Аннотация: У художника был пустой кусок стены, за которым целый мир. Он нарисовал картину, назвал "черный квадрат" и повесил на стену. Мир стал за "черным квадратом".
Инфантил. Курортный роман
Гл. -1 Тридцать пять, никто, свободен
"Психический инфантилизм - незрелость человека, выражающаяся в
задержке становления личности, при которой поведение человека
не соответствует возрастным требованиям к нему. Преимущественно
отставание проявляется в развитии эмоционально-волевой сферы и
сохранении детских качеств личности."
Википедия
У художника был пустой кусок стены, за которым целый мир.
Он нарисовал картину, назвал "черный квадрат" и повесил на
стену. Мир стал за "черным квадратом".
"Я инфантил и в этом не оригинален, поскольку имя нам - легион", -- приподнялся, перевернул подушку и снова лег, забросив руки за голову, а ноги -- на спинку дивана. Тридцать пять, -- учился ненужному, работал, где придется, бегал от любивших, догонял недоступных, спорил о неинтересном, -- псу под хвост.
Приличные люди в тридцать пять умирают, нарожав детей, насочиняв поэм; посадив аллеи деревьев, построив башни, с небоскреб высотой; и оставляют добрую, светлую, теплую, смешную, скандальную, злую, хоть какую-то память. Большой палец правой ноги назойливо белел через дырку в черном носке и намекал на отсутствие в мире гармонии.
-- Отрава. Жениться пора, а то перед смертью и воды не подадут.
Подцепил левой полторашку пива с пола, правой нетбук на грудь притянул. "Ищу друга для секса без обязательств"; "Ищу друга для совместного творчества"; "Нужен напарник для совместных пробежек утром"; "Девушка-спортсменка ищет друга-спортсмена"; "Познакомлюсь для дружной работы на даче"... . С кем прожить долго, радостно... и умереть в один день? Надеяться на счастье жизненный опыт не позволяет. Под светом надежды будущие времена кажутся лучше, а добредешь -- те же.
Брачные объявления: "Стану женой и музой для поэта"; "Обещаю заботиться и самозабвенно любить"; "Сорок, сто пятьдесят шесть, стройная, двести-сто шестьдесят-двести, хочу уехать из городской суеты". Попытался изобразить размер руками и едва не свалился с дивана. Довериться раз в жизни профессионалам. "Щелкнул" "брачные агентства", и браузер послушно показал пятьдесят тысяч страниц. Выбрать нужное сложнее, чем спутника жизни. Ткнул наудачу; в строке "о себе" врать не стал: "Тридцать пять, никто, свободен". Познакомлюсь, оженюсь; стану добрейшей души человеком, ласковым отцом, заботливым мужем, доброжелательным другом... другу семьи... Грустный юмор одиночества.
Покрутился на диване, в поисках удобной позы, кулаком подбородок подпер, как Роденовский "Мыслитель", но сообразил -- не мое; хлебнул пивка, закурил и вышел на лестницу. Принятое решение побудило к движению и общению. Навстречу девица из верхней квартиры. Чья-то дочь, кем-то работает; крашеная блондинка модельного роста; бедра и ноги зеленой юбкой до щиколоток возбуждающе затянуты, под белой кофточкой грудки-грушки нервно вздрагивают. Кивнула с надменной иронией сквозь затемненные очки, будто мелочь в шапку швырнула, -- не в ее я формате.
Сглотнул слюну, сунул окурок в консервную банку, к перилам привязанную, и вернулся в комнату, прикидывая на ходу, выдержит ли двойной компьютерный провод сто килограммов. Экран нетбука светил с дивана красочным посланием и нагло врал о личном счастье на всю оставшуюся жизнь за неделю и тысячу баксов. Полистал-подвигал пальцем по столу семь пятитысячных купюр - окончательный расчет с очередной работы - "богаче не сделают, беднее - некуда"; повеситься и на Сейшелах смогу.
В полупустом эконом-классе "Боинга-747" неподвижно сидели и напряженно высматривали счастливую судьбу в спинках передних сидений девять, считая со мной, особей мужеска и женска пола, приодетые турфирмой в ярко-желтые майки, серые полуштаны "бермуды" и фиолетовые банданы. Перед стартом огламуренный голубоватый стюард провел по салону модельную соседку. Девица, узнав меня, гордо вскинула подбородок и манерно разместилась в задних рядах.
Впрочем, я в недоумении присматривался к другой особе, а память назойливо диктовала: "Сорок, рост сто пятьдесят шесть, стройная, двести-сто шестьдесят -- двести", - не "стройная", а "пышка". Небольшой кряжистый мужичок, ерзая широкими плечами, извлек из пакета подшивку "Ваши шесть соток" и начал торопливо перелистывать.
Перед "Дачником" поместились и заботливо старались не задевать друг друга гладкотелая мощная блондинка, из породы "девка-лошадь", и коротко стриженный качок-красавец-брюнет с повадками перекормленного кота.
Выпрямив узкую спинку и прикрыв бледными ладошками нераспрямляющиеся коленки, нервно дергался и крутил лысоватой головенкой на тонкой шее тридцатилетний хлюпик, --никаких "обязательств" не потянет; похоже, и потребности с трудом вытягивает. В соседнем кресле уютно перебирала мелочевку в сумочке домашнего вида женщина; таких называют с расширением "тетя", -- тетя Оля, тетя Паша, тетя Маша. Оказалось, теть Валя; выхватила у стюарда обед и заботливо, приговаривая и сюсюкая, хлюпика накормила.
-- И компотик, -- отпила глоток, причмокнула. - До дна, и ягодку на десерт.
Назойливое бубнение в рифму и вальяжное цитирование классиков из школьной программы с головой выдало поэта и музу. Прислушался.
-- Осенний ветер листья закружат,
Клубясь в рекламном многоцветье;
И отдаленность, улицу ужа,
Мои мечты проводит в бесконечность.
Пролететь тысячи километров для встречи с доморощенным стихоплетом. Оглянулся, куда бы зацепить компьютерный шнур, и заметил наушники, надел торопливо. Мысленно поблагодарил турфирму, второй раз остановившую суицид, и начал прикидывать, отчего вокруг "знакомые все лица". Склонность к иронии и критическому анализу у меня в крови. Отвернулся к иллюминатору, накрылся пледом и захохотал. Отсмеявшись, начал вычислять черта, собравшего "десять негритят" в одном рейсе на непонятную потеху.
Осмотреться после посадки не дали. Торопливо перевезли к самолетику на колесах-поплавках. Успел прочитать название аэропорта -- "Пуэрто-рико", -- и ассоциации с Сейшелами не возникло, зато в памяти всплыло слово "Бермуды". Мать твою,... скука растворилась в ожидании развития событий.
Роль стюарда выполнял второй пилот - здоровенный усатый негр, которому не хотелось возражать, когда он выдал каждому спас-жилет и парашют и предложил надеть.
-- Убить нас хотят, а деньги присвоить, -- заскулил, тычась носом меж крутых холмов теть Валиной груди, хлюпик.
-- Бог с тобой, -- мягко одернула мудрая теть Валя, -- за тысячу баксов так далеко убивать не возят.
-- Поддерживаю, -- солидно пробасил Дачник, пихая в пакет свои "Шесть соток". -- За маленькие деньги особо изощряться не будут. Тюкнули по головке у подъезда, и всего делов.
Стюард-пилот-негр распахнул дверь и жестом пригласил выметаться.
-- Кольцо дергать нет, -- пояснил на языке Пушкина и Гоголя. - Открывайся сам.
"Открывайся сам, как хочешь", -- мысленно повторил я и первым шагнул в пустоту. Спуск комфортный: из синего неба в синее море... или океан с островком, при теплом мягком ветерке. Вытянувшись строчкой опускались восемь попутчиков. Самолетик зашел на второй круг. В дверях моя соседка активно противостояла негру. Потеряв терпение, пилот-стюард поднял девицу на руки и вышвырнул из салона.
Видимо, в борьбе повредился датчик высоты или девица слишком кувыркалась, но парашют не раскрылся. Пришлось действовать по обстановке, благо, парашют-параплан, худо-бедно, поддавался управлению. Раскачавшись на стропах, как на качелях, вытянул ноги и руки вперед и схватил девушку сразу четырьмя конечностями - на секунду показалось, что оторвались сразу все, а на вид не тяжелая.
Девица успокоилась мгновенно. Обхватила за шею, прижалась уютно и голову на плечо положила. Кое-как направил парашют по ветру к островку с пальмами. Управлять, свободные руки нужны. Попытался так-сяк перехватить, а ладони попадали сплошь на трепетно-нежные теплые выпуклости да округлости.
Не дотянули до берега метров двадцать и плюхнулись в парную океанскую стихию по пояс, и вода отчасти сняла оттопырившее "бермуды" неуместное возбуждение. Вынес красотку на берег, на ноги поставил, руки заботливо расцепил.
-- Глаза можно открыть, принцесса, приехали.
Обычный тропический островок, как в телевизоре. Пальмы длинноствольные торчат, как штакетины в палисаднике, подлесок непролазный. Под ногами фауна членистоногая суетится: тараканы с палец, муравьи всех сортов, крабики с ноготок и крабищи, как перевернутые тазики с клешнями.
Пришлось повторно девушку спасать. Повалил на песок и закрыл телом. Над нами пронеслась и взрыла чуть дальше песок стройная Пышка, -- двести-сто шестьдесят-двести.
-- Кайф, -- Пышка подолом желтой майки стерла с лица песок, ослепив белизной футбольного размера шаров. - Классный экстрим.
На берег и в неторопливый прибой радостно сыпались остальные туристы. Девушка-лошадь с криком "Поберегись!", похожим на задорное "И-го-го!" летела широко и мощно, и я в очередной раз отнес на руках в сторону слегка помятую и совершенно разомлевшую принцессу.
-- Как говоришь, тебя зовут?
-- Я не говорю, я наслаждаюсь, -- девушка вновь закрыла глаза и привалилась головой к плечу, шепнула после паузы, -- Ирина.
-- А я Андрей-Андрюха. Ирина, посиди, осмотрись. У нас человечек на пальме застрял.
Посреди пляжа старое бревно, в коре замшелой. Усадил девушку нежно, рядом, отдуваясь, Пышка уселась. Побежал Хлюпика спасать. Легкие кости и нулевая мышечная масса сыграли с парнем шутку: пролетел за границу пляжа и сел на верхушку пальмы. Теть Валя, суетливо кружа, хлопала по стволу мягкими ладошками.
-- Держись крепче. Высотища-то!
Прихватив с песка раковину, острым краем отрезал от парашюта лямки, связал вокруг ствола кольцом. Случалось, опять же в телевизоре, видеть, как негры на пальму почти бегом забираются. Мы от обезьян подальше, но добрался, перебрасывая кольцо вверх, до собрата по одиночеству.
-- Карабкаясь на пальму, человек невольно возвращается к истокам, -- не удержался от комментария подоспевший поэт, а я сразу вспомнил, что наши четверорукие предки использовали кокос в качестве метательных снарядов и всерьез собрался воспользоваться древним опытом.
Хлюпик держался за два кокоса и сидел на третьем; если оторвутся, с ними и полетит до самой земли. Быстро обрезал стропы с одной стороны и привязал к стволу, вытолкнул из-под бедолаги кокос, и парень повис, судорожно прижимая к груди два оставшихся.
-- А орех -- это фрукт, овощ или ягода? Лови первые два, -- аккуратно перехватывая стропы, опустил Хлюпика в добрые руки теть Вали.
Помахал все еще кружащему над островом самолету. Негр улыбнулся во весь рот и вытолкнул два больших ящика, над которыми сразу распахнулись квадратные купола. Качнув крыльями, самолетик растворился в небесной синеве, оставив незадачливых искателей счастья на необитаемом острове посреди Атлантического океана.
Благополучное приостровление расслабило, раскрепостило, сблизило группу. "Десять негритят" столпились у бревна; неумолчно болтали, делясь впечатлениями и знакомясь. Красавец-качок оказался Игорем, его подруга-лошадь -- Мариной. Дачник назвался Степан Сергеичем, поэт - Артуром.
Пышка жеманно представилась.
-- Изольда, -- народ ответил аплодисментами, а поэт сложил строку.
-- Изольда - хрупкий стебелек.
Пышка радостно зарделась, а критикесса Лора скривила тонкие красные губы над остреньким подбородком.
-- Возьми в рифму "Мотылек", и я уписаюсь от вычурной банальности надуманных образов.
Девушка пнула ногой бревно, а кусок коры вдруг двинулся вверх и открылся зеленый, хищный от нависающих надбровных дуг глаз крокодила. Бревно изогнулось вслед за вскакивающими туристами, и передние зубы, мягко щелкнув, прихватили край "бермудов" на критикессе.
Среди женского визга и басовитых мужских возгласов на пляже разыгралась нешуточная битва. Качок Игорь тянул упирающееся лапами в песок чудище за хвост; Марина, "гекая" и "хакая", колотила животное кулаками по спине; Ирина шлепала стянутым с ноги кроссовком. Теть Валя суетилась с подхваченной жердиной, примеряясь ударить половчее, но задела и свалила на песок отиравшегося сзади хлюпика Федора. Бросив жердину, начала поднимать и отряхивать "свово Феденьку".
Артур оказался не робкого десятка. Схватил Лору в охапку и ловко выдернул из штанов. Застенчивая критикесса торопливо прикрыла розовенькие стринги желтой майкой. Крокодил кувыркнулся "через бедро" и порысил к морю, унося добычу - серые штаны-"бермуды". Следом бежал качок Игорь, бережно, как шлейф невесты, придерживая в руках крокодилий хвост.
В одном из ящиков оказались наши сумки-рюкзачки, другой, организаторы набили бич-пакетами: анакомы, дошираки, ролтоны, биг-ланчи и прочая отрава вперемешку с рулонами туалетной бумаги. Перевернул и высыпал на песок. Поражающее воображение разнообразие ассортимента.
-- Похоже, нас обрекают на растительное существование.
-- Убийцы, -- закатил глаза к небу Артур, -- за что пытаются избыть нас медленною смертью?
-- Нормальная еда, -- возразил Степан Сергеич, -- бывало, на даче запарю, и все съем подчистую. На семена не успеваю оставить.
--Они на грядках растут? - Изольда ловко повернувшись, оказалась с дачником лицом к лицу, и улыбнулась мило и значительно. -- Так интересно. Вы мне расскажете подробно?
--Все из Земли растет, -- солидно отозвался Степан Сергеевич, обводя рукой горизонт.(Нет, не так.) Обводя рукой окоем. -- Пальмы и трава из Земли; птицы и рыбы, и даже океан из Земли водой полнится.
-- Ой, -- Изольда задышала глубоко и молитвенно руки на груди сложила. - Это Вы из книг знаете?
-- Своим умом дошел, додумал и Земля-матушка подсказала, -- глянул хитренько. -- Пакеты куда?
-- Если тема близка, будь, Сергеич, завхозом. Помощница у тебя есть.
-- Это мы разом, это мы сейчас, -- радостно засуетился Степан Сергеевич; левой прихватил Изольду за сто шестьдесят, а правой ловко начал закидывать пакеты с лапшой обратно в ящик. -- Помогай, девонька, продукт из Земли силу могутную красным девицам да добрым молодцам дает для продолжения процесса жизни на ней. -- Изольда, свекольно краснея, бережно брала и складывала в ящик Дошираки и Ролтоны.
Как-то незаметно все по парам скорешились-слюбились, а всего-то, пролетели самолетом из пункта "А" в пункт "Б". И моя тысяча баксов не пропала: дважды принцессу от смерти спас и теперь как доблестный рыцарь обязан...
А ведь стропы еще висят на пальме...
Гл. -2 День первый
Республика Сейшельские Острова. Самый большой остров - Маэ (142 км;).
Столица государства - Виктория и международный аэропорт.
Множество мелких коралловых островов
Википедия
Бермудские острова В состав Бермуд входят 150 островов и
рифов. Бермуды сложены коралловыми образованиями,
сформировавшимися на вершине потухшего вулкана.
Википедия
Спускаясь на парашюте, присматривался к островку, насколько позволяла оттягивающая руки и чувства принцесса. Пятачок в двадцать гектар с пальмами и пляжем легко принять за обещанный в путевке легкомысленный, открытый всем теплым ветрам коралловый атолл на Сейшелах, но нагромождение скал на противоположной стороне и в центре явно обнажали вулканическую подоплеку островка.
Несовпадения тревожили. Неприятно, когда используют в темной игре да еще и за твою же тысячу баксов. Однако, больших проблем с выживанием не предвиделось: еда бегала, росла и плавала; температура - комфортная... Если не можешь изменить обстоятельств, измени отношение к ним.
Тропический день далеко перевалил за середину. Солнце, постепенно желтея, валилось в океан, и, хотя прохладней не стало, легкий ветерок успевал высушить беспрестанно выступающий пот. Пора позаботиться о ночлеге. На беду, проблемой озаботился весь коллектив, и к моему приходу в тени пальм-подростков кипела яростная словесная схватка на тему, "как нам обустроить лагерь?"
-- Ни один лучик благодатного рая не должен пройти мимо измученных зловонным дыханием мегаполиса тел, -- рубила воздух острыми локотками критикесса Лора, тесня острыми грудками Артура из подпальмовых сумерек на знойный солнцепек. - Мы должны на сто процентов использовать предоставленные условия для оздоровления организма.
Негативный жизненный опыт глумливо хихикнул, намекая на бесконечность и бесполезность споров о работе, которая, как водится, не ждала. Теть Валя визгливо доказывала необходимость налаживания кухни, но народ игнорировал доводы разума, и женщина уже начинала поглядывать на не пригодившуюся часом ранее жердину.
-- Теть Валь, -- легонько тронув за плечо, интимно шепнул в ушко женщине. - Без вас никак. Обедом бы озаботиться... опытными руками да хозяйским взглядом.
-- Сама подумываю, -- разом успокоилась и отвернулась от гомонящей толпы теть Валя. - Болтушки-неумехи отвлекли. - Улыбнулась обнадеживающе. - Все, Андрюш, найдем и придумаем. Казанок-то я из дома прихватила. Феденька, помогай-ка. Собери дровишки.
Игорь и Марина взрывали ногами песок, порываясь обогатить раздрай своими аргументами, но, пока физкультурно накачанный мозг подбирал доводы, спор уходил вперед, и приходилось выдумывать новые. Разгорячившись невозможностью перекричать речистых литераторов, спортсмены заблажили-заорали: "Оле-оле-оле-оле..."
С удовольствием прихлопнул-потеребил ладонью упругую ягодицу, и в ответ на радостную улыбку приложил палец к губам:
-- Марина, ты знаешь, что кровать должна быть длинная в длину?...
-- ... и широкая в ширину, -- задорно подхватила девушка-лошадь, встряхивая соломенной гривой и неназойливо подставляя круп, по которому я и выдал от души, широко размахнувшись, просимое.
Радостным полугалопом, высоко вскидывая круглые колени, Марина умчалась собирать стройматериалы. Качок Игорь глянул неприязненно, но я быстро "перевел стрелки", указав на болезненно "по-бабски" наклоняющегося за дровами-веточками Федора.
-- Считаешь этих щепочек для костра хватит?
-- Гы-гы-гы, -- с олимпийским задором захохотал Игорь, характерными приемами поочередно напряг бицепс, трицепс и косые мышцы спины, еще раз "гыгыкнул" и широким наметом отправился ломать островной сухостой. Нравятся спортсмены: знают мало, но знают твердо; их знания -- это сила и задор. Все чаще склоняюсь к мысли, что для счастья, как раз мысли и не нужны.
Ирина ревниво дулась, но букет из листьев папоротника и ласковое поглаживание мягкого плечика вернули искорку в глаза и улыбку на губы. Грациозно нагибаясь, девушка принялась тщательно подметать размеченную площадку.
Поэта Артура попросил отрезать стропы от парашюта, "тщательно выдерживая размер", и остановился перед Лорой. Девочка сменила стринги и майку на купальник из веревочек и стала еще острее: нос, подбородок, ушки, как у вампира; стрелки бровей над прикрытыми глазами; и чесала-резала, встряхивая острой челкой, "правду-матку", как по-писаному; доказывая необходимость общественно-полезного эффективного производительного труда:
-- ...сделать и уйти или не делать и гордиться своей принципиальностью. Все поводы не работать хороши, если гордиться хочешь больше, чем работать, -- открыла глаза и удивилась отсутствию слушателей, заморгала длинными ресничками. - Все работают, а я волную пространство убедительными аргументами и неопровержимыми доводами.
-- Лора, -- придвинулся интимно и пощекотал двумя пальцами под правым ребрышком, аккурат напротив печени. - А слабо порезать остреньким язычком пару-тройку парашютов на простыни и одеяла?
-- Не слабо, а запросто, -- на излете запальчивости воскликнула критикесса и улыбнулась примирительно. -- Одеяла одноместные?
-- Лучше, двух... на перспективу.
С Артуром согнули и связали вершинки стоящих по кругу молодых пальм. Подсаживая поэта на дерево, напомнил об "истоках и корнях", и парень едва не сверзился обратно, поминутно разражаясь смехом. Накрыли пальмы куполами трех парашютов, и получился разноцветный яркий шатер.
Из принесенных спортсменами жердей выложили полати и прикрыли пальмовыми листьями, -- не пух и перья, но и не голая земля. Со стороны кухни потягивало вкусным дымком, благо, недостатка в дровах не было: качок Игорь волоком перетащил к лагерю несколько сухих деревьев.
Солнце коснулось кромки моря, и "помощница завхоза" Изольда позвала ужинать. Кокосово-молочный суп-лапша в котелке-казанке от тети Вали и запеченный в углях краб от Степан Сергеича. Вместо чашек-кружек половинки кокосовой скорлупы. Ложки Степан Сергеевич пообещал сделать завтра.
Дачник все более радовал. Светлое пятно в нашей разношерстной команде. Степан Сергееевич неустанно, неостановимо, творчески работал, благоустраивая и облагораживая быт: соорудил удобный очаг, подобие стола из заплющенного природой древесного ствола и длинную скамью к нему. Несколько свисающих с пальм лиан связал внизу, пристроил плоское полешко и получились качели, которые с радостным "И-го-го" тут же опробовала девушка-лошадь Марина. Мимоходом дачник и мудрый человек решил не озвученную, но насущную проблему: перед двумя густыми купками кустов выложил из белых ракушек-раковин направляющие стрелки и буквы "М" и "Ж", переведя процесс отправления естественных надобностей из стыдного в легитимный, -- тонкий психолог.
Насыщенный событиями день и обильный ужин сказались на туристах самым благоприятным образом. Первой зевнула-всхрапнула Марина, засмеялась над собой и пошла к шатру, на ходу запахиваясь в одеяло. Игорек, весь остаток дня старался оказываться между мной и Мариной; поплелся, сонно покачиваясь следом, но свалился и богатырски захрапел, едва забравшись на полати. Следом подались и остальные.
Ирина, оценив и осудив мои методы работы с дамами, не отходила ни на шаг и уснула у костра, завернувшись в одеяло из парашюта, и положив голову на мои колени. За хлопотами и обустройством поговорить не получилась. Кроме имени ничего о ней не знаю. Своя-то душа -- потемки: то просит одного, то сразу другого, -- вечно беременна идеями, оттого и капризы.
Закончился первый день поездки за счастьем на Сейшелы, которые оказались Бермудами.
Гл. -3 Я с красавицей-блондинкой
"И слово было к Богу"...
Подозреваю, Всевышнего кто-то
"развел" на создание мира вообще
и человека в частности
Мимоходом
Еще с вечера выбрал среди натасканных Игорем древесных стволов два полновесных посырее-посвежее и уложил бревна,плотно прижав друг к другу, в костер. Такое сооружение может неторопливо гореть пять-шесть часов, отпугивая нежелательных диких хозяев, которые, как я подозревал, на острове водились.
За недостатком времени не удалось серьезно осмотреться. Судя по количеству древесного хлама и толстому плодородному слою в глубине островка, здешняя эко-система копилась веками, не претерпевая серьезных катаклизмов. Островок расположился на подводном хребте, разделяющем противоположные морские течения. На юг направлялось холодное, светлое, закипающее бурунами на скальных берегах острова; и омывающее "наш берег" теплое течение с юга, в котором между делом сегодня от души пополоскались.
Затекли ноги и, осторожно двигаясь, привел себя в горизонтальное положение. Красивая головка модельной блондинки плавно перетекла на мою грудь, а руки обхватили нежно и плотно, с явным намерением держать и хранить.
Мелькнула в мозгу игривая бардовская строчка: "Я с красавицей блондинкой, я с красавицей в обнимку, на песчаной полосе"*. Ничем не объяснимое доверие принесло легкое волнение, возбуждение и ответственность.
С детства приобщенный к чтению, черпал ориентиры из русской классики: стать "комильфо", как Лев Толстой; знать "довольно по латыни, чтоб эпиграфы разбирать", как Евгений Онегин; знать цену всем и презирать людей вообще и женщин в частности, как Печорин; как Александр Сергеевич, составить список из ста семи любовниц... Купил абонемент в театр": семь опер и шесть балетов - и все посетил. Дитя классической литературы, -- надо же было додуматься.
Привычка ставить высокие цели и героически достигать рубежей ушла незаметно и тихо годам к тридцати. Цель накопить денег казалась сомнительной изначально. Деньги пришли и скоро ушли, не подарив радости и оставив кучу проблем; деньги пришли - деньги ушли... Когда они ушли в очередной раз, то увели цели и желание их ставить.
"Даже когда не видишь цели, надо к ней идти, и цель сама найдет тебя и... сделает счастливым," -- фраза из рекламного проспекта тур-фирмы; видимо, я должен быть благодарен ребятам за подаренные ответственность и желание заботиться о милой доверчиво прижавшейся к моей груди блондинке.
Вечерняя чернота ночи чуть отступила. Незнакомые южные звезды светили ровным ярким светом, и неестественно повернутый месяц неподвижно и неискренне улыбался из-за растрепанных причесок прибрежных пальм. Уютно потрескивал костер и, как пишут в плохих романах, ничто не предвещало беды.
-- Ой!, ее-, ни хрена себе, ... е...ть! - голос вежливейшего из дачников, склонного к наукам и размышлениям Степана Сергеевича, сыпал бессвязными просторечиями и неприличными словами.
Я придремал и пропустил начало спектакля. Бережно освободившись от объятий Ирины, бросился к костру и свалил в огонь большую охапку сухой травы и хвороста. Поднявшееся пламя осветило толпящихся в центре спального настила туристов, и обтекающие помост с двух сторон, взблескивающие в свете костра всеми красками, живые ручьи змеиных тел.
Теть Валя, традиционно вооруженная трехметровой жердиной, одна стояла на краю помоста и пресекала попытки пресмыкающихся спрямить путь и проползти через полати. Шорох змеиной кожи по песку и раковинам-ракушкам сливался с шипением гадов в сплошное непрекращающееся "шу-у".
Шестиметровая анаконда, едва подняв голову над потоком, получила от теть Вали крепкий тычок в район уха. Контуженное земноводное сделало пируэт по всей длине и поползла быстрее, оглядываясь и показывая теть Вале раздвоенный язык. Мужественная женщина погрозила жердиной, и ушибленная голова питона торопливо нырнула к земле. Как не восхититься теть Валей и ее жердью.
Животные не нападали, а убегали, и память услужливо подсунула соответствующую страничку романа Жуль Верна. Там убегали парнокопытные, здесь - безногие. Прошел вдоль змеиного ручья. Каких только тварей тут не было: от десятисантиметровых ядовитых "стрелок" до десятиметровых питонов-удавов. Поток пересекал пляж и сливался, баламутил хвостами воду, постепенно смещаясь в глубину.
Вслед за змеями замелькали в траве разрозненные группки грызунов: кролики и крысы. Я поднял Ирину на руки и, стараясь не наступать на кишащую под ногами живность, перенес на помост.
-- Беда, Степан Сергеевич. Крысы с корабля сбежали, а нам податься некуда. Хотя бы до утра стихия потерпела.
-- Чтобы успеть по светлому побарахтаться в океане, -- громогласно, видимо, освобождаясь от пережитого страха, пошутила Марина. Обняла меня за плечи и прислонила к спине свой четвертый размер. - Не нагнетай, Андрюх, прорвемся.
Ирина и качок Игорь сверкнули глазами и агрессивно придвинулись. Изольда засуетилась, торопливо растолкала народ по кругу, освобождая место для драки.
-- Марина, не провоцируй, -- мягко освободился из объятий и поднял руку. - Мальчики и девушки, хочу ошибиться, но, похоже, к нам идет беда: землетрясение, вулкан, цунами или что-то еще более страшное. Звериный исход ничем другим объяснить не могу. Предлагаю начать готовиться к спасению.
-- "Предлагаю построить ковчег",** -- неуместно и неправильно процитировал классика Артур.
-- Или сразу боевой корабль "Арго" и оставшиеся дни посвятить поиску золотого руна, -- критикесса Лора не могла оставить последнее слово за поэтом.
-- Позавтракать надо сначала, -- теть Валя левой прислонила к груди лысую головенку хлюпика Федора, а правой воинственно оперлась на боевую жердину.
-- Теть Валь, вот не пустят вас в самолет с этим дрючком.
-- Как раз с ним и пустят, -- отрезала теть Валя. - Говори, раз начал.
-- Из бревен, запасенных Игорьком, необходимо собрать плот на случай наводнения. Артур, старший по стропам, выдай каждому по веревке. Нет, Марина, не вешаться, а привязаться к пальме, или ее вершине, или к другу, чтоб не унесло поодиночке. Каждый прямо сейчас берет себе одеяло и носит под мышкой, чтобы завернуться и не умереть от переохлаждения.
-- Доставка тела на Родину равна цене билета в эконом-классе, -- неожиданно проинформировал, выглянув из-за теть Вали, хлюпик Федор.
-- Желающие сэкономить на билетах одеяла не берут. Степан Сергеевич белыми ракушками выкладывает большую надпись "Спасите наши души".
-- Чтоб с самолета увидали, -- догадался Игорь.
-- Я такую длинную за три дня не успею, -- повинился-признался Степан Сергеевич, а пышка Изольда уперла руки в нижние "двести" и агрессивно уставила на меня "двести" верхних.
-- Степан Сергеевич, -- примирительно засмеялась Лора. - Только три английские буквы.
-- Не обучен языкам иноплеменным, -- все еще обиженно, но с оттенком гордости похвастался Степан Сергеич, а Изольда повернула свой калибр на Лору.
-- Светает. Лора, стремление не знать иностранных языков -- это часть русского патриотизма, -- попытался шуткой сгладить конфликт: сам со школьных лет отзываюсь на "шпрехен зи дойч", но только одной фразой "Ви хайст ду?" и нецензурный ответ по-русски. -- Полиглотам нас не заморочить. Давайте шевелиться. Девушки...
Отправил Ирину и Марину собирать папоротник и валить в костер, надеясь, что с моря заметят густой дым. Пока не поднялось солнце, скатали и увязали плот в два наката: восемь бревен внизу, шесть поперек сверху. Прищемили палец Федору и, не дожидаясь теть Вали с жердью, поскорее отправили парня ломать ветки для костра.
Лора позвала полюбоваться надписью: Степан Сергеич заканчивал последнюю "S".
-- Доллар-ноль-доллар, -- торопливо выговорил Артур, пятясь заодно от Игоря: общеизвестно, если спортсмены не понимают, они свирепеют.
-- И ничего не случилось, -- покровительственно разулыбалась теть Валя, протягивая миску-кокос. - Зря, Андрюш, надрывался-паниковал. -- Взрослая женщина успокоила попавшего в смешную ситуацию несмышленыша. Добрая душа.
Общая работа и коллективная болтовня мешают замечать опасность, а я одиночка, мне наблюдать, слышать и думать "сам бог велел". Над островом повисла тишина: не стрекотала мошкара, не шуршали крабы и змеи, не пели птицы и не шелестели листья. Солнце, поднимаясь с Востока, не белело, а все более наливалось красным, жутковато, матово расплывалось в белесой густеющей дымке.