Крис умер перед рассветом. Хриплое дыхание, прерываемое протяжными стонами, оборвалось; голова склонилась набок, тонкая струйка крови стекла с губы на подбородок.
Как всегда, перед восходом здешнего солнца, со стороны Черной Пустыни подул холодный ветер, крепчавший с каждой секундой, пока не достиг уровня средней силы, - по земным меркам, - урагана. Фиолетовое небо сделалось черным от пыли. Люди поспешно натянули на головы защитные маски, - без них удушье наступило бы уже в первые пять минут. Дрожали стенки сборных домиков, звенели крепежные тросы, гибкая мачта антенны гнулась под напором ветра подобно ковылю земных степей. Мертвому было уже все равно, но оставить его здесь, под открытым небом, спрятавшись самим в помещение, казалось им предательством.
Буря продлится минут двадцать-двадцать пять - местные ветра дуют строго 'по расписанию'. Пока же можно собраться с мыслями, попытаться осознать произошедшее, подумать о дальнейшем. Последнее было наиболее сложным - каждый из этих людей надеялся, что кто-то другой, - только не он, - взвалит на себя тяжкое бремя принимать решение. И всем было ясно: среди них нет лидера. Они проиграли, не предприняв даже попытки. Куда как проще сделать вид, что случившееся их не касается.
Белое с синим отливом светило зловещим пузырём набухло на горизонте. Ветер мгновенно стих, словно отключили компрессоры в гигантской аэродинамической трубе. Еще более резким ощущался переход от пронизывающего холода к адской жаре: в считанные минуты камни и песок под ногами разогрелись так, что к ним нельзя было прикоснуться без риска получить ожог. Раскаленный воздух волнами поднимался к небу, вызывая оптические искажения: близкие предметы казались меньше, а удаленные - больше, чем на самом деле; над пустыней вставали миражи в виде перевернутых горных цепей или циклопических водяных валов. Теперь приходилось защищаться от палящих лучей чужого немилосердного солнца. Бесконечная борьба людей с враждебной средой. Богом проклятая планета. Злодейка-судьба, забросившая их в этот филиал Преисподней, где жизнь человеческая - плевок на сковороду - зависит от настроения психопата, вообразившего себя Вседержителем.
Он вышел из своего убежища ровно в шесть - ноль-ноль местного времени, согласно предписанному регламентом моменту подъема. Атлетически сложенный, гибкий, двигающийся с кошачьей грацией, Жан Ли, начальник экспедиции, производил на людей, видящих его впервые, приятное впечатление, которое несколько портили бегающий взгляд, вечно дергающийся подбородок и слегка перекошенный рот. 'От него теперь можно ожидать чего угодно', - подумал Свен и оглянулся на товарищей: все стояли понурые, втянув головы в плечи. На лице начальника не отражалось никаких эмоций, словно это не он час назад застрелил человека.
- Смит! - крикнул Ли.
Тотчас появился его заместитель, исполняющий, по совместительству, и функции командира взвода охраны.
- Да, сэр!
- Уберите его, - небрежно кивнул он в сторону тела Криса и, обращаясь к стоящим подле людям, добавил, - всем разойтись. Завтрак и выход на работу строго по расписанию.
Смит отдал приказ двоим охранникам; те без лишних церемоний упаковали покойника в пластиковый мешок и понесли вглубь пустыни, чтобы зарыть там. Так всегда поступали с мусором.
* * *
То, что он попал на Венту, для Свена Бучински было невероятной удачей. Спрос на геологов, - так, по старинке, именовалась профессия Свена, - на планетах Федерации резко упал за последнее десятилетие. Геологоразведка повсеместно сворачивалась, шахты и рудники закрывались. Те, кто остался в профессии, подолгу сидели без работы.
Финансовые дела Бучински и так обстояли далеко не блестяще, а тут еще передряга с Мартой - жена оказалась замешана в скверную историю. Чтобы внести залог Свен вынужден был влезть в огромные долги. Марта клялась и божилась, что ни в чем не виновна, что ее просто подставили. Свен и верил и не верил. В любом случае он не мог допустить, чтобы мать его детей угодила за решетку.
Повезло. Свена неожиданно вызвали в Департамент геологии, где он узнал: получен крупный правительственный заказ на разведку месторождения редкоземельных металлов на Венте. От радости сразу и не понял: предложение заключить контракт было сделано в такой форме, что в случае отказа его ждали крупные неприятности. Но Свен и не думал увиливать: наконец-то появилась работа! Что он знал о Венте? Не много. Однако, планета имела имя, а не просто номер по каталогу! Кто ж мог предположить, что Вента окажется сущим адом, причем во всех смыслах.
Поначалу ничего не предвещало беды. Бучински выдали солидный аванс, позволивший заплатить по счетам и закладным, а главное нанять для Марты лучшего адвоката. Свен сделал все, что было в его силах; оставалось уповать на покладистость судей и Божью милость.
Недоумение и смутное беспокойство Свен испытал, ознакомившись со списком членов экспедиции. На дюжину специалистов-геологов приходилось семнадцать военных - взвод охраны. От кого требовалось охранять их на необитаемой планете с примитивными формами жизни?
- Есть сведения, что на Венте орудуют шайки 'хищников',- ответил на его вопрос чиновник, оформлявший документы.
Свен припомнил: еще ребенком он слышал о легендарных самоцветах дальнего космоса. Молва связывала их с деятельностью 'хищников' - незаконных старателей, якобы добывающих драгоценные камни на некой загадочной планете. Свен не верил ни в сокровища, ни в мифических хищников: вести незаконную разработку месторождений на задворках Вселенной - такое не под силу не то что нищим бродягам-старателям, а даже какому-нибудь могущественному гангстерскому синдикату. Впрочем, начальству виднее...
- Имею особые полномочия. - заявил Ли членам экспедиции сразу по прибытии на Венту. - До расстрела на месте дело, конечно, не дойдет... Но я имею указание расторгать контракт при нарушениях дисциплины, и не потерплю посторонних людей на территории базы. Всем понятно, чем это грозит разгильдяю? Считайте экспедицию на военном положении. Нарушения моих распоряжений, неподчинение приказам, самовольные действия иного характера будут строго караться. Вопросы?!
Сначала никто не воспринял угрозы начальника всерьез - обычная, мол, профилактика, сродни обращенной к новобранцам 'приветственной речи' армейского сержанта, когда бравый вояка со зверским выражением лица обещает 'выбить из них гражданскую дурь'. Изгнание за пределы базы равносильно смертному приговору, все равно, как в открытом космосе выбросить человека за борт. Никто не верил, что Жан Ли способен на такое.
Крис тоже не верил...
* * *
Над пустыней бушевала метель. Грязно-серые хлопья крутились в воздухе, налипали на ветровое стекло авиетки, забивались во все щели. Это не снег - вулканический пепел, результат очередного извержения Чертова Хайла. Так геологи окрестили самый крупный вулкан здешних мест. К 'букету прелестей' в виде окаянного климата, бурь и экстремальных температур Вента подбросила еще и невероятную тектоническую активность коры. Извержения и колебания почвы в районе работ экспедиции были явлением столь же обычным, как затяжные осенние дожди на родине Свена.
- Старикан нынче зол,- обронил Майк, под которым поскрипывало кресло пилота. Двусмысленной получилась фраза: непонятно что (или кого) имел в виду Майк.
Свен покосился на Михея из охраны. С первого дня Ли ввел порядок: на работу геологи выезжали только в сопровождении вооруженного человека. Кого-то наличие эскорта забавляло, других раздражало, но оспорить приказ начальника никто не смел. Теперь окончательно стало ясно: все это нужно только для постоянного контроля за 'штатскими'. 'Мы даже не на положении военнослужащих. Хуже: мы - арестанты, заключенные, каторжники... Но почему! За что!!' - возмущался про себя Свен.
Пустыня напоминала моментальный снимок бушующего океана. Гигантскими волнами застыли барханы. Пепловый 'снегопад' остался позади, и гребни песчаных валов сверкали под лучами синего солнца, создавая иллюзию металла с цветами побежалости. С ними резко контрастировали затененные, будто залитые смолой провалы. Мертвый, и, в тоже время, неистовый, бешеный мир.
Тень от авиетки прыгала с гребня на гребень, чуть опережая саму машину, низко летящую над морем песка. Целью геологов была скальная гряда, опоясывающая широкой дугой западную оконечность пустыни. Сначала появились останцы - одиночные скалы, наполовину рассыпавшиеся, изъеденные ветровой эрозией, торчащие подобно гнилым зубам среди барханов. Пустынный ландшафт сменился 'руинно-башенным' - беспорядочным нагромождением каменных 'столбов', 'минаретов', зубчатых 'стен'. Исполинские 'развалины' своим возникновением были обязаны не разумным существам, а лишь игре стихий: ветра, жары и мороза. За относительно неширокой полосой предгорий круто вставала цепь скальных выходов, разрезанных глубокими каньонами на звенья. Над остроконечными вершинами клубились тучи, беспрерывно полыхали молнии. Грохотало. Вся влага, поступающая с океана, изливалась здесь мощнейшими ливнями; стекающие с гор потоки моментально пересыхали и доходили до пустыни жалкими ручейками, чтобы тут же исчезнуть, впитавшись в песок.
Авиетка опустилась на ровную площадку, нависшую козырьком над бездонной пропастью каньона. Майк и Свен вышли наружу, Михей остался в кабине. Геологи огляделись: скала, к которой 'прилепилась' площадка, представляла 'слоеный пирог' из пластов горных пород. Боковой ветер хлестал людей косыми струями дождя, создавал дополнительные неудобства, но, ничего, работать можно. Пока Майк возился с зондом-анализатором и горным сканером, Свен направился к скале. Геолог старой закалки, Бучински, как и его предшественники сотни лет назад, любил поработать молотком. Приборы приборами, а настоящий горный инженер должен полазить по скалам, наколотить образцов, пощупать камни своими руками; только тогда он имеет моральное право утверждать, что получил представление о геологическом строении местности. Беглого осмотра и нескольких ударов молотком хватило Свену определить, что и здесь он не найдет ничего нового - все та же 'метаморфика': зеленые сланцы, гнейсы, кварциты. Пустые, как барабан породы, пронизанные лишь жилами низкотемпературного 'молочного' кварца.
Майк сидел на крышке контейнера для приборов, не обращая внимания на дождь и, казалось, дремал.
- Что у тебя? - спросил коллегу Свен.
Майк молча протянул ему карточки экспресс-анализа. Бучински пробежал глазами ряды цифр: так и есть, содержания церия, скандия и других интересующих Департамент металлов близки фоновым. Пробурчал:
- Ни черта мы здесь не найдем.
Майк только хитро ухмыльнулся. Извлек из кармана еще одну карточку.
- А что ты скажешь на это?
Свен воздел руки.
- Силы небесные! Откуда!?
- Тефра,- небрежно обронил Майк, - вулканические выбросы. Я просто сделал анализ соскоба грязи, налипшей на корпус нашей таратайки. Ну и как, впечатляет?
- Невероятно! На три порядка выше, чем в 'метаморфике'! И где - в пепле! Слушай, так не бывает.
- Ха! А то я не знаю! На этой сволочной планете все не так. Не удивлюсь, если увижу здесь дождь, идущий снизу вверх. А ты все внимательно посмотрел?
Свен вгляделся в карточку.
- Сто тридцать... Это еще что за цифирь?
- Порядковый номер элемента в периодической таблице. У него нет общепринятого названия...
Бучински посмотрел на коллегу, словно хотел укусить.
- Не морочь мне голову! Такой элемент не может быть стабильным! Твоя аппаратура врет.
Майк фыркнул обиженно и собрался было возразить, но осекся, заметив, что к ним приближается, вразвалочку, охранник.
- Что-то нашли, ребята? - На губах Михея играла хитрая ухмылка. Не такой уж тупой деревенщиной, как можно подумать с первого взгляда, был этот увалень.
- Не суй нос не в свое дело! - грубо ответил Майк.- Тебе поручено нас охранять - вот и охраняй!
Михей, похоже, не обиделся. Опять усмехнулся.
- Дело-то у нас общее. Все мы сейчас на службе у Конторы, или не так?
- Слушай ты, умник, - 'закипел' геолог,- я не лезу в твои проблемы! Какого черта ты суешься в мои!
- Мужики, не ссорьтесь. - Свен попытался унять страсти.
Геолог с охранником сверлили еще некоторое время друг друга взглядом. Майк не выдержал первым - опустил глаза и скрипнул зубами. Лицо Михея все время оставалось непроницаемым.
- Давай-ка их сюда!- Он протянул руку, требуя карточки с результатами анализов.
- Что?!! - снова взревел Майк.
- Хозяин велел обо всех результатах докладывать лично ему, - спокойно ответил Михей.
Геолог непристойно выругался, но отдал карточки. Свен еще раз убедился: все они 'крепко влипли', подписав контракт.
* * *
Совещание на этот раз проходило в кают-компании, а не в домике начальника, как обычно. Этим Ли хотел, очевидно, подчеркнуть важность мероприятия. Все, кроме босса, собрались заранее. Верный своим привычкам, 'хозяин' появился секунда в секунду в назначенное время. Небрежно кивнул. Садиться не стал: молча прошелся взад-вперед по комнате.
- И сказал Он: да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша. И стало так. И назвал сушу землею, а собрание вод назвал морями, - голосом проповедника-методиста начал речь Ли.
Геологи переглянулись: невероятно - 'хозяин' цитировал Библию. Свену в душу закралось сомнение: все ли у босса в порядке с головой. Ли продолжил:
- Автор сих строк не был, наверное, знаком с теорией эволюции коры планет земного типа. Тем не менее, тенденция обозначена правильно: континентальная кора с гранитным слоем есть конечный продукт дифференциации мантийного вещества, другими словами континенты возникают позже океанов...
- Это не факт, - вырвалось у Свена.
Ли глянул так, что до кишок пробрало строптивого геолога.
- Я вам не давал слова, Бучински. Делаю последнее предупреждение: буду удалять. Пока только из этого помещения. Касается всех! На чем я остановился...
Речь начальника свелась к 'разжевыванию' всем известной концепции, согласно которой граниты, - а именно с ними обычно связаны месторождения редкоземельных металлов, - явление достаточно уникальное. Вента, в этом отношении, сходна с Землей - граниты и их производные на ней присутствуют. Менять установленную схему работ, значит понести дополнительные расходы.
- Таким образом, - подвел итог Ли, - у нас нет никаких оснований ломать утвержденный график. Коллега Бучински, вы, кажется, хотели высказаться? Прошу.
Свен, казалось, забыл про осторожность.
- Раз уж речь зашла о теории эволюции планетарной коры... Коллега Ли несомненно в курсе, что упомянутая им доктрина является, в сущности, одной из многочисленных гипотез. С самого начала она не могла объяснить все имеющиеся факты. Чтобы не быть голословным, приведу одно свое наблюдение...
Ли сидел, теперь, на своем месте, прикрыв лицо ладонью; демонстрировал полное безразличие к высказываниям оппонента.
-У вас все? - Ли открыл, наконец, глаза.
- Нет. Но я хотел бы разобраться с первым вопросом.
Начальник обратился к сидящим за столом геологам:
-Кто желает ответить коллеге Бучински?
Как и следовало ожидать, поднялся Лысенкович, 'приближенный' - один из тех немногих, которым Ли доверял. Он был самым молодым среди геологов, но уже отлично научился 'держать нос по ветру'.
- Прискорбно, что коллега Бучински старается отвлечь нас от решения поставленной задачи и увести в дебри академических споров, - уверенно начал Лысенкович. - Каждый волен придерживаться той или иной теории. Лично мне упомянутая концепция представляется вполне приемлемой. Кроме того, наука знает немало примеров, когда теория, объявленная несостоятельной, в дальнейшем обретала вторую жизнь.
'Демагог', - мысленно констатировал Свен.
- ... Я тоже считаю: нет смысла менять утвержденный план работ, - закончил Лысенкович.
- Но, позвольте! - сорвался Свен. - Мы можем упустить уникальную возможность открыть новый тип месторождений редких земель!
- Вы опять! - Глаза у Ли сузились от гнева. - Покиньте помещение!
Свен не торопился уходить. Оглядел коллег: испуганные лица; сидят, уткнувшись взглядом в стол. Никто из них не поддержит опального геолога - это ясно. 'Плетью обуха не перебить', так, кажется, говорили предки. Плюнуть на все? Доработать как-нибудь, а там - гори оно!.. Нет. Не сможет он потом с этим жить...
- Одну минуту! Прежде, чем уйду, я хочу сделать заявление. В моем контракте есть пункт, допускающий, в случае возникновения неразрешимой конфликтной ситуации, обращаться непосредственно в Департамент геологии. Я прошу дать мне, вне очереди, сеанс гиперсвязи с Землей.
Гиперсветовая связь требовала огромных энергетических затрат, и на сеансы была установлена строгая очередь.
Ли расхохотался. Это было так неожиданно, что все присутствующие разом затаили дыхание.
- Организовать внеочередной сеанс, чтобы отправить вашу кляузу?! Не смешите... А может быть дело здесь в другом? Просто коллеге не терпится узнать, чем закончился суд над его женой! Мадам Бучински оказалась по уши в дерьме. Не волнуйтесь, коллега - она найдет способ ублажить представителей обвинения.
Свен не ожидал такой гнусности. Ли выбрал момент и ударил по самому больному месту. Ударил подло и расчетливо, явно провоцируя непокорного геолога.
- Негодяй! - вне себя от гнева закричал Свен; схватил со стола стакан с водой и швырнул боссу в голову. Отменная реакция позволила Ли уклониться, его лишь слегка окатило. Стакан с хрустом врезался в стену, разлетевшись пластиковыми брызгами.
Все вскочили с мест. Остались сидеть только Ли и Бучински.
- Ты сдохнешь в пустыне, - прошипел начальник. - Или я пристрелю тебя, как бешеного пса, как... как этого идиота Криса.
* * *
Шаг, еще шаг, еще... Сколько их уже сделано. Сколько осталось?
Свен брел по пустыне, не имея четкой цели, решив, что нужно идти, покуда хватит сил, а там,.. что Бог даст. Он двигался в сторону океана. Зачем? Направление Свен выбрал, руководствуясь призрачной надеждой, - соломинкой для утопающего, - встретить на побережье людей. 'Хищников'. Шанс был один на миллион. Быть может и того меньше. Если они вообще существовали, эти 'хищники'. Если они устроили свою базу именно там. Если у него хватит сил дойти. Если при смене времени суток он успеет найти укрытие от урагана. Если... И, десятки других 'если'.
Идти пришлось ночами: днем пустыня дышала жаром, что твой металлоплавильный конвертор. Свен устраивал из одежды подобие навеса, пережидал зной. Мучила страшная жажда: Свен ограничил дневной рацион двумя глотками воды: один утром, другой вечером. Специальные стимуляторы и другие препараты, имеющиеся в походной аптечке каждого геолога на случай экстремальных ситуаций, помогали Свену держаться. Пока. Долго так продолжаться не могло: никакие снадобья не могут заменить воды и полноценного питания.
'На сборы' было отпущено десять минут, затем ворота базы захлопнулись за его спиной. Двое охранников глянули, как показалось Свену, сочувственно, и он побрел, куда глаза глядят. Хватило выдержки не унижаться мольбами о прощении.
На восьмые сутки Свен едва не был погребен заживо: внезапно налетела песчаная буря. Он едва успел схватить комбинезон, чтобы не унесло ветром и натянуть кислородную маску. Тучи песка обрушились на сжавшегося в комок человека, мгновенно насыпав над ним 'могильный холм'. Продолжайся буря хотя бы минут на десять дольше, и Свен, наверняка, остался бы похороненным навеки, будучи не в силах разгрести песок.
На двенадцатые сутки закончилась вода. Свен из подручных материалов соорудил простейший конденсатор влаги. За день он собрал только ложку воды. Это не было спасением, а могло лишь продлить мучения на несколько дней. Кожа на лице и руках геолога потрескалась словно пересохшая апельсиновая кожура, во рту и гортани саднило так, что каждый вдох причинял невыносимые страдания. К тому же Свен сильно ослабел от скудного питания.
На пятнадцатые сутки над пустыней разразилась гроза. Минуты две-три лил дождь. Свену удалось напиться из углубления в каменной плите и воды запасти чуть больше стакана.
На двадцать шестые сутки он, как ни странно, был еще жив. Забравшись, чуть не ползком, на одну из бесчисленных песчаных гряд, Свен увидел мерцающий в лучах поднимающегося из-за горизонта светила, океан. Живые, а не застывшие, как в пустыне, волны с шумом накатывали на песчаный берег. 'Дошел',- подумал Свен, и потерял сознание.
* * *
'Шшуррр, шшуррр...', - бормочет океан. Бурчит днем, бубнит ночью. По ночам вода светится - мириады мельчайших живых организмов фосфоресцируют холодным огнем. Ни рыб, ни ракообразных не видно; должно быть, их здесь просто нет. Берег тоже пуст: отсутствует растительность, не встречаются животные. Нет ни малейшего признака присутствия людей.
Нужно было идти в горы. Там он хотя бы умер не от жажды. Свен лежал к океану спиной - невыносимо смотреть на соленую, непригодную для питья воду. Голод уже не так мучил. Конденсатор давал до двух ложек воды в сутки. Свен почти все время пребывал в полузабытье. Он рассчитывал на скорую и не слишком мучительную смерть. Солнце иссушит труп, ветер засыплет песком, волны заровняют могилу. Никто, никогда не узнает, где геолог Свен Бучински обрел упокоение...
'Негодяй босс. Собрал на всех досье, не иначе... Чертов ублюдок! Вообразил, будто он один знает ИСТИНУ! А ведь на самом деле ему наплевать на результат. Не нужны ему редкие земли... Какого же черта ему тогда нужно?!',- Свен бормотал вслух. Это вошло в привычку: оставшись в одиночестве, геолог вынужден был искать собеседника в своем лице. 'Самоцветы! Драгоценные камни! Он их ищет! Как я сразу не догадался...'.
'Нет, это не так. Камни ему не нужны'. Что за дьявольщина! Он не только говорит сам с собой, но и спорит? Ага, раздвоение личности! Свен закрыл глаза, постарался не думать ни о чем: даже наедине со своим 'я' не желал быть ненормальным. 'Что происходит? Схожу с ума?.. Прекращать надо эти разговоры'. 'Не бойся. Ты не сумасшедший. И говоришь не с собой'. 'А с кем?!!'. 'С кем? Прежде чем ответить, давай договоримся. Ты наполовину труп. Помощь не придет. Так что ты ничего не потеряешь в любом случае. Я, конечно, не альфа, скорее - омега. Я могу дать тебе если не вечную жизнь, то бессмертие'. 'А разве это не одно и то же?'. 'Не совсем... Боюсь сразу тебе не понять. У вас, людей, жизнь ассоциируется с телом. Нет тела - нет жизни'. 'Не правда, мы верим в бессмертную душу,.. по крайней мере, многие верят'. 'Тогда почему же вы боитесь смерти? Действует инстинкт самосохранения?'. Свен задумался. 'Может быть. Это сложный вопрос. Думаю, смерть ненавистна, потому что она разлучает нас с близкими, с теми, кого мы любим'. 'В чем же смысл вашей жизни?'. 'Не знаю. Наверное, чтобы получать опыт. И передавать его другим'.
Свен сделал усилие, приподнялся и сел, опираясь руками о песок. Огляделся. Берег оставался пустынным, как в первые дни Творения. С кем же он разговаривал? 'Я сошел с ума!', - крикнул Свен, в глубине души надеясь, что таинственный собеседник отзовется.
В океане происходило что-то необычное. Вода у берега потемнела и вспучилась. Нечто, напоминающее огромного слизня, выбралось на песок. И к Свену Бучински пришла Тьма.
* * *
Невероятно! Какие краски, звуки. Замечательная легкость - полностью пропало ощущение тела. Он в раю? Умер? Или...
...Когда Свен пришел в себя, то первое, что увидел, это серую студенистую массу, окружившею его со всех сторон. Никаких сомнений - ОНО было живым. Из тела 'слизня', вытягивались отростки-усики, осторожно прикасались к рукам и лицу Свена. Страха он не испытывал, наверное, у него не осталось сил бояться. Свен пребывал в полуобморочном состоянии и воспринимал происходящее несколько отрешенно, словно все это не касалось его лично. 'Слизняк' держал ладонь Свена своим отростком и он чувствовал не холодное прикосновение чужака, а теплое дружеское 'рукопожатие'. Рука геолога медленно погрузилась в серую массу - не вязкую жидкость, не гель, даже не пену. Скорее это напоминало пух. Легкий тополиный пух. Постепенно масса поглотила человека, и он сросся с ней, сделался ее частью...
Телесной оболочки не стало. Она растворилось в теле 'слизняка'. Пусть! Свену не жаль было расстаться с наполовину высохшим, ни на что более не годным остовом. Он сбросил его, как змея старую кожу. Человек утратил органы чувств, приобретя взамен другие, более совершенные. Слух различал звуки, которые раньше оставались недоступны: шелест ветра над водой, гомон бегущих песчинок, стон высыхающего пляжа. То же и со зрением: оно сделалось более острым, с полнокруговым обзором. Каждая капля воды превратилась в бриллиантовую слезу, океан - в сказочную сокровищницу. Однако сознание его оставалось человеческим. Он по-прежнему ощущал себя Свеном Бучински, отцом двух сыновей, горным инженером, прибывшим по контракту на Венту, и, видимо, вынужденным остаться здесь до скончания века.
'Теперь мы одно целое. Вернее - два сознания в одном организме'. 'Ты так и не ответил мне...'. 'Кто я? Ты же сам видишь,... живой организм, продукт длительной эволюции. А может, божье создание... Видно, у моих предков что-то шло не так, как у вас на Земле'. 'Откуда ты знаешь про Землю? Почему понимаешь мои мысли, говоришь со мной на моем языке?'. 'До тебя здесь были и другие люди'. 'Кто, 'хищники'?'. Пауза. Видимо 'чужаку' требовалось время для осмысления иносказательных понятий. 'Нет. Те, кого ты называешь 'хищниками' - плод людских фантазий. И драгоценных камней, по крайней мере таких, какие описывают ваши легенды, на Венте нет. За прошедшие почти сто земных лет, с тех пор, как люди впервые высадились на Венте, здесь побывали три плановые экспедиции. И еще аварийный бот с потерпевшего катастрофу космического корабля. Из его экипажа уцелел только один человек - ваш теперешний начальник Жан Ли'.
Если бы он остался в своём теле, можно было сказать: 'Свен тут и сел'. Ли уже побывал на Венте! И, должно быть, нашел 'трансуран'. 'Почти что так. Обнаружили при проведении санитарного контроля, в соскобе с его кожи ...'.
Бучински больше не хотел быть человеком. Как можно остаться представителем великого сообщества людей если теперь знаешь, что думали все твои знакомые и товарищи с момента прибытия на Венту? Как не отказаться от причастности к человечеству после того, как увидел ВСЕ их мысли и тайные побуждения?
Теперь Бучински знал, что Майк всегда завидовал ему и тайно ненавидел, наушничал боссу; Михей, напротив, симпатизировал и даже восхищался Свеном, считая его 'настоящим мужиком'.
'Сосед' поделился со Свеном всем, что знал о Ли; главным образом исходя из 'подслушанных' мыслей самого 'босса'. Ли, в отличие от карантинных медиков поверил в результаты анализов, не приписал их ошибке аппаратуры. На Земле никто ничего не узнал о наличии на далекой планете 'сто тридцатого', элемента-'урода', способного оставаться стабильным в естественных условиях и представляющего колоссальную научную и практическую ценность. Никто, кроме десятка человек, с которыми Ли вступил в сговор. Ему не трудно было соблазнить высоких чиновников будущими огромными барышами: мифические сокровища казались сущей безделицей по сравнению с денежным дождем, который пролился бы на участников тайного картеля, при продаже 'трансурана'.
'Свен'. 'Да, Тэк, слушаю'. 'Почему ты продолжаешь думать о своих старых знакомых? Тебя не интересуют жители Венты... Еще недавно ты говорил, что тебе важны знания, которые люди называют 'опытом'. Но, теперь ты занят только собой'. 'Извини, Тэк... Скоро я освоюсь. Но пока я еще человек'. 'Мне кажется, что ты вкладываешь в это понятие слишком много. Хочешь, мы войдем в сознание людей Базы, и они начнут убивать друг друга? Или свернут лагерь и срочно улетят домой, уничтожив все записи? Или закуют в кандалы Ли, и назначат руководителем экспедиции Лысенковича? Ты - это Тэк. И ты можешь...' 'Нет. Я - Свен Бучински, геолог. Который почти умер, и не собирается больше совать нос в дела живых'. 'Вы, люди, непонятные создания: научились побеждать пространство, но остались слабыми и незащищенными, подобно далеким предкам. Как смог один психопат держать в страхе почти три десятка физически крепких мужчин? Почему вы позволили начальнику...' 'Не надо, Тэк! Это больной вопрос, который так или иначе приходилось решать всем земным цивилизациям: личность и власть... Понимаешь, Ли - представитель власти, мы обязаны ему подчиняться. Без этого общество людей не может функционировать нормально: иначе - анархия, хаос. Когда-нибудь, возможно, люди найдут формулу оптимального соотношения между свободой и необходимостью, а пока... Послушай, как мы можем узнать, почему на Венте 'метаморфика' и граниты 'пустые', а вулканические выбросы, в которых по идее не должно быть редких земель - наоборот? И как могло, черт побери, получиться, что именно здесь присутствует 'трансуран'?'.
А еще хотел Свен узнать мнение Тэка о концепции переселения душ после смерти. Возможно ли дать бессмертие всем? И как, интересно, изменятся люди, если абсолютно точно будут знать, что им уготована вечная жизнь и раскрытие самых сокровенных мыслей?