Кураж приходит случайно, а помнится всю жизнь. Он, как внезапно вспыхнувшее пламя из легкого чирканья спички о коробок - можно стараться много раз в надежде раздобыть огонь и, обломав последний кусок древесины, злобно швырнуть неудачную пачку подальше. А бывает, что простое механическое пшик, отдельное от планов и настроя, дает такое пламя, которое, пусть даже и не нужно, не хочется гасить.
Кураж любит задор и чаще приходит к весельчакам, чем к занудам. В обычной, реальной обстановке. На курорте кураж любит всех - лишь только поймай его! Он приходит один или с вином и музыкой. Он врывается в компанию или вытаскивает из дома одиночек. Он царствует везде, где побеждает праздник. Как, например, на море, куда приезжают за отдыхом и расслабленьем. Как, например, на маленьком побережье Адриатики, в которое влюбляешься с первого взгляда и первого вздоха.
Вам представились исторические руины, по которым толпами ходят престарелые туристы? Вы глубоко ошибаетесь! Речь идет о месте, где нет привлекательности для музейных охотников, и оно не отличается чистотой и цивилизованностью. Но по одной Богу известной причине, оно окрыляет, превращает простое в особенное, а невостребованное - в желанное. Будто вдохнув волшебный воздух, под сердцем открывается дверь, впускающая ощущения детства. И вот уже трава становится зеленее, море - синее, а горы - точно сказочные великаны, обступившие вокруг и оградившие тебя от забот и бед прошлой жизни. И хочется дышать и дышать этим эликсиром счастья, расплескивая его с радостью, зная, что сеешь добро и любовь!
Я с детьми на летних каникулах в этом раю! Будь я художником, время на балкончике было бы бесценно - такая красота открывается с него! Но кисть и я - не совместимы! Поэтому я бесцельно двигаю кресло-качалку от одного угла балкона к другому и под музыку любуюсь пейзажем, состоящем из живописных гор, ковра из красных черепичных крыш и кромки моря.
Спокойствие и благодать. Умеренность и вдохновенье. Как это прекрасно... Как это скучно! Каждый вечер ищу на небе созвездие, вдыхая полной грудью воздух... А потом!.. На душе появляются кошки, которые скребут и скребут... И уже неприятна ни чистота, ни ощутимая воздушная подушка в легких. И наблюдение за космосом - не созерцание, а деградация, и трепетный покой - тупой простой. Еще немного борюсь с внутренним бунтом, укрощая в себе животных... И все! Понеслась! Я больше не добропорядочная мать. Я пионервожатая! Всем - спать!
Собираю детей своих подруг. Старшим - смотреть за младшими! Следующая остановка - соседка! Шоколадка к чаю, ключи от квартиры: 'Присмотрите, пожалуйста?!' Потом скорее домой! В суетливой привычке сделать все быстро, чтобы никто не успел передумать, и ничто не могло поменяться, быстрее натягиваю на себя хорошенькое летнее платье, аккуратные босоножки на тонком, изящном каблучке, хватаю выходную сумочку, в которой уже подготовлены косметичка, телефон, деньги, и выбегаю быстрее из квартиры.
В состояние покоя прихожу не сразу. Я отличаюсь особым кипишем (между нами, девочками, в компании меня так и зовут - Кипиш). Мои ноги, как заведенный двигатель моторную лодку, несут меня до самого кафе. И там еще на медленных оборотах я бегаю от столика к столику, выбирая более удобный - не потому, что привереда, а потому что все еще не кончился запал. За выбором столика следует дамская комната - нарисовать лицо, припудрить носик, подушить - за ушками, под кофточкой и на запястья. Последних штрих - улыбка двойнику: девушка в зеркале имеет яркие синие глаза (благодаря черной подводке и туше для ресниц), прямые темные волосы до плеч (хорошо, что не забыла расческу), ровный загар (щедрость курортного солнца) и не яркие розовые губы (гигиенический блеск с визуальным объемом). Теперь можно вернуться к столику, и, наконец, нажать по тормозам. Я заказываю белое вино и воду, чтобы начать отдыхать в ожидании компании, которая вот-вот нагрянет.
Сегодня - это мои подруги, чьи дети ночуют у меня. Они заходят, и все местные завсегдатаи сворачивают головы на их задорный смех. Кому-то это кажется неприличным? Извините, мы не так часто можем себе позволить веселье. Сегодня - наш день, наша ночь, и мы будем радоваться так искренне, как захотят наши широкие русские души, так громко, что могут полопаться бокалы или у кого-то даже барабанные перепонки - поэтому отсаживайтесь от нас подальше, если вам что-то не нравится.
Да-да, вы, молодой человек, с красивыми накаченными мускулами и пустыми глазами. Что вы открыли рот и пялитесь на блондинку за нашим столом? Вам не понравились ее манеры? Или наоборот, вы обалдели от русской красоты? Ах, вы тоже красивый? И красота ваша природная? Ну, извините за беспокойство. Отверните, пожалуйста, ее, природную, и пускайте ваши слюни в другую сторону.
Нас четверо и наши рты не закрываются. Мы вспоминаем приключение на пляже - нашу красотку Барби, украшенную ассорти из фруктов! Бармен чуть-чуть не донес наш заказ, спотыкнулся и опрокинул его на нашу крошку. Как театрально она упала с лежака, какой ужас отразился на лице бармена, готового к приговору, и как все вокруг замерли, выжидая реакцию красотки. А она! Как она рассмеялась! Наша Барби - хорошенькая модная блондинка, самая молодая и самая непосредственная в нашей компании. Белые волосы в сочетании темных, почти черных глаз, в сети которых пропадают не только 'природные', но и все безоговорочно, кто только рискнул в них заглянуть.
У нас все еще болят скулы и животы от смеха. К нам подходит официант, обслуживающий наш столик, и сообщает о том, что времени 23-00, и вино в их кабаке уже не продают. Потом удаляется, чтобы уточнить этот вопрос у управляющего. Он не знает о том, что будет следующим объектом нашего смеха. И дело не столько в нем, сколько в нашей фантазии, которая бьет ключом и подкидывает все новую пищу для смеха.
- 'Карлик нос' пошел посоветоваться с 'Фантомасом' о возможности сделать заказ вина русскими Машами после 23-00. - Прокомментировала Мамуля - наша мудрая старшая подруга.
Вам приходило когда-нибудь в голову сравнивать людей с персонажами книг? А в нашей компании без конца появляются новые герои! В арсенале Мамули самые острые выражения, самые хлесткие приколы. Она никогда не лезет за словом в карман и найдет развлечение даже в самой грустной компании. Для каждого клиента в этом кабаке работают простые парни с простыми именами. Но только не для Мамули. Она смотрит здесь новую серию фильма, сценарий к которому придумывает на ходу. Ее можно сравнить с режиссером на съемочной площадке - невысокая уверенная в себе женщина с аккуратной, практичной стрижкой (тоже блондинка), в стильной, свободной тунике и с горящими от идей глазами. Если ее захватывает придуманная игра, то остановить этого человека не посмеет никто - если вы, конечно, не укротитель стихий.
Вино не приносят, и мы бросаем в ход наше обаяние - потому что вечер только что начался и так не хочется куда-то идти. На языке жестов мы объясняем иностранцу -официанту, что можно выписать счет и пробить его в кассе утром. Но он, как и в тот раз, когда нам хотелось омлет, а он твердил, что есть только отдельно яйца и молоко и никак не видел возможности взболтать их, отказывает нам в вине.
Тогда с места встает наша третья подруга и из-за стола вырастает ее большой живот - наша Милаша на пятом месяце, но если она этого хочет, то выглядит на все семь или девять. Она делает домиком глаза и заливает о том, что врач ей прописал по 50 грамм красного на ночь, а она не успела, потому что подруги все выпили. От заведения приносят бокал вина - нашей милой подруге: настоящей русской красавице со светлыми глазами и русой толстой косой, в сарафане для беременных, который еще больше подчеркивает ее исконную национальную принадлежность.
Мы делаем вывод, что управляющих сегодня нет, раз от нас так настойчиво отделываются, выпиваем вино (все, кроме Милаши), расплачиваемся и уходим.
Такси уже ждет нас. Но без водителя. В окне ресторана мы видим, как он дожевывает свой гамбургер и торопится расплатиться. У нас есть время подумать, куда мы хотим поехать. На квартиру? Скучно. В другой кабак, где также не наливают вина? Чай и кофе мы можем попить и на завтрак. Погулять вдоль моря? Мы сделаем это чуть позже - сейчас хочется выплеска эмоций, приключений! В конце концов, настоящие мушкетеры (или мушкетерки?) не сдаются! Выбор падает на ночной клуб.
Мы - хоть и мамочки, но молодые энергичные девочки, нам хочется драйва, танцев, хочется потереться в толпе. Но в клубе, к нашему огорчению, - два с половиной калеки, а точнее - два старика между восьмьюдесятью и смертью и мальчик-шестерка, который пытается созвать этим единственным клиентам ощущение праздника. 'Гив ми ё энерджи энд кисс' - выдает один из дедушек, обращаясь к нашей самой молодой представительнице, обнажая в улыбке протезы, и в этот момент нам всем хочется бежать. Спасибо за комплимент, дедуля, мы очень рады, что сумели вас оживить, но кисс ищите дома на соседней подушке!
Не придумав ничего лучше, мы просим таксиста, который все еще стоит перед входом в клуб, отвезти нас на дискотеку пооживленней - в соседний город. Наш водитель удивлен: зачем так далеко? Но соглашается. И мы слушаем по дороге историю его семьи на английском. Она покажется ужасно скучной любому, но только не нам! Вскоре мы уже переспрашиваем про бабушку, жену брата и папиного дядю. Таксиста зовут Милан, и он быстро улавливает нашу волну, заливаясь искренним смехом - он и в самом деле очень мил.
На середине дороги в совершенно глухом местечке среди гор и густой растительности мы встречаем человека, отчаянно машущего на дороге рукой. Мы просим Милана остановиться. Парень говорит по-английски. Он говорит очень быстро и возбужденно, и мы с трудом понимаем, что он турист из Канады, который возвращался с группой туристов в автобусе и вышел на внеплановой остановке справить нужду без вещей, и здесь остался - уже пол часа, как про него никто не вспомнил, и мы единственные, кто остановились.
Ночь - явно щедрая на юмор. Еле сдерживая смех, мы сочувственно и подбадривающее ведем диалог с канадцем, который некогда имел гражданство Америки, а теперь бомж в чужой стране. Единственная идея, которая приходит на ум - предложение дождаться ему такси, которое мы для него вызовем, но он в панике и просит не оставлять его здесь одного. Тогда мы прикидываем весовую категорию каждого из участников нашей машины и ... (только пьяным русским девчонкам такая комбинация может прийти в голову!) предлагаем проехать вместе с нами до первых полицейских на дороге. Для этого мы просим Милана разрешить повести машину Милоше - она имеет права и трезва как стекло, тощего водителя решаем поменять местами с самой полненькой из нас (пусть это останется секретом), которую пересаживаем на переднее сидение возле водителя, а все остальные четверо прекрасно помещаются сзади. Таксист пытается сопротивляться, но с нашим бабьим царством спор бесполезен. Все помещаются в машину, американец - встревожен, но доволен.
Мы едем долго, но полицейских нет. Канадца зовут Ник - его нервное напряжение ощутимо в воздухе: он очень просит отвезти его в отель. Нам не по дороге, и мы его уговариваем еще немного потерпеть - вот-вот должны быть населенные пункты. Издеваемся? Нет, просто уверены, что скоро приедем - вдалеке появляются огни домов.
Мы подъезжаем к первому кафе, заходим спросить про местный полицейский участок. Официант разводит руками. Тогда спрашиваем, есть ли вай-фай. Получив утвердительный ответ и пароль, влезаем в интернет через телефон, находим телефон отеля канадца, звоним туда, и спрашиваем про экскурсию и про автобус. Нам дают еще телефон, потом еще и так мы обзваниваем администраторов отеля, экскурсионные бюро, водителей автобусов, пока не находим единственный нужный номер. Отвечает гид, и сообщает совершенно спокойно, что волноваться не о чем - одежда и документы канадца у него, и ему надо будет возвращаться домой в тот же город, куда едем мы. Канадец соглашается доехать с нами, чтобы встретиться с гидом в русском ресторане, и мы опять вынуждены глушить по дороге истерику нашего заокеанского гостя.
На удивление, в русском кабаке - ни одного русского клиента. Мы занимаем центральный столик. Таксист решает закончить сегодня работу - выключает счетчик и усаживается вместе с нами, узнать продолжение истории. Официанта, который подходит к нам, Мамуля сразу же окрестила 'Никого нет дома'. Он и впрямь - точно как кролик из мультика 'Винни-пух и все-все-все' - такой же худой, длинный, в очках и зубами, торчащими вперед, которые делают его быструю речь слегка шепелявой. Он приносит нам вино в графине, и мы решаем, что, если и есть в этой стране закон, по которому нельзя продавать алкоголь ночью, то русские - единственные, кто этот закон легко обошли. Но, как оказывается, обошли только для нас, для русских.
Молодые люди за соседним столиком, медленно растягивая слова, обращаются к нам, уточняя, вино ли нам принесли. Они оказываются литовцами, и мы предлагаем им присоединиться к нашей веселой компании, в которой уже есть один иностранец - местный житель и один канадец. Мальчишки с радостью пересаживаются, и у нас прибавляются темы для смеха. Они говорят между собой на литовском и нам кажется, что все их слова заканчиваются на 'кас'. Они с нами спорят, убеждая, что это не так, и мы тогда спрашиваем первое, что приходит в голову - как будет троллейбус, автобус. Когда они отвечают, к ним прилипают имена: Автобускас, Троллейбускас - их имена запомнить сложнее!
Через час наш интернационал пополняется. Приезжает гид-албанец на микроавтобусе с двумя немцами, которым он показывал ночную страну. Немцы навеселе и хорошо говорят по-английски. Литовцы представиляются Автобускасом, Троллейбускасом, канадец - бездомным, таксист Милан - Милошей, так как он поменялся с нашей подругой местами, уступив ей водительское место, мы - Барби, Мамулей, Кипешем и таксистом Миланом. Немцы оказываются с чувством юмора и в ответ протягивают руки - Айц, Вай.
Кого, вы думаете, нам не хватает для полного счастья? Парочки итальянцев? Парочки французов? Парочки поляков? Вы, не поверите, но очень быстро наша компания пополняетсяи теми, и другими, и третьими! От шума, подъехавших к кабаку, мотоциклов на столе позвякивают тарелки и бокалы. В дверях появляется колоритная компания в крутых защитных костюмах, и вскоре мы уже знаем историю каждого - кто, откуда и куда. Кабак напоминает вечеринку иностранного форума знакомств или встречи представителей зарубежных делегаций по обмену национальным опытом. Растерянный официант, получивший под утро много работы, озабоченно спрашивает, не ожидаем ли мы еще друзей, и не сдвинуть ли нам для удобства столы. Но нам для комфорта не нужны атрибуты! Мы в полной гармонии со всем былым светом! Разве это не видно по нашим сияющим лицам, возбужденным жестикуляциям и не сходящим с лиц улыбок?
До дискотеки доедет только Барби. Она берет в охапку канадца, трясущегося над своим паспортом, и пять минут назад причитающего, что никогда никуда больше не поедет, будет сидеть на территории отеля, а документы хранить в сейфе, и тащит его на улицу показать полнолуние. Мы знаем, что нашей малышке надоела старперская часть застолья, когда начинаются рассуждения о Достоевском и Шопенгауэре (откуда они и впрямь появляются?), и она единственная гибко меняет курс на тот, что планировался, но позабылся. Нашу парочку (они, между прочим, отлично смотрятся вместе!) ждут огни ночного города и, конечно же, горячее курортное диско!
В ресторане появляется первый утренний клиент. Мамуля не может это оставить без внимания, отколов шутку в его адрес - бедный парень, у которого, как оказалось, очень рано начинается работа на стройке, вздрагивает от сотрясающего стены гогота толпы и пятится назад к выходу. Тут я начинаю кипишить. Утро? Люди идут на работу? Надо все срочно ставить на свои места! Бегу за парнем - возвращаю его в ресторан и подвожу к свободному столику, подзывая официанта. Мамулю начинаю трясти и призывать к совести и материнской ответственности. А где же Милаша? Мне становится дурно - как мы могли потерять беременную подругу?! А вдруг ей плохо и она нуждается в помощи, а мы просто напросто забыли про нее или еще хуже - отмахнулись, предпочитая увлекательную беседу с интернационалом? Я бегаю по ресторану, спрашивая у всех присутствующих, не видели ли беременную женщину. Меня удивляет Мамуля, которая воплощение спокойствия: 'Не кипиши, все хорошо, все найдутся и поедут домой спать!' Она встает, выходит на улицу - я за ней (не хватало мне потерять всех своих подруг!). Идет вокруг ресторана - я не догоняю ход ее мыслей, но, молча, следую за ней, полностью доверяя опыту и интуиции старшей подруги. На задворках мы находим ее - нашу прекрасную, чистую, нежную. Она - белокурый ангел с копной распущенных золотых волос и раскинутыми в разные стороны руками, стоит, прогнувшись в спине и выпятив живот. Глаза ее закрыты, но, кажется, что она видит и это чистое небо над нами, и это просыпающееся теплое солнце, и еще много того, что нам не дано распознать. Мы подходим и обнимаем ее с двух сторон:
- Медитируешь?
- Растворяюсь в вечности.
Какая красивая финальная сцена! Кто сказал, что уже утро, а мы занимаемся ерундой, вместо того, чтобы бежать домой к детям? Мы как раз собираем участников нашей команды, кто хочет по норкам, но никак не сядет за руль! Своих на войне не бросают!
Милаша садится на водительское кресло микроавтобуса, в который забиваются немцы, литовцы, албанец и, конечно, мы. Таксист Милан уезжает сам. Не досчитываемся только канадца и Барби, звоним им и договариваемся подобрать по дороге. У всех довольные, отдохнувшие лица. Затягиваем весело Катюшу... и немцы, что удивительно, нам подпевают!
Скоро наш тесный шатер опустеет. Канадец благополучно вернется с вещами в отель, литовцы - на огромную виллу с бассейном, немцы - на похожую виллу, только на другом конце города, албанец завезет нас домой, там припаркуется и уснет на втором этаже своего микро-дома.
Мы придем домой немного пьяные и возбужденные, но полные позитивной энергии. Шестеро наших детей, как ангелы, будут спать и мы, раскинув большие одеяла на полу и постелив постели, попадаем кто куда. Это будет не важно. Через пару часов мы проснемся, и будем варить каши, умывать и одевать детей на прогулку.
Я открываю глаза и обнаруживаю, что единственная так долго спала. В комнате - идеальный порядок, в воздухе - аппетитный запах еды. С балкона доносился голос Мамули. Что? Дети уже гуляют? С Милошей? Барби ушла нам за пиццей? Какое же счастье, когда есть друзья! Я потягиваюсь, а голос с балкона продолжает: 'Западное определение творческого состояния потока сознания на пике эмоций? Пять букв'. Мамуля, это кураж!
Признаюсь, нам стыдно. Перед детьми и мужьями. Они ведь такие хорошие, правильные, а мы... - кураж. Но стыдно нам недолго. Пока не начинают разрываться телефоны от приглашений продолжить дружеское знакомство. Нас приглашают одних и вместе с детьми и мужьями - на виллы с бассейнами, в Албанию, Америку, Германию и по стране - бесплатно на такси. Мелькающее в наших глазах угрызение совести быстро сменяется на озорной блеск. Наши дети, благодаря их в меру разумным, в меру открытым и безмерно веселым мамам, берут от жизни только лучшее! Спасибо, кураж, за твои теплые объятья, за твой добрый, шаловливый плен! Мы принимаем тебя как подарок судьбы, наградивший нас за когда-то неоцененный труд и рутинные будни - их ведь было и будет гораздо больше, чем этого сладкого мимолетного чувства полета!