Аннотация: Проба, так сказать, клавиатуры (потому что пером писать разучился ещё во втором классе - перешли на шариковые ручки), а потому - прошу сильно не пинать.
Он был стар.
Нет, не просто стар - а очень, вызывающе, до неприличия.
Всё же, по нынешним временам, почти столетний возраст - явление редкое, можно сказать - уникальное. Большинство его ровесников давно переселились в иной мир, а он продолжал коптить воздух.
Почему? Он и сам не знал.
Это уже была даже не тяга к жизни - хотя именно сейчас она имела все основания появится, это было нечто другое - желание достичь цели. Дожить до правды, увидеть что грязь, нанесённая за прошедшие годы, будет смыта - вот что стало смыслом его жизни.
И он продолжал жить.
Даже в тот период безвременья, когда страна стремительно нищала и деградировала, когда пожилые умирали большей частью от безысходности, а не от старости и болезней, а молодые просто не имели возможности дожить даже до половины его нынешнего возраста, в нём просыпался молодой, бескомпромиссный лейтенант и яростно-звенящим голосом приказывал - "НЕ СМЕТЬ! Не сметь раскисать, не сметь сдаваться, не сметь опускать руки, ты ДОЛЖЕН!! Если не ты - то кто? На кого ты можешь рассчитывать, кроме себя?"
А действительно - на кого? Его "конторы" не было больше полувека. Те, кто служил с ним, были или расстреляны вместе с его шефом, или так ошельмованы, что просто не смогли прожить хоть сколько нибудь долго. Молодые, из преемников?
Смешно.
Они с детства воспитывались на лжи, точнее - на сформированной и установленной государством в качестве единственно правильной точке зрения, вбивавшейся им - хотя почему им? всем! - с детства, росли на ней и взрослели. И хотя свою работу порой выполняли неплохо - но... не напарники, не опора, нет.
Не поверят и не поймут.
И он заставлял себя держаться.
До последнего времени совершал пробежки в парке - в любую погоду, вставал под холодный душ, хотя порядком изношенное тело и пыталось протестовать редкими приступами радикулита, заставлял ездить на трижды никому не нужную дачу за городом, где до своего домика - с конечной, "дачной", остановки он принципиально ходил пешком. Ни разу не тормозя попутку - благо двигалось их великое множество. А когда стало совсем уж хлопотно - как ни напрягайся, а выше головы не прыгнешь - он трижды в день делал комплекс упражнений, подпитывавших увядающий организм энергией.
Вот и сейчас, отмахав руками и ногами (и как они ещё двигаются?) положенную норму, старик удовлетворённо сидел в кресле, замеряя пульс. Что его всегда удивляло - сердце не сдавалось, пульс приходил в норму без проблем.
Ну и славно, проблемы ему были совсем не нужны.
Включённый телевизор (а телевизор ли? Изображение было удивительно резким и ощутимо объёмным, но - пусть будет по старой памяти телевизор) перешёл от музыкальной программы, так удачно подвернувшейся и задававшей ритм его упражнениям, к новостям.
Громадный электронный нарушитель тишины был подарком от внука... нет - правнука!
Свой, не японский, не корейский и не китайский!
Вдруг оказалось, что страна вполне может штамповать подобные изделия как кондитерская - вкусные пирожки, и быстро, и дёшево, и что самое удивительное - на таком уровне, что необходимость импорта просто отпала! Наоборот, появиласт статья экспорта, по своей выгодности сравнимая с недавней (и так вовремя прикрытой) торговлей нефтью. Правда - не совсем прикрытой, но - пересмотренной весьма существенно. Вдруг же появились электродвигатели какой-то хитрой конструкции, значительно превосходившие все имеющиеся ранее - в плане экономичности, мощности и размера. И что удивительно - востребованные теми же японцами для своих гибридных "авто".
Да и много ещё чего появилось "вдруг".
А всего-то нужно было поднять старые - ушедшего в небытие его государства - патенты и открытия, и запустить их в серию. Ну и - разобраться с теми, кому подобные изобретения были костью в горле - потому что мешали делать деньги из ничего.
В самом деле, что может быть выгоднее, когда взамен вывоза чертовски дорогих ископаемых, в страну гнали - по диким для покупателей ценам - штампованные пластиковые коробки с несколькими дешёвыми микросхемами и парой-тройкой метров провода внутри!
Папуасы, при встрече с белыми, велись на бусы и зеркала, отдавая за них своё золото. Жителей его страны считали современными папуасами, грабить которых - святая обязанность "цивилизованного мира". Ну а то, что в современном мире побрякушки заменились на ширпотреб, сути своей не меняло.
Но разобрались же, смогли! И теперь подобные аппараты стали скучной обыденностью.
Да и много ещё с чем пришлось разобраться. И с чем, и с кем. Не всегда мирно, не всегда сразу - но совладали!
Отодвинулись от пропасти, хотя почти весь мир с жадностью следил - ещё шажок, ещё сантиметр - и всё, не останется не то, что страны-наследницы великой Державы, а даже памяти о ней. Ладно бы следил - но ведь и подталкивал! Да что там подталкивал - пихал всеми руками, сосредоточенно, с сопением и усердием! Ставшие в одночасье - по воле предателей из руководства - "невероятными союзниками", бывшие "вероятные противники", уже делили страну на зоны влияния, не маскируясь наносили на карты границы "секторов ответственности".
В новости он не особо вслушивался, точнее - уже не особо. Ещё лет пять назад, когда страна нашла в себе силы выйти из комы, он с жадностью ловил каждое слово - репортажи были сродни военным. Хотя - почему сродни? Часть из них была именно военными сводками - прошлое просто так не сдавалось.
"Мировое сообщество - озабоченное восстановлением конституционного порядка на бывшей одной шестой части суши - было готово прийти на помощь "хозяевам жизни" и вернуть страну в "правовое поле". На польской границе стояла армада, рыкающая дизелями бронетехники и завывающая движками бомбардировщиков и ударных вертолётов. В Чёрном море бултыхалась пара авианосных соединений. В северных морях и на Тихом океане, практически не прячась, курсировали чужие подводные ракетоносцы.
Но устояли, не сломались! Собрали всё, что ещё могло воевать (а после "модернизации" армии, ставшей "мобильной и современной" мало что осталось), свели в совместный с армией сябров "кулак", перегнали из глубинных районов боеспособные авиачасти, и привели в полную боевую готовность, отслеживая каждый вздох на той стороне границы. А чтоб никто из "миротворцев" не сомневался в их решимости драться до последнего, все системы, задачей которых было сбивать летающие цели - от ручных до сверхдальнобойных, разместили в районах базирования нескольких десятков чудом уцелевших многоголовых ядерных монстров.
Да, при таком раскладе оголились границы, через которые тут же полезли десятки воздушных разведчиков, но именно такое расположение ПВО гарантировало ракетные старты межконтиненталок, которых - до сих пор! - не могла остановить ни одна система ПРО.
"Минский кризис" - когда был организован взрыв президентского дворца и в эфир вышла радиостанция оппозиции с просьбой к "цивилизованному миру" о немедленной помощи в освобождении от диктатуры, уличные столкновения в центральных городах (в провинции обошлось легче - какой интерес у олигархов в провинции? Так - баловство, а потому никто особо и не сопротивлялся), серьёзная драка на вечно полыхающем Кавказе, пограничные стычки на границах с "младоевропейцами" - всё события впитывались и анализировались. Скорее, по привычке, чем по необходимости. Да и какая может быть необходимость, когда тебе уже за девяносто? И кому нужны твои выводы, кроме себя самого? Только тебе. Потому что есть цель.
Но сегодня, по прошествии пяти лет, ситуация успокоилась и стабилизировалась - как в реальности, так и в теле- и радио- эфире.
А потому - слушать можно было в пол уха, не смотря на то, что начиналось самое интересное - мирное возрождение его Родины, обретение былого величия и могущества.
- Пленум Верховного суда, рассмотрев... - донеслось с экрана на стене - ..а так же тщательно изучив все материалы дела..
Он повернул голову к изображению. Чёрт! Где же очки? Взгляд метнулся по столу - вот же они! Ну почему, даже зная что это самообман, когда надеваешь их, слышится лучше? Он нацепил оправу и сосредоточился на словах диктора.
- .. в связи с отсутствием состава преступления..
Ему, несмотря на открытое окно, стало душно. Только что успокоившееся сердце отозвалось пулемётной очередью - в упор! - застучало в ушах, перекрывая остальные звуки.
Не отворачиваясь от экрана, он схватил со стола бутылку с газировкой, плесканул в лицо, полил на голову.
- .. признать невиновным и полностью реабилитировать... с восстановлением всех наград и званий...
Он поднялся на ставшие ватными ноги, прошаркал - хотя раньше никогда за ним этого не водилось, шаг всегда был почти строевым - до холодильника, достал бутылку водки. Водка хранилась в ожидании Дня Победы, красивая, в стилизованной под артиллерийский снаряд, тёмного стекла бутылке, но сейчас это было не важно. Постоял, приходя в себя от ощутимой прохлады из высокотехнологичного нутра, вернулся к столу, поставил водку к стакану, предназначенному для газировки. Потом подошёл к шкафу, открыл его, подрагивающими руками выцепил с вешалки старый, давно вышедший из пользования мундир, тускло блеснувший звёздными погонами и вопросительно звякнувший внушительным "иконостасом".
Старик надел форму, застегнулся на все пуговицы, снял с верхней полки тщательно упакованную в яркий пластиковый пакет фуражку. Не новую - "пиночетовку", хотя вроде бы от них собирались отказаться - слишком уж карикатурны, а ещё ту, послевоенную, вытащил и привычным движением надел её.
Затем, оценивая сделанное, посмотрел на своё отражение.
В зеркале стоял офицер, капитан, из непОнятой эпохи и неизвестной, точнее - забытой нынче службы, седой, старый как мир, но вполне ещё державший выправку.
Он открыл другую дверцу, покопался в бумагах и бережно вынул древнюю - ещё чёрно-белую - фотографию, в такой же древней, потемневшей лакированно-деревянной рамке. На восстановивших твёрдость ногах вернулся к столу, аккуратно отогнул проволочный упор позади рамки, установил фото в центр стола, и только после этого, скрутил "снаряду" голову и налил в стакан "сотку".
Руки уже не дрожали.
Почти не слушая телевизор, не отрывая взгляда от фотографии, он залпом проглотил водку, выдохнул, и вернув стакан на стол, сделал шаг назад, выпрямился, расправив плечи. Бросив - пружинисто, как бывало прежде - правую руку к козырьку, твёрдым голосом произнёс
- Товарищ маршал Советского Союза! Капитан.. - горло предательски перехватило, рука опустилась, он сглотнул, продавливая вниз вновь накатившую слабость, сказал - уже тише, как бы про себя
- Задание выполнено... Я сделал это... С возвращением, Лаврентий Павлович...
Единственный оставшийся в живых из воевавших на ТОЙ войне солдат, служивший ВЕЛИКОЙ стране, казалось навсегда сгинувшей во времени, но назло всем и вся, через десятилетия, возрождавшейся на его глазах, выполнил своё последнее задание.