему, он искренне верил, что даже если и произойдет какая-то "случайная стрельба", для русского флота не составит труда выиграть сражение даже из невыгодного положения...
С точки зрения Александра, Береницкий был попросту слеп и глух, считая Персию незначительным противником. Со времен переворота, проведенного в прошлом столетии шахом Моххамедом Абдулом (теперь чаще всего называемым попросту Моххамедом Великим), старое королевство быстро пошло в рост. Отделенная от территорий Российской Империи волнами Азиатского Моря, огромной буквой "Г" протянувшимися от пиков Эльбруса до песков Аральского Архипелага, Персия уже в 1878 году впервые заставила считаться с собой мир, выступив посредником в мирных переговорах России и Турции.
Сейчас же, "восставший лев Азии", как писали о Персии иностранные газеты, представлял собой молодое, мощное государство, с многими миллионами жителей, бурно развивающейся промышленностью и прагматичным и агрессивным правительством. Монополизация Персией нефтяных месторождений Азии дала стране ресурсы, необходимые для дальнейшей экспансии, и новая великая империя устремилась на север, в пески и степи Туранской Низменности...
Где его интересы впервые всерьез пересеклись с интересами Российской Империи.
Александр неоднократно был в Королевстве Персия, в том числе - и в составе военной эскадры, совершавшей в 1899 году "визит вежливости" в Актау. Из своих визитов он вынес главную истину: Персию не стоит недооценивать. Он до сих пор помнил небольшой холодок, неприятно продирающий по коже, когда увидел масштабы и военную мощь еще даже не законченного арсенала в Актау - этой новой передовой базе персидского флота.
И вот сейчас его корабль, в составе Астраханской Эскадры Каспийского Флота (к счастью, командование всем флотом Береницкому все-таки не дали) шел, по безумному приказу адмирала, прямо под удар всей той мощи, которую успели собрать за эти годы персы...
- Господин капитан, повторение сигнала с флагмана.
- Да сколько можно?! - Александр бросил взгляд на уже находящуюся почти в упор персидскую эскадру, и увиденное не понравилось ему вообще, - О чем он вообще думает?!
То, что персы до сих пор не открыли огонь, по мнению Береницкого означало полный триумф его замыслов. По мнению же Александра намного более вероятным являлось то, что персы без особых трудов раскололи хитрые расчеты адмирала, и персидский командующий попросту давал русским время еще глубже зайти в мышеловку, в которую они сами себя загнали...
- Господин капитан!
Возглас сигнальщика заставил Александра обернуться, чтобы увидеть потрясающее действие за кормой линкора.
Пересекая море, русская эскадра построилась так же как и персидская - кильватерной колонной, выстроив все 4 линкора один за другим. Возглавлял плавание, естественно, лично Береницкий на новейшем из творений астраханских верфей - линкоре "Императрица Елизавета". Следом за ним шел точно такой же корабль "Императрица Екатерина Великая". Замыкали колонну, соответственно, "Император Александр" капитана Неенштраде и "Император Николай" под командованием Максима Вольца.
Возможно, Вольц только сейчас понял, в какую ловушку их завлекли амбиции адмирала. Возможно, он заметил что-то в поведении персов, что заставило его действовать. Но, лишенный возможности открыть огонь, и явно не желая становиться мишенью, он мог сделать только одно...
Прямо на глазах Александра, "Император Николай" внезапно резко отвернул на левый борт и увеличил ход, в считанные доли секунды выйдя из построения эскадры и моментально исчезнув за дождевым шквалом.
Александр несколько секунд ошарашено смотрел на то место, где должен был быть линкор. А затем в его голове мелькнула мысль, что именно в эту секунду на месте персидского адмирала он бы скомандовал...
- Огонь, - кратко распорядился Джамил, и через несколько секунд сигнальщики распространили его сигнал по всей эскадре.
А вслед за этим все три линкора взорвались огнем.
Основу вооружения линейных кораблей, строившихся Королевством Персия составляли артиллерийские орудия английского производства. Каждый корабль был вооружен четырьмя девятидюймовыми двадцатитонными орудиями главного калибра, расположенными по два в носовой и кормовой артиллерийской башнях, и каждая такая пушка выпускала снаряд весом в сто тридцать килограммов. Помимо этого, каждый линкор был еще вооружен восемью шестидюймовыми скорострельными орудиями, расположенными по бортам корабля, способными выпускать по пять снарядов в минуту.
Таким образом, только за ПЕРВУЮ МИНУТУ баталии, эскадра Джамила выпустила в пространство более трех тонн металла!
Последствия залпа оказались невообразимыми даже для самого адмирала.
В упор у дула, даже шестидюймовый снаряд пробивал четыреста миллиметров кованого железа. Броня русских кораблей, хотя и более прочная, тем не менее была почти вдвое тоньше, а дистанция боя не слишком отличалась от сражения в упор...
Линкор "Императрица Елизавета" не успел даже изготовиться к бою, когда первые снаряды на скорости более пятисот метров в секунду врезались в его броню. В считанные мгновения флагман получил более двадцати попаданий, после чего чудовищный взрыв в пробитых насквозь погребах главного калибра просто стер линкор в порошок. Над облаками дыма в бушующих волнах на миг мелькнула заваливающаяся корма корабля, и только груды плавающих обломков показывали, где был линкор.
Сходная участь ждала и следующий за флагманом линкор "Императрица Екатерина Великая". Правда, в отличии от флагмана этот корабль сумел приготовиться к бою, и открыть ответный огонь. Но спасти его уже не могло ничего. Один снаряд, пробив пояс, врезался в основную динамоэлектрическую установку. Другой взорвался в машинном отделении, искалечив котлы. В течении нескольких секунд после начала боя линкор лишился хода и тяги и лишь беспомощно содрогался под огнем тяжелых орудий, безостановочно стреляя из мелкокалиберных пушек.
Два концевых линкора пострадали существенно меньше. Находясь вдали от головных кораблей, "Император Александр" к счастью не был основной целью для персов, сосредоточивших огонь на ближайших линкорах. Только два шестидюймовых снаряда ударили в его броню, но они не лишили линкор возможности вести огонь. Тяжелые артиллерийские башни были уже нацелены, и оставалось только открыть огонь.
Для артиллерийской дистанции почти в упор вооружение "Императора Александра" было приспособлено плохо. В отличии от персидских линкоров, придерживавшихся классической английской схемы "тяжелых и скорострельных орудий", на русских "каспийских линкорах" использовался общий калибр в восемь дюймов. Таким образом линкор имел по два тяжелых орудия в носовой и кормовой башнях, и еще по два - с каждого борта в бортовых батареях. Это давало ему шесть орудий основного калибра на борт, что в теории имело большое значение в дальнем бою. Но, безумной волей своего уже теперь бывшего адмирала, русская эскадра не сумела реализовать свое преимущество...
Но даже в упор "Император Александр" еще мог сказать свое слово.
"Дарий Великий" вздрогнул, когда первый снаряд ударил в его борт. Затем он содрогнулся еще и еще. Русские артиллеристы на линкоре, почти скрывшемся за завесой пара и обломков от горящей "Императрицы Екатерины Великой", сумели пристреляться точно по флагману. Два тяжелых снаряда пробили пояс и сдетонировали в машинном отделении, повредив котлы и окутав флагман облаками пара. Один снаряд легкого орудия русских пробил батарею, вдребезги разнеся шестидюймовое орудие. Несколько снарядов попали в механизм носовой башни, полностью лишив ее возможности вращаться...
Но флагман все-таки выжил, пусть даже и потеряв ход и возможность сражаться.
Опираясь на плечо Сорейю, адмирал Джамил с трудом поднялся на ноги. Ударная волна от прогремевшего менее чем минуту назад взрыва швырнула на пол всех находившихся в рубке. Один из последних снарядов, ударивших в флагман, снес крышу рубки и превратил конструкцию мостика в руины. К счастью, основная масса осколков улетела вслед за обломками, и находившиеся в рубке пострадали не сильно.
Под ногами тяжело раскачивалась палуба линкора. Громадный корабль все еще слабо дрожал, в такт взрывам, вздымавшим потоки воды рядом с его бортами. Но попаданий больше не было. На двух уцелевших русских кораблях уже переложили рули и дали полный ход машинам, стремясь уйти как можно дальше от поля боя.
В поле зрения адмирала мелькнул среди последних шквалов уходящего ливня четкий, массивный силуэт, стремительно удаляющийся на северо-запад. Линкор, успевший за несколько минут до начала баталии удачным маневром уклониться от участия в бою сейчас уходил. Корма его поминутно вспыхивала яркими точками огня - артиллеристы вели заградительный огонь.
- Адмирал, один уходит! - Сорейю тоже заметила уходящий линкор и сейчас рассматривала его в бинокль.
- Пусть уходит, - с некоторым сожалением произнес Джамил, поправляя фуражку, - Его мы уже не догоним. А вот второй...
Адмирал обернулся на запад.
Прямо перед ним медленно оседая носом в волны вздымался громадный дымящийся корпус разбитого в начале сражения русского линкора. Пушки беспомощной громады уже молчали. Судя по все растущему крену, эта искалеченная гора железа вот-вот собиралась последовать за своим флагманом.
Два остальных персидских линкора совершали циркуляцию далее, уже за изуродованными обломками русского корабля. Их развернутые башни главного калибра полыхали огнем, посылая снаряды куда-то за пределы вырисовываемого линкорами круга с центром в виде неподвижного "Дария Великого". Видимо, канониры все еще старались поразить последний из русских кораблей, все еще остающихся в радиусе досягаемости...
А вот и он появился на миг в клубах порохового дыма. Ветер, дующий с запада, разрывал кажущуюся непроницаемой завесу облаков, и далеко на горизонте уже появилась узкая лента небесной синевы. На фоне этой ленты тонкий силуэт окутанного пороховым дымом русского линкора был отчетливо виден с мостика персидского флагмана.
- Куда он идет? - Сорейю подняла к глазам бинокль и после нескольких секунд поисков нашла убегающий корабль, - Там же только пустынный берег. Что там такое...
- Отмели, - коротко бросил адмирал, - Он идет на отмель.
Сорейю опустила бинокль, недоуменно глядя на адмирала.
- Но он не выглядит поврежденным...
- Тогда зачем ему идти к отмели? - возразил адмирал, - Скорее всего, у него подводные пробоины. Судя по тому, что он дымит как на форсированной тяге, но при этом развивает довольно медленный ход, с ним что-то не в порядке. Опять-таки, он не последовал за первым убегающим. С чего вдруг они решили распылять силы?...
Звонок телефонного аппарата прервал слова адмирала. Сорейю схватила трубку и несколько секунд слушала доклад.
- Адмирал, говорят из машинного отделения, - доложила она, - Три котла выведены из строя. Механики привели в действие уцелевший котел, но нам требуется буксировка, чтобы добраться до порта. Так что броситься в погоню мы не сможем...
- Мы - нет, - кивнул адмирал. Затем он обернулся и указал на два приближающихся к флагману линкора, - А вот они - смогут. Передайте флагами сигналы на "Ксеркса Непобедимого" и "Абдул Явуз", что мы останемся чтобы подобрать тонущих...
- Можно ли еще увеличить ход?
Капитан Александр Неештраде, не отрываясь, глядел на корму, за которой тянулся длинный пенистый след. Палуба под ногами чуть заметно дрожала от мощности работающих машин линкора, стремительно несущегося по успокаивающимся волнам Азиатского Моря.
"Император Александр" шел с максимальной скоростью, которую он только мог развить. Высокая труба линкора выбрасывала в небо облака густого черного дыма. В недрах металлического корпуса, сотрясая его до верхушек мачт, стремительно ходили поршни, проворачивая валы винтов. В топках яростно гудело пламя. Обливающиеся потом механики трудились на износ, отчаянно пытаясь увести корабль от стремительно надвигающейся с востока угрозы...
"Император Александр" убегал. Убегал, бросив все и вся. Убегал, хотя его капитану и всем офицерам становилось плохо при одной мысли об этом. Но выбора не было. Разорвавший подводный броневой пояс девятидюймовый снаряд сделал слишком хорошую дыру в подводной части корабля, чтобы пытаться принять бой или последовать за отступающим "Императором Николаем" к Астрахани.
Стоявший рядом адъютант с перевязанной левой рукой выслушал доклад по телефону и отрицательно покачал головой.
- Нет, господин капитан. Из носовых отсеков сообщают, что вода поднимается несмотря на все усилия механиков. Нос зарывается в воду и мы теряем скорость. Больше четырнадцати узлов нам не выдать...
- А больше пятнадцати мы и в лучшие годы не выдавали, - мрачно завершил капитан.
На миг отвернувшись от картины за кормой корабля, он взглянул вперед - где росла, приближаясь, узкая полоска берега. К сожалению, росла она слишком медленно. И Александр вовсе не был уверен, что линкор до нее дойдет.
В особенности, с двумя персидскими линкорами за кормой.
Завеса туч над кораблем разошлась, и "Император Александр" выскочил под ослепительное сияние солнца. Окруженный искрящимися потоками воды, линкор несся по волнам, подобный гигантскому металлическому киту. То прячущийся в волнах, то вновь поднимающийся на поверхность нос прибавлял сходства. К сожалению каждый новый подъем форштевня проходил все медленнее. "Император Александр" все чувствительнее оседал на нос.
Рядом с кораблем в воду рухнул снаряд, подняв гигантский фонтан брызг. Обернувшись, Александр увидел два стремительных, темных силуэта на фоне сияющих волн. Носовые башни персидских кораблей окутывались облаками дыма, и за неслышимым на расстоянии звуком выстрела следовал пронзительный вой снаряда.
- Близко... - пробормотал Александр, - Слишком близко... А берег, - он взглянул вперед. Картина, раскинувшаяся на западе ему явно не понравилась, - Берег слишком далеко.
Фонтаны воды взлетали все ближе и ближе к бортам линкора. Персы пристрелялись, и вели огонь по все замедляющей ход цели, которую представлял собой "Император Александр". А форштевень линкора все глубже и глубже погружался в сияющие волны...
- Буруны прямо по курсу! - крикнул впередсмотрящий.
Теперь Александр глядел только вперед. Узкая полоса берега на его глазах развернулась в широкую песчаную равнину, уходившую за горизонт. Высокие гребни дюн на берегу были уже вполне видны и без бинокля.
А самое главное - впереди морские волны пенились над светло-синим квадратом моря, отмечая то место, где песчаные наносы за долгие века собрали под водой достаточно высокий слой осадочных пород, чтобы дно моря приподнялось к самой поверхности.
Держать курс на отмель! - приказал капитан, - Не отворачивать! Полный ход и готовиться сразу же дать полный назад!
- Капитан, - адъютант вновь оказался рядом, - механики докладывают, что машинное отделение заливает. Через несколько минут они будут вынуждены прекратить работу...
- Передай механикам, - коротко приказал капитан, - Пусть дотянут до отмели, а там - хоть взрывается!
Теперь уже все решали минуты. Отчаянная борьба машин и людей с подступающей водой продолжалась в отсеках линкора.
Александр знал, что даже если машинное отделение затопит пущенные на разгон котлы проработают еще хоть сколько-то. Но вот управление ими может быть потеряно. А видеть, как котлы взорвутся от перенапряжения именно в тот момент когда корабль достигнет отмели...
Но они выдержали.
Александр первый ощутил изменение в ходе корабля, когда под килем вместо шелеста волн океана зашуршал песок. Линкор словно высочил на ухабистую дорогу - его корпус мелко задрожал, вибрируя, в такт падению скорости. Но вода вокруг гиганта медленно, словно нехотя, расступилась, выпуская вырвавшуюся добычу, и в следующую секунду Александр почувствовал как линкор плавно остановился.
- Травить пар! - закричал Неештраде, чувствуя, как вибрируют под ногами все еще работающие машины.
С пронзительным шипением пар вырвался из котлов линкора, окутав "Императора Александра" густым облаком серебристого тумана. Тяжелый гул под ногами медленно угас - совершив последний, прощальный оборот, винты замерли неподвижно, врывшись в песок.
Александр замер у края мостика. Буря эмоций пронеслась по его сознанию, когда каким-то шестым чувством он понял, что это конец. Экипаж будет спасен, но линкор умер. Его уже никогда не снимут, и что бы ни было дальше - он навсегда останется здесь, погружаясь в песчаный берег...
- Капитан, приказы?!
Голос адъютанта отогнал наваждение. Капитан тряхнул головой.
Да, "Император Александр" больше никогда не будет плавать... Но стрелять он еще возможности не потерял. И теперь, когда он прочно стоит на грунте...
- Приготовить раненных к эвакуации, - приказал Александр, - Оставить на корабле только артиллерийскую команду. Всех раненных эвакуировать на берег и подальше от корабля. Скоро здесь будет очень весело...
Адъютант кивнул, и бросился к трубке телефона.
Спустя несколько секунд Александр с удовольствием увидел, как башни "Императора Александра" медленно поворачиваются, наводясь на далекие персидские корабли... которые внезапно прекратили огонь.
- Эт-то еще что?!...
Александр с удивлением смотрел на персидский линкор, остававшийся за пределами радиуса действия орудий "Императора Александра". На мачте персидского корабля замелькали сигнальные флаги...
- Капитан, - все тот же вездесущий адъютант возник рядом моментально, - Сигнал с вражеского корабля!
- Вижу, - коротко произнес Александр, поднося к глазам подзорную трубу и начиная расшифровывать сигнал с персидского линкора, - "Д-О-Б-Л-Е-стным русским морякам. Выражаю высочайшее восхищение вашей храбростью и боевому духу, проявленным в сражении. Сражение было честным и ваше поражение - не ваша вина и не запятнает вашу честь. Предлагаю сдаться на условиях почетной капитуляции..." - Александр замолчал.
- Каков будет ответ... господин капитан? - тихо спросил адъютант.
Александр ответил не сразу. Несколько минут он глядел на высокую громаду мачты и дымовой трубы линкора, возносящуюся в небеса. Бело-синий Андреевский флаг, развернувшийся от ветра, ярко отблескивал в солнечных лучах бесчисленными каплями воды, покрывавшими его полотнище...
- Передайте сигналом: "Благодарен вам за любезное приглашение. Должен ответно выразить восхищение храбростью и умением, продемонстрированным персидским флотом в сражении. К сожалению, мой долг обязывает меня ваше предложение отклонить." Отправляйте.
Через минуту флаги замелькали на мачте "Императора Александра". Персидский линкор, покачивающийся на волнах в отдалении, ждал конца сообщения, прежде чем в свою очередь ответить.
"Восхищены вашей храбростью. Желаем удачи."
Над далекой громадой орудийной башни главного калибра персидского линкора взметнулось пороховое облако выстрела...
Современность
- Влад! Влад, очнись!
Вздрогнув от громкого оклика, темноволосый юноша открыл глаза.
- Влад, пошли уже! - окликнул его стоящий рядом Станислав, - Ехать пора.
- Что уже?... - Влад с удивлением заметил, что солнце уже почти скрылось за линией горизонта, и берег погрузился в багрово-алый полумрак, - И в самом деле... Пошли!
И вздохнув, он убрал пальцы с темного металла.
- Ну как?! - встретила их у светящегося ярким светом фар автобуса Лена, - Что-нибудь удалось увидеть?!
- Да, - кивнул Влад, - Расскажу по дороге...
Он еще раз оглянулся назад - туда, где в багрово-алых сумерках неподвижной темной громадой застыл линкор.
- Да, - еще раз повторил он, - И даже очень многое!...
Современность, несколько часов спустя
...В освещенном неярким сиянием ночной подсветки салоне автобуса царила почти полня тишина, нарушаемая лишь немногими тихими голосами. Экскурсовод, только что зачитавший план осмотра объектов на завтра, положил впервые за день свой мегафон и о чем-то тихо разговаривал с водителем, ведущим автобус в Южный Реджан. Там экскурсантов ждали приготовленные номера в гостинице, и на следующий день - продолжение экскурсии "Кольцо Азиатского Моря", посвященной историческим памятникам - теперь уже по другую сторону границы.
Удобно устроившись на задних сидениях автобуса, светловолосый парень и девушка затаив дыхание, слушали негромкий рассказ темноволосого юноши. Влад, полуприкрыв глаза, откинулся на спинку кресла, негромким голосом продолжая свой рассказ. Казалось, что он не обращается ни к кому, но Стас и Лена уже привыкли к его стилю общения.
- Вот так все было, - тихо произнес Влад, открывая глаза.
- Красиво... - задумчиво произнес Стас.
- А что было дальше на "Императоре Александре?" - с интересом спросила Лена.
- На линкоре? - Влад прикрыл глаза, вспоминая исторические справочники, - Да, у него была длинная судьба. Линкор был обстрелян персидскими кораблями. Они стреляли по нему как по неподвижной мишени. После нескольких попаданий на линкоре вспыхнул пожар, командир приказал затопить погреба и эвакуироваться. Линкор горел несколько дней, и пришел в полную негодность. Но тем не менее, на нем уцелели несколько орудий, и на корабле оставили наблюдательный пост. Во время войны корабль использовался как форт в береговой обороне побережья. После войны командующий Азиатским Флотом хотел снять его с мели - послевоенное время заставляло бережно относится ко всем уцелевшим "каспийским линкорам" - но корабль был в очень плохом состоянии, и его решили превратить в форт в береговой обороне побережья. Тогда заделали основные пробоины и восстановили носовую башню главного калибра. Затем он долго использовался в качестве форта, затем наблюдательного поста, пока в 1930 году последний пост не был снят. С тех пор он стоял на берегу, пока не приехали мы...
- Хорошо, что у нас есть ты, Влад! - светловолосый парень широко улыбнулся, - С тобой намного проще отделять истину от политики!
- В конец концов, мы именно за этим и едем! - заметила Лена, - Наш клуб и был создан с целью пролить свет на события этой войны, крайне малоизвестной для большинства людей!
- В конце концов, - подвел итог Влад, - Кто-то же должен был этим заняться?
- Что у нас на очереди? - осведомилась Лена.
Стас развернул карту.
- По нашу сторону границы - руины Михайловской Батареи в Южном Реджане и миноноска номер 214 в мемориальном комплексе Рандзи. Затем уже пойдет персидская граница. Там, кстати, сможем полюбоваться на "каспийский линкор" в исправном состоянии - "Дарий Великий", флагман адмирала Джамила Камийяна в сражении двенадцатого мая 1901 года на вечной стоянке в Актау. Кстати, корабль все еще плавает своим ходом, а последний раз стрелял из главного калибра в 1950 году!
- Вот и отлично, - кивнул Влад, - А пока - я буду спать!